Найти своих людей. Создание глубокого сообщества в одиноком мире

МЫ НЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ТАКИМИ ОДИНОКИМИ

На прошлой неделе у меня был приступ паники. Полноценный приступ паники, не могу перевести дыхание, лежу на полу в своем шкафу. Такого у меня не было уже лет десять.

Я пишу эти слова, когда остальная часть этой книги почти закончена. И все же я хочу быть честным с вами: это моя реальность сегодня, после того как я потратил пару лет своей жизни на то, чтобы жить, писать, исследовать и думать о том, что, очевидно, по крайней мере трое из пяти из нас чувствуют ежедневно: Одиночество.

Я думаю, вы здесь потому, что тоже чувствуете это. Это тонущее чувство, что вас никто не видит, вас никто не знает, и вы в одиночку справляетесь с любыми трудностями, которые подбрасывает вам жизнь.

Я понял. Но я убежден, что в основе этого чувства лежит большая и жирная ложь – ложь, которая грозит затянуть нас с вами в темное место, если мы не научимся сопротивляться. Пример тому – мой недавний приступ паники. Это нарастало в течение нескольких недель.

Я затаился, чтобы отредактировать эту книгу, и когда я наконец вышел.

Я поссорилась с одной из своих сестер. Мы не виделись несколько месяцев, и обе были очень заняты. Но мои сестры – две мои самые близкие подруги.

Мой муж был раздосадован тем, что я была настолько оторван от жизни, ведь даже когда я не работал над книгой, я отвлекалась на миллион дел, которые отошли на второй план.

Я понял, что мои люди и без меня строили совместные воспоминания и делились опытом. Прошло столько времени с тех пор, как я был доступен для общения, что они наконец перестали звонить. В моем воображении они пошли дальше, а я остался один на один с собой.

Все это произошло одновременно, вместе с сокрушительной уверенностью: пока я писал книгу о поиске своих людей, я потерял всех своих.

Конфликт, изоляция и страх продолжались неделями. И они продолжали расти. Я постоянно думал об этом. Затем, после того как очередной человек разочаровался во мне, я оказался один на полу в шкафу, не в силах перевести дыхание. Ложь, от которой я задыхался? Я совсем один.

Той же ночью мне приснился яркий кошмар, в котором сбылись мои худшие опасения. Мои люди не просто уходили от меня, они сплетничали обо мне, наносили мне удары в спину, а я выпустил в свет книгу о том, как мы все были близки.

Драма, я знаю. Представляю, как вам сейчас интересно, какой помощи вы можете ожидать от человека, который недавно расплавился из-за этой самой темы. Зачем же говорить об этом?

Потому что на каком-то глубоком уровне одиночество – это страх, который мы все разделяем.

Может быть, вы испытываете одиночество прямо сейчас? Может быть, у вас были люди, но они вас бросили? А может быть, у вас никогда не было своих людей?

А может быть, они у вас есть, но даже когда вы с ними, вы чувствуете себя далеким и незаметным?

Мы не просто хотим, чтобы нас увидели, мы хотим рассказать другу или любимому человеку о своих разочарованиях и надеждах, а также найти утешение.

Мы хотим, чтобы нас заметили и утешили, и хотим быть в безопасности. Но мы не всегда в безопасности.

Мы не всегда получаем утешение, и может показаться, что нас даже не видят.

Иногда это просто мимолетная мысль. Вы засыпаете, беспокоясь о своем будущем, и тут в ваш разум прокрадывается этот шепот: Никто даже не подозревает, через что мне приходится проходить.

Иногда это более глубокая реальность: жизнь была настолько хаотичной и стрессовой в течение многих лет, что вы случайно не инвестировали в свои отношения, и когда вы поднимаете голову, ваших людей уже нет.

Это глубокое, затаенное в глубине души чувство изоляции.

Это вопрос о том, действительно ли вас знают, видят, принимают, даже лелеют, например, когда:

Вы не знаете, кому позвонить, чтобы вас встретили в аэропорту.

Вам есть что праздновать или горевать, но не с кем праздновать или горевать.

У вас есть идея, которую вы хотите обмозговать, но не можете найти никого, кому было бы интересно помечтать вместе с вами.

Вы столкнулись с трудной ситуацией на работе, но не можете вспомнить никого, с кем можно было бы обсудить ее.

Большинство ваших друзей уже женаты и обзавелись детьми, а вы даже не встречаетесь.

Ваши дети выросли, а вы одиноки и проводите большую часть времени в одиночестве.

Вы разговариваете с человеком, которого считали хорошим другом, но понимаете, что у вас совершенно разные взгляды на важные вопросы.

Ваша семья разбита и нездорова, в то время как, казалось бы, все остальные с радостью едут домой, чтобы увидеть свои (нормальные, счастливые, хорошо устроенные) семьи на Рождество.

Эти сцены поражают тихой болью, о которой я говорю. Это просто неизбежная реальность человеческого существования, верно? Разве это не то, с чем мы все сталкиваемся? Или это только у меня? Или это только у вас?

Задумывались ли вы когда-нибудь об этом? Может быть, вы единственный человек, который чувствует себя так одиноко? Между прочим, это не так. Вы не одиноки в своем одиночестве.

На следующее утро после того яркого кошмара я проснулся и увидел все с кристальной ясностью: Я верю в ложь о том, что мне суждено быть одной, и, веря в эту ложь, я превращаю ее в реальность, потому что отстраняюсь и осуждаю тех, кого люблю, ограждаюсь от них, как от врагов.

Было еще рано, но даже когда я размышляла об этом, позвонил один из моих близких друзей. Вместо того чтобы отправить звонок на голосовую почту и накрыться с головой одеялом, я подумала: "Это мой шанс дать отпор".

Когда я ответил, Линдси сказала, что звонит, чтобы узнать, как дела. Я сказал: "Мне нужно ввести вас в курс дела".

Теперь у меня не было шансов снова скрыться. У меня есть такие друзья, которые не оставят меня в покое, пока я им все не расскажу. В тот вечер мы собрались вместе, и я рассказала им о неуверенности в себе, которая нарастала в течение нескольких недель, о кошмаре, о страхе оказаться мошенницей, даже о панической атаке и сложностях в отношениях с семьей.

Они окутали меня любовью, молились и боролись за меня. Когда Линдси высаживала меня, она улыбнулась и сказал: "Дженни, я никогда не чувствовал себя таким близким к тебе".

Затем я позвонил сестре и предложил встретиться. За ужином я заглянула ей в глаза и рассказала о своей обиде, а она – о своей, и мы посмеялись над тем, как сильно мы обе запутались. В итоге мы провели вместе целый день, рассказывая обо всем, что происходит в нашей жизни.

Один за другим я приходил к своим людям и делал именно то, что раньше боялся сделать: Я открыто признал, что я нуждались в них.

Я боролся с ложью, которая угрожала мне гибелью. Я не одинок. Я не мошенник. У меня есть люди.

Возможно, вы сейчас верите в ложь, что вы одиноки. Но что, если люди, которые вам нужны, находятся прямо за углом?

Подойдите ближе и позвольте мне рассказать вам о моих надеждах, которые я возлагаю на нас здесь. Я хочу, чтобы мы обменяли одинокие и изолированные жизни, в которых наблюдаются короткие всплески единения, на тесно связанные жизни, которые знают только короткие интервалы ощущения одиночества.

Думаете, я сумасшедшая? Я здесь, чтобы сказать вам, что это не так.

У меня могут быть кратковременные неудачи, когда ложь о том, что я одинок, закрадывается снова, но я научился не задерживаться на этом. И признавая, что иногда я чувствую себя одинокой, переживая и честно делясь этим, я обнаружила, что это привлекает людей – потому что теперь вы знаете, что вы не одиноки в своем одиночестве!

Связь, о которой мы с вами мечтаем? Я сам убедился, что это возможно. И как только я увидел это, я уже не мог этого не видеть. Я не мог не бороться за такую жизнь. Ты тоже будешь за это бороться, обещаю.

Вы увидите и не сможете не увидеть. Борись с ложью вместе со мной. Давайте найдем ваш народ.

ЕСТЬ ДРУГОЙ СПОСОБ

Верите ли вы в то, что созданы для настоящих отношений? Даже если вы интроверт, все мы физически, эмоционально и духовно настроены Богом на отношения. С момента вашего рождения и до последнего вздоха глубокая, подлинная связь – это то, чего больше всего жаждет ваша душа. Не просто как случайный опыт, а как реальность, вплетенная в каждый день вашей жизни.

Но чтобы получить доступ к этой реальности, вам придется кое-что изменить. Потому что что-то в корне не так с тем, как мы строили свою жизнь.

