Петров, к доске!

© Павел Ларин, 2025

Глава 1

– Алексей, ты уже почти мужчина. Нет. Не почти. Ты, Алексей, мужчина. Старший в семье. Тебе надо понимать, мать у тебя одна. Ее нужно беречь. А ты такие кренделя исполняешь. То в милицию загремел, то в школе нелады, то теперь вот под машину прыгнул. Ну разве это по-мужски? Нет! Нет, Алексей. Это не по мужски! Спас девочку – хорошо. Но сам зачем под колеса? Мать чуть инфаркт не схлопотала.

Я покосился на сантехника, идущего рядом со мной. Вот уж кому нотации читать, так точно не Дяде Лёне. Его дурь всему району известна. Уж он что исполняет, мне до такого расти и расти. Но… Естественно, я промолчал.

Тем более Дядь Лёня натурально вошел в раж и почувствовал себя этаким педагогом-самоучкой. Он бубнил все эти поучительные речи с того момента, как мы с ним вышли из дома. Из моего, между прочим, дома.

Возникает логичный вопрос, с какого перепуга я среди белого дня иду по району в компании Дяди Лёни и тащу его рабочую сумку в руках. А я расскажу!

Дело в том, что теперь мое расписание выглядит следующим образом.

Я пришел из школы, пообедал, потом появился дядя Лёня и забрал меня с собой на работу. Зачем? Чтоб я не имел возможности заниматься всякой ерундой. Угадайте, кому пришла столь удивительная идея в голову? Конечно, матушке! Хотя я подозреваю, она подобным образом хотела убить двух зайцев. И сынок при деле, и кавалер к роли отца привыкает. Причем, есть подозрение, что второй убитый заяц будет пожирнее.

Но чисто официально, по версии родительницы, так выглядел очередной вариант трудотерапии, которая должна сделать из меня человека. Совершенно непоколебимая вера в целительную силу физического труда.

– Да и в милицию рановато… Вот я в твои годы… – Дядя Лёня, не договорив, смущенно замолчал. Видимо, пример был не самый лучший. Однако тут же сантехник выкрутился, перескочив немного на другую тему. – Загубишь себе жизнь, а потом уже ничего не исправить. В общем, нельзя в милицию, Алексей.

Нормально так вышло! Главное, то, что я в опорник при его прямом участии попал, это мы опускаем. Если бы не настойчивое желание сантехника спасти кота, который теперь еще и живет у меня под боком, ни черта бы не произошло. Что в школе нелады коллективные, а не я один – идиот, тоже не учитываем. А машина…

Вообще-то я поступил как нормальный человек. Варианта было два. Либо стою, ничего не делаю и смотрю, как Дееву долбанет “Волга” Ромовых. Либо что-то предпринимаю. Второй вариант показался мне более адекватным. Ну и плюс рефлексы. В первую очередь, конечно, сработали они, а уже потом включилась голова. Я кинулся к Наташке, именно в тот момент не до конца понимая, что делаю. Главное – уберечь девочку, а там разберемся.

И естественно, не под какие колёса прыгать не хотел. Так вышло! Я рассчитывал, что успею и Наташку оттолкнуть, и сам проскочу. Не успел. Тачка Ромова-старшего оказалась быстрее чем, мои реакции. Вернее, чем реакции моего подросткового тела. Тоже, кстати, непорядок. Этим вопросом надо заняться. А то, в голове все ладненько лежит: опыт, информация, навыки, но физически я теперь до этого багажа не дотягиваю.

Но…прошел лишь день и этот момент уже никто не учитывает. Имею в виду, никто не учитывает, что в мои планы не входил риск жизнью. Тем более, машина не на бешеной скорости неслась. Я лично вообще в своем поступке не вижу чего-то сверхъестественного.

Но в глазах окружающих я теперь выглядел героем. Без преувеличения. Меня вроде даже решили в школьной стенгазете сделать главным персонажем выпуска. Типа, спас Дееву ценой своего здоровья. Едва ли не пожертвовал собой. Бред какой-то…

По мне, так вся ситуация вышла совершенно нелепой. Это нужно было снимать на камеру. Самый настоящий “Ералаш”.

Когда в мое бедро ударила машина, я, как в лучших кадрах боевика, подлетел вверх и шлёпнулся прямо на капот, словно заправский каскадёр. С той лишь разницей, что подлетел красиво, а шлепнулся плашмя, раскинув руки и ноги в стороны.

Пару минут, до того как заглохнуть и остановиться, “Волга” продолжала двигаться вперед.

На машине, раскорячившись, с вытаращенными глазами, морской звездой лежал я и орал. В машине с не менее вытаращенными глазами за рулем сидел Ромов-средний и тоже орал.

В его исполнении это было простое протяжное: “А-а-а-а-а!”. Парень понял, что вообще-то на его капоте сбитый пешеход распластался, и это повергло его в шок. Еще, наверное, ему было очень страшно. Стресс, все дела. Я же выскочил перед ним, как черт из табакерки, и подобного поворота событий Ромов-средний никак не ожидал.

В отличие от горе-водителя я орал не буквы, я орал слова и предложения:

– Тормози, придурок! Стой, млять! Тормози! Тормози, дебил! Жми педаль!

Просто, если честно, причиной моего крика был не страх. Ситуации и похуже случались. Однако имелось весомое опасение, что старший брат Никиты с перепугу или в панике сейчас еще до кучи в какое-нибудь дерево впечатается. А их вдоль дороги стояло немало. Старые, толстые тополя, которых тараном не снесешь. А уж “Волгу” они просто без передней части оставят да и все.

Где-то в стороне тоже кто-то орал. Судя по голосам, это была Деева, потом какая-то женщина, проходившая мимо, и физрук, который именно в этот момент благополучно топал на работу. Буквально следом подключились еще прохожие.

Когда машина остановилась, все эти люди бросились ко мне. А я, что удивительно, был совершенно цел. Бедро болело, да. Но, судя по ощущениям, похоже всего лишь на ушиб. Еще, правда, свербило горло. Но тут, наверное, из-за напряжения связок.

И все! Все! Больше ни царапины.

– Парень, ты как? – Первым подбежал какой-то левый мужик. – Материшься ты, конечно, знатно. Да и вообще… Тебе надо в каскадеры идти. Ловко ты…

Затем уже подскочили физрук, куча теток и Наташка.

Эта вообще рыдала в голос, размазывая слезы по лицу. Когда я ее откинул в сторону, спасая от столкновения с машиной, Деева упала на землю, поэтому платье старосты было в грязи, руки тоже. Каждый раз, когда Наташка проводила ладонью, стирая слёзы, на щеках оставались разводы. Соответственно, она напоминала теперь не отличницу и старосту 7“Б”, а командос, который собрался идти на смертельный бой. На ее физиономии красовались четкие тёмные полосы. Если бы она сняла галстук и повязала его на лоб, сходство было бы один в один.

– Петров, ми-и-иленький, ты ка-а-ак?! – заикалась Наташка сквозь рыдания.

– Да все хорошо со мной. – Отвечал я всем сразу, и Деевой, и случайным свидетелям, и физруку, но меня никто не слушал.

До кучи из тачки появился брат Ромова и вся эта толпа сочувствующих и помогающих накинулась на него. Какая-то бабуля даже несколько раз долбанула бедолагу авоськой по спине, обзывая не самыми приличными словами.

Ромов-средний выглядел, кстати, гораздо хуже, чем я. Его лицо было абсолютно белым, губы тряслись, зубы стучали и возникало полное ощущение, что его сейчас стеганет падучая.

Не прошло пяти минут, как со стороны школы прибежала директриса. Окно ее кабинета выходило как раз на проезжую часть, поэтому, услышав визг тормозов, крики и коллективную истерику, Жаба, естественно, подошла посмотреть, что происходит. Посмотрела, оценила, а потом со всех ног кинулась на улицу.

Когда она появилась рядом со мной, видок у нее был почти такой же, как у брата Ромова.

– Ну, Петров… Ну… – Она схватила меня за плечи и начала поворачивать во все стороны, пытаясь обнаружить признаки предсмертной агонии, которая, по мнению директрисы вот-вот должна была приключится. – Когда ты сказал, что решишь мою проблему, я, конечно, от тебя ожидала, что угодно, но ты… У меня действительно больше нет той проблемы. Потому что теперь мне на нее плевать!

В общем, честно говоря, это был самый форменный дурдом.

Меня отвели сначала в школу. Там мне устроили детальный, подробный осмотр. Когда выяснилось, что на самом деле мои руки, ноги и все остальное на месте, директриса немного успокоилась.

Но самое главное, на фоне произошедшего, вопрос с вызовом родителей утратил свою актуальность. Это, что говорится, из разряда, не было бы счастья, да несчастье помогло. То есть, по сути я на самом деле избавил одноклассников от серьёзных проблем, правда, не совсем так, как собирался.

– Петров, – Заговорщицким шепотом начала директриса, предварительно отправив всех из медицинского кабинета в коридор. – Ты давай, знаешь, что… Ты скажи, что шел на урок. Да? Просто опоздал. Хорошо? Я обещаю, что выполню нашу предыдущую договорённость. Да?

– Кому сказать? – Точно таким же шепотом спросил я.

– Всем! Всем скажи! – Директриса присела на кушетку и схватила меня за руку.

Я сначала не понял, чего она хочет. Тем более, половина класса меня видела. Они знают, как на самом деле все было. Я сначала явился в школу, а потом ушел. Но уже через минуту до меня дошло.

Директриса просто-напросто испугалась. Учебное время. Ответственность за меня несет школа. А я вместо того, чтоб грызть гранит науки, оказался под колесами машины главного инженера завода.

Кстати, главный инженер тоже примчался. Не знаю, кто и как успел ему сообщить о случившемся, но залетел он в школу ровно в тот момент, когда я заверил Жабу, что никому не признаюсь, почему во время урока шлялся по улице.

