Союз непокорённых

Глава 1.

Последние кровавые лучи солнца цеплялись за зазубренные вершины Драконьего Хребта, окрашивая снега в цвет ржавого железа. Над Реймсокром, этим закоулком Драганталма, где ветра выли как голодные волки, сгущались сизые сумерки. Но внутри «Драконьего хвоста» бушевал непривычный ад. Воздух гудел от громогласных тостов, скрипа стульев и грохота кубков о дубовые столешницы, отполированные поколениями локтей до зеркального блеска. Барды, их лица румяны от хмеля и рвения, рвали струны лир, выпевая боевые баллады о древних победах драганталмцев над ледяными великанами и крылатыми тварями. Песни пытались заглушить рокочущую тревогу в сердцах добровольцев – мужчин всех сословий и возрастов, увешанных мечами, как рождественские елки игрушками. Они хлопали друг друга по спинам, гоготали над похабными шутками и ловили взмахи бедер упитанных подавальщиц, чьи крепкие руки несли целые батареи пенных кружек. Запах жареной баранины, дешевого табака и пота висел плотной, одуряющей пеленой. Каждый здесь был героем на час, заряженным до зубов и жаждущим славы, золота… или просто пьяного забвения перед лицом драконьего огня.

На кону стояла не просто награда – это была легенда, выкованная в огне алчности и честолюбия. Спасти Иллинию Прекрасную, чьи золотые косы, по слухам, затмевали само солнце, из когтей дракона! Женитьба на принцессе – ключ к короне Драганталма, этой суровой, богатой ресурсами и непокорной северной твердыни Сивира. Горы золота, способные купить целое королевство. И главное – бессмертная слава. Имя спасителя будет высечено в рунных скрижалях, его будут воспевать барды у очагов, перед ним распахнутся двери замков и тайных обществ, навеки закрытые для тех, кто предпочел тихую, серую жизнь в тени великих свершений. Это был билет в пантеон живых богов, оплаченный риском быть сожженным заживо или растерзанным в подземных чертогах чудовища.

В дальнем углу таверны, куда коптящие керосиновые лампы бросали лишь жалкие пятна света, пряталась тень среди этого буйства жизни. Женщина в плаще из шкуры пещерного медведя, чернее самой ночи за окном. Капюшон низко надвинут, но если бы кто заглянул под него, увидел бы не просто уныние, а глубокую, всепоглощающую яму отчаяния. Лицо молодо, но измождено, будто высечено из серого камня. Карие глаза, когда-то полные огня любопытства, теперь были тусклыми озерами, безразлично скользящими по буйствующей толпе "спасителей". Перед ней стоял не просто сосуд – это была драгоценная реликвия: серебряная фляга, обтянутая выдубленной кожей драконьей игуаны, инкрустированная крошечными, но безупречно ограненными алмазами и кроваво-красными гранатами, складывавшимися в инициалы «I.G». Она поднесла флягу к губам. Глоток крепкого, обжигающего горло "Драконьего Дыхания" не принес тепла. Лишь глухую, знакомую горечь. Каждый глоток был шагом по канату над пропастью, каждое воспоминание, всплывающее перед внутренним взором – ножом, поворачивающимся в ране. Она шла к гибели. Не героической, как эти шуты вокруг, а тихой, одинокой, в тени крыльев чудовища. Это был не выбор, а неизбежный финал партии, проигранной у судьбы в кости.

Изабелла Гримальди. Имя, шепотом произносимое в темных переулках Дайнгнич-Бранда. Глава Реймсокрского отделения Гильдии Теней. Но под этим титулом скрывалась душа, изъеденная скорбью. Трагедия врезалась в ее жизнь клыками огня и стали. Бреннан… Маленькая уязвимая деревушка на границе с коварной Сабрией. Отец-ремесленник, чьи руки создавали красоту из дерева. Мать-травница, чьи зелья лечили души и тела. Погибли в пламени "карательного рейда" рыцаря Кирана Кингальдта – самодовольного палача, чье "благородное" происхождение из славного рода драконоборцев давало ему право топтать жизни простолюдинов. Его безрассудная жестокость оставила руины и сироту. Старшая сестра Джианна… Угнана в плен, ее крик "Белла, беги!" навсегда врезался в память. Маленькая Изабелла, перепачканная соком душистой ежевики, в которой пряталась, дрожала не от холода, а от вселенского ужаса. Скитания по суровым землям Драганталма казались бесконечным кошмаром, пока ее, полузамерзшую и голодную, не нашла эйра Эвальда Теллениус – добрая травница из тогда еще крошечного Реймсокра. Взгляд старухи, мудрый и проницательный, увидел не грязного оборвыша, а искорку жизни, которую можно было спасти.

Эвальда стала маяком в кромешной тьме. Под ее крышей, пропахшей сушеными травами и древесным дымом, Изабелла расцвела. Ее вьющиеся волосы цвета темного шоколада, розовато-оливковая кожа, унаследованная от матери-сабрианки, и особенно глаза – большие, выразительные, цвета теплого янтаря с зеленоватыми искорками – начали светиться доверием и любопытством. Эйра не просто дала кров. Она открыла дверь в мир живой магии земли. Изабелла стала тенью старухи: училась читать тайный язык растений по их форме, запаху, месту произрастания; постигала алхимический танец – точные пропорции, температуру плавления, магию кристаллизации; вдыхала дымчатые ароматы зелий, узнавая в них силу жизни, смерти и преображения. Руки, когда-то дрожащие от страха, теперь уверенно толкли корни в ступке, взвешивали пыльцу на крошечных весах, калибровали жар горелки. Это был путь ученичества, наполненный терпким запахом знаний и сладким ароматом обретенного дома.

Однажды, когда осенний ветер уже шелестел предупреждениями, Эвальда отправила Изабеллу в столицу, Дайнгнич-Бранд, за редкими грибами-люминофорами и корнем звездной полыни. Город оглушил девушку грохотом колес, криками торговцев и величием серых базальтовых стен. И тут, на стене почты, рядом с кричащими рекламами зелий силы и любовных отваров, она увидела пергамент, сиявший почти магическим светом: объявление о наборе в новый филиал легендарного Эльверниумского университета! Сердце Изабеллы упало, а потом забилось как бешеное. Университет? Для нее, деревенской травницы? Безумие! Но жажда знаний, та самая, что заставляла ее часами штудировать фолианты Эвальды, оказалась сильнее страха. На следующий день, дрожа как осиновый лист, она стояла перед величественным кирпичным зданием с остроконечными шпилями, устланными черепицей глубокого синего цвета, переливавшейся, как чешуя спящего морского змея. Это был храм разума, и она осмелилась ступить на его порог.

В огромном, прохладном зале с высокими стрельчатыми окнами царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь эхом шагов и сдавленным кашлем. Абитуриенты, один за другим, исчезали за массивной дверью в аудиторию, возвращаясь либо сияющими, либо с поникшими плечами. Сердце Изабеллы колотилось так, что она боялась, его услышат. Наконец, ее имя. Она втолкнула себя в аудиторию, ощутив на себе тяжелые, оценивающие взгляды. За длинным столом сидели трое, похожие на судей на загробном судилище:

Северянин: Пожилой, с козлиной бородкой и круглыми очками на кончике носа. Взгляд острый, как ледоруб.

Тервениец: Мужчина средних лет с землистым, нездоровым лицом и сальными волосами. Его выражение лица кричало: "За что мне это?" – будто он только что наступил в нечто крайне неприятное.

Эльфийка: Пожилая, с седыми волосами, собранными в тугой шиньон, и бородавкой на кончике носа, похожей на засохшую ягоду. Закутана в шаль из шерсти эльверниумских горных коз, тончайшую и невероятно теплую. Ее взгляд был отстраненным, будто она витала где-то далеко.

– Э-это… зелье, – ее голос прозвучал хрипло, чужим. – Я… я сделала его сама. – Она сжала руки за спиной, чтобы скрыть дрожь.Изабелла замерла. Голова пуста. Язык прилип к нёбу. Ее потрепанная поясная сумка казалась единственной опорой в этом катящемся мире. Преподаватели молчали, их терпение таяло как весенний снег. Паника, холодная и липкая, сжала горло. И тогда, движимая чистейшим инстинктом, она судорожно полезла в сумку. Пальцы нащупали гладкое стекло. Она вытащила пузырек. Небольшой, из темного стекла, но содержимое… оно светилось изнутри глубоким, бархатистым фиолетово-чернильным цветом, переливающимся при малейшем движении. Поставила его на стол со звонким тюк, который прозвучал в тишине как удар гонга.

Северянин взял пузырек. Медленно. Бережно. Повертел его в длинных пальцах. Фиолетовая жидкость переливалась, ловя скупой свет. Тишина в зале стала осязаемой, густой, как смола. Даже тервениец перестал ерзать. Все ждали.Северянин медленно наклонился, прижав очки к глазам, словно пытаясь разглядеть невидимые руны на стекле. Его дыхание затуманило хрусталь. – Хмм, – прозвучало как скрип двери в старом склепе. – Интригующе. И каковы его свойства, юная мастерица? – В его голосе чувствовался легкий, гортанный акцент северных фьордов. Изабелла сделала глоток воздуха, пытаясь придать голосу твердость: – Оно… восстанавливает силы. Не просто бодрит, как дешевый кофе, а… заливает живительным теплом каждую мышцу, снимает тяжесть усталости, как рука с плеч. Я использовала травы из кладезя эйры Теллениус… – Она умолкла, видя, как тервениец зевнул так широко, что стало видно коренной зуб с темным пятном, и презрительно поджал губы. – М-да, – протянул он кисло. – И каков же рецепт этого… чуда? – Он поднял единственную бровь, словно ожидая услышать детский лепет. Изабеллу бросило в жар. Но где-то в глубине загорелась искра гнева. Они не верят. Это подстегнуло. – Основа – перечная мята, для ясности ума и бодрости духа. Лепестки подсолнуха, пойманные на рассвете, – они ловят первую солнечную энергию. И… – она сделала паузу для эффекта, – серебряный березовый сок, собранный в полнолуние. После доведения до точки кипения – ложка дикого меда с лугов Карры для сладости жизни и… три капли экстракта корня горного женьшеня, выдержанного в лунном свете семь ночей. Для… глубины эффекта. – Она выпалила это почти одним дыханием. Эльфийка, до сих пор смотревшая куда-то поверх головы Изабеллы, вдруг повернула голову с точностью совы. Ее пронзительные глаза сузились. – Откуда тебе известно о синергии женьшеня и лунной выдержки? – спросила она тихо, но так, что мурашки побежали по коже. – Ты сама… экспериментировала? Изабелла кивнула. Да, это был вызов. Но она не отступит. – Эйра Теллениус учила: "Книги – карта, но путь прокладывает нога". Я пробовала. С разными травами, в разное время суток, при разной луне… Иногда… – она чуть улыбнулась, – результат был… взрывоопасным. Но я записывала. Все.

В этот миг она ощутила сдвиг. Как будто старая, знакомая жизнь ученицы травницы – уютная, предсказуемая – отплывала, как корабль в тумане. А перед ней открывался мост в неизведанное. Университет… Это был шанс не просто варить зелья, а постичь тайную механику мира, где каждый ингредиент, каждый пузырек – это слово в великой Книге Творения. Мечта, о которой она боялась даже шептать, вдруг обрела плоть: стать не просто травницей, а Алхимиком. Искательницей Истины, открывающей новые горизонты в океане возможностей.Северянин поставил пузырек обратно на стол с тихим тюк. – Впечатляюще, – признал он, и в его голосе впервые прозвучали нотки уважения. – Но одно зелье, даже столь… эстетичное, это лишь тень мастерства. Покажи нам танец твоих рук. Покажи, как ты укрощаешь огонь и травы. Здесь и сейчас. Холодный пот выступил на лбу Изабеллы, по спине. Здесь? Сейчас? Без ее инструментов? Без ее тихой лаборатории? Это было как просить танцевать на канате без страховки. Но отступать было поздно. Где-то в глубине забилось упрямое пламя. – Х-хорошо… – выдохнула она, ощущая, как земля уходит из-под ног. – Я… покажу.

Изабелла окаменела. Сердце остановилось, потом рванулось в бешеный галоп. Ей хотелось вскрикнуть, запрыгать, обнять эту строгую эльфийку! Но годы сдержанности, вбитые суровым Драганталмом, сжали ее в тиски. Лишь румянец залил щеки, а губы прошептали, едва слышно: «С-спасибо вам… Большое спасибо».Тервениец брезгливо поморщился, словно пузырек источал зловоние, и отвернулся, уткнувшись в какие-то бумаги. Северянин аккуратно встряхнул сосуд. Жидкость заиграла мириадами крошечных звезд. Он передал его эльфийке. Та взяла пузырек с неожиданной нежностью. Ее тонкие пальцы осмотрели пробку, стекло. Потом – щелчок. Она поднесла горлышко к носу и сделала короткий, точный вдох. Глаза ее закрылись на мгновение. Когда она открыла их, в них горел живой интерес, почти восхищение. – Зелье Восстановления Магических Сил, – произнесла она четко, ее голос звучал как звон хрустального колокольчика. – Цвет – безупречен, как ночное небо над Эльверниумом. Аромат – сбалансирован, без дисгармонии. Консистенция… идеальная текучесть, без осадка. Это… работа мастера. – Она посмотрела прямо на Изабеллу. – Ты зачислена. На мой факультет. Алхимии Высшего Синтеза.

Изабелла выпорхнула из зала комиссии, будто ее нес ветер удачи. Сердце пело! Она мчалась по коридорам, не замечая удивленных взглядов, к повозкам, что ждали у ворот университета, чтобы отвезти ее обратно в Реймсокр. К Эвальде! Она должна была первой обнять старушку, рассказать все! Ее мечта сбылась! По пути, на крыльях восторга, она решила заскочить в Переулок Алхимиков к эйру Тойвоннену – алхимику, у которого Эвальда заказывала редкие компоненты. Он должен был узнать первым!

Переулок Алхимиков встретил ее знакомым коктейлем запахов: пыль старых книг, озон после магических разрядов, сладковатая вонь гниющей мандрагоры и вездесущая пыльца. Она шла по булыжникам, выщербленным временем, к знакомому каменному дому с черепицей цвета запекшейся крови. Латунная дверная ручка в виде спящего дракончика была холодной. Она нажала, толкнула тяжелую дубовую дверь… И запах ударил в ноздри, как кулак. Терпкий, горьковато-сладкий, с нотами дыма и вечной скорби – "Слезы Карры". Поминальная настойка. Изабелла замерла на пороге, леденящее предчувствие сжало сердце. В полумраке лавки, за прилавком, облокотившись, стоял эйр Тойвоннен. В его руке была серебряная чарка. Он поднял ее в немом тосте… и выпил. Его глаза были красны.

Слова ударили Изабеллу в солнечное сплетение. Воздух вырвался из легких со стоном. Мир поплыл, закружился. "За покой… кого?!" – хотела выкрикнуть она, но лишь беззвучно пошевелила губами. Сумка выпала из ослабевших пальцев. Белый лист зачисления в Эльверниумскую академию выскользнул на грязный пол. Тьма нахлынула, беззвучная и беспощадная. Последнее, что она почувствовала – сильные руки эйра Тойвоннена, подхватившие ее, словно ребенка.– Добрый… вечер, Изабелла, – его голос был хриплым, надтреснутым. Он налил еще одну чарку, рука дрожала. – Присоединишься? Выпьем… за упокой души эйры Верены Теллениус. Ее… сердце остановилось сегодня на рассвете. Медиумы… подтвердили. Естественная смерть. Ей было много зим…

– Держись, девочка, – прошептал он хрипло. – Верена… она бы сияла от гордости за тебя. Узнав о зачислении… Она любила тебя, Изабелла. Как дочь. Больше, чем словами сказать. И… она о тебе позаботилась. – Он встал и подошел к невзрачному обсидиановому сундуку в углу. На его поверхности мерцали сложные руны. Вставив старинный мельхиоровый ключ, он повернул его против часовой стрелки. Руны вспыхнули ядовито-зеленым светом, и сундук открылся с тихим шипением. Оттуда он извлек прочную, потертую дорожную сумку из толстой бычьей кожи и протянул ее Изабелле. – Ее завещание. Трактаты, книги, инструменты… Ингредиенты. Все прибыло рунической почтой от эйра Виатторе. И немного золота. Твои документы уже в общежитии. Комната. Вещи.Она очнулась на потрепанном кожаном пуфе. Голова гудела. Перед губами – серебряная чарка. Терпкий, знакомый, горький до слез аромат "Слез Карры" вернул ее в реальность. Эйр Тойвоннен сидел рядом, его лицо было печальной маской. – Вот так, глоточек… за Верену… – он осторожно поднес чарку к ее губам, и обжигающая жидкость хлынула в рот. Она закашлялась, слезы хлынули ручьем. Это была горечь утраты, концентрированная, чистая. Вторая череда потерь: родители, Джианна… и теперь Эвальда. Мир рушился снова. – …А второй глоток – за память о ее светлой душе и добрых руках, что лечили стольких. Не чокаясь, – добавила Изабелла сквозь рыдания, пытаясь хоть как-то сохранить лицо перед этим суровым человеком. Эйр Тойвоннен по-отечески обнял ее за плечи.

Пять лет спустя…

Изабелла стояла как громом пораженная перед резной дубовой доской в вестибюле факультета. Список распределения на последипломную практику в Эльверниум. Ее глаза бегали по строкам. Снова. И снова. Ее имени не было. Знания? Талант? Пять лет каторжного труда, бессонных ночей в лаборатории, побед в конкурсах? Все это рассыпалось в прах перед холодным цинизмом системы. Ярость, острая и жгучая, подступила к горлу. Она впилась ногтями в ладони, чтобы не закричать. Ее место, ее заслуженная практика… отдана как подачка какому-то Грегору Крауссу, тупице из знатного рода, чьи единственные заслуги – толстый кошелек папаши! "Скандалы с ним нам не нужны…" – слова ректора звучали в ушах как плевок. Она вылетела из его кабинета, захлопнув дверь так, что задрожали витражи. Спускаясь по мраморной лестнице, она остановилась у высокого окна. За его стеклами лежал Дайнгнич-Бранд – город возможностей, который только что захлопнул перед ней дверь. Слезы – горькие, обжигающие слезы бессилия и ярости – текли по щекам, несмотря на все усилия. Она сжала кулаки. Неужели все было напрасно? Тень гильдии, куда ее когда-то привела Веридия, вдруг показалась не проклятием, а единственным реальным прибежищем.

