Когда всё началось

Старая дружба. Перезапуск

– Андрюха!

Словно рыжеволосая фурия, улыбаясь и расталкивая прохожих красной сумкой, я неслась прямо на старого друга, который стоял у припаркованной машины. Через несколько секунд, тяжело дыша, ухватила его за рукав, как будто иначе он мог исчезнуть.

– Вот это встреча! – выкрикнула я, когда немного отдышалась, – как же я рада тебя видеть!

– Привет! – сдержанно ответил Андрей, расправляя пиджак.

– Ой, извини!

Я отцепилась от его рукава, виновато улыбнулась. Раньше у Андрея такой одежды не было. Я внимательно посмотрела на друга. Идеально уложенные тёмные волосы, ухоженное лицо. Когда-то Андрей выглядел совсем иначе. А вот глаза и теперь обжигали голубым холодом, которого не боялась во всём районе, пожалуй, только я, да и то не сразу. Я натянула на лицо дурацкую улыбку, во всяком случае мне так показалось.

Андрей тоже меня рассматривал. Взгляд его медленно перемещался по лицу, тормозя на глазах, губах, веснушках, потом пробежался по фигуре, упакованной в самые обычные джинсы и такую же футболку, и я почувствовала себя раздетой. Издевается ведь! Не успела я возмутиться как в прежние времена, а глаза Андрея уже рыскали по пушистой копне непослушных волос, застревая в лабиринтах мягких завитков. Там он мог зависнуть и надолго.

Закончив осмотр достопримечательности по имени Катя, Андрей вздохнул и глянул на часы. Мне стало не по себе.

– Ты не рад меня видеть? Не скучал?

Шутливый упрек мог в любой момент стать настоящим и обрушиться на голову друга. Андрей задержал взгляд на своём телефоне, будто прямо сейчас там происходило нечто важное, хотя потухший экран утверждал обратное. Потом посмотрел на меня и, слегка наклонив голову набок, тихо сказал:

– Ты уехала и даже не попрощалась. Ни разу обо мне не вспомнила. Шесть лет, можешь представить? Шесть! – Андрей как будто зачитывал приговор. – И что теперь?

Ну наконец-то! Наконец он об этом сказал. По крайней мере теперь я знала, что он меня узнал, а то уже сомнения закрались.

– Так ведь и ты обо мне забыл. Ну мог же сам написать. Я видела тебя в друзьях у Светки.

Ох уж эта Светка!

– А зачем? Ты сменила телефон. Ничего не сказала. Любой поймет: дружбе конец. Наверное, я не вписывался в твой новый круг.

– Чушь! – я машинально топнула ногой, хотя до ужаса не любила этот жест, но Андрей выставил непробиваемую броню, так умел только он. – Я же записку передала! – я нахмурила брови, сжала губы и обиженно надула щёки, прямо как в детстве.

– Какую еще записку, Колобок? Я ничего не получал.

Я всплеснула руками.

– Не Колобок я! – вспомнив, как Андрей прозвал меня когда-то, я почти разозлилась, но, увидев на его лице слабую улыбку впервые после стольких лет, почувствовала, как гнев испарился. – Я сестрице твоей передала. Скажи ещё, что не получал?

– Нет. Она же растяпа, как и ты. Могла бы догадаться и позвонить. Знала же номер. Или память отшибло?

– Как бы я позвонила? Помнишь, как ты назвал меня на выпускном? – в моём голосе звучал вызов. Правда, напоминая об этом, я умолчала о том, что случилось сначала. Лучше забыть. – Даже записка – подвиг с моей стороны. Именно ты должен был первым меня найти.

Еще недавно полупустая дорога наполнилась автомобилями, и одной свободной полосы оказалось мало. Машины сигналили. Андрей открыл пассажирскую дверь.

– Ныряй.

Голос его смягчился. Я стояла, гордо приподняв подбородок. Андрей ухмыльнулся:

– Катка! Мы мешаем движению.

Вздохнув, я села. Он тоже. Лучше оставить в прошлом всё, что произошло в тот день на выпускном. Да будет так!

Сиденье оказалось очень удобным. Внутри все блестело. Даже не разбираясь в машинах, я поняла – эта дорогая. Мы поехали.

– Так что? За все годы не возникало желания извиниться? – я по-прежнему держала подбородок высоко.

– Я не умею извиняться перед тем, кого нет.

– В наше время можно найти кого угодно. При желании.

– Согласен. Но ты молча укатила в новую жизнь, к новым друзьям, а я остался в старой без всякой надежды на перемены. Решил тебя не тревожить. Не мешать, так сказать, – Андрей скосил на меня глаза, ожидая реакции.

Через несколько секунд добавил:

– А ты оказалась слишком горделивой.

Автомобиль удалялся от центра города и направлялся в его восточную часть. Я не спросила, куда мы едем, а Андрей не поинтересовался, есть ли у меня время. Это оказалось совершенно неважным, когда после долгой разлуки встретились двое друзей не разлей вода.

– Я же как-то уживалась с твоей гордыней столько лет. Но нет! Только тебе можно!

– Когда это у меня гордыня была? Тем более с тобой, а? Ты же вила из меня верёвки похлеще моей сестрёнки! – Андрей улыбнулся, а я хмыкнула и отвернулась к окну.

Он спросил:

– Есть хочешь?

Тон Андрея сообщал о примирении, но я не собиралась сдаваться так быстро. Не поворачиваясь, кивнула.

Машина затормозила у ресторана.

– Ничего себе… Он же дорогой, – сказала я и глянула на Андрея. Наверняка, он мог себе такое позволить, но я – нет.

– Я приглашаю, – подмигнул тот, – считай это извинением за «дуру».

Я улыбнулась. Так-то лучше. Все эти годы я прокручивала в памяти каждую секунду того памятного вечера, вспоминала каждое слово, сказанное на эмоциях. До сих пор не понимала, что именно тогда произошло, почему я так сильно разозлилась. Обида, если подумать, уже давно отступила, а вот недосказанность и непонимание остались. Мне хотелось снова встретить Андрея, хорошенько потрепать его за уши и заставить пожалеть о том, что он сказал и сделал на выпускном. Душа требовала справедливости, и этот день наконец настал. Но кроме «дуры» мы так ничего и не обсудили.

– Ну, берегись! Сейчас я быстренько тебя разорю, – хихикнула я, потирая ладони.

Внутри царил полумрак, разливалась спокойная музыка. Администратор узнал Андрея и лично принял заказ. Скользя глазами по стенам, я рассматривала интерьер.

– Тогда, может, помиримся?

Слова сами вырвались наружу, но сегодня, когда я встретила Андрея, поняла: быть с ним в ссоре невыносимо. Друга лучше него в моей жизни так и не появилось, да и хотя бы немного похожего не нашлось.

– Ты продалась за еду? – Андрей притворился удивленным. – Если подумать, раньше для примирения хватало мороженого. Аппетиты растут.

– Не помню такого. Когда это я за мороженое продавалась?

– Всегда. Мои карманные денежки… эх…

– Ну вот… припомнил… – я закатила глаза. – Только не говори, что сегодня придется взять кредит?

Андрей подмигнул.

Принесли воду и кофе. Схватив чашку обеими руками, я легонько подула внутрь.

– Все так же греешь руки горяченьким? Пора бы заняться спортом, а не валяться с книжками по нескольку часов. Глядишь, согреешься.

– Ни за что!

Я сцепила пальцы вокруг чашки.

– Итак, – начал Андрей, – ты вернулась.

В этой короткой фразе скрывалась масса вопросов о годах дружбы, поставленной на паузу. Официант принес корзинку хлеба, и я посмотрела на правую руку Андрея, ожидая знакомого жеста, но та оставалась неподвижной.

– Не отломишь? Совсем-совсем?

Андрей замешкался и потянулся к хлебу. Отломил.

– Давно избавился от дурацкой привычки, – сказал он, отправляя кусочек в рот.

– Жаль. Мне нравилось.

– Тогда начну снова. Ты насовсем или временно?

– Пока не знаю. Смотря, как пойдет.

– Что пойдет?

– Долго рассказывать.

Я махнула рукой и сделала глоток. Принесли приборы, и на мгновение за столом воцарилась тишина. Старая привычка – замолкать при посторонних, чтобы никто не узнал наших секретов. Как только официант удалился, разговор продолжился.

– Я не спешу.

Я вздохнула, поставила чашку и растёрла пальцы. Что я могла рассказать Андрею? Мама вышла замуж, и ее муж мне сразу не понравился. Но если объективно, человек он вроде неплохой. Конечно, мама никогда бы меня не выгнала, но я решила дать им шанс устроить свою жизнь.

– Если найду интересную работу, то останусь. Если нет, – я прокрутила указательным пальцем в воздухе, издавая губами свистящий звук, – улечу. Может, к бабуле, а может, и еще куда.

– Твои ведь все переехали года два назад?

– Да, к морю. И очень меня этим расстроили, – я вздохнула, – решились-таки.

– Что же сразу к ним не поехала?

– Две причины. Первая и вторая. Но тебе не скажу, только Мистеру Пауку.

На столе сразу появились две руки, ползущие навстречу друг другу, перебирая пальцами, прямо как раньше.

– Ну говори, Мисс Паучиха.

– Первая – я хочу жить самостоятельно, вторая – страшно люблю этот город, адски скучала.

Пауки разбежались восвояси.

Я умолчала еще одну причину. В последний год я стала получать странные записки. Кто-то еще писал послания на бумаге? Получается, да. И этот кто-то навязчиво напрашивался мне в воздыхатели. Ладно, если бы только это, но вскоре мне стало казаться, что за мной наблюдают на улице. А однажды человек в медицинской маске и черной кепке поджидал у дома. Я не знала этого точно, но почувствовала, что права, встретившись с ним глазами, и вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Следующие несколько дней после получения диплома меня оставили в покое, но, как оказалось, ненадолго. Тогда я собрала чемодан и сбежала.

– Какую работу ищешь?

– Я же переводчица, – улыбалась, – обязательно что-то найду, пока бессовестный искусственный интеллект не перейдет мне дорогу.