– Идиот… – Бросил отец Ромова в сторону старшего сына, который мялся возле окна, ожидая итога моего осмотра.

Потом Ромов-старший подошел ко мне, положил руку на плечо и спросил:

– Все хорошо? Давай, отвезу тебя в больницу. Пусть там еще хорошенько все проверят.

– Николай Николаевич, к счастью, Алексей чувствует себя прекрасно. – Тут же влезла Жаба.

Причем, интонации голоса директрисы звучали так, будто это лично ее заслуга. Видимо, она намекала главному инженеру, что проблема решилась только благодаря ее участию.

В общем, с горем пополам я отбился от всех этих доброжелателей и отправился домой. Не сам. Не своим ходом. Меня отвёз отец Ромова.

– Точно все хорошо? – Спрашивал он по дороге раз десять.

Я неизменно уверял его, что все отлично. Однако это была лишь первая часть марлезонского балета.

Мать, пребывая в святом неведении, о произошедшем не знала. Она спокойно отпросилась с работы, а затем отправилась в школу, дабы узнать, что именно натворило ее чадо. Как и остальные родители. Те тоже явились у назначенному времени.

В итоге, директрисе пришлось сказать им, что вышло недоразумение. Да, дети немного пошалили, но вызывать она никого не собиралась. Только для острастки припугнула. Педагогический ход.

Именно в тот момент случилось закономерное. Мать вдруг выяснила, что родила на белый свет героя. Ей об этом сообщили мои одноклассники, которые подскочили к родительнице и наперебой стали расспрашивать, все ли со мной хорошо.

А она, как бы, немного была не в курсе. Но когда до нее дошло, что родного сына несколько часов назад переехала, намотала на колеса, таскала по земле туда-сюда машина, (варианты просто разнились, но во всех я, истекая кровью, практически был при смерти) матушка бегом кинулась домой.

Сначала она рыдала. Потом обнимала меня, жамкала и целовала в темечко. Затем, убедившись, что сын в полном комплекте, ничего не сломано и не повреждено, схватила ремень и всыпала мне по первое число. Хорошо, что в качестве ремня выступал пояс от ее летнего платья и больно не было вообще.

– Ты только пять минут назад говорила, что я твоя кровиночка! – Отбрыкивался я, уворачиваясь от “ремня”. Но делал это, конечно, больше для спасения мужской гордости.

– Вот я тебя породила, я тебя и драть могу! А если с тобой что-то случится, вообще пришибу! – Ругалась матушка, гоняя за мной по комнате со своим дурацким поясом.

Только она успокоилась, подошло время забирать Илюху из сада. Тот узнал о подвиге старшего брата на подходе к дому. Им встретилась мать моего одноклассника и полчаса они с нашей родительницей обсуждали этот ужас.

Илюха впечатлился, возгордился и побежал по соседям рассказывать, как Алексей(то есть я) остановил целый танк(то есть “Волгу") ради спасения толпы каких-то непонятных, но очень красивых девчонок. Вот так приблизительно выглядела история по версии младшего братца.

Казалось бы, все. Должно уже затихнуть. Ни черта подобного.

Ближе к вечеру явился участковый.

– Я же грозился каждый день Алексея проверять. Вот видишь, Галина, пару дней не зашёл и все. Пришла беда, откуда не ждали. Говорят, парнишку нашего три машины переехало. – Смущенно сообщил он с порога, потом достал платок и вытер лоб.

От участкового подозрительно благоухало одеколоном, а в руках почему-то наблюдались три гвоздики. Хорошо, что не две. В любом случае, очень сомневаюсь, что цветами он решил порадовать меня.

Правда, участкового матушка выпроводила достаточно быстро под предлогом моего дурного самочувствия.

– Мммм… Теперь, оказывается, мне нужны тишина и покой. Это говорит женщина, которая буквально незадолго до этого собиралась применить к ребенку физическое насилие. – Прокомментировал я, наблюдая, как родительница пытается впихнуть гвоздики в бутылку из-под лимонада.

Едва вытолкали участкового, пришёл дядя Лёня. Снова с конфетами. Хорошо, хоть этот цветы не притащил. Конечно же, сантехник громко сообщил, что явился проведать меня. Очень волновался. Три раза ха-ха.

Дядю Лёню, в отличие от предыдущего гостя, пригласили на чай. Может, потому что от него не так сильно несло одеколоном, а может, потому что на ментов у матери аллергия. Не знаю. Мать все-таки. Мне вообще очень странно думать о ней в таком контексте.

В итоге, они снова уселись в кухне. Дядя Леня – во главе стола, матушка напротив.

– О-о-о-о-о… Леонид… – Выдала вдруг она, с умилением наблюдая, как сантехник снова пьёт чай из чашки для особых случаев. – А может, ты по-товарищески окажешь содействие в воспитании Алексея?

В этот момент прибалдели мы оба: и я, и дядя Лёня. Я – от того, что мое воспитание отчего-то переместилось в руки левого мужика с репутацией то ли алкоголика, то ли просто звезданутого. Сантехник – от того, что своих детей у него не было отродясь, а тут вдруг ему вселенная в матушкином лице сразу готового мальчика тринадцати лет подкинула. Тем более, дядю Леню самого еще воспитывать и воспитывать. Он иной раз хлеще любого подростка.

Однако, видимо, к родительнице сантехник и правда был неравнодушен. После минутной заминки он вдруг подобрался, приосанился и заявил слегка взволнованным голосом:

– Дык, конечно, Галина. Чего не помочь-то. Особенно если по-товарищески…

Я чуть с дивана не свалился в этот момент. Сантехника мне еще теперь не хватало под боком.

И это в тот момент, когда совершенно неожиданно ситуация развернулась весьма приятными перспективами. Ромовы передо мной вроде как в долгу. Одноклассники тоже. Директриса в том же списке, но это ладно. Она должок отдала.

В любом случае, теперь можно по-тихоньку налаживать отношения между Ермаком, Никитой и всеми остальными. Но точно нужно делать это не во время уроков. Как вариант, к примеру, собраться и сходить куда-нибудь. В парк, на аттракционы, в кино. Любой развлекательный вариант, чтоб всем было комфортно общаться.

Так нет же! У меня теперь – Дядя Лёня.

Именно по этой причине на следующий же день после возвращения из школы я увидел сантехника, который с грустным видом сидел под дверью нашей квартиры.

– Привет, Алексей. Жду вот тебя. Ты, давай, кушай, и пойдем с тобой в частный сектор, там надо мелочевку кое-какую исправить…

С этим надо что-то делать, решил я. Пообедал, подумал и пришёл к выводу. Мать упрямая, она не откажется от своей безумной идеи отдать меня на поруки дяде Лёне. Значит, я должен сделать так, чтоб дядя Леня отказался от этих порук.

Поэтому сейчас, когда мы двигались в сторону частного сектора, я слушал поучения моего старшего “товарища” в полуха. У меня шел активный умственный процесс и разработка плана – как испортить работу сантехнику, который видел в этой жизни если не все, то многое.

Глава 2

– Алексей…

Мать произнесла мое имя и замолчала. Такое чувство, будто это и не имя вовсе ее родного сына, а какое-то проклятие. По крайней мере, выражение лица у родительницы очень на это намекало.

Она тяжело вздохнула, подошла к плите, взяла остывший чайник, налила в стакан воды. Постояла, посмотрела грустно в граненую тару, будто у нее на полном серьезе появилась мысль, а не заменить ли воду на что-то более крепкое. Затем достала из верхних ящиков пузырёк валерьянки и накапала несколько капель. Снова подумала, добавила ещё, а потом залпом опрокинула в себя эту смесь и начала новый виток нашей затянувшейся беседы:

– Алеша…Что с тобой происходит. Ты же всегда был…

Родительница замолчала, не договорив. Наверное, хотела сказать, что я всегда был хорошим мальчиком, однако именно в этот момент в кухню, где мы сидели, заглянул Илюха с чрезвычайно важным сообщением, что кот – как человек! На него тоже действует закон земного притяжения.

Судя по диким мявканьям кота, раздававшимся из спальни последние минут десять, братец к выяснению данного вопроса подошёл основательно. Подозреваю, кот просто был многократно поднят на максимальную высоту и брошен с этой высоты вниз. Почему братец решил, будто кот должен опровергать законы земного притяжения, понятия не имею. Илюхе всегда в голову приходят очень странные мысли.

Мать перевела взгляд с Илюши на меня, а потом обратно на Илюшу. Снова тяжело вздохнула. Наверное, поняла, что “хорошие мальчики” – это не про ее детей.

– Илья, закрой дверь! – Прикрикнула она на младшего. Затем повернулась опять ко мне и грустным тоном спросила. – Ты зачем Леонида Иваныча угробил?

Я молча пожал плечами. Просто формулировочка, конечно, у нее странная. Угробил…я вообще ему ничего не делал. Ну…чисто условно, своими руками не делал, а все случившееся – роковое стечение обстоятельств.

Сначала, между прочим, все было хорошо. Уж для сантехника, точно. К тому же оказалось, мы двигались не на официальный вызов, а на так называемый “левак”, где Дядь Леня планировал подзаработать. Ясное дело, человеку нужны деньги. Он скоро на одних конфетах разориться, если будет продолжать таскаться к нам ежедневно.

Мы добрались до частного сектора, нашли нужный дом. Хозяева ждали нас прямо на улице, во дворе, от нетерпения притаптывая на месте. Вернее, хозяин. Один.

Им оказался весьма колоритного вида дед. Выглядел он очень похоже на известного персонажа не менее известного фильма. Не помню время выхода картины, поэтому не знаю, известен ли он в 1985 году, но я ассоциацию словил точно.

Дед был наряжен в тельняшку и свободные штаны, заправленные в сапоги. Сверху он накинул пиджак, оставив его расстегнутым, а для полного комплекта натянул кепку. Причем даже говорил этот гражданин специфически, с каким-то деревенским акцентом, что схожесть с тем киношным героем только усиливало.

