Роман «Твои корни» – из трилогии Повернуть судьбу

Глава 1

Спокойно и хорошо жить, когда рядом человек, который становится для тебя всем: и любимым, и надёжным другом, опорой в жизни, который всегда поможет, и чтобы не случилось, будет рядом.

Павел и Кира остановились на высоком крыльце Загса. Сегодня самый счастливый и радостный день в их жизни! Именно такие чувства переполняли сердца, потому что скоро, совсем скоро они воссоединятся и будут вместе идти по длинной дороге жизни, любя и заботясь друг о друге. Сегодня они счастливы, потому что молоды, красивы и здоровы, потому что всего через месяц станут мужем и женой. От понимания этого, влюблённые бесконечно взволнованы и счастливы.

– Кира, милая, я так счастлив! – ласково произнёс Павел, держа за руку невесту. – Скоро, совсем скоро ты будешь моей женой. Мы всегда будем вместе и никогда не расстанемся, я так тебя люблю!

Девушка, счастливо оглядываясь по сторонам, не в силах унять волнение, даже не сразу смогла ответить. От радости так стучало сердце, что она с трудом сдерживалась.

– Да, Паша, да любимый, мы будем любить друг друга вечно и никогда не расстанемся! – собравшись с силами, ответила Кира.

Павел приобнял невесту и прижал к себе. Они стояли, наслаждаясь своим счастьем.

– Что мы теперь будем делать? – немного успокоившись, спросила Кира.

– Как, что? Конечно, готовиться к свадьбе! Прямо сейчас пойдём ко мне и сообщим эту приятную новость маме.

– Паша, а как ты думаешь, твоя мама будет рада этому?

– Даже не сомневайся! Она этого так ждала. Наверное, больше чем мы с тобой?!

– Ты хочешь сказать, что не ждал этого события? – нарочно надув губки, обиженно произнесла Кира.

– Очень, очень ждал! – наклонившись к невесте и поцеловав в щёку, возбуждённо ответил Павел. – Я об этом, проста, мечтал!

– Тогда пошли, – вздохнула с облегчением, и улыбаясь, сказала девушка, довольная ответом.

Молодые, проехав на троллейбусе несколько остановок, вышли у дома Павла. Остановившись, Кира подняла голову и посмотрела на окна.

– Ты что струсила? – взглянув на неё, спросил Павел.

– Что ты, Паша, – радостно проговорила та, – просто у меня внутри всё так колотится, что я остановилась, чтобы отдышаться. Нужно чуть-чуть перевести нервы в порядок перед встречей с твоей мамой.

– Пошли скорее, так хочется поделиться этой радостью.

– У тебя хорошая мама, так что я буду рада сообщить ей эту новость.

– Тогда пошли быстрее, мне не терпится обрадовать её.

Молодые, взявшись за руки, бегом побежали к подъезду. Позвонив, улыбаясь, ждали. Загремел дверной замок, и открылась дверь. Мама Павла – Наталья Сергеевна, пожилая, серьёзная женщина, немного пополневшая с годами, всегда аккуратно одета, причёсана и всё свободное время с книгой. Она до пенсии работала в школе учителем русского и литературы, а уйдя на заслуженный отдых, увлечённо занялась садом, квартирой и кулинарией. Пекла, жарила и не переставала экспериментировать с огромным количеством поваренных книг. Сама сделала ремонт и содержала квартиру в идеальном состоянии.

– Что это мы такие, загадочные? – спросила она, пропуская молодых и снимая очки. – Не светитесь, а проста, сияете. Ну-ка проходите поскорее и рассказывайте, что такое приятное произошло с вами? – на ходу, взволнованно, говорила Наталья Сергеевна. – Рассказывайте, мне не терпится услышать? Я просто сгораю от любопытства.

Усевшись на диван, молодые, держась за руки, ждали, когда Наталья Сергеевна опустится в кресло.

– Мама, – торжественно произнёс Павел, – мы с Кирой подали заявление в Загс!

Услышав, Наталья Сергеевна так обрадовалась, что не сразу смогла ответить, но, взяв себя в руки, старалась казаться спокойной.

– Ну, наконец-то, я уж думала, не дождусь этого! – произнесла она. – Когда?

– Что «когда»? – спросил Павел, не поняв маминого вопроса.

– Регистрация, когда? – уточнив, повторила та.

– Через месяц!

– Ну и ладненько, ну и слава Богу! Вы решите, продумайте всё хорошенько и начнём подготовку к свадьбе.

Молодые сидели, улыбаясь.

– Давайте-ка на кухню, попьём чайку, – посмотрела на них и предложила Наталья Сергеевна. – Я новое печенье испекла.

Возбуждённые и радостные, те, не отпуская рук, перешли на кухню. Наталья Сергеевна налила молодёжи кофе и вышла. Она ушла в комнату, чтобы скрыть волнение и слёзы. Слёзы радости за счастье единственного сына. Ей не хотелось, чтобы дети видели её в таком состоянии, хотя это и были слёзы радости.

Наталья Сергеевна в эту минуту вспомнила мужа.

– Как жалко, Валера, что ты не дожил до сегодняшнего счастливого дня, – подойдя к шкафу, где стояла его фотография, тихо, так чтобы не услышали дети, с горестью произнесла она. – Мы с тобой столько раз представляли, как Павлик вырастет, женится, и у него родятся детки. Мы так мечтали, что на старости лет будем помогать им, радуясь их счастью. Но тебя нет рядом, и мне от этого больно и обидно!

Прошло уже много лет, но Наталья Сергеевна продолжала жить как во сне. Спит и не может проснуться. Она с болью вспоминала трудное для себя время, когда нужно было подняться и идти дальше. Идти для того, чтобы жить ради сына. И хотя она сильная женщина, но в тот момент, земля ушла из-под ног. Успокаивая себя, думала, что если он ушёл, значит, он нужен там под крылышком Бога, а ей нужно найти в себе силы и продолжать жить и смотреть только вперёд, ведь его любовь навсегда останется в сердце!

Немного успокоившись, молодые сидели за столом переглядываясь. Задумавшись, Кира вспомнила родителей и загрустила.

– О чём печалится моя красавица невеста, в такой радостный день? – заметив это, поинтересовался Павел.

– Маму с папой вспомнила, – с грустью ответила та. – Мне, когда хорошо, я всегда их вспоминаю. Как бы они сейчас порадовались за меня.

– Не грусти, милая! – нежно погладив невесту по руке, сказал Павел.

– Паша, а когда мы пойдём знакомиться с моей сестрой? – взглянула на него, и спросила Кира. – Ей ведь тоже нужно рассказать, она у меня одна и за сестру, и за маму, и за папу.

– Давай в эти выходные! Ты говорила, что она как раз приезжает из экспедиции. Вот и поедем. Наверное, лучше будет, если с мамой к вам приедем. Заодно и познакомим их, – видя, что Кира продолжает печалиться, пытаясь отвлечь, тот весело спросил: – А она не будет против нашей свадьбы?

– Кто, Ника? – вскинула удивлённый взгляд, и произнесла Кира. – Паша, ты что? Она будет только счастлива! Знаешь, какая она у меня хорошая, замечательная, самая лучшая сестра в мире.

– Знаю, Кира, знаю, – нежно глядя на любимую, ответил тот. – Я это уже давно понял по вашему отношению друг к другу. Я заметил, что у вас прекрасные, добрые отношения. Только ты почему-то никогда не рассказываешь про сестру, про родителей.

– Когда мы с тобой просто встречались, я считала это лишним, а позже как-то случая не было подходящего, – виновато улыбнувшись, ответила та.

– Я тебя понимаю, поэтому и не спрашивал, – приобняв невесту, пояснил Павел. – Сейчас, когда мы решили пожениться, расскажешь? Случай самый, что не наесть подходящий.

– Паша, ты прав, подошло время рассказать.

– Кира, я хочу всё знать про вашу семью, про то, чем ты жила до меня.

Медленно помешивая кофе, Кира молчала. Павел не торопил, понимая, что тяжело рассказывать про смерть родителей, даже если она произошла очень давно. На кухню вошла уже совершенно успокоившаяся Наталья Сергеевна. Сняла передник, налила себе чай в большой бокал и подсела к столу.

– Что призадумались, молодёжь? – поинтересовалась она. – Переживаете из-за свадьбы?

– Нет, мама, – серьёзно ответил Павел. – Я попросил Киру рассказать о семье.

– Мне можно послушать? – пододвинув стул к столу и, удобно устраиваясь, спросила Наталья Сергеевна. – Ведь мы теперь будем одной семьёй. И, вообще, не мешало бы встретиться, познакомиться.

– Да, конечно, вы правы, – подняла глаза и, улыбнувшись, сказала Кира. – Знакомиться пойдём в эти выходные. Мы с Павликом только что это обсудили. Ника возвращается из экспедиции на несколько дней, вот и устроим вечер знакомств.

Наталья Сергеевна, поставив перед молодыми вазочку с домашним печеньем и коробку конфет, приготовилась слушать.

Глава 2

– Мы с Никой одни живём уже давно, – сделала глоток кофе и начала рассказывать Кира. – Раньше, когда я была маленькой, даже называла её мама Ника. Потому что, когда наши родители погибли, мне было всего девять лет. Я тогда была совсем ребёнком, но отчётливо помню тот страшный день. Это было 20 августа. Погибли родители в авиакатастрофе, в Красноярском крае. Экипаж и все пассажиры. Не уцелел никто!

Родители работали в одной экспедиции, геодезистами. В то лето, как обычно, они взяли несколько дней отпуска и летели домой на бабушкин день рождения. Каждый сезон, где бы ни работали, они приезжали на именины. Мы ждали этого, потому что для нас была хоть небольшая, но возможность увидеть родителей. Я по ним очень скучала!

Пока мы были маленькими, с нами всегда оставалась бабушка Оля – это мамина мама. Дедушка умер ещё до моего рождения. Позже, когда Ника выросла и начала ездить по экспедициям, мы с бабушкой оставались вдвоём в трёхкомнатной квартире. Сейчас в этой квартире мы остались одни.

Ника окончила геолого-разведывательный техникум. Пошла по стопам предков. У нас многие родственники работают в геологии и геодезии. Мой папа из семьи потомственных геологов, а мама потомственных геодезистов. Родители познакомились, когда учились в одном техникуме. Там и полюбили друг друга! Но так получилось, что, ещё не окончив учиться, расстались на несколько лет. Когда папа нашёл маму, у неё уже была Ника.

В то время, когда погибли родители, Ника была в экспедиции на производственной практике. Работала недалеко от города, и почти каждый выходной приезжала домой.

Когда мы из новостей услышали, что разбился самолёт, надеялись, что вдруг наши родители опоздали на этот рейс или вообще не смогли вылететь. А когда в списках нашли их фамилии, бабушке стало плохо. Всё так быстро произошло, что я даже не успела дойти до двери, чтобы позвать соседку! Бабушка шла по коридору, держась за сердце, плакала и шептала без остановки: «Это из-за меня, это всё из-за меня» и, не дойдя до кухни, упала. Ника потом мне объяснила, что произошёл инфаркт. Мы вызвали скорую помощь, но было уже поздно.

Страшно мне тогда было, очень! Я маленькая, дома никого, бабушка лежит и не дышит. Испугавшись, я позвонила соседям, и тогда всё закружилось, завертелось.

Бабушка была уже мертва. Когда скорую вызывали, я слышала, как говорили, что нужен врач, чтобы зафиксировать смерть. Как я тогда плакала! Меня пытались успокоить, напоить валерьянкой, но ничего не помогало.

Я, когда услышала, что бабушка умерла, окончательно поняла, что произошло. Напугалась и за себя, и за Нику, и за то, как мы будем жить дальше. Ведь мы остались совсем одни. Я до сих пор ощущаю каждой клеточкой своего тела, как мне тогда было страшно. Никогда в жизни я больше не испытывала такого страха, и не дай Бог ещё испытать что-то подобное!

В общем, получилось так, что мы с Никой хоронили сразу троих! Страшное для нас было время. Прошло почти двенадцать лет, а у меня страх до сих пор не прошёл. Не поверите, я всегда на том месте, где лежала бабушка, останавливаюсь. Соседи советовали Нике поменять квартиру, но она не захотела. Сказала, что это дом, построенный нашими родителями, что из поколения в поколение там жила наша семья и мы в память о них будем жить только в ней! – глубоко вздохнув, Кира замолчала.

Посмотрев на Наталью Сергеевну, поняла, что рассказ взволновал и её. Она уже давно перестала пить чай и, внимательно слушая, иногда молча вздыхала и качала головой.

– Нике пришлось перейти на камеральную работу, – сделала несколько глотков остывшего кофе и продолжила Кира. – Это так называется, когда работаешь с документами в офисе, не выезжаешь в экспедиции. А она так об этом мечтала! Её стихия – это экспедиции, она каждый год ждёт начала сезона. Вещи начинает собирать за месяц, как будто этим может приблизить дату выезда. У неё даже глаза начинают гореть по-другому. Вся в ожидании того часа, когда можно закинуть рюкзак на плечо и сказать: «Ну всё, сестрёнка, я поехала!»

Так вот. Мне тогда было девять, оставлять не с кем вот ей и пришлось сменить любимую работу. Потом она долго меня оформляла, ей не хотели давать опеку надомной. Но она у нас пробивная, решительная. Кого она только не подняла на ноги, даже в газету писала с просьбой помочь! После того как подключились журналисты, дело пошло. По сути, причин для отказа не было: у нас трёхкомнатная квартира, Ника работала и неплохо зарабатывала. Прицепились к тому, что она одна, не замужем. Но ведь она меня не усыновляла, а оформляла опеку. Думали молодая, не добьётся. Но они не знали мою сестру.

