Невинная красавица для чудовища
Размер шрифта: 13
Глава 1
– Согласны ли вы взять в мужья Родиона Тихомирова? – торжественно произносит работница ЗАГСа.
Через минуту я стану самой счастливой девушкой на свете.
Еще год назад я и подумать не могла, что этот день настанет.
Что я выйду замуж за самого завидного холостяка в стране. За самого любимого мужчину на свете.
Периферийным зрением замечаю, как меня окидывают восхищенными взглядами гости, родственники, весь московский бомонд, что пришел поздравить нашу семью с таким торжественным событием.
Букет алых роз играет на контрасте с моим воздушным, белоснежным, свадебным платьем.
Я счастлива.
– Согласна… – произношу уверенно, с улыбкой на лице.
– Объявляю вас… – женщина замолкает, ее лицо стягивает маска ужаса, – Что такое…
Слышу на улице рев машин, сигнализацию и истошные крики.
– О чем вы?
Раздается грохот. Вздрогнув, оборачиваюсь и застываю от ужаса. Неизвестный мужчина в балаклаве и черном одеянии входит в здание с оружием в руках.
Мое сердце начинает стучать в предвкушении: ком подступает к горлу, блокируя доступ словам.
Будто все это не нереально.
Может, это какая-то шутка гостей? Мало ли, кто решил разыграть Радика в день свадьбы, ведь у него полным-полно друзей.
– Этой блядской свадьбы не будет, – выплевывает мужчина, и я понимаю, что это никакая не шутка.
Еще секунда и незнакомец начинает палить из оружия в потолок. Ошметки штукатурки падают на пол и на костюмы гостей. Винтажная люстра рассыпается вдребезги с лязгом, крупные кристаллы оказываются у моих ног.
Я наблюдаю за происходящим словно под гипнозом.
Господи…
Все происходит как в замедленной съемке: дикие крики гостей сменяются шумом от выстрела пуль.
– Помогите! – кричит работница ЗАГСа.
Помогите… Помогите…
Родион тянет меня на себя, скрывает в своей груди. Вижу перекошенные лица родственников, слезы на глазах своих старших сестер, что пытаются выбраться из зала. И крики, громкие, душераздирающие…
Так страшно, боже.
– Насть, не бойся, – Родион осторожно выводит меня из зала. Скрывает собой, – Все будет хорошо. Я же рядом.
Его голос дрожит, однако… Внешне жених спокоен. Он будто знал.
Нет, мне это кажется. Это всего лишь истерика, и в отличии от меня, Родион умеет контролировать эмоции.
Я наблюдаю за всем эти ужасом, месивом из толпы людей, как за кадрами криминального кино. И это – моя свадьба?
Что плохого я сделала? В чем провинилась?
Самый счастливый день в моей жизни омрачился буквально за одну минуту.
Я кричу до хрипоты в голосе, когда замечаю на белом пиджаке дяди алое пятно. Где мой папа? Где сестры?
– Не смотри, Насть, – шепчет жених, – Только не смотри…
Я не знаю каким образом мы оказываемся на улице.
Смотрю на свое роскошное, свадебное платье, подол которого испачкан грязью и каплями крови.
Не моей крови…
– Сейчас машина подъедет и…
Родион не успевает договорить. Поступает оглушительный удар в челюсть и мой любимый падает на асфальт.
Нет!
Я не могу кричать, потому что на рот мгновенно опускается шершавая ладонь. Мычу изо всех сил, брыкаюсь, глядя в одну точку перед собой.
На окровавленное лицо задыхающегося от боли, жениха.
– Настя… – хрипло шепчет он.
Сильные руки оборачиваются вокруг моей талии, мое тело тянут за собой.
Я взмываю вверх, оказываюсь на руках какого-то головореза в маске. Кричу без остановки, но мои крики растворяются в грязной ладони мерзавца, что тащит меня в машину.
– Отпустите! – вырываюсь из захвата незнакомца ровно на секунду, после которой рука на моем рту сменяется жесткой повязкой.
Я не могу кричать, не могу видеть. Головорез грубо натягивает мне на голову холщовый мешок, чтобы я ослепла.
Меня убьют? За что? Ведь наша семья ни в чем не провинилась…
Я никому ничего плохого не сделала. За что?
– Давай, быстрей гони, – звучит на ломаном русском с акцентом, – Они уже сами закончат.
Кто – они? Что закончат? Я задыхаюсь от боли и несправедливости этого мира. Неужели моей жизни пришел конец?
– Крепко ее держи, – рычит с предупреждением кто-то в машине, – Не дай бог, повредишь. Зверь нам бошки оторвет…
Зверь? Мое тело покрывается кусачими мурашками.
Единственный Зверь, которого я знаю, это…
Бандит, который возглавляет самую опасную преступную группировку в городе. Похищения, многомиллиардный нелегальный бизнес, торговля людьми… И это только верхушка айсберга. Его прозвище мусолится в СМИ всякий раз, когда происходит что-то нехорошее. Никто прежде не осмеливался переходить ему дорогу, даже полиция держится в стороне.
Никто его никогда не видел.
Что плохого сделала ему наша семья?
И зачем ему я?
***
– На выход, – рявкает один из бандитов.
Меня вытаскивают из машины, толкают вперед, из-за чего запутавшись в длинной юбке платья, я падаю на землю.
– Охуел, бля, – цедит мужчина, – Я же, сука, сказал, чтобы с девкой поосторожнее были.
Так больно. Кажется, при падении я задела что-то – в районе бедра жутко саднит.
Даже помочь себе не могу, потому что у меня связаны руки. Мужчина поднимает меня на ноги, ведет за собой как хромого щенка, который едва перебирает лапами.
– Так, девочка, – шипит он нервно, – Поторопись, если жизнь дорога.
Боль становится все сильнее, голова еще более ватной. Мужчина крепко держит меня за плечи и заводит в какое-то помещение.
В нос ударяет терпкий запах сандала. Что это за место?
– Будешь хорошо себя вести, – чуть спокойнее произносит он, – И я тебя развяжу.
Он подталкивает меня чуть вперед, я оказываюсь прижата коленями к чему-то мягкому.
Кровать?
Вряд ли. Мысленно я еще в машине попрощалась со своей жизнью. Наверное, эти головорезы похитили меня, чтобы продать на органы. И сейчас, я нахожусь в каком-бункере, доживая свои последние часы.
Это несправедливо.
– Садись, – командует бандит.
А затем еще один рывок, и с моей головы болезненно, цепляя пряди волос, стаскивают мешок.
Глаза слепит от яркого света. Жмурюсь до огоньков, стараясь привыкнуть к освещению.
Где я?
Похоже, что меня привезли в какой-то старинный дом. Бегло осматриваю огромную спальню в темных тонах. Прямо напротив дубовая дверь, с края туалетный столик, на котором возвышается несколько медных подсвечников.
Поднимаю свой тяжёлый, затянутый потоком слез, взгляд на бандита в маске. Чего он от меня хочет?
Он подходит ближе и одергивает повязку с моих губ.
Во рту металлический привкус крови от криков. Возможно я посадила голос, но это уже не важно.
Для чего я здесь? Почему в этой спальне?
– Отпустите, прошу, – пищу хрипло.
По горлу словно водят наждачной бумагой.
На мне закрытое платье, но от страха так холодно. Озноб прошибает тело под жутким взглядом мужчины в балаклаве. Руки затекают от объятий тугого каната, обернутого вокруг моих запястий.
– Насмотрелась? – спрашивает он.
– Вы меня с кем-то спутали…
Не дает мне и секунды, чтобы осмыслить его фразу.
Черная, плотная повязка опускается мне на глаза.
Туго затягивается на затылке. Я снова ослеплена. Снова не вижу.
– Ты не имеешь права видеть его, – спокойным тоном произносит мужчина.
Кого?
Ору, дергаюсь что есть мочи, и сильные руки опускаются мне на плечи.
– Не ори. И никакой ошибки нет, – выпаливает тон, – Теперь ты – собственность Зверя.
Глава 2
Не знаю сколько часов проходит с тех пор, как меня оставляют одну в этой комнате.
В висках отстукивает устрашающая реплика.
«Ты – собственность Зверя».
Тот бандит обманул меня, поэтому, руки так и остались туго связанными жгутом.
– Папа меня спасет… – шепчу перед собой, шмыгая носом, – Спасет…
Я в кромешной тьме. В аду.
Сердце стучит так сильно. По спине скользит холодный пот с каждым шорохом из коридора, доносящимся до моих ушей.