Вечера и выходные мы проводим в своих маленьких квартирах с семьей, соседями или в одиночестве, уставившись в свои маленькие экраны. Мы готовим ужин только для себя и никогда не хотим беспокоить соседей по поводу чего-либо. Мы заполняем маленькую щель под названием дом всем, что нам может понадобиться, держим двери на замке и чувствуем себя в безопасности. Но мы полностью отрезали себя от людей за пределами нашего маленького самозащитного мирка. Мы можем чувствовать себя комфортно, безопасно, независимо и развлекаться. Но при этом мы чувствуем себя совершенно удрученными.

Почти все мы живем таким образом, и все же это не работает ни для кого из нас. Как я уже упоминал, согласно исследованиям, более трех из пяти американцев говорят о том, что они хронически одиноки, и это число "растет". Тревога, депрессия, суицидальные мысли – все это растет. Ученые теперь предупреждают, что одиночество хуже для нашего здоровья, чем ожирение, курение, отсутствие доступа к медицинскому обслуживанию и гиподинамия.

Так почему же мы позволяем ему определять наши дни?

Разве это жизнь? Разве так должна проходить жизнь?

Позвольте мне перейти к ответу: Нет. Так не должно быть! Знаете, для чего вы были созданы?

Долгие, содержательные беседы с людьми, которые знают вас много лет и готовы пожертвовать свою почку, если бы она вам понадобилась.

Люди, которые приходят с пиццей и бумажными тарелками без предупреждения, потому что соскучились по вам и не боятся навязываться.

Регулярное незапланированное и неспешное время с людьми, которые чувствуют себя семьей, даже если таковой не являются. С теми, кто кричит от радости, когда вы делитесь потрясающими новостями, и плачет вместе с вами, когда вам тяжело.

Люди, которые приходят раньше, чтобы помочь вам готовить, и задерживаются, чтобы убрать.

Люди, которые причиняют вам боль и которым вы причиняете боль, но которые предпочитают преодолевать ее вместе с вами, а не бросать друг друга.

Люди, которые живут рядом с вами, выполняют миссию, бросают вам вызов и делают вас лучше.

Люди, которые знают, что они – ваш народ, а вы – их. Люди, которые принадлежат друг другу.

Это книга о том, как найти своих людей – тех, с кем мы будем жить изо дня в день, тех, кого мы рискнем узнать в полной мере, тех, кому мы будем рады доставить неудобства, тех, кого мы выберем, чтобы любить.

Да, я знаю, как сложно и утомительно заводить друзей во взрослом возрасте. Почему никто не научил нас этому? Неужели это должно быть так сложно? Что мы упускаем?

Я начинаю это путешествие с того, что вы знаете две вещи:

Люди составляют лучшую часть жизни.

Люди составляют самую болезненную часть жизни.

И я предполагаю, что вы взяли в руки эту книгу, имея в голове одну из этих двух истин. Так что, если вы пришли с надеждами, страхами или и с тем, и с другим, ничего страшного. Я подозреваю, что если вы действительно пройдете со мной весь путь, некоторые из ваших страхов могут стать реальностью. Но я также верю, что ваши надежды будут превзойдены.

Можно жить, будучи тесно связанным с другими людьми.

Но подключение стоит определенных денег, причем больше, чем многие готовы заплатить.

Если вы решите присоединиться ко мне в этом приключении по созданию аутентичного сообщества, я обещаю, что то, что вы получите в результате, более чем того стоит, но это потребует от вас пересмотреть почти все в вашей сегодняшней жизни. А именно:

Ваш ежедневный и еженедельный распорядок дня.

Как вы покупаете продукты.

Новый район, который вы рассматриваете.

Живете ли вы рядом с семьей или нет.

Церковь, частью которой вы решили стать.

Чем заняться в выходные.

И еще глубже: насколько открыто вы решили рассказать о своем непростом браке.

Все, о чем я буду просить вас в нашем совместном путешествии, потребует от вас рискнуть своим комфортом и привычным укладом. И в то же время все в вашей жизни жаждет перемен, к которым я вас приглашаю. Потому что я убежден, что мы все делали неправильно.

Ожидание соединения

Я до сих пор помню тот день, когда мне пришла в голову мысль, что у меня нет друзей. Поясню: у меня было много друзей, но у нас с ними была очень насыщенная жизнь, а значит, наше общение было нерегулярным и редким. В то время я была по горло занята воспитанием маленьких детей, а также много путешествовала, выступала и проводила мероприятия с IF:Gathering, организацией служения, которую я возглавляю. И если в дороге у меня было много живительного общения с другими женщинами, то возвращение домой часто было сопряжено со стрессом. Понял ли кто-нибудь из моих "друзей", что меня не было? Знали ли они, что я вернулась?

Конечно, это была не вина моих друзей. У них были свои обязанности, обязательства, отношения и работа. На самом деле они, скорее всего, задавали те же вопросы обо мне: "Знает ли Дженни, что происходит в моей жизни? А может, ей вообще все равно?"

Разве это не знакомо? Мы все как бы ждем, когда связь сама найдет нас. Мы ждем, что кто-то другой проявит инициативу. Кто-то другой будет рядом с нами. Кто-то другой разработает планы или задаст идеально продуманный вопрос, который поможет нам обнажить душу.

Вот что мы делаем: Мы проводим часы в одиночестве в нашем переполненном, шумном, освещенном экранами мире, уделяем лишь единичное время знакомым, а затем ожидаем, что близкие друзья сами собой появятся в нашей насыщенной жизни. Мы думаем, что наши знакомства должны просто волшебным образом породить от двух до пяти лучших друзей. Тогда, полагаем мы, наши потребности в отношениях будут удовлетворены.

Но сообщество – это нечто большее, чем два или три друга. Община должна стать образом нашей жизни. Исторически и практически люди во всех странах и поколениях находили своих друзей в своей большой деревне, состоящей из взаимосвязанных людей.

Я тут изучал этот вопрос, и вот что я узнал: есть научные исследования, которые показывают, сколько отношений мы можем поддерживать и как мы социально взаимодействуем с людьми. По сути, мы можем работать с сетью, состоящей всего из 150 человек. Подумайте о своем рождественском списке. Люди, с которыми вы общаетесь хотя бы раз или два в год. Гораздо больше – и он разваливается!

Внутри этих 150 слоев дружбы, которые углубляются в зависимости от того, сколько времени вы проводите с человеком и насколько глубоки ваши отношения с ним. Исследования показывают, что мы можем общаться только с пятьюдесятью людьми, которых мы назовем нашими знакомыми. Среди этих пятидесяти человек есть пятнадцать человек, которые живут в нашей деревне. И в пределах нашей деревни мы способны сделать пятерых из них своими лучшими друзьями. Вы правильно прочитали. Только пять!

У экстравертов, возможно, немного больше возможностей, чем у пяти, но вы поняли, о чем идет речь.

От того, сколько времени вы проводите с человеком лицом к лицу, зависит, какое место он займет в вашем кругу друзей. А что толкает людей глубже в наш внутренний круг друзей? Количество времени, которое мы проводим с ними. Время это наш лучший актив, когда речь идет о создании глубокого сообщества.

Поэтому, когда мы начнем, я хочу, чтобы вы открыли свой разум для чего-то большего, чем горстка друзей, которую вы представляли себе как свою цель. Моя мечта для вас, Божий план для вас – построить культуру сообщества в каждой части вашей жизни.

Мой друг Курт, эксперт по нейрореляциям, сказал об этом следующим образом: "Каждый новорожденный приходит в этот мир в поисках того, кто ищет его" И это никогда не перестанет быть правдой. Мы с тобой оба немного нуждаемся. На самом деле, Бог создал нас именно такими.

И все же трудно нуждаться в людях. Нет, это страшно – нуждаться в людях, потому что иногда, когда мы признаем свою нужду, нам кажется, что нет никого, кто захотел бы ответить на наш звонок посреди неразберихи. Или, по крайней мере, я так считаю в данный момент.

Моя подруга, о которой я уже упоминала, Линдси, из тех, кто звонит мне по телефону, а не пишет смс, заходит без предупреждения, а не спрашивает сначала, и появляется, чтобы вытащить меня из халата, даже когда я говорю, что хочу побыть одна.

И она звонит мне в самый разгар слез, когда ей больно, когда она сыра и все еще не понимает, почему ей так грустно. Она впускает меня в самые трудные моменты, потому что знает, что страдания в одиночестве только усугубляют страдания.

Когда я плачу, я выплескиваю все из себя, а потом, возможно, звоню другу на следующий день, после того как вымою лицо и проанализирую ситуацию, после того как буду полностью готова к тому, чтобы придать проблеме оптимизма и украсить ее небрежным, кривым бантом. Потому что я ненавижу то, насколько я нуждаюсь в помощи. Мне стыдно за свою разбитость, и, возможно, в глубине души я задаюсь вопросом, захочет ли кто-нибудь вообще оказаться со мной в центре этого плача.

