Карабас и чупакабра

Чупакабра в Лувре

1.

Антон докурил сигарету до самого фильтра и закашлялся от химического дыма. Ночь была прекрасна, уходить со свежего воздуха в душную мониторную не хотелось.

Громада училища, скудно освещенная фонарями, походила на средневековый замок. Готические очертания царской ещё постройки, будто вгрызались в небо.

Да, ночь была хороша, но это не могло развеять неприятного чувства, что скоро произойдет нечто дурное. Точнее, это дурное уже начало происходить. Пока, как крыса, лишь высунуло из норы кончик носа, но, вот-вот, должно было объявиться целиком.

А ведь начиналось всё неплохо. С последней работы Антона, по недоброй уже традиции, выгнали за пьянку. Хотя, пьянкой это было назвать сложно. Так, в ночную смену в охране склада выпил соточку водки. Это было в обычае многих, но нагрянул проверяющий, новенький какой-то. Всю смену продули на алкотестере и у Антона с напарником вылезли промилле. В общем, выперли. Хорошо, хоть зарплату за месяц отдали. Вычли только десять тысяч штрафа. При копеечной зарплате охранника – деньги не малые.

Антон вспомнил розовощекое лицо молодого проверяющего и зло сплюнул. Выслужился, сволочь!

А потом подвернулась новая работа, – охрана вот этого самого художественного училища. Объект, на первый взгляд, спокойный. Но это, как оказалось, только на первый взгляд.

Он отворил тяжёлую дверь в полутемный коридор, увешанный картинами студентов и преподавателей, подсвеченными лампами. Они казались даже таинственными.

Антон хмыкнул невесело. Да, этот объект в его недолгой, но бурной карьере охранника стоял особняком. Поначалу, попав сюда, после склада с хабалистными кладовщиками и работягами, Антон был приятно удивлён. Спокойные доброжелательные люди с умными лицами, исключая наглую бухгалтерию, само здание – трехэтажное красного кирпича с высоченными потолками и широкими коридорами, где когда-то располагалось губернское дворянское собрание. Стены увешанные картинами, акварелями, графикой, мраморные и бронзовые скульптуры, витражи, декоративная посуда. В общем, что-то вроде губернского Лувра. Вот коллектив охраны, правда, подкачал. Точнее старший смены, – Жора Дупло. Или, как он требовал себя называть, Георгий Иванович.

В этом коротконогом и брюхатом существе с бычьей шеей, похоже, с рождения был заложен огромный запас самомнения, при полном отсутствии прочих талантов. Забавно было наблюдать, как снисходительно на его жирной ряхе скривились губы, когда Антон объявил что до охраны работал в газете.

– Ничего,теперь придётся поработать по настоящему. – Просипел Дупло. – Тут охрана, дело серьёзное. Секурити – это…

Он пожевал губами, не найдя, видимо, высшей степени слова охранник. Антон смотрел на него с удивлением, смешанным с желанием рассмеяться. Неужели этот свинопотам считает серьёзной работой ту сточную канаву, в которой сидит? Дупло явно так считал.

– Я всю жизнь в охране. – Гордо сообщил он будто, поведал что-то из жизни небожителей. – Так что, главное, что ты должен знать, – здесь есть два мнения, моё и неправильное.

Антон едва сдержался, чтобы не послать этого дурака подальше, но через две недели нужно было отдавать долги.

– Ясно. – С иронией, которую Дупло не заметил, кивнул головой Антон.

В смене было всего пять человек. Два ночных охранника, два дневных и Дупло. Антону досталась мониторная, располагавшаяся в просторном полуподвале у заднего выхода.

Кроме бдения у монитора, раз в два часа он должен был обходить все здание.

А здание тут, надо сказать, было очень странным для человека, привыкшего к незатейливой современной архитектуре, где стены разделяли просто соседние комнаты, а не скрытые тайные и полутайные каморки и коридоры.

По словам Германа, напарника Антона, с подлинной географии здания не были знакомы даже его старожилы.

Говорят, что давно почивший в бозе, предводитель губернского дворянства был большим почитателем готического романа, где замки с потайными ходами и комнатами были непременным атрибутом. Вдохновленный этим, он заказал у архитектора соответствующий проект.

Здание было изрыто этими тайными проходами, как сыр дырками, но проект архитектора был утрачен. И теперь Антон не был уверен, что через стену, у которой стоял его монитор, на него не смотрит какой-нибудь монстр.

Да, и пусть смотрит, лишь бы Дупло пореже навещал.

А вот с Германом- напарником Антону повезло. Неглупый и доброжелательный атлет, почти под два метра ростом, он устроился в училище незадолго до Антона. Впрочем, по его словам, ненадолго. Тренер по плаванию, он должен был уехать за границу на работу, но что-то там затянулось и, пока вопрос, решался Герман подался в охрану.

Антон опустился в потертое кресло, уставился в монитор. Ещё два дня назад он почти не смотрел на экран. Ну что можно увидеть ночью в художественном училище областного города? Даже уборщицы появляются только под утро, как и Дупло. Разве что, "супер охранник" решит устроить проверку постов. Но это, к счастью, случалось не часто. Сейчас всё изменилось. Антон действительно смотрел на экран, не зная, что может увидеть. Он ждал появление источника странных звуков, которые слышал уже не раз.

