Западня

1. ПУТЕШЕСТВИЕ

– Ника, ты готова?! – крикнула моя подруга Даша, вылетев из ванной. Она схватила свой огромный розовый чемодан, вытащила ручку и потащила к двери. – Ника давай быстрей не копайся, автобус вот-вот приедет!

– Ну конечно, как же мне не копаться, заняла ванну на все утро и теперь я должна в бешенном темпе наверстывать упущенное время, – проворчала я. Но в целом мои вещи давно уже были собраны и осталось только сходить в туалет, умыться ну и немного подкрасить ресницы и губы и вуаля, Ника Стриж готова к новым приключениям.

Ну а приключений этих мне хватило за свою не долгую жизнь сполна. Мама с папой попали в аварию и погибли, когда мне было 14 лет, точнее 13, но по документам мне было 14. С 4 лет родители отдали меня на фигурное катание, и в 11, чтобы мне можно было участвовать в соревнованиях юниоров какими-то там махинациями папа подделал мое свидетельство о рождении, добавив мне целый год. Обратно менять ничего не стали, ну так я и осталась всегда на год старше чем есть на самом деле.

После смерти родителей опеку надо мной отдали двоюродной бабуле по папе, но в реале жить я стала у своего тренера по скольжению и маминой подруги Ирины Николаевны. Она договорилась с бабулей и больше я о своей опекунше не слышала.

Ирина Николаевна была женщина строгая и практичная, если взяла воспитывать своего нового члена семьи, то уж непременно конкретно и бесповоротно, как она сама говорила. Так же у нее подрастала своя дочка Алинка семи лет и еще старший сын Володя, который сейчас служил в армии. Каждое утро у нас с Алинкой начиналось одинокого, подъем в 5 утра, зарядка, завтрак яйцо и тост с маслом и сразу на каток. Так к 18 годам, а точнее к 17 в реале, я попала в первую десятку российских фигуристов одиночниц. Если бы не санкции, наложенные враждебными нашей стране США и ЕС, сейчас бы я могла заявиться на чемпионат мира или ехать на Олимпиаду. Но пока не судьба. Государство конечно придумывало для своих спортсменов разные мотивационные соревнования типа ГРАНПРИ с призовыми фондами, но на мировую арену нас пока не пускали. А без флага и гимна я бы сама не поехала, не так воспитана.

После очередного такого спонсорского проката в Омске спонсоры проплатили первой пятерке мест по каждому виду дисциплин фигурного катания туристическую поездку в Антарктиду. Сначала, как объяснили, организаторы, летим в город Сантьяго – это Чили, затем уже оттуда самолетом в город Пунта-Аренас, ну а потом два с половиной часа на самолете пересекаем пролив Дрейка и прилетаем на остров Кинг Джордж. Там уже отдыхаем в гостинице, экскурсии на научную станцию, а потом на круизном лайнере нарезаем круги вокруг Арктического полуострова. Нам обещали огромную развлекательную программу, во время самого тура ну и конечно же фото пингвинов, морских котиков и катание на каяках. Я ехать в Антарктиду категорически отказывалась, ну что я там не видела, холодно и зябко как на нашем льду. Вот путевка на Мальдивы – это совсем другое дело, туда бы я отправилась бы с удовольствием. А со льда на лед вот совсем не хотелось.

Даша Носова, моя одноклубница, однокурсница и лучшая подруга заявила, что без меня никуда не поедет. Нужно сказать, что в нашем клубе, то есть как его мы сами называем террариуме единомышленников, у всех со всеми очень непростые отношения, вместе мы конечно команда, но в целом конечно же каждый сам за себя. А с Дашулей мы действительно дружим с моего прихода клуб пять лет назад. От клуба в пятерку лучших влились мы с Дашей, она заняла третье место, а я пятое и пара спортивников Алиса Муромова и Карен Саркисян стали вторыми. Я по результатам короткой программы была на втором месте. У меня что-то там не срослось на произвольной и мой ультра-си тройной аксель отказался выпрыгиваться и вот я к великому сожалению руководства клуба и тренеров пятая.

Так вот Даша, с которой мы занимали один номер на двоих и должны были ехать домой чуть ли не на коленках меня умоляла поехать с ней.

– Ника, ну я безумно хочу увидеть пингвинов и когда я на них посмотрю с кем я разделю эту радость? Парники и танцоры – они все в себе. Парни из первой пятерки сейчас ищут деньги, чтобы своих девчонок с собой подтянуть в путешествие, с другими одиночками как-то не срослось, одни подколки или вообще игнор. Ты видела вообще, чтобы Светка Белая с кем-нибудь общалась. Она только себя и видит красивую. Ну что я одна поедууу, ну Никааа, ну пожалуйста!!! – истерила Дашута.

– Даш, ну, во-первых, Светлана нормальная и со мной всегда вежливо общается, – не люблю когда на людей просто так наезжают, пусть даже лучшие подруги. – Ну а во-вторых, не хочу я ехать и все, некоторые вон уже отказались, наша пара от клуба Алиска и Карен не поедут, у них там какие-то планы были и Даша Кошкина с Глебом Сиротининым тоже не поедут. И я не хочу. Там и другие ребята не едут.

– Ну Никуля, ну солнышко наше, ну пожалуйста. Если ты не поедешь, тогда я тоже не сдвинусь с места. Вот, пригрозила Даша.

А я переживала как Алинка останется без меня, тут уехала на неделю и так не по себе. Здесь же путешествие на 17 дней. Позвонила маме Ире, я ее сейчас так называла, Ирина Николаевна только на льду, а дома любимая мамуля Ира, а та наоборот начала меня уговаривать поехать. И Алина уже не маленькая, – сама доберется до катка и школы, – ну и вообще надо поехать на мир посмотреть, что я в свои 17 лет видела, – только каток, и то наш отечественный. За границу я ездила только в Болгарию к сестре мамы Иры на лето, и то насколько помню всего на неделю. А тут бесплатная Антарктида и 17 дней путешествия в котором все включено и еще сапоги резиновые бесплатно выдадут. Последний аргумент меня убил, мама Ира залезла в интернет и назвала мне стоимость путевки, около двух миллионов рублей на человека. И сказала, что она себе никогда не простит если я останусь дома. Семнадцать дней пролетят моментально, и я приеду с новыми воспоминаниями и фотками. В итоге – решилась, паспорт отдали на оформление, с Дашей зашли в омский военторг, купили практичные камуфляжные костюмы с теплыми куртками и берцами, и вот нас ждет автобус у Омской гостиницы. Едем смотреть пингвинов. Даша аж закричала от восторга.

