Стальная роза

Пролог

– Смерть, которую ты встретишь ровно через три года, пять месяцев и четыре дня – фальшь. Настоящая же твоя смерть встретит тебя гораздо позже. Ты проживешь много жизней и только потом обретешь покой. – Ведунья проговорила все на одном дыхании.

– А любовь? Любовь я встречу? – Вопрос, ради которого я вообще вошла в этот жуткий шатер.

– Любовь? Тебя, дорогуша, – женщина коснулась моей щеки, – волнует любовь?

– Да! Да! Сир Томас будет моим мужем? Не томите!

– Не торопи меня, дитя моё. Томас точно не твоя судьба, но, чтобы дать более точный ответ, мне нужно немного время и твои волосы. Волосы – это жизнь и смерть, через них можно узнать многое.

Я дернулась за кинжалом, лежащим на столе, чтобы отрезать чертов клок волос и отдать ведунье, но она остановила меня.

– Дорогуша, мне не нужны все волосы, достаточно одного, – она выдернула у меня из головы один волос и кинула его в чашу, – чтобы узнать начало, – женщина взяла кинжал, который я хотела взять минуту назад, и сделала порез на своей руке, зажала ладонь, и кровь стекла на мой волосок, – кровь покажет линию судьбы, а чтобы обозначить чью линию, мне нужна и твоя капля, – ведунья осторожно взяла меня за указательный палец и проткнула его словно иголкой, – капай сюда, – она поднесла чашу и я повиновалась, – молодец, а теперь узнаем.

Она вылила все содержимое в воду и начала долго смотреть.

– Судьба… Любовь… В твоей жизни это связано. Он один. Ты одна. Ваши сердца будут биться в унисон уже скоро, но до этого, тебя ждет немало ужасов. Он спасет тебя.

– Томас?! – Спросила я, не сдержав крик.

– Не перебивай! Не Томас! Ты узнаешь его. Сразу же поймешь. Как только ты прольешь чужую кровь, он явится к тебе. А теперь ступай! дай старухе отдохнуть.

Я выбежала из шатра в темный переулок, где меня ждала Катрин. Именно с ней я пришла к ведунье, чтобы узнать свое будущее, но ничего не поняла.

Ана Ферис

Я шла на очередную трапезу, как на казнь. С момента приезда в Арнир, я не чувствовала ту легкость, которая меня не покидала в родном Хаппинтоне. Мы приехали в золотой город Арнир, чтобы я вышла замуж за наследника Берголда, лорда Шмита. Хоть он и не был вонючим стариком, перспектива выходить замуж за малолетнего напыщенного индюка, меня не привлекала. Как говорила матушка, кроме Шмита меня никто не возьмет, потому что для своих семнадцати лет я достаточно низкого роста, не имею объемных форм, которые привлекают мужчин, а из за моих длинных волос, с ярким рыжим оттенком, многие простолюдины думают, что я ведьма.

Меня совсем не привлекает то, что я не могу сама выбрать себе спутника жизни, ведь лорд Шмит был высокомерным, заносчивым, и иногда проявлял жестокость.

Я безумно была влюблена в сира Томаса, но к сожалению мой отец – лорд морского города, Хаппинтона, Аарон, считал, что его дочь достойна только лорда из Арнира. Именно поэтому около недели назад, наше семейство приехало в золотую долину.

– Простите за опоздание, служанка долго расчесывала мои непослушные волосы. – извиняясь, я присела в реверансе, и прошла за стол.

– Тогда нужно уволить служанку. – холодно произнес Шмит.

– Ну что вы, милорд, не нужно. Мои волосы действительно непослушные, их тяжело причёсывать. Дома я любила это делать сама.

Сидя за столом я стала разглядывать присутствующих. Жозефина не была веселой как обычно, отец слишком глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил моего появления, а Шмит как был индюком, таким и оставался.

– Что то произошло? – Я прервала молчание.

– Ана, дорогая, я не хотела говорить в такой момент, но всё— же лучше вы узнаете сейчас. Ваш дядя… – начала говорить миледи Жозефина Фонс, матушка Шмита.

– Что с моим дядей?

– К сожалению, он скончался… Лекарь сказал, что это было отравление, я так думаю это дело рук его жены, кто же ещё мог. К тому— же ему было уже более пятидесяти лет, а ей всего – то двадцать. Её насильно выдали за лорда, а кто захочет жить с тем, кто старше тебя в два раза?

Я ужаснулась и повернулась к отцу, не веря услышанному.

– Папа? Почему ты мне не сказал раньше?

– Дорогая, я хотел подготовить тебя… В любом случае нужно выдвигаться в Рапенгард, твоя мать уже в пути.

– Я же тоже поеду?

– Нет! Ана, ты моя невеста, у нас запланирована свадьба, ты никуда не едешь. – возмутился Шмит.

– Дорогой, твоей невесте нужно попрощаться с близким ей человеком, все таки он брат ее матери, ничего страшного, если мы перенесем свадьбу на некоторое время. – заступилась за меня Жозефина.

– Матушка, не перечьте мне.

– Юный лорд, наша семья имеет право расторгнуть помолвку, если вы продолжите так грубо обращаться с моей дочерью. – в диалог вмешался отец.

Остаток ужина прошел в большем напряжении, мы молча ели свинину и больше не разговаривали.

Наконец я поблагодарив всех присутствующих, встала из— за стола и направилась в свою комнату совсем без настроения. Я очень любила своего дядю. Десять лет назад закончилась последняя война на нашем континенте, на время боевых действий отец сослал меня в Рапенгард, который не примкнул ни к одной стороне, там было безопаснее всего и днями напролет мы веселились с дядюшкой, а теперь его не стало.

Подходя ближе к комнате я почувствовала, как слезы текли из моих глаз, я была расстроена из за всего. Смерть дяди, свадьба с ужасным человеком, родные далеко, только отец рядом и то он скоро уедет.

Уже в самой комнате я начала пересматривать старые письма и игрушки дядюшки, которые он мне дарил. Пальчиком я провела по маленькой гравюре с его портретом в крохотном кулоне. это тоже был его подарок.

– Жаль, что ты ушёл от нас так рано, с момента как война закончилась и я вернулась домой, мы редко виделись. Но я помню, как ты дарил мне игрушки в виде роз, знака нашего дома. А я смеялась и собирала коллекцию из различных фигурок.

– грустно сказала я и сразу же смахнула вновь капающие слезы. – Неужели меня действительно оставят здесь с лордом Шмитом? Его матушка, Жозефина, не кажется такой злой, но её сын…– я зашептала, боясь, что кто— то может подслушивать меня. – Я боюсь его, дядя. Надеюсь, ты обретешь покой. Я буду молиться за тебя морским богам.

В этот момент в комнату постучали и сразу вошли, это был отец.

– Ана, я хотел бы поговорить… – Отец прошел в комнату, присел на стул и потер лицо руками.

– О чём?

– Ты же не хочешь выходить за Шмита?

– Нет… Я хотела быть с сиром Томасом. – Грустно улыбаясь и отводя взгляд ответила я.

– Я понимаю твое разочарование, но отмена свадьбы может привести к печальным последствиям, – он тяжело вздохнул и снова провел рукой по своему лицу, – вот вот грядет война, король уже считает минуты до своей кончины, а его сын… – Отец встал и подошел ко мне ближе. – О нем ничего неизвестно. Скорее всего, некоторые лорды захотят занять престол. Я не исключаю вероятности, что именно Шмит будет собирать знамена. И я так же уверен, что он одержит победу в войне, тогда ты станешь королевой, а на время сражений, – он взял меня за руки и посмотрел в глаза, – будешь в безопасности. Именно поэтому я не могу пойти тебе на уступки. Но я обязательно договорюсь о том, что— бы ты поехала со мной и попрощалась с дядей.

На мгновение между нами повисла тишина. Тишина, пропитанная сожалением и печалью.

– Спасибо, ты очень щедр… – Сказала я с печалью в голосе.

– Ну не грусти, – отец потрепал меня по голове, напомнив, что я маленькая капризная девочка, – Мы с твоей матерью тоже не собирались жениться, вернее я не хотел.

– Да? – Я удивилась. – Мама не рассказывала мне.

– Еще бы она рассказала, – он засмеялся, – мою любовь звали Аделин, она была из знатного рода, – я заметила, как впервые загорелись его глаза, – из семьи Дамас.

– Это та самая, которая была племянницей короля? – Я любила когда отец начинал рассказывать истории из своей жизни, как они ходили на войну, открывали новые земли, но он никогда не говорил о своей первой любви.

– Да.

– А почему вы не поженились? – Я присела поудобнее, чтобы послушать эту историю.

– Потому что мои родители уже запланировали свадьбу с твоей мамой, Аналией, из дома Руссо, – отец слегка улыбнулся краем губы, – а её выдали замуж за Олафа Ларнир из Харбонта, а потом когда она была беременна, началась война… – Мне стало не по себе, одно дело слушать про военные вылазки, а другое… Я прекрасно понимала, что сейчас скажет отец. – Думаю, ты понимаешь, какая. Ее отец хотел, чтобы она осталась на севере, но ее муж решил иначе и они поехали в столицу, там же их и не стало. – Он опустил голову и замолчал.

– Печальная история… – Я почувствовала тоску, которой веяло от отца.

– Да, – отца будто подменили и он сразу стал веселым, – но я полюбил твою мать, поэтому уверен, что и ты сможешь полюбить Шмита. – Он слегка щелкнул меня по носу. – Это выгодный брак, поверь. Он из знатной семьи, которые возглавляют банк нашего королевства.

– Папа, но я люблю Томаса, как же он? – Я все еще не хотела отпускать эту тему, надеясь, что отец даст добро и увезет меня из Арнира.

– Он рыцарь, дорогая.

– И что? Если это выгодная партия, то ты можешь выдать меня за него замуж! А у него приличная семья! – Мои нервы не выдержали, отец всегда шел мне на уступки когда речь шла о свадьбе.

– Да, приличная, но не настолько.

– Ладно, отец, я поняла… – Еще один разговор о женитьбе зашел в тупик.

– А теперь ложись спать, завтра на рассвете мы выезжаем в Рапенгард.– Отец поцеловал меня в макушку и вышел из комнаты.

– Хорошо, спокойной ночи. – Сказала я в пустоту.

Я не могла уснуть до восхода солнца, в мою голову пробирались дурные мысли о моем женихе, который озлоблен на весь мир. На днях я невольно стала свидетельницей, как он хладнокровно убивает маленького зайца. И это было не на охоте. Он зарубил его мечом. Даю голову на отсечение, что меч стал более тупым после нанесенных ударов и дома Шмита отругали. Если он так жесток к маленькому существу, то что будет со мной после свадьбы. Я понимаю, что семнадцать лет для замужества это очень поздно, но я могу еще подождать или остаться без мужа, лишь бы не быть женой этого ужасного человека. А человек ли он тогда? О боги…

Я не заметила как пришло время спускаться к завтраку и сразу же выезжать на прощание с дядей.

Задумавшись в очередной раз о своем будущем муже, я вспомнила слова ведуньи. Неужели этот мерзавец моя судьба? Легче утопиться, чем быть с ним.

“Как только ты прольешь чужую кровь, он явится к тебе.”

“Как только ты прольешь чужую кровь, он явится к тебе.”

“Как только ты прольешь чужую кровь, он явится к тебе.”

Слова не выходили из моей головы. Я не проливала кровь перед знакомством с ним, значит ли это, что свадьбы не будет?! Сомневаюсь.

Николас Дамас

– Король скончался, мой принц. – Лекарь вышел из комнаты и отправился в спальню к отцу, чтобы подготовить тело к захоронению.

Я надеялся, что это все мне приснилось. Я не хочу становиться королем, но меня никто не спрашивал. Боги распорядились так, а значит, пришло мое время править.

К своим двадцати годам я так и не женился, отец всячески отвергал различные предложения с севера, юга, запада. Он хотел выгодную партию, кого нибудь из дома Фонсов. К сожалению или счастью, у них не уродилось девочек, только сын – Шмит Фонс. В планы отца не входило женить собственного ребенка на сумасшедшей девчонке рода Фонсов. Следующий знатный дом, с которым я мог породниться – Ферис.

У Ферисов две девочки, насколько я знаю, одна из них дожила до семнадцати, так и не выйдя замуж, то ли из за характера, то ли из за форм ее тела. Поговаривают, что девчонка всячески не хотела создавать семью, а отец ее слишком любит, чтобы выдавать насильно за того, кого она не принимает. Но при этом же есть и другие слухи. Старшая Ферис не уродилась телом, низкая, худощавая, рожать тяжело будет, поэтому, никто из домов не хотел,что бы их дитяко овдовело раньше времени.

Я же не претендовал на ее руку и сердце. И потому не успел я вернуться из— за моря, ее уже обещали Шмиту.

Оставалась вторая – младшая Ферис. Она уже замужем и нарожала несколько деток своему ненаглядному мужу, который старше ее в два раза.

Больше партий не оставалось.

Теперь же, когда я займу место отца, мне нужна жена. Я не привередлив и на роль королевы возьму даже из менее богатого дома, пусть то Северные Хансены или интелигентные Моретти. Тут уже неважно, главное – королева рядом со своим королем.

Ана Ферис

До свадьбы оставались считанные дни. Я все еще не пролила кровь и я все еще невеста Шмита. Левее от гор есть река, если морские боги милостивы, то я утоплюсь и стану русалкой. Я, конечно, сомневаюсь, что они существуют, но все может быть.

Из раздумий о моей кончине меня вывел отец, который уже собрал вещи вот вот отправится обратно в Хаппинтон.

– Ана, ты слышишь о чем я говорю?

– Нет, отец, извини. – Я стыдливо опустила голову вниз.

– Король умер, Шмит созывает знамена, свадьба переносится, а я отправляюсь в Хаппинтон, – он тяжко вздохнул, – чтобы собрать войско и присоединиться к Фонсам.

– Отец! Это глупо! Ты погибнешь! Это измена!

– Погибнет только мальчуган, который возомнил, что может править целым континентом, не живя здесь.

– Отец! Если он одержит победу, тебя казнят!

– Он всю свою жизнь изучает новые земли, путешествует и ничего не знает о правлении. Фонс – самый богатый дом континента, я тебе еще раз об этом напомню. Отец Шмита не в себе, но его дед прекрасно научил всему, чем нужно.

– Можно я поеду домой? Там безопаснее! Если Николас нападет на Арнир, отсюда нет выхода! В Хаппинтоне я могу уплыть за море!

– Если войска Николаса решат сделать осаду и наступление на наш дом, то они это сделают со всех сторон и в особенности со стороны воды. Это опасно и мы больше не будем это обсуждать. Окружить Арнир гораздо сложнее.

– Отец… – я отчаянно произнесла и замолчала.

– Все, – ответил тоном, не терпящим возражений.

Отец вышел из моих покоев и я даже не попрощалась с ним. Я не вникала в политику, но сомневаюсь, что Шмит может выстоять против короля, хоть коронация еще не состоялась.

Элионор Дамас

Подходя к своим покоям я заметила одного из лордов.

– Королева… – сказал он, и присел в реверансе.

– Да, милорд Фурнье?

– С утра пришли вести из горных земель.

– Говорите, – приказала я.

– Шмит собирает людей для восстания. Точнее не он, а его дед. Дом Ферис поддерживают Фонсов и собираются направить все свои силы на столицу. Меня и других лордов приглашали присоединиться, потому что у вашего сына нет шансов выстоять в этой войне.

– А вы что? – Я прищурила глаза и посмотрела на лорда Фурнье, наблюдая за его реакцией.

– Я отказался, наш дом всегда был и будет верен короне. – Он сделал небольшую паузу. – Всегда.

– Я услышала вас. Спасибо вам за вашу преданность. Почему вы решили сообщить это мне лично, а не королю?

– Я верю, что вы повлияете на сына и сможете дать ему мудрые советы.

