Любовь вне времени. Овертайм

Примечание от автора

Дорогой читатель!

Прежде всего хочу поблагодарить тебя за интерес к моему роману! В процессе работы над этой историей я старалась создать увлекательный мир, наполненный страстью, любовью и, конечно же, футболом.

Позволь обратить твое внимание на несколько важных моментов:

1. Название команды «Королевские щиты» было специально придумано для этого произведения. Несмотря на то, что прототипом послужил знаменитый клуб «Реал Мадрид», все события и персонажи являются вымышленными.

2. Действие романа разворачивается в Испании. Поэтому в тексте используется британский термин «футбол». Если не указано иначе, под этим словом всегда подразумевается именно европейский футбол («соккер»), а не американский.

3. Для того чтобы сюжет был максимально насыщенным и интересным, я позволила себе немного изменить расписание некоторых матчей Ла Лиги и других европейских турниров и сохранить названия команд из различных футбольных лиг. Это сделано исключительно ради художественного замысла и не претендует на документальную точность.

Надеюсь, эти пояснения помогут тебе глубже погрузиться в атмосферу романа и насладиться каждым моментом истории о любви и страсти, которая развернется перед тобой на страницах книги.

Спасибо за понимание и приятного чтения!

С любовью,

Твоя Эмилия Вон!

Плейлист

Jaymes Young – Moondust

Gabriel Albuquerqüe – Glimpse

Justin Timberlake – Mirrors

Reel 2 Real – I Like To Move It

Dylan Andre — Retcon

League of Legends, The Glitch Mob, Mako feat. The Word Alive – RISE

NF – Thing Called Love

Enrique Iglesias – Ring my bells

Matthew Koma – Kisses Back

Isabel LaRosa – Heartbeat

Grace Gachot and Alex Sampson – Built To Be Bad

J Balvin, Willy William – Mi Gente

DJ Snake feat. Selena Gomez, Ozuna, Cardi B – Taki Taki

Il Volo & Gente De Zona – Noche Sin Dia

Camylio – Trouble

UNSECRET, Alaina Cross – Open Your Eyes

Zoe Wees feat. 6LACK – That’s How It Goes

Kanye West, Ty Dolla $ign – CARNIVAL

Eminem ft. Skylar Grey – Tragic Endings

Eminem Ft. Gwen Stefani – Kings Never Die

Lana Del Rey – Say Yes To Heaven

Danna Paola – Calla Tú

Harry Styles – Fine Line

Foreign Air – Free Animal

Посвящается моему дедушке…

«Мы ценим не то, что следует ценить. И оттого мы живем иллюзиями».

Митч Элбом. «Величайший урок жизни, или Вторники с Морри»

Пролог

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Май 2020 года

– Сегодня здесь собралось двадцать шесть тысяч человек! Все они пришли сюда за качественным футболом и, конечно, ради своих любимых игроков. Кто бы мог подумать, что сегодня они станут свидетелями такого яркого финала этого сезона?

– Такого не ожидали даже мы, мой друг, ведь на поле встретились игроки, способные изменить ход матча в любую секунду!

– Да, ты прав, Серхио! А я рад напомнить вам, дорогие зрители, что вместе с вами за игрой буду следить я, Анхель Корреа, и мой коллега, Серхио Идальго. За звание чемпиона Молодежной лиги1 сегодня сразятся «Севилья Атлетико» и «Мальорка»!

– Итак, команды возвращаются на поле после пятиминутного перерыва. До конца матча один тайм, и мы уже готовы к новым сюрпризам. Как думаешь, изменятся ли составы команд?

– Думаю, Виктору Санчесу, главному тренеру «Севильи», придется выпустить на поле своих лучших игроков. В противном случае, остановить Диего Карраско, капитана «Мальорки», будет практически невозможно. А ведь он еще и первый в списке бомбардиров2, с двадцатью семью голами и девятью ассистами3!

– Согласен. Если «Севилья» хочет победить, им понадобятся все козыри, иначе Карраско и «Мальорка» одержат верх.

– Так и есть! Каждый раз, когда команда Виктора Санчеса пытается остановить Карраско, он становится неуязвим. Даже повреждение ему не помеха – встал, отряхнулся и пошел дальше делать свою работу! Это потрясающе!

– Поэтому его и пытаются переманить к себе многие клубы, включая «Королевских щитов». Несмотря на недавнюю травму голеностопа он демонстрирует высочайший уровень игры и физической подготовки. Не зря он стал лучшим бомбардиром в Лиге.

– Именно! Но, дорогие друзья, свисток арбитра вот-вот возвестит о начале второго тайма, и мы наконец узнаем, чем завершится великое противостояние двух команд. Какую ставку готова сделать «Севилья» в своем стремлении к победе и кто все-таки займет первую строчку в сетке чемпионата?

– Итак, дамы и господа, мы начинаем!

Глава 1. Диего

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Май 2020 года

«Не бойся ошибок. Бойся сомнений, что могут завладеть тобой. Глубокий вдох, медленный выдох. Повтори это столько раз, сколько понадобится, пока не почувствуешь, как легкие и разум очищаются, а мысли, отвлекающие от цели, исчезают. Отбрось лишнее и оцени свои шансы. Взгляни сопернику в глаза, уважительно, но без страха. Делай то, что умеешь делать лучше всего. Побеждай. И помни, мы сильнее наших страхов, Чемпион».

Слова дедушки, как всегда, когда я стоял на линии штрафной площади в одиннадцати метрах от ворот и моего противника, служили для меня призывом к действию. Он был одним из тех людей, кто всегда на многое меня вдохновлял меня. Включая футбол.

Вы, вероятно, скажете, что любовь к этому спорту у испанцев в крови. И, возможно, будете правы, но увлечение футболом пришло ко мне чуть позже, когда в четыре года я впервые посетил матч с дедушкой Луисом. Я помню его так отчетливо, будто это было вчера, а не четырнадцать лет назад. Игра «Валенсии» и «Королевских щитов», закончившаяся победой последних со счетом 2:1, положила начало моей страсти.

На следующий день после матча меня записали в футбольную секцию, и я стал самым счастливым ребенком, мечтавшим однажды играть за любимый клуб и представлять национальную сборную, а также оставить след в истории мирового футбола. И сегодня я был ближе к мечте, чем когда-либо.

Один удар, один гол, одна победа. Вот и все, что отделяло меня от нее. Во всяком случае, я на это надеялся, поскольку место в основной команде зависело не только от меня, но и от присутствующих здесь скаутов4, которые сбегались, как охотники на крупную дичь. Ничего удивительного: сезон Молодежной лиги близился к концу, и пришло время новых дарований. Вся свежая кровь, жаждавшая международных контрактов и признания собственных талантов, была здесь. И я в их числе.

Весь матч я провел в напряжении, стараясь продемонстрировать лидерские качества и доказать свою универсальность. Я играл не только на своей позиции на правом фланге, но и подстраховывал товарищей по команде на всех участках поля, где того требовала ситуация. Как вингер5, я прессинговал6 при обороне, закрывал пространство и выполнял все тренерские указания в рамках общей стратегии. Во время первой атаки в начале тайма мне удалось сделать навесной удар7 в штрафную зону противника и создать голевой момент8 для Марко, открывшего счет на пятнадцатой минуте.

Марко Алонсо был моим лучшим другом еще с тех пор, когда мы оба носили подгузники и сосали пустышки. Он увязался за мной в футбольную секцию, потому что «так делают настоящие друзья», но стал результативным нападающим, с которым мы играли в связке со времен учебы в академии «Мальорки».

Так что да, я был чертовски рад за него. Английский «Эвертон» хотел подписать с ним контракт, и друг уже собрал чемодан, уверенный в том, что договор у него в кармане, хотя клубы еще не договорились. Гребаный нарцисс.

Второй гол забил я уже во втором тайме, когда мы проигрывали со счетом 2:1. Я начал дриблинг9, вырвался вперед по флангу и нанес удар, смещаясь в центр. Он был плотным и точным, хотя я находился вне штрафной зоны и бить оттуда было рискованно. Но мяч оказался в сетке, изменения отобразились на табло и мы сравняли счет.

Теперь мне вновь потребуется легкая голова и все мое хладнокровие, чтобы сделать то, что получалось у меня лучше всего: побеждать.

На меньшее, черт возьми, я не был согласен.

– Итак, дамы и господа, последняя минута дополнительного времени и шанс завершить этот матч без серии пенальти! – раздался голос местного комментатора, пытающегося увеличить и без того огромное напряжение.

Я стоял перед воротами противника и смотрел на вратаря. Мы с Хави были знакомы и даже пару раз пересекались вне поля. За пределами стадиона мы могли бы выпить безалкогольного пива и нашли бы, что обсудить, но здесь, на поле, я и Хави были соперниками. Сейчас от нас зависел исход матча. Никто из нас не хотел подвести своих товарищей, тренерский штаб, медицинский персонал команды, болельщиков и близких, которые поддерживали нас с трибун и у экранов телевизоров.

Пока судья проговаривал правила, Хави пристально смотрел на меня, пытаясь угадать, в какой угол я буду бить. Но мало кому из вратарей удавалось отразить мой удар.

Я в последний раз поднял взгляд на табло: большие и красные цифры показывали 2:2. Товарищи по команде стояли позади. Они были готовы подстраховать и выйти на добивание10 в случае, если мяч отрикошетит от вратаря и не попадет в сетку. Но такого не произойдет. Я это знал, они – тоже.

Когда судья отошел за линию штрафной, стадион погрузился в тишину. Все ждали свистка. Адреналин бурлил в крови на протяжении всей игры, но сейчас его стало слишком много. Я был напряжен и чувствовал на себе взгляды тысяч зрителей, ощущал, как по спине бежали капельки пота.

Мунир, мой агент, кастрирует меня, если я облажаюсь.

Черта с два я допущу это.

Установив мяч на отметку, я сделал семь шагов назад, чтобы разогнаться для удара.

Вдох. Выдох.

Забыть обо всем.

Вдох. Выдох.

Отключиться.

Вдох. Выдох.

Прекратить думать.

«Мы сильнее наших страхов, Чемпион».

Судья дал свисток. Я глубоко вдохнул и, разбежавшись, ударил левой ногой по мячу в правый угол. С большой скоростью он пролетел мимо Хави, прыгнувшего в другую сторону, и попал прямо в сетку.

Гол.

Мяч в сетке, Хави на газоне.

– Да, черт возьми! Да! – заорал я, потрясая кулаками в воздухе. Зрители взорвались оглушительными овациями.

Команда бросилась ко мне. Марко мчался первым.

Я знал, что за этим последует, поэтому присел и расставил руки, готовясь принять его прыжок. Этот сукин сын не дал мне даже вздохнуть, как я почувствовал на себе его вес. Марко с наскока врезался в меня, и уже ничто не могло спасти нас от падения. Я распластался на земле, а эта горилла, кричавшая в самое ухо, навалилась сверху. И словно было мало, остальные последовали его примеру, тем самым перекрывая мне воздух. Но несмотря на все шансы умереть от нехватки кислорода я был счастлив. Чертовски, мать вашу, счастлив!

– Брат, ты это сделал! Сделал! – кричал запыхавшийся Марко.

– Мы… Мы это сделали! Мы команда! – прохрипел я под грузом тел своих товарищей.

– Мы чемпионы, Кэп! Чемпионы! – Кажется, это был Икер, наш центральный защитник.

– Эй, придурки, может, вы уже с меня слезете? Я сейчас бутсы отброшу11, а мне еще кубок получать! – попытался вывернуться я.

Они начали подниматься. Последним слез Уго, наш нападающий, и, подав мне руку, помог встать, а затем крепко обнял.

– Мужик, ты был крут! Никто бы не взял такой удар!

– Хм, не думал, что ты в этом сомневался.

– Конечно нет! Да я лучше бы себе член отрезал, чем засомневался в своем капитане! – хлопнул он меня по плечу и ушел.

Я поздравил каждого из своих ребят и поприветствовал болельщиков аплодисментами. Трибуны начали скандировать мое имя, и на душе потеплело. Я благодарил про себя всех, кто пришел за меня болеть: маму, пятилетнего братишку Альваро, дядю Кристофа с невестой Еленой и Каталину – мою подругу. Сердце наполняла радость от сознания, что сегодня на трибунах находились те, кто всегда делил со мной успех.

Эта победа – важный шаг не только для меня лично, но и для моей карьеры. Она стала возможной благодаря поддержке команды и тренера Хесуса. Но именно дедушка Луис когда-то привел меня в спорт, и в этот вечер его отсутствие ощущалось особенно сильно. Трибуны гремели моими именем, и при мысли о нем в груди все сжалось. Он должен был видеть это. Но, к сожалению, ушел из жизни год назад, оставив в моей душе лишь пустоту. И эта потеря была не единственной…

– Ну что, как чувствует себя игрок «Королевских щитов»? – хлопнул меня по спине незаметно подошедший тренер.

Я принял бутылку воды из его рук и улыбнулся.

– Спросим у него, когда он подпишет контракт.

– Уверен, после такой игры у тебя будет не одно предложение, – ответил тренер, ведя нас к подиуму, который уже установили в центре поля для награждения. – Ты уверен, что выбрал тот клуб?

Да, я был уверен. И, возможно, это даже единственное, в чем на данный момент я не сомневался.

Впервые побывав на «Сантьяго Бернабеу»12, я мечтал однажды стать игроком такого великого клуба, как «КЩ»13: мечтал сыграть на этом стадионе в их белоснежной форме под гимн и аплодисменты десятков тысяч болельщиков.

Так что да, черт возьми, именно этого я и хотел.

– Главное, чтобы они меня выбрали, тренер.

– Если они этого не сделают, то будут глупцами. – Отцовским жестом он похлопал меня по щеке.

Его уже ждали из руководства клуба, но он остановился и обратился ко мне:

– Когда ты войдешь в число лучших игроков мира, Диего, не забудь своего старика. И помни: мечты осуществимы, стоит лишь приложить немного усилий и верить в них.

– Да, тренер.

Хесус Кармона был тем, кто под твердым и жестким панцирем скрывал плюшевого медведя. Он был строг с нами не потому что недолюбливал нас, а потому что заботился и хотел сделать из нас чемпионов. Установленная им дисциплина, система наказаний и изнурительные, порой жестокие, тренировки – все это было пустым звуком по сравнению с добрым сердцем и отеческой любовью, которую чувствовал каждый из нас. Тренер щедро делился многолетним опытом, знаниями и мастерством, наработанным за годы сотрудничества с ведущими командами не только Испании, но и Англии, и Германии. Он стал примером для каждого из двадцати пяти мальчишек, которых взял под свое крыло больше десяти лет назад. Он сделал для нас больше, чем мог бы сделать любой другой тренер для своих подопечных. Но мне он еще и заменил отца, поэтому я никогда бы не смог забыть этого человека.

Я смотрел в спину удаляющегося тренера и увидел, как парни в унисон горланили «We Are The Champions» Фредди Меркьюри. Присоединяться к ним я не спешил и, вглядываясь в небо, надеялся, что он наблюдает за мной:

– Это все для тебя, дедушка.

***

Раздевалку заполонили возбужденные победители. Марко, Уго и остальные исполняли что-то похожее на танец чемпионов, кому-то аплодировали, кто-то снимал селфи, желая разделить радость триумфа с подписчиками. А кто-то, как и я, сидел на скамейке, наблюдая за всем этим хаосом и молча присоединившись к празднику своих товарищей.

Не успел я отправиться в душ, как в раздевалку с горящими глазами ворвался Мунир. Он тяжело дышал, его рубашка была распахнута, волосы слегка растрепаны, а лицо залила краска. Блеск его глаз выдавал азарт, возникавший каждый раз, когда он проворачивал успешную сделку или предчувствовал скорое пополнение банковского счета.

Это хороший знак.

Когда Абидаль, наш вратарь, заметил Мунира, то сразу приглушил музыку.

– Диего, тебя ждут в кабинете тренера. Сейчас же, – потребовал мой агент.

– Кто? – спокойно поинтересовался я, хотя внутри нарастало волнение.

– Если ты не поторопишься и не поднимешь задницу с этой скамьи, то, возможно, никогда этого не узнаешь.

За годы сотрудничества с Муниром я научился доверять его решениям. Этот мужик обладал невероятной проницательностью и мастерством в своем деле, и я был рад, что когда-то он на меня вышел. Благодаря ему обо мне заговорили, ведь именно он создал из моего имени эдакий бренд, а я вышел на совершенно новый уровень, позволивший привлечь внимание самых престижных скаутов и заключать выгодные контракты. В свои восемнадцать я сотрудничал с крупными брендами в мире спорта и бытовой техники. Это помогло мне сохранить дом после того, как мой ублюдок отец, бросив семью с долгами, сбежал.

Поэтому я позволил себе закрыть глаза на дерьмовый характер Мунира и его надменность и сделал то, что он велел.

Но прежде чем отправиться в кабинет тренера, мне нужно было хотя бы на пару минут заскочить в душ.

– Дай мне десять минут, – попросил я.

– Пять, Диего, – отрезал Мунир.

Он швырнул в меня полотенце, лежавшие на полке, и ушел. Сразу после этого Марко подлетел ко мне, пока остальные не двигались с места, прислушиваясь к разговору. Однако на разговоры времени не было, поэтому я схватил полотенце, сбросил бутсы и направился к душевым. Марко последовал за мной:

– Думаешь, это связано с отбором в высшую лигу?

– Надеюсь, – ответил я, включая воду и скидывая форму.

– Не слышу радости в голосе, – заметил Марко, входя в соседнюю кабинку.

– Пока для радости причин нет. – Я спешно намылил волосы.

– Да брось! Весь остров в трауре, потому что ты уже одной ногой в «КЩ».

Марко преувеличивал. Да, местные болельщики хотели видеть меня во взрослой команде «Мальорки», но мы вместе с Муниром нацелились на контракт с «Королевскими щитами» – самым титулованным футбольным клубом Европы.

Чтобы улучшить физические показатели, я каждый день посвящал изнурительным тренировкам. Пока друзья прожигали молодость на вечеринках, я усердно работал во имя мечты.

У меня была одна цель, и я следовал ей без отклонений. Даже после матчей, совершенно без сил, я отправлялся в зал и продолжал работать. Вместо сна и отдыха анализировал игры соперников, выискивая их слабые и сильные стороны – нужно было знать своих противников, чтобы превзойти их и стать лучше. Лучше, чем был вчера.

Я всегда выкладывался по полной, желая привлечь внимание скаутов и представителей «Королевских щитов». И наконец однажды, после матча в Мадриде против «Атлетико Мадрид»14, проснулся от криков Альваро, размахивавшего планшетом у меня перед носом. С трудом угомонившись, он показал мне статью, из которой можно было предположить, что после той игры «КЩ» мной заинтересовались.

Я не мог поверить своим глазам, поэтому взял планшет и начал искать упоминания своего имени в социальных сетях. Испанская газета «Марка»15 опубликовала статью, назвав меня восходящей звездой Молодежной лиги с Майорки и лучшим бомбардиром по системе «Гол + пас». Они допускали, что я могу стать новым фланговым игроком в «Королевских щитах» уже в следующем сезоне.

Еще утром я был никем, а вечером обо мне заговорила вся Испания. Количество подписчиков в социальных сетях увеличивалось, я все чаще появлялся на обложках разных спортивных журналов, а мое имя заполняло радио и телеэфиры. Муниру начали поступать предложения о сотрудничестве от различных клубов и спонсоров.

Безумие.

«Сохраняй спокойствие. Будь хладнокровным. Не показывай слабость. Ты сильнее своих страхов», – повторял я себе каждое утро, просматривая новые статьи в сети и сталкиваясь с журналистами в городе или около стадиона перед матчами. Такое давление стало бы испытанием для любого, кто попадал в поле зрения «Королевских щитов». А я еще даже не играл в их составе.

Пришло время это изменить.

– Пойду и проверю, – сказал я Марко, который намыливал свою задницу.

– Возвращайся с контрактом! – крикнул он.

Я улыбнулся и покинул душевую. Раздевалка почти опустела. Быстро вытершись, я натянул сухую футболку и джинсы и направился к выходу.

– Ты забыл боксеры, придурок! – крикнул Уго с места.

– Это на удачу, – ответил я, выбегая из раздевалки. За спиной раздался смех.

У кабинета тренера я остановился, глубоко вздохнул и только затем постучал. Баритон Мунира разрешил войти, и я открыл дверь, увидев тренера Хесуса и незнакомого мужчину, сидевшего в том самом потертом кожаном кресле, в котором бессчетное количество раз сидел я.

– Проходи, сынок, – пригласил меня тренер.

Незнакомец встал. Его темные волосы аккуратно уложены, а лицо гладко выбрито. Высокий и худощавый мужчина был одет в серый костюм, явно сшитый на заказ, и начищенные туфли. На запястье красовались дорогие часы, дополнявшие образ, который так и кричал о его финансовом благополучии. Пижон.

– Диего, это сеньор Льоренте. Он спортивный менеджер «Королевских щитов», – представил его Мунир, сделав акцент на названии клуба.

Я машинально вытер вспотевшую ладонь о джинсы и протянул руку мужчине. Он крепко ее пожал и слегка встряхнул.

– Поздравляю с победой, Диего, – сказал он, коротким кивком указав на кресло перед собой, будто мы находились в его офисе, а не в кабинете тренера, и тоже сел. – О тебе говорит вся Королевская испанская футбольная федерация, и сегодня мы поняли почему. Ты показал отличную игру, Диего. Твоя физическая подготовка впечатляет.

Его слова, должен признаться, мне льстили.

– Благодарю вас, сеньор.

– Хотя в первом тайме «Севилья Атлетико» доминировали… Без обид, Хесус. – Он, улыбаясь, посмотрел на тренера. Тот просто кивнул, а Льоренте снова повернулся ко мне. – Но во втором вы отыграли великолепно. Ты доказал, что перерос Молодежную лигу. Но тебе ведь всего восемнадцать?

– Да, сеньор, только исполнилось.

Льоренте подчеркнуто кратко кивнул. Опять.

Сегодня все просто кивали. Что, черт возьми, с ними не так?

– Диего, – менеджер взглянул на часы, – я здесь не просто так. И, уверен, ты это понимаешь. Я представляю Королевский клуб. Мы хотим предложить тебе контракт в это летнее трансферное окно16.

Он сделал паузу, ожидая моей реакции, но я остался неподвижен, стараясь не выдать волнения.

Я не мог поверить в услышанное и снова чувствовал себя четырехлетним мальчиком, который не представлял, что его мечта когда-нибудь осуществится.

Я грезил об этих словах четырнадцать лет, и открывающиеся возможности мгновенно вскружили мне голову. Но нужно было оставаться спокойным – именно этого ждали от профессионального спортсмена, лидера и будущего чемпиона. Отпраздновать я смогу и позже.

Никто в кабинете не проронил ни слова, но было очевидно, что все взволнованы не меньше. Мунир не усидел на месте, поэтому теперь стоял в углу комнаты и прикрывал рот рукой, не скрывая своего ликования. По его блестящим глазам было ясно: сегодня он сорвал большой куш.

В уставших глазах тренера Хесуса я видел гордость, и это было дороже всего.

Когда Льоренте убедился, что ни одного комментария не последует, он продолжил:

– Мы подали официальный запрос три недели назад, и клуб одобрил начало переговоров, поэтому я здесь.

Три недели? Какого дьявола?

Гребаный Мунир! Он все это время знал, но ничего мне не сказал!

Я бросил на него вопросительный взгляд.

– Прости, парень. На тебя и так наседала пресса, а перед финальной игрой мы не решились забивать тебе голову еще больше, – извинился он, косясь на тренера.

Отлично, мать вашу.

– Мунир прав. Мы знали, что эта новость на тебя повлияет, поэтому не хотели рисковать, – добавил тренер. – Дополнительный стресс тебе ни к чему.

Журналисты действительно напоминали стервятников, в любой момент готовых напасть. Незнакомцы с камерами и списком одинаковых вопросов в ожидании кружили вокруг моего дома:

«Сеньор, правда ли, что вы ведете переговоры с “Королевскими щитами”?»

«Диего, каковы условия контракта?»

«Диего, когда клуб объявит о вашем переходе?»

На все вопросы я отвечал одинаково: «Официального запроса не было».

Но он, черт возьми, был, и меня решили держать в неведении!

Я сжал кулак на бедре, но промолчал, дожидаясь, что еще скажет менеджер «КЩ».

– Знаю, что тебе поступали предложения от нескольких команд Ла Лиги17 и Бундеслиги18, но ты ведь уже принял решение, не так ли?

– Да, сеньор. Играть за «Королевских щитов» – мечта всей моей жизни. Я шел к этому дню с тех пор, как впервые побывал на их матче.

– Рад это слышать, Диего. Похвальное упорство. Многие мечтают об этом, но не каждому это удается.

Я просто кивнул. Просто, мать вашу, кивнул.

Отлично…

– Что ж, тогда мы отправим вам контракт для ознакомления. Думаю, теперь это лишь формальности? – спросил он, глядя на Мунира и тренера Хесуса.

– Да, конечно. Мы уже обсудили все детали с представителем клуба и хотели бы внести в него кое-какие коррективы, – подтвердил мой агент, доставая из папки документы.

– Хорошо, тогда мы обсудим их на нашей встрече в Мадриде. Презентация состоится до начала предсезонки19 в июле. Сразу после начнутся тренировки, поэтому нужно как можно скорее все решить и подписать контракт. Тебе предстоит пройти медицинское обследование, затем пережить фотосессию и несколько пресс-конференций.

Льоренте убрал документы в папку и, вновь посмотрев на часы, встал. Мы с тренером поднялись вслед за ним, Мунир подошел к нам.

– Встретимся через две недели в моем офисе. К тому времени для твоего переезда все будет готово. – Менеджер протянул руку, и я охотно пожал ее. – Тебя ждет светлое будущее, Диего. И я рад быть тому свидетелем.

– Спасибо, сеньор.

– До встречи.

Мужчины попрощались, и Мунир вышел проводить Льоренте, оставив нас одних.

– Ты злишься на меня, – подметил тренер.

– Да.

– Но ты понимаешь, почему я так поступил.

Я знал, что он никогда не сделал бы ничего, что навредило бы мне или моей карьере. В нем не было ни грамма дерьма. Поэтому да, я понимал, с какой целью от меня скрыли такую важную новость.

– Да, тренер.

Мужчина заметно расслабился.

– Иди сюда.

Он заключил меня в крепкие отцовские объятия и сжал так сильно, что мне стало трудно дышать в этой, и без того душной, комнате.

– Я рад за тебя, сынок, это заслуженная награда. Я чертовски горжусь тобой. – Он отпустил меня и обхватил мое лицо руками. – И твой дед бы гордился.

Да, он бы мной гордился.

Глава 2. Диего

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Август 2009 года

– Дедушка, – позвал я, пнув ногой камешек и наблюдая, как тот завертелся на месте, словно маленькая юла.

– Да, Чемпион? – отозвался дедушка, потянув меня за футболку, когда я уныло брел по дороге. Его силуэт нависал надо мной, казалось, с высоты вдвое больше моего роста, хотя к своим семи годам я уже неплохо вытянулся.

– Думаешь, я плохой футболист? – с грустью спросил я, опуская взгляд вниз.

– Почему я должен так думать? – Он скрестил руки на груди.

– Но ведь мы проиграли из-за того, что я не смог забить решающий гол. – Мой голос дрожал, выдавая внутренние терзания.

Сегодняшняя игра имела огромное значение. Я заработал пенальти, но не смог его реализовать. Наша команда проиграла и вылетела из турнира, и во всем был виноват один я. Однако дедушка видел ситуацию иначе.

– Вы проиграли, потому что не были командой, – уверенно заявил он.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил я.

Дедушка улыбнулся и положил руку мне на плечо.

– Если бы на поле играл только Абидаль, он смог бы победить? – задал он провокационный вопрос.

Ха! Абидаль был нашим вратарем. Как бы он смог играть один?

– Нет, дедушка, ему нужна была бы защита. Да и забивать голы кому-то нужно.

– Верно. А если бы играл только Икер? Или ты? – продолжал дедушка.

Что за странный вопрос?

Я взглянул на деда, который щурил глаза от яркого солнца и теперь промачивал лицо носовым платком, всегда хранившимся в кармане его рубашки.

– Мы же не вратари! Как бы мы смогли защищать свои ворота? – заметил я, пытаясь понять, к чему он ведет.

– Ты прав, я не подумал, – улыбнулся дедушка. – Получается, для победы нужны все вы: Нико, Икер, ты и другие игроки. Не так ли?

– Конечно, дедушка! Мы же играем вместе, а не по отдельности!

– Но сегодня так и получилось, Чемпион. Вы не были командой. Вы были Нико, Икером, тобой и другими ребятами, которые увлеклись собственной игрой, но не общей. У вас не было единения, понимаешь?

Думаю, да, я понял. Дедушка всегда давал наставления. Даже наш новый тренер, Хесус Кармона – футболист, который недавно завершил профессиональную карьеру и вернулся из Германии, говорил о важности единства.

– Футбол – это командная игра. В ней одиннадцать человек, каждый из которых выполняет свою функцию. Но именно тогда, когда они сплачиваются и делают общее дело, они побеждают. Безусловно, в ней должен быть лидер, ведущий команду, мотивирующий ее, но на поле должны играть все, и только тогда она способна победить.

Я внимательно слушал дедушку, размышляя о его словах, когда он на мгновение остановился и сделал глубоких вдох.

– К тому же бывают хорошие и плохие дни, но в этом никто не виноват. Наша цель – любым способом сделать плохой день хорошим. Сегодня был плохой день, но уже завтра мы сделаем выводы, разберем игру, потренируем твой удар и в следующий раз ты приведешь команду к победе. Но только если она сама будет готова побеждать!

***

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Май 2020 года

Я шел в раздевалку за своими вещами, когда кто-то вдруг со спины наскочил на меня и замком сцепил ноги на поясе.

– Ты был крут сегодня! – радостно воскликнул Альваро, крепко обхватив меня руками.

– Только сегодня? – с улыбкой ответил я, ловко перебросив пятилетнего брата через себя, и стал щекотать его.

– Нет, нет, пожалуйста, остановись! – взмолился он, смеясь. – Я пошутил!

Я осторожно поставил его на пол и потрепал лохматые кудрявые волосы.