Это иронично, потому что, когда Линдси звонит мне, плача, для меня нет ничего важнее. Этот звонок заставляет меня чувствовать себя нужной, а кто не хочет, чтобы кто-то нуждался в нем? Так почему же я продолжаю притворяться, что моя собственная нужда не существует?

Разумеется, я пишу эту книгу не потому, что являюсь экспертом. Я пишу ее потому, что такое подлинное сообщество необходимо для жизни, но мы превратили его в аксессуар.

Мы заменили навязчивые, настоящие разговоры светской болтовней, а душевную, глубокую, связанную жизнь – смсками и совместными ночными прогулками время от времени, потому что поверхностные вещи кажутся более управляемыми и менее рискованными. Но давайте посмотрим правде в глаза: независимо от того, живем ли мы одиноко или глубоко связаны друг с другом, жизнь беспорядочна. Магия самых лучших отношений – это беспорядок, беспорядок, когда мы сидим вместе на полу в ванной, обнимаемся и рыдаем.

Но, как я уже сказал, я не умею быть нужным. Я нуждаюсь, просто не умею в этом признаваться. И это постоянно портит мои отношения.

Моя склонность скрывать свою нуждаемость – болезненная тема для меня. И так было всегда. Я причинял людям боль. Они причинили мне боль.

Я подвел своих друзей. Некоторые простили меня, а некоторые ушли. Я уверена, что если бы они знали, что я пишу эту книгу, некоторые из них покачали бы головой и закатили глаза. Дженни? Книга о близости, дружбе и проявлять заботу друг о друге в течение долгого времени? Хм…

Те, кто закатывает глаза, правы. Несмотря на то, что я делаю это лучше, чем раньше, в этой области я далека от совершенства. И все же я собираюсь продолжать работать над этим. Потому что чем больше я вникаю в причины нашей нужды и проблемы нашего одиночества, тем больше убеждаюсь, что в своей основе мы созданы для того, чтобы нас полностью знали и полностью любили. Нас любят и знают регулярно и на протяжении долгого времени члены семьи, близкие друзья, наставники, коллеги по работе. Бог создал нас для того, чтобы глубокая связь была частью нашей повседневной жизни, а не только время от времени в присутствии платного психотерапевта.

Почти в каждом поколении с начала сотворения мира люди жили небольшими общинами, вместе охотились, вместе готовили, вместе заботились о детях. Никаких замков, никаких дверей. Они вместе разжигали костры на открытом воздухе и совершали долгие походы за водой, делая все возможное, чтобы выжить день за днем. Люди редко оставались одни. Они жили сообща, в общих помещениях, с представителями разных поколений, используя таланты друг друга, делясь ресурсами друг с другом, зная дела друг друга, заботясь о членах семьи друг друга, отчитываясь друг за друга и прикрывая друг друга – не только чтобы выжить, но и в попытке жить более полноценно… вместе.

И знаете что? Большая часть мира до сих пор живет именно так. Возможно, охота превратилась в общественные сады и местные пабы, но большинство людей, когда-либо живших на планете Земля, всю жизнь жили в тесном кругу из нескольких десятков человек, почти всегда включая свою семью, но также и других, в радиусе едва ли двадцати миль.

Есть одна основополагающая причина, по которой наше поколение побило все рекорды, когда речь заходит о том, насколько одинокими мы все себя чувствуем.

Позвольте мне четко сказать, что сокрушение и грех процветают на протяжении всей истории и во всех культурах. И одиночество тоже. Наша надежда в этом путешествии заключается не в том, чтобы воссоздать что-то старое и сломанное, а в том, чтобы учиться у людей, которые подходили к этому жизненно важному аспекту жизни гораздо более здоровыми способами, чем мы. Да, нам нужна надежда, которая выходит за рамки земных отношений и связей. Именно в этом заключается смысл Евангелия. Но нам, как одной из первых групп людей на земле, живущих столь индивидуалистично, есть чему поучиться у тех, кто выбрал связь вместо изоляции.

У нас там есть семья. У кого-то семья в Оклахоме, а у нас – в Италии. Мило, правда? Несколько лет назад мы с Заком сняли дешевый мотель, погрузили себя, наших четверых детей и кучу багажа в огромный самолет, чтобы провести неделю в маленькой нетуристической деревушке в центре Италии, чтобы впервые встретиться с этой семьей.

Однажды днем мы с мужем зашли в продуктовый магазин на углу, чтобы купить ингредиенты для ужина, который мы собирались приготовить тем же вечером. Мы не могли не заметить четырех мужчин, которые курили и вели глубокую беседу за прилавком – такую беседу, которая, казалось, могла бы происходить каждый день. Один из них, как мы узнали, был хозяином, и он, вместе с тремя другими, казалось, решал все мировые проблемы. Наш вход прервал их беседу, и один из мужчин рефлекторно повернул голову в нашу сторону, что выглядело почти сердито. "Кто вы?!" – спросил он.

Я рассмеялась. Он не был невежлив, просто удивился, увидев незнакомцев в своем уголке мира. Я заметил, что почти все люди на рынке теперь смотрят на нас. Очевидно, мы лопнули пузырь какого-то невидимого инсайдера. Дело в том, что это был крошечный городок. Я не знаю точно, сколько жителей в нем проживало, но сколько бы их ни было, все они знали друг друга. И все они знали, что здесь появились незнакомцы.

В тот день мы хорошо пообщались с несколькими людьми на рынке, а парень из "Кто есть кто" даже указал на итальянское печенье, которое, по его мнению, понравится моим американским детям.

В тот вечер, пока мы с Заком готовили ужин, я размышляла о том, как мне удалось проникнуться атмосферой города. "Можете ли вы представить себе жизнь в месте, где все жители знают вас, а вы их? И где ты можешь пешком дойти до продуктового магазина? И где тебе приходится ходить в магазин хотя бы раз в два дня, потому что на рынке – не говоря уже о том, что это единственный рынок в городе – продаются в основном свежие продукты? И где этот поход за продуктами будет занимать у вас два часа или больше, потому что вы неизбежно столкнетесь с одним, двумя или двадцатью пятью людьми, которые будут задавать вам те содержательные вопросы, которые люди задают, когда они не незнакомцы и даже не знакомые, а обычные друзья?"

Включите песню из сериала "Чирс", если вы достаточно стары, чтобы помнить ее.

Почему бы нам не жить где-нибудь в деревне, думал я, где все знают наши имена? Где все были бы рады нашему приезду? Я начал думать о том, где мы жили и как мы жили, и о том, может ли такая простая вещь, как отсутствие местного магазина, объяснить, почему я чувствовал себя таким одиноким в разросшемся Остине, где мы жили в то время и где большинство моих близких друзей жили в сорока пяти минутах езды в пробках.

А еще есть Уганда. Несколько лет назад я ездил туда с группой людей, которые хотели рассказать истории беженцев из Южного Судана, бежавших на фермерские земли северной Уганды. Эти беженцы не только жили вместе, но и работали вместе. Мы узнали, что они также вместе ходили в церковь и что многие из их детей, если их спонсировали, ходили в школу вместе.

Наша маленькая группа подошла к хижине, где уже шла церковная служба, и энергия поклонения привлекла нас. Люди пели, скандировали и смеялись. Смеялись от души. Смех, который говорил всему миру: "Принеси это". Они могут вынести все, что преподнесет им жизнь. Они преодолеют.

Руки были подняты и раскачивались. Младенцы подпрыгивали на спинах женщин и девушек. Ноги скользили и топали. Все вокруг пульсировало кинетической энергией, как будто все пятьдесят или шестьдесят человек в комнате слились в единое целое.

Я стоял и впитывал в себя все: гул этого места, воодушевление, сотрудничество, нити товарищества, чувство дикого восторга, которое перекрывало боль. Должна же быть боль, верно? Конечно, боль была. Многие из этих людей были перемещены, потеряли все, даже членов семьи. И все же, глядя на них, можно было увидеть нечто большее. Может быть, решимость. Или мир.

И я подумал: "У нас, откуда я родом, это не очень хорошо получается".

Мы не объединяемся в нашей боли.

Мы изолируем.

Мы изолируем.

Мы притворяемся.

Мы звоним после крика.

И в результате мы становимся несчастными.

Мы прячемся в домах, отделенных друг от друга заборами, или сидим в своих квартирах, тщательно настроив сигнализацию. Мы не рассказываем всю правду о своей боли, потому что кажется, что у всех остальных все в порядке. Они не страдают. На самом деле они живут счастливой, идеальной жизнью. Мы решаем, что проблема, скорее всего, в нас самих. Мы прячемся физически, потому что, если нас не видят, нас не могут узнать. А если мы не можем быть известны, то не можем быть отвергнуты – или, что еще хуже, наша уязвимость может быть использована, чтобы причинить нам еще большую боль.

Мы живем под охраной, потому что боимся, что кто-то использует нашу слабость против нас.