Настал день отъезда. Я выбралась из гостиницы и залезла в автобус.

– Ну сколько можно ждать, – начал возмущаться Леня Синяев, парник, и по совместительству очень занудный человек. Я вообще не понимаю, как хорошенькая и всегда веселая его партнерша Леночка его выдерживает. Тут же встряла Дашута.

– Ленчик сиди уже спокойно, еще организаторы не подошли с нашими документами, а ты уже воешь, да и выезд из гостиницы оформить надо. Если ты сейчас нудишь, как мы тебя потом выносить будем.

– Господи, ну, когда же вы угомонитесь, – прошуршала еле слышно вечно серьезная наша золотая медалистка Светлана Белая. Светик хотела взять с собой своего парня, тоже фигуриста Рому Верховцева, но он к сожалению, занял лишь восьмое место и не попал в число путешественников. А так как лишних миллионов ни у него, ни у Светы не было, летела она в путешествие одна, от этого и настроение у нее судя по лицу было препаршивое.

– Как тебя там, Носова кажись, – прогнусавил Леня, – Сама сиди и не высовывайся, я со Стриж разговариваю, а ты не лезь. Так что Сриж, задержка плановая или форс мажор тебя накрыл в виде неожиданных бабьих дней, что мы уже здесь полчаса сидим и тебя ждем. А организаторов то может и нет, потому что они Стрижа по гостинице ловят, – изрек Леня и сам заржал от своей неудачной шутки.

– Ленчик не наезжай, – попыталась исправить ситуацию его партнёрша Леночка – мы уже все в автобусе, сейчас придут организаторы Вера со Стасом, и мы спокойно поедем. Я вот пингвинов посмотреть хочу. В зоопарке видела, а в живую, вот так чтоб в природе, никогда.

– Пингвинов она хочет, сама ты у меня как пингвин, маленькая и неуклюжая. – сказал Леня беззлобно и потрепал Леночку по голове. Вон идут наши с документами, сейчас отправимся. А ты Стриж смотри у меня, лично я тебя ждать без конца не буду. Так и оставим тебя в Антарктиде с пингвинами если вовремя не будешь собираться. Остальные члены нашего путешествия были заняты сами собой и в перепалку не вступали.

Да и в голосе Ленчика уже не было слышно злобы. Просто дружеское подтрунивание над ближним. Я не стала на это ничего отвечать лишь закатила глаза, как мама Ира скажет, только я так умею, и села на место возле Даши. Я вообще не люблю отвечать на подколки, это Даша заводится с пол оборота, а мне почему-то все равно, что обо мне думают другие. Вот близкие это не все равно, а остальные так – белый шум. Зашли Вера со Стасом, это наши организаторы, нас с ними еще вчера познакомили, сотрудница федерации ФК РФ передала им все наши документы и сказала, что все вопросы решать только с ними. На несовершеннолетних членов нашего вояжа были выписаны доверенности, но это всё тонкости. Я благодаря своему папе уже три месяца как была совершеннолетней, хотя по факту…)

Рассказывать, как мы перелетали из аэропорта в аэропорт я не буду. Было тяжело, нудно и невероятно неудобно. Григорий Метелкин одиночник – медалист умудрился чем-то отравится в аэропорту Сантьяго. В итоге скорая и на этом его путешествие закончилось. Благо его девушка Олеся, которой Гриша сам взял билет за миллионы, не разделила с ним горечь больничного отдыха, а отправилась с нами дальше, резюмировав:

– Ну чем я помогу Гришеньке, только тем если сама отправлюсь в путешествие, все сфоткаю и все ему потом расскажу. А то выздоровеет бедненький и не узнает, как прошло путешествие.

То, что Грише нужен близкий и любящий человек рядом, это даже не рассматривалось. Чужая душа потемки. Гриша сам такую выбрал. Если бы мой парень поехал отдыхать без меня пока я в больнице, то это был бы последний день, когда бы он назывался моим парнем. У меня самой никакого парня пока еще не было. Дашута встречалась со всякими направо и налево, она шатенка, высокая и яркая, парни на нее клюют как на самую дорогую наживку. Сейчас она встречалась с Олегом Юдиным. Они, как и я в том числе, заочно поступили на один факультет института физкультуры так легче выговаривается, вообще он называется Университет РГУФКСМиТ (ГЦОЛИФК) зубодробилка короче, и Олег покорил Дашеньку своими богатыми родителями и черным геликом, на котором он ее подвозил в институт и на каток. Ну вообще я шучу, Дашута вроде действительно в него влюбилась и уже как три месяца была верна ему во всем, ни на кого не глядела и чатилась только с ним, во всяком случае других парней я вокруг нее больше не замечала. Я же пыталась встречаться еще в школе с одноклассником. Но он как-то быстро переключился на другую девушку, так что кроме поцелуев возле подъезда у нас дело не дошло. Даша в шутку называла меня снежная королева, так как у меня были, с ее слов, кристально льдистые голубые яркие глаза и светло-русые волосы, почти белые. И своим взглядом этих глаз я отшибала всех поклонников от себя конкретно, как считала Даша. А по мне просто тупо не было времени на все эти встречалки и ухаживания, и никто меня по-настоящему не цеплял. В свободное время, с кусочком пирога от мамы Иры и чашкой крепкого чая мы вместе с Алинкой запоем смотрели корейские сериалы и слушали группу BTS. И уж после этих красавчиков мне ну как-то совсем не импонировали наши мальчишки с катка. В институте правда были красивые и приятные старшекурсники, но они были давно разобраны.

2. ПОХИЩЕНИЕ.

Перегрузив все свои вещи в новый самолет, удобно устроились в креслах. Я ничего особо не поняла из предполетного инструктажа, сказывалась усталость, хотелось просто отдохнуть в теплой кроватке. Это был последний перелет уже на остров Кинг Джордж, находящегося у побережья Арктического полуострова. Лететь нам было часа два, наш гид Каталина рассказывала в экскурсионный микрофон об истории открытия Антарктиды ну и о животном мире населяющим данный материк. Я, как и многие так устала, что уснула под ее заунывный рассказ на ломанном русском языке. Разбудила меня Даша.

– Ник, вставай, что-то не так! Гид молчит, а летим мы уже часа четыре часа не меньше из положенных двух с половиной. И под нами не океан, а вот уже как полчаса одно белое полотно. Похоже мы вглубь Антарктиды летим.