Я отодвинула шторку и выглянула в окно. Оранжевые лучи солнца целиком закрасили фасады домов, а автомобильную дорогу захватили длинные тени. Дело к вечеру, а мне еще добираться на другой конец города. Так не хотелось расставаться с Андреем: вдруг мы больше не увидимся. Шесть одиноких вечеров, и я начала сомневаться в собственном выборе. Никого из прежних знакомых здесь не осталось: разъехались, да не так много их и было. Стоило ли приезжать? Стоило! Я помирилась с Андреем.

Тарелки заполнили стол: салаты, картофель, в нос ударил аромат шашлыка.

– А ты? Как живешь? Чем зарабатываешь?

Я занялась мясом.

– Самый поджаристый на потом, – прокомментировал Андрей. – Все-таки есть в мире стабильность.

– А то! – я улыбнулась и пошевелила левой бровью, как будто говоря: «Давай, не мешкай».

Андрей никогда и никому о себе не рассказывал: таков уж он был. Никому кроме меня. Те жалкие крохи, которые я о нём знала, казались настоящей роскошью по сравнению с тем, что знали другие.

– Когда ты уехала, я долго искал работу. Такую, чтобы нравилась. Не нашел, – Андрей пожал плечами. – Поэтому сам себе работу организовал.

– Какой-то бизнес?

– Да. Бюро переводов.

Я закашлялась и чуть не упала со стула. Вот это да! Хорошо, что я рассказала первой, а то походило бы, что я напрашиваюсь.

– Здорово! – сказала я, прокашлявшись, но получилось неестественно громко. – И чем занимаешься?

– Переводим, переводим, переводим.

Да, странный вопрос я задала. Чем еще может заниматься бюро переводов.

– Ты учился?

– До сих пор учусь. Поздно начал.

– Языки?

– Нет. Сапожник в одном сапоге. Я бизнес изучаю. С языками пока не срослось.

Я поняла, что больше Андрей ничего не расскажет, и переключилась на еду. Шашлык оказался волшебным, впрочем, как и все в этом ресторане. Быстро всё уничтожив, мы выпили ещё по чашке изумительно сваренного кофе, вспоминая, как когда-то довольствовались растворимым у меня дома.

– Ух ты, мне пора, – сказала я, обнаружив, что за окном сумерки. – Уже поздно, а я далеко живу.

– У кого остановилась?

– Да ни у кого. В гостинице. Давай телефонами обменяемся, а то вдруг уеду и потеряемся снова. Жаль терять друга, который так вкусно кормит.

Полезла в сумку за телефоном, а Андрей пристально на меня смотрел.

– Ну! – поторопила я.

– Никаких ну, Катка! Во-первых, у меня всё тот же. Во-вторых, есть идея. Сейчас мы едем в твою гостиницу и забираем вещи. Ты остановишься у меня.

Я опешила. Такого предложения не ожидала.

– Нет! Ты что, неудобно!

– Я живу один, проблем не будет.

– Ну как же… А что подумают твои подружки? Только не это, – я начала отмахиваться от невидимой, но довольно ощутимой угрозы.

– Никто ничего не подумает. Ты же Катка, а не девушка, – Андрей подмигнул в ответ.

– Ах ты мерзавец!

Я рассмеялась. Предложение звучало заманчиво, да и с Андреем можно было не расставаться какое-то время, но всё же мне не хотелось навязываться, ведь мы уже взрослые люди, а не подростки.

– Послушай, Колобок, – зная, что я не оставлю этого просто так, Андрей заранее выставил перед собой обе руки и не ошибся – смятая салфетка немедленно отправилась в полет по направлению к его персоне. – Соглашайся. Я предлагаю тебе работу, раз уж так вышло, что ты переводчица, а у меня бюро переводов. А взамен ты поможешь с изучением языков. А то даже стыдно бывает перед партнёрами.

Мысли летали со скоростью света, а путались еще быстрее.

– Сколько я могу подумать?

Андрей задумался.

– Парочку…не дней, Катка, секунд.

Помнишь, какими мы были?

Андрей поднялся, небрежно бросая на столик деньги. Я встала следом.

Вечерняя прохлада пощипывала голую кожу, и, поёжившись, я прижалась к руке Андрея.

– Ну начинается, – проворчал он, закатывая глаза, – сама ходить не умеешь?

– Замерзла я. Не жадничай. Ты же помнишь: я всегда могу воспользоваться твоей рукой.

Я погладила его кожу ладонью, а он вздохнул и приобнял меня за плечи.

Принять окончательное решение для меня не составило труда: я нуждалась в работе, притом в такой, которая позволит не возвращаться домой, а у Андрея она имелась. Что касалось жилья: почему не провести вместе время, вспоминая прошлое. Позже я собиралась переехать.

Вещей у меня было немного, и мы заполнили машину одним разом. Я радостно нагружала Андрея, напоминая, что всё-таки я девочка, хоть он и не считал меня таковой. А он покорно позволял себя нагружать.

Сказать по правде, я всегда удивлялась, что Андрей считал меня друганом неопределенного пола, ведь с подросткового возраста женственности мне было не занимать. Сколько раз, стоя у зеркала с довольным видом, я ловила на себе его оценивающий взгляд, а когда он понимал, что его застукали, начинал мотать головой и цокать языком, как будто говоря: «По-прежнему ничего интересного».

Когда на улице совсем стемнело, а первые капли дождя упали на пересохшее от ветра лицо, мы отправились в северную часть города. Я, Андрей и мой чемодан.

Новенький, как с обложки рекламного проспекта район встретил десятками огней в окнах квартир. Мы остановились у восьмиэтажного дома с огороженной территорией.

– Закажем пиццу? – я подошла к багажнику, откуда Андрей вытащил чемодан, легко, как будто тот ничего не весил, и поставил его на асфальт. – Качаешься?

– Конечно. Это ты у нас лентяйка.

– Хм. Так что насчет пиццы?

– К тому же обжора.

Я схватила Андрея за ухо и легонько дернула. Улыбаясь, он убрал с уха руку и обхватил её ладонями, притягивая меня ближе. Я сказала:

– Вообще-то, я ем очень даже немного. Но сегодня мы не ляжем допоздна. Будем есть и вспоминать, вспоминать и есть, – я достала из сумки пачку семечек и помахала ей перед Андреем. – Ты же не против?

– Морально готовлюсь к замусориванию моего жилища.

– Правильно. Не выбросил старые фотки, надеюсь?

– Все у меня и даже больше.

– Как это?

Но Андрей лишь подмигнул в ответ.

– Мы так давно не виделись! – сказала я, а потом высвободила руки и обняла Андрея за шею. Он не шелохнулся, и я добавила, – ну же! У тебя руки отвалились от радости? Когда ты стал таким скромным?

Андрей обнял меня, сначала осторожно, а потом прижал изо всех сил и держал так несколько секунд. Когда оторвался, в глазах его играли весёлые искорки, а ноздри раздувались.

– Глупая ты, – сказал Андрей и получил щепок за щёку.

Войдя в квартиру, я ахнула. Просторная прихожая плавно переходила в гостиную, справа ограниченную столовой и далее кухней, а слева – лестницей на второй этаж. Прямо по курсу дверь на балкон, а слева от лестницы куда-то ещё.

– Ого ты Плюшкин! – протянула я.

Андрей пожал плечами.

– Времена меняются.

Я скрестила на груди руки и дерзко проговорила:

– Раньше у тебя ничего не было. Не забывай, как я всегда к тебе относилась. И делилась с тобой шоколадками.

Андрей рассмеялся:

– А ты корыстна! Но ничего не выйдет: я любил леденцы.

– Что же делать?

– Даже не знаю. Была бы на твоём месте какая-нибудь красотка, я бы придумал, но ты…

Я бросила в Андрея сумку и тоже рассмеялась.

Конечно, все это было просто шуткой. Мы с Андреем всегда говорили на своём, понятном только нам языке, и со временем окружающие перестали задумываться о смысле услышанного, потому что это оказалось бесполезным, а мы наслаждались собственным миром, куда наглухо закрыли доступ остальным. И кто сказал, что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной? Я всегда гордилась тем, что могла доказать обратное.

На диване гостиной ждал сюрприз – толстый рыжий кот. Аккуратно взяв его на руки, почесала за ушком и погладила шерстку.

– В этом доме массаж приветствуется всеми жильцами.

Андрей подмигнул.

– Если будешь таким же покладистым и сумеешь меня заинтересовать, то и тебе перепадет.

Андрей тихонько включил музыку, и по дому разлилась приятная атмосфера.

Мы заказали пиццу.

С котом на руках, которого звали просто и понятно – Рыжик, обошли квартиру, и Андрей показал комнаты. Та закрытая дверь, которую я видела раньше, вела в уютный кабинет. Заполненные полки рассказывали, что хозяин так и не распрощался со старой привычкой – любовью к бумажным книгам, но в этом и был весь Андрей: он всегда оставался верен себе. Наверное, это одна из причин, почему я во все времена могла безоговорочно на него положиться. Что бы я ни делала, Андрей всегда оказывался поблизости и приходил на помощь, если она требовалась. Впрочем, и я за ним присматривала. У нас это было взаимно.

На письменном столе стояла вазочка с леденцами, я освободила правую руку, бесцеремонно взяла парочку с разными вкусами и отправила в рот.

– Конечно! Можешь не стесняться, бери всё, что понравится, – Андрей улыбнулся, склонив голову.

– Даже и не думала! Что тут у нас еще? – я заглянула в вазочку, схватила еще один леденец и отправила следом за остальными.

Я распоряжалась вещами Андрея почти с самого начала нашей дружбы. Кто посмел бы назвать меня наглой? Я так делала, потому что Андрей никогда не сопротивлялся, напротив, казалось ему нравилось. Но только со мной. Кто бы ни попробовал провернуть с ним этот фокус, немедленно подвергался наказанию. Будь то пинок, если это мальчишка, или холодный запрет, если девчонка. Андрей ни с кем не церемонился.

