Предел прочности

В книге есть все: и убийства, и наркотики, и секс. Наслаждайтесь.

Пролог

15 октября, 2015 год

00:40

Жесткие струи душа хлестали спину, пока я остервенело тер все свое тело мочалкой и ногтями, стараясь не пропустить ни единого участка. Я наблюдал, как вода подо мной принимает розоватый оттенок, ярко выделяясь на фоне белоснежной плитки душа. Она пузырилась и сбегала к черному стоку неровным ручейком, оставляя после себя след, и быстро исчезала в канализации Калифорнии. Я выкинул в сторону опустевшую банку от геля и взял новый флакон. «Шампунь для головы» – пойдет. Выдавил, кажется, половину вязкой и тягучей жидкости цвета жвачки на ладонь и вновь начал тереть – точнее, царапать – тело. Я пожалел, что не взял с кухни металлическую губку. Яркий запах хвои щекотал ноздри.

Облизнув губы, почувствовал во рту солоноватый привкус. Это были слезы. Мои слезы. Только после этого я понял, что плачу, неосознанно и беззвучно. Поток непрерывно тек из моих глаз, но я его не чувствовал. Начал тереть свое лицо, раны на губах защипало от едкого шампуня, но мне было все равно. Я не зацикливался на дискомфорте. Выключил душ только когда вода подо мной стала прозрачно-чистой, а кожа на подушечках пальцев сморщилась и размякла.

Я быстро затолкал в себя сэндвич с сыром из супермаркета, даже не разогрев его. Но не почувствовал вкус – кажется, даже не жевал. Просто проглатывал комки резинового белого хлеба с тонкой, почти прозрачной полоской дешевого желтого сыра. Я поднялся наверх и лег в пустую кровать. В своем пустом доме. Холод подушки ассоциировался с одиночеством. Я закрыл глаза, убеждая себя, что пора спать. Но самообман не сработал.

Я знал, что скоро за мной придут. Я ждал их.

***

25 октября, 2015 год

05:24

Меня заталкивают в автобус и снимают наручники, но руки все еще сковывает железная цепь. Теперь они покоятся на моих коленях. Грубый, местами ржавый металл впивается в кожу на левом запястье, и я специально едва заметно прокручиваю кисть, дожидаясь, пока легкое покраснение превратится в кровоточащую рану. Меня успокаивает вид алых капель, которые начинают проступать на стыке с цепью – это позволяет прочувствовать реальность. Я сделал это.

Меня окружают три маршала, каждый из которых весит по сто килограммов. Они безоружны и не обращают на меня внимания, демонстративно глядя в окна автобуса. Возможно, они делают это, чтобы усыпить бдительность и предоставить мне момент для нападения. Это была бы величайшая ошибка: у меня нет ни единого шанса, хотя я нахожусь в хорошей физической форме. Я выбираю стратегию наблюдателя.

Спустя добрых сорок минут, которые пролетают незаметно, мы подъезжаем к серому бетонному комплексу. По строению он напоминает пятизвездочный турецкий отель: четыре больших корпуса, к каждому из которых ведет асфальтированная тропинка; большие внутренние дворики с баскетбольными площадками и свободным пространством. Но есть одно отличие: отель окружает сеть ресторанов и бассейнов, а этот комплекс – наэлектризованная колючая проволока. Мой новый дом.

– Раздевайся.

Черные боксеры, отглаженные брюки и накрахмаленная рубашка летят в сторону. Я стою абсолютно голый с раскинутыми в сторону руками, и меня начинают поливать ледяной водой из какого-то шланга. Жесткая и плотная струя воды окатывает тело, так и норовя сбить меня с ног. Спина врезается в белую плитку сзади, создавая приятную опору. Потом мне грубо кидают новую одежду, не давая вытереться.

Теперь на мне красуется желтая роба, которую выдают особо опасным преступникам. На моих ногах не лаковые туфли, а белоснежные кроссовки неизвестного бренда, а в руках – открытая спортивная сумка с комплектом белья, носков, серых спортивных штанов и белой футболкой. Меня еще раз осматривают, и усатый потный маршал клеит мне на грудь бумажку с номером 121. Мое новое имя.

Руки вновь сковывают за спиной и заставляют опустить голову. Подняв взгляд исподлобья, я вижу только спину одного из охранников, который одет в темно-зеленую рубашку с коротким рукавом. Разлинованный асфальт под ногами сменяется на грязно-желтую траву, и меня дергают за руки, давая немой приказ остановиться. Наконец-то мне разрешают поднять голову – я вижу пустой двор размером с половину футбольного поля и надписью «Сектор С». С трех сторон он окружен белыми бетонными корпусами с железными дверьми. Одна из них открыта: там меня уже ждут двое охранников с автоматами. Как будто я могу начать сопротивляться.

Я захожу в корпус. Меня начинают водить кругами, чтобы запутать и не дать возможность запомнить внутреннее расположение входов и выходов. Заплеванный бетонный пол с пятнами засохшей крови ярко контрастирует с черными туфлями моих сопроводителей.

Через три тысячи пятьсот сорок шесть шагов меня наконец поднимают по лестнице и подводят к камере с номером 211. Пока один охранник открывает темно-зеленую дверь, другой ставит меня лицом к стене и снимает наручники. Звучат приказы, открывается решетка, за которой уже стоят четверо мужчин с поднятыми руками. Меня заводят к ним и заставляют принять ту же стойку. Я ловлю на себе заинтересованные взгляды и вижу лукавую полуулыбку, выглядывающую из-под усов одного из них. В этот момент реальность обрушивается на меня безжалостной лавиной, и в ушах звучат последние слова судьи:

Приговорен к пожизненному заключению.

Глава 1

Джулари

2021 год

Город Трэйси, штат Калифорния

Долгожданный выходной наступил пару часов назад. И вот я уже высовываюсь из окна такси с бутылкой мартини наперевес и кричу песни, не попадая ни в ноты, ни в слова.

– Приве-е-ет, эй! – Я выкрикиваю и машу мимо проезжающим машинам и пешеходам. Кто-то смеется, кто-то просто не обращает внимания. Самый любимый тип людей – те, кто машет мне в ответ с озорной улыбкой, доставая телефоны с открытой камерой.

Эйвери смеется со слезами на глазах от моих нелепых действий, и я присоединяюсь к ней, пытаясь что-то сказать, но теряю мысль на середине предложения. Водитель абсолютно спокоен. Я уверена, что две пьяные девушки, которые криво снимают себя на телефон, нисколько не удивляют его в пятничный вечер. Мы почти лежали на заднем сиденье и покуривали кисло-мятную электронную сигарету Эйвери, наслаждаясь вкусом горького мартини и оглушающей песни Рианны.

Несколько часов назад, выходя с работы, я мечтала о кровати и большой пицце с ветчиной, грибами и рукколой. А еще двойной порцией сыра. И сырными бортиками – да, определенно точно. И я бы ее съела, забыв о норме калорий, а потом бы запила приторно-сладкой газировкой. Я думала о том, что буду лежать до ломоты в теле, пока мои бока и спина не затекут, и буду вставать, только чтобы сходить в туалет. Смотреть бессмысленные видео, играя в такие же бессмысленные игры на телефоне. А может быть, почитать порнушный роман с горячими мужчинами? О да, звучит отлично. А потом уснуть, даже не умывшись. Но моя бешеная подруга с огненными волосами решила внести изменения в мой идеальный одинокий вечер.

– Ты, я и две бутылки вина, – пропела она, влетая в мой дом. Не дожидаясь ответа – или хотя бы приветствия, – она достала два бокала и, пританцовывая, уже разливала алкоголь с мастерством бармена из дорогущего ресторана.

– Я не против, но только если вся эта оргия будет проходить на моем диване. Серьезно, Эйв, я съела пять кусков пиццы, мой живот сейчас размером с голову. – Я втянула живот и сложила руки под грудью, чтобы прикрыться. – А еще я не хочу снова надевать лифчик.

– Так я тебя никуда и не звала, дурашка.

– А волосы уложила, просто потому что скучно было?

Ее большие голубые глаза наполнились пониманием и принятием, но я четко видела в них азарт и желание изменить мои планы. Она была одета во всеоружии: короткое черное платье с открытой спиной и разрезом на ноге, ботфорты и изумительный макияж. Не очень-то удобно для посиделок в гостиной. Моя сумасшедшая подруга работала моделью и, сказать честно, я не могу понять, как мы с ней стали практически сестрами.

Она любит фото и публичность, я же появляюсь в социальных сетях два раза за год. Она может сорваться в любой момент и отправиться в путешествие или устроить спонтанную вечеринку, а я заложница своей работы и иногда не могу выйти в магазин, потому что меня могут вызвать. Она рыжая и страстная, я шатенка и мой уровень флирта – подкалывать понравившегося мужчину по любому поводу. Мы не дополняем друг друга, просто потому что в нас обеих есть и сила, и слабость. Мы смогли подружить наших тараканов в голове и найти общие темы для обсуждений и разговоров. Иногда она меня бесит до хруста зубов, но я не представляю свою жизнь без этой бестии.

Спустя две бутылки вина и половины джина – откуда он взялся? – мы ехали в ночной клуб. Конечно же, Эйвери победила – я, кстати, была без лифчика. Именно этот аргумент меня и добил. Завтра я изобью себя за такую беспечность, но сегодня пришло смирение и осознание, что мне только двадцать пять лет и я имею право оторваться и напиться.

Мы без проблем преодолели контроль, показав свои документы, и получили дурацкую печать на запястье. Сразу же направились в самый центр танцпола, миновав бар с завышенными ценами на сомнительный алкоголь. Его точно разбавляют дешевым спиртом и лимонным соком. Я не танцевала, а выгоняла из себя всех бесов: прыгала, крутила бедрами, орала песни. Мне было так хорошо и легко. Я чувствовала, как мокрые волосы прилипают ко лбу, но даже не пыталась их убрать. Мне было плевать на то, как я выгляжу и не смотрюсь ли глупо со стороны.

Казалось, что я совершенно одна. Не замечала людей вокруг, не чувствовала, как кто-то из толпы толкал меня локтями, не слышала мужчин, которые хотели угостить меня коктейлем. Мне просто было весело, и я наконец-то смогла расслабиться и выплеснуть весь стресс и усталость, которые копились во мне целую вечность. На моей работе выходные – подарок судьбы, поэтому я ценила момент. Вряд ли смогу повторить это снова в ближайшее время.

***

Мы вышли из клуба только после того, как музыка выключилась и диджей объявил о закрытии. Отпихивая людей, чтобы не зажариться в толпе, мы одни из первых вывалились на улицу и наконец вдохнули опьяняющий прохладный воздух. Я залюбовалась малиновым рассветом, который отбрасывал розовые тени на пьяных людей. Кто-то ждал такси, кто-то задумывался о продолжении вечеринки, несмотря на пять часов утра. Я устало села на бордюр и закурила свои любимые вишневые сигареты. Ноги гудели от нескольких часов беспрерывных танцев на высоком каблуке. В ушах все еще гремел бит, сопровождающийся противным писком. Голова начинала болеть – явный признак похмелья. Я завязала волосы в небрежный хвост, подставляя шею прохладному ветру.

– Чувствую себя подростком, который впервые пошел на вечеринку, – сказала я, делая очередную затяжку. – И как после такого жизнь не любить?

– А я говорила, что тебе просто необходимо вырваться из адского круговорота «работа-дом». Как ты смотришь на то, чтобы поехать ко мне, выпить пиво и лечь спать под убогий фильм?

– Через пять часов мне нужно быть на стрельбище, – практически простонала я, глядя в телефон. – Так что еду к себе экстренно трезветь и пытаться выспаться.

– Ты совсем себя не бережешь, Джул. Неужели нельзя перенести эти игрушки в тире на будний день? – В тоне Эйвери прослеживалось недовольство и усталость. Я сдерживалась, чтобы не закатить глаза.

– Как будто я сама выставляю этот график.

Все вокруг недовольны моей работой и занятостью. Они думают, что я просто выживаю с таким адским режимом. Я правда уже устала объяснять, что сама выбрала такой титанический труд. Я знала, на что шла, и искренне наслаждаюсь стрельбой, бесконечными силовыми тренировками и нескончаемыми расследованиями убийств. Я фанатка своей работы и не знаю ни одного человека, который был бы также предан своему делу, как и я.

От очередной словесной драки из-за моей занятости меня спасло подъезжающее такси. Мы быстро обнялись, и Эйвери взяла с меня обещание не пропадать неделями и находить время на совместные ужины.

Я приземлилась на мягкое кожаное кресло и разрешила себе прикрыть глаза на несколько минут. В итоге водитель будил меня всеми возможными способами, стоя около дома.

***

Я надела специальные наушники и отставила правую ногу назад, занимая стойку. Немного потоптавшись на месте, чтобы увереннее чувствовать опору, потянулась к подсумку бронежилета и достала оттуда магазин с десятью пулями. На всякий случай я пересчитала их – потеря хотя бы одной приравнивается к преступлению, даже на тренировках. Вставив магазин в пистолет, я вытянула руки и прицелилась по железной мишени, которая была среднего человеческого роста. Прозвучал сигнал инструктора – я пустила стройный ряд пуль, целясь в красную голову и грудь.

Я преображаюсь, когда в моих руках оказывается оружие. Я превращаюсь в робота, чьи движения четкие, быстрые и последовательные. В моей голове пустота, я буквально не думаю. Отключаюсь от мира. Вижу перед собой только цель, которую обязана поразить. Все, что я чувствую, – свое тело и отдачу оружия.

Только кажется, что стрелять – значит прицелиться и успевать нажимать на курок. Это заблуждение, и когда-то я тоже на него попалась. На самом же деле стрельба, как и другие виды спорта, обязывает работать над своим телом. Прямо сейчас я ярко чувствую каждую мышцу. Мои ноги, спина и пресс напряжены, чтобы отдача минимально отражалась на теле. Шея, плечи и руки тоже работают на износ. Пистолет весит не так много, но предплечья и даже пальцы затекают так, будто я держу в руках целую тонну.

По завершению стрельбы я быстро достаю магазин и кладу его на стол, снимаю очки и наушники. Наконец-то я могу выдохнуть и вернуть себя в реальность. В голове тут же просыпаются голоса, мысли – в поле в моего зрения возвращается вся комната, а не только мишень.

– Под конец ты снова дергаешься. Смотри: семь пуль точно в цель, а вот тут ты явно потеряла концентрацию. Левее почти на три дюйма, а последняя вообще по касательной прошла. – Инструктор обводил маркером отверстия, которые я оставила на манекене. – Нужно поработать над скоростью и вниманием. Ты теряешь фокус, пуская пули на самотек.

– Семь из десяти – не такой плохой результат, – сказала я с полуулыбкой.

Конечно, в реальной жизни преступник уже бы корчился на земле от количества пуль. Но если их было бы несколько, то последнего я бы даже не ранила. Такое я себе позволить не могу.

– Ты должна делать одиннадцать из десяти. А еще я заметил, как тебя отбрасывает назад, особенно первая пуля. И ты просела под весом жилета, плечи сутулишь. Давай ко второму столу, еще одна мишень тебя ждет.

