Потерпевший особо крупного размера

Глава 1

Смородина молча смотрела в иллюминатор вертолета, провожая глазами уютную таежную деревню. Беспечные два домика с высоты птичьего полёта смотрелись детскими игрушками, прижавшимися друг к другу на ветке новогодней елки. Снова покинутые и опустевшие, они останутся на зиму под обильным слоем снега. Никто не расчистит крыши от белого холодного одеяла, никто не протопчет тропинки на заснеженной поляне, даже корги не пометят неприметные холмики новеньких пеньков.

Сегодня они покидали тайгу. Женька устало всматривалась в сумрачную даль, глаза резало от мельтешения деревьев и морозной поземки снега. Она отчетливо видела детали. Вот она, лента подмерзающей реки, за ней стылый водопад. А дальше…

– Что же вы за люди такие? – в отчаянии хрипел Егор, перекрикивая шум винтов.

– Ох, Егорушка, клейма на нас нет, – ерничала Химера Андреевна. – Ставить негде…

Маргоша удобно устроилась на двух сиденьях, предназначенных ей и корги. Собак сбросила на пол и привязала поводки. Сама закинула ноги поудобнее и уже подтачивала ноготки, перемежая движения с кружкой кофе и экраном смартфона.

– Я все понимаю, – продолжал ворчать тот. – Но это уже за гранью…

– Накажи нас, Лебедев, – паясничала Маргоша, изображая томный голос и не отвлекаясь от просмотра социальных сетей, по которым успела соскучиться. – Сурово накажи, не жалей, опусти руки по локоть, что называется.

Рустам Сергеевич Рогачев успел перекусить выданным пайком и достал сигариллу. Закурить не позволили, тот не растерялся, понюхал табак и удовлетворенно сполз на стекло иллюминатора. Игоряша и Максимка воспользовались зазевавшимся ужином и вытянули последний бутерброд.

– Одного наказания мало. Вас убить за такие дела полагается.

Виталина Андреевна Савичева долго страдала по брошенным в тайге отходам волонтерской деятельности. На поругание дикой природы оставлены таблички с призывами охранять ту самую природу. Потеряны ценные плакаты и лозунги, а также стратифицированные семена сосен и елей, готовых к высадке уже весной на место срубленных.

– Егорушка, нашел чем пугать, – заразительно зевнула Марго. – Так уж и убить? Смородина, обращаю твое внимание: дело вешают на нас, хотя мы пострадавшая сторона. Представляешь, тайгу тоже мы…?

Лидия Александровна Шаталова с заметным удовлетворением разместилась в неудобном кресле салона, на талии легко застегнулся ремень безопасности. Детокс-тур подходит к концу, она сбросила несколько лишних килограммов и к Новому году вернется к платьям, которые отложила несколько лет назад.

– Мария Андреевна, нет никаких сомнений, что в результате вашей непродолжительной, подчеркиваю, командировки, мы получили, по меньшей мере, сто гектар сгоревшего леса и проблемы юридического, экологического и политического характера, с которыми будем разбираться весь следующий год. А если взять во внимание тот факт, что информация могла просочиться в прессу, то и проблемы конфиденциальности. Нам теперь долго не дадут спокойно спать ни запросы от соответствующих служб, ни желтая пресса.

Лизавета получила смартфон и уже связалась со службой такси, нашла свои чемоданы. Эдик сидел рядом и читал деловую переписку с партнерами. За ними расположились Орхан и Анжела Максимовна. У них с собой мешок беличьих шкурок на шубу и уже ощипанный тетерев. Чуть в стороне Ансельмо обнимает авоську бутылок с новым букетом северного вина и Василиса Яковлевна с целой кастрюлей горячих пирожков с брусникой.

– Я уже молчу про МЧС и военную часть, которые пришлось подключить, чтобы разыскать одну неразумную голову. Евгения Баюновна, от вас я не ожидал.

– Полный нокаут, – в который раз отмахнулись она. – Ничего не помню. Как пришла в себя, сразу дала о себе знать. И, кстати, дошла сама, без помощи ваших спец служб. Попрошу занести в протокол.

Женька нашлась спустя чуть больше недели после событий в деревне Горра. Ее разыскивали собаками и плотным оцеплением по заснеженным лесам, а она просто пришла в деревню и бросила вещи в стиральную машину.

– Последнее, что помнишь? – докучливо переспросил Лебедев.