Антон полудремал в гипнотическом свечении экрана. Углы мониторки терялись в темноте. И порой казалось, что Антон вместе с монитором оказался где-то в космосе и вокруг простирается бесконечное черное пространство, пустота. Пустота вечность и… водопад.

Опять началось! Звук водопада, или просто бурного водного потока. Такой сильный и явственный, словно Антон сидел на берегу горной реки. Что опять происходит?!

Он вспомнил, как услышал это в первый раз. Это было две ночи назад и тогда он даже привстал в кресле от неожиданности, огляделся, но ничего кроме мониторки вокруг не было. Странный звук стал ещё сильнее, словно затопил всё вокруг. Трубы что ли где-то прорвало? Хотя, какие тут трубы? Может в стене?

В любом случае, надо звать Дупло, пусть разбирается. Антон схватил рацию.

На его удивление, заспанный Дупло появился почти моментально и застыл на пороге.

– Это что за концерт, етит твою мать? – Нижняя челюсть Дупло даже отвисла.

– Восточная сюита. – Нервно ответил Антон, ему было не по себе. Шум льющейся воды дополнили звуки какой-то, судя по всему, восточной песни на незнакомом языке. Звук будто сгущался из окружающего мрака.

Казалось, что ты где-то в далеких восточных краях, неподалеку от бурной реки поет невидимая женщина. Неужто, галлюцинация?

Но, когда у появившегося на пороге Дупло, отвисла челюсть, Антон понял, что звуки реальность .

– Что за блин? – Дупло ринулся к стене и прислонил к ней ухо. – Прорвало что ли? Но кто воет-то?

– Поёт? – спросил Антон.

– Воет, блин. Сейчас будет нам поёт. Карабас у себя!

– Опаньки, а Генка докладывал, что директор уехал.

– Уехал, да только в два ночи вернулся.– Зыркнул Дупло начальственными очами.

И в этот момент звуки как обрезало. Щелкнула рация.

– Это что было?

– Голос напарника Антона, дежурившего на главном входе, был удивлён.

– Ты слышал Антоха?

– Слышал-слышал. – Рявкнул в рацию Дупло. – А ты-то как услышал? Дрыхнешь всю ночь.

– Разбудили. – Хмыкнул в ответ Герман. – Шум был на всё училище. Трубу что ли прорвало?

Дупло не ответил,выхватив из кармана зазвонивший телефон, приставил к уху. Лицо его чудесным образом преобразилась из толстой тыквы в вытянутый баклажан.

– Выясняем, Серафим Нилыч. – Пробормотал он спустя минуту напряженного внимания к говорившему. Да, сейчас буду. Да, всё слышали.

Дупло повернулся и опрометью бросился в коридор. Его шаги застучали в сторону директорского кабинета. А кабинет этот, кстати, находился почти в другом конце здания на втором этаже.

–Карабас ему устроит, -пробормотал Антон.

Карабасом все студенты и сотрудники звали, само собой за глаза, директора училища Серафима Ниловича Бартеева. Личность весьма колоритную и, в какой-то мере, легендарную. По крайней мере, в их губернии. Хотя, чего там, художник Бартеев был известен и в мире. Как вычитал в интернете Антон, за последние пять лет он объехал с выставками практически всю Европу, половину Америки с Азией, а в Австралии у него был даже свой небольшой музей. Каким боком Австралия к Бартееву Антон не понял, но факт есть факт. Не понял Антон и причины успеха Бартеева. Писал он сугубо реалистично, маслом, было немало и акварелей.

Впрочем, тут он специалистом не был, да и вообще плохо разбирался в изобразительном искусстве. Единственное, что он мог сказать, его работы были "приятными". Хотя, несколько картин его реально останавливали. Возможно, успех пришёл и благодаря плодовитости Бартеева и несомненной предприимчивости.

Огромного роста, с массивной фигурой, длинной шевелюрой и бородой, горящими, несмотря на семьдесят лет, глазами он был олицетворением энергии, ее сгустком. Добавить к этому густой бас.

Внешне он походил на киношного Карабаса Барабаса, чем и заслужил свое прозвище. Впрочем, ничего обидного в нём не было. Карабас звучало почти как Папа Римский.

Вес Карабас имел не только в творческих кругах, но и, как говорится, во властных коридорах. Причём, не только в области, но и в Москве. Достаточно сказать, что его картины висели в кремлёвских коридорах.

Не удивительно, что давнюю мечту Бартеева о создании крутого художественного училища в областной столице, удалось осуществить еще в начале нового тысячелетия. Собственно, основой его стала коммерческая художественная школа Бартеева, где ИЗО преподавали по его методике.

Получив добро и финансирование, Бартеев широко повёл дело в отремонтированном здании бывшего дворянского собрания, где какие только заведение до того не квартировали.

Со временем училище набрало немалый авторитет в нужных кругах. Учиться в него стали приезжать не только из Москвы и Питера, но и из-за границы. В общем, Карабас внушал Антону уважение и искренний интерес. Что для журналиста, даже бывшего, означало, – человек стоящий.