– Да не может быть! – спросонок не поверила я и выглянула в иллюминатор. Да действительно под нами было белое полотно материка, облаков не было, и он был виден как на ладони. Были, какие-то горные хребты и безоглядная пустая даль которая пугала взор. В салоне все спали. Видно беготня от самолета к самолету утомила не только нас. Спонсоры так не плохо с экономили, наш маршрут пролегал без остановки в гостиницах хотя бы на день. Я поднялась, прошла по салону и легонько толкнула Стаса, нашего организатора.

Что, случилось Ника. – спросил он?

– Когда мы должны прилететь на остров? У тебя же есть тайминг маршрута? – спросила я его. Стас потянулся, открыл планшет и раскрыл презентацию с нашим путешествием. Быстро найдя страницу с таймингом, мы начали сверяться. – От нашего времени минус шесть часов, – резюмировал он. – Это сейчас пол девятого утра, мы вылетали в четыре часа пятнадцать минут, значит в полете мы уже четыре часа пятнадцать минут, а должны были в семь уже приземлиться. – Что происходит?

– Вот и я не знаю, что происходит! Даша говорит, что мы летим в сторону центра Антарктиды уже как полчаса не видно океана.

Наш нервный разговор привлек внимание других ребят, почти все проснулись и стали смотреть в иллюминаторы и задаваться тем же вопросом. – Где мы?

Гид Каталина, как оказалось тоже дремала, а когда поняла в чем дело закудахтала, что-то на своем языке и начала задавать вопросы стюардам, сопровождающим наш полет. Те почему-то не спешили отвечать и как-то странно переглядывались. Тогда Стас попытался пройти в кабину к пилотам, но его туда не пустили, а перепуганная стюардесса что-то начала объяснять на своем языке очень-очень быстро Каталине. Девушка одиночника, Виктора Самохвалова почему-то начала плакать, да и вообще многие девочки начали истерить, в салоне поднялся гул. Все хотели понять, что происходит. В итоге Виктор, Стас и Леня, как самые рослые мужчины из нашей компании снова попытались пройти в кабину к пилотам, отодвинув при этом щуплого мальчика стюарда, Карлоса вроде, и начали стучать в кабину.

Кабина открылась и к нам вышел пилот самолета. Его вид мне совсем не понравился. Нам его перед полетом представили, как командира корабля. Мы еще шутили, что «воздушного», а он на инструктаже говорил об опозданиях и ремнях вроде, точно не помню, слишком я тогда устала. Ему на вид лет сорок пять – пятьдесят. Такое холеное большое загорелое лицо настоящего «дона Педро» мне лично видеть не приходилось, мы с Дарьей и девочками его обсудили вдоль и поперек, даже усталость на время пропала. Уж очень колоритный персонаж, одетый с иголочки, при погонах, с гривой волос зачесанными назад. Кстати о Дарье, она вела себя страннее всех. Сидела спокойно и как будто ждала развязки всего этого концерта, все чего-то там орут, пытаются по отключенным планшетам и телефонам понять где мы, а она сидит себе спокойно пьет воду и философски за всем наблюдает. Странно, но, наверное, в этом вся Даша если истерить, то она должна одна, ну а если все, то она типа не причем сразу.

Когда вышел капитан все замерли. Весь лоск с него совсем слетел. Сам он был какой-то нервный и я бы даже сказала растерянный. Стас хорошо знавший английский начал задавать вопросы, капитан эмоционально отвечал, я плохо знаю английский, но Вероничка – танцорка нам с Дарьей перевела. Получалось, что самолет был на автопилоте, полтора часа назад он сам сменил курс и полетел вглубь Антарктиды. Пилоты не могли не взять управление на себя, ни связаться с аэропортом. Да вообще никто не мог ни с кем связаться. Самолет летел сам по себе. Все датчики работали исправно, но что бы экипаж не делал они не могли заставить самолет слушаться. Нужно отдать должное Лёнчику. Он, когда понял в чем дело сразу попросил всех на время заткнуться и написать о ситуации в мессенджеры. Ну все что бы мы хотели сказать родителям и друзьям напоследок, ведь дело не шуточное и неизвестно, когда наш самолет рухнет. После этих слов девочки еще громче заголосили. Есения Иванова, еще одна одиночница из нашей компании, вообще орала так, что она не пожила еще, что у нее куча планов на эту жизнь, что маму и сестренок очень любит, слезы из ее глаз лились как у клоуна в цирке, Господи, о чем я думаю.

Второй пилот и как мы все поняли по совместительству инженер лазил с фонариком по салону, открывал и закрывал какие-то люки, дверки. Короче пытался видно понять почему автоматика не работает правильно, так ничего не понял и ушел в кабину. А у меня как будто что-то застыло в груди, мы с Дарьей сидели спокойно и просто смотрели на этот хаос. Думаю, мама Ира и Аленка, да и муж мамы Иры Георгий Павлович конечно погорюют немного, но по сути кто я им. И что-то так жалко себя стало, что глаза у меня тоже намокли, а ведь мы еще куда-то летим и не падаем.

Пришел Стас, который все время находился в кабине с летчиками, оказывается у них там заработал радиообмен. – Внимание всем! Нас захватили. Падать никто не будет. Сейчас еще час летим и садимся, – сообщил он.

– Как захватили, кто? – эти вопросы посыпались со всех сторон. Но интереснее всех был вопрос Веры. – Зачем? Кому и что от нас нужно.

Весь салон самолета оживился, все начали строить догадки, почему и как нас захватили. Что это за новые технологии. Все слышали о сомалийских пиратах, но они корабли вроде как захватывают. У берегов Антарктиды это уж точно до сегодняшнего дня все было спокойно. Я опять же сидела спокойно и в дискуссию не вступала. Единственное конечно не удержалась от подколки. – Спасибо тебе Дашута за Антарктиду. Вот что нас сюда понесло, я как чувствовала ехать не хотела.

– Ну кто же знал, – парировала Даша, – Не падаем уже хорошо, хоть какой-то повод для оптимизма. Станислав, а скажите, какие-то еще требования были выдвинуты. Салон сразу замолчал и все обратились в слух.

– Нет. – сказал Стас. Просто заработала связь и по ней сообщили, что самолет захвачен, пусть все остаются на своих местах, когда мы будем на нужном похитителям месте, они разблокируют ручное управление и наши пилоты посадят самолет. Все это сказали и радиосигнал опять пропал.