Ника сильная и физически, и морально. Она у меня молодец! Я практически не помню, чтобы она плакала или паниковала когда-нибудь. У неё всегда всё чётко и понятно. Мне с ней очень легко, она сильная. Я совсем другая и по характеру не похожа на Нику. Я чуть что – сразу в панику, в слёзы, а она посмотрит, улыбнётся и скажет: «Кира, не плачь, всё будет хорошо!» И внешне мы совсем не похожи. Она высокая, красивая, я бы даже сказала, очень красивая! Фигура у неё точёная, как у настоящей модели. Ни геологом бы ей работать, а по подиумам ходить. Она на маму похожа, а я – копия папа. Я такая же, как он светловолосая. Папа меня называл рыжей, всегда ласково говорил: «Рыженькая ты моя, огонёчек мой». Да и ростом я не вышла. Рядом с Никой совсем маленькая, из-за этого выгляжу как ребёнок. Мы как два разных человека. Вернее, мы и так разные, но ведь родные же, а совсем не похожи. Мне так хочется походить на неё!

Папа ещё в детстве много говорил со мной на эту тему. Он видел, что я завидую сестре, и боялся, чтобы зависть не переросла во что-то большее и не испортило наши отношения. Он воспитывал нас в любви и понимании друг друга. Говорил, что выше головы не прыгнешь, что если не дано природой, то не дано! Что человек красив не только внешними данными, но и внутреннее содержание немаловажно. Нику всегда ставил в пример не по её внешней красоте, а по характеру и целеустремлённости. Говорил, чтобы я у неё всему училась и брала пример. Говорил, что если я не буду походить на неё внешне, то уж характер точно в себе смогу воспитать.

Честно скажу – пробовала. Но даже утром на зарядку меня хватала всего на десять минут, а Ника могла целый час прыгать, бегать и ничуточки не уставала. Как я не пыталась быть такой же, но у меня ничего не получилось. Я точно знаю, что не смогу остановить на скаку лошадь или войти в горящую избу, а Ника сможет, даже колебаться не будет! – Кира замолчала, чтобы перевести дух.

– А, что с опекой? – спросил Павел, вернув её к началу рассказа.

– Дали, всё нормально! – улыбнувшись, ответила Кира. – Правда, Ника тогда побегала по инстанциям. А я каждый день жила в страхе и ждала, что вот сейчас придут за мной и заберут в детский дом. У меня тогда, с девчонками и мальчишками из нашего двора даже был разработан специальный план моего спасения. Причём и большие, и маленькие, сторожили поочерёдно на улице, даже дежурства устанавливали. Их задача была караулить, и если увидят подозрительных людей на машине или в форме, то бегом ко мне, предупреждать. Дальше по плану, я должна была у кого-нибудь из них отсиживаться до прихода Ники. Соседки говорили, что хорошо, что лето было, в школу не ходила, а то там бы меня учителя быстренько пристроили.

Удивительно, почему отдел опеки стремится забрать детей из семьи? Как будто в детском доме лучше, чем с родными?

Когда всё закончилось и устроилось, мы зажили спокойно. Ника работала, я училась. После школы поступила в институт, но это вы уже знаете. Вот так мы и живём!

– Кира, а Ника, что всегда одна? – осторожно спросила Наталья Сергеевна и вздохнула, как будто сама рассказывала тяжёлую историю. – Замуж не выходила? Извини, конечно, что спрашиваю.

– Всё нормально, – взглянув на неё, спокойно ответила Кира, – это жизнь, и у всех она складывается по-разному, чего здесь стесняться, и тайны в этом никакой нет, – помолчав и, сделав глоток холодного кофе, Кира продолжила. – Была замужем, и прожили они почти пять лет. Я тогда в шестом классе училась. Первое время не могла понять, почему они разошлись, даже расстраивалась из-за этого. У Ники был очень хороший муж, они так любили друг друга, что я думала это – навек! Но как выяснилось позже, любовь была ненастоящая, фальшивая, с банальными изменами и предательством. У них не было детей, и Николай ушёл к любовнице, которая родила ему девочку. Он не хотел уходить, просил оставить всё как есть, клялся, что такого больше не повторится, но Ника твёрдо сказала: нет; и, собрав его вещи, выставила у входной двери. Она очень переживала, вида не показывала, но я чувствовала, что ей плохо.

Думаю, что ей помогла работа. Потому что как только муж ушёл, она начала ездить по экспедициям. Я же школу к тому времени закончила и поступила в институт, выросла. Правда ездила она сначала не на весь сезон, а на короткие командировки. Меня продолжала контролировать. Хоть я и взрослая, и не было в этом необходимости, но всё-таки мы боялись, вдруг в опеке узнают. Мало ли что?

Работа в полевых условиях её всегда спасает, она там, как на курорте расслабляется и душевно отдыхает. Но мне кажется, она до сих пор не может забыть Николая? – вздохнув, Кира посмотрела на Павла и немного поколебавшись, продолжила. – Ника, когда училась в школе, занималась спортом. Была даже кандидатом в мастера спорта по лёгкой атлетике. Я помню, как мы с родителями ездили на соревнования, болели за неё. Ещё она очень хорошо стреляет. Я, когда была маленькой, любила с ней ходить в тир. Она там всех обставит и наберёт кучу призов. Я радостная, гордая иду рядом, а мальчишки с завистью смотрели. Я гордилась, что у меня такая сестра! Один раз, случай был. Они с Колей поехали в гости, там хозяин устроил соревнование по стрельбе. Ника очень скромная, хоть и с таким волевым характером. Она никогда не говорила мужу, что хорошо стреляет. Она вообще не любит хвастаться. В гостях он начал её уговаривать попробовать принять участие в домашнем соревновании. Уговаривал, уговаривал, ну она и согласилась! Гости были удивлены, а Коля обиделся, что она ему не сказала. В общем, она обошла всех, с ходу попав во все установленные мишени, и получила приз как лучший стрелок в их компании.

– Кира, а почему Ника бросила заниматься спортом, если у неё всё так удачно складывалось? – заинтересованно спросил Павел.

Кира замолчала, вспомнив трагедию их семьи, которая открылась совсем недавно. После девятого класса сестра уехала на сборы перед соревнованием, а вернулась на скорой помощи. Застудилась и целый месяц провела в больнице. Когда выписалась, сказала маме, что после переносной операции у неё не будет детей. Мама сильно плакала, но было уже поздно, и исправить ничего нельзя. Спорт Ника бросила сразу же, больше не захотела ездить на сборы и встречаться с друзьями. Переживала, что так быстро закончилась её удачная карьера в спорте.

– После школы она пошла в геологию, – подумав об истинной причине, из-за которой Ника бросила спорт, объяснила Кира. – Сказала, что без спортивной закалки там нельзя работать, а тратить время на беготню вокруг стадиона больше не хочет. Главное в жизни – найти любимое дело, а награды, призы – это всё детская забава.

Наталья Сергеевна включила чайник, чтобы добавить молодым кофе, и опустилась на стул.

– Кирочка, а сестра намного старше тебя, ведь как я поняла, у вас разные отцы? – спросила она.

– Да, у нас с Кирой разные отцы. Родители поженились, когда Ника уже ходила в школу. Папа, кстати, и научил её стрелять. Он занимался стендовой стрельбой. Она с детства все выходные ходила с ним на тренировки, сначала просто смотрела, а потом и сама начала стрелять. Ника с папой вообще были очень дружны! Всегда вместе. Он ей рассказывал про свою с мамой работу, показывал фотографии, карты, – поймала вопросительный взгляд Павла и объяснила подробнее. – У папы было огромное количество карт всех областей, где они работали. Вот, бывало, они расстелют карту на полу, лягут на неё, и он водит карандашом и рассказывает про места, где работали, про природу, людей, живущих там. Я маленькая была, но помню, с каким интересом они этим занимались. Поэтому Ника и полюбила геологию, а я не успела приобщиться к этой профессии, рано осталась без родителей. Так что, мы совершенно не похожи! У нас и отчества разные, она по дедушке Сергеевна, а я Даниловна, по папе. И фамилия у нас разная, Ника Сергеева по девичьей фамилии мамы.

– Значит, у вас, разные отцы, – с интересом слушая, сделал заключение Павел.

– Да, Павлик!

– Твой папа погиб, а у Ники, где папа?

– Ника его никогда не знала. Мама ушла от него через пять месяца после свадьбы, они не были зарегистрированы. Её первый муж сказал, что, прежде чем он испачкает паспорт, хочет получше узнать будущую жену, – Кира увидела вопросительный взгляд будущей свекрови и, не дожидаясь вопроса, продолжила. – Ника рассказывала, конечно, со слов мамы, что они любили друг друга. Он красиво ухаживал до свадьбы, а когда поженились, всё закончилось. Он всем говорил, что они расписались, а мама как будто решила оставить девичью фамилию. Поэтому свадьба была настоящая: с подарками, криками «Горько», всё как у людей, но без Загса. Первый месяц жили прекрасно. Проедали деньги, подаренные на свадьбу, ни в чём себе не отказывали. Закончились деньги, а с ними и праздник.

Он объявил маме, что финансы будут вести отдельно. Один месяц мама оплачивает все затраты за проживание, питание, а в следующий месяц он. Остальное время, каждый копит деньги на одежду, отдых и прочее. Маме это очень не понравилась, она не понимала, что это за семья, когда всё врозь, но спорить не стала.

Через три месяца он объявил, что нужно накопить денег на отпуск и летом съездить в Сочи. Мама сообщила, посетовав, что не сможет ничего накопить, её деньги уходят на семью независимо от очерёдности. Потому что в те месяцы, когда питались за его счёт, они почти голодали, так он экономил! Сказала об этом, а он заявил, что, если она не накопит денег, он поедет отдыхать один. Если она такая транжира, то – это её проблема, он её содержать не собирается. Мама стерпела и это.

Но когда он начал по-зверски ревновать, она не выдержала! Ника говорила, что мама именно так рассказывала и именно так называла его поведение. Наверное, и в самом деле было невмоготу? Он проверял, в каком белье мама уходит, караулил у работы, у подъезда, где они снимали квартиру, сидел в кустах. Все соседи смеялись над ними.

Мама не выдержала, этой тотальной слежки и такой жизни, собрала вещи, оставила записку только с одним словом «Прощай!» и уехала. Она тогда уже была беременная Никой, но ему не сказала. Даже не захотела с ним и его алиментами связываться. Он так и не знает, что у него дочь родилась.

Ника, когда была маленькой, спрашивала у мамы про своего папу. Когда выросла, та рассказала. Только после этого, она про него больше не спрашивала и не вспоминала, решила, что нет у неё отца. Ника даже не знает его имени.

– Кирочка, – произнесла Наталья Сергеевна, и в который раз, включила остывший чайник, – а как же так получилось, что родители настолько лет расстались?

– Папа с мамой учились в одной группе в топографическом техникуме, – улыбнувшись, ответила та. – На третьем курсе мама с родителями уехали из города. Дедушка был геодезистом, и его отправили в длительную командировку на строительство завода. Маму оставлять одну не захотели, и ей пришлось взять академический отпуск.

Они уехали. Мама с папой сначала переписывались, потом дедушку перевели в Польшу. Мама написала папе о своём переезде и о том, что по прибытии сообщит новый адрес. Но пока письма шли туда-сюда, он сдал экзамены и уехал по распределению.

У них в группе была девочка, которой очень нравился мой папа. Когда мама уехала, она ему прохода не давала. Она подстроила так, чтобы до папы дошла информация, что как будто мама вышла замуж и в Польшу уехала с мужем, а ни с родителями. Представляете, он поверил и перестал ждать!

Мама вернулась через два года, а он уехал, и никто не знал куда. Она искала его! Узнала, куда распределили, ездила туда. Там сказали, что он завербовался куда-то на Север. Мама пыталась писать письма в разные города и фирмы. Так, они потеряли друг друга на целых десять лет!

– О Господи! – прервав Киру, громко воскликнула Наталья Сергеевна. – Ну, надо же, из-за какой-то глупости потеряться на полжизни!

– Да, именно на полжизни, – вздохнув, поддержала Кира. – Мама попыталась создать семью, но что из этого получилось, я уже рассказала. Так и жили они одни. Папа тоже не был женат. Не мог рядом с собой видеть другую женщину, он очень любил маму. Прожил, мотаясь от экспедиции в экспедицию, продолжая помнить и любить только маму.

Папа приехал на встречу выпускников техникума. Хотел хотя бы со стороны посмотреть на свою любимую. Но её не было на встрече. Вечером, когда закончились мероприятия, папа решил прогуляться, и ноги сами понесли к нашему дому. Он постоял у подъезда, глядя на окна, и поднялся в квартиру. Он рассказывал, что очень боялся, что позвонит, а ему откроет дверь чужой дядя и уж после этого он точно перестанет мечтать о маме.

Но это была судьба! И как говорила баба Оля от неё никуда не уйти, если им было суждено быть вместе, то никакие годы, ничего не могло этому помешать.

Дверь открыла мама. Больше они не расставались уже никогда! Папа уволился и переехал, устроился в её экспедицию и начали вмести колесить по лесам и полям. Потом родилась я, и мама на целых пять лет перестала ездить, оставалась дома. Но я была маленькой и плохо это помню. Хорошо помню, что с ранней весны до поздней осени мы были с бабушкой.

Жили мы очень хорошо. У нас были добрые и внимательные родителя. Папа всегда относился к нам с Никой одинаково. Я, вообще, долго не знала, что она ни его родная дочь. И Ника его любила, всегда говорила, что он единственным и самым лучшим отцом на свете! – почувствовав, что в горле начинает нарастать неприятный комок, она замолчала.