Дупло не было минут пять и за это время Антон почти успокоился. Подумаешь, звуки. Просто где-то в здании включили запись этой самой бегущий воды и песню. Возможно, что-то из серии "Музыка для релакса." У него самого на телефоне был закачан альбом подобных вещей.

Однако, галопом примчавшийся обратно в мониторку, Дупло был иного мнения.

– Чёрт те что! – Заорал он с порога. – Карабас в бешенстве, он всё слышал. Что это вообще за хрень? Давай-ка я за мониторы, а ты пробегись по зданию, посмотри, нет ли чужих или чего необычного.

– Да нету чужих. Один рабочий. Как его, Рустам что ли. – поднялся Антон.

– С какого это Рустам здесь? – Дупло явно валял дурака.

– Как с какого? Вы же сами распорядились. Ночью или под утро придёт машина на разгрузку.

– А да-да. – картинно согласился Дупло.

Перевести стрелки не удалось.

– Ты потщательнее посмотри. – Крикнул Дупло, когда Антон был в коридоре. – Во всех углах.

Антон хмыкнул. Если во всех углах, то это надолго.

В здании было всего три этажа, но закоулков и углов хватило бы на небоскрёб.

Он не торопился, сейчас почти уверенный, что ничего особого в происшедшем нет. Просто сработала звуковопроизводящая аппаратура. Интересно другое, – почему она сработала ночью, что это за аппарат и кто его включил?

Антон шёл по просторному полутемному коридору и невольно задерживался у картин, которые ему особенно нравились.

Удивительно, всю жизнь он считал, что глух к изобразительному искусству. Эти мишки в лесу, девочки на шарах, увядающие огурцы в вазах казались ему надуманными и глупыми. Но, либо что-то изменилось у Антона, либо он просто чего-то не понимал раньше, но некоторые, даже студенческие, работы останавливали, притягивали взгляд, будили и чувства и мозги.

Он знал эти картины. Вон там у поворота "Вологодские морозы", – просто окно в его детство, хотя в Вологде он никогда не был, чуть дальше…

– Вы, вообще, чем тут занимаетесь? Антон чуть не столкнулся с массивной фигурой, вынырнувшей из-за поворота. Карабас.

– Для чего вас наняли? Вы, если не ошибаюсь, охрана?

– Не ошибаетесь, – брякнул Антон и заметил, как директорские глаза сузились от гнева. Впрочем, Карабас совладал с собой и уже без наезда вполне миролюбиво поинтересовался.– Вы слышали?

– Да все слышали.

– А что слышали конкретно?

– Шум воды.

– Как из крана?

– Скорее, как шум в бурной реке или водопаде.

– И всё?

– Нет, еще песня была.

Антон пристально посмотрел на Карабаса не понимая к чему эти вопросы.

– Песня? На каком языке?

– Не знаю, что-то восточное. Может на узбекском. Я не могу сказать.

– Хорошо.

– Что хорошо? – Не понял Антон.

– Ничего, – махнул рукой Карабас. – Вы сейчас куда?

– Обход делаю по всему зданию. Карабас кивнул и, будто забыл об Антоне, пошел прочь со странным ошеломленным лицом.

Антон пожал плечами и тоже пошёл дальше.

2.

– Смотри, вон тот прикольный. С пятном на брюхе. Он у них самый шустрый. Хватает самые большие куски.

– Смотрящий. – Хмыкнул Герман. – А на самом деле они просто крысы. – -Сурикаты. – Поправил Антон.

– Один фиг, крысы в профиль.

Антон со сменщиком Германом стояли у павильончика рядом с художественными мастерскими на втором этаже училища. От забавных зверьков их отделяло толстое стекло.

В свободное время Антон обязательно заглядывал сюда полюбоваться на них.

Он только что вернулся из магазина, где выпил банку пива, поэтому настроение было приподнятым.

– Так говоришь, Карабас был не в себе? -спросил Герман. Всю ночь он просидел на своём посту, поэтому Карабаса видеть не мог.

– Да, скажем так, взволнован. Сначала наехал на меня, но потом успокоился. Ещё бы, нам что, и за непонятные звуки отвечать? При нашей то зарплате.

– До хрена хотят. – Согласился Герман. – Ну, и что обход? Нашел бомбу или хотя бы замаскированный динамик? – Он засмеялся.

– Всё, как обычно. Ничего и никого не встретил? А кто здесь встретится ночью? Хотя, этого придурка Рустама поймал в туалете, курил.

Можно было его штрафануть. Но он, как меня увидел, сигарету выкинул. Я уж промолчал.

– А что ты с ним не поделил?

– Да ничто. Не нравится он мне, просто, нагловатый.

– Кстати, а чего это Карабас ночью приперся?

– Без понятия, начальство не докладывает. Может машину ждал с поставками, не знаю, это дело завхоза. Впрочем, плевать, я спать.

– Я тоже.

Снилось ему странное место. Какой-то замусоренный унылый пустырь под хмурым небом. Что там искал Антон, он точно не знал. Знал одно, – что-то важное и одновременно пугающее, от чего зависела вся его жизнь.

