Измена. Твоя красивая ложь

Глава 1.

Зима, тридцатое декабря, суббота. Вдыхаю медленно действующий яд, надеясь, что сигаретный дым поможет развеять воспоминания, сотрёт память, а, возможно, и любовь, которая для меня теперь хуже никотинового яда.

Избавилась от вредной привычки курить много лет назад. И вот сегодня опять начала, купив в порыве пачку тонких ментоловых на заправке. Потому что никотин становится спасательным кругом в болезненной бездне, в которую своими руками меня скинул собственный муж. Сигаретный дым обволакивает лёгкие и позволяет на короткий промежуток времени перестать думать. Но облегчение уже от второй выкуренной сигареты рассеивается так же быстро, как утренний туман. И снова становится больно.

Тушу окурок в пепельницу, приоткрываю окно, чтобы проветрить коричневый салон своего новенького белого «Порше». Холодный воздух тут же смешивается с цветочным ароматом парфюма для машины.

– Чёртова пробка! – гневно восклицаю я, стуча пальцами по рулю, направляя свою злость на автомобилистов. – Да что ж ты тащишься, как бабка на повозке? – ругаюсь на впередистоящий грузовик.

А ещё говорят, женщины водить не умеют. Смеются: «баба за рулём, как обезьяна с гранатой». А сами? Чуть снег, так сразу врезаются друг в друга или едут со скоростью черепахи. Навигатор радостным голосом сообщает, что впереди авария на двух полосах. А их всего три. Просто блеск!

Резко торможу, потому что грузовик впереди тоже резко тормозит. А лысый мужичок сзади начинает нервно сигналить мне. В зеркало заднего вида вижу, как он грозит кулаком и бормочет что-то. Уверена, меня проклинает. Боится задеть мою машину, ведь стоит она как приличная квартира. Злюсь ещё сильнее. На людей, которые массово едут из города в Челябинскую область и создают пробку, на глупую песенку о любви по радио, на начавшийся снегопад. Только снега сейчас и не хватает. Теперь пробка станет ещё больше.

Наблюдаю, как снежинки лениво танцуют на ветру, ложась на лобовое стекло. Вспоминаю вдруг, как в детстве родители уверяли меня, что предновогодние дни волшебные. Что все мечты и желания исполняются в это время. Обманщики. Это я поняла сегодня.

Потому что в предновогодний день мой мир разрушился, а жизнь разделилась на «до» и «после». Ровно четыре года назад, мой муж поклялся, что будет со мной несмотря на любые трудности, переступая через все невзгоды и преграды. Поклялся, сделав мне предложение. Пообещал, что будет и в горе и в радости. А спустя тысяча четыреста шестьдесят один день, безжалостно сообщил, что у него другая женщина и не одарив меня и взглядом, собрал вещи и ушёл к любовнице.

Утром этого дня.

Я просыпаюсь от холода, окутавшего моё тело. Порывы разбушевавшегося северного ветра врываются в открытую форточку. Проходятся по оголённым участкам кожи, оставляя после себя мурашки.

Переворачиваюсь на бок и провожу рукой по смятой стороне кровати. Его стороне. Ощущаю холод, но понимаю, что Глеб приходил. Вздыхаю, кутаясь в одеяло. Сегодня тридцатое декабря, у нас запланирован какой-то светский приём вечером, и годовщина предложения, а муж опять застрял на работе. Как и последний месяц. Какой-то сложный государственный заказ, он не вдаётся в подробности, но говорит так всегда, когда возвращается в полночь.

Мы почти не видимся. И я жутко скучаю. А ещё постоянно думаю о том, почему он меня избегает. Но Глеб Абрамов не привык отвечать на такие вопросы.

Я скучаю по тому, как просыпалась в его объятиях. По касаниям. По нашему сексу, которого тоже уже месяц нет. По ароматному кофе и овсянке, которые он делал по утрам на нашей кухне.

Я скучаю. И это всё, что мне остаётся.

Мой Глеб, человек в Челябинске не последний. Всего сам добился, с молодости превратившись в рабочую машину, генератор которой работал на полную мощность. И добился должности председателя совета директоров металлургического комбината, одного из крупнейших производителей стали в России. А мой отец – там владелец. Абрамов же пришёл туда обычным трудягой, когда мне было около одиннадцати. И к тридцати пяти смог занять главенствующую должность после отца. А потом мы стали встречаться. Познакомились где-то на празднике. Тогда я, в свой двадцать один год, была уверена, что тридцатишестилетний мужчина ухаживает за мной из-за расчёта. Чтобы закрепиться в должности и стать ближе к папе. Такое уже случалось. Много кто пытался охмурить дочку стального магната. И Глеб единственный, кому это удалось. Несмотря на разницу в пятнадцать лет, мне было интересно с ним. И когда я почувствовала, что он правда меня любит, отдала в его руки сердце.

Я без дела тоже не сидела. Сначала училась на управленца. Когда-нибудь и мне придётся занять место за столом совета директоров. Глеб только поддерживал. Радовался, что я не та жена, которая хочет сидеть дома и борщи варить. С такой ему было бы скучно. Как он говорил. Потом… Я забеременела и потеряла ребёнка.

Поднимаюсь с кровати и неосознанно кладу руки на живот. Автоматически. Они просто оказываются там. Закусываю губу, ощущая это непереносимое чувство потери внутри. Слеза капает с ресниц и скользит вниз по щеке.

Нет. Нельзя плакать. Сегодня ведь хороший день. Счастливый день.

Беру халат с кресла возле окна. Надеваю его, вдыхая аромат мужа, который остался на ворсистой ткани. Кажется, что я начинаю уже забывать его запах. И я надеюсь, что мне просто кажется.

Мой завтрак проходит в тишине. Только снежинки бьются по оконному стеклу, наполняя кухню звуком. Да лучи выходящего из-за туч солнца делают помещение ярче. Я даже не включаю телевизор, не проверяю соцсети. Только пишу мужу смс-ку, которую он читает, но не отвечает.

Без Глеба дома холодно и неуютно.

Вспоминаю, как мы тяжело пережили выкидыш полгода назад. И как я изъявила желание работать, чтобы отвлечься. Давно собиралась, но, когда решили завести малыша, я отказалась от этой идеи на время. Не хотела без опыта сразу идти на предприятие отца. Чтобы потом шептались за спиной о бестолковой дочке владельца и избалованной жене председателя. Из-за моей внешности так говорили постоянно, воспринимая капризной стервой. Подростком мне пророчили безупречное будущее в модельном бизнесе. Высокая натуральная блондинка с голубыми глазами – именно тот стандарт, что искали агенты. Не раз предлагали мне контракты, даже после замужества. Но я не хотела.

