Свет Марса

Глава 1

Елагина Камилла всерьёз начала думать, что её прокляли. За два года с ней не произошло решительно ничего хорошего, в последнюю же неделю неприятности полились беспрерывным потоком. В понедельник закончился срок действия страховки квартиры, и именно в тот день соседи сверху устроили потоп. Со вторника по четверг прокатилась череда мелких бед: то каблук сломается, то отвалится крышка новой пудры, то лопнет пакет с продуктами. В пятницу пришли плохие анализы, а в субботу на машину упала сухая ветка, разбив лобовое стекло. Чёрная полоса не собиралась завершаться, потому смазливый парень, красиво ухаживающий за Милой, на поверку оказался полнейшим идиотом. Если изменщика ещё можно было понять, то вот с дураками лучше не иметь дел вовсе.

Вроде полно́ поводов, чтоб пореветь, но последняя нервная клетка Камиллы всё ещё держалась на честном слове и арабике. «Неудачница» тряхнула кудрявой головой, вздохнула и решила: лучше пусть вместо неё поплачет дождь, который как раз собирался над Москвой. Ночное небо заволакивала массивная туча, скрывшая луну, где-то вдали упреждающие пророкотал гром. Первую майскую грозу сегодня никто не ждал, но она надвигалась чёрной пеленой.

Долгожданный выходной у Милы не задался, она провела его в автосервисе, где несколько часов приклеивали новое стекло старенькой бордовой иномарке и выправляли вмятины. Когда мастер вернул машину и списал с карты половину зарплаты, оказалось, что спешить домой нет резона. В огромной квартире ждёт только раздражающее жёлтое пятно на потолке в гостиной, след протечки. Потому Елагина кружила по городу и окрестностям до самой ночи, сжигая топливо и размышляя о поворотах жизни под тихие переливы любимого плейлиста.

Мысли Милы имели широкую амплитуду: от низменных и примитивных, сводящихся к жалобам на низкую зарплату, до высокодуховного нытья о несправедливости божественного провиде́ния. Наконец, она выдохлась и решила пойти конструктивным путём – тем, что рекомендуют интернет-психологи из коротких видео.

– Мне уже четверть века, пора бы призадуматься. В чём моя проблема? А?

Она хотела объехать небольшой затор на съезде с шоссе и по велению навигатора свернула в промышленную зону.

– Хотелось бы сказать – порча, но, видимо, я сама себе проклятие. Ни работы толковой не нашла, ни мужика. Нормального мужика! – Камилла подняла палец и погрозила небу, – Знаю я тебя, снова говнюка подсунешь! Нет, хватит! Моральные принципы портят мне жизнь. Кручусь-верчусь, а толку? Завела бы папика и каталась по Мальдивам и Дубаям. Как Нинель, например. Отлично живёт, ни о чём не думает, – она тряхнула головой, отгоняя малодушные мысли. – Боже, Милочка, как низко ты готова пасть…

Буря набирала обороты. Впереди ветвистая молния врезалась в землю, и тут же раздался мощный раскат грома. Электроника забарахлила, и приборная панель замигала. Мелодия, доносящаяся из аудиопроигрывателя, затихла. Спустя десяток секунд вернулась с шипящими помехами. Машину тряхнуло из стороны в сторону.

– Воу! Осторожнее! Спокойно-спокойно, – успокаивала Елагина себя и незаметно свернула на тропу жалобного нытья, – Нет, я самый невезучий человек на земле! Хуже не бывает!

Нина – лучшая подруга со времён театрального училища, услышав такой пассаж, посмеялась бы и заявила, что Камилла просто с жиру бесится. Покойная бабушка Надежда Субботина – великая актриса музыкального театра – сжала бы губы в тонкую линию и в очередной раз укоризненно повторила, что виной всему неизжитый инфантилизм и ветреность внучки. Отец – Константин Константинович – полковник в отставке – и вовсе не понял бы сути нытья.