…И снова в таверне "Драконий Хвост"

Пронзительный звон кристалла связи вырвал ее из кошмарного забытья, где смешались боль утраты, горечь предательства и ледяное дыхание неминуемого конца. Сообщение было кратким и зловещим: "Азрагорн поднял черные знамена. Поход на логово начинается на рассвете. Гильдия на задании – не участвуй". Три месяца… Всего три месяца, отмеренные доктором Салерус. Безысходность снова накрыла ее. И тогда, в этом ледяном мраке, родилась безумная, отчаянно-ясная мысль. "А что если…?" Не ждать, пока болезнь сожрет ее изнутри, как червь яблоко. Не умирать тихо в постели, забытой всеми. А встретить конец в пламени, как героиня древних саг? Отдать свою обреченную жизнь за принцессу? Умереть не жертвой, но воительницей, пусть и вором? Это был выход. Единственный, что оставлял ей крохи достоинства. Решение кристаллизовалось мгновенно, с холодной ясностью. Завещание. Лошадь. Логово. Смерть. Последний жест отчаяния и гордости.

В своей комнате в таверне, при тусклом свете сальной свечи, Изабелла писала завещание. Перо скрипело по пергаменту, выписывая имена: Веридии, Селии, Джо, Илимитару… Вилла, библиотека, лаборатория… Все свое награбленное добро она отдавала тем, кто стал ей семьей в Гильдии Теней. Печать с символом трехконечной звезды легла на воск с глухим стуком. Приговор подписан. Она набросила плащ, почувствовав его тяжелую, знакомую прохладу. В кармане – фляга "I.G". Амулет? Талисман? Свидетель всей ее жизни. Сумка с несколькими зельями отчаяния – ядами, взрывчаткой, последними сюрпризами для дракона. Она выскользнула из комнаты, как тень. Внизу, в общем зале, грохот и гвалт достигли апогея. Герои запасались "храбростью" из бочек. Используя суматоху и легкое заклинание маскировки, окутавшее ее как дымка, Изабелла проскользнула к заднему двору, к покосившемуся стойлу. Заклинание рассеялось у ворот. И там, в полутьме, фыркнула, узнав хозяйку, ее Ноктюрна – великолепная кобыла вороной масти с гривой и хвостом цвета осеннего пламени. Изабелла прижалась лицом к теплой шее лошади, вдыхая знакомый запах сена и кожи. Последнее живое тепло. Потом вскочила в седло. Ноктюрна, почуяв решимость, рванула с места, вынося ее из вонючего двора таверны на пустынную дорогу. Ветер свистел в ушах, срывая капюшон. Впереди, во тьме, угадывались мрачные очертания Драконьего Хребта. Туда. Навстречу огню. Навстречу концу. Ее последний путь начался не с триумфального марша, а с одинокого галопа в ночь, под аккомпанемент собственного разбитого сердца и далекого рева дракона, почуявшего приближение крови.

Глава 2.

Порывистый, ледяной ветер хлестал Изабеллу по лицу, вырывая из-под капюшона пряди темно-каштановых волос. Ноктюрна, ее вороная кобыла с гривой цвета осеннего пожара, летела вперед по заснеженной тропе, клубы пара вырывались из ее широких ноздрей. Впереди, как зияющая рана в склоне Драконьего Хребта, чернел вход в логово дракона. Запах серы и древнего камня становился все ощутимее, едкий и властный, наполняя легкие предчувствием конца. Изабелла подъехала, резко осадив коня у одинокого, скрюченного временем дерева, чьи голые ветви тянулись к свинцовому небу, как костлявые пальцы молящего о пощаде. Сердце колотилось, не столько от страха смерти, сколько от ярости и леденящей решимости. Она прижалась лбом к теплой, дрожащей шее Ноктюрны, вдыхая знакомый запах лошадиного пота, кожи и сена – последний глоток жизни, тепла и преданности. «Прощай, старушка, – прошептала она хрипло, голос сорвался, – найди себе доброго хозяина… или умчись на волю». Поводья намертво привязала к суку, поправила пояс с клинками, ощутила холодную, успокаивающую тяжесть рукояти меча и знакомую выпуклость фляги «I.G.» у бедра. Глубже натянув капюшон, скрывающий бледное, решительное лицо, она шагнула навстречу черной пасти пещеры. И тут – следы. Свежие, глубокие вмятины от тяжелых латных сапог, ведущие прямиком внутрь. На снегу, рядом с отпечатками, алели и чернели капли застывшей крови и грязи. Похоже, кто-то опередил «героя», и путь его был отмечен насилием.

«Безрассудный дурак, – мелькнула мысль, холодная и острая, как клинок. – Или… он?». Мысль о Киране, уже здесь, заставила ее кровь ударить в виски волной адреналиновой ненависти. Благородное намерение спасти принцессу на миг померкло перед звериным оскалом мести. Рука сама потянулась к эфесу меча. Но гильдейская осторожность, вбитая годами выживания, взяла верх. Рисковать сейчас – глупо. Шепотом произнеся слова маскировки, Изабелла растворилась в полутьме входа, став незримым призраком, скользящим по холодному, влажному камню. Внутри царил полумрак, нарушаемый лишь трепещущим светом факелов, воткнутых где-то впереди в щели скал, и слабым багровым свечением, исходившим из глубины, словно от раскаленного сердца земли. Воздух был тяжел, пропитан запахом гари, горячего металла, серы и… чего-то древнего, звериного, неумолимого. Она кралась бесшумно, ступая как тень, обходя лужи застывшего, похожего на стекло расплава и острые выступы базальта. Укрывшись за массивной колонной из пористого вулканического туфа, испещренного синеватыми прожилками, словно драконьими венами, застывшими в камне, она замерла, впиваясь взглядом в разворачивающуюся перед ней сюрреалистичную картину.

Дракон был огромен. Его чешуя, чернее ночи без звезд и глубже бездны, поглощала свет факелов, лишь по краям толстых пластин отливая тусклым, угрожающим багрянцем, словно тлеющие угли под пеплом. Каждое движение исполинского тела, увенчанного рогатой головой с мощной челюстью, дышало нечеловеческой, первобытной силой, от которой сжималось сердце.

Перед ним, жалкий и раздутый от слепого гнева, стоял рыцарь. Сэр Киран Рингальдт. Изабелла узнала его мгновенно – по портрету, висевшему в зале славы университета, и по живым, кровавым описаниям выживших из Бреннана. Его лицо, обычно надменное и гладко выбритое, теперь было искажено яростью и тщеславием, щеки пылали, а в глазах горел фанатичный огонь самоуверенности. Он размахивал роскошным, инкрустированным рубинами клинком, требуя вернуть «его невесту» голосом, который пытался быть грозным, но срывался на визг. А за спиной дракона, прижавшись к его могучему, чешуйчатому боку, как испуганный птенец к скале, пряталась хрупкая фигурка в потрепанном, но все еще небесно-голубом платье. Длинные волосы цвета спелой пшеницы под солнцем спадали на плечи, лицо принцессы Иллинии было бледным, как мрамор, но в огромных, цвета весеннего неба глазах читался не только ужас, но и странное, почти доверчивое спокойствие, обращенное к своему похитителю. Азрагорн же смотрел на кричащего рыцаря с таким нескрываемым презрением и глубочайшим недоумением, будто наблюдал за назойливой, жужжащей мошкарой, сдерживаясь лишь из вежливости или… смертельной скуки.

Киран! Виновник смерти ее родителей, разрушения ее детства, горя Эвальды! Ярость, горячая и слепая, как драконий огонь, охватила Изабеллу. Все несправедливости жизни – смерть близких, похищение сестры, предательство университета, смертный приговор – слились в один сгусток бешеной, ослепляющей энергии. Меч выскользнул из ножен с тихим, зловещим шипением стали. Она не думала о последствиях, о плане, о принцессе. Видела только спину ненавистного Кирана, его незащищенный, надменный затылок. Словно тень, сорванная ураганом мести, она рванула вперед из-за колонны. Два стремительных, бесшумных шага – и она взмыла в прыжке, используя всю силу тренированных ног. Меч сверкнул в тусклом свете – быстрый, точный, беспощадный удар, отточенный годами гильдейских разборок. Жесткий, окончательный хруст, мгновение немого неверия в глазах Кирана – и его голова, все еще в дорогом, но бесполезном шлеме, с глухим, отвратительным стуком покатилась по камням, остановившись у самых когтистых, могучих лап дракона. Безголовое тело замерло на миг, словно не веря концу, затем рухнуло, как подкошенный дуб, обагряя темный камень алой лужицей. В пещере воцарилась гробовая, звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжелым, шипящим дыханием дракона и сдавленным, ужаснутым вскриком принцессы. Изабелла стояла над телом, меч капал алой кровью на темный камень, ее собственная грудь вздымалась от усилий. Адреналин отступал, оставляя послевкусие жестокой реальности и леденящий вопрос: «Что я наделала?».

– Благодарю за оценку, Ваше Драконье Величество. Но я пришла не за этим. Я предлагаю сделку. Возьми мою жизнь вместо принцессы Иллинии. – Она сделала шаг вперед, не отводя взгляда, бросив вызов древнему чудовищу. – Ты похитил ее ради этого… – она пнула ногой безжизненный труп Кирана с внезапной, дикой ненавистью, – …мерзавца. Но его больше нет. А я… я и так обречена. – Она достала из потайного кармана смятый листок – заключение доктора Салерус, протягивая его дрожащей, но решительной рукой. – Через несколько месяцев я умру. Никто не будет оплакивать пропажу воровки. Одной жертвой меньше. Это всё, что я могу предложить. – Она протянула бумагу, как пропуск в небытие.Дракон медленно склонил свою огромную голову, его желто-оранжевые глаза, горящие как расплавленное золото в горниле, уставились на Изабеллу. В них не было ярости, лишь глубокое, почти человеческое изумление и… неожиданное одобрение? – Хмф, – раздалось гулкое, вибрационное рычание, от которого задрожали мелкие камешки на полу. – Наконец-то кто-то заткнул этого несносного крикуна. И весьма… эффективно и лаконично. – Его взгляд скользнул к безголовому телу с почти… удовлетворением, затем вернулся к Изабелле. – Ты выбрала момент с превосходным… драматическим таймингом, маленькая смертная. Изабелла, все еще дрожа от выброса адреналина и осознания содеянного, механически вытерла лезвие о плащ Кирана, оставляя алые полосы на дорогой ткани, и вложила меч в ножны. Потом подняла руку, смахнула со щеки теплую, липкую каплю чужой крови. Взгляд ее, твердый и бездонно-печальный, встретился с горящими драконьими очами.

Голос дракона звучал хрипло, но непреклонно: – Искренность и отвага… – прорычал он, и в его голосе вновь прозвучало то самое недоброе одобрение, смешанное теперь с искренним, неподдельным уважением. – Редкие качества. Особенно для той, кто привыкла красться в тени. Твоя честность… впечатляет. Сделка принята.

Желтые зрачки дракона сжались в узкие щелки от искреннего изумления. Он аккуратно, кончиком когтя, размером с ее руку, подцепил бумажку, поднес к огромному глазу. Молчание тянулось вечность, пока он вчитывался в роковые строки. Наконец, он опустил листок. – Жертва за жертву… Необычно. – Его голос потерял рычащие нотки, стал глубже, задумчивее, почти человечным. – Но прежде чем принять столь… неординарное предложение, я должен знать имя той, что готова отдать свою жизнь столь бестрепетно. И зачем? – Меня зовут Изабелла Гримальди, – ответила она, и имя прозвучало как вызов в звенящей тишине пещеры. – А зачем? Чтобы хоть одна невинная душа в этом проклятом мире не повторила путь моей сестры. И чтобы этот подонок, – она кивнула на Кирана, – не получил ничего. Дракон медленно кивнул, будто взвешивая каждое ее слово на незримых весах души. Затем он протянул вперед одну из своих передних лап, огромную, покрытую черной, как космическая бездна, чешуей, с когтями, способными распороть сталь, словно бумагу. – Изабелла Гримальди. – Он произнес ее имя с неожиданной, глубокой почтительностью. – Пожми руку партнеру по сделке. Сердце Изабеллы бешено колотилось, грозя вырваться из груди. Она сняла перчатку, обнажив сильную, но изящную руку, покрытую мелкими, как карта былых битв, шрамами – следами ремесла и прошлого. Преодолевая древний, инстинктивный, животный страх, она шагнула вперед и крепко сжала фалангу одного из его пальцев. Чешуя под ее ладонью была неожиданно теплой, почти живой, и твердой, как лучшая адамантиевая сталь. Дракон наклонил голову еще ниже, его горячее, пахнущее серой и камнем дыхание обдало ее лицо. Он пристально смотрел ей в глаза, буравя взглядом, ища тени лжи, страха или сожаления. Изабелла выдержала этот испепеляющий, вековой взгляд, в ее карих глазах горели лишь решимость и усталая, бездонная печаль. Дракон откинул голову.

– Ваше Величество, Иллиния, – сказала Изабелла, и ее голос вдруг стал мягче, почти нежным, как в те редкие моменты с Эвальдой. – Возьмите. Этот железный ключ – от поместья «Черный Клен» в предгорьях. Там тихо, безопасно и… полно трав, которые помогут вам мыслить ясно. Серебряный – от двери в башню библиотеки. Там… – она на мгновение сглотнула ком, подступивший к горлу, – …там знания. Кое-что о травах и зельях, кое-что о политике и истории Драганталма. Кое-что… что поможет вам править мудро и справедливо. Не так, как ваш отец. – Она сунула ключи и свиток в дрожащие, холодные ручки принцессы. – И Ноктюрну, мою кобылу, что ждет у входа. Она умна, быстра и верна. Домчится до столицы быстрее северного ветра. А этот свиток – для короля Эрика Стального. Моя последняя воля. Исполните ее. А теперь… – голос Изабеллы снова стал жестким, как закаленная сталь, властным, – БЕГИТЕ! СЕЙЧАС ЖЕ! Пока я не передумала! – Но… – попыталась возразить Иллиния, слезы, как жемчужины, катились по ее бледным щекам, – вы… вы же… – ЖИВО ОТСЮДА, ПРИНЦЕССА! – рявкнула Изабелла с такой нечеловеческой силой, властностью и отчаянием, что эхо ее приказа, как удар гигантского барабана, прокатилось по пещере, заставив содрогнуться даже дракона, и сбило принцессу с ног.

Иллиния вздрогнула, схватила ключи и свиток, как спасательный круг, бросила последний, полный немой благодарности, ужаса и вопроса взгляд на Изабеллу и дракона, и пустилась бежать к выходу, ее легкие шаги и шум платья быстро растворились в темноте. Стук копыт Ноктюрны, уносящей принцессу к свободе, стал последним, уходящим эхом извне.Изабелла подошла к принцессе. Иллиния смотрела на нее широко раскрытыми, полными слез, ужаса и немого вопроса глазами. Воровка достала с пояса два ключа – один тяжелый, железный, старинный, покрытый патиной времени, другой – изящный, серебряный, с тонкой гравировкой в виде раскрытой книги и трехконечной звезды. И свиток пергамента, запечатанный сургучом с оттиском того же символа Гильдии. Изабелла обернулась к дракону. Тишина в пещере стала давящей, звенящей, наполненной лишь биением ее собственного сердца. Она достала флягу «I.G.», отпила большой, обжигающий горло глоток крепкого рома. Огонь распространился внутри, прогнал последнюю дрожь, наполнив пустоту ложным теплом. Она бросила пустую флягу – металлический сосуд с глухим, одиноким стуком покатился по камням в темноту. Подняла голову, встретив непостижимый взгляд дракона. В ее глазах не было страха, лишь усталая решимость и странное, ледяное спокойствие. – Я готова, Милорд . Исполняйте нашу сделку.

Дракон медленно втянул воздух, его грудь расширилась, заполнив пространство. Затем он открыл пасть. Но вместо всепоглощающего потока огня, он выпустил струю интенсивного, холодного, почти жидкого синего пламени. Оно не горело, а вилось, как разумное существо, обтекая Изабеллу, не касаясь ее, формируя вокруг нее мерцающий, пульсирующий кокон из чистой энергии. Воздух затрещал от невероятной мощи, пещера наполнилась ослепительным, неземным синим светом, вытесняющим все тени. Последнее, что увидела Изабелла, – горящие золотом глаза дракона, исполненные странной, древней печали и… интереса. Раздался оглушительный ХЛОПОК, похожий на удар гигантского сердца самого мира, и тьма, густая и бездонная, поглотила ее.

– Едреная вошь горного тролля… – выдохнула Изабелла хрипло, пытаясь сесть. Голова кружилась. – Я… воровка, убийца и, по идее, покойница… а проснулась в хоромах, достойных архимага-императора? Что за чертовский фарс? Мавериет явно перебрала эля с можжевельником, если решила поселить меня здесь! – Скептицизм боролся с глубочайшим изумлением. В Гильдии учили: если что-то выглядит слишком хорошо – это смертельная ловушка. Осторожно, стараясь не шуметь, она попыталась разглядеть источник света поближе.

Рука нащупала на низком столике рядом не лампу, а истинное произведение искусства – серебряного дракона в изящном, динамичном прыжке, чьи распростертые крылья образовывали абажур из матового, мерцающего внутренним светом стекла, по которому вились тончайшие золотые плети роз. Выключатель нашелся у основания – крошечная серебристая змейка, игриво свисающая с драконьего ребра. Изабелла дернула за нее.Сознание вернулось медленно, сквозь вату сладкого, неестественного оцепенения. Первое ощущение – невероятная, обволакивающая мягкость под ней. Бархат, густого, глубокого винного оттенка, как старая кровь или дорогое вино, обнимал ее тело.

