Конфетка

Глава 1

Стас

У каждого есть секреты. Маленькие, большие, грязные, но секреты. Так что и я не был исключением. Младшая сестра Кристинка сидела на постели и глотала горькие слёзы, прижимая к груди пустую коробочку, которую вчера тщательно прятала ото всех. Мама разрешила ей взять шоколадные конфеты, и Крыска нагребла целую кучу. Сегодня утром сестру ждал неприятный сюрприз.

– Наверное, крыса сожрала, – усмехнулся я, завязывая галстук перед зеркалом в спальне сестры, потому что мама решила, будто Крыске оно нужнее, чем мне.

– Ага! – оскалилась сестра. – И даже бумажки развернула!

– Н, умная крыса попалась, – пожал я плечами.

– Это ведь ты всё сожрал, – Крыска злобно уставилась на меня.

– И зачем мне столько конфет? – я, наконец-то, справился с галстуком. – Мне нужны углеводы и клетчатка, а никак не шоколад. Может, ты во сне сама всё съела?

– Ненавижу тебя! – прошептала сестра. – Ты всегда переворачиваешь мои слова. Я хочу, чтобы кто-нибудь наказал тебя! Я хочу, чтобы тебя поколотили! Я хочу, чтобы ты влюбился в самую страшную девчонку в классе!

– Тьфу на тебя! – рассмеялся я и со спокойной душой вышел из спальни сестры.

Крыска была младше меня на три года, но яда в ней скопилось, как в столетней старухе. Я взял сумку и поторопился в прихожую, где столкнулся с мамой.

– Подожди Кристину, – потребовала она, встав у двери.

– Крыса, давай быстрее! – рявкнул я на всю квартиру.

– Когда ты уже повзрослеешь, – проворчала мама, уступая мне дорогу.

– Скоро, – с усмешкой пообещал я и выскочил на лестничную площадку.

Этим летом отец всё же подарил мне машину, правда, не первой свежести. Сказал, что так ему будет легче смотреть, как я её убиваю. Но машина оказалась с обременением, приходилось по утрам подвозить Крыску в школу, мол, нам же по пути. Но как объяснить родителям, что это роняло мой авторитет среди одноклассников? Хотя учителя стали меня считать заботливым старшим братом, что тоже было неплохо. Я уселся за руль и подождал сестру, Крыска, чтобы меня позлить специально плюхнулась на переднее сиденье и со всей дури захлопнула дверцу, а затем достала из кармана шоколадную конфету и принялась шуршать обёрткой. Мстительная маленькая стерва!

Танька

Всё было плохо! Я едва сдерживала слёзы, слушая очередную нотацию мамы, отец молчал, но его тяжёлый взгляд был хуже всего остального. И кто был виноват? Конечно, любовь… Я весной по уши влюбилась в Ника Фролова, и мы тайно встречались. Самое ужасное, что тогда мне казалось, что всё будет хорошо. Но хорошее быстро закончилось. Я не понимала, почему наши чувства так быстро остыли. Но ещё больше я не понимала, почему мои оценки скатились на дно. Если кто и шёл в выпускной класс с радостью, то мне предстоял тяжёлый год. Как выправить оценки? Мама уже наняла двух репетиторов, а ещё ведь придётся оставаться после уроков на дополнительные занятия. И когда мне жить?!

– Ты меня слушаешь?!

– Да, мама, – пробурчала я в ответ. – Я извинись перед Натальей Степановной и подарю ей коробку конфет.

– Таня, если ты сейчас не возьмёшься за ум, то впереди тебя ждёт тяжёлая жизнь.

Как будто я этого не понимала! Мама в таких подробностях всё описала, что мне оставалось только закатывать глаза и дрожать от страха. И кто виноват? Конечно, Ник Фролов! Зачем я вообще поверила этому высокомерному ублюдку?!

– Таня, ты опять витаешь в облаках! – одёрнула меня мама.

– Я думаю об учёбе, – огрызнулась я и встала из-за стола, взяла коробку конфет и пошла к двери, где меня уже ждала сумка и новенькие кеды.

Ну, хоть какая-то радость в этом тёмном царстве! Я натянула кеды, завязала беленькие шнурки и отправилась в школу. Как всегда, наш класс почти собрался и облепил лестницу, встречая тех, кто опаздывал. Ник Фролов чуть из штанов не выпрыгивал, пританцовывая перед Машкой Евсеевой. Она и так была самой красивой среди девчонок, но сейчас выглядела просто ослепительно. Идеально чистая кожа, загар, видимо, летали в Тайланд на отдых, высветленные волосы, тяжёлые золотые серьги в ушах. Я ей не завидовала и старалась держаться от неё подальше. Просто у нас в классе, как и в Древнем Риме, были свои патриции и плебеи. И я относилась ко второй касте, самой презренной и всеми попираемой. Машке не понравился мой тонкий голос, из-за чего ко мне намертво приклеилась кличка Пискля. «Боже, пожалуйста, пусть этот год пронесётся быстро»! – с этой мыслью я встала рядом с Ванькой Лысиковым, который неожиданно вытянулся за лето.

Глава 2

Стас

Я высадил сестру около ворот, а уже потом въехал во двор школы. Самое важное – не уронить свой статус в глазах одноклассников. Я проехался перед крыльцом и успел послать воздушный поцелуй Машеньке Евсеевой, рядом с которой тёрся Ник Фролов. Мерзкий парень, он ещё метил на моё место капитана в волейбольной команде, но ему не хватало авторитета. Я припарковался на свободном месте, заметив новую машину. В смысле не новую по году выпуска, а просто новую среди других. И кто бы это мог быть? Может, отец простил Димку, моего лучшего друга, и купил ему машину взамен разбитой? Впрочем, сейчас было не до этого. Надо было показать Нику Фролову, что ему ничего не светит с Машенькой.

Наш класс, как и другие, имел деление на касты. Я по праву сильного и, конечно, самого красивого, занимал верхнюю строчку рейтинга. Среди девчонок такой была Машенька Евсеева, ей просто не было равных. Я не испытывал к ней сопливых чувств, но по закону нашего класса обязан был оказывать красавице знаки внимания и делать вид, будто она моя девушка. Машенька всячески это подчёркивала и никому не позволяла ко мне даже близко подходить. И меня это устраивало, потому не нужно было отвлекаться на девчонок. Учился я неплохо, но многие оценки мне ставились автоматом, особенно звездопад начинался после соревнований, где моя команда исправно занимала первое место. И я прекрасно знал, что если хоть раз ошибусь, то моё место быстро займёт Ник Фролов. Но я даже предположить не мог, что проклятье моей младшей сестры начнёт исполняться именно сегодня.

– Привет, Кэп! – Димка в знак приветствия поднял правую руку вверх.

Я хлопнул по его ладони и толкнул плечом, Машенька тут же позабыла про Ника и подошла ко мне.

– У меня есть свободный билетик в кино.

– Ого! – между нами втиснулся Димка и с благоговением посмотрел на Евсееву. – Я готов пойти за тобой хоть на край света.

– Сгинь! – фыркнула она и оттолкнула Димку.

– Если сегодня не будет тренировки, то я с тобой, – пообещал я и вдруг заметил у Пискли в руках коробку конфет.

У меня перехватило дыхание, а в глаза на секунду потемнело, и рот наполнился слюной. У всех есть тайны, и у меня она тоже была. Я был сладкоежкой, как бы мерзко это слово не прозвучало. Любая слабость в нашем классе предавалась осмеянию и клеймению, а мне по статусу было не положено проявлять сладость, тем более любить шоколад. И я это всячески скрывал, даже дома делал вид, будто ненавижу сладкое. Но Крыска вчера меня спровоцировала. Я выждал, когда она заснёт, пробрался в её спальню и съел три конфеты. Три шоколадных конфеты! Но этого мне не хватило…

Танька

Я вежливо со всеми поздоровалась, а потом поторопилась в класс. Первым уроком как раз была математика. В прошлом году мы с Натальей Степановной крупно повздорили, когда она поймала меня на списывании контрольной работы. Она меня выгнала из класса и поставила тройку по итогам четверти. Меня спасло чудо, и в годовом табеле за метематику я получила четвёрку. Я хотела начать год с позитива, как любила говорить моя мама. Коробка конфет – это первый шаг на пути к примирению. Я положила её на учительский стол, бросила сумку на переднюю парту и пошла в туалет.

Можно сколько угодно обещать себе быть сильной и независимой, но рядом с Ником у меня от слабости подгибались коленки. А он даже ни разу не посмотрел на меня, когда мы стояли на крыльце! Ни разу! Хотя на что я рассчитывала? Было глупо ожидать, что Ник вообще вспомнит о моём существовании. Мне стало очень обидно и больно. А ещё захотелось, чтобы Машка Евсеева сломала ногу.

Я вернулась в класс и застыла на пороге, когда увидела… увидела… Это было отвратительно!

Стас

Пискля первой ушла с крыльца, до звонка оставалось минут десять, и я последовал за ней, сделав вид, будто захотел в туалет, чтобы Димка и машенька не увязались за мной. Как и ожидал, Пискля оставила коробку на учительском столе и вышла из класса, не заметив меня в коридоре. Я довольно ухмыльнулся и воспользовался своей удачей. Два шага к столу, я быстро открыл коробку, взял конфету и сунул её в рот. Шоколадные! Мои любимые шоколадные конфеты!

Наверное, надо было не жадничать и остановиться, но я не смог побороть искушение. Всё лето без сладкого, а вчера всего три маленьких, крошечных конфеты, из-за которых ещё больше разыгрался аппетит. И я взял ещё одну, потом ещё одну и ещё одну…

– Скотина! – писклявый голос раздался за моей спиной.

Чёрт, кажется, я попался!

Глава 3

Танька

Ярость затмила разум, я не могла поверить своим глазам, но это случилось. Стас Матвеев, он же Кэп, нагло жрал шоколадные конфеты, которые я принесла для Натальи Степановны. Мой шанс примириться с математичкой в начале учебного года очутился в прожорливом брюхе капитана волейбольной команды. И ведь кто мог поверить, что этот засранец тайком жрёт шоколад?!