Работу ассистентки мне предложил друг отца. Опыта поднабраться, да и в их строительной фирме меня никто не знал. А начальником стал его сын, Олег Фадеев. Я знала его с самого детства, и хоть разница у нас была девять лет, я считала Олега кем-то вроде старшего брата. И почему-то именно тогда мы начали отдаляться с Глебом. Ему никогда Олег не нравился.

Но Абрамов знал, что он для меня весь мир. Глеб был не просто любимым мужчиной. Он был лучшим другом, братом, наставником, самым ценным, что у меня имелось. Центром моей вселенной. И муж прекрасно знал об этом. Поэтому смирился с моей работой и успокоился.

Мысли мои прерывает телефонный звонок.

Глава 2.

– Кать? – отвечаю я.

С Катькой Горячевой мы познакомились всего полгода назад, когда я начала работать у Фадеевых, а Катя приехала покорять Челябинск из области. Она была дальней родственницей Олега. Очень дальней, но всё же роднёй. Бойкая, раскрепощённая, звонкая, немного инфантильная и легкомысленная, младше меня на два года. Мы были очень разные, но сразу нашли общий язык с этой зеленоглазой шатенкой.

– Верунь, как дела? К вечеру небось готовишься? – весело спрашивает подружка. – Платье выбрала?

– Выбрала. Красивое. Надеюсь, Глебу понравится, – спокойно говорю я.

– Дорогущее поди… – немного завистливо тянет Катя.

– Платье как платье. Лучше расскажи, что за дурость тебе в голову взбрела под Новый год ехать на какой-то идиотский тренинг?

– Не под Новый год, а на Новый год! И не глупый тренинг, а «Почему мужчины изменяют» от самого Тандона!

– Ну-ну. Одну буковку в фамилии поменять и получится… – смеюсь я.

– Абрамова! Его фамилия – значит воин солнца! – с упрёком восклицает Горячева. – Ты вроде светская леди, Вер, а Петра Тандона не знаешь. Он же знаменитый психолог! Знаешь, какой он крутой и знаменитый?

– Не интересуюсь психологами. Да и понять не могу, для чего тебе тренинг для тех, кому изменили? У тебя даже парня не было в последние месяцы, м?

– И что? К нему просто так фиг попадёшь! А тут тренинг. Я кучу денег потратила на билет и бронь в отеле! – разглагольствует Катька. – Притворюсь брошенкой. Скажу, что страдаю. Авось и какого мужичка богатого в отеле встречу. Пусть жалеет меня. Новый год всё-таки!

– Опять двадцать пять, – хорошо подруга не видит, как я закатываю глаза. – Не в богатстве счастье. Важно, чтобы он любил тебя, а ты его. Вот и всё.

– Легко тебе говорить, Верчик, когда твой муж – один из самых богатых и красивых мужчин в городе! – фыркает Катя. – Я может тоже хочу по курортам ездить и на новёхонькой машинке разъезжать. И чтобы все вокруг завидовали тому, какой шикарный мужик рядом со мной!

– Я бы любила Глеба, даже будь он обычным заводским работягой без гроша в кармане.

– Ну-с, с твоим папой, дорогая подружка, можно хоть бомжа любить. Один фиг, в бедности не останешься, – смеётся она. – А мой папаня ушёл за хлебом и не вернулся, оставив мне в наследство только дырявые носки и отчество. Но не будем о грустном. Повеселись за нас двоих на своём приёме для богатеньких.

– Ладно, Катюш. Ты не грусти.

– А я и не грущу! Меня же ждёт сам Тандон! И одинокие, надеюсь, мужики.

Прощаемся, и я сбрасываю вызов. Катька умеет поднять настроение. Даже её вечные темы насчёт бедных и богатых не раздражают, а скорее веселят. Да и сама подруга никогда не унывает. Вон собралась в пансионат в области ради какого-то психолога. Не верю я им. Особенно тем, кто всякие курсы продают, а вместо них «воздух» и «дышите маткой, посылая лучи позитива во вселенную под полной луной». Тьфу! И чем это поможет, тем, у кого разладился брак? Или тем, кому изменили и бросили? Хуже измен нет ничего на свете. И мне искренне жаль тех женщин с разбитыми сердцами, кто потратил деньги на бестолковую лекцию, вместо того, чтобы обратиться к нормальному специалисту.

Смотрю на время. Почти час дня, надо собираться. Приём назначен на три, значит, Глеб вот-вот должен приехать за мной. Потом я планирую устроить любимому сюрприз в честь годовщины.

Подготовила всё заранее. Заказала бельё, сшитое лично для меня. Из белой мерцающей ткани, настолько кружевное и невесомое, очень красивое. Вчера провела весь день в салоне на всяких массажах и скрабированиях. Не люблю я всё это. Лишняя трата времени и денег. Но ради Глеба всегда хочется стараться. Заготовила ароматические свечи, купила новое постельное бельё. Отыскала в городе редкую коллекционную бутылку его любимого виски. Даже заказала на вечер доставку из его любимого ресторана, от любимого шефа. Я не белоручка, готовить люблю и умею, но не дичь, которую так обожает мой мужчина.

И, конечно же, платье. Вечернее, из невесомой ткани, серо-бежевое, в пол. С лёгкими полупрозрачными рукавами и красивым крупным декольте. Оно расшито пайетками, камушками и стразами. Долго выбирала между ним и более классическим – чёрным. Но светлое выиграло бой.

Иду в душ. Затем приступаю к укладке. Свои натуральные светлые волосы я никому не доверяю, кроме известной в нашем городе стилиста-парикмахера Лусинэ. Но она улетела на новогодние с мужем и детками на Мальдивы, а значит, придётся выкручиваться самой. Поэтому забираю волосы в причёску на затылке, закручивая пару передних, спадающих к плечам прядей.

Когда укладка и макияж готовы, я надеваю бельё и платье. А на часах уже половина третьего. Звоню Абрамову, но он сбрасывает. Наверное, в дороге.

Минуты идут слишком медленно. Три часа. Половина четвёртого. Четыре. Кажется, проходит целая вечность, а я начинаю сходить с ума. Телефон мужа отключён. С работы ушёл вовремя, так ответила мне секретарша. Обзванивать больницы и морги? Ведь на дорогах сейчас опасно, постоянно аварии.