– Я хочу напиться. – сказала девушка, очередная танцорка, не знаю, как ее зовут. Тушь на ее лице была здорово размазана. – Есть на борту алкоголь, спросила она по-английски стюардессу, которая прислушивалась к нашей беседе, как будто что-то понимала.

– No, it's not supposed to. – ответила та.

– Ну не положено так не положено. – произнесла девушка и повернулась опять о чем-то беседовать со своим партнером, а точнее разбирать причины захвата самолета.

– Вот что совсем нет алкоголя? Что это за самолет такой, его угоняют и отметить это событие даже нечем. – возмутился или пытался пошутить Ленчик. Его никто не поддержал, первый накал эмоций уже у всех прошел и все строили догадки, зачем мы нужны похитителям.

– А может «дон Педро» с ними в доле и нас везут на органы или на опыты? – предположила Маша Сорокина.

– Что за «дон Педро» – спросил Стас, – здесь вроде никого нет с такой фамилией.

– Это мы так капитана самолета окрестили, еще на инструктаже, – пояснила я.

– Ну какие опыты Маша? – возмутится ее партнер Толик Самойлов. На опыты это в США, наверное, или Китай, ну или в Пакистан какой-нибудь на органы, а мы в Антарктиде.

– Правильно. – сказала Маша. – Мы в Антарктиде, а что здесь есть кроме научных станций, НИЧЕГО! Вот и будут тут нас изучать как холод влияет на наши организмы, ну или еще что-то.

– Ага и сделают из нас универсальных солдат. – поддержал Леонид.

– Каких солдат? – спросила Леночка, сидящая рядом. – Лёнь я точно не солдат, я ничего не умею кроме как кататься. У меня от крови обмороки, я даже помочь никому не смогу палец заклеить, у меня обморок сразу при виде крови.

– Ну тогда тебя точно на опыты, – опять нехорошо так пошутил Леонид.

– Да ну тебя, – возмутилась Леночка. – Мы тут пытаемся понять, что же происходит, а ты как всегда остришь не в меру и не впопад.

– Да ладно. – протяжно так сказал Леонид, расслабленно потянулся и увидев, что все взгляды сошлись на нем, продолжил. – Нас здесь по ходу снимает скрытая камера. Все это похоже на большой развод. Ну как-то странно, спонсоры, команда молодежи летит в Антарктиду. Мне вот как-то сразу казалось это предложение каким-то нереальным, до конца не верил, что взлетим. Интересно Стас, вы с Верой при делах или как? Что-то не видно, чтобы вы сильно паниковали. Вот Верунчик может и паникует немного, играет хорошо так свою роль, ну а ты прям кремень мужик. Все по делу и никакого психоза.

– Да ты с ума сошел, – взвизгнула Вера. – Как тебе такое вообще пришло в голову. Нас сдернули со Стасом практически перед самым путешествием с другого проекта. Дали ваши документы, практически сунули в зубы, и сказали, чтобы за неделю все было, готово. Знаете, сколько согласований мы прошли за эту неделю. Сколько за вас всяких справок нарисовали. А ваш допинговый комитет? РУСАДА до последнего не хотели столько спортсменов выпускать аж на 17 дней. Я согласилась потому что нам заплатили и честно скажу заплатили много, но то что мы тут какие-то розыгрыши с похищением должны были проводить, это нет уж увольте. Я серьезная девушка и занимаюсь серьезной работой и в данном случае нам сейчас со Стасом надо думать, как вернуть вас домой целыми и невредимыми. И предупреждаю сразу с похитителями будем разговаривать мы со Станиславом. Вы молчите в тряпочку и это Леонид в первую очередь к тебе относится.

Леонид хотел что-то отпарировать, но тут встал Стас.

– Я согласен с Верой, мы точно ни в каком розыгрыше не участвуем и нам сейчас надо думать, как быть и что делать. В любом случае говорить будем мы. Кто знает английский поднимите руки?

Руки подняло почти половина ребят. – Отлично, – похвалил Стас. – А другие языки?

– Я знаю немного французский, в школе учила, – тихо прошелестела Света Белая. – Что-то объяснить смогу, в вот быстро понять, что от нас хотят пойму навряд ли.

Выяснилось, что двое ребят знают немецкий, а Олеся, девушка Гриши Метелкина знает английский и немного китайский.

– Да негусто у нас с лингвистикой, – под итожил Станислав. – Теперь давайте все свои версии, зачем мы нужны похитителям? Про опыты и органы навряд ли, но я считаю, что такая операция и такого масштаба так просто не делается. Все было спланировано заранее. Скорее всего нас будут держать в заложниках, для того чтобы кого-то где-то освободить, ну или же денег потребовать. Во всяком случае это пока единственное, что мне приходит в голову.

Все сидели понурившись, никто даже ничего не сказал, что странно, на озвученную версию. Все думали о своем, ну еще кто-то тихо общался с соседом, но вслух версий больше не выдвигали. Стюардесса с непроизносимым именем молча прошла с подносом и стала предлагать всем всякие снеки в пакетах, орехи, цукаты, чипсы, ну а Карлос раздал воду в пластиковых бутылках.

– Да, был бы сейчас интернет, можно было бы посмотреть о пропаже самолетов над Арктикой. – сказал Виктор.

– Вить не Арктикой а Антарктикой, это существенно разные вещи, – поправила его Олеся. – Это два разных полюса.

– Слушай, ну не умничай ты тут, – огрызнулся Ленчик. – Арктика, Антарктика какая сейчас на … разница.

– Ну зачем ты так, я же просто нервничаю, – всплакнула Олеся. Забралась к иллюминатору, уткнулась в него лбом и, по-моему, разрыдалась, только беззвучно.

– Лёнь, прекращай! – возмутилась Леночка и дала ему подзатыльник. Реальный настоящий подзатыльник. Я думала Леня ее сейчас разорвет, но он наоборот взял ее за маленькие ручки и крепко их поцеловал. А потом ни говоря ни слова встал и ушел в хвост салона и сел к иллюминатору. Видно тоже нервничает, отсюда и срывается на всех. А Леночка спокойно открыла своими маленькими пальчиками бутылку воды, я кстати еле-еле ее открыла, а она элементарно, даже не напрягаясь и тоже уткнулась в иллюминатор. Я фамилию Леночки никак запомнить не могу, что-то типа Хайбибулиной или Хайрулиной. Надо потом посмотреть в стартовом протоколе, а то неудобно как-то. Вот Лёнчика Синяева забыть невозможно, его все знают. В столовой вечно не доволен. На тренировке постоянно ворчит, а Леночка всегда незаметная такая. А сейчас я поняла, у нее очень сильный характер. Попробуй скатайся с таким вот партнером.