На втором этаже оказалась спальня хозяина и гостевая, куда меня и поселили.

Кроме Андрея и Рыжика в квартире не было ничьих следов. Все как раньше – Андрей любил одиночество. А я любила его нарушать.

Сидя на диване, мы ели пиццу. Я то и дело вытаскивала у Андрея кусочки бекона, а он делал вид, что ничего не происходит.

– Неси всё, что есть, – сказала я, когда с едой было покончено, – фотки и что там еще у тебя.

Андрей принес ноутбук и отправился к шкафу, с верхней полки которого достал крафтовый пакет внушительного размера и вернулся. Я протянула руки, чтобы схватить добычу, но Андрей сказал:

– Терпи, Колобок.

Недолго думая, я легонько пнула по ноге обидчика. Решив ответить тем же способом, Андрей приподнял ногу, но пакет в его руках полетел на пол. Неловкий шаг, взмах рукой и Андрей полетел прямо на меня. Успев опереться на одну руку, он плюхнулся сверху, с силой придавив меня к дивану.

– Ты там жива? – Андрей приподнялся. Не ответив, я закрыла глаза, пытаясь казаться неподвижной и высунула кончик языка набок. – Катка!

Свободной рукой он ущипнул меня за щёку, и тут я не сдержалась и стала хихикать. Открыла глаза.

– Испугался? А вот не будешь меня Колобком называть.

– Когда ты повзрослеешь?

Андрей стукнул меня по носу. По правде говоря, я давно повзрослела, но, кажется, деградировала обратно, как только увидела старого друга.

– Вставай уже, – сказала я, продолжая смеяться.

Поправляя футболку, я выпрямилась, а Андрей залпом выпил стакан воды и настежь раскрыл окно. Он подобрал с пола пакет, по-прежнему скрывая от меня содержимое, открыл ноутбук, покопался в файлах, и вскоре на экране появилась фотография – наша первая фотография.

– Это же тот самый день, когда мы познакомились, помнишь? – я схватилась за голову.

– К сожалению, да.

– Ты тогда был таким угрюмым, и я никак не могла понять, зачем вообще пришёл.

– А ты так надулась, что я весь вечер ждал взрыва. Признайся наконец, это из-за того, что подарила Светке шкатулку, которую хотела себе?

– Ничего подобного! Это из-за того, что увидела тебя.

Тот день застрял в моей памяти намертво. Светка пригласила на день рождения внезапно, и я растерялась: не знала, что подарить. Тогда мама принесла с работы шкатулку, которая мне и самой очень понравилась, но искать другой подарок времени не осталось и со шкатулкой пришлось распрощаться. Но это вторая причина.

Первая – Андрей. Похожий на Маугли, совершенно дикий парень явно оказался в чуждой ему среде, и сколько Светка не старалась влить его в компанию, у неё ничего не вышло: он остался для всех чужим, как и все для него. Разве могла я тогда подумать, что вскоре он станет моим лучшим другом?

– Кажется, ты до сих пор ей нравишься.

– Кому?

– Светке.

Андрей увеличил фотографию. Посередине Светка. Справа и слева девчонки и мальчишки – все с нашего двора. Я ближе к краю, а рядом Андрей. Мы смотрели друг на друга, и взгляды наши невозможно было назвать дружелюбными.

– Ты уже тогда не могла оторвать от меня глаз.

Андрей криво улыбнулся.

– Конечно, ведь ты меня толкнул.

Я и теперь помнила, как сильно тогда разозлилась. Какой-то новенький мальчишка, а вёл себя так, как будто это я, а не он, впервые оказалась в компании.

– Я же не специально.

– Но и не извинился.

– Скажи правду – разозлилась на Светку, а сорвалась на меня.

– Под руку попал.

– Так ты поэтому связала шнурки моих кроссовок?

Я нахмурилась, а потом рассмеялась.

– Не стоит преуменьшать моих заслуг. Еще была яичная скорлупа внутри.

– Не переживай, я бы такого не забыл.

– Сколько нам было, Андрюша?

– Четырнадцать, Катка.

– Значит, почти десять лет прошло. Десять! Мы вместе так долго!

Я намеренно не захотела вычитать время, которое мы были в ссоре, ведь даже тогда я не забывала о нём ни на минуту.

– Не совсем, – Андрей задумчиво покачал головой, – мы ведь не сразу подружились. А потом ещё не виделись столько лет.

– А всё из-за твоего характера, – я приподняла бровь.

– Или из-за твоего? – Андрей скопировал моё выражение лица.

Не успела я ему ответить, как увидела на полу перевернутую фотографию. Наверное, она выпала из пакета, и Андрей её не заметил. Подняла и перевернула. Моя фотография. Мама распечатала в фотоателье на первом этаже нашего дома и поставила на комоде в прихожей. Фотография пропала, прежде чем ее поместили в рамочку и пришлось делать новую.

– Откуда она у тебя?

– Не помню, – Андрей поправил футболку.

– Странно. Не помню, чтобы кому-то её отдавала. Вернёшь? Тебе она не нужна, а мне память.

– Даже не знаю. Что ты можешь предложить взамен?

Наглый кошачий взгляд вцепился в мое лицо. Это он – Андрей! Так смотреть мог только он.

– Как же я соскучилась! – сказала я в очередной раз и обняла его, но он резко напрягся. – Да что с тобой такое? Расслабься уже, это же я! – отодвинувшись, я отпустила его напряжённые плечи. – Что хочешь за фотографию?

– Торт хочу. Сначала торт, потом фотка.

Выхватив фотографию из моих рук, Андрей припрятал её в карман.

– Что? – удивилась я.

– Торт. Сладенький такой. С коржами и кремом. Черемуховый, как тогда, помнишь?

Глаза Андрея искрились весельем.

Несколько фотографий, потом ещё. Воспоминания обхватили мягким войлоком, согревая и щедро напитывая тёплой щемящей грустью.

Андрей притормозил на фотографии, сделанной из окна его квартиры. Мягкие очертания гор вдалеке, панельные девятиэтажки на закате, высокие, до пятого этажа, деревья вдоль шоссе, теряющегося у подножий холмов. Погружённые в раздумья люди спешили домой, как всегда после работы, и никто не обращал внимания на любопытного фотографа за стеклом. Где теперь эти люди? Что с ними стало?

– Ну, – нетерпеливо сказал Андрей.

– Что ну?

– Никого не узнаёшь?

Я присмотрелась.

– Это же я!

Девчонка на роликах растянулась под березой, и лицо ее потерялось в рыжей копне распущенных волос. Я до сих пор помнила этот полосатый свитер, собственноручно связанный бабушкой.

– Ага, – Андрей широко улыбался.

– Но я никогда не видела эту фотку! Зачем ты меня так…

– Я забыл о ней. А потом, гораздо позже, нашёл. Мы тогда часто ругались, помнишь?

– Как такое забыть? Ты же был совсем ненормальным!

– Неправда. Это ты была не в себе. И вот доказательство, – Андрей ткнул в меня на снимке. – Ты так забавно свалилась, и я тебя сфотал, чтобы…

– Чтобы посмеяться вволю, – перебила я.

– Ну-у, как-то так.

– Удали!

– Ни за что, и ты это понимаешь. Покажу ее твоим детям.

Андрей подмигнул.

– Я должна была попробовать, – вздохнула.

Щелкнув меня по носу, Андрей улыбнулся.

– Андрюшка, принеси мне пожалуйста одежду. Забыла на кровати.

Когда, стоя мокрой посреди огромной ванной, я поняла, что оставила в комнате абсолютно всю чистую одежду, несколько секунд не могла решить, что делать дальше. Грудь захлестнула волна стыда, а щёки стали горячими. Вот это да! Переехала к другу, называется, и сразу опозорилась. Если бы узнала мама, назвала бы меня бестолочью и оказалась права.

В дверь постучали. Накинув на тело полотенце, я открыла.

– Ну ты даёшь! – вдруг остолбенел Андрей. Несколько мгновений он молча шарил по мне глазами, и кто бы посмел отчитать его за это: почти голая и совершенно ненормальная подружка детства с круглыми глазами обтекала на сверкающем кафеле его ванной, нарушая размеренное течение жизни хозяина квартиры.

– Извини, – я пожала плечами, и от этого движения полотенце на мне ослабло, но, прежде чем оно упало на пол, я успела его подхватить. Правда у Андрея от этого представления глаза на лоб полезли. Казалось, он забыл, почему здесь находился, и я добавила, протянув к нему свободную руку:

– Давай уже.

– Что? – опешил он.

– Одежду, что еще.

– А, это? – Андрей наконец сумел моргнуть.

– А есть что-то другое?

– Есть, но… в шкафу, – он по-прежнему стоял неподвижно.

– Андрюха! Ну что ты в самом деле? Голую женщину не видел? – попробовала я разрядить обстановку.

– Видел, – Андрей протянул мне одежду, – женщину видел, конечно, но ты же Катка, – насмешливо добавил он.

Определенно он пришёл в себя, и перед тем, как быстро выбежал из ванной, я успела шлёпнуть его полотенцем по мягкому месту.

– Завтра выходим рано! – крикнул Андрей напоследок.

– Куда? – спросила я, но он уже ушёл.

– Эй, девчонка!

Писклявый голос резанул слух. Несколько парней столпились в темноте у трансформаторной будки. Местные хулиганы.

Трижды в неделю, после танцевального клуба я возвращалась поздно и каждый раз боялась встретить эту весёлую компанию. О них ходили легенды по нашему району. Плохие легенды. Подростки частенько кошмарили припозднившихся прохожих.

Я прибавила шаг.

– Стоять! Эй ты! А ну иди сюда!

Это был уже другой голос, и он приближался. Сердце бешено отстукивало хип-хоп, который я только что репетировала. Не останавливаясь, я судорожно осмотрелась: никого, кроме меня и хулиганов. Не успела побежать, как в руку вцепились чьи-то жилистые пальцы.

– Привет, рыжик! Куда собралась?

Мальчишка ниже меня ростом криво улыбался.