Подхожу к окну и всматриваюсь в машины, въезжающие во двор. В сторону подземной парковки заезжает красная «Ауди». Нет, не он. Это соседка-активистка и многодетная мамочка из соседнего подъезда, которая вечно пытается устроить очередной ремонт на этажах, несмотря на то, что у нас новый элитный жилой комплекс. Такси останавливается у подъезда, а сердце бьётся сильнее. Вдруг Глеб? Может, машина сломалась? Но нет, это какой-то пожилой мужичок с маленькой девочкой, их я не знаю. «Мерседес» серебристый. Это тоже не муж, а соседи на два этажа выше, молодожёны и собачники. Красивая пара, всегда здороваются и доброжелательны. И наконец-то вижу коричневый «Майбах», заезжающий на подземку. Он! Других «Майбахов» такой расцветки на нашей парковке точно нет. Это он! Живой, чёрт его дери!

Проходит минут десять и дверь квартиры открывается, на пороге мой Глеб. Сердце пропускает удар, а мелкая дрожь бьёт по телу. Наплевать, что мы опоздали на тот идиотский приём. Я всё равно не люблю эти мероприятия. Главное, что любимый дома и с ним всё в порядке.

– Думал, ты поехала на приём, – голос мужа холодный, разрезает тишину и разбивает моё сердце. Он никогда так не разговаривал со мной раньше.

– Где ты был? – обеспокоенно спрашиваю я.

Абрамов молчит. А я вдруг ощущаю тонкий шлейф алкоголя, смешанного с незнакомым парфюмом. Кажется, что запах чужих женских духов окутывает моего мужа полностью, сжимая в тиски моё горло.

– Глеб! Ответь же!

Взгляд, полный ненависти, обжигает меня, выжигая внутри настоящую дыру. Мой муж ненавидит меня. Ненавидит так сильно, но я не понимаю, за что и в чём виновата.

– Я ухожу от тебя, Вера. У меня другая женщина, – безразлично произносит Абрамов, направляясь к гардеробной и доставая оттуда один из чемоданов.

А мой мир разбивается вдребезги.

Глава 3.

Час назад.

– Квартиру и «Порше» оставляю тебе. Не хочу долгих судебных разборок, – чеканит муж, пока я и слова выдавить из себя не могу. – Документы на развод привезёт адвокат после праздников. Остальные вещи заберёт мой помощник.

Я смотрю на Абрамова снизу вверх, пытаясь собрать мысли в единое целое. Но они путаются, а происходящее кажется чьей-то злой шуткой. Кошмарным сном.

– Глеб… Что ты говоришь? Я ничего не понимаю… – трясущимися руками сжимаю подолы платья в кулаках. – Какой развод? Ты шутишь, да? Скажи, что ты шутишь…

Он молчит, как будто специально. Как будто знает, что эта тишина приносит мне сплошную боль. Это беспощадно с его стороны. Жестоко. Эгоистично. Но, как говорится: «Аннушка уже разлила масло». Он скидывает в небольшой чемодан некоторые вещи и две пары обуви.

– Глеб! Не молчи, умоляю! Я… – всхлип вырывается из груди, не позволяя нормально дышать и связно говорить. – Я… люблю тебя… Я…

Но муж только закрывает на чемодане молнию. Выпрямляется в полный рост, выдвигает ручку. И наконец-то одаривает меня взглядом своих голубых глаз, которые всегда казались мне тёплыми, а теперь напоминают ледяной айсберг.

Красивый. Он, всегда такой гармоничный. Плавный. И всё в муже кажется мне идеальным. Я привыкла засматриваться, любоваться им. Красивый до одури. Всегда сводил меня с ума своим взглядом, улыбкой, видом этих сильных рук. Глеб никогда не был очень крупным, но широкоплечим, высоким. С прекрасным телосложением и даже в свои сорок один, идеальными мышцами под рубашкой. Я любила его до безумия. И он смотрел на меня с любовью, но не сейчас.

– За что ты так со мной?

– Как будто ты сама не знаешь причину, Вера, – криво ухмыляется Абрамов.

Но я не знаю. Совсем не понимаю, что происходит. Это потому, что я потеряла нашего ребёнка? Или потому что Глеб всё-таки взял меня в жёны из-за расчёта? Неужели он никогда не любил меня по-настоящему? Много вопросов, на которые нет ответа.

А муж, тем временем, быстрым шагом направляется в сторону прихожей. Бегу за ним. Путаюсь в подолах длинного платья, падаю возле его ног. Кажется, подворачиваю левую ногу, но боли нет. Боль только на сердце и в душе. Бормочу что-то несвязное, умоляю его мне всё объяснить. Повторяю, что люблю его как ритуал, как молитву. Как то, без чего невозможно жить. А Глеб уже тянется к дверному замку. Окончательно потеряв гордость, я тянусь к нему, схватившись за штанину, чтобы остановить.

– Если ты нашёл другую, зачем жил со мной все эти месяцы? Ты ведь не вчера её встретил! Поэтому не бывал дома. Поэтому отдалился! – собравшись с силами, выкрикиваю я ему в спину. – Ответь хотя бы на этот вопрос!

Темнота прихожей помогает скрыть боль на моём лице. Но он видит, не может не видеть. Слишком хорошо знает меня. И вдруг кажется, что муж мстительно упивается моими страданиями. Как будто всё это доставляет ему удовольствие.

– Наверное, потому, что я любил тебя. До последнего любил, Вера.

– Так не любят, Глеб. Так уничтожают!

Мои слова задевают мужа. Я замечаю, как напрягается его тело. Уже открыв дверь, он снова разворачивается ко мне. Наклоняется, взяв меня за подбородок, подняв голову вверх. Стирает слёзы с щеки, размазывая потёкшую тушь и равнодушно бросает:

– Может быть, тогда объяснишь мне, Вера, как именно тебя нужно любить? Твой любовник не оставил мне точных инструкций.

Зачем он говорит такие вещи? Я ведь никогда не изменяла ему! Никогда! Но его голос такой ледяной, пренебрежительный. Неужели Глеб придумал эту причину, лишь бы уйти от меня к своей новой? Значит, не любил никогда. Значит, всегда врал. Потому что любил бы, точно не стал бы клеветать! Выяснил причину, поговорил. Всё было актёрской игрой. И наш брак, и наши отношения. И как я раньше не замечала всю эту ложь и фальшь? Как отдала сердце такому жестокому человеку?

Абрамов резко отстраняется, чтобы выйти за дверь. А я распадаюсь на миллиарды осколков. Любимый человек бросил меня. Растоптал наш брак. Ударил в спину, оставив меня в личном аду.

Хочется кричать громко и протяжно. Пока окончательно не охрипнет голос. Чтобы избавиться от боли, разрывающей душу. Но я не позволяю себе. Глеб – предатель. Похотливая паскуда, козёл, мерзавец, проклятый изменщик! Не заслуживает муж моих страданий, гори он синим пламенем!