Слышу щелчок двери, звуки связки ключей и моментально напрягаюсь.
Дверь распахивается с характерным ей противным писком.
Замираю.
Я здесь больше не одна. Кто-то еще. Я не вижу, но ощущаю осязаемый взгляд по телу.
– Отпустите! – надрывно кричу, – Я ни в чем…
– Закрой рот, – звучит незнакомый, низкий, окутывающий страхом, голос.
Он выворачивает мои внутренности наизнанку. Кто это?
Еще один палач. Или же…
Дверь с шумом захлопывается.
Я не знаю кто стоит передо мной, но сердце в предвкушении кошмара бьётся о ребра. Такого я не ощущала даже тогда, когда толпа головорезов запихнула меня в машину.
Мое тело парализует, и я не могу даже шевельнуться, чтобы присесть на кровати.
Пробирает до костей. Разрывает на части. От мужчины веет чем-то ужасающим, мощным. Какая-то жуткая, темная аура власти, навевающая кошмар.
Мысль незамедлительно подчиниться и поэтому, я смиренно затыкаю себе рот.
– Анастасия, – произносит он тихо, но с ноткой угрозы.
Смакует мое имя на губах.
Этот человек знает меня. Без сомнений меня похитили не случайно.
По телу пробегает дрожь. Мужчина делает несколько медленных шагов в мою сторону, становится очень близко.
– Прошу вас, отпустите…
Его властная ладонь в один миг опускается мне на рот. Обжигает, будто к губам поднесли открытый огонь.
– Ты должна уяснить раз и навсегда одну вещь, – рычит он злостно, – Я – твой хозяин. Отныне, ты – моя вещь. Ты – собственность Зверя.
Собственность Зверя.
Это он. Тот самый, кровожадный, опасный бандит.
И я в его ловушке.
Какой он? Как выглядит?
Признаться, я представляла его себе мужчиной в годах, но его голос…
– Говорить будешь, когда я тебе разрешу, – добавляет он жестко, – Поняла меня?
Хватает двумя пальцами за мой подбородок. Дышу тяжело и часто, жадно вдыхая освобождённым ртом воздух. Бандит болезненно сдавливает мои щеки, большие пальцы впиваются в кожу.
Полчище мурашек пробегает по телу от слов и прикосновений. Грубых, неотёсанных. Кажется, будто бандит выжигает на мне свою отметку.
Наказывает? За что?
– Поняла меня? Отвечай!
Киваю. Боюсь ослушаться и киваю.
– Поняла…
– Умница, – удовлетворено вздыхает.
Подушечкой большого пальца мужчина водит по моей губе, оттягивает ее вниз.
– Красивая ты, – из его уст слетает лукавый смешок, – Очень. Губки пухлые. Сразу видно, рабочие…
Выдыхает со свистом. Нахожусь в глубочайшем шоке. Меня трясёт от кошмара.
Мужчина по-хозяйски клеймит мои губы, надавливает, а затем слегка проскальзывает пальцем в рот.
Я хочу откусить этот палец, но до смерти боюсь. Инстинкт самосохранения велит мне даже мысленно не пререкаться с ним.
– Целка? – выдает он подозрительно, и глубже запихивает свой палец в мой рот.
Я молчу, словно набрала в рот воды. Какое унижение. Никогда в жизни со мной не говорили в подобном тоне. Не задавали таких вопросов.
Грубый рывок и мужчина поднимает меня на ноги. Голова начинает кружится, но меня мигом прижимают к крепкой, натренированной груди.
В нос ударяет запах мускуса. От мужчины пахнет табаком и чем-то пряным вперемешку с запахом его тела и пота.
Пахнет неотесанным мужчиной.
Я чувствую биение его сердца. Стуки как раскаты грома.
Резкие, громкие.
– Не надо! Нет! – истошно кричу без остановки, вырываясь из его объятий, – Умоляю, не трогайте!
Адская боль в запястьях дает о себе знать сиюсекундно.
Он легко, как тряпичную куклу поднимает меня на руки и грубо швыряет на кровать.
Нависает сверху, вдавливает своим весом в постель. Мягкую перину, приятно пахнущую лавандой и какими-то благовониями.
– Ты, кажется, ничего не поняла, – хмыкая, произносит он.
Ирония судьбы. Меня похитили бандиты и через секунду изнасилует их главарь на чистой, свежей постели.
В день моей свадьбы.
Как часто всякие глупости приходят нам на ум, когда мы в опасности?
– Так уж и быть, я еще раз поучу… – смеется.
А затем, слышу лязганье чего-то металлического. Зверь одним резвым движением рвет на мне платье. Холод металла касается груди, на которой от страха выступают мурашки.
Он разрезал мое платье ножом. Пополам.
И плевать он хотел на мои крики.
Зверь убьет меня. Меня убьет человек, которого я не вижу.
Чьего имени я не знаю.
– Я задаю вопрос, ты – отвечаешь. Теперь поняла?
– Поняла… Я вас поняла, – всхлипывая, отвечаю я полуживая.
Я готовлюсь к тому, что он проведет этим же ножом по мне, но… Этого не происходит.
Зверь гладит своими пальцами верхушки моих грудей.
Изучающе.
– Целка ты или нет?! – повторяет он грозно, брезгливо, – С женишком уже трахалась?! Отвечай!
– Нет… – отвечаю сразу, – Ничего не было… Я девственница…
Бандит удовлетворённо выдыхает. Наклонившись, водит щетинистой щекой по моей шее.
Слегка прихватывает губами мочку уха, а затем, шепчет:
– Чистенькая, значит… Люблю чистых.
Мое сердце стучит так сильно. Я почти не дышу, охваченная кошмаром.
Все происходящее – нереально.
Его дыхание обжигает. Мужчина наклоняется, принюхивается ко мне как настоящий зверь к своей добыче. Горячие губы опускаются мне в яремную ямку, бедром я ощущаю эрекцию мужчины.
Я не хочу, чтобы он меня трогал. Я принадлежу Родиону. Только ему.
– Твой отец знатно накосячил, красавица, – шепчет он, – Да еще и задолжал мне.
Мой отец? Они ведь его не тронули?
Забывшись, начинаю брыкаться, позабыв о страхе, но Зверь моментально возвращает меня на место.
На место его смиренной зверушки.
– Он обещал мне тебя за долги, – заговорщическим тоном произносит он, – В качестве жены. Так что сегодня, по сути, наша брачная ночь…
Мой отец? Как он мог пообещать меня другому, когда у меня был жених?
Боюсь представить, что они сделали с Родионом. Господи, пусть любимый будет жив.
А папа бы ни за что не отдал меня на растерзание зверю. Никогда.
– Долг до сих пор не погашен, – прерывисто шепчет бандит мне на ухо, – А твой отец посмел пойти на обман, решив выдать свою дочь за другого. Ту, что принадлежит мне.
Кровь стынет в жилах.
«Ту, что принадлежит ему».
Меня.
– Он нарушил нашу сделку, – обреченно шепчет Зверь, – А я такое не прощаю.
– Прошу вас, отпустите меня, – всхлипываю, дергаясь в его крепких объятиях, – Я не знала…
– Заткнись! – он затыкает мне рот, грубо хватая за подбородок, – Иначе сделаю еще больнее.
Я попала в беду.
– Сегодня твой отец умолял меня жениться на тебе как мы и договаривались изначально, – усмехается он, – До его обмана. Он не хочет, чтобы его доченька жила во грехе с бандитом. Чтит традиции. Просит уважения…
Его раскатистый, язвительный смех проносится по комнате.
– Только теперь я не возьму тебя в жены, – бандит выносит свой приговор мне прямо в губы, – Ты станешь моей подстилкой, Анастасия, и ох, даже не представляешь, какой грех тебя ждет. Ты очень долго и качественно будешь расплачиваться за ошибки отца своим телом.
Слова застывают на губах как вязкая, плотная глина.
– И еще кое-что, – Зверь неожиданно встает с постели.
Слышится щелчок отворяющейся пряжки ремня. Жужжит молния на его брюках. Шорох одежды.
Он… разделся.
Я обречена. Никто меня не спасет.
– Ты не должна на меня смотреть, – говорит он злобно, – Не должна видеть. И даже когда я буду тебя трахать, – наклонившись, шепчет он, – На твоих глазах будет повязка.
Глава 3
Мой тягучий всхлип растворяется у него во рту.
Зверь ловит мои губы, целует очень жестко, кажется, что кожа на них вот-вот треснет. Больно, ужасно больно и тошно.