– Ленька! Наконец-то! Ишь ты! Явилси. С самого утра жду. – обрадовался он сантехнику, как родному.

А вот про сантехника я бы так не сказал. Он наоборот, при виде деда споткнулся на ровном месте и тихо “крякнул” себе под нос.

– Василь Петрович. – Отчего-то загрустил дядь Лёня, едва мы вошли во двор и хозяин поздоровался с нами столь интересным способом. Меня дед вообще проигнорировал. – А я сразу и не сообразил, что это вы. И Колюха не уточнил, сволочь…Давненько не виделись. Уж думал не увидимся больше. Видать, где-то я снова нагрешил…Что на этот раз?

Я с интересом уставился на деда, пытаясь понять, что в нем особенного. Впервые вижу, чтоб кто-то вызывал у сантехника подобную реакцию. Судя по всему, он прям настороженно относится к этому Василию Петровичу. Значит, дедок имеет какие-то специфические стороны характера или поведения, раз на него, известный на весь район своими выступлениями, дядя Лёня смотрит с опаской. А он реально смотрел с опаской, будто дед в любую секунду может сотворить какую-то дичь.

– Ленька, ты понимашь, вода не идёт, зараза. – Сообщил хозяин дома сантехнику и несколько раз прищелкнул языком, выражая сожаление.

– Василь Иваныч, так где не идёт? У тебя ж нет центрального водопровода. Ты ж за водой к колонке ходишь. Как она у тебя пойдет? А главное – откуда? Я думал, может, как раз установить планируют хозяева. Подключаться, так сказать. Не вспомнил сразу, что адрес твой. – Дядь Лёня говорил с дедом, глядя ему прямо в глаза, а сам в этот момент осторожно сделал несколько шагов назад, в сторону калитки, через которую мы вошли.

– Это, да. – Согласился Василь Петрович, – Но вот та, шо полив обеспечивает, который мы тремя улицами организовали, она не льётся.

– Аааа…полив… – Сантехник еще немного попятился к выходу со двора, едва не наступив при этом своим сорок восьмым размером мне на ногу. Причём, сразу на две. – Василь Петрович, так это не ко мне. Это как бы не совсем моя ответственность. У вас тут вон, поливочная система, как на приусадебных. Петрович делал, ага? Вроде он. Я то при чем здесь?

Видимо, такой ответ хозяина дома не устроил. Он, злобно сверкнув глазами, нервно дернулся, присел на месте и всплеснул руками, как будто собирался танцевать гопака вприсядку.

– Ах ты, зараза, как заговорил! Ты погляди-ка на него. Ты што творишь, а, Лёньк?! Забыл, кто у прошлом го́де тебе подмогнул?

– Почему же забыл? Помню. – Дядь Лёня оглянулся через плечо, убедился, что я подвинулся с дороги, и снова сделал два шага назад. Такими темпами он скоро вообще за калиткой окажется. – Я как раз помню. Потому и волнуюсь. Обычно перед вашей помощью такая занимательная чехня происходит, что потом из нее хрен выберешься. Хочу просто тоже напомнить, что в тот раз, “у прошлом годе”, за трубами вы меня потащили. Сказали, дело верное, они там валяются, никому не нужные. А потом выяснилось, что они очень даже не валялись, а лежали, приготовленные для технических работ. Так что… Не могу я вам помочь с поливной системой. Не моя это стихия.

– Как жеж не твоя?! Твоя. Вода льется? Льется. Значит, тебе подходит. Есть у меня подозрения, што Петрович это исподтишка мне гадит. Оно ж вишь как, мы на все три улицы делали, огород хоть и небольшой, а все-таки имеется. А как огород без воды? Но Петрович обозлился. Мол, мне больше достается. Думаю, он там делов натворил, в будке этой. Ты, Лёньк, главное мене сделай, шоб оно все работало. Я отблагодарю. Не поскуплюсь Лёньк!

Дед замолчал, с надёжной глядя на сантехника. Тот, в свою очередь, покосился на меня, соображая, насколько уместно при подростке обсуждать подобные вещи. Потом, видимо, решил, что уместно. Всё-таки мы без пяти минут семья, раз уж ему женщина доверила самое дорогое – одного из сыновей. Тем более, я изначально знал, что идем на калым.

– Ну…хорошо. Только это…давай побыстрее. Где у вас насосная будка находится? – Махнул рукой дядь Лёня, приняв, наконец, судьбоносное решение. Правда, о его судьбоносности он пока не знал. Как и мы с дедом. – Скорее всего твой Петрович насос отключил и все. Специально портит тебе настроение. Делов-то.

– Ох, так вон, за поворотом, между домами. – Засуетился радостный дедок. – Лёньк, я отблагодарю, даже не сумневайся.

– Алексей. – Дядя Леня после дважды упомянутой благодарности взбодрился. Он посмотрел на меня сурово, но с намёком. Мол, пора и мне принять участие в этом мужском деле. – Шуруй до поворота, увидишь там сарайчик небольшой. В нем – рубильник. Так ты посмотри, поднят он или опущен. Если опущен, подними. А я тут постою, понаблюдаю, что происходит.

Я кивнул, развернулся и рванул в указанную сторону. За поворотом и правда обнаружилась будка. Внутри имелась какая-то загадочная конструкция и рубильник, который оказался опущен. Я сделал, как велено. Поднял его вверх, а затем помчался обратно.

Картина, открывшаяся моему взору, намекала на только что состоявшееся совещание, где все-таки было признано наличие проблемы. Во дворе возле трубы, проходящей мимо небольшого огородика, топтались недовольный дед и озадаченный сантехник.

– Вишь што творится. – Заявил мне Василий Петрович, а потом указал рукой на эту самую трубу. Хотя я точно его не о чем не спрашивал.

После того, как включился насос и потекла живительная влага, обнаружилось, что эта самая труба, прохудилась в районе врезки крана и там образовался свищ, из которого вода под давлением вылетала тоненькой струйкой. Струйка, не смотря на скудность, оказалась достаточно мощной и била непосредственно в лицо той персоне, которая наклонилась, чтобы попытаться закрыть кран обратно. В данную минуту в роли персоны выступал дядь Лёня. Он не только матерился, уворачиваясь от струи, но, ко всему прочему, еще соображал вслух, что ему делать со случившейся бедой. Тоже матом.

– Ото вишь чо. – Радостно переключился дед с меня на сантехника, – А ты говоришь, нет тут делов. Вон какие дела! Не дела, а делища!

Честно говоря, у Василь Петровича была такая хитрая физиономия, что я заподозрил его в лукавстве. Он, наверное, прекрасно знал про эту проблему, но сначала решил втянуть Дядь Лёню в процесс ремонта, чтоб тот не сбежал. Сыграл, так сказать, на человеческой алчности, пообещав вознаграждение за якобы пустяковую мелочь.

– Вижу. – Согласился сантехник. – Ладно. Сейчас разберемся. Алексей, нук дай сумку.

Я притащил рабочий саквояж и всучил его Дядь Лёне.

Он разложил весь свой скарб на брезенте возле трубы, а затем принялся чесать затылок, решая, с чего бы ему начать. В итоге, первым делом, надумал приступить к исследованию отвёрткой образовавшегося от ржавчины отверстия.

– Сейчас разберемся. – Заявил сантехник и тут же приступил к выполнению сказанного.

Потыкав инструментом в отверстие, он сделал задумчивое лицо, потом потыкал еще раз. Свищ в это момент резко сменил направление и вода стала вырываться из трубы по какой-то замысловатой, змеевидной траектории, с пугающим злобным шипением.

– Сейчас мы напильничком зачистим этот проблемный участок. – Сообщил Дядь Леня то ли мне, то ли деду, то ли противному свищу, не желавшему вести себя по-человечески.

Сказано – сделано. Через пять минут сантехник с довольным лицом отстранился от трубы и торжественно посмотрел на деда. Свищ и шипение вроде бы совсем исчезли.

– Видишь, Василь Петрович, делов то. Как и говорил. А ты не верил. – Сказал Дядь Леня, потом снова присел и наклонился к трубе, чтоб полюбоваться итогом своей работы.

В этот момент мощная струя холодной воды, неожиданно вырвалась наружу и с каким-то издевательским стоном, типа: “хо-хо-хо-о-о-о-о-о-о!” ударила ему прямо в лицо. Причём ударила с такой силой, что сантехник, сидевший на корточках, плюхнулся на задницу и бешено затряс головой, то ли от холода, то ли от неожиданности.

– Ага. Совсем никаких делов. – С сарказмом прокомментировал дед и сдвинул кепку на затылок. – Эх… Бяда-а-а…

– Так! – Дядь Лёня решительно поднялся на ноги, отряхнул зад, вытер ладонью мокрое лицо, а потом, нахмурившись, уставился на воду, которая самым наглым образом лупила теперь во все стороны сразу. Видимо, происходящее сантехник воспринимал, как личный вызов. – Сейчас мы наложим жгут на место прорыва. Алексей, беги, выключи рубильник.

Я снова быстро метнулся к насосной будке и так же быстро вернулся обратно. Мне просто даже самому стало любопытно, чем закончится это противостояние человеческого разума и непреодолимой силы природы.

Хозяйственные работы во взрослой жизни никогда не были моим коньком, поэтому я с интересом наблюдал, что делает Дядь Лёня. Оказалось, его действия были очень похоже на то, как накладывают бинт на рану. Практически то же самое, только вместо марлевой повязки сантехник использовал кусок резины от автомобильной камеры, который вытащил из своего саквояжа. Он затянул его двумя проволочками, которые прикрепил параллельно друг другу по бокам резинки.