Я поднимаюсь и иду в спальню. Нервно расхаживаю кругами по комнате, как будто это поможет найти мне ответы. Наша семья распалась на глазах, а во всём обвинили меня.

Оставаться дома больше нет желания. Тут всё пахнет им. Тут его вещи. Кровать, на которой мы проводили страстные ночи, и предатель признавался мне в любви. Кресло, на котором он любил читать по вечерам. Кухня, на которой я любовно готовила ему ужины, где мы устраивали «свидания». Гостиная, где на диване было наше второе любовное гнёздышко, и мы согревали друг друга объятиями за просмотром фильмов. Его кабинет, в котором раньше изменщик проводил много времени, беря работу на дом, чтобы проводить со мной больше времени. Ха! Как же! А я верила в его искренность, наивная. И наша ванная комната, моё любимое в квартире место, где осталось столько воспоминаний. Спалить бы все его вещи к чёртовой бабушке, но даже после произошедшего мне не хочется, чтобы Абрамов счёл меня брошенной истеричкой.

Ехать к родителям тоже не хочется. Я пока не готова рассказать всё отцу. Пусть Глеб сам оправдывается теперь перед ним. А мама и так была не особо рада нашему браку из-за разницы в возрасте.

Поэтому я звоню Кате, в надежде, что подруга ещё не уехала в свой пансионат и я смогу её отговорить.

Глава 4.

Катя не берёт трубку. Не хочу ждать. Не могу больше выдержать и минуты в этой квартире.

Через силу заставляю себя пройти в гардеробную, в которой муж полчаса назад собирал свои вещи. Хватаю небольшую дорожную сумку, с которой три дня назад ездила на ночёвку к родителям. Так и не удосужилась её разобрать, вот теперь даже на руку. Чуть ли не бегу в коридор, начиная задыхаться от запаха мужа, исходящего от его дорогих и идеально выглаженных костюмов на вешалках. Хватаю клатч с документами, ключами и банковскими картами. Обуваю белые высокие ботфорты на каблуке. Прямо поверх платья набрасываю белую норковую шубу. Хватаю шапку, шарф и варежки. Даже в зеркало не смотрю, так спешу покинуть квартиру.

Оказавшись на подземке, завожу машину и включаю все возможные подогревы. И только теперь смотрюсь на себя в зеркало, приходя в ужас: укладка растрепалась, чёрные подтёки туши под глазами и на щеках от слёз. А белки глаз красные, как будто не спала несколько суток. Ещё и нос распух.

– Верочка Абрамова, настоящая красавица, ёлки-палки! Прям сейчас на подиум! – иронизирую над собственным отражением.

Радуюсь, что парковка у нас подземная и не надо машину от снега чистить. И прогревается быстро. Поэтому уже через пять минут я выезжаю на улицу, направляясь в сторону дома Кати. Звоню ей снова. И попутно думаю, куда поехать, если подруга уже укатила в свой пансионат.

– Верчик? – радостным голосом приветствует меня Горячева. – Прости, я в душе была. Не слышала телефон. Надеюсь, ты звонишь мне, чтобы рассказать свеженьких сплетен с приёма, а?

– Кать, ты дома? – дрожащим голосом спрашиваю я.

– Агась. А что?

– Кать… Он… Он бросил меня… – всхлипываю. Съезжаю на обочину и торможу, потому что слёзы снова туманят зрение. – Он… Он…

– Ничего не поняла. Что случилось, Вер? Ты плачешь? – голос Катьки становится обеспокоенным.

– Глеб… мой муж… У него другая, Кать! Другая!

– Чего-о-о? – восклицает Горячева. – Это что, розыгрыш, Абрамова? Ты же шутишь?

– Я звучу как человек, который шутит? – немного грубо отвечаю я. – Он бросил меня, говорю. Прямо на годовщину! Даже не объяснился!

– Господи боже! Как же так? Вот урод! – причитает подружка. – И что там за любовница? Красивая? Молодая? Он рассказал о ней? Ой… Ты, наверное, в шоке, да? Потерять такого мужика, как Глеб обидно…

Злюсь на подругу. Что за неуместные вопросы? Ей бы только посплетничать. Сама замужем ещё не была и не любила так сильно. Не понимает каково это.

– Я не интересовалась его любовницей. Какое мне до неё дело?!

– Ну и правильно! И не надо. Только нервы себе портить. И как он мог сообщить тебе такое на годовщину? Вот же паскуда! Совсем совести нет! Ты там как?

– Ужасно… Никогда не было так плохо.

Вываливаю на подругу все подробности. Горячева успевает только ахать и охать от удивления, вставляя нецензурные комментарии о том, какая Глеб сволочь. А потом огорошивает меня:

– Я знаю, что тебе делать! Поезжай в «Аврору» вместо меня!

– Шутишь?

– Нет! Я абсолютно серьёзна. Позвоню в пансионат и попрошу сменить бронь с билетами на твоё имя. Сходишь к Тандону, может легче станет? Он же лучший психолог в мире! Точно тебе поможет! Да и потом, там наверняка будут красивые мужики. Познакомишься с кем, отвлечёшься. Пусть не думает, что ты будешь реветь по нему ночи напролёт!

– Я не собираюсь спать с незнакомцем! Я не такая, как он говорит!

– Твой Глеб всё равно думает, что ты ему изменила. Так почему бы не отомстить гаду? Ему что ли можно, а тебе нет?!

– Потому что я так не могу. Без любви. Без чувств. И к жулику-психологу твоему не хочу.

– Ну и ладно. Я ж не заставляю. Не хочешь мужика и психолога, просто погуляешь. С мыслями соберёшься. Там территория красивая, я фотки видела, обалденные! Недалеко от «Таганая». Лес везде, сказка зимняя! Озеро есть, каток, беседки, банька, сауна. И в отзывах пишут, что кормят вкусно.

– С чего вдруг ты мне решила отдать свою бронь? Ты же так хотела к своему Тандону, – с подозрением спрашиваю я.

– Во-первых, тебе сейчас нужнее. А во-вторых… – Горячева как-то мечтательно вздыхает. – Списалась тут с одним. Давно мне нравился, но не получалось окучить. Я вроде тебе рассказывала? Не мужик, мечта!

– Может быть, – уклончиво отвечаю я. У подруги столько мужчин на примете, что я даже не запоминаю уже их имена. А ещё она до жути влюбчивая. Сегодня влюблена в одного, завтра уже в другого. – И?