– Тащи её сюда! Чего под фонарем встал? – проскрипел тот самый писклявый голос, который я услышала первым.

Испугалась ли я в тот момент? Конечно. Но разве можно этими словами описать ужас, который тогда охватил всё моё существо? Даже в минуты опасности меня никогда не покидала мысль, держаться смело, как настоящая героиня. Но так было раньше, прежде чем я оказалась в настоящей передряге и все героические мысли моментально развеялись в наэлектризованном воздухе у будки. Думать я могла только об одном – как убежать.

Когда меня завели в темноту, я увидела, что мальчишек было пятеро.

Они перекрикивали друг друга, и вскоре я потеряла нить разговора. В голове сгустился туман, а на глазах появились слёзы.

– Ну что ты такая кислая? Давай веселиться!

Тот, который ниже меня ростом, продолжал держать за руку.

– Как тебя зовут, рыжая? – спросил писклявый.

– Да ты не бойся! Мы же мирные, – прошептал третий прямо мне на ухо.

– И что с ней делать? – спросил еще один, закуривая, от чего воздух наполнился вонью.

– Давайте мне.

Под деревом стоял пятый. Высокий. Я его узнала. Этот парень переехал в наш двор год назад, и впервые мы встретились на дне рождения Светки, когда он разозлил меня настолько, что я на несколько узлов завязала шнурки его кроссовок, а внутрь напихала яичной скорлупы, которую стащила с кухни. Потом ещё несколько раз мы виделись на улице, но всегда молча проходили мимо друг друга, в крайнем случае я показывала ему язык, а он в ответ крутил у виска пальцем. Встретить его с этими я не ожидала.

Наступила тишина, а потом писклявый сказал:

– Волк, не дури.

– Мне, я сказал.

Мальчишка ниже меня подошел ближе к Волку.

– Почему мы должны тебя слушать? Ты с нами не так давно.

– Потому что она моя.

Снова тишина. Даже я онемела от удивления. Первая реакция – крикнуть, что это неправда, но стоило только приоткрыть рот, как Волк пронзил меня ледяным взглядом, замораживая способность говорить.

– Что-то я такого не слышал раньше, – сказал писклявый.

– Это недавно.

Мальчишки переглянулись, и тот, что держал меня за руку, тихонько подтолкнул в сторону Волка. Ноги мои запутались из-за волнения, но, прежде чем я упала, Волк подхватил меня за талию и крепко прижал к себе. Высокий, теплый и сильный.

– Чего дрожишь, хулиганка? – шепнул он на ухо. – Не хочешь пострадать – стой рядом и молчи.

Это и был Андрей.

Там, где живёт эхо

Как только голова коснулась подушки, я провалилась в царство снов, а утром, открыв глаза, почувствовала дразнящий аромат кофе. Разве можно оставаться в постели, когда вокруг летают такие запахи? Только не мне!

По-быстрому умылась и оделась. Выглянула в окно: последний выходной недели радовал солнцем и теплом. Выйдя из спальни, спустилась.

– С добрым утром!

– Как спалось, паучиха?

– Отлично.

Подошла к обеденному столу. Соль, перец, сахар. Я принялась расставлять всё так, как мне казалось правильным. Андрей улыбнулся.

– Раз уж ты здесь живешь, то делай, что хочешь. Не знаю, зачем говорю тебе это: ты и так не стесняешься, – подмигнул он. – И я ещё помню про торт.

– Какая честь и огромная ответственность! Постараюсь оправдать ваши надежды, – поклонилась я.

Степенно размахивая хвостом, Рыжик наблюдал за кухонной суетой. Остатки кошачьего корма в миске у окна сообщали о набитом животе, а ленивый оценивающий взгляд – об удовлетворении.

Я схватила бутерброд с сыром и сказала:

– Значит, вот каким ты стал.

– Это каким же? – Андрей приподнял бровь.

– Хозяйственным.

Откусив кусочек, села за стол, и передо мной тут же появилась чашка, благоухающая кофейным ароматом.

– Не привыкай, Колобок.

И, не успев отойти на безопасное расстояние, получил щипок за локоть. В своём старании я закашлялась, и Андрей постучал меня по спине.

– Всегда мечтал тебя поколотить.

Уже через полчаса мы мчались по улицам города навстречу воспоминаниям. Оказалось, Андрей задумал поехать в старый двор – то самое место, где мы провели детство, по крайней мере, я жила там с рождения, место, где зародилась наша дружба.

Наша старая панелька на восемь подъездов совсем поистрепалась. Вдоль проезжей части молча стояли все те же фонари с поблекшими цифрами на столбах, а древние скамейки местами покосились от времени и усталости. Правда, между домом и детским садом отгрохали новую площадку для ребятишек, а через узкую проезжую часть призывно хлопал дверями свеженький супермаркет со стеклянными витринами, полностью завешанными всевозможной рекламой. Не всё так плохо.

В этом отдалённом от центра микрорайоне проблем с парковкой не наблюдалось, и Андрей оставил машину у первого подъезда, где когда-то жила я. Его был последний. Если мои мама и бабушка с дедушкой переехали в другой город, то у Андрея и раньше не было никого, кроме бабушки. Она до самой смерти жила в деревне, а его родители много лет назад пропали в горах, не оставив после себя ни единого следа.

– Раньше здесь стояла беседка, помнишь?

Выйдя из машины, я кивнула на детскую площадку, где резвилась малышня.

– Ага, деревянная, – сказал Андрей и замер, – она еще вся перекошенная была. И сиденья там…сплошные занозы. Специально для ненормальных, которые считают себя великими шпионами.

Андрей подмигнул, а я вспомнила всё, что произошло в тот вечер.

– Больно надо следить за тобой. Размечтался! Я пряталась от вас, дураков.

Тогда вариант залезть под скамью казался мне очень удачным. До тех пор, пока мне самой не пришлось себя обнаружить.

– И стоило прятаться? «Помогите! Помогите!» – передразнил меня Андрей.

– Я же не знала, что застряну. А вот общение с вами – хулиганами, вовсе не прельщало.

– Да я и сам быстро с ними порвал. Не стоило и начинать.

– Но я-то этого не знала. Думала, ты такой же.

Больше всего меня пугало тогда, что снова придется стоять в обнимку с Волком, ради того, чтобы парни не усомнились в наших отношениях. Именно поэтому сиганула под лавочку. И зачем надо было придумывать эту странную историю, что мы вместе? Меня бы и так не тронули, если бы Андрей так сказал, ведь они тоже его побаивались. Его все боялись: одни больше, а другие меньше. Особенно когда кроме характера и диких глаз, он демонстрировал мастерство владения тхэквондо.

Об этом притворстве и обнимашках я почему-то не хотела говорить. Кажется, Андрей тоже. Из раза в раз мы вспоминали всё что угодно из прошлого, но моменты, способные поколебать крепкую веру в нашу дружбу, плавно обходили стороной, ведь дружба эта всегда была неприкосновенна.

Обойдя вокруг дома, мы оказали возле школьного стадиона.

– Огромный-то какой! – воскликнула я. Когда здесь училась, не обращала внимания. Все казалось таким обыденным.

– Сейчас таких не строят. Смотри, – Андрей дернул меня за рукав, – фонарь, под которым ты растянулась.

– Не стыдно напоминать такое девушке?

– Девушке бы не напомнил.

Андрей отскочил за березу, но я успела ущипнуть его за бок, правда чуть не растянулась на траве, как в тот день.

Как и раньше ни одни школьные ворота не закрывались. Мы с легкостью оказались внутри, как и все прохожие, которые, пересекая стадион и школьный двор, прилично сокращали путь до автобусной остановки или рынка, до сих пор работающего на полную катушку.

– А вон и будка!

Я схватила Андрея за руку, поворачивая направо, к трансформаторной будке. Молча и ни капли не сопротивляясь, Андрей покорно шел туда, куда я его тянула.

– Именно здесь прекратилось наше молчаливое противостояние, – сказал он, останавливаясь под деревом, где стоял в день спасения меня от хулиганов.

– И началось говорливое, – хихикнула. – А потом мы постепенно подружились, – сказала я и почувствовала, что щёки начали теплеть под пристальным кошачьим взглядом моего друга. Стоило ли сюда приходить? Сердце забилось чаще, должно быть, это из-за воспоминаний. – Нам ведь завтра работать, так? Мне ещё подготовиться надо.

– Завтра – да. Но сегодня я отвезу тебя ещё в одно место.

– Куда это?

– Сюрприз.

Андрей, наконец, вышел из тени треклятого дерева, и мое воображение стало потихоньку успокаиваться.

Городскую площадь перед зданием администрации украшали высокие ели с голубыми хвоинками и пёстрые цветочные клумбы. Как только Андрей остановил машину, я поняла: мы приехали в парк аттракционов.

– Ну ты даешь! – воскликнула я, глядя на высокое металлическое ограждение протяженностью в квартал.

Андрей только улыбнулся.

Единственный парк такого масштаба прямо в центре города, на берегу бесконечной, но холодной реки, всегда был горячо любим горожанами. Кто только не приходил сюда для развлечения, катания на аттракционах, да и просто ради того, чтобы поглазеть: родители с детьми, компании подростков, пенсионеры. Даже простая прогулка до набережной надолго обеспечивала впечатлениями вечно занятых суетливый посетителей.

– Если бы мы не приходили сюда ещё несколько раз после той дурацкой прогулки, пожалуй, я бы ненавидела это место.

– Да ладно, не так и плохо всё было.

Махнув рукой, Андрей пнул камешек.

– Тебе-то, наверное, и неплохо. А вот мне. Увидели меня и заставили гулять с вами до вечера.

– Да уж, ты мастер случайных встреч.

Пнул другой камень, а потом и третий.

– Ну что, как маленький.

Схватив Андрея под руку, потащила вглубь парка. В тени деревьев день казался не таким жарким, а пение птиц поднимало настроение.

– Мне нравится камни пинать.

– Допинаешься опять. Помнишь, что случилось в прошлый раз?

Я покачала головой, как учительница, которая решила прочитать детям мораль.

– Так я же извинился перед ними.