– Благодарю. – Я склонила голову и направилась быстрым шагом в зал совета, где сейчас обсуждался вопрос предстоящей коронации.

За углом меня схватили за руку и потянули в темное помещение, в котором я ни разу не была. Лишь по аромату вина я поняла кто это.

– Что ты здесь делаешь?!

– Тише, моя королева, я не хотел вас напугать… Не думал, что не сообщишь мне о кончине своего мужа. Как только я узнал, сразу отправился в столицу. – спокойным тоном произнес незваный гость.

– Лорд Хосе Санчес, соблюдайте дистанцию, и хоть каплю уважения в присутствии вашей королевы.

Хосе был высоким, статным мужчиной. Он медленно наклонил свою голову к моему уху и прошептал:

– Элор… А при нашей последней встрече ты была мягче…

Я почувствовала, как по моему телу побежали мурашки, резко развернулась лицом к лорду, посмотрела в его глаза, и сказала:

– Пройдем в мои покои… – прошептала я, совершенно забыв о важных новостях, которые должна была сообщить Николасу.

Мы вышли из помещения и направились по темным коридорам замка, прямо в мои покои. Подойдя к нужной комнате, я быстро открыла ее, пропустив туда кареглазого мужчину, сразу забежала за ним, закрыв дверь на замок, развязала свое платье. Шелковистая ткань медленно сползала вниз по моему телу, оставляя меня в нижнем платье. Я подняла ноги, чтобы переступить через платье. Молодой человек приняв мои действия за намек к близости, начал расстёгивать рубашку, но в этот момент я остановила его одним жестом.

– Ты слишком торопишься… – сказала я и начала переодеваться в другое платье.

– Если у нас что – то было в Хаппинтоне, это не значит, что повторится сейчас. Я, в данный момент, мать короля континента. А ты… – я подошла вплотную к лорду. – Всего лишь лорд… И даже не самый влиятельный. Поэтому можешь седлать своих лошадей и уезжать обратно, в свой бухтовый городок.

– А ты не боишься, что всю твою надменность быстро опустят вниз как только закончится война?

– Как ты узнал? – резко обернулась и удивленно посмотрела на лорда, – И как связана моя надменность с войной?

– Об этом знает каждая птичка в королевстве. А что касаемо связи… – он подошел ко мне сзади и продолжил говорить полушепотом, – Твой сын слишком глуп, чтобы победить. На трон сядет Шмит, а тебя либо казнят, либо пустят по кругу солдат, а уже потом убьют на глазах у всей столицы.

– Не смей называть моего сына глупцом! – Развернувшись, я размахнулась и со звоном ударила Хосе по лицу.

– Он слишком глуп, я повторю это еще раз, – спокойным тоном парировал лорд.

– Так ты провел столько дней в пути только для того чтобы назвать моего сына глупцом?

– Нет. Я приехал преклонить колено перед новым королем и рассказать о всех планах моего дальнего родственника…

– Аарон? Он поддержал Шмита, этого достаточно.

– Но ты не знаешь о военной стратегии наступления на столицу… – медленно протянул Хосе и быстро удалился из комнаты.

Я знаю, что Хосе не уедет из столицы, он обязательно вернется ночью в мои покои и расскажет мне о планах Аарона и Шмита. Он сделает это. Я уверена. А теперь нужно направить мысли Николаса в нужное русло.

С лордом Санчасом я потеряла достаточно времени, заседание вероятно уже завершилось, но я бежала по замку, ускоряясь с каждой секундой.

В зале совета уже все собирались уходить, но я рукой попросила их оставаться на своих местах.

– Сын, у меня ужасные вести.

Николас внимательно изучал мое встревоженное лицо и молчал.

– Грядет война. Ваш трон хотят узурпировать. – Лицо моего сына в тот миг изменилось, испарина появилась на его лбу. Он бесстрашный человек, но перспектива войны пугала всех, особенно короля, который еще не успел надеть корону на голову.

– Кто? – Николас пытался сохранять хладнокровие, но я понимала, как ему тяжело. Он хотел рвать и метать, но при советниках лучше не выпускать свой пыл.

– Аарон Ферис и Шмит Фонс. Дед Шмита надоумил своего внука выступить в столицу. Аарон сейчас в пути в Хаппинтон, чтобы собрать свои войска и присоединиться к Фонсам.

– Вы уверены в этой информации?

– Да. Это подтвердил один из лордов горных земель, Фонсы искали поддержку, но он не согласился и сразу же отправился в столицу, чтобы сообщить вести. К тому же, дальний родственник Аарона тоже сейчас в Рейметауне, он знает все детали восстания, которое вот вот грядет.

– Все свободны. – Николас отпустил всех советников не выслушав их.

Мой сын сидел за столом, опершись головой о свои руки и молчал.

– Мне тебя уже называть “мой король” или ты всё ещё мой сын?

– Матушка, ты можешь называть меня как угодно, только прошу, не в присутствии совета.

– Я торопилась, потому что боюсь, что мы не успеем дать отпор. – Я смягчила голос и нежно потрепала своего сына по голове.

Муж умер несколько недель назад, его тело еще не остыло, а подлые изменники уже затеяли заговор против короны. На троне будет сидеть мой первенец, который всю жизнь разъезжал по миру, открывая новые границы, знакомясь с новыми людьми и поселениями. Второй же сын решил стать рыцарем, вступил в королевские войска, а его мягкотелый отец был согласен. При наступлении войны я не хотела терять своих детей. Нам нужно подготовиться, выйти первыми, напасть и показать всему континенту, что не стоит шутить над домом Дамас. Великий дом восседал на троне всю историю и никто не сможет помешать нам.

– Я тебя услышала, мой король, будьте внимательны к Фонсам, мои верные люди передали мне, что Шмит созывает знамена и планирует наступление на столицу. Лучший вариант развития этой войны, которая началась в момент, когда твой отец испустил последний вздох, это быть первыми. Прийти к ним в дом и разрушить его! – Я впервые повысила голос в присутствии своего сына, но сразу же тяжело вздохнув, умерила пыл и старалась говорить спокойно, – Николас Дамас, ты сын своего отца, великого воина, хорошего правителя, который за время своего правления допустил только одну войну и одержал победу, сражаясь в авангарде. Ты должен расправиться с малолетним выродком, чтобы больше никто и никогда не думал занять твоё законное место, которое перейдет твоим детям. Предатель Аарон Ферис поддерживает изменщика, ты должен показать и ему, что так делать нельзя. Предлагаю отправить одну часть людей в Арнир, а другую в Хаппинтон и казнить этих мерзавцев.

– Казнить Аарона и Шмита? Я верно тебя понял, матушка?. – Николас впервые за время нашего разговора задумался, это было видно по его глазам.

– Да, все верно. Казнить за измену.

– Я обдумаю твоё предложение.

Я поклонилась и удалилась из зала заседаний. Дом Ферис давно нарывается на конфликт. На прошлой войне они поддержали моего покойного мужа, зная, что он сможет подавить восстание. Если сейчас они выступают в поддержку Фонсов, значит только одно, они не верят в Николаса, не верят в своего правителя. Аарон итак показал свое отношение к короне, отдав свою дочь в руки Шмита, даже не рассматривая Николаса. Такое отношение к своему королю – просто возмутительно.

Я шла по темным коридорам замка и продолжала думать, как правильно поступить, что делать. В первую очередь я должна отговорить Обена, он не поедет в горы и тем более в Хаппинтон. Я не хочу терять сына, пусть остаётся в столице и будет рядом со своей матерью. Николас достаточно взрослый, чтобы справиться сам, он же может направиться к Ферисам для казни. Будет еще лучше если он привезет Аарона в столицу и отрубит ему голову на площади, чтобы все видели, что нельзя так поступать с королем. Для головы Шмита будет отдельное место. Мы повесим ее на воротах Арнира, чтобы жители всех горных земель помнили, что случается с предателями.

Обен Дамас

Матушка вызвала меня в свои покои для разговора. Ставлю 5 золотых, что она снова начнет говорить о том что я зря вступил в ряды королевской гвардии. С самого рождения я любил сталь, мечи, кинжалы, ножи и все что связано с острыми концами. Как то раз, Николас привез мне из за моря кожаные ножны, они были выполнены очень качественно. Брат пол года жил в одном из поселений и там ему их сделали. Это был самый ценный подарок за всю мою жизнь. Короли решают проблемы людей, занимаются политикой и набивают пузо едой и вином. Я не хотел такой жизни, поэтому просил отца дать мне разрешение на вступление в гвардию, он долгое время был непреклонен, потому что считал, что Николас отречется от короны и тогда я должен был стать приемником. Но, после долгих уговоров, отец сжалился и принял меня в королевскую гвардию.

Это почетное место, но все же они не особо принимают участие в сражениях за пределами столицы. Хотя, в моем положении этого было достаточно, о большем и речи идти не могло. Когда отцу стало совсем плохо, Ник вернулся в столицу и принял свою участь.

– Матушка? – я постучал и заглянул в покои.

– Обен, – мать встала из за стола, быстрым шагом подошла ко мне и обняла, – я так рада, что ты посетил свою стареющую мать.

– Ты совсем не старая и, спешу тебе напомнить, ты сама послала одного из гвардейцев за мной.

– Да, конечно, конечно, я не старая, но, – она выпустила меня из своих объятий и села на кровать, – Обен, я увядаю зная что мой сын пойдет на войну.

– На какую войну? – я задумался и присел рядом с ней.

– Подлые изменники, предатели, лжецы, – матушка взяла меня за руки, – Фонсы и Ферисы собираются свергнуть твоего брата и узурпировать трон, чтобы посадить на него Шмита. Ты королевский гвардеец, но я уверена, что ты захочешь идти с братом в бой. Я молю всех богов, чтобы Николас отправил войска в горные земли, а сам шел в бухту за головой Аарона… Но… – матушка сильнее сжала мои руки, – ты же знаешь своего брата. Он никогда не оставит своих людей и поведет их сам. Я боюсь за него. А ты… – одна скупая слеза стекала по ее лицу, которую она сразу же убрала, потому что никто не должен видеть как плачет сама Элионор Дамас, – ты любишь своего брата, а еще, ты любишь битвы. Ты всю жизнь мечтал о настоящей войне, битве, чтобы убивать врагов, которые идут против твоей семьи. Ты пойдешь за братом… Я не хочу лишиться сразу двух сыновей. – Матушка уже не могла сдержать слезы и разрыдалась у меня на плече.

– Матушка, – я приобнял ее, – я понимаю твое беспокойство, но ты права. Я люблю Николаса и хочу участвовать в войне. Мы прекращаем данный разговор, и я иду к брату.

– Но… – она взглянула на меня умоляющим взглядом.

– Разговор окончен.

Я вышел из покоев и сразу же направился к брату, не оглядываясь.

Война. Настоящая война. Я не испытываю никаких эмоций, зная, что мне придется убивать, и, вероятно, я могу умереть. Я хотел хоть раз попасть на настоящую битву, но теперь чувство страха сковывало меня. Страх не за себя, а за брата и мать. В случае поражения их растерзают на потеху всем. Я не могу позволить предателям это сделать. Вместо страха меня захватила ярость. Мой шаг увеличился и спустя несколько поворотов я уже бежал к брату, который заседал в библиотеке.

– Николас!

– Обен? – Ник удивленно поднял глаза на меня, отрываясь от, вероятно, интересного чтива.

– Я иду с тобой.

– Куда? – брат отложил книгу в сторону, продолжая все время смотреть мне в глаза.

– На Арнир.

– Арнир… – тихо протянул он и тяжело вздохнув продолжил – ты уверен?

– А ты уверен? Ты уверен, что надо наступать прямо сейчас?

– Да. На нашей территории их одолеть легче, но… – Николас встал из за стола, поставил книгу на место и облокотился о деревянный шкаф, – я не хочу разрушать поселения, здания, столицу. Я не хочу, чтобы наши люди пострадали. Мне жалко и горных людей, но, их лорд не оставил им выбора.

– Но, матушка сказала, что ты можешь поехать в Хаппинтон за головой Аарона.

– Я не оставлю свое войско

– Ты не оставишь свое войско – Произнесли мы одновременно.

– Ты идешь за мной? – Вопросительно посмотрел на меня брат.

– Я иду рядом с тобой.

Ана Ферис

Свадьбу перенесли. Свадьбу перенесли. Свадьбу перенесли.

Слова Жозефины вертятся у меня в голове, я пытаюсь сдержать улыбку и проявить печаль, но соединив эти две эмоции я больше похожа на уродское подобие человека, чем на леди Ану.

– Ана, мне так жаль. Мы столько готовились, но, сейчас не время для радостей. Мой сын собирает войско, готовится к наступлению. Как только он займет место короля, мы сразу же сыграем свадьбу и ты станешь королевой! – Жозефина погладила меня по волосам. – Ана! Ты будешь королевой! Королевой целого континента!

Хоть королевой мира. Ложиться и делить ложе с ее дитятком – настоящее испытание. Его руки, похожие на клешни, смазливое личико, которое нравится всем, но не мне, его губы, которыми он не целует, а съедает половину моей щеки. Я, пожалуй, откажусь от данного удовольствия. Теперь же, испытывая отвращение, я пытаюсь улыбнуться.

– Ана, с тобой все хорошо? Кажется, у тебя что— то с лицом.

Что – то с лицом твоего сына, со мной все прекрасно, просто я не хочу иметь ничего общего с вашей семьей. Я так подумала, но не сказала, а жаль, хотелось бы видеть ее лицо.

– Кажется, я себя неважно чувствую. Мне стоит пойти в мои покои. Прошу меня извинить.

Я присела в реверансе и удалилась, лишь бы не слушать ее оды, которые она воспевает своему сыну. Покажите мне хоть одного человека, который в здравом уме будет рожать от ненавистному ему человека. Ох, это же моя сестра. Ее муж похож на свинью, а у них уже несколько детей! Бедная Сара.

Лично я очень сильно сомневаюсь в победе Шмита. Интересно, как выглядит Николас? Думая о новом короле я сняла с себя платье, которое мне подарила Жозефина, оно сделано по моде дома Фонсов, золотое, противный цвет. Закрыв дверь комнаты, я легла в кровать полностью раздетая.

Николас… О нем мало говорят на континенте, потому что он все время отсутствовал. Но, я слышала, что он красавец. Благородное лицо покрытое щетиной, черные короткие волосы, да такие короткие, что многие думают, будто он болен. Интересно, зачем он так коротко стрижется? Может во время путешествия было неудобно носить длинную прическу, поэтому, Николас остриг свои волосы и продолжает так делать до сих пор? Кто— то говорит, что у него зеленые глаза, кто то утверждает, что карие. Я хочу, чтобы у него были голубые глаза… Голубые с оттенком синевы, будто море. Тихое… спокойное.. море…

За окном уже стемнело, в комнату постучали настолько громко, что я проснулась с мыслью о том, что на нас напали. Спрыгнув с кровати, я натянула на себя ночную рубаху и отворила засов двери.

– Мари? – сонно потерев глаза я удивилась увидев служанку.

– О милостливые боги! Ана! Вы живы! – она вбежала в комнату, слегка толкнув меня.

– Да, пока жива, но сразу после свадьбы со Шмитом я спрыгну с окна замка, чтобы мое тело не досталось ему. А еще, желательно найти комнату на самых верхних этажах, чтобы от меня осталось одно мясо и этот беловолосый ублюдок не смог взять меня даже после смерти.

– Тише! Миледи! Не надо так выражаться в стенах этого дома.

– Так что случилось? – Я села на кровать и вопросительно посмотрела на Мари.

– Вы не спустились к ужину, не выходили из комнаты, миледи Жозефина поднималась к вам, но вы не открыли, тогда она послала меня.

– Я просто спала, а теперь ступай и скажи им всем, что я жива и здорова. – Я выдержала паузу. – Пока что.