– Как дела у моего любимого чемпиона? – услышал я знакомый голос матери, которая подошла к нам со счастливой улыбкой на лице.

Лауре Карраско было всего тридцать шесть. Ее длинные кудрявые волосы цвета молочного шоколада колыхались при каждом шаге. Как всегда высокие каблуки, синие джинсы и именная майка с моим номером на спине. На плече висела сумка.

Мама была красивой женщиной, и порой, гуляя с ней по набережной, я замечал на ней взгляды мужчин, которые чертовски меня раздражали.

Она встретила моего отца, когда училась в школе, а он был студентом второго курса университета. Рикардо Искундер оказался тем еще придурком и регулярно зависал в подпольных казино. Он очаровал ее, и, когда она забеременела, они поженились. Но быть придурком он не перестал.

Мама годами терпеливо сносила его выходки: пьянство, азартные игры и даже рукоприкладство. Я и сам был свидетелем некоторых таких случаев, но, со временем окрепнув, уже мог защитить нас, поэтому ублюдок-отец перестал бить ее. Вместо этого он заводил романы на стороне и даже не пытался их скрывать, пока однажды маме не надоело и она не решила уйти от него. Но было слишком поздно.

Этот сукин сын проигрался и оставил на нее все долги, а сам исчез четыре года назад. Я был рад этому, хоть и страдал, видя, как мама убивалась на двух работах, включая ночные смены.

Я ненавидел своего биологического отца, но, несмотря на ошибки матери, искренне ею восхищался. Она сумела выкарабкаться из той ямы, в которую ее загнал Рикардо Искундер. Она никогда не сдавалась и не показывала нам своей слабости. Лаура Карраско была самой сильной женщиной, которую я знал. Она делала все возможное, чтобы ее дети не испытывали нужды, но теперь в этом не было необходимости, потому что я наконец встал на ноги и мог самостоятельно обеспечить нашу семью. Но, несмотря на все трудности, которые выпали на нашу долю, втроем мы были счастливы.

И сейчас, зная, что причиной их улыбок была моя победа, я испытывал чувство глубокого удовлетворения.

– Что я могу сказать… – Я раскрыл объятия для самой дорогой женщины в мире и поцеловал ее в макушку. Даже на каблуках она казалась маленькой и хрупкой. – Твой любимчик сегодня был в ударе.

– Эй, это я ее любимчик! – Альваро пытался оттолкнуть меня от нее, вклиниваясь между нами.

– Нет, приятель. Ее сердце давно занято мной, – поддразнил его я.

– Мама, скажи ему, что это не так!

– Не так, малыш. Твой брат шутит. – Она шутливо толкнула меня в бок и прошептала: – Перестань его дразнить. Лучше расскажи, как прошла твоя встреча?

Я с удивлением посмотрел на нее.

– Марко сказал, что Мунир вызвал тебя в тренерскую и сам был как на иголках, – ответила она.

Друг явно не умел держать язык за зубами.

– Э, да, – подтвердил я, отпуская маму и не зная, как начать разговор.

Конечно, она знала о моих амбициях и мечтах. Мама всегда поддерживала меня и была рядом, когда дело касалось важных решений, но я понимал, что предстоящие перемены отразятся и на их жизни. Совсем недавно она открыла свой цветочный магазин, и я не хотел ставить ее перед выбором.

Поэтому да, я не знал, с чего начать и как сообщить, что теперь ее сын – игрок «Королевских щитов». Почти.

– Мам, кое-что произошло.

– Так, малыш, возьми-ка телефон и проверь, попал ли гол твоего брата в сеть. – Мама протянула свой мобильник Альваро. Тот взял его без лишних слов и сел на подоконник. – Диего, в чем дело?

Черт. Мама выглядела обеспокоенной, поэтому я решил сразу перейти к делу.

– Тебе не стоит волноваться.

– Тогда не пугай меня. Рассказывай.

– Мне вроде как предложили контракт с «КЩ», – выдавил я, потирая затылок.

Альваро выпучил глаза и охнул, прикрыв рот рукой.

В коридоре воцарилась тишина, прерываемая лишь легким дуновением летнего ветра из открытого окна. Мама молчала, и я не понимал, слышит она меня или нужно было повторить. Затем она сказала:

– Что?

Проклятье.

Мама смотрела на меня, хлопая ресницами и застыв, как статуя. Я не мог бы сказать с уверенностью, но, кажется, ее губы слегка побледнели. Или же…

Иисус… Это шок? Что происходит?

– Я сказал, что мне предложили контракт с «Королевскими щи…»

Не дав мне закончить, она завизжала, как подросток, на весь коридор и, забыв о высоченных каблуках, запрыгала на месте.

– А-а-а! Это мой сын, черт возьми!

Альваро, который должен был быть занят телефоном, соскочил с подоконника и ткнул в маму пальцем:

– Десять евро в копилку «Ругательств».

Он протянул ей раскрытую руку, и мама остановилась. Она достала из сумки купюру и вложила ее в ладошку сына. Но перед этим закатила глаза.

– Твой брат теперь игрок легендарного клуба, малыш! Дай маме порадоваться!

Альваро пожал плечами и, спрятав деньги в карман, начал свой радостный танец. Мама же, крепко ухватившись, повисла у меня на шее. Я обнял ее за талию и приподнял, чтобы ей было удобнее.

– Я так горжусь тобой, милый. И так сильно люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя, мам, – прохрипел я. – Но ты д-душишь меня. Сомнительный признак любви, не н-находишь?

– Ой, да, прости.

Она разомкнула руки, ослабив хватку, и я поставил ее на пол. Глаза, такие же карие, как и мои, уже наполнились слезами. Я видел, как она сдерживается, чтобы не заплакать, но после первой же слезы, скатившейся по щеке, притянул маму к себе и вновь обнял ее.

– Эй, не надо. Я еще не подписал договор, поэтому если ты расстроилась, я мог бы…

Мама резко отстранилась и посмотрела на меня так, будто я сошел с ума.

– Погоди, ты поэтому так странно себя ведешь?

– Странно? Это не так, – возразил я.

– Так, черт возьми!

– Мама! – одновременно возмутились мы с Альваро.

– Господи, ладно… – Она достала еще пять евро и протянула младшему сыну. – Тогда почему ты не выглядишь как человек, которого только что пригласили в клуб мечты?

– Мне предстоит играть за мадридский клуб. Ты же это понимаешь?

– Конечно понимаю, Диего. Это мой отец водил тебя на футбол, а до этого он делал то же самое со мной.

– Именно. Тогда ты должна понимать, что переезд неизбежен.

Мама, казалось, не понимала, к чему я веду. Она скрестила руки на груди и спросила:

– Ну и хорошо. В чем проблема?

Она серьезно? Как можно это игнорировать? Неужели моя новость настолько ошеломила ее, что она не замечает очевидного?

– А-а-а, ты про это… – Мама тепло улыбнулась. – Черт, люб…

– Плохое слово! – Альваро вновь появился тут как тут с протянутой рукой.

– Приятель, я без кошелька, запиши это на завтра.

Брат кивнул и поспешил обратно на свое место.

– Хорошо? В чем проблема? Ой, ну с чего бы начать? – Я сделал вид, что задумался. – Может, с того, что тебе предстоит закрыть свой только набирающий обороты бизнес, м?

– И это все?

Она издевается, мать вашу?!

– А разве этого мало? – развел я руками.

– Да, потому что бизнес тебя не касается, – сказала мама, заметив мой недоумевающий взгляд. Она дотронулась теплой ладонью до моей щеки и продолжила: – Любимый, тебе не стоит об этом беспокоиться. Или о нас с Альваро. Ты нашел свой собственный путь, и я буду эгоисткой, если задержу тебя здесь в угоду своим желаниям. Но я же прекрасная мать, не так ли? – Я кивнул. – Именно. Поэтому я готова выпустить своего птенчика в свободное плавание.

– Но, мам, как…

– Никаких «но».

Спорить с Лаурой Карраско значило заранее обречь себя на поражение. Но я был ее сыном, поэтому сдаваться не собирался. Однако меня прервал встревоженный Альваро:

– Эй, мам, тебе папа звонит.

Какого. Мать вашу. Черта?

– Почему он тебе звонит? – потребовал я ответа, видя, как после слов брата мама побледнела.

Она растерялась, возможно, не ожидала звонка, но что-то внутри меня подсказывало, что это не так. Она не в первый раз получала звонок от бывшего мужа.

И все же мама мне не ответила. Вместо этого она поспешила к Альваро, вырвала из его рук телефон и сбросила звонок. Но было поздно.

Весь мой гнев, копившийся с самого утра, когда один из журналистов, поджидавший у спортивного комплекса, задал вопрос об отце, готов был вырваться наружу. Этот ублюдок сегодня меня преследовал, и, судя по всему, не только меня.

Мать виновато на меня посмотрела, и я уже знал, что за этим последует. Он звонил ей не первый раз, и эта мысль вызывала лишь отвращение с примесью чего-то темного и разрушающего.

– Любимый, это не то, что ты подумал, – сказала она дрожащим голосом.

– Не надо, – шикнул я. – Просто перестань делать это! Хотя бы сейчас перестань его выгораживать, – попросил я, надеясь услышать честный ответ. Но я ошибся. Мать не собиралась облегчать ситуацию.

– Не знаю.

Она врала мне. Ложь Лауре Карраско давалась с трудом, и ее всегда выдавала нижняя губа, которая начинала подрагивать, как только мама пыталась скрыть правду. Именно это сейчас и происходило.

Я ненавидел ложь, но все мои близкие, видимо, сговорились сегодня меня ей пичкать.

Разочарованный, я развернулся к выходу, но мама не дала мне двинуться с места, сомкнув пальцы на моем запястье.

– Диего, послушай… – Она неуверенно шагнула вперед, но я не позволил ей приблизиться и тем более прикасаться ко мне.

– Если ты хочешь рассказать мне, почему этот… – Я остановился прежде, чем выругался перед братом, который испуганно глядел на меня, стоя за спиной у матери. – Почему он вновь донимает тебя, то хорошо, я слушаю. Но если ты снова хочешь солгать, как секунду назад, то не надо. Позволь мне уйти, иначе мои слова сделают тебе больно.

Она смотрела на меня, казалось, целую вечность. Я думал, что на этом разговор окончен, и уже собирался уйти, но мама наконец выдохнула и сбросила на меня бомбу.

– Он хочет вернуться.

Ну конечно!

Этот ублюдок почувствовал запах денег, поэтому решил, что самое время вернуться. Рикардо всегда искал выгоду там, где мог. И сейчас, когда все спортивные издания писали о моем возможном переходе в «КЩ», он счел возможным напомнить о себе в надежде отхватить лакомый кусочек.

Отец не всегда был таким, но, к сожалению, обычно мы запоминаем все самое плохое. Сколько бы хорошего ни произошло, в памяти непременно останется тот день, когда все пошло наперекосяк.

Переломным для нашей семьи стал период, когда начались проблемы с семейным бизнесом, во главе которого стоял отец. В одну злополучную ночь автомастерская, где он трудился не покладая рук, превратилась в пепел: в его кабинете на втором этаже вспыхнул пожар, а причиной оказалась ветхая электропроводка. Пламя потушили, но от мастерской остались лишь черные обуглившиеся стены. Две клиентские машины, стоявшие рядом, огонь тоже не пощадил.

Отныне нас преследовали кошмары. В душе отца поселился мрак, и он нашел утешение в алкоголе. Днем он топил свою ярость в бутылке, а ночью изливал ее на нас с матерью. Часто он пропадал на несколько дней, но, возвращаясь домой, словно вихрь, был готов рушить все на своем пути. Он бил посуду, ломал мебель, кричал, а затем падал без сил на пол в ванной комнате, так как не мог добраться до своей кровати.

Я помню день, когда он чуть не поднял руку на Альваро за то, что тот слишком громко включил мультфильм. Если бы мать не вмешалась, случилось бы непоправимое.

Так продолжалось до тех пор, пока мастерскую не отстроили заново. Мы думали, что жизнь налаживается, но за временным затишьем не угадали надвигающейся бури.

За те месяцы, что мастерскую ремонтировали, постоянные клиенты ушли к нашим конкурентам. Рикардо пытался спасти бизнес, но так и не смог. Он влез в долги, чтобы восстановить заведение, и, когда пришло время платить, а денег у него не было, начались настоящие проблемы.

Он пристрастился к азартным играм, делал ставки на спорт, но вместо того, чтобы вкладывать в дело, пропивал заработанное со своими новыми дружками. Рикардо окончательно забыл про мастерскую и потерял последних клиентов. Но причину всех бед он видел в жене и детях.

Рикардо забирал у матери последние деньги, которые она с трудом зарабатывала, убирая по ночам залы торгового центра, и плевал он на то, что дети его голодают. Главное, чтобы под рукой была запасная бутылка.

Как только он ушел из нашей жизни, я задышал свободно и теперь не собирался что-либо менять. Только не снова, черт возьми.

– Послушай, милый… – Мама вновь попыталась ко мне прикоснуться, и на этот раз я не противился. Она положила руку мне на грудь и глазами, полными мольбы, посмотрела на меня: – В прошлом он мог совершать ошибки, но он твой отец…

Я не позволил ей договорить. Люди не меняются. Сколько бы времени ни прошло, они останутся прежними. Особенно такие, как Рикардо Искундер.

Мягко, но твердо отведя ее руку, я отошел.

– Даже не произноси этого вслух. Он никогда не был нам отцом, а тебе хорошим мужем. Прекрати, ради всего святого, обманывать себя и нас! Для меня эта страница давно перевернута, и возвращаться к ней я не намерен. И тебе не советую, иначе вскоре ты об этом пожалеешь. А мы оба знаем, что это произойдет. – Я указал пальцем на брата: он внимательно слушал наш разговор, хоть грустные глаза и дрожащие губы выдавали его страх. Черт побери. – Не делай этого хотя бы ради него. Не отравляй ему жизнь так, как сделала это с моей.

С этими словами я развернулся и направился к раздевалке. Надо собрать свои вещи и свалить отсюда.

Проклятый Рикардо Искундер. С ним надо покончить. Вычеркнуть из своей жизни и уехать из города, который будет о нем напоминать. Я начну новую жизнь вдали от этого места, но не дам ему возможности добраться до моей семьи.

Глава 3. Диего

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Май 2020 года

– Эй, парень, ты куда?

Я даже не оглянулся. Схватил вещи и бросился прочь, туда, где никто не мешал бы мне разобраться в этом хаосе. В голове стоял туман, мысли путались. Мне отчаянно требовалась тишина… Место, чтобы выдохнуть и прийти в себя.

Четырнадцать долгих лет я мечтал об этом дне. Но сейчас, так близко подобравшись к нему, я чувствовал лишь смятение и тревогу. Как я мог уехать отсюда, когда этот придурок, называвший себя моим отцом, маячил где-то рядом?

Дерьмо!

Мне нужно было остановиться, осмыслить происходящее… Нужно было остаться одному… но у Марко, видимо, имелись другие планы.

– Да остановись ты хоть на минутку!

Марко настиг меня, когда я выскочил на улицу через задний выход спорткомплекса, стараясь избежать встречи с журналистами. Они караулили меня у главных ворот, но я не был готов к светским беседам. Всего один неуместный вопрос, и я мог сорваться. Руководство «КЩ» такое бы вряд ли одобрило.

Так что я просто сбежал, игнорируя всех.

– Дьявол! Не удивительно, что этот ублюдок столько за тобой гонялся, – заметил Марко, имея в виду Романа, защитника «Севильи Атлетико». Он был занозой в моей заднице весь матч: парень прессинговал и фолил20 на мне больше, чем на любом другом игроке за весь сезон. И отделался лишь одной желтой карточкой.

– Парень, ты должен мне новые легкие! – выдохнул Марко, наконец настигнув меня. Он остановился и, тяжело дыша, согнулся пополам. Его спортивная сумка скатилась на асфальт.

– Тебе давно пора пересмотреть свой подход к тренировкам, – усмехнулся я.

– Ты про тот самый подход, что сделал из тебя безэмоционального, холодного, вечно недовольного придурка, который постоянно ломает весь кайф? Спасибо, но нет. – Марко выправился, поднял свою сумку и перекинул ее через плечо.

– Не знаю, о чем ты, – ответил я, шагая вперед и надеясь, что он отвалит.

Но Марко не отставал.

– Ну друг мой, ведь это правда – ты совсем потерял вкус к жизни. От тебя тухляком так и несет!

Я прибавил шагу, но Марко упорно следовал за мной. Он подошел ближе и обнял меня за плечи.

– Так что там произошло? Чего у тебя задница дымится?

Я резко стряхнул его руку и отстранился.

– Дело не в этом, – произнес я, догадываясь, что Марко не успокоится, пока не узнает правду.

– Тогда в чем?

– Рикардо.

Марко напрягся, его взгляд стал серьезнее, а глаза сузились под козырьком бейсболки.

– Что с ним?

Я набрал полную грудь воздуха и замер. Действительность давила на меня, словно тяжелая плита.

– Он уже какое-то время достает мать звонками, но она это скрыла. – Я сглотнул комок в горле. Мысль, что еще в коридоре крутилась у меня в голове, всплыла на поверхность, вызвав бурю эмоций. Теперь она стала ощутимее, словно слилась с реальностью. – И сомневаюсь, что сказала бы сейчас, если бы ее не застали врасплох.

– Черт, чувак. Мне жаль. – Марко протянул руку и осторожно коснулся моего плеча.

Он был моим лучшим другом, свидетелем всех ужасов, которые случались на протяжении многих лет. Наши судьбы переплелись еще до рождения: его мама лежала с моей в одной палате роддома. Я появился на свет на день раньше Марко, и прочные узы дружбы быстро связали наши семьи.

Мы всегда делили победы и поражения, радости и печали. Годы лишь укрепили эту связь, поэтому я мог доверить ему буквально все. Несмотря на его привычку шутить и подтрунивать, Марко был одним из самых умных и проницательных людей, которых я встречал.

Тем не менее сейчас мне не хотелось выслушивать слов утешений. Я сбросил его руку и отступил на шаг назад.

– Чего он хочет? – серьезно спросил Марко, забыв о шутках.

– Хочет начать с чистого листа. Притвориться, что не избивал нас с мамой, не изменял ей и не испоганил нашу жизнь. – Во мне закипал гнев, воспоминания о прошлом вспыхивали ярким пламенем. – Этот кусок дерьма думает, что мы забудем, как он бросил нас без гроша и исчез!

Я пнул ногой мусорный бак, выпуская наружу ту злость, что разрывала меня изнутри. Хотелось разрушить все вокруг, лишь бы утихло разъедающее душу чувство.

Я ненавидел своего отца, но злость на мать была сильнее. Неужели она настолько наивна, раз допускает, что такой человек, как Рикардо, может измениться?

Как она вообще могла предположить такое? Или он мало ей сделал? Ему необходимо было избить ее до смерти, чтобы до нее дошло?

Этот подонок никогда, никогда, мать вашу, не изменится!

Думаю, он всегда был ублюдком и лишь умело скрывал свою сущность под маской хорошего отца и мужа. Рикардо делал ровно столько, сколько требовалось, чтобы его считали добропорядочным человеком.

На самом деле я отчетливо помню, как родители ссорились. Иногда даже в июльскую жару на маме можно было увидеть свитера с длинными рукавами, скрывавшими синяки. В те годы я был еще слишком мал, чтобы понимать смысл происходящего, но теперь, оглядываясь назад, осознаю: в Рикардо всегда жила агрессия. Как только искра воспламеняла его душу, огонь разгорался мгновенно. Маска спадала с его лица, обнажая темную сущность, которую он годами прятал под фасадом любезности.

– Что ты намерен делать? – тихо спросил Марко.

– Не знаю, – признался я, проводя рукой по волосам. – Наверное, придется встретиться с ним лично: он должен понять, что не имеет права вмешиваться в нашу жизнь. Надо сделать это до отъезда в Мадрид. Мама не бросит магазин, поэтому придется удостовериться, что Рикардо не станет крутиться вокруг нее или Альваро.

Вдруг он резко схватил меня за плечи.

– Погоди-ка! Стоп, стоп, стоп! – воскликнул он, тряхнув меня. Лицо его пылало от волнения. – Отмотай-ка назад… Куда ты собираешься?

Из-за этой неразберихи я совсем забыл, что лучший друг не в курсе последних новостей.

– Э-э, в Мадрид? – неуверенно ответил я, будто сам сомневался в этом.

Марко удивленно распахнул голубые глаза, потом прищурился и сжал губы.

– Зачем?

Почесав затылок, как делал всегда, когда чувствовал вину, я произнес:

– Ну, я решил подписать контракт с «Королевскими щитами».

На секунду в воздухе повисла тишина. Ровно столько потребовалось, чтобы смысл моих слов дошел до друга, а затем он взревел, как чертова горилла. Этот придурок прыгал на месте, ударяя по груди кулаками, а потом запрокинул голову к небу и закричал что-то нечленораздельное.

– Святая Мария, успокойся! – Я схватил его за плечи, пытаясь утихомирить. – Черт, а почему, по-твоему, мы не пошли через главный вход? На твой рев сейчас сбежится вся округа!

– Ну и замечательно! Мой лучший друг стал игроком «КЩ»! Пусть об этом узнает весь мир!

Проклятие…

Марко, видимо, всерьез решил, что это отличная идея: он рванул ко главному входу, надрывая глотку, но я остановил его и попытался заткнуть ему рот.

– Мой друг игрок «КЩ», сучки! Запишите это!

– Господи, замолчи, ради всего святого! – Я тряхнул его для пущей убедительности. – Сейчас не время, чувак!

Он что-то пробормотал, но я не решался убрать руку, ведь по блеску в его глазах было ясно, что адреналин в нем еще бурлил.

– Слушай, приятель, я серьезно. Если нас застукают журналисты, они не отпустят меня просто так. А у меня нет настроения давать интервью, особенно после утреннего разговора о Рикардо. – Он понял, о чем я, ведь сегодня сам помог мне отбиться от толпы репортеров. – Так что заткнись, договорились?

Огонек в глазах друга угас, и он кивнул. Когда я отпустил его, он стиснул меня в крепких мужских объятиях и похлопал по спине.

– Хоть ты и зануда, я чертовски горд тобой, брат.

– Спасибо, – улыбнулся я и обнял его в ответ.

– Люблю тебя.

– И я тебя. – Я попытался отстраниться, но Марко, похоже, был готов стоять так до утра. – Все, хватит. Отпусти меня.

– Нет. Мы, может, больше никогда не увидимся.

– Это не так.

– Нет, так.

– Не драматизируй, Марко. Ливерпуль не так уж далеко от Мадрида. – Я похлопал его по спине, пытаясь оттолкнуть, но его хватка ничуть не ослабла.

– Не ври мне, черт возьми! Два с половиной часа – это долго.

Иисус, сохрани мой разум!

– Э-э, Диего?

– Что?

– Готов бежать к моей машине?

– Бежать?

– Стервятники уже следят за нами. И я уверен, что теперь у них есть одно провокационное фото.

Что он несет?

Не успев сообразить, что он имел в виду, я увидел, как Марко сорвался с места с криком «Беги!» и помчался к парковке. Обернувшись на звуки голосов, я понял, что облажался, поэтому схватил спортивную сумку и со всех ног побежал вслед за Марко прочь от преследующих нас репортеров.

Я убью его! Я стану убийцей лучшего друга!

***

Мне отчаянно хотелось остаться одному после событий этого дня. Нужно было все обдумать, разложить по полочкам, понять, куда двигаться дальше, и вечеринка в компании сотни незнакомцев точно не входила в мои планы. Но разве кто-то спрашивал моего мнения?

Марко Алонсо просто не оставил мне выбора. Нам удалось оставить стайку назойливых репортеров позади: он вдавил педаль в пол и помчал по трассе в направлении пляжа. Спустя всего полчаса мы оказались у дома нашей общей знакомой, нагруженные двумя упаковками презервативов, несколькими ящиками пива и дюжиной коробок с пиццей.

Марко заглушил двигатель и выскочил из машины. Я последовал за ним.

– Клянусь Богом, если ты сегодня обломаешь мне кайф, то можешь забыть про звание лучшего друга, – прорычал он, вытаскивая из багажника пакеты с едой и напитками. – Понял меня?

– Слушаюсь, сеньор! – ответил я, подыгрывая и доставая из спортивной сумки куртку-бомбер. Несмотря на дневную жару, вечерами на этом острове могло быть прохладно.

Телефон в кармане завибрировал. Мама.

M21:amá Мне жаль, что я скрыла это от тебя, милый. Обещаю, мы обо всем поговорим. Прости меня.

Я перечитал эти строки, пытаясь разобраться в своих чувствах. Гнев еще не утих, но я уже мог мыслить трезво. Мама всегда заботилась о нас, дарила свои тепло и любовь. И хотя отец был ее слабостью, я знал, что для своих детей она всегда хотела самого лучшего. Эта связь, словно незримая нить, тянула ее к нему, даже когда разум говорил обратное.

На экране всплыло еще одно уведомление. На этот раз она прислала эмодзи с двумя обнимающимися фигурками и сердечком. На губах сама собой появилась улыбка. Как бы я ни сердился, любовь к ней была сильнее.

Я набрал короткое сообщение и отправил его.

Я: Я тоже тебя люблю. Завтра увидимся дома. Сегодня не жди, я на вечеринке.

Марко подошел ко мне, на его лице играла едва заметная ухмылка.

– Готов добавить еще одну награду к сегодняшним победам?

– О чем ты?

Он бросил на меня взгляд, полный непонимания.

– Девчонки, конечно же! – подмигнул друг, самоуверенно улыбнувшись, и указал головой на компанию девушек. – Просто глянь на них. Видишь в их глазах голод? Это они уже ждут ночи, чтобы их наконец трахнул новый игрок «КЩ».

Я дал ему свободной рукой подзатыльник, и мы двинулись через лужайку, заполненную шумной толпой. Все приветствовали нас, поздравляли с победой. Я кивал и вежливо улыбался, тогда как Марко, самовлюбленный засранец, рассыпал реверансы направо и налево, наслаждаясь всеобщим вниманием.

– Девушки для меня не трофеи, – тихо произнес я.

– Скучно-о-о, – протянул Марко с ноткой сарказма и распахнул дверь дома.

Громкая музыки и людские голоса обрушились на нас, как только мы вошли внутрь. Среди гостей я разглядел нескольких ребят из команды и школьных приятелей, но большинство лиц было мне незнакомо. Зато Марко, казалось, знал каждого второго, либо попросту делал вид, что они старые друзья, обмениваясь крепкими рукопожатиями и дружескими похлопываниями по спине.

По всему дому валялись пустые бутылки и стаканы, в зоне обеденного зала на столе были разложены тарелки с тапасами22 и другими закусками. В гостиной на импровизированном танцполе кучковались любители Шакиры.

Раскладывая коробки с пиццей, я столкнулся с Абидалем. Он подбежал ко мне и крепко обнял, стараясь не пролить пиво из своего красного стакана.

– Спасибо, Кэп! Ты спас сегодня наши задницы! – воскликнул он, указывая на защитников, развалившихся на диване в окружении девушек. – Я уже готовился прикончить этих придурков за такую игру в моей зоне!

– Всегда рад помочь, – отозвался я, похлопав его по плечу, и двинулся на кухню в поисках выпивки. Бар в гостиной был переполнен, и всякая попытка протолкнуться потерпела бы поражение.

Дом этот я знал неплохо – не раз тут бывал. Просторный особняк с шестью спальнями, двумя ванными комнатами наверху и одной внизу, огромной гостиной, кабинетом и кухней, соединенной с кладовой и прачечной. Каждый уголок этого дома был мне знаком благодаря его владелице, с которой нас связывали довольно близкие отношения, и она не раз проводила мне здесь «экскурсии».

Кухня оказалась пустой, как я и надеялся. Я достал из холодильника бутылку холодного пива и открыл ее. Прохладная жидкость приятно обожгла горло. На втором глотке чьи-то руки обвили меня сзади, скользнув по груди. Длинные красные ногти и сладкий аромат духов с нотками вишни и ванили мгновенно подсказали мне, кто это.

Элиза Паскуаль. Хозяйка дома.

Ее пальцы медленно спустились вниз, оставляя за собой шлейф разных ощущений, и остановились у ремня. Еще один глоток пива – и ее рука скользнула ниже, нежно сжимая ткань джинсов.

– Я слышала, ты сегодня был в центре внимания, – прошептала она мне на ухо низким, чуть хрипловатым голосом. Ее губы нежно коснулись мочки уха, и вместе с прикосновениями языка я почувствовал, как по телу пробежала дрожь.

Черт, она была хороша. Элиза обладала той естественной уверенностью, которая делала ее настоящей искусительницей. Она знала, как обращаться со мной, чтобы доставить удовольствие.

Пока ее рука терлась о мой пах сквозь джинсы, ее губы переместились на шею, оставляя мокрые следы от поцелуев. Я обмяк в ее руках, и это подстегнуло девушку. Она расстегнула пряжку ремня, быстро разобралась с ширинкой и запустила теплую ладонь мне в джинсы. Не обнаружив там боксеров, накрыла член теплой ладонью и начала медленно вводить ей вверх-вниз, выуживая из меня стоны.

– М-м, я смотрю, ты подготовился ко встрече… – Ее ногти царапали нежную кожу, отчего я зарычал. – Хороший мальчик.

Элиза не успела сказать чего-либо еще, как я развернулся и прижал ее к холодильнику позади нее.

– Не угадала. – Я слегка сжал пальцы вокруг ее шеи и, не отрывая от нее взгляда, сделал еще один глоток пива. Уголки ее губ приподнялись в довольной улыбке, голубые глаза наполнились похотью. Ей это нравилось, как и мне.

Наши отношения… Нет, секс, всегда был таким: грубым, страстным, горячим. Элиза годилась для таких отношений как никто другой. Она не трахала мне мозг, только мой член. Я брал, она давала. Она просила, я делал. Никаких обязательств. Никаких разговоров после. Никаких чувств и гребаной привязанности. Никаких предательств…

Я впился в ее тонкую шею губами и начал целовать, облизывать, кусать. Элиза запустила руки мне под футболку, поглаживая кубики, над которыми я работал в зале каждый чертов день, а вторую снова опустила к члену, наполовину выглядывавшему из джинсов. Я прикончил бутылку пива, бросил ее на столешницу и, схватив Элизу за задницу, приподнял ее. Она тут же обвила меня ногами и запустила пальцы в волосы. Ее губы впились мне в шею, пока я нес ее в прачечную, расположенную недалеко от кухни.