– Ненавижу! – я задыхалась от переизбытка чувств.

– Заткнись, Пискля! – огрызнулся Матвеев и прямо у меня на глазах засунул в свой поганый рот ещё одну конфету, кажется, последнюю из коробки.

– Я всем расскажу! – у меня на глаза навернулись слёзы.

И стоило мне только это сказать, как Матвеев метнулся ко мне, схватил рукой за горло и прижал к стене.

– Пискля, ты дура?!

– Обжора! Пусть все знают, что ты жрёшь шоколад, как девчонка!

– Тебе жить надоело? – его глаза оказались так близко, что у меня дух перехватило.

Тёмно-карие с зеленоватыми прожилками, полыхающие гневом, хотя это я должна злиться, а у него даже ни капли раскаяния не было.

– Стас, – злобно прошипела я, растягивая последнюю букву «с»: – я уничтожу тебя!

И он вдруг нагло рассмеялся мне в лицо.

Стас

Пискля не оставила мне выбора, пришлось хорошенько припугнуть её. Я прижал визжащую идиотку к стене и легонько сдавил её горло, глаза девчонки полезли на лоб. Но, кажется, она совсем потеряла голову из-за этого чёртового шоколада. Ну, подумаешь я съел несколько конфет! Ладно! Я могу честно признаться, что слопал всю коробку, но это ведь не повод орать во всю глотку и обещать сломать мне жизнь. Могла ли Пискля осуществить свою угрозу? Я смотрел в её голубые глаза и понимал, что она может решиться на отчаянный шаг. В эту минуту было сложно объяснить, откуда у меня взялась уверенность в её словах, она дрожала и стояла на цыпочках, хрипло выдыхая почти мне в лицо.

Мои чувства обострились в тысячу раз, всё-таки спортсмен, реакция будь здоров. Я услышал шаги в коридоре, наши шли в класс, ещё минута, и мы не сможем ни о чём договориться. Все знали об упрямстве Пискли, поэтому даже не стал ей предлагать встретиться после уроков. И если уж она вознамерилась отравить мне жизнь, то ей стоило подумать о мостах, которые она так безрассудно сейчас подожгла.

– Пискля, а ты красивая, – ухмыльнулся я, заставив девчонку покраснеть.

– Ненавижу! – упрямо повторила она.

– Знаешь, я хотел мирно решить нашу маленькую проблему, но ты сама напросилась. Желаю тебе удачи!

Я услышал, как кто-то заходит в класс, прижался к горячим губам Пискли, да ещё и язык просунул в её ротик, чтобы она навсегда запомнила этот поцелуй. И судя по сдавленному оханью, первой нас увидела Машенька Евсеева. Я отстранился рот Пискли, дружески похлопал ошеломлённую девчонку по плечу и громко сказал, чтобы все нас услышали:

– Сперва целоваться научись, а потом лезь к парням!

Я повернулся и подмигнул Машеньки, а затем с невозмутимым видом уселся за первую парту, спихнув сумку Пискли на пол.

Танька

Перепалка с ублюдком Стасом закончилась для меня унижением перед всем классом. Я стояла у стены, чувствуя, как кожа у меня на лице горит и лопается от стыда. Упырь вдобавок уселся на моё место, горделиво расправив широкие плечи. Машка Евсеева одарила меня взором, который обещал месть, смерть и разбрасывания моего праха на ветру. Следом за королевой прошли её верные подружки: Зина и Лена.

– А ты смелая, Пискля, – похвалил меня Димка Чёрный, лучший дружок Матвеева.

– Офигеть! – выдала Варя Ивашова, сплетница нашего класса.

Ник Фролов прошёл мимо меня, даже не удостоив взглядом. Наверное, мне стоило привыкнуть к такому скотскому обращению, но именно в эту минуту стало дико обидно. Мы ведь весной ходили вместе в кафе и даже целовались! Почему сейчас он делает вид, будто меня вовсе не существует?!

– Сядь уже, – тихо сказал Ванька Лысиков и протянул мне мою сумку, которую подобрал с пола.

Он единственный, кто выразил мне хоть каплю сочувствия. Я в ответ смогла лишь кивнуть, а потом плюхнулась за последнюю парту, пытаясь начать жить и дышать. В класс вошла Наталья Степановна, радостно со всеми поздоровалась и обратила внимание на коробку конфет. Лицо учительницы вытянулось, когда она увидела, что внутри пусто.

– И чья эта шутка? – холодно поинтересовалась Наталья Степановна.

Я знала, что меня и так убью, поэтому бесстрашно поднялась и громко сказала на весь класс:

– Наталья Степановна, я видела, как Стас Матвеев положил эту коробку на ваш стол.

Тишина в классе стала гробовой. Я увидела, как побагровела бычья шея Матвеева и мысленно возликовала. Война, так война!

Глава 4

Стас

Я и раньше попадал в щекотливые ситуации, но когда услышал писклявый голос Таньки Орловой, то диафрагма сжалась с такой силой, что было слышно, как воздух с шумом выходит из моих ноздрей. Адреналин, который настигал меня во время игры, не шёл ни в какое сравнение с тем, что я испытывал прямо сейчас. Я не мог поверить, что девчонка решится унизить меня перед всем классом. Пискля, кажется, потеряла все берега, раз вздумала стучать на меня перед всем классом. Но ей не хватило смелости довести начатое до конца, она нагло соврала, будто это я притащил пустую коробку из-под конфет. Училка смерила меня осуждающе-укоризненным взглядом, а потом приказала:

– После урока пойдёшь вместе со мной к директору. Понял, Стас?

– С вами хоть на край света, Наталья Степановна, – широко улыбнулся я, пытаясь унять дрожь в руках.

– Итак, приступим к уроку, – училка повернулась к нам спиной и начала писать мелом на доске.

Я медленно оглянулся, Пискля сидела за последней партой, выпрямившись, словно палку проглотила. Тупая курица меня подставила! Я наглядно провёл ребром ладони по своему горлу, с наслаждением глядя, как Пискля краснеет. Пусть знает, что она теперь стала моим врагом!

– Стас, ты собираешься заниматься или будешь глазеть на девчонок? – Наталья Степановна всё же обиделась из-за пустой коробки конфет.

– Не смог удержаться, – самодовольно ответил я и открыл учебник по математике.

Что же, отличное начало учебного года, благодаря Пискле!

Танька

Меня возненавидел весь класс! Я настучала на Матвеева в порыве злости, а теперь сожалела о своём поступке. Но я всё равно была права! И если тонуть, так вместе! Матвеев повернулся и посмотрел на меня, и его взгляд не обещал ничего хорошего. Впрочем, мне уже нечего было терять. Всего девять месяцев, и я буду свободна, поступлю в институт и забуду школьных друзей. Друзей?! Да я ни с кем особо и не дружила, разве что…

Ник Фролов сидел за партой один и смотрел в учебник, но в отличие от других одноклассников ничего не писал в тетради, задумчиво покусывая кончик карандаша. Жалел ли он сейчас меня? Или радовался, что мы в начале лета разбежались в разные стороны? Почему у нас ничего не получилось? Неужели виновата только я? Чёрт, мне надо было думать о том, как живой вернуться домой из школы, а не о бывшем парне. Но мне так сильно захотелось, чтобы хоть кто-нибудь заступился за меня…

Я опустила голову на вытянутые руки и устало закрыла глаза. Стычка с Матвеевым отняла у меня последние силы. Как мне жить дальше? Мама посмеётся, если я ей расскажу, что влипла в неприятности, а отец, как всегда, будет молчать. Записка ударила мне в голову. Я развернула смятый клочок бумаги, кто-то решил меня просветить насчёт моей ужасной участи. «Ты покойница, Пискля»! – гласила корявая надпись. Я демонстративно плюнула в записку и сбросила её на пол. Пусть твари знают, что я их не боюсь!

Стас

Афанасий Алексеевич, которого ученики за глаза без изысков называли просто Афанасом, но говорили это с почтением и уважением, уже два года занимал должность директора. А ещё он учил истории, и говорил всегда с таким энтузиазмом, что все его слушали с открытыми ртами. И мне действительно было стыдно сейчас стоять перед ним, хотя я почти не был виноват. Наталья Степановна в красках расписала, как я пытался оскорбить её нежные чувства, подложив на учительский стол пустую коробку. Я так и не понял, что она нашла в этом унизительного, но факт был на лицо, как она и заявила директору.

– Хорошо, – кивнул Афанас. – Я поговорю со Стасом наедине.

Наталья Степановна презрительно фыркнула и ушла, Афанасий Алексеевич выжидательно посмотрел на меня, а потом первым начал неприятный разговор.

– Стас, ты ведь один из наших лучших учеников.

– Давайте сразу к делу, – перебил я директора, хотя мне полагалось стоять и молчать. – Я виноват, какое будет наказание?

– Мне нравится твой подход, – улыбнулся Афанас. – Нелля Гавриловна просила передвинуть шкафы в библиотеке. Я рассчитываю на тебя.

– Хорошо, – я облегчённо выдохнул.

– Надеюсь, ты будешь вести себя хорошо?

– Я не могу этого обещать, Афанасий Алексеевич, – честно признался я. – Вы же сами понимаете, у спортсменов кровь горячая. К тому же у меня на подходе переходный возраст, гормоны скачут, кровь кипит. Как будто вы сами никогда не были молодым.

– Стас, если всё станет плохо, то ты сам придёшь ко мне. Договорились?

– Да, – вымученно улыбнулся я, мысленно представляя, как зажимаю в коридоре Писклю и жестоко её наказываю.

Я пока ещё не придумал само наказание, сейчас надо было без тяжёлых последствий выйти из кабинета директора. Афанас для порядка позвонил библиотекарше и предупредил, что я зайду вечером после уроков. Вот и всё! Тебе конец, Пискля!

Глава 5

Танька

После звонка на перемену я вышла самой последней из класса, затравленно оглянулась и поторопилась в туалет. Когда Матвее вернётся из кабинета директора, то захочет меня ещё больше унизить, а остальные будут смотреть и смеяться. Думая о нём, я пропустила ещё один удар. Не знаю, наверное, сегодня весь мир возненавидел меня. Зина грубо толкнула в спину, а Ленка заблокировала дверь, глядя исподлобья на меня. Следом за подружками вошла Машка Евсеева, подошла к умывальникам и положила свою сумку на один из них.