Он задавал этот вопрос всякий раз при встрече с Женькой, проверял ответы на совпадение. Смородина уже наизусть, как стишок, монотонно отвечала:

– Я упала в расщелину. Ударилась головой. Пришла в себя и вылезла самостоятельно. Чувствую себя хорошо, крови нет, ни переломов, ни синяков, ни обморожения, ни обезвоживания, ни истощения. На берегу нашла наши вещи и переоделась. Пешком добралась вдоль берега.

– Ну, вот, – подкрасила губы Маргоша, – никаких недомолвок. Егорушка, все время находились под твоим бдительным присмотром. Смородина отдыхала в расщелине. С чего вдруг война драконов вешается на нас, и пол тайги в придачу?

– Неделю лежала без сознания и никаких травм?

– Я однажды десять дней ничего толком не ела, чтобы вернуться в свою весовую категорию. Нормально. Вышла на соревнование, первое место взяла. А в чем нестыковки?

– В чем нестыковки? Четыре! – взревел он. – Четыре младших дракона ушли на перерождение! А с ними ещё десяток драконов и столько же погибших химер. С чего вдруг на вас? Может быть с того, что до вас никогда такого не было? Несколько тысяч лет!

– Пф…

Женька почесала неестественно длинные волосы, отросшие за это время уже до плеч. Она не помнит ничего с того самого момента, как сунула ногу в расщелину с золотом. Пришла в себя в кромешной темноте, осмотрелась по сторонам и обнаружила полоску светлого неба высоко наверху. Перепугалась, звала Кая, отчаялась и вцепилась руками в отвесную стену. Спортивная форма никуда не делась, для себя отметила удивительно легкое восхождение и отменную сноровку.

Девушка вылезла на снег, оглянулась по сторонам. Изменившийся ландшафт насторожил много меньше, чем собственная нагота. Она голая, нет даже нижнего белья, от холода тряслись коленки и щипали ноздри. На берегу нашла свой завалившийся рюкзак и запасную смену белья. Здесь же рюкзак Кая и палатка. Так и дошла до деревни в палатке вместо куртки. И до сих пор не может понять, как так вышло, что произошло, и почему она вернулась домой только спустя полторы недели. Провалялась в коме несколько дней, пропустила настоящую войну драконов, в которой Кай успел отправить на перерождение полтора десятка чужих драконов, включая Одина, Горра и Вийя. Но и сам пострадал и отлетел… видимо, до тибетских гор.

Он не спас ее, не успел. На него напали скопом и не одолели. Он продержался до подхода подкрепления. Четыре гнезда сошлись в драке и разворотили тайгу так, что информация просочилась в СМИ, дикторы рассказывали о пожаре и снежном урагане одновременно, накрывшем Сибирь, и только потом прозвучало опровержение и что-то там про съемки фильма-катастрофы.

Женька хорошо помнит, что местность вокруг утеса напоминала место ядерного взрыва или кратер от метеорита, снег сошел до основания, деревья сгорели, опалинами окрашены камни, на земле прогорела трава.

– Сколько длится метаморфоза? – заинтересовалась девушка.

– Смородина, – наклонился Егор, – очень своевременное замечание. Несколько месяцев гнезда будут обходиться без Младших. Метаморфоза от двух до шести месяцев, зависит от многих факторов, особенности дракона в том числе. Поздравляю, нескучные вы мои. У нас четыре неуправляемых гнезда одновременно. Притом враждующих, каждый винит другого. Мы поселимся на работе. И вас я буду эксплуатировать в первую очередь. Нещадно, без выходных, без праздников, без сна. Сразу после того, как вы подробно, в мельчайших деталях опишите последние две недели в тайге. Никакой оплаты сверхурочных. Готовьте спальники в офис, недоумки, или как вас там, незнамки?

– Фу ты, Егорка, душный ты какой, ни капли фантазии.

– Самохвал, будешь работать круглые сутки, кровавые круги в глазах считать. И пока не соберешь весь пазл событий, новую дозу крови дракона не получишь.

– Что за…

– А вы, Виталина Андреевна, забудьте о «Пушистых лапках» и «Восходе». Рогачев, не притворяйся спящим. Тебя это касается непосредственным образом. Лидия Александровна, не делайте отрешенное лицо. Я вас всех сгною на работе.

– Лидочка сторона крайняя, она лаборант…

– … и подельник. Горные инженеры, – бурчал он. – Нашли золото?

Женька почесала зазудевшее ухо.