Мари удалилась, а я рухнула на подушку и все еще думала о новом короле. Голубоглазый, красивый, мужественный, утонченный, начитанный…

Жозефина Фонс

Я бежала к отцу изо всех сил, чтобы сообщить новости. Ужасные новости! Жажда власти погубит наш дом. Я знала это! Я так и знала, что все его замыслы против короны обернуться нам боком.

– Отец! – Я с криком вбежала в его комнату, в которой он занимался делами банка.

– Не кричи. – Не отрываясь от бумаг и даже не повернувшись ко мне, сказал он. – Ты по поводу войска, что направляется к нам?

– Ты знал! – Я растерянно присела на пол. – Ты знал… – Уже шепотом сказала я и слезы хлынули из моих глаз.

– Да. Я узнал раньше тебя. – Он продолжал читать бумаги и не обращал на меня никакого внимания.

– Что нам делать… Отец…

– Малец идет к нам с минимальным войском, которое мы разобьем в короткое время. Они даже не успеют подойти к нам.

– Ты уверен?

– Да. А теперь иди и не мешай мне.

Выйдя из его комнаты я не верила его словам. Мальчишка далеко не глуп, раз решил защищаться с помощью нападения. Отец… Мой родной отец проявил безразличие! Снова.

Он свято верит в свой ум, ведь сам Тельман Фонс руководит банком континента, хотя это не его заслуга.

Идя по светлым коридорам я вспоминаю все свои страдания, которые были в моей жизни из за отца. Не выдержав накала эмоций, слезы пошли из моих глаз.

Сколько я себя помню, ему всегда было плевать на меня. Ему нужен был наследник, но родилась я – девчонка, которая сгубила мать. Тельман выдал меня замуж за бесхребетного лорда наших гор, лишь бы я родила мальчика. Если бы вместо Шмита у меня была дочь, отец заставил бы меня скакать на противном муже пока не появится парень. Мой муж уже давным давно сошел с ума, лежит целыми днями на кровати и бредит. Шмита же мой отец растит как родного сына, а не внука. Я люблю свое дитя, но мне больно видеть, как они ко мне относятся.

Еще до замужества я потеряла себя. Когда отцу нужно было налаживать связи, он подкладывал меня под всех. Скоты брали меня сразу толпой, а я лежала и молилась, чтобы меня убили.

Я – предмет, который помогает отцу оставить наследие и жить в мире. В мире, который он разрушил затеяв восстание против Николаса. Но я больше не стану терпеть издевательства надо мной. Если Николас одержит победу, меня снова будут брать без моего согласия, но я этого не допущу, поэтому мои шаги ускорились в сторону лекаря, чтоб тот дал мне яд, которым смогу воспользоваться в случае поражения нашего дома.

Обен Дамас

Николас наклонился к столу где расположена карта континента и выставлял фигуры, выбирая парвильную стратегию.

– Брат, мы можем разделить войско, отправив тысячу человек сюда, – я указал на приближенные к Арниру земли со стороны юга, – таким образом мы сможем отвлечь их внимание, они подумают, что это все наши люди и пойдут защищать свои земли, а основное войско мы переправим через реку и войдем в город с западной стороны, – я поставил фигуру в виду скрещенных мечей на запад Арнира, – пока всех их силы будут на юге, мы сможем разгромить их земли на западе.

Николас посмотрел на меня с уважением и признанием. Он кивнул в знак согласия и отдал приказ командирам, которые покорно выслушали его и покинули шатер.

– Я благодарен тебе, Обен, – он тяжело вздохнул, потирая лицо руками, – я думал, что справлюсь, но военное дело… Я могу убивать, сражаться, но стратегии…

– Я всегда рядом, помни об этом, – я подошел к брату ближе и положил руку на его плечо, – мы будем биться бок о бок.

– Тысяча моих людей падет как скот…

– Это неизбежно. Благодаря этой тысячи мы сможем одержать победу.

– У них семьи, жены, дети…

– Ты слишком сентиментален брат мой.

– Ты пойдешь со мной, я не отпущу тебя на юг.

– Я пойду рядом с тобой.

Ана Ферис

Ранним утром меня разбудила Мари, она бегала по всей комнате и что то очень быстро говорила. Я не успевала понимать всю ее речь.

– Стоп! – Я хлопнула рукой по столу, чтобы она наконец то замолчала.

– Ана…

– Что случилось?

– Случилось страшное, ужасное…

– Мари! – Эта несносная девчонка раздражала меня с каждой секундой все больше и больше.

– Король… Король наступает. Прямо сейчас идет сражение в горных просторах. Если армия короля победит… Ох, Ана… – Мари начала рыдать и упала к моим ногам.

– Ты не веришь в своего лорда? – Я удивилась, что люди Шмита не верили в него.

– Нет… – шепотом произнесла Мари.

– Что нам сейчас нужно делать?

– Миледи Жозефина сказала, что все хорошо, нам нечего бояться и мы можем продолжать жить, что армия Шмита разобьет короля и принесет голову Николаса.

– Но? – Я сомневаюсь в словах Жозефины, Мари тоже, иначе она бы не потревожила меня.

– Возьмите это, – девушка протянула мне бутылек с ядом, вероятно для того, чтобы я выпила его в случае захвата Арнира, – и вот, – в другой руке Мари был гребень с острым концом, – он тоже может вам понадобиться, если не для защиты в это ужасное время, то для обороны от Шмита.

Вложив мне в руки эти предметы, Мари выбежала из комнаты, а я сидела и молилась богам, чтобы Шмит пал в битве.

Перед тем как войти в обеденную залу я выдохнула и настроилась. Мне нужно вести себя как обычно, будто бы я не знаю о наступлении. В холодном пространстве, под высокими сводами которого горели тысячи свечей, сидела вся приближенная знать Шмита. В абсолютной тишине я села на свое место напротив Жозефины и оглядела присутствующих. холодным беспристрастным голосом Шмит сообщил мне о том что войско сражается, а он должен стоять на защите замка … Но я уверена, что он остался только из за страха умереть. Трус.

От давящей атмосферы мне хотелось как можно быстрее отобедать, но вдруг мои мысли прервал тот, кого я совсем не ожидала увидеть.

– Отец? – я выбежала из— за стола и прыгнула ему на руки.

– Ана… – отец обнял меня в ответ.

– Что ты здесь делаешь?

– Хосе сообщил, что король выдвигается на Арнир, я не мог оставить тебя здесь одну.

– Я так скучала! – Я еще сильнее прижалась к отцу, будто это были последние минуты моей жизни.

На ужин я не пошла, потому что аппетит совсем пропал. Сидя в кровати и читая историю битв континента, я услышала колокола. Это означало только одно. Замок вот вот захватят и Шмит умрет.

Николас Дамас

Все прошло так, как сказал Обен. Фонсы слишком глупы и направили все свои силы на наше фальшивое войско. Мы же вошли в город с минимальным ущербом и сразу направились в замок за Шмитом и его дедом. Мне доложили, что несколько часов назад в Арнир прибыл Аарон из Хаппинтона. Он сам пришел к палачу, ведь за его головой я никого не отправил.

Я шел напролом, убивая одного за другим, их кровь летела мне в лицо, вокруг был запах плоти и человеческого мяса. Обен как и говорил, шел рядом со мной.

Пока наши люди пытались войти в замок через главные ворота, мы с Обеном и еще десятком наших людей, пошли в обход. Благо один из лордов горных земель рассказал нам о потайном ходе.

Мы пробирались очень тихо, по подземелью замка Берголд, не зажигая факелы. Внутри должно быть минимум стражи, поэтому я не сомневался в нашем успехе.

Мы стали подниматься по ступенькам и нам навстречу выбежали солдаты, которых мы разрубили на части. Я сбился со счета, сколько людей пало от моей руки за сегодняшний день.

Ана Ферис

Люди Фонсов держали оборону как могли. Я сидела в своих покоях и молилась морскому богу о том, чтобы выжить этой ночью. Или хотя бы успеть умереть от яда.

Я слышу крики, звук скрещенных мечей.

Я слышу звук смерти.

– Морские боги, я молю вас о пощаде и легкой смерти…

Я не успела договорить, потому что дверь в мою комнату распахнулась и я увидела двух вооруженных людей, по их одежде я поняла, что они служат Фонсам, а значит мне нечего бояться. Первый с черной длинной бородой был похож на мясника, весь в крови, будто он только что зарубил пару свиных тушек на ужин.. Второй был ниже и толще в разы. Вероятно они пришли за мной, чтобы отвести в более безопасное место.

– Какой сюрприз. – Сказал второй.

– Какая роза тут цветет, – произнес мясник и стал ближе подходить ко мне, я поняла, что они тут не для моего спасения, бежать мне некуда, я медленно сползла с кровати и сжалась в углу комнаты, – ты же девчонка Ферис, – мужчина был уже около меня, он взял свой окровавленный меч и выставил его перед моим лицом, – верно?

– Да… – тихо сказала я и почувствовала, как он приподнимает мой подбородок острием меча.

Свиноподобный мужлан все так же стоял в дверях и наблюдал за нами.

– Ну ты чего, – мясник присел напротив меня, убрав меч подальше от моего лица, – не бойся, – на смену меча пришла его вонючая рука, которой он погладил меня по щеке – я не обижу.

В этот момент он дернул за рукав платья, порвав его. На мне было ночное платье из тонкой ткани, я понимала, что оно вот вот спадет с моего тела и хотела прикрыть грудь руками, но мясник не дал этого сделать и дернул мою руку.

– Не трогайте меня, – страх сменился злобой, прежде, чем слезть с кровати я нащупала гребень, который оставила мне Мари, – не трогайте меня, – я повторила в более резком тоне и сжала гребень.

– А то что? Будешь кричать, маленькая роза?

Мясник насмехался надо мной. Этот огромный уродливый мужчина дернул за платье еще сильнее и тогда оно спало с одного плеча, обнажив мою грудь, я зажмурила глаза и выбирала подходящий момент для атаки. Если я это сделаю сейчас, то свинья быстро подбежит и разрубит меня на части. Нужно быть более осторожной и тогда я незаметно засунула гребень под прикроватную тумбу.

– А почему вы стоите в дверях? – Я медленно без резких движений стянула платье с другого плеча, показывая мужчинам свое тело. – Проходите и присоединяйтесь к нам, – я посмотрела на свиную тушку, глаза которого были полны похоти. – давайте развлечемся перед смертью!

Все так же сидя на полу, я стянула с себя остаток платья и оказалась перед мужчинами полность нагая. Свинья не выдержал и стал подходить к нам, мясник встал с колен и посмотрел в сторону кровати.

– Оставьте оружие и раздевайтесь, но не забудьте закрыть дверь, больше двух я точно не выдержу, – я взяла гребень, сжав его в ладони, и медленно поднялась, – как вы хотите? Сразу втроем или по очереди? – Я осторожно подошла к кровати показывая этим уродам все свое тело.

Эти ублюдки скинули оружие прямо на ложе. Из их ртов текли слюни, они явно думали, что получат тело юной девы прямо здесь и сейчас. Чтобы они еще сильнее потеряли бдительность, я села на кровать, поставив руки чуть за спину и облокотилась, раздвинув ноги.

– Закрой дверь. – Я обратилась в свинье.

Когда этот недальновидный мужлан пошел к двери, я пригласила мясника пальцем, он уже был рядом с моим лицом и я вложив всю силу в руку, воткнула гребень ему в шею. Звук разрыва его кожи. Брызги крови на мое лицо.

– Сучка. – Мясник схватился рукой за свою шею, пытался что то произнести, но из его рта полилась кровь. Он умер в считанные секунды.

– Ты что сделала, малолетняя дрянь? – Свинья повернулся и побежал к кровати, я же схватила один из кинжалов, который валялся на ложе. Мужлан был уже совсем рядом и я пронзила острием его шею. Он на секунду остановился, схватился за шею точно так же как и мясник, но крови было больше. Безжизненное тело упало на пол. Я так и осталась стоять полностью нагая, в крови, держа в руке кинжал.

Николас Дамас

В Берголде было достаточно тихо, шум битвы за окнами, но в самом замке была гробовая тишина. Я слышу как падает тело, мужской крик и через секунду снова что то упало. Я повернулся к Обену, показал жестом, что нам нужно разделиться и пошёл в сторону источника звука.

Головой я понимал, что во время военных действий жертвы будут, я слышал за сегодняшний день много криков, но видя трупы детей и женщин на улице Арнира, мое сердце сжималось все сильнее и сильнее. Невинные жертвы. Их смерть лежит на плечах Шмита и его семьи. Я верю, что мы делаем благое дело, я знаю, что наши солдаты не будут убивать невинных. Мы за справедливость, а не за тиранию.

Пока мы пробирались к потайному ходу Берголда, я стал свидетелем насилия: девушка уже не сопротивлялась, из ее глаз шли слезы пока солдат Фонсов грубо входил в ее беззащитное тело. Мне стало мерзко и противно от того, что делает этот выродок, поэтому, не раздумывая вонзил меч ему в спину.

Где то в замке помимо прислуги есть мать Шмита – Жозефина, а также Ана Ферис. На чьей стороне они бы не были, я не хочу видеть их растерзанные тела. Если к Жозефине я еще мог испытывать чувство ненависти или злобы, то не к Ане. Я вообще не знаю эту деву, если у нее есть мозги, то она и сама не хочет быть женой Шмита. Враг моего врага – мой друг. Если Ана действительно чувствует к этой семье то же что и я, мы сможем подружиться.

Мои планы на семейство Фонс были не особо жестокими. Шмита доставят в столицу, если он конечно переживет эту ночь, и казнят на площади. Аарону не повезло, что он приехал в Арнир, но его ждала та же участь. Дед и отец Шмита падут на своих землях, они мне не нужны в Рейметауне. Жозефина… Я не жестокий человек, поэтому, позволю умереть ей от яда.

Пройдя несколько поворотов и не встретив ни души, я стал более настороженным, очень странно, что во время осады, никто не стережет покои в этом крыле.

За считанные секунды я добрался до источника звука, стоя в дверях я увидел полностью обнаженную девушку, ее лицо было в багровых и красных пятнах, она была настолько не в себе, что даже не заметила меня.

Я аккуратно подошел к ней, попутно разглядывая, что же здесь произошло. На полу было два трупа, судя по всему, их убила девчонка стоящая передо мной.

Я схватил с края кровати простынь, которая была вся в крови, но это первое, что я смог найти, и накинул ее на плечи девушки. Лишь тогда она подняла на меня свои голубые глаза и без страха сказала:

– Голубые с оттенком бирюзы, будто море. Тихое… спокойное.. море…

После этих слов, девушка потеряла сознание. Я не мог долго оставаться с ней, но и допустить того, что ее снова попытаются взять силой тоже.

Я держал на руках маленькое хрупкое тело. Дева была с огненно рыжими волосами, которые напоминали огонь. Маленькое бледное личико. Аккуратный нос и пухлые губы. Она была идеальной. Идеально красива. Взглянув еще раз на тела гвардейцев, я понял, что именно это юное создание смогло дать отпор скоту, что пыталось надругаться над ней. Теперь я оглядел покои и заметил на прикроватном столике игрушку в виде розы. Именно в этот момент я осознал, в чьи покои я вошел. Ана Ферис.

Аарон Ферис

Я был глупцом, когда решил выдать свою дочь замуж за Шмита. Мальчишка Дамас оказался не таким как я думал. Он развел нас в два счета и вошел в Берголд за считанные часы. Наше войско оборонялось, но людей не хватало. Когда я понял, что оставаться в комнате Шмита небезопасно, мы ушли в укрытие. Я остался на его защите совсем не думая об Ане, моей девочке, которая вероятно мертва. Безжалостные люди короля убивали всех без разбора, женщин, детей, стариков.

Шмит оставался в подземелье Берголда, я, как преданный ему слуга, стоял рядом и молился, чтобы эта битва скорее закончилась.