Жесткая щетина впивается в кожу. Зачем-то я пытаюсь составить его портрет в своей голове по прикосновениям, но…
От мысли о том, что мой поцелуй в первую брачную ночь похищен бандитом, становится до смерти обидно.
Отец воспитывал нас с сестрами в строгости. Никаких свиданий, поцелуев, не говоря уже о чем-то более серьезном.
Но однажды, уже после официальной помолвки, Родион, все же, украл мой поцелуй.
Мой первый и единственный.
И он ни в какое сравнение не шел с этой дикой пляской, издевательством над моим ртом.
Чувствую во рту солоноватый, от моих слез и крови, привкус. Стону от боли и отвращения.
Это неправильно, боже.
Но руки связаны, а тело прибито к постели обнаженной тушей этого урода. Именно тушей, потому что он огромен и жутко опасен.
В голое бедро упирается его эрегированный член: я пытаюсь дернуться, отстраниться, но все тщетно.
Кажется, Зверь разделся не до гола. Может быть, сжалится и отпустит меня? Может, решил проучить, а потом, все же отпустит, вернет отцу.
Даст нашей семье еще один шанс.
Мурашки проносятся по коже вместе с леденящим душу, морозом. Я будто в параллельной реальности. Надо мной нависает незнакомый мужчина, а руки связаны так крепко, что даже защитить себя не могу.
Он бандит. Монстр. Чудовище, имени которого я не знаю, а лица не вижу.
Он поедает мои губы. Заглатывает и засасывает в свой рот с тошнотворным причмокиванием.
Проносится мимолетная мысль о том, что у него давно не было женщины… Однако, возможно, все дело в его ненасытной натуре.
Вместо стонов – голодный рык зверя, добравшегося до своей добычи.
«Ты станешь моей подстилкой».
«Тебе нельзя меня видеть».
«Отец обещал мне тебя за долги».
Комната пропитана моим страхом, всхлипами и воплями, которые растворились в ее стенах.
«Помогите».
Но никто не услышит.
Как ты мог папа? Разве недостаточно покорной я была?
Разве этого заслужила?
Шершавая ладонь Зверя опускается мне на плечо, давит нежную кожу, оставляет свою звериную метку.
В один миг приходит осознание того, что во мне недостаточно сил, чтобы выстоять в этой войне.
Зверь нагло протискивается между моих губ, нагло вторгается в рот своим скользим языком…
Такого Родион себе не позволял. Мы вообще, поцеловались тогда по-детски, просто легонько чмокнув друг друга в губы.
Теперь мне есть с чем сравнить.
Перед глазами мелькают лучшие моменты моей жизни.
Это прекрасное утро невесты…
А потом, я принимаю для себя, что не смогу так жить.
– Тварь… – скулит он как израненный зверь, в которого вонзили стрелу.
Я сумела до крови прикусить его язык и нижнюю губу. Так, как смогла, чтобы он почувствовал адскую боль.
Если в нем осталось хоть что-то человеческое.
– Шалава… – брыкнул он, болезненно наматывая волосы на моем затылке, на кулак, – Я тебя на куски разрежу, шлюха, – и я почувствовала холод металла близко к своей шее.
Судорожно глотнув воздух, приподнимаю голову. Мне не нужно видеть его, чтобы понять, насколько он зол.
А мне больше нечего терять.
Моя невинность, честь и достоинство оказались побрякушкой.
Пылью, которую можно стряхнуть с полки тряпкой.
– Лучше сдохнуть, – надрывно, глотая всхлипы, бормочу я, – Чем быть твоей подстилкой! Давай, пережечь мне горло! Живой ты меня не получишь…
«Я тебя не боюсь», – повторяю мысленно как мантру.
Не боюсь…
Только вот остановить своих рыданий не могу.
– Ну же…
– А ты горячая куколка, – кряхтит он, лизнув мочку моего уха, – Завела, пиздец…
Плотоядно до дрожи.
Не просто бандит. Психопат. Сумасшедший маньяк.
– Такую мне даже слаще ебать будет, – усмехается, – Не люблю чересчур покорных.
Подлый урод.
– Ни за что! – отворачиваю голову в сторону.
Верчусь под ним как змея, жаль, не могу укусить снова. Во рту и на губах я ощущаю металлический привкус крови.
Только уже не своей. Его.
Еще один щелчок, прикосновение острого лезвия к моим запястьям…
Он освобождает мои руки. Неужели?
– Давай, сучка, – злобно приговаривает он, – Покажи мне, какая ты…
Чего он от меня хочет?
Но инстинкты срабатывают быстрее разума. Я со всей силы ударяю его по лицу. Впиваюсь ногтями со свежим маникюром в стальную шею, но со стороны Зверя не поступает никакой реакций…
Может он и не человек вовсе…
– Не позволю… Не стану… Помогите!
Секунда и бандит, поддев внутреннюю сторону нижнего белья ножом, стаскивает с моей груди бюстгальтер. Разрезает и его на две части, обнажает полушария.
Бью урода по груди, по железным мужским плечам, повсюду.
И кричу без остановки… Пусть онемею, но не сдамся.
Я согласна на смерть, но не на унижение.
– Сука… – рычит он сквозь зубы.
Жесткие пальцы впиваются мне в бедра, с диким рывком разводят их в стороны. В промежность упирается твердый бугор…
– Нет… – пищу я, выгибаясь дугой.
А за окном раздаётся выстрел и рев машин с сигнализацией.
Может быть, меня наконец-то спасут?
Глава 4
Зверь встает с постели.
– Помогите! – кричу, надеясь, что меня услышат, – Папа!
Наконец-то я свободна. Сдираю повязку с глаз как что-то ядовитое и швыряю ее на пол.
В пустоту.
Потому что здесь темно так, будто солнце и лунный свет никогда не проникали в эту комнату.
А я будто и не снимала повязку. Но ведь еще час назад здесь было светло.
Вдали раздается грохот двери. Зверь покинул комнату.
Между ног даже от прикосновения его члена через ткань белья, жутко саднит.
Он меня больше не тронет.
Инстинктивно подбегаю к окну, которое зарешечено так, словно я в тюрьме. В башне-темнице.
– Папа! – зову истошно, – Папа!
Меня никто не слышит.
Я должна уйти отсюда. Чертик на левом плече кричит мне, что неспроста Зверь оставил дверь открытой, но желание спастись перевешивает.
Бегу на ощупь прочь из комнаты.
Что за кромешная тьма?
В доме отсутствует электричество? Как это понимать?
На стенах старинные подсвечники в которых догорают свечи. Тусклый, приглушенный свет окутывает коридор атмосферой ужаса.
Выхода не нахожу. Только бесконечный коридор, и мне кажется, будто в этот дом меня повели другим путем.
Чтобы не знала, как найти дорогу домой.
Быстро перебираю ногами, всхлипываю, когда ногой натыкаюсь на какой-то выступ.
Порог. Прямо напротив меня какая-то приоткрытая дверь.
Слышу за спиной голоса, и любопытство перевешивает…
Прислушиваюсь.
Говорят не по-русски.
Боже, на мне ведь кроме трусиков и чулок ничего нет. Зверь разорвал все на части. Что будет, если бандиты застукают меня здесь в таком виде?
Нет, нет, нет.
Мне нужен телефон, чтобы позвонить семье. Узнать, что случилось на свадьбе. Живы ли мой отец и будущий муж…
Вхожу в эту комнату и нащупав выключатель, тяну его вверх. Никакой реакции.
Однако, в этой комнате не так темно, как в той, в которую поместили меня.
Яркий свет луны озаряет огромную спальню светом. Белоснежная перина мерцает всеми оттенками голубого.
Я быстро запираю дверь изнутри на щеколду. Мне нужно выиграть время. Бегу к высокому шкафу за одеждой, но кроме тонкого, красного платья, ничего не нахожу.
Сгодится, чтобы прикрыть наготу. Слышится шум воды и сначала я не могу понять, что это, но потом…
Подхожу к окну: отсюда открывается потрясающий вид на реку.
На ее бурлящие воды, в отражении которых переливается свет луны.
Господи, где я? Что это за это замок?
Даже при большом желание, выпрыгни я отсюда в окно – разобьюсь на смерть, ударившись о скалы, а затем, коварные воды унесут меня куда-то в бездну…
По телу пробегает дрожь.
Ноющая боль дает о себе знать мгновенно: тело мужчины похоже, повредило мне ребра или что-то еще. Да и плюс, я смертельно устала.
Сажусь на край кровати и незаметно для себя, засыпаю.
Просыпаюсь ранним утром, с первыми лучами солнца.