Сколько он бродил там, Бог знает. На душе было муторно, кажется пошел дождь. Вдруг он оказался на берегу глубокого оврага, встал на краю, всматриваясь на дно, и тут глина под его ногами подалась и поползла вниз, навстречу дикому крику, который несся оттуда.

Антон открыл глаза. Овраг исчез вместе со сном, но крик был реален. Он нарастал, забираясь на всё более высокие ноты.

– Блин, что это? – На соседней кровати подскочил напарник Герман.

– Где-то здесь. – Бросил, торопливо одеваясь, Антон.

В запутанном подвале со сводчатыми потолками было тысяча и одно помещение.

Крик доносился со стороны раздевалки для рабочих.

Антон направился туда и чуть не столкнулся с пожилой киргизкой уборщицей, которая неслась на него на всех парах.

– Стой ты, что там? – раскинул руки Антон. Та кинулась к нему, схватила за руку. – Там шайтан-зверь, зеленый, Застрели его.

У Антона чуть отлегло от сердца. шайтан-зверь – это всё же не пьяный грузчик.

Из чего застрелю, из огурца? Пойдем, покажешь.

– Нет, я не пойду! – энергично замотала головой уборщица и пошла за Антоном, спрятавшись за его спину.

– Зелёный шайтан, как зашипит…

– Шайтан что ли? Он большой?

Антон в нерешительности остановился. Хрен его знает, что за шайтан такой. А, вдруг, и вправду опасный? Повернулся и крикнул. – У тебя швабра есть?

– Нет, я там бросила, в раздевалке. Шайтан в шкафу сидел.

– Блин, а другая есть?

Киргизка закивала.

– Тащи, только быстрее.

Через минуту, со шваброй наперевес, он двинулся к раздевалке. Киргизка оказалась пугливой, но любопытной, пошла следом.

– Какой он?

– Шайтан?

– Зелёный и злой.

– Что ты заладила свое зелёный, да зелёный. Крокодил Гена что ли? Я спрашиваю на кого похож?

– На Шайтана.

– С рогами значит?

– Нет, без рогов.

Антон заглянул в раздевалку, где в несколько рядов выстроились металлические шкафы. Никого в первом ряду, только валяется брошенная уборщицей швабра.

– Так. – Антон медленно двинулся дальше. За шкафами какой-то шорох и писк. Мыши? Нет, для мышей слишком громко.

– Шайтан. – Пробормотала за спиной киргизка.

– Сейчас мы ему? – Выставив швабру, Антон решительно шагнул вперёд. В углу следующего ряда сидело на полу нечто зелёное и лысое размерами с крупную крысу.

– Чупакабра. – пробормотал Антон и тут за его спиной опять завопила уборщица. Швабра выпала из рук Антона, а лысое зелёные существо юркнуло в щель между шкафами

– Чего ты орёшь? – Антон, испуганный диким воплем, обернулся к уборщице. Та не обратила на него внимание. Похоже, ей просто нравилось орать.

Антон плюнул и пошёл обратно в комнату охраны.

– Какая-то чупакабра в раздевалке рабочих. – Сообщил он Герману, который и не подумал выйти на крики уборщицы. – Не пойму что за зверь. Чуть больше крысы, но зелёная. А ты что не вышел? Вдруг, чего.

– Да брось ты? Я эту дуру уборщицу знаю. Она мышь увидит, орёт будто на неё медведь напал. Другое хуже. -Дупло вызывает нас обоих в мониторку.

Антон посмотрел в телефон.– У нас ещё полтора часа сна.

– Так-то так, но Дупло на взводе, что-то случилось. Короче, идти нужно.

В мониторной собралась вся смена, за исключением того, кто сидел на центральном входе. Антон впервые видел, что Дупло растерян. Тупое высокомерие на его лице сменилось чуть ли не смятением.

–Что творится…– пробормотал Дупло сам себе растерянно, но тут же вспомнил о своей роли начальника и нагнал жути в голос. Вы вообще чем занимаетесь ? Вы где, в пионерском лагере?

– О чем разговор-то? – Картинно зевнул Герман. – Нам ещё спать перед ночной.

– Спать? – Завёлся Дупло. – А вы что на постах не высыпаетесь? Какая с*** этих крыс из клетки в кабинет Карабаса выпустила?

– Да ну. – Герман удивлённо уставился на Дупло. – Сурикатов что ли?

– Блин! – Антон хлопнул себя по лбу.– Так вот, кто эта чупакабра. А я то думаю, кого она мне напоминает? Но почему лысая и зелёная?

– Сурикатов, мать их! – Заорал Дупло, но снова поменял тон.– Ладно, мужики. Карабас в бешенстве, грозит выкинуть нас отсюда к черту и заменить ЧОП. Надо нам найти того гада, что зверюг ему подбросил, камеры просмотреть.

– Шесть часов назад они ещё были на месте. – Сказал Герман. – Мы как раз с Антоном на них любовались.

