Естественные роды после кесарева

Введение

Это книга про естественные роды и кесарево сечение.

Нет ничего более естественного и простого, чем роды. Нет ничего более сложного и несущего опасность, чем роды.

Общество говорит, что организм со всем справится сам, но тут же утверждает, что к этому нужно готовиться. Кто-то настаивает на том, что только естественные роды – это настоящее рождение, а кесарево сечение всего лишь операция. Мнения диаметрально противоположные, и нам нужно как-то в этом уметь принимать решение.

Судьба распорядилась, чтобы я испытала и то, и другое. В этой книге я не буду никого склонять на свою сторону и не буду манипулировать. Просто расскажу, как все было. Расскажу, почему я принимала то или иное решение. Если это поможет найти свой путь чудесного обретения материнства – значит, я справилась.

Когда я рожала первый раз, то такого информации, часто эмоциональной, от сторонников и противников КС, не было видно. Общественное мнение отголосками прилетало от знакомых и близких. Не было постоянного давления. Не было роликов в сети, статей с открытыми комментариями.

Сейчас на беременную женщину давление больше. Ещё живы стереотипы старшего поколения, но современные тенденции не менее агрессивные. Сориентироваться в этом, находясь в гормональном и эмоциональном потоке, очень сложно. Я часто ловила себя на мысли о том, что мне страшно: за ребенка и за себя. И поддержки негде искать. Страшно было думать о том, как пройдут роды и том, как будет больно. Страшно в этом признаться, а потом получить в ответ обесценивание: «Все рожали, и ты родишь!». Сами того не подозревая, самые близкие люди могут вогнать нас в тревожные состояния, а потом просить успокоиться.

Мы живем в прекрасном мире социальных сетей. Они могут утопить тебя, если ты попала в комментарии под роликами о родах. Начнешь читать бесконечные «а я», «а у меня», «не придумывайте», и беспокойство накроет тебя ещё больше. А для будущей мамы – это опасное состояние. А с другой стороны, соц. сети точно нужно использовать для поиска специалистов, книг, статей. И обязательно подключать критическое мышление, хотя, как раз оно вообще не собирается включаться в этот период.

Тема естественного материнства насчитывает тысячи лет. В нас велико желание вернуть себе женскую природу в самом важном аспекте – родах. Самостоятельные роды могут пугать, могут вдохновлять, но это то, что заложено природой. А ещё природой заложен инстинкт самосохранения и сохранения потомства. Цивилизация, развитие медицины, развитие хирургии – все это подарило жизнь большому количеству женщин и детей. Важно осознавать риски и принимать решение, основываясь не только на своем желании, но и на показаниях специалистов.

Вернулись в нашу реальность и домашние роды, а также естественные роды любой ценой. Но, как это и бывает, не всегда стремление к гармонии возможно так, как нам хочется. Есть успешные истории, а есть и трагические. Я за разумную оценку рисков. Мы – разные. Разное здоровье, разные ситуации, разные условия. Эта история не для вас, если для вас возможны только домашние роды. В любом случае нужно заручиться поддержкой специалистов и найти тех, кто окажет квалифицированную помощь дома.

Меня считают героем. Возможно, в нашем мире это героизм. Но не важна степень бесстрашия, важно только желание стать мамой самого замечательного малыша. А как это получится: самой или с помощью – не имеет большого значения.

Первые роды. Кесарево сечение

Первая моя беременность в 20 лет окончилась абортом. Сейчас понимаю, что надо было иметь больше собственной ответственности, но решение приняли родители. До сих пор эта история всплывает в терапии. Много уже отпущено и осознанно, но уверена, что не все.

После аборта был внутри пульсирующий страх, что стать матерью мне не суждено. Он стоял на фундаменте детского пророчества от одноклассника: «Смотри на свою ладонь. Вот, детей у тебя не будет». Кто верит в такое? А я вот поверила, поэтому новая беременность была не просто желанной, она была тщательно мной запланирована. Для мужа моя беременность оказалась полной неожиданностью. Он не разговаривал со мной несколько дней. Уже потом, много позже, в работе с перинатальным психологом это выйдет в работу, как одна из причин кесарева сечения.

Беременность проходила как-то. Другого слова я подобрать не могу. Как не могу сказать, чтобы я была безответственной. Скорее, стереотипы старшего поколения «помогли» мне набрать быстро вес, обрести гестоз внутренних органов и чуть не загнуться от аллергии, потому что «мама может и потерпеть».