Все в слезах, но белой подушке отпечатываются следы от туши.
Никто меня не искал.
Вчера я отчетливо слышала шум пуль и звуки сирен.
Может, Зверя и всю остальную шайку посадили в тюрьму и очень скоро приедут за мной, чтобы освободить?
Сажусь на кровати и начинаю рыдать, потому что эпизоды со свадьбы и прошлой ночи проносятся перед глазами как мини-фильмы.
Поднимаю голову из-за чувства, будто за мной кто-то наблюдает.
Девушка. Молодая и очень красивая. С огненно-рыжими волосами.
Она улыбается, глядя на меня по ту сторону комнаты.
Ее изображение запечатлено в огромном настенном портрете.
Встаю, и как завороженная подхожу к портрету.
Интересно, кто она? Почему ее портрет висит в доме этого безжалостного бандита? Он ее тоже попросил у кого-то за долги?
Оказавшись ближе, вздрагиваю и подношу руку ко рту…
Глава 5
Красное платье на девушке. То самое платье, что надето на ней, сейчас, на мне…
Узнаю маленькую нашивку на бретельке.
Кто это?
Хозяйка дома?
Может быть… сестра бандита?
Или же, еще одна похищенная Зверем, что была заточена в этих четырех стенах.
А возможно вообще… дочь.
Красавица. Никогда не видела настолько красивых девушек. Улыбается так широко на этом снимке, светится от счастья.
Может быть этот страшный тип похищает всех, кто ему приглянулся и держит в заточении?
Осматриваюсь в комнате при свете дня и становится немного не по себе.
Здесь все чинно, облагорожено, хоть и веет странным холодом, будто комната девушки давно пустовала.
Много ее фотографий. На комоде, у шкафа, на стенах.
Нет, вряд ли она была пленницей. Или же?
В любом случае, не узнаю, пока не увижу ее лично.
Точно, это ее комната, а я, получается, спала на ее кровати этой ночью. Я даже ее платье надела. В голову приходит мысль дождаться ее, попросить помочь выбраться из этого ада.
Телефона здесь, разумеется тоже нет.
По закону подлости моя физиология дает о себе знать мгновенно позывом в туалет. И желудок напомнил о себе болезненным спазмом и громкой симфонией.
Я голодна и мне нужно в ванную комнату.
Осторожно приоткрываю дверь: тишина. В одночасье этот дом опустел, словно вчерашней перестрелки, шума и того эпизода в спальне… не было.
Будто мужчина не выжигал губами отметины на моем теле.
Босиком, плавно, шагаю вдоль коридора, уже утром наполненным ярким светом.
В любой другой момент я бы подумала о том, что здесь очень красиво.
Старинная отделка, картины из эпохи Возрождения, настенные подсвечники.
Может быть, это вообще не дом этого бандита, и поэтому ночью он так быстро покинул территорию?
Нахожу, наконец-то, выход и замираю. Никого нет. Будто в одночасье все сквозь землю провалились.
По крученной, роскошной лестнице спускаюсь вниз. Похоже, я смогу выбраться из дома и сбежать!
Но в этом моменте все мои планы терпят крушение, потому что замечаю у самого выхода вооруженную банду головорезов с ружьями.
Едва не падаю в обморок от страха. Я была в шаге от того, чтобы быть замеченной бандитами и неизвестно, что бы они сделали со мной.
Сердце сжимается от дикого страха за свою жизнь.
Как мне выбраться отсюда?
Делаю шаг вправо, и в нос ударяет приятный аромат выпечки.
Боже, как же я голодна. Сейчас была бы счастлива даже куску ржаного хлеба с водой.
Останавливаюсь на пороге, вижу полную, взрослую женщину в чепчике. Она раскатывает тесто с невозмутимой улыбкой на ее пухлом лице с красными щеками.
– Входи, красавица, – ласково произносит она, – Не нужно стоять на пороге. Я уже завтрак приготовила.
Я сейчас упаду замертво. То есть, мое появление ее даже не удивило?
– Если хочешь умыться, то вон – соседняя дверь. Иди, а потом я тебя накормлю.
Мне бежать отсюда надо, а я что делаю? Иду на поводу своего организма и лечу в ванную комнату.
Вдруг эту женщину тоже держат здесь в заложниках?
Моя глупая жажда справедливости выходит наружу в самый неподходящий момент. Увидев себя в зеркало, подавляю желание закричать, потому что выгляжу как настоящее чудовище. Потекшая тушь, размазанная по губам, помада.
Его поцелуй… Мотаю головой и тщательно мою лицо.
Может я найду в этой ванной хоть что-то, что сможет меня спасти? Что-то острое, чем смогу защитить себя от бандитов.
Ничего нет.
– Вы здесь по своей воле? – задаю ей вопрос, вернувшись на кухню.
Женщина недоумевает.
– Меня похитили, – шепчу я, – Умоляю, дайте мне телефон, мне нужно позвонить родным. Мой отец меня ищет, – произношу надрывно.
– Деточка, у меня никакого телефона нет, – отвечает она строго, – Ты бы, позавтракала. Не стоит понапрасну раздражать хозяина дома.
Хозяина дома?
– Зверя? Вы о нем? Вы знаете его настоящее имя? Умоляю, помогите мне сбежать, – почти реву и дергаю женщину за плечи.
Нагло начинаю рыскать в полках в поисках нужного предмета. Женщина даже не пытается меня остановить, лениво вздыхая.
Они специально подготовились? Ни ножек, ни вилок. Ни-че-го.
Боже…
– Красавица…
– Я Настя, – называю ей свое имя, – Меня насильно держат в этом доме, разве вы не понимаете? Может быть, вас тоже, но вы боитесь? Пожалуйста…
Никакой реакции, кроме вздоха. Ей все равно.
Да что ж такое? Куда я попала?
Опрометью покидаю кухню, и в отчаянии, мечусь по первому этажу, в поисках спасения. Повсюду вооружённая охрана, а на роскошных окнах, обрамленных лепниной, толстые решётки.
Это темница, а не дом. А единственное окно, свободное от решеток, в комнате той девушки…
И оно ведет в пропасть.
Останавливаюсь у лестницы и даю волю слезам. За что?
Разве так я представляла себе утро невесты?
Сжимаю в руках подолы тонкого, красного платья и сквозь пелену слез замечаю на нем темное пятно.
Что это?
Но она обдумывание и разглядывания пятна не остается времени, потому что под лестницей я вижу маленькую дверь.
Спасение? Сердце колотится в предвкушении как попрыгунчик.
Такие двери в старых домах обычно ведут в подвал, а здесь…
Дергаю за ручку и распахиваю рот от удивления.
Сад. Огромный. Нет, я бы сказала гигантский, величественный сад, разросшийся ветвями по всему его периметру.
Вдыхаю полной грудью, босиком ступая на свежую траву. Меньше всего я ожидала увидеть здесь нечто подобное.
Замираю.
Замечаю вдоль сада небольшую дорожку, по обе стороны от которой растут алые розы. Приятный запах травы и цветов щекочет ноздри. Краем уха слышу журчание воды и щебет птиц.
Красотища.
Подхожу к розовому кустарнику и глубоко вдыхаю аромат. Прикрываю глаза.
Цветы ухожены по всем правилам, а о них мне известно лично от садовника, потому что в нашем доме тоже есть сад. Только в разы меньше.
Не может подобное воздвигнуть бандит. Не стал бы заморачиваться даже на то, чтобы поручить это каким-то специально обученным людям.
Это не его дом. Тогда чей?
Иду вдоль тонкой мощенной дорожки прямо, в надежде на то, что отсюда точно есть выход. Пусть в лес, а оттуда я смогу выбежать на трассу и попросить о помощи.
Но вместо выхода, в самом конце, вижу небольшое надгробие.
Безымянную могилу, у подножия которой лежит охапка свежих роз.
– Что ты здесь забыла?! – звучит злостно за моей спиной.
Глава 6
Если бы не его низкий, приправленный хрипотцой, голос, я бы не поняла, что сзади меня стоит Зверь.
Мужчина в капюшоне и в кожаной жилетке на голое тело подобен каменному изваянию. Высокий, широкоплечий… большой.
Огромная скала. Цвет кожи смугловат, и, если бы не его руки, увитые венами, я бы этого не поняла, потому что…
Его лицо плотно скрыто черной маской, оголены лишь черные, налитые кровью, глаза.
Искал меня и забрел в сад?
Больше ничего не вижу, в голове вспыхивает вчерашняя фраза:
«Ты не должна на меня смотреть».
Похоже, я застала его врасплох, оказавшись здесь.