Тяжелый, теплый плед из неведомой, шелковистой шерсти пах дымком, древним деревом и… книжной пылью. Изабелла открыла глаза. Высоко-высоко над ней сиял огромный, устремленный в небо купол, сложенный из каменных плит, испещренных сложными, мерцающими руническими узорами, словно карта звездного неба. Сквозь витражи невероятной сложности и красоты – сценами эпических битв драконов, загадочными звездными картами, ликами забытых богов – пробивались лучи солнца, окрашивая зал в мириады переливающихся, танцующих пятен: кроваво-красных, изумрудно-зеленых, сапфирово-синих.

Тишина была абсолютной, торжественной, священной, нарушаемой лишь тихим потрескиванием живого пламени в массивных титановых бра, стилизованных под драконов, замерших в изящном изгибе и извергающих свет вместо огня.

Стеллажи из черного, как ночь, дерева, уходящие ввысь к самому куполу, ломились от фолиантов в потрепанных кожаных переплетах, древних свитков и странных, светящихся артефактов – библиотека, о которой любой ученый Сивира мог лишь благоговейно мечтать. Воздух пах старым пергаментом, древесной смолой и… чистой, мощной магией. И тут же, прямо над ее ухом, прозвучал голос: – Нравится атмосфера? Надеюсь, пробуждение в моей скромной библиотеке показалось тебе… достойной компенсацией за столь драматичный уход со сцены жизни, прекрасная Изабелла? – Голос был бархатным, глубоким, с легкой, соблазнительной хрипотцой, как дым выдержанного виски. В нем звучала искренняя, чуть насмешливая теплота. Изабелла вздрогнула так, что подпрыгнула на диване. Рефлексы вора сработали мгновенно – она схватила ближайший тяжелый предмет (оказалось, это массивное хрустальное пресс-папье в виде миниатюрного, загадочного глобуса) и замахнулась в сторону голоса. – Осторожно! – Голос прозвучал с легкой укоризной и нескрываемым весельем, и пресс-папье буквально вырвалось у нее из рук и плавно опустилось обратно на столик, как по волшебству. – Эти артефакты древнее твоего рода, воровка. И куда менее живучи. Куда скромнее в обращении, скажем так. В свете лампы Изабелла наконец увидела его. Он стоял в нескольких шагах, небрежно прислонившись к резному стеллажу, скрестив руки на груди.

Человеческая форма дракона была… ошеломляющей, почти нереальной в своей совершенной мужественности. Высокий, атлетичного, гармоничного сложения, без грубой массивности, но излучающий скрытую мощь. Лицо – скульптурное, с резко очерченными, благородными скулами и сильным, решительным подбородком. Кожа – бледно-оливковая, гладкая, словно отполированный мрамор, без единого изъяна. Губы – чуть полноватые, с едва заметной, вечно ироничной кривой, будто готовые сорваться в насмешку или улыбку. Нос – с легкой, благородной горбинкой, придававшей лицу аристократизм, дерзость и неповторимый шарм. Но больше всего поражали глаза.

Темно-карие, почти черные, миндалевидные, с невероятно густыми, длинными ресницами, что казалось почти дразнящим контрастом его силе. Они светились теплым, умным, невероятно живым и проницательным светом, но в их бездонной глубине таилась вековая мудрость и легкая, едва уловимая, загадочная грусть.

Его черные, как смоль, волосы, с благородной сединой на висках, ниспадали мягкими, бархатистыми волнами до плеч, обрамляя это невероятное, завораживающее лицо. Он был одет не в роскошные одежды, а в практичный, но безупречно скроенный кожаный камзол темно-бордового, почти чернильного оттенка, подчеркивавший ширину плеч и узость талии, и такие же кожаные брюки, заправленные в высокие, до колен, сапоги из черной, отполированной до зеркального блеска кожи.

На нем не было украшений, только несколько матовых серебряных пряжек на камзоле. Он выглядел как идеальное, дышащее жизнью воплощение темного эльфийского принца из тех самых запретных "эротических романов", только еще более реальным, опасным и неотразимо привлекательным. – Весьма экспрессивное пробуждение, – усмехнулся он, и в уголках его гипнотических глаз собрались лучики смешинок. – Драться с лампой – это ново даже для меня. Хотя, учитывая твою… профессиональную деформацию, возможно, это был осмотр на предмет скрытых сокровищ или потайного механизма? Драгоценности в абажурах я, признаться, не прячу. Недостаточно… эпично.

Теплый, маслянисто-золотистый свет залил пространство вокруг дивана, высвечивая пылинки, танцующие в воздухе.

Изабелла опустила руки, собирая остатки достоинства и пытаясь усмирить бешеный стук сердца. Адреналин отступал, оставляя смущение и острое, жгучее любопытство. Она глубоко вдохнула, выпрямила спину, стараясь выглядеть невозмутимой, как перед опасной кражей, хотя чувствовала, как предательский румянец заливает щеки и шею. «Черт, Гримальди, соберись! Ты же глава Гильдии, а не зеленоглазая девица на выданье, впервые увидевшая красавца!» – мысленно выругала она себя.

– Манеры, дорогой незваный гость, – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но не без вызова и едкой иронии. – Прежде чем пугать полусонных дам в их… роскошных покоях, – она оглядела величественную библиотеку, – неплохо бы представиться. Или в ваших драконьих обычаях этикет считается человеческой слабостью?

Реймонд рассмеялся – легкий, искренний, глубокий смех, который приятно звенел в торжественной тишине зала, заставляя блики света играть на стеллажах.

– Пронзен! Виновен в отсутствии светских манер, – он сделал небольшой, но изящный, исполненный скрытой силы поклон. – Реймонд Спектрум, чёрно-фиолетовый дракон, и, как ты верно подметила, скромный хозяин этого замка и этой библиотеки. Рад видеть тебя в мире живых, Изабелла Гримальди. Хотя, – он лукаво приподнял бровь, – «живых» – понятие весьма относительное после нашего последнего… театрального перформанса. – Подожди… – Изабелла в упор смотрела на него, ее карие глаза широко раскрылись от потрясения. – Ты… ТЫ – ДРАКОН?! Азрагорн? Но… – Она не могла найти слов. Он был так… человечен. И так невероятно, опасно привлекателен. Мысли путались. Реймонд в ответ лишь улыбнулся, и на кончиках его длинных, изящных пальцев вспыхнули и заплясали язычки того самого холодного, гипнотического синего пламени, что окутало ее перед «смертью». Пламя было живым, игривым, завораживающим, отражалось в его темных, непостижимых глазах.

– Одно и то же существо, разные обличья, – произнес он мягко, сжимая кулак и гася пламя одним движением мысли. – И да, Изабелла. Я не принял твою жертву. Я… пересмотрел условия нашей сделки. Счел их… недостаточно выгодными для столь ценного экземпляра.

Облегчение, замешанное на недоверии и жгучем любопытстве, волной накатило на нее. Она подавила желание задать миллион вопросов сразу. «Значит, он ее спас! Несмотря на болезнь, на воровское прошлое, на кровь на ее руках!» Собрав волю в кулак, она встретила его изучающий, проницательный взгляд.

– Хорошо, Реймонд Спектрум, ты меня… визуально и пиротехнически убедил, – она кивнула на его руки. – Но тогда объясни: зачем тебе, существу, обладающему такой силой, мудростью и… – тут она запнулась, смущение снова накрыло ее волной, и она откашлялась, – …внушительной внешностью, заниматься банальным похищением принцесс? Или это такой… драконий изысканный способ завязывания знакомств? – «Богиня Воровства, Мавериет, прикрой меня своим плащом! Я только что намекнула древнему дракону, что он чертовски красив?!» – мысленно застонала Изабелла, чувствуя, как жар разливается по лицу и шее. «Точно! Краснею как неопытная послушница, впервые увидевшая иллюстрации в "Камасутре Кизьерских Кудесников"! Позор и конец карьеры главы Гильдии!»

– О, Изабелла, – засмеялся он, звук был теплым и заразительным, – если бы все знакомства были столь же эффектны и кровавы, как появление рыцаря Кирана в моей гостиной с последующим… театральным уходом под твоим клинком, мир был бы куда интереснее и определенно короче! – Он подошел ближе и грациозно опустился в кресло напротив дивана, его движения были плавными, полными скрытой кошачьей силы. – Но шутки в сторону. История долгая и… довольно грустная, как пыль забытых гробниц. – Его взгляд стал серьезнее, в глубине темных глаз мелькнула тень древней, неподдельной печали. – Тысячелетия назад, когда горы были моложе, а леса – гуще и таинственнее, наши народы жили… не в мире, но без открытой вражды, как соседи по неудобному двору. Люди селились в долинах, мы – в вершинах и недрах. Но человеческая жажда земли, золота, власти… Она ненасытна. Они пришли с топорами и мечами, сжигая наши священные рощи, оскверняя пещеры-колыбели, убивая молодняк и слабых старейшин, чтобы завладеть рудниками и плодородными землями у наших подножий. – Голос Реймонда зазвучал глубже, с отголоском старой, незаживающей боли. – Мы не были ангелами. Ответили огнем, когтями и ледяным дыханием гор. Но силы были неравны. Рождаемость людей… их способность плодить солдат, как грибы после дождя… Тогда мы начали брать в заложники их королей, князей, вождей. Надеялись, что любовь к своим правителям заставит их остановиться, одуматься. – Он горько усмехнулся, и в усмешке была бездна разочарования. – Ошибка. Чаще всего они присылали… девушек. Дочерей. Сестер. Племянниц. Юных, испуганных, брошенных своими же. «Жертвуйте ими, чтобы выкупить себя», – цинично твердили их советники. Легче отдать чужую жизнь, чем рисковать своей или потерей власти. Мы… – он помолчал, взгляд его стал отрешенным, устремленным в прошлое, – …были глупы, отчаянны и ослеплены гневом. Мы пробовали… использовать эту жизненную силу, эту принесенную жертву. По старым, темным, забытым ныне ритуалам. Чтобы восстановить свои силы, численность… – Он отвернулся, его профиль на мгновение показался высеченным из холодного камня, древним и скорбным. – Это было… величайшей ошибкой. И непростительным грехом. Цивилизация менялась, мы находили другие пути, чистые источники силы. Алхимия, магия звезд, геотермальные потоки земли, сила самой жизни… Жертвы стали ненужными и омерзительными. Но люди… – он резко обернулся к Изабелле, в его глазах вспыхнул холодный, опасный огонь, – …люди не забыли страха. И не потеряли жадности. Их правители увидели в наших старых «похищениях»… удобный, циничный инструмент. Как сбросить неугодную дочь или невестку? Обвини дракона! Как пополнить казну, не повышая ненавистных налогов? Собери «добровольные пожертвования» на выкуп принцессы от дракона! Как оправдать карательный поход на соседа, богатого ресурсами? Скажи, что его дракон угрожает нашим принцессам! – Он встал, его тень легла на Изабеллу, внушительная и неотвратимая. – Эта библиотека, Изабелла, – он широким, властным жестом обвел стеллажи, уходящие в бесконечность, – эти стены, этот замок… Они восстановлены не на награбленное золото. Они восстановлены на золото, заплаченное самими людьми за инсценировки их собственных страхов, алчности и политических игр. Иронично. Горько. Но такова правда.Реймонд уловил ее смущение, ее вырвавшийся комплимент, и его губы растянулись в широкой, искренне довольной, чуть хищной улыбке, от которой в уголках глаз залегли лучики мудрых морщинок. Ему явно было приятно.

– Клянусь пламенем предков, Изабелла! – он вытер мнимую слезу у глаза, все еще смеясь. – Прекрати немедленно читать эти деревенские сплетни! Люди порой такое выдумают… Честное слово, иногда я думаю, они курят не табак в своих трубках, а корни галлюциногенных грибов, замешанных на глупости! «Кротовуха»! – Он снова фыркнул, его глаза сияли весельем. – Нет уж, я предпочитаю выдержанный эльверниумский эль вековой выдержки или, на худой конец, хороший, дымный виски с островов Заката! Кроты пусть роют свои ходы в покое и темноте, они заслужили свое уединение.Изабелла слушала, затаив дыхание, пораженная грандиозностью многовекового обмана и его циничной изощренностью. Чтобы разрядить тяжесть услышанного, гнетущее чувство абсурда, она невольно выдала: – Надеюсь, для восстановления сил вы хотя бы не пьете ту самую пресловутую кротовуху? Слышала, в глухих деревнях поговаривают, драконы настаивают зелья на слепых кротах для особой… мужской прыти. – Она не смогла сдержать едва заметную, нервную улыбку. Реймонд замер на мгновение, затем громко, искренне, от души рассмеялся. Его смех, глубокий, бархатистый и заразительный, наполнил библиотеку, заставив дрожать страницы в древних фолиантах и плясать блики света на высоких витражах. – Изабелла, – его голос звучал тихо, но с властной силой, заполняющей пространство. – Ты выросла в мире, где ценят только звон монет и блеск титулов, где женщину меряют ее приданым или полезностью для чужих амбиций. Но я – древнее существо. Я видел империи, которые ценили мудрость выше гор золота, и королей, павших из-за тупости своих алчных советников. – Он положил руку ей на плечо – тяжелую, теплую, уверенную, руку, знающую силу и несущую странное успокоение. – Твой ум – острый, как отточенный стилет, быстрый и проницательный. Твоя находчивость – ты вошла в логово разъяренного дракона, чтобы предложить сделку! Твоя сила духа – стоять передо мной, зная о своей неминуемой кончине, и требовать смерти без трепета, с вызовом! Твой профессионализм – этот удар по Кирану был… шедевром лаконичной, расчетливой жестокости, безупречным по исполнению. – В его глазах мелькнуло искреннее восхищение. – И… твоя честь. Да, честь. Ты могла бежать. Могла попытаться убить и меня. Но ты сдержала слово, данное дракону. И ты предложила свою жизнь ради незнакомки, попавшей в беду. – Он наклонился чуть ближе, его дыхание коснулось ее щеки. – Это бесценно, Изабелла Гримальди. Золото тускнеет. Драгоценности теряют блеск. Дворцы рушатся. А такие качества… они редки, как слезы богов, и сияют вечно. И я умею ценить вечное. А твою болезнь… – он твердо, почти отечески сжал ее плечо, – …мы вылечим. Поверь дракону. Моему слову. А пока… выпей. – Он повернулся и взял с подноса большую фарфоровую кружку невероятной тонкости, на которой был искусно изображен дракон, свернувшийся в изящную, защищающую букву «S» вокруг сияющего сокровища. Внутри плескался густой, дымящийся напиток темно-шоколадного цвета, от которого шел сногсшибательный, бодрящий аромат – горьковатый шоколад, ваниль, корица, кардамон и что-то еще, пряное, неуловимое, напоминающее о далеких, теплых странах и загадочных базарах. – Какао по-фиразиански. С добавлением щепотки солнечной пыли и звездного аниса. Придаст сил. Впереди у нас… большая экскурсия и, надеюсь, долгая жизнь.Когда последние отголоски теплого, живого смеха затихли под сводами, Изабелла посерьезнела. Она встала с дивана, чувствуя под ногами мягкий, как облако, ковер с причудливым восточным узором из золотых и алых нитей. – Договорились, Реймонд. Никаких сплетен о кротах, – она улыбнулась, но в глазах был серьезный, неотступный вопрос. – Но скажи честно: зачем? Зачем ты спас меня? – Она сделала шаг к нему. – Я – воровка. Убийца, как ты сам видел. Я не принцесса, не королевская кровь. Я не принесу тебе выкупа или политической выгоды. Я не обладаю великой магией или божественными талантами… – она кивнула на злополучное заключение доктора, лежавшее на столике, – …и время мое, по всем прогнозам, истекло, как песок в часах. Я – пустое место, обуза. Затраты на портал, эту библиотеку… – Она развела руками. – Невыгодное вложение, дракон. Совсем не по-хозяйски. Реймонд подошел к ней совсем близко. Его темные глаза смотрели прямо в ее карие, бездонно-глубоко, с теплотой, пониманием и непоколебимой убежденностью.

Изабелла осторожно взяла тяжелую, теплую кружку. Старые гильдейские привычки сработали – она почти незаметно понюхала напиток, ища знакомые запахи сладких усыпляющих трав или горького яда. Ничего, кроме божественного, сложного букета специй и какао. Она сделала маленький глоток. Тепло, немедленное и уютное, разлилось изнутри, согревая даже кончики пальцев, прогоняя остатки ледяного оцепенения пещеры. Богатый, глубокий вкус шоколада, смягченный сливками, согревал горло, а фиразианские специи оставляли приятное, чуть обжигающее, бодрящее послевкусие. Она допила какао, заедая его хрустящим, идеально подрумяненным тостом с терпким малиновым джемом, в котором чувствовались целые ягоды, и парой поджаренных до золотистой корочки воздушных зефирок, таявших во рту, как сладкое облако. Силы действительно вернулись, тело наполнилось приятной легкостью.

– РЕЙМОНД! – ее крик, полный ярости и дикого смущения, эхом отозвался под куполом. Лицо пылало. – Ты… ты пернатый гад ползучий! Чешуйчатый нахал! Ты лапал меня, пока я была без сознания?! – Не думая, она схватила со спинки дивана тот самый теплый плед и что есть мочи швырнула его в дракона, представляя на его месте подушку.Она поставила пустую кружку и начала медленно подниматься с дивана. И тут ее взгляд упал на себя. Вместо привычной, пахнущей кожей, порохом и потом брони, на ней было… ночнушка. Непростая. Из тончайшего шелка цвета слоновой кости, струящегося по телу, подчеркивая каждую линию, с кружевными вставками на рукавах-фонариках и изящным, откровенным вырезом. Красиво. Дорого. И совершенно неприлично и уязвимо в присутствии дракона-мужчины невероятной привлекательности!