– Василь Петрович. – Дядь Леня посмотрел строго на деда. – Я пойду сам насос включать, заодно и там проверю, все ли нормально, а ты тут ничего не трогай. Просто смотри, будет течь труба или нет.

Дед заверил сантехника, что с места не сдвинется до его возвращения. Но сделал это с такой физиономией, что я на месте Дядь Лени точно ему бы не поверил.

Вообще, этот Василий Петрович теперь напоминал мне киношного героя еще больше. Тот тоже постоянно говорил своей бабке одно, а делал совершенно другое. И напропалую врал.

Вполне ожидаемо, едва калитка захлопнулась за Дядь Лёней, дед воровато осмотрелся по сторонам, а затем наклонился к жгуту и начал руками проверять, прочно ли тот прикреплен.

– Василий Петрович, вас же просили ничего не трогать, – попытался я вразумить деда. – Сейчас испортите все, и придется заново делать.

– Дык только глянуть ведь. Проверить. Лёнька он такой, за ним постоянно надо контролировать. – Отмахнулся дед. – Не боись, хуже не будет.

Потом ему, видимо, показалось, что жгут притянут проволочками слабовато. Он взял в руки пассатижи, которые бессовестным образом слямзил из рабочего саквояжа сантехника, и стал эти проволочки затягивать еще сильнее. Раз, два, три… Проволока уже намертво впилась в резину, а дед с увлеченным лицом все затягивал ее и затягивал. Заодно дергал жгут, проверяя на прочность.

– Василь Петрович… Может, не надо? – Попытался я снова тормознуть деда, предчувствуя беду.

Однако тот настолько увлёкся процессом “проверки” что на меня вообще не обращал внимания.

В итоге, когда Дядь Леня зашел во двор, Василь Петрович, стоял на четвереньках, с трясущейся головой, которая тряслась не просто так, не сама по себе. В нее, в эту голову, обильно била из трубы толстая, мощная струя, которая стала теперь в разы сильнее. Жгут, сорванный напором, телепался у деда на лбу, а кепка, сбитая струей, лежала на земле.

– Алексей! – Сантехник сразу же набросился на меня. – Я ведь просил ничего не трогать!

– Ну здрасьте. – Ответил я из соседних кустов. Когда струя долбанула вверх, чисто рефлекторно отскочил подальше от трубы. – Он вообще не слушался. Как я его заставлю-то?

– Вот едрит-мадрит! – Сантехник подошел к Василию Петровичу, а затем протянул ему руку, чтоб помочь подняться на ноги. Затем разыскал в кустах кепку, отряхнул ее и натянул деду на голову. – Я же сказал русским языком, не трожь ничего! Куда ты полез?!

– Дык, Лёньк, я просто хотел поглядеть, плотно ли села. – Оправдывался дед.

– Поглядел?! – Рявкнул на него Дядь Лёня.

В этот момент калитка отворилась и во двор вошел тот самый Митрич – электрик, ставший предметом нашей с директрисой договорённости.

Это получилось настолько неожиданно, что я даже несколько раз моргнул, а потом протер глаза. Просто подобных совпадений не бывает. По идее, ему тут делать нечего. Но с другой стороны, Дядь Леня тоже, как бы, рабочее время совсем не в том месте проводит.

– Леонид, приветствую! – Басовито поздоровался Митрич. – А я иду, слышу голос твой. Думаю, как так? Откуда здесь Лёне взяться? Решил вот проверить. Василь Петрович, будь здоров.

Не успел электрик пройти несколько шагов, как калитка снова отворилась и в ней появилась… Деева. Только заходила Наташка задом и всю нашу компанию не видела. В руках у старосты были какие-то сумки, поэтому она, наверное, и пятилась задом-наперед как рак.

– Дедушка, я тут хлеба принесла, молока. Колбасы еще мама передала. И борща свежего налила тебе в банку. – Громко сообщила девчонка.

Когда она полностью оказалась во дворе, поставила сумки на землю и обернулась к нам со счастливой улыбкой на лице. Взгляд ее сразу столкнулся с моим. От улыбки в секунду не осталось и воспоминаний. Оба мы выглядели, мягко говоря, удивленными.

– Дедушка? – Переспросил я.

– Петров? – Спросила Наташка.

И вот уже в тот момент я ощутил нехорошее предчувствие. Потому что каждый раз, когда рядом со мной оказывается Деева, происходит какая-то хрень.

Глава 3

– Деева, будь человеком, отстань. Чего со мной поперлась, не пойму. Медом тебе намазано, что ли? Куда не пойду, везде ты. Это проклятие какое-то, честное слово.

– Алексей, я просто хочу помочь. И все. По-товарищески.

Мы с Наташкой топали к той самой насосной будке, чтоб опять выключить воду и разговор наш происходил прямо находу. Вернее, я топал к насосной будке, потому что ответственное задание поручили мне, а Деева увязалась следом.

– И все? И все?! Серьёзно? – Я остановился, развернулся лицом к девчонке. – Тебе не кажется, что нам противопоказано находиться рядом? Мы как встретимся, вечно дурацкая ерунда происходит. Когда ты где-то неподалёку, у меня уже глаз дергается. Странная закономерность, не находишь? Может, нам судьба намекает? Хотя какие уж намёки? Она прямым текстом говорит, ребятушки, держитесь друг от друга подальше!

– Ну зачем так говоришь, Алексей? И в судьбу верить стыдно. Это совсем уж какая-то ересь. Ты ведь пионер, Петров. – Высказалась с пылом Наташка и, тяжело вздохнув, посмотрела на меня грустным взглядом. Не знаю, что именно ее огорчало. Мои слова про судьбу или факт моей же принадлежности к пионерской организации.

Но главное, из ее слов понял, разумных доводов она не услышит. Бесполезно тратить время и нервы. Поэтому махнул рукой, плюнул в пыль под ногами, а затем снова пошел к будке.

Девчонка, естественно, плелась следом. И как это я раньше не замечал ее ослиного упрямства? Мне в прошлой жизни Наташка казалась скучной, пресной и нудной. А тут гляди-ка, вылезла наружу ее настоящая натура.

– Я в долгу перед тобой. Ты меня спас. Теперь во всем буду помогать. Честное пионерское! – Бубнила Деева, топая за мной.

Ее слова вызывали в моей душе очень смутные, но очень тревожные сомнения. Вот это “буду во всем помогать” звучало как угроза, честное слово.

Может, не стоило под машину прыгать и Дееву вытаскивать? Глядишь, и без моей помощи цела осталась бы. Со мной вон, ничего ведь не случилось. А то от ее этой инициативы боюсь, точно произойдёт какая-нибудь непоправимая хрень.

Как только подошли к будке, я быстро заскочил внутрь, опустил рубильник и, ни слова не говоря Наташке, которая стойким оловянным солдатиком замерла рядом, двинулся обратно к дому. История с дедовой трубой становилась все интереснее и мне уже самому было любопытно, чем закончится дело.

Надо признать появление Митрича внесло некоторое оживление в процесс борьбы с разгулявшейся водной стихией. Вода продолжала бить из отверстия, проблема оставалась насущной, поэтому он сразу оценил уровень сложности вопроса и подключился к его решению.

– Василь Петрович. – Сообщил электрик деду, с умным видом рассматривая произвольно образовавшийся во дворе фонтан, – У тебя труба прохудилась.

– Да что ты говоришь! – Раздражённо вскинулся Дядь Леня.

В отличие от электрика, который явился полный сил и энтузиазма, он уже немного утомился от происходящего. Единственное, что пока еще держало сантехника во дворе, это обещанное вознаграждение. Все-таки алчность – двигатель всех начинаний.

– А ты чего тут шляешься? – Спросил Митрича дед, который по состоянию души находился на той же волне, что и Дядь Лёня.

То есть был слегка раздражен. Естественно, тупое замечание электрика по поводу прохудившеймя трубы разозлило его ещё больше.

– Да я вообще шел к куму поздороваться и обсудить поставку очередной партии… – Электрик замолчал, затем покосился на нас с Наташкой. Помолчал секунду, а потом добавил. – Ну ты понял, партию чего. У кума супруга – гений общепита. В детском саду поваром работает лет двадцать Гонит из чего только можно, а иногда даже из того, из чего в принципе гнать нельзя.

Я еле сдержал смешок. Так вот, о чем речь. Самогон. Ну да, при посторонних сейчас эту тему лучше в подробностях не обсуждать. Особенно при подростках. А то ляпнут вот так кому-нибудь крайне ненадежному и проблем потом не оберёшься. Борьба с зелёным змием по-моему уже началась.

– Ах ты ж в рот те дышло! Точно. У твоего кума есть сварочный аппарат! – Радостно вскинулся Василь Петрович.

Глаза деда загорелись тем самым огнем, по которому всегда можно определить фанатиков. Видимо, разобраться с трубой он вознамерился всерьез.

– Ээээ… Мы так не договаривались. – Тут же возмутился дядь Леня, чувствуя, как возможная прибыль утекает из его рук в загребущие лапы электрика.

– Леньк, не боись. Двоим моей благодарности точно хватит. Нам главное с этой гадиной разобраться. – Успокоил его Василь Петрович.

В этот момент лицо Митрича обрело счастливое выражение. Он понял, не иначе как судьба привела его на голос друга. Он ведь и заходить не собирался в этот двор, а тут, вон, калым нарисовался.

– Ты гляди, как повезло. У кума есть аппарат, а я учился на сварщика. Мы тебе сейчас все быстро сделаем, Василь Петрович. – Сообщил он радостным голосом деду.

– На какого сварщика, Митрич?! – Искренне изумился дядь Лёня. – Ты ж электрика еле осилил.

– И что? Знаешь, Леонид, если тебе чего-то неизвестно, так оно вовсе не означает, что тебе известно все. – Глубокомысленно выдал Митрич, который однозначно решил урвать свою долю “благодарности”.