– Так вот, он свободен сегодня и на Новый год! Ну я и предложила встретиться. Как раз думала, куда бронь деть. Я к Тандону, конечно, хочу, но такой шанс упустить не могу! Но если я тебе нужна, отменю встречу и поездку. Проведём праздники вместе в моей съёмной халупе…

Голос подруги становится печальным. Видимо и правда тот мужчина ей сильно нравится. А я не хочу вынуждать её смотреть всю новогоднюю ночь на моё хмурое заплаканное лицо.

– Ладно. Поеду я в твою «Аврору», – соглашаюсь в порыве отчаяния.

– Вот и славненько! Будет моим тебе подарком на Новый год! Ты выезжай пока в сторону области, а я тебе всё на почту скину. И адрес смс-кой.

Прощаюсь с Катей и не понимаю, как ей удалось меня на это уговорить. Но давать заднюю поздно, тем более что я уже сбежала из квартиры и возвращаться туда нет никакого желания. Остаётся надеяться, что в этом пансионате меня и правда ждёт что-то хорошее.

Глава 5.

Сейчас.

В руках тлеет уже третья сигарета. За окном стемнело и продолжается метель, такая сильная, что еле видно на две машины вперёд. Пробка почти не двигается. А я всё ещё пытаюсь доехать до «Авроры». Хорошо, что заправилась заранее! А как сочувственно смотрела на меня милая женщина на кассе. Даже спросила, не нужна ли помощь. Но помочь мне уже никто не может.

Ироничная улыбка появляется на губах. Перед глазами всплывает картина: Глеб обнимает свою любовницу и со счастливой улыбкой сообщает, что избавился от опостылевшей жены. Теперь становится интересно, какая она? Точно не брюнетка или шатенка, ведь ему не нравятся тёмненькие. Может, русая или блондинка? Всегда говорил, что светленькие его типаж. А может быть, вообще рыжая? Муж рассказывал, что в школе ему нравилась рыжая девушка. Наверное, красивая. У Абрамова лучший во вкус во всём. Будь то костюмы, машины, недвижимость или женщины.

Грузовик впереди вдруг резко начинает движение. Еду за ним, молясь, чтобы пробка закончилась. И тут грузовик начинает заносить по полосе. Болтает то вправо, то влево.

– Твою за ногу! – бранюсь я, вжимая в пол педаль тормоза.

От столкновения с отбойником грузовик спасают какие-то несколько сантиметров. Красная полоска маршрута в навигаторе тут же превращается в тёмно-бордовую. А женский голос сообщает мне, что есть маршрут короче. Смотрю на экран и узнаю дорогу. Объездная, через посёлки. Да вы издеваетесь! Там наверняка дорога не чищена от снега. А ещё освещения мало. С другой стороны, мало кто решится поехать тем маршрутом, если у них машины невысокие. А мне проще, увязнуть точно не должна.

Включаю правый поворотник и внаглую пытаюсь втиснуться в среднюю полосу. Съезд совсем скоро, надо успеть. Спасибо дедку на «Ладе», который даёт влезть перед ним. Благодарю аварийкой и повторяю манипуляцию, чтобы попасть на правую полосу. Но златовласая девушка на синей «Мазде» прижимается к впередистоящей машине так, что проехать я не могу. Хмыкает, смотря на меня. Вот тебе и женская солидарность. Надо быть добрее друг к другу!

И вот, наконец-то я оказываюсь на нужной полосе за несколько метров до съезда. Сворачиваю на узкую однополосную дорогу. А вокруг сплошной заснеженный лес.

Изредка мимо проносятся дорожные знаки с названиями крошечных населённых пунктов. Обычно, тут у Челябинцев дачи. Сплошные берёзы сменяются смешанным лесом, а значит, я всё ближе и ближе к горам. На дороге совсем пусто. Спереди никого. Где-то вдалеке сзади виднеются одинокие фары. Включаю дальний свет, чтобы видеть лучше. У очередного знака населённого пункта притормаживаю, на всякий случай. Не хватало ещё сбить кого-то в этой темени! Усмехаюсь названию на знаке: «Кобелево», до которого, если повернуть каких-то полтора километра. И вдруг замечаю девушку, стоящую возле серебристого «Хейндай Солярис».

Съезжаю на обочину и ставлю машину на стоп и ручник. Выхожу на улицу, мысленно поблагодарив себя, что всегда возила в багажнике так нелюбимые мной лимонного цвета «Угги». На всякий случай, если застряну в снегу и придётся машину толкать. Обула их на заправке, перед тем как в область ехать. Сейчас тут, на заметённой снегом дороге, в сугробе в который я спрыгнула из машины, в своих ботфортах я бы вряд ли далеко ушла.

Незнакомка смотрит на меня удивлённо. Конечно, видок у меня тот ещё. Ещё и подолы платья приходится поднимать руками, чтобы ткань не волочилась по снегу.

– Вам нужна помощь? – спрашиваю я, направляясь к ней.

Она тут же бросается мне навстречу.

– Боже, девушка, вы не представляете, как я вам рада! Я тут уже почти час стою! У меня телефон сел, можно с вашего эвакуатор вызвать?

Бедная! На этой дороге, конечно, машины редко ездят, тем более в такую метель. Но хоть кто-то же мог остановиться! И что за люди пошли такие равнодушные?

– Вряд ли вы сейчас дождётесь эвакуатор. В такую погоду, в области, часа три минимум. Можете вызвать, пусть машину заберут, но вы же тут замёрзнете, – сочувственно произношу я, пристальнее осматривая девушку.

Она миниатюрная, ниже на полголовы точно. Шатенка, длинные волосы спрятаны под шарфом крупной вязки. Придерживает рукой тёмно-синее длинное пальто. Из-под высоких чёрных сапог на плоской подошве выглядывают забавные чулки в бело-синюю полоску. Выглядит испуганной, из-за чего мне становиться ещё сильнее её жаль.

– Вы куда-то в определённое место ехали? – спрашиваю, плотнее запахнув шубу.

Холодно. Ветер всё ещё беспощадно зазывает, а снежинки безжалостно хлещут по лицу.

– Домой, – растерянно отвечает девушка. – В Челябинск, – спохватившись, поясняет она. – Я плохо знаю область, ещё и… Я заблудилась и, если честно, сейчас вообще слабо представляю, где нахожусь.

– Оно и заметно. Вы ехали в сторону гор и заповедника. Подумала вы в «Аврору», – предполагаю я. Ну не в заповедник же в самом деле.

– «Аврора»? Что это?

– Пансионат. Мы уже недалеко от него. Я еду туда. До Челябинска, конечно, не подвезу, но если хотите, поехали со мной? Пансионат большой, номера точно найдутся. Как минимум подождёте там, пока эвакуатор машину заберёт в сервис. В себя придёте.