В ходе своего исследования я увидел диаграмму исторических групп людей длиной в пять футов: кто они, где и когда жили. Чтобы дать вам представление о нашем месте в общей схеме вещей, синий клин, представляющий тех, кто живет в Соединенных Штатах, находится только в нижних четырех дюймах диаграммы. И все, о чем я могу думать, глядя на этот крошечный сегмент, – это о том, как бы мне хотелось, чтобы мы приняли тот подход к жизни, который ценят все остальные народы. Я бы хотел, чтобы мы научились объединяться – проявлять себя, говорить и призывать друг друга к новому образу жизни – вместо того, чтобы демонстративно отрываться друг от друга.

Мы живем в одиночестве, едим в одиночестве, выполняем поручения в одиночестве и страдаем в одиночестве.

И мне это надоело.

Мы с вами оба устали от этого.

В любом случае, мы больны от этого.

Я думал об этом опыте в Италии и Уганде и о той дыре в моей жизни, где должно быть сообщество, когда я сидел в аэропорту и снова летел домой в одиночестве. И я понял, что хочу, чтобы что-то изменилось. Я хотела, чтобы кто-то помимо моей семьи понял, что я уехала, кто-то узнал, что я возвращаюсь домой, и кто-то пережил все это вместе со мной. Я решила, что регулярные встречи с несколькими людьми – единственный способ сделать это на постоянной основе. Поэтому я написала нескольким друзьям, которых еще не знала особенно хорошо, и объяснила, как я себя чувствую и что мне нужно. Несколько человек согласились встретиться. Вместе мы взяли на себя обязательство встречаться не время от времени, а регулярно и целенаправленно.

Чаще всего мы встречались по вечерам на моем заднем крыльце, где рассказывали о том, что было в нашей жизни. Если кто-то из нас был в командировке или болел, остальные все равно собирались вместе. Мы ставили это совместное времяпрепровождение выше всего остального. Почти три года мы встречались таким образом. Что это, более сотни совместных вечеров? По два часа в день мы проводили время в серьезной и интимной обстановке.

Я отчетливо помню, как ждал у выхода из аэропорта в каком-то городе, пытаясь попасть домой после выступления, и мое сердце замирало, когда я знал, что увижу своих друзей на следующий день. Эти встречи были кислородом для моей жаждущей общения души, глотком свежего воздуха, которого я так жаждала. Мы говорили о наших браках, о детях, о работе и о Боге. Мы смеялись. Мы плакали. Мы вздыхали над разочарованием и болью. Но и на этих групповых встречах все не заканчивалось. Поскольку мы так много знали о том, что происходит друг с другом, наша вновь обретенная близость пролилась и на другие сферы жизни. Мы проверяли друг друга. И приносите друг другу еду.

И делайте покупки друг у друга.

И прислушивайтесь к каждому малому и большому событию, происходящему в нашей жизни.

Мы путешествовали вместе и держались вместе.

Нам было тесно. Пока мы не стали ими.

Одна из этих подруг бросила меня. То есть она действительно посмотрела мне в глаза и сказала: "Я больше не хочу дружить".

Я никогда не забуду, как я сидел и как кружился мир, когда она рассказывала мне, почему не может продолжать вкладывать деньги в нашу дружбу. И как вы увидите на следующих страницах, это был не первый и не последний раз, когда со мной такое случилось. Не вдаваясь в подробности, скажу, что это была полностью моя вина.

Дело в том, что в тот день я потерял своих постоянных клиентов. Наша маленькая команда распалась.

И да, у меня по-прежнему было много друзей в Остине. Но здесь важна часть "в Остине". Остин – это не маленький город. Остин – это дальний город, сотня городов в одном. Если ваши дети не ходят в школу, где учатся мои дети, если ваша работа не находится в квартале от моей, если ваш дом не в пешей доступности от моего, если ваши любимые рестораны не находятся на той же стороне озера, что и мои, – ну, тогда мы можем жить на разных планетах, раз уж мы случайно пересекаемся. У меня было много случайных друзей, людей, с которыми я виделась в запланированное время во время строго запланированных мероприятий. И я любила этих друзей! Но если говорить о моих настоящих, глубоких, повседневных подругах, женщинах, которые знали о моих еженедельных приходах и уходах, о взлетах и падениях моей семьи, о том, что на самом деле со мной происходит, то эти несколько подруг были именно такими. Они были моими людьми.

И после того единственного разговора с подругой я снова почувствовала себя одинокой.

Самые лучшие части – это и самые трудные части

Я начинаю с этой истории, потому что считаю важным, чтобы вы поняли, как я здесь оказалась. Эти отчаянные и славные сезоны отношений в моей жизни отражают то, что верно и для вас, и для меня:

Кроме Иисуса, отношения – это величайший дар, который мы имеем на земле, и одновременно самая сложная часть жизни.

Бывают времена, когда кажется, что чаша наших отношений переполнена, и времена, когда мы задаемся вопросом, знает ли кто-нибудь вообще о том, что мы живы.

Может быть, вы жена пастора, которая знает всю церковь, но никогда не чувствует себя по-настоящему известной.

Или вы одиноки и только что переехали в другой город по работе и вынуждены начинать все сначала, в одиночку.

Или вы живете один и беспокоитесь, кто позаботится о вашей собаке, если вам по какой-то причине придется лечь в больницу.

Или у вас много людей, которых вы считаете друзьями, но вы ни с кем не чувствуете глубокой связи.

Или вы попробовали три малые группы, но так и не нашли подходящей.

Или вы были лучшими друзьями, но жизнь сложилась так, что вы отдалились друг от друга.

А может быть, вам кажется, что у вас нет никого, и вы даже не знаете, с чего начать.

В какой бы ситуации вы ни чувствовали себя оторванным от реальности и дрейфующим, сейчас я дам вам спасательный круг.

СВЯЗЬ, КОТОРОЙ МЫ ЖАЖДЕМ

Это состояние бытия, которого мы все желаем. Откуда я это знаю? Потому что всякий раз, когда у меня выдается напряженный день, угадайте, что я включаю в конце его?

Телевизионное шоу "Друзья".

Почему мы так любили этот сериал? Второй дом в кофейне, никогда не запирающиеся двери, коммунальная жизнь, уникальные личности, которые держались друг за друга, несмотря ни на что. В течение десяти лет эти шесть друзей делали все вместе. Они смеялись, плакали, радовались, вздыхали и взрослели, рука об руку. Они были постоянными друзьями друг друга. Они были домом друг для друга, и когда мы наблюдали за ними, нам казалось, что они наши друзья, что их дом – это и наш дом. И хотя эти шестеро были не самыми лучшими – невротичными и нуждающимися, обидчивыми и одержимыми, смешными и самодовольными, собственниками и откровенными придурками, – единственное, в чем они никогда не были одиноки.

Для меня не было ничего более неправильного, чем последний эпизод сериала. Моника и Чендлер произвели на свет своих приемных детей-близнецов, а затем переехали за границу. Во всяком случае, так казалось. Именно тогда, когда им больше всего нужны были друзья, они остановились на качелях и дворе. Я была потрясена.

И все же многие из нас поступают точно так же.

Мы переезжаем в крутые города. Мы переезжаем в поисках более высокооплачиваемой работы. Мы выбираем колледжи по их репутации. Мы выбираем церкви за лучшую проповедь. Мы охотимся за домом своей мечты в "правильных" районах. Мы строим свою жизнь в соответствии с набором ценностей, которые нам передала наша ужасно независимая, ориентированная на успех культура.

Но счастливы ли мы?

Почему мы жаждем глубоких, интимных отношений?

Несколько лет назад я приехала домой к родителям на выходные и встретилась с друзьями детства. Почти все мои близкие подруги из младшей и средней школы до сих пор живут в том же районе, где мы выросли. Эти девушки стали взрослыми, съехали из родительского дома, поступили в колледж, вышли замуж, а затем купили собственные дома в нескольких кварталах от того места, где до сих пор живут их родители. Когда я приезжаю в гости, я словно перематываю время назад, в семнадцатилетний возраст. Улицы те же. Деревья, хотя и более крупные, те же. Достопримечательности те же. Мои друзья точно такие же.

В общем, в те выходные, после трех-четырех часов, проведенных за столом за едой, смехом, сочувствием и сотней уморительных воспоминаний, мы начали мечтать о доме на берегу моря для пенсионеров, который мы однажды разделим после того, как наши мужья уйдут. Мы шутили (вроде бы), но идея глубокой совместной жизни заставила мое сердце петь, и, как бы я ни любила свою семью, есть что-то в видении того, как дорогие друзья готовят вместе и делят повседневную рутину, что звучит для меня довольно идеально.

Если вы интроверт, я беспокоюсь, что вы сейчас отложите эту книгу. Я понимаю, что мне больше, чем большинству людей, свойственна тяга к общению, но, пожалуйста, выслушайте меня:

Даже если дом, полный друзей, не является вашей мечтой, вы были созданы Богом для глубоких отношений.