Дед на их споры внимания не обращал. Он уже представлял, как человеческий гений и сварочный аппарат скоро восторжествуют над хитрой ржавчиной, ставшей причиной проблем.

– Дык энто, ребятушки! Ну спасибо! Ну выручили! Стол с меня! И благодарность, само собой. – Сообщил он электрику и сантехнику, в очередной раз используя то самое, волшебное слово.

Митрич тут же схватил Дядь Леню за рукав и они, как ошпаренные, помчались к куму электрика за аппаратом. Вылетели со двора так, что пыль стояла столбом.

Дед, предвкушая счастливый и благополучный финал, начал с довольным видом прохаживаться по участку и потирать руки. Я скромно стоял в сторонке, не меньше деда надеясь, что эта эпопея с трубой сегодня всё-таки закончится.

Единственный нюанс. Зная сантехника, и электрика, а вернее зная их способность периодически творить какую-то дичь, очень бы хотелось, чтоб эпопея не только закончилась, но и обошлась без жертв.

– Что ты здесь делаешь, Петоров? – Спросила Наташка, бесшумно подобравшись ко мне бочком.

Хотя я всем своим видом демонстрировал желание побыть в одиночестве.

Она уже отнесла сумки в дом и теперь стояла неподалёку, левым глазом наблюдая за родным дедушкой, а правым – за мной.

Кстати, вот сейчас я отчего-то данному родству не удивлен. Раньше точно не поверил бы. Деева, отличница, пионерка и стахановка учебы – внучка Василь Петровича. Звучит сомнительно, если иметь представление, кто такой Василь Петрович.

Теперь же, это казалось вполне логичным. Вот тебе и объяснение того факта, что в Наташке живёт какой-то Халк. То она вполне типичная зубрила и староста, то в один момент превращается в малолетнюю разбойницу. Просто раньше эта вторая сторона ее натуры не проявлялась, а теперь отчего-то вырвалась наружу.

– Я с Дядь Леней пришел. – Пришлось ответить, потому что Наташка стояла рядом и пялилась на меня вопросительным взглядом.

– А-а-а-а-а… – Протянула Деева, будто ей после моих слов стало все понятно. Но через секунду уточнила. – Зачем?

– Помочь. – Коротко бросил я и немного отодвинулся в сторону.

Близость Деевой заставляла меня нервничать. И вовсе не в том смысле, как можно было бы подумать.

Митрич и Дядь Леня вернулись буквально через десять минут. Оба они запыхалась, раскраснелись, но при этом выглядели абсолютно счастливыми, потому что впереди катили на тележке сварочный аппарат. Он был, кстати, немаленьких размеров.

Тут же состоялось важное совещание, на котором Василь Петрович, Дядь Леня и Митрич решили поставить на трубу металлическую латку и заварить ее по краям. В принципе, идея была неплохая и при невозможности замены участка трубы, даже правильная. Но, как говорится, самую отличную идею можно испортить ее исполнением.

– Алексей, беги к насосной будке и опусти рубильник. – Велел мне сантехник.

Я выскочил со двора и направился в сторону будки, чувствуя некоторое облегчение. Чем дальше Деева, тем лучше.

– Алексей, я с тобой! – Раздалось у меня прямо за спиной.

Я буквальноподпрыгнул на месте от неожиданности. Когда только успела прицепиться, не представляю. Вообще не заметил и не услышал, как Наташка нарисовалась рядом.

Вот тут я как раз и высказал ей, что думаю. От души высказал, искренне. Вложив в свою речь все эмоции и чувства.

Что нам рядом вообще никак нельзя находиться. Что достала она меня неимоверно. Куда не плюнь, везде Деева. Что я был бы очень счастлив и даже благодарен, если бы она оставила меня в покое.

Однако, судя по всему, девчонка мои слова всерьёз не приняла, приняв их за обычное пацанячье упрямство. Иначе на кой черт она пионерские клятвы о помощи дает?

Мы вернулись обратно во двор и Наташка, как ни в чем не бывало, снова встала рядом со мной. Я покосился на нее, вздохнул, но промолчал. Надеюсь, если буду ее игнорировать, она все-таки отцепится.

– Может, кому-нибудь подежурить возле насосов, а то воду могут включит случайно. – Высказался вдруг Митрич. Это было чистое предположение, но он не представлял, насколько пророческое.

– Да хто там включит? Сантехник здесь. Электрик тоже… – Усмехнулся Василь Петрович, – Давай-давай Митрич, начинай…

Обработав трубу напильником и наждаком, электрик нацепил маску сварщика и, наклонившись к трубе, принялся приваривать латку.

Все шло просто замечательно. Митрич работал, труба ремонтировалась, рядом топтались счастливый Дядь Леня и не менее счастливый Василь Петрович.

– Смотри, дедушка знак подает. – Сказала вдруг громко Деева, пристально рассматривая Василь Петровича.

Из-за работающего сварочного аппарата стоял шум, но Наташкины слова я расслышал.

– Наверное, надо воду включить. – Задумчиво предположила девчонка, пристально уставившись на троицу мужчин.

Дед и правда несколько раз махнул рукой в нашу сторону, но было совершенно непонятно, что это значит. Может, у него просто конечности затекли и он их разминает.

– Подожди, сейчас уточню. – Оживилась Деева, а затем подошла к деду.

Тот что-то сказал ей на ухо, после чего девчонка вернулась ко мне и уверенно заявила:

– Да, сказали, минуты три и включать. Идём.

Честно говоря, я немного засомневался, но повторюсь, хозяйственные работы никогда не были моим коньком. Вообще. За что, кстати, от жены нередко приходилось выслушивать. Это наверное юмор такой у вселенной, но влюбилась моя супруга в мужика, который пришел нам менять проводку.

Деева, не дожидаясь меня, рванула к калитке и выскочила на улицу. Я только рот успел открыть. Видимо, в этот раз Наташка решила быть максимально полезной и сделать все самостоятельно. Ну… Удачи ей.

Я пару минут пялился на сварочный аппарат, а потом до меня дошло – какая, на хрен, вода?! Деева явно неправильно поняла Василь Петровича. Тут же сварка работает!

Не долго думая, я сорвался с места и побежал на улицу, к будке. Но… не успел. Рубильник уже был поднят вверх, а рядом с будкой стояла счастливая Наташка.

В силу своего отсутствия во дворе дома, мы оба не видели, что там в этот момент происходило. Однако нам потом об этом очень красочно рассказал Василь Петрович.

Митрич успел сделать только одну сварную точку, как вдруг из недр трубы послышалось приближающееся шипение. Всем присутствующим это показалось странным и даже настораживающим, но сообразить, как лучше поступить в подобной ситуации, они не успели.

Мощнейший поток воды, (а Дядь Леня до прихода Митрича своими потугами расширил дыру, удалив всю ржавчину), сорвал едва закрепленную латку и швырнул ее прямо в лицо электрику.

С глухим стуком металлическая латка со всей силы вхреначилась Митричу в лоб. Он, чисто по инерции, от удара опрокинулся на спину и неподвижно застыл с согнутой в локте рукой. Эта рука крепко сжимала щуп. Хорошо, прежде, чем приступить к сварке, Митрич надел маску. Если бы не эта маска, сто процентов была бы серьёзная травма.

Ко всему прочему, вода, почувствовав себя победительницей, снова била фонтаном в разные стороны. Она, делая в воздухе дугу, с плеском опускался на грудь Митричу.

Дядь Леня, спустя минутный ступор, пришёл-таки в себя. Он метнулся к другу, оттащил его от воды и снял маску:

– Митрич, дорогой…. ты жив?

Электрик улыбался, ему было хорошо. Говорить связно он пока еще не мог, посколько пребывал в благостном состоянии человека, которого смачно огрели по голове.

В этот момент рядом с будкой развернулась своя драма. Я подбежал к насосной, проскочил мимо Наташки и, не тратя время на объяснения, потянул рубильник вниз. Естественно, вода моментально закончилась.

– Ты чего? – Удивилась Деева. – Ты… Назло мне?

Версия была настолько глупая, что я даже не стал на нее отвечать. Просто посмотрел на старосту выразительным взглядом, мол, на хрена козе баян, потом вышел из будки, собираясь вернуться во двор.

– Ну знаешь! – Возмутилась Наташка.

Она, без малейших сомнений, кинулась к будке. Я сразу понял, чем это чревато и ухватил ее за руку, чтоб не пустить внутрь. В итоге, минут десять мы просто топтались на месте, отпихивая друг друга от насосной конструкции. Конечно, я мог бы взять девчонку за шиворот и откинуть в сторону, но… Не позволяла совесть. Применять силу к женщинам нельзя. Даже если это очень раздражающая своим идиотским поведением женщина.

В какой-то момент Деева, пользуясь моей душевной слабостью, зарядила ногой мне же в голень и в прыжке дотянулась до рубильника. Это при том, что в процессе борьбы я пытался ей объяснить, почему нельзя включать воду. Она меня просто вообще не слушала.

В этот момент Дядь Лёня, который поддался уговорам Василь Петровича, натянул на голову маску сварщика и склонился над трубой. Просто Митрич из строя выбыл, а дед категорически не желал останавливаться на достигнутом.

– Лёньк! Ну то было недоразумение. Я Наташке сказал, внучке, чтоб она пошла и посмотрела за водой. Мало ли, вдруг и правда кому-нибудь придет в голову мысль включить ее. Вишь, вон, и твой пацанёнок с ней убежал. Видать они вовремя успели, отключили. Какой-то дурак додумался рубильник поднять. А теперича не льётся уже сколько долго. Все нормально. Давай доделаем.

Дядь Леня испытывал сильные сомнения в верности своего выбора, но всё-таки поддался напору Василь Петровича. В чем-то дед был прав. Ну неужели они, трое взрослых мужиков, спасут перед какой-то там трубой. Это даже как-то неприлично.

Сантехник склонился над латкой и принялся ее приваривать.