– Да. Но именно поэтому всё и произошло. Эти идиоты чуть не побили парочку, к которой по твоей милости камешек на стол приземлился.

– Если ты помнишь, придурки за это получили. И от кого? Правильно. От меня. Я же Волк!

Картинно задрав нос, краем глаза Андрей наблюдал за моей реакцией.

– Вижу только один плюс: ты порвал с ними. О, смотри! – справа от главной аллеи я увидела тир. Не то чтобы впервые увидела, но каждый раз тир вызывал у меня такую реакцию.

– Тогда ты тоже на тир засматривалась. Это пунктик какой-то?

– Не помню такого. Наверное, ты меня с кем-то перепутал.

Андрей ухмыльнулся.

Утягивая Андрея в нужном мне направлении, я дергала его за рукав и причитала:

– Ну, давай же. Давай. Шевели лапами.

Бородатый старик по ту сторону встрепенулся, обрадовавшись новым клиентам, и бросился к нам.

– Пожалуйста, ребятки. Все для вас, дорогие.

– Нам бы пострелять, – сказал Андрей, глядя на меня глазами голодного кота, и от этого взгляда мне захотелось спрятаться.

– Конечно. Не песни же распевать в тире. Кто будет? Вы или Ваша девушка.

Мы оба замерли. Ничего страшного не произошло: люди постоянно ошибаются, называя сестёр подругами, парочку – братом и сестрой, коллег – друзьями, и никому обычно нет дела до такой ошибки. Тогда почему же нам было?

– Я не его девушка! – сказала с круглыми глазами, – мы друзья.

– Да ладно, – протянул старик, – не обижайтесь. Как тут всех определишь.

Андрей слегка толкнул меня локтем в бок, как бы говоря: «Не занудствуй». А вслух сказал:

– Пусть она стреляет.

Старик кивнул и выдал ружье с патронами.

Я, конечно, промазала. Странная любовь к стрельбе для меня ограничивалась вздохам на расстоянии. Такое ведь бывает, если мы чего-то очень хотим, мечтаем об этом, а иногда даже жалуемся, что никак не выходит получить желаемое. Но стоит только добраться, как начинается что-то типа: «Да ладно, в другой раз» или «Это так здорово, но сегодня я не хочу». Да мало ли еще отговорок. Получается, сколько бы я ни говорила о мечте научиться стрелять, так и не научилась.

Я передала ружье Андрею, и он показал себя во всей красе: ни одного промаха.

Увидев мою надутую физиономию, он поставил меня перед ружьем и приобнял сзади, стараясь направить глаза и руки в правильном направлении. Андрей оказался таким тёплым, что мне захотелось скорейшего наступления зимы. Его дыхание коснулось затылка и проникало под кожу, разгоняя внутри головы странные мысли. Я резко выпрямилась и, кажется, стукнула его куда-то головой.

– Надоело. Пойдем к реке, – отступая, я сглотнула.

– Хорошо же получалось, – Андрей сжал губы и вздохнул, после чего на губах появилась горькая улыбка.

Я и сама не поняла, почему так разнервничалась и растерялась. Не произошло ничего необычного, но чувство, испытанное от близости с Андреем, меня напугало, и в груди образовалась непонятная тяжесть. Когда я внимательно разглядывала его лицо, в голове маячила странная мысль, для которой я не видела никаких предпосылок: «С нашей дружбой ничего не должно случиться, ведь это было единственным, во что я до сих пор безоговорочно верила». Из-за дурацких мыслей и поведения мне вдруг стало неловко.

– Катка, тащи булки!

Прозвучало неоднозначно.

– Уже!

Крафтовый пакет из кондитерской благоухал ароматами выпечки и корицы. Это я заставила Андрея накупить сладких булок, и теперь мне, наверняка, предстояло прослушать лекцию о вреде теста. Ворвалась в столовую и отправила содержимое пакета в большую плетёную корзину.

– И часто ты таким увлекаешься? – ну, началось. – Ты же понимаешь, что…

– Да, да, да, всё знаю, всё понимаю. Приятного аппетита, – откусив здоровенный кусок, добавила:

– Сам, наверное, по ночам о булках мечтаешь.

– Знала бы, о чём я по ночам мечтаю…

– Ну-ка, поделись?

– Жуй давай. Тебе такое нельзя слушать.

День стремительно ускользал, и вот уже за окном погасло небо. Ещё пару часов назад на горизонте показались дождевые облака, и минута за минутой помаленьку всё заволокло, а теперь уже было непонятно, отчего так потемнело: поздний вечер вступил в свои права или это тучи скрыли закат. Печально завывал ветер. Все шло к тому, что в ближайшее время погода испортится и в самом начале лета не единожды прогремит гром. А ведь всё так хорошо начиналось. Я вздохнула.

– Не кисни, Колобок, – иди посмотри, что я нашёл.

Настроения мстить из-за за дурацкого прозвища не было, и я медленно поплелась к дивану.

– Что там? – спросила я, глядя на старую коробку из-под обуви в руках Андрея.

– Садись.

Я села.

Когда Андрей открыл коробку, я ахнула. Кучка наших записок перемешалась со смешными рожицами на клочках из школьных тетрадок, пара моих заколок, которые я когда-то забыла у Андрея дома, да несколько напечатанных фотографий.

– Ух ты! Как ты всё это додумался сохранить?

– Специально для истории.

– Какой же ты всё-таки хозяйственный!

– Не то, что ты, всё проворонила бы.

Перебирая бумажки, мы хохотали до упаду. На дне лежала книга. Я вытащила её и повертела в руках. «Ты найдешь меня на краю света» Николя Барро.

– Это я забираю.

Бросила книгу себе в сумку.

– Делай, что хочешь. Я даже не помню, откуда она и как оказалась в коробке.

– Ой, фотка выпала. Это я?

– Опять ты? Да сколько можно.

Вертя фотографию в руках, не сразу заметила, что написано на обратной стороне, а это было совсем не смешно.

– Погоди…

Андрей выхватил снимок и внимательно присмотрелся. Аккуратным почерком было выведено несколько слов, и они мне совсем не понравились: «Тебе от меня никогда не скрыться».

– Это же не ты написал? Не твой почерк.

– Нет. И не видел. То есть я помню, что там было что-то написано, но не присматривался. Эту я тоже у тебя стащил, – Андрей потряс фотографией. – Да ладно, всё это так давно было. Наверное, кто-то глупо подшутил.

– Кто знает, – может, я и подумала бы, что это чья-то шутка, если бы не послания в универе. – Интересно, а если бы меня похитили, стал бы ты меня искать?

– Да я бы ещё и приплатил похитителям.

Но мне было не смешно. Андрей ведь не знал, почему я так быстро убежала из города, где училась. А теперь оказалось, что мой преследователь, возможно, начал еще в школьные годы, а я этого даже не заметила. Точно, ворона.

– Катка, ты что, я же не всерьез!

В груди что-то сжалось, а кожа покрылась мурашками. Я замерла.

И дернуло меня зайти в парк именно в этот день, когда мама отправила отвезти бабушке ее любимый черёмуховый торт. Вместо того, чтобы проехать еще пару остановок, я зачем-то сошла здесь, и ноги сами занесли внутрь ограждения через открытые ворота. Разве могла я представить, что, проехав сорок минут на автобусе, я наткнусь на эту странную компанию, встречи с которой избегала уже целый месяц?

– О! Наша подружка!

Ну нет. Заметили. Тот самый писклявый голос.

Первое, что я машинально сделала – осмотрелась в надежде на спасение. Его не было. Вот что значит не послушать маму. Я сжала пакет и попятилась назад, но они уже приближались.

– Привет, рыжая, – мальчишка ниже меня ростом натянул на лицо кривую улыбку. – Мы скучали.

Руки вспотели, а сердце бешено отстукивало барабанный ритм.

– Да что ты так боишься? – крикнул третий.

– Отвалите уже от неё.

Тот самый высокий парень растолкал остальных и встал рядом со мной. Компания недовольно замерла. Мальчишки переглянулись.

– А вы, правда, вместе? – спросил писклявый, прищуриваясь, – странно всё это. Видимся каждый день, а она где-то прячется.

– Сказал же, – он приобнял меня за плечи и шепнул на ухо, – я Андрей. Стой смирно, Катя. Не бойся, ты не в моем вкусе.

Не очень-то и хотелось. Откуда, интересно, он узнал моё имя?

Пару часов пришлось бродить с ними по парку. Андрей крепко держал меня за руку, один за другим пиная камни, и в какой-то момент камень полетел прямиком на столик какой-то парочки, сидящей в уличном кафе.

– Не, ну вы смотрите, что делаете, ребята, – закричал парень, похожий на студента.

– Извините, не хотел.

Андрей пожал плечами.

– Внимательней, пацан.

– А чего он нарывается? Слышь ты! – крикнул писклявый, выходя вперед, упёр руки в боки и добавил, – давай-ка его научим, Волк.

– Угомонись, понял? Я виноват.

Намечалось что-то неприятное. Сжавшись, я попыталась вырвать у Андрея руку, чтобы убежать, но он меня не отпускал.

– Ща мы ему наваляем! – мальчишка маленького роста присоединился к писклявому.

– Сейчас полицию вызову! – крикнула девушка, которая сидела со студентом.

– Помочь с телефоном? – вышел вперёд ещё один из компании, который до этого молчал.

– Развернулись и по-тихому ушли, пока я вам головы не открутил.

Это сказал Андрей, и мальчишки мгновенно замерли. Конечно, он был на голову выше, но ведь они выигрывали количеством. Почему же испугались?

– Ты или с нами, или против нас, – крикнул один из них. – Выбери уже.

– Больше не попадайтесь на пути, – тихо, но решительно сказал Андрей.

– Ну как знаешь, – писклявый разочарованно сжал губы.

– А ну, пошли отсюда! – крикнул охранник, которого привел официант, увидевший заварушку, и мальчишки разбежались.

Мы тоже побежали и плюхнулись на ближайшую скамейку. Я по-прежнему не знала, как относиться к Андрею.