Я только сейчас заметила, что Стаса в салоне нет, он видно ушел в кабину к пилотам. Я в кино видела, что к ним в кабину зайти не так-то просто. И дверь при захватах они не открывают. Но наш «дон Педро» был какой-то непонятный капитан. Он очень много что-то говорил на своем языке с экипажем. Постоянно пил воду, потел и бегал в туалет. Ну а второй пилот после пробежки по самолету сел в свое кресло и больше мы его в салоне не наблюдали.

– Даш, что думаешь? Почему нас захватили? Тебе не страшно? – наконец-то я решила поинтересоваться у подруги подсев к ней рядом.

– Не знаю. – ответила она. – Вот даже мыслей никаких нет. Скорее всего им что-то нужно от нашего правительства, ну или денег хотят. Не знаю я. Давай не будем ничего гадать, самолет посадят тогда узнаем.

– Ну, наверное, ты права, не будем трястись раньше времени, – решила я.

– Ребят там еще самолет, истребитель похоже! – воскликнул Лёня.

– Да, я тоже видела. И я, вот он слева. – закричали ребята, смотрящие в иллюминатор.

Вошел Стас, он как я и предполагала был в кабине у пилотов.

– Ребят, внимание! Управление самолетом передано нашему экипажу, рядом летит истребитель сопровождения, без опознавательных знаков, он и будет нас сажать хотя пока не понятно куда. Капитан говорит, здесь на несколько сот километров никого нет, разве что слева далеко китайская станция. Ладно все проблемы по мере поступления. Мартин Кабреро – наш капитан сейчас посадит самолет, пока уже сказал, не знаю куда, и мы с ним выходим к похитителям. Виктор и Леонид прошу вас как мы только выйдем закрыть за нами двери и никого не пускать. Во всяком случае я так вижу наши переговоры.

– Ой Стас твоими бы устами, – сказала Вера. – Ничего мы закрыть не успеем, если это захват, как только откроется дверь они все уже будут в салоне, будто ты кино не смотрел. Сейчас главное понять будем мы сопротивляться или нет. Ведь если это какие-то отморозки, то у девочек могут быть проблемы.

Есения опять запричитала на весь салон.

– Да заткнись ты уже, – заорал на нее Лёня. Хочешь рыдать рыдай бесшумно вон как Олеська. Нечего людям и так расстроенные нервы напрягать. Я лично умру, но наших девок в обиду не дам. Слышь Стас ты не узнавал, у этого Мартина или как его там «дона Педро» оружие хоть есть какое-то.

– Да есть у него пистолет в железном ящике, только он ключ от него дома оставил. Не нужен он ему был, не возникало таких ситуаций.

– И этот человек нас инструктировал. Кстати, а где Каталина, наш переводчик? – спохватилась я. Мне уже надоело сидеть спокойно, нервная обстановка дала свои плоды и просто надо было, что-то говорить. Так я успокаивалась. Предположение Веры меня очень напрягло по поводу отморозков. Страшно стало очень, но страх я быстро отогнала и решила по возмущаться. Сразу стало легче.

– Правда где она, – спохватились ребята.

Каталина обнаружилась лежащей на сидениях в хвосте салона. Она лежала с закрытыми глазами, но, когда мы пытались ее разбудить, что-то промычала, открыла совершенно осоловевшие глаза, посмотрела на нас и опять их закрыла.

– Ей, плохо! Надо срочно воды. У нее, наверное, сердечный приступ! – всполошилась Маша.

– Ага, алкогольный у нее приступ. – сказала Вероничка, которая стояла ближе всех к Каталине. – Пьяная она совсем, от нее несет за километр, вон и бутылка под креслом валяется. Всю выпила бедная, от страха. Или просто алкоголичка она.

– А может она с ними заодно, вот и взяла бутылку с собой, чтоб не скучно было. Типа, вот вам бараны на опыты, а я домой полетела. – предположила Маша.

– Да нет, Каталину мы сами уже в Пунта-Аренасе нашли, практически перед отлётом. Говорили же, что путешествие почти на коленке составляли, вообще по правильному мы должны были в городе остаться на несколько дней, пока самолет полный наберется и лететь с русским гидом, их тут много на самом деле. Гид, с которым мы договорились, Александр простудился и видя наше безвыходное положение, обзвонил при нас всех своих друзей, но все были заняты, тогда он предложил свою тещу, которая неплохо знает русский, ну мы и согласились. – почти на одном дыхании выпалила Вера.

Вообще Вера мне показалась очень умной и действительно ответственной девушкой. Говорила она всегда по делу и вызывала к себе большое уважение, ну по крайней мере я ее очень зауважала после слов о подготовке нашего путешествия. С нами летели профессионалы и в этом у меня уже не было никаких сомнений.

Самолет начал снижение, и все тут же прильнули к иллюминаторам. Внизу расстилалась огромная Антарктида, белые буруны как будто подрагивали внизу, я сначала думала, что это эффект от двигателей самолета, но потом мне стало казаться, что вдали виднеется что-то, но разглядеть невозможно, смотришь словно через мыльный пузырь, или как будто нарост правильной круглой формы. Но это если приглядываться, а так просто белый ландшафт и ничего. Не только я обратила внимание на этот эффект, ребята тоже засуетились, стараясь разглядеть этот пузырь.

А мы как раз летели именно в его сторону и в какой- то момент пузырь просто лопнул и внизу показался огромный город все просто ахнули. А кто-то даже нецензурно выразился. Самое странное снега в этом городе и в помине не было. Пока еще невозможно было различить какой-то там ландшафт, было еще слишком высоко, но то что мы увидели превосходило все наши самые смелые ожидания. Город был расположен в огромной воронке из льда. Половина города была усыпана ангарами, похожими на теплицы. Все стеклянные и очень-очень чистые, по периметру города, а мы видели только небольшую его часть и это на огромной высоте, стояли огромные вышки, а от них шло ослепительное свечение. Даже смотреть было больно. Я сосредоточила свое внимание на центре, как мне показалось, но это оказался огромный аэродром, на котором стояло очень много самолетов, как больших грузовых, так и маленьких истребителей. Все это стояло в каком-то педантичном порядке. На одинаковом расстоянии друг от друга. И вообще весь город напоминал хорошо отмытую игрушку. Он весь сверкал. Единственное практически не было никакой растительности. При снижении я старалась разглядеть дома, они были практически все из стекла. Обратила я внимание и на машины их было много в городе. А при подлете поняла, что в основном это военные грузовики и автобусы.