– Мы можем подняться наверх, – с придыханием предложила девушка, когда я опустил голову к ее прозрачной красной кофточке, едва скрывавшей пышную грудь без бюстгальтера, и через ткань припал к ее соску.

– Не сегодня.

– Ты всегда так говоришь, малыш.

Она была права. Но я проигнорировал нотку недовольства и обиды в ее голосе, как и каждый раз, когда мы трахались.

Вот чем были наши отношения. Чистый секс, и ничего более.

– А ты никогда не жаловалась.

Элиза промолчала, прекрасно понимая, что моя позиция в вопросе наших встреч никогда не изменится. Как и всегда, она сделала вид, что ее все устраивает.

Я завел нас в прачечную, закрыв дверь ногой, посадил Элизу на комод и стал раздевать. Ее смуглая кожа блестела под светом ламп, соски затвердели, а обрезки ткани, что она называла бельем, были мокрыми от возбуждения. Она была такой для меня, поэтому я взял то, что Элиза всегда мне давала. Резко, быстро, жестко. Никаких гребаных чувств и разбитого сердца.

***

– Еще пару часов назад ты смахивал на пороховую бочку, а теперь выглядишь абсолютно спокойным. Поделись секретом, Капитан.

Мы с Марко, Уго, Абидалем и парочкой других парней из команды и их девушками собрались у бассейна. Нико был рядом и не давал мне покоя с тех самых пор, как я к ним присоединился.

Ребята выглядели довольными и расслабленными, и в любой другой день я бы устроил им взбучку, но сегодняшний вечер был особенным для всех нас. Поэтому я решил дать им отсрочку.

– Его секрет прост – отличный секс, которого у тебя не будет, если продолжишь вести себя как придурок, Нико, – вставил Марко, вызвав смех среди друзей.

– Отвали. – Он показал другу средний палец и поднял на меня стеклянные глаза. – Ты же не против поделиться со мной?

Нико был настолько пьян, что, сделав очередной глоток, немного пролил на себя. Я вырвал стакан из его рук, игнорируя возражения и невнятный поток слов.

– Конечно он против, кретин. Элиза его девушка, – вклинилась в разговор Милана, сидя на коленях у Абидаля. Она встала на защиту лучшей подруги, что по-своему было трогательно, но шло вразрез с реальным положением дел.

Мы никогда не были парой и никогда ею не станем. Между нами с самого начала существовала негласная установка. Мне причитался отличный минет и гарантия отсутствия головной боли, тогда как Элиза наслаждалась множеством головокружительных оргазмов. Все честно и по обоюдному согласию.

– Элиза не моя девушка, – проговорил я, отправляя в рот орешек.

Наступила неловкая тишина, хотя из дома до сих пор доносился грохот музыки. Краем глаза я заметил, как Абидаль попытался успокоить Милану, потому что та моим признанием явно была недовольна. Но она вскочила и убежала внутрь – очевидно, ей срочно нужно было рассказать подруге обо всем, что здесь произошло.

Тишина длилась недолго, потому что Марко решил разрядить обстановку. Он подошел к дому и попросил сделать музыку тише, а гостей переместиться на задний двор к нам.

Черт, что он задумал?

Когда люди наконец расселись вокруг бассейна, Марко взобрался на шезлонг, едва не соскользнув в воду, и поднял над головой стаканчик пива. В другой руке он держал импровизированный микрофон в виде банана, который прихватил со стола.

Из одежды на нем болтались лишь шорты. Верхнюю он давно сбросил, когда нырял в воду, поэтому его мокрые каштановые волосы торчали во все стороны.

– Друзья, минуту внимания! Эй, народ, потише! – Когда шум в толпе стих, он с довольной и глупой улыбкой продолжил: – Друзья, все вы знаете, что этот день был непростым для меня и моих товарищей. – Он указал стаканом в нашу сторону, где собралась основная часть команды. – Во-первых, сегодня мы сделали то, что ждал от нас каждый житель этого острова! Даже те, кто считал, что мы кучка малолеток, способных разве что ссать в песочницу, убедились, что это не так!

Толпа разразилась криками и свистом. Марко нравилось быть в центре внимания. Он упивался этим, а всеобщая поддержка лишь подпитывала его энтузиазм.

Я бросил взгляд на толпу и заметил Элизу, которая пристально смотрела на меня со своего места, стоя рядом с незнакомым парнем. Он, уткнувшись носом в шею, держал руки у нее на ягодицах и сжимал их, притягивая к себе. Элиза подняла свою бутылку с вишневым пивом и, подмигнув мне, сделала большой глоток, а затем грубо схватила парня за лицо и впилась ему в губы. Но все это время ее глаза следили за мной.

Я знал, что она пытается сделать. Но это не сработает. Мне было все равно. Я смотрел на нее, но ничего не видел. Никаких чувств. Ни ревности, ни боли. Ничего.

Для чувств я был мертв.

«Нет. Это просто была не она», – предательски шептал мой внутренний голос.

Я покачал головой, пытаясь избавиться от глупых, непрошеных мыслей, и переключил все внимание на Марко.

– Друзья! – Он дождался, пока все замолкнут. – Сегодня, мать вашу, мы стали чемпионами Молодежной лиги Испании!

Толпу вновь сотрясли овации. Их тут же поддержали брызги шампанского, открытого по случаю, в воздух полетели наполненные стаканчики, а несколько безрассудных рванули в бассейн, разбрызгивая воду вокруг.

Но Марко не торопился сворачиваться. Он адресовал мне безумную улыбку, и тогда я понял, что его шоу только началось.

Проклятье.

– Все это благодаря капитану! Моему лучшему другу, брату и просто отличному парню, который заслужил эту гребаную победу больше, чем кто-либо другой!

Марко неуклюже соскочил с шезлонга и направился ко мне, едва удерживая равновесие. Поднявшись навстречу, я сразу подхватил его, но он все-таки умудрился пролить на меня свое пиво. Закинув мне на плечи крепкие руки, Марко шумно чмокнул меня в щеку, оставив на коже влажный след.

– Диего, этот тост за тебя, hermanito23, – произнес он, поднимая бокал. Его голос гулким эхом прокатился над толпой, и гости, последовав примеру Марко, осушили бокалы.

Меня охватила неловкость: я всегда избегал лишнего внимания. Да и Марко преувеличивал. Победу принесла слаженная командная игра, а не я. Я был лишь частью общего успеха.

– Но это еще не все, друзья мои! – продолжал Марко, крепко прижимаясь ко мне. – Сегодня наш друг стал новым игроком «Королевских щитов»! Давайте поздравим его!

Hijo de puta24.

Внутри закипала злость. Я не был уверен, стоило ли разглашать эту новость, ведь мы еще не подписали контракт. Но новость, словно бомбу, уже сбросили, и я ничего не мог с этим поделать.

Черт бы дернул Марко…

Ладно, подумал я, разберемся позже. Сейчас остается только наслаждаться моментом и впитывать каждую секунду этой ночи. Меня окружали друзья, их тепло и наш общий успех. В такие мгновения жизнь обретала особый смысл. Именно они всплывали в памяти, когда я оставался наедине с собой. Именно они будут согревать душу, если однажды рядом никого не окажется.

«Наслаждайся моментом, Чемпион. Держись за него. Овертаймов в жизни не бывает».

Глава 4. Диего

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Май 2020 года

Под утро таксист остановился у моего дома, высадив нас с Марко у ворот. Хоть я и ограничился одной-единственной бутылкой пива, этого было достаточно, чтобы не садиться за руль.

– Мне срочно нужно в туалет, – пробормотал Марко, следуя за мной. – Мой мочевой не дотерпит до дома.

Пожав плечами, я расплатился с водителем и достал наши вещи из багажника.

Мы жили в Пальме, на одном из самых высоких холмов города, откуда открывался потрясающий вид на лазурные воды Средиземноморья. В толчее суетливого Мадрида я с тоской буду вспоминать эти пейзажи. Старинные улочки нашего района дышали историей, здесь было уютнее и спокойнее, чем в центре, круглый год переполненном туристами. По утрам жизнь тут бурлила благодаря городскому рынку, куда стекались люди со всех уголков острова.

Тем не менее именно утренние часы я особенно ценил. Когда первые лучи солнца осторожно касались горизонта, окрашивая небо в нежный розово-оранжевый цвет, весь мир замирал. Больше всего мне нравилось наблюдать, как мягкий свет падал на витрины и вывеску маленького магазинчика прямо напротив нашего дома. «Счастье здесь» – детище моей матери, и всякий раз, проходя мимо, я испытывал гордость за эту удивительную женщину.

Это было небольшое здание через дорогу, буквально в паре домов от нас. В нем угадывалось что-то от прованского стиля. По фасаду, выкрашенному в лазурный цвет, вдоль рам витринных окон струились живые цветы. Над входом висела надпись: «Следуй за своей мечтой», а рядом, у порога, стоял винтажный велосипед, найденный мамой где-то в глубинах интернета. Внутри магазинчик был таким же очаровательным, как и снаружи: непритязательным, но наполненным теплом и уютом. Все это напоминало картинку из «Пинтерест».

Когда помещение из-под небольшого магазинчика освободилось, мама без колебаний решила его арендовать. Мы использовали наши сбережения и оплатили аренду на полгода вперед, лишь бы заполучить это место. Как только мама получила ключи, она тут же принялась обустраиваться, и вскоре двери ее маленького цветочного рая распахнулись для первых посетителей.

Каждый раз глядя на этот магазин, я ощущал, сколько души и труда было в него вложено. И сейчас я никому не позволил бы разрушить ее творение: ни себе, ни кому-либо другому. Я хотел сделать все возможное, чтобы защитить ее, уберечь от прошлого, от того, кто причинил ей столько боли. Но оказалось, что я слишком поздно это понял.

– Почему ты меня не остановил? – проворчал Марко, стоя у калитки и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Я пытался, – ответил я, открывая калитку и поддерживая его, чтобы он не споткнулся.

– Черта с два ты это делал! Я бы не чувствовал себя так дерьмово.

– Мы оба знаем, что это бы тебя не остановило. – Марко фыркнул, но ничего не ответил. Я достал ключи из кармана и открыл дверь, стараясь шумом не потревожить маму и Альваро.

– Поторопись, чувак!

– Ш-ш-ш, – прошипел я, закрывая его рот ладонью. – Тише, ради бога. Всех разбудишь!

– Прости.

Марко вскинул руки вверх и почти бегом поспешил к туалету. Я опустил сумки на пол и хотел было поискать на кухне аспирин для Марко, но замер у двери, когда наверху у выхода из ванной заметил знакомую фигуру.

Это он.

Рикардо стоял в проеме двери с полотенцем в руках. Он сильно похудел. Белая футболка без рукавов и черные спортивные штаны висели на нем старыми лохмотьями. Босиком, с мокрыми после душа волосами он ступил на лестницу, все еще меня не замечая, но я не пустил его дальше.

– Какого хрена ты тут делаешь?

Рикардо застыл, как только наши глаза встретились. В его взгляде не было ни малейшего проблеска, который давал бы надежду на то, что он действительно изменился. Глаза его были красными, стеклянными, пустыми. Как и все те годы, когда он снова и снова обещал измениться, но так и не сдержал своего слова.

– Привет, сынок.

Нет, мать вашу!

– Не начинай это дерьмо! Я спросил: какого хрена ты здесь делаешь?! – прорычал я, уже не заботясь о том, что мог перебудить весь дом и даже привлечь внимание соседей.

– Это мой дом, – спокойно ответил Рикардо. – Я могу приходить сюда, когда пожелаю.

Сукин сын!

Ни черта подобного! Он не мог. Не после того, что сделал.

Сердце в груди бешено колотилось, когда я наконец оказался перед ним, в несколько прыжков преодолев весь пролет. Схватив его за майку, я резко притянул это тело к себе и прижал к стене.

– Не знаю, зачем ты здесь и почему мать вообще позволила тебе вернуться, – шипел я сквозь зубы, чувствуя, как внутри закипает ярость. – Но ты сейчас же соберешь свое барахло и исчезнешь из этого города и из нашей жизни! Навсегда! Ты меня понял?

– Сынок…

– Не смей, мать твою! – рявкнул я, с силой ударив кулаком в стену рядом с его головой. От удара фотография в рамке сорвалась и с грохотом упала на лестницу, разлетевшись вдребезги.

Шум разбудил маму. Она выскочила из своей спальни, поспешно завязывая пояс халата. Ее глаза еще туманил сон, волосы удерживала небрежная коса. Она выглядела испуганной, но, заметив нас с отцом, напряглась еще сильнее. Видимо, осознала свою ошибку. Ошибку чудовищных масштабов.

– Диего, отпусти его, – тихо попросила мама, бросив взгляд сначала на бывшего мужа, а затем на меня. – Пожалуйста.

– Как ты могла впустить его? Неужели ты настолько глупа, мама?

– Не говори так со своей матерью! – Рикардо неожиданно толкнул меня.

Неужто ублюдок решил выделаться перед бывшей женой?

– О, так ты теперь стал ее защитником? – Я отступил и посмотрел на родителей со стороны. – Что теперь? Станем счастливой семьей? Сделаем вид, что ты не избивал нас на этой самой лестнице, а? Ах да, ты же изменился!

Я рассмеялся.

Что за абсурд! Никто в здравом уме не поверил бы такому человеку, как Рикардо. От него разило спиртом даже сейчас, и ничто не могло бы этого скрыть: ни недавний душ, ни гладко выбритое лицо, ни пустые обещания.

Я ненавидел алкоголь и именно поэтому не позволял себе больше бутылки пива в несколько месяцев, да и то только по особенным поводам, как, например, вчера. День, который был отравлен присутствием этого человека.

– Проваливай отсюда прямо сейчас!

Мама подошла ближе, и я увидел в ее глазах слезы.

– Диего, милый, это совсем не то, что ты думаешь. Давай спустимся вниз и спокойно обсудим все, чтобы не разбудить Альваро.

Внутри бушевал гнев, готовый вырваться наружу. Я был на грани, боялся утратить контроль, боялся столкнуться с катастрофическими последствиями. Еще одно разрушение. Изо всех сил пытаясь держать себя в руках, я чувствовал, как где-то глубоко пробуждалось что-то темное и слишком знакомое, угрожающее взять верх.

Я злился.

На мать.

На отца.

На себя.

Я должен был вышвырнуть его на улицу, но медлил.

Этот мерзавец пялился на меня так, будто смотрел прямо в душу и видел, как я борюсь с собственными демонами. Он издевательски улыбнулся, решив поиграть со мной и подергать за ниточки, которые могли привести к взрыву.

– Послушай свою мать, мальчишка!

Это обращение стало последней каплей.

Я ненавидел его. Ненавидел тон, которым он говорил со мной, его самодовольный, полный высокомерия взгляд. Для него я был чем-то незначительным, грязью с подошв, обузой, что он вынужден терпеть.

С ухмылкой на лице он шагнул ко мне и протянул руку, но я резко отбил ее.

– Хватит валять дурака, – попытался он еще раз. – Дай своему старику взглянуть на нового игрока «Королевских щитов».

Вот оно. Настоящая причина его появления.

Я снова оттолкнул придурка и бросил взгляд на мать: «Я же предупреждал!»

Грудь сдавило, когда я увидел ее лицо – оно выражало боль предательства, хоть и случилось давным-давно, задолго до этого дня.

Раньше, улавливая в ее глазах искорки любви и сострадания к этому ничтожеству, я замечал, что внутри меня что-то необратимо рушилось. Я не понимал, что заставляло ее с такой нежностью смотреть на человека, который разрушил ей жизнь, растоптал ее мечты и сломал ее. Но сегодня все изменилось. В ее взгляде отразились новые чувства – глубокое сожаление и едва уловимая вина. И, признаться, мне это даже понравилось.

Вот она, финальная точка в бесконечной истории, где моя мать снова и снова прощала жестокость и алчность того, кто пользовался ее любовью. Сегодня она освободилась. Наконец-то, черт возьми.

– Ты уже подписал контракт? – спросил Рикардо, подтверждая мои догадки. —Сколько? Сколько ты получишь?

Я закрыл глаза, посчитал до трех, чтобы успокоиться и прямо сейчас не прикончить своего отца, но Рикардо не помогал. Даже для своего блага.

– Все это случилось благодаря мне! – Он выпучил грудь вперед и положил на нее руки. – Это я сделал тебя мужчиной, тем, кем ты стал. Твой старик!

– Твоей заслуги в этом нет. – Я бросил в него предупреждающий взгляд, надеясь, что он заткнется. – Ни в чем, maldito sea25! Я всего добился сам, без твоего участия. Так что катись в ад!

– Qué ingrato eres, hijo de perra26!

Скинув полотенце на пол, Рикардо набросился на меня, но я был быстрее. Был злее. И больше не был ребенком, который не мог за себя постоять.

Не дожидаясь, пока он ко мне прикоснется, я нанес удар прямо в челюсть. Он отшатнулся и упал на спину, стукнувшись головой о деревянный пол. Мама вскрикнула и попыталась остановить меня, но я уже сидел на Рикардо и сжимал его горло, придавливая к полу. Голова отца свисала со ступеньки, по разбитой губе стекала кровь. Он выглядел паршиво, но ухмылялся, как чертов психопат.

– Мой мальчик подрос. – Он захлебывался собственной кровью, но не желал отступать. – Я так горжусь тобой, сынок.

– Заткнись, твою мать!

Усилив хватку, я чувствовал под пальцами учащенный пульс, который понемногу замедлялся. Я мог придушить его, мог отнять его никчемную жизнь, но Рикардо это не пугало.

– Диего, хватит! Он уйдет! Отпусти его, – просила мама сквозь слезы, пытаясь оттащить меня.

– Т-ты стал… ч-чертовски с-сильным, – продолжал он нести чепуху, подкармливая монстров внутри меня своим ядом.

«Он именно этого и добивается», – предупреждал внутренний голос.

Я знал это, но не мог остановиться.

Один удар, чтобы он закрыл свой рот. Потом еще раз, чтобы стереть с его лица самодовольное, горделивое выражение. И еще раз, чтобы выплеснуть всю злость и вбить в его пустую голову нужную мысль.

– Ты больше никогда, слышишь, никогда, не явишься сюда! Ты будешь держаться от нас подальше! – Я приблизился к его лицу. – Иначе в следующий раз я убью тебя, Рикардо! Клянусь Богом, убью! Ты меня понял? – Он молчал, поэтому я тряхнул его и повторил снова. – Ты понял, мать твою?

– Тогда у-убей… С-делай это… – прохрипел он, откашливаясь.

– Сынок, отпусти его. Прошу тебя! – кричала мама, вцепившись мне в плечи. – Не слушай его, умоляю!

– У-убей… Давай, с-сделай это. Покончи с этим…если к-кишка не тонка!

Сукин сын знал, куда бить, и умело этим пользовался. Он давил на мои болевые точки, и это неизменно действовало. Внутри разгорался огонь.

– Твоя н-никудышная мать… вырастила т-такую киску, что… т-ты даже не способен п-покончить с этим…

Вот и все. Это стало началом конца.

Я наносил удар за ударом по его мерзкому лицу, из-за которого перестал замечать все вокруг. Мир заполнили красный цвет и окровавленная ухмылка психопата, испоганившего жизнь моим родным. Я не слышал мать, умолявшую меня остановиться. Я не слышал плач брата, проснувшегося и ставшего свидетелем сцены, которая, уверен, будет приходить к нему в кошмарах. В голове эхом отдавались лишь слова ублюдка и его смех, отскакивающий от стен дома.

Ненависть захлестнула меня. Разум притупился, тело контролировали эмоции. Костяшки ныли, запах крови заполнил ноздри и рот. Наконец чьи-то крепкие руки оторвали меня от отца и прижали к стене.

–Maldito sea! Диего, что ты творишь?! – Марко навис надо мной, глядя, как на сумасшедшего. С учащенным дыханием и жгучей болью в груди я съехал на пол и откинул голову, закрыв глаза. Видеть перепуганного Альваро, плачущего в объятиях матери, было выше моих сил.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он.

Нет. Я не был в порядке. Я ни хрена не был в порядке.

Тем не менее, опустив руки с разбитыми костяшками на колени, я кивнул.

– Черт, стоило мне отключиться в ванной, как ты устроил шоу!

Тут же протрезвевший Марко перевел взгляд на моего отца, который наконец заткнулся. Теперь сукин сын выглядел не таким счастливым. Его лицо в кровоподтеках опухло, правый глаз заплыл, губа была разбита. Насмешливый, дерзкий взгляд исчез, как и нахальная улыбка. Левый глаз едва приоткрылся, но я заметил в нем страх.

Он боялся не смерти, но моего гнева. Он боялся человека, которым я стал. И в этом была его вина.

– Проваливай из нашей жизни и больше никогда здесь не появляйся. В следующий раз тебя ничто не спасет. – Я мог бы поспорить, что на сей раз он все понял.

Марко прокашлялся, взглядом указав на мать и брата в дальнем углу коридора. Мама все еще обнимала Альваро, прикрывая его своим телом, чтобы тот не видел ни отца, ни меня в таком состоянии.

Проклятье.

Я все испортил, проиграл битву своим демонам и позволил им вырваться наружу.

Но я все исправлю.

Пытаясь оттереть ладони от следов крови, я чувствовал, как каждая мышца тела ныла от усталости и боли. Осторожно поднявшись, чтобы ничего не испачкать, я направился к маме и Альваро. Мама перевела на меня глаза, полные слез и вины. Я знал, что она все еще любит его, но надеялся, что сегодня ее любовь к нам победила.

Я протянул ей руку, и она взяла ее. Втроем мы перешагнули наше прошлое и, крепко держась друг за друга, спустились вниз, оставив Марко разбираться с Рикардо.

Глава 5. Диего

Мадрид, Испания

Июль 2020 года

Мой новый дом оказался в три раза больше того, в котором я провел всю свою жизнь. Это была одна из тех роскошных вилл, которые окружали высокими заборами и круглосуточно охраняли, защищая, словно крепость, от посторонних глаз. Расположенная в двадцати минутах езды от Мадрида, она в числе других возвышалась над живописными улицами района Ла Моралеха – обители звезд футбола и знаменитостей, чьи лица раньше я видел лишь на экранах телевизора. Теперь, после подписания контракта с «Королевскими щитами», я сам стал частью этого мира. Грезы о большом футболе и красивой жизни рассеялись, отныне все это было реальностью. Настало время насладиться плодами своих трудов.

– Ого-о! Это действительно твой дом? – изумленно пробормотал Альваро, едва переступив порог.

– Любимый, я… Наверное, все еще сплю, – шепотом произнесла мама, неуверенно ущипнув себя за руку. Затем она бросила свою сумку на тумбочку у входа и поспешила за братом.

Дом был частью условий пятилетнего контракта, так же как и черный «рендж ровер», который красовался на подъездной дорожке.

Через несколько мгновений раздался радостный крик Альваро:

– Мама, тут даже есть свой бассейн!

Оставив вещи у дверей, я закрыл их и направился в гостиную, пройдя через просторный холл. Внутри дом выглядел не менее впечатляюще: высокие, безупречно белые потолки с элегантными хрустальными люстрами, светлые стены, украшенные изящными молдингами27, образующими квадратные и прямоугольные рамки. Контраст с черным мраморным полом с белыми прожилками добавлял интерьеру изысканности. В центре комнаты стоял круглый стеклянный столик, где красовалась ваза с живыми цветами. Рядом лежала какая-то записка.

«С новосельем, друг мой! Твори историю дальше…

Мунир Б.»

Он не смог прилететь, потому что его жена должна была вот-вот родить, но Мунир позаботился обо всем необходимом заранее: билеты, трансфер. За все, что он для меня сделал, я был чрезмерно ему благодарен. Его поддержка привела меня сюда, он помог мне достичь всего, к чему я до сих пор стремился.

– У тебя тут приставка и целая куча новых игр! – Альваро, сияя от восторга, схватил меня за руку и потянул в гостиную, расположенную в западной части дома. – Можно мне одну забрать? Пожа-а-а-луйста!

Улыбнувшись, я взъерошил его кудрявые волосы.

– Можешь взять все, приятель.

– Правда?!

– Конечно.

Он радостно завизжал и стал прыгать вокруг меня. Именно таким я и хотел его видеть. Ему не нужно было знать, что тени прошлого все еще преследуют нас, что я все еще пытаюсь справиться с грузом семейных проблем…

– Давай поднимемся наверх? Посмотрим, что там.

Альваро снова потянул меня за руку, но прежде чем за ним последовать, я окинул взглядом гостиную. Она напоминала выставочный зал музея: все такое же белое, как и в холле. Разница заключалась лишь в мебели, но и та была выдержана в светлых тонах. Громадный белый диван с мягкими подушками обнимал пространство Г-образной формой. Рядом стоял еще один журнальный столик, на котором лежали пульты от огромного телевизора и стереосистемы. Справа от дивана, возле больших окон, разместился обеденный стол на шесть персон, а слева, из распахнутых французских28 окон, открывался вид на террасу и внутренний двор с зоной барбекю, бассейном, джакузи и уютным уголком для отдыха.

По пути на второй этаж мы заглянули на кухню в восточной части дома. Она олицетворяла собой совершенство современных технологий: огромный мраморный остров с раковиной, новая сверкающая кухонная мебель. Мунир позаботился, чтобы холодильник и шкафы набили продуктами и готовыми блюдами в соответствии с предписаниями врача-диетолога клуба. Все продумали до мелочей, вплоть до ежедневного меню.

На первом этаже также был обустроен спортивный зал, гостевая комната, ванная и небольшой кинозал.

– Ты долго будешь убираться в этом доме, – заметил Альваро, когда мы поднимались на второй этаж.

От его слов я улыбнулся, хотя внутри чувствовал легкое смущение.

– У меня будет помощница.

Альваро замер на последней ступеньке, глаза его широко раскрылись от удивления.

– Как в фильмах про богачей? – прошептал он, пораженный.

– Что-то вроде того… – Я неловко провел рукой по волосам. Когда братишка открыл рот, готовясь задать очередной вопрос, я решил его отвлечь: – А теперь попробуй найти свою комнату. Мунир сказал, что там тебя ждет сюрприз.

Альваро завизжал и бросился открывать двери одну за другой. На втором этаже находились две ванные комнаты, одна душевая, две гостевые спальни, кабинет и главная спальня с собственной ванной комнатой и гардеробной. Словом, настоящий замок, и мысль о том, что мне придется жить здесь одному, вызывала смешанные чувства.

Через пару дней мама с братом планировали вернуться домой. Это решение меня тревожило, а сомнения после той встречи с Рикардо только усилились. Что если он вернется, а меня не окажется рядом? Что если он причинит им вред? Эти мысли не давали мне покоя, словно ядовитая змея, поселившаяся в сознании.

– Ты не должен отказываться от своей мечты, – твердо заявила мама, когда мы остались одни. – Я не допущу, чтобы это произошло.

Мы провели несколько часов в гостиной, обсуждая случившееся. После того как Марко усадил отца в такси и отправил его в мотель, вручив деньги на обратный билет, друг помог мне убрать следы борьбы на лестнице и уложил Альваро спать. Он уехал домой, пообещав присматривать за ними, пока меня не будет. Хотя сам планировал покинуть остров сразу же, как только получит официальное предложение от «Эвертона». Но я знал, что до тех пор мог на него положиться. По крайне мере, пока не найду другого решения.

– Этого никогда не повторится. Обещаю.

Мне хотелось верить матери, но я понимал, что доброе сердце и многолетняя любовь к этому человеку могут помешать ей сдержать обещание. Избавиться от этих чувств казалось невыполнимым заданием. Я знал, на что это было похоже, поэтому старался не давить на нее еще больше.

– Ничего себе! – Восторженный возглас Альваро вырвался наружу, когда я заглянул в его комнату. Братишка сидел на корточках посреди просторной детской с голубыми обоями. Комната оказалась гораздо больше, чем наша старая на Майорке. У стены напротив окна стояла односпальная кровать, а рядом – прикроватная тумба с забавной лампой в форме робота. Книжные полки были уставлены множеством фигурок LEGO, которые, как я знал, вскоре будут неоднократно разбираться и собираться заново. Новый компьютер занимал свое место на рабочем столе, но не он стал причиной бурной радости пятилетнего мальчика.

– Это же набор по «Гарри Поттеру»! Как круто! – воскликнул Альваро, склонившись над огромной коробкой с конструктором по мотивам нашей любимой вселенной. Лицо его сияло от счастья, но, заметив меня в дверях, он тут же бросил коробку на пол и ринулся ко мне. Я поймал его в последний момент, когда от внезапного удара едва успел перевести дыхание.

– Ты самый лучший брат на свете, Ди! – выдохнул он, все сильнее сжимая тиски своих объятий.

– Рад, что тебе тут нравится, приятель, – мягко проговорил я, опустив его на пол. Он тут же вернулся к своему новому сокровищу. – Пойду найду маму.

Получив нечто вроде согласия, я спустился вниз и прошел через гостиную на террасу, где, как предполагал, смогу ее застать. Она стояла босиком на зеленой траве посреди ухоженной лужайки и смотрела вдаль. Участок располагался на вершине холма, и от вида на город захватывало дух. Уже сейчас я предвкушал, как буду любоваться отсюда закатами.

Подойдя сзади, я осторожно обнял маму за плечи. Она, казалось, была поглощена своими мыслями и не замечала моего присутствия, пока я не прильнул к ее плечу, наслаждаясь родным ароматом ее цветочных духов.

– Это потрясающее место, – тихо произнесла она, подняв руку к моей щеке. Мы постояли так некоторое время, наслаждаясь тишиной.

– Ты все еще хочешь вернуться? – Надежда в моем голосе звучала столь отчетливо, что я чуть вздрогнул, но не попытался ее скрыть. Мне не хотелось выглядеть слабым, но я отчаянно нуждался в том, чтобы семья оставалась рядом. Ради собственного спокойствия и ради их безопасности.

– Определенно точно, – ответила она.