Помехи, вызванные бурей, прошли, музыка заиграла чисто, но песня о несчастливой любви сменилась страстным латиноамериканским ритмом, который совсем не подходил под меланхолические терзания.

– Чёрт! – Мила потянулась переключить трек.

Она склонилась к дисплею аудиосистемы, отвлеклась от дороги и едва не задавила человека.

К ограждению подошёл мужчина и попытался перешагнуть, но не рассчитал высоту, зацепился и мешком упал вперёд, чудом успев подставить руки под голову.

Тормоза завизжали, и машина остановилась за полметра до пешехода.

– Боже… – пробормотала Камилла и моментально вылетела из салона.

Она осторожно подошла ближе. Человек зашевелился, закряхтел и с огромным трудом, медленно, но сумел подтянуть к себе руки и перевернуться на спину.

Это оказался молодой мужчина: на вид около тридцати лет, светловолосый, с острыми мужественными чертами. Наряд же его был до того чудён, что Камилла, привыкшая в своей прежней театральной жизни к одеждам всевозможных фасонов и форм, сейчас озадаченно уставилась на белоснежный костюм с замысловатым переплетением алых лент и цепей. Более всего верх напоминал гусарский мундир, сшитый портным под мухоморами. Низ же представлял собой узко скроенные брюки со шнуровкой от середины бедра.

– Ты с какого фестиваля сбежал, парень? – спросила Камилла, опускаясь на колени рядом с ним. – Что с тобой?

Тот сонно открыл глаза и неожиданно схватил её за руку.

– Ай! – взвизгнула Мила.

Он начал невнятно бубнить, а затем ослаб и отключился.

– Чёрт! – она потянулась к нему, чтобы нащупать пульс. Тыкала дрожащими руками в крепкую шею, но не могла почувствовать сердцебиение. В отчаянии уронила голову на широкую грудь. Услышав тихое дыхание, наконец выдохнула.

Мила вернулась к машине. За её спиной ударила молния, округу оглушил гром, и тут же хлынул ливень.

– Супер! Финалочка…

Она взяла телефон, джинсовку, что валялась на заднем сидении, откопала в бардачке складной зонт, захватила аптечку и пачку сигарет.

Вернувшись к лежащему на земле парню, присела и попыталась укрыть метровым куполом двоих одновременно. При этом набирая номер скорой помощи.

– Алло? Человек без сознания на дороге. Где? Пёс знает… О, указатель видно! Улица… Улица Монтажная, тридцать пять, только мы на противоположной стороне дороги, со стороны пустыря. Нет, не ДТП. Я нашла его в таком состоянии. Елагина Камилла Константиновна. Слушайте, я не знаю! Ну… вроде не пьяный, не пахнет. Он в отключке, пришлите машину, врачи разберутся. Хорошо, спасибо, жду.

Мила вновь опустилась на колени рядом с парнем. Присмотрелась и поняла, что тот немного поранен: на правой скуле растянулась ссадина, под глазом наметился синяк, а кулаки сбиты до крови. При этом имелись мелкие порезы, будто от взорвавшегося стекла.

Камилла открыла аптечку, достала антисептические салфетки и принялась обрабатывать раны, придерживая зонт плечом.

– Парень, надеюсь, ты не собрался умирать? Симпатичный, жаль будет. Хотя… Может, ты тоже козлина по гороскопу… Тогда, конечно, умирай на здоровье.

Она сложила джинсовку и сунула неизвестному под голову. Её пронзила страшная в своей простоте и логичности догадка.

– Вдруг это схема похищения людей или машин на трассе?

Её движения стали деревянными, скованными. Она вспоминала сюжеты всех криминальных хроник и корила себя, что не подумала о таком, прежде чем опрометью метнуться вон из тёплого сухого салона. Мила покрутила головой – дорога была, как назло, пустынна, близлежащая тонкая полоска кустов не выдавала движения. Если бы угроза существовала, то уже бы обнаружила себя. Но круго́м царила тишина, которую нарушали лишь капли, бьющие по асфальту.