На самом деле Бог существовал в отношениях с Самим Собой еще до того, как появился кто-то из нас. Это называется Троица. Бог един, и Бог три. (Если вы никогда не слышали этого раньше, не волнуйтесь. У меня до сих пор болит мозг, а ведь я учился в семинарии.) Ключевой момент заключается в следующем: на протяжении всей вечности Бог существовал в отношениях – как Отец, Дух и Сын (Иисус).

Писание говорит, что Сын существует, чтобы прославить Отца, а Отец – чтобы прославить Сына. Оно говорит, что Дух существует для того, чтобы прославлять их обоих. Это означает, что они помогают друг другу, содействуют друг другу, служат друг другу и любят друг друга. Более того, этот обмен происходит на протяжении всей вечности.

Это значит, что наш Бог всегда был настроен на отношения. Это значит, что Он создал нас из отношений ради отношений, а не из поверхностных или корыстных. Нет, отношения, которые Он задумал для нас, – это…

Жертвенная, интимная, ежеминутная связь.

Автор и пастор Тим Келлер сказал,

Жизнь Троицы характеризуется не эгоцентризмом, а взаимной самоотдающей любовью. Когда мы радуемся и служим кому-то другому, мы выходим на динамическую орбиту вокруг него или нее, мы сосредотачиваемся на интересах и желаниях другого. Это создает танец, особенно если в нем участвуют три человека, каждый из которых движется вокруг двух других.

Отношения. Это то, кем мы являемся, потому что это то, кем является Бог.

Мы созданы по образу и подобию Бога, который есть отношения. Это значит, что наше стремление к здоровым, взаимопокорным, поддерживающим, взаимозависимым отношениям – это не просто жажда чего-то полезного для нас, например, овощей или витаминов; мы жаждем того, ради чего мы были созданы. Мы были созданы не просто для общества, мы были созданы именно для него. В волокна нашей души вплетена схема переживания близких отношений с Богом и последующего выражения этой любви в наших семьях, общинах и церквях.

Но вот где мы ошибаемся. Мы ищем в людях завершение и наполнение того, что должен был наполнить только Бог. Это главная причина того, что мы все так несчастны друг с другом. Мы возлагаем свою надежду на несовершенных людей. Но эта надежда может быть успешно оправдана только в Самом Боге. Екклесиаст 3:11 говорит, что в наших сердцах поселилась вечность, а это значит, что только отношения с вечным Богом могут наполнить наши сердца.

Подумайте, на что вы направляете свою надежду. Кто находится в центре ваших привязанностей? Кто в центре вашей личности? У каждого из нас есть выбор. От ответа на него зависит, будете ли вы жить полноценно или постоянно разочаровываться.

Если Бог находится в центре наших отношений, мы исполняемся, и из этого исполнения мы можем благословлять других. Но если в центре наших отношений находятся люди, то в итоге мы тянемся к другим, чтобы удовлетворить потребности, которые они не могут полностью удовлетворить.

Иисус сказал об этом яснее всех. Когда Его попросили назвать самую большую заповедь, Он сказал, что все заповеди можно свести к следующей: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим". Это великая и первая заповедь. Вторая подобна ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя". Когда Бог находится в правильном месте, в центре ваших привязанностей, вы с большей вероятностью будете правильно относиться к людям. Так что да, отношения стоят на первом месте, но эти отношения призваны направить нас на любовь к другим.

Бог желает для нас общества

На протяжении всего Писания мы видим, что Бог продолжает создавать сообщества. В Ветхом Завете Он начинает с семьи. Эта семья становится группой людей. Эта группа людей вырастает в Израильскую нацию. В Новом Завете вы видите Божье сердце для поместной церкви.

Так Бог движется на протяжении всей истории. Семья, община, нация и поместная церковь, которая охватывает весь мир. Бог любит, чтобы мы были вместе. Бог любит, чтобы мы вместе выполняли миссию. Бог любит, чтобы мы поклонялись Ему вместе. Иисус сказал: "Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я среди них". Мы знаем, что наше единство важно для Бога.

Библия была написана в контексте повседневной взаимосвязанной жизни людей. Учения Писания, обращенные к Израилю и Церкви, предполагают принадлежность людей к группе и зависимость от нее. На самом деле на протяжении большей части Библии, когда говорится "вы", в оригинальных еврейском и греческом языках почти всегда используется форма множественного числа: вы все (или вы все, в зависимости от того, насколько благочестивы вы все).

Библия не обращается к отдельным людям. Она написана для людей, живущих в вере вместе!

И все это так важно, потому что…

Мы делаем друг друга лучше. "Как железо точит

железо, так и один человек точит другого".

Мы напоминаем друг другу о Боге и Его планах в отношении нас. "Чтобы мы с вами взаимно ободрялись верой друг друга".

Мы боремся друг за друга, чтобы не отвлекаться на грех. "Но увещевайте друг друга каждый день, доколе он называется "сегодня", чтобы никто из вас не ожесточился обольщением греха".

Мы дополняем друг друга. "Как и положено, частей много, а тело одно".

Мы нуждаемся друг в друге, чтобы воплощать в жизнь Божьи цели. "Каждый член Церкви принадлежит всем остальным. Мы

имеют разные дары".

Насколько мы самонадеянны, если думаем, что, хотя Бог вселенной существует в сообществе, наши маленькие хрупкие конечные существа могут прожить без него? Нет, есть прекрасный Божий план, чтобы наши души были полны и удовлетворены.

Если этот план так хорош для нас, почему бы нам не сделать его приоритетным, не бороться за него и не воплощать его в жизнь каждый день своей жизни? Два слова: враг.

Враг ненавидит общество

Подумайте об этом: если Бог – это отношения и Он создал нас для отношений, то угадайте, кто их ненавидит?

Если цель Бога – глубокая, любящая, интимная связь, то враг не может не желать, чтобы мы с вами наслаждались глубокой, любящей, интимной связью! И поэтому это не душещипательная книга о том, как завести друзей. Это изображение войны, описание двух разных сторон и напоминание о том, что все поставлено на карту.

Неудивительно, что кажется, будто все аспекты нашей жизни направлены против нашей связи с другими людьми.

Так и есть.

Враг стремится уничтожить это добро, которое Бог создал на земле из Своей любви. Враг хочет разделить нас. Вместо того чтобы бороться друг за друга, он хочет, чтобы мы сражались друг против друга. Он хочет помешать славе Божьей сиять в этом городе на холме, собрании верующих, выделенных для того, чтобы явить Бога миру.

Мы призваны быть сообществом людей, выполняющих миссию, радующихся Богу, радующихся друг другу, искупляющих и примиряющих мир, приводящих и приглашающих его в эту семью. Это и есть высшая цель общины.

Да, это для того, чтобы ободрить вас.

Да, это для того, чтобы утешить вас.

Да, это для того, чтобы сражаться за вас.

Но в конечном итоге община призвана широко распахнуть двери перед каждым человеком на земле и пригласить его в семью, которая вечно существует с Богом.

Да, жизнь в связях – это для вашего процветания, но это также и для вечности.

Мы должны понять, в какой войне мы находимся. Мы должны понимать, что враг хитер и коварен и стремится уничтожить вас, разрушив ваши отношения. У нас нет лучшего средства защиты, чем люди, любящие Бога, которые объединяются вокруг нас, сражаются за нас и вместе с нами.

Может быть, вы не верите ни в Бога, ни в Иисуса. Если это так, знайте, как я рад, что вы здесь, и как сильно я хотел бы, чтобы мы встретились. И я надеюсь, что на этих страницах вы встретите Бога, Который создал вас, любит вас и имеет для вас план, как жить с радостью и связью с Ним и другими людьми.

Мы все жаждем коллективной принадлежности. Потому что Бог создал нас для этого.

И то, что должно быть правдой для нас, любящих Иисуса и следующих за Ним, – это то, что, поскольку мы нашли свою идентичность в Нем, мы вступаем в человеческие отношения без списков ожиданий и нужды. Последователи Христа вступают в человеческие отношения, полные надежды и уверенности, чтобы любить других, независимо от того, какое отношение они получат в ответ.

О, я прекрасно понимаю, что это не наша репутация. И я искренне сожалею о том, что христиане могли причинить вред вам или людям, которых вы любите. (Быть христианином означает, что мы освободились от рабства греха, но не от желания его).

Воистину, никто не научил меня дружбе больше, чем Иисус, и я надеюсь, что во время нашего совместного путешествия вы увидите, насколько Он великолепен и полон животворящей благодати. Иисус – самый лучший друг, какого только можно себе представить. И Он помогает нам стать такими же.

Как мы сюда попали?