– Оставьте нас, – царственным жестом приказала она.

Зина с Леной вышли, но и так было понятно, что они подпирают дверь с той стороны. Я прижалась спиной к стене, чувствуя себя загнанной лошадью. Машка достала из своей сумки тюбик с прозрачным блеском, выдавила капельку на мизинец и начала наносить на губы. Моя мама ещё до моего рождения уже работала в фирме её отца, так что скоро все будут в курсе проблемы. Машка хорошо ладила со своими родителями и всем с ними делилась.

– Орлова, ты дура?

– Да хватит уже меня доставать! – я сползла по стене на пол, прижала колени к груди и обхватила их руками.

– И у кого я теперь буду списывать математику?! – злобно прошипела Машка.

– Выкрутишься, – огрызнулась я. – Может, сама начнёшь учиться?

– Я хотела пригласить тебя на свой день рождения! Ты же знаешь, как отец любит эти корпоративные праздники. Меня же не поймут!

– Хочешь, я сломаю ногу?

– Дура! Ты сейчас пойдёшь к Матвееву и при всех извинишься перед ним!

Я резко выпрямилась и со злостью посмотрела на Машку.

– Не пялься на меня, идиотка! Лучше помирись с Матвеевым. Таня, у меня безвыходная ситуация! Если я не приглашу тебя, то отец лишит меня карманных денег. Там помимо наших будут ещё дети его сотрудников.

– Но это же твой день рождения, – изумилась я, хотя втайне ей позавидовала.

Мама никогда не устраивала пышных праздников для меня, торт, свечи и молчаливый отец, который не поддерживал беседу за столом.

– Меня обязывает социальный статус, – Машка кинула блеск для губ в сумку и приблизилась ко мне, скрестив руки на груди. – Вылези ты уже из своей раковины, посмотри вокруг. Если будешь тихоней, то ничего не добьёшься в жизни. Общение и хорошие отношения – вот залог успеха.

– Боже! – застонала я. – Как будто на лекции в фирме твоего отца побывала. У меня своя жизнь!

– Это ты Матвееву рассказывать будешь, если, конечно, успеешь хоть слово произнести, пока он тебя будет убивать.

Машка ушла, а я ощутила себя букашкой. Возможно, она была права, но я не представляла, как это можно сделать. Подойти к Матвееву и ещё больше перед всеми унизиться?!

Стас

Пискля меня избегала, и правильно делала! Моя ярость копилась, ждала своего часа. Я с трудом мог усидеть на месте и не оборачиваться назад, чтобы ещё раз не взглянуть на девчонку, которая не только узнала про мой секрет, но ещё и крупно подставила. Шанс представился на третьей перемене, когда мы пошли в столовую. Пискля нарочно пропустила всех вперёд и стояла в самом конце очереди. Я пристроился за двумя семиклашками, не спуская с неё глаз. Пискля набрала еды и двинулась к самому дальнему столику, втянув голову в плечи. Конечно, глупая девчонка знала, что последует расплата. Но ей ещё хватало наглости сидеть на уроках и вести себя так, будто ничего не произошло.

Я взял свой поднос и направился следом за ней, около столика мы поравнялись, и она испуганно выпучила глаза. Сперва хотел толкнуть её, но мимо нас прошёл тренер, поэтому пришлось встать боком, не давая ей улизнуть.

– Попалась, Пискля! – прошептал я, наслаждаясь её страхом.

Она поставила свой поднос на столик и опустилась на стул, поджав губы. Я повторил её действия, а потом потянулся за солонкой. План мести возник сразу же в моей голове. Я большим пальцем скрутил крышечку и улыбнулся Пискле.

– Как прошёл твой день, крошка?

– Стас, послушай…

– Кажется, суп не досолили, – я перевернул солонку над её тарелкой, и белые крупицы посыпались вниз.

– Какой же ты урод! – щёки Пискли стали пунцовыми, но не от обиды, а от злости.

– Стерва!

Пискля схватила перечницу и швырнула её в меня. И я второй раз за день поплатился за свою самоуверенность. Пластмассовая крышечка треснула, и перец засыпал мне глаза…

Глава 6

Стас

Я низко склонился над раковиной, заведующая столовой Марьяна Васильевна промывала мне холодной водой глаза. Перец был везде! Глаза разъедало этой отравой, к тому же он попал в ноздри и нещадно драл глотку, отчего хотелось и чихать, и кашлять одновременно. Неподалёку от нас скулила Пискля, видимо, зараза такая, прониклась ситуацией. А ещё я уловил запах шоколада, даже услышал, как шуршит обёртка. Рот сразу же наполнился слюной, а желудок жалобно заурчал.

– Танечка, съешь кусочек, – ласково проговорила Марьяна Васильевна.

Она, что ли, Пискле шоколадку предложила?!

– Спасибо, – всхлипнула девчонка.

– Орлова, скоро звонок на урок будет, – процедил я сквозь зубы. – Вали уже!

– Стас, и откуда в тебе столько злости? – сочувственно спросила Марьяна Васильевна и надавила ладонью мне на затылок, заставляя ниже склонить голову над раковиной.

– Эта дура мне с утра жизнь испортила! – со злостью ответил я.

– Стас, ты ещё и жизни-то не видел, – усмехнулась Марьяна Васильевна. – А девочек нужно защищать. Ты только посмотри, какая Танечка красивая.

– У меня перец в глазах, – язвительно отозвался я.

– Перец у тебя в мозгах, раз ничего вокруг себя не замечаешь.

Я заскрипел зубами от злости, чувствуя, как мозги плавятся от ненависти к Пискле. Сегодня она разрушила мою жизнь!

Танька

Марьяна Васильевна спасла меня, точнее она спасла Матвеева, который чуть не задохнулся от перца. Но кто же был виноват, что он ещё и пасть свою распахнул?! Заведующая столовой отвела Матвеева в мойку и стала промывать ему глаза. Я же стояла рядом и… плакала. Мне не было жалко заносчивого мажора ни капельки. Я страдала из-за тяжёлого положения, в которое попала. Мама дорожила работой у Евсеева, она всегда с восхищением отзывалась о своём директоре. Машка же припёрла меня к стенке с дурацким днём рождения. И если я туда не попаду, то мама съест меня живьём.

Слёзы градом лились из моих глаз, меня колотила дрожь, даже зубы стучали. Марьяна Васильевна снова сжалилась надо мной, отломила кусочек от шоколадки и протянула мне. Я сунула его в рот и сомкнула челюсти, звук получился тихим, но Матвеев его услышал и скривился. Когда тебе нечего терять, то неожиданно открываются новые перспективы. Боже, я заговорила как наша географичка! Но свою догадку всё же проверила, громко причмокнула губами и шумно выдохнула, будто кайфовала от шоколада. Матвеев сжал край большой металлической раковины, костяшки его пальцев побелели. И всему виной был шоколад!

Стас

Пискля нагло жрала шоколад, позабыв, что должна страдать. Я чуть не задохнулся от возмущения!

– Марьяна Васильевна, – обратился я к заведующей столовой. – Я так и не поел… Голова кружится…

– Стас, сейчас всё будет, – засуетилась она и прижала к моему лицу сухое полотенце.

Марьяна Васильевна ушла, я же вытерся и посмотрел на Писклю. Глаза ещё жутко щипало, но это не помешало мне увидеть, как девчонка жрёт шоколад.

– Ты собираешься извиняться передо мной?

– Может, мне ещё на колени встать? – Пискля демонстративно засунула в рот кусочек шоколада.

Я по запаху определил, что это был молочный.

– Вставай, – прохрипел я как взрослый мужик, перец посадил мой голос.

– Хочешь? – Пискля бесстрашно протянула мне оставшийся шоколад.

Я был готов наплевать на все приличия и придушить её, пусть бы меня посадили хоть на двадцать лет, лишь бы не видеть этой наглой ухмылки.

Танька

Матвеев пытался убить меня тяжёлым взглядом, я смотрела ему прямо в глаза и жевала шоколад. Наверное, сладкое подняло уровень сахара в крови, как любила говорить моя мама, поэтому страх испарился. Красноглазый, с опухшим носом, белыми полосами под скулами, взъерошенными светлыми волосами – даже сейчас Матвеев был красивым.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – сказала я и прямо на глазах у парня доела шоколад.

Вкусный молочный шоколад. Он шагнул ко мне, и я ощутила, как стало не хватать воздуха в лёгких. Марьяна Васильевна заглянула к нам на мойку и позвала обедать. Я первой проскочила в дверь и поторопилась за ней, чувствуя, как Матвеев взглядом прожигает мне спину. И несмотря на весь ужас, всё-таки обедать на школьной кухне оказалось приятно. Марьяна Васильевна накормила нас горячим борщом, да ещё и по две котлеты положила в тарелку к рису. Матвеев ел молча, а у меня от страха развязался язык.

– Как вкусно! Марьяна Васильевна, я после выпускного буду только по вам скучать! Как же мы будем без вашего борща?

Матвеев неожиданно пнул меня под столом, и я прикусила кончик языка. Марьяна Васильевна этого не заметила, но в знак благодарности мы получили к чаю сладкие булочки.

Глава 7

Танька

Звонок напомнил о суровой реальности, мне пришлось тащить ещё и сумку Матвеева. Как это было связано с его глазами, я так и не поняла, впрочем, из-за его близости у меня не было ни единого шанса на возмущение. Около двери я застопорилась и жалобно попросила Матвеева:

– Давай войдём по отдельности. А?!

– Ага, – кивнул он, ногой открыл дверь и грубо втолкнул меня внутрь. – Здравствуйте, Алла Семёновна!

– Танечка? – удивилась учительница по физике, уставившись на меня с укором. – Я не ожидала от тебя подобного поведения.

– Алла Семёновна, – Матвеев поймал меня за шкирку как котёнка и заставил сесть за первую парту, а потом плюхнулся на стул рядом со мной. – Всё в нашей жизни бывает в первый раз. Но вы не переживайте, я Орлову возьму на поруки.