– А если я скажу, что совершенно точно видел на кухне улетный мультипекарь? – пошутил я, рассчитывая разрядить обстановку.

Мама мгновенно обернулась. Ее глаза расширились, а губы сжались в тонкую линию. Однако спустя пару секунд привычное спокойствие к ней вернулось, и она вновь стала женщиной, уверенной в своем решении.

– Это нечестно, – слегка укоризненно заметила она.

– Если это позволит удержать тебя рядом, я готов пойти на сделку с совестью, – вздохнув, признался я.

– Милый, я всегда буду рядом, и это ничего не изменит. Ты – часть меня. Разлука лишь даст нам повод чаще приезжать сюда. Поверь, однажды ты от нас даже устанешь, —попыталась она рассмешить меня.

С ее решением оставалось только смириться, хоть и давалось это с трудом.

– Я так горжусь тобой, каждым твоим достижением! И это только начало, любимый. Я буду рядом, куда бы ты ни отправился, несмотря на километры, которые нас разделяют. Я всегда буду твоей сумасшедшей мамой и самым преданным твоим фанатом.

Я притянул ее к себе, и мы стояли так, пока к нам не подбежал Альваро. После семейных объятий мы сбросили обувь и принялись втроем бегать наперегонки по заднему двору, создавая новые счастливые воспоминания, которые навсегда останутся в киноленте под названием «Жизнь».

***

Три дня вмиг пролетели, и я не заметил, как остался один в новом мире, полном обещаний и перемен.

Привычная пробежка меня взбодрила, и я чувствовал, как свежесть утра постепенно возвращала движениям легкость. В приподнятом настроении я вернулся домой, но у дверей меня поджидала незнакомая фигура.

Женщина встретила меня теплой улыбкой и протянула мне руку. Я бы не дал ей больше тридцати. В ее взгляде читалась уверенность, густые волосы, собранные в высокий хвост, мягко колыхались на ветру. Шоколадный оттенок кожи сиял под утренними лучами солнца, а карие глаза, скрытые за толстыми линзами очков, внимательно изучали меня. Яркая красная помада подчеркивала губы, добавляя образу нотку строгости, и гармонировала с темно-синим платьем-карандаш, которое выгодно выделяло каноничные округлости ее фигуры. Лакированные черные туфли на высоких каблуках завершали стильный наряд. В одной руке она держала папку и ежедневник, в другой – сумку с ноутбуком.

– Доброе утро, сеньор Карраско! – произнесла она. – Меня зовут Марта Клутье, и я буду вашей личной помощницей.

Личная помощница? Зачем?

– Э-э… Не поймите меня неправильно, но… Зачем он мне нужен? – слегка растерянно спросил я.

– Кто-то должен заниматься домашними делами: закупкой продуктов, готовкой, уборкой, – объяснила Марта, чуть взмахнув папкой в воздухе. – Также я буду следить за расписанием ваших игр и тренировок, управлять вашими соцсетями, общаться со спонсорами и рекламными агентствами и, если захотите, организовывать участие в благотворительных мероприятиях. В общем, работа для меня найдется.

Черт. Я был в замешательстве, ведь привык справляться со всем самостоятельно. Придется привыкать к тому, что теперь у меня есть помощница…

– Да и такому человеку, как вы, помощник точно понадобится.

– Какому человеку? – уточнил я.

– Новой звезде, конечно, – ответила она уверенно.

Она преувеличивала. Безусловно, обо мне начали говорить. И немало. Но звезда? Нет, я не был звездой, вокруг которой стоило бы виться. Пока.

Я только начал свой путь к вершине, но останавливаться не собирался. Все годы упорных тренировок, бессонных ночей, пота и боли не могли пройти впустую. Каждый день я становился сильнее, быстрее, выносливее и оказался здесь не для того, чтобы греть свою задницу в роскошной вилле, полученной по условиям контракта на миллионы евро – суммы, которую мамин магазинчик не принес бы за всю жизнь. Я стремился стать человеком, чьи успехи станут предметом разговоров. Результативность, а не кошелек, статус в обществе или грязное белье, как произошло несколько месяцев назад, когда футбольный мир узнал Диего Карраско.

– Что ж, добро пожаловать, – сказал я, открывая дверь. – Только у меня есть одна просьба…

– О, конечно. – Марта раскрыла свой ежедневник и приготовилась записывать. Взгляд ее карих глаз был сосредоточенным и внимательным.

– Никаких «сеньоров». Просто Диего.

Ее улыбка осветила лицо, словно солнце, выглядывающее из-за облаков, и она быстро сделала заметку на странице.

– Так и запишем. Есть еще какие-нибудь пожелания, Диего?

– Да, предлагаю позавтракать, а ты мне все расскажешь.

– Звучит отлично.

***

Вчерашний день был особенно запоминающимся: результаты медицинских тестов приятно удивили весь тренерский штаб «Королевских щитов», включая медперсонал, а моя презентация на стадионе «Сантьяго Бернабеу» собрала более пятидесяти семи тысяч зрителей. С ума сойти!

Столько людей не приходило смотреть даже на матч основной команды «Мальорки», а тут какой-то новичок, хоть и подающий большие надежды. Все это казалось сном, от которого совсем не хотелось просыпаться.

Но реальность настигла меня ранним утром, когда раздался настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, я поначалу не понял, что происходит. Но постепенно до сознания дошел звонкий голос моей помощницы, и я вынужден был встать с постели.

– Диего, у тебя пятнадцать минут, чтобы принять душ и спуститься к завтраку. Ты опоздаешь на свою первую тренировку!

Черт! Часы показывали без четверти пять. Даже мой внутренний жаворонок возмущался столь раннему подъему, хотя на протяжении последних четырнадцати лет я ежедневно вставал в шесть для утренней пробежки, независимо от погоды и дня недели.

– Вот и цена успеха, – пробормотал я, буквально сползая с огромной двуспальной кровати.

К просторной спальне примыкала ванная комната и гардеробная. Ее заранее заполнили одеждой, которую предоставляли клубные спонсоры. По условиям контракта для каждого игрока она подбиралась индивидуально. Нельзя сказать, что я жаловался на это, но какой-то дискомфорт все-таки испытывал: раньше я не носил ничего подобного тому, что теперь заполняло полки моего гардероба наряду со старыми вещами.

Подойдя к окнам, я распахнул шторы, пропуская солнечные лучи внутрь комнаты. Быстро приняв душ, надел серый спортивный костюм с худи, найденный среди новых вещей, и натянул свои старые белые кроссовки, привезенные с родного острова.

Через полчаса после завтрака, едва успев проглотить последний кусок, я схватил наушники и вышел из дома. Марта заняла водительское кресло моей машины, чтобы отвезти меня в спортивный комплекс. Меня радовало, что она взяла это на себя, поскольку я был слишком напряжен, чтобы сосредоточиться на дороге.

В пути волнение нарастало, и даже музыка в наушниках не могла заглушить тревожные мысли. Страх усиливался с каждым километром, приближавшим нас к тренировочному центру. Когда Марта наконец нашла свободное место на парковке и остановилась, тревога достигла апогея. Ладони вспотели, сердце бешено колотилось, и я думал, будто вот-вот потеряю сознание. Но рука Марты, аккуратно коснувшаяся моей, рассеяла охватившую меня панику.

– Эй, все будет хорошо, – успокоительно сказала она.

Я в ответ лишь слабо улыбнулся, искренне благодаря за ее поддержку. Вчера мы провели целый день, изучая состав команды, тренеров и даже медицинский персонал. Я хотел максимально подготовиться к этому дню, но, несмотря на всю информацию, которую успел усвоить, тело отказывалось слушаться.

Проклятье…

– Тебя ждут, – напомнила Марта, бросив взгляд на часы. – Мы же хотим произвести хорошее первое впечатление, правда?

– Да, верно, – ответил я, стараясь взять себя в руки.

– Отлично! Сначала познакомимся с тренерским штабом, потом нам покажут раздевалку, где ты сможешь переодеться. А дальше самое интересное: встреча с товарищами по команде! – радостно воскликнула Марта, сложив ладони домиком возле ярко накрашенных губ.

Она казалась чрезмерно возбужденной, говорила быстро, не зная, куда девать руки, и постоянно пыталась их чем-то занять. Возможно, она старалась скрыть собственное волнение за маской уверенности, потому что тоже нервничала, хоть и знала этих людей гораздо дольше, чем я. До меня Марта работала помощником у другого игрока, перешедшего в предыдущем сезоне в Английскую Премьер-лигу, но решила остаться в Испании из-за семьи.

– О, а вот и Антонио Маро́ни, помощник главного тренера, – сказала Марта, указывая на мужчину, стоявшего у входа в спортивный центр. Он был одет в синие шорты и футболку с эмблемой клуба. Золотой щит с головой льва, оскалившего пасть, по бокам ветви оливковых деревьев и внизу лента с надписью «Королевские Щиты». Эмблема, с которой я буду играть следующие пять лет.

Я кивнул, сделав глубокий вдох.

Антонио Марони было тридцать пять лет. Женат, отец двоих детей. Хотя профессионально он в футбол никогда не играл, после учебы в университете и ряда курсов присоединился к своему отцу и занял должность его помощника. Амбиций у него было не меньше, чем у самого Карло Марони.

Карло был моим кумиром. Мне не терпелось лично познакомиться с легендарным тренером, некогда одним из величайших игроков своего времени и теперь выдающимся наставником. Парням вроде меня о таком оставалось только мечтать.

Я внимательно следил за каждой игрой «Королевских щитов», изучал видеозаписи, анализировал стратегии и тактические ходы Карло вместе с дедушкой и тренером Хесусом. Его интеллект, находчивость и готовность идти на риск вызывали восхищение. Быть частью его команды, работать бок о бок с ним и его сыном Антонио – настоящее счастье.

– Ну что, пора завоевывать этот мир, будущий чемпион! – подбодрила меня Марта.

Вылезая из машины, я прихватил с собой спортивную сумку и убрал наушники в чехол. Сердце билось так быстро, что я ненароком заподозрил у себя тахикардию. Если бы сейчас меня заставили проходить медицинские тесты, мой пульс явно заставил бы всех насторожиться.

Антонио вышел навстречу и первым делом поздоровался с Мартой, а затем повернулся ко мне:

– Диего, рад тебя видеть. Я Антонио Марони, помощник главного тренера.

Он протянул мне руку.

– Спасибо. Рад быть здесь. То есть, в «Королевских щитах». И видеть вас тоже рад. Конечно же, – сбивчиво ответил я, чувствуя, как краснею.

Иисус, я говорил, как полный кретин.

«Что с тобой не так, чувак? Соберись!» – голос, удивительно похожий на Марко, эхом отозвался в голове.

Кажется, Антонио не обратил внимания на мое смущение, или просто решил не акцентировать на нем внимание. Зато Марта не смогла сдержать улыбку, скрывая ее за своим ежедневником. Я бросил на нее предупреждающий взгляд, но это развеселило ее еще больше.

– Прошу следовать за мной, – улыбаясь произнес Антонио и вошел в здание спортивного комплекса.

– Заткнись! – Я шутливо толкнул Марту локтем, когда заметил, что она хотела что-то сказать, но та только посмеялась.

Мы следовали за Антонио по бесконечному коридору, стены которого тянулись, словно линии, очерчивающие прошлое и настоящее этого великого клуба. Белые панели с тонкими синими полосами отражали свет, создавая ощущение чистоты и свежести. Вдоль стен висели постеры – иконы футбола, легендарные игроки, чьи имена стали символом победы «КЩ». Рядом с ними – вдохновляющие цитаты, шепотом напоминавшие каждому, кто проходил мимо, о величии этого спорта и клуба.

– Кстати, у тебя завтра фотосессия, – вдруг произнесла Марта, нарушая тишину. – Надо будет сделать несколько снимков твоего симпатичного личика для таких же постеров и соцсетей.

– Но я не особо активен в социальных сетях, – ответил я, рассеяно оглядывая фотографии на стенах. Мы все еще шли вслед за Антонио, который, похоже, был полностью поглощен своим смартфоном.

– Ну, со вчерашнего дня это изменилось, – усмехнулась Марта и протянула мне свой телефон. На экране мелькнул мой профиль в одной из популярных соцсетей, но вместо привычных двух тысяч подписчиков там красовались… почти одиннадцать миллионов!

– Святое дерьмо, черт возьми!

Мои глаза расширились от удивления, а Марта разразилась смехом.

Я едва успел остановиться, чтобы не налететь на Антонио, внезапно замершего впереди.

– Все нормально? – спросил он, обернувшись.

– Да-да, все отлично, – небрежно махнула она рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Просто он понял, что теперь весь мир будет следить за каждым его шагом, ждать фотографий и историй о том, как он проводит свое время… и даже в каких унитазах плавает его дерьмо.

– Ты не исправима. – Антонио лишь покачал головой и снова углубился в экран своего телефона.

– Ты серьезно? – Я посмотрел на Марту. Ее лукавая улыбка казалась еще шире, чем обычно. – Это правда так?

– Сумасшествие, не правда ли?

Чертовски, мать вашу, так!

Пока я пытался переварить сказанное и проверить остальные социальные сети, в которых неожиданно оказались мои профили, мы подошли к двери кабинета главного тренера. Я машинально вернул телефон Марте, когда Антонио открыл дверь и шагнул внутрь.

Кабинет оказался просторным. Небольшой стол с кожаным креслом, два одинаковых стула напротив друг друга. По обоим сторонам от стола располагались книжные полки, за ним стеллаж с трофеями и кубками. Справа от меня на стене висела огромная доска с изображением футбольного поля, на котором сам Карло Марони расположил магнитные именные фигурки игроков в соответствии с разработанной им тактической схемой.

Святая Дева Мария!

Я застыл на месте, ощущая, как сердце забилось быстрее. Передо мной стоял человек, которого я боготворил с детства, мой кумир, легенда футбола. Его присутствие буквально заставило меня забыть обо всем вокруг. Я чувствовал себя ребенком, который оказался у ворот Хогвартса.

– Тебе стоит поздороваться с тренером, если не хочешь вылететь отсюда в первый же день, – тихо подсказала Марта, легонько подталкивая меня вперед.

Проклятие! Что я мог ему сказать?

«Эй, привет! Я Диего, и я обожаю вас!»

Нет, только не это.

«Ваши постеры висят у меня в комнате, и всякий раз, когда я их вижу…»

Господи, остановись!

Голос Карло Марони, мощный и уверенный, прорезал тишину кабинета:

– Если ты наконец завершил внутренний монолог, предлагаю не тратить больше времени попусту. Мы и без того задержали начало тренировки.

Он медленно развернулся ко мне, держа в руках магнитную фигурку футболиста. Его проницательный взгляд, словно лазер, прошелся сверху вниз, оценивая меня с головы до ног.

Несмотря на свои шестьдесят, Карло выглядел отлично: его пепельная шевелюра была аккуратно зачесана назад, лицо чисто выбрито, а темные густые брови придавали взгляду строгость и авторитет. Он был облачен в тот же спортивный костюм с эмблемой клуба, что и его сын, что добавляло ему солидности.

– Меня зовут Карло Марони, – произнес он, представляясь, хотя, конечно, не нуждался в этом. Кто мог не знать этого имени?

Его английский был безупречным, с легкой итальянской мелодичностью. Я решил ответить ему на том же языке, сделал шаг вперед и протянул руку:

– Вы мой кумир, и я невероятно горд работать с вами. Для меня это огромная честь.

Он молча кивнул, отвечая на рукопожатие.

– Мы вас оставляем, – коротко бросил Антонио и направился к выходу вместе с Мартой, которая успела показать мне два поднятых вверх больших пальца, прежде чем исчезнуть за дверью.

Карло остался неподвижен, не предложил сесть или подойти ближе. Вместо этого он сразу перешел к делу, его голос звучал серьезно и требовательно:

– Я внимательно проанализировал твои данные, Диего, и они произвели на меня впечатление. Также я просмотрел записи твоих последних игр за «Мальорку». Могу сказать, что остался доволен тем, как уверенно ты ведешь игру, как легко управляешься с мячом и взаимодействуешь с партнерами. Мне импонирует твоя универсальность. Немногие футболисты могут заменить игрока на другой позиции.

Погодите! Он действительно смотрел мои матчи?!

Господь, прошу, дай мне силы достойно пережить этот день и не опозориться, забрызгав его кабинет слюнями от восторга.

– Ты был капитаном и становился лучшим бомбардиром последние четыре сезона.

На самом деле пять, но я не самоубийца, чтобы его поправлять.

– Тем не менее, здесь совершенно иной уровень, – продолжил Карло, поворачиваясь к доске с полем. – У нас двадцать семь игроков, каждый из которых ежедневно борется за место в основном составе. Мне нужен результат. Руководству клуба он нужен. Все ждут от нас побед, и если их не будет, значит, мы ошиблись в выборе. Поэтому я хочу, чтобы ты доказал мне, что я не ошибся, поставив на тебя. Работай усерднее, чем когда-либо, делай больше, чем раньше, и выкладывайся на двести процентов. Тогда ты сможешь стать ключевым игроком моей команды и занять свое место в схеме.

Он прикрепил магнитную фигурку на правый фланг доски – мою позицию.

– Да, тренер. Я здесь, чтобы учиться у лучших. – Мой голос прозвучал твердо, словно я сбросил с плеч груз детства и обрел решимость. – И сделаю все, чтобы стать одним из них.

Марони вновь обернулся ко мне:

– Похвально, – сказал он, слегка прищурив глаза. – Но я человек действий, сынок. Так что через десять минут жду тебя на поле. Тренировка уже началась.

Сказав это, он жестом указал мне на дверь и проводил в раздевалку.

Семь минут и двадцать три секунды спустя я стоял на поле в новенькой тренировочной форме благородного синего оттенка. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу. Я изо всех сил пытался сдерживать себя, чтобы не таращиться на игроков, которые внимательно наблюдали за каждым моим движением, но это было выше моих сил. Еще вчера эти парни были лишь пикселями на экране моего телевизора, а теперь стояли рядом, видя во мне потенциального члена их команды. Просто безумие!

Первым меня заметил Роберто Муньос – капитан «Королевских щитов», еще одна легенда клуба. В свои тридцать четыре года он оставался непревзойденным лидером, с тремя Лигами чемпионов, четырьмя Кубками короля и семью национальными чемпионатами за плечами. А еще – чемпионом мира.

Роберто подошел к Карло Марони, который тут же остановил тренировку и подозвал меня к себе. Свисток тренера заставил всех обратить на меня внимание. Когда ребята выстроились в ряд, Марони сложил руки за спиной и произнес:

– Парни, знакомьтесь: наш новый игрок – Диего Карраско. Думаю, многим из вас он уже известен.

Когда на меня устремились десятки взглядов, я почувствовал себя живым музейным экспонатом, но понимал, что они видят во мне конкурента, поэтому вряд ли планировали со мной любезничать. Тем не менее их взгляды нельзя было назвать злыми, кроме одного. Рамси Уолберг.

Этот молодой нападающий, приобретенный клубом в прошлом сезоне, стремительно вошел в основной состав, завоевав доверие Марони. Однако судьба распорядилась иначе: сначала травма голеностопа вывела его из строя на шесть недель, а затем разрыв приводящей мышцы бедра окончательно завершил его личный сезон.

Теперь этот парень стал моим главным конкурентом в борьбе за место в основе. И его ледяной взгляд говорил сам за себя – он совсем не рад моему появлению.

Что ж, будет весело.

– Мартинес, иди сюда, – крикнул тренер, обращаясь к Фабиано Мартинесу, десятому номеру. Парню едва исполнилось двадцать два, но он уже зарекомендовал себя как один из самых перспективных опорников29 Европы. Подбежав к нам, он небрежно откинул назад свои выгоревшие на солнце волосы и приветливо кивнул мне, подмигнув.

– Нужно будет познакомить Диего с командой. Покажите ему, что значит быть частью нашей команды, – добавил Марони. – Все подробности обсудишь с Антонио после тренировки.

– Э, тренер… – замялся Фабиано. – Может, поручим эту миссию капитану? В конце концов, у него побольше опыта…

Марони поднял бровь:

– Если бы я хотел, чтобы этим занимался Роберто, я бы позвал его, не так ли, Мартинес?

Фабиано шутливо отдал честь:

– Да, тренер.

Тренер снова дал свисток, но Фабиано не торопился возвращаться к товарищам. Вместо этого он шагнул ко мне, протягивая руку, и тихо шепнул:

– Он мстит мне за то, что я случайно переспал с его дочкой.

Я фыркнул, сдержав смех.

– Случайно?

– Клянусь, так и было! – Он поднял руки. – Потом расскажу. А пока добро пожаловать в ад!

Видя мое недоумение, он улыбнулся и, продолжая смотреть на меня, задом пошел к команде:

– Поймешь позже. И, кстати, чувак, не зови меня Мартинесом. Моему личику такое не подходит. Только Марти, понял? Марти.

– Понял, – ответил я, стараясь сохранять серьезность.

Улыбка на его лице стала еще шире, и мы вместе вернулись к ребятам, уже собравшимся в круг.

– Эй, народ! Это Диего Карраско, и он надерет нам всем задницы!

Парни взорвались смехом и начали со мной здороваться: хлопки по плечу, удары кулаком об кулак, крепкие мужские рукопожатия. Все, кроме Рамси Уолберга, который, без сомнения, обещал стать моей головной болью

– Мартинес! – вдруг раздался голос тренера. – Что непонятного было в словах «после тренировки»?

Марти, стоявший рядом со мной, ответил с притворным удивлением:

– Прошу прощения, тренер. Видимо, плохо расслышал.

– Возможно, тогда стоит изменить тактику. Может, так твой слух улучшится. – Тренер коротким свистком привлек наше внимание. – Тридцать три круга в высоком темпе, через каждые три – ускорение. Начали!

– Марти, твою мать! – недовольно пробормотал Уилл Гамильтон, левый полузащитник под пятым номером.

– Ты вообще тормоза потерял, приятель? – рявкнул Роберто и треснул Марти по голове.

– Не трахай ему мозг, Марти, – добавил Лукас Вальехо, защитник под третьим номером, с язвительной усмешкой и всклокоченными волосами, словно только что встал с постели.

Марти показал ему средний палец, но тот уже убежал. Я же сочувственно похлопал парня по плечу и поспешил вслед за остальными. Последним, что я услышал, были проклятья Марти и его громкий стон сожаления.

Когда первая тренировка в «Королевских щитах» закончилась, я отчетливо понял, о каком аде говорил Марти. Жизнь в Молодежной лиге оказалась разминкой перед настоящим испытанием, которое целиком грозило меня поглотить.

Глава 6. Диего

Мадрид, Испания

Сентябрь 2024 года

– Добрый день! Газета «Нью спортс», – раздался голос одного из репортеров, которых пригласили на пресс-конференцию перед стартом нового сезона. – Диего, как прошла предсезонка?

– Довольно продуктивно. Нам удалось восстановить силы после перерыва, и мы провели несколько хороших матчей в Америке. – Я сделал небольшой глоток воды, чувствуя, как холодная жидкость приятно освежает пересохшее горло.

– После того как ушел Роберто Муньос, вас выбрали новым капитаном команды. Не считаете ли вы, что эта роль выпала вам слишком рано? Вы еще молоды, уверены, что готовы к этому? – продолжил журналист, впиваясь в меня своим острым, почти колючим взглядом.

Вот оно. Я знал, что так и будет. Быть капитаном такой команды, как «КЩ», непросто, и люди думают, что в двадцать два ты недостаточно опытен и еще не знаешь значения слова «ответственность».

Потирая виски, чтобы унять нарастающую головную боль, я поднял глаза и встретил его взгляд:

– Лидерство определяет не возраст. Важно уметь вести команду за собой и показывать результаты. За четыре года, что я играю в команде, я неоднократно доказывал свою способность справляться с такими задачами. Если бы тренер сомневался в моих силах, я вряд ли бы вышел на поле с капитанской повязкой.

Журналист кивнул, делая пометки в своем блокноте, а затем занял свое место среди коллег. Однако вместо того чтобы дать мне перевести дух, вперед вышла женщина с длинными черными волосами и ястребиным взглядом, которую я встречал уже не в первый раз. Мария Лусия, главный редактор «АС»30 и она же чертова дьяволица, наблюдала за мной с легкой усмешкой, покусывая кончик ручки, касавшейся ярких алых губ. Она подмигнула мне, и в этот миг я понял, что оказался в полной заднице.

Поправив очки на переносице, Мария обратилась ко мне:

– Добрый день! Мария Лусия из спортивной газеты «АС». Как вы упомянули, с вашего прихода в команду прошло четыре сезона. По нашим данным, срок вашего контракта заканчивается в конце текущего сезона. Есть ли вероятность, что клуб предложит вам его продлить? Или недавние события могут повлиять на решение руководства, и именно поэтому рядом с вами сегодня сидит новичок?

Черт!

Я знал, что кто-нибудь из них обязательно поднимет эту тему, но я подготовился, продумал каждый шаг, каждую реплику. Вместе с пиар-менеджером мы снова и снова прогоняли возможные сценарии. Обсудили все «красные флаги», проговорили, как правильно реагировать на провокационные вопросы. Но сердце все равно сжалось, внутри все закипало: мне не удалось обойти тему моих ошибок, которые я и сам не мог забыть. Я чувствовал себя так, словно оказался в центре бурной реки, тщетно борясь с течением.

Прошло четыре года, а я до сих пор не мог поверить, что вписал свое имя в историю испанского футбола. Обо мне говорили, возводили на пьедестал, называли кумиром и звездой. Восхищение, критика, желание – все смешалось в одном бурлящем потоке. Женщины и девушки желали быть со мной, а футбольные клубы – видеть меня в числе своих игроков.

Последний сезон в «КЩ» по контракту уже стартовал, и у меня оставалось лишь несколько месяцев до его окончания, чтобы определиться с перспективами на будущее, но клуб не делал предложений о продлении. Мунир уверял, что переживать на этот счет еще слишком рано, но я чувствовал, как контракт от меня ускользает.

Предложения из других команд сыпались одно за другим, но я жаждал иного. Все, чего мне хотелось, – остаться в «КЩ» еще на несколько сезонов и попасть в сборную на отборочные игры чемпионата мира, который был намечен на следующий год. Такова была моя мечта и цель, ради которой я ежедневно работал.

Но в последнее время казалось, будто весь мир уходил у меня из-под ног. С каждым днем становилось все яснее: карьера в «КЩ» висела на волоске, и, возможно, Мария была права, обратив внимание на возможность моей замены.

Рафаэль Кюри – восемнадцатилетний парень с таким же огнем в глазах, какой горел в моих четыре года назад. Большие перспективы, огромное желание, амбиции и бешеная мотивация. Этот огонь еще пылал внутри, но между нами существовала огромная разница: у него не было ублюдка-отца, который не иначе как задался целью разрушить его жизнь.

Когда пресс-секретарь кашлянул, напоминая, что я задерживаю процесс, я собрал мысли воедино и, наклонившись к микрофону, произнес заготовленную фразу, стараясь избегать острых углов:

– У меня впереди целый сезон, чтобы доказать всем, включая тренера и болельщиков, что я способен дать ожидаемый от меня результат. И я собираюсь приложить к этому все усилия. Что касается продления контракта, то об этом говорить еще рано. Сейчас необходимо сосредоточиться на завтрашней игре и набрать первые очки в Кубке. Также впереди нас ждет Лига Чемпионов31. Ну а Рафаэля мы рады приветствовать в команде. Молодая кровь всегда отрезвляет и дает нужный стимул, ведь конкуренция – неотъемлемая часть любого вида спорта. И футбола в том числе.

Краем глаза я заметил, как Марони едва заметно кивнул, уголки его губ чуть дрогнули в одобрении. Но чертовка Лусия была не так довольна. Она встретилась со мной взглядом и дала понять, что мне не удалось провести ее. Было ясно: она видела меня насквозь, и отточенный ответ ее ничуть не убедил. Однако прежде чем мы продолжили незримую дуэль, слово перехватил другой журналист, который так и рвался задать вопрос новенькому справа от меня:

– Рафаэль, расскажите, как вам работается в новом коллективе? Легко ли вписались в команду, и сложно ли вам справляться с языковым барьером?

Рафаэль на мгновение задумался, затем широко улыбнулся, будто собираясь поделиться секретом:

– О, на самом деле превосходно! Быть частью такой команды – настоящая мечта. Играть бок о бок со звездами мирового футбола, – он обернулся ко мне, и я почувствовал, как в воздухе повисло нечто теплое, искреннее, – огромная честь. Да, испанский язык пока вызывает трудности… Честно говоря, языки никогда не были моей сильной стороной. Но ребята отлично общаются на английском, так что особых проблем нет. Но я занимаюсь с репетитором и уже освоил несколько фраз: «Hala “Escudos Reales”»32, «Buenas tardes33», «Tío34» и «Mierda35».

Последняя фраза, сорвавшаяся с его языка, была далеко не самой изысканной, и весь зал взорвался смехом. Рафаэля это немного смутило, но он лишь смущенно пожал плечами, словно извиняясь за свою непосредственность.

Я вздохнул с облегчением, надеясь, что пресс-конференция наконец-то подходит к концу. Но вопрос, прозвучавший вслед за этим, заставил кровь в жилах застыть:

– Диего, как вы прокомментируете вчерашний инцидент с вашим отцом и его недавнее высказывание о том, что он внес весомый вклад в вашу футбольную карьеру? Правда ли, что он сыграл в ней ключевую роль?

Проклятье!

Эти слова мгновенно пробудили шквал эмоций, и казалось, что воздух вокруг стал плотнее, тяжелее. Стервятники, конечно, не могли упустить шанс на легкую наживу. Они жаждали сенсаций, которые увеличили бы размеры их банковских счетов, ведь новость о том, что звездный капитан «КЩ» в порыве ярости напал на своего отца у спортивного комплекса, подняла бы немалую шумиху.

Сукин сын.

Ему снова удалось влезть в мою жизнь, разрушить ту хрупкую гармонию, которую я пытался создать. Он делал это на протяжении всей моей жизни – уничтожал ее своим существованием.

В последний раз, когда он появился у нас дома, я думал, что поставил в наших отношениях точку. Рикардо на какое-то время исчез, и это всех устраивало. Мы не хотели знать где он, что делает, лишь бы держался от нас подальше. Одна мысль о том, что он мог вернуться и навредить тем, кого я люблю, приводила меня в ужас.