– Вот и договорились, – кивнул Реймонд, его тон смягчился, в глазах появилась теплая искорка. – Теперь, раз уж ты так энергично и с оружием проснулась, сними эту ночнушку, прежде чем простудишься на нашей экскурсии и умрешь от пневмонии через два дня, сводя на нет все мои героические усилия по твоему спасению и крайне огорчив меня. – Он указал взглядом на величественный сундук из черного, как ночь, эбенового дерева, инкрустированный серебряными драконьими чешуйками, образующими затейливый узор, и закрытый сложным, явно магическим замком в виде свернувшейся в спираль змеи, кусающей свой хвост. – Одежда там. Подходящая. Достойная тебя. Я жду у двери. Не заставляй дракона скучать. – Он развернулся и направился к массивной дубовой двери с ручкой в виде драконьего кольца – кольцо держал в пасти маленький дракончик, кусающий собственный хвост. Дверь открылась бесшумно, он скользнул в проем, как тень, и закрыл ее за собой.Реймонд даже не пошевелился. Плед замер в воздухе в метре от него, будто наткнулся на невидимую, упругую стену, затем плавно развернулся и накрыл Изабеллу с головой, превратив ее в беспомощно барахтающийся, шерстяной, клетчатый сверток. – Фух, – раздался его голос, полный преувеличенного облегчения и едва сдерживаемого смеха. – А я уж подумал, ты в меня глобусом запустишь! Это было бы печально для моего артефакта XIII века и катастрофично для твоих шансов на экскурсию. Изабелла, с трудом высвобождаясь из шерстяного плена, услышала его легкий смешок. Наконец вынырнув, растрепанная и алая от гнева и стыда, она увидела, как он подошел, его лицо было серьезным, но в глазах все еще искрилась усмешка и… понимание? – Успокоилась? Отлично. Теперь слушай, и слушай внимательно, Гримальди. – Его голос стал твердым, властным, как указ горного короля, но без злобы. – Если бы я действительно хотел тебя «лапать», поверь, ты бы об этом знала. И это происходило бы при твоем полном, несомненно огненном, сознании и, будем надеяться, взаимном интересе. – Изабелла почувствовала, как кровь снова приливает к лицу. – Я снял с тебя твою вонючую, пропитанную потом, пылью дорог и чужой кровью броню, чтобы отмыть тебя от этой… грязи жизни и смерти, и уложить спать чистой и достойной в этих стенах. – Он посмотрел на нее прямо, его темные глаза не позволяли отвести взгляд. – Будь честна: тебе бы понравилось, если бы я, вернувшись с охоты, весь в крови, грязи и драконьей… ну, скажем деликатно, "послеполетной пыли", плюхнулся бы рядом с тобой на этот прекрасный, девственный бархат? Изабелла, все еще пылая от смущения, но видя железную, неоспоримую логику его слов, опустила глаза. – Нет, – пробормотала она. – Не понравилось бы.

Изабелла стояла, обернутая пледом, глядя на закрытую дверь. Смущение постепенно сменялось странным чувством… безопасности? И глубочайшего уважения. Он был могуществен, насмешлив, невероятно привлекателен, но при этом… действительно джентльмен. В его поступках была жесткая логика, странная забота и уважение к ее границам. «Мавериет, – подумала она с тенью улыбки и внезапной теплотой в груди, подходя к таинственному, манящему сундуку, – похоже, твои угодья могут и подождать. Здесь… довольно интересно и… многообещающе». Она потянула за серебряную змейку-ключ на замке. Замок щелкнул с тихим, удовлетворенным шипением, как живой. Сундук открылся, приоткрывая дверь в новую главу ее жизни.

Глава 3.

Убедившись, что за дверью не слышно шагов и синий отсвет драконьей магии давно погас, Изабелла перевела дух. Одиночество в роскошной библиотеке вдруг показалось гнетущим. Она накинула плед на плечи – шерсть нежно щекотала кожу, напоминая о прикосновении самого Реймонда. Обувшись в мягкие домашние тапочки из дублёной овечьей кожи, пахнущие дымом и травами, она подошла к заветному сундуку. Ловким движением пальцев, отточенным на сотнях хитроумных замков, она отодвинул хвост серебряной змейки, который цеплялся за выступающий элемент. Замок щёлкнул с тихим шипением, словно живой змей отпустил добычу. Тяжёлая крышка из чёрного дерева поддалась, открыв взору сокровищницу тканей и кожи, пахнущую ладаном и дальними странами.

Перебирая вещи, Изабелла ощупывала фактуры, оценивала качество швов. Ее кочевая жизнь в Гильдии отточила вкус: одежда должна была сочетать неприметность тени с достоинством оружия. Удобство – прежде всего, ведь погони и засады не терпят стеснения. Но и стиль был важен. На приёмах у герцогов или в кулуарах магических академий, куда она проникала под личиной знатной дамы или учёной, внешний вид был её доспехами и ключом. Даже представляя полулегальную Гильдию, она должна была выглядеть так, чтобы к ней прислушивались, а не хватали стражники.

Наконец выбор пал:

Брюки: Прямого кроя, из плотной шерстяной ткани цвета антрацита, глубокого и бездонного, как ночное небо над Драганталмом. Материал мягкий, но прочный – выдержит и лазанье по стенам, и долгую скачку.

Рубашка: Льняная, цвета талого, первого весеннего снега, с кожаной шнуровкой на высоком вороте. Грудь и манжеты украшены изысканной вышивкой сумеречно-голубыми нитями в виде древних драганталмских узлов-оберегов, сплетающихся, как судьбы.

Кафтан: Бархатный, густого изумрудного оттенка, напоминающего глубины эльфийских лесов. Длиной до колен, с широкими рукавами, подбитыми мягкой замшей. Застёгивался на пуговицы из матового серебра, отлитые в форме миниатюрных драконьих чешуек.

Сапоги: Высокие, по колено, из толстой, иссиня-чёрной кожи сабриумских степных буйволов, знаменитой своей прочностью и водоотталкивающими свойствами. Застежки – гибкие змейки из чернёного серебра с рубиновыми глазками. Подошвы – крепкие, с острыми стальными набойками, готовыми отбить удар или оставить метку на спине наглеца.

Одеваясь, Изабелла ощущала странное сочетание комфорта и боевой готовности. Сначала рубашка и брюки – прохладный лён и мягкая шерсть. Затем кафтан – тяжёлый, царственный бархат, окутывающий плечи мантией уверенности. Сапоги плотно обняли ноги, словно вторая кожа, знакомая и надежная. Она подошла к высокому зеркалу в серебряной раме, украшенной драконьими когтями. Осанка – прямая, плечи расправлены. Края брюк аккуратно заправлены в сапоги, никакого предательского "среды из-под пятницы". Отражение смотрело на нее пристальным взглядом главы Гильдии, но в глазах светилась тень сомнения – кто она теперь?

Затем – прическа. Из ящичка стола она извлекла гребень из тёмно-красной яшмы, холодный и гладкий, и простую кожаную ленту. Расчесала свои вьющиеся волосы цвета пряного рома, собрав их назад в тугой, высокий хвост у самой макушки – практично, не для бала. Затянула лентой, выпустив две непокорные пряди, обрамляющие лицо – единственная уступка женственности в этом суровом образе. В карманное зеркальце с обратной стороны гребня глянула – опрятно, строго, готово к действию.

Новоиспечённая компаньонка дракона, бывшая воровка, а ныне… пока неизвестно кто, вышла из библиотеки. Реймонд ждал у двери, прислонившись к косяку, сложив руки на груди. Его взгляд, тёплый и оценивающий, скользнул по ней с ног до головы. В уголках губ дрогнула улыбка.

– Выбор достойный мастера теней и ценительницы прекрасного, – одобрил он, и в голосе звучало искреннее восхищение. – Антрацит и изумруд… Цвета глубины и жизни. Идет тебе, Гримальди.

– Взаимно, милорд дракон. Ваш замок и его содержимое… впечатляют даже искушённого вора. – Она кивнула на сундук.Изабелла слегка поклонилась, улыбка тронула её губы – сдержанная, но настоящая.

– Знаешь, Изабелла… К чёрту этот пафосный официоз! – заявил он с внезапной горячностью. – Мы слишком много пережили за одну безумную ночь – смерть и воскрешение, кровь и доверие – чтобы теперь церемониться, будто на королевском приёме! Зови меня просто Рей.Реймонд махнул рукой, отмахиваясь от титулов, как от надоедливой мошкары.

– Отлично, Рей! – согласилась она. – А для тебя я буду просто Белла. Договорились? В ее голосе прозвучала неожиданная для неё самой теплота.Изабелла рассмеялась, лёгкость его слов смыла остатки напряжения.

– Договорились, Белла! – Реймонд щёлкнул пальцами. Знакомое холодное синее пламя вспыхнуло перед ними, закручиваясь в портал. – Тогда в путь! Экскурсия ждать не будет!

Они шагнули в сияние. Ощущение было, словно тебя протащили сквозь ледяной водопад и вышвырнули на берег. Изабелла откашлялась, воздух снова заполнил лёгкие – влажный, густой, пахнущий землёй и экзотическими цветами. Она собрала выбившиеся пряди, её пальцы слегка дрожали от остаточной магической вибрации.

– Ты как, в порядке? – обеспокоенно спросил Реймонд, наблюдая, как она приводит себя в порядок. Его рука непроизвольно протянулась, будто чтобы поддержать, но остановилась в воздухе.

– Терпимо, – выдохнула Изабелла, стараясь скрыть лёгкое головокружение и подступившую тошноту. – Рей, скажи честно: перемещаться по этому… лабиринту величия можно только вот так? – Она кивнула на гаснущий портал. – Через магические шлюзы?

– А как думаешь, Белла? – парировал он. – Смогла бы ты пройти пешком от библиотеки до оранжереи, что в другом крыле, через три этажа вверх и два длиннейших коридора, не запыхавшись как загнанный скакун и не проклиная все известные тебе божества? А если б это надо было делать по три раза на дню? Он покачал головой. – Экономия времени и сил, дорогая. Особенно для существ, чья жизнь измеряется веками.Дракон усмехнулся, глаза блеснули озорно.

– Ох, не знаю, Рей, – развела руками Изабелла, искренне представляя этот кошмар. – Я никогда не жила в замках размером с городской квартал. Моё поместье "Черный Клен" по сравнению с твоим – уютная, но всё же хижина дровосека.

– Вот именно. А представь ещё четыре таких же этажа… – добавил Реймонд невинно. Изабелла вздрогнула, мысленно увидев бесконечные лестницы и коридоры.

– Всё, сдаюсь! – засмеялась она. – Даже для вора с отменной выносливостью такие дистанции – пытка, достойная инквизиции. Но, тем не менее… – Она сделала шаг вперед, её глаза сияли искренним восторгом. – …у тебя самая изумительная, роскошная и практичная система перемещения, какую я когда-либо видела! Даже у королей Сабрии нет таких порталов!

Реймонд окинул её проницательным взглядом, ища тени лести. Увидев лишь чистый восторг и признание, удовлетворённая улыбка озарила его лицо.

– Конечно, Белла, – ответил он с достоинством. – Мы, драконы, веками оберегали свои секреты от людской алчности и глупости. В том числе и знания об устройстве наших обителей, которые вы, люди, принимаете за простые пещеры. Скоро ты увидишь это сама.

С этими словами он подвел её к величественной каменной арке, обрамляющей вход. Вместо двери её закрывало гладкое синее стекло, напоминающее темную водную гладь глубокого озера. По его поверхности мерцающей рябью пробегали серебристые блики. Реймонд коснулся поверхности ладонью. "Вода" расступилась без звука, образуя проход, впуская их внутрь.

Изабелла ахнула.

Она стояла под огромным, стрельчатым стеклянным куполом, опирающимся на ажурные каменные арки. Солнечный свет, преломляясь в стекле, заливал пространство миллионами радужных бликов. Это был не просто зимний сад. Это был буйный, дышащий жизнью оазис, настоящий сердцебиение мира, собранное под одной крышей. Воздух гудел от жужжания насекомых и птичьего щебета, был густ и тяжел от одурманивающего коктейля ароматов: сладкой ванили орхидей, терпкой свежести цитрусовых, пряной горечи редких трав и влажной сладости спелых плодов. Запах ударил в голову, как крепкое вино, слегка опьяняя. Несмотря на все свои путешествия и богатства Гильдии, Изабелла почувствовала себя крестьянкой, впервые попавшей в императорские сады.

Тысячи растений! Знакомые и невероятные. Пепельный картофель из Мейпдайна с листьями, будто припудренными серебром. Лавовая рожь с колосьями цвета застывшей магмы. Пустынный виноград с гроздьями прозрачных, как слеза, ягод. Обсидиановый тростник из Сентарии, чьи стебли отливали черным глянцем. Фиразианские травы, за которые аптекари драганталмских рынков дрались как львы. Эльверниумский гинкго с веерообразными листьями. Рубиновый драконий персик, плоды которого светились изнутри, как тлеющие угли. И среди них – виды, помеченные в Сивирской Красной книге тревожным знаком исчезновения.

Но её взгляд, привыкший выискивать уникальное, зацепился за каменный бассейн в центре. В его прозрачной воде цвели сапфирово-синие водяные лилии – виды, вычеркнутые из жизни и занесенные в Сивирскую Чёрную книгу вымерших. На противоположном берегу бассейна, в изящном алебастровом кашпо, неоново-фиолетовыми звёздами горели тервейнские фиалки – легендарные цветы, растущие лишь на чистой магической силе камня. Изабелла замерла, сердце колотилось от узнавания невозможного.

Ее цепкий взгляд скользнул дальше, к дереву, чья кора напоминала переплетённую драконью чешую. Фризелиодендрон! Растение-миф, способное выжить в адском пекле Мейпдайна и лютом холоде Драганталма. Сокровище, за которое тёмные эльфы Лаемара развяжут войну, а шагронны отдадут полкоролевства. Мысли о его ценности кружились в голове, смешиваясь с восторгом и профессиональным азартом.

Зачарованная, Изабелла не заметила, как её нога предательски соскользнула с мокрого края бассейна. Она потеряла равновесие, беспомощно замахнув руками, и уже приготовилась к ледяному объятию воды и лилий… Но сильные руки молниеносно обхватили её за талию, резко прижав к твердой груди.

Прикосновение было как удар током. Тысячи игл жаркого покалывания пробежали по её коже от точек соприкосновения. Тепло, неожиданное и всепоглощающее, разлилось внутри. На миг сознание помутнело, тело предательски обмякло, прижимаясь к нему. Потом реальность вернулась, и за её спиной раздался голос Реймонда, низкий и напряжённый:

– Белла! Ты цела?

Придя в себя, лицо пылая от стыда и странного возбуждения, Изабелла выпрямилась, отстраняясь на шаг, но его руки ещё держали её за бока.

– Спасибо, Рей. Я… я в порядке, – пробормотала она, избегая его взгляда и отряхивая невидимую пыль с кафтана.

– Белла, ты точно глава Гильдии Воров? – прошептал Реймонд, его бархатный голос скользнул по её уху, как прикосновение. В его глазах светилась лукавая искорка. – Ты краснеешь и теряешь равновесие, как первокурсница на первом балу. Совсем не похоже на хладнокровную преступницу! «Что за змей-искуситель!» – пронеслось у неё в голове. Кровь с новой силой прилила к щекам. Собрав всю волю, она резко вырвалась из его объятий и повернулась, взгляд её стал острым, как отравленный клинок, голос – ледяным и властным, каким она ставила на место зарвавшихся новичков в Гильдии:

– Для твоего сведения, Реймонд, – отчеканила она, – чтобы быть не уличным карманником, а Мастером Теней, чьё имя заставляет сжиматься сердца стражей и богачей, нужны не только нервы стали. Нужны мозги, чтобы планировать немыслимое, глаза сокола, чтобы видеть невидимое, и жажда знаний, перед которой меркнут университетские зубрилы! Она сделала шаг навстречу, её глаза горели. – Никакая милость Мавериет не спасет тебя, если ты, не приведи Эрдин, нарвешься на гвардейцев, выдрессированных Рингальдтами, как псы на волков! Без наблюдательности и знаний – ты труп!

– Значит, ты скорее… благородный разбойник? Робин Гуд в юбке?Реймонд слушал, не моргнув, лишь одна бровь слегка поползла вверх. Наконец он спросил, совершенно невозмутимо:

– Нууу… – протянула она, покручивая носком сапога по влажному камню. – Считай, что да. В её голосе прозвучала неожиданная усталость.Изабелла замерла, напряжение спало. Уголки её губ дрогнули.

Разрядив атмосферу, но чувствуя груз своих слов, Изабелла продолжила путь. Быть Мастером Воров… Это клеймо. Почести, богатство, власть в тенях – всё это плата за вечную маску. Люди видели вора, угрозу, персонажа баек, но не Изабеллу Гримальди, девчонку из Бреннана, потерявшую всё. Никого не волновало, что толкнуло её в объятия Мавериет – голод, месть, отчаяние? «Белла, только не дури!» – мысленно прикрикнула она на себя. – Ты просто изголодалась по простому человеческому теплу и пониманию, как узник по солнцу. Не путай благодарность с… Она глубоко вдохнула, заставляя румянец сойти, взгляд снова стал собранным, профессиональным.

– Реймонд, – спросила она, указывая на бассейн. – Как тебе удалось совершить чудо? Вернуть к жизни то, что весь Сивир считает утраченным навсегда? Вода, озарённая лучами, превращала синие лилии в живые сапфиры.Она переключилась на безопасное:

– Вымершие? О чем ты?Дракон остановился и искренне удивился:

– Вот же! – Изабелла указала на лилии и фиалки. – Эти растения – призраки из Чёрной книги Сивира. Легенды. А у тебя они цветут, как ни в чем не бывало. Как?

– А, вот о чём. – Он кивнул. – Да, в ваших свитках они значатся вымершими. Но это не значит, что их не осталось в потаённых уголках мира, куда не ступала нога алчного сборщика или топор дровосека. Глаза его загорелись миссионерским огнём. – Я находил их – последние рощицы, поляны, одинокие ростки на краю гибели. Зачарованные кристаллические колбы помогли сохранить их суть во время долгих перелётов. Маскируясь под валун или безделицу, я наблюдал за патрулями лесников, готовых выкорчевать "сорняк", и тайком собирал семена, черенки, луковицы… Спасал, Белла. Пока не было поздно.Понимание осенило Реймонда.