Я пригладила пряди, выбившиеся из хвоста, и кивнула. Руки немного потрясывало, а рот невыносимо сушило. Чертовы последствия алкоголя. Но это не мешает мне быть максимально собранной в привычном образе сучки-командирши.

Я никогда не была отличницей, но на службе моя цель – сделать все идеально, без изъянов. Я готова упражняться днями напролет, жертвуя выходными и праздниками, чтобы каждое задержание проходило как по маслу.

Магазин вновь зарядили, и на этот раз я должна была стрелять по движущейся мишени. Эта задача требует большей концентрации и сосредоточенности. Важно думать на опережение: целиться не в саму мишень, а в ее движение. Нужно мысленно просчитать, когда цель будет в точке, в которую ты пускаешь пулю. В спорте это называется упреждение – я называю это жопой. Но на самом деле такое упражнение гораздо полезнее, чем предыдущее: зачастую приходится целиться в человека, который убегает, а не стоит на месте и ждет задержания.

Я повторяла все с самого начала вновь и вновь, учитывая ошибки. В конце стрельбы, когда мы с тренером были довольны результатом, я пошла в пустующую раздевалку. После тяжелого бронежилета переодевание в бесформенную спортивную одежду ощущалось невероятно приятно. Спортивный топик, хлопковая футболка и мягкие штаны, пахнущие порошком и кондиционером, были моей самой любимой одеждой. Я набрала воду из кулера в бутылку и пошла в тренажерный зал на втором этаже.

Этот клуб включал в себя все необходимое для тренировок: зал, ринг для бокса и рукопашных боев, стрельбище, бассейн. А еще удобно то, что сюда могут приходить только работники органов и спецслужб. Вроде как наша практика является засекреченной, но на самом деле ничего сверх тайного мы здесь не делаем. Просто приятно заниматься без лишних людей. А еще мой график тренировок не совпадал ни с кем другим – потому что я женщина, а раздевалка тут только одна. И это тоже дополнительный плюс.

***

Я хорошо пропотела в зале, хотя скорее это напоминало самоуничтожение. Силовая тренировка на все тело, бег, растяжка… Я снимала с себя одежду, как вторую кожу – настолько была мокрая. Еще хотелось сходить поплавать, но мои ноги дрожали из-за любых движений, поэтому эту идею я отмела. Из моего организма вышел весь алкоголь, никотин, лишние калории и, кажется, еще пару органов. Отработала на славу.

Стоя под обжигающе-горячим душем я практически засыпала. Пар, поднимающийся к самому потолку, звук сбегающей воды, гель с ароматом лаванды убаюкивали и притягивали своим спокойствием. Редкий, но желанный выходной закончился, как и рядовой будний день – я уснула, как только мои мокрые волосы коснулись подушки. Измотанная, но счастливая. Идеальное описание моей жизни.

Глава 2

Джулари

2021 год

Город Трэйси, штат Калифорния

Как же я обожаю спать… Не понимаю людей, которые не ценят этот момент спокойствия и тишины. Была бы моя воля, я бы лежала в кровати всю свою жизнь. Но кто-то придумал саморазвитие, поэтому мне не суждено обзавестись пролежнями. Я бы с радостью бегала голая с палкой за мамонтами, общалась звуками и ела бананы с пальмы. Почему человечество отказалось от такой жизни?

Я всегда была совой и спала так крепко, что ни один будильник этого мира не мог поднять меня с кровати. И даже после пробуждения мне требовалось дополнительное время, чтобы еще немного побыть в теплой кровати, собраться с силами и вылезти из нее. Все изменилось в 2018 году, когда я поступила в Академию ФБР. С того самого дня я забыла о существовании поздних подъемов и полноценного крепкого сна: кажется, что я просто нахожусь в пограничном состоянии и готова проснуться в любой момент. Я привыкла собираться по утрам за рекордно короткие сроки, научилась выходить из дома без косметики и идеальной укладки, а телефон всегда держать при себе и обязательно с включенным звуком.

Громкий вой будильника разбудил меня в семь утра. Со стоном великой мученицы я дотянулась до прикроватной тумбочки и, не глядя, выключила его, ударив по экрану со всей силы – а потом я удивляюсь, откуда на защитном стекле новые трещины. С полузакрытыми глазами я резко встала с уютной, теплой кровати, чтобы избежать соблазна остаться в ней, и медленно пошаркала босиком к лестнице на первый этаж. Голова кружилась от таких стремительных движений, поэтому мне пришлось остановиться и схватиться за дверной косяк, ожидая, когда связь с реальность будет настроена заново.

Мое съемное жилье не отличается роскошью, хотя средства позволяли мне не ограничиваться в своих желаниях. Я выбрала комфортный и просторный двухэтажный домик с небольшой пустующей террасой, расположенной на заднем дворе. Я живу одна и пространства мне хватает с избытком: из одной спальни, с разрешения хозяина дома, я сделала личную гардеробную. Это решение было принято моей девчачьей стороной, которая с детства хотела жить как Ханна Монтана, поэтому назвать его рациональным сложно: в этой комнате царит постоянный беспорядок, а половина вешалок и вовсе пустует. Во время спешки найти здесь что-то практически нереально, поэтому базовые вещи на повседневную носку я храню в одном ящике комода своей спальни.

В гостиной на первом этаже я включила телевизор, который всегда настроен на главный городской канал. Пару минут я, приоткрыв рот, глупо пялилась в экран, на котором сменялись знаки зодиака, а голос диктора сообщал, что у всех представителей земной стихии будет хороший день. Как будто ежедневный гороскоп мог обещать что-то другое. Если человек встает в семь утра и слушает эту чушь, у него не может быть отличного дня. Он уже испорчен. Я увеличила громкость и, грубо кинув пульт на диван, побрела на кухню.

Я возилась с посудомойкой под бормотание новостей, пока мой мозг медленно настраивался на работу. По утрам, до приезда в офис, я проводила время наедине с собой – это отлично помогает выдерживать общение с кучей наглых мужчин в течение дня.

В нашем коллективе есть женщины, но они занимают должности операторов, бухгалтеров, секретарш, и с ними я контактирую очень редко. Среди агентов я одна особь без члена, поэтому мне приходится бороться еще и с принижением. Сложно сосчитать, сколько раз я слышала фразы по типу «Может быть заменим Джулари? Вряд ли она потянет это» или «Мисс Кларк, займитесь бумагами, а я поеду и накрою этот наркопритон». Со временем я доказала, что не слабая и дам фору многим мужчинам с многолетним опытом.

Прогноз погоды, который озвучивал приятный женский голос, резко прервала заставка экстренных новостей. Я, как истинный агент ФБР, ринулась в гостиную, оставив в покое свою навороченную кофемашину, которой так и не научилась нормально пользоваться.

– Жителей запада Линн-роуд этой ночью разбудили звуки выстрелов, которые не прекращались до самого утра. Члены организованных преступных группировок вновь атакуют улицы Трэйси, – сообщала ведущая в микрофон. Сзади нее виднелись оперативники, грузившие тела в белых пакетах в машину скорой помощи. – Перепуганные граждане вызвали полицию, но сил органов оказалось недостаточно. По данным на семь часов и двадцать минут четверо полицейских ранены. Рекомендуем всем жителям быть осторожными и соблюдать комендантский час. Это были все новости к этому часу.

– Безмозглые бараны. Их можно подстрелить даже из водного пистолета, – презрительно выплюнула я, убавляя звук.

Я, как и все агенты, недолюбливаю копов. Не понимаю, чем таким важным они там заняты, если почти все дела месяцами висят нераскрытыми. Пока им не начинают клевать мозг, они не шевелятся. Нас они всегда встречают с презрением, жалуясь, что государство спонсирует ФБР на максимум. Совершенно неважно, что агенты борются с террористами, насильниками и серийными убийцами, пока полиция расследует дела о незаконной свалке мусора – к слову, они занимались этим четыре месяца.

Я быстро натянула черную водолазку с горлом, такого же цвета джинсы клеш и влезла в свои любимые каблуки, встречая сопротивление ноющих мышц. Несколько месяцев назад я получила повышение по службе, и теперь у меня нет необходимости носить синюю рубашку с меткой ФБР и брюки дурацкого коричневого цвета (их я просто ненавидела). В ноябре я стала Специальным агентом и теперь выезжаю на операции только при крайней необходимости и особо опасных ситуациях. Моя работа из физического труда плавно перетекла в интеллектуальный, но свое тело я все равно стараюсь поддерживать в должном состоянии, чтобы не пришлось заказывать бронежилет на размер больше.

Такси уже ожидало меня около ворот. Я выбежала из дома, на ходу завязывая длинные локоны в высокий хвост.

***

Трехэтажное здание офиса привычно встречает меня солнечными бликами на окнах. На самом деле там четыре этажа, считая цоколь, но он скрыт от посторонних глаз. На входе меня останавливает хмурый охранник, который играется зубочисткой во рту. Я прохожу привычную процедуру осмотра: показать пропуск, написать в ведомости время прихода и свою фамилию, пройти через металлоискатель, показать содержимое сумки. Каждый раз меня удивляет и немного бесит этот ритуал, но я понимаю, что на кону стоит моя собственная безопасность.

Звук моих каблуков теряется в общем гаме и шуме. Здесь никогда не бывает тихо – кажется, что вокруг царит хаос, но на самом деле каждый занят своим делом. Младшие агенты на ходу прицепляют кобуру к штанам, стараясь поддерживать связь по рации. Стажеры торопливо носятся с документами, собирая необходимые подписи, а кураторы раздают указания.

Я поднялась на второй этаж, болтая с коллегой в лифте, и прошла к дальней черной матовой двери с серебряной табличкой «Джулари Кларк. Специальный агент ФБР». Первое время после повышения я не могла нарадоваться собственному кабинету и уж тем более именной табличке. До этого я, как и все агенты, сидела на первом этаже в специальных боксах – ряд столов, огороженных перегородкой. Ключ повернулся в замке два раза, и меня приветственно встретил родной интерьер.

Я занимала самое просторное помещение. Напротив двери стоял рабочий белый стол с компьютером и органайзерами для бумаг, канцелярии и прочих важных документов. В углу расположился большой цветок, ухоженный и политый, а справа от него – серый стеллаж. Над ним висели мои дипломы, фотографии с разных мероприятий и ароматизатор, купленный на распродаже, который распыляет запах жасмина и мяты. Продавцы обещали, что этот аромат подарит спокойствие и умиротворение. Я жертва маркетинга, поэтому, конечно же, поверила и скупила несколько флаконов. Слева от стола стояла большая маркерная доска, которая пока пустовала.

Я сама покупала мебель в кабинет. Что-то урвала у частных продавцов, на что-то потратилась в популярном магазине. До сих пор с усталостью вспоминаю, как тащила огромные коробки, а потом несколько часов собирала стол и стеллаж, проклиная дурацкую инструкцию и все виды отверток. Зато на выходе я имею комфортное рабочее пространство, что является ключевым фактором успешного ведения дел.

Я кинула сумку на стул и быстро достала оттуда свой любимый темно-синий ежедневник и черную гелиевую ручку. Я поспешно вышла из кабинета и пошла налево, к конференц-залу. Каждая неделя начинается с общих собраний, которые зачастую проводила и я сама.

– Всем доброе утро, – сказала я, открывая прозрачную дверь. Большой круглый стол со стульями по обе стороны был почти заполнен. В другом конце комнаты находился проектор, маркерная доска и стойка для говорящего. Она пока пустовала.

– Видела новости? – спросил меня Нэйтан, рядовой агент, с которым мы познакомились еще в Академии. – Поговаривают, что эти придурки выехали на задание без брони.

– Даже не удивлена. – Я хмыкнула, падая на стул рядом с ним. – Что-то слышно о тех, кто открыл огонь? Что за группировки?

– То ли уличные, то ли мафиозники. Я склоняюсь к первому варианту: обычные барыги, которых накрыли. – Он закатил глаза и зевнул, закидывая руки за голову.

Я открыла ежедневник и бездумно стала рисовать. Почему-то мне не казалось, что речь идет о наркоманах. Практически каждый месяц накрывают все новые и новые притоны, но еще никогда дело не доходило до перестрелок, тем более в людных районах. Наркоманы предпочитают ненаселенные улицы, да и мало кто из них обладает достаточной силой, чтобы ранить копов. Как бы я их ни высмеивала, физическая форма у них хорошая. Внутреннее чутье подсказывало, что дело гораздо интереснее, чем может показаться на первый взгляд.

– Мы в заднице! – Дверь врезалась в стену, и инспектор Вильям Эванс быстрым шагом двинулся к стойке для говорящего. В его руках были бумаги и флешка. Он что-то бурчал себе под нос, но звук утопал в его густых седоватых усах.

– Как будто когда-то было по-другому, – пробубнила я себе под нос, открывая новую чистую страницу.

– Два дня назад наша оперативная группа по анонимному сообщению отправилась в клуб «Дескансо». Сообщили, что там существует подвал, в котором варят метамфетамин.

Мистер Эванс сделал паузу.

Ночной клуб «Дескансо» – один из самых популярных в нашем городе. Там очень строгий контроль, красивый интерьер, вкусные коктейли и вроде неплохая музыка. Я там была пару раз, в целом очень даже приличное заведение. Я записывала ключевые слова в ежедневник, удивляясь услышанному.

– Это оказалось подставой, – продолжил он. – Двоих наших агентов до сих пор не нашли. Мы отслеживали по рациями и мобильным телефонам – все выбросили в разных концах Трэйси, чтобы запутать нас. Хочу услышать ваши мысли на этот счет.

Я смотрела в свои записи и кусала губы – вредная привычка с самого детства, которая показывает всем, что я ушла в свои раздумья. Под столом я качала ногой, пытаясь воссоздать в голове целостную картину. Пока получалось не очень – слишком мало фактов, все сумбурно и не связанно.

– Возможно, их убили на месте, – раздался голос слева. – Если это оказалось подставой, то там явно была и перестрелка.

– Только если они стреляли из гранатомета, – парировал кто-то, но я так и не подняла голову. – Не забывай, что мы говорим об оперативниках, еще и в броне. Они бы ни за что не умерли от пули. Эго не позволяет. Я думаю, их взяли в заложники и пытаются выяснить информатора.

– А что говорят те, кто смог выйти из здания? – задала я очевидный, по моему мнению, вопрос.

– Была использована светошумовая граната, как только наши тараном взяли дверь, – ответил инспектор, как всегда проглатывая половину слов. Его речь была очень быстрой, словно он куда-то торопится. – Все в дыму, половина остались без слуха. Перестрелка и правда была. Именно из-за этого они быстро оттуда ретировались: численное преимущество было не на нашей стороне, плюс соперники подготовились на славу. В общем потоке они и не поняли, что кого-то не достает.

– А кому принадлежит клуб вы уже выяснили? – спросил Нэйтан.

– Мексиканской мафии, – с отвращением ответил инспектор, и тихое «твою мать» эхом прокатилось по комнате.

– Опять эти твари. Наши точно убиты, тут и выяснять нечего. Мафия никогда не дает вторые шансы.