– Ну вот, уже полегче. Короче, я к себе, просматриваю записи со второго этажа, где клетка. Ты Антон, первого, Герман третьего. Но это вместе с основной работой. Следите за камерами. А то сегодня эти крысы, завтра бегемота выпустят, послезавтра училище подожгут.

– У нас нет бегемота и ещё у нас час отдыха. – Заметил Герман.

– Идите, умники. будет вам и бегемот и свистулька.

О сне речи, конечно, уже не было. В голове у Антона вдруг оформилась мысль, что с этого объекта надо валить. Непонятные звуки , дурацкие шутки с животными . Черт , это может плохо закончится . Только почему сурикат был зеленым ?

3.

Как говорил дружок детства Серёга Янаев, у Антона была чуйка. Другими словами, он мог предвидеть проблемы в ближайшем будущем. Что неоднократно доказал при пионерских налетах на близлежащие сады. Их компания похитителей яблок, как правило, избегала хозяйских засад и нападений. Похоже, чуйка заработала и на этот раз. Правда, кто готовит засаду, Антон не мог даже представить. А в том, что капкан для него готов, Антон не сомневался. Это было очень странно. С училищем и чопом он никак не связан, устроился сюда недавно и никого здесь раньше не знал. Недоброжелатели и враги у него, как у любого нормального журналиста, конечно, были. Но сейчас на горизонте они не просматривались. Вывод был один, – его планируют загнать в капкан по случайному стечению обстоятельств, просто так карта легла. А непонятного в происходящем становилось всё больше.

Как и решил Дупло, просмотрели записи всех камер в течение шести часов. То есть с момента, когда сурикаты были у себя дома в запертом павильоне, до момента, когда Карабас зашёл в кабинет и обнаружил на своём столе кучу зверюшек, увлеченно рывшихся в деловых бумагах. Ничего, что могло бы помочь понять, кто их выпустил и телепортировал к Карабасу, обнаружено не было. Так, обычная рутинная движуха.

На все вопросы могла бы ответить запись с камеры на втором этаже, там в уголке жилище сурикатов просматривалось отлично.

Но запись за нужный период времени, вдруг, оказалась стертой. Вернее, не вдруг, а по чьему-то умыслу. В этом Антон не сомневался. Причём, это был кто-то из охраны. В случайное совпадение Антон не верил. Но кто? Герман, Дупло? Двоих сменщиков, что работали днём, Антон и вовсе знал только по именам. А, главное, зачем? Нет, в этом бреде не разобраться, по крайней мере, пока.

Он потянулся в кресле до хруста. А может чушь всё это с чуйкой? Ну, хотя бы, на этот раз. Каким боком ему эти чупакабры в подвале и песни на берегу реки? Нет, на самом деле!

– Здравствуйте! – услышал он у двери и оглянулся. На пороге стоял Рустам, рабочий в училище. В общем, неприятный тип лет двадцати, почти под два метра ростом , но худой , как велосипед . С черными восточными глазами .

В свой первый день работы в училище Антон (его поставили на центральный вход) зацепился с этим гастарбайтером, который без пропуска нагло пер напролом. Антон слегка перенервничал и чуть не за шкирку выкинул того на улицу.

– Слушаю внимательно. – Нагнал в голос строгости Антон. – Что надо?

– Я, это, извиниться хотел. – Голосом, в котором раскаяние совсем не чувствовалось, весело сказал Рустам.

– За что?

– Ну, грубил там.

– Заставили что ли?

– Чего?

– Извиняться.

– Не, я сам. Нам же еще вместе работать.

– Это верно. Ну бери тогда пузырь. – пошутил Антон.

– Уже.

– Чего уже?

– Да взял. вискарик, недорогой правда. Сами знаете, зарплата у нас маленькая.

– Да ты охренел! – Антон поднялся из кресла, изображая негодование, а его второе "я" – алкогольное уже шепнуло – Почему бы нет?

– Есть немного, охренел. – Смиренно пробормотал Рустам.

Антон не смог сдержать хохота. А парень ничего, с юмором.

– Ты что меня под монастырь подвести хочешь? У нас за пьянку штрафуют, в лучшем случае, а то и без зарплаты на выход.

– Да я знаю, – махнул рукой Рустам. – Смотрите сами.

– Ты это…опять в ночь?

– Да, вместо дежурного электрика, подменяю.

– А что шаришь в электрике?

– Я во всём шарю. – Не без гордости заявил Рустам.

– Тогда возьми вискарь с собой. Я попозже, может, к тебе загляну. Когда старший уснёт. Или ты тоже дрыхнуть будешь?

– Нет, я в игрушках всю ночь. На телефоне.

– Ну, и хорошо. Не знаю, как получится.

– Ясно. – Рустам осклабился и исчез за дверью.

Блин, опять в те же ворота? Антон в лёгкой растерянности зашагал по комнате.

Что греха таить, расслабиться хотелось. Ну, выпьет он граммов сто, ну, пусть сто пятьдесят. Кто заметит? К тому же, он закусит. Вон сосиски есть, лапша в пакетах.