Как я уже упоминал, почти каждое поколение, которое когда-либо жило, жило в деревне. Между временами Иисуса на земле и Реформацией пятнадцатью сотнями лет спустя во всем мире существовал обычай, согласно которому на каждые двадцать пять молодых людей в данном месте создавалась школа.[11] В мире Иисуса, например, было фактически незаконно жить семье без школы поблизости, и поэтому на каждые двадцать пять мальчиков назначался учитель.

Семьи, чьи дети вместе ходили в школу, также вместе совершали богослужения, собираясь сначала в домах, а затем, по мере роста общины, в специально построенных зданиях. Образовательная жизнь, социальная жизнь, религиозная жизнь, профессиональная жизнь и семейная жизнь – все это сливалось воедино.

В итоге люди лезли в дела друг друга.

Но все это радикально изменилось. Наши приоритеты теперь сосредоточены не на "мы", а на "я".

Индивидуализм в том виде, в котором мы его знаем, имеет давние и глубокие корни, уходящие вглубь веков.

Во Франции индивидуализм вылился в массовую анархию, получившую название Французской революции.

Ближе к дому Революционная война Соединенных Штатов против Великобритании была связана с

Свобода.

Независимость.

Индивидуальные права.

Да ладно. Одним из наших первых действий как американцев было составление документа под названием Декларация независимости. "Независимость!" – это был наш боевой клич.

Независимость стала нашей основной идентичностью.

Я очень благодарен Америке за то, что она существует, и ни на минуту не забываю о свободе, которой мы пользуемся. Но у этого независимого духа есть и темная сторона. На протяжении последних 250 лет мы заявляем о своей независимости все громче и громче, все настойчивее утверждая, что можем справиться с жизнью самостоятельно.

Начиная с переселенцев, расселявшихся по огромной стране и строивших жизнь для своих семей, и заканчивая промышленной революцией конца 1700-х годов, которая заставила небольшие деревни фермеров и их семьи огородить свои владения и стать рабочими на фабриках в больших городах,[12]мы двигались по нисходящей спирали, удаляясь от сообщества.

Одиночество впервые стало проявляться в значительной степени с началом промышленной революции.[13] Когда фабрики автоматизировали все, жизнь людей стала проще и более самодостаточной. Но за эффективность пришлось заплатить большую цену: мы перестали постоянно нуждаться друг в друге.

Здесь я должен упомянуть, что 80 процентов населения мира по-прежнему живет в небольших общинных группах – деревнях, можно сказать, – где то, что принадлежит мне, всегда принадлежит и нам.[14] Но для тех из нас, кто живет на Западе, жизнь выглядит не так.

Движение самопомощи конца XX века, вероятно, возникшее на основе индивидуализма эпохи Просвещения, поставило личное счастье в качестве высшей награды.[15] А затем в 1997 году появились социальные сети, которые вознаграждают "лайками", непрерывностью личного бренда и язвительным противостоянием.

Независимость стала главной ценностью в этой стране.

Нам промывают мозги, внушая, что "быть самодельной женщиной" (или мужчиной), "прокладывать свой собственный путь" и стремиться к "личным достижениям" – вот цели нашей короткой, прекрасной жизни. Вот уже несколько поколений мы верим, что замкнутая, индивидуалистическая жизнь, построенная по принципу "сам себе на уме", в конце концов принесет удовлетворение.

И все же книга, на которой я основываю свою жизнь, а также Бог, создавший нас, начинает всю большую историю с этих двух строк:

"Сотворим человека по образу и подобию нашему".

"Нехорошо человеку быть одному".

И в глубине души мы знаем, что это правда.

Мы созданы для того, чтобы жить в сообществе, мгновение за мгновением, вдох за вдохом. Не раз в неделю или раз в месяц на вечеринке с друзьями или во время обеда после выхода из изолированного кабинета.

Но каждый миг, каждый день, на протяжении всей нашей жизни.

Так как же, черт возьми, мы должны бороться с ужасающей статистикой одиночества, дьяволом и его планом по разрушению связей, с фундаментальным устройством общества и вместо этого строить то, о чем больше всего заботится Бог?

Понадобится целая деревня. Вы знаете поговорку: "Чтобы вырастить ребенка, нужна деревня". Так вот, чтобы создать полноценную и процветающую жизнь для нас, взрослых, тоже нужна деревня.

Но жизнь в деревне не будет случайной. Нам придется строить новую жизнь.

ВИДЕНИЕ ЧЕГО-ТО БОЛЬШЕГО

В 2017 году, прожив более десяти лет на одном месте, моя семья решила переехать в Даллас, штат Техас. "После одиннадцати лет жизни в городе, который мы любим, – написала я в посте в Интернете, – мы переезжаем из Остина, штат Техас, в Даллас..... За последнюю неделю закрылись двери в школу для двух наших младших детей, у которых есть проблемы с обучением. Поэтому, столкнувшись с необходимостью распределить нашу семью по всему Остину в три разные школы, мы предпочли собрать всех вместе и переехать поближе к семье".

В сообщении была вся правда. Но оно было и неполным. Да, школьный вопрос стал настоящей дилеммой. Но нам также казалось, что разросшийся Остин нам больше не подходит. Мы не виделись с некоторыми из наших самых любимых друзей, а наша расширенная семья жила слишком далеко, чтобы мы могли регулярно собираться вместе. Даже несмотря на то, что в Остине живут замечательные люди, которых мы полюбили, мы все равно чувствовали себя одинокими. Поможет ли нам переезд?

Когда я рассказала о наших планах одной из членов семьи, она одновременно и порадовалась нашему решению, и предсказала гибель, которой я опасалась: "Я думаю, с твоими детьми все будет хорошо, Дженни. Я просто беспокоюсь о тебе. Я боюсь, что тебе будет одиноко начинать жизнь заново в таком большом городе".

Я тяжело сглотнул и подтвердил свою приверженность этому плану. Работа Зака и моя организация могли переехать. А даже если бы и не могли, мы жаждали нового образа жизни, выходящего за рамки нашей работы и размера дома. Мы были готовы проверить, сможем ли мы построить жизнь вокруг людей.

Позвольте мне успокоить ваши страхи: То, что мы собираемся здесь обсудить, не потребует от вас переезда. Так что не стоит пока листать Zillow. Но опыт нашей семьи, начавшей жизнь с нуля, прояснил для меня, что требуется для создания такого рода глубоко укоренившегося сообщества, где бы вы ни находились.

Когда мы с мужем и детьми переехали за двести миль на север, этот переезд стал первым семейным потрясением за последние десять лет. В течение многих лет мы шли своим чередом, проходя через детские возрасты, этапы и события жизни, которые все знают и любят. У нас был налажен ритм жизни: церковь, школа, спортивные занятия и все обычные аспекты содержания дома и семьи. У нас были свои места, где мы делали покупки и проводили время. Жизнь была немного изолированной, но предсказуемой.

А потом – переезд.

За исключением семьи Зака и нескольких друзей из предыдущих сезонов жизни, разбросанных по всему метрополису, мы вшестером начинали все сначала. С четырьмя беспокойными детьми и мрачными прогнозами членов моей семьи, отбивающими мой обычный оптимизм, ставки казались до смешного высокими.

В знаменательный день, невольно опередив грузчиков на четыре часа, Зак въехал на нашу новую подъездную дорожку и выдохнул. Что он чувствовал – облегчение или разочарование? Я не знала, да и не уверена, что меня это волновало. Меня больше беспокоил приступ паники, нарастающий внутри меня.

Я вошел в парадную дверь этого места, которое должно было стать домом. Как ни пусты были комнаты, город казался еще более пустым. Мы были потеряны здесь.

Я не только не знала, где купить продукты или постричься, но у меня было четверо детей, которым нужны были друзья, врачи, воспитатели, наставники, люди, которых можно назвать своими. Я не знала, куда обратиться за помощью. Боль от того, что мне нужно все, а я почти никого не знаю, усилилась. Я был уверен, что мы сможем обустроить наш дом за несколько дней. Но успокоятся ли когда-нибудь наши души?

"Черт, я забыл купить коврики!" огрызнулась я на Зака.

"Что?" – спросил он, отвлекаясь на груз, который нужно было принести из машины.

"Коврики!" Я была на грани слез. Скоро приедут грузчики, готовые выгрузить наши вещи, и если бы я только смог сначала убрать эти дурацкие коврики, то мы могли бы начать строить нашу жизнь здесь. Но я забыла о них. Это было ничто, и это было все. Я кружился.

Зак увидел, как в моих глазах мелькнула паника. "Я найду прокладки", – прошептал он, проскользнув мимо.

В дни, предшествовавшие переезду, мне хватило ума позвонить пастору колледжа в церкви, к которой мы вскоре присоединимся. Не знает ли он добрую, ответственную девушку, которая могла бы стать нашей няней? Куперу, нашему младшему, в то время было девять лет, и хотя многие девятилетние дети не требуют особого присмотра, обороты Купера всегда были высокими. Учитывая, как много дел у меня будет в связи с переездом, переездом IF:Gathering в новый город, общей нервотрепкой, связанной с созданием новой семьи из шести человек, и моими собственными эмоциональными перепадами, я решила, что уверенное, постоянное присутствие будет подарком для Купера и для меня.

