Рыба Семен

Глава 1. Экскурсия

День, который всех удивил, пришелся на утро понедельника. Наш 3-й А вдруг пригласили на экскурсию в океанариум. На прошлой неделе к директору пришел высокий старик, худой и длинный, как сушеный стручок красного перца. Я помню, как он шел по нашим коридорам, делая один шаг за два, и там, где он появлялся, уровень шума снижался вдвое. Говорят, он был какой-то шишкой в департаменте образования. Через полчаса он вышел, оставив на столе пачку пригласительных на весь класс.

Мне и моему другу Семену идея посетить редких рыб в понедельник пришлась по душе, нам всё равно какой день, лишь бы не учиться.

В семь утра у школьных ворот нас ждал автобус. Семен плюхнулся в кресло и завис над моим ухом.

– Я взял с собой булку хлеба…

– Зачем? – спросил я.

– Рыбу покормим.

– Думаешь, кроме тебя ее покормить некому?

– И сырого мяса, – не мог успокоиться Сема.

– А мясо зачем?

– Там пираньи будут, они сырое мясо, знаешь, как любят… огого! Я в кино видел, как они за секунду зебру съели, только череп остался.

– А копыта?

– Что копыта?

– Копыта остались?

– Ну…, наверное, – неуверенное произнес Сема, – да какая разница, дело не в этом.

– Правильно, а в том, что кино – это выдумка, – попытался возразить я.

– А теперь все по-настоящему будет, – заявил Сема и похлопал ладонью по рюкзаку.

Зная Семена, я не сомневался, что-то будет, но что будет, даже сам Семен не всегда знал. Через 15 минут мы прибыли на место. Океанариум находился недалеко от школы, в каких-то полутора километрах, можно легко дойти пешком, но по всем правилам нас должны были отвезти на автобусе.

В океанариуме выяснилось, что там была какая угодно рыба, но только не пираньи. Семен заметно приуныл, и вскоре совсем потерял интерес к экскурсии. Мы даже отстали от группы. Сема плелся все время позади и недовольно бурчал себе под нос.

– Я не буду выбрасывать продукты, не эту рыбу, так другую покормлю. Он остановился напротив небольшого аквариума. Семен быстро оторвал кусок хлеба и сунул руку в воду.

– Ципа-ципа, – стал приговаривать Сема, разгоняя водоросли.

– Ты с ума сошел! – почти вскрикнул я.

– О, смотри, а вот и рыба.

И действительно, из плотной завесы морских зарослей показалась золотистая с голубым отливом рыбешка.

– Она как будто не боится, сама в руки плывет. Поймать и сразу на сковородку, – подвел итог Сема.

Только он произнес эти слова, как рыба неожиданно метнулась в его сторону. В то же мгновение Семен подпрыгнул и странно взвизгнул.

– Ай, ой-ой! Она меня укусила, – Сема замахал пальцем у меня перед глазами, – видишь, видишь. Потом вдруг развернулся к аквариуму и крикнул:

– Дура!

– Ты чего, испугался что-ли?

– Ничего я не испугался, просто она набросилась как акула бешенная.

Сема продолжал держаться за палец.

– Может скорую вызвать? – предложил я.

– Зачем? – в глазах друга появилась тревога. Реакция Семена стала меня забавлять, и я решил подлить масла в огонь.

– А вдруг это редкий вид ядовитой рыбы, у японцев есть такая, чуть не доваришь и тебе капец.

– Серьезно? – насторожился Сема, – это не я собирался ее есть, а она меня, не видишь, что ли, – и он снова показал укушенный палец.

Я больше не мог сдерживаться и рассмеялся.

В тот день мы вернулись ни с чем, хотя впечатления все же остались, а у Семена даже отметина на пальце.

Глава 2. Много воды

Прошла неделя, и я стал замечать за своим другом некоторые странности. Сема повсюду носил бутылку с водой, ежеминутно делая жадные глотки. Он был похож на потерявшегося в пустыне бедуина.

А вчера, во время обеда, поделился со мной рыбной котлетой, его даже не пришлось уговаривать. По моим наблюдениям Семен почти ничего не ел уже неделю, он ходил со всеми в столовую, садился за один стол и начинал пить воду. От такого количества выпитого даже мне становилось плохо.

– Сема, может, тебе врачу показаться? – наконец не выдержал я.

На что Сема тут же возразил:

– Я прекрасно себя чувствую, только жажда замучила, жарко.

– Странно, что жарко только тебе.

– И что?

– А если это рыба на тебя так действует?

– Какая еще рыба?

– Слушай, может ты как человек-паук, только рыба, понимаешь, человек-рыба, ихтиандр.