– И чему ты её собрался учить? – ехидно поинтересовался с третьей парты Димка Чёрный.

Матвеев повернулся и гаркнул на весь класс:

– Конечно, хорошему!

Я была готова сгореть от стыда, стараясь не смотреть на учительницу, достала из сумки учебник и тетрадку с ручками, положила их на парту и осмелилась выдохнуть. Матвеев толкнул меня локтем и потребовал:

– Поточи мне карандаш.

Запас моей прочности закончился, ругаться с Матвеевым перед учительницей грозило плохими последствиями для меня. То, что Стас выкрутится, я ни капельки не сомневалась. Но даже в таком плачевном состоянии, я не растеряла чувство своего достоинства.

– Кончено, Стасик, – ласково проворковала я и взяла у него из рук карандаш.

Теперь пришла очередь Матвеева покраснеть и нервно заёрзать на стуле, будто снизу горелку включили.

Стас

Я не понимал, как Пискля умудряется буквально на ровном месте жалить меня, словно бешеная оса. Вот и сейчас я был королём положения, но она назвала меня Стасиком, унизив перед всеми. Шепоток побежал за моей спиной, а Пискля с невозмутимым видом точила мой карандаш, да ещё и училку слушала с упоением. Стерва! У меня в запасе было несколько колких шуточек, но я решил не провоцировать Писклю. Я не испугался! Просто порой нужно включать благоразумие и искать обходные пути, как говорил наш тренер. Если я скажу слово, то она выдаст мне три в ответ. Значит, надо было придумать что-то по-настоящему серьёзное и прижать Писклю к стене.

Оставался вариант свести счёты после уроков, но мне надо было переставить шкафы в библиотеке. И хорошее расположение Афанаса терять не стоило. Но как мне тогда достать Писклю? Интересно, а где она живёт? Кто бы мог знать? Варька Иванова – вот уж кто всё знает и собирает все сплетни по школе. Я довольно ухмыльнулся, Пискля отдала мне карандаш и нахмурилась. Правильно, бойся меня, стерва!

Танька

Матвеев что-то задумал, я это поняла по его наглой, ухмыляющейся роже. Сидеть и ждать, когда он нанесёт следующий удар было выше моих сил. Я старалась слушать Аллу Семёновну, но слова пролетали мимо ушей, а тема ведь серьёзная. Боже! Впереди ещё три урока, три часа пытки, а потом… Я знала, что как только раздастся последний звонок, то схвачу сумку и побегу из школы так быстро, как только смогу. Мне нужна была передышка, чтобы оценить свои силы, подсчитать потери и приготовиться к новому дню. Слишком многое на меня сегодня навалилось. А ещё надо опять попросить деньги на конфеты для Натальи Степановны.

Но оставался самый главный вопрос: как мне дожить до выпускного? Матвеев с первого класса отличался злопамятностью, дрался с мальчишками, пока тренер не взял его в волейбольную команду. Жестокий, циничный, наглый – я могла бесконечно перечислять черты характера Стаса, но это не приближало меня к ответу на вопрос. Что же, я поняла, что придётся действовать нелогично, тогда Матвеев не сможет просчитать мои действия и сделать мне больно.

Стас

Я заметил ухмылку Пискли, адреналин подскочил в крови, словно я вышел на площадку и взял в руки мяч. Я весь подобрался, чувствуя, как обостряются чувства. Мог ли я в этот момент остановить Писклю? Наверное, мог, но тогда бы не узнал, что она приготовила для меня. Девчонка обернулась к Машеньке Евсеевой, которая сидела за нами, и громко прошептала:

– Маш, мы со Стасиком придём на твой день рождения! Что тебе подарить?

Кровь застучала в висках, будто я выжал максимальную скорость у своей ласточки, даже дышать стало труднее. Пискля повысила ставки в нашей игре!

– Э, ну, э… – заблеяла Машенька, озадаченная выпадом Орловой не больше меня.

– О, не торопись, – снисходительно сказала Пискля. – Потом скажешь, ага?

– Ну, э, да, – отозвалась Машенька.

И в эту минуту я понял, что точно прибью Писклю.

Глава 8

Стас

Я еле дождался последнего урока, время тянулось медленно, словно пожёванная жвачка. Пискля после физики пряталась от меня в девчачьем туалете, а потом выбрала парту подальше. Впрочем, сейчас мне было всё равно, где она сидит. Пискле – конец! Кажется, это знал не только я, но и другие одноклассники. Машенька вдруг написала мне записку и попросила простить дуру Писклю. Но ей было простительно, она всегда отличалась добротой, хотя и старалась казаться неприступной. Но все мы играли свои роли. Мне было положено ставить всех на место, а Машенька руководила девчонками. Пискля сегодня нарушила незыблемый порядок в классе. «Стасик», – у меня до сих пор это уменьшительно-ласкательное слово вызывало праведную дрожь в кулаках. Я ей покажу Стасика!

Раздался звонок, я только потянулся к сумке, как Пискля рулей вылетела за дверь. Машенька переглянулась со мной и рассмеялась. Какая же всё-таки она хорошая девчонка! Всё понимает, вовремя подыгрывает, но я так и не смог в неё по-настоящему влюбиться. Как-то на уроке литературы мы разбирали произведение Лермонтова, и я тогда запомнил, что любовь заставляет тебя совершать безрассудные поступки, что она вызывает в груди странное томление. Ну, и прочая дребедень! Машенька никогда не заставляла моё сердце биться быстрее. Она была для хорошим другом, но никак не той девчонкой, ради которой бы я решился на какой-нибудь отчаянный поступок.

Я закинул сумку на плечо, попрощался с друзьями и неспешно двинулся к двери, а когда оказался в коридоре, то побежал за Писклей. Она всегда норматив по физкультуре сдавала на тройку, а учитель ставил ей четвёрку из жалости. Так что я быстро догнал Писклю и схватил её за волосы. Честно, пытался за руку, но она выкрутилась. И тут появилась Крыса!

– Кристя, я занят, – зашипел я на младшую сестрёнку.

Крыса с любопытством уставилась на Писклю, та жалобно всхлипнула, и я разжал пальцы.

– Стас, мы с девочками хотим поесть мороженое, – заявила мне сестрёнка.

– А я тут причём? – краем глаза заметил ,как Пискля бочком пробирается к двери.

– Дай денег, – Крыса протянула мне раскрытую ладонь.

– Мне самому они нужны, – усмехнулся я и шагнул за Писклей.

– Ой, мама, наверное, расстроится, когда узнает, что тебя сегодня к директору вызывали, – подлость была второй натурой моей сестры.

Я отвлёкся всего на минуту, вытаскивая деньги из кармана, как Пискля от меня сбежала. Я бросился за ней, но она рыбкой нырнула в чужую машину.

– Вот же чёрт! – выругался я и поплёлся в библиотеку, отрабатывать наказание.

Танька

Ужас сковал меня по рукам и ногам, Стас догнал в коридоре после последнего урока, да ещё и за волосы схватил. Я чуть не умерла на месте от боли и унижения, а он нагло наматывал мои волосы на своё запястье. Ублюдок! Ну, это я подумала, а сама же благоразумно промолчала. Положение спасла, кажется, сестра Стаса, девчонка пристала к нему и стала выпрашивать деньги на мороженое. Он меня отпустил, и я начала пробираться к двери. Колени подгибались, мимо меня прошла Ленка и посмотрела с нескрываемым презрением. Мои щёки запылали от стыда. Стас мог со мной сделать всё что угодно, и мне стоило побыстрее от него сбежать.

Я глубоко вздохнула, взвизгнула от страха и выбежала на крыльцо. Неожиданно подъехала машина, открылась дверца, и я без раздумий туда кинулась.

– Ваня?

– А ты кого ожидала здесь увидеть? – усмехнулся Лысиков, и мы отъехали от крыльца, куда выскочил Матвеев.

– У тебя же не было машины, – я сместилась на заднем сиденье на середину, чтобы лучше видеть парня.

Ванька Лысиков за это лето вытянулся и стал, что ли, красивее. Мы раньше вместе с ним сидели за партой на уроках рисования, а потом наши пути разошлись. Ванька после развода родителей замкнулся в себе, мало с кем разговаривал, почти не дружил. Уж не знаю, что между ним и Матвеевым произошло, но тот вместе со своими дружками назначил Ваньку изгоем. И я тогда не заступилась за Лысикова, мне было страшно. Да и Машка сказала, что мне стоит больше заботиться о своей репутации, чем о Ваньке, у которого было полно странностей. И сейчас мне стало стыдно перед ним.

– Отец летом вдруг вспомнил о моём существовании, – презрительно усмехнулся Ванька. – Купил мне машину и новый ноутбук.

– Класс! – шумно выдохнула я. – Спасибо, что спас меня от Матвеева.

– Зачем ты с ним сцепилась? – спросил Ванька.

– Это вышло случайно, – печально вздохнула я и заметила блокнот на переднем сиденье.

Но когда я к нему потянулась, то он спихнул его на пол, не дав мне посмотреть, что там внутри.

– Евсеева сказала, что ты влюбилась в Матвеева. Это правда?

– Ты что с ума сошёл?! – возмутилась я.

– Стасик, – передразнил меня Ванька. – Маш, мы вместе пойдём к тебе на день рождения, что тебе подарить?

– Пожалуйста, хватит, – взмолилась я. – Я просто хотела достать Матвеева.

– Ну, это у тебя получилось, – рассмеялся Ванька.

– Вань, мне всё равно придётся пойти на день рождения к Машке, – честно призналась я. – Моя мама работает в фирме её отца, так что это даже не обсуждается. Ты можешь пойти вместе со мной?

– Я?! – изумился Лысиков.

– Поверь, там будут хорошо кормить. Если ты не пойдёшь со мной, то мне придётся одной торчать на чужом празднике жизни. Ты ведь сам понимаешь, что со мной даже разговаривать никто не будет.

– Ладно, я подумаю, – уклончиво ответил Ванька, но мне показалось, что он хочет пойти к Евсеевой на день рождения.

Что же, один день я прожила, осталось ещё двадцать девять дней и ещё восемь месяцев. Совсем немного, если не думать о Матвееве.