– А давайте. Терять уже нечего.

Протягиваю девушке телефон, чтобы она вызвала службу эвакуации. Затем потеряшка из «Кобелево» забирает из своей машины небольшую сумку с вещами и чехол, видимо, с платьем. Складывает всё в мой багажник и забирается на пассажирское сиденье.

Снимаю машину с ручника, включаю «драйв» и выруливаю на пустынную дорогу. Ехать нам совсем немного осталось. Хочется поддать газу, но теперь я несу ответственность не только за себя, а значит, надо быть ещё аккуратнее.

Замечаю, как девушка всё ещё придерживает своё пальто. Взгляд падает на две оторванные пуговицы, потом ниже, где из-под пальто виднеется кусок чего-то похожего то ли на мини-платье, то ли на сценический костюм. В цвет чулок: белый и синий. Прям как Снегурочка.

– Простите… Но вы плакали? – подаёт голос девушка.

– Давай на «ты», раз уж вместе попали в передрягу? Я Вера.

– А я Даша. Ты плакала… – уже не спрашивает, а констатирует она. – Что случилось?

– Муж… – голос снова дрожит, хоть я и пытаюсь казаться сильной. – Знаешь, у нас сегодня годовщина предложения. Четыре года. Как видишь, – хмыкаю, одной рукой указав на своё платье. – Я подготовилась. Ужин устроила. Свечи, лепестки, все дела. Ждала его, гада такого. Телефон выключен, с работы ушёл вовремя. Я уже собиралась морги обзванивать… А он! – голос поднимается на несколько октав. Не знаю почему, но мне хочется выложить едва знакомой девушке всё. – Заявился домой как ни в чём не бывало. Весь пропах отвратительными женскими духами. Такими вульгарными, тяжелыми, удушающе-формалиновыми. Сказал, что уходит к любовнице, собрал вещи и ушёл. Даже объяснить ничего толком не посчитал нужным! Но это не самое странное…

– Ужас какой… – Даша явно шокирована.

Пару раз открывает рот, но не может вымолвить ни слова. Прямо как я, когда услышала слова муженька-предателя.

– Ужас, – ещё раз повторяет Даша. Потом, нахмурившись, спрашивает: – Ты сказала, что это ещё не самое странное. Что-то ещё случилось?

– Представь, он обвинил в измене меня! – пальцы сжимаются на руле так крепко, что белеют костяшки. Хочется снова закурить, но я одёргиваю себя. – Я Глебу никогда не изменяла. Даже не флиртовала ни с кем. Да, чёрт возьми, я безумно его люблю, даже сейчас! Много кто думал, что муж со мной по расчёту. Вероятно, так и есть. Он просто придумал причину, чтобы бросить меня.

– Подонок! Даже расстаться по-человечески не могут! Все они одинаковые, кобели!

Кошусь на Дашу, понимая, что похоже моя история отозвалась в ней чем-то личным.

– Вот-вот. Трусы они все поганые и лжецы! А с тобой что приключилось? – уже спокойнее спрашиваю я.

– Мой жених… – голос у неё начинает дрожать, и точно не от холода. – Мы должны были встречать Новый год с друзьями на даче. Но вчера босс попросил меня поработать на праздниках. И я согласилась. Я работаю в ивент-агентстве. Мы получили о-о-очень крупный заказ на проведение корпоратива за городом. Вот я утром туда и уехала. Но… В общем, с боссом я поругалась и уволилась.

На этих словах Даша поправляет полупальто, будто пытаясь прикрыть выглядывающие из-под неё полосатые чулки. Похоже, история с боссом у неё вышла занятная, но я не перебиваю её, понимая, что по сравнению с тем, куда она ведёт, всё остальное второстепенно.

– Я решила сделать Кириллу сюрприз. И сразу поехала на дачу, даже не переоделась. И там… – Она прикусывает губу, пытаясь справиться с эмоциями. – Там я застала его с другой девушкой. Он так её целовал… Наверное, языком до гландов достал!

– Твою ж… – громко бранюсь я. – Этот твой жених, худший представитель парнокопытных, впрочем, как и мой муж. Хотя мне даже жалко оскорблять животных, ведь они получше наших будут!

– А знаешь, что он мне сказал? – и тут же сама отвечает на вопрос. – Сказал, что я сама виновата в его измене! Потому что я много работаю, а ему нужна забота и ласка, – я уже готова взорваться возмущением, но Даша успевает добавить: – И изменяет он мне уже давно, ещё до того, как сделал предложение. Но все эти измены не считаются, потому что они же без любви, – в её голосе появляются пренебрежительные ноты, Даша явно копирует своего кобеля. – Как будто от того, что он имел других без любви мне должно стать легче!

– Ай, ну конечно! Он хороший, а ты плохая. Ты же должна дома сидеть и борщи ему варить, а не строить карьеру, – негодую я, презрительно скривившись. Терпеть таких не могу! – Ишь как хорошо устроился, без любви не считается. Мне жаль, что жених оказался такой сволочью…

– А мне жаль, что твой муж такой гад. Мы этого не заслужили.

Бросаю на Дарью быстрый взгляд. Она отвечает таким же. Понимание, вот что читается в её серых глазах. Как удивительна и непредсказуема жизнь, которая может свести двух незнакомых людей с похожей проблемой.

– К чёрту их, – тихо говорю я.

– К чёрту, – соглашается Даша.

Глава 6.

Замолкаем на какое-то время, каждая окунаясь в свои мысли. Смотрю на навигатор – до пансионата километров семь всего остаётся. Последний поворот направо, и мы съезжаем на ещё более узкую, совершенно заметённую снегом извилистую дорогу, ведущую в сторону заповедника, гор и «Авроры». Радуюсь, что у меня полный привод, иначе не факт, что мы не забуксовали бы в сторону кювета, в такую-то погодку. Метель становится ещё яростнее, и, если бы не выбежавшая заранее к обочине девушка, машущая рукой, вряд ли я смогла бы её разглядеть.

Торможу плавно возле неё. Опускаю окно со стороны Даши, с которой мы озадаченно переглядываемся.

– Привет! Вам нужна помощь? – спрашиваю, вежливо улыбнувшись.

Оглядываю миниатюрную девушку с каштановыми волосами и светло-голубыми глазами, на вид немного постарше меня, которая переминается с ноги на ногу в сапогах на высоком каблуке и кутается в шубку. За её спиной тут же появляется высокий, статный брюнет, в распахнутом лёгком пальто, накинутом на тонкий свитер. Хочется пошутить о том, что на Урале так одеваются только самонадеянные, но вовремя вспоминаю, что и сама не лучше.