– Отстань, – отмахнулся Сема.

– Представь, что у тебя способности рыбы, ты мог бы дышать под водой.

Сема сделал большой глоток.

– Пойдем лучше у фонтана посидим.

– Вот видишь, как тебя к воде тянет.

Фонтан был во дворе школы, по кругу его украшали вечно зеленые акации. Мы сели на бетонный парапет, Сема скинул туфли и опустил ноги в воду.

– Ты чего, холодная же!?

Сема издал стон блаженства, словно нашел оазис в пустыне.

Только сейчас, на улице, при дневном свете, я заметил семины глаза и вздрогнул. Они были чистыми, я бы сказал идеально чистыми, без прожилок и таких вот привычных радужных разводов, как… Я не мог произнести это слово даже про себя… но они были похожи на глаза рыбы.

В этот момент окна учительской на третьем этаже школы с шумом распахнулись и между рамами показалась голова завуча.

– Так, третий А, что вы делаете в фонтане? Вылезайте и быстро ко мне!

Сема резко вытащил ноги, крутанулся, собираясь спрыгнуть на землю, но его рука соскользнула с мокрого бортика, и Сема упал в воду. Мы разлетелись в разные стороны, я оказался на земле, а Сема в фонтане.

Я не сразу полез обратно, ждал, когда он сам выберется. Но время шло, а Семы все не было.

– Ну что… напился воды, – крикнул я, запрыгивая обратно. Думаю, это был самый удачный момент, чтобы от души посмеяться над незадачливым и мокрым Семеном.

Воды в фонтане было чуть выше колена, на дне валялись мелкие монеты и пробки от пивных бутылок. Семы нигде не было. Как ему удалось так быстро выскочить?

– Цветков, – за спиной прозвучал нетерпеливый голос Антонины Сергеевны. Я аж вздрогнул. Почему учителя так быстро бегают, ведь она только что была на третьем этаже.

– Где Горшков? Я сама видела, как он в фонтан свалился.

Антонина Сергеевна привстала на цыпочки и попыталась заглянуть за бортик. Завуча все звали Кнопкой, роста она была небольшого и обычно к шестому классу становилась ниже своих учеников.

– Куда сбежал? Заболеет, потом объясняй родителям, почему в школе ученики на переменах в фонтанах плавают.

– Я сам не понял.

– Чего ты не понял, он при тебе нырнул.

– Ну да, я сразу туда, а там вот…

– Цветков не морочь мне голову, я сыта вашими выходками. Ищи Горшкова где хочешь, но, чтобы к уроку были оба.

И завуч быстро застучала каблуками в сторону школы.

Я обошел вокруг фонтана раз десять, не понимая, зачем я это делаю, как будто Семен мог прятаться под водой. Не мог Сема так подставить меня, но и спланировать столь эффектное исчезновение ему тоже не под силу, он же не Гудини какой-нибудь.

По школьным коридорам прокатился дребезжащий звонок, призывно оповещая, что пора грызть гранит науки.

– Что Цветок, Горшок потерял? – вдруг услышал я голос за спиной.

Не оборачиваясь, я уже по голосу понял, что это Алка Уголькова. Она сидела на бортике, по-деловому закинув ногу на ногу. Мне всегда казалось, что Алка нас недолюбливала, как, впрочем, и мы ее. Она все время лезла в наши с Семеном дела, и вообще, была похожа на лягушку: большой рот, глаза, с такой лягушачьей поволокой, мне даже казалось, что она умеет менять цвет кожи.

Когда Алка выходила к доске, я всегда надеялся, что она сейчас скажет "ква", потом опять "ква" и после третьего раза ей поставят двойку. Но как назло она получала пятерку. Была отличницей и зазнайкой. «Жаба», одним словом. При этом в ней было что-то такое, взгляд что ли, или улыбка эта лягушачья, от которой у меня внутри все замирало, сжималось и я даже не мог объяснить себе в чем дело.

Вот блин, сколько она уже здесь?! – подумал я про себя. Я тут кругами хожу, сам с собой разговариваю… а она сидит тихо и уши развесила.

– Тебе-то чего? – произнес я как можно пренебрежительнее.

– Ничего… так просто.

А вдруг, она тоже видела, – мелькнула у меня мысль.

– Ну потерял. А ты что, найти можешь?

– Надо мне очень, Горшкова искать…

Это точно, Семен весь прошлый год ее дразнил «квака-макака», с вариациями, конечно.

– Тогда чего ты тут трешься? На свой любимый урок опоздаешь.

– А что нельзя? Твой что ли фонтан?