– Да, Кирочка, история у вашей семьи очень трогательная, – с искренним сочувствием, произнесла Наталья Сергеевна. – Что вам с сестрой только не пришлось пережить?! И сестра у тебя хорошая, большая молодец. Подумать только, она же была ещё совсем молоденькой девушкой, а смогла и отстоять тебя, и вырастить, и выучить. Ни у каждого взрослого это получается. Одним словом, она большая молодец! Я сейчас ещё больше хочу с ней познакомиться, – она замолчала, с грустью думая о том, что услышала. Увидев, в каком подавленном настроении, чуть не плача сидит Кира, улыбнувшись ласково сказала: – Всё будет хорошо, мои дорогие! По-другому просто не может быть. У нас будет большая дружная семья. Мы всегда будем вместе. Будем поровну делить радости и горести, и, помогая друг другу, будем идти по жизни. А с Никой я очень хочу подружиться. Как вы думаете, не сильно я стара для этого?

– Что ты, мамочка! – улыбаясь, приобнял её и нежно проговорил Павел. – Ты у нас будешь самой молодой свекровью!

Глава 3

Свадьба была молодёжной. Родственников у Киры и Павла немного, набралось всего человек десять, поэтому основными гостями были ребята и девушки из института.

Кире сшили прямое белое платье с серебряным поясом. Она боялась, что в объёмном платье будет казаться больше и выше Павла. Потому что ростом они почти одинаковые, только Кира худенькая, а Павел коренастый, крепкий, как атлет. Она даже туфли носила без каблучка и не делала высокие причёски. Вместо фаты решила обойтись небольшой шляпкой с серебряным бантом, потому что под фатой белоснежная кожа и светлые волосы сливались, и она казалась бесцветной, а ярко краситься, чтобы выделить лицо, Кира не любила. Сделав исключения ради собственной свадьбы, немного подкрасила тушью и серыми тенями, в тон наряду, глаза. И это весь праздничный макияж, потому что в обычной жизни Кира не пользовалась косметикой. Скромный, на первый взгляд, ансамбль смотрелся красиво, подчёркивая её внешние данные.

С Павлом было проще, для него купили тёмно-серый костюм, уложили вьющиеся светлые волосы и дали в руки красивый букет. Рядом молодожёны смотрелись гармонично и красиво!

На празднике было весело, свадьба шла просто, замечательно: танцевали, веселились, без остановки поздравляя друзей с началом семейной жизни. Дарили не дорогие, но многочисленные подарки с песнями, стихами и интересными напутствиями.

Глядя на молодых, Наталья Сергеевна сидела задумавшись. Для неё это, конечно, радостное, но в то же время грустное событие. Сын вырос и готов связать себя узами брака на долгую совместную жизнь с любимым человеком. Она радовалась, видя, как молодые влюблены и с какой заботой и трепетом относятся друг к другу. Но грустно оттого, что сын уйдёт из родительского дома, оставив её в одиночестве. Гнала от себя эти мысли, понимая, что сын начинает строить свою жизнь, а ей нужно перестраивать свою.

Киру Наталья Сергеевна любила, поэтому была уверена, что дети будут счастливы. Но Паша – её сын и для мамы всегда будет ребёнком! Всегда она будет заботиться и переживать за него, как за маленького. Как ни печально, но готовясь к поздравлению молодых, Наталья Сергеевна загрустила.

Когда тамада объявил поздравление мамы жениха, она от волнения забыла всё, что готовилась сказать.

– Мои милые, родные Павлик и Кирочка! – понимая, что сегодня ни тот день, чтобы показывать эмоции, собралась с духом и сказала Наталья Сергеевна. – В этот торжественный день я хочу пожелать вам океан любви, море счастья и широкие реки добра. Хочу пожелать, чтобы в вашей жизни всегда была надежда, вера, любовь и, конечно, мудрость. Пусть они помогут вам, на протяжении всей жизни не стать скучными, печальными и разочарованными. Пусть каждый день вашей жизни будет полон радостью и любовью. Счастья вам в семейной жизни! Милые мои дети, желаю вам не растерять любовь, на длинном жизненном пути, и дожить вместе до глубокой старости, – она замолчала, вспомнив о муже. – Не хочу показаться печальной в этот радостный день, но добавлю. Когда мы с папой Павлика были молодыми, то про нашу любовь люди говорили. Говорили по-разному. Кто-то с завистью, кот-то со злобой, кто-то, улыбаясь, поглядывал со стороны, умея радоваться чужому счастью, потому что мы очень любили друг друга! Всё было в нашей семейной жизни. Было и горе, и радость, и грусть, и печаль, но чего никогда не было, так это – предательств. С этими чувствами и отношением к семье я и воспитывала сына. Поэтому желаю вам, дети мои, хранить любовь и никому не позволить разрушать ваше счастье. В завершение хочу добавить: чтобы, когда вы доживёте до моих лет, ваша любовь стала намного сильнее и глубже, чем теперь. И чтобы вы знали, что такое горько – только на свадьбе. Горько!

После её слов молодые продолжали стоять, глядя на Наталью Сергеевну. Павел сжал пальцы Киры, увидев, что в её глазах заблестели слёзы.

– Горько! Горько! – подхватили и хором закричали гости.

Наталья Сергеевна опустилась на стул и подумала, что хотела сказать совсем о другом, строила своё поздравление иначе, но душа, сердце подсказали эти слова.

– Наталья Сергеевна, спасибо за прекрасное, доброе напутствие! – наклонившись к ней, сказала Ника. – У меня бы никогда не хватило ни слов, ни опыта, чтобы сказать так.

– Я хотела в поздравление добавить немного сентиментальности, радости, – посмотрела на Нику и растерянно проговорила та, – хотела вспомнить самые хорошие моменты из нашей жизни. Хотела сказать, как Павлик пошёл в школу, как хорошо учился, как поступил в институт. Хотела добавить немного юмора и душевной теплоты, но у меня ничего не получилось. Понимаю, что нельзя сегодня говорить о грустном; сегодня у нас свадьба, весёлый праздник. Готовилась, готовилась, а от волнения всё пошло не так, как хотела.

– Ну, что вы, Наталья Сергеевна, вы всё сказали правильно. И неправда, что не трогательно. Очень трогательно! Потому что от ваших слов наша невеста чуть не заплакала.

Наталья Сергеевна и Ника сидели за столом, наблюдая за молодёжью и тихо, по-домашнему разговаривали.

– Ника, я вот о чём давно хочу тебя спросить? – задумавшись, взглянула на неё и произнесла Наталья Сергеевна.

– О чём?!

– Я всё время думаю, про твою работу и очень переживаю.

– Почему переживаете?

– Потому что редко летом будем видеться. Ты ведь по полгода пропадаешь в экспедиции?! Думаю, о твоей жизни, и расстраиваюсь. Молодая девушка и всё лето мотаешься по экспедициям и совсем мало времени проводишь с семьёй, – вздохнув с сочувствием, она продолжала говорить. – Обидно, что самый тёплый, дачный сезон ты уезжаешь на работу в тайгу. Не понимаю, что за экспедиция, зачем она нужна молодой, красивой женщине? По-моему, мнению, там должны работать только мужчины, причём одинокие?!

– Что вы, Наталья Сергеевна, у меня очень интересная работа и я её люблю!

– Ника, что там такого, особенного, за что ты её так любишь? Женщина с большим рюкзаком на спине, в сапогах и в накомарнике на голове. А как же красивая причёска, маникюр, туфельки на высоком каблучке? Я никак не могу понять, что в этой профессии тебе так нравится?

– Понимаете – это совсем другой мир! – спокойно ответила Ника, вспомнив любимое дело и, мечтательно улыбнувшись, посмотрела на взволнованную Наталью Сергеевну. – Мир покоя и тишины. Там, вдали от городского шума, суеты, происходит полное воссоединение с природой. Иногда бывает, что ты остаёшься совсем один, и на сотни километров нет никого, только ты и природа. Мне кажется, что в своей работе я одновременно объединяю и отдых, и саму работу. По-моему, это здорово, когда, работая – отдыхаешь. И совсем неважно, где ты, в каком уголке находишься: возле речки, в лесу или в горах. Главное на природе! Только на природе человек может в полной мере отключиться от проблем, расслабиться и отдохнуть полностью. Но мне кажется, что я не столько отключаюсь от суетной жизни в городе, сколько от земли и деревьев заряжаюсь какой-то приятной, нежной, доброй, несказанно сильной энергией, которая помогает мне в жизни. Моя работа – это и есть, моя жизнь!

– Помимо красот природы, там ещё медведи и волки, – не соглашаясь, вставила Наталья Сергеевна.

– Но это вы зря. Я за всё время работы в разных местах ни разу не встречала ни волков, ни тем более медведей. И это потому, что волки не опасны в летний период. Летом они живут в одиночку или парами, и им совсем нет дела до людей. Они заняты созданием семьи и воспитанием потомства. И питания летом достаточно. Поэтому не лезут к людям. Одинокий волк редко нападает, даже на безоружного человека. Они опасны, когда собираются в стаи, а это, как правило, происходит зимой, когда вырастают волчата. А, что касается медведей, то настолько далеко я ни разу не забиралась.

– В любом случае, это неженская работа! – с досадой взглянула на Нику и, покачав головой, сделала заключение Наталья Сергеевна. – Как бы ты восхищённо о ней не рассказывала, никогда с этим не соглашусь. Полгода мотаться по тайге, жить в палатке, питаться тушёнкой?! Романтики никакой не вижу – титанический труд, непонятно ради чего?

Но Ника продолжала с восхищением рассказывать о жизни в экспедиции, в тайге, где бескрайние просторы лесов и полей, где настоящая, не тронутая человеком природа. Наталья Сергеевна слушала и, не понимая восхищения, кивала, чтобы не обидеть девушку.

– Бедная, ты женщина. Жизнь проходит, а твоя в тайге! – думала она, в душе жалея Нику, но ей не хотелось больше говорить на эту тему, и она спросила: – Ника, а почему не приехали ваши родственники на свадьбу?

– Должны были приехать моя тётя с сыном, но они не смогли.

– Жаль, очень жаль! Может быть, приедут позже? Очень хочется познакомиться.

– Да, конечно, я обязательно их приглашу, только ни этим летом.

– Почему?

– Они не смогут в этом году приехать.

– Что-то случилось?

– Максим, мой брат, сейчас у друга в тайге. И две недели назад, нашёл пропавшего там, много лет назад отца.

– Ника, расскажи хоть вкратце, пока мы сидим одни, и никто не слышит.

– Если вкратце! У папы Киры был старший брат Сергей, он был геологом. Много лет назад пропал в тайге. В этом году Максим нашёл отца и похоронил. Я буквально несколько дней назад получила письмо от тёти. Она написала, что Максим пробудет в тайге ещё две недели, и на свадьбу не успевают. Извиняется и поздравляет Киру. Обещала после возвращения Максима, написать подробнее. Если хотите узнать детально, то после свадьбы дам почитать письмо.

– Да, хотелось бы узнать подробности этого ужасного события, – с грустью, Наталья Сергеевна спросила: – У вас что, все родственники болеют этой профессией?

– Почему болеют? Любят и живут этой профессией!

– Ника, это что ж получается? Твои родители и дядя погибли в экспедициях или в связанных с ней ситуациях?

– Да, Наталья Сергеевна, получается так. И самое ужасное в том, что два родных брата – Данило и Сергей, погибли с разницей всего несколько лет.

– Кошмар! Прошло столько лет, и сын только сейчас нашёл отца?

– Он искал его все годы. Давайте сегодня больше не будем об этом говорить, всё-таки свадьба.

– Конечно, конечно. Только я ещё об одном спрошу, можно? – сказала Наталья Сергеевна, Ника кивнула. – И после этого, ты хочешь меня убедить, что у тебя лучшая в мире профессия?!

– Ну конечно, ни самая лучшая в мире, но мне очень нравится!

Наталья Сергеевна посмотрела на улыбающуюся Нику и глубоко вздохнув, подумала о том, что как мало эти две девушки получили в жизни родительской любви и заботы, и как ей хочется помочь им быть счастливыми, и чтобы у них была одна большая и дружная семья.

Глава 4

Закончилась свадьба, и гости разъехались. У молодожёнов было принято решение, что жить они будут с Никой в их трёхкомнатной квартире. Павел с Кирой обсудили этот вопрос, и чтобы не обиделась Наталья Сергеевна, ещё до свадьбы сообщили об этом. Она с пониманием отнеслась к их решению и не расстроилась. Они с Павлом жили в однокомнатной квартире, поэтому вопрос о переезде к ним, даже не стоял.

Определившись, что молодые будут жить у Киры, Наталья Сергеевна мечтала о том, что летом все вместе будут отдыхать на её даче, и что дача с этого момента стала общей. Об этом она торжественно объявила ещё до свадьбы, радуясь, что большой дом, который построил муж, наконец-то будет использоваться полностью. Наталья Сергеевна распределила всем по комнате, запланировала расширить газон, мечтая о детской площадке. Наметила увеличить посадки клубники и ремонтантной земляники для будущих внуков.

После свадебного торжества, молодые, отправив Наталью Сергеевну домой на такси, поехали на свою квартиру. Они заранее сделали небольшой ремонт, чтобы освежить комнаты, и переставили мебель, оборудовав под проживание с Никой.

С рождения сёстры жили в бабушкиной квартире. Она досталась Ольге Кирилловне от родителей мужа. В квартире было две больших и одна маленькая, но очень светлая комната. Одна из комнат служила гостиной. В ней собирались вечерами и, разговаривая, смотрели телевизор. Во второй комнате когда-то жили родители и Ника.

Из-за бессонных ночей после рождения Киры, сестра, устав от недосыпания, перебралась сначала в гостиную, а позже к бабушке. Она жила с ней на небольшом диванчике, который с трудом вошёл между тумбочкой с телевизором и входной дверью.

Шло время. Кира уже подросла и давно перестала плакать по ночам, но Ника повзрослела и не захотела ночевать в одной комнате с родителями. Она уже привыкла и уютно себя чувствовала рядом с любимой бабушкой. Мама мечтала, чтобы у дочерей были отдельные комнаты, но это осуществилось только тогда, когда Ника и Кира остались одни. Слишком высока была цена мечты!