– Почему ты с ними связался? – спросила я отдышавшись.

Андрей взглянул на меня и сказал:

– Мне было скучно.

Пакет с тортом перекосился, и я заглянула внутрь. Один контейнер вскрылся, и внутри все перемешалось.

– Вот же!

– Что еще?

– Торт! Я же бабушке торт везла!

Андрей заглянул внутрь. Вытащил открытый контейнер.

– Сейчас всё исправим. Есть влажные салфетки?

Не понимая его идею, достала из сумки упаковку. Он тщательно вытер руки и запустил палец прямо в торт. Вскоре контейнер опустел.

Паучиха становится ласточкой

Я стояла перед входом в офис, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Вот он – первый день на новом месте, да что говорить – это была моя первая настоящая работа. Волнение смешалось с радостью, и эта смесь здорово расшатывала нервную систему.

– Добро пожаловать, Катка! Рад видеть тебя здесь, – сказал Андрей, улыбаясь, и, подмигивая, добавил, – теперь тебе от меня не скрыться.

– Даже если захочешь избавиться, вцеплюсь когтями, – ответила я, стараясь не показать волнения из-за произнесённой фразы, и вошла.

Работа в офисе кипела. Я и подумать не могла, что у Андрея столько персонала. В огромном вытянутом помещении со стеклянными стенами стояло не меньше тридцати столов с перегородками. Интересно, где я буду сидеть?

– Твой вон тот, – сказал Андрей, показывая на аккуратный уголок с компьютером истопками документов, как будто угадывая мои мысли.

Я кивнула и отправилась обживаться, а Андрей ушёл в кабинет. Устроившись за столом, я стала разбирать вещи, снова и снова поглядывая на открытую дверь кабинета и будто ища там опору.

Первый час прошел спокойно. А потом… Потом зазвонил мобильный. Светка? Как не вовремя.

Как и Андрей, Светка годами не меняла номер, но мы не созванивались вот уже несколько лет, и, честно говоря, никакого желания возобновить общение я не испытывала. Правда, если не ответить, она могла и целый день названивать. А мне это ни к чему.

– Привет, Катюшка! Узнала?

– Ага. Привет.

– Как же так? Вернулась и не позвонила?

– Да я еще никому не звонила, Свет.

– Разве? А вот я знаю, что ты даже работу получила в одном интересном месте.

Стало понятно, откуда растут ноги у звонка, но совершенно непонятно всё остальное.

– Откуда узнала?

– Слухи, дорогая. Слухи, – наигранно протянула Светка. – Как насчет пообедать на недельке?

– Я даже не знаю. Пока со временем совсем беда.

– Ну вот, всегда ты такая, – вздохнула она.

– Это не я такая, Свет, это жизнь такая. Давай, созвонимся.

– Ну ладно.

Не сказав больше ничего, Светка отключилась, а я вздохнула. Внутри как будто уксус разлили: мерзкий осадочек, какой всегда оставался после Светки. Подняла глаза. Андрей смотрел прямо на меня. Улыбаясь, он поманил меня пальцем.

Целый час Андрей рассказывал о моих обязанностях, а когда решил, что наконец до меня дошло и, возможно, я даже не испорчу всё в первый же день, позвал несколько человек. Намечалось совещание.

Всё прошло как в тумане. Я так разволновалась, что вспотели ладони. Андрей раздавал проекты, коллеги что-то говорили, а я сидела как мышь и хлопала глазами. Время от времени мучительно громко хлопали двери кабинета, и у меня сосало под ложечкой. Я мечтала исчезнуть.

– Катя? Катя! Слышишь меня? – раскатистый голос из бездны достиг моего сознания и показался странно похожим на голос Андрея. Сфокусировала зрение: это и был Андрей. Кажется, у меня сильный стресс. Глядя Андрею в глаза, я кивнула, и тогда он продолжил:

– Катя, ты будешь работать с иностранными клиентами. Важно, чтобы все переводы были точными и соответствовали стандартам.

– Конечно. Я постараюсь, – мышиный писк с моего места едва ли долетел до каждого за длинным овальным столом. Щёки загорелись.

– Стоит ли доверять такое новенькой? – спросил кто-то из коллег. – Косяки так и лезут у них.

– Уверен, она справится, – сказал Андрей. А вот я уже не была ни в чём уверена.

Все разошлись.

– Я знаю, что ты только пришла и нужно время, чтобы освоиться, но, имей в виду, у нас здесь высокие стандарты. При малейших затруднениях – бегом ко мне.

В словах Андрея не было ничего неправильного, но я совершенно не могла успокоиться. Возможно, это под влиянием стресса, а может, я сама за эти несколько минут полностью потеряла веру в свои силы и собственные мысли спроецировала в голову Андрею, а теперь чувствовала себя совершенно обиженной.

– Ты сомневаешься в моих способностях?

– Конечно, нет. Я просто хочу убедиться, что ты понимаешь ответственность. Если считаешь, что пока не справишься, лучше скажи сейчас. Без проблем. Со временем всему научишься.

– Ты во всех так сомневаешься или только во мне?

– Да я же просто пытаюсь помочь.

Где-то на краю сознания я это понимала, но, кажется, сегодня я стала настоящей истеричкой. Прикрыв глаза, я думала, что прямо сейчас должна взять себя в руки, пока совсем не опозорилась. В первый же день? Возможно, Андрей уже пожалел, что предложил мне работу. Тихо, Катя! Замолчи!

– Наверное, мне лучше уйти и подумать над этим.

Я вышла из кабинета, чувствуя, как растет обида. Но ведь меня никто не обидел! Я должна придумать, как всё исправить. Но почему его слова меня ранили?

Сидя за столом, я еле сдерживала слёзы. Почти нестерпимое желание поднять глаза и посмотреть, а мучится ли Андрей так же, как я, не давало усидеть на месте, и после долгой борьбы я сдалась и посмотрела. Он стоял там, где я его оставила. В его взгляде было нечто похожее на чувство вины, и от этого сжималось сердце.

Я сидела на скамейке в парке и без аппетита жевала сосиску в тесте. Первый обеденный перерыв проходил в полном одиночестве. Так мне и надо! Когда я успокоилась после совещания, стало настолько стыдно, что ровно за минуту до того, как все ринулись в кафе, я трусливо сбежала на улицу и спряталась в зарослях парка. Чем не заяц? Осталось раздобыть морковку.

Прохладный ветерок проникал под отворот рубашки – наконец нашелся повод ее надеть. Солнце то и дело выглядывало из-за туч, и тогда становилось жарко, но стоило только ему спрятаться, и я с тоской вспоминала о теплой кофте, которую оставила в офисе. Ну и лето в этом году! Переменчивое, как мое настроение.

Изредка откусывая от сосиски, я размышляла над случившимся. Вот я ненормальная! И что это было? Конечно, я была неправа. Решив, наконец, действовать, набрала Андрея.

Андрей не заставил себя долго ждать. Через несколько минут он уже шагал по дорожке, виляющей среди деревьев. На его руке, аккуратно сложенная, висела моя кофта. Даже сейчас не забыл. Чувство вины взлетело выше дуба у скамейки.

– Привет! – сказал он тихо, подойдя ближе. – Я присяду?

Я кивнула. Смотреть в глаза было стыдно. Андрей сел рядом, оставив между ними небольшое расстояние. Несколько минут мы слушали шум ветра и шорох листьев под ногами редких прохожих.

– Прости, – наконец сказала я, нарушив тишину. – Вела себя как истеричка.

Почувствовав, что Андрей на меня смотрит, подняла глаза – взгляд был полон сочувствия.

– Да нет, это ты прости. Набросился не глядя: сделай то, сделай это. Забыл, какая ты…

– Психованная, – перебила я.

– Не преувеличивай.

– Как есть. Вообще-то, ты просто дал мне работу, а не устроился ко мне няней сопли вытирать. А я…

Мои глаза наполнились слезами. Осталось только зареветь, и тогда Андрей от меня еще и шарахаться станет.

– Немного порядка в твоей жизни не помешает, конечно…

– Ну началось!

Кажется, Андрей пытался меня развеселить. Он всегда считал, что моя жизнь проходит в хаосе и надо бы ее упорядочить. Начиная с содержимого сумок, откуда никогда ничего не выкидывалось, разве что вместе с самой сумкой, и заканчивая бардаком в комнате и в собственных мыслях. Каждый раз я обещала себе начать все сначала, навести порядок и отныне его поддерживать, но как только я хоть немного приближалась к цели, начинались новые проблемы – в этой странной упорядоченной жизни я ничего не могла найти. И тогда я снова возвращалась к старому.

– Для начала расслабься, – сказал Андрей.

– Я просто… Я так сильно переживаю за эту работу. Я так боюсь не справиться. Сама в себе сомневаюсь.

Андрей потянулся и взял меня за руку. Рука сразу согрелась, а следом и я.

– Я понимаю, Катка. Я тоже волновался, как ты освоишься. Но вместо того, чтобы поддержать тебя, только усилил твои сомнения. Прости дурака.

Я сжала его руку. Он тоже. Стало почти жарко.

– Я знаю, Андрюша. Просто иногда кажется, что я стою на месте и ничего не получается. Но ты всегда был рядом, и я не хочу потерять тебя из-за каких-то глупых недоразумений.

Андрей слегка улыбнулся, его глаза светились теплотой.

– Такого никогда не произойдет. Ты моя лучшая подруга, и я тоже не могу тебя потерять. Какими бы ни были причины.

Я вытерла слезы и улыбнулась.

– Обещаешь, что мы никогда не потеряем эту дружбу?

– Обещаю.

– Ничто на свете не сможет повлиять, так? Работа или неважно что еще.

– Определенно. Наша дружба нерушима.

Андрей вздохнул. И я вздохнула. Он обнял меня за плечи, и долгое время мы молча сидели. Обеденный перерыв давно закончился, но никто из нас не сказал об этом ни слова. Взявшись за руки, мы медленно прогуливались по парку и появились в офисе гораздо позже, когда первые капли дождя упали на землю.

