Вампиры сердца моего

© Корвинус Олеандер, 2025

ISBN 978-5-0062-3262-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ах, сколько этих принцев было!

– Ах, сколько этих принцев было!

Давно со счета сбился я.

Могила… вон еще могила…

Ах, сколько этих принцев было…

И все обидеть норовили —

Отнять сокровище мое.

Вокруг да около бродили

И все обидеть норовили.

Ну почему они решили —

Что за причудливый народ! —

Что мужем у принцессы мертвой

Не должен быть колдун—урод?

Я знаю точно: этой ночью,

Под покрывалом темноты

Еще один рискнуть захочет.

Я знаю точно: этой ночью.

Про это мне сказали птицы,

Что на ветвях осин поют.

Мол, жди очередного принца.

Про это мне сказали птицы.

Я слышу: поступью кошачьей

Сюда крадется новый вор!

Закинул ногу на забор…

Я слышу: поступью кошачьей…

Я жду тебя, усталый путник,

Как ждут родного брата, верь!

Бесшумно отворилась дверь…

Я жду тебя, усталый путник…

Но я тебя коварством встречу.

Ты жаждешь схватку? Злую сечу?

Ристалище? Дуэль? Турнир?

Но я тебя коварством встречу…

Бдение

– Была ты странною мечтательницей нежной…

Играла с ветерком в перегонки…

Но в эту ночь сугробом белоснежным

Лежишь передо мною, а венки,

Венки, что сплел я из березы веток,

Покрытых почками и пахнущих весной,

Украсили твою грудную клетку

Зеленою, душистою волной.

Распорядилась сила колдовская,

Чтоб мой цветок, роняя лепестки,

Лежал в гробу, незримо увядая…

Сжимают сердце черные тиски.

Душа, как птица, улетает прочь…

В твоих глазах, двух звездочках зеленых,

Навеки поселилась ночь.

Гроза грохочет бубном похоронным.

А время продолжает вечный бег,

И продолжает дождь стучать по крыше,

Но смолк, навеки смолк твой смех,

Его я больше не услышу.

Я захмелел от горя, точно бражник.

Тобой навек отвергнут, нелюбим,

Как часовой стою, как стражник,

Над телом остывающим твоим.

А ты белеешь привиденьем, отражая

Луны ущербной серебристый блик.

Такая неподвижная, такая

Родная и чужая в тот же миг…

Ветер и осень

Ветер… ветер… черный ветер

Все петляет между сосен…

Он не весел, он не светел,

Он разыскивает осень.

В поисках подруги верной

Юный ветер златоокий —

К морю. Море плещет пеной.

Среди моря – холм высокий.

Всадник-ветер трубит в трубы.

Конь трясется, бьет копытом.

Сердце ветра бьется бубном.

Кожа звездами покрыта.

Заждалась невеста друга!

Черный ветер громко дышит…

Конь летит… трещит подпруга…

Вон он, остров! Ближе! Ближе!

Долетели. Ветер наземь.

Влажный мох примял ногами.

На высокий холм залазит.

Видит: на вершине – камень.

Ветер стонет – душит горе.

Замер конь, не бьет копытом.

На холме высоком в море

Осень-девушка зарыта.

*

Ветер… ветер… черный ветер

Все вздыхает между сосен.

Он не весел. Он не светел.

Он оплакивает осень.

В доме с забитыми окнами

В лесу на дереве высоком

Влюбленный принц

1

Оловянный лучик лунный,

Как струна, дрожит над лесом.

Как струна, дрожит над лесом.

Звонко плещет белой рыбкой.

Меж деревьев-великанов,

Между темных исполинов,

Между темных исполинов

Тень скользит по влажным глинам.

То ли пеший, то ли конный,

То ли пьяный, то ли сонный,

То ли белый, то ли черный —

Тихо бродит принц влюбленный.

Бродит принц как будто призрак —

Не находит себе места.

Видит: дом, в дому – окошко,

За окошком – ах! – принцесса.

А принцесса-то пригожа:

Черноброва, белокожа,

Волосы темнее ночи…

Оторваться нету мочи.

Но, увы, мертва девица.

Тихо-тихо под ключицей.

Тихо-тихо под ключицей.

Неподвижные ресницы…

Над принцессой изогнулся,

Будто черный знак вопроса,

Кто—то древний и противный.

Кривозубый. Безволосый.

– Я люблю тебя! – он шепчет

Свое страшное заклятье.

Страшно страшное заклятье.

И расстегивает платье…

И животик белоснежный

Он целует нежно—нежно,

Крепко—крепко, сладко—сладко…

(принц в окно глядит украдкой)

Принц в окно глядит украдкой.

Сердце принцево разбито,

Ведь принцессы муж законный —

Злой колдун, уродец темный.