Его второе антиалкогольное, и вообще положительное, "я" саркастически рассмеялась.– Ага, сто грамм, потом ещё, потом "магазин еще открыт", скандал и вылет с работы без зарплаты. А долгов накопилось выше крыши. В редакцию тебя уже не возьмут, половина местных чопов тебя тоже знает. Куда дальше, в грузчики?

Что, вообще, случилось? Ведь ты за весь универ и пяти бутылок пива не выпил. По бутылке на курс. Юлька от тебя ушла, с нормальной работы выперли, даже из сторожей периодически гонят. Ты в дерьме, парень!

– Сам ты д*****! – возмутилось "я" – алкоголик. А как меня кинули в редакции с материалом о махинациях мэрии? Кричали дураку. – Давай-давай, пиши, мы прикроем. Прикрыли гады! Хорошо, хоть не посадили. Ладно, только башку отбили. Это мелочи?

А Юлька…да, хрен с ней. Как она на Лёху Выборного смотрела! Попутного, как говорится, ветра в горбатую спину.

– Заткнитесь! – вслух прервал внутренний спор Антон и порадовался, что его никто не слышит. Скажут шизофреник. А может и, вправду, шизофреник?

Внутренняя борьба завершилась ничьей. Антон, как арбитр, решил отложить решение на потом, Тем более, что тянуло в сон. видимо сказался нервоз последних дней. Сопротивляться одурению было сложно, незаметно для себя, он закемарил.

И вновь неприглядный пустырь, где во сне он бродил совсем недавно в поисках неизвестно чего. Снова необъяснимая тревога. А вот и овраг, в который он чуть не угодил. Надо бы держаться подальше, там опасно, Но его, как магнитом тянет к оврагу. Будто на дне его притаилась чудовище и гипнотический тянет к себе. Кажется слышно даже его утробный зов. – Подойди!

Нет, ни в коем случае. Это гибель и смерть. Надо бежать. Мгновенный разряд ужаса встряхивает Антона.

Он открывает глаза и несколько мгновений не может прийти в себя. Слава Богу, Это только сон! Он в мониторной, тишина, Он жив.

Черт, что с камерами? Один из десятка квадратов на мониторе чёрный. Отключилась. Раньше такого не было. Это как раз в холле на втором этаже. Там выставлены картины самого Карабаса.

Антон потянулся в кресле, разминая затекшее тело. Пройтись что ли, хотя бы до того холла?

Он не обязан этого делать и даже должен находиться в мониторной, но Дупло спит. Ничего страшного, можно и пройтись.

Антон неторопливо шол по гулкому коридору, глядя на картины, кое-где останавливался. Вообще-то смысл в охране этого здания был, и немалый. Несмотря на то, что большинство выставленных работ было студенческим, в коридорах и холлах встречалось немало произведений довольно известных художников, которые стоили немалых денег. Их училищу передавали в дар. По ценам, конечно, далеко не Пикассо. Но, как выяснил в интернете Антон, за некоторые из них ему пришлось бы отдать от годовой зарплаты.

А они вот, висят без охраны. Заходи-бери. Та же скульптура. Это тебе не садовые гномы!

Особняком стояли и работы самого Бартеева. Их было немного, не больше пары десятков, но ценник на них был уже внушительный, котировались они и за границей. Подбор работ был, похоже, чисто хронологическим. От, чуть ли, не первых, малоизвестных до засветившихся на авторитетных выставках.

Антон поднялся по широкой лестнице и замер на верхней площадке. Вроде, какие-то шаги. Постоял, нет, показалось. Некому тут ходить. Герман на своём посту, Дупло со сменщиками спят. Во всяком случае, должны спать.

Блин, опять шаги. И уже явственные. Кто-то не таясь шёл по направлению к лестнице.

– Рустам? Ты что здесь делаешь? – Антон совсем забыл о рабочем и бутылке виски, которые должны были ждать его в подвале.

– За водой ходил. Тут же на этаже кулер.

Рустам поднял в руке бутылку с водой. – Нас работяг из-под крана поят. Вот я из кулера и набираю.

– Ты тут один? – Антон успокоился.

– Где?

– На этаже.

– Я никого не видел.

– Ну что, зайдете?

– Чёрт его знает… да, зайду. Спускайся. Я через пять минут буду.

– Ага. – Рустам заулыбался. – Буду ждать. У меня и пиво есть.

Да, Антон проиграл эту битву за трезвость. Но, хотя бы, всё было в порядке, картины на месте. Разве что, одна, из совсем ранних бартеевских, висела немного кривовато.

Антон подошёл, хотел поправить, но махнул рукой. Ладно, кому надо поправят. Пойдёт-как он лучше в подвал. Третий час ночи. Если не станет засиживаться, то его отлучки с поста никто не заметит.

4.

В небольшой слесарной мастерской, где Рустам ждал Антона, было по особенному уютно. Пара столов, верстак, шкафы, по стенам висели инструменты. Как в обычном гараже, где знакомые собираются поболтать и выпить.

– Проходите к столу, присаживайтесь. – приглашающим жестом показал Рустам, на лице обычная улыбка.

– Да ладно, давай на ты. – Пробормотал Антон. – Надо по-быстрому, а то наш старший может проснуться. А меня на месте нет.