– Добрый вечер, милая леди! – расплывается он в обаятельной улыбке, сверкнув лукавыми зелёными глазами.

Выгибаю бровь на высказывание мужчины, замечая, как его спутница будто случайно заезжает тому локтем под рёбра. Сдерживаю смешок. Дарья, кажется, тоже.

– Добрый вечер! У нас машина сломалась. Вы случайно не в сторону пансионата направляетесь?

И правда, чуть дальше пары незнакомцев виднеется большой чёрный «Лэнд Ровер», не подающий признаков жизни.

– Ой, и у вас сломалась? – хихикает Даша.

– В «Аврору»? Да, мы едем туда. Можем вас подбросить, – предлагаю я, поправив мешающие волосы.

Я сегодня прям местная фея крёстная, ей-богу. Абрамов бы точно не одобрил. Сказал бы, что опасно подбирать незнакомцев. Отругал бы. Сказал бы, что даже маньяки могут выглядеть приличными людьми. Но предатель мне больше не указ.

Пара соглашается, поблагодарив нас. Забирают свои чемоданы из машины, мужчина кладёт их в мой багажник. Галантно открывает заднюю дверь, помогая своей спутнице сесть в салон. Забирается сам. И мы снова выдвигаемся сквозь метель, мимо густого, тёмного, уже ставшего совсем хвойным леса.

Узнаю, что девушку зовут Светланой, а её спутника Львом. В ответ представляемся с Дарьей.

– Эта дорога проклята, что ли? – негромко возмущается Даша и проводит рукой по шарфу, на котором собрались капли от растаявшего снега, стягивая его с головы. – Или сам пансионат, раз машины упорно не желают в него ехать.

– Насчёт твоей не знаю, но «Ровер» меня вообще не удивил, – смеюсь я. – Слышали анекдот? – обращаюсь к паре сзади, вспомнив фразы своего бывшего однокурсника, который безумно любил дорогостоящие машины этой марки, тратил на них кучу денег, но всегда признавал, что ломаются они чаще, чем какой-нибудь полуживой запорожец. – Почему не здороваются владельцы «Лэнд Роверов»? Они уже виделись с утра на сервисе. О! Или это: зачем последним моделям «Лэнд Ровер» обогрев заднего стекла? Чтобы руки не мёрзли, когда толкаете его в ремонт.

– Интересуетесь автомобилями, Вера? – заинтересовано спрашивает Лев. – Как прекрасно, когда столь милая юная девушка разбирается в таких вещах!

– О, ну конечно, по-твоему, только мужчина может интересоваться машинами? – злорадно высказывается шатенка. – Но к тебе это не относится!

Лев как будто назло ей пододвигается на середину, опирается руками на наши с Дашей спинки сидений сзади и обворожительно улыбается, как ни в чём не бывало. Света же фыркает, всем своим видом показывая своё недовольство в сторону мужчины.

– И зачем две прекрасные одинокие леди едут в пансионат? – нарочито игриво интересуется он.

Снова переглядываемся с Дашей. Думаю, она тоже догадывается, что Лев специально провоцирует свою спутницу, и только она, кажется, воспринимает его игру всерьёз.

– Из-за подлых кобелей! – нахмурившись, отвечает Дарья.

– Именно, – поддакиваю я, кивнув.

– Согласна, девочки, все мужчины-бабники! И однолюбы. Они всю жизнь обожают только одного человека – себя, – присоединяется к разговору Света, испепеляя взглядом своего спутника.

– Светик, любить себя очень важно. Возьми это на заметку, – отвечает ей мужчина. – Давайте не будем о грустном, скоро Новый год! Говорят, в пансионате будет программа интересная. Что-нибудь слышали об этом, девушки? – Лев теряет интерес к своей спутнице и обращается к нам с Дашей.

– Без понятия. У нас спонтанная поездка… – отвечаю я.

– Ты хочешь сказать, что у меня низкая самооценка? – цепляется к словам Льва девушка, перебив меня. – Знаешь что, Королёв? Ты, как был козлом, так им и остался!

– Конечно, козёл! – с иронией отвечает он ей. – Кто мне рога наставил, дорогая, не припомнишь? Не ты ли?

– Ребят, мы вам не мешаем? – не выдерживаю я.

Ещё разборок влюблённой парочки мне не хватает для полного счастья. В другое время я бы улыбнулась на их забавную перепалку, может, даже подколола бы. Но сейчас, когда настроение ниже плинтуса, а в голове только мысли о предательстве, слушать чужие препирательства не хочется совершенно.

– Простите, милые дамы, прекращаем! – поднимает руки в знак капитуляции Лев, мило улыбнувшись.

Света на это демонстративно фыркает и отворачивается к окну. Оставшуюся дорогу до пансионата мы едем в тишине.

Глава 7.

Протягиваю подбежавшему парковщику ключи. Выглядит он так, будто только что приехал из элитного отеля в США. На голове фуражка, на руках кожаные перчатки, форма. Выдаёт то, что мы в Челябинске его покрасневшие и обветренные щёки. Мысленно сочувствую работнику пансионата, доставая пару купюр из клатча и протягивая ему. Пусть хоть крем жирный купит. А если умудрится машину не поцарапать, то цены ему не будет.

Мужчина отдаёт мне парковочную карту, помогает нам четверым вытащить чемоданы из багажника, и мы спешим к главному входу в корпус. Он невысокий, в четыре этажа. Облицованный тёмным деревом. Из крупных окон на первом этаже льётся тёплый, уютный свет.

Как только забегаем внутрь, становится тепло. Из-за стойки ресепшен приветливо улыбается администратор. Высокая девушка с тёмно-русыми волосами, забранными на затылке в пучок. Аккуратная прямая чёлка спадает на лоб. На ней тёмно-синяя классическая рубашка, а на бейджике значится Ирина. Она добродушно улыбается Льву и Свете, на наш дуэт с Дашей смотрит то ли с удивлением, то ли с сочувствием.

– Добрый вечер! Рада приветствовать вас в «Авроре», – любезно произносит она. – У вас забронировано?

Мы пропускаем Свету со Львом вперёд, так как у них бронь есть. И дожидаемся нашей очереди.

Когда наши спутники заканчивают регистрацию, желаем друг другу приятного отдыха, и администратор обращается уже к нам с Дашей.

– Доброго вечера! У вас забронировано?

– Нет. У вас же есть свободные номера? Мне подойдёт любой, – спрашивает потеряшка из «Кобелево».

– Сейчас проверю.

– А по поводу меня вам должны были звонить, – сообщаю. – Бронь на Абрамову Веру Андреевну.

– Минутку, – Ирина что-то ищет в своём рабочем компьютере. Хмурится.