Врача я не выбирала. Просто однажды пошла туда, где проходила медкомиссию для допуска на работу. Общаясь с гинекологом, испытывала скорее неловкость, чувствовала себя дурой. Какие уж тут могут быть вопросы о себе и ребенке. Все анализы и исследования проходила исправно. Врачей напрягало только зрение. Отечность на ногах врача напрягала, но не настолько, чтобы положить меня в больницу. Немало проблем доставлял большой вес, но это я понимаю только сейчас. А тогда казалось нормой набрать лишнего в беременность. Помните же это: «Ешь за двоих!» Ошибка, стоящая мне брака и здоровья.

Думала ли я о Кесаревом сечении, когда была беременна первым ребенком? Нет. Эта мысль даже не приходила мне в голову. Мне было 24 года, и я даже не пыталась понять, что меня ждет. Я думала только о том, что мне безумно страшно. Только мама всплескивала руками: «Как ты с таким порогом боли выдержишь роды – я не знаю». Это пугало ещё больше. Страх отступает, если на навстречу ему выходит знание. Но не в этот раз и даже не в последующие. И мысли не было о том, чтобы найти литературу и почитать о том, как проходят роды. Было много книг про детей, по детской психологии, по ухаживанию за детьми. Я жила в своей будущей реальности. Там, где уже на моих руках лежит доченька, и все закончилось хорошо.

Роды начались на 38 неделе и для меня неожиданно. По срокам я должна была ходить ещё 2 недели. Отошли воды. Мы вызвали скорую, но я искренне не понимала, почему бы нам не дойти пешком. До роддома было 10 минут. Сейчас даже смешно писать, но мы вышли на улицу, ожидая врачей.

Попала я к потрясающему врачу. Уже на кресле, когда она меня посмотрела, а потом полистала документы, я услышала: «Ну почему, как хорошее открытие и прекрасная родовая деятельность, так нужно делать Кесарево».

А причина между тем была: в роды дочь вошла в тазовом предлежании. Это, а ещё опасение врача в связи с плохим зрением, стали причинами операции.

Оглядываясь назад, анализируя все происходящее, я понимаю, что испытала облегчение. Операция – это наркоз, это без боли, это просто и понятно. Это специалисты рядом.

Во время операции было холодно. «Так, если затошнит, то скажите», – заботливо произнес анестезиолог. Ответить я успела, потому что организм решил отправить все обратно. Если бы существовал медицинский стендап или стендап в операционной, то этот номер был бы топовым не только благодаря уровню шуток, но и харизме самого выступающего.

– Давай так, если будет мальчик, то назовешь его Игорь, как меня.

Я услышала крик своей девочки. Мне ее показали и унесли.

– Как назовешь?

– Вра…вар…Я не могу это выговорить после наркоза.

– Варвара?

– Ага.

Закончилась операция, меня перевели в палату интенсивной терапии. Началось восстановление. Возможно, в силу молодого возраста, мне не показалось это сложным или болезненным. Мысли доставляли больше беспокойства: они переплетались, рождая почему-то все время чувство страха и вины.

Первая мысль была самой глупой. Отголоски сериалов. А если дочь подменят? Ее ведь нет со мной. Потом посыпались ещё вопросы. Это сейчас я бы их задала, а тогда казалось, что неловко, и я должна, видимо, и так знать на них ответы.

А почему так долго я ее не вижу? А если она не возьмет грудь? Как долго я не смогу ее кормить? А как я буду ухаживать за дочерью и держать на руках, если сама встать не могу? На руках приборы по измерению давления и пульса, вода из стаканчика, мочеприемник.

Вопреки расхожему мнению о том, что нельзя попадать в больницу или роддом на праздники, а тем более на Новый год, было все хорошо. Прекрасные врачи и весь мед.персонал. Все комфортно и спокойно. 2007 год я встречала в палате интенсивной терапии.

Малышку мою мне показали один раз. Во время родов были проблемы с лёгкими. Муж и мама носили ее в медицинский центр, который стоял рядом. Так, впервые она побывала на руках не у меня. А я в это время восстанавливалась и ждала.