– Ясно. – Рустам выудил из-под стула бутылку дешёвого виски и ловко наполнил стаканчик, протянул Антону.

– Будем! Антон одним глотком отхлебнул половину, взял протянутый бутерброд, выдохнул.

– А ты?

– Я на работе.

– А я где? – Засмеялся Антон. – Давай, а то оштрафую.

Он взял из рук Рустама бутылку. – Сюда же?

Рустам кивнул. Антон плеснул ему вискаря.– Ну, за всё!

Вискарь был дрянной, но какое дело до его вкуса, если на душе сразу отлегло и даже повеселело. – Волшебная жидкость. – Пробормотал он, наблюдая, как Рустам давясь пьёт.

– Ты что трезвенник?

Тот кое-как допил и вытер рот ладонью. – Редко пью. Я из Таджикистана, больше по травке.

– Наркоша значит?

– Да нет. Какой наркоша? Травка она даже полезная. Не то, что все эти соли и остальная дрянь.

Антон иронично хмыкнул. – Ну так бухло, по сравнению с травой, вообще эликсир жизни. А ты по национальности кто, таджик?

– Нет, я памирец, наполовину. Мама у меня памирка, а отец русский.

Антон посмотрел на Рустама. – А я думал таджик, похож. Я с таджиками в армии служил, да и сейчас их в России полно

– Нет, мы особый народ. Говорят, даже, что мы произошли от воинов Александра Македонского, которые остались в наших краях, когда он ходил в поход на Персию.

– Вот оно что.– кивнул Антон. Эту версию он слышал, но не очень в неё верил. Точнее, ему было всё равно. Пусть происходит хоть от марсиан. – Ну, что ещё по одной?

– Давайте.

– Давай. – поправила Антон и налил Рустаму. – Теперь ты первый. Давно ты здесь?

– В городе?

– Ну, да, и в училище тоже.

– Второй месяц.

– Считай только приехал.

– Нет, я уже привык. Кажется, что сто лет здесь.

– А живешь где?

– В общаге.

– А я думал здесь родственники отца.

– Нет, я его никогда не видел.

– За общагу дорогу платишь?

– Двести в день.

– Ну и как?

– Помойка! – Улыбка Рустама достигла невиданной широты, будто он говорил о своем номере люкс. – Восемь человек, бухают, бывает устраивают битвы. Работяги, половина после зоны.

– Весело.

Антон начал уважать парня за бурный оптимизм. – Ездить далеко?

– Да нет, это на Луначарского, пешком пять минут. Потому там и живу, удобно.

– А, знаю, гадюшник. – Антон потянулся за сигаретами и передумал. Курить в здании было запрещено.

– Да кури. – заметил его движение Рустам. – Мужики курят.

– Оштрафую. – Засмеялся Антон и закурил.

– А сюда ты чего приехал? Все ваши в Москву прут.

– Я в училище приехал, хочу художником стать.

– Вот как? – Антон пристально посмотрел на Рустама, тот не шутил. – Ну, так и стал бы. Чего в рабочие полез? Поступил бы и учился.

– Даже, если бы и взяли, то жить не на что. А ещё надо домой семье деньги отправлять.

– Ну, это да.

Антон зауважал парня ещё больше.

– Но что ты здесь заработаешь? Копейки. У тебя зарплата сколько?

– Двадцать тысяч.

– Во, еле перекантоваться.

– Ничего, скоро я хорошие деньги получу. Мне должны, вернее матери. – Глаза Рустама странно сверкнули.

– Думаешь отдадут? – С сомнением спросил Антон.

– Не отдадут, сам возьму.

– Ну-ну. – покивал Антон. – Ты только поаккуратнее забирай, а то и на зону можно залететь.

– Не залечу. – Рустам был уверен. – Я уже почти забрал.

– Чего-то устал я сегодня. – сказал Антон. Он действительно чувствовал во всём теле какую-то тяжесть. Странно, обычно первые дозы выпивки давали легкость и расслабление. А тут наоборот.

– Давай наливай. А то мне ещё на пост.

Рустам налил. Антон выпил, пытаясь понять, как на него действует алкоголь. Непонятно действовал, отупения накатило просто волной, Да и вкус какой-то.

– Ты это в магазине брал? – Кивнул он на бутылку.

– Да, а что, не идёт?

– Как-то не очень. – Антон зевнул.

– И много должны? – Спросил он рассеян.

– Два миллиона.

– Нормально.

– Долларов!

– А я племянник Папы Римского. – кивнул Антон. – Откуда у твоей мамы такие деньги?

– Неважно. – Рустам, похоже, начал злиться. – Но это её деньги, и я их верну.

Антон всей пятернёй взял бутылку, налил стакан, подвинул Рустаму

– Не не хочу. Какое-то дерьмо. Я его раньше не пробовал. Моча ишака.

– Это верно. – Едва ворочая языком, пробормотал Антон.

Творилось что-то странное. В башке грохотала, кто-то производил кузовные работы. Перед глазами заплясали рыжие солнечные зайчики. Как хреново! Он вырубился.