– Отвечай! – рычит он и делает шаг вперед, – Что, твою мать, ты здесь забыла?!
От звучания его голоса у меня сводит скулы. Перехватывает дыхание.
Дёргаюсь, словно пришибленная током. Зверь поддается вперед как настоящий хищник, плотно обхватывает мое запястье ладонью и тянет на себя.
Боже, как же больно.
Ужасно больно.
Адская боль от его цепкой хватки проносится по всему телу.
– Ай… – из глаз брызгают слезы, – Отпустите!
Он дергает меня на себя, я падаю на землю. Колени ударяются об острые грани мощенной плитки, раздирают кожу в кровь.
Как же он жесток.
Слезы не прекращая льются ручьем, но мужчину это совсем не заботит. Зверь безжалостно протаскивает меня через весь сад: будучи босой, я едва встаю на ноги, чтобы успеть за ним.
Я для него всего лишь бездомная дворняжка, над которой он решил поглумиться.
– Урод, – всхлипываю, – Ублюдок!
– Что ты сказала?!
Он застывает. Оборачивается и рывком перебрасывает мое тело через свое плечо.
Ударяю его по выкованной словно из железа спине, по ладоням пробегают мурашки, в руке саднит.
Он вообще – человек?
Не просто Зверь, настоящий мутант. Подобие человека.
– Отпустите! Помогите!
Кричу ругательства и без остановки плачу.
Он несет меня на второй этаж.
Прямиком в ту самую спальню, в которой ночью едва не лишил девственности.
Хлопает дверью и закрывает ее на ключ. Кромешная тьма. В чем дело, ведь сейчас раннее утро.
А потом я понимаю, что окна завешаны плотными шторами.
Он… совсем психопат? Собирается упиваться моими страданиями?
Бандит швыряет меня на пол, к изножью кровати, как грязную псину, а затем… включает свет.
Еще одно движение вперед, и он грубо тянет платье вниз, спуская вещицу с моих плеч, почти разрывая воздушную ткань прямо на моем теле.
Я вздрагиваю и кричу. Плачу, обнимая себе за плечи.
Он раздел меня до гола. Яростно стащил то красное платье.
Почему?
Я совершенно обнажена, даже без нижнего белья.
Голая и жалкая, сижу на полу в ожидании пыток.
И они наступают, стоит Зверю схватить меня за руки и распластать по полу.
Сердце делает кульбит в груди. По позвоночнику ползет липкий под, голосовые связки кровоточат от криков.
Зверь вдавливает мое голое тело в пол… В пушистый ковер, нависнув сверху.
Внезапно перед глазами проносится воспоминание о той самой могиле в углублении сада. Кто там похоронен?
Сомнений нет. Очередная жертва этого ублюдка.
– Убийца! – ору что есть мочи.
Мужчина издает внутриутробный вопль, резвым движением хватает меня за горло.
– Заткнись!
Я хочу посмотреть ему в глаза, но не могу. Свет тусклый, блеклый.
Лицо скрыто маской и капюшоном.
– Еще раз, – шипит он через маску, – Ты зайдешь в ту комнату… И я тебя на самом деле прирежу.
Чиркает своим любимым ножом по моей шее. От соприкосновения холодного металла с нежной кожей пробегают мурашки.
– Мне нужна была одежда, – лгу, но от ужаса.
Боюсь сказать, что не просто заходила. В той комнате я спала.
– Ходи голой, – рычит он, – Но ее вещи не смей трогать. Никогда. Поняла меня?
Он тяжело дышит. Мое тело напряжено так сильно, вот-вот и лопнет на куски.
Вдобавок отсутствие понимания, кто передо мной – пугает до жути.
Зверь все еще на мне, жесткая жилетка трет кожу чувствительной груди.
Вспоминаю свою свадьбу и семью.
Вдруг, это все – обман? Мой отец не обещал меня ему, и я – обычная пленница.
Бандит еще в прошлый раз показал мне, что упивается моим страхом.
Не получив должного ответа, он разворачивает меня животом вниз.
Заставляет уткнуться лицом в ковер. Прогибает в спине.
– Помнишь главное правило?
Чувствую, как в ягодицу упирается его эрекция. Он завелся? Возбудился, издеваясь надо мной?
Он меня изнасилует. В этот раз точно.
Выкрутит мои руки и грубо трахнет на полу как шлюху.
– Ааааа… – протяжно стону.
Зверь тянет мою голову за волосы вверх. Требует незамедлительного ответа.
– Не смотреть на вас, – отвечаю надрывно, – Не смотреть…
– А еще?
– Отвечать, когда вы задаете вопрос…
Из уст срывается хриплый смешок.
Не сметь носить ее вещи. Он наказывает меня за то… что я надела то платье из шкафа.
Буквально разорвал его на мне.
Платье той девушки. Кто она ему?
– Да… Я вас поняла…
Сердце бешенно стучит в груди. Зверь осторожно проводит рукояткой ножа, острием задевая каждый чувствительный участок на моей спине.
Медленно водит противную дорожку по позвоночнику, останавливаясь в точке над поясницей.
Ласкает ножом.
Внезапно звенит пряжка ремня, слышится жужжание молнии брюк на ширинке…
Тело сжимается тугими силками.
Мне нужно как-то защитить себя от неминуемого.
– Дайте мне время привыкнуть к вам, – сиплю в подушку, – Пожалуйста. А потом что угодно ради вас сделаю. Обещаю стать послушной. Вашей рабыней…
Глава 7
Ему кто-то звонит. К моему счастью, или же, это всего лишь совпадение, но Зверь оставляет меня в покое.
А на миг мне вообще кажется, будто он всего лишь решил меня напугать.
Он отключает мобильный и я напрягаюсь. Что он задумал?
Бандит наклоняется, громко выдыхает:
– Послушной, говоришь?
– Да, – слабо киваю, утыкаясь лицом в ковер, – Послушной…
– Тогда послушай меня внимательно: из этой комнаты ни шагу, пока я не разрешу. Поняла меня?
Снова быстро киваю и в ответ слышу удовлетворённый вздох.
Не пререкаться, не шуметь и не кричать как я обычно умею. Выжду время.
Встает и уходит из комнаты, хлопая дверью и только тогда я могу перевести дух.
Я голая. Сижу на пушистом ковре в центре комнаты. Ублюдок не оставил мне никакой одежды, забрав с собой платье, а куски моего свадебного платья со вчерашнего дня здесь и вовсе отсутствуют.
Я понимаю, что здесь наводили порядок.
Но, кто?
Ответ поступает почти сразу, потому что уже через десять минут в комнату входит та женщина – кухарка.
С невозмутимым видом кладет мне на кровать чистую, новую одежду.
Неужели, Зверь позаботился? Я уже решила, что он оставит меня без одежды, запуганной зверушкой в маленькой комнате.
Что бы знала, что с ним шутки плохи.
– Что это у тебя? – неожиданно говорит она.
А я опускаю свой взгляд на колени, которые прижала к животу. Все в крови.
Конечно, ведь Зверь тащил меня через весь сад, и я успела поцарапать кожу, ударившись о плитку.
Ужасно больно.
– Такс, деточка, – поучает женщина, – Я сейчас за аптечкой схожу. Ты далеко не уходи.
Куда мне уходить?
Повыше натягиваю одеяло на свое тело. Щеки заливаются румянцем, когда Екатерина Семеновна – так зовут женщину, окинув меня возмущенным взглядом приступает к обработке ран.
Сама решила? Или же… он приказал?
Но живется ей в этом доме комфортно, в этом нет сомнений.
Щиплет неимоверно. Когда женщина заканчивает с обработкой ран, я решаю задать ей вопрос, но в последнюю секунду замолкаю.
Я ужасно хочу узнать, кто похоронен в той могиле.
Но, вдруг, она передаст это Зверю и тот разозлится и накажет меня?
***
Весь день проходит в гнетущей тишине. Кухарка дважды после лечения заходит ко мне в комнату, чтобы принести обед и ужин.
Ночи я ждала с особым страхом.
Просто, я сама до конца не могла поверить в то, на что решилась.
Днем, когда осекшись, Екатерина Семеновна принесла мне тефтели с супом, на подносе ютился небольшой, но достаточно острый, десертный нож.
Ошибка? Да, скорее всего именно она.
Или же, Зверь проверяет меня на вшивость, не страшась того, что мне в руки попадет холодное оружие.
В любом случае, этой ночью с ним будет покончено. Я смогу всадить этот ножик ему прямо в сердце.