– Нетрадиционные методы дали сбой, жилы в расщелине не оказалось. Так, сундук какой-то старый. И пустой. Пара завалящих самородков с палец, которые вы, Егор Игоревич, успели вывести в разряд улик. Наверное, кто-то спрятал клад, схрон давно разорили, я приземлилась на пустой сундук.

– Феноменальные успехи, – негодовал начальник департамента. – Невероятные, потрясающие, сногсшибательные. Пара завалящих самородков – как итог двух месяцев командировки и схватки четырех гнезд. На деньги от самородков не оплатишь даже бумагу на судебные проволочки между гнездами. Нет деревни Горра, вся техника Кая сгорела, авто-дома и буровые установки, самолет с вертикальной посадкой Вийя и парк вертолетов Одина. М-да, два небольших самородка не окупят даже скрепки для степлера.

– А что это вы, Егор Игоревич, пугаете нас? – повела плечиком Маргоша. – Выговор получили за недосмотр? Премию не заплатят, деньги на островок не отложишь? И правильно сделали. Егорушка, милый, напомни нам, забывчивым, кто у нас препарат ZORO забрал? Кто под давлением заставил подписать документы? Кто не спешил спасать нас и не вывез из тайги сразу после обнаружения? Кто этот нехороший Человек Игоревич?

– В чем претензии, Маша? – огрызался он. – Свой препарат от ZORO ты получила. Якумама в помаде, чтоб тебя. Подписанные документы пока ничем вас не обременили, зарплата начисляется и районные, сверх того круглосуточные. Это помимо цифр на кафедре. Что касается тайги, здесь всё напрямую зависело от вас. Если бы Евгения Баюновна в свое время предоставила проверенную информацию, проблем бы не возникло.

– Я же говорила, выкрутится, – хмыкнула Женька. – Мы же окажемся виноватыми. У нас всю семью на таежный курорт вывезли, если вы не заметили. Похищение века. Что-то вы не слишком торопились спасать, а с нами, к слову, иностранные граждане по меньшей мере трех дружественных государств.

– Будете предъявлять официальный протест гнезду? Или сразу в гаагский трибунал?

– Э… нет, конечно, – представила она Симеона Ионовича с ее протестом в гаагском суде.

– Тогда к чему вопросы?

– К слову.

– Что-то ты, Егорушка, палку перегибаешь, да не ту…

– Самохвал, поберегите свои шуточки до начальства, – рявкнул он, но столкнувшись со взглядом дерзкой химеры, сдулся. – Так, всё, утихли, Незнамки. Приедем домой, будем разбираться. Быстро прикинулись спящими, как Савичева.

Виталина уже спала, суетный день сборов и отъезда подкосил не только ее, клевал носом даже Эдик. Вертолет забирал их из лагеря Баренцева, жители двух домиков смогли воочию убедиться, что от автодомов Кая мало что осталось. Бренные останки техники будто при жизни закоптили, потом заморозили, а затем швырялись ими, словно кеглями. И разметали на несколько десятков километров. Если бы в машинах оказались живые люди, за них было бы страшно.

На вертолете долетели до ближайшего городка, там погрузились в автобус и отправились в Барнаул. В пути участники таежных приключений обменивались чисто хозяйственной информацией. Не протухнет ли тетерев? Где достать удобную тару для бутылок? Кто будет доедать последний пирожок? Почему коржихи беспробудно спят, если разбилась всего одна бутылка с клюквенным просекко?

А вот с самолетом начались проблемы. Не спец борт, обычный регулярный рейс с досмотром службы безопасности. С собаками мороки не было, сдали в багаж даже без документов. Но туда же совершенно не хотел отправляться просекко. С белками начались проволочки. Документов, разрешающих отстрел, нет, хозяин белок неистовствует и расставаться с ними на время полета не желает, как и с деньгами на штраф. Лебедев едва рассадил всех на эконом-места и пригрозил такими штрафами, если будут рот открывать, что белки сразу превратятся в горностаев. Виталина, как самозванец-эколог, торжествовала и напрашивалась в глаз.

В Москву прибыли вечером следующего дня. Поделились привычно на два дома и с тем разъехались. Эдик отправился не в свою квартиру на Пролетарской, а к Лизавете вместе с Ансельмо и Василисой. Друзья с облегчением вернулись в родные пенаты, проводили Орхана и Анжелу Максимовну в квартиру Чили, посадили Лидочку в такси, и наконец смогли раствориться в неге технологического прогресса и домашнего уюта тесным семейным гнездом.