Но тех угроз оказалось недостаточно. Однажды Рикардо объявился у ворот спортивного комплекса с протянутой рукой. Он пришел за деньгами вскоре после того, как я получил награду «Голден Бой»36, став лучшим молодым игроком того сезона. Он уверял, что оставит нас в покое, как только получит нужную сумму на развитие нового бизнеса. Тогда я поверил ему и перевел на его счет внушительную сумму. Но Рикардо как всегда не сдержал обещания.

Каждые полгода он возвращался, словно неумолимый призрак прошлого. С каждым новым визитом его требования становились все настойчивей, а угрозы – серьезнее. Он начал звонить маме, отравляя ее дни бесконечными телефонными разговорами, угрозами и манипуляциями. Однажды этот мерзавец осмелился прийти в новую частную школу к Альваро, куда мы его перевели, но Мунир вовремя позаботился о безопасности брата, добавив Рикардо в черный список посетителей школы. Это было его лучшим решением.

Когда сукин сын снова на какой-то период пропал, я не надеялся, что это навсегда, но чертовски этого хотел. И вот вчера, подъезжая к спортивной базе, я вновь увидел его: он стоял, прислонившись к дереву, словно ждал меня уже целую вечность.

– Что ты, мать твою, здесь делаешь? – спросил я, выходя из машины и направившись к нему.

– Я скучал по своему сыну, – произнес он, деланно обижаясь на мой вопрос.

Рикардо выглядел изможденным: мешки под глазами, красные зрачки, давно не стриженые волосы и помятая, перепачканная одежда. Никогда раньше он не казался таким жалким. Глядя на него, я с трудом узнавал в этом человеке того, кем он когда-то был – своего отца.

– Тебе лучше уйти, – холодно произнес я, доставая телефон, чтобы вызвать такси и отправить его в ту дыру, откуда он вылез, пока никто его не заметил.

– Ты не можешь просто так выгнать меня!

– Именно это я и делаю, – процедил я сквозь зубы, подходя ближе и нависая над ним. – Так что заткнись и проваливай по-хорошему.

Но он не собирался отступать без боя. Ему нужна была драма, и он ее получил.

– Я твой гребаный отец! – рявкнул он, отталкивая меня. – Я вырастил и воспитал тебя! Все это стало возможным благодаря мне, маленький засранец!

Его слова вспыхнули, как искры на пороховом складе. Он и палец о палец не ударил, чтобы хоть чем-то помочь мне. Ничего. Все, чего я достиг в своей жизни, было благодаря моей матери и дедушке Луису, заменившему мне отца. Это он привел меня в футбольную секцию, купил мои первые бутсы. Это он приходил на каждую игру и сидел на трибуне, болея за меня. А мама днем и ночью работала, чтобы оплатить футбольную академию.

Все, чем я сегодня располагал, было результатом моих собственных усилий, упорных тренировок, огромного желания и поддержки тех, кто действительно любил меня. Это я тратил свое свободное время на поле, пока другие развлекались на вечеринках, а он пил с друзьями-отщепенцами. Я вставал каждое гребаное утро и шел бегать, истязая себя ради мечты, пока он трахал шлюх.

Так что это, мать его, не его заслуга.

И да, я потерял контроль, когда не заметил у ворот журналистов и толкнул мерзавца с такой силой, что он споткнулся и рухнул на землю. Я схватил его за рубашку и навис над ним:

– Ты просто кусок дерьма, Рикардо, вот кто ты на самом деле. Я предупреждаю тебя в последний раз. Не показывайся передо мной, не приближайся к моей семье, иначе последствия тебе не понравятся. Выбирай, Рикардо: или ты сгниешь за решеткой или я своими руками убью тебя.

– Ты не посмеешь.

– Ты знаешь, что это не так.

– Это все твой никчемный старик настроил тебя против меня, а шлюха-мать…

Едва он открыл рот, как мой кулак врезался в его челюсть. Этот подонок не собирался упрощать мне жизнь. Может, стоило сдержаться, особенно учитывая, что рядом толпились журналисты, но я не мог остановиться. Я видел перед собой только красный.

Я был на грани взрыва: напряжение предстоящего сезона, давление прессы, слухи о возможном появлении замены в лице нового игрока, возвращение Рамси Уолберга из двухлетней аренды37, который с первых дней предсезонной подготовки начал выводить меня из себя… Когда Рикардо открыл свой поганый рот, я просто потерял голову.

Теперь из-за этого ублюдка возникли проблемы с клубом, представители которого не желали таких скандалов с участием своего ведущего игрока. Сейчас я чувствовал себя в ловушке, а незнакомый журналист продолжал подливать масла в огонь, раздувая едва остывший гнев.

– Я предпочту не отвечать на этот вопрос, – коротко бросил я, стараясь сохранить самообладание и не сорваться с места.

Подняв голову, я напоролся на взгляд лисьих глаз и в ту самую секунду понял, что на самом деле эта женщина сводила со мной счеты. Дело в том, что на одной из вечеринок я отверг ее предложение отсосать мне в туалете претенциозного клуба. Я был чертовски вымотан и не горел желанием иметь дело с женщиной, которая хотела трахнуть меня так же страстно, как порыться в моем грязном белье. Мне стоило догадаться, что мой отказ не только удивил и разочаровал Марию, но и задел ее тщеславие. Она не оставит меня в покое, особенно теперь, с таким козырем в рукаве.

– Мы собрались здесь, чтобы обсудить завтрашний матч, – хладнокровно вставил тренер. – Если у вас нет вопросов о предстоящей игре, мы предпочли бы использовать оставшееся время на подготовку.

Когда прозвучал следующий вопрос, адресованный Марони, наш пресс-секретарь выдохнула, но по взгляду Марии было понятно, что это еще не конец.

Она склонилась к своему прихвостню, тому самому, кто задал предыдущий провокационный вопрос, и что-то шепнула ему на ухо. Затем мужчина поднял руку, и ему все-таки дали слово.

– Диего, правда ли, что ваш отец, Рикардо Искундер, в прошлом имел вредные привычки? Возможно ли, что именно они привели к разводу ваших родителей и негативно сказались на вашем психическом состоянии? Как, например, на социальном развитии вашего младшего брата.

Mierda.

Я вскочил со стула с такой скоростью, что он с грохотом упал на пол. Вспышки фотокамер начали фиксировать происходящее, а зал наполнился гулом в ожидании сенсации, способной перевернуть весь спортивный мир с ног на голову.

Они, черт возьми, не имели права пачкать грязью мою семью. Она была неприкосновенна! Ни мама, ни тем более брат не заслуживали страданий из-за ублюдка, который называл себя нашим отцом.

– Диего! – Громкий окрик Марони остановил меня, когда его руки схватили меня, предотвращая ошибку, которая стоила бы мне карьеры. Если бы я набросился на этих журналистов, никто не стал бы разбираться в причинах. Им нужен был лишь повод и снимки, чтобы окончательно уничтожить меня.

– Не надо. Дыши, – тихо сказал Карло.

«Глубокий вдох, медленный выдох. Повтори это столько раз, сколько понадобится, пока не почувствуешь, как легкие и разум очищаются, а мысли, отвлекающие от цели, исчезают».

Я, сосредоточившись, дышал через нос, пытаясь успокоиться, чтобы не оказаться за решеткой. Массовые убийства, черт возьми, грозили начаться прямо здесь, и первыми в число жертв попали бы этот придурок-журналист и коварная гадюка Мария. И, конечно, я добрался бы и до Рикардо, мать его, Искундера.

– Успокойся, сынок, – мягко попросил тренер, за плечо выводя меня со сцены, пока секретари завершали пресс-конференцию и выводили журналистов из зала.

Только когда последний из них покинул помещение, я наконец смог свободно вздохнуть, избавившись от боли в груди.

– Я спокоен, тренер. Спокоен, – подняв руки, обратился я ко всем свидетелям этого кошмара. – Извините, ребята.

***

Холодная вода обжигала кожу, словно морозный зимний ветер, но ничего не могло остудить внутренний жар, рвущийся наружу. Я снова и снова подставлял лицо под воду, но так и не смог успокоиться. Вдруг дверь туалета резко распахнулась. Мунир.

Он стоял передо мной безупречно одетый: белоснежная рубашка, элегантный костюм в тонкую полоску, аккуратно зачесанные назад волосы и гладко выбритое лицо. Не было и намека на усталость: ни темных кругов под глазами, ни следов бессонных ночей. Все говорило о том, что он только вернулся из путешествия, отдохнувший и спокойный. Но его взгляд, с которым я столкнулся в зеркале, был таким же ледяным, как струйка воды, скользившая по моей коже.

– Что с тобой, черт возьми, происходит? – едва сдерживая раздражение, бросил он, швырнув кожаный портфель на стойку и шагнув ближе. – Ты пытаешься разрушить свою карьеру?

– И тебе добро пожаловать, Мунир, – ответил я, вытирая руки и поворачиваясь к нему. – Как прошел отпуск? Надеюсь, хорошо, потому что ты полтора месяца наслаждался жизнью вместе с семьей, в то время как я… – Я сделал паузу, сглотнув комок в горле. – Пока я вкалывал на тренировках и этих дурацких мероприятиях, которые ты навязал мне, вместо того, чтобы позаботиться о проблеме, которая на самом деле способна уничтожить карьеру, о которой ты так печешься!

Как только эти слова слетели с моих губ, я сразу понял, что перегнул палку и не имел права на нем срываться. Внутри все переворачивалось от злости и усталости. Я знал, что сам виноват в том, что выбрал тренировки вместо отдыха. Вместо того чтобы греться на солнышке вместе с друзьями, наслаждаться ночными прогулками и легким флиртом, я предпочел спортзал, режим и одиночество. Я думал, что смогу очистить голову, обрести покой, но вместо этого только глубже увяз в своих мыслях. Давление со всех сторон становилось невыносимым. Контракт, возвращение Рамси… Эти мысли душили меня, лишали воздуха.

«Увидят ли болельщики прежнего Диего Карраско, или его слава померкнет в сиянии восходящей юной звезды?»

«Трое претендентов на одно место в команде Карло Марони».

«Способен ли Диего Карраско обуздать свой пыл, или его взрывной нрав станет помехой в борьбе с вернувшимся Рамси Уолбергом?»

«Диего Карраско был замечен в потасовке с журналистом в пабе».

После сегодняшнего провала к этому бесконечному списку компрометирующих заголовков добавятся еще:

«Диего Карраско вновь набросился на журналистов на пресс-конференции».

«Диего Карраско сорвало крышу, и он в полной заднице».

Mierda…

Я чувствовал себя пойманным в ловушку, где каждая попытка вырваться только затягивала петлю.

Кажется, неприятности следовали одна за другой, словно волны, готовые целиком меня захлестнуть. Увольнение Марты стала последним ударом. Она всегда держала все под контролем: график тренировок, встречи, светские мероприятия – все шло по плану благодаря ее чуткому руководству. Она умела найти баланс между спортом и личной жизнью, и я мог спокойно полагаться на нее, зная, что ничего не останется без внимания. Но после рождения ребенка она уехала с мужем в Швейцарию, оставив меня одного. Мир вокруг начал рушиться, и я внезапно погряз в хаосе дел, встреч и бесконечных обязательств. Чтобы быть футболистом, достаточно играть в футбол, но чтобы быть успешным футболистом, необходимо быть еще и публичной фигурой, что требовало постоянной работы над имиджем.

– Не дерзи мне, парень! – Мунир подошел ближе, его голос звучал жестко, как сталь. – Если ты накосячил, прими это, возьми себя в руки и исправь это! Ты сидишь сейчас в яме, полной дерьма, и, если не соберешься, в нем захлебнешься. На этот раз я не собираюсь протягивать руку, Диего. Тебе уже не семнадцать, когда твою резкость можно было списать на возраст. Сейчас ты обязан контролировать свои эмоции, выходить на публику с ясной головой и не давать им повода разорвать тебя на части!

В глубине души я понимал, что он прав. Все эти годы я боролся с внутренними демонами, пытался обуздать свою ярость, но стоило Рикардо снова войти в мою жизнь, как что-то внутри меня ломалось. Он пробуждал во мне дикого зверя. Я ненавидел его влияние на меня, ненавидел слабость, которую ощущал рядом с ним. Ненавидел его.

– Надо дать ему денег, чтобы он вновь исчез, – тихо предложил Мунир, словно зная, что я думал о Рикардо.

– Нет, – я покачал головой, прислонившись спиной к туалетному столику. – Мы оба понимаем, что это не поможет. Он вернется.

– Да, и тогда мы сделаем это еще раз. И еще столько же, пока он не перестанет вредить тебе.

Черта с два этот ублюдок от меня еще что-то получит.

– Я не стану кормить его.

Мунир на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул, затем посмотрел на меня и заговорил спокойнее:

– Тогда считай, что дал зеленый свет каждому, кто захочет уничтожить твою карьеру. Они добьются своего, если каждый раз, когда кто-то упоминает его имя, ты будешь бросаться на людей.

– Господи! Я не нападал на того журналиста! – воскликнул я, чувствуя, как сердце в груди лихорадит. Оттолкнувшись от стола, я подошел к противоположной стене, пытаясь как-то справиться с эмоциями.

– Разве? – Мунир скептически поднял бровь. – Я могу поклясться, что утром видел газету с фотографиями, где ты, кажется, именно это и делал.

– Я всего лишь толкнул парня, когда он сказал, что моя мать была чертовски глупа раз родила двух детей от пьяницы и психопата!

– Возможно, – заметил Мунир с легкой усмешкой, доставая электронную сигарету и затягиваясь. – Но таких подробностей в статье не было. Знаешь почему? Потому что никому нет дела до всей этой грязи. Они могут сделать из тебя злодея, а не Рикардо, потому что им нужны сенсации. Они взорвут бомбу, а их за это осыпят деньгами.

Проклятье…

Я ненавидел самодовольное лицо своего агента каждый раз, когда он оказывался прав. А он почти всегда был прав. Ладно, всегда…

– Так что соберись, черт возьми! Остуди голову и возьми себя в руки. Сходи в спа, сделай массаж, займись йогой, устрой вечеринку или вызови себе шлюх на дом, пусть отсосут в конце концов! – Он выпустил облако дыма, а затем ткнул сигаретой в мою сторону. – Мне плевать, как ты будешь это делать, но ты должен взяться за ум и наконец дать нам то, что у тебя получается лучше всего. Побеждай. Не только на поле, но и в жизни, понял?

– Понял, – выдавил я, чувствуя, что на душе все еще скребут кошки.

– Отлично. – Он убрал сигарету в карман, вымыл руки и взял свой портфель. И, посмотрев на меня через зеркало, добавил: – Насчет шлюх я пошутил. Ну или хотя бы подпиши с ними договор о неразглашении, ради всего святого!

Я вовсе не планировал этого делать, но Мунира это не волновало. Он хотел только избежать проблем.

Когда он уже направлялся к двери, я устало окликнул его:

– Что насчет замены Марты?

– Ах да, чуть не забыл, – сказал он, останавливаясь. – Нашел кое-кого.

– Правда?

– Да, она будет в Мадриде через три дня. Потерпи немного, ладно? – Он вышел за дверь, но вдруг остановился и повернулся обратно. – И постарайся больше не опаздывать на пресс-конференции, если хочешь устроить там шоу. Увидимся завтра на игре!

Чертов ад…

***

Первые три очка нового сезона наша команда добыла в домашнем матче против «Алавеса», разгромив их со счетом 5:1. Однако, несмотря на результат, победа оказалась не такой легкой. Мы играли как единое целое, четко следуя указаниям Карло: прессингуя соперника по всему полю и надежно защищаясь. В раздевалке после матча он даже похвалил нас, отметив слаженную игру.

– Я умираю, парни! – простонал Марти, тяжело опустившись на скамью, как только тренер со своими помощниками и другими сотрудниками клуба покинули помещение.

– Хватит ныть, киска, – проворчал Андреас Коста, наш вратарь, с места, где складывал форму в шкаф.

– Говорит та самая киска, которая весь матч только и делала, что ловила мячи. – Марти показал Андреасу два средних пальца.

– Вот именно, Марти, ловил. А вот твой прицел, похоже, сбивается, если только ты не целишься в писсуар.

Раздался дружный смех, но наш полузащитник не оценил шутку. Он вскочил с места и метнул в Андреаса полотенце.

– Эй, у меня тоже бывают плохие дни, ясно?

– Конечно, киска.

– Иди к черту, Андреас!

Марти сорвал с себя шорты вместе с боксерами, болтая своим достоинством прямо перед моим носом, пока я пытался развязать бутсы.

– Твою мать, парень! Убери эту штуку от моего лица!

– Эта штука имеет имя, Капитан. – Он бросил футболку в корзину с грязной одеждой, а затем встал посреди раздевалки, широко расставив руки. – Его величество Член!

– Господи, какой же ты идиот!

– Ради Бога, прикройся, Марти!

– Иди к черту, его величество Придурок!

Ребята принялись кричать, со всех сторон забрасывая Марти грязной после игры формой.

Марти лишь смеялся, пытаясь уклоняться, размахивал руками и ногами, словно Джеки Чан, и при этом издавал чудаковатые звуки, подражая мастерам кунг-фу.

Я вытащил телефон из сумки и просмотрел сообщения с поздравлениями от мамы и Марко.

Марко: Ты надрал задницу этим придуркам!

Я: Да, я сделал это.

Ответ пришел незамедлительно, а за ним еще несколько.

Марко: Это было здорово, чувак!

Марко: Горжусь тобой, приятель (сердечко)

Марко: Это твой год. Ты должен забрать чертов кусок золота в этом году!

Я улыбнулся, печатая ответ.

Конечно, я мечтал стать обладателем Золотого мяча38. Прошлый сезон был результативным: мы взяли чемпионство в Ла Лиге и в Кубке Короля, выиграли в Лиге чемпионов, я стал лучшим бомбардиром лиги, и многие эксперты считали, что трофей у меня в руках. Но мне этого было недостаточно. Я буду работать еще больше и упорнее, становиться лучше, чем вчера. С этим девизом я просыпался каждое утро и продолжал над собой работать.

Я: На самом деле это латунь.

Марко: К черту! Он твой.

– Парни, встречаемся в «Красной луне» через час, верно? – Лукас вышел из душа, обмотавшись полотенцем, и направился к своему шкафчику рядом с моим.

Большинство игроков уже ушли, и в раздевалке остались только те, кто за четыре года стал мне по-настоящему близок. Уилл Гамильтон, Лукас Вальехо, Андреас Коста и, конечно, Фабиано Мартинес. Они приняли меня в свой небольшой круг в мой первый день в «КЩ», и с тех пор наполняли каждый последующий смехом, шутками и неоспоримой поддержкой.

Несомненно, играло роль и то, что все мы были примерно одного возраста. Хоть у меня и сложились хорошие отношения со всеми членами команды, большинство из них были старше меня. Многие имели семьи: жен, детей, домашних питомцев. У меня же не было даже девушки, поэтому я отлично вписался в круг к этим четырем. Мы быстро нашли общий язык, а со временем стали друзьями, которых связывала не только любовь к футболу.

Когда летом Роберто Муньос покинул команду, эти ребята выдвинули меня на должность капитана, чего я вовсе не ожидал, но по-настоящему меня повергло в шок то, что вся команда, включая тренерский состав, поддержала эту безумную идею. Их доверие многое значило для меня, и я никого не хотел подвести в этом сезоне, особенно своих друзей.

– Капитан, – обратился ко мне Уилл, сидевший напротив.

Он был одним из самых уравновешенных людей, которых я когда-либо встречал. Спокойный и серьезный. Марти называл его темной лошадкой, и дело было вовсе не в цвете кожи. Дело в том, что Уилл не любил пустословить и входил в число тех, у кого имелись свои тайны. Он не был одиночкой, но ценил личное пространство и тишину. Тем не менее, в дни победы, как, например, сегодня, не отказывался провести вечер в хорошей компании.

В отличие от меня.

– Я сегодня пас, парни.

– Иисус! Не будь же занудой! – воскликнул Марти, стоя посередине комнаты в луже воды, каплями стекавшей с его тела.

– У меня есть дела.

Не было. Я просто хотел вернуться домой и отключиться, потому что телу требовался отдых. Здоровый отдых, а не то, что он имел в виду.

– Именно поэтому ты не знаешь, как называется эта штука. – Марти схватил свой член и начал трясти им. – Ты ею не пользуешься!

Я сжал переносицу.

– Марти, прекрати размахивать своим членом перед капитаном, – крикнул Томас Нил, наш центральный защитник и второй номер.

– Твой капитан не способен ответить за себя, а, Нил? Или ты по-прежнему подтираешь зад тому, кто возомнил себя лидером?

Рамси, мать его, Уолберг вышел из душевой уже полностью одетым, хотя его темные волосы оставались мокрыми и растрепанными. Он подошел к своему шкафчику, схватил спортивную сумку, сунул туда свои вещи и обернулся к нам.

– Ой, ты все такой же нытик, как и два года назад, малыш Уолберг? – протянул Лукас, подойдя к нему поближе.

В отличие от Томаса, самого низкого парня в команде при росте сто восемьдесят два сантиметра, но самого быстрого, Лукас был крепким и рослым защитником, известным грубой игрой в обороне. Иногда и за пределами поля. Сейчас, стоя перед Рамси, он возвышался над ним на целую голову и был заметно шире в плечах.

– О, вижу, компания все та же: четверо придурков и их капитан, – выплюнул Рамси, глядя в глаза Лукасу, хотя все в этой раздевалке прекрасно понимали, к кому он на самом деле обращается.

– Рамси, заканчивай. Не стоит наводить суету, как только пришел, чувак, – вмешался Уилл, подойдя к ним и положив руку на плечо Лукаса, чтобы предотвратить ссору.

– Я похож на того, кому есть дело до твоих советов, Гамильтон? – бросил Рамси в адрес нашего товарища по команде. – Именно. Так что отвали.

Они уставились друг на друга, и никто не собирался уступать первым. Напряжение между ними нарастало.

Когда-то Рамси и Уилл были лучшими друзьями и играли в одной Молодежной лиге в Англии, пока они не разошлись по разным клубам. Спустя сезон Рамси перешел за Уиллом в «КЩ», но к этому времени их отношения уже испортились. Никто из парней не знал подробностей их истории, и эта тема была под запретом.

– Раз уж мы тут раздаем друг другу советы, я тоже дам тебе один, – поднялся я со скамейки. – Если ты вернулся, чтобы мутить воду, то ты ошибся командой. Здесь подобное терпеть никто не будет. Мы сыты твоим дерьмом по горло. И следующая добавка будет последней. Так вот тебе мой совет: иди к черту, Уолберг.

Он бросил сумку и ринулся на меня, но Лукас и Андреас успели перехватить его раньше, чем он нанес удар, тем самым спасая его задницу, и вытолкнули придурка из раздевалки вместе с его сумкой.

– Идите к черту, гребаные ублюдки. Я с вами еще не закончил!

Марти закрыл за ним дверь и помахал рукой, а затем развернулся, все еще нагишом кривляясь перед нами:

– Idiota39, – покачал он головой и, словно раздевалка не трещала от напряжения секунду назад, развел руки в стороны: – Встречаемся через сорок минут на парковке, киски.

***

Я медленно въехал в гараж, заглушил двигатель и выскользнул из машины, захватив спортивную сумку и перекинув ее через плечо. Шея ныла, как и все тело, несмотря на то что после игры массажист пытался размять мышцы. Этого оказалось мало.

Мне был необходим полноценный отдых, долгий и качественный, однако отпуск пришлось отложить. Поэтому вместо того чтобы отправиться с парнями в бар, я решил вернуться домой, нырнуть в теплую воду джакузи с бутылочкой ледяного безалкогольного пива, а потом проспать до обеда следующего дня. С таким планом я вошел в дом, но застыл на пороге. Что-то было не так.

Вместо привычного запаха бергамота и мяты я уловил легкий аромат цветов.

Утром Кларисса, моя домработница, что дважды в неделю наводила в доме порядок, уже успела закончить работу. Перед тем как она приступила к уборке, а я уехал на матч, мы немного поговорили о ее внуках, которые впервые отправились в школу, и выпили по чашечке кофе.

Кларисса всегда расставляла по комнатам диффузоры и свои ароматические палочки, наполнявшие их приятными запахами. Этот ритуал она совершала на протяжении четырех лет, еще с первого дня работы, и никогда не изменяла своим любимым ароматам.

Но сегодня… он был другим – смутно знакомым и вызывавшим едва уловимое беспокойство. Я отбросил эти мысли, оставив их вместе со спортивной сумкой прямо у входа. Закрыв за собой дверь, я достал из кармана телефон и включил приложение «Умный дом». Помещение заполнил мягкий свет, а динамики зазвучали мелодией «To Build a Home». Я прошел на кухню, где достал бутылку холодного пива и сделал глубокий глоток освежающей жидкости. Затем направился в гостиную.

Выйдя через стеклянные двери на террасу и закрыв глаза, я позволил аккордам проникать внутрь, заполняя каждую клеточку моего тела. Я любил тишину, ненавязчивую музыку. Она расслабляла, привнося в легкие воздух, и я мог дышать.

Детство мое проходило в стенах дома, где воздух часто сотрясали крики отца, словно резкий аккомпанемент оркестра. Он переплетался с грохотом бьющейся посуды, рыданиями матери и ее тихими, но горькими проклятьями. Часы напролет я проводил в своей комнате, пытаясь спрятаться от этого хаоса, затыкая уши ладонями и притворяясь, будто ничего не происходит. Но даже тогда, прижимая подушку к лицу, чтобы оградиться от этого мира, я не мог игнорировать звуки, которые, словно острое лезвие, резали мою душу, оставляя в памяти незаживающие раны.

«Ты гребаная шлюха, которая никогда меня не поддерживала!»

«Ты во всем виновата! А теперь дерзишь мне и выгоняешь из собственного дома?»

«Убирайтесь вон! Бери своего ублюдка и валите нахрен из моей жизни!»

Это было невыносимо. Я закрывал глаза, молясь, чтобы родители наконец прекратили бесконечные ссоры, чтобы отец не перешел ту зыбкую грань и не навредил маме.

Однажды дедушка подарил мне свой старый музыкальный плеер, тот самый, который сам носил еще в юности. Хотя плеер выглядел довольно потрепанным, он исправно выполнял свою задачу – помогал уйти от реальности, создавая барьер между мной и миром, полным боли и страданий.

У меня была лишь одна кассета, которую я переслушивал снова и снова, но каждая нота, извлеченная из фортепиано, сплетавшаяся с нежными звуками виолончели, по кирпичикам укладывалась в убежище, место, куда я мог сбежать, пока жизнь снаружи трещала по швам.

Я ни черта не разбирался в стилях и жанрах, но благодаря дедушкиному подарку нашел утешение в музыке, а позже открыл для себя ее новые грани, где классика соединялась с современной обработкой.

Наблюдая за садившимся солнцем и слушая соло пианиста, я поставил бутылку пива на столик, стянул толстовку и вернулся в дом, рассчитывая сбросить оставшуюся одежду и захватить еще одну бутылку. Но вместо ожидаемой тишины уединения я столкнулся с человеком, чье присутствие здесь было невозможно.

Прошлое внезапно обрушилось на меня, выбив почву из-под ног и заставив сердце бешено колотиться. Единственные слова, которые пять лет я тщетно старался стереть из памяти, оказались вовсе не тем, что я мечтал сейчас услышать.

– Черт, моя задница!

Глава 7. Селена

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Сентябрь 2018 года

Каждая девочка моего возраста наверняка мечтает круглый год наслаждаться золотистым загаром, но только не я. Жара для меня сущая пытка. Липкая кожа, постоянная жажда… А эти веснушки, будто кто-то специально рассыпал их вокруг моего носа, да так, что ни одна и не подумает сдвинуться с места! Отстой…

Мы провели всего пару месяцев на этом злополучном острове, а я уже просилась назад, в Лондон, или хотя бы в родной Новый Орлеан.

– Обещаю, впредь я буду хорошей девочкой, но прошу, заставь папу передумать и верни нас туда, где мне не угрожает перспектива превратиться в растекшуюся лужицу! Аминь!

Перекрестившись, я бросила последний взгляд в зеркало и попыталась хоть немного усмирить непослушные волосы. Убедилась, что после любимого шоколада «Тоблерон» в зубах ничего не застряло, а носовые веснушки надежно спрятаны под толстым слоем тональника, который, впрочем, растает раньше, чем я доберусь до школы. Схватив рюкзак с телефоном, я выбежала из комнаты.

Спускаясь по лестнице, я слышала, как папа с Энни обсуждали новую мебель для дома.

– Ну, спасибо, – пробормотала я, обращаясь к тому самому Богу, о котором мне рассказывала бабушка, уверяя, что искренние молитвы обязательно будут услышаны. Брехня.

Когда мне было шесть, я попросила не забирать у меня Олли. Но единственного друга вырвали из моих рук и усыпили. Он умирал, потому что, оказывается, собаки тоже болеют раком, но я надеялась, что Бог смилостивится.

Когда мне исполнилось десять, я просила не отправлять папу работать в другую страну, но меня тоже никто не услышал.

А когда в прошлом году мне исполнилось пятнадцать, я умоляла Бога не допустить свадьбы папы с Энни. Но и тогда меня проигнорировали.

Вот так с годами вера в «чудесного» мужика на небесах постепенно таяла. И теперь я была готова послать его прямиком в ад. Может, там ему станет понятно, каково это – жить под таким пеклом, как на Майорке, где температура переваливала за сорок градусов?

Оказавшись на кухне, я подошла к отцу, надеясь, что он хотя бы на минуту отвлечется от своей новоиспеченной жены и обратит внимание на единственную дочь.

– О, милая, ты уже готова, – сказал он, целуя меня в макушку. – Присаживайся.

Стол буквально ломился от еды, будто у нас был праздничный ужин, а не ежеутренний завтрак. Я плюхнулась на единственный свободный стул между папой и Энни, бросив рюкзак на кафельный пол, и потянулась за тарелкой, стоявшей напротив. Что? Я подросток, которому отчаянно не хватает внимания отца.

– Ты готова к новому учебному году, дорогая? – мягко поинтересовалась Энни, улыбаясь папе и словно призывая его не обращать внимания на мое поведение.