– Ух ты! – Изабелла смотрела на него с новым уважением. – Я слышала байки, что водные драконы так умеют. Но ты-то… огненный? Как?

– А вот так! – Реймонд взмахнул рукой. Его тело окуталось изумрудным сиянием, сжалось, стало плотным и… замерло. На месте дракона лежал обычный, ничем не примечательный камень с мшистой коркой. Через минуту сияние вернулось, и Реймонд снова стоял перед ней, улыбаясь. Изабелла аплодировала, глаза сияли детским восторгом:

– Реймонд, а если бы тебя нашли друиды? Они ж могут разговорить даже булыжник!

– Друиды? Их магия изменения – детские свистульки по сравнению с древней силой драконов. Он стал серьезнее. – Да и не выдадут они меня. Многие из них… тайные союзники нашего рода. Хранители истинного равновесия. Он пожал плечами. – Я научился маскировке не для похищения дев, Белла. А для спасения того, что люди так легко уничтожают.Дракон тихо рассмеялся, звук напоминал шелест листвы:

– Знаешь, Рей, – тихо, почти с благоговением проговорила она, – твоя сила… она не подавляет. Она… вдохновляет. Похоже, Мавериет не зря отвела меня от смерти. Я обрела союзника там, где ждала лишь гибели, и, кажется… родственную душу. В её словах прозвучала неприкрытая нежность и удивление.Изабелла смотрела на него, и в душе что-то перевернулось. Самодостаточность. Мудрость, не оторванная от мира, а защищающая его. Чуткость, спрятанная за силой. Такое редко встретишь среди людей, озабоченных лишь выживанием или наживой.

– Я не слуга твоей Богини Теней, Белла, – мягко ответил он. – Но и я рад, что судьба привела ко мне не просто вора, а умную, отважную, пытливую союзницу… которая, вопреки всему, не растеряла свою человечность. Он взял её руку – осторожно, без нажима, и повёл к выходу из оранжереи. – Но оранжерея – лишь начало. У меня есть кухни, где томятся котлы с блюдами со всего Сивира; склады, ломящиеся от диковин; пиршественный зал под сводами, помнящими песни драконов; ремесленные мастерские; прачечные с запахом горных трав; больничное крыло с целительными кристаллами; сокровищница знаний и артефактов; кузница, где звенит адамантий; и даже причал у озера… Голос его потерял бодрость, стал глуше, с ноткой тоски. – Да, Белла. Когда-то этот родовой замок Спектрумов кипел жизнью. Залы оглашались смехом драконят и спорами старейшин. Не было нужды прятать его красоту… Он провёл рукой по прохладной каменной стене, смахнув невидимую пыль забвения. – Теперь же… большая часть его великолепия погребена под тишиной и пылью веков. И это… гнетет.Реймонд взглянул на нее, и в его тёмных глазах отразилось что-то тёплое и глубокое.

– Рей, – твердо сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Неважно, сколько месяцев мне отмеряла Салерус. Пока я дышу, я сделаю всё, чтобы помочь тебе вдохнуть жизнь в эти стены снова. Ты не будешь один в своей борьбе за возвращение величия твоего рода. Я не могу не ответить добром тому, кто увидел во мне человека… а не просто клеймо "вора".Изабелла, знакомая с горечью утрат как никто, сжала его руку в ответ.

– Как же… неожиданно приятно это слышать, Белла, – произнес он, и в его голосе прозвучало облегчение и зарождающаяся надежда. – После того как моя двоюродная сестра, Меррик из рода Изумрудного Пламени, улетела в Тервейн строить своё гнездо с принцем Лестатом… я остался здесь один. Со своими руинами, воспоминаниями и… ответственностью. Он встряхнулся, отбрасывая грусть. – Но хватит киснуть! – бодро добавил он. – Мы у цели! Вперед, к новым открытиям! Он повёл Изабеллу к ещё одной сияющей стеклянной двери, за которой мерцало портальное кольцо. Над ними вновь сгустился и закрутился знакомый синий купол, готовый унести их дальше – вглубь истории и магии замка Спектрумов.Искренность её слов, словно луч солнца, пробилась сквозь тень на лице дракона.

Глава 4.

Портал аккуратно перенес Изабеллу и Реймонда уровнем ниже, к арочным двустворчатым дверям с изящными серебряными ручками в виде извивающихся змей. На этот раз пространственный прыжок не выбил почву из-под ног; лишь легкое головокружение, как после глотка крепкого вина, напомнило о магии. Изабелла, уже освоившаяся с капризами порталов, лишь проворно поправила выбившуюся из сапог брючину и встряхнула каштановыми кудрями, поймав на себе восхищенный взгляд Реймонда. Убедившись, что выглядит достойно, она кивнула дракону, глаза ее сверкнули азартом: сигнал готовности.

Ответом ей стал не кивок, а рожденный на кончике его пальца синий огонек – холодный, как глубины океана, и живой, как само дыхание магии. Реймонд осторожно прикоснулся им к скважине замка. При соприкосновении пламени с металлом раздался не скрип, а низкий, завораживающий гул, словно замок пробудился ото сна. Двери распахнулись, обнажая не просто зал, а тронный чертог теней и света. В этот момент вспыхнула, а не просто зажглась, большая люстра. Кованый абажур из черненого серебра, подставки для кристаллов в виде распахнутых драконьих крыльев – все это бросило на стены и пол причудливый узор из бликов и теней, оживив каменных стражей, замерших в резьбе панелей. Настенные бра, словно эхо, повторили крылатый узор, залив интерьер не просто магическим, а драконьим светом – глубоким, мерцающим, обволакивающим.

Под этим светом, заставляющим кожу слегка покалывать от сгустков маны, Изабелла разглядела огромный стол посреди зала. Его ножки-колонны были не просто обвиты, а схвачены в мертвую хватку изящными, но невероятно реалистичными драконьими фигурами, чьи пасти впивались в углы столешницы. Напротив стояли стулья, обитые кожей. Не просто черной и чешуйчатой, а кожей гигантских плотоядных анаконд Сивирской бездны – существ, чьи силуэты в мутных водах Северного Драконьего моря сводили с ума от ужаса даже бывалых моряков Драганталма.

– Ты, Рей, не то что на широкую ногу – ты живешь на драконью лапу! – вырвалось у Изабеллы, ее пальцы скользнули по прохладной, как змеиная плоть, обивке. На ощупь – сила, сжатая в упругую гладкость, напоминавшая чешую на сгибе драконьего крыла. – Сапоги из этой кожи – роскошь для королей. А у тебя – целый гарнитур! Дефицит, который можно купить только кровью или безумной удачей.

– Звучит как… зависть? – настороженно приподнял бровь Реймонд, взгляд его стал прищуренным, изучающим.

Изабелла внутренне вздрогнула, но лицо сохранило гладь дипломатического озера. – Восхищение, чистосердечное! Лишь хозяин, знающий цену истинному комфорту и силе, не поскупится на такое. – Ее улыбка была безупречна.

– А, ты про это. Для вашего племени, Изабелла, анаконда – чудовище. Не каждому охотнику по зубам. Для моего рода – разминка перед завтраком. Вопрос одного когтя! – прогремел он, и в голосе зазвучала древняя гордость тысячелетий. – Кстати, присаживайся. Перекусим, а потом сверкнем лабораторией, искупаемся в роскоши ванной и заглянем в тайну – скрытый порт.

– Легенды пишут победители, Изабелла. Или проигравшие, приукрашивая страх. А теперь – на кухню! – Его рука легла ей на пояс, направляя с неоспоримой, но нежной силой.Изабелла аж подпрыгнула: – Порт?! У тебя здесь? В скале? – Был. Работал, пока не пришлось прятать наши логова от людских глаз да алчных рук. Заброшен. – Ни в одной легенде, ни в одном свитке… – прошептала она, пораженная.

Они шагнули в царство огня и металла. Гигантская каменная печь с панно в виде свирепой драконьей морды, мраморный стол-гриль, отливающий как полированная льдина, шкафы из закаленного титана, готового корить удары, полки из пахнущей смолой северной сосны. Реймонд щелкнул пальцами. Маленький синий демон-огонек с визгом рванул к очагу и грилю, раздувая там жаркие языки пламени.

– Что на ужин, моя жемчужина? – спросил он, и в "жемчужине" было столько тепла, что Изабелла смутилась.

– Огромную курицу, – выпалила она, вспоминая девичьи уроки этикета и тут же махнув на них рукой. – Фаршированную чесноком, пряными травами, обложенную румяной картошкой… – Она замолчала, чувствуя, как горит лицо. Правила предписывали благородным дамам пищу воздушную и порции микроскопические.

– Здесь только ты и я, Изабелла. Ешь что душа желает и сколько влезет! – Он ловко выхватил из шкафа тяжелую мраморную сковороду, поставив ее на стол с глухим стуком. – Никаких судейских взглядов, только аппетит!

Реймонд рассмеялся, звук был низким и теплым, как мурлыканье большого зверя:

– Картофель, – уточнила она, пытаясь собраться. – Рядом с холодным шкафом.

Реймонд вручил ей мешок. Пальцы Изабеллы, ловкие от воровской практики, мигом нащупали пять крупных, ровных клубней. Она вымыла их до скрипа и легким взмахом руки, шепнув знакомое заклинание, превратила в идеальные дольки, посыпавшиеся в деревянную миску.

Вернувшись, она замерла: Реймонд натирал тушку оливковым маслом и специями, движения его были точными, почти ритуальными. Сердце Изабеллы сжалось от неожиданного, острого чувства… дома. Нежности. Принадлежности.

– Так картофельные дольки – твоя слабость, Белла? – спроил он, укладывая их вокруг курицы щедрым кольцом и поливая золотистым маслом.

– Страсть! – призналась она, магией сметая с рук и одежды следы готовки. – Хрустящие, золотистые… Лучшее лекарство от осенней хандры под кусок сочного мяса или просто так!

– Запомню, – пообещал он, и в этом слове было что-то большее, чем просто кулинарный интерес. Сковорода исчезла в нутре печи, заслонка с грохотом захлопнулась. Они вышли, оставив ароматы томящегося пира.

– Теперь минут тридцать терпения, пока магия огня и специй творит чудеса, – констатировал Рей, проходя мимо стульев, проверяя их твердость ладонью.

– Может, успеем глянуть ванную? Или спальни? – Или тот самый порт? – добавила она с вызовом, поворачиваясь к нему.

Длинный, шершавый язык дракона скользнул по чувствительной коже от ключицы к мочке уха, заставив ее вздрогнуть всем телом. И… легкий укус.Внезапно его руки, сильные и быстрые, как удары когтей, обхватили ее талию, прижав спиной к его груди. Голос, низкий и густой, как теплый мед, коснулся уха: – У меня есть идея… куда увлекательнее, как убить время ожидания…

Изабелла вскрикнула от неожиданности и острого, сладкого удара тока, когда его рука молнией скользнула под рубашку и ладонью, прохладной и властной, обхватила ее грудь. Соски закаменели от контраста температур и нахлынувшей волны желания. Она не ожидала такого поворота от ужина в гостях у дракона. Сердце колотилось, как пойманная птица, а между ног разлилось теплое, тяжелое томление. Несмотря на шок, ее тело само потянулось навстречу, жаждало продолжения.

– Твоя идея… действительно интригует, – выдохнула она, поворачиваясь в его объятиях. Их тени, длинные и извивающиеся, сплелись на стене в единый, страстный силуэт.

– Продолжим? – прорычал он ей на ухо. Не шепот, а ультразвуковой гул, пронизывающий кости, сотканный из дыма, железа и первобытного желания. Тёплое дыхание опалило кожу за ухом, заставив ее выгнуться всем телом навстречу. Она лишь закинула голову, подставляя шею, пленённая его волей и собственной внезапной, всепоглощающей жаждой.Рэймонд щёлкнул пальцами. Факелы погасли не просто так – они схлопнулись, погрузив зал в бархатную, звенящую темноту, где слышалось только их учащенное дыхание. Затем его рука взмахнула – не изящно, а властно, как скипетр. В каминах взревело пламя. Не просто огонь, а само сердце дракона: алое, золотое, изумрудное. Оно лизало камни, отбрасывая на их обнажённые тела живые, пляшущие тени, которые скользили по выпуклостям мышц, подчеркивали изгибы плоти, делали их частью древнего, дикого ритуала. Рэймонд не поднял Изабеллу со стола – он взорвал ее равновесие, подхватив как перо, но с силой, от которой кости затрещали. Её мягкость, податливость вжалась в его бронзовую, недвижимую мощь. Дрожь, пробежавшая по ней, отозвалась в нем глухим рычанием где-то в груди. Его рука соскользнула вниз по её спине, ощутив под ладонью мурашки и предательскую слабость в коленях.

Он отпустил хватку, позволив сделать шаг назад. Воздух ворвался в лёгкие, но спокойствие не вернулось. Изабелла, глава Гильдии воров, чей ум виртуозно дурачил королевских шпионов, стояла обнажённая перед древней силой. Мысль о том, что её человеческая хрупкость, ее навыки обольщения, могут не удовлетворить дракона, пронзила ее остро – и странно возбудила. Что, если я ему не понравлюсь? Что, если он презрительно фыркнет? Этот страх обжигал, как его пламя.

– В тебе есть что-то… гипнотическое, – проскрежетал он, голос низкий, как гром под землей. Он стер дистанцию. Его жар – настоящая аура дракона – обволок её, как печная топка. Она почувствовала его возбуждение, твердое и требовательное, прижатое к её животу. Его рука медленно, с хищной нежностью, скользнула вверх по её животу, ладонь плыла по рёбрам, поднимаясь к груди. Пальцы, грубоватые от прикосновений к чешуе, но невероятно ловкие, сжали сначала один набухший, отвердевший сосок, потом другой. Лёгкий круговой жест, едва уловимое, но электризующее пощипывание – и волна восхитительных судорог прокатилась от макушки до пят. Она застонала, её руки впились в могучие плечи Рэймонда. В этот миг Изабелла-воровка исчезла. Осталась только самка, пылающая от страсти, которую разжег в ней самец-дракон.Рэймонд стоял перед ней, его взгляд пожирал. Золотистые зрачки, сузившиеся в щелочки, скользили по ней как скальпель: от трепещущих ключиц до узкой талии, от округлости бёдер до дрожащих коленей. Его желание было осязаемо, как прикосновение раскаленного железа.

– Ты ещё прекраснее, чем я смел надеяться, – выдохнул он, дыхание опаляя её живот. Одной рукой он властно раздвинул её складки, обнажая влажное, пылающее лоно. Большим пальцем он водил вокруг её входа, дразня, не входя, рисуя огненные круги вокруг чувствительного бугорка, заставляя её стонать и бешено извиваться. – Теперь ты моя, Изабелла, – его шёпот был клыком у горла, – и я докажу тебе глубину моей жажды. Каждой искрой моей сути.

Рэймонд оторвался от ее губ, его глаза полыхали золотым огнём желания. Он легко, как тряпичную куклу, поднял её и швырнул на прохладную поверхность стола. Став на колени между её раздвинутых бёдер, он изучил ее взглядом хищника, прежде чем коснуться. Кончиками пальцев он обвел, как карту сокровищ, контуры её половых губ. Его прикосновения дразнили, мучили: скольжение по внутренней поверхности бедра, едва касаясь нежнейших складок, фокусировка на маленьком, пульсирующем от нетерпения клиторе. Она взвыла, выгнув спину дугой, бёдра задвигались сами, ища контакта. Он усмехнулся, низкий, довольный звук, вибрировавший в ее плоти.

Изабелла вскрикнула – не от боли, а от шока наполнения, когда Рэймонд одним мощным, неумолимым движением вонзился в неё. Он заполнил её до предела, растянул, но так, что боль тут же переплавилась в нестерпимое, сладкое распирание. Когда он начал двигаться – не просто толчки, а длинные, выверенные удары, сокрушительно глубокие, бьющие прямо в ядро, – волны экстаза затопили её, пульсируя жаром в венах. Она впилась в него, ногти вошли в кожу его плеч, её ноги смертельной хваткой обвили его бёдра, стараясь принять глубже, еще глубже. Контроль рассыпался в прах. Она чувствовала себя расколотой, открытой, уязвимой – и в этом была дикая, освобождающая сладость. Он брал её яростно, но не жестоко; стремительно, но не торопливо – каждый толчок бил точно в цель, выжимая крики наслаждения. Мир сжался до жгучего жара их соединённых тел, влажного трения кожи о кожу, хриплого ритма их дыхания, слившегося в единый стон, и всепоглощающего чувства принадлежности. Она принадлежала ему в эту минуту всецело.

И тогда, как удар грома под черепом, Изабелла рухнула. Оргазм не накрыл – он сорвал ее, сокрушительный, ошеломляющий. С диким, звериным криком она забилась в конвульсиях вокруг него, ее внутренние мышцы сжали его член с силой удава, волны удовольствия выплескивались из нее, сотрясая до костей. Рэймонд зарычал – низкий, первобытный рев дракона, потрясший стены, – почувствовав ее пульсации. Её оргазм стал его яростью; он ускорился, его движения стали смертоносными, еще мощнее, еще глубже, каждый толчок бил точно в эпицентр ее блаженства, продлевая его и вознося его самого к новой, невиданной вершине.

Когда их тела, облитые потом и дрожащие, слились в финальном, разрушительном рывке, Изабелла не мыслила. Она была. В огне. В обладании. В добровольном рабстве страсти, сметающей все преграды. Она позволила себе сгореть – и в этом горении родилась заново.

Позже, когда тишину нарушал лишь убаюкивающий треск огня в камине и их выровнявшееся дыхание, она лежала, прикованная к его груди, её голова уткнулась в его плечо. Его кожа под её пальцами была горячей, гладкой скалой, хранящей непостижимую мощь. Она лениво водила пальцами по контурам его грудных мышц, по рельефу пресса, чувствуя под ними стальную силу. Чувство сытости, глубокого и спокойного, как море после шторма, заполнило её – чувство, забытое с детства. Она прижалась щекой к его груди, слушая громовой, ровный бой его сердца – ритм новой эры.