Опять проклятый овраг и безнадёжные небо над головой, опять дождь и тревога на душе. Опять нужно заглянуть на это страшное дно. Стоп, да он же уже на дне. Стоит, увязнув ногами в глине и с тоской смотрит на хмурое небо, на своё прошлое. Что-то случилось. Что, пока не знает, но что-то очень поганое, опасное. Да вот, вспомнил! Капкан для него вот-вот захлопнется, его ноги уже в капкане. Надо бежать, бежать как можно быстрее и дальше. Но нет сил двинуться с места. Бежать!

– Да очнись ты!

Антон открыл глаза и обрадовался, что страшный овраг лишь сон. Впрочем, обрадовался рано. Он сфокусировал взгляд и понял, что его разбудил напарник Герман.

– Ты сколько выпил-то, Антоха?

– Пару рюмок, может три…

– Да ладно, а что тебя так прибило?

– Сам не пойму. – с трудом ворочая языком, прохрипел Антон.

– Ну, помнишь что было-то?

– Выпил и всё, отрубился.

– Хреново, братан. Ох, хреново!

В башке и на душе муть, мозги с трудом воспринимают реальность. Но даже эти мозги уловили в интонации Германа что-то пугающее. – А что случилось?

– Посмотри. – Герман кивнул на пол. Антон посмотрел. Из-за шкафов к его ногам медленно пробиралась струйка густой жидкости, красной.

– Что это?– от догадки сжало сердце. – Кровь?

– Дай бог, если ты сейчас не прикидываешься. Загляни за шкаф. Антон с трудом поднялся. Идти за шкаф ему очень не хотелось, но он пересилил себя.

– Твою мать! – Он зашатался. – Что это?

За шкафчиком ничком лежало тело человека, прямо лицом в луже крови, которая росла на глазах. Длинные волосы на затылке пропитались кровью, рядом валялась разбитая бутылка. Похоже, из-под виски, который они тут недавно пили.

– Это…это Рустам? – Осипшим голосом спросил Антон.

– Рустам.– Мрачно подтвердил Герман, став рядом с Антоном. – Что у вас произошло?

– Да ничего, клянусь. Выпили по паре стопариков и меня отрубило. Больше ничего, клянусь. Надо врача вызывать.

– Поздно врача, труповозку надо.

– Да, ты что? Ладно, не пугай меня.

– Я не пугаю, говорю как есть. Что я, в Чечне жмуров не видал? Он труп на все сто.

– Это не я. Я даже ничего не слышал. Правда, Герман.

Герман пристально и долго посмотрел в лицо Антона. – Верю. Но кто-то же саданул его этой бутылкой по затылку, пробил череп.

– Бутылкой? – тупо переспросил Антон.

– Бутылкой. А она с*** оказалась крепкой, как кирпич. Короче, надо вызывать ментов. Ну, не завидую тебе. Но, все равно, стой на своём.

– Хотя, сам знаешь, менты. Им бы лишь по-быстрому дело спихнуть. Неважно на кого.

Антон знал и даже застонал от этого. Он вспомнил, что брал злосчастную бутылку в руки. Значит, на ней полно его пальцев.

– А камера? – вспыхнула искорка надежды. – Там всё записано.

– Ты же знаешь, здесь камеры нет. – Разбил надежду Герман. – А камера в коридоре сдохла ещё вчера.

– Знаю. – Антона прямо повело.

Он добрался до стула и грузно присел. Господи, что делать?

Герман долго молчал, будто что-то обдумывая, потом кивнул сам себе. – У тебя один вариант-исчезнуть, пока менты что-нибудь нароют. Может и найдут того, кто Рустика завалил. А так они и искать не будут. Потом объявишься.

– Но ведь, если сбегу, они тем более решат, что это я.

– А если не сбежишь сразу, то будешь сидеть, пока не найдут убийцу. А, скорее всего, за убийцу и отсидишь. Короче, я звоню ментам через десять, нет пятнадцать минут, и этого борова Дупло бужу. Думай сам.

– Я выбрал. – решился Антон. – Позвони через двадцать минут. Хоть уйду подальше.

Общага и рептилоиды

1.

Чтобы не разбудить Дупло, Антон собирался в темноте. Рюкзак и гражданская одежда были в расположении, где они спали. Он просто сгрёб все, подхватил рюкзак и переоделся уже в туалете. Форму оставил прямо там и через задний ход вышел на улицу.

Предрассветное небо побледнело, жара, так мучившая этим летом, не ощущалось.

О, блин! Куда же? Антон не мог ничего сообразить и автоматом зашагал наобум. Главное, подальше от училища, от этого тела, лежащего ничком в луже крови.

На улицах было пустынно. Только в паре кварталов маячила одинокая фигурка человека. Сколько уже времени? Антон достал телефон. Начало шестого, хорошо. Скоро появятся первые прохожие и он будет на улице не так заметен.

Куда идти? Где так коряга, под которую можно забиться? Понятно, что своя квартира исключена. Даже при нерасторопности полиции, туда должны наведаться уже в ближайшие время. Хотя, он слышал полу анекдот о мужике, который, будучи объявлен в розыск, жил два года на соседней с полицейским участком, где его в этот розыск объявили, улице.