– А где тогда тела, гений в клетчатой рубашке? – зло спросил инспектор, которого явно оскорбил небрежный тон. – Розыскная группа прочесывает весь город и окрестности, и знаешь что? Нет ничего, вообще!

– А водоемы? Болота? Свалки?

– Первые места, которые начали осматривать и делают это до сих пор. Засада сидит там же, ожидая хоть кого-то.

Я записала про мафию слева от названия клуба и подчеркнула все двумя линиями. Обсуждение продолжалось. Все пытались найти зацепки, подсказки и понять, что случилось с нашими агентами. Но эти вопросы и попытки найти на них ответы были слишком поверхностными. Нужно думать не о том, что с ними сейчас, а почему они вообще оказались в этой ситуации. Нужно начинать не с верхушки айсберга, а спуститься в самую задницу и начать работать именно оттуда. По-другому не добраться до сути.

Из-за моего нестандартного мышления – психолог говорила, что я с легкостью могу сойти с ума и начать убивать людей, – и слишком развитого воображения, я и стала специальным агентом. Мозгом и логикой ФБР. Я обожаю часами разгадывать загадки, искать ответы на головоломки, собирать пазл на миллион самых запутанных и странных деталей, чтобы в конце увидеть цельный рисунок, который я обмотаю скотчем, запихну в рамку и повешу на стену.

– Я тоже думаю, что их взяли в заложники. Скоро они захотят с нами связаться для шантажа.

– И зачем? – Я все еще смотрела в свои записи, дописывая приходящие мысли. – Что они попросят взамен?

– Ну-у-у… Все что угодно? Может быть, им нужно оружие…

– Это была не подстава, – сказала я громким голосом, наконец поднимая голову. Я прервала какого-то агента на полуслове, но, честно сказать, мне было все равно. Я смотрела прямо на инспектора, который, кажется, был рад послушать мои предположения.

– Почему ты так думаешь, агент Кларк?

– Мексиканской мафией уже много лет занимается полиция, к нам они ни разу не поступали. Более того, сами копы агентов на пушечный выстрел к ним не подпускают. Нет ни единой причины, чтобы они решили взять и убить парочку из нас. – Я сделала паузу, дожидаясь, когда все будут слушать меня. – Тут звучало предположение о заложниках. Так вот, просить у нас взамен оружие, танки, вертолеты… Окей, допустим, но зачем? У них куча связей, миллион возможностей самостоятельно достать себе хоть ракету.

– Мы говорим о мафии, Джул, – сказал Пакс, сидящий напротив. – Они уроды и способны на многое. Сама знаешь об их делах, человеческая жизнь для них не имеет веса. То, что случилось, как раз и является подставой. Можно расценить это как предупреждение, типа – не суйтесь к нам.

– А какой смысл им первыми лезть на тех, кто в их сторону даже не смотрит? Это нелогично. Более того, это откровенная тупость, – ответила я, не переставая ухмыляться. – После подобной выходки мы точно займемся ими, они знают это, очевидно. Следовательно, им было нужно, чтобы ФБР заинтересовались и встали на пути.

– Ты роешь не в том месте, Джулари, – хмуро парировал он, складывая руки на груди. – Повторю: для мафии человеческая жизнь приравнивается к нулю.

– Они могут убить человека, это факт, но они делают это не ради развлечения или забавы. У каждой мертвой души за их спинами есть веская, по их мнению, причина для смерти. Давайте объясню: возьмем любого маньяка. Он убивает женщин, которые никак не связаны между собой. Более того – они имеют разный типаж внешности, разный достаток, вкус в музыке, да даже по возрасту они не похожи. Для нас это выглядит как случайность: он увидел ее в магазине и решил изнасиловать. Но в его голове это работает не так. У каждой из убитой в имени есть буква А, цвет глаз – зеленый, а еще они изменяют своим мужьям, как когда-то давно его подружка изменила и ему. – Я выдержала паузу, оглядывая агентов за столом. – Понимаете, к чему я? Каждый шаг мафиозников несет в себе смысл. Они делают это не просто так.

– А почему ты отметаешь вариант того, что причина для убийства все-таки была очевидной и поверхностной? – спросил инспектор, подходя ко мне со спины. Он задумчиво потирал усы и с прищуром смотрел на мою макушку.

– Сказать честно, я не уверена, что наши агенты перешли им дорогу и они решили вот так их наказать. Но раз уж вы хотите рассмотреть этот вариант, то все это, – я потыкала ручкой в свои записи, – слишком долго и муторно. Гораздо проще было бы отловить их в переулке и перерезать шею.

– Но это же получилось эффектнее: громко, красиво. Они первые полезли на ФБР и тут же уничтожили двоих.

– СМИ про это уже знают? – Инспектор отрицательно покачал головой, и в его глазах я увидела понимание того, что я скажу дальше. – Тогда «громкость» можно вычеркнуть. Красиво? Ну, не очень-то, ведь все равно агенты смогли ворваться на их территорию и оказать хоть какое-то сопротивление, даже если это и было подстроено. Мы вновь возвращаемся в отправную точку.

– И твои финальные предположения? Что случилось и где сейчас наши коллеги?

– Я не изучала в Академии ясновидение, уж простите, – сказала я, разводя руками и хмыкая от абсурдности вопроса. – По той крупице, что вы нам дали, вообще сложно сделать вывод. Нужно больше деталей, чтобы высказать хотя бы предположения. Ну, если вам нужна полноценная теория, то мне необходима полная информация и время.

– Я дам тебе не только детали, Кларк, а все дело целиком. Назначаю тебя ответственной, так что передавай свои текущие дела другим. Все твои силы нужны мне здесь. Ты должна распутать этот клубок, найти наших агентов и уничтожить на хрен эту мафию, – объявил инспектор, глядя прямо мне глаза.

Выражение моего лица оставалось спокойным. Я просто кивнула, записывая в ежедневник на новой странице «Дело Мексиканской мафии». На самом деле я была безумно рада, что мне доверили что-то темное, загадочное и запутанное – три моих любимых слова. Уверена, все видели, как в моих глазах заплясали чертики и я была готова станцевать ламбаду от радости.

– Кларк, берешь себе в напарники мистера Брауна, – приказал Инспектор, складывая бумаги в папку, чтобы передать ее мне.

– За что вы так издеваетесь надо мной? – спросила я, еле сдерживая стон отчаяния, что насмешило некоторых агентов. Мне было вообще не до смеха, твою мать!

Кристиан Браун, он же самая большая заноза в моей заднице, универсальный агент, который искренне считает, что мне нечего делать в ФБР. Однажды мне выдали почетный диплом за большой вклад по борьбе с преступностью в городе Трэйси, и он был единственный человеком, который не пожал мне руку и даже не пытался скрыть отвращение на своем лице. Не знаю, чем я ему не угодила, но с самого моего зачисления на службу он либо делает вид, что я не существую, либо придирается ко всему подряд.

Однажды он отчитал меня за маникюр:

– Красный цвет на ногтях, мисс Кларк? Похвально, только это не долбанный ночной клуб, а здание агентов, которые борются с террористами. У вас есть пять минут, чтобы смыть эту похабщину.

В итоге я, еле сдерживая слезы, буквально сгрызала покрытие в женском туалете. Спасибо, придурок, за испорченную ногтевую пластину и отвратительное настроение. В тот день я ловила много сочувственных взглядов, что выводило из себя еще больше. Зато я поняла, что мне просто необходимо отрастить железные яйца размером с чертову Луну, чтобы выжить в коллективе мужчин, которые могут умереть в любую минуту от пули в голову. Они и правда не боятся ничего, инстинкт самосохранения теряется после первого задания.

– Я знаю, что вы не ладите, но он первоклассный боец и даже не отрицай этого, – сказал мистер Эванс, приглаживая свои седые волосы. – Его сила и твой мозг сыграют нам на руку. А теперь иди и начинай работать, – он вручил мне увесистую папку, – а с вами я хочу обсудить отчеты. Кто готов начать?

Я не слышала выступление первого отдела, докладывающего о задержании интернет-педофила, потому что уже вышла за дверь и задумчиво направилась в сторону столовой. Мне срочно нужен кофе и молочный шоколад с орехами. Без этого я отказываюсь не только работать, но и существовать.

Глава 3

Джулари

2021 год,

Город Трэйси, штат Калифорния

Мой кабинет освещала настольная лампа, холодный свет от которой напоминал атмосферу больницу. Белые лучи сливались с яркими бликами компьютерного экрана, пока мои глаза молили о пощаде. Буквы передо мной пульсировали и размывались, приходилось напрягаться и приближаться к монитору почти вплотную. Но я продолжала упорно бегать по тысячи открытым вкладкам: видео девяностых годов, расследования журналистов, художественные короткометражки, статьи, форумы сплетников, ознакомительные фрагменты книг…

Сотни материалов о Мексиканской мафии.

Я, как и пожалуй все жители Калифорнии, слышала про них, но только поверхностно. Авторитеты криминального мира. Самые опасные и безжалостные. В прошлом убийцы, серийники и воры. Им лучше не переходить дорогу. Навороченные эпитеты, самые закрученные метафоры, много слухов… Но все это лишь догадки и приукрашивания. Никаких фактов – только теории. Кривым, торопливым почерком я исписала добрую половину своего ежедневника. Однако из всего конспекта можно сделать только один вывод: Мексиканская мафия – демоны, которые следят за всей Калифорнией.

Я узнала, что половина из них сидят в тюрьме – там фамилия и зародилась. Дон, Капо… никто не знает их личности, но все слышали про них – у некоторых от одного упоминания идут мурашки. Они скрыты за сотнями масок и теорий. Никакой информации о верхушке. На форумах я прочитала, что полиция кормится с их руки – что неудивительно, – а значит, от них ждать помощи бесполезно. Деньги и регалии способны закрыть рот кому угодно. Даже если мы предложим копам сумму больше, они все равно не раскроют хоть кого-то из мафии. Синдикат гарантирует защиту, крышу, и все, как бараны, ведутся на это, не осознавая, что именно из-за потакания уличным бандитам появляется нужда в туманной охране.

Я презираю таких людей, хотя, возможно, это и глупо, ведь я не была на их месте. Может быть, копов шантажировали, угрожали, а может, они сели за стол переговоров и сами были не против поиметь лишнюю копейку даже с грязных рук.

Я докатилась на стуле до окна, больно врезаясь коленями в край подоконника – снова не рассчитала силу толчка. Открыла окно и немного высунулась вперед, блаженно закрывая глаза от свежего воздуха, который ворвался в душный кабинет. Легкий ветер обнимал мое лицо, как будто поглаживая по щекам. Я наощупь достала пачку и устало закурила вишневую сигарету, со стоном потягиваясь. Спина и задница приняли форму офисного кресла, нещадно ныли и болели. Казалось, нижняя часть моего тела одеревенела. Табак мягко ударял в голову и отдавал онемением в ноги, что доставляло удовольствие и блаженство.

Пока мои легкие горели от поступающего в них никотина, я задумалась: с какой стороны мне подобраться к ним? Откуда начинать? Как вытащить их из своего укрытия, чтобы хотя бы увидеть лица? Вопросы, сотни вопросов, а ответов нет. Еще и пропавшие агенты стоят перед глазами: живы или уже нет? Я не смогу подобраться ближе к ним, пока не свяжу воедино всю информацию о мафии. Пока в голове встает образ рогатых демонов в деловых костюмах. Думаю, реальность не слишком-то отличается от фантазии. Недостаток времени невидимыми щупальцами обвивает мое горло и сжимает. Мне нужно больше чертового светового дня, чтобы разобраться.

Я выкинула окурок. Окно выходит на внутренний двор, в такое позднее время он пустует, поэтому я не боялась попасть кому-то в голову. Затем вновь уселась на кресло, смотря на свои корявые записи. Я пролистывала страницу за страницей, читая заметки, подчеркивая слова, что-то активно зачеркивала так, чтобы буквы было не видно. Бессмысленность этих действий зашкаливала, потому что все, что я имела – догадки и присказки. Покусывая губы, я откинулась на спинку кресла и, глядя в потолок, начала стучать пальцем по столу.

– Окей, я попала в тюрьму и стала членом мафии. – Я начала медленно проговаривать все вслух приглушенным голосом. – А за что меня могут посадить? Убийства, наркотики, насилие, кража… Нет, не кража. Слишком маленький срок, нет смысла принимать меня в Фамилию. В мафии нужны, – я наклонилась вперед, читая цитату из своих заметок, – безжалостные личности, которым уже нечего терять. Начнем с убийств.

Я стремительно вскочила со стула и подошла к маркерной доске, вооружившись красным фломастером. Главное сейчас не сбиться с мысли.

В центре написала «убийства», чуть ниже – степени тяжести. Самое страшное – первая степень – умышленное. Пожизненное заключение. Тоже касается и насильников, но насчет этой теории я уже засомневалась. По такой статье очень часто заключенных перевозят в «смерть» и вести оттуда хоть какие-то дела просто невозможно.

«Смерть» – настоящий ад на земле. Камеры там маленькие, исключительно одиночные, с решеткой вместо двери, сквозь которую на заключенных смотрят маршалы. Контакт друг с другом запрещен. На улице стоят клетки в человеческий рост, в которые заводят преступников как бы на прогулку, но все, что они могут делать – стоять. Кормят помоями, буквально. На такой еде нереально оставаться здоровым человеком, заключенные там стремительно худеют. Из развлечений – книги, но в очень скудном количестве, поэтому их там знают наизусть. Статистика самоубийств неприлично высокая: кто-то намеренно морит себя голодом, кто-то вешается на простынях, лишь бы этот кошмар закончился. А еще заключенные не знают схему тюрьмы – их везде водят с закрытыми глазами и опущенной вниз головой. Там давят морально, и это страшнее, чем физическая боль. Увечья пройдут, а вот поехавшую крышу вряд ли вылечит хоть один психолог. В сети тоже нет информации о «смерти». Даже нам тяжело достать сведения об это колонии – нужно иметь кучу разрешений и подписать бумаги о неразглашении.

Я стерла слово «насильники» – нет, это точно не подходит. Тут же у меня проскользнула мысль о принципах мафии. Я узнала, что преступная Фамилия – отдельное государство со своими законами, а следовательно и ценностями. Поощряют ли они сексуальное насилие, педофилию? Этот вопрос я записала зеленым цветом – ответ на него я найду позже, это второстепенная задача. Кажется, это лишь деталь, но на самом деле именно такие мелочи помогут мне залезть в голову мафии и посмотреть на мир их глазами.

А вот предположение с убийцами кажется более правдоподобным. Вполне подходит под профиль мафиозников: убили один раз, в следующие уже будет легче. Сроки дают приличные, есть время на то, чтобы освоиться и примкнуть к синдикату.

Еще какое-то время я смотрела на доску, подпирая рукой подбородок, и размышляла, что делать дальше с этой информацией. Я решила дополнить схему и написать о других степенях тяжести – за них тоже дают большой срок. Если прибавить к нему проступки в тюрьме – а я уверена, что они есть, – то получается то же самое пожизненное. Отлично, я пришла хоть к какой-то теории.