Самым сложным было вставать. Но вставать было нужно. Живот болел, двигаться было страшно, но необходимо. По стенке. Еле-еле. Ты не успеваешь осознать себя в пространстве, не можешь совладать с собой и со своим телом, а тебе приносят ребенка. И теперь ты настоящая мама. Здоровье дочери, ее потребности выходят на первый план. И как бы ты себя не чувствовала – нужно сделать так, чтобы твоя малышка была спокойна, сыта и здорова.

И этого подвоха кесарева сечения я тогда не осознала. В то время, когда ты больше всего нужна ребенку, самое важное время, когда вы знакомитесь, начинаете чувствовать друг друга, ты не можешь полноценно включиться, потому что тебе самой больно и страшно. К тому же драгоценные первые часы вместе теряются. Пожалуй, это было для меня самым обидным и несправедливым. Все казалось, что я неправильная мама, что с самого начала не смогла дать ребенку самое важное. И все эти размышления и эмоции были щедро приправлены чувством вины от того, что никак не удавалось наладить грудное вскармливание. Я плакала, склоняясь над своей девочкой. Она, малютка меньше трех килограммов, не могла захватить сосок, но мы не сдавались. По рекомендации одной из медсестер, я купила накладки на грудь. С ними я кормила до месяца, а потом убрала.

После выписки начались наши малышковые будни. Разные. Привыкнуть к роли мамы было непросто, но я очень старалась. Почему-то вдруг спросила себя: а зачем так подробно? Наверное, чтобы осознать самой, что культуры проживания беременности не было, не было личной ответственности. Казалось, что за все должны отвечать врачи: они подскажут, научат, решат проблемы. Не было потребности учиться дышать, читать про физиологию и сами роды, узнавать о разных возможностях, особенностях и последствиях.

Грустно, что и следующие беременности и роды не особо отличались от первых.

Вторые роды. Кесарево сечение

К сожалению, сохранить семью нам с мужем не удалось. После развода я поняла, как отчаянно хочу сына. Не знаю, как работает Вселенная, которая нам досталась, но появился рядом человек, который исполнил мою мечту. Он стал поддержкой и опорой не только для меня, но и для дочери.

Беременность проходила сложнее, чем первая. Мой вес становился ещё больше, а отеки намного сильнее. С врачом заморачиваться снова не стала. Пошла туда же, где и наблюдалась в первую беременность. Меня сразу предупредили, что самой родить не дадут. Первое кесарево – всегда кесарево. Без вариантов. А если так, то зачем готовиться? Зачем поднимать пятую точку от дивана? Мало активности, потому что тяжело, и много вкусного, потому что хочется. Помните? За двоих. Эта мантра по-прежнему была актуальна. За месяц до рождения сына меня с отеками положили в патологию. И опять ничего не делала, чтобы изменить предыдущий сценарий. Просто не допускала мысли, что это вообще возможно. И, вроде, возраст 27 лет и трехлетнее материнство должны были чему-то научить, но – нет. Я просто жила, надеясь, что мой организм сам все сделает. И мне казалось, что он справляется. Но он не справлялся. А малейшие сомнения в том, что можно себя чувствовать иначе, разбивались о фразы окружающих: «Ну вы же беременны! Что вы хотели?!»

Я не помню особых рекомендаций от гинеколога, которая меня вела. Только стандартные анализы и исследования. Ее беспокоили отеки, но я помню только одну рекомендация: не пить много воды. И эта рекомендация не прошла проверку временем.

К сожалению, в роддоме, где рожала в первый раз, была мойка. Мне пришлось ехать в другой.

Во мне нет потребности писать о плохом, и я всегда пытаюсь стать адвокатом для людей, но не в этот раз. Я приехала в пятницу и получила выговор: все исследования на плановое кесарево должны были быть только в понедельник. Но только улыбалась на все грубые замечания.

В 3 ночи отошли воды, и я пошла на пост сказать об этом. Знаете, та нецензурная лексика, которую я там услышала, когда разбудила сестру, запомню на всю жизнь. Общий смысл: как же вы достали рожать по ночам.