Мы проиграли, нас не спасло золото Фонсов, флот Ферисов. Мы сами подписали себе казнь, когда задумали восстание.

– Лорд Аарон, мы погибнем? – Впервые за последний час мальчишка подал голос, он был ужасно напуган.

– Милорд, не хочу вас обнадеживать, но вероятно мы не доживем до утра.

– Если за нами придут, нас сразу убьют или отвезут в столицу для казни?

– Не могу знать, милорд.

Дверь, ведущая в подземные коридоры замка отворилась, за ней показался один гвардеец. Я был удивлен, считая, что за Шмитом придет не меньше дюжины.

– Лорды, давайте сложим оружия и проедем в столицу для мирной беседы. – Сказав вошедший гость, который был копией усопшего короля.

– Аарон! Защищай меня!

– А мальчишка явно глуп, – обратился ко мне гвардеец, – я не представился, – он достал меч и стал подходить к нам, – я хочу, чтобы вы знали, от чьей руки потеряете голову, – его шаг был аккуратен и сосредоточен, – я Обен Дамас.

Он произнес свое имя и вступил в бой направив на меня свой меч, я держал оборону, отбивался от его выступов. Быстро перевернувшись я оказался позади него, но Обен будто знал все мои приемы, пока его правая рука державшая меч не успела повернуться вместе с телом в мою сторону, он достал второй меч левой рукой и парировал мой удар. Теперь бой был неравен и я сомневался, что смогу его одолеть. Мальчишка ловко управлялся двумя мечами, будто это продолжение его рук. Он сделал выпад и правой рукой замахнулся для удара, я блокировал его, но Обен смог ранить меня левым мечом по плечу. Я почувствовал, как кровь стекает по правому предплечью и вероятно Дамас смог перерезать мне сухожилия, потому что я больше не мог держать меч. Перекинув клинок в левую руку, я сделал выпад и проскользив по полу, смог ранить его в ногу. Обен согнулся. Не растерявшись, я достал кинжал из ножен и воткнул его в шею принца.

Ана Ферис

Голова болела так сильно, будто ее засунули в колокол и ударили по нему. Голубые глаза с оттенком бирюзы… Я так перенервничала, что мне привиделся образ короля, который я сама себе придумала. Открыв глаза я поняла, что нахожусь не в своих покоях, рядом нет двух окровавленных тел. Присев на кровати я начала оглядываться, но помещение так и не узнала. За окном тихо, шум битвы исчез. Либо меня забрал Шмит и он убил короля, в чем я очень сильно сомневаюсь, либо же… Голубые глаза с оттенком синевы. Это не видение, это король. Король отнес меня сюда. На улице тишина, значит… Берголд пал. Отец! Отец! Отец! Падение Берголда означало лишь одно – Ферисы и Фонсы предатели, которых должны казнить. Если отец и Шмит уже мертвы, значит, скоро придет моя очередь. Я любила своего отца, но он сделал неправильных ход и поставил все, чтобы в случае поражения потерять свою голову.

Дверь открылась и за ней показался молодой мужчина, доспехи которого были в следах битвы, царапины, кровь. Лицо в грязи и саже, разбитая губа и совсем свежий порез на щеке. По его глазам я поняла, кто передо мной. Быстро вскочив с кровати, удерживая простынь на своем теле, я присела в реверансе.

– Мой король.

– Ана Ферис… – он медленно шел в мою сторону, – дочь предателя, – его шаги оставались такими же медленными, но сам король был уже напротив меня, – невеста изменника.

– Вы казните меня? – Я спросила, опустив голову в пол.

– Ты хотела замуж за Шмита? – Он приподнял мой подбородок двумя пальцами и посмотрел в мои глаза.

– Нет, мой король, я бы лучше утопилась, чем стала его женой.

– Это ты лишила жизни скотов, что были в твоих покоях?

– Да, мой король.

Николас опустил свою голову к моему уху и прошептал:

– Мне нравится, как ты говоришь “мой король”, надеюсь, ты будешь называть меня так чаще.

Николас со всеми так общается? Может, увидев мое оголенное тело, он решил, что может взять меня как вещь? Или он просто вежлив? Я не понимаю.

– Что?

Король отошел от меня, взяв со стула легкое платье, в котором обычно ходят служанки и протянул его мне.

– Оденься.

Я застыла с платьем в руках, ожидая, что он отвернется.

– Ох, да, милая Ана, я уже видел твое юное тело и оно совсем не такое, как о нем говорят, прости, что не отвернулся сразу. Я выйду из комнаты, чтобы ты смогла привести себя в порядок, а после мы поговорим.

Я не успела ответить, Николас уже скрылся за дверью. Повернув голову в сторону, я заметила небольшой кувшин с водой, пить мне не хотелось, но я жаждала смыть с себя следы крови.

Приведя себя в порядок, я вышла в коридор, Николас стоял облокотившись о стену, подняв голову вверх и закрыв лицо руками.

– Мой король.

– Ана, – он убрал руки от лица и повернулся в мою сторону, – ты едешь со мной в столицу.

– Как пленница?

– Как гостья.

– Позвольте спросить, мой король, а где мой отец?

– Битва вот вот закончилась, мы нашли только Шмита и его деда. Второй мертв. Про твоего отца я пока ничего не знаю.

– Вы его казните?

– Милая, – Николас заправил прядь волос за мое ухо, – милая Ана. Это необходимо. Я понимаю, что ты любишь своего отца, но он предатель. Он пошел против короны и своего короля.

– Я понимаю.

В этот момент я чувствовала себя ужасной дочерью, потому что пошла не за отцом. Я не стала перечить Николасу, придерживаясь позиции своей семьи. Я лишь покорно склонила голову и пошла вслед за королем. По всему замку лежали трупы людей. Я могла их различить. Фонсы потеряли большую часть своей армии, но и солдаты Дамаса пали в бою. Мы шли достаточно долго, запах тел пропитывал меня полностью. Разные тела – разные смерти. Отрубленная голова. Перерезанное горло. Дыра в сердце. Кинжал, торчащий в шее. Стены, покрытые багровыми пятнами. Возле тел были отрубленные конечности и внутренние органы. Все они сражались за своего короля. Король Шмит. Король Николас. Солдаты подобно скоту умирали на каждом шагу в эту ночь. Мне не было противно от этого вида, будто я каждый день вижу безжизненные тела, истекающие кровью. Я думала лишь о том, что будет с моим домом. Отца казнят. Сара – леди Руссо, она уже не имеет никакого отношения к Хаппинтону. Я… А кто я? Каково мое место? Зачем я еду в столицу?

Николас Дамас

Выйдя к воротам Берголда, я взял Ану за руку.

– Мой король, – главнокомандующий поклонился, – мы нашли Аарона Фонса, – он сделал паузу, – и вашего брата, он мертв.

Пустота. Тишина. Все кругом потеряло цвет. Обен… Мы знали на что идем, мы понимали, что можем пасть, но слышать о смерти родного брата было невыносимо больно. Почувствовав, как Ана сжимает мою ладонь сильнее, я сглотнул и продолжил молчать.

– Его убил Аарон. Ферис сам признался в этом с легкой гордостью.

Ана задрожала и отступила, отпустив меня, чего я заметил не сразу. Ярость поглотила меня, я хотел в эту же секунду снести голову с плеч проклятого Фериса, который лишил меня брата. Разрубить его тело на маленькие кусочки и скормить скоту. Но мне нельзя. Нельзя отпугивать Ану, потому что она еще нужна мне. Нельзя проявлять агрессию на людях. Мне нужно подавить желание мести. Прости меня, мой брат, я должен отомстить за тебя, но еще не время. Я обязательно это сделаю. Я буду издеваться над Аароном так сильно, что он начнет молить о пощаде. Клянусь.

Немного успокоившись я повернулся к Ане, в ее взгляде был страх, вероятно она думает, что из за поступков ее отца, я казню дочь предателя, но мы не отвечаем за грехи отцов. Дева осторожно отходила спиной назад, будто пятясь от меня, но глупышка не знала, что я не причиню ей вреда.

– Милая, – я аккуратно пошел к ней, – Ана, – еще шаг, – я не сделаю тебе ничего, только если ты сама не попросишь. – Она все же остановилась, но испуг в глазах не ушел, тогда я преклонил перед ней колено. – Ана из дома Ферис, я, король континента, Николас из дома Дамас, даю тебе слово, что никогда не сделаю тебе больно.

Ана быстрым шагом направилась мне на встречу и попыталась поднять меня с земли.

– Мой король, что мы делаем с Аароном и телом Обена?

– Останки Обена отправляются в столицу для захоронения, он должен покоиться дома. Аарона в цепи, он будет казнен на площади вместе со Шмитом. Ана Ферис теперь леди своего дома, ей решать, что делать дальше. Ехать со мной в столицу или отправиться домой. – После этих слов я взглянул на Ану, наконец-то ее испуг ушел.

– Я могу поехать домой? – с недоверием спросила дева.

– Только если ты сама этого хочешь, юная роза, – я прошептал ей на ухо, – только если ты сама этого желаешь.

Юная роза еще не знала, что сама не захочет уезжать домой. Она будет желать меня и только меня.

В этот момент мимо нас проводили Шмита, тянув его за цепи. Беловолосый узурпатор повернулся в нашу сторону, пристально посмотрев на Ану с презрением.

– Жалкая потаскуха. – ублюдок плюнул в сторону бывшей невесты и с гордо поднятой головой собирался продолжить следовать за моими людьми, но девушка выхватила у меня из ножен кинжал и подбежала к нему, приставив острие к горлу.

– Ты, грязный выскочка, сукин сын, не смей ко мне так обращаться! – юная дева убрала лезвие от его горла, собираясь развернуться и уйти, но резким движением полоснула Шмита по лицу.

– Тварь!

Изначально Ана сама справлялась с защитой своей чести, но мое терпение пересекло черту, красная пелена закрыла взор, я двинулся в сторону Шмита, приказав страже не вмешиваться и стал наносить ему удар за ударом. Ублюдок упал на землю и молча принимал всю мою злобу. Я уже не видел перед собой ничего, кроме кровавого пятна вместо его лица.

– Мой король! Мой король! – Юная роза единственная, кто ослушался моего приказа и пыталась оттащить меня от безобразного, но еще живого тела.

– Ублюдок. – Я плюнул ему в лицо, встал и подошел к Ане.

– Что ты решила? – Взгляд Аны провожал солдат и Шмита.

– Я поеду в столицу.

Элионор Дамас

Вернувшись в свои покои, я застала полностью обнаженного Хосе. У меня не было настроения. Я хотела убивать. Я жаждала крови Аарона и всей его семьи! Этот морской ублюдок убил моего сына!

– Проваливай из моей комнаты! – Я кинула в Хосе его рубаху. – Живо!

– Элор, – Хосе не думал одеваться, встал с кровати и подошел ко мне, – ты слишком напряжена, – его руки скользили по моему телу, – тебе нужно расслабиться, – он присел, поднимая подол моего платья, чтобы пробраться к моему телу, Хосе начал целовать ноги, пробираясь все дальше и дальше, – моя госпожа.

В ответ на его действия, я ударила Хосе по голове и закричала.

– Твой братец убил моего сына! Не трогай меня! Убирайся!

Хосе на миг остановился, вылез из под платья и посмотрел в мои глаза.

– Николас мертв?

– Обен! Мой малыш! Аарон воткнул ему кинжал в горло со спины!

Теперь же лорд принял всю серьезность ситуации и начал поспешно одеваться. Я была не в силах стоять и присела на кровать. Злоба наполняло мое тело. Этот выродок посмел лишить жизни мое дитя.

– Хосе.

– Да, моя госпожа?

Хосе подошел ко мне, присев напротив меня, взял мои руки и поцеловал. Я схватила его лицо и пристально посмотрела в глаза.

– Жизнь за жизнь, – мои ладони сильнее сжимали его голову, – смерть за смерть, – еще сильнее, – дитя за дитя.

Лорд вырвался из моей хватки, взял меня за шею и прошептал:

– Ты хочешь лишить жизни Ану? – Его голос был полон интереса.

Жозефина Фонс

Мы шли в цепях вслед за войском. Мой отец мертв. Мой муж мертв. Но мой сын еще жив и, да пусть милостивы будут боги, он проживет долгую жизнь, если сможет вырваться из лап Николаса. Отец ошибся. Дамас был не глуп, далеко не глуп… Он обвел нас вокруг пальца и я это знала. Знала с самого начала, что этим все и кончится.

Сидя в своих покоях, слыша битву в коридорах замка, понимая, что люди короля захватили Берголд, я взяла бутылек с ядом, что дал мне лекарь. Я должна была выпить его и умереть, но меня прервали, я не успела. Солдаты Николаса вломились в комнату и взяли меня. Ох нет, они не насиловали и не били, лишь вежливо попросили пройти за ними, грубо забрав яд из моих рук.

По пути в столицу я прокручивала в голове свою смерть. Как это будет? Меня изнасилуют сразу десяток солдат или каждый по очереди? Перережут мне горло или отрубят голову? Отдадут мирным жителям, как скот, чтобы надо мной надругались все, кто захочет? Будут ли меня мучать, сдирая кожу и вставляя иглы под ногти? Отхлестают ли меня плетью по нагому телу? Поджарят ли мои ноги? Будут морить голодом так, чтобы я ела свои фекалии? Ответ я узнаю совсем скоро.

Ана Ферис

Спустя пару недель мы наконец-то дошли до столицы. Я уже не думала о доме, об отце, который будет гнить в темнице до своей казни, мои мысли занимала лишь нормальная кровать.

В первые дни нашего пути я настороженно относилась ко всему, что происходит, особенно к королю. Да, он дал мне слово, но он король и может делать все, что ему придет голову. Я не была уверена в том, что он не сорвется из-за смерти брата и не начнет резать меня и моего отца на куски.

Во время наших остановок мы разбивали лагерь и я была гостьей, у меня было удобное место для сна, на моих руках не было цепей, я могла умыться и переодеться. Каждый раз, проходя мимо клеток, в которых были Шмит, Жозефина и мой отец, я еле сдерживала слезы. Фонсов мне не было жаль, сами навлекли на себя эту участь.

Жозефине нечего было бояться, как я могла понять за столь короткое время, Николас Дамас против любого насилия в сторону женщин и он не позволил бы ее разорвать на куски. Значит, ее будут судить и в случае приговора к смерти, ей позволят выпить яд, чтобы спокойно испустить последний вздох.

Что же насчет Шмита… Он лишится головы. О другом и речи идти не могло.

Мой отец… Глава дома Ферис. Ему тоже придется лечь под руку палача.

Убивала ли меня эта мысль? Да.

Когда мы в дороге были уже неделю, я чувствовала себя более комфортно. Николас давал мне все что нужно. В один из вечеров я решила зайти к нему в шатер.

– Мой король, – я поклонилась, – разрешите?

– Милая Ана, – он повернул голову в мою сторону, – юная роза, – что ты хотела?

– Я бы хотела просить вас о встрече с отцом.

– Ты хочешь поговорить с ним?

– Да, мой король.

Николас подошел ко мне ближе и взял за руки, он долго смотрел на меня не отрывая глаз.

– Юная роза, – он склонил свою голову к моей, – ты можешь просить все, о чем только пожелаешь, я весь у твоих ног.

Я не понимала, почему король так себя ведет. Катрин, моя близкая и верная подруга из Хаппинтона, сказала бы, что Николас влюбился. Но я не верю в это. Он не мог влюбиться в меня, видев всего пару раз, он не мог влюбиться в меня, в дочь предателя. Это все пустые домыслы. Но… мое тело все же пылало от его взгляда, от его речей, которые он произносил тихим мужественным голосом. Николас вызывал во мне противоречивые эмоции. Я его хотела и боялась одновременно. Мое желание не связано с разумом. Я придумала себе образ, который желала во снах. Тем более, мой организм уже был готов к тому чтобы рожать детей, соответственно, похоть и желание затмили мой разум.