Из размышлений меня вырвал мягкий стук в дверь.

– Увидел свет, решил заглянуть к тебе. – В двери показался Пакс с полуулыбкой на лице. – Можно?

Я задумчиво кивнула, садясь за стол. С Паксом мы вместе учились в Академии, но он выпустился на год раньше меня. Отношения у нас были нейтральные, мы никогда не дружили, но и претензий друг к другу не имеем. Он был симпатичным мужчиной: высокий, подкаченный, короткие черные волосы и такого же цвета миндалевидные глаза. Легкая щетина, греческий нос с горбинкой и тонкие губы. Я бы назвала его внешность обычной – ничего выделяющегося.

То же самое можно было сказать и о его характере: спокойный, безынициативный штатный агент, который не двигается по карьерной лестнице, потому что и сам не выказывает желания. Работает нормально, тоже обычно. Но есть в нем что-то отталкивающее – то, что меня всегда смущало. Возможно, дело в его энергетике, какой-то тяжелой и темной, а может быть я просто себе надумываю, приписывая парню невидимые обвинения.

– Как успехи? – Он бегло оглядел заваленный рабочий стол и стрельнул глазами в записи на доске.

– Микрошаг сделан, но в какую сторону – пока не поняла, – ответила я, пряча лицо в ладони. – Они скрываются покруче разведчиков. Каждую крупинку информации приходится вырывать с боем и еще самой догадываться о ее применении… Успокаиваю себя тем, что это только начало, – хмыкнула я.

– Твой синдром отличницы иногда играет против тебя. Ты же только-только узнала об их существовании, а уже хочешь успеть все и сразу. Сейчас тебе важно постепенно двигаться вперед, а не лететь сломя голову. Собирать информацию, складывать ее в общую картину. Вот увидишь, через пару недель…

– Я не могу растягивать поиски на недели, пока около жизни агентов стоит жирный знак вопроса. А вдруг они живы? Тогда мы еще можем им помочь. Каждая минута на счету.

– Мне все же кажется, что они уже мертвы, и нам стоит прикрыть это дело.

– Пакс, не неси чушь. Речь идет о жизни людей. Даже если их убили, а я надеюсь, что нет, то мы имеем дело уже с серийниками. Предстоит игра с мафией в любом случае. – Я говорила тоном, в котором читалось раздражение. Мне не понравилось, как он рассуждает о человеческих жизнях.

– Подожди, почему серийники? Две жертвы причисляют их к этому званию?

Я удивленно посмотрела на него и еще раз подтвердила свою теорию о его обычности.

– Да, Пакс, два и более трупа делают тебя серийным убийцей и наказание становится строже. Но речь идет не об этом. Жизнь агентов – моя основная задача сейчас. А этот вопрос неотрывно связан с мафией. Одно без другого не функционирует.

– Так вцепилась в них… Кстати, я что зашел-то: в Нью-Йоркском отделе ФБР работает первоклассный специалист, его род деятельности приближен к профессии профайлера. Его зовут Нэро Валадес, пару лет назад он вел громкое дело об одном синдикате, развалил его меньше, чем за месяц. Вот его контакты. – Пакс положил на стол помятый клочок блокнотного листа. – Может быть, он сможет помочь тебе чем-то. Инспектор уже в курсе, он не против, чтобы ты включила Нэро в дело, – сказал он со странной интонацией. Я не смогла прочитать ее, но, возможно, Пакс просто уверен, что наши пропавшие агенты уже мертвы, а я смотрю на вещи слишком оптимистично.

– Спасибо, завтра обязательно свяжусь с ним, – ответила я на выдохе, сразу же переписывая номер в свой телефон.

– Слушай, тебе нужно отдохнуть. У тебя глаза уже красные и до конца не открываются. – Я открыла камеру на телефоне и убедилась в правдивости его слов, прошептав «О, Боже» себе под нос. – Тебя подвезти?

Я представила, как буду вызывать такси, ждать его, тратить свои деньги… Это звучало так непритягательно, поэтому я приняла предложение Пакса. Время давно перевалило за полночь, мне осталось спать менее пяти часов, что точно завтра отзовется отвратительной головной болью и заторможенностью.

Мы выходили из офиса последними. На первом этаже остались лишь дежурные, которые тихо спали под бормотание радио, пододвинув рабочие телефоны ближе к ушам, и охранники, смотрящие телевизор. Ночью и днем здание ярко контрастирует. Даже атмосфера меняется. В воздухе не витает напряжение и спешка, нет постоянного фонового шума. Так спокойно и тихо, что работать совершенно не хочется.

В машине Пакс рассказал историю о том, что его собака обожает облизывать бутылки из-под пива и делать это предпочитает именно на улице. Честно сказать, моя голова настолько кипела, что его слова отзывались фоном где-то в затылке и половина просто не доходила до ушей. Я хихикала там, где смеялся он. Его сжатая до белых костяшек рука на руле никак не вязалась с развязной интонацией и расслабленной позой. Я жевала эту мысль, как жвачку – бездумно, на автомате. Слегка качнула головой, отгоняя психологический анализ, и попыталась уловить суть рассказа Пакса.

На самом деле агент – не звание, а клеймо. При любых обстоятельствах я неосознанно анализирую обстановку – где можно спрятаться, откуда ждать нападение. Людей – их позы, манеру говорить, даже взгляд. Это здорово мешает в обычной жизни, особенно когда знакомишься с новыми лицами. Очень много свиданий прервались именно из-за того, что я ловила человека на мелкой лжи или приукрашивании, или на том, что он преследует цели с двойным дном. Даже алкоголь не всегда отключает во мне аналитическую сторону. Зачастую мне приходится расслабляться через силу, как бы абсурдно это ни звучало.

Поездка казалась бесконечно долгой – в частности из-за того, что Пакс не мог замолчать. Ему как будто причиняла боль секундная тишина, поэтому за первой историей следовала вторая, потом третья, и все это смешивалось в кашу. Наконец под колесами захрустел гравий, и в свете фар показались белые ворота. Я подавила зевок и отстегнула ремень безопасности.

– Спасибо, что подвез. – Я выдавила из себя улыбку, но она получилась вымученной. – Увидимся через… три часа.

– Э, нет, у меня завтра выходной. Я не встану со своей кровати даже под дулом пистолета. Беги отсыпаться, Джул. Отдых тебе явно необходим.

Мы дали друг другу «пять», и я быстрым шагом направилась к дому. Пакс отъехал только после того, как за моей спиной хлопнула входная дверь и в прихожей зажегся свет.

***

Пронзительный вой бесчисленных будильников в 6:50, 6:51, 6:53… 7:00 утра. Резкий подъем. Большая кружка горького кофе без добавок. Душ, в котором я чередовала обжигающе горячую воду с ледяной – контраст должен помочь проснуться окончательно. Единственная поглаженная вещь – белая блузка. Отлично – подходит. Светло-синие джинсы и черные ботинки на каблуке. Заднее сиденье такси – сажусь с правой стороны. Все как обычно, я могу проделывать эти действия с закрытыми глазами.

Я приоткрыла окно, позволяя ветру трепать мои шоколадные волосы, которые и так были в полном беспорядке после быстрой сушки феном. Я жмурилась, смотря на солнце, и легкая улыбка все же коснулась моих искусанных губ. Яркое, теплое свечение и голубое небо всегда поднимали мое настроение и дарили ощущение свободы.

Такая погода ассоциировалась со школьными временами. Особенно с последними учебными днями, когда ты выбегаешь из здания и чувствуешь свободу. Больше не надо носить дурацкую серую юбку и белые гольфы, которые давят на икры своей тугой резинкой. Черные балетки, поцарапанные и истоптанные, заменяются на невесомые шлепанцы, а жилетка без рукавов – на майку с ярким рисунком и пайетками. Можно ездить на велосипеде, играть в мяч с папой и смотреть мультики сколько угодно. Никаких уроков, душных кабинетов и контрольных. А еще можно плавать и вставать, когда сон надоедает. Если бы у меня была машина времени, я бы вернулась в то время, хотя бы на несколько минут. Тогда не было проблем, и все казалось таким добрым и светлым.

Я протянула водителю банковскую карту, пытаясь пальцами расчесать свои волосы, и наконец вылезла из машины с приятным чувством ностальгии. Воспоминания отвлекли меня от слабости из-за чертовски короткого сна, и в офис я заходила со спокойствием и решительностью.

Я сразу же направилась в столовую, где взяла банановый латте – несменный напиток, который я могу пустить по венам вместо крови. Я долго выбирала сэндвич и в итоге взяла тот, что выглядел более полезным – с куриной грудкой и огурцом. Сделаю вид, что там нет литра майонеза и тонны соли.

Я пошла дальше по коридору, в комнату дежурных, чтобы найти Саманту и немного посплетничать, и сразу же увидела его – причину, по которой мои глаза закатились с такой силой, что я еле вернула их на место.

Мистер Браун стоял около входа и над чем-то смеялся с коллегой. Черный джемпер с белой рубашкой подчеркивали его мощные мышцы на руках и отлично сочетались с темными волосами, которые еще не тронула седина. Он был достаточно высоким и крепким мужчиной с вечно хмурым выражением лица. Я пила кофе через трубочку и неотрывно смотрела на его профиль. Он точно чувствовал это, но намеренно игнорировал. Говнюк.

Я долго стояла в коридоре и ждала Брауна. Собеседники все никак не могли отпустить друг друга, находя новые темы для разговора. Только спустя минут пять Кристиан двинулся в мою сторону, снова игнорируя мое существование. Я подстроилась под его быстрые широкие шаги.

– Доброе утро, мистер Браун. Опаздываете, – сказала я с ухмылкой, смотря на свои электронные часы на запястье.

– Не поверите, Мисс Кларк, узнал о нашем с вами сотрудничестве и всеми силами оттягивал выход из дома.

– Жаль, что не купили билет в другой конец планеты в ту же минуту после этой новости.

– Сбежать и оставить всех бандитов Калифорнии на вас? Я пожалел мой родной и любимый штат, который вашими стараниями точно рухнет.

Мудак. Мы молча зашли в лифт и поехали на второй этаж, чтобы засесть в моем кабинете и начать работать.

***

Я рассказала ему о своих предположениях. По сдвинутым густым бровям поняла, что он в замешательстве и запутался точно также, как и я.

– Короче, – выдохнула я, распечатывая на компьютере карту Калифорнии, – давай начнем с истоков. Мексиканская мафия руководит всем преступным миром нашего штата. – Я обвела пальцем пиксельные границы.

– Вот тут ты ошибаешься, – сказал он, беря в руки карандаш. – Юг Калифорнии, – Кристиан обвел примерно одну треть всей территории, – принадлежит испанской мафии Нуэстра Фамилия.

– О, супер, на арену выходит еще одна группировка, – хмыкнула я, хотя весело мне не было. – Ну, в любом случае это малая часть, – сказала я, обводя ручкой все остальное. – Ты представь, сколько нужно людей, чтобы держать под контролем всю эту территорию. Значит, на воле мексиканцев тоже достаточно, можем оттолкнуться от этого и пробовать искать их тут…

– Притормози и дослушай меня до конца. Они воюют с Нуэстрой, причем уже давно. Раньше испанцам принадлежал гораздо меньший клочок. Вчерашние новости про перестрелку как раз были посвящены им. Война разгорается с нешуточной силой, дележка земли только набирает обороты.

– То есть Нуэстра добрались уже до запада? – спросила я, ставя крестик на нашем городе.

– Да, они хотят сначала взять нас, а что будет потом – неизвестно. Об этом копы мне уже не сообщили, хотя я уверен, они в курсе. Я предполагаю, что позже Нуэстра двинется на восток, постепенно захватывая каждый клочок территории. Ну, и север оставит напоследок. Это логично, но мексиканцы без боя не сдаются, как ты заметила.

Повисла пауза. Я записала все слова Кристиана в свой ежедневник и начала крутиться на стуле, покусывая кончик ручки. Я пыталась понять, к чему он рассказал мне это. Два воюющие мафии – что это значит для нас?

– Сейчас их будет поймать проще, потому что они ожидают подвоха вовсе не от нас, а от Нуэстры. Мы можем сыграть на неожиданности, задержать и провести опрос, – сказала я больше себе, чем Кристиану. – Хорошо, допустим. Но я не могу связать войну и засаду ФБР.

– А ты попробуй использовать мозг. – Он встал и подошел к доске, а я показала ему язык. – Два отлично подготовленных человека сейчас находятся у них. Это же просто подарок свыше, не находишь? Лишние солдаты, которых можно использовать и в бою, и как пушечное мясо, потому что их не жалко. На войне все средства хороши, как известно, поэтому они и решили подставиться. Пока мы будем сидеть и разбираться во всем этом, они спокойно будут делить туманную власть, используя все силы.

Звучало логично и упорядоченно, и я дала себе мысленную пощечину за то, что не додумалась до этого сама. Но что-то в этой теории не давало мне покоя. Мы отметали важные детали, которые обязаны быть рассмотренными. Мысль крутилась на языке, но сформулировать я ее не могла.

Кристиан взял два маркера и приложил свою ладонь к поверхности доски. Он стал обводить ее по контуру красным цветом. Затем, внутри рисунка, он написал заглавную букву М черным маркером.

– Это их знак. Мафия «La Eme» создана как дань памяти итальянской группировке. Они набивают эту татуировку на левую сторону, прямо над сердцем. Именно по этому знаку мы можем их найти. – Я была готова прыгнуть ему на шею и расцеловать, но, боюсь, его жена вырвет мне все волосы.

Я подавила в себе радостный визг и вновь открыла страницу на моей вчерашней схеме с убийствами. Мысли рождались одна за другой, и все они казались чертовски правильными.

– Легче всего будет начать поиски с тюрем – там есть фото личных дел и нам не придется срывать рубашки с мужчин, чтобы посмотреть на их сиськи, – хмыкнула я, поворачивая ежедневник к подошедшему ко мне Кристиану. – Давай остановимся на этой задаче и проверим ее. Где у нас сидят заключенные с таким приговором? «Смерть» отметаем сразу, там дышать-то получается только через раз.

– М-м-м… Мулл-Крик? Первое, что пришло на ум.

Я развернулась к компьютеру и торопливо застучала по клавишам, пропуская половину нужных букв – спасибо автозамене, которая распознает набор согласных и гласных.

– Да! Там сидят с разными степенями убийств. То, что нам нужно…

Я немного почитала информацию о колонии в интернете. Как обычно общие фразы по типу «никто не сбежит», «все защищено, спите спокойно». Конечно, именно поэтому там существует мафия.

– У меня нет знакомых оттуда, поэтому придется напрягать инспектора и запрашивать для нас орден. Без него нас пошлют куда подальше, особенно копы. Я и так чуть ли не дрался за подробности перестрелки.

– Вот наше задание на дом: получаем всю бюрократическую хреновину и узнаем начальника колонии, приговоры заключенных и схему всей тюрьмы, – произнесла я, завязывая волосы в пучок и закрепляя их карандашом. – Самое главное – намекаем, что все это секретно и о нас не должен знать никто. Мафиозники вообще не должны подозревать о нашем с тобой существовании.