– Простите, но вашей брони у нас нет, Вера Андреевна. И номеров свободных тоже нет.

– Вот Катька, зараза! Наверное, забыла вам позвонить! – негодую я. – А на Горячеву Екатерину Валерьевну?

– Нет, такой      брони у нас тоже нет, – поискав, отвечает администратор. – Возможно вы что-то напутали?

– Я похожа на человека, который может что-то напутать? – немного грубо, вздёрнув подбородок, вопрошаю я. – Моя подруга бронировала номер в «Авроре». Ещё билеты на какой-то идиотский тренинг покупала. Как там вашего жулика-психолога зовут?

– Тандон? – терпеливо подсказывает работница отеля.

– Именно!

– Возможно, вашу подругу обманули мошенники. Такое нередко случается. Продают брони от имени работника отеля тем, кто хочет сэкономить и пытается забронировать на сторонних сайтах. А деньги забирают себе.

– И что мне теперь делать?

– И мне. Неужели нет ни одного свободного номерочка? – растерянно напоминает о себе Даша.

– Если вы подождёте, то я приглашу старшего администратора. Возможно, она сможет вам подсказать, – сконфуженно предлагает Ирина и тут же набирает своей коллеге по рабочему телефону.

И мы ждём. Даша поглядывает по сторонам, рассматривая убранство в холле. Пока я нетерпеливо постукиваю длинными ноготками со свежим французским маникюром по стойке, наверняка раздражая этим самым Ирину. Неожиданно, со спины к нам чуть ли не подлетает невысокая русоволосая девушка в светлой блузке и брюках.

– Добро пожаловать в «Аврору», – глупо улыбнувшись изрекает она, со странным блеском в серых глазах, осматривая Дашу и её наряд.

Это выглядит странно. Ещё более странным становится то, что она просит мою потеряшку отойти с ней в сторонку. Не успеваю высказаться на эту тему, как к Ирине подходит вторая администратор, переключая всё моё внимание на себя. Выглядит строго в своём классическом чёрном брючном костюме. Глаза карие, внимательные. А чёрные блестящие волосы собраны в красивый высокий хвост. На бейджике значится Евгения. Коллеги быстро переговариваются между собой, и старшая обращается к нам:

– У нас действительно нет свободных номеров, – сообщает Евгения. – К сожалению, помочь ничем не сможем.

– Послушайте, Евгения, я заплачу сколько надо. Цена вообще не важна, – не желаю отступать я. – Если нет двух отдельных номеров, то хоть какой-то двухместный. Или дом, да даже президентский люкс. Мне всё равно, моей спутнице думаю тоже. Просто назовите сумму, любую.

Обычно, после разговора о деньгах, лица работников в любой сфере меняются, и разговор идёт в нужное русло. Так всегда действовал Глеб. И это работало. Но, кажется, в «Авроре» слишком принципиальная администрация, потому что Евгения тоже непреклонна:

– Повторюсь, у нас свободных номеров не имеется. Первый ближайший выезд только завтра днём.

Хочу уже возмутиться и потребовать вызвать владельца. Она что же, предлагает нам заночевать на диване в холле до утра? Но тут же снова появляется девушка, которая переговаривалась с Дашей. Что-то шепчет Евгении на ухо, та сначала хмурится, а потом кивает. Моя спутница тоже возвращается к стойке ресепшен, как раз в тот момент, когда старшая администратор обращается к нам:

– Так как вы согласились помочь Ульяне, – кивает она в сторону Дарьи. – Сделаем для вас исключение. У нас есть домик на три спальни, правда в одной уже живёт гостья. Если вас устроит?

– Нас устроит? – спрашиваю у Даши.

– Вполне, – отвечает она.

– Только есть ещё одно условие, – загадочно произносит администратор. – Вы должны приобрести билеты на тренинг «Почему мужчины изменяют». Он вот-вот начнётся. Без билетов на тренинг, вселить вас в домик я не смогу.

– Ну уж нет! – возмущаюсь я. – Не пойду я к вашему аферисту!

– Вер, давай согласимся, а? – устало предлагает Дарья. – Я точно согласна. Билет же можно купить, а на тренинг не ходить.

– Лекция обязательна для посещения, – безапелляционно изрекает старшая администратор. – Это всего лишь на час.

– У вас что, бизнес-план такой по заполнению зала чудо-психологу? – фыркаю я, складывая руки на груди. – Ладно. Ваша взяла. Берём и домик, и тренинг.

Протягиваем документы и ждём, пока нас зарегистрируют в пансионате. Евгения сообщает, что Ирина проводит нас в домик сразу после лекции. Просто блеск! Ощущение, что вселенная сегодня явно не на моей стороне. Снимаю шубу, хватаю в руку её и свою сумку с вещами.

Евгения приглашает нас пройти за ней и сотрудницей, которую зовут Ульяной, по коридору пансионата до конференц-зала.

– Что она от тебя хотела? – любопытствую у Даши.

– Попросила сыграть Снегурочку. А я взамен попросила помочь с заселением, – улыбается потеряшка из «Кобелево».

– Ого! Значит, я спасла тебя на дороге, а ты меня в пансионате. Нам точно суждено было встретиться. Осталось только пережить этот тренинг…

И вот, мы у конференц-зала. Протискиваюсь вперёд. Дёргаю за ручку двери и отталкиваю её от себя. Замираю на пороге, свысока со скептицизмом уставившись на шарлатана. Высокий, скорее всего, ровесник моего мужа. Тёмных волос едва коснулась седина. Зелёные глаза смотрят в ответ с прищуром. Понятно теперь, почему Катя воспылала к нему такой любовью. Выглядит он ухоженно. Конечно, зарабатывает на несчастных доверчивых женщинах, вот и поддерживает свой лощёный имидж!

Показываю мужчине брошюру тренинга, которую выдала нам Ирина, и заявляю:

– Ну что, чудо-психолог. Попробуйте помочь и нам.

Глава 8.

– Их точно бросили! Обеих! – взвизгивает рыжеволосая девушка, переключая внимание психолога и всех в зале на себя. – Ты хочешь, чтобы это же произошло и со мной? Ты хочешь, чтобы я страдала?!

Это она на нас намекает? Какое невежество! Переглядываемся с Дашей, всё ещё застыв в проходе. На её лице такое же недоумение, смешанное с недовольством, как и на моём. Замечаю, как обойдя нас, в зал протискивается администратор Евгения, с таким же негодованием кидая на рыжую взгляд. За ней спешит Ульяна. По помещению разносятся осуждающие возгласы присутствующих. Видать, тут происходило что-то интересное, до нашего прихода.