– Ты невероятна, – прошептал он, гладя меня по волосам, – признаюсь честно, я не рассчитывал увидеть столь прекрасную девушку. Другие мужи отзываются о тебе не очень хорошо. Но… – король оставил легкий поцелуй на моем лбу, – все это меркнет. Я увидел в тебе не ту избалованную девчонку. Передо мной стояла прекрасное создание, которое смогло убить двух гвардейцев. – Он оставил еще один поцелуй, но уже на щеке. – Ты убила их не силой, ты убила их хитростью и умом. – Еще один поцелуй, но уже ниже. – Ты, – поцелуй в шею, – невероятна, – поцелуй в ключицу, – милая Ана.

Все это время я стояла неподвижно, мое лицо горело, голова была затуманена, тело покрылось россыпью мурашек. Этот мужчина делал со мной невероятное.

– А теперь ступай, поговори с отцом, скажи страже, что я дал приказ.

Он так легко отвернулся от меня! Сел обратно на свое место, чтобы продолжить читать книгу? Демон искуситель!

Выбежав из шатра я сразу направилась в сторону клеток, где сидели пленники.

Лицо Шмита все так же покрыто ссадинами и кровоподтеками, Жозефина была не в лучшей своей форме, но старалась держать лицо даже в таких условиях. Отец…

– Король отдал приказ, чтобы вы выпустили пленника из клетки и дали нам поговорить наедине. – Сказала я более жестким тоном.

Солдат повиновался, конечно же он будет держать моего отца, пока мы с ним беседуем, но это лучше, чем вести диалог в присутствии Фонсов.

– Отец! – Я хотела обнять его, но он сделал шаг назад. – Отец?

– Не думал я, что выращу потаскуху. – Гадко бросил он.

– Ты о чем? – С недоумением спросила я.

– Как только почувствовала запах смерти, сразу предала свой дом, грязная тварь.

– Я не понимаю тебя.

– Жозефина, прячась из комнаты в комнату, видела, что Николас нес тебя нагую по коридорам Берголда. Ты, – он сделал шаг в мою сторону, но стражник дернул его за цепи, – лживая сука.

– Отец! На меня напали люди Шмита! Я оборонялась, а потом пришел король и я потеряла сознание!

– То есть он воспользовался твоим телом без твоего согласия?

– Он вообще не трогал мое тело!

– Тогда почему мы в клетках, а ты спокойно живешь? Почему мы жрем еду животных, а ты пируешь со всеми? Почему ты спишь на удобном ложе, а мы на сырой земле? Потому что ты дрянь, которая раздвинула ноги перед Николасом, чтобы выжить. Ты предала свой дом. – Отец повернулся в сторону солдата. – Отведи меня обратно в клетку.

Не ожидав услышать такие мерзкие слова от родного отца, я, наконец, дала волю эмоциям, которые копились во мне несколько месяцев, начиная с поездки в Арнир. Спиной соскользнув по дереву,я упала на землю,из глаз хлынули слезы. Отец. Родной отец так быстро отказался от меня. Любящий отец и верный муж. Он так изменился. Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как меня подняли на руки. Посмотрев в глаза человека, который это сделал, я увидела тихое,спокойное море.

– Бедная, бедная Ана. Что же ты с собой делаешь.

Я пыталась что то сказать, но слезы не давали мне ни единого шанса на связную речь. Николас продолжал нести меня на руках. Войдя в свой шатер, мужчина положил меня на ложе и присел рядом.

– Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня. Поезжай домой.

Николас Дамас

Ана ушла из моего шатра сразу же, как только я ей сказал, чтобы она ехала домой. Взяв кувшин с вином, которое нам поставляют из морских земель, я налил себе в бокал и принялся пить. У меня нет пристрастия к винному напитку, но сейчас мне хотелось выпить и наконец то расслабиться.

В конце лагеря стоял короб с останками Обена. Брат. Мой младший брат, который всю жизнь хотел воевать и сражаться. Его мечта сбылась, но он заплатил за это слишком высокую цену. Я до сих пор не могу поверить, что его больше нет. Может он сейчас зайдет в мой шатер, громко смеясь и держа в одной руке вино, а второй обхватывая даму? Я поднял голову в сторону входа. Нет. Он не зайдет.

Я потер лицо рукой и стал думать, что делать дальше. Обен был не только моим братам, но и советником. Он больше знал о стратегии битв, королевской жизни и правлении. Я же не знаю ничего.

– Как же мне тебя не хватает… – Сказал я в пустоту, заливая горе вином. – Что мне делать, брат?

– Обен… – Я стал говорить с призраком, если он вообще тут. – Я забрал девчонку Ферисов с собой… – Глоток вина. – Но ты не думай, брат, я не влюбился и уж тем более не позарился на ее честь, если она еще есть, – глоток, – по приезде в столицу я буду пытать ее отца, а потом казню на глазах у всех… Молчишь? Думаешь зачем мне дочь Аарона? После смерти ее отца, она станет полноправной леди Хаппинтона. Помнишь какой у них флот? Ах, да, тебя же не интересовали корабли и море, когда мы к ним приезжали. Ты был с девками, – я засмеялся, – а помнишь, как отец искал тебя по всем занятиям фехтования, а ты развлекался с морской девчонкой прямо на берегу? Дамский угодник. Так, о чем это я? – Вино ударило мне в голову. – Девчонка Ферис. У ее дома огромный флот. Их земли дают доступ к выходу в море. А вино… Какое у них вкусное вино, – я попытался сделать глоток, но в бокале ничего не осталась, – я вот сейчас его пью, – я подошел к столу, чтобы налить себе еще, – а зачем мне пить из бокала, если можно с горла? – Взяв кувшин, я допил остатки. – Если я женюсь на Ане, то эти земли будут моими. Это очень… очень выгодно. – Я понял, что вина не хватило и взял второй графин. – Но ты не подумай, – качнувшись сказал я, – в мои планы не входил вынужденный брак, я хочу, чтоб она сама в меня влюбилась, чтобы сама захотела за меня замуж, чтобы ее щеки краснели при виде меня, чтобы ее тело желало меня. Я сделаю все для этого, брат. – Я сделал еще один глоток вина. – А ты видел ее тело? Она стояла там… В своих покоях, где я ее нашел, совершенно голая. Я был со многими девушками, но Ана… Ее тело. Оно другое, брат. Ты наверное привык к большим грудям и упругой заднице, но у нее не так. Она как маленькая куколка. – Второй кувшин был допит. – Красивая, юная роза. А где она сейчас?

Ана Ферис

После слов Николаса я побежала к себе. Наглый. Напыщенный. Петух. Индюк. Свинья! Нет, не свинья. Будет индюк! Он потащил меня из Арнира в столицу, ну как потащил, предложил и я согласилась! Мы проделали большой путь, чтобы он потом развернул меня домой?! Из Берголда я могла бы добраться до дома по воде, было бы быстрее и удобнее, но нет… Послушала его на свою голову.

В голове звучит его голос “юная роза”, щеки сразу краснеют… Напыщенный индюк.

Чем он думал, когда отправил меня домой? Возомнил, что я буду умолять его остаться? А ради чего? Ради того, чтоб он каждый раз называл меня милой Аной и юной розой, шепча это на ухо? Индюк. Я не буду его умолять. Раз он сказал, чтобы я ехала домой – я поеду. Негоже перечить королю.

На улице уже была ночь, многие спали, только стража оставалась у шатров. Я, конечно, могу выехать прямо сейчас, но не хочу быть убитой по дороге. Соберу вещи, а с рассветом буду выезжать к матушке.

Отец… Тяжело осознавать, что вот-вот у него слетит голова с плеч. Как бы он не отзывался обо мне, он мой отец. Мне стоит попрощаться с ним и лучше это сделать сейчас, пока все спят.

Тихонько подкравшись к месту, где держали пленных, я увидела своего отца. Он совсем на себя не похож. Пару часов назад я даже не обратила внимание, как же он изменился, сидя в этой клетке. Его лицо сильно обросло щетиной, грязные волосы были растрепанны, одежда в отходах и крови… Мое сердце сжалось от этого вида.

– Отец? – Присев около клетки я старалась говорить тише.

– Моя дочь, ставшая шлюхой… – Прошептал он все так же смотря на землю.

– Я пришла попрощаться. – Сглотнув ком горечи, сказала я.

– А что так? – Отец повернул голову в мою сторону. – Тебе не понравился член нашего короля? – Глядя мне в глаза, выплюнул с презрением он.

Мне больше нечего было ему сказать. Я встала с земли и все так же тихо собиралась уйти, но чуть дальше от клеток, вблизи леса, меня схватили за руку, я попыталась вырваться и закричать,но тщетно. Неизвестный зажал мне рот. Я попробовала его укусить,но от удара по затылку в глазах помутнело. Видимо это моя судьба. За последнее время меня уже дважды хотят трахнуть как позорную шлюху.

– Грязная девчонка… – Неизвестный одной рукой держал мои запястья, а второй продолжал зажимать рот.

Я чувствовала, как его язык лижет мое ухо. Сердце забилось сильнее. От страха мое тело покрылось мурашками.

– Интересно, сколько солдат тебе перетрахали до меня? Или тебя имел только псевдо король?

Я зажмурила глаза и почувствовала, как незнакомец отпустил мои руки, а затем рухнул на землю. Мне было жутко страшно, я не стала поворачиваться, пока на мое плечо не легла чья-то рука.

– Юная роза…

Это был индюк! От радости, я резко развернулась и обняла короля. От него пахло вином. Аромат дома…

– Индюк…

– Что? – Удивился он.

– Что? – Я произнесла это вслух?

– Я так рада, что вы оказались рядом. А кто это был? – Я отстранилась от короля и посмотрела на безжизненное тело.

– Это? – Николас посмотрел в ту же сторону. – Один из солдатов. Я огорчен тем, что у меня был такой человек и тем более, что ты испугалась, – он поднял на меня свои голубые глаза, – юная роза.

Мы смотрели друг на друга и молчали.

– Нам наверное стоит вернуться в лагерь, – сказала я, – вы идете?

– Да, я провожу тебя до шатра и отправлю людей, чтобы они избавились от трупа.

– Хорошо.

Король нежно обхватил мою талию своей рукой. Его ладонь почти невесомо прошлась по обнаженной коже спины.

– Милая Ана, почему у тебя такие необычные образы?

После отъезда из Арнира я впервые за долгое время надела привычные для меня наряды. Не поняв его вопроса, решила посмотреть на свое платье. Шелковистая голубая ткань облегала мое тело, оставляя плечи и спину открытыми, на груди платье соединялось с помощью шнуровки, на талии был толстый пояс, а на остальной длине платья разрез.

– Какие? – Удивилась я.

– В столице девушки знатных домов ходят в закрытых нарядах, прикрывая каждую часть тела, а у тебя… Мэрд, – Николас выразился на неизвестном мне языке, – ты просто другая. – Король потер ладонью свое лицо.

– Мэрд? Что это вообще за слово? И что у меня? – Я начинала злиться, потому что Шмит, когда впервые увидел меня в моем лучшем платье, заявил, что я одета как шлюха из борделя. – Открытая одежда, из за которой меня можно спутать с шлюхой?

– Ана… – Он опустил взгляд. – Мэрд.. это ругательство на языке Рейметауна. И ты не похожа на распутную девицу, просто видеть такие наряды на девушках очень непривычно.

– Привыкайте.

– Что? – Король с удивлением посмотрел на меня.

– Я поеду в столицу и каждый день буду нервировать вас своей одеждой, которая показывает лучшие части моего тела, – я приподняла ногу так, чтобы разрез платья струился по краям, а колено было видно, – длинные ноги, – я провела ладонью по своей ноге, – ключицы, – поддев пальцами толстую бретелю, я приспустила ее, видя, как Николас внимательно следит за каждым моим движением, – может вы бы могли увидеть больше, если бы не были индюком. – А теперь ответьте мне на вопрос. Мне придется учить ваш язык? И почему вы говорите со мной и со своими людьми на общем?

– Мы, как и все на континенте, говорим на общем языке. Учить язык Рейметауна не нужно, там на нем никто не общается. Я изредка использую ругательства древнего языка и у нас еще остались некоторые слова. – Николас посмотрел на меня с любопытством. – Теперь ты ответишь на мой вопрос. – В Хаппинтоне все носят более открытую одежду?

– Да, у нас очень жарко и носить закрытую одежду тяжело, поэтому мы стараемся ходить в легких платьях, просто чтобы не уйти к морским богам раньше положенного.

– Как интересно…

– Расскажите мне про столицу? В чем там ходят? Что носят? – Я посмотрела на Николаса умоляющим взглядом.

– Тогда прошу в мой шатер, – он показал рукой в сторону входа, – предлагаю вкусное вино из ваших краев, которое я уже опробовал, опьянел и немного протрезвел, – Николас ухмыльнулся, – и приятную компанию, – король рукой показал на себя, – и конечно же интересные рассказы о жизни в столице и не только.

Зайдя в шатер я сразу села на стул, взяла бокал и протянула его королю, который уже разливал вино.

– Напитком я точно не удивлю тебя, но зато могу поведать о другом континенте, – король присел на пол.

– Он существует? – Удивилась я.

– Конечно, милая Ана, существует несколько континентов, просто они живут отдельно, у них свой язык, своя культура и народы. – В глазах короля я увидела спокойствие и любовь, ему очень нравились дальние поездки. – Пару лет назад я перебрался на другой континент, но как только мой корабль приблизился к берегу, на нас напали. Это были эльфы.

– Эльфы! – Я вскрикнула от удивления. – Они существуют?

– О да, – он усмехнулся, – они существуют и у них свое королевство, которое называется Ривертелл. После того, как меня поймали, эльфы направлялись в Аутуно. Они слишком самовлюбленные и самоуверенные, – мужчина снова посмеялся и сделал глоток вина, – что доверили двум эльфам вести заключенного, то есть, – Николас показал на себя бокалом, – меня. По пути на нас снова напали, земли у них неспокойные.

– Люди? – Мне было очень интересно слушать, что я выпила весь бокал и уже подливала себе новый.

– Эльфийка. Одна. Представляешь? – В глазах короля мелькнуло удивление и восхищение. – Она напала на двух эльфов, чьих имен я не знал, потому что они разговаривали на своем языке, и освободила меня.

– А зачем?

– Я не вдавался в подробности, что у них происходит, но когда я думал, что освободился от одного плена, попал в другой.

– Эльфийка? Девчонка взяла в плен Николаса Дамаса? – Я громко рассмеялась.

– Я сам согласился с ней идти, потому что не в моих правилах бить девушек, хоть и другой расы, да и к тому же выбора у меня не было. – он подлил вино себе в бокал. – Она лучше меня знала места и без нее я бы не смог выбраться. В общем, ее звали Аэлин, повела она меня к людям, а если быть точнее то в целое королевство.

– Еще одно королевство? На одном континенте? – Я нахмурила брови, не понимая как такое возможно.

– Да, у них долгая вражда за территории, но я почти ничего не знаю об этом. В этом королевстве, Аэлин передала меня Уильяму, местному королю. Его я интересовал сугубо как потенциальный враг.

– А что было дальше? – Вино подействовало на меня и уже хотелось прилечь, поэтому без капли стеснения встала со стула и переместилась на удобное ложе, король же оставался рядом на полу, но повернулся ко мне лицом.

– А дальше мы подружились. Аэлин была изгоем у эльфов и как то раз пустила стрелу в Уильяма. – Алкоголь слишком сильно влиял на меня и я взяла Ника за руку. – В общем, стали они парой. – Николас улыбнулся. – Смешные такие.

Возможно король продолжал рассказ о другом континенте и его друзьях, но я уже не слышала, потому что вино было слишком крепким и мои глаза закрылись.

Элионор Дамас

– Мой сын совсем потерял рассудок! – Я наливала себе бокал вина, пока обнаженный Хосе лежал на моей постели.