– Это огромная военная база. – заключил Стас. – И им что-то или от нас нужно. Я тут подумал с нами случайно не летит, дочь или сын Рокфеллера, Ротшильда ну или другого какого-нибудь олигарха типа Аврамовича.

– Ну я точно замешана в олигархах не была, – заявила я. – У меня никого кроме бабули нет, и она не Аврамович. Ребят, а ведь все может быть, у вас как с родственниками?

– Не я пас, – сказал Лёня. – У Ленки папа вроде владелец ресторана, да Лен? Но не до такой степени, чтобы из-за нее всех похищать. Тут денег вбухано ого-го.

– Я много читала про Антарктиду, но то что я вижу это нечто. Здесь убили все законы физики вместе взятые. Тут этого города просто не может быть. – негромко сказала Олеся.

– Помолчите уже, потом разберемся, что может, а что не может и кто тут олигарх, недолго осталось. – сказала Вера. – Садимся, все пристегнитесь.

Но было уже поздно пристегиваться, самолет коснулся посадочной полосы и начал торможение. Хлопать никто не стал, но «дон Педро» оказался мастером своего дела и самолет посадил очень аккуратно.

3. ЗАПАДНЯ

Самолет остановился и все притихли. Капитан в полной тишине вышел из кабины и переглянувшись со Стасом направился к выходу. Станислав пошел за ним. Трап подогнали быстро, это не то чтобы томиться в нашем Шереметьево, пока дождешься в душном салоне уже весь предыдущий отдых покажется сном. Мы из Болгарии прилетели так сорок минут ждали, когда нам разрешат выйти, а тут прямо вип встреча все быстро и технично, похищение же. Что-то мой внутренний сарказм от нервов не туда поехал. Дверь открылась и в салон зашли люди в военной форме. Компания была разношерстная по расовой принадлежности и это сильно бросалось в глаза. Как будто съемки американского фильма и обязательно должны присутствовать все национальности. Хорошо хоть представителей секс меньшинств здесь вроде не было, ну и женщин правда тоже. Что это за дискриминация. Боже, о чем я думаю. На самом деле я дрожала как лист и мысли пролетали моментально просто от того чтобы не сойти с ума. Неимоверно страшно. Я схватила Дашулю за руку, она молчала, тоже понимая видимо серьезность момента. Солдаты быстро рассредоточились по салону.

Говорить стал мужчина средних лет, европейской наружности с темными волосами, подернутыми сединой у висков. Вид у него был благородный и в то же время располагающий такой военный дед. Надо еще сказать, что форма на всех вошедших была какая-то не наша. Не к которой мы привыкли у себя в России или в американских боевиках. Скорее всего она была какой-то футуристичной. Во-первых, она была белая с серыми вставками, а во-вторых на ней были погоны с непонятными знаками отличия. И у всех шевроны с нанесенной на них нашей планетой под куполом. Красиво смотрелось. Я бы оценила если бы не было так страшно.

– Добрый день! – заговорил мужчина на чистом русском языке. – Мы, приветствуем вас от имени истинных жителей планеты Земля. И первое чтобы я хотел спросить, нужна ли кому-то медицинская помощь?

– Да, ответила за всех Вера. – У нас женщина-гид перебрала алкоголя и мне кажется ей не хорошо, в первую очередь просим ей помочь.

Военный что-то сказал, на каком-то шуршащем языке ближайшему солдату-азиату и тот ушел.

– Это китайский. – шепнула мне Даша. Я благодарно сжала ее руку.

В самолет внесли носилки. На них в гробовой тишине погрузили Каталину и вынесли из самолета, она крепко спала и даже не пыталась сопротивляться.

– Вас, несомненно, терзает множество вопросов? – произнес мужчина, радушно улыбаясь, – и я постараюсь ответить на них как можно подробнее. Действительно, вы находитесь в самом сердце Антарктиды, в одном из восьми гигантских городов под силовым Куполом. Пять таких куполов расположены здесь, в Антарктиде, и еще три – в Гренландии. Мы находимся в куполе номер три, под патронажем Китайской Народной Республики. Существуют также Российский купол (номер четыре), значительно больший Американский купол, Арабский, Индийский, Европейский и Австралийский. Самый маленький – Японский, но именно там сосредоточены лучшие специалисты в области инженерных наук, настоящие гении своего дела.

Население куполов представляет собой уникальное сообщество. Здесь живут ученые, военные, агрономы, земледельцы, животноводы – люди самых разных профессий и специальностей. Но всех нас объединяет одно: каждый житель нашего города вносит свой неоценимый вклад в общее дело, служит на благо всего общества. Поверьте, абсолютно каждый! В наших городах нет места религии и религиозным организациям. Наша вера – это небо над нами, а наш ориентир – человеческая совесть, нравственный компас, указывающий путь к справедливости и сотрудничеству.

Сказав это военный сделал небольшую паузу, обвел глазами всех присутствующих и продолжил.

– Это, вкратце, то, чем я могу поделиться с вами сейчас, но, если вы решите остаться, я смогу рассказать больше. Например, о строгой, но эффективной системе управления, напоминающей военную диктатуру. Каждый купол возглавляет главнокомандующий, назначенный Высшим Советом, или, как мы его называем, Советом Восьми. Этот совет, состоящий из представителей всех куполов, решает ключевые вопросы, касающиеся функционирования и развития городов. Мы – единый, слаженно работающий механизм, обеспечивающий безопасность и процветание всего человечества.

– Наша задача – защищать Землю от внешних угроз, от катастроф космического масштаба. Вы, наверное, слышали о Челябинском метеорите? Это заслуга купола номер один, который успешно предотвратил более масштабное бедствие. Без защиты, без наших технологий, Земля уже давно бы перестать существовать. Ведь представьте себе: к нам приближался огромный астероид, столкновение с которым означало бы полное уничтожение жизни на планете. И таких угроз было множество. Наши специалисты постоянно отслеживают космическое пространство, анализируют данные, и, благодаря нашей бдительности и оперативному реагированию, человечество продолжает жить и развиваться. Наша работа – это постоянное напряжение сил, это круглосуточная защита, бесконечная борьба за выживание. Мы – не просто жители современных городов, мы – защитники Земли, хранители будущего человечества. И наша работа, пусть и скрытая от глаз обычных людей, является залогом спокойствия и безопасности всего мира. Мы – невидимая стена, препятствующая гибели всего живого. Мы – те, кто несут ответственность за будущее Земли, и мы готовы нести её до последнего.