Я быстро отправила в рот помидор и ломтик сыра, избегая необходимости отвечать на ее вопросы. Она, кажется, не поняла намек, или решила его проигнорировать.

– Это должно быть так волнительно: новая жизнь, друзья, перемены.

Волнительно? Это шутка такая? Меня вырвали из привычной жизни, где остались бабушка, друзья, школа, и забросили в чужую страну, где не было ничего, что могло бы согреть душу! Что в этом волнительного? Это катастрофа!

Когда я потянулась за следующей порцией сыра, папа слегка толкнул меня локтем, намекая, что ждет ответа. Я подняла глаза и сухо сказала:

– Нет.

Его это не устроило. Он снова толкнул меня, и, когда я недоумевая посмотрела на него, он также молчаливо ответил: «Будь вежливей, юная леди, иначе лишишься карманных денег».

У нас с отцом была особая связь, которую трудно описать словами. Она возникла в тот самый момент, когда я появилась на свет, и укреплялась с каждым годом. Возможно, на это повлиял тот факт, что мама ушла из жизниво время родов, оставив нас одних. Кроме бабушки Мерфи, которая поддерживала его, пока я росла, у нас почти никого не было. Отец был для меня самым близким человеком, и я не хотела делить его ни с кем другим.

Вы могли бы назвать меня эгоисткой, которая не желает своему отцу счастья, но это было бы неправдой. Конечно я хотела, чтобы он был счастлив. Просто боялась потерять того единственного человека, который по-настоящему меня понимал. А с появлением Энни, казалось, именно это и происходило.

С каждым днем папа от меня отдалялся. Наши совместные вечера становились реже, шутки больше не были чем-то личным, как и секреты, которыми он порой делился с Энни. Субботние ужины состояли из салатов и овощей, вместо пиццы, шоколада и газировки. К нашим поездкам в магазины и кинотеатры присоединилась женщина, заставлявшая меня делить с ней отца. И я ненавидела это. Не Энни, нет.

Она была добра ко мне, искренне любила папу и вовсе не напоминала злобных мачех вроде Клариссы40 из моего любимого фильма.

Но она была другой женщиной. Не мной. И не моей мамой.

Краем глаза я заметила, как Энни едва заметно качнула головой, словно прося папу не давить на меня. Из-за этого милого жеста я почувствовала укол вины за свое поведение.

– Немного волнуюсь, – призналась я, пытаясь выглядеть спокойной. – Все-таки новая страна, культура, язык и все такое.

– Детка, ты отлично говоришь по-испански, – отозвался папа. – Ты была лучшей в классе, и твое вступительное сочинение для школы Святого Себастьяна признали одним из лучших в этом году. Думаю, твои новые одноклассники должны волноваться гораздо больше, чем ты.

– Да, наверное, так оно и есть, – согласилась я.

Энни мягко улыбнулась, ее глаза светились теплом и уверенностью.

– Уверена, все будет замечательно, – сказала она, передавая коробку моих любимых хлопьев «Лаки шармс». – Ты ведь такая умница! А твоя доброта обязательно привлечет новых друзей. Уже сегодня ты найдешь тех, с кем сможешь подружиться.

Она замолчала, будто размышляя о чем-то, но затем продолжила:

– А знаешь, может, пригласишь их к нам домой? Я приготовлю закуски и напитки, закажем пиццу, устроим небольшую вечеринку. Что скажешь, Джей?

– Звучит здорово, – поддержал отец, улыбнувшись жене. Его лицо озарилось неподдельной радостью.

– Ты могла бы пригласить к нам друзей в субботу.

«Ага, только сначала их надо найти, не так ли, милая Энни?» – подумала я, но вслух добавила:

– Эм, да. Так и сделаю. Спасибо.

Взяв протянутую тарелку, я выплеснула молоко поверх хлопьев и принялась за завтрак. Пока я медленно жевала, краем глаза уловила, как папа, сияющий от счастья, кивнул Энни и тихо прошептал «спасибо», а она в ответ накрыла его руку своей.

Черт, ладно. Должна признать, они были милыми.

***

Когда мы подъехали к воротам школы Святого Себастьяна, папа плавно затормозил в зоне высадки. Она предстала перед нами во всем великолепии: многочисленные кирпичные строения, напоминавшие огромный старинный замок и окруженные зелеными лужайками, где студенты в гранатовых формах отдыхали под кронами вековых деревьев. Воздух здесь казался чище, пространство – шире, а сама школа – настоящей крепостью знаний.

Я уже хотела выскочить наружу, но папа неожиданно положил руку мне на плечо.

– Милая, ты ведь знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете, правда?

Вот черт. Первый урок начинался через считанные минуты, и совсем не хотелось затягивать прощание долгими серьезными разговорами. Поэтому я решила поскорее с этим покончить.

– Конечно, пап. Я тоже тебя люблю, – быстро проговорила я, наклонившись и поцеловав его в щетинистую щеку. – Но мне пора. Опаздываю.

– Думаю, у тебя есть пара минут.

– Но…

– Всего две минуты. Есть вещи, которые я хочу прояснить, потому что чувствую, что это необходимо.

– Ла-а-дно, – протянула я и откинулась обратно на сиденье. – У тебя есть две минуты.

Папа благодарно улыбнулся и, прочистив горло, начал:

– Ты была такой крошечной, когда родилась. Я боялся даже дотронуться до тебя, думая, что могу случайно навредить. Одна мысль о том, что мое прикосновение может принести тебе боль, приводила меня в ужас. И спустя шестнадцать лет ничего не изменилось, пчелка. Я до сих пор боюсь причинить тебе боль – словом, поступком, любым своим решением. – Он крепко сжал мою ладонь. – Но кажется, что, женившись на Энни, я сделал то самое, чего так страшился. Я причинил тебе боль… Подвел тебя…

Голос его сорвался, а глаза наполнились влагой. Он казался уязвимым, и сердце сжималось от жалости.

– Папа, ты не подвел меня. Ты – лучший отец, которого только можно желать. Мой самый близкий друг. Я не хочу, чтобы ты думал, будто причинил мне боль, женившись… – Я прикусила губу, подбирая слова. – Просто раньше мы были вдвоем, а теперь появился кто-то новый. А я не привыкла делиться тобой с кем-то другим, – призналась я, опустив голову. – Знаю, это эгоистично, ведь ты заслуживаешь счастья, и Энни действительно милая, вы подходите друг другу. Просто… я боюсь, что с ее появлением все изменится, и со временем ты забудешь обо мне…

Мне стало неловко от собственных слов, но я знала, что это правда. Правда моего сердца, которую я больше не могла скрывать.

Папа притянул меня к себе, заключив в крепкие объятия, а я прижалась лицом к его груди, вдыхая знакомый запах кожи и сандалового дерева.

– Я никогда, ни за что на свете не забуду тебя. Ты – все для меня. Моя маленькая радость. Моя Селена.

Мы оставались в этой тишине некоторое время, пока снаружи не прозвучал первый звонок, напоминающий, что до начала занятий осталось несколько минут.

Проклятье.

– Пап, прости, но прошло больше двух минут, и мне нужно бежать.

– Извини.

Он осторожно отпустил меня и кончиками больших пальцев провел по уголкам моих глаз, стирая слезы. Я повторила это движение с ним, а затем проверила, не растеклась ли тушь.

– Спасибо, пап. – Я замешкалась на секунду. – Этот разговор был мне необходим.

– Мне тоже, милая. Мне тоже.

– Значит, у нас все хорошо? – спросила я, протянув ему мизинец.

– Великолепно, – ответил он, переплетая наши пальцы.

– Я люблю тебя, папочка. Больше, чем небо.

– И я тебя люблю, пчелка. Больше, чем небо.

Выскочив из машины и махнув отцу на прощанье, я бросилась к зданию школы. Вытащив из рюкзака расписание, я бегло просмотрела его и устремилась сквозь толпу учеников по длинному коридору в сторону кабинета испанского языка, расположенного на втором этаже восточного крыла.

Второй звонок прозвенел, а я все еще не нашла нужную дверь. Коридоры стремительно пустели, и никого не оставалось, чтобы спросить дорогу.

Черт! Эта школа не просто походила на средневековый замок с множеством коридоров – она была настоящим лабиринтом. Сколько же тут этих запутанных переходов!

Я уже готовилась пропустить первый урок ради визита к директору, чтобы попросить схему или проводника для экскурсии, когда наконец заметила заветную дверь с табличкой «Испанский язык» и облегченно выдохнула. Но не успела я убрать расписание обратно в рюкзак, как внезапно натолкнулась на невидимую преграду и рухнула на пол.

– Черт, моя задница! – вскрикнула я, ощутив резкую боль в ягодице.

Не торопясь подниматься, я замерла на полу и прислушалась к звукам вокруг. Пустой коридор наполнил до жути приятный голос – глубокий и бархатистый. Он явно принадлежал парню, который выругался на испанском так, словно ему принадлежал весь мир. Подняв глаза, я увидела стену – высокую, мускулистую, одетую в идеально подогнанные темно-синие классические брюки и белоснежную рубашку с закатанными рукавами. Волосы цвета молочного шоколада, слегка влажные, падали на лоб, а длинные ресницы обрамляли глубокие карие глаза. От него исходил свежий аромат – неопределенный, но невероятно притягательный.

Святое дерьмо!

Я ударилась головой, или это был чертовски приятный сон?

– Прости, – сказал он, протягивая руку, и помог мне встать. – Ты не ушиблась?

Нет, я просто втрескалась в тебя.

– Что?

Черт. Я сказала это вслух?

– Эм, нет. Я имела в виду, что врезалась в тебя, и теперь моя задница немного побаливает, потому что я… то есть ты налетел на меня, как гигантская стена. Ну, знаешь, эти огромные стены, которые защищали крепости в Средние века. Или те, что…

– Понял, понял, – перебил он, одарив меня той самой улыбкой, которая могла бы разводить бабочек в моем животе. Или они уже там?

Я ошарашенно уставилась на него, а он, похоже, изо всех сил старался удержаться от смеха, плотно сжимая свои пухлые губы, которые мне так захотелось поцеловать. Впервые в жизни я испытала такое желание. Никогда раньше парни, которые провожали меня домой или приглашали на свидание, не вызывали у меня подобных чувств. Но, глядя на этого, я поняла, что готова отдать ему свой первый поцелуй здесь и сейчас.

– Давай, я помогу тебе, – предложил он, слегка наклонившись и мягко взяв меня за руку.

В миг, когда наши пальцы соприкоснулись, я почувствовала, как жар пронзил мою грудь и разлился по всему телу, вызвав всплеск эмоций. Бабочки в животе закружились в диком танце.

– Эй, Всемогущий мужчина там на небесах, я умерла и попала в рай, не так ли? – пробормотала я, поднимаясь с пола и не выпуская его ладони. Стоя так близко, я не могла не обращать внимания на его красоту.

Он был выше меня сантиметров на пятнадцать, и мне приходилось смотреть на него снизу-вверх, что оказалось не слишком удобным. Но жаловалась ли я на это? Ни в коем случае.

Парень склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня.

– Что? Я не совсем понял, что ты сказала. – Его английский с мягким испанским акцентом был великолепен.

– Я сказала «спасибо» и «извини, что врезалась в тебя и назвала стеной», – наконец выдавила я, взяв себя в руки и сумев произнести хоть что-то связное после нашего столкновения. – Я просто не заметила тебя.

– Это моя вина. Я опаздывал на урок и не увидел тебя. – Он перевел взгляд на наши руки, и, поняв, что пора отпускать его, я так и сделала. – Ты новенькая?

Он наклонился, чтобы подобрать выпавшее расписание и рюкзак, и протянул их мне.

– Да. Спасибо. – Я перекинула рюкзак на плечо и поправила челку. – Сегодня мой первый день, и я заблудилась в этом замке, напоминающем…

– Крепость с огромными стенами? – закончил он с ослепительной улыбкой, демонстрируя ямочки у уголков губ, которые дали зеленый свет бабочкам в животе на еще более мощный ураган.

Засмущавшись, я улыбнулась ему и убрала волосы за ухо.

– Верно.

– Тебе еще нужна помощь?

– Нет, я уже нашла нужный кабинет, просто опоздала на свой первый урок. – Я показала рукой на дверь позади нас.

– Ну что ж. – Он провел пальцами по влажным волосам. – Клаудия не будет злиться.

– Клаудия?

– Наша учительница испанского, – пояснил он. – Судя по твоему расписанию, мы с тобой в одном классе.

Святые небеса… Это лучшая новость за сегодняшний день. Спасибо!

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил он.

Я улыбнулась ему и ответила, стараясь скрыть, насколько рада такому удачному стечению обстоятельств:

– Селена. Селена Маккой.

– Селена… – повторил он, словно пробуя мое имя на вкус, и, судя по его очаровательной улыбке, ему понравилось. – Красивое имя. Оно тебе идет, Селена Маккой.

Ну и дерьмо… Этот парень решил довести меня до инфаркта, потому что сердце колотилось так, будто готово было вырваться из груди.

– Ну, пока ты приходишь в себя, я сделаю вид, что тебе интересно мое имя, и представлюсь, – его губы изогнулись в лукавой улыбке. – Я Диего Карраско. Не совсем гигантская стена, но тоже неплохо, как считаешь?

Черт. Он что, флиртует со мной? Кажется, так и есть.

– Сойдет, – ответила я, пожимая плечами, тем самым отвечая на его заигрывания.

Диего усмехнулся и указал на дверь, предлагая пройти в класс, где уже минут пятнадцать шел урок испанского.

Когда мы вошли, взгляды учеников и учителя тут же переключились на нас, отчего стало не по себе. Как и предсказывал Диего, Клаудия не стала сердиться. Она попросила его занять свое место, а меня представила классу, после чего указала на свободную парту в третьем ряду рядом с темноволосой девушкой.

– Привет. Я Каталина. – Она протянула мне руку и немного подвинулась, освобождая место.

Я вежливо поздоровалась с ней и села, доставая из рюкзака учебник и тетрадь. Я никак не могла сосредоточиться на уроке, потому что все мое тело продолжало пылать от жара, вызванного парнем с удивительной улыбкой и ямочками на щеках. Это было что-то невероятное, что-то, чего раньше я никогда не испытывала. И, если честно, мне это безумно нравилось.

Повернув голову вправо, я снова украдкой взглянула на парня, который вызвал во мне эти чувства.

Он сидел за задней партой, всего в паре метров от меня, и весело смеялся вместе с соседом, который оживленно ему что-то рассказывал. Он выглядел таким счастливым, что я не могла оторвать от него глаз. Неважно, что я откровенно пялилась на него, потому что, говоря откровенно, у меня возникло ощущение, будто я только что нашла себе новое увлечение, и имя этому увлечению – Диего Карраско.

Когда его голова повернулась ко мне, а карие глаза встретились с моими, я не отвела взгляд. Когда он улыбнулся, я улыбнулась в ответ. Когда он подмигнул, я отчетливо осознала, что этот мальчик занял особое место в моем сердце.

Позже вечером я обратилась к мужчине на небесах с искренней просьбой, надеясь, что он ее услышит:

– Дорогой Бог, забудь о моей утренней просьбе. Я передумала. Мне здесь нравится, даже несмотря на жару. Я влюбилась в это место и не хочу отсюда уезжать. Аминь!

Тогда я еще не знала, что и эту просьбу благополучно проигнорируют.

Глава 8. Селена

Мадрид, Испания

Сентябрь 2024 года

– Черт, моя задница!

Ощущение дежавю нахлынуло на меня волной, когда я врезалась в широкую грудь своего нового босса и, потеряв равновесие, тяжело приземлилась на ледяной мраморный пол его гостиной, больше похожей на выставочный зал, нежели на уютную комнату. Роскошь окружающего пространства мгновенно померкла перед осознанием того, что сейчас произошло. В момент, когда моя задница соприкоснулись с холодным камнем, все мысли сосредоточились на одном вопросе: где я насолила гребаной Вселенной, что она решила подвергнуть мою жизнь такому испытанию?

Как иначе назвать тот факт, что моим новым начальником оказался никто иной, как Диего Карраско? Да, именно он, тот самый Диего, чье имя до сих пор вызывало дрожь в моем теле. Пять долгих лет, один месяц и девять дней… Я ведь считала каждый день нашей разлуки хотя бы потому, что этот мужчина, теперь возвышающийся надо мной подобно неприступному утесу, все еще владел моим сердцем. Но одновременно был тем, кто ненавидел меня.

Передо мной стоял тот самый мальчик, с которым я столкнулась в свой первый день в школе Святого Себастьяна шесть лет назад. Тогда я постаралась задвинуть его на задворки своей памяти, но сейчас он предстал передо мной взрослым, зрелым и… невероятно сексуальным.

Теперь это был уже не подросток, а настоящий мужчина. Юношеские черты уступили место более суровым линиям: лицо стало жестким, угловатым, с выражением, которое невозможно было спутать ни с чьим другим. Острый подбородок скрывала аккуратная двухдневная щетина. Он вырос, стал шире в плечах, мускулистее. И Всемогущий мужчина на небесах! Его подтянутое тело с рельефными кубиками пресса и тонкой дорожкой волос, исчезающих в спортивных штанах, заставляло сердце биться быстрее. Этот парень был воплощением идеальной мужской красоты.

Те же волосы цвета молочного шоколада, с той же легкой небрежностью, которая всегда была ему присуща, но более короткие. Единственная вещь, которая осталась неизменной – его карие глаза. Манящий, всепоглощающий омут.

Когда Диего узнал меня, его глаза вспыхнули холодным огнем ненависти. Та злоба, которую он, судя по всему, питал ко мне все эти годы, вырвалась наружу, сверкая во взгляде, словно лезвие ножа, готового пронзить меня насквозь.

Диего быстро натянул обратно свою толстовку, которую успел снять, прежде чем я врезалась в него, и наконец произнес:

– Что ты здесь делаешь? – Его голос звучал грубо, совсем не так, как я помнила.

Справедливый вопрос, но его стоило задать моей подруге, виновнице этой… сложной ситуации.

Дело в том, что Каталина Диаз, которая до недавнего времени была моей лучшей подругой, предложила мне эту работу три недели назад, когда я обратилась к ней за помощью. Она работала организатором мероприятий для селебрити, привычных спускать целые состояния на торжества по любому поводу. Ей поручили организовать праздник в честь дня рождения сына Мунира Браско, агента одного известного футболиста, кому он искал новую ассистентку вместо той, что ушла, посвятив себя семье и новоиспеченному мужу. И конечно, Каталина вспомнила о своей подруге, оставшейся без работы.

Я была расстроена и подавлена после расставания с бывшим, оказавшийся гребаным изменщиком. Но, если быть откровенной, причина боли крылась вовсе не в предательстве Коннора Грейсона. Меня мучило понимание того, сколько сил и времени я вложила в отношения с этим человеком. Два года я шастала за ним по всему миру, пока он гонял по трассам за титулом чемпиона «Формулы-1». Я была его ассистентом, выполняла роль помощника, пресс-секретаря, пиар-менеджера, врача, массажиста, повара, психолога и девушки одновременно. Но, видимо, этого было недостаточно.

Во время Гран-при в Барселоне, когда сезон ненадолго прервался, и мы договорились провести уикенд в городе, я решила встретиться с Каталиной и на пару часов его оставила.

Вернувшись в наш номер, я меньше всего ожидала увидеть разбросанную женскую одежду, ведущую прямо в спальню, где накануне мы с моим женихом спали после грандиозной гонки. И я не ожидала увидеть, как Коннор изменял мне с одной из своих фанаток, вколачиваясь в нее сзади с таким жаром и похотью, что никогда не испытывал ко мне.

Отвращение поглотило меня. Внутри все кипело от ярости и гнева. Меня трясло от мысли о том, что человек, которому я посвятила столько времени и сил, так легко предал меня. Я не рискнула остаться там хоть на секунду дольше, опасаясь, что могу совершить что-нибудь необдуманное. Поэтому схватила самое необходимое, развернулась и ушла, стараясь забыть о случившемся, как о жутком сне.

Самое ужасное заключалось в том, что, несмотря на всю злость и тошноту, я ничего не испытывала. Никакой боли и разбитого сердца. Ничего, что было бы похоже на чувства, которые я переживала пять лет назад, когда потеряла свою первую любовь. Они оказались глубже и сильнее, чем эта мимолетная вспышка обиды на Коннора.

И вот, спустя годы, я снова стояла лицом к лицу с тем повзрослевшим мальчиком, который был единственным мужчиной, кто заполнил мое сердце настолько, что места для других не осталось. Именно поэтому разница между чувствами, которые я испытала из-за Коннора пару недель назад, и теми, что я переживала из-за Диего в прошлом, казалась такой огромной.

– Я спросил, какого хрена ты делаешь в моем доме? – Его голос был громким и резким.

Святое дерьмо… Он такой горячий, когда злится!

«Селена, приди в себя! Он в гневе, а ты все еще у его ног!» – напомнил мне внутренний голос.

– Э-э, привет!

Серьезно, девочка? Что это еще за «привет»?

– Привет? Ты, черт возьми, шутишь? – прорычал Диего.

Тут вмешался Чапи, верный друг и джентльмен, который решил прийти мне на помощь. Трехмесячный щенок залаял на моего обидчика, подпрыгивая на задних лапах и пытаясь выглядеть более грозным, чем был на самом деле.

– Что за дерьмо?

– Эй, не смей так говорить про мою собаку! – Во мне проснулась защитница, и я поднялась с пола, потирая ушибленные ягодицы.

– Твоя собака? – удивленно переспросил Диего.

Чапи продолжал лаять и пытался на него вскарабкаться. Поняв, что парень передо мной не смягчится даже перед щенком, я опустилась на колени и стала гладить Чапи, успокаивая его.

– Все хорошо, любимый. Поиграй в саду, пока взрослые будут разговаривать, – сказала я, бросив взгляд на Диего, неподвижного, как статуя. – Мы же будем вести конструктивный диалог, как полагается двум взрослым людям, правда?

Его брови сначала взлетели вверх, потом сошлись на переносице.

– Ладно, Чапи, беги. – Я отпустила собаку, подтолкнув его к террасе, и выпрямилась.

Диего всегда был высоким, но сейчас он возвышался надо мной на целую голову, и мне приходилось дышать ему в грудь, что не добавляло уверенности в сложившейся ситуации.

Мы не видели друг друга пять лет, а теперь я вдруг оказалась в его доме, да еще и с собакой. И он явно не был рад меня видеть.

– Теперь, когда ты избавилась от собаки, которой быть здесь не полагается, равно как и тебе, ты объяснишь мне… – Он подошел ближе, почти вплотную. – Почему ты здесь?

Я сглотнула под тяжестью его взгляда и подняла голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

– Я не знала, что это твой дом… и что ты – это ты.

– И что это значит? – Ожидая ответа, Диего скрестил руки на груди и прищурился.

– Когда меня принимали на работу, никто не сказал, что ты – тот самый футболист, которому нужна ассистентка. – Я скопировала его позу, показывая, что не боюсь его нападок.

– Значит, ты устроилась работать ассистентом к человеку, которого не знаешь?

Черт. Теперь, когда Диего это озвучил, это действительно казалось глупостью. Но в свое оправдание скажу, что мне нужны были работа и деньги, так что пусть он засунет свой пронзительный взгляд типа «ты что, идиотка?» себе в задницу!

– Подожди, подожди! – Он опустил руки и отвернулся, запустив пальцы в волосы, сделал пару глубоких вдохов, а затем повернулся обратно. – Только не говори мне, что ты та самая ассистентка, которую нашел Мунир!

Упс…

– Сюрприз.

Глава 9. Диего

Мадрид, Испания

Сентябрь 2024 года

Это гребаная шутка. Моя жизнь превратилась в настоящий хаос. И именно тогда, когда я пытался найти крошечный островок спокойствия во время этого шторма, все пошло наперекосяк.

Я вернулся домой, надеясь немного отвлечься от всей суеты. Контракт с командой мечты должен был начать новую главу в моей жизни, принести облегчение и спокойствие. Но реальность оказалась куда суровее. Все стало еще сложнее. Постоянное внимание прессы, давление, которое буквально душило меня с первых дней пребывания в команде… Казалось, чем дальше, тем хуже.

Поначалу я надеялся, что со временем шумиха утихнет, но, видимо, я сильно заблуждался. Пресса рылась в моем прошлом, вскрывая старые раны, и Рикардо продолжал подбрасывать дров в топку. Все это казалось бесконечным круговоротом боли и разочарований.

Футбол оставался единственным спасательным кругом в этом хаосе. Он помогал обо всем забыть, очистить мысли и вернуть хоть какую-то частичку внутреннего равновесия. Тренировки стали моим убежищем, местом, где я мог сбросить напряжение и сосредоточиться на том, что действительно важно. Однако, целиком отдаваясь игре, я начал забывать о своем теле, которое уже давно взывало о помощи. Выгоревший, истощенный, лишенный энергии и желаний, я продолжал гнаться за идеалом, пытаясь доказать всем и самому себе, что достоин места в команде.

С каждым днем, приближающим окончание контракта, я чувствовал, как напряжение нарастало. Предложения о продлении не поступало, и я все сильнее загонял себя, стараясь стать еще лучше, доказать свою ценность для клуба.

Сегодня я наконец решил дать себе долгожданный отдых. Вернулся домой с твердым намерением провести вечер в джакузи с бутылкой холодного пива и каким-нибудь фильмом с «Нетфликс». Но я не мог и представить, что в этот вечер в собственном доме столкнусь с девушкой, которая пять лет назад похитила мое сердце и исчезла, оставив в душе пустоту. Та, что сбежала без объяснений причин и унесла с собой мою любовь.

Я не ожидал увидеть ее.

Она появилась внезапно, будто призрак из прошлого. И черт…

Даже в самых дерзких фантазиях я не представлял ее такой. Конечно, я помнил ту хрупкую школьницу с персиковыми губками и большими глазами, сверкающими, как звезды, чьи волосы переливались оттенками спелой пшеницы. Невозможно было забыть девчонку, что столкнулась со мной в школьном коридоре в тот памятный день, который навсегда перевернул мою жизнь. Но теперь передо мной стояла женщина, чье очарование заставило бы обомлеть любого мужчину. Время превратило ее в настоящую красавицу с плавными очертаниями фигуры. Длинные стройные ноги в смехотворно коротких джинсовых шортах завораживали, тонкая талия, которую можно было обхватить одной рукой, и грудь, подчеркнутая простой белой футболкой, вызывала дрожь. Иисус, она была потрясающе горячей!

Селена Маккой всегда была самой ослепительной девочкой в нашем классе, школе, в моей жизни. Но сейчас… Сейчас она выглядела как настоящий ангел. Светлые волосы, короткие, не такие, какими я их помнил, обрамляли ее лицо. В отличие от основной длины ее челка, что постоянно выбивалась из строя, была на месте и все также доставляла девушке дискомфорт. Она, как и прежде, время от времени убирала с лица пряди, которые скрывали от меня тот небесный оттенок голубого, который я больше ни у кого не встречал. Черт, она была все также совершенна.

При виде нее сердце забилось чаще, в груди разлилась знакомая боль, но одновременно с этим внутри поднялась волна раздражения. Я все еще был зол. Очень зол. Старые чувства пытались пробиться через трещины моего разбитого сердца, но я не собирался им поддаваться. Она ушла из моей жизни, и у нее не было никакого права возвращаться. Никогда. Моя жизнь и так превратилась в сплошной хаос, и еще один ураган в лице Селены Маккой я точно не вынес бы.

Нужно было немедленно исправить ситуацию. Я схватил телефон с комода и быстро набрал номер Мунира. Телефон продолжал звонить, но ответа не было, а Селена, казалось, даже не замечала моего раздражения.

– Что ты делаешь? – спросила она, следуя за мной по комнате.

– Исправляю это недоразумение, – ответил я сквозь зубы, нервно вышагивая взад-вперед в ожидании ответа.

– Недоразумение? – удивленно повторила она и встала передо мной, перекрыв дорогу.

– Ответь на звонок, твою мать!

Я чувствовал, как напряжение нарастает с каждой секундой. Все внутри меня завибрировало, едва мы оказались близко друг к другу. Каждый звук ее голоса будоражил чувства, которые я считал давно умершими. Они начали просыпаться, как весенние ростки после долгой зимы. Ситуация становилась опаснее с каждым мгновением и могла разразиться катастрофой вселенских масштабов, если я вовремя все не исправлю.

Я не мог этого допустить. Просто не мог.

Селена Маккой имела слишком сильную власть надо мной пять лет назад, и за эти годы ничего не изменилось, даже несмотря на ее отсутствие.

– Тебя не должно быть здесь, – сказал я, стараясь избегать ее взгляда.

– Ну, я здесь, – ответила она, разводя руками, а потом скрестив их на груди.

Черт!

Не смотри на нее!

– Именно поэтому я намерен это исправить, Маккой.

Как только эти слова сорвались с языка, я сразу пожалел о них. Воспоминания нахлынули на нас обоих, словно лавина, и мы замерли, глядя друг на друга, будто случайно открыли ящик Пандоры.

«Будешь со мной дружить, Чемпион?»

«Нужно же с чего-то начинать, не так ли, Маккой?»

Нет, нет, нет. Не возвращайся туда. Только не снова.

Никаких прогулок по тропинкам воспоминаний.

– Что ты собираешься делать? – спросила Селена, слегка откашлявшись, и это вернуло меня в реальность.

– Во-первых, потребую от своего агента объяснений. Потом попрошу его вернуть тебя туда, где ты была последние пять лет, и наконец найду себе помощницу.

Я чувствовал себя разъяренным быком, которому показали красную тряпку, и готов был разорвать на куски виновника своих бед. Я убью Мунира!

Как, черт возьми, стало возможно, что среди всех людей на планете он выбрал именно ее?

– Эй! – Селена развернула меня к себе, схватив за руку. – Ты не можешь меня уволить!

Я посмотрел вниз, туда, где ее пальцы обвились вокруг моего запястья. От ее прикосновения кожа воспламенялась, и я резко отдернул руку.

– Нет, могу. Ведь я тот человек, к которому ты устроилась работать, даже не потрудившись выяснить, кто твой новый работодатель.

– Но я ведь не сделала ничего, за что меня можно уволить! – возмутилась Селена.

– Мне для этого причина не нужна.