– Ты все еще переживаешь из— за этой девчонки?

– Да! Он притащил эту шлюху в столицу! – Сделав глоток, я поставила бокал на стол и вернулась в постель.

– Элор… – Хосе нежно провел рукой от шеи до бедра.

– Я не в настроении. – шлепнув Хосе по руке,задумчиво посмотрела в окно. – Николас умный мальчик, но то что он сделал – это ужасно! Если ему так хотелось, он мог трахнуть шлюху за пару золотых, но тащить в столицу, в замок, в сердце нашего континента, дочь изменника! Это выше моих сил… – я закатила глаза и прикоснулась тыльной стороной ладони к своему лбу.

– Ты уже придумала, как избавишься от нее? – Он прошептал мне это на ухо,переворачивая на живот. – Моя королева. – выдохнул Хосе и резко вошел в меня.

Лорд умело обращался с моим телом, одной рукой сжимал грудь, а второй шлепал по ягодицам. Он брал меня жестко и яростно, как я и хотела. Этот мужчина был непредсказуем. В один день он мог быть ласковым и нежным, а в другой брать меня как портовую шлюху. И все это совпадало с моим настроением.

Хосе развернул меня на спину и снова вошел. Парвой рукой он схватил меня за горло и стал сжимать.

– Моя, – толчок, – королева, – толчок, – моя. – Кончил он и рухнул на меня.

Впервые я не получила удовольствие от секса с Хосе. Мысли о том, что Ана в столице, не давали мне покоя, поэтому, поднявшись с постели, я накинула на себя легкое зеленое платье и побежала к Николасу.

Я прекрасно знала, где искать моего непутевого сына. Он как всегда сидел в библиотеке и изучал историю, хоть и знал ее наизусть. Николас любил перечитывать книги и замечать в них то, чего не видел раньше. Подмечать важную информацию, которая может ему пригодиться.

Как я и рассчитывала, сын зачитывался очередной книгой и пил вино. Николас настолько увлекся, что не заметил, как я вошла.

– Сын.

– Матушка? – Он поднял свои глаза на меня. – Ты что-то хотела?

– Да, – пройдя к столу и присев рядом с наследником я взяла его за руки, – я хотела бы поговорить. Насчет…—но он перебил меня, освободившись из моей хватки.

– Не начинай. – Его челюсть напряглась. – Ана будет в столице и уедет когда сама этого захочет. – Он посмотрел мне в глаза. – Она не враг. Она не пленница. Она не предатель. – Грубо сказал Ник.

– Но ее отец… – Я говорила тише.

– Что ее отец? – Сын не мог сдержать гнев, который ему не свойственен, он подскочил со стула и опрокинул вино, сильно ударив рукой по столу. – Ее отец будет казнен! Ана не отвечает за его грехи! – Николас сам удивился от своего порыва и выдохнул.

– Сын мой, – я хотела подойти к нему, но он остановил меня рукой, – ты можешь просто отправить ее домой.

– Нет… – Николас сел на место, говоря уже тише, – Матушка. Ее дом очень богат, у них есть флот и выход в море. Только у них прямой выход, – он стал показывать пальцами на карте, вырезанной на столе, – видишь? Мы можем переправляться через реки, но Хаппинтон….

– Так ты хочешь заключить с ней брак? – Удивленно сказала я.

– Да. Нам нужны эти земли. Но, – он потер лицо рукой и тяжко выдохнул, – я не буду ее заставлять выходить за меня замуж.

– Тогда как? – Я понимала поступок Николаса, но не принимала его. – Я сомневаюсь, что она побежит к тебе в объятия после того как ты казнишь ее отца.

– Она сама влюбится в меня и захочет этого. Разговор окончен! И больше не смей подвергать сомнению мои поступки. В особенности при моих вассалах.

Ничего не ответив, я поклонилась и вышла из библиотеки, направляясь в склеп.

Пройдя через все дворцовые коридоры, я вышла на лестницу, ведущую в подземелье, где и был склеп с захоронением моего мужа, его предков и моего сына. Я проходила мимо всех мраморных фигур, возведенных для этого места.

– Король Марсель, первый король династии дамасов, именно с него началась история нашей семьи. – В этом месте я всегда говорю вслух и произношу имена каждого Дамаса, который здесь лежит, чтобы почтить их память. Чтобы они знали – мы помним. – А тут Флоранс Дамас, жена Марселя. Бедняжка скончалась во время родов. Чуть дальше лежит Тибо, их сын. Правил он достаточно долго и именно ему удалось обратно присоединить Харбонт. Поодаль от Тибо находится его сын Дюран – следующий король, который правил пару месяцев, его убили во время восстания. У Дюрана не было сына, поэтому он отдал дочь Сесиль замуж за своего родного брата Робера. У них было 6 детей, пять из которых умерли младенцами и только один выжил.

Продолжая идти по склепу и называя каждого члена королевской семьи, я подошла к совсем свежей фигуре. Обен. Не сдержав слез, рухнула рядом с его захоронением и начала рыдать.

– Мой сын, – я провела ладонью по статуе, – мой мальчик…. Прости, что не смогла защитить тебя. Прости, что позволила вступить в ряды гвардейцев. Прости, что отпустил на войну. Прости. Прости. Прости.

Несколько часов я плакала над могилой Обена. Самая страшная боль родителя – потерять ребенка.. Я бы молилась, чтобы Аарона не казнили, чтобы на его глазах убили Ану и только после этого ему снесли бы голову с плеч.

Я вновь повторяю у себя в голове разговор с Николасом. Во мне бушевали эмоции. Да, нам нужны земли Ферисов, но пригреть у себя на груди дочь человека, который убил моего сына?

Николас Дамас

Мы гуляли с Аной каждый день, разговаривая обо всем на свете. Юная роза была довольно начитанной и интересной девушкой. А как она удивляется, когда я рассказываю ей про свои путешествия. Ее брови резко поднимаются, голубые глаза округляются и она похожа на любопытного ребенка, который ждет, когда нянечка продолжит рассказывать сказку.

Сегодня же я решил прогуляться с ней по окрестностям, но пока не выходить в город. Местные жители все еще не в восторге от приезда Аны, а вернее от того, что она не в темнице. Поэтому мы решили пройтись вдоль реки и леса. Наши места довольно красивы.

– Мой король! – Ана положила свою хрупкую руку мне на плечо и я повернулся к ней лицом.

– Я тебе уже говорил, что мне нравится, когда ты меня так называешь. – Я склонился ближе к ее губам и провел ладонью по открытой спине. – И я готов повторять это каждый день. Я хочу слышать, как ты шепчешь мне “мой король”. – Я отстранился от девы и взял ее за руку.

Щеки Аны мгновенно покрылись легким румянцем в цвет ее нового платья. По приезду в столицу, матушка была удивлена, увидев наряды Аны. Она сразу же велела ей переодеться и сжечь все платья, что та привезла с собой, но я не позволил. Мне нравилось одеяние юной розы. Вся ткань была легкой и полупрозрачной, выделяя самые лучшие места ее тела.

– Николас… – Я разрешил Ане называть меня по имени. – Вернее, – она посмотрела мне в глаза, – мой король, – произнесла роза с легким смущением, что меня позабавило и я улыбнулся – о чем вы расскажете сегодня?

– А о чем бы ты хотела узнать? – Я подошел к ней как можно ближе и отпустив руку, приобнял за талию. – Недавно я проходил мимо твоих покоев и услышал, как ты о чем то просила морских богов. Позволь поинтересоваться, что за боги это такие? – С легкой усмешкой произнес я.

– Только не смейтесь надо мной, – она строго посмотрела на меня и остановилась, – я ведь могу воткнуть кинжал и в вашу шею, – произнесла Ана приблизившись ко мне, – мой король.

– Сдаюсь, – я обнял ее, – но убить разрешаю, тебе можно все. – Я чувствовал тепло ее тела, биение ее сердца. Я чувствовал ее всю. – Так что там с богами?

– Хаппинтон находится на берегу моря, – Ана высвободилась из моей хватки, взяла меня за руку и пошла дальше, – мы полностью состоим из моря. Молимся морским богам, в которых верим! А знаете, почему именно им? – Она посмотрела на меня с интересом. – Потому что по легендам, именно морские боги дали нам жизнь. Первые люди умирали с голоду, у них не было ничего, что помогло бы им выжить, даже рыбы! Представляете? – Юная роза рассказывала все с воодушевлением, вспоминая свой дом. – Рыбы не было в море! И тогда они стали молиться, долго и упорно, но безуспешно. Наш бог не помог им. Но одна ведьма провела обряд обращаясь к морю, не к богам, а просто к стихии и тогда все получилось! На следующий день весь берег был усыпан рыбой! Именно поэтому, мы, – она показала на себя, – люди из морских земель, верим больше морским богам. Они нас не только слышат, но и помогают. – Последние слова она произнесла с грустью в голосе.

– Ты скучаешь по дому? – Я остановил Ану, одной рукой погладил по щеке, а второй приобнял за талию.

– Да… – Она опустила взгляд.

– Милая Ана, – я снова погладил ее и приблизился ближе, – я тебе говорил, что ты можешь поехать домой, если захочешь.

– Но… – Она посмотрела на меня со слезами на глазах, – это сложно, мой король.

Я просто обнял деву,она положила голову мне на плечо, всматриваясь в спокойную реку.

По возвращению в Дуривьер я пытался подготовиться к коронации, которая будет со дня на день, но ни на миг не мог перестать думать об Ане. Ее мягких руках, звонкому голосу, глазам цвета неба, волосам, словно жидкий огонь, струящийся по ее хрупким плечам. Девушка поселилась в моей голове, будто это ее дом и она не собирается оттуда уходить. Я вспоминаю все эмоции, которые она испытывает рядом со мной. Сначала это был страх, удивление, сомнение.

Со временем девушка начала показывать радость, когда мы выходим на прогулку.

Нежность, когда я обнимаю ее.

Предвкушение и любопытство, когда рассказываю истории.

Смущение, когда шепчу ей на ухо и глажу по открытым участкам тела.

Возбуждение, когда целую ее шею.

Я стал замечать абсолютно все, что касается Аны. Это несвойственно мне.

Вероятно это из-за того что я давно не был с женщиной. Но.

Я не испытывал такого раньше.

Я не верю, что мог влюбиться в девчонку.

Я вообще не знаю, что такое любовь, потому что никогда ее не встречал.

Ана Ферис

Настал этот день.

День казни моего отца.

Лорд Аарон Ферис будет казнен без суда, как предатель и изменник.

Мне тяжело осознавать, что сегодня я останусь без отца, хотя… Отец меня оставил в тот момент, когда решил перейти на сторону Фонсов.

У меня было несколько недель, чтобы смириться с тем, что я для него шлюха.

Несколько недель, чтобы привыкнуть к мысли, что его голову отсекут.

Несколько недель, чтобы написать матери о казни.

Несколько недель, чтобы принять новую жизнь.

Я – Ана Ферис. Я – леди морских земель. Я никогда не дам себя в обиду.

Как только я встала с кровати, Нинет подбежала ко мне и начала помогать одеваться и причесываться. Я привыкла все делать сама и в Рейметауне я отказывалась от служанок, но не сегодня. Нинет шнуровала черное платье, которое я выбрала на этот день. Именно сегодня я впервые буду в одеянии столичных девушек. Рукава на треть закрыты, само платье было на шнуровке спереди, под слоем черной ткани виднелась бежевая подкладка. В нем я чувствовала себя ужасно. Мне было душно и тяжело. Но именно в этом наряде я посмотрю отцу в глаза.Как только Нинет помогла мне заплести волосы, я посмотрела на себя в зеркало без всяких эмоций.

Выйдя в коридор, я встретила Николаса, который уже ждал меня.

– Юная роза, – король преклонил голову.

– Мой король, – я присела в реверансе.

– Ты готова? – он взял меня под руку.

– А к такому можно быть готовой?

Король ничего не ответил и мы молча покинули замок, чтобы отправиться в Рейметаун, где и будет проходить казнь, прямо на площади. Замок Дуривьер же находился чуть поодаль от самого города, около скрещения двух рек.

Всю дорогу мы ехали молча, но мой организм подводил меня и ближе к столице, я начинала нервничать. Я ни разу не видела, как казнят людей. Мои руки дрожали. Николас заметил мое состояние и пытался успокоить робкими касаниями и поглаживаниями. И ему удалось ненадолго снять с меня напряжение.

На площади собрались зрители, чтобы лицезреть, как отрубят голову морскому лорду. Там же располагалась часовня, с которой за казнью наблюдала я и Элионор, чтобы нас не затоптали и не захотели разорвать на куски в толпе людей. Николас же стоял на подмостке с плахой где и находился мой отец, стоящий на коленях, в цепях. Молодому правителю нужно было только огласить приговор и палач сразу исполнит его, но король решил вершить правосудие сам и взял в руки меч.

– Жители Рейметауна! Я – Николас Дамас, первый своего имени, король континента. Приговариваю к смерти лорда Аарона Фериса, который обвиняется в сговоре против короны вместе с лордом Шмитом Фонсом. Лорд Аарон Ферис, – Николас посмотрел на моего отца, голова которого уже лежала на плахе – вам есть что сказать?

– Будь проклят тот день, когда ты появился на свет. Будь проклят тот день, когда моя дочь стала твоей личной шлюхой. Я передам привет Обену. – Отец плюнул в сторону короля.

В этот момент я увидела, как мышцы на лице Николаса напряглись, его рука сильнее сжала меч и он замахнулся. Секунда. Секунда и голова отца слетела с плеч. Толпа ликовала. Я же не закрывала глаза ни на миг. Я видела все. Кровь. Меч. Обезглавленное тело. Отцу повезло. Николас выбрал для него слишком легкую смерть, вероятно, чтобы я не страдала. Шмит же будет молить о быстрой расправе.

Безжизненное тело отца собрали в короб и унесли. Я не знаю, что будет с останками отца, но я попробую уговорить короля похоронить Аарона в Хаппинтауне. В склепе нашей семьи. Весь путь в Дуривьер Николас молчал, но его напряженные руки и челюсть давали знать о том, что он не спокоен.

– Мой король, – я обратилась к нему и слегка дотронулась до плеча, – поделитесь со мной вашими тревогами.

– Милая Ана… – он все так же смотрел в окно кареты, – юная роза… Твой отец… – Николас тяжело сглотнул, – он предатель. Он пошел против короны. Он лишился головы за свои деяния, но…

– Но?

– Он убил моего брата и умер слишком легко. – мужчина сжал мою руку, все так же не смотря на меня, – я должен был наказать его, но я лишь уступил, сделав его смерть слишком легкой. – Он тяжело вздохнул. – Прости, я не должен так говорить именно тебе, – Николас повернулся в мою сторону, но не успел продолжить.

– Потому что я его дочь и мне будет неприятно знать, какие мысли посещают вашу голову относительно кончины моего отца. Верно?

– Да… – Король опустил взгляд.

Я не знаю, как успокоить его душу. Он терзает себя, подпуская меня ближе. И я разрываюсь на куски вместе с ним. То что мы делаем – неправильно. Он из-за меня лишает себя успокоения, ругается с матерью. Я из-за него враг своей семьи. Мы убиваем друг друга.

Всю неделю после казни отца, мы не виделись с Николасом. Король не посещал меня, не приходил на завтрак, обед или ужин. Он не появлялся до этого дня.

Я услышала стук в комнату.

– Милая Ана, – Николас наконец посетил меня, – у меня для тебя письмо…, – его глаза бегали из стороны в сторону, – я догадываюсь о чем там идет речь.

Король протянул мне письмо, сорвав печать, я сразу же начала читать.

“Леди Ана Ферис. Ваша мать скончалась в день казни лорда Аарона. Она прыгнула из окна своих покоев.”

Письмо было от советника нашей семьи.