А дальше, прямо феерия эмоций: карта не заполнена, и со схватками пытаюсь рассказать историю своей половой жизни врачу. Врач по каждому поводу эмоционирует, поливая грязью коллег, из-за того, что было сделано кесарево. Можно было и родить: плод был маленький. И это был не риторический вопрос или вопрос к абстрактному коллеге, а вопрос ко мне. Пришлось напомнить с улыбкой, что я не медик и ответа у меня нет. Потом было КТГ, после заполнение документов при дежурном неярком свете. Мелкий шрифт, зрение минус 5, крики медсестры, чтобы не придурялась, что мне больно. Я не кричала, не стонала, просто на момент схватки переставала писать и ждала, пока она закончится.

Эти роды так и остались в моей голове темным пятном. Я помню только всепоглощающий холод, яркий свет в глаза, ледяные руки врача, его резкий голос. Не времени, не лиц – все стерто. Именно вот этот пронизывающий холод я помню лучше всего. Когда все тело трясется. Я лежала в интенсивной терапии и хотела только одного: согреться хоть чуть-чуть. Мне сына даже не показали. Сказали ждать, когда можно будет встать и кормить, а пока только смесь. Я встала быстро. Максимально себя не жалела. Не помню, что было больно. Честно. Самое яркое воспоминание – это окно, за которым шел дождь из серых туч, прибивая к земле пока ещё редкие осенний листья. Холодно и серо. И только внутри радость , что скоро на моих руках будет лежать сын, о котором я так мечтала.

Не сказала бы, что столкнулась с какими-то проблемами после операции. Просто в целом фон был неприятным.

Сын рос, и мыслей о том, что у нас будут ещё дети, не было. Три года мы жили, воспитывали, заботились, любили. И, откуда не возьмись, в нашем пространстве появилась мысль о третьем ребенке. Мысль формировалась, заполняя все пространство. Я была удивлена, что муж меня поддержал.

Третьи роды. Кесарево сечение

Моя запланированная беременность пришлась на время работы с душевным состоянием. Каждую неделю мы встречались в группе с психологом и через арт-терапию расправлялись с душевными монстрами, создавали новую реальность, поддерживали друг друга. Время самой большой и плотной работы над собой. Время, когда стала учиться выстраивать границы и выбирать для себя не то, что просто лежало на поверхности, а то, что было важно мне.

В мою жизнь снова вошла прекрасный акушер-гинеколог, которая делала мне первое кесарево. Ей было уже много лет, работала она в частной клинике. С особой благодарностью вспоминаю ее. Было легко и приятно с ней взаимодействовать, хотя и она сказала, что в моей ситуации только кесарево, но настояла на том, чтобы я не в коем случае не соглашалась на перевязку труб. «Ты молодая, ещё захочешь родить», – были ее слова.

Эта беременность осложнилась ИЦН(истмико-цервикальная недостаточность): укорочение шейки матки и/или расширение цервикального канала до 37-й недели беременности, которая может привести к выкидышу.

Тогда мне поставили кольцо. И именно тогда я услышала впервые, что сразу видно – не сама рожала.

Отеков в эту беременность не было. Единственное, о чём жалею, так это о вегетарианском питании. И ладно бы оно было полноценным: овощи, фрукты, орехи, но это были просто сладости, крупы, лапша и хлеб.

Я не ждала ничего нового. Все было известно: операция и восстановление. Привычные паттерны поведения. Мне было приятно оказаться в роддоме, где родилась моя старшая дочь. Ложилась, чтобы убрать кольцо и подготовиться к плановому кесарево, но вышло экстренное. Знаете, в той ситуации меня не столько возмутило, сколько удивило отношение врачей. Они убрали кольцо, сделали УЗИ, стали готовить к операции. И все это молча. Я очень тактичный человек и побоялась спросить, отвлечь. Хорошо, что одной из операционных сестер была мама моего одноклассника. Она мне на ушко и шепнула, что готовят к операции и боятся за шов.

На меня ворчали, что я не подготовилась. Не было чулок, лейкопластыря гипоаллергенного (на обычный у меня была аллергия). Я же пыталась оправдываться, что мне ещё три недели ходить и приехала просто убрать кольцо. И все же, я воспринимала это именно, как ворчание и желание сделать так, чтобы было меньше проблем.

Впервые я столкнулась с проблемой вен. Колдовали-колдовали надо мной, но поставить катетер смогли только на запястье. А дальше начались чудеса. Так приятно, что современная медицина – это не только про качественные материалы и технику, но и про комфорт. Я впервые не мерзла, меня укрыли операционное одеялом. Было тепло и уютно. Немало чувства и прекрасных эмоций добавляли все, кто был в операционной: анестезиолог, медсестры, врачи практиканты, и заведующая, которая и проводила операцию.