Женька растолкала всех перед телевизором и включила спортивный канал. Рогачев отправился к родителям. Виталина залезла в душе. Маргоша обзванивала салоны красоты, записывалась на процедуры для восстановления былой красоты.

– Дженифер, напомни мне, малограмотной, когда согласно трудовому кодексу у нас закончится командировка? В конце месяца?

– С боем часов. Сегодня в двенадцать ночи карета обратится в тыкву, – доедала Женька пиццу.

– Сегодня? А моральный ущерб? А отпуск после круглосуточных смен? А реабилитационный период? Что за рабство, я вас спрашиваю? Доколе? Что на это скажут профсоюзные и правозащитные организации? Где наша активистка ЗУДвПРАЧка? Ну, вот, – ткнула она в статью на смартфоне. – Вахтовый метод работы. У нас между вахтовый отпуск должен составить два месяца. Из них две недели мы обязаны потратить на то, чтобы восстановить психическое здоровье где-то на теплом побережье какого-нибудь очень горячего моря.

Женька вспомнила о море и дернулась от желания вонзиться в набежавшую волну. Тело завибрировало от желания погрузиться в бездну, почувствовать упругость плотных слоев, опуститься на самое дно, развернуться кверху лицом и увидеть сверкающую гладь поверхности, залитую преломленными лучами солнца; услышать клекот дельфинов, плач касаток, гул китов, писк ламантинов, басовитый рёв моржей, воркование морских львов… Стоп! Откуда она знает, как воркуют морские львы? Женька порылась в интернете и послушала голоса морских глубин. Она знает эти голоса?

Смородина почесала лохматый затылок. Однако, хорошо же ее приложило в той расщелине. Помнит то, чего не знала. Хотя могла где-то слышать: в зоопарке, в кино, на канале живой природы. Но откуда она знает, что кораллы издают треск, как кузнечики? Кораллы издают звуки? А морские ежи пыхтят? А медузы звенят?

– … заявление в трудовую инспекцию. Здоровье надорвем, так работать, – бунтовала Маргоша.

– И мед осмотр нужно пройти, вахтовая работа предполагает, – поддакивала Виталина, наматывая на волосы банное полотенце. – И не у Рогачева, а в нормальном медицинском учреждении.

– Так, я в душ, – спрыгнула с дивана Смородина.

Машка попыталась было оспорить свою очередь, но Женька уже заперлась в ванной комнате и включила кран. Раньше хватало времени только на душ, сейчас ей нужна ванна холодной воды. Именно холодной, никак иначе. Она слушала звуки падающей воды, как подборку шедевров мировой классики, и не сводила глаз с разводов на поверхности. Глубина нарастала медленно, Женька опустила руку в прохладную воду и закатила глаза от накатившего удовольствия, почти наслаждения, экстаза, до мурашек на коже. О, да, она любит воду, она хочет воду, она обязательно погрузится в нее и останется до утра. С головой, непременно с головой, глаза под водой откроются, и она увидит…

– Смородина, жабры прикрой. Я мыться хочу, выходи живо. Имей совесть. Ты там спишь что ли?

– Маргоша, – Женька высунула нос из ванной. – У меня больше миллиона на счету от института. Давай сбежим к Индийскому океану?

– Джомбей моего сердца, быстро вышла из ванной. Непременно сбежим, завтра же билеты забронируем.

– А у меня деньги только от Отдела биологической безопасности, – жаловалась Витка. – О, нет, полмиллиона на счету от некоего Баренцева Николая Николаевича. Ура!

Девушка вибрировала от счастья и закопалась в смартфоне в поисках стоимости операции по маммопластике груди.

– Мася, подожди с Таиландом, пожалуйста. Импланты приживутся только через… два месяца?! – в отчаянии простонала девушка.

– Столько ждать не можем, – признала Женя.

– И не будем! – констатировала Машка. – Через два месяца меня должен приложить к своей груди Доушка Сомбуньчик. Нет времени на импланты! Витебск, сразу после можешь обращаться в женщину. В последний раз на море?

– О, нет, нет. Пожалуйста.

– И не уговаривай.

Виталина насупилась. У нее впервые в жизни появились деньги, мечта стала почти осязаемой, осталось протянуть руку, а ей отказывают в такой малости.

– Лебедеву пожалуюсь, никуда не попадаете без меня. Через два месяца, я сказала! – с несвойственной для себя уверенностью заявила она.