Глава 9

Стас

Если проблемы начали валиться на твою голову, то не стоит ждать поблажки. Я в этом сегодня убедился на собственной шкуре. Передвигая шкаф в библиотеке, получил сразу два пинка от судьбы: на голову свалился старый учебник, а потом ещё и мизинец отбил, ударившись ногой в приоткрывшуюся нижнюю дверцу. Нелля Гавриловна смотрела на меня, словно на былинного героя, а я же едва сдерживал ругательства, потому что приходилось соответствовать образу пай-мальчика. А дома меня ждала очередная засада. Крыса! Эта дурёха обожралась мороженого и у неё прихватило горло. Ангина!

Я заперся в своей комнате, натянул на голову наушники и включил музыку. Уроки? Да к чёрту уроки! Пискля стояла у меня перед глазами и никуда не девалась. Я вспомнил момент, когда прижал в классе её к стенке, как она с ужасом смотрела на меня, какие у неё были пронзительно голубые глаза.

– Стасик…

Я аж подпрыгнул на месте, услышав своё имя, резко обернулся и заорал:

– Что тебе нужно?!

Глаза Крыски округлились, тут же наполнились слезами, и она разревелась во всю глотку. Дважды чёрт! Как я мог спутать голос сестры с Писклей?

– Не реви, – я снял наушники и бросил их на стол, а потом протянул руки к Крыске. – Иди сюда, пожалею.

– Ты сегодня злой, – всхлипнула сестра и забралась ко мне на колени.

– Мама тебе побрызгала горло?

– Да, – Крыска прижалась мокрой щекой к моей шее. – Но у меня всё равно болит горло. Я, наверное, умру…

– Дура! Зачем так говоришь?

– Не обзывайся, – Крыска ударила маленьким кулачком меня в плечо. – А кто та девочка, за которой ты бежал в школе?

– Никто, – усмехнулся я.

– Она тоже тебя боится.

– Пусть боится, – проворчал я. – Она плохая, поняла?

– Это ты дурак, Стасик, – шмыгнула носиком сестра. – Я бы хотела быть похожей на ту девочку, она очень красива.

– Скажешь тоже!

– Просто ты ничего зациклен на своём волейболе.

– Ты все уроки сделала?

– Да, – кивнула сестра.

– Давай я включу тебе мультики.

– А ты посмотришь их вместе со мной?

– Ты с ума сошла?!

– Ну, Стасик…

– Ладно, Крыса, – сжалился я над сестрой, и мы пошли в зал.

Наверное, если бы кто-нибудь узнал, что Кристинка помыкает мной, то засмеял бы. Впрочем, тогда бы я его поколотил. Потом на свадьбе припомню Крыске каким я был хорошим старшим братом.

Танька

Я была бесконечно рада, что сегодня до меня никому из родителей не было дела. Отец смотрел футбол по телевизору, мама засела на кухне с документами и калькулятором. Я пробралась к холодильнику, взяла макароны и котлу, даже разогревать не стала и быстро ушла к себе. Наверное, мне стоило радоваться, что я единственный ребёнок в семье, отдельная комната с дверью, широкая постель, большое зеркало, компьютерный столик, ноутбук, шкаф, забитый одеждой. Но я бы с радостью всё это поменяла на сестру или брата. Может быть, они бы со мной больше разговаривали, чем родители. Я не всегда понимала маму, отец всегда пораньше приходил домой, иногда готовил вкусный ужин. Его коронное блюдо – жаренные куриные окорочка с картофельным пюре. Пусть и не так презентабельно, как варила мама, но всё же вкусно.

Мама любила поговорить, но не со мной или папой. Она часами могла висеть на телефоне, обсуждая какие-то проблемы с коллегами. Порой мне казалось, будто она тяготиться мной и папой. Я всего два раза слышала, чтобы они ругались. По-настоящему ругались, с криками и слезами, с битьём посуды. Но чаще всего в нашем доме царило молчание. Мёртвое, угнетающее молчание. Словно бы мы все провинились друг перед другом и не знали, как это исправить. И моя кличка Пискля появилась именно из-за этого. Я ведь невольно стала говорить тише, сдерживала свой голос, чтобы случайно не разозлить родителей.

И когда завибрировал мой телефон, это прозвучало непозволительно громко, отчего я вздрогнула и чуть не сшибла со стола тарелку. Страх сдавил голосовые связки. Я дрожащими руками схватила телефон и ответила на вызов:

– Да?

– Пискля, – загудели динамики от низкого, властного голоса.

– Чего тебе? – моё сердце чуть не выскочило из груди.

– С каких пор ты стала бегать за Матвеевым?! – вопрос прозвучал с укором и требовательно, мои ладони вспотели. – Ну?!

– Я не обязана перед тобой отчитываться, Ник! – прошипела я в телефон, оглядываясь на дверь.

– Да не пищи ты, – презрительно бросил Ник. – Вечером жду на прежнем месте.

– Я не приду…

– Не зли меня, Пискля!

– Ник, я не могу сегодня. Правда, не могу, я обещала маме.

– Тогда завтра в школе лучше не появляйся, – пригрозил Ник и сбросил вызов.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться бывшему парню. И навряд ли он позвал меня, чтобы рассказать, как сильно соскучился за лето. Ну, почему всё не может быть, как прежде?

Глава 10

Танька

Я была на взводе, когда тайком ушла из дома, впрочем, родители навряд ли меня скоро хватятся. У нас не было принято желать друг другу спокойной ночи или же вместе пить вечером чай. Я обошла автобусную остановку по другой стороне улицы, чтобы мама ненароком не увидела меня в окно. Мыслей в голове было очень много, они кружились и теснились, заставляя меня невольно ускорять шаг. Нашем место с Ником было в конце квартала, где за последние два года выросли новые многоэтажки. Район хороший, солнечный, к тому же там построили торговый центр с вполне приличной бургерной. Я любила молочные коктейли с различными сиропами, а Ник предпочитал колу.

Что я скажу Фролову? Он со мной разорвал отношения, отправив сообщение, мол, всё между нами кончено. В первый день он меня проигнорировал, а вечером вдруг воспылал чувствами? И как пройдёт наша встреча? Я боялась, что поддамся старым чувствам и кинусь ему на шею, начну умолять защитить меня от Матвеева.

– Пискля?!

Я замерла на месте, ощущая, как от ужаса подгибаются колени. Впереди около фонарного столба виднелся мотоцикл Ника Фролова, но его самого там не было. Я медленно повернула голову и увидела Матвеева, тот стоял около мусорных баков с чёрным пакетом.

– Ты следишь за мной?!

Стас

– Стас, ты опять забыл выбросить мусор! – закричала мама из кухни.

– Завтра, – ответил я, лениво развалившись на диване.

Крыска быстро уснула, и теперь я мог спокойно смотреть фильмы.

– К утру в доме будет стоять вонь!

– Сейчас выкину, – проворчал я и с неохотой поднялся с дивана.

Натянул старые кеды, поверх футболки накинул лёгкую ветровку, которую бы тоже стоило выкинуть на помойку, но всё рука не поднималась. Мама вынесла мне большой чёрный пакет и попросила на обратном пути купить хлеб.

– Ага, – отозвался я и шагнул за дверь.

Я вышел на улицу, почти добрался до мусорных баков, как заметил Писклю. Девчонка кралась и словно бы принюхивалась, явно кого-то выслеживая. Я подался вперёд, но улица была совершенно пуста.

– Пискля?! – окликнул я Орлову.

Она остановилась, как-то странно посмотрела на меня, будто хотела совершить плохой поступок.

– Ты следишь за мной? – разозлился я, бросил пакет в мусорный бак и шагнул к девчонке.

– Сдохни! – истерично завопила она и бросилась к тополям.

– Я тебе башку сейчас откручу! – я побежал следом за девчонкой, собираясь её хорошенько проучить.

Танька

Как мы могли с Матвеевым столкнуться на пустой улице?! Неужели он живёт где-то поблизости? Чёрт! Адреналин ударил в голову, наверное, стоило как-то помягче обозначить своё недовольство, но я и так была на взводе.

– Сдохни! – крикнула я в лицо своему обидчику и побежала, сверкая пятками.

Кровь стучала в ушах, сердце подпрыгивало в груди к горлу, перед глазами темнело. А ещё я услышала, как Матвеев что-то кричит и ломится за мной следом. Я чуть не врезалась в тополь, пришлось его обойти, а там уже начинался крутой спуск. Кажется, я начала подвывать от страха, но всё равно упрямо двигалась вперёд.

– Стерва! – орал мне в спину Матвеев. – Лучше стой, пока я… Чёрт!

Да кто же в здравом уме остановится, когда за ним гонится машина для убийства? Матвеев ведь меня одни ударом пришибёт! Свет фонарей не дотягивался до дна обрыва, а у меня не было иного выбора. Я шагнула в непроглядную черноту и… полетела. Боль обожгла коленки, казалось, что с меня кожу живьём содрали. Слёзы покатились из глаз, Матвеев почти меня нагнал. Я зажала ладонью рот и перестала дышать.

Стас

Орлова запищала и исчезла буквально у меня на глазах. Я замедлил шаги, всё-таки бежать по крутому склону было неудобно.

– Пискля? – холодок пробежал у меня по спине.

А вдруг эта дура упала и сломала себе шею? Если я уйду, то потом по камерам ведь выследят, что я за ней погнался. Чёрт! Тогда прощай институт и спортивная стипендия!

– Пискля! – рявкнул я в черноту.

Вдали послышался стук колёс поезда, грохот нарастал, и скорее всего девчонка меня просто не услышала. Я опустился на колени и стал шарить руками по траве, пытаясь отыскать тело Пискли. Наверное, надо было вызвать спасателей. Но что мне им сказать? Мы дурачились? Это у нас такая глупая любовная прелюдия, да?

Поезд издал ревущий гудок, а затем ярко вспыхнул прожектор на переезде, и я прямо перед собой увидел выпученные, блестящие глаза Пискли, её искривившийся в беззвучном крике рот и, кажется, кровь на щеке. И я заорал во всю глотку, по-настоящему испугавшись в своей жизни. Кажется, у меня получилось перекричать гудок поезда.