– Они все равно догадаются, что мы будем искать агентов. Или их тела.

– Но это не значит, что мы должны заходить с парадного хода, верно? Пусть гадают, чем мы сейчас заняты, и сидят на сжатой заднице, ожидая нападения.

– Мне почти физически больно от того, что ты командуешь, но в твоих словах есть смысл. Я пошел к Эвансу. Надеюсь, получится все сделать быстро. – Он взял свою сумку и почти дошел до двери, когда я поделилась с ним новой идеей:

– А я пока попробую разузнать владельца «Дескансо». Возможно, получится выйти на другие заведения и начать штурм. Ой, кстати, в дело нужно включить Нэро Валадеса, агента из Нью-Йорка. Будет помогать нам дистанционно, я свяжусь с ним. Не знаешь, Сэм сегодня в офисе?

– Кто такой Сэм?

Я закатила глаза и замахала руками, прогоняя его, как надоедливую муху. Конечно же, мистер-с-палкой-в-заднице не в курсе имен и фамилий значимых сотрудников ФБР. Нашла у кого спросить.

Глава 4

2021 год

Координаты неизвестны, штат Калифорния

Два человека в перепачканной одежде, которая явно им не принадлежала, долбили землю посреди ночного густого леса. Они нарушали тишину этого места, убивали гнетущую атмосферу, но, кажется, их это никак не волновало. На предплечье одного из них был бинт, который болтался подобно изорванному флагу. В пятнах запекшейся крови, грязных земельных следах, он не выполнял своей главной функции. Огромную кровоточащую дыру все равно было видно, и пыль тонким слоем налеплялась на нее, смешиваясь с потом.

Белый флаг означал поражение. Именно так он себя и чувствовал – побежденным, но не сломленным.

Они стояли в пяти шагах друг напротив друга – четко просчитанное расстояние, которое нельзя нарушать. В их руках были кирки, рядом лежали лопаты разных размеров, ломы и тканевые перчатки, изорванные и мятые. Они работали голыми руками, сдирая мозоли и создавая на их месте новые. Были слышны только глухие стоны и тяжелое дыхание. Никаких разговоров, даже шепотом. Никаких переглядываний. Они были похожи на мясников, безжалостно разделывающих туши убитых животных. Они работали, как маятник, синхронизируя звуки и взмахи инструментами. Ноги расставлены чуть шире плеч, колени немного согнуты, головы опущены.

Они были в камуфляжных штанах и черных берцах, не зашнурованных до конца. Футболки или хотя бы майки не надели – можно было наблюдать работу точеных мышц пресса, которые напрягались и функционировали на износ.

Один мужчина чуть приоткрыл иссушенный рот и крепко стиснул зубы. Иногда он вытирал лоб о предплечье, потому что капли пота попадали в глаза и нещадно щипали. Второй делал все на автомате, словно заведенный механизм. Его глаза были закрыты и зажмурены, губы искривлены в мучительной, неровной дуге – это показывало, что он поднимает и опускает руки на последнем издыхании. К скуле прилип комок мокрой грязи, который придавал мужчине устрашающий вид. Ему уже плевать, куда бить киркой. Главное – делать то, что от него требуется.

Позади них сидел силуэт. Тень, по сложению напоминающая еще одного мужчину. Его лицо закрывал капюшон, тело скрывалось за безразмерной толстовкой и такими же штанами. Он держал сигарету между большим и указательным пальцами, громко затягиваясь табаком, и внимательно следил за работой. Он не отводил взгляда ни на секунду – кажется, даже не моргал. В его глазах не было интереса или издевательского блеска. В них не было ничего. Он просто смотрел. Картина напоминала хозяина и его рабов. Не хватало только плетки и тяжелых цепей.

– Отдых десять минут, – послышался грубый командный голос подошедшего человека, который небрежно кинул небольшие бутылки воды под ноги «рабов». – Сели там, где стоите.

– Я хочу отлить, – задыхаясь так, что половина слов утонула в грудном вдохе, сказал мужчина с перебинтованной рукой. – Ссать тоже тут?

У него хватает сил на иронию и гадкую ухмылку. Удивительно.

– Да хоть под себя, мне похуй, – откликнулся грубый голос. Человек снова закурил. – Как там тебя? – спросил он после долгой затяжки и прищурил свои орлиные глаза.

– Мэтт.

– Дин, сходи с ним. Начнет исполнять – отрежь член и затолкай в глотку, – сказал он наблюдателю в капюшоне и кинул ему нож, что удерживал за рукоятку.

Его не заботило, что лезвие могло разрезать протянутую ладонь.

Он прошел чуть в сторону от небольшой вырытой ямы. Там стоял черный автомобиль с открытым багажником. Желтый, почти оранжевый свет из салона машины смешивался с холодной подсветкой планшета. Это были единственные ориентиры, по которым можно было увидеть силуэт человека. В открытом багажнике сидел тучный мужчина с кудрявой бородой и мягким обвисшим животом, прикрывавшим пах. Он что-то высматривал в планшете с разбитым экраном. Услышав шарканье ног, поднял голову и увидел двигающийся его сторону силуэт. Он торопливо и неуклюже встал, вытирая липкую ладонь о серые штаны, готовя ее для рукопожатия.

– Серхио, – сказал он немного опасливым тоном и протянул руку, но ответа не получил. Мужчина неловко засунул ее в карман и продолжил: – Я думал, ты уже не приедешь сегодня.

Он надеялся, что Серхио не приедет, но не решился озвучивать свои ожидания вслух.

– Нужно доложить Дону о продвижении, а я доверяю только своим глазам. Пока наблюдаю… ничего. В эту яму даже собака гадить не будет. – Серхио еле сдерживал гнев и раздражение, вкладывая в слова пассивное недовольство. – Что говорит твой прогноз, Стефано?

Вопрос с подвохом, на который нет правильного ответа.

– Все не так плохо, как тебе кажется. – Стефано достал большой и легкий фонарик и осветил пространство перед собой. – Мешающее дерево свалено, корни почти разбиты. – Он направил свет туда, где лежал толстый ствол, который не смогли бы обхватить даже пять человек. – Это неплохо для тридцати шести часов работы.

– Ты прав. Не плохо, а хуево. За столько времени уложить только од…

– Посмотри на охват! Они вдвоем смогли завалить его, потратив чуть больше дня! Поджарые мужики на бульдозерах не смогли бы и…

Торопливую и возмущенную речь прервал хруст носа. Кулак Серхио впечатался в лицо Стефано. Тут же хлынула кровь, затапливая спутанную темную бороду. Сам мужчина выронил фонарик и еле слышно ахнул из-за неожиданности, по инерции немного отодвигаясь назад. Он поднес руку к носу и собрал пальцами кровь, всматриваясь в красные сгустки, словно хотел убедиться в реальности происходящего. Стефано не чувствовал боли, зато стыд и ненависть он ощущал отчетливо. Его губы сжались, а глаза потухли, немного сузившись.

– Я чертов Капо, а ты – моя гребаная марионетка. – Серхио выплевывал каждое слово, дергая за волосы Стефано, чтобы тот смотрел в его разгневанные глаза. – Если я сказал, что это плохо, значит, ты должен пойти и поторопить этих ублюдков. Они не будут ждать вечно. У нас есть четкий план, о котором ты знаешь. И мы ни за что не нарушим его.

Серхио сплюнул под ноги Стефано, попав на его расклеенные старые кроссовки, и спокойно пошел прочь.

– Перерыв закончен. Взяли кирки и работаем в ускоренном режиме, иначе о сне можете забыть. – Серхио встал, широко раздвинув ноги, и сложил руки на груди. Яростный взгляд зеленых глаз был направлен на Мэтта и его напарника Даниеля. Он безмолвно провоцировал их, подстрекая начать возмущаться, чтобы снова ударить кого-то. Конкретно этих двоих он избил бы с удовольствием, но это значительно усложнило бы работу.

Он пошел дальше, только когда услышал приглушенный звук ударов.

– Утром пришлю еще солдат на помощь. Работы много, времени мало. Эти сегодня не спят и не едят. Будут ныть – ты знаешь, что делать.

Человек в капюшоне кивнул, и Серхио пошел к своему автомобилю.

Он выезжал из леса на полной скорости и с выключенными фарами, чертыхаясь себе под нос. Серхио точно знал, что доклад Дону не понравится.

Глава 5

Джулари

2021 год,

Город Трэйси, штат Калифорния

После того, как Кристиан ушел капать на мозги другим людям, я вышла из своего кабинета и пошла к кофейному аппарату. Мой закон прост: в руках всегда должен быть кофе. Я долго стояла и выбирала между латте и капучино, а потом махнула рукой и нажала на первую попавшуюся кнопку: вся жижа здесь одинаковая на вкус – отвратительная, поэтому нет смысла ломать себе голову. Из аппарата полилась дымящаяся жидкость в картонный стакан, распространяя манящий аромат ванили, я повернулась к зашторенному жалюзи окну и вгляделась в свое отражение.

На меня смотрела пара больших глаз темно-карего цвета – хотя на свету всегда отчетливо виден янтарный оттенок, небрежный пучок шоколадных локонов, где-то светлее, где-то темнее, держащийся на синим карандаше, аккуратный нос, чуть пухлые губы и щеки. Большие чертовы щеки, которые всегда меня бесили. В каком бы весе я ни находилась, эти два мешка всегда украшали мое лицо. Точеных скул у меня нет, но линия челюсти отчетливо выделяется – не зря я потратила двадцать баксов на штуку для массажа, которой пользуюсь раз в месяц, и то только потому, что она попадается мне на глаза. Я главная противница любых косметических процедур, типа ботекса, филлеров и прочее. Себе я это не сделаю никогда – хотя я имею активную мимику и через пару лет морщины будут гордо украшать мою кожу.

Увиденное лицо мне понравилось, хотя я явно была опухшая и без макияжа. Все не так плохо, как я думала. Пока я знакомилась со своим отражением, кофе – или его подобие – успешно заполнил половину стаканчика и я не терпеливо отпила его. Тут же мое лицо скукожилось и я наклонила голову набок, закрывая глаза. Я обожгла язык, черт возьми. Слишком неприятное чувство заполонило мой рот и желание пить эту сладкую хрень отпало.

Я отвесила себе мысленную пощечину за излишний драматизм, который мне присущ, и свернула направо, идя к нужной двери.

«Сэмюэль Андеррс, технический специалист». Я громко постучала в дверь, не рассчитав силу. Я зажмурила глаза от такого пронзительного звука. Послышалось тихое «входите» и я дернула ручку, одновременно натягивая на лицо самую лучезарную улыбку. Она была искренней и ее я всегда дарила этому смазливому блондинчику, хозяину кабинета.

– Малыш Сэмми, я придумала тебе головную боль! Ты рад? – я прошла прямо к сидящему за компьютером парню и потрепала его волосы, уложенные в стиле Джимми Нейтрона. Моя улыбка стала еще светлее от того, как он отмахивался от меня.

Сэм наш программист. Он гений всех компьютеров и мне кажется смог бы взломать пентагон. Ему около двадцати двух лет, но выглядит он помладше, возможно потому, что носит очки на половину лица и одежду, скрывающую его тело. Русые волосы, длинные ресницы, которым я завидую, светло-зеленые глаза, цвета свежескошенной травы, еле заметные веснушки на маленьком, аккуратном носу. Он достаточно высокий и мускулистый, хотя является белой вороной среди других агентов – поставить их рядом и Сэм станет дрищем. Если честно, я до жути обожаю этого неуклюжего и милого гения, отношусь к нему, как к младшему брату и именно поэтому не могу удержаться от подколов и задирок – на правах старшей сестры, естественно.

А еще он выручал меня бесчисленное количество раз. Отключился интернет? Позвони Сэму и он посоветует перезапустить роутер. Не грузится нужная страница в интернете? Позвони Сэму и он введет какой-то код и скажет в чем проблема. Ты напилась и хочешь взломать страницу бывшего? Что же, позвони Сэму и он пошлет тебя в задницу, потому что ты орешь ему в трубку в четыре часа утра. Короче, он золотой мальчик.

– Что на этот раз? Снова забыла пароль и я обязан его вспомнить? – спросил он, поправляя волосы.

– Ха-ха-ха – да, такое было. Но только единожды, – на этот раз я к тебе с мафией! Ты рад?

– Напомни, почему я решил сотрудничать с тобой?

– Потому что я лучшая женщина в твоей жизни, дурашка, – я подвинула стул и уселась с ним рядом, – ну а еще потому, что я единственная, кто не пытается пробить тебе пресс и заставить тебя отжаться на скорость с другими агентами, а еще не ворую твои обед…

– Ладно, выкладывай, – он развернулся ко мне и откинулся на спинку стула.

Я рассказала ему о клубе «Дескансо», потерянных агентах и краткую информацию, которую мы с Кристианом отрыли о Мексиканской мафии. Его выражение лица менялось с каждым новым фактов и периодически он поднимал голову, смотря на меня с широко открытыми глазами. Сэмми эмоциональный и тихий мальчик, поэтому он удивляется, радуется или грустит исключительно мимикой.

– Короче, мне нужно узнать владельца «Дескансо». А потом уже разберемся. Опережая твои вопросы – в интернете указано левое имя. На него оформлены только клубы и больше ничего. Ни машины, ни места жительства, даже фотографии нет. Пахнет мошенничеством и взяткой спецслужбам.

– А почему ты решила начать именно с клубов?

– Потому что это единственная зацепка, которая у меня есть в данный момент. Ну, а еще именно с этих клубов все и началось. Сразу проверим эпицентр и будем тянуть ниточки уже оттуда.

– Окей, давай попробуем с этим что-то сообразить, – Сэм похрустел пальцами и ссутулился на кресле, открывая вкладку в интернете, – «Дескансо», значит…

***

На столе валялись остатки скудного недоеденного обеда, пачка жевательных конфет, банки энергетиков и куча распечаток, которые скоро полетят в мусорную кучу – хотя весь стол выглядел как помойка. Среди всего этого артхауса мы с Сэмом устало щелкали мышками и тупо пялились в экраны.

Спустя час после начала работы меня осенило: клубы и иже с ними могут принадлежать не самим мексиканцам, а самым простым бизнесменам и предпринимателям с чистыми руками. А вот те в свою очередь могут ходить под мафией, отдавая часть дохода взамен на защиту от других группировок. Я была очень рада этой логичной мысли, а потом осознала, что это значительно затрудняет наше положение.

Я сбегала за своим ноутбуком и тоже стала пробовать узнать хоть что-то, потому что просто сидеть без дела я не могу. Значительную часть времени я все же посвятила чтению форумов. В интернете полно людей, которые что-то слышали, кое-кто им рассказал, они лично присутствовали… короче, диванные эксперты, которые уже обсудили Мексиканскую мафию вдоль и поперек. Сквозь тысячи выдумок, пустых сплетен и огромных полотнах текста можно было найти кусочки, недостающие моей головоломке.