Даже если мне придётся ради этого терпеть его грубые ласки.
Постараюсь.
Второго шанса не будет.
Я твердо решила убить монстра, который посягнёт на мою честь.
А в том, что он заявится ночью чтобы потребовать у меня исполнения моего обещания – я не сомневалась.
Но зверя не было этой ночью.
Мужчина не пришел ко мне и через сутки, и я, каждую ночь, не смыкающая глаз от страха, держа в кулаке острый нож, все же, крепко заснула.
Проснулась от липких прикосновений языка за ухом. Поцелуй становился все раскованнее и смелее, в какой-то момент я даже не поняла, как постанывая, обернула ладонь вокруг крупной шеи.
Твердая мужская плоть упиралась мне в живот: мужчина был обнажен, его накаченное, крупное, привлекательное тело упиралось в мое.
Под приглушенным светом ночного бра бугристые мышцы груди и плеч ярко сверкали. Я подняла голову, но на лице мужчины…
Была окровавленная маска. Еще секунда и бандит чиркает десертным ножом по моему горлу.
Подскакиваю на кровати. Время позднее, почти три часа ночи.
Эти двое суток я засыпала с включенным, прикроватным ночником, иначе мне снились кошмары.
Как этот. Эта маска въедается мне в память, однако…
Начало сна было таким странным. Я отчетливо помню каждый мускул на теле мужчины, но ведь это так неправильно…
– Хозяин дома просил передать тебе, – ранним утром меня будит кухарка, – Что ты можешь перемещаться по дому. Только по дому, не выходя за его пределы, – наставляет она, – И не ходи в сад и второе крыло. Поняла?
Киваю.
С чего вдруг такая щедрость?
Я больше не вижу Зверя в доме. Мне стоит радоваться, что я потеряла интерес в глазах бандита, но мысль о том, что где-то там, страдают мои родные – убивает.
Что с моим отцом и женихом? Живы ли они…
А я… Может, не станет трогать и вскоре отпустит?
Кухарка постоянно обращалась к мужчине как к «хозяину дома», словно Зверь действительно безымянная персона.
Но дом, как я поняла, действительно принадлежал ему.
Старинный. Никаких телефонов. Телевизора. Возможно, были какие-то специальные комнаты для всего этого во втором корпусе, но я не рискнула туда идти.
И это смущало сильнее всего.
На четвёртый день своего безликого пребывания в темнице, я посетила большую библиотеку на первом этаже.
И… обомлела.
Никогда бы в жизни не подумала, что у такого бандита в доме могут оказаться редкие экземпляры книг, а также первые издания моих любимых произведений.
В книгах я находила отдушину, и, признаться, была несказанно рада этой библиотеке. Роскошной библиотеке.
Но чем больше проходило времени, тем чаще меня стало манить в тот сад, где росли розовые кусты. И в другую часть дома.
Туда, куда мне запрещено было идти.
Я не видела, чтобы кто-то направлялся туда в эти дни.
Может, Зверь ходит туда один, когда никого нет рядом?
Любопытство сгубило кошку? Ведь так.
Плюс, желание узнать больше о той девушке оказалось сильнее инстинкта самосохранения.
Как и о том, кто похоронен в саду.
Держа в кармане тот самый, острый ножик, я, все же, решаюсь.
Утром, спустившись на завтрак.
Бредя по коридору, в направлении запретной части дома, слышу громкую музыку.
Замираю, дергая ручку железной двери…
Глава 8
Никогда прежде не слышала такую зловещую музыку. Что это за место?
В отличие от всего остального дома – расписного, в классическом стиле, это помещение напоминает какой-то жуткий подвал.
Боксерский ринг, огромный тренажерный зал с тусклым светом. С пола свисает одинокая лампа.
В углу несколько боксерских груш.
Со стучащим сердцем, осмелев, вхожу в темное помещение. Музыка словно становится все громче. Слышу лязганье цепей, скребущихся по полу.
И удары.
Много глухих ударов. Стоны и рычание после каждого удара о боксерскую грушу.
Кто-то здесь активно тренируется.
Зверь. Он здесь?
Боже мой, что за звуки из ада?
Мое сердце так сильно стучит из-за страха. Вот же дура любопытная.
Крепко сжимаю десертный нож в запястье, прижимаю его к груди.
Убегай отсюда, Настя.
Не сможешь ты его убить, у тебя кишка тонка.
Беги.
Ноги прирастают как полу, я боюсь пошевелиться. Аура ужаса обрушивается на меня с головой.
Удары прекращаются. Слышу звуки приближающихся шагов и вздрагиваю.
Слава богу, что меня не заметили.
Меня будто тянет посмотреть на него. Увидеть его лицо. Я ведь даже имени его не знаю.
Осторожно ступаю вперед. Громкая музыка заглушает мои мелкие шаги по скользкому полу.
Бугристые мышцы, по которым стекают капли пота переливаются под свечением свисающей с потолка, лампы.
Мужчина просто огромен. Хищник. Наблюдаю за ним как завороженная.
Интересно, он тренируется тоже в маске?
Умом я понимаю: увидь он меня здесь сейчас, мне не жить. Но глупое девичье сердце, которое мечется из стороны в сторону, желает сделать все наперекор.
Посмотреть своему страху в глаза.
На его лопатке и ниже замечаю огромную татуировку в виде какого-то иероглифа.
Коротко стриженные, темные волосы, по которым стекает пот тонкой стружкой и скользит по позвоночнику.
И движения такие быстрые. Будто хищник собирается на охоту.
Груша под его кулаками становится подобно пушинке. Он может убить кулаком нескольких мужчин одновременно.
От меня тем более живого места не останется.
Разве эта мелочь в виде ножика способна проткнуть его стальное тело? О чем я думала?
И вдруг, он замирает.
Заметил?
Инстинкт самосохранения срабатывает за секунду.
Отшатываюсь и бегу прочь из зала. Не знаю, каким образом добираюсь до своей спальни, захлопываю дверь и запираю ее изнутри на ключ.
Нет, там громко играла музыка и было темно. Я видела его со спины, и он не мог меня заметить.
Через пару часов, окончательно успокоившись, потому что никто не пришел по мою душу, я выхожу из комнаты.
Снова зависаю в библиотеке до самого вечера. Погружаясь в книги так глубоко, что не замечаю, как засыпаю крепким сном.
Мне снится Зверь. Я снова и снова стою в том зале в запретной части дома и наблюдаю за тем, как пот стекает с него натренированных мышц. Как рыча, он постанывает в такт каждому удару…
Как оборачивается и…
Я просыпаюсь. Только уже в своей комнате.
Сердце бешено колотится в груди. Как это случилось? Что я здесь делаю? Ведь точно заснула в библиотеке за чтением Юнга.
Кто меня донес до спальни?
Мне кажется, будто я слышу какой-то странный скрежет в коридоре.
Дуновение ветра подхватывает дверцу, что шумит, ударяясь о стену.
Закрываю уши руками, чтобы не слышать. Боюсь выйти в коридор, но спустя минуты метаний, все же, желаю запереть шумящую дверь.
Дверь, ведущую в комнату той девушки. Почему она снова открыта?
Мне не разрешили носить то платье, значит и в комнату входить нельзя. Но закрыто-то можно!Опустив пальцы на ручку, я торможу, видя по ту сторону жуткий портрет.
А вдруг, эта девушка умерла? Вдруг именно ее могила находится в том саду?
Вдруг ее задушил Зверь собственными руками, потому что она так же, как и я, ослушалась.
Подхожу ближе, чтобы закрыть дверь, но мой глаз цепляется за фото в рамке на комоде, которое я прежде здесь не видела.
Я сойду с ума, если не увижу, кто изображен на нем. Подхожу к столику, поднимаю фотографию. В комнате достаточно света, чтобы разглядеть на фото ту самую рыжеволосую девушку и… молодого парня. С красивой, широкой улыбкой. Мурашки пробегают по коже, потому что его глаз на карточке нет.
Они выжжены сигаретой, на месте глазниц зияют рваные дыры. Какая жуть…
Кто он?
На мгновение его лицо мне кажется знакомым, хотя без глаз непонятно… кроме Родиона никаких парней я в своей жизни не знала, а этого…
Определенно его лицо мне кажется знакомым.
Почему?
Кладу фотографию аккуратно на то же место и возвращаюсь к себе.
– Почему вы не общаетесь со мной? – спрашиваю утром кухарку, – Вам запретили?
Я устала рыдать по утрам из-за отсутствия новостей. Вот так, взаперти, в клетке, в поисках ответа на вопрос о своих родных.