2

Принц и конь бредут в потемках

Шагом осторожным, ломким.

Принц подавлен, еле дышит.

Ветер веточки колышет.

А коряги да коренья

Всё цепляются за ноги,

Всё цепляются за ноги

Да за конские копыта,

Всё цепляются за ноги

Да за конские копыта.

Да за конские копыта…

Сердце принцево разбито.

Сердце принцево разбито —

На груди железный обруч.

На груди железный обруч,

В голове печальный образ.

В голове печальный образ.

Под ногами листьев ворох.

Красных, мертвых листьев ворох.

Бьет крылами черный ворон.

– Ах ты, конь неутомимый,

Спутник преданный, надежный,

Для того ль, мечтой гонимый,

Я на поиск невозможный

На железной на ракете

Через бездну, через хаос,

Через миллионолетья,

Обо всем забыв на свете,

Мчался огненною спицей,

Метеором и кометой,

Чтоб украдкою, как птица,

Подглядеть лобзанье это?

Подглядеть – и снова в чащу.

Черной кошкой. Осторожно.

Невидимкою укрыться

Меж деревьев. Разве можно

Оправдать такую слабость?

(и коню с безумным смехом)

Ни бессилье, ни усталость

Мне не могут стать помехой!

И до мяса злые шпоры

С диким хохотом – под ребра.

И горячей плеткой, плеткой!

Снова! Снова! Снова! Снова!

Конь летит, как поезд скорый.

Рвутся жилы от натуги.

Рвутся жилы от натуги.

Пена белая – на корни.

Час. Второй. Шестой в исходе.

Плетью до смерти замучен,

Конь споткнулся у дороги

Над рекой. И вот на круче

(в лунном свете круп лоснится,

бок истерзан, глаз потух,

неподвижные ресницы)

Конский испускает дух.

Принц из сумки острый нож

В руку потную скорей.

Разрезает мясо:

– Что ж,

Сердцу будет веселей!

И огромное, парное,

(кровь стекает по кольцу)

Теплое, но не живое

Сердце конское к лицу…

Но оставим, дело принцев,

Как с конями поступать.

Где—то зарыдала птица,

Принц вздохнул и вновь шагать…

3

Скоро ночь и очень—очень

Принц к вертепу колдуна

Поскорей добраться хочет,

Чтобы тьма и тишина

Скрыли замысел жестокий,

Чтоб герой мой одинокий,

Не сторукий, не стобокий,

А чуть—чуть сереброокий

И задумавший обман,

Воплотил опасный план.

В ночи

Войди в меня

Ворвись в меня, моя душа,

И сердце кровью обагри,

Чтоб мои руки (два ерша)

Тебя терзали до зари.

Вонзись в меня, как острый нож,

Как сабля или как гарпун.

Вонзись под шелест наших кож,

Как в степь вонзается табун.

Зажгись во мне, моя душа,

Зажгись и выжги мне нутро

Как выжигает лес пожар,

Как выжигает боль вино.

Взорвись во мне как свет, как тьма.

Как бомба или как звезда.

Взорвись – и я сойду с ума,

Как сходят с рельсов поезда.

Волосатая маска

Вампир моего сердца

Где же ты был

Где-то

Ты умрешь.

Ты умрешь у меня на руках…

Я усну.

Я усну, обнимая тебя…

Где-то там.

Где-то там, где бродит сердце мое…

В тех мирах.

В тех мирах, где море «Печаль»…

Голубые туфли

И опять за мною погоня.

С улюлюканьем, с песьим лаем.

Крики: «Стой, все равно догоним!»

И деревья мелькают…

И летят мои стрелы со свистом

Во врагов, что несутся в потемках,

На меня устремляя взоры

Глаз своих, переполненных злобой.

И вонзаются стрелы в груди,

В перечеркнутые оскалами лица…

Как цветок, из пробитой глазницы

Прорастают, пускают корни…

Ах как хочется крикнуть громко

Оглушающим звонким воплем,

Чтобы крик мой, как будто птица,

Взмыл над лесом, осенним лесом!

Отчего не сидится вам дома

У печей, у горячих каминов,

На диванах глубоких, удобных,

В покрывалах, в халатах длинных?

Отчего не сжимаете крепко

Милых жен на постелях широких?

Отчего под расшитые юбки

Не спешите забраться скорее?

Неужели корявые сосны,

Неужели свистящие стрелы

Вам по нраву куда сильнее,

Чем родные, уютные стены?

Неужель острие под сердцем

В этом лунном тоскливом свете

Вам милее, куда милее,

Чем улыбки детишек малых?

Белены вы объелись что ли?

Или бешеный пес кудлатый

Искусал ваши руки и ноги,

Заразил вас недугом страшным?