Так, например, я узнала, что иерархия мексиканцев отличается от классической мафиозной системы: Дон, Консильери и Капо присутствуют, естественно, а вот дальше к ним прилагается Лейтенант, Связной, Торговец, Студент и Новичок. Это ключевые люди, которые ходят друг под другом. Еще есть солдаты, тени, выродки и прочие мелкие должности, которые не посвящены в ведение дел. Расходный материал, так сказать.

А еще не все могут вмешиваться в денежный поток – Дон лично назначает тех, кто имеет на это право. Ценная информация, но насколько она правдива неизвестно. Анонимы в интернете могут обманывать и ничего им за это не будет.

Мой телефон, лежащий рядом, пронзительно завибрировал и я тяжелой рукой подняла его, ожидая увидеть какие-то плохие новости или сообщение о найденных мертвых агентах. Контакт был подписан, как «Нэро Валадес». Именно он прислал мне сообщение и мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы вспомнить кто это. Я открыла фотографию его профиля и мои губы опустились вниз от удивления. Передо мной было изображение горячего – даже слишком горячего – мужчины.

Темные волосы, ярко черченые скулы с волевым подбородком, мускулистое телосложение на фоне рассветного неба. На меня смотрели кристально-голубые глаза, которые казались ненастоящими. Белая кофта контрастировала с его смуглой кожей и идеально подчеркивала черты лица. Я еще раз осмотрела все это великолепие и наконец опустила глаза на его текстовое сообщение:

Нэро: «Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц.»

Джулари: «Но я с ним подружился, и теперь он – единственный в целом свете.»

Я отправила сообщение с глупой улыбкой на лице. Цитировать «Маленького принца» – оригинальный ход. В детстве мама читала мне эту сказку и каждый раз я плакала взахлеб, обнимая своего плюшевого рыжего лисенка. Папа всегда дарил мне только красные розы – именно они вызывают во мне трепет и неистовую радость, хотя это самые банальные цветы. Но только не сейчас. Теперь эти цветы отзываются болью в душе, как раз из-за детских счастливых воспоминаний.

Нэро: «Надеюсь моя оригинальность воспринята Вами правильно, мисс Кларк. Меня зовут Нэро Валадес, ФБР Нью-Йорка, и кажется я могу быть полезен.»

Ухмылка расцвела на моих губах и я немного откинулась в кресле, думая над ответом.

Джулари: «Ваша оригинальность почти покорила меня. Я Джулари Кларк, ФБР Калифорнии, и ко мне можно на ты. Ваша помощь будет неоценима.»

Нэро: «Есть ли какие-то продвижения по делу?»

Джулари: «Сейчас вышли на фамилию Аллаторес, кажется, это владелец клуба, где был штурм. Как только узнаем что-то большее, сообщу.»

Нэро: «Желаю успехов, надеюсь все получится! Буду ждать от тебя указаний:) Конец связи.»

Убрав телефон с полуулыбкой на губах, я захлопнула крышку ноутбука и подвинулась ближе к Сэму, который напряженно вглядывался в монитор, жуя маленькие кислые конфеты. Я смотрела в экран его компьютера, слушала, как карамель хрустит между его зубами и думала, а сможем ли мы сейчас обернуть наше исследование во что-то большее? С одного хода преодолеть сразу несколько клеток на шахматной доске? Ответ пришел сразу.

– Сэм, нам нужно не только узнать кому принадлежат заведения, но еще и искать ошибки, недочеты и мошеннические схемы в их документациях. Так мы сможем закрывать их точки, а следовательно и снижать их авторитет – люди и другие группировки увидят, что мафия по уши в дерьме и будут искать защиту у государства, – вбросила я, выделяя интонацией ключевые слова и смотря на экран невидящим взглядом. Я привыкла озвучивать мысли, которые кажутся мне правильными. То, в чем я не уверена, хранится исключительно в моей голове, – Сэмми, давай вернемся в начальную точку. Что мы узнали?

– Владельцем клуба значится мистер Аллаторес, – он начал отрывисто говорить, делая паузы между словами, как будто взвешивая каждое из них, – он получил документы личности только в январе 19 года, – я нахмурила лоб, дожевывая остатки своего сэндвича, который валялся на столе, – потому что якобы старые были утеряны. Не знаю как ему смогли их выдать без подтверждения личности.

– А клуб открыт в… мае 19 года?

– Ну, вообще гораздо раньше. В мае 19 года Аллаторес его выкупил и стал новым владельцем, – Сэм кусал нижнюю губу, нахмурив брови, – он уволил весь персонал, тут же устроил новых людей, сменил название клубов и все начало работать. Данные неточные, но все это он проделал за неделю. Либо он гениальный бизнесмен, либо…

– Это заранее проработанный механизм, который было несложно запустить в работу, – я вытерла пальцы салфеткой и вскочила с кресла, измеряя кабинет шагами, – а кто был прежним владельцем?

Сэм торопливо застучал по клавиатуре, а я замерла, как вкопанная на одном месте, уперев руки в бока. Мой взгляд исподлобья гипнотизировал стену и я посылала немые запросы в космос, чтобы сейчас все сложилось так, как будет выгодно мне.

– Мистер Бэннисон, – наконец сказал Сэм и снова начал торопливо бить пальцами по тачпаду, – с документами все хорошо, вел свой бизнес достаточно давно… налоги тоже всегда исправно платил. После 19 года ничего нового не открывал. Чем занимается сейчас – непонятно.

Сэм говорил все это медленно, растягивал слова, сверяясь с разными базами данных. Из-за этого я долго обдумывала смысл сказанного, ускоряя его речь в своей голове. Я игралась с золотым кольцом на среднем пальце – когда я думаю или же строю какие-то планы, мне важно что-то крутить в руках, или кусать щеки и губы изнутри. Делать какие-то механические действия. Без этого ритуала в моей голове звучат только сверчки и нет ни единой дельной мысли.

– Получается ему принадлежал только клуб? – задала я наводящий вопрос.

– Да. Нет, – тут же выпалил он. Натянул очки ближе к переносице и снова застучал по клавиатуре, ударяя по клавишам со всей силой.

С каждым нажатием его скорость увеличивалась и моя тревога тоже. Не знаю, что стало триггером для этого чувства, но удушающая волна страха, предвкушения, ужаса и еще миллиона ледяных эмоций медленно охватывала мой желудок, легкие и сердце. Мне казалось, что сейчас что-то случится. Я смотрела в окно, которое находится позади Сэма и ждала, что оттуда вылетит дракон и сожжет меня. Или стекло выбьет взрывом. Или я подбегу и выпрыгну в него.

Звук клавиш становился все громче и быстрее. Громче и быстрее, подстраиваясь под мое сердцебиение. Казалось, что меня бьют по солнечному сплетению, сбивая ритм дыхания. Я не заметила, как моя грудь стала подниматься и опадать в рваном, быстром темпе, а глаза словно разучились моргать самостоятельно и могут делать это только по моим безмолвным командам. Твою мать, как же это отвратительно. И я не могу выбраться из кокона тревоги. Страшно и холодно. Сейчас что-то случится. Сейчас мне будет плохо.

– Нет! Ему принадлежала сеть баров и… аптек. Интересный выбор бизнеса, – победный голос Сэма был для меня словно спасательный круг. Он вырвал меня из гнетущих мыслей и я смогла запереть тревожность на тысячу внутренних замков. Я закрыла глаза и стала восстанавливать дыхание, – с тобой все хорошо? Ты какая-то бледная…

– Да, да, все хорошо… ты не против, если я покурю? – я показала пальцем на окно, подходя ближе.

– Конечно, – Сэм отодвинулся подальше и продолжил говорить, – так вот. Клубы, бары и аптеки. Аптеки, судя по всему, быстро прогорели. Про клубы нам уже известно, а вот барами он руководит до сих пор. Но знаешь что? – я кивнула ему, смахивая пепел в окно, – ему принадлежит только тридцать процентов.

– Аллаторес отхватил остальные семьдесят? – Сэм кивнул и я прищурилась, задумавшись, – ты можешь посмотреть их отчеты в налоговую? От чьего имени они ведутся?

– Без ордена не могу, – я посмотрела на него, как на придурка, и уже собиралась открыть рот, но он меня опередил, – я не могу взломать их сайт, Джулари. Конфликт с ними ФБР точно не нужен.

– Ладно… во сколько открывается бар? – я выкинула недокуренную сигарету и начала собирать свои вещи, чтобы уйти к себе и хорошенько подумать обо всем.

– Он уже открыт в роли кофейни. Алкоголь там наливают с семи. Надеешься застать Бэннисона или Аллатореса там?

– Наоборот, надеюсь не встретить их. Особенно Аллатореса. Пытаться что-то узнать у него бесполезно, да и не к чему сейчас светиться. А вот бармены и официанты бывают очень разговорчивы, особенно с незнакомыми девушками, – я улыбнулась и обняла Сэма за шею, – спасибо, малыш Сэмми! Скоро снова приду к тебе, – я сняла с него очки и дунула на стекла, заставляя их запотеть.

Я вышла и сразу отправилась вниз, на парковку, минуя дверь в свой кабинет. Я решила действовать сразу, опуская часть с раскручиванием одной и той же темы. Пока в бар не завалились любители выпить и нет запары и стресса, можно попробовать что-то выяснить. Придумаю вопросы по пути ну или буду импровизировать. Я отпечатала Нэро короткую смс, сообщая о своей поездке в роли разведчицы.

***

Я под роспись взяла одну из служебных машин без опознавательных знаков – приехать в бар на тачке обрисованной эмблемой ФБР не лучшая идея. Охранник выдал мне белую машину, которая зарегистрирована на сестру нашей операторши, работающей в банке.

Большинство обычных машин, которыми мы пользуемся в целях разведки, по номерным знакам и документам принадлежат людям, которые никак не связаны с работой в органах. Патрульные посты знают большинство таких машин и не имеют к нам вопросов. Это сделано с целью безопасности и отведения подозрений. Как раз сейчас такой случай. Мне нельзя наследить.

Я спокойно доехала до ближайшего бара «812», который находился в южной стороне города. Я вышла и осмотрелась: обычная улочка с небольшими домами. Назвать ее оживленной трудно, но и спальным районом она не является. В основном здесь находились кафе со средними ценами, пекарни и продуктовые магазины, рассчитанные на обычные семьи – без премиальных товаров. Логично ли тут открывать бар? С одной стороны нет, судя по району здесь живут семьи и старики – недалеко находится подготовительная школа. А с другой стороны – открытие здесь тихого места, где можно расслабиться и выпить, очень даже хорошая идея. Тем более утром и днем там подают завтраки и готовят кофе. Сразу видно, что бар открывал не новичок, а акула бизнеса – начинающие предприниматели не стали бы так рисковать, они бы полезли на самую тусовочную улицу.

Наконец я двинулась в сторону матовой двери с неоново-синей вывеской «812». Я сразу же зашла внутрь и передо мной открылось большое зеркало с двумя указателями: налево – бар, направо – кофейня. Стрелки и надписи были освещены белым и голубым неоном. Я сморщилась, потому что мне показалось это немного устаревшей темой. Я решила заглянуть в барную зону – дверей не было, только арочный проход.

Там стоял ряд квадратных столиков, рассчитанный как на двоих, так и на небольшую компанию людей. Кожаные синие диванчики, белые круглые стулья. Чуть поодаль были видны уединенные кабинки, двери в уборную, а также стол, явно предназначенный для покера. Длинная барная стойка, подсвеченная синей лентой – Боже, сколько можно – растянулась во всю стену. Виднелись сотни, если не тысячи, бутылок алкоголя, холодильники, наполненные газировкой и пивом. Здесь был как дорогой, так и дешевый алкоголь. На стене, сбоку, висело коктейльное меню. Стены украшали телевизоры, которые сейчас были выключены. По виду это был самый обычный бар – меню и цены это подтверждали. Ничего примечательного или редкого здесь не найдешь. Возможно они как-то особенно готовят джин-тоник, но я очень в этом сомневалась.

– Мисс, бар откроется только через несколько часов. Кофейня с другой стороны, – послышался уставший женский голос со стороны уборной.

– Извините, – я улыбнулась и чуть опустила голову, изображая стыд, – увидела темное пиво и ноги сами меня принесли.

– Понимаю вас, – ее голос стал более расслабленный и дружелюбный, – после работы очень хочется расслабиться. Возвращайтесь позже, сегодня скидки на «кровавую Мэри».

Я кивнула и улыбнулась, выходя из барной зоны. Я чувствовала на своей спине ее взгляд, поэтому мне пришлось сразу же шагнуть в кофейню. На ходу я достала бумажник из сумки, чтобы визуально показать, что я собираюсь что-то купить.

Это пространство было белым с синими крапинками. Меня уже подташнивало от этого сочетания цветов, но интерьер был действительно симпатичным. Расположение столиков, уборной и стойки для заказов было идентичным, но само пространство – гораздо меньше. Подвесные телевизоры отсутствовали, вместо них играла тихая, динамичная мелодия без слов, и между столиками стояли живые растения. Очень мило – особенно если учитывать, что владельцем может быть член мафии.

– Добрый день! Готовы сделать заказ? – девушка-бариста приветливо улыбнулась мне из-за стойки, откладывая в сторону тряпку, которой вытирала кофемашину. Я подошла к ней ближе и присела на барный деревянный стул, заглядываясь на витрину с пирожными и сэндвичами.

– Добрый день! Мне айс-латте с банановым сиропом и, – я еще раз оглядела кучу сладостей, которые призывно смотрели на меня. От одного их вида я чувствовала, как моя задница расширяется в геометрической прогрессии, но мне нужен предлог, чтобы здесь задержаться, – ванильный чизкейк. Он провоцирует меня своим внешним видом, – я наигранно засмеялась, тыкая пальцем в стекло, и бариста с именем Грейс на бейджике поддержала меня.

– Вы не представляете как тяжело стоять здесь целый день рядом с десертами. Я жуткая сладкоежка и еле держусь, чтобы не напасть на них.

– Мне кажется я бы на вашем месте попросила у начальника выдавать зарплату пирожными, – я внимательно следила за ней.

– Получится критически мало для поддержания чувства сытости, – она улыбнулась мне, насыпая кофе в специальный отсек, но радостной или веселой она не казалась. Наоборот, ее выражение лица стало каким-то вымученным и я обратила внимание на тело Грейс.

Миниатюрная девушка, кажется, что ей не больше девятнадцати лет. Волосы собраны и мне открывается вид на ее тонкую бледную шею. Серебряная подвеска свободно болтается на ярко-выделяющихся ключицах и камешек, украшающий золотую цепочку, кажется тяжелым грузом для ее тощего тела. Кстати, об этом камне – я не разбираюсь в драгоценностях, но он выглядел редким и безумно дорогим. Богатые родители? Тогда зачем молодой девчонке часами стоять и варить кофе за копейки. Купила сама? Только что она жаловалась на низкую зарплату. Первая зацепка.