Я люблю людей, которые умеют мягко и спокойно рассказать о тревожном или важном. После операции заведующая предупредила, что беременеть больше не стоит. Оказалось, что второе кесарево сделали достаточно низко и сейчас они с трудом собрали ткани. Дальше этого делать не стоит.

– Тебе, конечно, не видно, но девочки прямо очень стараются, – сказала она о практикантах. – Прямо, как барышни вышивают. Красота.

Я мало внимания в эту беременность уделяла телу, но много работала с психологом. Это первые роды, где я была включена в процесс. Это первые роды, где я запомнила, что обязана помогать врачам и напрягать мышцы, тужится, иначе тяжело будет малыша извлечь. Возможно, это было и в других операциях, но я этого не помню. Я помню свое состояние. Тогда не думала о себе. Мне важно было помочь моей девочке, ей страшнее, чем мне. Я знаю этот мир, а она нет. В момент, когда она появилась на свет, мне пришёл образ куста, с которого слетают сверкающие розовые бабочки. Первый раз я испытала восторг от рождения. Не страх, не провалы в памяти, а осознанное чувство рождения, пусть и при помощи кесарева сечения. Малышку положили мне на грудь. Это было впервые и это невозможно забыть.

Восстановление шло своим чередом. Мне, видимо, везет, но несмотря на полостную операцию, я восстанавливалась быстро. Единственный момент, который омрачил восстановление – это сильнейшая аллергическая реакция на пластырь. Все тело покрылось красными пятнами. Мне сразу начали колоть супрастин. Руки были багрового цвета: вены ушли в подполье, спасал только катетер на тыльной стороне ладони.

Девочку мою мне показали, но потом унесли, как это и бывает в период восстановления в палате интенсивной терапии. Я думаю, что именно эти часы без детей и пугали меня больше всего. Самым большим страхом было не наладить нормальное кормление грудью после смеси. В этот раз так и произошло. Мы стояли насмерть, но победили. До сих пор бодаемся. Малышка родилась настойчивой и своенравной.

Мне жаль, что она была не готова к рождению. Жаль, что все было рано. Жаль, что не она решила, когда прийти в этот мир. Но, как мы знаем, история не терпит сослагательного наклонения. Значит, так было нужно. Значит, это ее путь.

Домой меня отпустили только когда я пообещала надеть платье с длинным рукавом: руки были в жутких синяках. Я благодарна врачам за юмор и поддержку. Это невероятное качество и важный навык – смеяться. Не думала, что вернусь в роддом ещё раз, ведь мне рекомендовали больше не беременеть.

Четвертые роды. Естественные

В этой книге описываю свой опыт. Где-то простой и понятный, с опорой на науку, а где-то совсем странный, на стыке психологии и эзотерики. Не обязательно принимать все, о чем я рассказываю, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Было так, как было.

Я почувствовала, что в моем пространстве появилась душа, за месяц до того, как узнала, что беременна. Возможно, кто-то назовёт это фантазией, кто-то тонким восприятием мира, но ощущение, что рядом находится мой малыш, было настолько ярким, точным, что не у меня не возникло сомнений. Я давно привыкла доверять своему телу, что не смогла не обратить на это внимание, как учащенно забилось сердце и по позвоночнику пошла дрожь. Разговор начался как-то естественно, легко:

–– Привет!

–– Привет, – отозвалось в моей голове.

–– Ты хочешь прийти?

– Не знаю.

– Мне страшно, ведь врачи посоветовали больше ни-ни, – говорила я в пустоту. Это было странно, словно я разговаривала сама с собой.

– Молчишь…Знаешь, если ты решишь быть с нами и что мы подходим тебе, что мы сможем быть хорошими родителями для тебя – приходи. Мы будем тебя любить.

С этого дня образ жил в моей голове, но страх был сильнее. Но кто мы такие, чтобы мешать душе воплотиться? Бывает, что нужны ситуации, когда страх не властен над тобой, он занят другими делами. И у нас такая ситуация произошла. Страшная. Мой мозг отключился, а когда включился, то поняла, что уже давно нет критических дней. Сразу сдала анализы. Все подтвердилось: беременность 5 недель.