– Откуда ты свалился на мою голову?

Парень не ответил. Мила вздохнула, подпёрла щеку свободной рукой и стала ждать помощь, осторожно протирая ссадины на лице парня. Когда салфетка начала сохнуть, она выбросила мусор на обочину, достала сигареты и закурила.

Через пять минут рядом притормозил грузовик с рекламой куриных крыльев на тенте. Шофер высунулся в окно.

– Сбила? – спросил он.

– Тьфу на вас! Таким нашла.

– Помощь нужна?

– Не знаю, скорую ждём.

– Вижу, впереди несётся. Ну тогда я поехал. Гляди, счастье своё подобрала, – подмигнул водитель на прощание и зычно расхохотался.

– Ага, очень смешно. Проваливай!

Грузовик уехал, и совсем скоро окружающее пространство залил сине-красный свет. Карета неотложки пронеслась мимо, чтоб найти ближайший разворот и через несколько мгновений оказаться рядом с одиноким седаном. Врач, недовольно кутаясь в дождевик, вышел из салона и поспешил к ним. Следом фельдшер тащил увесистый медицинский кейс.

– Что здесь у вас?

– Я ехала мимо, а он… просто выпал на дорогу, – открыто поведала Камилла.

– Сбила? – подозрительно сощурился тот, не поверив рассказу.

– Ещё один, – фыркнула она, – Нет, он таким и был. У меня регистратор есть, ничего не пришьёте!

– Ладно-ладно.

Мила отошла, уступая врачам. Они, склонившись, щупали и тыкали его в разные места, осматривали и обрабатывали раны.

– Переломов нет. Пульс стабильный. Дай мне нашатырь, – приказал врач фельдшеру.

Когда смоченная вата оказалась под носом, парень начал дышать чаще, морщиться, и, наконец, открыл глаза.

Доктор помог ему сесть и спросил:

– Тошнит? Голова кружится? В ушах шумит?

Тот отрицательно замычал. Врач достал из кармана ручку и поводил перед носом незнакомца.

– Следи за рукой. Сколько видишь?

– Один, – ответил парень глубоким драматическим баритоном. Если бы он мог петь, то художественные руководители музыкальных театров дрались бы насмерть за такой выразительный голос.

– Идти можешь?

Неизвестный неопределённо мотнул головой.

– Понятно, – доктор кивнул фельдшеру. – Подсоби.

Они подняли пострадавшего и подвели к машине скорой помощи. Пациента усадили на лавку и достали бумаги. Мила подобрала с земли намокшую куртку, бросила в салон авто. Зонт не спасал от разлившейся круго́м влаги и холодного порывистого ветра, потому пришлось оставить и его.

– Употреблял алкоголь или наркотики? – спросил врач у парня.

– Не понимаю…

– Вино, водку пил? Нет? Трава? Или нюхал что-нибудь? Соли? Спайсы?

Незнакомец помотал головой, но доктор достал фонарик и посветил ему в глаза, после заглянул в нос, затем потребовал закатать рукава верхней одежды и снять высокие сапоги.

– Девушка, подсобите, – позвали её из открытой газели. – Мы займёмся низом, а вы верхом. Пожалуйста, будет быстрее.

Мила вздохнула и протиснулась мимо мужчин вглубь салона, подсела к парню и взяла того за руку. Он из полуопущенных век следил за каждым движением. Она развязала тесёмки и, стараясь не касаться обнажённой кожи, попыталась аккуратно натянуть грубую ткань на локоть, но ничего не выходило. Незнакомец пристально смотрел ей в глаза. Она, вскинув бровь, уставилась в ответ. Он проиграл и уронил взгляд на грудь в открытом декольте. Камиллу это устроило.

Сунув пальцы поглубже, и, слегка царапая его предплечье острыми ногтями, начала закатывать рукав вверх, пока тот не собрался в жёсткий валик на середине плеча. Далее повторила со второй рукой.