Под ее голубыми глазами залегли глубокие тени, а руки слегка подрагивали – то ли из-за усталости, то ли из-за неуверенности в своих действиях. Она стояла ко мне спиной, смешивая сироп с молоком, но я видела, как периодически она поднимает голову и вновь ее опускает: перед ней, на стене, висела памятка и способы приготовления всех напитков. Работает недавно? Заменяет подругу? Так и не запомнила пропорции? Сплошные вопросы.

– Ваш айс-латте с банановым сиропом, – передо мной стоял стаканчик с трубочкой внутри. Она потянулась за куском чизкейка и положила его на тарелку, пододвигая ко мне, – приятного аппетита!

– Недавно тут работаете? – спросила я, отламывая кусок десерта. От моего вопроса у нее слегка округлились глаза и она стала вытирать кран кофемашины более тщательно.

– Д-да, а как вы узнали? – Грейс с интересом смотрела на меня, с широко открытыми глазами.

Я поняла, что передо мной не бариста, а кукла даже не по дерьмовому кофе, который на вкус напоминает противный сироп от кашля, а по ряду ошибок, которые она допустила. Кофе мне подали сразу с трубочкой, хотя я сама должна была достать ее из одноразовой упаковки. А еще вместо прозрачного пластикового стакана, я получила бумажный – холодный кофе так не подают. Льда в айс-латте было столько, что казалось, будто я пью чуть подтаявший айсберг – мои зубы явно недовольны. Опустим то, что она смотрела в инструкцию каждый раз, когда нужно было добавить новый ингредиент в стакан – работая тут даже неделю, ты волей неволей выучишь базовым порядок приготовления самого распространенного напитка. Она доставала чизкейк без перчаток и положила десертную ложку прямо в тарелку, но слева от меня стоят держатели со столовыми приборами, которые опять же я должна была взять сама – гигиена и все такое. Ну, и финальное, никаких салфеток. И она принялась вытирать кофемашину слишком рано: краны еще не успели остыть и я видела, как она дернула рукой, ошпариваясь.

– Тыкнула пальцем в небо и, видимо, попала, – я улыбнулась, заправляя волосы за ухо, – и как вам работа? Нравится? Мне кажется шумновато из-за бара по соседству.

– Вы правы, после семи вечера стоять здесь практически невозможно. Слишком шумно, особенно если приходят фанаты и смотрят матч. Очень не хватает двери, – она смущенно улыбнулась, – но, в целом, работа не пыльная, клиентов не так много, – конечно, после такого кофе сюда никто больше не придет. – Я здесь временно. Папа попросил помочь.

Она сказала это как бы невзначай, просто неинтересная деталь. Мне пришлось сделать долгий глоток чертового ледяного кофе, чтобы скрыть победную улыбку. Я еле держала себя в руках: мне хотелось достать жетон ФБР и осмотреть здесь все с лупой.

– Здорово, что вы поддерживаете своего отца. Я тоже сейчас занимаюсь подготовкой к открытию своего салона, мечтаю, чтобы кто-то вышел поработать на первое время.

– Не то чтобы у меня был выбор… – Грейс промямлила это, гоняя в руках свой кулончик, но я четко услышала каждое слово, вылетевшее из ее розовых губ, – надеюсь, что у вас все получится, мисс. Быть бизнесменом в нашем городе очень тяжело, поверьте. Возможно вам стоит пересмотреть свое решение и вложить деньги в другую сферу, менее…, – она замялась, подбирая слова и я упорно ждала, мысленно умоляя ее сказать про мафию, – менее … рисковую. В плане, чтобы точно не прогореть, не потерять вложения…

– Да, я согласна с вашим советом! – Девчонка жестко прокололась, и, кажется, она тоже это чувствовала. Ее отец – мафиозник, я уверена в этом. А еще я уверена, что она живет, как маленькая принцесса и ей не хватает общения и друзей. Именно поэтому она сейчас пассивно рассказывает мне, незнакомке, о своих проблемах. Она волнуется, каждое ее слово пропитано горечью. Ее можно дожать. Наш диалог напоминает хождение по охренительно тонкому льду, но полученный адреналин не дает мне шанса сдать назад и убраться отсюда.

– А как вы думаете, что если…

– Грейс, тебя вызывает начальник, – девушка, которая выпроводила меня из бара, заглянула к нам и на ее лице читалось недовольство, граничащее со злостью.

– Иду, – Грейс поникла и я увидела, как ее черный, выделяющийся зрачок уменьшился на ярко-голубом фоне. Плечи чуть заметно опустились, а рука вцепилась в штанину широких черных джинс, – вы простите, мне нужно отойти…

– Да, конечно, я вас заболтала, простите, – я положила на стойку двадцать баксов, – спасибо за кофе и беседу. Хорошего дня, – я слезла со стула и направилась к выходу. Мой взгляд упал на небольшую черную камеру за спиной Грейс. Все встало на свои места. Нас увидели и скорее всего услышали.

– И вам! – полетело мне в спину и я улыбнулась, выходя на свежий воздух.

Не сказать, что я узнала то, что хотела, но зато убедилась в том, что заведением управляет мафия. Там работают доверенные люди. Кафе и бар соединен не просто так. Отсутствие дверей и шумоизоляции это подтверждает.

Я села в машину и собиралась поехать в офис, чтобы структурировать полученную информацию. Уже заведя двигатель, я четко ощутила на себе чей-то взгляд. Наклонившись ближе к рулю, я увидела, как окно второго этажа – над баром – торопливо закрывается и зашторивается.

Последнее, что я увидела, была мужская рука с часами на запястье. Я видела очертание черного пиджака. Это явно был начальник Грейс, а возможно и ее отец. Мистер Аллаторес. Член Мексиканской мафии.

Глава 6

Джулари

2021 год,

Город Трэйси, штат Калифорния

После посещения бара я хотела заехать в «Дескансо», но оказывается, что клуб временно закрыт на техническое обслуживание. Я уверена, что они подчищают следы после взятия наших агентов – знают, что скоро мы придем и не получится дать на лапу так, как они привыкли поступать с полицией. Я хотела подойти ближе к двери или даже попробовать зайти внутрь, но решила, что это будет выглядеть странно и весьма подозрительно. Лучше дождаться получения ордена и тогда все двери будут мне открыты – ну или просто прострелю замок и зайду сама.

Вечером того же дня я сидела на своей кухне, ела покупной салат с тунцом и схематично набрасывала на бумаге то, что видела в баре. Я отправила свои художества Сэму, чтобы он создал нормальную модель и на планерке я смогла подать более точную картину и все объяснить коллегам. На совещаниях по делу Мексиканской мафии будут присутствовать только те агенты, которых назначил инспектор – вместе со мной нас семь человек и мой личный голосовой помощник Нэро. Остальные забрали наши дела и теперь весь офис работает в скоростном режиме, потому что нагрузка каждого увеличилась примерно в два раза – если еще не считать потоковые вызовы и обращения.

Джулари: «Как тебе мои предположения? Я уверена в них, но хочется услышать мнение со стороны».

Я выложила Нэро свои догадки о баре «812», отправила кривые наброски местности. Мне хотелось увидеть его в работе, узнать о методах и мышлении.

Нэро: «Я приятно удивлен твоим умом, Джулари. Оказывается простой агент может сочетать в себе и красоту, и железную логику с интуицией – жаль, что ты служишь не со мной в штате. Все это очень похоже на правду, думаю, что ты на верном пути. Мне даже нечего добавить, надеюсь, ты простишь меня за это.»

Джулари: «Прощу, если ты уже сейчас поможешь мне с базой данных. Боюсь, что одна я буду делать это очень долго.»

Кривая ухмылка вновь коснулась губ. Красивый мужчина восхищен моим умом – приятно, естественно. Помощник в виде Нэро пока что является для меня приятным бонусом, который радует глаз. Если он еще и покорит мое слабое женское сердце своим умом и логикой, то я точно перееду в Нью-Йорк.

Я рассталась со своим парнем больше года назад. Единственное мужское внимание, которое я получаю сейчас – крики Кристиана о том, я тупоголовая курица. Я не хочу отношений, уж тем более не ищу секса на один вечер – совершенно не мой формат, но все же была бы не против какой-то интрижки или легкого флирта. Главное, чтобы это не мешало работе.

***

Мэтт и Даниель – двое пропавших агентов – снились мне, поэтому утром я проснулась раньше будильника и уже не смогла закрыть глаза. И пока я собиралась на работу, мне казалось, что они укоризненно смотрят в мою спину, как бы ругая меня за медлительность и за то, что я трачу время на такие мелочи, как сон и еда. Я чувствую, что ответственность за их жизни – или смерти – целиком и полностью лежит на моих плечах, а я как будто еще ни на шаг не приблизилась к разгадке. Мне стыдно и я чувствую себя дурой. А я до жути не люблю проигрывать и тем более подводить других людей.

В офис я ехала очень злой и агрессивной, но эти эмоции были направленны исключительно на меня: я была готова вступить в схватку с собственной тенью, только чтобы сбавить пыл. Я ругала себя и заставляла мыслить шире, присматриваться к деталям. Я обязана в ближайшие дни предпринять хоть какие-то решительные действия, и, конечно же, получить результат.

Я сдала арендованную машину охране и быстрым шагом пошла в конференц-зал, минуя свой кабинет. К этому моменту агрессия немного поутихла и на смену этому чувству пришла решительность. Я была готова в этот же момент снять свою длинную черную джинсовую юбку, натянуть брюки и идти на штурм.

В зале уже собрались агенты, ждали только меня, хотя я и так пришла на десять минут раньше и была уверена, что у меня будет свободная минутка на то, чтобы мысленно отрепетировать свой отчет и быть готовой думать.

– Все в сборе, отлично. Кто хочет начать? – спросил инспектор, вытирая пот со лба синим носовым платком. Я села рядом с Нэйтаном и он протянул мне прозрачный стакан с зеленым логотипом известной кофейни. Я улыбнулась ему и подняла руку.

– Я хочу быть первой, – я встала и пошла к стойке для говорящего, где Сэм уже выводил на экран схему бара «812».

Я рассказала о том, что нам удалось выйти на невидимку Аллатореса, который появился на этот свет в две тысячи девятнадцатом году, посмотреть на список его бизнесов, а еще поговорить с сотрудницей. Меня слушали внимательно, но по спокойным, даже немного отрешенным, лицам я поняла, что они явно ожидали от меня большего и уже успели заскучать. Это был сигнал к действию, поэтому я взяла карандаш из стакана на столе и обратила внимание всех на изображение на экране.

– Как я уже сказала все это представляет собой кафе-бар. Странная коллаборация? Определенно. Является ли это зацепкой для нас? И да, и нет. Сейчас объясню, – я закатала рукава черной укороченной водолазки и начала обосновывать свои слова медленным, вкрадчивым голосом, в котором сквозила твердость и уверенность.

– Я хочу сказать, что отсутствие дверей между зонами и явная разница в освещении кафе и бара является странным контрастом, который вызывает вопросы, но мы не будем осуждать дизайнерское решение. Давайте лучше обсудим то, что слева от входной двери есть черная лестница на второй этаж. А под этой лестницей находится дверь такого же цвета, оснащенная кодовым замком с паролем. А еще ее материал не похож ни на дерево, ни на металл. Фото получилось размытым, но по поиску в интернете я поняла, что она бронированная.

– И что ты хочешь этим сказать? Второй этаж – кабинет, чтобы проводить планерки. Дверь…м-м-м, кладовка? Комната отдыха персонала, техническое помещение. Я могу продолжать этот список до бесконечности, – хмуро отозвался Кристиан, крутясь в кресле.

– А я укорочу твою бесконечность. Это приватная комната. Сэм, открой второе фото из моего сообщения, – на экране появилось изображение барной зоны, а именно пола и потолка, – видите отверстия? Туда прикручиваются шесты – обратите внимание на количество разъемов и то, что они располагаются перпендикулярно друг другу. А знаете почему барная стойка такая длинная? Вижу, что догадываетесь, престарелые извращенцы, – пара агентов заулыбались и стали перешептываться. Даже у инспектора хитро блеснули глаза.

– Хорошо, девицы танцуют там стриптиз. И что ты хочешь этим сказать? Причем здесь кафе, на котором ты заострила внимание?

– А при том, что в кафе они работают за копейки, которых еле-еле хватает на выживание. Как же начальство выкручивается из этой ситуации? А вот так: вечером девушки танцуют стриптиз и объединяются в приватных комнатах. Это настоящее рабство, не находишь? Манипуляцией молодых девочек заставляют продавать свое тело.

Все это я узнала, когда забрела на задний двор и решила покурить, чтобы взять временную передышку. Там я увидела двух девушек, которые обсуждали свою загруженность и то, что клиенты стали слишком грубыми – одну из них увезли в больницу с разрывом. Я не решилась подходить к ним с расспросами, в целом из их короткого, но содержательного разговора я смогла сделать выводы. Звучали фразы, по контексту которых было понятно, что они не могут уйти. А еще речь шла про то, что их обманули и должность «бариста» оказалась вовсе не про варку кофе. Уже дома я снова прокрутила этот диалог в голове и смогла сложить два и два, еще и Нэро подтвердил мои догадки.

– Джулари, эта информация очень важна и ее хватит для проверки этого места. Мы можем отправить туда оперов уже сегодняшним вечером. Но какое отношение она имеет к делу? – задал вопрос хмурящийся инспектор.

– А помните в начале я упомянула, что поболтала с сотрудницей? К слову, она не была похожа на проститутку.

– Ты будешь нам ваши сплетни пересказывать? Давай отложим это до обеда, сейчас хотелось бы поработать.

– Кристиан, да закрой свой рот и дай мне договорить! —Я смотрела на него убийственным взглядом и он заткнулся, раздувая ноздри, как бык, – спасибо. Так вот ее зовут Грейс Клэйм. Она упомянула, что отец попросил ее помочь в кафе. А знаете что агенту Валадесу удалось отрыть в национальной базе данных по убийствам и преступлениям? Мистера Клэйма, который отбывал срок в тюрьме Дьюэль за перестрелку на шоссе. Он вышел по условно-досрочному освобождению в декабре две тысячи восемнадцатого года, – я облокотилась на стойку говорящего с дьявольском улыбкой, потому что все вокруг смотрели на меня с интересом и предвкушением, – а знаете когда на арене нашего цирка появился некий мистер Аллаторес? – Я сделала драматическую паузу, – в январе две тысячи девятнадцатого года. Он получил документы и сказал, что старые были утеряны. Я нашла первого члена Мексиканской мафии и знаю где искать остальных.

В зале воцарилась тишина. Даже чертов Кристиан сидел с нахмуренным лбом и молчал. Я оглядела всех агентов и только в этот момент почувствовала насколько важный и необходимый шаг мы сделали. Ночью я думала о том, что копаю там, где этого делать не нужно. На двадцатом круге просмотра фотографий с этого чертового бара, когда в моих глазах уже рябило от сочетания синего и белого, я думала, что занимаюсь полной херней. Расследую историю чертового кафе-мороженого. Но все же я решила, что доведу это до конца и как раз в этот момент Нэро искал в базе данных Грейс – на этом этапе я чуть не сошла с ума. Но в итоге он вышел на ту, которая мне нужна. Грейс Клэйм. Ну, а дальше все пошло как по маслу – клубок начал распутываться и ответы на все вопросы сами прыгнули в мои руки. В четыре утра я танцевала в своей ванной, пока чистила зубы – к слову, оплевала все зеркало и так и не вытерла за собой.