Глава 11

Танька

Я чувствовала себя пушинкой на плече Матвеева, мои руки беспомощно болтались, впрочем, самое страшное осталось позади. Этот придурок вздумал меня напугать, подкрался гад незаметно и начал орать, словно привидение увидел. Я думала, что умру на месте, ещё чёртов поезд чуть не свёл с ума. Одним словом, вечер у меня выдался паршивым, хотя было грех жаловаться. Матвеев меня не убил, значит, жить можно.

– Стас, куда ты меня тащишь?

– Наверх, дура! – шумно выдохнул Матвеев.

– Я могу пойти сама, – робко предложила я, устав пялиться на его задницу.

– Я видел, как ты умеешь ползать, – пробурчал Матвеев, цепляясь свободной рукой за кусты. – Не собираюсь всю ночь тебя в овраге караулить, мне и так хватает проблем.

– Уроки, что ли, не сделал? – я бы рассмеялась, но это было неудобно делать с животом, прижатым к плечу парня.

– Пискля, не беси меня! – и Матвеев с оттяжкой шлёпнул меня по заднице.

Я взвизгнула больше от неожиданности, чем от боли, взбрыкнула ногами и, кажется, попала ему по щеке.

– Боже! – заорал Матвеев.

– Прости, – жалобно заскулила я, безвольно повиснув на его могучем плече.

Стас

Я часто слышал от девчонок, что они боятся набрать лишний вес и сидят на диетах. Пискля же, кажется, жрала одни булыжники и весила центнер. Я бы её бросил, но утром ведь всё равно бы всплыла правда и мне пришлось нести пятно позора на своей безупречной репутации. А то, что Пискля чуть не довела меня до инфаркта, спрятавшись в темноте и выжидая удачного момента, так об этом никто бы и не вспомнил. Как ни крути, а девчонки всегда выходят сухими из воды! Когда мы поднялись, точнее, я из последних сил дотащил Писклю наверх, потому что идти она совершенно не могла, то увидел её ободранные, кровоточащие коленки. Я понимал, это ведь всего лишь царапины, но девчонки всегда остро реагируют на кровь. Вот и Пискля вся изменилась в лице, стоило мне поставить её на ноги, она наклонила голову и увидела свои коленки.

– Не реви! – рявкнул я на девчонку.

– Больно! – жалобно всхлипнула Пискля.

– Ладно, сейчас что-нибудь придумаю, – проворчал я.

Впрочем, эта дура мне не оставила никого выбора, пришлось снова закидывать её на плечо и тащить в подъезд. Я посадил её на подоконник и приказал ждать, а сам пошёл за аптечкой.

Танька

Мотоцикл Ника Фролова испарился, Матвеев затащил меня в свой подъезд и скинул с плеча на подоконник. Посадка была жёсткой! Я аж зубам лязгнула, но боль в коленках переселила боль в прокушенном языке, к тому же мне стало холодно. Матвеев поднялся в свою квартиру, оставив меня одну. Телефон завибрировал в кармане, я открыла сообщения и увидела одно от Ника. Череп! Боже, какой жуткий вечер! Ну, вот что я должна теперь думать? Это окончательный разрыв наших отношений или скрытая угроза? А может быть Ник хотел выразить свой гнев? Чёрт! Ну, почему всё так сложно с парнями?

– На, – Матвеев, спустившийся ко мне, всунул в руки булочку. – Пожри, подними сахар в крови.

Сладкая булочка с сахарной посыпкой, а внутри был кусок сливочного масла и толстый кружок варёной колбасы. Я была, конечно, шокирована вкусом Матвеева, но отказываться не стала. Он открыл аптечку, достал вату, плеснул на неё воды из пластиковой бутылки и стал протирать мои коленки. Сильно щипало, и я застонала с набитым ртом.

– Терпи, дура! – нравоучительно проговорил Матвеев.

Он протёр сухим бинтом мои коленки, а затем на каждую прилепил детский пластырь со смешными рожицами. Джентльмен, чёрт возьми! Я чуть было не ляпнула это вслух, но вдруг заметила, как лохматый дядька с любопытством на нас пялится.

– Стас, – прошептала я, и мой писклявый голос эхом разлетелся по подъезду.

Стас

Я ожидал, что Пискля начнёт капризничать, как это всегда делала Крыска, но она стойко перенесла процедуру промывки царапин, пожирая бутерброд. Наверное, стоило ей дать что-нибудь сладкое, но с этим у нас в доме был настоящий дефицит. Мама боролась с диабетом, а те конфеты и шоколад, которые она иногда покупала, доставались Крыске. Да я и сам был бы не прочь сейчас слопать хотя бы маленькую шоколадку. Я прилепил на коленки Пискли пластырь, который мимоходом стянул у сестрёнки. А вместо благодарности получил злобное шипение.

– Ты… – я хотел обругать Писклю, но тут заметил длинную тень и резко обернулся.

Папа! Вот это я влип!

– Привет, – папа первым пришёл в себя и поздоровался с нами.

– Это моя одноклассница, – я столкнул Писклю с подоконника и хотел, чтобы она только начала спускаться по ступенькам, но, видимо, мой толчок оказался для неё смертельно сильным, и она с визгом побежала вниз, пока не врезалась в стенку. – Танька Орлова, она гуляла вечером и упала.

Папа оглянулся на девчонку, как-то странно хмыкнул и пошёл домой. Я облегчённо выдохнул, чувствуя слабость в ногах.

– Матвеев, ты урод! – выдала Пискля и с небывалой прытью рванула прочь.

«Завтра прибью её», – мысленно пообещал я сам себе и поторопился домой.

Глава 12

Танька

Утро началось с жуткой боли в коленках. Я приподняла край одеяла и с ужасом уставилась на свои раны, пришлось содрать пластырь. Кожа горела и полыхала, будто сверху красным перцем присыпали. Я мысленно проклинала Матвеева, ведь именно он стал источником моих страшных бедствий. И чтобы скрыть свой позор и расспросы мамы, я надела плотные чёрные колготки. Это был лучший вариант, хотя и жаркий. Впрочем, может у меня модный лук такой, чёрные колготки, синяя юбка и красный пиджак. Но стоило мне выйти на улицу, как сразу пожалела о своём решении. Сегодня было очень тепло, и мимо меня пробежали восьмиклашки в гольфиках и ветровках. «Мне надо продержаться только половину дня», – мысленно успокоила я саму себя и пошла в школу, стараясь страдальчески не кривиться после каждого шага.

День и вправду оказался тяжёлым. Математику со второго урока передвинули на самый конец, а вместо неё поставили сдвоенный урок физкультуры, значит, мне придётся пялиться на Матвеева. Настроение тут же скатилось в пропасть. Ленка заметила меня около доски с расписанием, подошла и специально толкнула плечом.

– Чего не здороваешься, Орлова? Зазналась?

– Иди к чёрту! – сквозь зубы прошипела я и отошла в сторону, уступая место задире.

Я быстро переписала обновлённое расписание в блокнот и двинулась к классу биологии. Машка выразительно посмотрела на мои чёрные колготки и чуть не закатила глаза. Кажется, у меня сегодня модный провал. Впрочем, это было не так страшно, а вот за разбитые коленки меня бы точно выставили на посмешище. Я заметила Ника Фролова, он ещё слонялся в коридоре и не заходил в класс. Чтобы остаться с ним наедине и поговорить, я нарочно скинула с плеча сумку и сделала вид, будто она соскользнула к моим ногам. Машка вошла в класс, следом за ней последовала и Ленка, рассказывая о том, какой классный фильм она вчера посмотрела.

Минута. Долгая минута и обжигающий взгляд Ника, словно я провинилась перед ним. Я шагнула к нему, чувствуя, как перехватывает дыхание, и в этот момент оказалась за колонной, а вот моя злополучная сумка на лямке тащилась за мной. Неожиданно она с силой полетела вперёд, у меня чуть руку не оторвало.

– Пискля! – заорал во всю глотку Матвеев, едва не растянувшись на полу. – Ты опять за своё чёрное дело взялась?!

Стас

Не день, а сплошная катастрофа. Крыса окончательно разболелась, мама с утра расстроилась и потащила её в больницу. Следовательно, всю неделю дома будет карантин. И мама обязательно полезет убираться в мою комнату, так что стоит спрятать комиксы, которые мне дал почитать Димка, а то придётся ещё и перед отцом оправдываться за откровенные картинки. Кстати, об отце. Он всё утро странно на меня поглядывал, но хоть матери про Писклю не сказал, и то ладно. Я подвёз маму и Крыску в больницу, поэтому жутко опаздывал в школу. Пришлось даже на красный свет проскочить, хорошо хоть камеры в том районе не было, а то бы отец меня придушил за штраф.

Проблемы нашли меня прямо на школьном крыльце. Димка Чёрный маялся на улице, а под его правым глазом виднелся синяк, да и выглядел он помятым. Я помахал другу, припарковался на свободное место, вышел, и он тут же ко мне подбежал.

– Что случилось? – коротко спросил я.

– Проблемы, – тихо сказал Димка.

– Ты опять в чужом районе тусил?

– Стас, походу я нарвался на неприятности, – честно признался Димка.

– Чёрт! И что ты в этот раз натворил?

– Помнишь девчонок из пятнадцатого лицея?

Мы с ними познакомились на соревнованиях в прошлом году, и Димке запала в душу самая высокая из них, сильная и красивая. Я бы тоже за ней приударил, но наш пыл быстро остудили ребята, приглядывающие за своей командой. Был там один верзила, к тому же ещё и старший брат той девчонки.

– Ты опять к ним ходил?!

– Ну, хотел ещё разок проверить свои чувства.

– И как? – язвительно поинтересовался я.

– Её брат на меня наскочил, еле отбился.

– Они тебе стрелку забили?

– Нет, но сказали, что в следующий раз ноги мне переломают.

– Так не ходи туда больше.

– Не могу, – печально вздохнул Димка. – Я думал, ты меня поймёшь. Стас, надеюсь ты влюбишься, и чтобы она тебе не отвечала взаимностью. Вот!

– Я тебя сейчас по лбу врежу! – пригрозил я другу.