– Угу, – врач осмотрел сгибы локтей неизвестного, обработал ссадину на колене. После накинул манжету тонометра и измерил артериальное давление. – Хм, сто двадцать на восемьдесят. Хоть в космос отправляй. Как зовут?

– Максимус Аверьян Рубентий.

Доктор многозначительно переглянулся с фельдшером. Камилла закашлялась.

– Шутим? Полис с собой? Паспорт?

Он пожал плечами и отрицательно махнул головой.

– Та-а-ак, – протянул фельдшер, – Повезём?

– Как ты себя чувствуешь? – спросил доктор парня со странным именем.

– Я в полном здравии. Мне нужен покой.

Врачи переглянулись меж собой.

– Отказываешься ехать?

– Да.

Фельдшер громко цокнул и что-то вычеркнул на листе.

– Девушка, можно ваши документы? Надо на кого-то вызов записать. Таковы правила, – спросил врач.

Мила фыркнула, но сползала за ними в машину. Фельдшер быстро переписал её данные и вернул паспорт.

– Подпишите, пожалуйста – доктор ловко выудил бумагу из папки помощника и сунул на подпись. – Вот здесь.

Камилла на весу поставила закорючку.

Он привалился к крылу машины и с трудом держался в вертикальном положении.– Раз помощь больше не нужна, то мы поедем, – бригада подняла парня и вывела на улицу.

– В смысле? – Камилла поставила ногу на ступеньку, дабы помешать отъезду. – Вы же видите, что он не в адеквате. Заберите его.

– Куда? Он здоров как бык, ни переломов, ни черепно-мозговой. Только немного поранился при падении. Больница не санаторий, туда не возьмут тех, кто просто устал.

– Он несёт какой-то бред, – Мила снизила голос и оглянулась на парня, назвавшегося Максимусом. Тот запрокинул голову и жадно глотал крупные капли дождя. – Явно беды с башкой. Или под чем-то.

– Алкоголем не пахнет, и внешних следов употребления наркотиков тоже нет. Руки, нос, глаза чистые. Даже ноги.

– Сейчас какой только синтетической дряни не жрут. Вдруг вы не разобрались?

– Милая девушка, я в нарколожке несколько лет оттрубил и видел куда больше вашего. Парень чист.

– Значит, просто ненормальный.

– Мы не госпитализируем психов, если они не несут никому опасности. Можно вызвать полицию, ждать их пару часов, а потом в околотке проторчать до утра, выясняя личность. Вам оно надо? Вот честно? Нам тоже нет. Отпустите человека с миром.

– Бросаете его? Что мне с ним делать? – возмутилась Камилла.

– Отвезите, куда попросит.

– Классно! А если он меня прирежет через километр?!

– Тогда этим будет заниматься уже другая служба. Извините, не мы это придумали. У нас регламент.

– Беспредел!

– Полностью с вами согласен, но нам нужно мчаться на следующий вызов, может, кому-то требуется помощь по-настоящему.

Мила убрала ногу, врач с силой захлопнул дверь, газель загудела. Парень едва успел отлипнуть от своей опоры, как она сорвалась с места и умчалась в сторону Москвы. Он пошатнулся и навзничь шлёпнулся на мокрый асфальт.

Камилла показала средний палец удаляющейся машине и шумно выдохнула через нос, зажмурив глаза.

– Я не причиню тебе вреда, – произнёс парень, – Я просто…

Он попытался подняться, но вышло. Мила ругнулась сквозь зубы, подошла и подала руку.

– Вставай.

Тот ухватился и потянул на себя, Камилла едва удержалась на ногах, но не смогла оторвать здорового мужчину от земли.

– Нет, не так.