Через два часа после поездки по шоссе I-35 мы разгрузили машину, и я сидел на полу столовой нашего пустого нового дома и плакал неловкими крокодильими слезами на глазах у молодой и прекрасной Кэролайн Паркер, которая, вероятно, недоумевала, во что она ввязалась.

"Мне нужна помощь", – призналась я, как будто это не было очевидно.

Кэролайн сидела совершенно без выражения, завоевывая мое доверие своим спокойным, неосуждающим присутствием. "Меня нелегко вывести из себя", – сказала она мне.

Я сказал ей, что думаю, что мы прекрасно поладим.

В самый разгар моего отчаяния Бог привел в мою жизнь няню студенческого возраста, которая впоследствии полюбила моих детей, сложила для меня десятки слоев белья, работала в IF:Gathering, стала частью нашей семьи и по сей день является одним из самых надежных моих коллег и друзей в этом городе.

Кэролайн Паркер быстро научила меня, что моя маленькая деревня здесь (1) появится благодаря моей нужде и отчаянию, а не вопреки им, и (2) будет строиться неожиданными способами и с неожиданными людьми.

Больше, чем просто несколько хороших друзей

Почему самый частый вопрос, который мне задают в Интернете, – "Как завести друзей?". Учитывая все проблемы, с которыми мы сталкиваемся как общество, вы можете предположить, что я преувеличиваю, но спросите мою команду, и они подтвердят: это именно тот вопрос.

Это похоже на вопрос первоклассников, понимаете? Когда мои дети были в этом возрасте, они приходили в школу и должны были заводить новых друзей – навыка, которого у них явно еще не было. Но нет, об этом спрашивают шестидесятилетние, двадцатипятилетние, молодые мамы. И я понимаю, потому что искусство заводить и поддерживать друзей никогда не было по-настоящему прописано для большинства из нас.

Мы научились читать и писать, называть планеты, одеваться, устраиваться на работу и даже заниматься сексом, но никто никогда не садился и не учил нас, как завести друга или как быть другом.

Возможно ли, что мы (все мы, я имею в виду) задаем неправильный вопрос? Заводить друзей – да, это забота, как и сохранять их. Но что, если тот интимный круг, которого мы жаждем, на самом деле находится в более широкой сети деревни, которой нам не хватает?

Мы ждем, когда появятся те самые идеальные друзья, а потом ждем, что они сыграют так много ролей в нашей жизни. Мы ждем, что они станут для нас всем. А что, если сила небольшой команды друзей в том, что каждый из них привносит в вашу жизнь что-то свое?

У меня есть веселые друзья, которые всегда что-то планируют и всегда заставляют меня смеяться. У меня есть мудрые друзья, которые дают мне советы и подсказывают. У меня есть друзья-ободреватели, которые подбадривают меня и говорят, что я делаю хорошо. У меня есть друзья, которые бросают вызов, нарушают ход моих мыслей и опровергают предположения, которые я сделал, или побуждают меня идти на больший риск.

Если бы я ожидал, что один или два человека будут выполнять все эти роли, никто бы никогда не справился. И еще: если бы я не ценил уникальные роли, которые играют мои друзья в моей жизни, я мог бы злиться, что мой "соперник" не подбадривает меня больше, или что мой "мудрый" друг не весел все время.

Если я начну понимать, что Бог ввел в мою жизнь разных людей, чтобы благословить меня по-разному, то смогу принять их и успокоиться в том, что я привношу в эти отношения. Эти слова К. С. Льюиса, написанные после потери близкого друга, которого он делил с Дж. Р. Р. (Рональдом) Толкиеном, помогли мне понять, что мои разные друзья и их уникальная ценность в моей жизни незаменимы.

В каждом из моих друзей есть что-то, что может полностью раскрыть только другой друг. Один я недостаточно велик, чтобы вызвать активность всего человека; мне нужны другие огни, кроме моего собственного, чтобы показать все его грани. Теперь, когда Чарльз мертв, я больше никогда не увижу реакцию Рональда на шутку [Чарльза]. Отнюдь не потому, что теперь, когда Чарльза нет, у меня больше Рональда, когда он "сам по себе", у меня его меньше.

Рональд.

Возможно, за вопросом "Как завести друзей?" скрывается следующий вопрос: "Как я могу принадлежать к интимному сообществу людей?"

Необходимость друг в друге – это не слабость, а сила

Когда я сидела на полу в столовой в нашем новом доме в Далласе, где, как вы помните, еще не было мебели, и плакала перед своей новой няней Кэролайн, чувствуя себя одинокой и испуганной, в голове всплыло четкое воспоминание.

Я представила себя в Руанде, куда мы с Заком отправились, чтобы познакомиться с нашим новым сыном Купером. Была поздняя весна 2011 года, и я сидела на пассажирском сиденье крошечного ветхого фургона, глядя в окно, пока водитель медленно вел нас по изрытой колеями дороге. Через каждые несколько футов я видел очередную толпу женщин разного возраста, которые шли вместе, держа на голове кувшины с водой, и возвращались к своим домам. Я не мог понять, что они говорят, но их лица не поддавались языку. Они говорили. Смеялись. Заполняли друг за друга пробелы. Любили друг друга. Им было тесно. Они все были сплоченными. Это был не ряд клиник; это было сообщество. Деревня. Целый город, который знал все обо всех и, несомненно, был лучше от этого.

"Вы даете своему сыну такую лучшую жизнь", – говорили люди в этой стране, когда я возвращалась домой с рукой Купера в своей. Но я знала правду. Да, у него будет семья, и его потребности будут удовлетворены, но мы также лишили его яркой, взаимозависимой культуры, чтобы привезти его в гипериндивидуализированные США. Я пересаживала Купера в страну быстрого одиночества, молилась, чтобы четыре года, проведенные им в Руанде, сохранили его привязанность к более разумному с точки зрения отношений образу жизни Африки, и обязалась привозить его обратно так часто, как мы сможем себе позволить.

"В Америке вы все делаете в одиночку", – всегда напоминает мне наш добрый друг из Руанды, пастор Чарльз Мугиша. "Мы [руандийцы] все делаем вместе".

Хорошо это или плохо, но в традиционной деревенской структуре все люди знают ваше имя.

Еще более отрезвляюще: все они знают вашу боль.

Но раз за разом они бросаются в бой, чтобы помочь вам выжить, чтобы помочь вам пройти через эту штуку под названием жизнь.

Где-то на этапе перехода от совместной охоты, собирательства и приготовления пищи к доставке продуктов к порогу или на заднее сиденье автомобиля мы перестали нуждаться друг в друге. Мы больше не нуждаемся друг в друге, чтобы выжить. Нам даже не нужно одалживать яйцо.

Или нет?

Профессор и писательница Брене Браун знаменито рассказала историю о группе женщин в отдаленной африканской деревне, которые проводили поздние вечера на берегу реки, вручную стирая одежду своих семей. Там, под солнечными лучами, они обменивались историями. Они задавали вопросы. Они проверяли друг друга. В большинстве случаев они смеялись так сильно, что плакали.

Эти женщины прозябали в нищете, но об этом нельзя было догадаться, если не считать рваной одежды и очевидной детали, что их заставляли стирать одежду в грязной воде.

Через некоторое время во всей деревне произошел огромный скачок в развитии изобретательности, когда жители научились сажать и собирать урожай. Они смогли продавать фрукты и овощи в большом городе неподалеку. С новыми доходами они могли позволить себе купить форму и отправить детей в школу. Они смогли перестроить свои скромные хижины в основательные, постоянные строения. Они могли бы провести электричество. Они могли бы вырыть колодцы и наконец-то получить чистую воду. Они даже смогли купить несколько современных удобств, таких как сотовые телефоны, тостеры и стиральные машины.

Интересно, что как только почти в каждом доме в деревне появилась стиральная машина, распространенность депрессии среди мам в этом регионе резко возросла. Что же здесь происходило? Ведь деревня процветала, верно? Посмотрите, сколько всего у них было!

Возможно, для нас с вами это объяснение не очевидно, но для таких людей, как пастор Мугиша, выросший в семье беженцев после геноцида в Руанде в 1994 году, оно очевидно. Впервые приехав в Штаты, он сказал мне следующее:

"Чем больше ресурсов у человека, тем больше стен он возводит. И тем более одинокими они становятся".

Начало и конец

Давайте отступим на минуту, чтобы оценить ситуацию. Я люблю начинать с конца. Если я знаю цель, то могу выстроить эффективную стратегию для ее достижения.