Моя мать мертва.

Из-за меня.

Николас Дамас

Момент, когда она прочитала письмо,отпечатался в моей памяти навечно. У нее задрожали руки, из глаз хлынули слезы. Я сразу же подбежал к ней и попытался успокоить, но она не реагировала. И так прошло двенадцать дней. Двенадцать дней моего личного ада, потому что я не слышал ее голос, не видел ее радость, интерес, легкость. Если на казнь Аарона она почти не реагировала, то смерть матери ее убила.

На второй день я пришел к Ане в покои, потому что она не приходила трапезничать и принес ей еду. Она ничего не сказала и я ушел.

На третий день Ана все так же молчала и плакала.

На четвертый день моя роза начала немного есть.

На пятый день Нинет пыталась поговорить с ней, но она отказалась.

На шестой день я попросил матушку зайти к Ане, но они не обмолвились ни словом.

На седьмой день я услышал, как Ана кричит во сне и стал оставаться в ее покоях на ночь, чтобы охранять ее от кошмаров, гладя по руке и уходя на рассвете.

На восьмой день я пришел и стал рассказывать ей истории про другие земли, которые ей так нравились, но она по-прежнему не реагировала.

На девятый день Ана съела всю еду, что я приносил ей.

На десятый день я вновь пытался поговорить с моей милой Аной, но она не отвечала мне. Дева просто лежала на постели и смотрела в пустоту.

На одиннадцатый день, когда она снова кричала во сне, я прилег рядом и обнял, Ана мирно засопела.

На двенадцатый день роза заговорила.

Я вновь спал в ее кровати. Не думаю, что она бы одобрила, но только рядом со мной Ана не кричала. В эту ночь я не заметил, как уснул рядом с ней. А когда проснулся, роза уже не спала и удивленно смотрела на меня, все также обхватывая мое тело своими маленькими ручками.

– Юная роза, – сонно произнес я, поглаживая ее по спине, – ты уже проснулась?

– Почему вы лежите в моей постели? – Это все, что она сказала спустя двенадцать дней молчания.

– Ты кричала во сне, примерно на седьмой день твоей скорби я услышал это и с тех пор оставался каждую ночь.

– И вы спали рядом со мной? – Я все еще продолжал ее гладить, но уже смотря в глаза. – Нет. Четыре ночи я сидел на полу рядом с твоей кроватью и гладил тебя по руке. Последние две ночи провел в твоей постели. – Я начал вставать. – Прости, что побеспокоил тебя, я не хотел. – Ана остановила меня рукой, предлагая лечь обратно и я послушно опустился к ней.

– Почему вы спали рядом со мной? – Она обняла меня и прижалась щекой к плечу.

– Одного моего прикосновения не хватало, ты снова чего то боялась и кричала, поэтому я обнял тебя, и ты сразу успокоилась.

– Тогда я еще немного посплю рядом с вами, – сказала Ана и зевнула, – можно?

– Только если ты снова начнешь говорить со мной. – Я поцеловал ее в макушку. – Мне не хватает твоего голоса.

Жозефина Фонс

Как только мы прибыли в столицу, нас с сыном кинули в одну темницу и приковали цепями к стенам. Ежедневно нас кормили какими то помоями словно дворовых псин. Нам приходилось испражняться прямо тут. На глазах друг друга. Все это время мой сын не разговаривал со мной, он лишь тихо молился богам по ночам, чтобы его смерть была легкой. Я же плакала от бессилия.

Сколько прошло дней и ночей, мы не знали. Аарона уже казнили и все что оставалось ждать – нашей кончины.

Открыв глаза из-за звука открывающейся решетки, я испугалась. Обычно к нам приходил один гвардеец, но в этот раз их было как минимум шестеро. Материнское сердце не обмануть. Шмита сегодня убьют. Я это знаю.

Гвардейцы без всяких слов повели нас по подземелью Дуривьера. Я уже смирилась с тем, что мне предстоит умереть, но мое сердце мучительно сжималось от боли за сына. Мы прошли лестницу, а значит, что нас ведут не на казнь, а на что то ужасное. С каждым шагом мои руки дрожали все сильнее, я сжимала ладони в кулак и царапала себя ногтями. Когда мы вошли в одно из помещений, находящееся все так же под землей, мурашки побежали по моей коже, сердце ускорило свой ритм, пот стекал ручьем по телу. Я увидела металлический стул, на сиденье и спинке которого были острые выпирающие концы. Они были очень мелкими, но их было много. Стул причинял ужасную боль с помощью шипов, которые вонзаются в плоть сидящего. Человек, который подвергается пыткам на этом “троне” не умирает, он лишь мучительно страдает и истекает кровью.

Рядом с “троном” стояла Элионор Дамас.

– Дорогая Жозефина, – она подошла очень близко и приподняла рукой мое лицо, чтобы смотреть мне в глаза, – я думаю, ты очень ждала этого дня. – Элионор отпустила мою голову, развернулась в сторону стула, и смеясь начала говорить – Это будет поистине завораживающее зрелище! Ты, как любитель прекрасного, должна оценить. Мы с королем Шмитом поиграем, – Элионор подошла к моему сыну и погладила его по щеке, – да, малыш?

От ее смеха мне стало еще хуже. Я не хочу видеть, как мучают моего сына… Уж лучше пусть сначала убьет меня.

– Стража! Посадите короля Шмита на его заслуженный трон! – В ее голосе было слышно удовольствие. Ей нравилось убивать людей. Не удивлюсь, если она отравила своего мужа.

– Нет! Нет! Нет! Пустите меня! – Шмит пытался вырваться и сопротивлялся, но стража взяв его под руки, потащила к стулу. – Матушка! Матушка! Сделайте что-нибудь! – Мой сын обращался ко мне, но я не могла помочь.

– Элионор! – Я подала голос, впервые за последние дни. – Оставь. Его. Это мой отец, он поднял восстание! И он уже мертв! – Слезы текли из моих глаз, а стойкий ранее голос изменился и я,надрывая горло,молила. – Мой отец поплатился за измену короне! Не трогай моего сына!

Элионор смотрела мне прямо в глаза и улыбалась.

Стража посадила Шмита на стул и его крик пронзил меня. Острые выступы впивались в его ягодицы и ноги. По приказу леди Дамас, гвардейцы прижали моего сына к спинке стула и я услышала еще один вопль вместе со звукам рвущейся кожи. Шипы проникали в его плоть все глубже, кровь начинала стекать, а крик был громче. Я больше не могла стоять на ногах видя как издеваются над Шмитом, но стража удерживала меня за руки, тогда я попыталась отвернуться, но получила удар по щеке.

– Король Шмит, вы же хотели корону? – Элионор наигранно спросила его. – Тогда возьмите. – Она дала страже знак, кивнув головой.

Один из солдат подошел к стулу и смотря в глаза моего сына стал надевать ему на голову импровизированную корону из металлических прутьев с острыми концами. Шмит кричал. Я рыдала, опустив голову. На голове сына появились раны из которых сочилась кровь.

– Ты думаешь это все? – Элионор подошла ко мне, взяла мою голову в ладони и подняла так, чтобы я смотрела, что будет дальше. – Кажется, король, вы привыкли к золоту, а мы не придали этому значения…. Простите бога ради, сию минуту исправимся!

В этот момент вошел другой стражник, держа в руках небольшой котел. Подойдя к Шмиту, он достал железку в форме короны, обмакнул в котел и приложил к лицу сына. В котле было расплавленное золото.

Шмит завопил пуще прежнего. На его лбу остался ожог, словно напоминание о том, за что его пытают. Я пыталась закрыть глаза и отвернуться, но Элионор продолжала меня держать и раскрывала мои глаза. Стражник оставил на теле Шмита порядка десяти отметен в виде ожогов.

Тогда я думала, что ад закончился. Но нет – он только начинался.

– Чего то не хватает, не так ли? – Задумчиво протянула эта мерзкая женщина,словно ни к кому не обращаясь.– Точно! На короле слишком много кожи.

– Нет! – Я кричала, срывая свой голос, рыдая сильнее, пытаясь вырваться, но все было безуспешно.

Третий по счету мучитель моего сына подошел к стулу с маленькими ножом и стал срезать кожу с пальцев Шмита. Крик моего сына глубоко проник в меня и всех рядом стоящих.

Слез не было.

Была боль.

Моя боль за сына.

И был крик. Крик Шмита.

Не понимая, что происходит, я попыталась закрыть глаза, в которых итак темнело от слабости, но меня все еще удерживали, чтобы я смотрела, как кожа отходит от плоти. Я сдалась. Передо мной все потемнело окончательно.

Я потеряла счет времени, хоть и не вела его. Перед моими глазами до сих пор стоит стул с измученным окровавленным сыном, на теле которого ожоги, а на пальцах нет кожи.

Я до сих пор слышу его крик.

Я слышу звук рвущейся кожи.

Я чувствую запах горелой плоти.

Я не знаю, сколько времени прошло. Все как в тумане. Нас повезли на площадь для казни. Мне плохо. Вокруг все размыто. Я ничего не чувствую.

Когда мы подъехали к часовне, меня повели на балкон, а Шмита на эшафот. В этот момент я поняла, что что-то не так. Я должна быть рядом со своим сыном. Я должна быть там же.

На подмостке стояла виселица. Его повесят. Он умрет позорной смертью. И неважно, что он знатного рода. Скорее всего, Николас лишил его всех титулов и теперь моего сына казнят, как простолюдина. Я слышала как люди перешептываются, что Аарону повезло, его всего лишь лишили головы, быстрая смерть. За это он должен быть благодарен своей дочери, которая с утра до ночи трахается с королем.

Стража привела меня на балкон часовни, откуда открывался вид на всю площадь. Элионор стояла рядом и улыбалась.

– Жозефина, дорогая, не переживай, я помогу тебе все разглядеть.

С этими словами она подошла ко мне и снова обхватила мое лицо ладонями, как во время пыток Шмита. Должна признаться, у этой женщины сильная хватка. Я смотрела туда, где с минуты на минуту лишится жизни мое единственное дитя.

Когда на шею Шмита была надета петля, на эшафот поднялся Николас.

– Жители Рейметауна. Я – Николас Дамас, первый своего имени, король континента. Приговариваю к смерти Шмита Фонса, который обвиняется в сговоре против короны с лордом Аароном Ферисом. Шмит Фонс, лишенный всех титулов, вам есть что сказать?

Я пыталась сдержать эмоции, но слезы текли из глаз и заслоняли все. Элионор спохватилась и стала вытирать мое лицо платком, лишь бы я ничего не пропустила.

– Чтоб твоя шлюха сдохла. – Произнес Шмит.

Николас в ту же секунду дернул за рычаг и пол эшафота раскрылся, мой сын стал задыхаться, его голова посинела, а глаза налились кровью. Секунда. Он мертв.

Николас Дамас

– Элионор Дамас! – Я впервые повысил голос на собственную мать.

– Сын? – Она все так же сидела ко мне спиной в своих покоях.

– Объясни мне, почему, когда я пришел на площадь, чтобы казнить Шмита, он был весь в крови и ожогах? – Я подошел к ней и дернул за руку, чтобы она смотрела мне в глаза во время разговора.

– Потому что он это заслужил. – Спокойным тоном ответила матушка.

– Заслужил, но…

– А ты бы позволил ему так быстро умереть? – меня перебила собственная мать.

– Конечно нет! Он бы подвергся пыткам, но ты не имела права это делать без моего ведома! Гвардейцы, которые были с тобой – изгнаны из королевской гвардии! Что еще ты делаешь за моей спиной? Может мне приставить к тебе гвардейца, чтобы он не выпускал тебя из комнаты? Ты подрываешь мой авторитет!

– Ты уже король. Люди будут служить тебе верой и правдой, а увидев несчастного Шмита, они будут бояться тебя. Я все сделала правильно.

– Не смей так делать! Я сегодня же пришлю к тебе стражу!

Я быстро вышел из покоев, не слушая что она говорила мне вслед. Эта женщина выводит меня из себя. От злости я начал сжимать ладони в кулак, мышцы лица напряглись, а сердце билось сильнее. Мне срочно нужно остановить мою кровожадную мать.

Пройдя несколько поворотов, я зашел в кабинет главнокомандующего королевской стражи.

– Мой король, – сир Антуан склонил голову, – чем обязан?

– Антуан, мне нужно, чтобы самый преданный тебе и мне человек следил за моей матерью. И следил это мягко сказано, – сказал я и сел напротив главнокомандующего, – он должен быть рядом с ней круглосуточно, чтобы ходил за ней по пятам и не давал совершать необдуманные поступки, – я потер рукой лицо и тяжело вздохнул, – ты же видел, что было со Шмитом?

– Да, мой король. Это леди Элионор постаралась?

– Именно. Шмит конечно тот еще ублюдок, но она не должна была его пытать! – Я ударил кулаком по столу не совладав с эмоциями.

– Я пришлю верного человека, он будет рядом с ней.

– Спасибо.

Антуан вновь склонил голову, я поклонился в ответ и вышел. Гнев еще не покинул меня, я не мог в таком состоянии явиться к юной розе, которой обещал прогулку по городу. Именно поэтому, я решил выпустить свои эмоции на тренировочном поле,которое было огорожено. Здесь имелось все для тренировок:полоса препятствий, чучела,мишени и карусели. Сейчас на поле почти никого нет, а значит я могу дать волю эмоциям.

Здесь я хочу освободиться от гнева и разочарования, которые терзают мою душу. Чувствую, как ярость кипит внутри меня, и знаю, что если не найду способ выпустить её, то она поглотит меня целиком.

Взяв в руки меч, подаренный Уильямом, я начинаю упражняться. Движения становятся всё быстрее и сильнее, я вкладываю в них всю свою ярость и разочарование. Меч рассекает воздух, оставляя за собой след из энергии и напряжения. Я представляю, как вместе с каждым ударом уходит гнев и тревога, а на их место приходит спокойствие и ясность ума.

Чувствую, как напряжение постепенно уходит и начинаю дышать ровнее, а движения становятся более точными и уверенными. Но гнев всё ещё не покинул меня. Я должен выпустить его полностью, чтобы обрести покой.

Ускоряю темп, движения становятся более мощными и быстрыми. Представляю, что каждый удар меча – это удар по врагу, который причинил мне боль и я разрубаю его на части.

Но даже в этом бешеном темпе я чувствую тяжесть, поэтому продолжаю, пока не осознаю, что мои мышцы начинают болеть, а дыхание становится тяжёлым.

Наконец, я останавливаюсь и кладу меч на стойку. Чувствую себя лучше, но не перестаю думать о матери, которая подводит меня каждым своим действием, считая, что поступает правильно. Остатки гнева все еще бурлят во мне и лучшим решением подавить его будет проехаться верхом. Запрыгиваю на коня и скачу по полю, пока не нахожу тихое место у реки. Я сажусь на берегу и смотрю на воду. Она течёт, не останавливаясь ни на мгновение, но всегда находит свой путь. Так и я должен найти свой путь к спокойствию.

Закрывая глаза я представляю, как меня успокаивает юная роза, как ее крохотные ладони опускаются мне на плечи и она шепчет “мой король”, как ее нежный голосок спрашивает меня все, что ей приходит в голову. Я спокоен.

Возвращаюсь в замок, чувствуя себя более спокойным и уверенным и сразу направляюсь в покои Аны.

– Юная роза, – я вошел к ней в комнату, – король обещал, что сегодня выведет вас в город.

Миниатюрная фигурка стояла у открытого окна, вглядываясь в реки, что обрамляют Дуривьер. Лёгкий ветерок трепал ее рыжие локоны, обрамлявшие узкое личико. Моя юная роза. Её волосы были уложены в форме того самого цветка, переливаясь под светом яркого солнца и открывая тонкую шею.

Глубокий вырез бирюзового платья открывал вид на хрупкие линии её спины, так и прося меня коснуться. В пару шагов я пересек комнату, протягивая пальцы к её бархатистой коже. От моего нежного прикосновения Ана вздрогнула, обратилась ко мне с горящими глазами.