– Не веди себя, как кретин, Диего!

Я поднял бровь и отложил телефон, поняв, что попытки дозвониться до агента бесполезны. Вероятно, он укладывал детей спать или занимался чем-то другим, чем обычно занимаются нормальные люди вечером, вместо того чтобы разбираться с девушкой из прошлого, свалившейся как снег на голову.

– Называть меня кретином было не лучшей идеей, если ты хотела сохранить работу, Маккой.

Я запустил руки в волосы, пытаясь привести мысли в порядок.

– Прости. Ты прав, – тихо произнесла Селена, глубоко вздохнув. – Но я прошу, не увольняй меня. Мне очень, очень нужна эта работа!

Мольба в ее голосе и едва заметное отчаяние заставили меня задуматься: почему она оказалась здесь, в моем доме, спустя столько лет, и зачем ей так нужна эта работа?

– Почему?

– Что почему? – удивленно переспросила она.

– Зачем тебе эта работа?

Она замешкалась, и я понял, что она что-то скрывает.

– Просто… Мне… – начала она, но так и не закончила фразу. – Она мне просто нужна, понятно? Ты не можешь просто взять и уволить меня потому, что зол на меня.

– Я не зол. – Ложь.

Судя по ее взгляду, она прекрасно это знала.

– Ты слишком высокого о себе мнения, Маккой.

– А ты все такой же придурок, Чемпион.

Mierda…

Мы по-прежнему смотрели друг на друга, и никто не собирался уступать в этой битве взглядов. Я не мог от нее оторваться, потому что это было невозможно. Она все так же ниже меня почти на двадцать сантиметров, и выглядит еще красивее, когда злится. Верхняя губа чуть подрагивает от напряжения, а глаза щурятся, словно она пытается наложить на меня какое-то заклятие. И, честно говоря, я был готов поддаться ее чарам, как и много лет назад.

Черт возьми.

Первым отвел взгляд я, потому что понимал: в этот момент мы находились в большой опасности. Опасностью были мои возрождающиеся чувства. Предатели.

– Ты не можешь просто так явиться в мой дом и мою жизнь. Это несправедливо.

– Я это понимаю, ясно? Если бы я только знала, что ты тот самый, цитирую слова твоего агента: «футболист, который не может справиться с собственным дерьмом самостоятельно», я бы не согласилась. Но раз уж я совершила ошибку и приняла предложение, я не собираюсь уходить теперь. И поскольку мы оба взрослые люди, которым предстоит работать вместе…

Я попытался перебить ее, чтобы оспорить это утверждение, но она не дала мне возможности.

– Мы будем работать вместе, Диего. Поэтому, как два взрослых человека, давай сядем и обсудим наши разногласия, потому что, кажется, у нас их немало. И, учитывая, что мы не герои какого-нибудь романтического фильма или романа, нам не стоит затягивать с этой драмой.

Она уселась на мой диван, подогнув под себя одну ногу, и похлопала по мягкой поверхности, приглашая меня присоединиться.

Иисус! Она была точно такой же, как прежде – импульсивной девчонкой, способной убеждать дерзким языком и взглядом больших голубых глаз.

– Ну же, давай, Чемпион. Нам еще нужно обсудить твой рабочий график на неделю.

Дерьмо.

Она собиралась вновь уничтожить меня. И, судя по тому, как мои ноги сами понесли меня к дивану, я был готов принять каждый нанесенный ею удар.

Селена была права: у нас действительно возникла проблема, требовавшая обсуждения. Но, как по мне, пять лет – слишком долгий срок, чтобы пытаться восстановить разрушенное.

Конечно, мы могли попробовать, и по решительности в глазах Селены я понял, что эта идея ее устраивала. Возможно, так оно и было, но не сегодня. Я чертовски устал, и прямо сейчас мысли в голове путались. Мы могли бы отложить это на завтра.

Я снова взял телефон, думая вызвать для нее такси.

– Где ты живешь?

– Э-э, зачем тебе эта информация? – спросила Селена, внимательно наблюдая за мной с дивана.

– Ты едешь домой, а завтра мы поговорим с Муниром и решим вопрос с твоей работой, – пояснил я.

– Но мы же договорились, что ты не уволишь меня, мы собирались поговорить.

– Нет, мы ничего не решили. Это ты так решила, но я своего согласия еще не давал.

Селена выглядела раздраженной, но одновременно огорченной. Я не знал, что именно вызвало это грустное выражение на ее лице: страх потерять работу, которую она только что получила, или что-то другое?

Меня бесило, что я вообще об этом думал. Какая-то часть меня отчаянно хотела согласиться на ее предложение о разговоре и даже оставить ее в роли своей ассистентки, но в эти воды не стоило заходить.

– Итак, ты скажешь мне свой адрес, или вызовешь себе машину сама?

– Я не могу этого сделать. – Селена отвела взгляд.

– Вызвать такси?

– Нет. – Ее шепот был настолько тихим, что я был не уверен, не послышалось ли мне. Она опустила глаза и принялась теребить едва заметную ниточку, торчавшую из подушки.

Когда до меня дошел смысл ее слов, я вспомнил, что Мунир упоминал, будто моя новая помощница перебралась в Мадрид. Значит, она не жила здесь все эти годы.

Эта мысль принесла мне странное облегчение. Она не провела все эти годы в том же городе, что и я.

– Где ты остановилась?

Селена замялась, но, заметив мой настойчивый взгляд, наконец ответила.

– Эм… в мотеле на одной из улиц Вальекаса.

Какого…? Почему она живет рядом с гетто?

– Какого черта ты забыла в этой дыре?

– Это было всего на пару дней, – быстро добавила она, надеясь, что это улучшит ситуацию. В том районе ей было не место, даже если это временное явление.

От одной мысли, что с ней могло что-то случиться… Нет, это ее выбор, ее решения. Однако я все равно задал вопрос, который мучил меня на протяжении всех этих лет.

– А где ты жила до этого?

Селена прикусила губу, как делала всегда, когда волновалась. Затем подняла глаза и обрушила на меня бомбу:

– Мы переехали с семьей обратно в Америку, но потом я сменила еще несколько мест: Канада, Саудовская Аравия, Вьетнам, Венгрия, Россия и некоторые другие.

«Отлично, она путешествовала по миру, пока ты тосковал по ней, придурок», – насмешливо шептал мой внутренний голос.

Я отмахнулся от него и решил не зацикливаться на этом, ведь меня это не волнует. Уже нет. Я закрыл эту главу несколько лет назад, когда понял, что Селена Маккой ушла из моей жизни и не собиралась возвращаться.

– Тогда как ты попала в эту дыру? – поинтересовался я бесстрастным тоном, на который только был способен.

Вместо ответа Селена наклонилась и взяла на руки своего щенка, который подбежал к ее ногам и начал лизать ее голень, свисающую с дивана. Погладив собаку по спине, она поднялась, и теперь мы стояли слишком близко друг к другу. Я чувствовал запах ее парфюма, даже несмотря на запах щенка, неодобрительно глазеющего на меня.

Орхидея и фрезия. Я ненавидел эти цветы все эти годы. Каждый раз, заходя в магазин моей матери, я старался обходить их стороной и не задерживаться внутри, потому что это сводило меня с ума. Чувствовать аромат, который вызывал слишком много эмоций и воспоминаний, которые я так отчаянно хотел забыть…

Она ушла. Молча, не предупредив. Сбежала из моей жизни, словно никогда не была ее частью или же главным ее элементом. Она вырвала пазл и забрала с собой, оставив в моей груди проклятую дыру, которую за эти годы я так и не смог заполнить.

А теперь она была здесь. Снова предстала так же неожиданно, как и в первый день нашего знакомства, когда я совсем ее не ждал.

– Ты прав. Мне лучше уйти, – сказала Селена, удивив меня.

Она обошла меня и направилась к выходу, но я вопросом остановил ее:

– Вернешься в мотель?

Мне не понравилась эта мысль.

– Э, нет. Сегодня утром я съехала оттуда.

Спасибо тебе, Иисус!

– Тогда куда ты пойдешь? – Я посмотрел на часы у телевизора, показывавшие половину одиннадцатого. – Уже довольно поздно.

Селена приподняла бровь, а ее собака гавкнула, словно подтверждая мои слова.

– Найду другое место, пока мы не решим вопрос с моей работой и проживанием.

– Проживанием?

– Э, да. – Селена посмотрела на меня, прищурив глаза. – Разве твоя предыдущая помощница не жила с тобой в этом доме?

Я фыркнул, представляя себе, как отреагировал бы Том, муж Марты, если бы узнал, что его жена живет со мной под одной крышей.

– Черт.

Собака вновь гавкнула, поддержав реакцию своей хозяйки, когда та прикусила нижнюю губу и свела брови. Плохой знак, предвещавший очередную бомбу.

– Что?

– В договоре есть пункт, согласно которому я обязана быть с тобой круглосуточно, пока не возникнет необходимость изменить условия. То есть двадцать четыре на семь мы будем вместе.

– Да, гений. – Я скрестил руки на груди. – Это называется обязанностями ассистента. Ты уверена, что выбрала ту профессию?

Селена закатила глаза.

– Ты не понимаешь. Я имею в виду двадцать четыре часа. – Она повторила это, словно я был идиотом, не знающим, сколько длятся сутки. – Это значит утро, день и ночь.

Она действительно считала меня…

Погодите!

– О чем ты говоришь?

– О, неужели до тебя дошло, Чемпион?

Нет.

Она шутит. Это, должно быть, шутка? Мунир не мог так со мной поступить!

За все годы, что Марта работала со мной, не было ни дня, чтобы она понадобилась мне ночью. Какого черта ему пришло в голову, что поселить Селену со мной – хорошая идея? Это плохая, очень плохая идея. И абсолютно точно невозможная!

– Нет. Этого не будет. – Я провел ладонями по лицу, почувствовав усталость во всем теле. – Мне не нужна нянька, которая будет ползать тут круглосуточно, и тем более жить здесь. Нет, черт возьми!

– Ну, твой агент думает иначе.

Я бросил на Селену гневный взгляд и снова набрал номер Мунира, но тот отключил телефон, судя по автоответчику.

– Ублюдок! Я уволю его.

– О, ничего себе. Значит, твоя пижонская задница настолько крута, что ты любую проблему решаешь увольнением? Словно это вот так просто? – Она обняла свою собаку одной рукой, а другой щелкнула пальцами у меня перед носом. – Щелк, и все?

– Пижонская задница?

– Да, именно так. Ты же теперь звезда, как и мечтал. Все, к чему стремился на протяжении своей жизни, у тебя есть: шикарный дом, машины в гараже, деньги, статус, окружение, связи, девушки, имя. И, кажется, ты считаешь, что это дает тебе право вести себя как придурок: вот так легко распоряжаться жизнями других людей, играть с ними.

– Играть с ними? – Иронично. Она обвиняет меня в том, в чем сама преуспела получше других. – Хм, странно. Думаю, тебе лучше знать, как играть с жизнью людей, при этом не имея ничего из перечисленного. Разве нет?

И тут я почувствовал, как ее ладонь обожгла на щеке кожу. Было больно, но я не сдержался и нагрубил ей. Я знал, что мои слова обидели ее, но ее побег нанес не меньший ущерб.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – произнесла она дрожащим голосом, глядя мне в глаза.

Собака залаяла, почувствовав напряжение и потребность защитить свою хозяйку, хотя именно она и нанесла мне пощечину.

– Да, как и ты меня, потому что ты не позволила нам узнать друг друга лучше, когда сбежала, не потрудившись даже объясниться. Так кто из нас играет людьми, Маккой?

– Я не сбегала! – Селена подошла ближе, слезы блестели в ее глазах.

Я хотел остановиться. Мне нужно было это сделать, но она собственноручно расковыряла едва зажившую рану, и теперь та кровоточила.

– Разве? Потому что именно это ты и сделала.

Селена смотрела на меня сквозь пелену слез в небесно-голубых глазах, и я увидел в них то, чего не ожидал увидеть. Боль с примесью обиды.

Какого черта? В них должна быть вина. Это она бросила меня в тот период, когда я больше всего нуждался в ней.

– Если я и убежала, на то была причина, и не тебе меня судить.

Селена не позволила слезе скатиться по алой щеке: быстро смахнула ее, злясь на нас обоих. Она просто развернулась и, схватив собачью переноску и дорожную сумку, которую я не заметил, выбежала из дома в ночную тьму. И я позволил ей. На этот раз я был тем, кто выгнал ее из своей жизни. И меня это устраивало.

Глава 10. Селена

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Октябрь 2018 года

– Это обычная домашняя вечеринка, или мне срочно нужно достать свой самый шикарный купальник и начать экстренную детокс-диету, чтобы за одну ночь сбросить три злополучных килограмма?

После уроков мы с Каталиной решили остаться в библиотеке, чтобы выполнить домашнее задание и поболтать. С этой девчонкой невозможно было помолчать ни минуты!

– Во-первых, это вовсе не вечеринка, а просто небольшой девичник. А во-вторых, сомневаюсь, что такие диеты вообще существуют. – Закончив последнее предложение своего эссе по зарубежной литературе, я закрыла тетрадь и стала собирать вещи со стола.

Время уже близилось к вечеру. Папа прислал несколько СМС с просьбой не задерживаться. Мы прожили на острове чуть меньше месяца, а он все еще волновался, когда я приходила домой позже обычного. Он с Энни даже предлагали забирать меня после занятий, но я могла и сама добраться до дома.

– К тому же тебе совсем незачем расставаться с этими килограммами, ты выглядишь просто сногсшибательно.

– Ага, только этого недостаточно, чтобы привлечь внимание парней. – Каталина грустно улыбнулась, аккуратно складывая учебники в ярко-розовый рюкзак и поднимаясь со стула.

– Думаю, дело в конкретном парне, не так ли? – осторожно предположила я, догадываясь, кто именно мог стать причиной ее грусти.

Еще в первый день нашего знакомства Каталина недвусмысленно дала понять, что Марко Алонсо принадлежит исключительно ей. Они дружат с самого детства, но ее чувства давно переросли обычную привязанность. Подруга считала, что ему нет до нее дела, но я могла с этим поспорить. Каждый раз, замечая их взгляды в школьных коридорах или на уроках, я видела, как Марко смотрит на Каталину: будто она – центр его вселенной. Любая девушка мечтала бы о таком внимании, поэтому я знала наверняка: ему далеко не все равно.

Каталина небрежно заправила прядку своих роскошных кудрей за ухо и пожала плечами, когда мы направлялись к выходу из библиотеки.

– Ты безумно красива, – прошептала я, обнимая ее. – И Марко от тебя без ума.

Подруга фыркнула.

– Он без ума от футбола. Мы с ним никак не можем соперничать. Ты хоть раз видела, чтобы он был таким счастливым рядом со мной, как тогда, когда гоняет мяч с ребятами? Или замечала, как он смотрит на этот проклятый кожаный мяч? Будто нет ничего прекраснее, чем эта дурацкая игра!

Мы медленно спустились по ступеням и прошли по тропинке к выходу с территории опустевшей школы. Солнце уже опускалось за горизонт, окрашивая небо в ослепительные оттенки оранжевого и алого. Теплые лучи играли на ее коже, придавая ей золотистый оттенок, а зеленые глаза блестели, словно изумруды.

– Уф, к черту футбол! – неожиданно воскликнула Каталина, резко остановившись и топнув ногой. Ее темные локоны развевались на ветру, а лицо освещал мягкий свет закатного неба. Она действительно выглядела фантастически: с ее гладкой загорелой кожей и пухлыми губами-бантиками. Моя подруга совершенно не осознавала своей красоты, и мне казалось, что она просто слепа, если не видит то, что очевидно всем остальным.

– Иногда я сомневаюсь, что в тебе течет испанская кровь. – Тяжелая рука Марко легла на наши с Каталиной плечи. – Где твоя страсть к футболу, красавица?

– Не все такие фанаты, как ты, Марко, – ответила подруга, не сбрасывая его руку, как это сделала я, позволив ему встать между нами.

– Само собой. – Он быстро чмокнул ее в щеку, отчего девушка мгновенно покраснела и улыбнулась.

Наши взгляды встретились, и я подмигнула ей, отступая на шаг назад и предоставляя им немного пространства.

– Селена, – поздоровался со мной Марко.

– Привет, Марко.

– Откуда вы? – спросил наш друг, переводя взгляд с меня на Каталину.

– Мы были в библиотеке. Делали домашку, – сообщила подруга.

– Скучно.

– Для тебя все скучно, если это не футбол. – Каталина ударила его локтем в бок, заставив слегка вздрогнуть, но вместо того, чтобы отпустить, Марко лишь сильнее притянул ее к себе.

– Ты не скучная, – заметил Марко. – Временами.

– Эй!

Она оттолкнула его, высвобождаясь из его объятий. Парень лишь рассмеялся, наслаждаясь реакцией Каталины на его шутку. Они стали друг над другом подтрунивать, когда Каталина ускорила шаг, а Марко бросился следом, пытаясь извиниться. Их легкая перепалка была наполнена искрами и взаимной симпатией. Они казались такими счастливыми и влюбленными. Глядя на них, я желала этого и для себя.

– Как думаешь, они когда-нибудь решатся признаться друг другу? – произнес Диего тем глубоким, волнующим голосом, который часто теперь звучал в моих ночных грезах. Его теплое дыхание коснулось моей шеи, заставляя сердце биться быстрее, и я на мгновение закрыла глаза, впитывая эти ощущения.

Он сравнялся со мной и одарил своей заразительной улыбкой, от которой внутри разлилось приятное тепло.

Он нес в руках спортивную сумку, волосы после душа еще блестели. Видимо, у них только что завершилась тренировка на базе футбольного клуба «Мальорки», расположенной неподалеку от нашей школы.

Диего и Марко играли в местной молодежной команде. По словам Каталины, оба парня стремились к профессиональной карьере. Но если Марко плыл по течению, то Диего сам создавал это течение. Он поставил перед собой цель попасть в первую команду «Королевских щитов» – мечта каждого футболиста из любой точки мира.

Я мало что понимала в этом спорте. Футболом европейцы называют то, что мы, американцы, зовем соккером, хотя для меня всегда существовал только один футбол – тот, где играют большие, крепкие ребята, бросающие мяч руками.

Здесь футбол любят всей душой, и эта страсть буквально течет в крови каждого испанца с рождения. Но помимо страсти к футболу, испанцам свойственна особая харизма и притягательность, из-за которой сердце начинает бешено колотиться. Причиной же моего учащенного пульса был Диего Карраско, стоявший рядом со мной.

Собравшись с духом и перестав пялиться на него, я перевела взгляд на наших друзей, которые отошли на несколько шагов вперед, и наконец ответила на вопрос Диего:

– Думаю, они боятся потерять дружбу, если станут чем-то большим.

– А ты считаешь, что этого не произойдет? – неожиданно спросил он, удивив меня.

– Нет, я так не думаю, – ответила я, крепко прижимая учебники к груди. – Невозможно быть влюбленными и при этом не оставаться со своим партнером друзьями.

Диего ничего не ответил, лишь молчаливо кивнул, погруженный в какие-то мысли. Некоторое время мы шли молча, нога в ногу. Иногда наши руки случайно касались друг друга, вызывая приятный трепет. Эти прикосновения напоминали удары током, но гораздо более приятные. Вместо того чтобы отстраниться, мне хотелось приблизиться к нему еще сильнее. Свежий аромат его геля для душа, который приносил вечерний ветерок, усиливал желание сократить расстояние между нами.

– Так вы с семьей переехали сюда из Америки? – Первым прервал молчание Диего, когда мы свернули на главную улицу, ведущую к нашему с Каталиной району.

– Да. Папе часто приходится переезжать из-за работы. Он инженер в одной международной строительной компании, поэтому, когда у них появляется новый проект где-то за пределами Нового Орлеана, нам приходится следовать за ним. Обычно проекты затягиваются на месяцы, а иногда и годы.

– И как часто это случается?

– За последние десять лет я жила в трех странах и пяти городах. Дольше всего мы пробыли в Португалии – около трех лет.

– Теперь понятно, откуда у тебя такой четкий испанский.

Я смущенно поблагодарила его коротким «спасибо», но Диего был прав. Три года изучения испанского и португальского языков не прошли даром.

– Затем мы вернулись домой, папа взял небольшую паузу, но через два года решил, что отдыхал достаточно, и принял предложение работать здесь. Так мы оказались тут.

– Кажется, ты не особенно этому рада?

Когда я повернула голову, Диего внимательно наблюдал за мной, ожидая ответа.

– Все не так плохо, как я думала.

– Значит, тебе здесь нравится?

– Если не учитывать жару, то здесь замечательно: вкусная еда, отличная школа, приветливые люди и красивые виды.

– Да, красивые, – произнес Диего с легкой улыбкой, продолжая смотреть на меня.

От его слов я залилась румянцем. Его взгляд проникал глубоко внутрь, словно пытался разгадать все мои тайны. Мысли путались, а дыхание становилось прерывистым под тяжестью его шоколадных глаз, которые, казалось, могли заглянуть в самые сокровенные уголки моей души. Если бы он видел, какое влияние оказывал на меня, возможно, понял бы, насколько сильно сбивал меня с толку.

– А ты? – поспешно сменила я тему разговора, чтобы отвлечься от своих истинных чувств к этому парню. – Ты всегда жил здесь?

Диего откашлялся и пошел рядом со мной по тротуару.

– Да. Родился и вырос на Майорке. Никогда не бывал за границей.

– Ну, думаю, скоро все изменится, – предположила я. – Ведь если ты станешь профессиональным игроком в соккер, придется летать в разные страны на матчи.

Диего внезапно остановился. Он схватил меня за запястье и притянул к себе. Мы оказались с ним лицом к лицу, а тела были так близко, что я ощущала его тепло. Он возвышался надо мной, словно башня, и рядом с ним я почувствовала себя маленькой и хрупкой. От него исходил соблазнительный запах, который пробуждал во мне желание подняться на носочки и прижаться к его загорелой шее, чтобы впитать этот аромат и навсегда его сохранить.

– Во-первых, на этом континенте и в этом полушарии есть только одно название для того вида спорта, о котором ты говоришь. И это футбол. – Его голос прозвучал глубже и грубее, чем минуту назад. Взрослее. Даже слишком для моего натянутого, как струна, тела.

Кажется, между нами не осталось места даже для иголки, но Диего все равно притянул меня еще ближе. Мои руки легли ему на грудь, чтобы я ненароком на него не упала. Затем он наклонился ко мне и прошептал у моего уха, едва касаясь кожи:

– Во-вторых, не «если», а «когда». Когда я стану чемпионом. Запомни этот день и мои слова.

О. Святой. Мужчина. На. Небесах.

Помоги мне.

Почему его уверенность казалось такой притягательной? Я сошла с ума?

«Нет. Тебе просто нравится этот парень!» – шептал мне внутренний голос, и я полностью была с ним согласна.

Диего слегка отстранился, но не отпустил мою руку. Он смотрел на меня горящими глазами. Его взгляд скользнул по моим губам, затем быстро поднялся вверх. Сделав шаг назад, он подмигнул мне, думая, что одержал верх, но я не любила проигрывать.

Я приблизилась к нему, снова оказавшись в тесной близости. Наши тела соприкоснулись, и если бы не моя школьная рубашка и его футболка, мы бы ощутили жар друг друга.

Я встала на цыпочки, приблизившись к нему настолько, что наши губы оказались как можно ближе.

– В таком случае тебе придется доказать свою точку зрения. Только тогда я выброшу из головы остальные названия твоего вида спорта.

Если я думала, что Диего отступит, то ошибалась. Он положил вторую руку мне на спину, наклонил голову, и наши губы едва коснулись друг друга. Это нельзя было назвать поцелуем, но легкое дуновение его дыхания и едва ощутимое прикосновение его губ вызвали дрожь, превратив маленькую искру в моей груди в угрозу настоящего пожара.

– Я намерен доказать тебе не только это, – уверенно произнес Диего.

– Так сделай это, – ответила я, едва сдерживаясь, чтобы не поддаться искушению.

Его рука на моей спине подтянула меня ближе, сокращая между нами расстояние, но голоса друзей заставили нас отпрянуть друг от друга.

– Селена устраивает вечеринку, ты знал? Или я один не приглашен? – спросил Марко, кладя локоть на плечо Каталины, которая смотрела на меня извиняющимся взглядом.

Я не планировала устраивать грандиозную вечеринку. Изначально идея заключалась в том, чтобы провести этот день вдвоем с Каталиной у бассейна, затем поужинать с папой и Энни, а потом посмотреть какой-нибудь романтичный фильм за попкорном и разговорами о парнях. О тех самых парнях, которые теперь, похоже, узнали о вечеринке и намеревались прийти.

Конечно, я хотела пригласить ребят, но не была уверена, что это будет им интересно. Да и, честно говоря, у меня не было возможности спросить: с началом учебного года стартовал и футбольный сезон. Тренировки занимали огромное количество времени, и ребятам нередко приходилось пропускать уроки. Разумеется, для звездных игроков футбольные матчи были уважительной причиной, поэтому до тех пор, пока их успеваемость оставалась на высоте, они были неприкосновенны.

– Нет. – Диего посмотрел на меня, скрестив руки на груди. – Меня тоже не приглашали.

Он ухмылялся, как чеширский кот, наслаждаясь моим замешательством.

– Это не вечеринка, а всего лишь девичник, – заявила я, глядя прямо на него и не собираясь сдавать позиции.

– Я люблю девичники, – подмигнул мне Марко.

– Тебе лишь бы поразвлечься. – Каталина закатила глаза и недовольно помахала головой, встав рядом со мной в знак поддержки. – К тому же я тебе уже говорила: вход только для друзей Селены.

– Селена, мы разве не друзья? – Марко щелкнул меня по носу указательным пальцем, вызвав у меня улыбку.

Да, я могла бы назвать этих двух ребят своими друзьями. С тех пор как Каталина усадила меня за один стол с ними на обеде, мы регулярно стали проводить время вместе. Мы часто собирались вчетвером на школьной лужайке, чтобы позаниматься, когда у парней не было тренировок.

Конечно, мне хотелось быть для Диего кем-то большим, чем просто подругой. Но, как я и сказала ему раньше, настоящей любви без дружбы не бывает.

– Будешь со мной дружить, Чемпион? – Я протянула Диего ладонь.

Он опустил взгляд на мою руку. Я знала, что он примет ее. Я видела это по блеску в его глазах, а затем и по улыбке на мягких губах, которые я была намерена поцеловать.

– Нужно же с чего-то начинать, не так ли, Маккой?

***

Мадрид, Испания

Сентябрь 2024 года

Дверь захлопнулась за мной, когда я выбежала на улицу навстречу прохладной вечерней свежести. По коже пробежал холодок, вызывая мурашки. Джинсовые шорты и простая белая футболка – не самая подходящая одежда для мадридского вечера, но в свое оправдание я бы сказала, что не ожидала, что меня выставят на улицу в первый же рабочий день. Согласно трудовому договору, который я подписала неделю назад и отправила по почте в офис сеньору Муниру Браско, мне обещали предоставить крышу над головой и мягкую постель в этом большом доме позади меня.

К тому же подавляющая часть вещей, если их еще не выбросили, осталась в номере барселонского отеля, куда я не собиралась возвращаться даже под дулом пистолета. У меня не было никакого желания сталкиваться с бывшим или же находиться в месте, где он изменял мне с другой, пока я занималась организацией вечеринки в честь его дня рождения вместе со своей лучшей подругой. Пошел Коннор Грейсон в пекло.

Три недели я игнорировала его сообщения и звонки и планировала делать это впредь. Он мог оборвать все связи, послать за мной своих людей и умолять о прощении до конца своих дней, но я никогда бы к нему не вернулась. Так что я не думала встречаться с ним, и чего еще я не собиралась делать, так это плакать этим вечером.

Я провела с Коннором последние два года жизни, но его предательство не вызвало во мне тех эмоции, которые воспламенил во мне Диего Карраско всего за полчаса. На самом деле он был единственным, кто будоражил мои чувства, которые я упорно в себе подавляла.

Именно поэтому я ненавидела себя за то, что позволила ему влиять на меня ровно так же, как он делал это несколько лет назад.

У меня не было привычки плакать. Еще в детстве я не была тем ребенком, который пускает слезу, когда чего-то не получает, не была подростком, рыдающим из-за вечеринок, на которые запрещали ходить, и я не стала девушкой, что впадает в истерику из-за измены. Но я была той, кто плакал, когда Диего Карраско, словно по привычке, ранил меня словами и поступками.

– Не смей реветь, Селена! – приказала я себе, смахивая предательские слезы и доставая телефон, чтобы вызвать такси.

Чапи, почуяв мое напряжение, засуетился и подал голос, поэтому я опустила его на землю. Он начал прыгать вокруг меня, пока я вводила адрес мотеля, где провела три ужасных дня. Пусть там не было нормальных условий для проживания и это место напоминало логово для наркоманов и алкоголиков, которые пугали меня до чертиков, но это лучше, чем оставаться на улице или возвращаться к Коннору.

Нужно было пережить всего одну ночь, а завтра я поеду в Барселону к Каталине, которая, уверена, приютит меня на пару недель, пока я не придумаю что-то с жильем и не найду новую работу. Она была единственной, к кому я всегда обратилась бы за помощью. Я бы ни за что не попросила помощи у папы или Энни, особенно сейчас, когда они были заняты заботой о Тео – моем четырехлетнем брате, у которого два года назад диагностировали острый лимфобластный лейкоз41.

С тех пор наша жизнь изменилась. Она разделилась на «до» и «после». «До» было полно смеха, радости и улыбок, а «после»… «После» наполняли лишь страх и неопределенность.

Мы боролись с этой болезнью уже два года. Все вместе. Всей семьей.

Бесконечная химиотерапия, новые лекарства, трансплантация костного мозга и визиты к психологу. Врачи не давали особой надежды, пока год назад нам не рассказали о новом препарате, который мог бы помочь Тео справиться с раком. Мы приняли решение воспользоваться крошечным шансом несмотря на риски: лекарство проходило клинические испытания. Согласно плану предстояло много работы: протокол лечения требовал постоянного наблюдения и больших финансовых ресурсов, которыми мы не располагали.