Настроение поднялось. Полная энтузиазма, я спешила отхватить себе приличный кусок в новой жизни, а для этого надо кое-что сделать. Первое, познакомиться с коллегами. Второе, обустроить рабочее место и сделать его красивым. Третье, начать работать. Не так и много надо для счастья.

Я начала с третьего. Вернулась в офис и сразу взялась за работу.

Задача – выполнить поручение босса. Раскидала всё по папкам, престала смущаться и несколько раз сбегала в кабинет к Андрею за советом, а после того, как всё подготовила, почувствовала себя бодрой и веселой. Вот оно! Это и есть то, с чего следовало начать. Наконец, я стала собой.

Цельная, с улыбкой на лице, я познакомилась с несколькими коллегами. Очень серьезный мужчина в очках с роговыми оправами – Иван Павлович, сдержанно представился и записал моё имя в блокнот. Смешливая женщина средних лет с короткой стрижкой и постоянно квакающим телефоном – Амалия, так неистово улыбалась, что я боялась, как бы её постоянно натянутые губы не лопнули от напряжения. С ней мы обменялись номерами. Ещё несколько коллег – и мой список контактов значительно разросся. Одинокий письменный стол в паре метров от меня пустовал, в скором времени ожидая выхода нового сотрудника. Точно такой же грустил напротив. Когда новенькие придут, познакомлюсь и с ними. Первый пункт плана я тоже выполнила.

Дело за малым – сделать рабочее место родным и приятным, да и кабинет начальника не помешает облагородить. Отпросившись у Андрея для сверхважного дела, я побежала в магазин через дорогу от офиса – «Все для интерьера». Как будто специально для меня открыли.

Вернулась через час, шурша увесистыми пакетами.

Сразу три цветущих кактуса уютно обустроились справа от монитора. Слева поставила семейную фотографию: я, мама, бабушка и дедушка на набережной, а позади бушующие волны. На полочку повыше отправилась белая статуэтка ангела. Теперь мне всё нравилось.

Для кабинета босса приготовила пакетик побольше. Пока Андрея не было, на подоконник отправила шеффлеру в голубом горшке. Рядом разместила картинку в рамочке – волк, сидящий на горе и смотрящий вдаль. Штор не было, а значит, картинка не спрячется. Возле монитора, как и на своём столе, поставила кактусы. Выдохнула, надеясь не получить за самоуправство.

– Вот это перемены, Ласточка. Вот кто ты теперь. Символ обновления у японцев, надежды и верности – у греков.

Я вздрогнула. Андрей упёрся плечом о дверной косяк, осматривая оживший кабинет.

– Любишь ты всякие символы. Не знаю, кто я, а ты как был волком, так и остался: смелый и умный не по годам.

В тот день совсем не хотелось идти в школу. Да и не только в тот, кажется, в новый учебный год я ступила не с той ноги. Еще и погода не радовала: тяжёлые тучи который день висели над городом, гоняя по улицам тоску.

Учительница математики монотонно объясняла новую тему, и я никак не могла сосредоточиться, то и дело вглядываясь в унылое окно и вздыхая.

Вдруг дверь класса со скрипом открылась, и вошел опоздавший. Я вздрогнула и налёт тоски как ветром сдуло: на пороге стоял Андрей. Новенький. Угораздило же именно в мой класс!

В кабинете было несколько свободных мест, но окинув взглядом товарищей по несчастью, Андрей медленно пошёл в мою сторону. От предчувствия сжалось горло: только не ко мне. Пожалуйста! Нет!

Да. Выгрузив из рюкзака учебники и аккуратно обернутые тетради, сел рядом.

Я старалась не смотреть в его сторону, но чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела. Сердце и мысли бешено неслись в сторону, противоположную от уроков, а на лбу выступил холодный пот. Что Андрею от меня надо?

Вскоре прозвенел звонок. Я хотела убежать и вернуться только с началом следующего урока, но тело как будто оцепенело, и я продолжала сидеть на месте, вытянутая и застывшая как статуя.

Класс опустел.

– Ты меня боишься?

Андрей слегка стукнул меня локтем в бок.

Не зная, что ответить, я посмотрела на него с недоумением.

– Я…конечно, нет, – сказала я, не совсем уверенная в своих словах.

– Точно боишься, – ухмыльнулся.

Я покраснела. Мысли спутались, а язык прилип к зубам. Собравшись с духом, я сказала:

– Я просто не понимаю, почему ты сел рядом со мной. Есть же свободные места.

Андрей усмехнулся, его глаза сверкнули:

– Потому что ты странная. С другими неинтересно.

– Чего?

Я была потрясена. Не знала, что думать. С хулиганами он связался просто потому, что было скучно, со мной – потому что я показалась странной. Да это он по-настоящему странный!

Уроки прошли в напряжении. То и дело я чувствовала на себе взгляд Андрея, хотя он делал вид, что увлечен учебой.

На английском Андрей не вылезал из моей тетради, и сколько бы я ни старалась прикрыть её рукой, он всё равно находил лазейку. Учитель быстро обнаружил, что Андрей даже читать по-английски толком не умел, хотя на литературе он показал чудеса познаний. Выяснилось, что Андрею срочно кто-то должен помочь, и выбор пал на меня. На то было две причины: во-первых, я и иностранные языки всю жизнь оставались лучшими друзьями, во-вторых, мы с Андреем сидели вместе и сделать с этим я ничего не могла.

Наконец, когда школьный день закончился, я быстро собрала вещи и вышла из класса. Но ничего не вышло: догнал.

– Куда спешишь?

– Тебе-то что? Отстань.

– Не могу. Ты сама виновата, – Андрей подмигнул, а когда я посмотрела на него в недоумении, добавил, – ты как та паучиха из греческой мифологии. Вплетаешь в черемуховые узоры голодных и несчастных. Что я теперь могу поделать? Только бродить по нитям и искать тот самый тортик.

Должно быть, я выглядела очень глупо с открытым ртом и круглыми глазами, потому что Андрей рассмеялся.

Двойные стандарты или торт для волка

В следующие несколько дней пришло понимание, что новая работа как раз по мне. Да и вообще мне нравилось всё, что происходило в моей новой жизни.

Каждое утро мы с Андреем вместе ехали на работу, а вечерами, вернувшись домой, смотрели фильмы, ели пиццу, вспоминали прошлое. Андрей для меня всегда был прекрасным собеседником, хотя мало кто смог бы этому поверить, ведь с другими он всё больше молчал. Ох уж эти уютные вечера на диване за чашкой ароматного чая со смородиновым листом! Чтобы его нарвать, Андрей ездил в деревню, где раньше жила его бабушка, а теперь старенький дом одиноко стоял среди новеньких коттеджей и терпеливо ждал второго рождения. Ничуть не уступали вечерним чаепитиям и утренние чашки кофе у огромного окна. Я начинала привыкать.

В тот день, сидя за офисным столом, я вчитывалась в очередной перевод, несколько строк которого никак не давались. Может, я плохо выспалась от того, что мы с Андреем допоздна разбирали его гардероб, откладывая костюмы для химчистки, а может, до сих пор не вошла в колею, но с самого утра в голове поселился туман.

– Кофе?

Молодой человек в сером костюме протягивал чашку. Глаза его улыбались, впрочем, как и губы.

– Что?

Я встрепенулась.

– Я Алексей. Кофе хотите?

Высокий блондин с легкой щетиной и обаятельной улыбкой. Вот как он выглядел. Я невольно улыбнулась в ответ.

– Катерина. Не отказалась бы.

Алексей слегка наклонился и протягивая чашку:

– Ох уж эта работа.

– Что поделать.

– А если поделать с работой ничего нельзя, значит, стоит запланировать отдых. Как насчет погулять в субботу? У меня есть пара интересных идей.

Вспомнив, что завтра выходной, я чуть не подпрыгнула на стуле от удивления. Как же быстро пролетела неделя! Правда, от внезапного предложения я слегка смутилась.

– Вот прямо так? Без предисловий?

– А зачем зря время тратить? – Алексей поправил волосы на лбу, – ничего плохого. Дружеская прогулка, только и всего. К тому же не такие уж мы и незнакомцы. В одной школе учились. Жаль, что Вы не помните. Перейдем на «ты»?

– Как так? – я растерялась. Пристально всмотрелась в лицо Алексея, но ни одной подсказки не пришло в голову. Я совершенно его не помнила или даже вообще не знала. Состроив виноватую физиономию, добавила, – прости, меня жуткая память на лица.

– Да ничего. Я был старше, поэтому мы почти не пересекались, – Алексей нагнулся почти к самому уху, – но я тебя помню.

От неожиданности я отшатнулась, и в этот момент посмотрела в открытую дверь кабинета. Прищурив глаза, Андрей снова поманил меня пальцем.

Я улыбнулась и пошла в кабинет.

– Я позвоню, – сказал Алексей.

Но я не оставила номера.

Лицо Андрея было напряжённо.

– Что это было? – спросил он, и в его голосе я уловила холодок.

– Ничего интересного, – я пожала плечами, – он просто предложил погулять вместе в субботу.

– Просто предложил? Ты не видишь, он заигрывает с тобой?

– И что?

Когда Андрей злился, между бровями появлялась глубокая складка, как у какого-нибудь древнего философа-мыслителя, и мне всегда хотелось ткнуть туда пальцем и посмотреть, что будет. Вместо этого я нахмурилась в ответ.

– Как что? Ты не понимаешь? – Андрей быстро подошёл к двери кабинета и закрыл ее. – Ты не понимаешь, чего он хочет?

– Ну, я не маленькая. А даже если так, по-твоему, мне нельзя?

– Только не с ним, Катка! Он же бабник!

Не могу сказать, что очень хотела погулять с Алексеем, но тут уж во мне проснулось упрямство. Почему Андрей разговаривал со мной как с маленькой? Он мой друг, но ведь не отец. Мне совсем не нравился его командирский тон.

– Если он тебе не нравится, тогда зачем взял на работу?

– Компания новая. Зарплаты пока невысокие. Лешка отличный программист. Он захотел, а я взял. С тех пор он мне ещё больше не нравится.