Алка спрыгнула на землю и побежала в школу. В этот момент звонок коротко дернулся в последний раз и притаился до следующей перемены. Я вбежал в класс без Семена. Вера Павловна, учительница литературы и наш классный руководитель, ничего не спросила, видимо, Кнопка до нее еще не дошла. Из окна был виден фонтан, я то и дело поглядывал в его сторону. Что-то во всем этом мне не давало покоя, как будто я упустил нечто очень важное. Как вдруг понял…

– Цветков, Цветков, ты слышишь меня, – почти кричала классная, склонившись у меня над ухом.

– А, чо? – я даже вскочил, будто мне дали хорошого пинка.

– Ты кого там высматриваешь, Горшкова ищешь? Где он, кстати?

Я пожал плечами.

– В фонтане наверное.

Весь класс бросился к окну.

– Все шутишь Цветков, давай к доске.

Я стоял пред классом как какой-нибудь образец глупости или экспонат для изучения безнадежной неуспеваемости. Добиться от меня знаний не удавалось, я был всеми мыслями там, в фонтане, только и ждал перемены, когда смогу рвануть обратно. Потому что знал, почти наверняка, Семен из фонтана не выбирался, он там под водой, только рыба. Поверить в это было так же нереально, как представить Семена с хвостом, плавниками и жабрами, но его рыбьи глаза и вечная жажда воды говорили об обратном.

Многократно отражаясь от пустых стен школы, по коридорам загромыхал звонок. Я метнулся к выходу и в дверях налетел на Кнопку. Да так неудачно, что мы оба чуть не упали.

– Цветков! Опять ты! – Кнопка включила свой усилитель голоса на полную мощность и мне даже показалось, что выражения лиц на портретах великих писателей изменились от равнодушного, к любопытствующему.

Конечно, глупо было отвечать: «Да, Антонина Сергеевна, это я».

В такой ситуации лучше молчать, остальное за тебя придумают. Обычно твое участие сводится к тому, чтобы слушать и «мотать на ус», как любит говорить наш завуч, у нее, кстати, они были над верхней губой, правда, еле заметные, но с моим-то зрением это не было проблемой. А вот у меня усов еще не было. Я даже немного ей завидовал.

– Почему без Горшкова? Надеюсь, ты ко мне бежал, в учительскую!?

Я кивнул, трудно было не согласиться с таким удачным предположением.

– Ну и где Горшков?

– В фонтане. Понимаете, Антонина Сергеевна…

Но Кнопка не дала мне закончить.

– Понимаю Цветков, я все понимаю, но больше не хочу понимать, неси дневник, я твоим родителям письмо душевное напишу. Обида захлестнула меня с головой. Я не выдержал:

– А почему сразу мне!? Я что ли урок прогулял, я что ли в фонтан нырял, вот Горшкову и пишите. Я был зол на Сему за его исчезновение, за то, что ничего мне не сказал, и моя версия с рыбой сразу улетучилась.

Кнопка на удивление смягчилась и вместо вызова предков, влепила двойку по поведению.

– А родителям Горшкова я лично позвоню.

Когда Кнопка ушла, я метнулся вниз по лестнице. Рядом с фонтаном никого не было, "не сезон", это Кнопка точно подметила.

От одной только мысли, что я могу увидеть там рыбу, мне становилось нехорошо. Я остановился в метре от бортика. Ну, и что!? Он же не на русалку будет похож. Через мгновение я уже осматривал дно. Но по-прежнему, ничего кроме затонувших пивных бутылок, бычков и ржавых монет я там не обнаружил. Как бы глупо это ни звучало, там было все, кроме Семена. Вот блин.

Я выпрямился и еще раз оглянулся вокруг, все еще надеясь на его чудесное появление. В воздухе висело ощущение приближающегося лета. Повсюду носились одноклассники, ошалевшие от весеннего тепла.

Нет, я определенно сошел с ума. Надо же до такого додуматься, ну не может человек стать рыбой. В этот момент как будто кто-то бросил монетку в воду, бульк. Опять Уголькова, с тоской подумал я, и обернулся чтобы сказать ей, что она…, но никого не увидел. Я невольно перевел взгляд на то место, откуда пошли круги по воде и замер. Почти у самой поверхности плавала рыба. По моей спине пробежал легкий холодок и заставил меня содрогнуться. В этом фонтане никогда не водилась рыба, он вообще был для другого.

Как она сюда попала? Я полез рукой в воду и тут же одернул обратно, вспомнив, как от укуса верещал Семен.

– Сема, ты что ли!? – неожиданно вырвалось у меня. Рыба вдруг сорвалась с места и быстро сделала полный круг. Может, Семен пытался таким образом поговорить со мной.

– Сема, если это ты, сделай еще круг, – не веря своим собственным словам, произнес я.