А потом… Сначала он не поверил своим ушам, когда услышал до боли знакомый шум в трубе. Дядь Лёня оглянулся на стоящего за спиной деда, планируя сказать тому, что с водой явно происходит какая-то ерунда, но тут же решил, хрен с ним. Обойдется Василь Петрович без объяснения. Сантехник сдернул маску и собрался просто отойти. Но… Не успел.

Последнее что увидел Дядь Леня в этот день – летящую ему в лоб стальную латку.

И вот теперь я сидел в кухне родной квартиры, в компании родной матери и выслушивал обвинения, суть которых сводилась к тому, что Дядь Леня попал в больницу по моей вине.

Я же не стал никому рассказывать о том, что на самом деле произошло рядом с этой насосной будкой. Драка с Деевой за рубильник, пусть даже очень условная, – в пух и прах уничтожала мое мужское самолюбие, если о ней стало бы известно.

Но для себя, слушая бубнеж матери, я сделал несомненный, однозначный вывод. Пока Деева отирается рядом, я имею все шансы сдохнуть повторно.

Глава 4

– Петров, нук иди сюда. – Директриса поманила меня пальцем. При этом почему-то выглядывала она из-за угла, говорила громким шепотом и, судя по немного вороватому выражению лица, не сильно хотела нашу встречу афишировать.

Момент был странный и, прямо скажем, неожиданный. Такое чувство, будто Жаба поговорить очень желает, но еще больше желает сделать это, не привлекая внимания.

Я оглянулся по сторонам. Ученики суетились в коридорах, ожидая первого урока. Никому не было дела то того, что приходит неподалёку от директорского кабинета.

Сам я, от греха подальше, явился на учебу буквально перед звонком. Особенно старался нигде и никак не пересечься с Деевой. Словно маньяк какой-то, шёл по улице и оглядывался, а потом мелкими перебежками пробирался по школьному двору.

Дело в том, что Наташка меня на самом деле сильно напрягала своим поведением. Будучи человеком современности, я прекрасно знал теорию про бабочку, которая машет крыльями, а на другом конце земного шара от этих взмахов землетрясения происходят. Вот Деева начала для меня выглядеть, как та самая бабочка. В моей голове на полном серьёзе появилась мысль, что Наташку каждый раз подсовывает вселенная, мешая таким образом изменить прошлое. Потому как сам факт столь неожиданных черт характера старосты, которые вдруг начали проявляться, выглядит очень удивительно.

К тому же, наши и без того сложные взаимоотношения, вышли на новый уровень. К прошлому, уже существующему, чувству благодарности добавилось еще одно. Теперь она считала себя обязанной дважды.

– Алексей, спасибо, что не выдал. – Сказала Наташка со слезами на глазах и даже попыталась меня приобнять. По-дружески, конечно. Хорошо, я был на чеку и успел отскочить.

Все это происходило сразу после того, как наш отряд, противостоящий трубе, потерял сразу двух бойцов. Митрич продолжал странно улыбаться и выглядел слегка погрузившимся в созерцание своего внутреннего мира. Дядь Леня тоже пребывал в состоянии нирваны, только более глубокой. Латка, угодившая ему прямо в лоб, конкретно вывела сантехника из строя. Настолько, что даже пришлось на всякий случай вызвать “неотложку”.

Когда “скорая” увезла Дядю Лёню, Митрич и Василий Петрович принялись колготиться во дворе, собирая разбросанные инструменты и периодически обкладывая меня бранными словами. Правда, делалось это потихоньку, больше для порядку. Кого-то же надо было сделать крайним. Что интересно, себя они из списка виновных вычеркнули.

Естественно, я сказал и Василь Петровичу, и электрику, будто рубильник включался и выключался исключительно по моей вине. Я же, блин, – идиот! Меня же мёдом не корми, дай поиграться с насосом. О Наташкином участии не узнал никто. Причина для этого имелась. Даже две.

Помимо самого факта крайне глупой стычки с Деевой, о которой я предпочту умолчать, даже если меня будут обзывать различными матерными выражениями, Наташка сильно переживала, что ей влетит от деда. Потому как проигранный бой с испорченной трубой он принял слишком близко к сердцу. Честно говоря, при всем раздражении, которое у меня вызывала данная особа, я просто не смог ткнуть в нее пальцем. Как-то это не по-мужски.

Поэтому, когда мы с Деевой прибежали во двор и увидели итог нашей ссоры, вернее то, к чему привели бестолковые бодания возле будки, я сделал виноватое лицо, а затем покаялся, объявив во всеуслышание, что тяжесть произошедшего лежит только на мне.

Конечно же, при первой возможности, как только Василь Петрович отвлёкся, Наташка решила объявить благодарность, о чем и сообщила дрожащим голосом.

– Деева, я тебя умоляю, давай только без очередного долга, который ты непременно захочешь мне вернуть. – Искренне попросил я старосту ещё там, во дворе Василь Петровича.

Однако по тому, как Деева смотрела на меня, сразу стало понятно, хрен она забудет о случившемся. Даже наоборот. Теперь я в Наташкиных глазах не просто герой, а герой в кубе. Боюсь представить, чего еще можно ожидать от этой особы. В своем желании ответить добром на добро она совершенно неуправляема и неконтролируема.

В любом случае, я решил сократить свои возможные пересечения с Деевой, насколько это допустимо. Понятно, в школе мы учимся в одном классе. Там никак не исключить совместного пребывания. Но вне школы – я очень, очень постараюсь, чтоб эта крайне деятельная девочка держалась от меня, как можно дальше. Ну или я от нее. Что больше похоже на правду.

После вчерашней выволочки от матери, которая страдания электрика приняла подозрительно близко к сердцу, я пришел в школу далеко не в самом хорошем настроении. Как-то было немного обидно, что ли. Прям завелась она за этого Дядь Леню. И насколько я понял, собралась сегодня после работы ехать к нему в больницу.

А тут еще прямо с порога такие новости. Директриса шифруется и манит меня куда-то за угол. Вот сразу очевидно, попахивает очередными проблемами.

– Петров, да иди же сюда, что ты… как валенок какой-то, честное слово. То прыти в тебе не унять, а то бестолковишься. – Зашипела Жаба, как только я подошёл ближе.

Потом она вообще схватила меня за плечо и утащила подальше от любопытных глаз остальных учеников.

– Послушай, завтра в школу придёт человек из нашей районной газеты. Журналист, понимаешь? Он будет писать заметку о тебе. Это очень серьёзно и ответственно.

– Какая заметка? Вы чего. Не надо мне никаких заметок. Школьной стенгазеты достаточно. – Я затряс головой, активно давая понять директрисе, что не хочу известности.

Районная газета называлась “Левый берег” и ее читали практически в каждой квартире. Она была третьей по популярности после периодических изданий “Труд” и “Комсомольская правда”. Значит, эта история про машину и колеса, а так же про героическое спасение Деевой, будет передаваться из уст в уста еще долго.

А мне сейчас реально лучше не светиться. Я, несмотря на препоны, которые выскакивают из-под земли, как грибы после дождя, планирую все-таки парочку операций провернуть в ближайшем будущем. И связанны они все с тем же Ромовым. Поэтому абсолютно мне не улыбается, чтоб мою рожу все подряд узнавали, как лицо героя, спавшего девочку. Да и вообще… Лишняя это ерунда.

– Ты чего, Петров? – Директриса схватила меня за плечо и сжала его с силой. – Ты чего? Непременно надо. Обязательно! И когда тебя будут обо всем расспрашивать, ты в красках расскажи, насколько прекрасная у нас школа. Какие замечательные у нас учителя. И…

Она убрала свою жабью лапу, поправила волосы, вернее их имитацию, а потом закончила:

– Про директора тоже скажи. Ну ты понял. Как много директор нашего образовательного учреждения делает для учебного процесса. Старается, себя не жалея. Мол, трудится днем и ночью, все для детей, все для школы. Тебе понятно?

Жаба сурово свела брови и посмотрела на меня с таким злобным выражением, что любой другой на моём месте не только понял бы, но и сам, стю секунду, побежал бы в редакцию газеты, дабы воспевать деятельность директрисы. Суть-то была именно в этом.

– Хорошо. – Кивнул я, мысленно проклиная и Дееву, и свою дурацкую натуру с ее стремлением спасать всех подряд, и Жабу тоже заодно.

– Все. Иди. Скоро звонок. А! Нет, подожди!

Я не успел и шага сделать, как она снова ухватила меня за плечо.

– По поводу моей проблемы… Я не знаю, как ты этого добился, но сегодня утром пришел электрик и сильно извинялся. Нес, правда, какой-то бред. Про перст судьбы, про наказание небес… Хотя, вроде бы, даже не был пьян. В общем, спасибо, Петров.

Я заверил директрису, что все хорошо и слов благодарности не требуется, а потом быстренько смылся от нее в сторону класса. Просто что-то многовато благодарных у меня уже стало. Целых двое. К Деевой теперь еще и директриса добавилась. Ну эта хоть не будет долги возвращать, слава Богу. С ней мы уже обменялись “любезностями"

А насчёт Митрича понятно. Он, наверное, на фоне вчерашнего происшествия решил, будто его судьба уберегла, в отличие от Дядь Лёни. Сантехник то в больничку поехал, а Митрич обошелся только ушибом. Вот и расчувствовался, похоже. Но, естественно, директрисе об этом знать не надо. Пусть думает, будто и правда прозрение электрика – моих рук дело.

Я бегом домчался до класса и заскочил в кабинет прямо одновременно со звонком, под носом у математички, которая уже стояла в дверях. Валентина Сергеевна вошла следом за мной, тактично сделав вид, будто не заметила моего без пяти минут опоздания. Добрая она все-таки.

– Ты чего сегодня так задержался? – Шёпотом спросил Макс. – Я замучался ждать тебя на нашем месте. Думал, случилось чего-то. Собрался после уроков к тебе идти домой.