Они лежали в тишине, говоря языком тепла и случайных прикосновений. Изабелла почувствовала себя… принятой. Не как инструмент, не как глава гильдии, а просто – желанной. Это чувство было таким хрупким, таким редким, что слезы подступили к глазам, возвращая ее к дрожащей от холода сиротке.

– Спасибо, – прошептала она, голос осипший от пережитых эмоций.

Рэймонд слегка отстранился, его взгляд вопрошал:

– За что, моё пламя?

– За то… – она сглотнула ком. – Что показал мне, что есть нечто большее, чем выживание в тени. Большее, чем вечный расчет и холодная осторожность. – Её пальцы вцепились в его руку. – За то, что научил… верить. Что могу любить. И быть любимой. И не трепетать перед этим.

Он склонился и нежно поцеловал её в лоб, его губы горели. – Любовь моя, – пророкотал он, голос вибрировал в ее костях, – ты – клад, который я сберегу веками. Ты – моё пламя, моя тайна, мой очаг.

Глядя в его золотые бездны, полные силы и обета, Изабелла узнала истину. Это был не конец приключения, а самый его разгар. Путь будет тернист, мир кишит опасностями, но теперь она не одинока. Их сердца и души сплавились в пламени страсти, и эта связь крепче адаманта. В его объятиях, под отсветами драконьего пламени, Изабелла обрела то, что безуспешно крала у других всю жизнь: настоящий дом. И пах он гарью, драконьей кожей и бесконечным завтра.

И тут, словно насмешка судьбы, в ноздри ударил аппетитный аромат пропеченной курицы с приправами.

– Что ж, Белла, пир зовет, – с театральным вздохом произнёс Рей. Он отделился от Изабеллы и направился к одежде, разбросанной как после урагана. Взяв свои вещи, он сложил их грудой перед собой и щёлкнул пальцами. Вспышка синего света – и одежда облепила его тело, идеально сидя. Изабелла не удержалась от громкого "Вау!"

– Что тебя потрясло, Белла? – скалится Рей. – Веками шлифовали это заклинание, чтобы не шокировать мир голыми драконами после превращений! – Он ловко собрал ее одежду и подал.

– Просто… гениальная экономия времени! – фыркнула Изабелла, когда щелчок Рея одел ее в мгновение ока. – Спасибо! Вот бы и с прической так… Мои кудри – отдельный квест каждое утро.

– Людям такие фокусы не светят, – снисходительно ответил Рей, поправляя манжеты. – Драконьи бытовухи – государственная тайна. А то слуги без работы останутся, торговцы артефактами разорятся! – Он провел рукой по своим черным вихрам – и они улеглись в безупречную волну. – Экономия времени, говоришь?

– Рей! – взмолилась Изабелла, уже заплетая хвост. – Научи волшебству прически! Ну пожа-а-алуйста!

– Легче легкого, – ухмыльнулся он. – Сосредоточься, как на воровском заклятии. Представь укладку… и проведи рукой. Волосы – послушная глина в руках мага.

Изабелла зажмурилась, представила гладкие корни, аккуратные пряди у лица, упругие, четкие завитки в хвосте. Легкое движение руки – и она ощутила, как волосы послушно принимают задуманную форму. Магия!

– Браво, Белла! С первого раза! – аплодировал Рей, глядя с неподдельным восхищением.

– Да брось… – зарумянилась она, но смущение испарилось, когда в зеркальце, материализованном Реймондом, глянуло отражение: смуглянка с карими, сияющими глазами и безупречной укладкой. Ни дать ни взять – принцесса воровского мира.

– А теперь – к столу! – скомандовал Рей, веду Изабеллу на кухню.

– И тарелок побольше, кубков, приборов! – весело протрубил голос сзади. Изабелла взвизгнула и обернулась. В дверях стоял высокий, как сосна, мускулистый блондин в длинной, видавшей виды дубленке, улыбаясь ослепительно-голубыми глазами.

Рядом с ним, изящно держась за его локоть, стояла темнокожая эльфийка в белоснежной, невероятно дорогой шубе. – Веридия! – выдохнула Изабелла, узнавая лучшую подругу.

– – У меня всё хорошо, – слегка натянуто ответила Изабелла, стараясь загнать подальше гложущую грусть. Расставание с друзьями… С Веридией, ее вечным двигателем, Селией, верной как скала, Илимитаром – мастером теней, Джо – живым воплощением хаоса… и Реймондом, чье присутствие уже стало частью ее дыхания. Мысль об этом сжимала горло.– Алистер! – раскатисто приветствовал его Реймонд, широкая улыбка озарила его лицо. – Неужто за столь краткую разлуку ты успел не только врагов повергать, но и сердце эльфийки пленить? – Его взгляд, острый как драконий коготь, скользнул по Веридии и задержался на ее запястье. На пепельно-серой коже сиял причудливый светло-голубой узор, напоминающий двухъярусную диадему из хрустального льда. Веридия, щегольски цокая каблучками по каменному полу, направилась к Изабелле: – Видишь, Белка? – ее улыбка сверкнула озорными искорками. – Наше дело – золотое дно! Скоро будем купаться в изумрудах! Даже ты свою старую подружку-сорвиголову с первого взгляда не признала!

– Точно хорошо? – Веридия прищурилась, словно пытаясь разглядеть потайные швы на душе подруги. – Ты ж не из тех дурочек, что в пасть к злющему дракону кидаются за поцелуем принцессы!

При словах "злой дракон" Алистер и Реймонд переглянулись, и в уголках их ртов заплясали едва сдерживаемые усмешки.

– Вычислила тебя "Вестник Драганталма", – продолжила Веридия, отпуская Изабеллу. – К Пепловидцам, этим пустынным шакалам Мейпдайна, кинулась. Они тебя выследили быстрее гончей. Ну, признавайся, Белла! Где пропадала? Почему молчала? Как будто сквозь землю провалилась!

Изабелла опустила глаза, делая вид, что разглядывает узор на сапогах.

– Вер… – голос ее дрогнул. – Помощь твоя… как нож острый. Но моя беда – не твоя ноша. Подцепила заразу… неизвестную, стыдную. Не хотела втягивать тебя в это болото.

– Если ты думаешь, что я брошу свою лучшую подругу тонуть в этом болоте в одиночку, – закипела Веридия, но ее пыл тут же остудил легкий снежок, запорошивший шубу, как дорогую пудру, – то ты глупее лесного пня после грозы!

– Вер, без драк, – спокойно, но властно вставил Алистер, положив руку ей на плечо. – Теперь Изабелла под надежным крылом. – Его взгляд метнулся к Реймонду.

– Крылом? Ха! Мы-то как раз подоспели к самому… интересному моменту. Мелодичные стоны доносились аж до подножия горы.Щеки Изабеллы вспыхнули маковым цветом, а Веридия фыркнула:

– Вер! – вскрикнула Изабелла, бросаясь к столу за тарелками, чтобы скрыть смущение. – Ты сама-то не святая! И что это за "Истинная" такая? Звучит как титул из старинной баллады.

– Драконья "идеальная пара", – пояснил Алистер, сбрасывая дубленку с плеч. – Связь возникла – ее надо скрепить у родового артефакта. Но наш… – его голос стал жестким, – украден. И покоится в стенах, куда мы держим путь.

– То самое дело? – уточнила Изабелла, расставляя тяжелые фарфоровые тарелки с ловкостью опытной официантки.

– Точно! – Веридия приняла у нее стопку приборов. – Цель – Игнациус ден Гондолье, герцог Заэссии, любитель потайных оргий. В его "игровой" башне и притулился наш артефакт, слямзенный у Али еще пацаненком. Бесценный для его рода кусок драконьего сердца, превращенный в артефакт.

– Звучит… – Изабелла на мгновение задумалась, – как вызов, достойный Гильдии Воров. Какой план? Взять штурмом или тихой сапой?

Тут в зал вернулись Реймонд и Алистер – один с дымящейся, румяной курицей, источающей божественный аромат чеснока и трав, другой – с массивным темно-серым чайником, на котором серебристо-белый дракон из папье-маше казался готовым взлететь.

– План есть! – твердо заявил Алистер, разливая по чашкам золотисто-зеленый чай с дымком. – Играем наверняка. Моя сила, связи Вер, твоя голова на плечах, Белла. И пара тузов в рукаве.

– Вер, – Изабелла присела рядом с подругой, беря чашку. – Что за зверь этот герцог? Его слабые места?

– Сегодня у него – "закрытый вечер", – смачно откусив куриную ножку, пояснила Веридия. – Параноик редкостный. Боится, как бы его "увеселения" не попали на магофон к благоверной, герцогине Лиссель. Охрана – как сыр в масле. Но мы не одни! – глаза ее блеснули. – Селия, Джо и Илимитар уже на подходе. Они в ярости от наглости твоего замшелого заместителя, Аспена! Вообразил себя главой гильдии! Завещание подделал!

– Аспен? – Изабелла поморщилась, будто откусила лимон. – Гад ползучий… Доверяла, как брату… а он вот так. Обвела вокруг пальца, как зеленую девчонку. – Горечь прозвучала в каждом слове.

– Пфф! – махнула рукой Веридия, набивая рот картошкой. – Теперь у нас команда мечты! Они ждут нас у поместья. А теперь жуй, сила понадобится! Надо же герцога до нитки обчистить!

Изабелла последовала примеру, вонзив зубы в сочную грудку. Несмотря на простоту, курица таяла во рту – пропитанная травами, чесноком, с хрустящей золотистой шкуркой. "Реймонд готовит, как бог кулинарии", – подумала она, с наслаждением заедая мясо нежной, рассыпчатой картошечкой. "Вот ужо мужчины обзавидуются, узнав, что драконы у плиты – мастера!"

– Позволь, дама! – с легким поклоном он наполнил ее чашку ароматным золотисто-зеленым отваром.Закончив, Изабелла потянулась к чайнику, но Алистер был проворнее:

– Реймонд, твой чай – бальзам для души! – воскликнула Веридия, смакуя напиток. – Что за волшебная смесь?

– Мята перечная, цедра апельсина, щепотка лимонной вербены и… – он таинственно улыбнулся, – обжаренные кедровые орешки для глубины. Надеюсь, по вкусу.

Изабелла отхлебнула, пытаясь заглушить подкатывающую тревогу. Каждая минута покоя перед бурей была на вес золота. – Алистер, план безопасности? – спросила она прямо. – Как избежим конфуза?

– Селия внедрила своих "ушек" в слуги. Кое-кого купили. Утечки не будет. Веридия войдет как почетная гостья – ее никто не заподозрит. Джо подсыплет в угощения наш фирменный "Эликсир Страсти" – гости будут заняты друг другом, а не нами. Концентрация – чтоб рыцари в доспехах забыли про долг!Алистер поставил чайник, его взгляд стал деловитым:

– Надеюсь, Джо не явится в своем любимом плаще из мешковины? – едва уловимо усмехнулась Изабелла. – Дресс-код все же…

– А как долго нам светить "красными масками" на этом балу? Я – потомок теней (черный и фиолетовый дракон), ночь – моя стихия. Но предпочел бы не испытывать судьбу в схватке с герцогской стражей.Реймонд поднял бровь, его взгляд метался между ними:

– Расслабься, красавчик! – Веридия отпила чай. – Времени – в обрез, ровно столько, чтоб артефакт стырить и слинять. Герцог будет слишком… увлечен, чтобы что-то заметить. Его "веселящий" коктейль я лично замешаю.

Изабелла сделала глубокий вдох, заставляя тревогу отступить. – Ладно. Если Селия ручается за отход, а Илимитар не спалится… верю. Хотя бытие герцога – не пикник.

– Будет как по нотам! – уверенно парировала Веридия. – Главное – не отсвечивать и не попадаться на глаза.

– И помните! – Алистер поднял палец с комичной серьезностью. – Там будет "высокое искусство"! Танцы, мимы, акробаты… Требуется абсолютная концентрация и… артистизм! Не ударить в грязь лицом!

– За славную компанию! И за удачу в нашем авантюрном предприятии!Изабелла невольно улыбнулась, напряжение немного спало. Она подняла чашку:

– За удачу! – эхом откликнулись остальные, чокнувшись. Ароматный чай обжег горло, но придал решимости.

После трапезы компания перенесла грязную посуду на кухню. Быстрое очищающее заклинание – и посуда засияла. Реймонд собрал объедки в большую туфовую урну под раковиной. Легкое касание пальцем с синим пламенем к крышке – и по поверхности пробежали светящиеся руны, из-под обода вырвался все тот же синий огонь.

– Что с куриными костями станется? – любопытства ради спросила Изабелла.

– Огонь иссушит, внутренние лопасти перемелют в пыль, – пояснил Реймонд, счищая невидимую пыль с рук магией. – Отличное удобрение для огнецветов в оранжерее. Экологично!

Он шагнул в коридор и взмахнул рукой. Воздух завихрился, засверкало синее пламя – и яркий портал разверзся, мгновенно перенеся их на второй этаж перед массивной дубовой дверью. По ее поверхности струилась тусклая синяя вязь защитных рун. Реймонд приложил ладонь – руны вспыхнули ярче, и дверь бесшумно отворилась, впуская их в прохладную каменную лабораторию, пахнущую травами и озоном.– Так, хватит ботаничать! – весело скомандовал он. – Пора наряжаться для бал-маскарада! В путь!

– Держи, Белла, – подал он броню. – Приложи к груди, сосредоточься на плетении магии… представь, как она облегает тело. Знакомая техника?У стеллажа, подсвеченного лиловым светом и заставленного диковинными растениями, он нашел кожаную броню Изабеллы и ее походный плащ.

Изабелла кивнула, вспоминая свои лабораторные опыты. Легкое усилие воли – и броня ожила, обвивая ее фигуру, как вторая кожа, в то время как парадное платье мягко сползло на пол. Реймонд ловко подхватил ткань и убрал на стеллаж.

– А мои замковые наряды? – спросила она, накидывая теплый меховой плащ и ловя свое отражение в карманном зеркальце – решительное, с аккуратными кудрями. Готова к делу.

– Найдутся, – загадочно подмигнул Реймонд. – Когда вернемся. Все готовы? – Его взгляд окинул Веридию, уже проверявшую содержимое наплечной сумочки с зельями, Алистера, натягивавшего капюшон, и Изабеллу.

– В бой! – твердо ответил Рей, глаза горели. – Закрываю лабораторию – и в порт!

Дверь захлопнулась. Пальцы Реймонда проворно выписали на панели сложную руническую комбинацию. Тусклое сияние символов вспыхнуло ослепительно, пространство вокруг двери загудело от сгустившейся магической мощи.

Алистер стоял, как скала, лишь в его глазах светилось доверие. Веридия пересчитывала склянки в сумочке, шепча названия. – Главное не забыть, – напомнила она, – артефакт! Кусок сердца Ала! Без него – никакой "Истинной" пары!

Алистер мотнул головой, его пальцы непроизвольно сжались, будто сжимая рукоять невидимого меча. Ему не терпелось проверить в деле новые заклинания.

– Верно, – подтвердил Реймонд, его карие глаза метали искры решимости. – Ден Гондолье, возможно, и не ведает, что у него пылится, но для наших родов – это ключ к силе и наследию. Берем свое!

Изабелла коснулась теплого амулета на груди. Его слабый свет отразился в ее глазах – знаком уверенности. Она готова. Готова воровать, драться, летать… Лишь бы эта свора работала как часы.

– Пошли! – Реймонд распахнул новый портал. За его сияющей пеленой открылась заснеженная площадь, упирающаяся в одинокую гавань, где на черной воде покачивалась ветхая шхуна. Рядом – покосившийся флигель, бывшая контора и конюшня для гостей замка. Стартовая точка.

– Путь долгий, а глаз лишних не нужно. Значит, летим по-драконьи! – Он бросил оценивающий взгляд на Изабеллу и Веридию, в уголках губ заплясала хищная усмешка. – Наши очаровательные спутницы… прокатятся верхом!Закрепив последние заклинания и перепроверив снаряжение, команда замерла посреди заснеженной площади, как клинки перед боем. Алистер шагнул вперед, его голос прорубал морозный воздух, звучный и неоспоримый:

– Ой, Белка, закашлялась от фантазий? – едко подколола эльфийка, подмигивая. – Расслабь перья! Алистер в самом что ни на есть благородном смысле предлагает нам оседлать этих красавцев! – Она широким жестом указала на Рея и Алистера. – Превратятся в крылатых исполинов – и в путь! С ветерком, выше туч! Надежнее коней, только с огнем в груди и чешуей вместо кожи!Изабелла аж поперхнулась от неожиданности и двусмысленности, привлекая звонкий, как колокольчик, смех Веридии.

– Вер! – фыркнула Изабелла, щеки пылали. – Я вообще-то подумала не о том! Я в жизни не летала на драконе! Как там удержаться-то, чтоб с облаков не кувыркнуться?

– Легче пареной репы! – махнула рукой Веридия, уверенность светилась в ее глазах, как северное сияние. – Покажу, куда когти ставить. Главное – вцепись покрепче в гребень! Да и драконы-то не немые – шепнут на ушко мысленно, если что стрясется. Не потеряешься!

– Решено! – рявкнул Алистер, поворачиваясь к Реймонду. – Пора крылья расправлять, камрад?

– В бой!Рей лишь усмехнулся, в золотистых глазах вспыхнули искры древней магии.

Воздух вокруг них загудел, словно натянутая тетива тысячелука. Алистер и Рей замерли на мгновение, а затем их тела начало ломать и перекраивать. Кости затрещали с леденящим душу скрежетом, кожа лопалась, уступая место чешуе, вспыхивающей как черный обсидиан у Алистера с фиолетовыми переливами, и ледяно-голубой, усеянной сталактитообразными шипами и кинжаловидными когтями, у Рея. Лица вытягивались в звериные морды, из пастей повалил легкий дымок. Конечности утяжелялись, превращаясь в могучие столбы лап, вонзающихся в снег. Они рухнули на четвереньки с гулким ударом, от которого дрогнула земля. Из спин, с хрустом разрывая плоть, вырвались бичевидные хвосты, хлестнувшие по воздуху. И наконец – крылья! Огромные, перепончатые, с костяными шпорами на сгибах, они распахнулись с громким шурх-шурх, заслонив полнеба. Два исполина, древние и невероятно могущественные, склонили свои бугристые шеи, предлагая место на спине.