– Можно вопрос. – спросил Стас. – Так вы нас что вербуете в истинных жителей Земли. Хотите, чтобы мы остались здесь и тут работали? Честно говоря, пока на секту какую-то смахивает.

– Ну раз вы так торопитесь, молодой человек услышать, то что нам от вас нужно не буду утомлять лирикой, и зазывать как вы выразились в секту, – усмехнулся ничуть, не обидевшись военный. – Вы нам все тут совсем и не нужны. Просто мы проводим эксперимент, вы для нас сейчас как подопытные кролики.

– Ну вот, я же говорила опыты, – негромко, но как-то загробно сказала Маша, сидящая сзади нас и от ее слов, побежали мурашки по коже. Но военный тоже услышал и улыбнулся еще шире.

– Никто вас резать и пытать не будет, если вы конечно не нарушите серьёзные запреты во время своего пребывания под куполом. А оно поверьте, будет уж очень коротким. Мы проводим, я бы так сказал, скорее всего социальный эксперимент. Из вашей компании мы заберем только одного человека, которого выберем сами, но он попадет в рабство под купол на всю оставшуюся жизнь, но главное, что вы должны единогласно решить, что он должен остаться, а он в свою очередь добровольно примет на себя это бремя. На все решение времени у вас будет один час. Если решения не будет или хоть один человек откажется и впоследствии, тот кого мы выберем откажется в рабство попадают все. Для всего мира ваш самолет разобьется где-то в прибрежных водах Антарктиды.

– Господи, – не выдержала Вера, – у вас тут рабы.

–Да, я же сказал, трудятся абсолютно все, кто хочет, но бывают такие и кто не хочет, или кто провинился. Тогда их принуждают к труду в виде рабов, определяется хозяин, который имеет полное право делать с этим человеком все что хочет, может даже убить. Это его законное право. В нашем обществе действует право сильного, если ты не силен физически или умом, то будешь всегда находится на низшей ступени общества и наоборот, если стремишься реализовать себя в учении или в боевых искусствах, то тогда тебе определяются самые лучшие технологии и учителя, а они здесь поверьте самые лучшие в мире. Каждому человеку дается шанс проявить себя, но не все, к моему глубокому сожалению могут им воспользоваться в силу убогости тела и духа. Ну что, если вопросов нет, возвращаем вам ваших пилотов и гида, с ними так же проведена беседа, но на их языке для быстроты принятия решения. Нам еще самолет возвращать надо, если все будет решено положительно. Ну или утопить его, если вы не договоритесь. Но я бы не советовал. Вы не сможете здесь жить с вашими сложившимися устоями тем более в качестве рабов, погибните быстро. Телесные наказания под куполом применяются так же часто как вы пьете свой кофе или ходите в туалет. Все! Мы уходим время пошло!

Военные быстро покинули самолет.

В салон зашла совершенно трезвая с широко открытыми испуганными глазами Каталина. А за ней члены нашего маленького экипажа.

– Ну что будем делать? – спросил Стас. – Или все или один.

– Каталина, как вы успели так быстро протрезветь? – спросила нашего гида Вера, и ту словно прорвало.

На ломанном русском она, давясь слезами кое как объяснила, что ей дали что-то выпить, потом кто-то ее держал, ее страшно рвало. Потом она выпила еще какую-то жидкость и все сразу прекратилось, голова прояснилась, но потом, когда она прослушала что нас ждет и что мы должны решить… Она больше не смогла говорить разрыдалась вконец.

Стас задал тот же вопрос на английском Мартину и экипажу. Они как-то философски ко всему отнеслись и сказали, что конечно если выбор падет на кого-то их них, то он или она останется, кого бы не выбрали. Мартин думал, что скорее всего выбор падет на него, как на нужного всегда пилота самолета, но Стас его заверил, что по логике, экипаж должен вернуться полностью, чтобы не было вопросов. Время утекало.

– Ник, как ты думаешь, – спросила Даша. – Кого из нас заберут?

– Ну уж точно не нас с тобой. – попыталась я ее приободрить. – Кому мы нужны две курицы, не умеющие толком ничего, ни готовить, ни стирать, ни убирать. Вся жизнь на катке.

– Ну Ник, ты хоть комп знаешь, программы там всякие дизайнерские, вон какие плакаты нам в клубе делаешь, а я вот правда ведь, совсем бесполезная.

– Ты не бесполезная, мы просто еще не выучились. Может сейчас мир откроют, пустят нас на сорики, вроде ведутся разговоры, и мы с тобой завоюем по золотой медали ты на чемпионате мира я на Олимпиаде или наоборот, станем с тобой путешествовать куда хотим, а не на какую-то там Антарктиду и забудем это все как страшный сон. Хотя, наверное, не забудем, уж того, кто тут останется на вечное рабство точно. Блин Даш, мы сейчас как в крутой дораме. По логике должен прийти принц и всех спасти.

– Фу ты, – фыркнула Даша. – Пересмотрела ты Ник своих корейцев. А потом громко сказала: – Слушайте все вы, если выбор упадет на меня я добровольно останусь, и приму свою судьбу здесь без рыданий и соплей.

–Я тоже, – сказала вслед за ней Вера.

И я, – откликнулась Леночка.

– Девочки ну подождите, так же нельзя! – возмутился Лёнчик. Нельзя здесь никого оставлять.

– И что ты предлагаешь? – зло сказала Маша. – Всем здесь остаться. Я тоже если выбор остановится на мне останусь. Ник, а ты?

– Ну я как все, конечно останусь, вариантов тут вроде больше и нет, – ответила я.

Все ребята проговорили заданную Дашей формулу, что чтобы не случилось останутся в рабстве без соплей. Как-то смешно это звучит, но было совсем не до смеха. Час неумолимо приближался к концу.

Ой, смотрите там целая делегация приехала, – воскликнула Олеся, оторвавшись от иллюминатора.

–Там даже, по-моему, роллс-ройс черный стоит, – прокомментировала уже оправившаяся от истерик Есения. Видно, когда она поняла, что ее убивать и насиловать никто не собирается воспряла духом.