Оставшись вдвоём в трёхкомнатной квартире, после похорон, сёстры, закрыв двери в комнаты родителей и бабушки, спали на диване в гостиной.

Ремонтируя квартиру перед свадьбой, Ника предложила поменяться комнатами. Кира отказалась, пытаясь убедить сестру оставить всё как есть. Она переживала, что с переездом Павла стеснят её.

– Ника, ты что?! – пыталась Кира отговорить сестру. – Это же твоя комната, ты в ней живёшь уже столько лет, привыкла. Я не могу, так!

– Сестрёнка, успокойся, – приобняв, по-матерински успокаивая, ответила Ника. – У вас семья, вам нужно больше места, а мне хватит. Жить-то я буду всего по пять, шесть месяцев в году в квартире, зачем занимать комнаты, когда я в экспедиции? Вам там будет удобнее, так что и не думай, меняемся!

Кира согласилась с доводами сестры на переселение. Потратив, казалось бы, на совсем простое мероприятие, целую неделю! Мебель не переносили, всё оставили как есть. Потому что в спальне стоял гарнитур с двумя кроватями, когда-то приставленными друг к другу. Ника расставила их по разным стенам. На одной спала, а вторую, обложив подушками, превратила в диван. Для Киры и Павла кровати сдвинули вместе. Ника вернулась в комнату, в которой когда-то жила с бабушкой. Гостиная так и осталась общей комнатой. Мебель не была новой, но девушки пользовались ей аккуратно, и она была в хорошем состоянии.

Так и жили, зимой все вместе, а весной Ника уезжала и до поздней осени молодые в квартире оставались одни. Иногда, если она работала недалеко от города, приезжала на выходные. Несколько раз, даже съездила со всеми на дачу. Играли в бадминтон, жарили шашлыки и отдыхали, сидя на лавочке.

– Странно, Наталья Сергеевна, что вы удивляетесь моей работе, и не понимаете меня. Ведь вы каждый выходной просто несётесь на дачу. А почему? – сказала Ника, после этой поездки.

– Как почему? – искренне удивившись, ответила та. – Я так люблю бывать на даче, я там просто отдыхаю, заряжаюсь энергией!

– Вот, видите! Вам там хорошо, вы там заряжаетесь энергией, а из-за чего?

– Как из-за чего? Из-за того, что там воздух, природа и нет городской суеты, шума. Там так хорошо, спокойно.

– Получается, что вы ездите на дачу ради того же воссоединения с природой. Также восхищаетесь тишиной и чистым воздухом. Только вы это удовольствие получаете в пределах своего участка, по границам забора, а в моём распоряжении весь лес.

Наталья Сергеевна, поняв, к чему Ника ведёт разговор, только покивала, но в душе не согласилась.

Глава 5

Прошёл уже почти год совместной жизни. Павел и Кира учились на последнем курсе. Оставалось сдать экзамены и можно жить настоящей взрослой жизнью. Они с таким нетерпением ждали, что скоро всё закончится: больше не будет учебников, тетрадок, не нужно писать рефераты, и волноваться при сдаче зачётов и экзаменов. Наступит полная свобода. Жизнь, о которой, так мечтали. Мечтали о том, где будут работать, как будут строить будущие, как начнётся их трудовая деятельность. Они трудолюбивые ребята, и работы совсем не боятся. Наоборот, ждут и не дождутся, когда, наконец-то начнут сами зарабатывать и не сидеть на иждивении у Натальи Сергеевны и Ники. Павел, всё это время, конечно, пытался где-то подработать, то грузчиком в ближайшем овощном магазине, то сторожем в гаражном кооперативе, но деньги маленькие и непостоянные. А хотелось много!

Жили они хорошо, спокойно. Постоянно шутили, смеялись, что-то шепча друг другу на ухо. Веселились как дети, радуясь любой мелочи. Убирали квартиру, готовили, ходили в магазин только вместе, держась за руки. Конечно, в двадцать лет, так и должны жить молодые! Пока молоды, влюблены и нет никаких проблем, нужно радоваться каждому дню, общаясь весело, беззаботно, наслаждаясь своим счастьем.

С нетерпением молодые ждали получения дипломов и одновременно рождения сына. Кира так легко ходила, что не замечала проблем, связанных с беременностью. Только когда живот вырос большим, перестала бегать, стараясь ходить тихо, но постоянно забывала об осторожности.

В ожидании внука, Наталья Сергеевна приготовила всё необходимое для ребёнка. Достала с антресоли большую коробку, пролежавшую там больше двадцати лет, из неё вытащила детские вещи. Это были вещи Павла. Проверила, посчитала и докупила несколько пелёнок и распашонок. Дети даже и не догадывались, что всё готово к рождению первенца.

– Наталья Сергеевна, помогите составить список, что нужно купить для малыша, – в один из выходных, попросила Кира. – Я в этом ещё мало разбираюсь, боюсь сделать что-нибудь неправильно.

– Пойдёмте-ка в комнату, я вам что-то покажу, – загадочно улыбнулась и, вставая со стула, сказала та.

Молодые с интересом шли следом. Войдя в комнату, она подошла к дивану и подняла простыню.

– Вот! – произнесла Наталья Сергеевна.

– Что, это? – удивлённо спросила Кира.

– Здесь, всё, что нужно для малыша! Всё необходимое для повседневного пользования.

Кира с широко открытыми глазами опустилась на диван рядом с большой кучей детских вещей и взяла в руки лежавшую сверху голубенькую распашонку.

– Когда вы успели? – покачивая головой, удивлённо спросила она. – Здесь столько всего!

– Здесь, Кирочка, не только то, что я подкупила. В отдельной стопочке вещи новые, а остальное Паши.

– Как, Паши?! – от неожиданности чуть не воскликнула Кира. – Вы хотите сказать, что эта распашонка его?

– Его, и не только распашонка.

– Но они выглядят как новые?! Они что лежали больше двадцати лет?

– Да.

– Вы их так долго хранили?

– Кирочка, поверь, что это совсем недолго! Годы так быстро летят, что, не замечая, проходят десятилетия. Мне кажется, как будто совсем недавно в этих вещах лежал в кроватке Павлик, а подошло время, когда у него будет ребёнок.

– Мама, и что, нам вообще ничего покупать не нужно? – с интересом рассматривая, когда-то свои вещи, спросил Павел.

– Почему? Купите новый комплект на выписку. Будете его использовать по особым случаям: гулять, ходить в больницу, в гости. Покупайте конверт с таким расчётом, чтобы хватило на несколько месяцев. Главное – потеплее, у вас ребёнок в зиму пойдёт. Подбирайте так, чтобы хватило на всю зиму. Да и чтобы можно было костюмчик тёплый поддеть под него, мало ли какая будет погода? Нужно всё предусмотреть.

– Это так неожиданно и так приятно! – обняв маму, ласково сказал Павел. – Я даже не думал, что смогу подержать в руках собственную распашонку. Ощущение какое-то смешанное, волнительное. Мама, спасибо!

– Ну, что ты, сынок. Это же для внука, для моего маленького внука. А теперь пойдёмте на кухню, я вас накормлю, и будем собирать вещи, повезёте домой. Я всё перестирала и отутюжила, как положено с двух сторон. Упакуем тщательно, чтобы не запылились, и считайте, что эта работа сделана.

– Кира, слушай, – по дороге домой, сидя в троллейбусе и глядя на две огромные сумки, предложил Павел, – раз вещи есть для малыша, может быть, купим кроватку и коляску, раз уж накопили на ребёнка, то на него и потратим?

– Я тоже так думаю. Только сейчас покупать не будем.

– Почему?

– Говорят примета плохая, нельзя заранее ничего покупать.

– Глупости, какие! Кира, ты же грамотный, умный человек, а веришь в какие-то приметы.

– Верю не верю, но раз так говорят люди, то я не хочу спешить. Ты не представляешь, как я боюсь?! Поэтому хочу уберечь нашего малыша от непредвиденных неожиданностей.

– Глупенькая, с ним всё будет хорошо, потому что мы его любим, потому что по-другому не может быть! – обнимая жену, ласково сказал Павел.

– Но всё-таки, пожалуйста, давай не будем торопиться. Знаешь, как сделаем?

– Как?

– Мы всё выберем, а когда я рожу, ты купишь, а Наталью Сергеевну попросим, чтобы помыла и застелила, – чувствуя, что муж начинает сдаваться, радостно предложила Кира.

Павел посмотрел на неё, улыбнулся и покивал, соглашаясь.

– Ладно, уговорила! Только чур, если что-нибудь сделаю не так, меня не обвинять. Договорились?

– Договорились!

Глава 6

Ребёнок родился к осени. Ника к этому времени вернулась из экспедиции и Киру из больницы встречали всей семьёй. С рождением ребёнка в дом пришли радость и большое счастье! С появлением ещё одного человечка, в семье изменился не только ритм жизни, но и отношение и к жизни, и друг к другу.

Ребёнок родился здоровым, и Кира роды перенесла легко, без осложнений. В первые сутки принесли кормить сына, и через пять дней выписали из больницы. Мальчик рос спокойным, здоровеньким, назвали его Серёжей. Кира, после окончания института, получив диплом, так и не вышла на работу, занималась сыном.

Молодые родители купили большую детскую энциклопедию и ухаживали за ребёнком по-научному. Как не причитала и не ругала их Наталья Сергеевна, но всё делали по-своему! Запускали ребёнка в ванную, и он как лягушонок плавал с открытыми глазами. Бабушка хваталась за сердце и выскакивала со слезами. После купания, когда довольные родители выходили из ванной с ребёнком на руках, она качала головой и называла их «гестаповцами», а те в ответ весело смеялись.

В пелёнки ребёнка не затягивали, держали в специальных конвертиках, чтобы он с самого рождения привыкал к свободе.

– Мама, мы не будем пеленать Серёженьку! – категорично заявил Павел. – Я считаю, что пелёнки выдумали с целью экономии. Ребёнок быстро растёт, каждая неделя и другой размерчик, нормальной одежды просто не напасёшься. Пелёнка позволяет первые полгода не думать о новой одежде для него.

– Сынок, ты говоришь глупости! Испокон веков и бедные, и богатые пеленали детей, и экономия здесь совсем ни при чём. Как вы не понимаете, что от этого и ножки у ребёнка ровненькие становятся, и он во сне не взмахивает ручками и не пугает себя.

– Да, пеленали. Но ты знаешь, что кривые ножки не становятся ровными, как их туго не затягивай? Пеленание не влияет на ровность ног, это доказано научно! А ты знаешь, что туго запеленатому ребёнку тяжелее дышать? Мы с Кирой считаем, что нельзя насиловать младенца. Мама, сама подумай, дети во сне поджимают ножки, сгибают ручки, вероятно, эта поза удобная для них. Мало того, пеленая, мы с самого рождения ограничиваем его восприятие мира, мешаем ему развиваться гармонично. Ребёнок – это маленький человек, и мы не должны мешать развитию его личности, индивидуальности.

– Господи, Паша, чего вы только не начитались?! А как же тогда выросли те миллионы людей, которых пеленали? Ты, что хочешь сказать, что я ограничивала твою индивидуальность с самого рождения, не давала развиться как личности?

– Мама, при чём здесь я?

– Как при чём? Тебя я пеленала, почти до года. Ты думаешь, что Киру и Нику их мама не пеленала? Вас растили, как всех. И выросли вы нормальными людьми и физически, и духовно, поэтому можешь меня не убеждать, я с этим не соглашусь никогда. Скажи ещё, что тугим пеленанием мы лишаем ребёнка демократии и нарушаем права человека.

Ника не встревала в споры, со стороны наблюдая за происходящим. Слушала и удивлялась, насколько разные стали взгляды у их поколения, с мамами и бабушками. Ведь раньше было именно так, как говорила Наталья Сергеевна: из поколения в поколение переходили правила и требования по уходу за ребёнком и все их выполняли, беспрекословно, потому что так должно было быть. Но всё изменилось!

Как не спорила с молодыми бабушка, но они делали по-своему. Постепенно к полугодию Серёжи, Наталья Сергеевна успокоилась. Ребёнок начал сидеть, и пелёнки отошли сами собой, пошли в ход ползунки и кофточки, и бесконечные споры прекратились.

Кира была молодой мамой, не опытной, но очень хорошей. Старалась всему научиться и как можно быстрее, как будто куда-то торопилась. Сын и муж всегда были в чистой, хорошо отутюженной одежде. В квартире идеальный порядок, всё блестело и сияло чистотой и свежестью. Она научилась хорошо готовить и стряпать, всегда баловала своих мальчишек чем-нибудь вкусненьким.

Серёжу в три года отдали в садик, записав там во все кружки, какие только были, потому что водить его по специализированным школам и секциям, пока не было возможности; у Киры и Павла должен родиться ещё один ребёнок!

Всей семьёй ждали второго малыша. Его ожидание уже было спокойнее и для родителей, и для бабушки. Кира за это время приобрела опыт и без страха ждала ребёнка, готовясь к его появлению. И всего через два месяца, как Серёжа пошёл в садик, родился ещё один мальчик. У счастливых родителей родился второй сын, его назвали Сашей.

Всё было спокойно и хорошо в семье. Утром Павел уводил Серёжу в садик, а мама с малышом оставались дома. Вечером, гуляя с Сашенькой, Кира заходила за Серёжей. Но в большинстве случаев, когда не уезжала в экспедицию, за племянником ходила Ника. Потом они вместе шли на детскую площадку, где ждала молодая мама.

Часто приезжала Наталья Сергеевна, предлагая помощь снохе с двумя детьми. У неё были ключи от их квартиры, и она без предварительного звонка приезжала в любое удобное для неё время. Если даже Киры не было дома, по-домашнему могла погладить бельё, включить стиральную машинку или что-нибудь приготовить. Если видела, что-то не сделано, не спрашивая, бралась за любую работу. Она так хотела помочь молодым, быть нужной и полезной, поэтому всё свободное время проводила у них.