Она зашла сбоку, закинула руку парня на своё плечо и, уперевшись ногами в асфальт, помогла подняться. Словно раненого бойца, Мила потащила его к машине и усадила на переднее сиденье, затем подобрала аптечку и юркнула на водительское место, наконец скрывшись от дождя. Мокрая ткань неприятно липла к телу, укладка развалилась, и теперь волосы сосульками спадали на лицо. Одна надежда оставалась на водостойкую тушь.

– Скажи честно, ты сумасшедший? – спросила Камилла.

Тот покачал головой.

– Угашенный?

– Не понимаю… – с трудом проговорил он.

– Пускай мне повезёт, хоть один раз, пожалуйста… Чего тебе стоит-то, а? – и пробормотала себе под нос, – В любом случае псих не знает, что он болен. Да…

Мила завела мотор и сдёрнула с места в сторону центра.

– Где ты живёшь?

Парень пожал плечами.

– В смысле? Куда тебя везти?

Назвавшийся Максимусом пытался справиться с сонливостью, но та одолевала всё сильнее, потому разговор шёл с трудом.– Мне нужен кров и стол, – медленно ответил он. – Таверна подойдёт.

– Вот это оборот! Может, родственники поблизости?

– Нет.

– Тогда могу предложить отель или хостел. Деньги есть?

Парень выудил откуда-то монету и продемонстрировал, слегка подняв руку.

– Боюсь, бутафорское золото там не примут. Ладно, сейчас разберёмся.

Через пару сотен метров Максимус отключился. Мила, убедившись, что он просто уснул, выдохнула с облегчением. Однако, проехав третье кольцо, так и не смогла его разбудить.

– Отчего же ты устал? – спросила она спящего парня. – И что с тобой теперь делать, красавчик?

Камилла скосила взгляд на него, затем возвела к небу:

– Ладно, давай договоримся: я поиграю в доброго самаритянина, а ты повернёшь Фортуну ко мне лицом? Ок? Возможно, завтра я пожалею, но больше нет сил бороться со всем этим.

Она направилась прямо к своему дому, что находился в самом центре города. Мила въехала во двор сталинки и припарковалась на последнем свободном месте, вдалеке от подъезда.

– Максимус, проснись, слышишь? Я тебя не донесу.

Он еле разлепил веки. И вновь ей пришлось тащить его на себе через дождь, лестницы и коридоры. Добравшись до квартиры, Камилла процедила сквозь зубы:

– Вселенная, эй?! Ставки повышаются. Ты мне теперь должна неженатого миллионера и кристально чистую карму.

Открыв дверь, она впихнула парня в коридор, где тот тряпочкой по стене сполз вниз.

– Не скрою, бывали случаи, что и меня кавалеры домой приносили, но вот чтоб, наоборот – такое в первый раз. Не слишком, я вам скажу, романтично… – не унималась она, поднимая и волоча мужчину в ближнюю комнату, – Давай, шевелись, последний бой – он трудный самый.

Мила сгрузила Максимуса на диван в малой гостиной рядом с кухней и упала в кресло, потирая ноющие плечи. Парень полностью отключился, а ей теперь не хотелось совсем ничего. Она устало смотрела в одну точку, не в силах встать, пока не осознала, что взгляд упирается в грязные сапоги незнакомца, лежащие на бежевом покрывале.

– Дьявол!

Она с огромным трудом стянула обувку.

– Прикольные носки… – пробормотала она, разглядывая самодельное нательное бельё.

Мила решила заняться остальной одеждой, которая побывала в грязной московской луже и своим видом оскверняла чистые поверхности квартиры.

С грязными штанами пришлось смириться, их снять Елагина не решилась. Она очень долго возилась с лентами и цепочками, расстёгивая мокрый мундир, который повесила на вешалку и отнесла на балкон.

Мила сомневалась, стоит ли идти в душ, но решила всё же быстро сполоснуться под горячей водой, прислушиваясь к звукам из квартиры. Но было тихо. Затем она укрыла пледом незнакомца и юркнула в свою спальню, захлопнув дверь и надев на кончик ручки гремящий браслет.