– Вот это да, какая-то супер-шишка приехала раба выбирать. Из машины вышел мужик, высокий такой в черном пальто, по-моему, кожаном, продолжала комментировать Олеся.

Дверь открылась и в самолет забежали солдаты и выстроились так же по центру салона как и в прошлый раз. Затем вошел он. Я думаю дыхание перехватило у всех девушек нашей небольшой сборной. К нам зашел бог дорам и сцены Южной Кореи. Парень был высокого роста лет тридцати, хотя с их азиатскими вариантами вообще не понять, они до старости юнцы. Его черные волосы были уложены как в лучшей дораме, которую я когда-либо видела, ну а лицо, просто фантастика. Впечатление портили только глаза, они были какие-то очень отстраненные, холодные, равнодушные и как будто змеиные. Я даже поежилась, когда он столкнулся со мной взглядом, хотя мы с Дашей сидели дальше всех. На нем действительно было кожаное пальто и черная водолазка. Поверх на золотой цепочке висело украшение в виде золотого маленького ключика. Вот на этот ключик я и смотрела, боясь поднять взгляд и еще раз столкнуться с взглядом с этим нечто. Его лицо, а главное глаза, очень четко отпечатались сразу у меня в голове, мне даже больше и не надо было на него смотреть. Я могла мысленно воспроизвести каждый изгиб его скул, губ, носа. Он был и красив, и притягателен, и страшен, и противен одновременно.

В самолете воцарилась тишина.

– Здравствуйте, – сказал парень, почти на чистейшем русском, с небольшим шипящим смешным акцентом. – Прошу озвучить ваше коллективное решение.

– Выбирайте, – тихо сказал Стас и я ему была благодарна за то, что не было никаких помпезных речей, никаких бравад. Он просто предоставил этому дорамскому хлыщу делать свое чёрное дело.

И тот медленно, словно растягивая удовольствие пошел по салону, солдаты отошли в хвост и ничто не мешало мистеру змею, как я его внутренне окрестила, выбирать. Я сидела крепко вцепившись в Дашкину руку, почти в конце салона, а он все шёл и шёл, никого не называя, и не выбирая. И вот час икс, он застыл перед нашим креслом, я даже услышала запах его умопомрачительно парфюма совсем рядом. Боже, Боже, Боженька миленький, только не я, проносилось в голове.

– Ты, поднимайся! – услышала я. Я подняла глаза и остолбенела. Его змеиные глаза смотрели четко на меня. – Да ты, именно ты! Вставай пойдешь со мной!

Я была как в тумане. Без соплей. Как говорила Даша, да я даже дышать в этот момент не могла. Но уговор есть уговор. Я встала, но глаз уже не поднимала, просто не могла.

– Даш, скажи там маме Ире, что все хорошо у меня, ладно. Ну и Алинке там, типа я ее люблю, она моя самая любимая сестричка, – и тут меня прорвало слезы полились по щекам, я очень старалась не плакать, но они лились почему-то градом. Хорошо, подумала я, что без косметики, а то неохота страшной тут стоять перед этим, даже не знаю, как сказать, козлом. И видно от злости слезы быстро высохли, я наконец-то смогла снова взглянуть на этого страшного молодого человека с красивым, но уставшим и совсем равнодушным лицом. В глаза ему смотреть я больше не решилась.

– Я свой выбор сделал, – произнес он, и его голос звучал так, будто он только что подписал какой-то важный приговор. – Ты согласна стать рабыней и остаться здесь навсегда? Если тебе страшно или ты боишься, что станет скучно и одиноко, – добавил он с какой-то странной насмешкой, – ты можешь оставить этих прекрасных людей здесь вместе с собой. Хотя, могу заверить, скучно тебе точно не будет.

Его слова прозвучали как издевка, как будто он находил удовольствие в том, чтобы наблюдать за моими мучениями. Я почувствовала, как внутри меня все сжалось от страха и напряжения, но понимала, что у меня нет выбора. Если я не соглашусь, то последствия могут быть еще хуже.

– Я согласна стать рабыней и остаться здесь навсегда, – повторила я его слова, как можно быстрее, Мне казалось, что если я промедлю хотя бы на секунду, то просто не смогу вымолвить ни слова. Я боялась, что если не скажу сейчас, то он примет это за отказ, и тогда все, кто был здесь со мной, останутся в этом ужасном месте. Но, как оказалось, я была наивной. Ему этого оказалось недостаточно. Он не собирался останавливаться на этом.

– Тогда вставай на колени и, пожалуйста, поторопись. У меня практически нет времени. Я жду, – произнес он с абсолютным спокойствием в голосе. Его интонация оставалась неизменной, даже без намека на раздражение или спешку, но именно это его «Я жду» прозвучало так, словно удар под дых. Их меня выбило весь воздух, заставляя тело поддаться слабости. Ноги подкосились, и я не просто встала на колени – я буквально рухнула перед ним, потеряв всякое равновесие.

В голове пронеслась саркастическая мысль: «Ну что ж, наслаждайся, мерзкий ублюдок. Нас, русских, так просто не сломаешь». Мой внутренний голос всегда был источником странного юмора, особенно в самых абсурдных и пугающих ситуациях. А эта ситуация была настолько сюрреалистичной, что, если бы я не пыталась шутить сама с собой, то, наверное, просто сошла бы с ума.

Реальная картина мира ужасала. Я, девушка, стою на коленях перед каким-то высокомерным айдолом из Кореи. Да, именно так – буду думать, что он айдол. Это как-то облегчает восприятие происходящего. Лучше уж представить его персонажем из дорамы, чем реальным человеком, который сейчас диктует мне условия. Это помогает не впадать в панику. Но смотреть на него я не могла. Взгляд упал на ковер в салоне самолета. На нем были видны крошки от чипсов, которые, видимо, кто-то уронил ранее. Мои глаза почему-то уперлись в его ботинки. Они были черные, идеально вычищенные, блестящие, как будто их только что отполировали. И, что самое странное, надеты они были на босу ногу. Этот факт почему-то особенно зацепил мое угасающее внимание. Мгновенно в памяти всплыл образ Лиса из корейской дорамы – девятихвостого духа, который тоже носил обувь на босу ногу. «Ну вот, голова, спасибо за спасение, – подумала я. – Главное – не заплакать сейчас». Я пыталась отвлечь себя от реальности, но тут почувствовала, как его руки коснулись моей шеи. Щелчок – я осознала, это конец.