Кира молодец, старалась всё сделать сама, но от помощи и заботы свекрови никогда не отказывалась. Всегда и во всём была благодарна и признательна. Так и жили одной дружной семьёй, во всём помогая друг другу!

Глава 7

Дети подросли, и родители с мальчиками решили поехать в отпуск на Кавказ. Саше скоро три года, и Кира планировала выходить на работу, поэтому собрались отдохнуть этим летом. Выбрали не очень дорогой пансионат, где-то в горах, на берегу целебного озера и начали собираться.

– Зачем поехали? Куда? – целый месяц, пока они готовились к поездке, взволнованно причитала Наталья Сергеевна. – На даче такое озеро – купайтесь, загорайте!

Молодые не спорили с мамой, продолжая спокойно собираться в поездку.

– Малышей хоть не тащите с собой, оставьте дома! – просто умоляла она.

– Мамочка, как же мы поедим одни, без наших мальчишек?! – пытался успокоить её Павел. – Пусть они тоже покупаются в целебном озере и подышат горным воздухом. Для лёгких это полезно.

– Ну, хоть малого, Сашеньку оставьте, – чуть не плача просила бабушка. – Ребёнку и трёх лет нет, ему ваше озеро, что большая ванна.

– Наталья Сергеевна, но что вы так волнуетесь? Мы уже взрослые люди, – улыбаясь, посмотрела на обеспокоенную свекровь и спокойно проговорила Кира. – Мы первый раз собрались куда-то съездить все вместе, а вы возражаете! Разве плохо, что мы семьёй едем отдыхать?

– Не знаю, но мне почему-то очень волнительно?

– Наталья Сергеевна, это потому, что мы всё время вместе и ни разу не расставались, больше чем на несколько дней. Но сейчас мы едем и едем с мальчишками!

– Мама, Кира права, мы поедем с мальчишками. И хватит уже, мы ведь не передумаем оттого, что ты будешь причитать. Так что успокойся, пожалуйста, и не накручивай себе всякого.

Они уехали. Первую неделю присылали сообщения о том, что у них всё хорошо: отдыхают, купаются, ездят на экскурсии. Потом, вдруг замолчали. Наталья Сергеевна, испуганная звонила по всем организациям, туристическим агентствам, с трудом дозвонилась только Нике. Несвязно прокричав в трубку, что дети пропали, разрыдалась не в силах объяснить.

Всего через час, с дорожной сумкой в руках, Ника влетела в открытую дверь квартиры. Она ехала на несколько дней по работе в город, с документами экспедиции, но услышав в трубке плачущую несвязанную речь сватьи, кинулась к родным.

Наталья Сергеевна сидела у включённого телевизора, обложившись телефонами и лекарствами. Увидев Нику, запричитала и расплакалась.

– Наталья Сергеевна, что случилось? – посмотрев, взволнованно спросила та. – Рассказывайте! – но вместо ответа, та так сильно зарыдала, показывая на телевизор, что ей пришлось закричать: – Наталья Сергеевна, хватит плакать, рассказывайте, что знаете!

– Они уехали по туристической путёвке в пансионат «Лазурит» на Кавказе, ты же знаешь? –вытерла слёзы, сосредоточилась и начала рассказывать та. Ника кивнула, не перебивая. – Первую неделю было всё нормально, потом они пропали. Я вчера весь день звонила, сегодня утром звоню, а они молчат. Я звонила везде, куда только можно, чтобы хоть, что-то узнать, но все молчат!

– Наталья Сергеевна, ребята не выходили на связь меньше суток, и вы так волнуетесь?! – удивлённо глядя на неё, проговорила Ника. – Ну, телефон не зарядили или уехали на экскурсию, а его забыли. Мало ли что?

– По новостям передали, – показывая рукой на телевизор, с трудом выговорила та, – что там террористы подорвали экскурсионный поезд и захватили отель с отдыхающими.

– Наталья Сергеевна, это ещё ни о чём не говорит, – насторожившись, но стараясь не показывать вида, сказала Ника.

– Как не говорит?! Это их взяли в заложники, это их отель. Там же дети! О Господи! Я же просила не брать детей, – она опять заплакала, да так сильно, что Ника испугалась.

– Так, Наталья Сергеевна, – громко, чётко произнесла Ника, – во-первых, успокойтесь и перестаньте плакать. Во-вторых, вы уверены, что это именно их отель?

– Да! Назвали и город, и отель. И время совпадает. Что там случилось, почему они не звонят?

– Что телефоны?

– Недоступны.

– Сделаем так?! – задумавшись, посмотрела на компьютер и проговорила Ника.

Наталья Сергеевна замолчала, как будто на неё плеснули холодной воды, и с широко открытыми глазами смотрела на Нику, как на спасительницу.

– Значит, сделаем так! – повторила та. – Я покупаю билет и лечу туда. На месте найду их и, если нужно, помогу.

– Родная, а получится? – следившая за быстрыми, но чёткими движениями Ники, с надеждой спросила Наталья Сергеевна. – Вдруг нет билетов?

– Сейчас посмотрим, – подходя к столу с компьютером, на ходу ответила та. За пятнадцать минут нашла и оплатила билет на ближайший рейс. Вставая, уверенно произнесла: – Вот и всё! Я поехала в банк, сниму деньги и в аэропорт. Сегодня в два по их времени, буду на месте. До вечера постараюсь что-нибудь узнать, – направившись к выходу, резко остановилась. Повернулась к Наталье Сергеевне и, задумавшись, добавила: – Нужно золото!

– Какое золото? – в недоумении спросила та.

– Возьму всё, что есть, а там посмотрим! – уверенно ответила Ника.

– А зачем золото? – дрожащими руками, снимать серёжки спросила Наталья Сергеевна.

– Не знаю, почему-то пришла такая мысль? Вдруг пригодится?

– Да, конечно, это же тоже деньги, правда, вдруг пригодится! – Наталья Сергеевна сняла цепочку и протянула вместе с серёжками Нике, виновато сказав: – У меня больше нет!

– Сколько есть! Дома заберу наше, – развернувшись, быстрым шагом вышла из квартиры, забыв попрощаться.

Глава 8

Прилетела Ника к обеду, немного поспав в самолёте. В аэропорту села в небольшой туристический автобус, чтобы добраться до города. Дорогой у местного гида узнала, что часть жителей из захваченного отеля находятся в госпитале. На пути следования экскурсионного поезда было установлено самодельное взрывное устройство. Но заряд был слабым, поэтому погибло всего несколько человек. Только те, кто был в первом вагоне! Взрыв произошёл под электровозом, он сошёл с рельсов и протащил за собой состав. Очень много пострадавших, травмированных от ударов. Людей спасло то, что произошло это в не горной местности! Это террористы перед захватом отеля устроили, для подтверждения своих намерений.

Узнав, что здесь произошло, Ника приняла решение, что сначала поедет в госпиталь, посмотрит, вдруг они там, а по обстановке будет действовать дальше.

Пересев в городе на такси, доехала до госпиталя быстро. У дежурного пыталась, что-то узнать, но в той суматохе, которая там была, нереально было получить информацию. Ника ходила из угла в угол, пытаясь хоть что-то понять. На вешалке увидела белый халат, потихоньку сняла его, спрятав под стол сумку, надела и прошла в отделение. С собой взяла только документы, деньги и золото. Рассовывая их по карманам, думала, что сумки уже не увидит, поэтому всё ценное унесла с собой.

Обошла первый этаж, но никого не нашла. Госпиталь переполнен ранеными, они были везде: и в палатах, и в коридоре. Раненные на каталках стонали, медперсонал бегал по больнице, торопясь оказать всем помощь. В госпитале была такая суета, что на неё никто не обратил внимания.

– Ника! Ника! – поднимаясь на второй этаж, услышала она слабый крик.

Резко остановилась и, оглядываясь по сторонам, увидела у лестницы на каталке Киру. Та заплаканная, опухшая, с перевязанной головой смотрела на сестру так напугано, так растерянно, что Ника резко развернулась и кинулась к ней.

– Кира, милая, девочка моя, не плачь, не плачь успокойся! – целуя сестру, взволнованно говорила она. – Рассказывая, что случилось? – но та рыдала, ни в силах произнести слова. Гладя её по голове, Ника приговаривала: – Кира, не плачь, рассказывай, где остальные?

– Мы с Пашей и Серёжей поехали на экскурсию, а Сашеньку оставили в детской комнате, – всхлипывая, с трудом выговаривая слова, начала рассказывать та. – Ника, наш отель захватили террористы! Господи, как он там совсем один, что с ним?! Прошли уже сутки, вдруг он голодный? – недоговорив, опять заплакала.

– Кира, соберись! – продолжала спрашивать Ника. – Рассказывай, дальше.

– Я, когда очнулась, рядом не было ни Серёжи, ни Паши. Ника, никого не было, и никто ничего не говорит. Отель захватили террористы, что с Сашей я не знаю? Я не знаю, я ничего не знаю, живы ли Паша с Серёжей, что с ним, где они? Господи, как мне страшно, мне страшно даже подумать…! Ника, родная, что делать?

– Кира, успокойся и не плачь. Я прилетела для того, чтобы помочь. Всё, я пошла искать. Если ты здесь, то и их наверняка привезли сюда же. Жди. В любом случае я их найду. Будь уверена. Потом поеду искать Сашу. Всё будет хорошо, верь мне, сестрёнка!

Ника поцеловала плачущую Киру в забинтованную щёку и пошла, на поиски Павла и Серёжи на втором этаже. Внимательно рассматривая раненых, заглядывая во все палаты, во все уголки, с волнением искала зятя и племянника. Страх, что вдруг она их не найдёт, мешал спокойно дышать. Ника, заставляла себя оставаться оптимистом, но постоянно мысли уходили туда, где был страх и напряжение каждой клеточки тела.

В одной из палат Ника услышала сильный детский плач. Плакали одновременно не меньше десяти детей. Она тихонько заглянула в приоткрытую дверь и увидела на кровати, рядом с мальчиком лет десяти, напуганного Серёжу. Резко рванула дверь и кинулась к ребёнку. Не произнося ни слова, тот встал на кровати и протянул дрожащие ручонки. Ника подхватила его, прижала к себе и пошла к Кире. Серёжа не плакал, только дрожал всем телом, вцепившись в шею, и смотрел на неё, не отрывая взгляда, сжавшись так, что нижняя губа посинела. Ника несла его и чувствовала, как он постепенно становился мягче, расслабляясь. Бедный ребёнок, всего за сутки так похудел!

– Сейчас пойдём к маме, она тебя ждёт, – несла ребёнка и приговаривала Ника. – Теперь всё будет хорошо! Всё позади, всё прошло, мой хороший, теперь ничего не бойся.

Ника спустилась на первый этаж, но Киры под лестницей не оказалось. Она остановилась, ища сестру глазами, но, не увидев, пошла к медсестре, сидящей в конце коридора, за столом. Не дойдя, издалека услышала женский плач и, прислушавшись, расслышала слова.

– Нельзя, не увозите меня, – плачущая женщина не говорила, а рычала осипшим голосом. – Меня не найдёт сестра. Не трогайте каталку!

Ника уверенно пошла на голос, поняв, что кричит Кира, осипшая от плача. Подходя ближе, увидела, как та билась, пытаясь встать, а её удерживали на каталке, которую пытались завезти в палату, но она хваталась за дверь и громко крича. Ускорив шаг, Ника кинулась вперёд. Подбежала к сестре, чтобы показать найденного Серёжу. Увидев их, Кира перестала биться, протянула руки к ребёнку и заплакала от счастья, что сын жив. Серёжу она не отдала. Прижала к себе и смотрела на врачей, пытающихся убрать мальчика, как разъярённая волчица. Из-за того, что госпиталь переполнен, и за детьми некому смотреть, ей разрешили оставить ребёнка у себя в палате.

Кира немного успокоилась. Одного сына Ника нашла и вернула ей! Но сердце матери разрывалось от беспокойства о Сашеньке, и про мужа она ничего не знала. Сидя с мамой, Серёжа успокоился и уже не смотрел так напугано. Кира с сыном обнялись и сидели, молча прижавшись друг к другу. Ника налила в стакан воды и поставила рядом на тумбочку, чтобы Кира не вставала с кровати.

– Ну всё, я пошла искать Павла, – сделала глоток и сказала она. – Ждите, теперь вас никуда не переведут, так что я вас не потеряю. Всё будет хорошо, не бойтесь!

Павла Ника нашла в послеоперационной палате. У него были сломаны обе ноги! Ему сделали операцию, собрав одну ногу на металлический аппарат. Увидев Нику, Павел замер в испуге. Лежал, пристально глядя на неё, и ждал. Заметив его напряжённость, Ника подошла и присела рядом.

– Паша, не волнуйся, Кира с Серёжей живы! – взяв его за руку, улыбаясь, успокоила она.

– С ними всё нормально? – дрожащим от волнения голосом, спросил тот, но было заметно, как выдохнул с облегчением.

– У Киры голова забинтована, но ничего страшного. У Серёжи несколько царапин на лице, а так ни переломов, ничего нет. Может быть, синяки и ссадины, но это уже пустяки. Он сильно напуган, но сейчас с мамой, успокоится.

– Ника, а ты как здесь? – внимательно выслушав, спросил Павел.

– Вы же пропали, вот я и приехала вас найти.

– Спасибо тебе, родная!

– Ладно, Паша, я пошла. Нужно ещё Сашеньку найти.

– С ним, что? – со страхом, пристально глядя, спросил тот. – Я был без сознания, вообще ничего не знаю. Он же в отеле остался, там за ним должны присмотреть?

Ника смотрела на взволнованного папу, понимая, что он ещё ничего не знает про младшего сына.