Мы поторопились в класс, Димка прошёл нормально, а я, задумавшись о нём и той глупой девчонке, около колонны чуть не убился насмерть.

– Пискля! – заорал я, оказывается, запнулся о её дурацкую сумку.

Ну, вот какого чёрта она это сделала?!

– Матвеев, – Пискля ещё хватило наглости на меня голос повысить. – Какой же ты козёл!

– Да я тебя…

Звонок не дал мне закончить свою убийственную фразу, и я просто показал кулак девчонке, обещая скорую расправу. Голубые глазки Пискли заблестели, но не от слёз, это был блеск ярости и лютой злобы. И у меня впервые от Таньки Орловой по спине пробежали колючие мурашки.

Глава 13

Танька

Правая рука жутко болела, голова гудела, словно по ней хорошенько ударили молотком, а сердце… Оно как будто исчезло из моей груди. Матвеев специально всё испортил! У меня был шанс поговорить с Ником, но снова всё пошло наперекосяк. Матвеев! Упырь! Боже, как же я его ненавижу! Матвеев раньше меня никогда не замечал. Что же пошло не так?! Меня аж затрясло от обиды. И как назло я никак не могла придумать план мести. Я прекрасно понимала, что Матвееву это нельзя спускать с рук. Но что мне предпринять?!

Урок пролетел быстро, и я почти ничего не записала. Кое-как собрала мысли в кулак и отметила параграф, который пропустила во время урока. Ничего страшного, дома ещё раз прочитаю, а если не пойму, то залезу в интернет. Там сейчас полно обучающих роликов, главное правильно поиск сформулировать.

Вторым уроком, да ещё сдвоенным, шла физкультура. Я переоделась в форму, когда все ушли из раздевалки, а затем подкараулила учителя.

– Игорь Борисович! – мой голос из-за волнения стал совсем писклявым.

– Таня?

– Я вчера упала, – я наклонилась и задрала штанины, показывая свои разбитые коленки.

– Таня, у тебя вечно какие-то проблемы, – укоризненно покачал головой Игорь Борисович. – Ладно, собери по залу мячи, оставшиеся после восьмого класса, а потом тихонько посиди на скамейке до окончания урока.

– Спасибо, Игорь Борисович!

Стас

Я разминал ноги, Фролов крутился рядом и бросал на меня злобные взгляды. Вроде бы с ним с утра не ругались, но он явно точил на меня свои зубы. Урод! Я едва переносил его. И дело было не только в том, что Ник всё время наступал мне на пятки и пытался стать капитаном команды за моей спиной. Это сложно передать словами, наверное Машенька смогла бы точно объяснить. Я же нутром чуял, что Ник гнилой и трусливый. Впрочем, мне хватало ума не затевать с ним ссоры.

– Ну, готовы к разминке? – появился Игорь Борисович, наш бессменный тренер и учитель физкультуры.

Он был хорошим мужиком, умел воодушевить на победу, когда, казалось, будто игра уже сложилась в не нашу пользу. Мы ему доверяли.

– Соберитесь, ребята! От этого года будет зависеть ваше будущее, если захотите получить стипендию от спортивного комитета. Дима Чёрный! Ты всё лето сладости трескал?! Ты посмотри, как распустил своё пузо. Три дополнительных круга! Фролов! У тебя щёки, как у хомяка. Небось, все торты в городе слопал?

Я быстро втянул живот в себя, стараясь выглядеть крепче, но досталось и мне на орехи.

– Стас, проснись! Урок начался, а ты где-то в облаках витаешь!

– Он влюбился! – крикнул Егор Потапов, который постоянно тусовался с Фроловым.

Я показал наглецу кулак, и все разговоры о моих чувствах молниеносно умолкли. Пискля в общее построение не встала и собирала мячи по залу, видимо, отпросилась у Игоря Борисовича. Я боялся насмешки со стороны тренера, поэтому всегда скрывал, что люблю сладкое, особенно шоколад. К тому же смеялись бы надо мной всем классом. Ну, не по статусу мне разгуливать с шоколадом по школе.

Танька

Я выбрала дальнюю скамейку и уселась на неё, ребята разбились на команды и стали играть в волейбол. Так получилось, что Матвеев очутился неподалёку от меня. Я хотела пересесть, но свободные места заняла Машка с подружками, и мне пришлось остаться здесь. Матвеев бросал на меня злобные взгляды, а я всё ещё никак не придумала план мести. Это должна была быть коварная месть! Жестокая! И тут меня вдруг осенило!

Я достала из сумки батончик: печенье с карамелью и молочным шоколадом. Медленно стянула с него шуршащую обёртку и краем глаза заметила, как Матвеев побледнел. Ха! Вот ты и попался! Я широко ухмыльнулась и надкусила батончик, раздался хруст, а потом на мои белые кроссовки полетели капли крови.

Стас

Стерва она и в Африке стерва! Пискля специально села так, чтобы я её видел. Но этого было мало подлой девчонке, и она начала жрать шоколад прямо у меня на глазах. Шоколад! У меня на глазах! Пискля!..

Я пропустил из-за неё подачу, мяч перешёл к Фролову, и тот вложил в удар всю свою силу. Я слышал, как хрустит батончик, чувствовал вкус шоколада и печенья у себя во рту.

– Стас!

Я не заметил летящий мне в лицо мяч, потому что не мог сосредоточиться на игре. Боль была жуткой! Сразу же хлынула кровь из разбитого носа. А я мог думать только о том, что Пискля жрёт шоколадный батончик!

– Матвеев! – с укором проговорил Игорь Борисович. – Я же говорил тебе, чтобы ты не спал во время игры!

Я даже ответить не смог, кровь во рту мешала говорить. Тренер повёл меня к медсестре, а я всё думал о Пискле…

Глава 14

Танька

Я превратилась в незаметную, серую мышку, когда Матвеев со своим разбитым носом оказался в центре внимания. Никто не связал мой шоколадный батончик с трагедией вселенского масштаба. Самый красивый парень класса истекал кровью у всех на глазах! Мне хватило сил сдержать ухмылку. Так ему и надо! Игорь Борисович повёл Матвеева к медсестре, ребята вернулись к игре, а девчонки начали обсуждать происшествие. И я даже обрадовалась, что все забыли про моё существование. Зря!

– Пискля, я видел, как ты пялилась на Стаса, – рядом со мной на скамейку опустился Димка Чёрный и сделал вид, будто завязывает шнурки на кедах.

– Тебе показалось, – огрызнулась я, побаиваясь дружка Матвеева.

– Надо же, какая ты смелая стала, – с угрозой проговорил Димка.

– Чего ты ко мне прицепился?!

– Я знаю, чего ты добиваешься, Пискля.

– Да?!

– Стас никогда не станет встречаться с тобой, дура! – выдал мне своё авторитетное мнение Димка.

– Кажется, я тоже кое-что поняла. Ты когда лезешь не в своё дело, то у тебя синяки под глазами появляются.

– Крыса!

– Мы со Стасиком сами разберёмся, – и нарочно сказала это громко, чтобы нас услышал Ник.

Минута моего уединения завершилась, теперь на меня опять пялился весь класс. Ник был так увлечён игрой, что, кажется, ничего вокруг интереснее не существовало. Машка Евсеева вылупила на меня глазищи и неодобрительно поджала губы, Ленка же чуть взглядом не убила. Ванька Лысиков подошёл к нам и потянул меня за руку.

– Пойдём, иначе опять наживёшь себе проблемы.

– А если Игорь Борисович вернётся?

– Да он со своего любимчика Матвеева будет сейчас пылинку сдувать, про нас даже не вспомнит.

Мы с Ванькой разошлись по раздевалкам, он свернул налево, я – направо. Гадкий осадочек всё равно остался после неприятного разговора с Димкой. Интересно, они со Стасом обсуждали меня? И как тогда Матвеев высказался обо мне? Конечно, плохо! Тут и сомневаться не приходилось. Я тяжко вздохнула и села на лавку, хотелось сжаться в комочек и не дышать, стать невидимкой. Почему Ванька не вмешался сразу? Тогда бы Димка не успел мне наговорить гадостей. Неужели Матвеев всё вывернул так, будто я за ним начала бегать? Вот козёл!

Стас

Я мог получить справку об освобождении от занятий и со спокойной душой пойти домой, но тогда бы Пискля осталась без наказания. К тому же Крыска и мама, наверное, уже вернулись из больницы. Лучше уж в школе промаяться, чем дома слушать вопли младшей сестрёнки. Я просидел второй урок физкультуры в кабинете медсестры, держа пакет со льдом, который дала нам Марьяна Васильевна, у разбитого носа. Кровь перестала течь, но под глазами появились тёмные круги, и теперь можно было смело сказать, что мы с Димкой вместе вчера отхватили неприятностей. Впрочем, мой внешний виде сейчас не стоял на первом месте, до выпускного всё заживёт.

Пискля! Как же сильно я ненавидел эту девчонку! Я просто не мог ни о чём другом думать, только о вредной Таньке Орловой, посмевшей довести меня до ручки. Она ела шоколад! Только за это одно её можно было смело убить. И я вдруг ощутил всю уязвимость своего шаткого положения. Орлова просекла мой секрет и умело пользовалась этим. Надо было тренировать силу воли, чтобы не поддаваться на её провокации, но внутри меня кипела кровь и требовала мести.

– Стас? – на перемене ко мне заглянула Машенька Евсеева.

– Ужасно, да? – спросил я у неё, убрав от лица пакет со льдом.

– Да, – грустно улыбнулась она, присела рядом со мной на кушетку и прижалась ко мне плечом. – Я не знаю, что там у вас с Писклей происходит, но ты не забудь про мой день рождения.

– Я обязательно приду! – клятвенно пообещал я, ведь только на праздниках у друзей можно было без зазрения совести слопать кусочек торта, да ещё и добавку попросить, мол, не пропадать же добру.

– Если хочешь, я могу Писклю приструнить.

– Да я сам я с ней разберусь, – мне стало приятно, что Машенька заботится обо мне.