Изабелла в отчаянии обхватила теплую, твердую как скала шею Рея и изо всех сил втянулась наверх. Рей с пониманием подал ей крыло как опору. Она плюхнулась на широкую спину между костяными пластинами гребня, ощутив под бедрами упругую мощь живой плоти и жар, исходящий из глубин.Сердце Изабеллы колотилось, как барабан в грозу. Она шагнула к Рею, но ноги вдруг стали ватными, в голове мелькали: "Как залезть? Где держаться? А вдруг он дернется?" – паника сжимала горло. – Не робей, кудряшка! – подтолкнула ее уверенно в бок Веридия. – Хватайся за гребень и вскакивай! Будто на норовистого жеребца!

– Вот так-то лучше! – одобрительно крикнула Веридия, ловко, одним махом, взгромоздившись на Алистера, будто делала это каждый день. – Держись за гребень покрепче, прижмись всем весом!

Изабелла вцепилась мертвой хваткой в чешуйчатый гребень перед собой, вжалась коленями в горячие бока дракона, чувствуя, как напрягаются мышцы под ней. Адреналин звенел в крови, смешиваясь со страхом и предвкушением.

Черно-фиолетовый дракон (Алистер) глухо рявкнул в знак согласия. Мощные мускулы под Изабеллой напряглись, как стальные канаты. Крылья взмахнули – не просто размахивая, а с силой, рванувшей воздух и поднявшей вихрь снега! – и земля стремительно провалилась вниз.– Курс – западная граница! На Тервению! – прокричала Веридия, ветер уже вырывал из рук ее непокорные пряди. – Снижаться – по моей команде!

Изабеллу швырнуло вверх, желудок ушел в пятки. Она вскрикнула, вжавшись в спину Рея так, что костяшки пальцев побелели. Ледяной ветер хлестал по лицу, вырывая слезы, ревел в ушах, пробирая до костей. Внизу поплыли крошечные, как игрушечные, домишки, серебристые змейки замерзших рек, бескрайние шапки заснеженных лесов и острые, как драконьи клыки, горные пики. Сердце колотилось дико, смесь ужаса и… невероятного восторга!

– Дыши, Белла! – донесся спокойный, теплый голос Рея прямо в сознании. – Расслабься. Я тебя не уроню. Доверься ветру.

Ее смех терялся в реве ветра и свисте воздуха в ушах.Постепенно ледяные клещи страха начали ослабевать, уступая место головокружительному чувству свободы. Веридия, небрежно откинувшись, ликовала, раскинув руки: – Видала, Белка?! Просто дух захватывает! Чистый восторг!

– Это… НЕВЕРОЯТНО! – выдохнула Изабелла, глаза сияли, как у ребенка, впервые увидевшего море. – Я ЛЕЧУ! Я ПАРЮ!

Изабелла рассмеялась, впервые за долгое время – искренне и беззаботно, забыв о гильдиях, предателях и заразе. Она чувствовала каждую игру мощных мышц Рея под собой, каждое малейшее движение его крыла, каждую коррекцию курса. Они взмыли выше, пронзая пелену облаков. Их окутал ослепительно-белый, ледяной туман, а затем – бездонная синева неба и ослепительное, палящее солнце. Земля исчезла, осталось только солнце, ветер, бесконечность и могучий зверь, несущий ее сквозь пространство.– Ага! И держишься молодцом для зеленого новичка! – психанула Веридия. – Как тебе драконьи горки?

Они снова нырнули в облака, и внизу, как на старой карте, проступили знакомые очертания границы – холмы, покрытые зимним лесом, редкие огоньки деревень Тервении.– Цель на горизонте! – мысленно предупредил Алистер, его голос в голове звучал как отдаленный гром. – Крепись! Снижаемся!

Изабелла прильнула к Рею, ощущая жар его чешуи сквозь одежду. Он начал плавно снижаться, описывая широкие, уверенные круги. Воздух густел, становился холоднее, резче, наполнялся запахами сосны и снега. Вот уже видны отдельные деревья, заснеженные поля, тропинки…– Прижимайся к спине! – крикнула Веридия, ее голос едва пробивался сквозь шум ветра. – Земля близко! Пятки почувствуешь!

Приземление было мягким, но мощным, с ощущением невероятной силы. Лапы драконов упруго врезались в снежный наст, оставив глубокие, четкие отпечатки. Изабелла чуть покачнулась, ощутив под ногами твердь. Она сползла по крылу Рея на хрустящий снег, ноги дрожали от адреналина, но на лице сияла безумная, победная улыбка.

– Фьюх! Приземлились! – воскликнула Веридия, грациозно спрыгнув со спины Алистера, будто соскакивая с низкого крыльца. – Драконы – пять с плюсом! Пункт назначения: захолустье Тервении!

Изабелла глубоко вдохнула морозный воздух, чувствуя невероятную гордость, легкость и сладкую дрожь в коленях. Она только что летала на драконе! Через пол-королевства!

– Фух, – пробурчал Алистер, уже снова в человеческом облике, отряхивая несуществующую снежинку с рукава дубленки. – Полет – не медовая прогулка. Теперь к делу. Герцог ждать не будет, а артефакт сам в руки не прыгнет.

С холма открывался идеальный вид на мрачный, зубчатый силуэт замка ден Гондолье, подсвеченный редкими факелами, как глаза спящего чудовища.

Внезапно из тени вековых сосен, бесшумно, как тени, выскользнули три фигуры в кожаных плащах с капюшонами и глухими масками. Они быстро огляделись по-воровски и стремительно приблизились, не оставляя следов на снегу.

– Босс! – прорезал тишину сдавленный, радостный возглас. Одна из фигур сорвала маску, открыв знакомое, обрадованное лицо Селии, и бросилась к Изабелле, сбивая с ног в медвежьих объятиях. – Черт возьми, БЕЛЛА! ЖИВА! А мы уж думали…

– Селия! Илимитар! Джо! – Изабелла засмеялась сквозь слезы облегчения, сжимая в объятиях своих верных воров. – Черт, как же я по вам соскучилась!

– Джо пришел! Джо все взял! – затараторил, подпрыгивая, кизьер, звонко лязгая десятками склянок под плащом. – Все, что показывала Босс! Гремучие смеси, сонные порошки, дымовые шашки! Все-все! Джо не подведет! – Его огромные глаза сияли преданностью.

Изабелла тепло улыбнулась, глядя на него. Она вложила в этих людей душу, учила не только воровать, но и думать, варить зелья, выживать. И теперь они были ее семьей, ее броней и мечом.

– Так, хватит сюсюкаться! – взяла инициативу Изабелла, ее голос зазвучал четко и властно, голосом главы гильдии. – План в действии. Джо: Ты – наш "невидимый гном". Переодеваешься в уборщика. Со мной – через старые сточные каналы внутрь. Твоя цель – щедро "приправить" угощения и напитки для гостей нашим фирменным "Вечным Сном". Без жалости. Чтобы храпели до утра.

– Илимитар: Твоя магия – тишина. Усыпить охрану. "Фейская пыль" – твой арсенал. Распыли незаметно, как призрак. Ни звука, ни шороха.

– Селия: Тебе – транспорт. – Изабелла указала на крепкую, добротную повозку с парой могучих драгантальских скакунов. – "Позаимствуй" ее и подгони к северному тайному входу ровно к полуночи. Там будем грузиться награбленным.

Дракон медленно, веско кивнул. В его золотистых глазах вспыхнуло холодное пламя понимания и готовности к разрушению.– Вер, – повернулась она к подруге, глаза сверкнули. – Ты наша "звезда вечера". Приглашение? Костюм? Вся мишура для входа с парадного? – Обижаешь, Белка! – Веридия с вызовом потрепала свой "межпространственный карман" на поясе. – Все при мне! И приглашение герцогини Лиссель (немного подкорректированное), и платье, от которого у ден Гондолье челюсть отвиснет, и "растворитель" для его магических замочков, и… кое-что очень "бодрящее" лично для его сиятельства. Он будет слишком занят… собой, чтобы смотреть по сторонам. Гарантирую. Она повернулась к Реймонду, ее взгляд стал стальным: – А твоя роль, красавчик – Тень и Молот. Затаиться у того самого тайного входа в саду. Полная маскировка. Ждать мой сигнал – три коротких мысленных импульса. Понял? Будь готов проломить стену, если что.

– Браво! – воскликнула Веридия, потирая руки с явным предвкушением. – Все ясно? Тогда по коням… то есть, по драконам… то есть, К ДЕЛУ! Пора герцога до нитки обобрать!

Глава 5.

Изабелла и её команда, слившись с предрассветными тенями, призраками спустились с холма. Они двигались не просто скрытно – они *растворялись*: Изабелла вела группу по мертвым зонам караула, используя каждый валун, каждую кривую сосну как укрытие. Воздух звенел от напряжения. У подножия массивных, мокрых от инея стен замка они замерли у неприметного деревянного люка, замаскированного под кусок отсыревшего бурелома. "Чистый вход", – мысленно отметила Изабелла, чувствуя холод металла отмычки в руке. Убедившись, что последний факелоносец скрылся за углом, Джо, ловкий как горностай, первым исчез в черном зеве люка.

Тем временем, высоко на каменном парапете, Илимитар был не человеком, а сгустком тишины. Заклинание невидимости обволакивало его, делая лишь легкую рябь на влажном воздухе. Он двигался по карнизу над воротами, как паук по паутине, не оставляя следов.

Из потайного кармана он сыпал сверкающую "фейскую пыль" – не просто с нотками лаванды и полыни, а с опьяняющим ароматом дорогого ликёра и сонных маков.

Пыль оседала на шлемы и плечи стражников. Один за другим они начали клевать носами, затем мягко сползали по стенам, как мешки с мукой, с глухим "бух" затихая в снегу.

Проход для Веридии был открыт.

Веридия, в своей ослепительно-белой шубе, выглядела как призрак роскоши, заблудившийся в предрассветной тьме. Она прошла мимо храпящей груды доспехов с презрительно поднятой бровью и скользнула в полуоткрытые ворота. Теплый, густой воздух вечеринки, пропитанный духами, вином и похотью, ударил ей в лицо. Зал представлял сюрреалистичное зрелище: аристократы в полупрозрачных шелках, больше похожих на паутину, чем на одежду; дамы с грудями, прикрытыми лишь каскадами бриллиантов и накладками-бабочками; мужчины в кожаных набедренных повязках, украшенных гербами.

Музыка была томной, движения – ленивыми, как у сонных котов.

– Эй, снежная королева! Приглашение! – гнусаво цыкнул охранник, перекрывая дорогу, его глаза блуждали по ее фигуре.

Веридия достала приглашение с театральным вздохом. Бумага вспыхнула ослепительно-ярким, почти болезненным светом, заставив охранника зажмуриться и зарычать от боли в глазах.

– Доволен? – бросила она с ледяной улыбкой, распахивая шубу.

Под ней открылось платье – не просто из цепочек, а из живого огня и рубинов. Каждое движение заставляло металл мелодично звенеть, а камни бросать кровавые блики на стены. Она двинулась вглубь зала, оставляя за собой шлейф вожделенных взглядов и слюнявых усмешек.

Внезапно перед ней выросла фигура. Мужчина средних лет, прилизанный, как кот перед выставкой, в только шелковом плаще, развевающемся на голое тело, и высоких сапогах. Его темно-карие глаза буравили Веридию с неприкрытым хищным интересом.

– Доброго вечера, дикарка невиданной красы! – бархатный голос звучал как мед, намазанный на лезвие. – Игнациус ден Гондолье, к вашим услугам. Не пора ли нам… уйти от этой пошлой толпы?

Его взгляд скользнул в сторону потайной двери.

"На ловца и зверь бежит, причем сам в капкан лезет!" – ликовала про себя Веридия. Внешне же она изобразила шокированную невинность, прикрыв грудь рукой:

– Ваша светлость! Помилуйте! Я не кабацкая девка! – ее голос дрожал с идеально сыгранным испугом. – Вы же благородный герцог, а не бандит с Большой Дороги!

Отказ, как хорошее вино, только разжигал аппетит старого развратника.

– Стесняться тут нечего, дитя моё, – он схватил ее руку, влажные пальцы скользнули по коже. – Этот замок – храм наслаждений, где тайны остаются тайнами. Расслабься… – Он тянул ее по коридору, украшенному похабными фресками и статуэтками сатиров в компрометирующих позах.

Веридия продолжала игру: то опускала глаза, то делала вид, что спотыкается от смущения. Они подошли к массивной дубовой двери с ручкой в виде фаллически торжествующего быка. Герцог открыл ее ключом на груди.

Комната ударила в нос запахом дорогих духов, пота и чего-то металлического.

Красный бархат драпировал стены, канделябр из черненого серебра лил зловещий багровый свет, освещая диван, буквально утопавший в наручниках, кляпах, плетках и перьях.

"О, да тут целый арсенал извращенца… и окно! Идеально", – пронеслось в голове Веридии.

Едва дверь захлопнулась, герцог с рычанием набросился на нее, пытаясь повалить на этот "алтарь разврата".

Но Веридия была быстрее. Ловким движением она вывернулась, толкнула его на диван и, используя его же наручники, с щелчками зафиксировала запястья и лодыжки к массивным ножкам мебели.

Повязка на глаза – и вуаля! Она подняла изящный хлыст с шипами, стоя над ним.

– Ну что, Ваша Сладострастность, начнем? – голос ее был холоден, как сталь. – Кричать не советую.

В ваш кубок подмешан "Шепот Морра" – крик активирует яд. Противоядие – в обмен на код от сейфа.

Она дразняще провела кончиком хлыста по его обнаженной груди.

– Ах ты шлюха двурогая… – начал герцог, но его слова превратились в хриплый стон.

Веридия легким движением запястья применила заклинание "Пытка Эрифал" – невидимые иглы вонзались в нервные узлы, вызывая волну мучительных спазмов.

– Жаждешь кончить здесь и сейчас? – поинтересовалась она с ледяной вежливостью, наблюдая, как он выгибается. – В муках?

– Аааа… Сейф… Код… Сэра…Серафина… – выдохнул он, слюнявя шелк повязки.

– Умница, – похвалила Веридия, вливая ему в рот флакон с мутной жидкостью. – Отдыхайте. Вам явно нужно прийти в себя.

Быстро достав магофон, она запечатлела герцога во всей его "красе" – идеальный материал для шантажа. Затем с силой отодвинула кровать (подозрительно легко, как будто на колесиках), обнажив потайной люк. Под ним – сейф. Код "Серафина" сработал. Внутри лежали статуэтка из черного камня, излучающая древнюю мощь, и ключ причудливой формы. Спрятав добычу в складки шубы, Веридия выскользнула на балкон.Амулет на шее вспыхнул – и вот она уже не ослепительная эльфийка, а тщедушная служанка с ведром.

Отравив сигнал Изабелле, она спустила с балкона миниатюрную арбалетную "кошку". Канат натянулся. Ловко ухватившись, она, как акробатка, перелетела через стену, бросив ключ вниз Илимитару.

Приземлившись в кусты с грацией кошки, она едва не вскрикнула:

– Рей! Черт тебя дери! Ты что, решил сердце мне вышибить?! – прошипела она, натыкаясь на холодное драконье крыло, прикрытое иллюзией снежного сугроба.

Реймонд лишь приподнял капюшон ее шубы острым когтем, призывая к тишине.

Его золотые глаза, светящиеся в полумраке как фонари, были устремлены на верхние окна замка.Финал близок.

Виртуозно поймав ключ на лету, Илимитар, не теряя темпа, рванул к тайному люку.

Спуск по скрипучей лестнице – "теневой рывок" по круглому коридору – и вот он в подсобке, освещенной тусклыми магическими лампами.

Затаившись в углу, густо пахнущем плесенью и старой шерстью, он достал магофон, связался с Изабеллой: "Ключ у меня. В подвале. Готов к движухе".

Магическое зрение сканировало помещение – чисто.

Но едва он приготовился к выходу, пронзительный скрип железной двери сверху заставил его замереть.

По лестнице неспешно спускался маг в пышной, как крылья летучей мыши, бордовой мантии.

"Обсидиановый шар! Только этого не хватало!" – мелькнуло в голове.

Илимитар бесшумно поднял с пола камешек и метнул его в дальний угол.Глухой удар, эхо.

Маг рванул на звук.

Пока его внимание было отвлечено, Илимитар, как тень, подкрался сзади.

Один точный удар сложенными пальцами в яремную вену – и маг рухнул без сознания, как подкошенный.

"Фейская пыль" для верности – и пошел обыск.

Добычей стала связка ключей с магическими кристаллами, тускло мерцающими в темноте, и синий кожаный фолиант, от которого веяло холодом запретного знания.

Накинув мантию мага поверх брони и натянув капюшон, Илимитар стал "Сципиусом".

– Сципиус, драконий коготь тебя подери! Где пропадал? – рявкнул за дверью хриплый голос.

Илимитар напряг связки, выдавив сиплый бас, словно он глотнул раскаленного песка:

– Да тут… Отды… Отдыхал… Да нужду справил… – прохрипел он, имитируя хмельную заплетающуюся речь.

– А, "Красную Королеву" уже хватил, наш колдун-алкаш? – засмеялся голос. – Ну заходи, поделись!..

Дверь приоткрылась – и громила тут же получил в лицо облако "фейской пыли", рухнув как подкошенный дуб.

То же самое ждало и подбежавших на шум стражников. Через мгновение в комнате храпела целая орава. Илимитар быстро и профессионально обчистил карманы спящих, пополняя свой магический "кошель".

В тусклом свете ламп он осмотрелся.

Вместо ожидаемых сундуков с золотом – ряды массивных решеток.

"Сокровищница? Темница! Вот облом…По ходу, я попал не в ту дверь" – разочарованно вздохнул он вслух.