– Ника, я чего-то не знаю? – поняв, что случилось ещё что-то, спросил Павел. – Не молчи, говори, прошу тебя, говори!

– Паша, ты только не волнуйся, – с досадой посмотрела на него и, вздохнув, произнесла та.

Ника замолчала, глядя на его побелевшее от напряжения лицо. Он, перестав дышать, ждал.

– Отель захватили террористы! – осторожно, внимательно следя за ним, произнесла она, понимая, что говорить нужно.

– Как, зачем?

– Сейчас поеду туда, что-нибудь разузнаю.

– Там же Саша один! Кира знает?

– Знает. Но ты не переживай, она молодец держится. Кстати, Паша, а где документы на номер в гостинице и на Сашу. Вдруг понадобятся.

– Это тебе пропуск в отель, – снимая резиновый браслет с руки, сказал он, – а карточка-ключ от номера и остальные документы были в моём кармане. Где сейчас не знаю, я же был без сознания?

Ника заглянула в тумбочку, ничего не найдя, сунула руку под подушку и вытащила целлофановый пакет. Вытряхнула содержимое на кровать и нашла карточку – ключ от номера и свидетельство о рождении Саши.

– Ну, кажется, больше ничего не нужно! – посидела ещё немного рядом с Павлом и уходя, как можно бодрее сказала: – Всё, я поехала, до вечера ещё есть время. Вернусь, расскажу, что к чему. Значит так. Кира с Серёжей на первом этаже в пятнадцатой палате. Я зайду к ней, сообщу, что нашла тебя. Всё, держись, пока!

– Ника, будь осторожна, не лезь на рожон! – взволновано, крикнул вдогонку Павел.

Она кивнула и вышла из палаты.

Глава 9

Добралась Ника быстро. Таксист всю дорогу не умолкая рассказывал всякие страшилки о захвате отеля. О том, что вокруг всей территории огромное количество военных, плотным кольцом всё оцепили, мышь не проскочит. В их городе это в первый раз, и все очень напуганы. Не подъезжая, он высадил Нику ещё за два квартала, дальше ехать категорически отказался. Она сначала расстроилась, но потом, заметив, что туда никого не пропускают на машинах, рассчиталась и вышла. Быстро, не оглядываясь, как будто знает, куда идёт, уверенным шагом пошла в сторону отеля, но подойти близко не смогла. Там и в самом деле везде стояли военные и никого не пропускали. Она походила вокруг, послушала, о чём говорят люди, толпящееся на пригорке, с которого хорошо видно утопающий в зелени красивый отель.

Узнать что-то от официальных представителей не было никакой возможности, никто и слушать не хотел её вопросов, требуя отойти в сторону и не мешать. Ника потеряла всякую надежду, что-то узнать.

Расстроенная, остановилась недалеко от группы мальчишек, глядя вдаль. Те возбуждённо разговаривали между собой, полушёпотом по-заговорщически, что-то рассказывая друг другу.

Ника переживала, что там, в отеле совсем недалеко, Саша, а она ничего не может узнать и ничем не может помочь. Большее, что она может, так это просто издалека наблюдать и ждать.

Мальчишки заговорили громче и, прислушавшись, Ника поняла, что говорят они, об отеле. Потихоньку приблизилась и, не дыша, глядя в другую сторону, слушала.

– Как ты туда пробрался? – спросил худощавый, белоголовый пацан.

– Я там одну лазейку уже давно знаю. Всегда на кухню лазаю, там незаметно можно так поживиться!

– И что тебя террористы не видели?

– Их там нет, они дальше в столовой и у центрального входа. В кухне никого нет.

– А людей, заложников видел?

– Не-а, не видел, только слышал издалека. Но струхнул, не пошёл туда.

– Слушай, пацан, а я смогла бы пролезть через твою лазейку? – подошла совсем близко и прямо в лоб задала вопрос рассказывающему подростку Ника.

– Ты чё, тётя, дура? – посмотрел на неё удивлённо и, не сдержавшись, грубо ответил парнишка.

– Нет! – не обращая внимания на дерзкий ответ, продолжала говорить та. – Мне просто, очень нужно туда. У меня в отеле остался маленький ребёнок.

– И чё? Там военные, наверное, будут штурмовать. Жди, когда освободят и всех выпустят.

– Я не могу ждать, ему ещё трёх лет нет, он сильно маленький и совсем один, пропадёт.

Но мальчик отвернулся и хотел уйти.

– Ты мне только покажи дорогу, а дальше я сама! – взяла его за руку и жалобно взмолилась Ника.

Мальчик резко вырвал руку и отошёл в сторону.

– Пожалуйста, помоги! – шла за ним, и продолжала просить Ника.

– Слушай, Саш, может, взаправду покажешь ей свою дыру, раз там малой один остался? – сказал стоящий рядом с ними мальчик постарше, обращаясь к другу.

– Моего малыша тоже Сашей зовут? – почувствовав поддержку, пытаясь взять мальчика за руку, быстро проговорила Ника. – Помоги, Саша, а я заплачу!

– Ну, пусти! – вырывал руку, исподлобья посмотрел на неё и ответил тот. – Нафик, мне твои деньги.

– Саша, пожалуйста, помоги! Кроме тебя, мне никто не поможет. Я не могу ждать, он там совсем один.

– А вдруг ты сгинешь, отвечай потом за тебя?! – сердито посмотрел на неё и сказал тот.

– Никто не узнает, я скажу, что сама нашла дыру.

– Там дыра маленькая, вдруг не пролезешь? – уступая, с сомнением предположил Саша.

– Давай попробуем! Только ты мне расскажи, как дальше пробраться. Мне нужно в детскую комнату, которая за кухней.

– Знаю, видел. Ой, тётя, ты точно ненормальная! – глядя на неё и качая головой, проговорил мальчик. – На кой чёрт тебе под пулю лезть? Подожди немного, возьмут отель, и твоего мальца освободят.

– Я не могу ждать, он там один, такой маленький!

– А если попадёшь к террористам? Они ж тебя пристрелят и разбираться не будут!

– Я скажу, что живу в отеле, была на кухне и, испугавшись, спряталась. Если попаду в заложники, то хоть Сашенька будет со мной.

– Даже не знаю, что делать?

– Ты меня только до дыры доведи и расскажи, как найти детскую комнату, а дальше я сама, – чувствуя, что мальчик сдаётся, предложила Ника. – Честное слово никому ни слова не скажу, что от тебя узнала про дыру.

– Ладно, уговорила, – вздохнув, произнёс Саша, сжалившись. – Слушай. Если через кухню не пройдёшь, то не лезь на рожон, не рискуй. Через террасу попробуй, она там сбоку, сама увидишь, деревянная пристройка, на ней много пляжных лежаков, если что прячься за ними. На террасу выходит окно из детской комнаты, сама найдёшь какое, я не помню, их там несколько. В общем, я тебя виду только до дыры, дальше сама. Согласна?

– Да!

– Тогда пошли.

Глава 10

Дворами и проулками Ника с мальчиком вошли на территорию другого отеля. Оглядываясь, она удивлялась, что обошли все оцепления и ни разу не наткнулись, ни на одного военного. Осторожно, чтобы никому не попасться на глаза, добрались до забора. Мальчик остановился.

– Вдоль забора, метров через десять будет дыра, – озираясь по сторонам, шёпотом рассказывал Саша. – Чтобы не заметили, иди тихо, из кустов не высовывайся. К дыре подойдёшь, сразу не лезь, присмотрись, прислушайся. Ну всё, тётя, я пошёл, дальше сама! – повернулся и, прижимаясь к забору, пошёл в обратную сторону.

– Саша, спасибо! – вдогонку тихо сказала Ника.

Не поворачиваясь, тот махнул рукой и исчез в кустах. Проводив его взглядом, Ника начала пробираться через заросли к дыре. Дойдя, остановилась и осторожно заглянула внутрь. Там за забором было тихо. Настроившись, она прикинула размер дыры, сняла ветровку и, застелив рваные края, полезла внутрь. С трудом, но пробралась на пляж. Не поднимаясь, огляделась. Не дыша, прижавшись спиной к бетонному забору, сидела, прислушиваясь к звукам вокруг. Не заметив ничего подозрительного, медленно начала двигаться вперёд. Вдоль бетонной стены вышла к мусорным контейнерам у чёрного входа, про которые говорил мальчик. Спрятавшись за ними, осмотрелась. Никого, не увидев и не услышав, согнувшись, как кошка, в несколько прыжков пересекла небольшой двор и попала на крыльцо кухни.

Двери были открыты. Остановившись, Ника спряталась за дверь и замерла, слушая, что происходит внутри. От волнения сердце так колотилось, что она мысленно уговаривала его успокоиться и не стучать так громко, чтобы не мешало слушать. Где-то там – впереди, за кухней были слышны голоса. Но ей показалось, что это было далеко, и она решила войти внутрь.

Немного отдышавшись, тихо ступая, пытаясь ничего не задеть по пути, вошла. Ей нужно через кухню попасть в столовую, через неё вход в детскую. Но пройдя по узкому коридору, она остановилась. Вдалеке, оттуда, куда нужно идти, слышались мужские голоса. Ника стояла, прижимаясь к холодной стене. Поразмыслив, поняла, что через столовую проход закрыт. Осторожно отступая, вернулась на улицу и встала за дверь. Оглядываясь по сторонам, пыталась успокоить собственное волнение, встревоженно думала: «Вариант «А» отпадает, пойдём по варианту «Б».

Ещё раз оглядевшись и не заметив никаких подозрительных изменений в окружающей обстановке, пошла дальше. Ступая осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, пошла к террасе. Вдоль стены здания продвигалась вперёд. Ей нужно по террасе, заваленной сломанными шезлонгами, найти окно детской комнаты. Где-то там, совсем рядом Сашенька! Осматриваясь по сторонам, шла очень медленно. Почти добралась до первого окна, но услышав впереди голоса, замерла на месте.

Вдруг в один миг, ей кто-то закрыл рот рукой и буквально рванул за большой бетонный столб. Ника даже не успела напугаться, так всё быстро произошло! Её крепко сжимали в руках, держа рот закрытым, и не отпускали. Не касалась ногами пола, она висела в воздухе. Бегая глазами по сторонам, не шевелилась, слыша только слабое дыхание в ухо.

– Ц-ц-ц-ц, – услышала она еле уловимый звук.

Она не билась и не брыкалась, просто ждала, отлично понимая, что находится в очень крепких руках. Доносящиеся голоса прошли где-то совсем близко и постепенно удалились. Её, не опуская на пол, медленно повернули, продолжая держать рот закрытым. Ника увидела военного в камуфляже, в чёрной балаклаве, из глазниц смотрели голубые, очень красивые глаза. Военный показал знаками, чтобы она не кричала. Та кивнула, и он, осторожно, медленно открыл ей рот. Поставив на пол, продолжал держать, не отпуская от себя.

Молча, прислушивались к удаляющимся голосам, они смотрели друг на друга. Всё стихло.

– Ты, кто? – шёпотом произнёс военный.

– Человек! – резко ответила Ника, немного отстраняясь в сторону и одёргивая задравшуюся футболку.

– Не юмори, – серьёзно, не повышая голоса, сказал он. – Ни та ситуация, вокруг бандиты. Говори, зачем ты здесь и куда лезла?

– У меня в детской комнате ребёнок остался, – поняв, что это «свои», тоже шёпотом ответила Ника.

– И, что? Ты лезла к нему?

– Ни к тебе же! Я за ним лезла.

– Где он?

– Я же говорю – в детской комнате, рядом со столовой.

– Рассказывай, как туда добраться?

– Я хотела через кухню, но там не пройти, там эти, – начала рассказывать свой планируемый маршрут Ника.

– Ты, что была внутри здания и тебя не заметили?

– Да, на кухне с чёрного хода. Там никого нет.

– Ну, девка, ты даёшь! И тебя никто не заметил?

– Я же сказала, что там никого нет. Голоса слышны где-то дальше, но я не рискнула идти через столовую. Пошла к окну через улицу.

– Окно где?

– По этой террасе где-то? Нужно искать.

– На территорию, как попала?

– Из соседнего отеля в заборе нашла дыру.

– Прямо, шла, шла и нашла?! – хитро улыбаясь, сказал военный.

– Да, шла, шла и нашла! – взглянув в его глазницы, уверенно ответила Ника.

– Ну, ладно, это потом. Сейчас пошли искать детскую комнату. Ты за мной, только тихо.

Прижимая её рукой за свою спину, военный выглянул из-за столба. Никого не увидев, медленно, вдоль стены, они выдвинулись вперёд. Военный шёл первым, ступая, совершено тихо. Ника кралась за ним.

– Такой верзила, целый Тарзан, а ступает как котёнок, совсем неслышно, – шла за ним и думала Ника, чувствуя, что внутри, что-то отпустило и стало не так страшно, не так напряжённо. Рядом с ним чувствовала себя в полной безопасности.

Только в третьем окне увидели детей. Они сидели на полу в кучке, прижавшись к молодой, испуганной девушке. Она, с заплаканными глазами, обняв их, сидела как наседка. Дети были разного возраста, старшему мальчику не больше восьми лет. Дети сидели тихо, не играли и не шумели, как будто чувствовали опасность. Увидев спасение в окне, девушка быстро вскочила. Военный жестом показал, чтобы она делала всё тихо. Дети, сбившись в кучку, наблюдали за происходящим.

Ника нашла глазами Сашеньку. Он стоял, держа за руку маленькую девочку. Увидев её, хотел закричать, но дяденька военный показал, чтобы он не шумел, прижав палец к тому месту, где должны быть губы. И удивительно! Саша и все дети беспрекословно слушались, не издавая ни звука.

Девушка, стараясь не стучать шпингалетом, открыла окно, и они залезли внутрь. Ника подбежала к Сашеньке, хотела взять на руки, но он не отпускал девочку. Она обняла их и прижала к себе.