– Да не. – Я небрежно отмахнулся. – Просто встал позже обычного. Вчера там дела кое-какие были…

– Да слышал, слышал. – Тихонько засмеялся товарищ. – Сам знаешь, как быстро у нас слухи разлетаются. Говорят, ты сантехнику Дядь Лёне в лоб сварочным аппаратом зарядил из-за того, что он к вам в гости часто стал наведываться. По другой версии, вроде бы он тебя этим аппаратом ударил. Но смотрю, с твоим то лбом все в порядке.

– Да сочиняют, как обычно. – Отмахнулся я. – Поменьше слушай.

– Садитесь, 7“Б”, – Валентина Сергеевна, приветствуя, кивнула ученикам.

Тут же загрохотали стулья, начались шорканья ног о линолеум и шелест тетрадей.

Я сидел, как на иголках. Причина была вполне простая. Деева, как только я появился в классе, уставилась на меня с улыбкой и даже теперь, несмотря на то, что занятия уже начались, периодически оглядывалась через плечо в мою сторону, продолжая улыбаться.

– Чего это с ней? – Спросил вдруг Макс и кивнул на старосту. – Лыбится и лыбится. Точно гадость задумала.

– Чего? Не знаю. Не понимаю, о чем ты. – Состроил я из себя дурака.

– Ну ты глянь, она пялится сюда без перерыва. Может, хочет втянуть нас в какую-нибудь внеклассную работу. Не. Я точно не пойду.

– Да влюбилась она, Макс. – С тихим смехом ответил я другу и толкнул его плечом. – В тебя. Видишь, вон, как смотрит.

Вообще, конечно, это была попытка перевести ненужную беседу в плоскость юмора и заодно отвлечь Макса. По крайней мере, я точно не думал, что наш минутный разговор будет позже иметь последствия. Ляпнул исключительно для того, чтоб Макс перестал обращать внимание на Дееву. Сам тоже полностью ее игнорировал.

На первой же перемене выцепил Ермака, Демидова, Строганова и вместе с Максом оттащил их в угол.

– Так, парни, разговор есть серьёзный. – Начал я сходу. – Поэтому после уроков собираемся на футбольном поле. Будем обсуждать насущную проблему.

– Ага, блин… – Строганов почесал затылок. – Уже обсуждали. Так обсуждали, что еле ноги унесли.

– Ой, кто бы говорил. – Моментально среагировал Макс. – Вот именно, что некоторые ноги унесли, а некоторые вместе с товарищем были до самого конца.

Видимо это он ненавязчиво ткнул пацанам в лицо прошлый раз, когда они смылись после появления генерала.

– Слушайте, я вас позавчера от родительских ремней спас. Так?

– Ну так… – Согласился Ермаков.

– Вот и все. Имейте совесть. Значит с вас причитается. – Отрезал я.

– О-о-о-о-о… – Демид уставился на меня в оба глаза. – Так ты это ради нас, да? Ради нас, а не Наташку спасал? Ну ты даешь, Петров. Вот это действительно товарищеский поступок. А что? Логично. Жабе после такого точно не до подарков стало. Леха, ты – настоящий друг. Конечно, встретимся после уроков и все обсудим. Любой вопрос. А если некоторые буду возмущаться…

Демидов замолчал и многозначительно посмотрел на Ермака, чтоб тот без слов понял, насколько некрасиво выглядит его нытье.

Я, конечно, испытывал некоторое чувство дискомфорта. Не каждый день такое случается, чтоб уровень моего героизма рос сам по себе на ровном месте. Сначала – Жаба, теперь – пацаны. Тем более, героизм этот на самом деле – надутый мыльный пузырь. Однако, тихий голос совести был решительно задавлен. Как говорится, есть цель, не вижу препятствий. Главное, сделать все правильно. А уж с внутренними угрызениями совести я потом как-нибудь разберусь.

Соответственно, как только закончились уроки, мы собрались дружной компанией и отправились на футбольное поле. Там я обрисовал пацанам в красках и деталях свой план вместе с обоснованием, почему так важно привести его в исполнение.

Глава 5

План мой был с одной стороны прост, с другой – зависел от множества факторов. Если Рыкова поведется. Если Ромов согласиться. Если в парке будут ошиваться “монастырские”. Вот это огромное количество “если” слегка нервировало. Не люблю, когда нет полного контроля над ситуацией.

Для начала достаточно сложно было объяснить пацанам, на кой черт мне вообще сдался Ромов. Чисто теоретически меня с этим парнем вообще ничего не связывает.

– Погоди… – Строганов затряс головой, как собака, которая вылезла из воды. – Я немного запутался. Значит, ты хочешь помочь матери получить повышение. Для этого тебе нужно подружиться с Ромовым. Так?

– Так, – кивнул я, потому что только эту причину можно было озвучить товарищам. Других подходящих я не нашел. А правду вообще никак не скажешь. Примут за сумасшедшего.

Долго думал, прежде, чем прийти к конечному варианту и остановился в итоге на родительнице. Больше ничего, на самом деле, нас с новеньким не связывало. Оно и эта история выглядела весьма сомнительной. Однако в данном случае я хотя бы могу объяснить свою заинтересованность в Никите. Меркантильный интерес – это понятно каждому. Даже тринадцатилетнему пионеру.

– Хорошо. А где гарантии, что ваша дружба поможет? Вдруг мы с этим Ромовым помиримся, а толку не будет. – Спросил Ермак. Ему, судя по недовольному лицу, перспектива дружбы с новеньким не нравилась больше остальных.

– Нет гарантий. – Согласился я. – Но попробовать надо. Тем более после того инцидента с его старшим братом есть шанс действительно подружиться.

– О! Точно! – Ермаков заметно приободрился, ухватившись за мою последнюю фразу. – Ты же виделся с отцом этого придурка. Ну так и поговори с ним напрямую. Помнишь, он все суетился, бегал по школе. Домой тебя отвез.

– Ты совсем что ли? – Вмешался Макс. – Как представляешь себе? Приходит такой Леха к Ромовым. Здравствуйте, вы вот меня на машине сбили, а теперь давайте, мать мою начальником делайте. Так? Ну такое поведение вообще-то выглядит как… как этот…

Макс пощёлкал пальцами в воздухе, пытаясь вспомнить слово. Слово не вспоминалось.

– Да блин! – Толкнул он меня локтем в бок. – Помнишь, французский фильм? Этот, с Бельмондо.

– Шантаж. – Подсказал я другу, хотя вообще не понял, о каком фильме идёт речь. Кроме “Профессионала” в голове больше никаких ассоциаций не возникло. Просто данное определение подходило к ситуации лучше всего.

– Точно! – Макс удовлетворённо хлопнул в ладоши. – Шантаж и есть. Вот он как-то по-буржуйски выглядит. И тут я согласен с Лехой. Подружиться с сыночком – совсем другое дело. Да еще если учитывать, что Петров пострадал от их семейки. Заведомо будет хорошее отношение.

На самом деле, Макс далеко не был согласен с моим планом. Я ему озвучил его еще несколько дней назад, когда мы вместе делали уроки после школы. Правда, озвучил без деталей и нюансов. Чисто общую картину. Однако в данном случае он решил встать на мою сторону и поддержать.

– Так. Ладно… – Строганов снова почесал затылок. Привычка у него такая. Когда основательно о чем-то думает, все время повторяет этот жест. – Значит, ты предлагаешь позвать Ромова в парк. Там мы устроим стычку с “монастырскими”. Вопрос. Как? Вернее, “как” учить не надо. Это я понимаю. Но в данном случае мы сами их спровоцируем и они сцепятся с нами со всеми. А надо, чтоб только с Ромовым. И чтоб мы встали на его защиту. Не понятно.

– Поверь, если мы встретимся с “монастырскими”, провоцировать их точно не придётся. Они без нашей помощи сами начнут. – Заверил я Серегу.

Просто пацаны не знают одной маленькой детали. Я никому так и не рассказал о своей встрече с той троицей, которая подвернулась под руку в первый день моего пребывания в новом состоянии. Но что мне известно наверняка, они нашего “разговора” точно не забыли. И если мы столкнемся на нейтральной территории, да еще если “монастырских” будто не трое, а больше, то старые обиды всплывут непременно.

Толкач по-любому решит восстановить свою репутацию, которую совершенно бессовестным образом мы с Деевой слегка подпортили прямо на глазах у его товарищей. Да, целью в первую очередь буду я, но в моей голове имелись парочка идей, как перенаправить злость Толкача на Ромова. А там уж дело за малым. Вмешаются пацаны и героически встанут на защиту Никиты. Вернее, встанут рядом с ним, плечо к плечу, как верные товарищи.

– Ладно… – Строганов помолчал несколько секунд, а потом добавил. – Но он с нами вряд ли пойдёт. Мы же, типа, совсем не друзья.

– Да. Поэтому Ромова позовет Ленка Рыкова. Ей он не откажет. – Произнёс я вслух и сразу же настроился на негативную реакцию Ермкова. Он сейчас по-любому начнет спорить.

Однако, реакции не последовало. Диман сидел молча, хотя весь его вид говорил о том, насколько ему не нравится моя идея. А потом до меня дошло. Ну конечно! Ермаку просто стремно признаваться в своей симпатии к Ленке. Я то ожидал поведения взрослого парня, который вряд ли согласиться, чтоб девушка, которая ему нравится, приглашала какого-то Ромова на прогулку. Забыл, что имею дело с подростками. Ну и чудно. Так даже лучше.

– Таааак… – Снова влез Строганов. – А Рыкова с какого перепуга потащит новенького в парк? Мы с ней, мягко говоря, не в самых лучших взаимоотношениях, чтоб просить об этом. К тому же придется еще два часа объяснять, зачем нам это надо. Ты же знаешь девчонок. У них сто пятьдесят вопросов даже там, где вообще все понятно. А если непонятно, то им непременно надо выяснить и разобраться.