Отчего безумной оравой,

Улюлюкающей толпою,

Не жалея коней копыта

Все несетесь, несетесь за мною?

Не верну я своей добычи.

Не отдам ни за что на свете

Моей маленькой, хрупкой принцессы!

Хоть сожгите меня! Хоть зарежьте!

Хватит стрел в колчане моем верном.

И клинок мой отравленный – острый.

И не дрогнет рука, нет, не дрогнет.

И удачу пророчат звезды.

– Ты не бойся меня, принцесса.

Я тебя никогда не обижу.

В паутинах забытого склепа

Целовать тебя стану жарко.

Ожерельем из ягод засохших

Украшать холодную шею.

И букеты цветов увядших

Заплетать в душистые косы.

Принесу десять бабочек мертвых

Серебристой ноябрьской ночью.

А еще голубые туфли

Подарю тебе. Хочешь?

Мы прорвемся, поверь, принцесса.

От лихой ускользнем погони.

Я целую твои ладони

И от счастья сжимается сердце…

Дай мне шилом в висок

Desiderium

Добыча

Позапрошлой безлунной ночью

С острым ножиком, со свечою,

Разрывая сомнения в клочья,

Я прокрался в твои покои…

На устах твоих полуулыбка…

Что за сон под сеткой ресницы?

Моя куколка… моя рыбка…

Снова мальчик в короне снится?

Наклонился, коснулся кожи

На щеке горячей и гладкой…

На мальчишку-воришку похожий,

Поцелуй похитил украдкой…

Желтый отблеск на ртути металла

В полумгле сокровенной душистой…

Ветра вздох немного усталый…

Взмах ножа, аккуратный и быстрый…

И сжимая добычу в ладони,

Поскорее к себе в покои

Поспешил… Как птица в агонии

Трепыхалось сердце больное…

Повернулись ключи в замочках…

Уложил трофей на платочек,

А платочек – на синее блюдце…

(надо мной даже звезды смеются!)

И вдохнул… и тут же заплакал…

А всего-то, всего-то локон!

Провалился в твой запах…

Из каких заклятий он соткан?

Будто волки, осенние ветры

Громко выли, вгрызались в кости.

Встрепенулся снегирь рассвета…

Под ребром – паутина злости:

Я!

ДУРАЧИЛ!

СЕБЯ!

СЛИШКОМ ДОЛГО!

Ложь и правда в узлы тугие…

Узы кровные… чувство долга…

Я дурачил себя слишком долго…

Завтра ночью последнюю точку

В этой повести не завершенной

Я поставлю. Ты слышишь, дочка?!

Завтра ночью… последнюю точку…

Испытание зимой

Клятва

– В холодной тьме, сквозь лес осенний

Крадусь, безропотная тень.

Вокруг – корней, ветвей сплетенье

Какую ночь, который день.

В который раз шипы и иглы,

Как в обручальное кольцо,

В мою глазницу – что за игры!

Луны ехидное лицо

Все ухмыляется, хохочет,

Серебряный кривляя рот —

На дне глубокой ямы хочет

Меня с конем сгноить. И вот

Со счета сбился. Не сумею

Припомнить, сколько было дней.

Но повернуть назад не смею —

Я этот путь себе и ей

Поклялся сердцем и душою

Хоть на ногах, хоть на культях,

Хоть с раной рваною гнилою,

С репьем, с клещами в волосах,

В фурункулах или в нарывах,

С проказой, оспою, чумой,

Хоть в струпьях, в язвах, в черных дырах,

Хоть мертвый, хоть полуживой…

Поклялся самой страшной клятвой,

В ущелье снежном на костях

Загубленного мною брата,

В могильной тишине, впотьмах,

Под грохот сердца барабана,

Под скрежет кровеносных труб —

Когда-то, поздно или рано,

У смерти вырвать милый труп.

Я знаю безотказный способ

Из гроба мертвую поднять,

Его мне как-то ночью звездной

Успел волшебник прошептать.

Сказал он тихо: «Ту принцессу

Водой живою от ногтей

Прелестных ножек и до сердца

Ты должен пропитать скорей.

Когда ж сосуд твой опустеет,

Когда сухое станет дно,

Когда затихнет и стемнеет,

Ты заклинание одно

В лесу на дне сырой могилы,

Глаза закрыв, произнести

Обязан будешь. Только так

Принцессу мертвую спасти…»

А я молил, давя рыданье,

С глазами влажными от слез:

– Открой! Открой мне заклинанье!

– Живая птица. Мертвый пес.

И вот теперь сквозь лес осенний,

Чтоб клятву данную сдержать,

Без отдыха, без промедлений

Через болота, через гадь,

Как одержимый, пробираюсь

Сквозь бурелом и птичий вой.

Туда, где мертвая принцесса

Мерцает бледною звездой.

Колыбельная