В это время военный передал по рации обстановку. Ника слышала, как он говорил, что находится в здании.

– Рассказывай, как попала на территорию отеля, где твоя дыра, – передав ей рацию, сказал он. Замерев, та смотрела на него. Он настойчиво повторил: – Рассказывай, это важно!

Ника рассказала свой маршрут, не забыв предупредить, что дыра маленькая, через неё собаки лазают на мусорку. Вдруг военный прервал рассказ, показав, чтобы все замолчали. Вырвав из её рук рацию, быстро, совершенно бесшумно, нырнул под стол. По коридору приближались громкие шаги.

– Сейчас я ещё здесь посмотрю, какая-то дверь, – слышался женский голос.

Девушка-воспитатель кинулась к детям и, пытаясь собой закрыть их, прижала в угол. Дверь открылась. В проёме появилась девушка в военной форме. Не ожидая увидеть такую картину, остановилась. Ника быстрыми, судорожными движениями вытащила из кармана джинсов носовой платок, завязанный узелком. Глядя на девушку, развязала его и высыпала на ладонь целую горсть золота, и протянула девушке-террористке, приложив указательный палец к губам, закачала головой, чтобы та не говорила о них.

– Лола, что там у тебя? – раздался голос из весящей на груди девушки рации.

– Всё нормально, всякий старый хлам! – протягивая руку за золотом, ответила та и высыпала откуп в боковой карман брюк, застегнула молнию и, показав жестом, чтобы было тихо, ушла.

Вздохнув с облегчением, Ника взглянула на удивлённых военного и девушку-воспитателя.

– Ты, что в суматохе банк ограбила? – вылезая из-под стола, ухмыляясь, спросил военный.

– Не волнуйтесь, это моё золото. Брала с собой, на всякий случай.

– Ну, ты, кадра! Ладно, слушайте, дамы. Наши дальнейшие действия. Воспитателя с детьми сейчас эвакуируем отсюда. Начнётся штурм, детей лучше убрать, раз есть такая возможность. Да и голодные они, наверное, смотрят как волчата, – сказал он и повернулся к Нике. – А, ты? Кстати, как тебя зовут?

– Ника! А вас?

– Это, пока военная тайна. Впрочем, зови Антоном, – он замолчал, пристально глядя на неё, и переспросил: – Ты, Ника?

– Да! А что?

– Никита, значит? – ухмыльнулся он и продолжил инструктаж. – Ты, Никита, останешься со мной, покажешь проход на кухню, а потом также уйдёшь через свою дыру, там тебя встретят.

– А как же мой ребёнок?

– Не беспокойтесь, с детьми всё будет нормально, я присмотрю за ними, – чтобы успокоить Нику сказала тихим, почти детским голосом девушка, радуясь, что для неё и детей, скоро всё закончится. – Я до самого конца буду с ними. У меня все зарегистрированы, отдам строго по документам, – она подошла к столу, вырвала из большого журнала последнюю страницу и, свернув, положила в карман.

Через некоторое время у окна появились трое парней без тяжёлых курток в одних футболках и масках. Антон открыл створку окна и начал передавать малышей. Военные подхватили на руки по двое детей, между собой пропустили девушку с маленькой девочкой на руках, и прикрывая её собой, двинулись вперёд. Быстро, но очень тихо, как большие кошки, гуськом побежали к дыре.

– Подожди, пусть уйдут. Всё стихнет, тогда двинемся, – задержав Нику за руку, подбадривая, сказал Антон. – Не волнуйся, покажешь кухню и уйдёшь тем же путём,

Проводив взглядом Сашеньку и, успокоившись, что ребёнок спасён, она отошла от окна, в ожидании дальнейших указаний.

Глава 11

Через несколько секунд раздались выстрелы. Не удержавшись, Ника со страхом выглянула в окно. Ребята с детьми успели скрыться за бетонной стеной. Их не задели, но для неё пути отступления отрезаны!

– Всё, мне не уйти, они заметили, – опустившись на пол под окном, с досадой проговорила Ника. – Теперь здесь поставят кого-нибудь.

– Стратег! – сказал военный, посмотрев на неё, явно улыбаясь. – Не переживай, спрячем тебя где-нибудь. Отсидишься до конца операции. Всё будет нормально!

– Я и не переживаю. Рассказывай, какие у нас дальнейшие действия.

– У нас? – ухмыляясь, уточнил Антон. – Никита, ты собираешься воевать с террористами?

– Ну, во-первых, я же не могу тебя оставить одного на их растерзание, а во-вторых, ты сам меня втянул в это, – почувствовав иронию в голосе, та постаралась ответить тем же. – Так, что нечего ухмыляться – говори! – глядя на него, Ника спокойно ждала.

– Нужно попасть на кухню и узнать, сколько их, – перестав улыбаться, серьёзно сказал Антон.

– Поняла. Дай мне пистолет.

– Ты шутишь? – удивился он. – Зачем тебе оружие? Что ты с ним будешь делать?

Ника встала, заправила выбившуюся футболку в джинсы и взглянула на напарника.

– Не смотри на меня, как на идиотку, я хорошо стреляю! – не обращая внимания на его ухмыляющиеся глаза, пояснила она.

– Ладно, давай выдвигаться, Никита. Обойдёшься без оружия. Будешь убивать террористов своей красотой, наповал.

Антон открыл створку окна, выглянул наружу и осторожно вылез. Ника последовала за ним. Прижимаясь к стене, пробрались к кухне. Дошли до закрытой двери и замерли на крыльце.

– За этой дверью по узкому коридору вход на кухню, – оглядываясь по сторонам, прошептала Ника и хотела открыть дверь, но Антон отодвинул её.

– Дальше я один, – тихо проговорил он. Ника удивлённо взглянула. – И не смотри на меня так – это приказ! Спрячься за мусорным контейнером и жди. Поняла? – он ждал ответа.

– Поняла! – поджав губы, обиделась та.

– Если со мной что…, – тихо добавил Антон, прислушиваясь к голосам вдалеке. Ника в испуге взглянула на него. – Не смотри так – это война! Маленькая, но война. Если не будет штурма, то дождёшься ночи и сваливай отсюда через дыру. Поняла?

Он слегка хлопнул по плечу, но и от этого её хорошо качнуло в сторону. Антон бесшумно скрылся за дверью. Ника в один прыжок пересекла дворик и спряталась за контейнером, стараясь не замечать неприятного запаха. Просидела так больше получаса и начала волноваться. Наконец-то Антон появился, но почему-то со стороны террасы, а не из кухни. Тихо нырнул на площадку, где пряталась Ника и, прижавшись спиной к контейнеру, сел рядом.

– Фу! – отфыркиваясь, сказал Антон. – Ну и запашок у тебя тут.

– Что там? – спросила Ника, обрадовавшись, что он вернулся живым.

– Всё нормально, сейчас начнётся штурм. Пойдут с трёх сторон. Чтобы прошли отсюда, из твоей дыры, наша задача, держать крышу. Но здесь сидеть я что-то не хочу, потом не отмоешься от этого запаха.

Ника показала на склад скутеров у металлического ограждения на пляже.

– Наверное, подойдёт?! – сказал он, оценивая позицию. – Двигаемся по очереди, короткими перебежками. Сначала до раздевалки, потом до стопки с шезлонгами, а уж только тогда до скутеров. Добегаешь, прячешься и ждёшь. Если что, сиди тихо, не высовываясь, чтобы не заметили, до темноты или конца штурма. Ты бегом, я за тобой, по команде. Поняла?

Ника в ответ покивала и приготовилась.

– Пошла! – осмотревшись, скомандовал Антон.

Ника, дождавшись команды, побежала, стараясь всё делать тихо. Антон резко встал и с рывка пошёл за ней, оглядываясь по сторонам и держа автомат наготове. Так, короткими перебежками добрались до места. На крыше в этот момент никого не было. Террорист с пулемётом, контролирующим это направление, на несколько минут исчез. Воспользовавшись ситуацией, они перебрались в новое укрытие незамеченные. Расположившись за скутерами, выбрали удобную позицию и осмотрелись.

– Всё хорошо! – довольный новым расположением, заключил Антон. – Наша задача – снять этого пулемётчика по команде и следить, чтобы не было других сюрпризов. Нужно обеспечить безопасный проход для ребят, через твою дыру в заборе.

Антон посмотрел на часы, снял с пояса фляжку и протянул Нике.

– Ты что, я не пью, тем более в такой обстановке! – покачала головой та.

– Пей – это вода.

Услышав про воду, взяла фляжку и с жадностью сделала несколько глотков.

– Никогда не думала, что вода бывает такой вкусной! – вернув фляжку, сказала Ника.

– Ты думала, я тебе спирт предлагаю? – спросил Антон, приподняв маску, попил и сел, расслабившись. Закрывая фляжку, с интересом смотрел на неё.

Ника в ответ только пожала плечами. Антон, вытянул ноги и, навалившись спиной на скутер, спокойно закрыл глаза.

– Что ты разлёгся, сейчас начнётся, прокараулим? – забеспокоилась она.

– Не суетись, у нас целых пятнадцать минут.

Ника села рядом и тоже попыталась расслабиться.

– Ну и пахните вы девушку, точно «Шанель» прокис, – не открывая глаз, произнёс Антон.

Она отодвинулась от него с обидой, поняв, что на помойке насквозь пропахла.

– Сиди спокойно, не дёргайся, – не открывая глаз, взял её за руку Антон, – отдыхай, потом будет некогда.

Так молча, держа Нику за руку, и сидели в ожидании. Антон с закрытыми глазами сидел неподвижно. Казалось, что он спит, так ровно и спокойно дышал. Через пятнадцать минут по рации раздался тихий сигнал. Антон быстро, как будто и не дремал, развернулся и приготовился к бою. Ника расположилась рядом. Нашла щель между скутерами и через неё наблюдала за крышей.

– Антон, ты видишь, там три человека?! – взволнованно сказала она, посчитав террористов.

– Вижу! Это и есть сюрприз.

– Как ты их снимешь, одним выстрелом? Дай мне пистолет!

– Не лезь, стрелок. В данной обстановке тебе нужно сваливать отсюда. Поищи место, где можно спрятаться, и уходи.

– Тихо, смотри! – не обращая внимания на его слова, произнесла Ника.

Антон внимательно следил за крышей, заметив активное движение. В этот момент раздался сигнал к штурму, и Антон без предупреждения выстрелил. Ника от неожиданности вздрогнула. С крыши упал один человек. В этот момент со всех сторон стали доноситься выстрелы. Террорист поменял позицию и начал бесперебойно стрелять из пулемёта. Антон стрелял, но не мог достать из-за бетонного выступа на крыши. Чтобы попасть в прятавшегося за столбом террориста, ему пришлось переместиться немного в сторону. С этого положения он снял ещё одного террориста, но в тот же момент резко дёрнулся и вернулся на прежнее место.

Ника увидела, как из маленькой чёрной точки идёт кровь и быстро расползается по футболке.

– Дело плохо, меня хорошо зацепило, – посмотрел на испуганную девушку и, казалось, совершенно спокойно, не чувствуя боли, произнёс Антон.

– Нужно перевязать или хотя бы зажать рану.

– Позже, сейчас ни до этого. Ребята пройти не могут из-за пулемётчика, – говорил он, пытаясь пристроить автомат в левую руку.

– Но ведь ранение в плечо неопасно для жизни, – чтобы успокоить в первую очередь себя, произнесла Ника, – так как в этой части тела нет жизненно важных органов?

– Здесь ты не права, Никита, – не глядя на неё и пытаясь примериться к дальнейшей стрельбе, ответил Антон. – В действительности, ранение в плечо достаточно опасно. Как раз здесь находится подключичная артерия, которая связана с плечевой артерией и с плечевым сплетением. Короче говоря, со всеми функциями руки, как с главной артерией руки, так и со связками. В общем, то, что помогает управлять функциями руки. Если подытожить, то пока закончится штурм, чувствую, что потеряю сознание от потери крови, про работу руки и не говорю!

– Нашёл время для лекции по медицине, – раздражённо подумала Ника и поняла. – Это он меня отвлекает. Значит, всё очень плохо?!

– Ты здесь не оставайся, будет возможность спрячься где-нибудь, они засекли, – повернувшись к испуганной девушке, тяжело дыша, проговорил Антон. – Теперь будут караулить, поэтому зря не высовывайся, чтобы не поймать пулю.

– А как же ты? – глядя на быстро расползающееся по футболке красное пятно, спросила Ника.

– Меня, когда всё закончится, подберут.

– Давай я тебя перевяжу.

– Потом, всё потом.

Ника видела, как у него начали блёкнуть глаза, и поняла, что он теряет сознание от потери крови, которая хлестала фонтаном, намочив уже не только футболку, но и песок. Рука висела без движения, он пытался её поднять и удержать автомат, но она не слушалась. Здоровой рукой вытащил пистолет из-за ремня и падал Нике.

– Ну, давай, Никита! – проговорил Антон, ослабевшим голосом. – Я отстрелялся на сегодня, с такой раной не попаду. Сколько смогу, буду беспорядочно палить по крыше с левой руки, чтобы он не мог стрелять, а ты попытайся спрятаться где-нибудь. Пистолет держи наготове, если тебя найдут, не раздумывая, стреляй! Поняла?

Ника кивнула, взяла пистолет и устроилась удобно, приготовившись к выстрелу. Антон посмотрел на неё и сдёрнул маску.

– Ого–го! – вскинув на него взгляд, она подумала первое, что пришло в голову. – С такой внешностью нужно в кино сниматься и не меньше как в Голливуде, а не с пистолетом бегать за террористами.

В это время Антон поднял к ней здоровую руку, взял за затылок и, подтянув к себе, крепко поцеловал в полуоткрытые губы. Она даже не сопротивлялась.

– Ну и зачем это? – тихо произнесла Ника

Антон засмеялся, но ничего не ответил. Она отвернулась, пытаясь сосредоточиться, наблюдала за крышей.