– Мой король, – Ана повернулась в мою сторону и присела в реверансе, – я уж смела подумать, что вы про меня забыли…

Она не договорила, ведь ее сбили мои руки, которые блуждали по миниатюрному телу, мягко рассыпая по фарфоровой коже мелкие мурашки.

Дева покраснела от смущения, но продолжала смотреть в мои глаза.

– Как я мог забыть про тебя, юная роза, – наклонился к ней и прошептал, – ты самое лучшее, что может быть в моей жизни и даже на смертном одре я буду помнить об обещаниях, данных тебе.

– Перестаньте меня смущать, – она слегка отпрянула от меня, – мы едем в город или вы будете продолжать разглядывать меня?

Я взял Ану под руку и мы пошли на встречу городским приключениям.

Всю дорогу Ана рассказывала мне про свой дом и море.

Ее глаза горели, когда она говорила о том, как любит купаться по ночам, когда ее никто не видит.

Лицо немного покраснело от смущения, когда она сболтнула по ее мнению лишнего, признавшись, что купается абсолютно нагая.

Во время всех рассказов, юная роза забавно жестикулировала руками и повышала голос.

Мы гуляли по старым улочкам Рейметауна, скрываясь под накидками, которые я взял с собой.

– А ведь вы знаете, – роза посмотрела на меня, взяв за руку, – несколько месяцев назад я ходила к ведунье! И она предсказала мне смерть!

– Ведунья? Смерть? – Я усмехнулся. – И ты веришь в это?

– Она так правдоподобно говорила… – Ана опустила взгляд и хотела выдернуть свою руку из моей хватки, но я не позволил.

– Я не смеюсь над тобой, просто никогда не встречал ведуней.

– Правда? – посмотрела она на меня с надеждой.

Я соврал. Нагло соврал. Я встречал и много раз. Они всегда говорили одно и то же. Будто мне никогда не видать счастья с “русалкой”. Чушь. Но я не хотел, чтобы Ана грустила.

– Правда.

– Тогда давайте сходим? – Я не мог отказать этим прекрасным глазам.

– Нам нужно свернуть через пару домов, так мы попадем в магический квартал. Там сидят ведуньи, маги, гадалки и другие люди, которые так или иначе связаны с магией.

– У вас целый квартал? – Эту девушку поистине легко удивить.

– Да, мы не выгоняем и не убиваем таких людей, потому что они безобидны.

Войдя в магический квартал, мы зашли в первый попавшийся старый домик. Внутри нас встретила пожилая женщина, седые волосы спадали с ее плеч, карие глаза пристально разглядывали юную розу, которая сжала мою руку и начала тяжело дышать.

– Это она… – Ана шепнула так тихо, что я с трудом разобрал ее слова.

– Дорогуша, – протянула ведунья, – ты уже тут?

– А как вы здесь оказались? – Голос розы дрожал, я никогда не видел, чтоб она так себя вела.

– Мы хотели бы узнать… – Я хотел сам поговорить с женщиной, но та перебила меня.

– Я знаю, зачем вы пришли, милок, – она показала своей дряхлой рукой в сторону комнаты, – проходите.

Мы покорно прошли внутрь комнаты, где нас ожидал круглый стол, на комоде дымились благовония, по стенам были развешаны пучки трав,а под потолком,с тихим переливчатым звоном, качались амулеты. Повсюду были чучела животных.

– Юная роза, мы можем уйти, если ты хочешь. – Я обратился к Ане, но она уже села за стол.

– Нет, мы не уйдем, это она предсказала мне фальшивую смерть и так же она сказала о том, что я встречу того самого, когда пролью первую кровь. – Уже более решительно ответила роза.

– Первую кровь? – Я не понимал ее слов.

– Я тоже не понимала, но… – Она посмотрела в мои глаза и взяла меня за руки, – мой король, я убила тех солдат и явились вы!

– Дорогуша, твое время течет слишком быстро, – в комнате появилась ведунья, – ты, – она провела по волосам Аны, а моя челюсть сжалась от злости, потому что никто не смеет трогать волосы моей розы, – встретила свою судьбу, – она посмотрела на меня, но не стала трогать и села напротив нас, – поздравляю, значит отсчет пошел.

– Отсчет до чего? Какая смерть? Объясните хоть в этот раз. – Ана умоляюще смотрела на женщину.

– Ваши предки когда то были в союзе, не так ли, – она посмотрела на меня с прищуром, – король?

– О чем вы говорите? Ана, она откровенно бредит.

– Фернандес и Дамас, милок.

– Ана Ферис. Я – Ана Ферис. Не Фернандес. Вы видимо что то перепутали.

– Дорогуша, я никогда ничего не путаю. От Фернандес и пошел твой род. – Женщина начала раскладывать на столе камни, – твой предок, дорогуша, был несчастен, а твой – ведунья подняла свои глаза на меня, – был жесток к ней.

– Вы сейчас говорите о… – я не успел закончить,в дом кто-то ворвался. вскочив на ноги и достав свой меч,я увидел королевскую стражу.

Они прошли мимо меня и схватили ведунью, Ана была в растерянности, все происходило слишком быстро и неожиданно.

– Что происходит? Отпустите женщину! – Я обратился к стражникам, повысив голос.

– Мой король, это приказ леди Элионор.

– Я ваш король! Я не отдавал приказ! – Сказал я, направившись к выходу, чтобы найти того, кто возглавлял этот беспредел.

– Леди Элионор отдала приказ? – Я подошел к одному из стражников.

– Да, мой король.

– Вот именно! – Гнев снова туманил мне разум. – Я ваш король и вы подчиняетесь мне, а не моей матери!

– Николас! Она! Она! – Ана испугано закричала во весь голос.

Когда я побежал на звук моей розы, рядом с ней лежала ведунья. Из ее рта текла кровь, но на губах была улыбка.

Ана Ферис

Каково же было мое удивление, когда я увидела ее. К этой же женщине я приходила, чтобы узнать, ждет ли меня счастье с Томасом. Ох, Томас… Я была юна и глупа, когда решила, что влюблена в него. Меня привлекали его белокурые локоны и голубые глаза. Он выглядел как настоящий рыцарь. Именно он подарил мне розу на рыцарском турнире, одержав победу над сиром Марко из Рапенгарда. Именно тогда я подумала, что у нас любовь. Какая же я наивная. Ведь если бы это была любовь, я бы думала о нем каждый вечер… Но с момента восстания Шмита, я даже не вспоминала Томасе. Значит, это была не любовь? А что такое любовь?

Мы ехали обратно в Дуривьер и молчали. Из моей головы не выходили слова ведуньи и улыбка на ее мертвом лице. Она покинула свое тело и была рада этому. Кто вообще будет рад смерти?

Меня посещали слишком много вопросов, на которые я не знала ответа.

– Юная роза, – его бархатистый голос вывел меня из мыслей, – мы приехали. После такого, предлагаю выпить вина. Ты не против? – Николас уже вышел из кареты и подавал мне руку, чтобы помочь выйти.

– Я согласна на все, что вы предложите, мой король.

Я прошла в комнату сразу за Николасом, смущенно оглядываясь. От резкой смены температур мои скулы вновь раскраснелись, а волосы были запутаны от ветра. Сбросив с себя накидку, король оставил ее на спинке кресла и стал разливать вино по кубкам. Я все ещё стояла посреди комнаты, осматривая его покои.

– Милая Ана, ты уже была в моих покоях, отчего ты стесняешься? – Я опустила взгляд, улыбаясь. – Угощайся, – он протянул мне кубок, – ваше вино очень вкусное. – Король сделал глоток и сел в кресло. – Подойди ко мне.

Я повиновалась и двинулась в его сторону, выпивая большую часть хмельного напитка.

– Развернись, сядь передо мной. – Его приказной тон будоражил меня.

Я допила остаток вина. Поставив на стол кубок, повернулась к повелителю спиной. Решив немного поиграть с королем, я перекинула волосы через плечо, оголяя спину и развязала веревки на спине своего платья, давая ему немного приспуститься с моих плеч. Лишь тогда я села, поджав ноги под себя, и оглянулась на короля, его глаза заполнил огонь желания.

Николас легко прикоснулся к моим плечам, стал гладить мое тело, рассыпая по мне мурашки. Его напор становился сильнее, руки массировали меня, расслабляя после долгой прогулки и неожиданных событий. Я же сидела пред ним, полностью подчинившись его умелым рукам. Мое дыхание становилось тяжелее, грудь вздымалась.

– Можно мне еще вина? – хрипло спросила я.

– Конечно, – он наклонился к моей шее,обдав ее теплым дыханием – тебе можно все.

Не вставая со своего места, король подлил напиток в кубок и протянул к моим губам. Я пила вино прямо из его рук и наслаждалась вкусом и этими мгновениями.

Допив до дна, я отодвинулась и посмотрела на короля. Он все так же пристально наблюдал за каждым моим действием, а вино уже ударило в голову и я решила подразнить его еще сильнее. Все еще сидя на полу, посмотрела в его горящие глаза и стала медленно приспускать свое платье с плеч. Оно уже не держалось и легко могло слететь в любую секунду, но я старалась его контролировать.

Николас не мог больше терпеть и резко придвинулся ко мне, вдыхая аромат моих волос. Он завел руку мне за спину и провел пальцами вверх по позвоночнику, останавливаясь у шеи, резко схватив ее.

– Что ты делаешь со мной, – он еле слышно прошептал, – юная роза?

Я молча отпустила ткань, которая с трудом закрывала мою грудь, и показала королю себя. Услышав, как Николас тяжело сглотнул, я провела пальцами по своему телу, немного остановилась у груди и обвела импровизированный круг около возбужденного соска. Я изнемогала от желания, хотела чтобы он прикоснулся ко мне, но король все еще просто испепелял глазами мои движения.

– Прикоснитесь ко мне – сказала я, взяв его вторую руку и провела ею по своему телу, – мой король.

Николас сжал мою грудь, я громко вздохнула и прикрыла глаза. Король резко поднял меня и посадил себе на колени. Напряжение между нами становилось все сильнее и сильнее. Внезапно одной рукой он притянул меня к своему лицу, а второй массировал мою грудь. Я закрыла глаза и он поцеловал меня. Резко. Грубо. Страстно. Наши губы слились в долгом поцелуе. Время остановилось, и в этот момент мы забыли обо всём на свете. Для нас никого не существовало. Ни моего покойного отца, из-за которого я оказалась здесь. Ни моей матери, в чьей смерти я винила себя, потому что не отговорила отца от восстания. Ни Элионор, которая против моего нахождения в Рейметауне. Ни ведуньи, которая предсказала мне смерть.

В этот момент весь мир исчез, остались только мы вдвоем. Мы были в своем собственном мире, где время не имело значения.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, оба тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза с нескрываемым желанием. Но преодолев свое вожделение, я встала с его колен, завязала платье и наклонилась к нему, чтобы поцеловать на прощание.

– Мне пора, – я слегка коснулась губами его щеки, – мой король.

Сказав эти слова, я выбежала из его покоев со сбившимся дыханием, мое тело все еще желало его, а губы болезненно покалывали после поцелуев. Я бежала в свою комнату, минуя стражу и служанок, которые глядя на меня, уже успели придумать новые сплетни. Но мне было все равно. Я хотела короля и никак не могла избавиться от этого чувства. Будто нас связали веревками, мы были рядом, не бросая друг друга. За месяц, проведенный рядом с ним, я впервые за долгое время ощутила спокойствие. Это прекрасное чувство было приправлено вожделением и желанием быть его. Чтобы он трогал только меня, чтобы его губы касались только моего тела.

Вбежав в комнату, я прислонилась к закрытой двери и с трудом пыталась отдышаться, слыша свое учащенное сердцебиение.

Немного успокоившись, я переоделась в ночное платье и легла в кровать, где было так много пустого места. Я бы хотела, чтобы Николас сейчас оказался здесь, в моей постели. Чтобы он прикоснулся ко мне…

Я пыталась уснуть, но ничего не получалось, ворочаясь несколько часов, я услышала стук в дверь.

– Юная роза, – в комнату вошел король, – ты еще не спишь?

– Нет. – Я приподнялась на постели и прикрыла себя одеялом, вино уже выветрилось из моего организма и мой ум был более ясным. – Не могу заснуть.

Король прошел к моей кровати и сел на пол, взяв мою руку.

– Милая Ана, – он поцеловал мою ладонь, – пока я рядом, никто не смеет побеспокоить тебя. Я буду охранять твой сон.

– Вы можете… – я нервно теребила одеяло и смотрела вниз.

– Ты можешь попросить меня о чем только пожелаешь. Что мне сделать для тебя? – Его голубые глаза пронзили меня.

– Проведите эту ночь рядом со мной, – выпалила я, зажмурившись.

– Я и так рядом с тобой, – он не понимал, что мне нужно.

– Вы можете поспать со мной в одной постели. Я знаю, что так не принято у незамужних дам, но мне так будет гораздо спокойнее.

Он без лишних слов лег рядом со мной, повернув меня к себе спиной, крепко обнял и стал гладить мое тело.

– Спи, юная роза.

Я уже хотела закрыть глаза, но осмелилась задать еще один вопрос.

– Вы же говорили, что я могу просить все что захочу?

– Да.

– Можно похоронить отца в Хаппинтоне?

– Я не могу отказать тебе, юная роза, – он поцеловал меня в шею, сжимая руками мою грудь, давая понять, что он хочет меня так же как и я его.

Рано утром мы проснулись и сразу принялись собираться в дорогу. До Хаппинтона мы плыли на небольшом судне, через Рапенгард, там же я наконец увижусь со своей сестрой Сарой.

Жозефина Фонс

С казни моего сына прошло достаточно времени, чтобы я приняла его смерть… Но недостаточно, чтобы отпустить это. Мы прекрасно знали, что Шмита будут пытать. Но Элионор перешла все грани. Она как была кровожадной сукой, такой и оставалась. А ведь мы когда то были подругами, пока отец не забрал меня из столицы.

Когда то в далеком детстве, наши семьи дружили и я воспитывалась вместе с Аделин, но перед восстанием, отец забрал меня обратно домой, чтобы я осталась в живых. Там же, в столице, я подружилась с юной девочкой, дочерью торговца. Я сбегала из Дуривьера, чтобы погулять с ней. Мы были лучшими подругами. Были.

Я сидела в темнице и обдумывала всю свою жизнь. Услышав звук открывающейся решетки, я повернула голову и увидела одного из лордов. Он был без стражи. Высокий, статный, с темными волосами и жгучими карими глазами. Кажется, я его где-то видела. Проведя столько времени в заточении, я уже и забыла всех лордов, кого знала лично. Мужчина подошел ко мне и протянул нормальную еду, которую я тут же схватила и начала набивать ею свой рот. Почувствовала знакомый аромат вина, этот сорт выращивают только в одном месте континента. Голфино. Небольшой участок земли, где проживает лорд Хосе Санчес. Он же и делает это вино. Но зачем он пришел ко мне? Я тяжело проглотила последний кусок мяса и посмотрела в глаза лорду.

– Давно не виделись, ангел, – он улыбнулся своей обольстительной улыбкой, которая сразила наповал немало дам нашей земли.

– Что ты здесь делаешь? – Именно он сообщил Аарону, что молодой король выдвигается на Арнир, а теперь он здесь не как пленник.

– Пришел за тобой, – Хосе подал мне свою руку, но встретил мой недоверчивый взгляд, – Николас запретил своей матери принимать какие либо решения, касаемо пленников, да и вообще, всего континента. Я мило с ним побеседовал и он одобрил твое освобождение. – Я все еще продолжала смотреть на лорда с прищуром. – Тебе нельзя уезжать в Арнир, но ты можешь жить в Дуривьере в качестве прислуги, прачки, кухарки.