– Не надо просить. Она случайно услышит краем уха, будто Деева хочет Никиту позвать и сделает это назло Наташке. Девчонки… – Развел я руками, намекая на странности женской логики.

Пацаны многозначительно замолчали, но при этом смотрели на меня даже с некоторым уважением. Мол, ничего себе, Петров, ты даёшь.

– Макиавелли… – Высказался в итоге Демид. Видимо, это был комплимент.

Дело оставалось за малым. Сделать так, чтоб Рыкова узнала о придуманной встрече Ромова со старостой. Для этих целей мы подрядили Строганова. Он жил с Ленкой в одном доме и периодически мог забежать к ней по какой-нибудь уважительной причине, зачастую даже не связанной со школой.

– Привет. – Сообщил он радостно Рыковой, когда она открыла дверь квартиры.

Мы в этот момент дружно притихли на первом этаже, стараясь ничем не выдавать своего присутствия.

– Чего тебе? – Ленка явно не была расположена к общению.

Думаю, причина в том, что на последнем уроке, которым была история, Нинель Семеновна сообщила обеим кандидаткам на почётную должность старосты свое решение по этому крайне волнительно вопросу. И выглядело оно следующим образом. Так как желающих заполучить место старосты в этом году двое, то надо будет оценить степень готовности обеих девчонок взять на себя ответственность. Поэтому в течение месяца весь класс будет смотреть на их поведение, а Нинель Семеновна на их успехи в учебе. По истечению указанного срока мы коллективно решим, кто же станет старостой.

Не знаю, на что рассчитывала Ленка, выступив против Деевой, но такой поворот ее, мягко говоря, не устроил. Она, наверное, никак не предполагала, что их ждет выборная гонка с конкурсными условиями. А теперь, оказывается, нужно стараться в течение месяца заслужить желанное место.

Насчёт учёбы все хорошо у обеих девчонок, за это даже разговора не шло. Но выбирать-то по итогу будет весь класс. И тут – загвоздка. Ни Наташка, ни Рыкова особой любовью у одноклассников не пользовались. К ним относились, можно сказать, нейтрально. А иногда даже негативно.

Значит, нужно будет постараться перетянуть на свою сторону большую часть товарищей. И вот этот нюанс Ленку немного расстроил. Ей, видимо, сильно не хотелось, устраивать пляски с бубном перед теми, кого она считала чуть глупее, чуть бездарнее себя самой.

– Лен, дай соль. А то я там пельмешки поставил варить, смотрю, соли нет. – Весело сообщил Строганов Рыковой.

– Мда? – Она с ног до головы окинула подозрительным взглядом Серегу.

По идее он спустился к ней из дома, но при этом был одет в школьную форму. Хоть сумку догадался оставить у нас.

– Да я только вошел, сразу кастрюлю на плиту бухнул. А потом про соль вспомнил. – Объяснил Строганов свой явно не домашний вид.

– Ммммм… Ну сейчас. Подожди. – Недовольно протянула Рыкова, а затем исчезла в квартире, прикрыв дверь перед носом одноклассника.

Через минуту она уже снова возникла на пороге, протягивая Сереге завязанный узелком мешочек, в котором была насыпана соль.

– А ты чего дома сидишь? – Невзначай поинтересовался Строганов. Вернее, сделал вид, будто интересуется невзначай.

– А где мне надо быть? – Удивилась девчонка. – Так-то уроки делать надо. Не все же, как ты, на “авось” полагаются.

– Ну я думал вы коллективно идёте. Ладно. Ошибся, значит. – Строганов старался говорить непринуждённым тоном и в принципе у него это получалось. Заподозрить подвох было сложно.

– Кто идёт? – Удивилась Рыкова.

– Да ваша компания отличников. Вроде бы слышал, как Деева Ромова звала сегодня в парк. Подумал, наверное, вместе будете гулять. Аааа! Черт. Вы же теперь с Наташкой враги. Ну тогда понятно. Ладно. Пойду. Спасибо.

Серега развернулся и направился к лестнице, делая вид, будто собирается подняться на свой этаж.

– Строганов! Подожди! – Окликнула его Ленка. – Так а Никита что? Он согласился?

– Не знаю. – Серега отвечал небрежно и вроде как с не очень большой охотой. – Дак ты позвони ему. У тебя же есть домашний телефон. Уверен, сразу выяснила номер Ромовых.

– Ну… Это как-то неправильно, звонить и спрашивать подобные вещи. – Ленка задумалась, но по интонации голоса чувствовалось, ей очень хочется сделать именно так, как советует Строганов.

– Так ты и не спрашивай. Позови сама его гулять. По его ответу сразу поймёшь, согласился он на предложение Деевой или нет.

– Да? И правда… – Еще больше задумалась Ленка, но потом испуганно добавила, – А если он вдруг решит со мной гулять, что делать-то?

– О, блин. Я откуда знаю? Иди гуляй, наверное. Погода хорошая. Парк ему наш покажешь. Вряд ли Ромову, конечно, после Москвы это будет удивительно, но… Короче, Рыкова, чего ты привязалась со своим Ромовым?! Что хочешь, то и делай.

– Кто привязался?! Я?! – Удивилась Ленка. – Вот ты совсем дурак Строганов.

Она фыркнула и громко хлопнула дверью.

Серега демонстративно потопал ногами, изображая, будто идёт по ступенькам вверх, а потом на цыпочках прокрался к первому этажу, где, прижимаясь к стеночке, кучковались мы.

– И как понять, согласится ли Ромов? – Спросил меня Демид, как только наша компания вышла из подъезда.

– У него выбора нет. – Усмехнулся я.

В отличие от пацанов, которые еще не сталкивались с таким явлением, как женское соперничество и женское упрямство, я в этом уже разбираюсь. Рыкова костьми ляжет, но потащит сегодня Никиту в парк. Это прямо как пить дать. Но… На всякий случай, в данном направлении тоже решил кое-что предпринять. Чтоб наверняка все сложилось.

– Так…Первая часть плана готова. Шуруйте домой переодеваться. А я заскочу в одно место, проконтролирую кое-что. – Велел я пацанам. – Встречаемся через три часа на школьном дворе.

Что удивительно, товарищи беспрекословно меня послушались. То есть, по факту, сам того не желая, я стал кем-то навроде лидера в нашей компании.

Рацаны бегом рванули в разные стороны, а я направился к дому, в котором не так давно поселилось семейство Ромовых. Их место жительства, естественно, ни для кого секретом не было. Половина района это знала чуть ли не с первого дня, а вторая – просто пока не озадачивалась данным вопросом.

На самом деле, все детали своего плана я додумал ночью, когда улёгся спать после материной нотации. Главная мысль моих раздумий – хорош тратить время на всякую ерунду. Деева, сантехники какие-то. Надо быстренько урегулировать ситуацию и все.

Поэтому сегодня я был настроен решительно. Мне нужен результат.

Ромовы жили в доме, который местные из-за его формы любовно называли “Пентагон”. Это была девятиэтажка, на фоне остальных строений выглядевшая необычно. Не знаю, по какой прихоти ее построили полукругом.

Нужный подъезд отыскал быстро.

– Есть свои плюсы в этом времени… – Сказал я сам себе, открывая дверь.

Учитывая, что домофонов пока не придумали, все подъезды были в свободном доступе. А значит, я спокойно поднимусь и позвоню уже в квартиру.

Открыл мне сам Ромов.

– Привет. – Сказал новенькому, улыбаясь максимально приветливо.

– Привет… – Мягко говоря, он слегка удивился моему появлению.

– Слушай… Тут вот какое дело. Твой отец говорил, если что-то не так… Ой, извини, можно войти? А то разговариваем на пороге, будто посторонние. – Я в наглую шагнул вперед, оттесняя Ромова вглубь квартиры.

Возможно, не будь он удивлён моим появлением, скорее всего послал бы куда подальше. Ну и, конечно, на руку сыграла недавняя ситуация с его старшим братом. Поэтому Никита просто попятился, продолжая смотреть на меня с немым вопросом в глазах.

– Ничего, что отвлекаю? – Поинтересовался я вежливо, снимая обувь. – Пройдём в комнату?

Ромова мое беспардонное поведение буквально выбило из колеи. Он молча наблюдал, как я преспокойненько раззуваюсь, а потом топаю в первую попавшуюся комнату. Просто открыл дверь и заперся внутрь. По большому счету, Никита мне сам даром не нужен, как и его квартира, но вот донести ему определённую информацию необходимо.

– Ого. – Я замер на пороге, всем своим видом демонстрируя восторг. – Вот это да.

Комната оказалась залом, который, честно говоря, больше напоминал небольшой музей. Кроме дивана и цветного телевизора, стоявшего на тумбочке, здесь еще имелись несколько больших шкафов со стеклянными дверьми.

В первом шкафу на полках стояли корабли всевозможных размеров и комплектаций. Начиная от галлер и заканчивая современными крейсерами. Видимо, кто-то увлекается моделированием, потому что собраны они были с очевидной любовью.

Во втором шкафу находились фигурки солдатиков. Естественно, не тех, которые запросто можно купить в обычном советском магазине. Тут были экземпляры, которые вполне достойны стать предметом гордости любого коллекционера.

В третьем шкафу лежали камни. Ну… С камнями у меня не сильно хорошие отношения. Я вообще не разбираюсь в данной теме. С моей точки зрения это просто булыжники разного размера и вида. Однако, уверен, простые куски пород никто не станет хранить за стеклянными дверьми на бархатных подушечках.

– Офанареть… – Я подошёл к первому шкафу и с искренним восхищением уставился на модели кораблей.

В этот момент в коридоре зазвонил домашний телефон. Однако Никита стоял, не двигаясь с места. Пялилися на меня так, будто я маньячила какой-то. Хотя, возможно, с его точки зрения так и есть.