Мы вместе направились в класс. Пискля стояла у колонны в коридоре и злобно смотрела на Димку Чёрного. Я незаметно подошёл к девчонке со спины, кашлянул, но она меня проигнорировала, а все остальные замерли, ожидая моих действия. И я с ухмылкой отвесил Пискле подзатыльник. Послышался глухой звук, словно я по пустой тыкве ударил. Пискля громко клацнула зубами, получилось забавно, и все начали смеяться. Даже её дружок Ванька Лысиков захохотал. Ну, правда вышло смешно! Пискля покраснела, схватила сумку и побежала прятаться в туалете. Будет знать, как жрать шоколадные батончики и изводить меня!

Глава 15

Стас

Урок математики начался, а Орловой всё не было. Я не нервничал, чёрт возьми! Я психовал! С каждой минутой возрастал риск, что кто-нибудь из учителей застанет рыдающую Орлову в туалете, а она ведь сразу меня сдаст. Второй день подряд идти к директору не хотелось.

– Наталья Степановна, можно выйти? – я поднял руку и даже встал, чтобы училка не смогла меня проигнорировать.

– Матвеев, урок только что начался, – возмутилась она.

– Он сегодня после физры контуженный, – крикнул с задней парты Димка.

– Иди, Матвеев, – раздражённо проговорила Наталья Степановна.

Я вышел из класса и поторопился в женский туалет, открыл дверь и прислушался. Тихо, как в гробу!

– Пискля?

Мне послышался звук из дальней кабинки, я вошёл в туалет и приблизился к тому месту.

– Пискля, выходи!

Дверь начала открываться со стороны коридора, у меня душа в пятки ухнула. Если меня здесь застанут, то всё – труба. Лучше бы с сигаретой поймали за школой, чем в женском туалете. Я толкнул дверцу кабинки, конечно, Пискля пряталась именно там. Пришлось толкнуть её и самому влезть внутрь. Я прижал ладонь к губам девчонки, чтобы она не начала вопить, как резаная курица. Пискля выпучила на меня глаза, но услышала голоса и не стала выдавать меня. Хорошо, или плохо? Пискля каждый раз поступала по-идиотски, так что я уже не мог предугадать, что от неё ожидать.

Танька

Мне нигде не было спасения от вездесущего Матвеева! Все ждали, что начну плакать, но я сбежала в туалет. Но и здесь меня нашёл Матвеев. Мы стояли в кабинке и ждали, когда уйдут девчонки. Этот козёл ещё и рот мне ладонью зажимал! Я оттолкнула его руку и презрительно скривила губы. Если сейчас ему всё выскажу, это хоть как-то подействует? Или бессмысленно говорить с тупым качком?

– Слушай, Стас…

– Пискля, ты опять вздумала меня подставить? – Матвеев мне и слова не дал сказать, сразу же перешёл в наступление. – У меня, между прочим, курица ты тупая, сотрясение башки.

– А тебя, что ли, мозги там были? – искренне удивилась я.

Матвеев схватил меня волосы и намотал их на запястье, у меня кровь застучала в висках от его наглости и… близости. Чёрт, он был красивым! Правда, красивым.

– Давай проясним, Танечка, наши непростые отношения, – прохрипел Матвеев.

Я услышала, что в туалет снова кто-то вошёл. И если нас здесь застукают, то будет скандал на всю школу. Я не могла допустить, чтобы к проблемам по математике, добавились бы ещё проблемы по поведению. Мама ведь тогда обозлится на меня и запретит праздновать день рождения, а вот к Машке Евсеевой метлой погонит. Чёрт, что же мне делать?!

Стас

Я снова оказался в ловушке! Зачем вообще пошёл за этой дурой? Пискля смешно округлила глаза, привстала на цыпочки и… поцеловала меня! Чёрт!

– Матвеев! – у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди от громкого голоса Афанаса, нашего директора школы. – Орлова!

Я отпустил волосы Пискли, но её запах и сладость чёртового шоколадного батончика остались на моих губах. Катастрофа!

– Афанасий Алексеевич, – затараторила Пискля. – Стас меня успокаивал, всё вышло случайно.

Я повернулся к директору, тот с нескрываемым удивлением смотрел на нас.

– Афанасий Алексеевич, а что вы делаете в женском туалете? – поинтересовался я у директора.

– Матвеев!

– Стас, заткнись! – взмолилась Пискля. – Афанасий Алексеевич, мы ведь ничего плохого не сделали.

– Вы урок математики прогуливаете, – строго вымолвил директор.

Я выдержал его взгляд, а вот Пискля…

Танька

Я была на грани отчаянья, Матвеев всё портил своим дерзким поведением. Директор нахмурился, значит, жди беды!

– Афанасий Алексеевич, Стасик сегодня на физкультуре мячом по башке получил, вот и пристал ко мне, говорит, что влюбился без памяти. Его ведь пожалеть надо! Что с дурака взять?

Я услышала сопение за своей спиной, кажется, Матвеев сейчас меня убьёт на глазах директора. Афанасий Алексеевич вдруг рассмеялся, глядя на нас, махнул рукой и отправил на урок. Я первой вылетела из туалета, следом за мной пыхтел Матвеев.

– Пискля, я тебя…

Я развернулась, гордо вскинула голову и ткнула указательным пальцем в грудь Матвеева. Чёрт! Это было очень больно! Словно я пальцем приложилась об асфальт.

– Ещё одно слово, и я пойду к твоим родителям?

– Чего?!

– Матвеев, ты реально меня достал, – процедила я сквозь зубы, мысленно жалея, что ткнула пальцем ему в грудь. – И я уже видела твоего отца. Будешь меня доставать, я приду и пожалуюсь ему на тебя. Понял?!

– Пискля, у тебя кишка тонка, – презрительно усмехнулся Матвеев.

Я уловила в его голосе нотки страха, значит, нащупала самое больное место этого самовлюблённого мажора.

– Слово даю!

– Попробуй, Пискля, – глаза Матвеева потемнели от злости.

– Жди меня вечером в гости! – меня аж затрясло от ярости и обиды.

– Шоколадку не забудь принести, – язвительно отозвался Матвеев.

– Принесу!

Глава 16

Стас

Почему девчонки такие тупые?! Мы вошли в класс, и Димка решил подшутить над нами.

– Вы, что ли, в туалете целовались?

Секунда, и на лице Пискли отразилось абсолютно всё, что мы делали в туалете. Она пискнула и покраснела, а затем ещё и виновато опустила голову. Все дружно загоготали. Пискля могла просто сесть на своё чертово место, но она вся сгорбилась и ещё спряталась за меня. Дура!

– Завидуй молча! – с ехидной улыбочкой осадил я Димку.

Ну, а что мне оставалось делать?! Не стоять же идиотом перед всем классом, когда Пискля нас топит. Боже!

– Орлова, Матвеев, сядьте! – потребовала Наталья Степановна.

Я уселся за первую парту. И что сделала Пискля?! Правильно! Эта дура села рядом со мной, Димка от смеха свалился от стула, со всех сторон послышалось неодобрительное шипение, а мне в затылок прилетел комочек бумаги. Больше всего я переживал из-за Машеньки. У неё скоро день рождения, а у меня тут острая фаза конфликта с Писклей. Надо будет после уроков объясниться с Машенькой. Мы же с ней всё-таки лучшие друзья! А Пискля… Я глянул на девчонку, её щёки были пунцовыми, а волосы, кажется, вздыбились. И тут я заметил, что за Писклей со второго ряда наблюдает Ник Фролов.

Смутные подозрения возникли у меня. Конечно, Ник мне жутко завидовал, тем более, что я второй раз за день стал центром внимания в нашем классе. Но Пискля явно была замешана в этом деле. Чёрт! Вот я же идиот! Пискля нарочно отвлекала меня во время игры, села-то она ведь специально неподалёку от меня. Ник знал, где я живу, и он подослал её ко мне вчера вечером. Что же ещё они задумали против меня?!

Танька

Стыд! Позор! Мне хотелось исчезнуть, чтобы никто больше не пялился на меня. Я сидела за первой партой рядом с Матвеевым и умирала. Второй день занятий в школе, меня все ненавидят, а теперь ещё и знают, что мы с ним целовались. Матвеев мог отмочить какую-нибудь свою дурацкую шуточку, но он всем признался. Как мне теперь посмотреть в глаза Машки Евсеевой? Все считали их парочкой, а тут вмешалась я. Соперница из меня плохая, скорее всего, просто побьют после школы.

– Орлова, хватит мечтать! – строгий голос Натальи Степановны вернул меня в жестокую реальность.

Я кивнула и открыла тетрадку, а затем увидела, как Ник смотрит на меня. Пристально так, со злостью, словно хочет шею сломать. Кажется, я попала! Урок длился невыносимо долго, жутко чесались коленки, ноги вспотели в чёрных колготках. Я еле дышала и думала о звонке, как о спасательном круге. И как только он раздался, схватила свои вещи, сумку и рванула из класса, даже домашнее задание не записав. Потом у Ивановой спрошу, сейчас надо было спасаться бегством.

Прохладный ветерок и яркое солнышко немного успокоили меня. Страх остался позади, а вместо него появилась дикая злость. Всему виной был Матвеев! Я зашла в ближайший магазинчик и купила самую большую шоколадку. Месть! Я направилась к дому Матвеева, чувствуя себя супергероиней. «Всё выскажу его родителям! – думала я, наполняясь внутренней силой и уверенностью. – Пусть знают, какого упыря они воспитали! Как он обижает девчонок! Как не даёт мне жизни в классе! А ещё про конфеты, которые он сожрал, расскажу»!

Мне повезло, кто-то выходил из подъезда, и я успела прошмыгнуть внутрь. Но оказалось, что самые настоящие испытания ждут меня впереди. Каждая ступенька давалась с трудом, моя решимость таяла, и когда я встала перед дверью Матвеева, то, кажется, перестала дышать.

Стас

Писклю было не догнать, впрочем, я знал, что она трусиха и завтра приползёт ко мне с извинениями. Осталось только немного подождать. Я нарочно стал собирать свои вещи медленно, пока все ломились домой. Ник тоже задержался, у него с парты на пол упали ручка и карандаш.

– Поговорим? – я наступил на карандаш и сломал его.

– Иди к чёрту! – окрысился Ник.