– Я тебе дал пистолет для самозащиты, не высовывайся.

Ника в напряжении наблюдала за крышей через щель между скутерами, и ждала, когда Антон начнёт стрелять, но он молчал. Повернувшись, увидела, что он потерял сознание. Она задела его за плечо, и он медленно сполз. С трудом развернув его, положила на спину. В это время пошли военные, человек десять со стороны дыры. Ника их хорошо видела. На крыше зашевелились, и раздалась пулемётная очередь. Началась стрельба, по крыше. Кто-то стрелял, но не мог попасть из-за угла забора. Военные ждали, прижавшись к бетонной стене. Не моргая, она следила за тем, как человек на крыше пытается подняться, прячась за бетонный выступ, чтобы обстрелять движущихся военных. В один момент стрелок не рассчитал и высунулся, в этот момент Ника выстрелила. Она попала!

Наблюдая за крышей, поняла, что там никого нет. Осмотревшись, заметила, что военные разделились на две группы и пошли; одна через кухню, другая через окно детской комнаты. Внутри здания и со стороны центрального входа раздавалась беспорядочная стрельба. Но продолжался штурм не более десяти минут! В один момент всё стихло.

Ника посмотрела на Антона, футболка была в крови. Чтобы как-то остановить кровь, сдёрнула с себя футболку и прижала к ране двумя руками. Так просидела минут пятнадцать, пока не увидела на пляже, заглядывающих под стопки с шезлонгами военных. Поняв, что ищут Антона, помахала рукой, показав, где они. Подбежали двое таких же больших ребят и, увидев лежащего на песке друга, кинулись к нему. Ника продолжала держать занемевшие руки на ране.

Один из военных, вытащил из бокового кармана брюк индивидуальный медицинский пакет, и вскрыв, сделал Антону укол, вытащил стерильные пакеты и бинты, разорвал мокрую от крови футболку и начал накладывать повязку, пытаясь приклеить пластырь. Ника помогала. Взволнованная, не отрывая глаз, от раненого Антона, не видела ничего вокруг. Тот очнулся и посмотрел на ребят.

– Всё закончилось, – ответил один из них, поняв немой вопрос, – кроме тебя, потерь нет.

– Есть прибавления в составе обнажённой русалки, спасающей тебя, – добавил второй, взглянув на Нику.

Услышав, она вспомнила, что сидит в одном бюстгальтере! В испуге осмотрелась по сторонам, не зная, чем закрыться, и растерялась. Один из ребят улыбаясь, снял с себя футболку и отдал ей. Та, с благодарностью глядя на него, быстро оделась, утонув в ней, как в парашюте.

– Всё, Антон, сейчас пойдём, – вставая, сказал один из ребят. – Ты снял троих.

– Я двоих, одного, значит, Никита! – с трудом выговаривая слова, произнёс Антон.

Ребята одновременно удивлённо посмотрели на Нику. Та, отдавая пистолет, встала, поправляя огромную футболку.

– Мне пора. Я пойду, – сказала она, не обращая внимание на пристальные взгляды.

– Ну, ты даёшь! Точно Никита! – произнёс один из ребят. – Я думал, Антон прикалывается.

– Я Ника! Это Антон в шутку назвал.

– Кажется, всё, – увидев, что их зовут, сказал второй. – Пошли. Никита с нами, там разберёмся.

Поднялись и, подхватив Антона, понесли через пляж к центральному входу. Ника шла рядом к уже ждавшей скорой помощи.

– Никита, спасибо тебе, – взял за руку, но с трудом выговаривая слова, сказал Антон.

– Меня зовут Никой.

– Хорошо, Ника, я запомню, – вздохнул и проговорил: – Ты же не можешь уйти, не дав мне своего телефона?!

Та посмотрела на Антона и, первый раз за день, улыбнулась.

– Ой, а на чём написать? – растерянно произнесла. – У меня ничего нет! – врач вытащил из кармана ручку. Оглядываясь по сторонам, та сказала: – Написать не на чем?!

– Пиши на руке, – сказал Антон и подставил здоровую руку.

– Хорошо, но это только до первого душа, – прижимая посильнее ручку, писала.

– Не бойся, не смою.

– Нам пора, заканчивайте, – закатывая носилки, сказал врач.

– Пока, Ника! – только и успел произнести Антон.

Она не ответила, двери скорой помощи закрылись. Постояла ещё немного, провожая машину взглядом и с улыбкой вспоминая пережитый день и приятное, но такое необычное знакомство с Антоном.

Вокруг бегали люди. Ника вздохнула и пошла, узнавать, куда разместили детей из детской комнаты. Военный начальник задал ей несколько вопросов, записал данные и отпустил.

Она отправилась искать детский садик, куда увезли детей. Радуясь, что всё закончилось, все живы и здоровы. Все, кроме Антона! Всю дорогу Ника думала о нём, и об их неожиданной встрече. Вспоминала его глаза, улыбку и нежный, но в то же время жадный поцелуй. Антон ей очень понравился, но она понимала, что навряд ли они встретятся ещё раз?!

Глава 12

Ника вошла в помещение, где сидели на стульчиках малыши. Их уже умыли, покормили, но от пережитого дети не играли, сидели кучкой, испугано глядя по сторонам. Молодая девушка-воспитатель из детской комнаты плакала. Подняла заплаканные глаза и увидев Нику, подбежала и кинулась на шею.

– Вы живы, как я рада видеть вас! – восторженно проговорила девушка. Отодвинувшись немного, со страхом спросила: – Это что, кровь? Вы ранены?

– Нет, нет! Успокойтесь – это не моя кровь. Я помогала перевязывать того военного, который был с нами, его ранили.

– Да вы что?! Сильно?

– Жить будет!

Девушка повернулась к серьёзной женщине, которая переписывала данные о детях, с вырванного листа из журнала детской комнаты, в свой ежедневник.

– Это за Сашей Дивногорским! – громко сказала она.

Ника подошла к столу, вытащила из кармана свидетельство о рождении Саши и подала женщине. Та проверила его по спискам проживающих в отеле. Ника не стала объяснять этой строгой женщине, что она не мама Саши, а тётя. А та даже не проверила паспорт!

– Кира Даниловна, можете забирать ребёнка, – сосредоточено, ещё раз проверив записи, сказала женщина. – Только в отель ещё часа два нельзя будет заходить!

– Спасибо, я знаю, мы в госпиталь, у нас там папа и братик Серёжа, – понимая, что обращаются к ней, ответила Ника.

– Да, да! Я знаю. У вас завтра днём вылет, подготовьтесь. Утром в двенадцать часов за вами придёт машина.

– Хорошо. Но Павел Валерьевич, наш папа, после операции, и его не отпустят из госпиталя.

– Мы заберём вас из оттуда, только всех вместе. Сможете с детьми и вещами приехать туда?

– Конечно!

– Тогда я так и пишу, что семью Дивногорских забрать из госпиталя. Только не опаздывайте, машина за вами придёт в двенадцать. Как раз, чтобы на самолёт успеть, рейс 3318 в четырнадцать часов по местному времени.

– Хорошо я поняла. Спасибо вам большое, я даже не ожидала, что так быстро получиться!

– У Павла Валерьевича серьёзная травма и принято решение срочно перевести его в Москву, – ответила женщина, – поэтому вашу семью отправят в числе первых.

– Спасибо больше! – улыбнувшись, проговорила Ника. – До свидания! – повернулась к детям и громко сказала: – Сашенька, иди ко мне.

Саша встал со стула и побежал к Нике, так и держа за руку маленькую девочку. Та торопилась, стараясь не отстать, но руку не вырывала. Девушка-воспитатель, посмотрела на детей и опять заплакала.

– Почему вы плачете? – удивлённо взглянув, спросила Ника. – Что ещё случилось?

– Эта девочка, Лика Сергеева, – глядя на детей, ответила строгая женщина, – у неё мама погибла при взрыве поезда. Девочку с кем-то нужно отправить в Москву, она живёт в Подмосковье. Вот думаем и не знаем, как организовать отправку. Её же не отправишь вместе с телом мамы?!

– В Москве её встретят? – посмотрела на малышей, спросила Ника.

– Мы отправили запрос, ищут родственников. Если не найдут родных, то из отдела опеки представитель будет встречать в аэропорту. Ждут от нас дату отправления, номер рейса и с кем прибудет.

– Давайте, знаете, как сделаем?! – предложила Ника. – Мы же в Москву едем семьёй и живём там. Вы девочку с нами отправляйте. Если её встретят, то какая проблема? Ей с нами только долететь. У вас есть наши данные, если нужно, я напишу расписку или что там полагается?

– Вы, нас просто выручите! – обрадовалась женщина. – Я и хотела её с кем-нибудь из отдыхающих отправить. Главное – попасть в Москву, а там разберутся! Если не найдутся родственники в течение суток, то её встретят представители отдела опеки, и определят в приёмник для детей.

– Мы довезём, не беспокойтесь.

– Спасибо, большое вам спасибо! – опять кинулась Нике на шею и радостно запричитала девушка-воспитатель. – Как вы нас выручили, вы не представляете? Меня хотели отправлять с ней туда и обратно. Мне так не хочется никуда лететь! После того, что я пережила за эти сутки, хочу уехать к маме и отвлечься от всего, забыться. Я так переволновалась, так боялась за детей. Их ведь нечем было кормить, и вода заканчивалась. Они плачут, кушать просят, а мне нечего дать. Знаете, как тяжело было от этого? Если бы не вы!

Расписалась в бумагах, Ника попрощалась и, взяв детей за руки, пошла к выходу. В дверях повернулась к провожающей девушке, та пыталась улыбаться, но красные глаза делали улыбку жалостной, печальной.

– До свидания! – сказала Ника и посмотрела на неё с сочувствием. Немного подумав, спросила: – Как вас зовут? Я даже не знаю вашего имени.

– Маша. Маша Иванова!

– Чисто по-русски, – приветливо улыбнулась Ника. – Спасибо вам, Машенька!

– Это вам, Ника, спасибо, это вы нас спасли!

Ника повернулась, напугавшись, что женщина услышала её имя, но та, не обращая внимания, продолжала писать. Девушки обменялись телефонами, адресами электронной почты и пообещали звонить друг другу, и не теряться.

Глава 13

Ника на такси приехала с детьми в госпиталь. Киры и Серёжи в палате не оказалось, и она сразу же направилась на второй этаж, поняв, что они у Павла.

Дети устали идти, и ей пришлось нести их на руках. Чтобы руки не разорвались от напряжения, она сцепила пальцы в замок и несла сразу двоих. Они своими тоненькими ручонками держались за шею, иногда прижимаясь так крепко, что трудно было дышать. От испуга ни разу не заплакали, только часто оглядывались по сторонам.

Как и думала, Кира оказалась в палате у мужа. Увидев вошедшую Нику с Сашенькой, хотела встать, но не смогла. Ноги перестали слушаться, она смогла только протянуть дрожащие руки.

– Саша-а-а! – с глазами, полными слёз, как будто прошипела Кира.

Наплакавшись и наобнимавшись с сыном, родители, наконец-то, заметили, у сидящей на соседней кровати Ники, девочку.

– Это чья? – прижимая к себе Сашу, удивлённо спросил Павел.

– Это – Лика, у неё мама в том поезде была, – Ника прижала к себе девочку, ласково гладя по голове, так, чтобы прикрыть уши, и тихо добавила: – Она погибла.

Кира в испуге смотрела на ребёнка, ещё крепче прижимая сыновей.

– Мы Лику до Москвы довезём, а там её встретят, – улыбнувшись ребёнку, пояснила Ника. – Правда, Лика? Полетишь с нами на самолёте?

Девочка молча поглядывала по сторонам.

– Ника, спасибо за детей! Ты самая родная, самая лучшая сестра на свете! – озабоченно посмотрел на уставшую Нику и сказал Павел.

Кира только сейчас, услышав слова мужа, отошла от шока. Кинулась к Нике, обняла и заплакала, уткнувшись в плечо.

– Не плачь, сестрёнка, – устало проговорила Ника.

– Как не плакать? – ответила та. – После смерти родителей и бабушки мне было плохо и страшно. Я думала, что больше в жизни никогда не испытаю ничего подобного, что страшнее просто не бывает? А оказывается, бывает?! Я даже словами не могу описать, какой у меня был страх за детей. Я только сейчас поняла, что ни я, никто в мире, не в силах защитить моего ребёнка. Ведь такое, как оказалось, может произойти и с моей семьёй?! Я не знаю, как с этим жить дальше, жить и не бояться за детей?!

– Беспокоиться за своего ребёнка это естественно, – успокаивала Ника, хорошо понимая сестру. – Не думай о плохом. Гони от себя чёрные мысли. Посели в своей головке светлые, добрые мысли и верь, что с вами всё будет хорошо. Что вокруг будут только добрые, понимающие люди. Поверь, что жить совсем нестрашно! У вас будет долгая жизнь. В ней будет много счастья. Так что всё уже позади и завтра летим домой!

– Как, завтра? – воскликнула Кира, отстранившись от сестры.

Ника почувствовала такую усталость, что сил не было даже говорить.

– В двенадцать за нами в госпиталь придёт машина и увезёт в аэропорт, – медленно начала объяснять она. – Завтра мы летим домой! У вас компьютер в отеле?

– Да. Он в тумбочке, там же и зарядка, а тебе зачем? – видя, что Кира от радости и счастья даже не сообразила, о чём её спросили, улыбнулся взволнованной жене и ответил Павел.

– Мне же нужно билет купить до Москвы. Попробую на ваш рейс. Если будут места, конечно? Если не будет билетов, то на ближайший, какой будет. Главное – вас и Лику отправить домой!

– Знаете, что! – видя, как измучена Ника, предложил Павел. – Давайте дадим Нике возможность отдохнуть, она за сегодняшний день совсем выбилась из сил.