– А кто должен мне запретить?
– Хозяин дома, – повторяю.
Я уже сотню раз пыталась выведать из уст женщины настоящее имя мужчины. Все тщетно.
– Он мне ничего никогда не запрещал, – фыркает женщина, – Я сама не вижу в этом необходимости. Ты чересчур любопытная и суешь свой нос туда, куда тебя не просят. И лезешь на рожон.
Вот как?
– Меня держат тут против воли, и я хочу домой, – ною, – Разве это справедливо, что Зверь принесет меня в жертву так же, как ту рыжеволосую девушку с фото?
Женщина роняет нож из рук.
А я, вдруг со страхом осознаю, что эти два дня не видела того десертного ножика. Неужели в страхе, я его обронила?
– Следи за языком, дурочка, – злостно проговаривает она, – Эта девушка – никакая не жертва. А будешь повторять такое и попусту болтать языком, тогда хозяин действительно тебя накажет. Никогда не смей оскорблять ее память. И запомни: в этом доме даже у стен есть уши.
Чувствую непонятное, ядовитое ощущение за грудиной. Разъедает кислотой.
Она отозвалась о ней с таким… почетом и уважением.
А я, похоже, в ее глазах навсегда останусь подстилкой.
***
Ночью мне снова снятся кошмары. Тот сад с розовыми кустами, но уже в кромешной тьме.
Безымянная могила и фото девушки в рамке. Тот парень.
Кровать подо мной прогибается. Сон приобретает новые очертания. Я пытаюсь шевельнуться, но ничего не выходит.
Нет, это не сон.
Рванное дыхание за моим ухом.
Прикосновение жесткой щетины к шее, которое сменяется холодом острого металла.
А затем тихое:
– Нужно было тебе меня убить…
Глава 9
– Нужно было тебе убить меня сразу…
Я открываю глаза и понимаю, что попала в западню.
Зверь елозит ножиком по тонкой коже, прибив меня бедрами к матрасу.
– Что вы… ты…
Зверюга. Кровожадный монстр.
Тело-кремень. Гигантская туша, которая вдавливает меня в постель.
Как стальная плита, и это чистейшая правда, ведь я видела его в спортзале.
И он, похоже, обо всем этом уже знает.
У меня перехватывает дыхание, слова застывают на языке.
– Хитрая кошечка, – хмыкает ехидно, – Говорила, что будешь послушной, но обещания своего не сдержала. Мне наказать тебя?
Я наблюдаю за очертаниями его губ. Темно, будто выкололи глаза, но я знаю, что на бандите сейчас нет маски.
Страшно. Солгу, если скажу, что смотрю своему страху в глаза без единой эмоции.
– Тебе же понравилось в моем саду? Могу поселить тебе там навечно, только дай знак.
Как же жутко и двояко это звучит.
Он держит нож у моего горла. Черканёт – и я окажусь мертвой.
Вряд ли он станет хоронить меня в том красивом саду, вероятнее всего, бросит мое тело в бурлящие воды той реки, что за окном…
А возможно, отдаст отцу, если тот еще жив.
А насчет сада сказал всего лишь ради красного словца…
Всхлип срывается из уст машинально.
– Лезешь везде, – он убирает нож и принюхивается ко мне плотоядно, – А знаешь, что происходит с не только непослушными, но и с любопытными кошечками?
– Вы их… убиваете? – шепчу резонно.
«Насилуете и убиваете как ту девушку», – виснет в воздухе.
Как у меня хватило смелости говорить подобное, находясь под ним?
В одном я уверена точно – девушки нет в живых.
Иначе кухарка бы днем не оговорилась.
– Я их, – подув мне на щеку, насмехается он, – Съедаю.
Зверь стискивает в руках мое запястье, вкладывает туда нож. Тянет мою руку к своему сердцу.
Что он задумал? Хочет, чтобы я проткнула его? Убила, как собиралась сделать это в спортзале?
Или же проверят меня на честность? Но подумать об этом я не успеваю, потому что…
Раздается тихий смешок, а затем его губы накрывают мои.
Он затыкает мне рот в жестком поцелуе, о котором я даже не подозревала. Это слишком неожиданно, слишком странно после нашего опасного диалога. Зверь насилует мой рот своим шершавым языком, а моя ладонь…
Прибита к его груди. Я чувствую, как острый кончик ножа пронзает мужское, крепкое тело. Капельки крови попадают мне на палец, обжигая.
«Убей», – твердит разум.
Убей и уходи. Никто тебе не помешает. Ты вернёшься к любимому жениху, дорогому отцу, и все встанет на свои места.
Но я лежу под грудой мышц как неживая кукла и позволяю Зверю терзать мои губы.
Водить по створкам своим языком, присваивать себе мой рот так, как ему заблагорассудится.
А я ведь почти… Почти всадила ему нож в сердце. Ему совсем не больно?
Его ладонь по-хозяйски гладит мое бедро, задевает резинку трусиков…
И… это больше не вызывает отвращения.
Из-за того, что все это происходит между нами без масок и в абсолютной темноте, в груди разливается странное чувство, которое медленно стекает вниз.
Похоже, я совсем сошла с ума.
Неожиданно, потянув вниз мою губу зубами, зверь прекращает поцелуй и привстаёт на кровати.
– Я давал тебе шанс, – шепчет он мне во влажные, от его языка, губы, – Но ты им не воспользовалась.
***
Это была самая длинная ночь в моей жизни. Даже длиннее той, после свадьбы.
Я так и не смогла заснуть, держа в руках злосчастный нож, весь покрытый кровью.
Что это за человек?
Опаснее, чем я думала. Однако, он не прирезал меня, как я думала.
Губы пылают, будто к ним поднесли зажигалку. Мне нужно быть не просто осторожной. Мне нужно быть на чеку, чтобы выбраться из этого дома.
А самое главное: почему я не смогла вонзить нож ему в сердце?
Испугалась? Трусиха.
"Я давал тебе шанс" – проносится в мыслях.
Второго такого уже точно не будет.
Остаток дня я провела в библиотеке, дочитывая вчерашнюю книгу. Но в голове на оставалось ничего из прочитанного, ведь перед глазами мелькали эпизоды прошлой ночи…
Нет, мне нужно взять себя в руки. Он застал меня врасплох, я не была готова к тому, что мне представится возможность убить человека, пусть даже и бандита…
Застываю у длинной полки с зарубежной литературой, как вдруг, на глаза попадается маленькая, неприметная книжка.
В кожаной, пыльной, старой обложке.
Не похоже на книгу.
Отряхнув ее от книжной пыли, открываю первую страницу.
Это и не книга вовсе. Дневник.
Личный, судя по датированию и коротким записям.
Интересно, кому он принадлежит?
Я тоже любила в прошлом вести личные дневники. Они помогали мне расслабиться и выплескивать все эмоции на бумагу, потому что дома, нам с сестрами, нельзя было вести себя неподобающе.
Улыбаюсь после горьких воспоминаний, крепко держа раскрытый блокнот в руках. Уже собираюсь убрать его обратно на полку, как вдруг…
Внимание цепляет первая страница, на которой красивым почерком написано:
«Сегодня я выхожу замуж за любимого».
Глава 10
«Сегодня я выхожу замуж за любимого».
Ничего себе. Я приподнимаю уголок губ в легкой улыбке.
В сердце немного колет: я пойму это укол немногим похоже, а сейчас…
Девушка в красках расписывает свои эмоции.
Предвкушение от предстоящего бракосочетания, радость, счастье, что теплится в груди.
Похоже, она сильно влюблена в своего жениха.
И мне хорошо знакомы эти ее эмоции, ведь я испытывала тоже самое…
Пока меня не похитил бандит.
Незаметно для себя начинаю рыдать над каждой строчкой.
Она описывает подготовку к свадьбе, приятные хлопоты, саму свадьбу. Радость на следующее утро невесты…
«Мы с Сашей очень счастливы».
«Мой муж показал мне сад. Там летом цветут алые розы. Не видела ничего красивее».
Сердце ухает в пятки.
Так. Похоже, что эти ребята жили в этом доме.
Не думаю, что в этом доме есть какой-то другой сад, значит ей понравилось все то же самое, что и мне.
Ее зовут Виктория, а его Александр. Молодая, счастливая, пара.
Когда все это происходило? Девушка пишет даты: пятнадцатое мая, десятое июня…
А какой год?
Понимаю, что поступаю неправильно, читая строчку за строчкой об их счастье, но остановиться не могу…
Кем они приходятся Зверю?
А вдруг…
Самая неожиданная догадка остриём бритвы проходится по сознанию.