Когда мы впервые услышали диагноз, Энни пришлось оставить работу, чтобы быть рядом с Тео, а папа старался выбирать проекты, которые можно было реализовывать в Новый Орлеан или местах неподалеку, чтобы оставаться как можно ближе к дому. Мне же пришлось бросить учебу в Чикагском университете, где я училась на факультете журналистики, чтобы помогать Энни и папе. Это решение было непростым, но осознанным и необходимым, несмотря на то что родители были против. Я хотела проводить с Тео каждую минуту, пока могла. И была готова сделать все, что потребуется, лишь бы помочь младшему брату, который появился в моей жизни в самый нужный момент и исцелил мое разбитое сердце.

Я нашла работу в местной пекарне. Зарплата там была небольшой, но я делала все возможное, чтобы хоть как-то помочь папе и Энни. Настоящая поддержка пришла ко мне чуть позже в лице Коннора Грейсона.

В один из дождливых дней он зашел в нашу пекарню выпить чашечку кофе. Парень обладал внешностью горячего серфингиста: яркими голубыми глазами и ослепляющей улыбкой. Его чувство юмора и обаяние меня подкупали, а наши разговоры помогали отвлечься от суровой реальности. Коннор стал наведываться в пекарню регулярно. Он был веселым, привлекательным и единственным, кто сумел завоевать мое внимание за те годы, что мое сердце отказывалось кого-то впускать.

С Коннором было легко. Он не требовал от меня того, что я не могла ему дать. Он брал столько, сколько я могла предложить. Мы хорошо проводили время, когда он приезжал в Новый Орлеан по делам, а потом на пару недель исчезал, но я знала, что он вернется, и была довольна таким положением вещей. Меня устраивали наши отношения, поскольку я не стремилась к чему-то серьезному. Драмы в моей жизни и так хватало.

Через несколько месяцев после нашего знакомства Коннор признался, что был пилотом «Формулы-1», и предложил стать его ассистенткой, чтобы сопровождать его по всему миру. Да, этот придурок сначала предложил работу, а уже после – стать его девушкой.

Однако, если быть честной, в тот момент я думала не о статусе его девушки или наших отношениях. Моими мыслями владели перспективы, которые он предлагал. Речь шла не о путешествиях и роскошной жизни, а о деньгах, которые могли бы помочь Тео с лечением. Да, это было эгоистично и неправильно, но я собрала вещи, попрощалась с семьей и приняла его предложение о работе. Коннор знал о ситуации с Тео и понимал, что мое решение отчасти было связано с этим. Он принял это без осуждения или вопросов.

Я никогда не использовала его в своих интересах: не просила и не брала у него денег больше, чем было прописано в договоре, не пользовалась его положением и статусом, чтобы чего-то достичь.

На протяжении двух лет он обзавелся ассистенткой, которая прикрывала его задницу, когда он злоупотреблял алкоголем на очередной вечеринке, стабильным сексом и лучшей девушкой, принимавшей тот факт, что «Формула-1» – его первая и единственная любовь. Меня это устраивало, пока я была единственной женщиной, с которой он спал.

Мне нужна была работа, но я не собиралась спускать ему с рук измену и делать вид, что он не облажался, когда решил засунуть свой член в чужую вагину.

Пусть я и осталась без работы, у меня все еще была гордость.

– Ты справишься! – Я ввела адрес в приложение такси. – Ты справишься! Утро вечера мудренее, поэтому мы выспимся, а после найдем решение!

Гав!

Чапи поддержал меня, вселяя уверенность.

Я могла выбрать отель поприличнее, где-нибудь поблизости, чтобы не ехать в ночи на другой конец города, но в этом районе цены были непомерно высокими, и мне не хотелось тратить деньги, которые я откладывала для Тео. А аванс с подписания контракта я отправила отцу на очередную химиотерапию, немного оставив себе на первое время.

Проклятье…

Приложение не находило поблизости ни одной машины, поэтому я решила пойти пешком, надеясь, что рано или поздно все же найдется тот, кто согласится отвезти меня в местное гетто в половине одиннадцатого ночи. Идея сомнительная, но у меня не оставалось иного выхода. Лучше тащиться в такую даль на своих двоих, чем торчать во дворе у засранца, который выгнал меня из дома.

Не так буквально, конечно, но что это меняло? Он ясно дал понять, что не хочет иметь со мной никаких дел.

«А чего ты ожидала? Великодушного приема? После того как уехала, даже не попрощавшись с ним?» – язвительно насмехался мой внутренний голос.

– Я пыталась попрощаться с ним, но он был слишком занят!

Дерьмо. Я разговаривала сама с собой…

Гав!

Чапи тявкнул, словно прочитав мои мысли и подтверждая, что я не одна. Он шагал за мной, спускаясь по наклонной дорожке, вымощенной брусчаткой, к воротам.

Дом стоял на возвышенности, и по мере того как я спускалась, холодный ночной воздух становился все более ощутимым. Я попыталась согреться, потирая ладони, но это не помогло. Выступавшие слезы обжигали, а тяжесть в груди увеличивалась с каждым шагом.

– Тебе не кажется, что для места в раю уже достаточно испытаний? – обратилась я к тому самому Богу на небе, который не сделал для меня ничего полезного.

Бабушка Мерфи всегда говорила, что трудности делают нас сильнее. Я была сильной всю свою жизнь, черт возьми! Я сражалась с первых минут еще будучи двухминутной крохой, которая хотела выжить. Я была стойкой каждый свой день рождения на протяжении двадцати двух лет, когда мне приходилось посещать могилу мамы, умершей в родах. Я была сильной, когда моя первая любовь жестоко разбила мне сердце. Я оставалась сильной, когда единственный светлый уголок в моей жизни тот самый Бог омрачил тьмой, послав нам еще одно испытание: рак моего двухлетнего брата. Я, черт возьми, была сильной, и мне не нужны были дополнительные испытания, чтобы кому-то что-то доказывать! Так что пошло оно все в пекло!

Я решительно смахнула слезу и продолжила идти, когда вдруг услышала знакомый голос с дороги.

– Селена, постой!

Я остановилась, чтобы убедиться, что это не иллюзия, и увидела, как Диего бегом приближался ко мне. Его волосы на макушке подпрыгивали с каждым движением, а спортивный костюм плотно облегал мускулистое тело, которое я успела рассмотреть, прежде чем он повел себя как придурок.

Вспомнив ссору, я отвернулась от него и сосредоточилась на приложении такси. Чапи следовал за мной.

– Селена! – Диего нагнал меня и схватил за локоть. Его теплая рука обвила мою: он не собирался отпускать меня, словно понимал, что если отпустит, я уйду.

Он возвышался над мной, словно стена, и его тепло проникало в меня, хотя мы почти не касались друг друга.

Я подняла на него глаза. Брови сведены на переносице, взгляд полон сомнений и вопросов. Его кожа, как и много лет назад, имела бронзовый оттенок, который выделялся на фоне моей естественной бледности. Несмотря на то, что мы много времени проводили на солнце, загар на мою кожу не ложился – она лишь обгорала и покрывалась веснушками.

– Мне жаль.

Слова, так тихо произнесенные им, легкой дымкой заполнили окружающую тишину. Он сделал паузу, откашлялся и продолжил:

– Уже поздно. Тебе не стоит сейчас оставаться на улице, особенно идти в тот мотель. Ты можешь остаться в одной из комнат, а завтра мы все обсудим с Муниром и решим проблему.

Проблема…

Он имел в виду меня. Я была для него проблемой. Нечто незначительное, нежеланное, что можно было устранить. Как он поступил пять лет назад.

Не желая возвращаться в тот вечер, я отдернула его руку, которая удерживала меня за локоть, и попыталась уйти, но Диего снова преградил мне дорогу.

– Мне не нужна благотворительность.

– Не глупи. Одной сейчас действительно небезопасно. Уже поздно. Давай отложим этот разговор на завтра.

– Я не собираюсь возвращаться туда, где мне не рады.

Диего провел руками по лицу, взглянул на небо и снова посмотрел на меня.

– Я был в шоке, ясно? Чего ты еще ожидала? – Он указал на виллу позади нас. – Я вернулся домой и обнаружил там девушку, которая бросила меня без объяснения причин пять лет назад! Если ты думала, что я буду рад тебя видеть, то ты ошиблась, Маккой. Я был шокирован, черт возьми!

Ой, кажется, крохотный осколок моего сердца, уже разбитого на части, алмазной пылью вдруг забил мне легкие. Боль пронзила меня насквозь, но я предпочла скрыть ее за маской равнодушия.

– Ты думаешь, я была рада тебя видеть?

Да, была.

– Я не знала, что ты – это ты. Если бы знала, то не явилась бы к тебе домой, ясно? – Я развела руками. – Зачем мне это спустя столько лет? И да, я не ожидала, что ты будешь счастлив видеть меня, но то, что ты стал придурком, который так просто бросается на человека с угрозами об увольнении, равносильно удару под дых.

Диего какое-то время молчал, глядя мне в глаза так пристально, словно что-то искал в них. Я уже жалела о сказанных словах, походивших на признание, но он, кажется, не замечал этого или же просто не придал этому значения.

– Я не угрожал тебе. – Это единственное, что Диего вынес из моей исповеди. Придурок.

– О, именно это ты и сделал. – Я скрестила руки на груди и взглянула на него с таким же хмурым выражением, как и он.

Диего закатил глаза и громко выдохнул.

– Хорошо. Я повел себя как полный кретин, – признался он. Его глаза скользнули куда-то в сторону, равнодушные и безжизненные, а голос звучал так спокойно, будто он говорил о погоде, а не о том, что задел мои чувства. – Мне не стоило так реагировать и угрожать тебе увольнением. Теперь мы можем вернуться домой?

Мне хотелось сказать ему «нет», потому что Диего говорил не искренне и явно считал, что в его поведении не было ничего, что стоило ему такой драмы. Но слова застряли в горле, словно осколки льда. Он не видел в своем поступке ничего предосудительного – просто ошибка, недоразумение, которое не стоило ни слез, ни боли. Возможно, он прав… Но я никогда не признаюсь ему в этом.

Мы оба не ожидали этой встречи. И кто мог подумать, что она окажется столь болезненной? Мы не были готовы, хотя, может, к таким вещам невозможно подготовиться вовсе. Внутри меня разгоралось пламя гнева, но оно было направлено не только на него. Больше всего я злилась на саму себя.

Человек, которого я давно похоронила в памяти, все еще обладал надо мной властью. Один взгляд, и все забытые чувства вырвались наружу. Они напомнили мне о том, во что долгие годы я отказывалась верить: я скучала. Скучала по нашим беседам, смеху, теплым совместным вечерам. По нему. По нам.

Его отсутствие оставило в моем сердце зияющую дыру. Эти годы прошли словно в тумане, словно часть меня осталась там, вместе с ним. Я жила, как пустой сосуд, ожидающий, когда его снова наполнят. И вот, увидев Диего, я почувствовала, как эту пустоту сменяет тепло. Но это неправильно. Нельзя позволять людям становиться настолько важными, чтобы терять себя в их отсутствие. Нельзя отдавать другому человеку главную роль в своей жизни.

Я поняла это слишком поздно, когда единственное, что мне оставалось – собирать осколки разбитого сердца. Это мой урок, который пришлось выучить через боль. Или, по крайней мере, надеяться, что я усвоила его навсегда…

– Чапи, мы возвращаемся, – сказала я, стараясь скрыть дрожь в голосе, обошла Диего и направилась к его дому.

Он фыркнул, но краем глаза я заметила легкую тень улыбки на его губах. И вдруг мое сердце забилось быстрее, а морозный воздух перестал казаться таким ледяным.

Черт, я была плохой ученицей.

Глава 11. Диего

Мадрид, Испания

Сентябрь 2024 года

Эти четыре года одиночества стали для меня привычными. В тишине пустого дома звучали лишь шаги его единственного обитателя, возвращавшегося с утренней пробежки или вечерних тренировок. Тихие утра сменялись спокойными днями, а вечера проходили в безмолвии, где в роли собеседника выступал я сам. Мне нравилось это спокойствие, укрытое от суеты внешнего мира. Или, по крайней мере, я хотел так думать.

Завершив последний забег по узким ступеням школьного стадиона, расположенного неподалеку, где каждое утро тренировался на свежем воздухе, я направился домой. Остановившись у двери, я снял наушники и замер, прислушиваясь. Что-то изменилось. Внутри дома уже не было привычной тишины.

Там, где раньше царили мир и спокойствие, теперь звучали высокие ноты Данны Паолы, подхваченные моей временной помощницей. Разумеется, соседи вряд ли оценили бы ее вокальный талант, но благодаря дистанции между домами эти крики остались лишь моим личным испытанием.

Однако несмотря на всю свою неприязнь к вторжению в мою жизнь Селены, я впервые ощутил легкое облегчение от того, что кто-то нарушил повседневное однообразие. Странное чувство удовлетворения охватило меня, когда я открыл дверь и вместо привычной тишины меня встретили чужие голоса. Хотя я не был уверен, что это теплое, ползущее чувство в груди вызывали исключительно эти звуки. Предательский внутренний голос шептал мне, что причина тому – тоненький голос одной-единственной девушки, случайно оказавшейся в моем доме. Случайности, которую нужно исправить.

Я твердо намеревался решить эту проблему сегодня же, потому что Селена Маккой не могла оставаться в моей жизни ни в качестве помощницы, ни в каком-либо другом…

Неважно. Она путала мои мысли, и это плохо сказывалось на мне и моем состоянии. Я не мог этого допустить. Не тогда, когда на кону стояла моя карьера.

Но ее исказившееся от боли лицо, когда она услышала об увольнении, задело меня. Она действительно нуждалась в этой работе, иначе не вернулась бы после того, как я буквально выставил ее за дверь.

Эти мысли и ее глаза, блестевшие от слез, преследовали меня с той самой минуты, как минувшей ночью она вышла за порог моего дома и исчезла в ночи. С той самой минуты я не мог избавиться от угрызений совести. Я повел себя как настоящий придурок, позволив Селене уйти, чего делать не стоило, несмотря на всю мою злость на сложившуюся ситуацию и Мунира. Она была так же потрясена произошедшим, как и я. Наша встреча стала неожиданностью для нас обоих – два человека, которые много лет назад оборвали все связи и стерли друг друга из памяти, внезапно столкнулись лицом к лицу.

Можно ли было винить в этом абсурдном совпадении моего агента? Конечно, он мог проявить большую осмотрительность в выборе кандидатуры. Впрочем, уверен, судьба тоже сыграла свою роль. Однако сильнее всего меня раздражало не само стечение обстоятельств или даже мой агент, а то, что при виде неё внутри словно срабатывал невидимый переключатель.

. Этот гнев был обращен на самого себя, потому что спустя столько лет во мне снова разгорелась та самая искра, что вспыхнула годы назад, когда я безумно влюбился в Селену Маккой – новенькую, не оставившую иного выбора, кроме как отдать ей свое сердце. Сердце, которое она с такой жестокостью разорвала на части.

Пять лет назад

Вечер медленно угасал, словно отдавая дань памяти ушедшему. Гости постепенно покидали дом, оставляя за собой шлейф тихих разговоров и сочувственных взглядов. Я чувствовал, как тяжесть дня легла на мои плечи, но еще тяжелее было видеть, как мама, несмотря на свою боль, старалась сохранять спокойствие ради нас всех. Каждый раз, когда кто-то произносил слова утешения, ее пальцы крепко сжимали мою ладонь — будто искали в ней силу, которой ей самой уже не хватало. Рядом стоял мой младший брат, маленький защитник, готовый подставить плечо, хоть сам был еще ребенком. Вопреки обстоятельствам моя грудь наполнялась гордостью за них обоих.

Когда за последней гостьей наконец захлопнулась дверь, я глубоко вздохнул, будто впервые за весь день позволив себе расслабиться. Лбом прислонившись к прохладному дереву, я закрыл глаза и вспомнил, как дедушка учил меня дышать глубоко, когда мир вокруг становился неподъемным. Вдруг пальцы сами потянулись к телефону – я надеялся увидеть сообщение от Селены. Но экран оставался пустым, так же, как и мои надежды на ее ответ. Я облажался…

В памяти всплыл образ Селены, стоявшей рядом с Энни, женой ее отца, которого не было на кладбище во время церемонии прощания с дедушкой Луисом. Черное платье с рукавами-фонариками и белоснежный воротник, подчеркивавший ее бледность. Светлые волосы, собранные в хвост и перевязанные тонкой атласной лентой, блестели на солнце, словно золотые нити. Когда гроб дедушки опускали в землю, я заметил на ее лице печать глубокой скорби, но всякий раз, как наши взгляды встречались, она одаривала меня мягкой, сочувственной улыбкой. Эта улыбка, как лучик света в темной комнате, согревала мое сердце, давая надежду, что, возможно, не все потеряно.

Я не прикасался к ней, но мог чувствовать ее поддержку и любовь каждой клеточкой своего тела, и это причиняло боль. Боль от осознания, что последние дни я вел себя как придурок и совершенно не заслуживал ее любви. Мы не виделись с Селеной с тех пор, как я уехал с командой на сборы в Малагу. Тридцать восемь долгих дней. Дней, которые показали мне, насколько я привязан к этой девушке, что принадлежу ей целиком и полностью.

Но этих дней оказалось достаточно, чтобы уровень сахара в крови деда взлетел до критической отметки, лишив его всяких шансов на спасение. Он впал в кому и провел в этом состоянии семнадцать мучительных часов, прежде чем навсегда покинул нас, оставив зияющую рану в моей душе и непомерный груз вины.

Мне следовало быть рядом с ним в последние мгновения, как он был рядом со мной всю жизнь, с самого первого дня. Но я не успел. Я подвел самого близкого человека, а когда, войдя в палату, увидел Селену, державшую его за руку, единственное, о чем я мог думать – это упущенный шанс. Это должен был быть я, а не она, не кто-то другой.

Селена заметила меня и, отпустив руку дедушки, бросилась ко мне, заключив в объятия. Но вместо того, чтобы принять ее тепло, я совершил самую большую ошибку в своей жизни – оттолкнул ее и попросил уйти. Сейчас даже трудно понять, что тогда на меня нашло. Я хотел, чтобы она осталась, но голос не слушался, тело отказывалось двигаться. Когда она, с болью в глазах, развернулась и собралась уходить, я почувствовал, как что-то внутри меня сжалось. Она смотрела на меня, ожидая, что я попрошу ее остаться, но я молчал.

Закрыв глаза, я снова видел в ее взгляде боль, когда она отступала назад, еще надеясь, что я передумаю. Сердце разрывало от желания сделать это, но я не сдвинулся с места. Молча возводил между нами стену, не позволяя ей быть рядом в самый тяжелый момент, хотя именно тогда нуждался в ней больше всего.

– Милый, ты в порядке? – прозвучал тихий голос мамы у меня за спиной, и ее рука легла на мое плечо.

– Да, – ответил я, пряча телефон в задний карман джинсов. – Все нормально. А ты как? Держишься?

Она мягко улыбнулась и провела рукой по моей щеке.

– Мой маленький мальчик уже совсем взрослый. Я так горжусь тобой.

От этих слов по телу пробежал холодок, но я промолчал. Мама выглядела уставшей, ей нужен был отдых.

– Тебе надо немного поспать, мам.

– Нет, я в порядке, – сказала она, пытаясь убедить саму себя. Она выпрямилась и уложила свои кудрявые волосы в высокий пучок – верный знак, что она собирается заняться уборкой или чем-нибудь серьезным. – Надо убрать тут все, проверить счета и…

Не дав ей договорить, я прервал ее:

– Я сам все сделаю, не волнуйся.

– Но…

– Никаких «но». – Я нежно поцеловал маму в лоб и аккуратно подтолкнул к лестнице. – Давай.

Она устало улыбнулась, понимая, что спорить бесполезно, и кивнула мне на прощание.

– Спасибо, дорогой. Люблю тебя.

– И я тебя люблю, мам, – сказал я, приняв ее поцелуй в щеку, и смотрел, как она уходит вверх по лестнице.

Вернувшись к телефону, я открыл переписку с Селеной. Последнее сообщение было отправлено пару дней назад.

С прошлой осени, когда они переехали сюда, мы проводили вместе каждую свободную минуту, а если не могли встретиться, то обязательно обменивались сообщениями. Поэтому ее отсутствие сегодня, да и вообще отсутствие каких-либо вестей от нее, казалось мне странным, особенно учитывая обещание зайти после похорон.

«Что я ожидал, когда сам оттолкнул ее?» – Злость на собственные поступки вновь вскипела во мне.

Мы не виделись целую вечность, и сегодня, как никогда раньше, я отчаянно нуждался в ней. Набрав сообщение, я спросил, могу ли прийти к ней домой. Экран загорелся, показывая, что она вошла в чат и начала печатать. Спустя две бесконечные минуты пришел ответ, который буквально выбил почву у меня из-под ног.

Лунный свет: Мое время на этом острове подошло к концу, Диего. Прости, что не смогла попрощаться как следует, но отца срочно вызвали в Новый Орлеан, и мы вынуждены были уехать. Мне очень жаль…

Потом пришло второе сообщение:

Лунный свет: Помни, что цели создаются, чтобы их достигать, а мечты существуют, чтобы в них верить. Прощай.

В тот день два самых дорогих сердца ушли из моей жизни, и ни с кем из них я так и не простился. Дедушка ушел тихо, словно растворился в вечности, не дав шанса сказать последнее «прощай», а вот Селена… Она просто исчезла, оставив после себя лишь разлетевшиеся осколки воспоминаний и зияющую пустоту внутри.

***

Теперь она вернулась, и внутренний голос предлагал этим воспользоваться и все исправить. Но разве было что исправлять? Да и какой в этом смысл?

Селена сделала выбор, когда покинула меня. Я повторял это себе снова и снова с тех пор, как вечером лег в кровать, а ее разместил в одной из гостевых спален. Но эти уговоры оказались бесполезными. Бессонная ночь прошла в тревожных раздумьях, в которых ее незримое присутствие стало ощутимым и нарушило хрупкий баланс моего упорядоченного мира. Она подвела меня к грани раздражения, усталости и чувства утраченного контроля, что перед началом нового сезона – возможно, последнего в составе «Королевских щитов» – было совершенно недопустимо.

Я ставил перед собой цель продемонстрировать результаты, доказать свою заинтересованность в продлении контракта, убедить всех вокруг – от клуба до болельщиков – в готовности бороться за место в команде и желании остаться здесь на долгие годы.

Прошедший сезон оказался удачным, хотя в нем хватало казусов, способных выбить из колеи. В этом году я не собирался допускать ошибок, не хотел, чтобы что-то отвлекало меня от игр. Для этого мне и нужна была ассистентка, способная развести мою жизнь на два русла: футбол и все остальное. Кто-то вроде Марты, кто помог бы сохранить ясность ума и избавил мою жизнь от ненужного драматизма. А Селена… Она всегда была источником хаоса, той самой драмой, которая прошлой ночью лишила меня сна. Именно поэтому я не мог позволить ей задержаться. Нужно было разобраться со всем этим бардаком, чтобы вновь обрести ту жизнь, которую я строил, без ее присутствия, сбивающего меня с толку.

С таким намерением я наконец открыл дверь своего дома. Внутри витал аромат свежесваренного кофе и чего-то сладкого. Музыка звучала, наполняя пространство, и казалось, что само ее присутствие витает в воздухе.

Пройдя по коридору, я направился в восточную часть дома, где располагалась кухня. Обычно эта комната оставалась пустой и идеально чистой, но сегодня все изменилось. Столешницы были заставлены блюдами и посудой, а мраморные полы возле кухонного острова покрылись тонким слоем муки. Среди этого кулинарного хаоса Селена двигалась в танце, слегка покачиваясь в такт музыке. Фартук, повязанный вокруг ее талии, добавлял пикантности этому зрелищу. Она стояла ко мне спиной, не заметив моего появления, и я смог рассмотреть ее заново.

Волосы собраны в небрежный пучок двумя карандашами. Изящная шея, обнаженные плечи, которых нежно касались несколько выбившихся светлых прядей.

Подняв руки вверх, Селена плавно вращала бедрами, рисуя в воздухе невидимые фигуры. Ее футболка немного приподнялась, обнажив на спине тонкую полоску кожи и соблазнительные ямочки на пояснице. Ее фигура в короткой джинсовой юбке выглядела невероятно притягательной, и невозможно было не обратить внимание на то, как из девочки-подростка она превратилась в стройную девушку с безупречными формами.

Селена была столь же гибкой и грациозной, как когда-то много лет назад. Если у кого-то могли возникнуть сомнения относительно ее вокала, то ее танцевальные способности вызывали безоговорочное восхищение. Это тело словно создавалось для танца, и удержаться от желания восхищаться каждым его движением казалось задачей невыполнимой.

Мне захотелось прикоснуться к ее коже, проверить, по-прежнему ли она нежная и гладкая, какой я ее запомнил… Проклятие!

Отогнав прочь неуместные мысли и стараясь не смотреть на нее слишком откровенно, я кашлянул, обозначая свое присутствие.

Селена резко опустила руки и обернулась ко мне слегка смущенная, будто ее поймали на месте преступления или какой-то детской шалости. Ее дыхание еще не успокоилось после танца, щеки пылали легким румянцем, что придавало ей вид ангела, застигнутого врасплох.

– Тут прошелся ураган? – спросил я, оглядываясь вокруг.

– Разве? – Ее глаза скользнули по комнате, будто до сих пор не замечали воцарившегося хаоса. Затем она улыбнулась и добавила:

– Я кое-что приготовила для тебя.

Я проследил за ее взглядом и увидел на столе тарелку с яркими пирожными макарон и дымящуюся чашку свежего кофе. Брови поползли вверх, пока я размышлял над тем, как Мунир мог взять Селену на работу, если она не смогла даже приготовить завтрак по заранее составленному плану, который висел на холодильнике.

– О, нет, нет! Это мой завтрак, а вот твой.

Селена торопливо приглушила музыку на своем телефоне и направилась к кухонному острову. Открыв шкафчик, она достала тарелку, на которой аккуратно расположились куриные грудки, яичный омлет, свежие овощи, горох и тортилья. Рядом стоял кувшин с водой и пустой стакан.

– Я приготовила тебе завтрак по новому плану питания, – быстро проговорила она, расставляя столовые приборы рядом с тарелкой.

– Новому плану питания?

Каждый месяц наш диетолог составлял для всей команды суточный рацион, а повара готовили блюда, которые ежедневно доставлялись прямо домой. Правда, я предпочитал делать это самостоятельно – так я мог расслабиться и насладиться процессом. Но Селена продолжила:

– Да, я знаю, что у тебя есть свой план, но… – Она взглянула на меня, снова прикусив губу. – Я пересмотрела его и немного видоизменила. Конечно, посоветовавшись с врачом.

– Зачем?

– Потому что тебе нужно около трех тысяч килокалорий в день, а в твоем старом плане их было всего две с половиной.

Она была права. Общий план питания, безусловно, учитывал индивидуальные потребности игроков, включая возможные аллергии. Но акцент все-таки делался на сбалансированности рациона, разделенного на четыре приема пищи. Со временем, узнавая свое тело все лучше, я разработал собственный режим питания, которому следовал годами. Он включал не меньше трех тысяч калорий, шесть приемов пищи, насыщенных углеводами, белками, калием, фосфором, цинком, железом и витамином A. Все это способствовало быстрому восстановлению мышц, укреплению костей, поддержанию энергии и выносливости.

Селена взяла со стола свой ежедневник и приблизилась ко мне, раскрыв его на странице, куда аккуратным почерком выписала планы на каждую неделю. Все здесь было расписано до мелочей: заметки, рисунки овощей, фруктов, витаминов – казалось, она вложила в эту работу всю душу. Передо мной был не просто план питания, а настоящий проект под названием «Как откормить Диего».

– Кроме того, я учла твои привычки, – сказала она, показывая страницы. – Например, ты не любишь фасоль, поэтому я заменила ее на горох. Брокколи тоже добавила побольше – она богата антиоксидантами и отлично выводит токсины. Увеличила количество рыбы и морепродуктов. – Она перевернула лист. – Кстати, я обратила внимание, что в твоем предыдущем меню совсем не было сладостей, и хотя понятно почему, я решила заменить обычный сахар на фрукты, мед и десерты без пшеницы, сахара и разрыхлителей. Ну и, конечно, добавила твой любимый печеный банан – в нем целая уйма магния, а он предотвращает судороги и поддерживает уровень энергии. И никакого чая, ведь он вызывает у тебя изжогу.

Иисус!

Она действительно проделала огромную работу, продумав каждое блюдо с учетом всех моих предпочтений и особенностей организма. Я был приятно удивлен ее способностями и профессиональным подходом, но больше всего меня поразило то, что она помнила обо мне абсолютно все.

Я понятия не имел, как к этому относиться, но не мог отрицать и игнорировать теплоту, которую в этот момент ощутил. Меня это одновременно восхищало и смущало.

Марта всегда заботилась обо мне, но ее интересы ограничивались тем, чтобы я вовремя ел и достаточно отдыхал. Для нее было важно, чтобы тренировки проходили успешно, а я оставался бодрым. А Селена… Ей было важно, что я ем. Ее внимание к деталям тронуло меня, пробудив чувства, которых я старался избегать долгие годы.

Все внутри напряглось. Я понимал, что она провела рядом со мной всего несколько часов, а стена, которую я возвел вокруг своего сердца, уже дала трещину. Если мы не остановимся, под обаянием Селены эта стена рискует обрушиться.

– Все нормально? – спросила она, глядя на меня из-под густых ресниц.

Ничего не было нормально. Не мое сердцебиение, не мысли, крутившиеся в голове, и уж точно не желание поцеловать ее.

– Послушай, – прервала она ход моих мыслей, закрывая ежедневник и кладя его обратно на стол. – Я понимаю, что ситуация кажется странной. Мы не общались много лет, а теперь я вдруг свалилась, как снег на голову. Но мы уже не дети, которыми были раньше, Диего. Мы можем оставить прошлое позади и начать все заново. Тогда, в молодости, мы оба совершили ошибки, и наше расставание вышло далеко не идеальным. Но невозможно вернуться назад и изменить прошлое. Сейчас тебе нужна помощница, а мне – эта должность. У меня есть опыт работы со спортсменами, и я уверена, что смогу быть для тебя полезной. Так что, если дашь мне шанс, я докажу тебе свою профпригодность.