– А ты что, теперь мой телохранитель? Я не могу сама выбирать, с кем общаться?

– Конечно, можешь, – ответил Андрей, сжав кулаки. – Но…ты не понимаешь, что он не тот, кем кажется. Я знаю таких, как он.

– И что ты предлагаешь? – спросила я. – Запретить мне разговаривать с коллегами? А то вдруг попадется кто-то неправильный. Может, мне и вовсе перестать работать здесь?

Кажется, меня опять понесло. Набрав воздуха в легкие, я попыталась взять себя в руки.

Закатив глаза, Андрей замолчал. Потом посмотрел на меня исподлобья так, что стало даже забавно и злость прошла.

– Извини, – сказал он, стараясь успокоиться. – Я просто беспокоюсь. Не хочу, чтобы тебя использовали.

– Я сама могу за себя постоять, Андрей. Если мне понадобится помощь, я тебе скажу.

Дверь с грохотом распахнулась – на пороге стояла Светка.

– Ах вот вы где!

Светка широко улыбалась, а яркая помада сочно отпечаталась на зубах. Начёсанные до безобразия волосы окончательно растрепались, и она то и дело приглаживала их ладонью. Старая привычка, которая всегда меня бесила. Ничего не изменилось со школы. В кабинете повисло молчание.

Вскоре я сообразила, что с гостьей до сих пор никто не поздоровался.

– Ну привет, – сказала я тихо.

– Проходи, – сказал Андрей.

Мы сели вокруг стола, и Андрей попросил секретаря принести кофе. Разговор не клеился, но, кажется, Светку это вовсе не смущало. Находиться там, где Андрей – вот что всегда было главным для неё. Потягивая кофе, она улыбалась без перерыва и то и дело посматривала на объект обожания. Что за навязчивая Светка!

– Андрей, дорогой, – начала Светка, и от такого обращения меня передернуло, – я тут подумала, может, пообедаем? Что скажешь? – она смотрела на Андрея, но как бы опомнившись, добавила, – и ты, конечно, тоже, Кать, – мимолетно глянув на меня, Светка быстро отвернулась обратно к Андрею, и только обращение по имени подсказывало, что предложение сделано мне.

Андрей вздохнул. Глаза его блуждали по кабинету, останавливаясь то на моем лице, то на Светкином. Кажется, он пытался придумать причину для отказа. Я же очень хотела, чтобы он эту причину поскорей придумал.

Светка мне никогда не нравилась. Ее притворное дружелюбие и едва прикрытая неприязнь ко мне и многим другим меня поражали, а слишком навязчивое внимание к Андрею попросту раздражало. Он обязательно должен найти для себя хорошую девушку.

– Я даже не знаю, – сказал Андрей, – у нас много работы.

– Да. Это кошмар какой-то. Работаем без перерыва, – я пыталась сохранить нейтральное выражение лица, хоть внутри всё закипело. Конечно, Светка хотела провести время только с Андреем и теперь, когда я попала под руку, старалась скрыть свою досаду, но у неё это едва выходило.

– Ну нет, – пропела Светка, – хотя бы вечером. Один маленький весёлый ужин! Андрюш!

Что за противный голосок!

– Давай созвонимся ближе к вечеру, – сказал Андрей.

Кофе в чашке закончился. Телефоны в кабинете Андрея разрывались. Оставаться дальше у Светки не было повода. Она хлопнула в ладоши, словно ребенок, получивший долгожданный подарок, и встала.

– Замечательно! – сказала она, – жду звонка.

Светка вышла, но аромат её приторных духов ещё витал в воздухе.

– Вот наглая, – сказала я, встала из-за стола и спросила, – и часто она так?

– Иногда приходит.

– И?

– Что и?

– Ты с ней ходишь по ресторанам?

– Бывает.

– Да ты что! – я заставила себя улыбнуться или даже рассмеяться, но было совсем несмешно. Неужели Андрей такой дурак? Он же никогда и никому не позволял манипулировать собой. – Ты не видишь, что она настоящая притворщица?

– Конечно, вижу.

– Тогда почему?

– Я-то ей по-настоящему нравлюсь. Ты это сама знаешь. Ещё со школы.

Глаза Андрея смеялись, а мне было совсем не до веселья.

– Но зачем тебе такой человек? Она обманщица! Она всегда манипулирует и крутит всеми, кто ей это позволяет! Змея!

Из меня так и сыпались слова негодования, но Андрей просто улыбался.

– И что? Я же не маленький, верно? Сам разберусь. Или нет? – напомнил он мне мои же слова, произнесенные буквально полчаса назад.

– Но ведь я не могу просто стоять и смотреть, как ты делаешь неправильный выбор!

– И что ты предлагаешь? Спрашивать тебя каждый раз: хороший выбор или плохой?

– Я же беспокоюсь о тебе! – крикнула я.

– Ты мне не мама.

Казалось, Андрей вот-вот рассмеётся. В какой-то момент в голову пришла мысль, что он просто издевается.

– Ты всё это специально? – спросила я, глядя на него исподлобья.

– Катка, успокойся уже. Не собираюсь я с ней ни на какой ужин. Если с кем-то соберусь, сначала покажу её тебе. Идет?

Андрей подошел ближе и щёлкнул мне по носу.

– Ах ты бессовестный! – возмутилась я, но злость уже пропала, как будто и не было.

В дверь постучали. Первая мысль, которая пришла в голову: снова Светка. Но на пороге стоял высокий худощавый человек. Присмотревшись внимательней, я поняла, что и он учился в нашей школе, но имени я не помнила. Неужели сегодня в нашем офисе объявили встречу выпускников, а я об этом не знала?

Увидев меня, пришедший улыбнулся.

– Привет, – тихо сказал он.

Эдика я всё-таки вспомнила. Не сразу и не без усилий, но щупленький мальчишка в очках из параллельного класса, неизменно сидящий на первых партах, вскоре ожил в памяти. Реальный Эдик, застенчиво стоящий передо мной в кабинете, ничуть не обиделся, что я его не сразу вспомнила, или умело это скрыл. А я ушла работать.

– Как дела?

Отрываясь от экрана, я подняла голову. Эдик собственной персоной.

– Хорошо, спасибо, – ответила я коротко, всем видом демонстрируя занятость.

Эдик вынул из портфеля (да, именно портфеля, под стать очкам и зализанным на лысине остаткам волос) так вот, вынул фотографию симпатичной женщины в возрасте и поставил на пустующий неподалеку стол.

– Это мама. Мамочка, – он погладил фотографию. – А я с понедельника здесь работаю.

Вот это новости. Сказать по правде, меня не волновало, кто будет сидеть по соседству, но присутствие Эдика нервировало.

– Понятно, – сказала я и попыталась улыбнуться как можно приветливей.

– Ты здесь давно работаешь? – Эдик глядел поверх очков.

– Еще и месяца нет, – сказала я, не отрываясь от бумаг.

– Понятно.

Он снова погрузился в мысли, и я надеялась, что разговор окончен. Но не тут-то было.

– Помнишь, как мы вместе стояли в очереди? Это было в столовой, – голос раздался рядом, и я вздрогнула.

– Смутно… – соврала я.

Эдик улыбнулся, будто ему удалось затронуть какую-то важную струну. Весь его вид вызывал жалость, а навязчивость – раздражение. Препротивное сочетание.

– Я всегда думал, что ты добьешься многого.

В голосе Эдика прозвучала искренняя гордость, но меня это вовсе не обрадовало. Почему вообще он обо мне думал? Я вот о нем даже не помнила и лучше бы не вспоминала. Ох уж этот Андрей! Набрал половину офиса из нашей школы, осталось только Светку позвать. Хотя она и так приходит.

– Спасибо, – я попыталась улыбнуться, но вышло натянуто.

– Будем вместе привыкать к новой работе!

– Конечно.

– Здорово! Мы сможем хорошо сработаться, я уверен.

Бессмысленный нескончаемый разговор стал меня откровенно злить, и я резко встала так, что стул с грохотом проехался по полу.

– Извини, я должна пойти к боссу.

Быстрым шагом я направилась в кабинет Андрея.

– Конечно! До понедельника и хороших тебе выходных!

Я сделала вид, что ничего не услышала и, хлопнув дверью, влетела в кабинет.

Наверное, мой вид был говорящим или даже безумно кричащим, потому что, стоило только Андрею меня увидеть, как он подскочил со стула и, округлив глаза, вытянулся струной. Имей я способность разрушать, от кабинета осталась бы только пыль.

– Какого? – шипела я, подбираясь всё ближе к Андрею, – зачем ты его взял, да еще и рядом со мной посадил?

Я схватила Андрея за плечи и начала трясти его. Моя злющая энергия требовала немедленного выхода.

– Но что не так, Катка? Ты меня пугаешь!

– Да он меня взбесил, а ведь мы ещё даже не работали вместе.

– Эдик – милейший парень.

– Бесяче милейший!

Андрей улыбнулся, а я продолжала его трясти, но вскоре злость стала помаленьку утихать.

– Мы встретились в магазине. Эдик нуждался в работе, а я как раз искал переводчика с китайского, такого, чтобы на первых порах немного платить. Всё сошлось.

Я вздохнула.

– Ладно, – сказала я, отпуская его плечи. – Но, если будет доставать, займу твой кабинет.

Конечно, я шутила, но в тот момент действительно хотелось найти убежище и спрятаться от всего, что так утомило меня за неделю.

Алексей позвонил в субботу утром, чем изрядно меня удивил.

– Привет, Кать. Это Лёша.

Лёша… Лёша… Сонный мозг отказывался вспоминать голос и это имя… Алексей!

– Привет. Откуда у тебя мой номер?

– О, извини, я взял его в офисе. Надеюсь, ты не против.

Вообще-то, я была против. Надо будет разобраться с тем, кто дал номер без разрешения.

– Ну, немного неожиданно, но ладно. Что случилось?

– Ничего. Просто подумал, может, ты хочешь выпить кофе? Я знаю одну отличную кофейню неподалеку.