Но прагматизм вора взял верх: "Раз уж здесь, почему бы не посмотреть?" Подойдя к ближайшей решетке, он ловкими пальцами нашел скважину, подобрал ключ со связки.

Кристалл на нем вспыхнул – дверь открылась с **удовлетворительным шепотом магии. Он шагнул внутрь…

– Вообще-то, ты попал именно туда, куда нужно, Странник… – раздался тихий, но твердый женский голос из темноты.

Илимитар едва не подпрыгнул. Достав кристалл связи, он осветил камеру. На холодном полу сидела девушка в грязной холщовой робе. Черные волосы спутанными прядями падали на плечи, лицо бледное, но волевое. На глазах – противный металлический обруч, соединенный троссом с антимагическими наручниками, плотно стягивающими тонкие запястья.

– И за какие такие грехи тебя, красавица, стреножили как особо опасную? – спросил Илимитар, настороженно оглядывая камеру.

– "Преступницы" мы с подругой Ашари только в воспаленном мозгу этого герцога, – голос ее звучал устало, но без тени страха.

– Меня – Еву – схватили за целительный дар некроманта (да, я умею говорить с ушедшими, чтобы лечить живых).

А Ашари – за то, что она кизьера-воительница из фиразийского ордена Духа. Они помогают духам обрести покой. Герцог же видит угрозу во всем необычном.

– Странник! Ева правду говорит! – донесся из соседней камеры мягкий, мурлыкающий голос, и в свете кристалла мелькнул кончик пушистого хвоста, знакомого до боли.

Сердце Илимитара сжалось.

Джо.

Кизьер, который когда-то делился с ним последней краюхой хлеба в порту Драганталма, учил воровать не ради наживы, а ради выживания, и помог вступить в Гильдию. Для лесного эльфа фиразийцы были святы, а целители – под защитой лесных духов.Решение созрело мгновенно.

Не раздумывая, он нашел на связке короткую, замысловатую отмычку.

Кристалл на ней вспыхнул ярко при контакте с замком наручников Евы. Металл щелкнул, узы упали.

Затем он освободил ее от мерзкого обруча.

Ева с благодарным стоном размяла онемевшие руки и медленно открыла глаза.

Илимитар замер: ее глаза были цвета молодой весенней листвы, невероятно яркие и живые, полные боли, но и неистребимой силы.

Аристократка духа, даже в грязи.

Освободив Ашари – угольно-черную кизьеру с фиолетовым отливом и янтарными глазами, горящими в темноте, Илимитар представился:

– Илимитар. Зовите Тар.

– Тар, – кивнула Ашари, потирая освобожденные запястья. – Нам нужно наше снаряжение и повозка с першеронами. Без них мы – как птицы без крыльев.

– Повозка с ДРАГАНТАЛЬСКИМИ ПЕРШЕРОНАМИ – ВАША?! – Илимитар чуть не поперхнулся. – Селия как раз должна ее подогнать к западной стене!Он протянул связку ключей. – Ищите ваши вещи. Я создам теневой портал прямо на повозку. Свяжусь с Селией, пока вы переодеваетесь. И… поторапливайтесь!

Проследив, как девушки скрылись в темноте коридора, он прислонился к холодной стене, доставая магофон.

"Изабелла, Веридия, Джо, Селия! Внимание! Подбираю "хвост": две VIP-персоны из темницы. Ева-некромант-целитель, Ашари-фиразийка. Герцог хотел казнить. Перебрасываю их на повозку через портал. Селия, будь готова к "догрузке" у западной стены!"

Войдя в комнату хранения, он увидел поразительную метаморфозу.

Из замученных пленниц перед ним стояли две опасные и прекрасные воительницы.

Ева: ослепительно-белая рубашка, кожаный жилет с серебряным шипом-розой на груди, черные стрелки-леггинсы, ботфорты до колен и плащ ночи с серебряными застежками. Ашари: сливовый жакет с золотым шитьем (явно скрывающим броню), персиковая туника с древними символами, серые практичные штаны, черные сапоги и плащ, струящийся как крыло ворона.

– Неплохо, – одобрительно кивнул Илимитар, отводя глаза от Евиных изумрудных очей. Он сосредоточился на углу комнаты, где тени лежали особенно густо.

Сила лесного эльфа заструилась по его жилам, холодная и текучая.

Он собрал тьму в кулак, мысленно рисуя образ повозки Селии у западной стены.

Тени закрутились воронкой, издавая тихое шипение, как змея.

– К порталу! На "три" – прыжок! – скомандовал он.

Девушки встали у края воронки, готовые к бегству.

– Раз! Два! ТРИ!

Они шагнули в черноту. Портал захлопнулся с глухим хлопком, словно захлопнулась книга судеб.

Облегченно выдохнув, Илимитар бесшумно двинулся к выходу из темницы.

Мимо храпящих стражников и мага, он скользнул в полукруглую дверь, как угорь в нору.

Коридор был пуст, освещен факелами. И тут он увидел ЕЁ.

Массивную дверь сокровищницы, покрытую паутиной магических защит и тяжелых физических замков, мерцающих в такт кристаллам на его связке ключей.

Рядом, прислонившись к стене с видом полнейшего безразличия, хотя глаза горели азартом, стояла Изабелла. У ее ног – еще одна партия усыпленных стражей.

Адреналин ударил в виски. Он подошел к двери, ощущая под пальцами холод векового металла и пульсацию чужой магии. Сжав связку, он подобрал ключ по резонансу кристаллов и вставил его в главный замок. Поворот – глухой стук сложных механизмов, шепот рассеиваемых чар – и дверь со скрипом отворилась, выпуская волну запаха старого золота, кожи и пыли.

– Илимитар! Ключ от сейфа есть?! – бросила Изабелла, уже заглядывая внутрь.

– Есть! – он поймал брошенный Веридией ключ и вставил его в замочную скважину на внутренней решетке.

Кристалл вспыхнул ослепительным белым светом.

Тяжелые решетчатые двери раздвинулись с мощным гулом, обнажая сокровищницу.

Войдя, они замерли. Это был не склад – это была пещера Али-Бабы, доверху набитая сияющим кошмаром любого казначея.

Горы золотых слитков, сундуки, ломящиеся от самоцветов, разбросанные драгоценные безделушки, дорогое оружие на стеллажах, и… магические артефакты, тускло мерцающие в углах.

Искушение схватить все было огромно, но годы в Гильдии научили хладнокровию.Изабелла мгновенно оценила обстановку:

– Джо! Веридия! Сигнал! Открывайте "заслон", готовьте повозку! Рей – маскировка под статую, готовься к "холодному приему" гостей! – ее команды через кристалл связи были резки и точны. Действие ее усыпляющих составов было на исходе.

Они с Илимитаром начали таскать мешки с самым тяжелым золотом к потайному люку в стене, который открыла команда снаружи. Через люк мешки ловил Джо, передавал Селии, а та ловко укладывала их в кузов, где Ашари и Ева уже маскировали добычу мешковиной и сеном. Работа кипела.

– Шевелитесь, черти! – прошипела Веридия, придерживая люк. – "Вечный Сон" Джо скоро выдохнется!

Последний мешок ушел в люк. Изабелла и Илимитар выскользнули наружу. Веридия закрыла люк и активировала магическую печать – камень сросся, как будто ничего и не было.Ключ от сейфа она вытерла и засунула под неприметный камень у стены. Повозка была готова: Селия на облучке, вожжи натянуты, в кузове – Джо, Ашари, Ева и Илимитар. Но тут…

Лязг доспехов!Отряд стражников, с трудом отряхивающийся от сонного зелья, показался из-за угла.

– Изабелла! В укры…! – начала Веридия, но оглушительный РЕВ, от которого задрожали камни, заглушил ее слова.

Над стеной пронеслась тень, и на стражников обрушился поток ЛЕДЯНОГО ПЛАМЕНИ.Не огня, а чистейшего, убийственного холода. Они замерли на бегу, превратившись в ледяные статуи с гримасами ужаса на лицах. Над ними, с грацией падающей звезды, приземлился Алистер в облике величественного ледяного дракона, обдав всех вихрем снежной пыли. Он окинул компанию насмешливым взглядом своих голубых кристаллов-глаз, затем… схватил когтистой лапой ком снега, слепил идеальный снежок и запустил им прямо в Веридию!

– ОЙ! Ты… Ледяной чудовище! – визгнула Веридия, поскальзываясь и падая в сугроб. Она вскочила, отряхивая снег с лица и роскошной шубы, смеясь сквозь негодование. – Я тебе припомню!

Пока она отряхивалась, Алистер **вновь стал человеком. Его глаза смотрели на Веридию с такой нежностью, что даже снег вокруг, казалось, мог растаять. Внезапно он подхватил ее на руки и закружил, поднимая выше стен замка, под ее радостные вопли. Поставив на землю, он страстно поцеловал, не обращая внимания на зрителей.

– Смотрю, наша Веридия не только артефакт украла, но и твое ледяное сердце окончательно растаяло, Ал, – раздался спокойный голос Реймонда, тоже вернувшегося к человеческому облику.Он стоял рядом с Изабеллой, его рука лежала на ее плече.

– А ты, Рей, похоже, просто завидуешь, – хитро ухмыльнулся Алистер, не отпуская Веридию. – У тебя же есть своя жемчужина.

Он кивнул на Изабеллу, заставив Реймонда покраснеть до корней волос.

– Ал, похоже, ты раскусил то, что Реймонд так тщательно скрывает, – усмехнулась Веридия, обнимая Алистера. – Скоро и у Беллы засияет брачная метка.

– Кстати о метке… – Алистер взял руку Веридии, на запястье которой сиял сложный льдисто-голубой узор. – Артефакт принял тебя. Значит, можем рассылать приглашения на нашу драконью свадьбу, да, Вери?

Он нежно поцеловал узор.

– Ладно, нам с невестой пора! – сказал Алистер. – Увидимся на празднике! Он вновь обернулся драконом, легко опустился, чтобы Веридия оседлала его,и взмыл в небо, оставляя за собой искрящийся шлейф инея.

Ева, выглядывавшая из повозки, следила за ними взглядом, полным немого восхищения, пока Ашари не щелкнула ее хвостом по уху:

– Что, Ева? Передумала насчет замужества? Жаль, дракон уже занят!

– Да чтоб тебя, Аша! – фыркнула Ева, толкая подругу. – После всех попыток семьи впихнуть меня в брак с первым встречным герцогом? Увидишь зеленого дракона на погосте раньше! Она снова посмотрела в небо. – Просто… я впервые вижу дракона, который не с драконицей. И это… прекрасно.

– Селия! Готова? – спросила Изабелла, уже устроившись на спине Реймонда, принявшего свой величественный черный драконий облик.**

– В любое мгновение! – Селия встряхнула вожжи, першероны нетерпеливо перебирали копытами.

– Тогда в путь! Мы с Рэем – ваше воздушное прикрытие! – Изабелла взглянула вниз на команду, на спасенных девушек, на груженую повозку. Чувство выполненного долга смешивалось с предвкушением. – ВЗЛЕТАЕМ!

– ГИЙЯ! – крикнула Селия, и повозка рванула с места.

Черный дракон мощно взмахнул крыльями, поднимаясь в предрассветное небо. Изабелла, крепко держась за гребень, смотрела вниз на удаляющийся замок ден Гондолье, на повозку, мчащуюся по заснеженной дороге, на бескрайние леса, окрашенные первыми лучами солнца. Она достала кристалл связи, фиксируя этот момент побега, этот миг свободы.Этот грабеж был не просто кражей. Это было началом чего-то гораздо большего. Но что именно – ей предстояло узнать уже в замке Спектрум. Приключение, похоже, только начиналось.

Глава 6.

Проехав мимо сказочно красивого пейзажа, процессия приближалась к вратам замка, замаскированным под вход в пещеру дракона. Изабелла и Реймонд уже приземлились, готовые встретить своих друзей.

– Реймонд, у тебя есть место, куда поставить наш дилижанс? Всё-таки такая повозка – настоящий манок для местных, которых хлебом не корми, дай что-нибудь украсть получше да поудобнее! – с беспокойством спросила Селия, слезая с «козлов» повозки.

Реймонд удивлённо поднял черные брови.

– Селия, разве ты не сама из крестьян? Не стыдно ли тебе обличать своих же? – с лёгкой ноткой осуждения ответил он.

Но Селия, со свойственной ей настырностью, не растерялась и лишь покраснела от холода.

– Типун тебе на язык, Реймонд! Говорят, что драконы мудрые… Если тебе интересно, эти простолюдины дико ненавидят тех, кто поднялся чуть выше уровня «прикрыть задницу и не уморить семью голодом». И с радостью сдадут тебя и твою семью феодалу, особенно если он – ненасытный тиран, которого они ругают так, что и глаза щиплет от едкости их слов! Как истинный дракон, ты, должно быть, знаешь, как работает эта метка…

Не найдя слов, чтобы возразить, Реймонд сделал жест рукой в сторону сводов каменного коридора. Он послал луч синего пламени, и тотчас же в стене открылся большой проход, ведущий в тоннель. Ранее, похоже, здесь был путь в конюшни и для торговых обозов.

Селия, благодарно кивая головой, снова запрыгнула на козлы, зажала вожжи в кулаке и, властно скомандовав лошадям в упряжке: «Пошли!», направила повозку прямо в тоннель. Реймонд и Изабелла последовали за ней, чтобы разгрузить добычу и определить её в сокровищницу дракона.

Тоннель привёл уставшую и измотанную компанию немного вниз по скале, к каменному флигелю с дубовой дверью и крышей из черепицы, напоминающей драконью чешую. Рядом стоял денник и парковка для карет с небольшой пристройкой, крышей, стенами и дверью, сделанными из тех же материалов и по той же конструкции, что и флигель. На прилегающей территории валялось деревянное колесо, засыпанное снегом.

Но больше всего присутствующих удивило большое озеро, гладь которого мерцала в масляно-жёлтом свете заходящей перед рассветом луны. Над озером возвышались заснеженные каменные «ворота», открывающие водный путь на юг, а на берегу, ведущем к деннику и флигелю, стояла необычная каменная пристань с помостами, вытесанными из камня. Рядом покачивалась на озёрной глади затопленная баркентина со спущенными парусами. Заброшенный торговый порт в драконьем замке одновременно вызывал сочувствие и любопытство, а также желание вернуть его к жизни.

Наконец процессия достигла точки назначения. Из пассажирского отделения повозки выпрыгнули Ева, Ашари, Джо и Илимитар, переведя дух, они зашагали к флигелю.

– Сюда бы побольше растений посадить, плющи понавешать на стены, и получится типичное пристанище друидов, – иронично заметил Илимитар.

– Илимитар, если тебя в драконью теплицу пустить, так ты, как лиса в курятнике, будешь себя чувствовать! – подколола его Изабелла.

– А это хорошая идея, Белла, – ответил дракон. – Драконье собственничество и бережливость не повод отказываться от дельных помощников, которые влюблены в растения и алхимию. Тар, ведь ты хотел открыть контору по ландшафтному дизайну после ухода из Гильдии воров, так ведь? Как и Селия – свой конный двор, где может разводить скакунов, а Джо – алхимическую лабораторию-магазин? Так вот, моё предложение гораздо лучше и выгоднее, чем тянуть своё дело в одиночку, рискуя столкнуться с рэкетом и уйти на небеса, как рыцари, осмелившиеся посягнуть на драконьи сокровища.

Слыша предложение дракона, Селия, Джо и Илимитар одобрительно закивали головами в унисон. Их лица засияли от счастья, а глаза загорелись энтузиазмом, которого не наблюдалось с тех пор, как Изабелла покинула Гильдию Воров.

– Я вижу, вы уже успели спеться, – с лёгким удивлением отметила Изабелла, заметив, как Реймонд и её подопечные нашли общий язык. – Это очень хорошее начало, которое не может не радовать.

– Ашари тоже хочет своё дело! У Ашари есть множество полезных связей, наработанных за время паломничества медиумом, – подала голос кизьера.

– Ашари договорилась на завтра с мебельщиком, плотником и столяром, которым она помогла освободиться от духов, донимающих их родственников. Они привнесут комфорт в замок Реймонда и Изабеллы Спектрум.

– Ашари! – воскликнула в ответ Изабелла, покраснев до такой степени, что её лицо стало похоже на цвет куртки Ашари. – Ты едва нас знаешь, а уже поженила!

– Ашари не виновата, что вы с Реймондом так хорошо смотритесь, и между вами в воздухе витает такая «химия», что её можно почувствовать даже будучи человеком, – заметила Ева с доброй усмешкой, стараясь вывести Реймонда из смущения. – Учитывая, что у тебя есть метка истинного дракона, это не может не оказать влияния на твои отношения…

– Конечно, даже больше. Но сейчас нам всё-таки нужно отнести нашу добычу в сокровищницу, разместиться и отдохнуть после напряжённой ночи, – ответил Реймонд, подходя к флигелю.

Коснувшись замка пальцем с клубящимся на кончике синим пламенем, Реймонд потянул ручку двери вниз. Она открылась, впуская усталых, но счастливых новых обитателей замка.

Войдя, Ашари уловила своим тонким кизьерским чутьём запах пыли и чихнула так, что едва не потеряла свои вибриссы и зубы. Последовавший за её чихом прилив пыли всколыхнул всю компанию, вызвав серию смеха и чихов.

– Рей, ну ты и засранец… Так запустить помещение, что одной бы бытовой магией не обойтись, – подумала Изабелла, вытирая с глаз слёзы от очередной атаки чиха.

Несмотря на то, что её трудно было записать в идеальные домохозяйки, искренне любящие чистоту, она всегда старалась создать комфорт, в отличие от некоторых «гладильщиков» своих слуг. Изабелла ценила уют в любом пространстве и научилась организовывать его даже в походных условиях, но вскоре поняла, что ей нужна помощь.

– Ребята, кто из вас хорошо владеет бытовой магией? Здесь предстоит огромный фронт работ, чтобы превратить данное помещение в пригодное для жизни, но я одна не справлюсь, и мне понадобится ваша помощь, – обратилась она к оправившимся от чиха членам своей команды.