Так давайте же дойдем до самого конца, до небес, где нас будут окружать люди, любящие Бога, люди из каждого народа, каждого племени. Мы будем вместе всегда, без смерти, разделения, сравнения, борьбы – без греха. Не просто петь в каком-то небесном хоре, а жить, работать, общаться, есть, любить, поклоняться, наслаждаться Богом вечно с разнообразной группой людей, которых мы узнаем и которые узнают нас, – вечно.

Это будущее, к которому мы движемся.

Давайте вернемся к началу и посмотрим, как мы оказались там, где находимся сейчас.

Мы не можем начинать дальше, чем Бытие 1:1: "В начале Бог".

Как я уже говорил, Бог существовал в обществе и создал нас из Своей любви. В Бытие 2:18 говорится, что после того, как Бог создал одного человека на земле, Адама, Он сказал: "Не хорошо быть человеку одному" (NIV).

Бог создал Еву и дал Адаму и Еве все необходимое для процветания, роста и совместной жизни на земле. Первые два человека жили вместе с Богом в саду. Они были нагими и бесстыдными. Ни стыда друг перед другом, ни стыда перед Богом. Только свободная, прекрасная любовь и безопасность подлинных отношений. У них была общая цель – заботиться о творении. Им были даны границы (только одна). И у них было все время в мире, чтобы наслаждаться Богом, Его творением и друг другом.

Когда я задерживаюсь и задумываюсь о том, как выглядела жизнь в Эдемском саду, я вижу пять реальностей:

Близость. Они наслаждались физической близостью друг к другу и к Богу.

Прозрачность. Они были обнажены и бесстыдны, полностью известны и полностью любимы.

Подотчетность. Они жили в подчинении у Бога и друг у друга.

Общая цель. Им было дано четкое призвание заботиться о творении.

Последовательность. Они не могли бросить друг друга. Они нуждались друг в друге и делили все вместе.

Эти пять "вкусов рая" служат основой для того, как мы строим здоровое сообщество в нашей собственной жизни сегодня.

Бог создал совершенное сообщество, которое мы можем восстановить здесь и сейчас.

Последствия независимости

Я говорю "работать, чтобы вернуть", потому что это почти все, на что мы можем надеяться в нашей нынешней реальности. Поскольку Адам и Ева хотели независимости больше, чем связи, и противились Божьей власти, в их отношения вошел стыд, они лишились близости со своим Творцом, испортили свое Богом данное предназначение, и время начало отсчитываться до могилы. Грех вошел в мир.

С начала времен мы упорно боремся за независимость, которую, как нам кажется, мы хотим – не только Адам и Ева, или мы с вами, или те три из пяти человек, которые признаются, что одиноки практически все время, – а скорее каждый человек, который когда-либо жил.

Нет ни одного праведного, ни одного; нет ни одного понимающего; нет ни одного ищущего Бога.

Все отвернулись.

Это история человечества. Последствия этой независимости мы видим повсюду. Но нигде это не проявляется так ярко, как в наших человеческих отношениях.

Мы все причиняем боль другим. Мы все грешим. Мы все отталкиваем людей. Мы все виновны.

Ничто в моих отношениях не помогло мне так, как осознание этих простых истин:

Ты разочаруешь меня. Я разочарую вас. Бог никогда не разочарует нас.

Принятие этого факта переносит наши ожидания с людей на Бога. А Он может справиться с нашими ожиданиями.

НАЙТИ СВОИХ ЛЮДЕЙ

После того как мы с Заком приземлились в Далласе, мы не теряли времени, чтобы найти церковь, которую наша семья могла бы назвать домом. С четырьмя детьми, которые испытывали разный уровень тревоги из-за переезда, не говоря уже о моем собственном нервном срыве, нам нужно было действовать быстро. Мы не стали искать церковь, решив просто вернуться в церковь, которую мы посещали двенадцать лет назад, когда недолго жили в Далласе, чтобы учиться в семинарии.

Когда я узнал, что моя вожатая в лагере, с которой я познакомился двадцать пять лет назад, живет в том же городе и посещает ту же церковь, я проглотил смущение от того, что по сути остался без друзей, и спросил, не будет ли она моей подругой.

Честно говоря, все было не совсем так. Но ощущения были именно такими. Мишель старше меня всего на три или четыре года, но, учитывая нашу связь в подростковом возрасте, я рискнул завязать разговор. Когда она появилась в кофейне с минимальным макияжем, в простой футболке и тренировочных шортах, я поняла, что мы можем стать хорошими друзьями. Это был Даллас, где стандартная одежда для похода в продуктовый магазин соперничает с моим свадебным нарядом в Остине.

Я не могу переоценить, какое огромное значение имело это единственное решение в общем ходе событий. Вы можете не поверить мне, когда я скажу вам это, но один простой телефонный звонок, одно, казалось бы, незначительное сообщение могут полностью изменить ваш курс. Он может привести в движение целый каскад событий. Как выяснилось, Мишель как раз собиралась присоединиться к малой группе в нашей теперь уже общей церкви. "Ты знаешь о малых группах?" – спросила она меня, и в ее глазах отразилось сомнение, которое она явно носила в себе.

"А как же они?" сказал я, подражая ее тону.

"Вы присоединяетесь к ним на всю жизнь", – сказала Мишель. Наша церковь, как я вскоре узнала, очень, очень серьезно относится к общине.

Серьезно рассказать правду о своих проблемах.

Серьезно рассказать всю правду о своих проблемах.

Серьезно раскрывать детали своих финансов друг другу.

Не шучу, даже немного. В этих общественных группах все является честной игрой.

Так вот, в процессе того, как я рассказывал о взглядах нашей церкви на общественные группы, Мишель проговорила

"Вы с Заком должны присоединиться к нашим!" Эээ. Нет.

"Нет, спасибо". То есть, спасибо! И все же, нет.

Мне нужны были друзья, но я также хотела, чтобы у нас было время убедиться, что мы встречаемся с правильными людьми. После нескольких неудач с дружбой в Остине одно лишь упоминание о пожизненных обязательствах заставляло меня рефлекторно отступать. С тех пор я узнал, что многие маленькие группы не доживают до предложенных четырех или более десятилетий. Но я чувствовала давление.

В социальных ситуациях я, как правило, общительна и выгляжу чрезвычайно экстравертной, участливой и веселой, но если поднять ставки и погрузиться в то, как на самом деле складывается жизнь, мои стены быстро полетят вверх. И теперь кучка совершенно незнакомых людей должна была получить доступ к моим самым сокровенным мыслям? К моим желаниям? Мои траты? Мое использование времени? Ужас.

Я должна упомянуть, что этот разговор произошел почти четыре года назад, и мы с Заком рискнули и присоединились к той небольшой группе людей и до сих пор вместе. А те друзья, которых мы не выбирали специально? Это одни из самых близких друзей, которые у нас есть.

Не поймите меня неправильно: на многих этапах пути отношения между людьми из этой группы и нами были невероятно сложными. Особенно поначалу это было неловко. Именно так, неловко.

Если бы я не была так отчаянно занята поисками своих людей, я бы, наверное, сбежала. К счастью, я осталась. К счастью, когда пришло приглашение принять участие в откровенном, подлинном, долгосрочном сообществе, я искренне прошептала "да". Одно это "да" изменило все.

Вы хотите это?

Позвольте заверить вас, что сегодня у меня есть своя деревня. После того свидания за чашкой кофе в моей жизни появилось еще несколько друзей. Вы узнаете больше по ходу дела. Моя сеть людей разнообразна и навязчива, и они поддерживают меня и держат вместе. Я люблю их, и они появляются и исчезают из моей жизни почти каждую минуту каждого дня. И я хочу этого для вас, если у вас этого еще нет. Что еще важнее, Бог хочет этого для вас.

Я подозреваю? Ты тоже этого хочешь.

Думаю, именно поэтому вы здесь. Думаю, вы здесь потому, что вам надоела эта боль. Я предполагаю, что люди причинили вам боль, и вы надеетесь, что есть другой способ справиться с этим. Я предполагаю, что вы ищете видение и инструменты, которые помогут вам построить более здоровые отношения. И я предполагаю, что к этому моменту вы можете почувствовать страх. Вы боитесь, что эта книга не принесет облегчения вашим самым сокровенным желаниям, надеждам и мечтам, и что, возможно, вся наша система просто повсеместно сломана.

Если это вы, то, пожалуйста, выслушайте меня: ведь наш современный мир построен на такой безудержной независимости…

чтобы вернуться к тем отношениям, которые Бог задумал для нас, чтобы мы могли наслаждаться ими, потребуется осознанное намерение.

Но мы можем вернуться.

В этот момент вы можете сказать: "Звучит здорово! Я бы очень хотел найти своих людей, но я пробовал, и по большей части люди просто невероятно токсичны и истощают меня". А

Вы уверены, что это хорошая идея?" Я вас понял.