Нееет. Это невозможно. Отметаю ее рукой.
«У нас скоро будет ребенок».
Меня шарахает молнией. Сглатываю ком, подступивший к горлу. Мои руки мгновенно затряслись, стоило представить, что дневник принадлежит девушке с фото в той мрачной спальне.
И если я права, и она умерла, то где тогда Саша?
А их ребенок?
Подношу руку ко рту, как вдруг в коридоре слышатся тяжелые шаги. От страха роняю блокнот на пол. Наверное, не стоило мне это читать, но в неведении мне в разы хуже.
Шаги замедляются, и в библиотеку, к счастью, никто не входит.
Я оставила дневник там же, где он находился до чтения, а сама решила вернуться к себе в спальню. От греха подальше.
Этой ночью я не смогла уснуть. Боялась снова увидеть мужчину, чье лицо дорисовывало мне воображение.
Кто Зверь на самом деле? Как его зовут?
Столько дней прошло, а от отца и жениха никаких вестей. Будто отрезана от мира.
На следующий день, погрязнув в отчаянии, я решила любой ценой найти телефон. Дозвониться хоть до кого-нибудь.
Зверя после нашей последней встречи я не видела. Он не воплотил в жизнь ту угрозу, о которой говорил в ночь похищения, но…
«Станешь моей подстилкой».
Господи.
Я ужасно его боялась. И в глубине души чувствовала, что он припас для меня нечто гораздо страшнее, чем роль его любовницы…
– Голову отрубить, – низкий, слегка грубоватый голос звучит по ту сторону спортивного зала.
Я останавливаюсь у двери в запретной части дома. Думала, найду здесь телефон, дозвонюсь, позову на помощь.
А сама стала невольной свидетельницей жуткого кошмара.
– Да, – отрезает он, – Воронцову отрубить голову и отправить по нужному адресу…
Из моих губ срывается всхлип. Я дрожу.
Воронцов. Это фамилия нашей семьи. Мой отец все еще жив, но на волоске от смерти.
– Нет, дочь свою он больше не увидит, – бандит развеивает мои сомнения в одночасье.
Он говорит обо мне. Значит, сочтены дни моего отца…
– Да, я все сказал, – и он кладет трубку.
– Нет! Моего отца не тронешь!
Мне нечего больше терять.
Забегаю в помещение и схватив первую, попавшуюся на глаза, вещицу, стремлюсь ударить Зверя.
В моих руках оказывается стальная бутылка, от удара которой, мужчина в капюшоне даже не шелохнулся. Я целилась прямо в голову, а он…
Он ждал меня. И услышав крики, медленно обернулся…
Глава 11
Он в маске, и явно ждал со мной встречи.
Помнится, в прошлый раз, в спортзале, когда я наблюдала за ним украдкой, он не скрывал своего лица.
Сейчас же, он меня ждал.
– Ты… не посмеешь убить моего отца! – кричу изо всех сил.
Из глаз брызгают фонтаном слезы.
Все, кто мне дороги, возможно, уже мертвы.
А живых этот человек не оставит в покое.
Как идиотка наблюдаю за тем, как хмыкнув, мужчина кладет мобильный телефон в карман брюк.
Постараться забрать аппарат? А если он свернет мне шею?
Нужно было… тогда, в спальне, постараться его убить. Теперь у меня в руках нет того ножа.
Я упустила свой шанс.
И Зверь медленно идет на меня…
Наверное, он специально издевался надо мной, оттягивал этот момент, чтобы довести до такого состояния…
Чтобы я умоляла его о пощаде.
– Отца моего не трогайте, – реву, бросаясь ему в ноги, – Я все, что угодно…
«… сделаю», – виснет в воздухе.
– Ты – лживая дрянь, – перебивает он меня грозно, – Вся в своего отца. Говорил не лезть ни в свое дело, а ты снова здесь. Твои слова ничего не стоят.
А ведь я действительно нарушила обещание…
Он одергивает ногу, чтобы я не смела ни в коем случае прикоснуться к нему.
– Я так и знал, что ты не заслуживаешь моей жалости. Грязная подстилка, ни на что большее ни годная, – выплевывает он с презрением, – Мне даже прикасаться к тебе больше не хочется, настолько ты мне противна.
Он унизил меня. Раздавил. А хуже, что он уже отдал приказ покончить с моим отцом.
Что со мной делает этот монстр?
Хочет получить в пользование покорную игрушку?
Он убьет меня? Позабавится всласть моим унижением, и только потом покончит со мной?
– Зря я оставил тебя в покое. А теперь…
Он отмахнулся от меня как от назойливой мухи.
– Вы… меня убьете?
– Я сделаю кое-что похуже, – говорит он, – Отдам тебя своим людям, ты как раз пришлась им по душе. А потом… думаю ты сама будешь знать, что делать. Если останешься жива.
Слова выворачивают душу наизнанку.
Колючим морозом скручивает внутренности.
Зверь оставил меня одну в этом, пронизанном холодом, помещении. Я так и лежала на полу, не в состоянии двинуться с места.
Спустя вечность выбегаю из комнаты, мчусь к себе в комнату.
Ваза с цветами летит на пол и разбивается вдребезги.
Я кричу, в горле саднит от неприятных чувств. Чувствую металлический привкус крови от разрываемых криком, голосовых связок.
Меня не выпускают на улицу, а в доме Зверя больше нет.
Где он? Уже осуществил план по убийству моего отца?
Что же такое… Мои руки в порезах от стекла, на ладонях кровавые борозды.
«Отрубить ему голову».
Отрубить голову отцу.
За что? Он ведь уже получил меня вместо долга, зачем ему потребовалась еще и смерть папы?
А потом я вспоминаю его слова.
«Лживая дрянь».
«Отдам своим людям».
Мне всюду мерещится его голос. Он застревает в моей голове.
Кухарки нет дома, она словно провалилась сквозь землю.
Куда мне бежать, кого просить о помощи?
Если только не выпрыгнуть в окно через комнату той девушки…
Тогда я разобьюсь и никакого толка от моей смерти не будет.
Нужно признать, эту войну я проиграла.
Зверь не пугал меня все эти дни своим присутствием, не ходил за мной. Не пытался прикоснуться.
Он сделал кое-что похуже.
Он дал мне иллюзию выбора, мнимого комфорта, а теперь…
Он решил отдать меня на растерзание своим людям.
Нет.
Капли воды стекают по поим плечам, спине, запястьем, окрашиваясь в розовый из-за многочисленных порезов.
Я уже много часов, согнувшись калачиком в ванной, сижу под душем.
Расчесываю волосы перед зеркалом. Смотрю на свое отражение: безликое, потерянное приведение в этом замке.
А что, если… встать перед ним на колени и умолять до тех пор, пока он не сжалится?
Но я ведь делала это утром.
Подставила себя, какая же я дура.
Опускаю голову. Подхожу к шкафу с вещами, которые мне принесла кухарка на второй день моего пребывания в этой темнице. Ничего помпезного, красивого, как полагается невесте на следующее утро.
Я ведь не невеста.
Подстилка.
Никто в этом доме.
Теперь у меня нет сомнения, что он так же поступил с той рыжеволосой девушкой с фото.
Надеваю легкую сорочку на голое тело, дрожащими руками хватаю повязку, что лежала в самом нижнем ящике.
Ту самую, что Зверь надел мне на глаза в первую ночь.
Я не должна была на него смотреть и быть покорной. Помню.
Босиком иду вниз, на первый этаж. В сторону запретной части дома.
Мне уже нечего терять, но я постараюсь спасти папу.
Он оступился, продав меня бандиту, но ведь он пытался меня защитить, устроив брак с Родионом.
Кто же знал, что Зверь окажется проворнее…
Я дура, которая не послушалась и теперь должна искупить свою вину самым унизительным способом.
Вон та дальняя комната. Наверное, это его спальня.
Если он дома, то я смогу его убедить изменить свое решение.
Дергаю за ручку двери и вхожу в холодное помещение.
Здесь, несмотря на время года, холодно так, словно никогда не отключали кондиционер.
Обнимаю себя за плечи в кромешной темноте, но, когда в самом углу, у окна, вижу рослую фигуру мужчины, вздрагиваю.
Парадоксально, но вовсе не от холода.
– Не терпится лечь под мою охрану? – звучит низкий голос.
Отшатываюсь назад на ватных ногах.
Зверь стоит спиной ко мне, в темноте: лунный свет освещает комнату, позволяя мне разглядеть ту самую татуировку на его спине.
Продолжить чтение