– Твою мать, Кларк, и ты не могла раньше сказать мне о том, что нам нужен Дьюэль?! – Кристиан встал и помахал объемной папкой перед своим носом, – я полдня потратил на изучение чертового Мулл-Крика просто так?!

– Я дошла до этого только под утро. Мне напомнить что было в прошлый мой звонок после полуночи?

Мы с Кристианом уже работали вместе – отвратительный опыт – и однажды в процессе вдохновения я позвонила ему часа в два ночи и быстро тараторила в трубку о своих догадках. На следующее утро, в офисе, он повесил мне на шею большие настенные часы и сказал, чтобы я училась определять время. Этот ублюдок орал на меня в центре столовой и потом еще неделю все говорили, что я циферблат, и бегали ко мне, чтобы узнать который час.

Вот даже сейчас все заулыбались, смотря на нашу напряженную дуэль взглядами.

– Кларк, по секрету и только тебе – существуют сообщения.

– Браун, я закончила в четыре часа утра, – я делала паузу между каждым словом, – к этому времени ты уже изучил всю эту папку. Какая разница когда бы ты понял, что вся твою работа бессмысленна? – Специально ли я подобрала именно такой набор слов? Неважно, я не буду отвечать на этот вопрос.

– Ну ты и сучка мелкая… – его глаза наливались кровью и он демонстративно выкинул все бумаги в помойку, заливая их моим кофе.

– Агент Браун, остудите пыл, – сказал инспектор, смотря как из сетчатой мусорки вытекает молочная жидкость, – еще нет подтверждения тому, что ваша работа бесполезна. Может быть они сидят и в той колонии.

– Не сидит там никто! – Кристиан хлопнул по столу, так и оставшись стоять, – я просмотрел, кажется, пять сотен личный дел и никого с чертовой татуировкой. Да и осужденных с тяжелыми преступлениями там нет. Кража, поджоги, убийства… непреднамеренные. Короче, шляпа.

Я смотрела на него, как на полоумного. К чему тогда он устроил весь этот цирк, если ничего путного не нашел?! Существует отдельная категория людей, которые обожают орать по любому поводу. Они встают с постели каждый день, лишь бы где-то открыть рот. Кристиан дышит только ради этого.

– Короче, ваша задача – задержать мистера Клэйма. Буду ждать новостей, не затягивайте.

– Так, хорошо, агент Кларк в паре с Валадесом, Сэм, вы молодцы, можете присаживаться. Кстати, вдруг кто еще не в курсе, с нами дистанционно работает ФБР Нью-Йорка, но это строго конфиденциальная информация. Свою задачу вы поняли, идем дальше, – инспектор еле заметно подмигнул мне, когда я возвращалась на свое кресло, – у кого-то еще есть новости?

– Да, да, у меня есть, – сказал Пакс, наклоняясь вперед, – копы позвали меня на осмотр «Дескансо». Из самой важной информации для нас – нашли обручальное кольцо мужского размера. Оно уже передано в лабораторию для снятия отпечатков. Я намекнул экспертам, что это дело первой важности.

– Подожди, а что уже была экспертиза по клубу? Почему мне не сказали? – я была мягко сказать удивлена, что мне не дали ознакомиться с отчетами. Как минимум потому, что мое звание включает в себя анализ места преступления, а как максимум – меня назначили главой этой операции.

– Копы просто поставили перед фактом: мы едем, кто-то из вас с нами. Я был в офисе и поэтому рванул туда. Ты на тот момент уже ушла.

Черты моего лица заострились, а глаза явно метали молнии в каждого сидящего передо мной агента. Я не преувеличиваю свою значимость, тем более не хочу забирать все лавры себе, но сейчас я безумно злюсь за то, что меня оставили за бортом. Осмотр места преступления настолько важный шаг, можно сказать ключевой, что я не имела права не увидеть все своими глазами. Противное чувства обмана и ненужности колючей проволокой обволакивало мое тело. Меня как будто не позвали гулять мои друзья.

– Инспектор Эванс, передайте, пожалуйста, всем причастным мой личный номер телефона и рабочую почту. Ничего не должно проходить мимо меня. Пусть звонят и пишут в любое время дня и ночи, независимо от моего местоположения, – я говорила все голосом стервы и не забывала состроить сучий взгляд. Горжусь собой, – Пакс, что еще там было? – я открыла ежедневник и приготовилась записывать.

– Да ничего особенного… Взрыв от светошумовой гранаты был виден: остался след на полу и стенах, пули от глока, кровь… Дверь черного входа выбита нашим тараном. На самом деле все выглядело как стандартное место облавы, – сказал Пакс скучающим тоном и мы с Нэйтаном переглянулись.

– Окей… а где фото, видео? Ты сказал про кровь – вы сняли мазки, чтобы определить владельца? Осколки гранаты уже в лаборатории? Отпечатки пальцев были изъяты? Может быть есть следы обувной подошвы? Что находилось внутри? Я могу продолжить засыпать тебя вопросами, как ты понял. Их у меня еще примерно, – Кристиан начал загибать пальцы, будто считая в уме, – примерно до хрена, – его тон был пропитан ядом и с каждым новым словом голос понижался и понижался, но в данном случае я была с ним согласна.

Пакс поехал на место преступления – кладезь улик и разгадок – и все, что он там увидел это испорченная дверь и грязь на полу? Навязчивый голос в голове шептал, что он врет и какая-то несостыковка красным светом пульсировала в мои глаза, но я никак не могла понять что именно не так. Шестым чувством я четко ощущала, что данные не сходятся, но обвинить Пакса во вранье я не могла без доказательств. Он казался напряженным, возможно потому, что на него сейчас смотрели злые и внимательные глаза, а возможно моя интуиция не подводит. Его массивные плечи ссутулились, шея была напряжена, голова опущена и слегка зажата между предплечьями – он словно к удару готовится.

– Подробный отчет есть у копов, я свяжусь с ними. Просто сейчас не могу вспомнить что-то конкретное. Я неважно себя чувствую с самого утра, простите. Завтра отчет будет на столе у мистера Эванса, – он говорил отрывисто и приглушенно, не поднимая взгляд от столешницы. Мне стало его жаль и я решила дождаться письменного описания.

– Так, ладно… Тогда завтра я жду доклад, желательно утром, – инспектор посмотрел на часы и встал с кресла, беря в руки телефон, – через пятнадцать минут у меня звонок с директором. Обсудим дело мафии в том числе. Вы – вперед работать. Кларк, Браун и Андеррс – садитесь за Дьюэль. Ваши ордеры уже готовы, заберете у дежурных, – он торопливо вышел из конференц-зала, не закрывая дверь. Остальные агенты медленно потянулись за ним, обсуждая работу.

– Ну, что у кого засядем? – бодро спросил Сэм.

– Сначала поесть, – мы с Кристианом ответили вместе, переглянулись, закатили глаза и синхронно пошли в сторону столовой, не говоря друг другу ни слова.

Глава 7

Джулари

2021 год,

Город Трэйси, штат Калифорния

– Ваши мысли по поводу доклада Пакса? – спросил Сэм, протыкать трубочкой бумажный пакет с яблочным соком.

– Туфта. Мне кажется, что пятиклассник красочнее опишет место преступления, – ответила я, накалывая кусок индейки на вилку и макая ее в брусничный соус, – но вид у него действительно сегодня неважный, со всеми бывает. Пока равно выносить приговор, подождем отчет.

– Я считаю, что нам нужно поехать туда и осмотреть все самим. Я доверяю только своим глазам. Как раз ордены на обыск готовы, что нас держит? – Кристиан сидел с зубочисткой во рту и хмурил брови. Он был похож на типичного полицейского из дерьмовых комедий.

– Держит нас здравый смысл. Во-первых, там уже все истоптано, все следы затерты, а само помещение опечатано. Во-вторых, нам лучше не отсвечивать. Пусть мафия видит полицию, но точно не нас. Давайте лучше посидим над Дьюэлом и подумаем над дальнейшими действиями. К нам в руки попал кусок золота, глупо откладывать его в дальний ящик. Часики-то тикают.

– Я согласен с Джулари, только я считаю, что нам нужно поговорить с полицейскими, которые проводили экспертизу. Мне вот например хочется узнать о ситуации с камерами. Они же там точно есть. Даже если их отключили или, ну не знаю, подтерли абсолютно все, я смогу восстановить данные и поднять архивы старых записей. Увидим лица, как минимум, – сказал Сэм, когда мы шли к мусорке с пустыми подносами.

Один за другим мы выкинули остатки еды и мусор в большой синий бак, поставили подносы на специальную тележку и вышли из столовой, пропуская других агентов внутрь.

На нас смотрели с интересом – слухи о таком громком деле быстро распространяются по офису. Я игнорировала взгляды и перешептывания, мне не привыкать к обсуждениям моих действий. Это идет в комплекте с униформой агента ФБР особенно, когда ты единственная девушка в коллективе. Одинокие мужчины кидают на меня заинтересованные взгляды, но быстро охлаждаются – здесь я держу образ бесчувственного робота. Мужчины старше и опытнее зачастую смотрят на меня как на стерву – все по той же причине. Я же привыкла смотреть только вперед, излучая энергию самоуверенности и достатка.

– Давайте тогда поступим так. Мы с Сэмом едем в отдел, Кристиан – садись за тюрьму. Узнавай кто там главный, запрашивай отчеты и архивы. Узнай о сплетнях, что думают маршалы. Короче все, что сможем откопать. Я думаю мы не долго просидим в участке – нас выпрут оттуда при первой же возможности.

– А почему я опять должен заниматься чертовыми бумажками? В полиции работают злые дяди, а еще там воняет – место явно не для женщины. Сиди тут, нюхай свою мятную химмозу в кабинете, а мы с Сэмом, как настоящие мужчины, поедем и все узнаем, – Кристиан закинул руку на плечо Сэма и подмигнул ему.

– Тебя они даже на порог не пустят. В прошлый раз ты обозвал их макаками и пожелал вернуться обратно в Лапландию. Да и терпения у тебя меньше, чем у новорожденного, – я скрестила руки на груди, буравя его взглядом, – так что давай, свои задачи слышал. Не теряем времени и начинаем работать. Через два часа я должна увидеть результат.

Я развернулась и пошла в сторону бокса дежурных агентов, не дав Кристиану времени, чтобы он придумал остроумный ответ. Я искренне считаю, что ему лучше остаться здесь и направить силы в доскональное изучение бумажек. Я не хочу копаться в его голове, тем более ставить диагнозы, но с людьми мистер Браун коммуницировать не умеет от слова совсем. Его может вывести из себя любое кривое слово, а порой даже молчание.

Он относится к той категории людей, к которым просто невозможно найти подход, угадать настроение или выработать тактику для общения. Он взрывается, хлеще чем самые сильные петарды от чирканья спички. И если я, да и все остальные, кому повезло с ним работать, уже привыкли к такой особенности, и можем закрыть его рот – а где-то и разумно промолчать, то посторонние люди просто не готовы терпеть подобное. Особенно копы, которые и так нас терпеть не могут.

– Привет, Стэн. Мне нужна служебка, – я зашла в будку охранника, чтобы взять автомобиль. На этот раз я беру машину со всеми опознавательными знаками и аббревиатурой ФБР – все-таки мы едем по официальному делу, можно не скрываться.

Стэн – мой любимый охранник. Когда я еще была обычным агентом и оставалась на ночные дежурства, он часто звал меня к себе в коморку и угощал ванильными маффинами своей внучки. Она учится в кулинарной академии и постоянно балует стариков изысками. У нас с ним всегда был припрятан ягодный листовой чай, который я отхватывала в специальном магазине. Мы сидели и болтали обо всем: спорт, политика, музыка, сплетничали о других агентах. Я скучаю по тому времени. Тогда я чувствовала семейную, даже родственную поддержку, которой мне безумно не хватало. Мне казалось, что я непобедима – это было особенно важно и нужно, после моей ссоры с семьей.

Он передал ключи, обнимая меня, словно дальнюю родственницу, и я сделала мысленную пометку: обязательно найти время и поболтать со Стэном, хотя бы во время обеда.

На парковке я кинула ключи Сэму – хочу развалиться на пассажирском сидении, а не следить за сумасшедшим движением, которым страдает наш город в такое время. Он разблокировал машину и мы выехали в сторону полицейского отдела. Судя по навигатору, ехать нам минут пятнадцать, если не учитывать пробки. Я прикинула в голове это расстояние – восточный отдел. Там работает Боб, с которым мы неплохо ладим, поэтому возможно наш визит не обернется катастрофой.

– Как думаешь насколько близко нам удастся к ним подобраться? Мы же вышли на верный след, осталось найти эту команду мстителей и просто убрать всех с шахматной доски, – сказал Сэм, заглушая радио.

– Если бы все было так просто, Сэмми, их бы уже давно уничтожили тюремные охранники, – я смотрела в окно, отбивая рванный ритм ногтями по коленке, – ночью, когда вышла на Дьюэль, я подумала, что дело к утру будет закрыто. Ну, установим их личности по тату и просто пересажаем в разные колонии. А потом я остудила голову и поняла, что мы имеем дело с мафией, а не с любителями.

– Так а в чем ты была не права? Я тоже сразу подумал о переселении. Обрубим связь между ними и все: система разрушена. Друг без друга они никто, быстро отдадут нам Мэтта и Дани.

– Да не поможет тут переселение, понимаешь? Просто вдумайся: они смогли из колонии держать в страхе людей здесь, прямо на улице. Это значит, что мозги у них работают лучше, чем у семидесяти процентов людей. Да и в целом, опираясь на портреты подобных личностей, я могу тебе сказать, что они не смогут просто выйти из системы и делать вид, будто ничего не было, – я опустила стекло и закурила. – Это для нас мафия – слово, обозначающее дерьмовые поступки, а для них это все отдельное государство. У них есть свои законы, правила… они считают друг друга семьей. Даже по отдельности каждый из них предан своим братьям, – я сделала паузу длиною в две затяжки. – Все, что мы можем сделать – использовать мозги. Сделать так, чтобы их синдикат просто распался на атомы, исчез. Канул в лету, как очередная байка, которую дети будут рассказывать друг другу в темноте и шепотом.

– А скажи честно, тебе не страшно вставать на тропу войны с такими людьми? Ну, мне просто интересно, что ты чувствуешь когда изучаешь и работаешь с отбросами общества, типа маньяков, убийц?

Наверное Сэм ожидает, что я начну говорить про страх или отвращение. Многие люди охают и закрывают рот ладонью, смотря сюжеты про очередного психопата-педофила или маньяка, который убивает женщин. И это является нормальной реакцией – здоровые люди потому и являются таковыми, что их мозг и психика просто отвергают такое зверство. А что касается меня… Что я чувствую? Интерес. Жажду исследования. Азарт. Но не потому, что я тоже психопатка, которая может расчленить человека, чтобы потрогать его сердце.