Маргоша хлопнула дверью ванной, а Женька открыла в сети поиск морских бассейнов в Москве. У нее два месяца до моря и столько же до окончания метаморфозы Кая. В лучшем случае. Надо как-то продержаться и не свихнуться с ума от… а может в реку залезть? Не тот кураж, но тоже подходит. «Так, ищем реки и озёра зимой. Моржевание».

Весь вечер Виталина смаковала подробности предстоящей операции, искала подходящую клинику и прикидывала нужный размер. С технической точки зрения подойдет второй, но можно и третий. Хорошо бы, сразу два размера, для удобства и для красоты. Но съемная грудь у нее есть и без операции.

Чили не заставил себя ждать, вернулся с работы и нажал тревожный звонок у двери.

– Павлик, да ты… одичал без нас. У тебя прическа? Бороду в барбершопе укладываешь?

Марго выскочила из ванной и оценила гостя снисходительным кивком головы. Чилий Павел Григорьевич освоил новый образ с идеальной короткой стрижкой и щегольской бородой. Джинсы и флисовые толстовки ушли в прошлое, на нем костюм и ботинки, в руках кожаный рюкзак.

– Что-то мне в глаз попало, – прокомментировала девушка. – Вижу, но сразу альтернативную фантастику. Молодой человек, вы дверью не ошиблись? Вам в мужской туалет, он этажом ниже.

– Машуня, очень рад встрече, – расплылся тот в обаятельной улыбке. – Соскучился.

– Чили, ты ли это? Или у тебя есть брат-близнец от других родителей? Павлуша, работаешь аналитиком в таком уважаемом органе, а логических цепочек так и не научился выстраивать. В толстовке можно с сухарями, в костюме – вход только с букетом и бутылкой пятнадцатилетнего коньяка.

– Чего сразу пятнадцатилетнего? – сдулся тот и зло швырнул рюкзак на пол.

Содержимое рюкзака не изменилось, те же инструменты и паяльник.

– Мне, между прочим, платили меньше вашего. У вас районные и надбавки за профессиональный риск. А у меня голый оклад. Может мне тоже в оперативники перевестись?

– Бедрами не вышел, – фыркнула Машка, вильнула халатиком и с высоты своей оперативной значимости продолжила: – Таких не берут в оперативники. Нерасторопный, безынициативный, продажный. Променял ты, Павлушенька, родину на продавленное кресло в департаменте аналитики. В то время как мы буквально купались в жиже настоящей работы, ты вычесывал крошки печенья из бороды.

– Маргоша, я персонаж в bota2 прокачал. Мы теперь в высшей лиге. Подал заявку в команду Доу, специально шифруюсь с другого адреса. Параллельно наладил связь с ZORO, только деньги плати. Сбор средств в сети организовал на бедную больную девочку Марию Самохвал. Уже двести тысяч собрал тебе на уникальное лекарство с твоих бывших.

– И потратил на костюм.

– Всего четвертину, за работу, – честно признался он. – Купил на торговой площадке с рук, чтобы тебе приятное сделать.

– Сделай мне приятное, – понятливо кивнула она и проорала: – Телефон смени, чтобы вовремя СМСки читать! Аналитик! Среди прочего нашел время задуматься, что нас надули с Отделом бе-бе? Или забыл про нас от головокружительного карьерного взлета?

– Сеструха, хватит тебе. В стане врага тоже нужен свой человек, – заметила Женька. – Чили, там вода в ванной медленно набирается. Сможешь починить?

– Это я мигом, – кивнул парень и растворился в сан узле.

– Может у меня хватит денег и на коррекцию ягодиц? – Виталина крутилась у зеркала, но осталась незамеченной, потому что в дверь снова позвонили.

Очень знакомый протяжный гудок, девушки настороженно переглянулись. Не случись таежной истории, они бы знали наверняка все события наперёд, но в данный момент интрига, не иначе.

– Рогачев, как же так? – воскликнула Смородина и сдвинула дверью беспомощное тело.

– Сорвал рога Сохатый, даже отсюда перегаром несет. Всего четыре часа в Москве, не рекорд, но что-то близкое.

– Смородинка, – парень заползал в квартиру на карачках. – А я соскучился. Ик.

Женька подхватила несчастного за шкирку и затащила в зал. Предварительный осмотр показал, что парень успел добраться только до алкогольной составляющей, вспомнил былое и потянулся к знакомому подъезду. Выбора он не оставил.

– Рустик, все, как заказывал. Уход, врачи, лекарства. Прокапаешься, поработаешь с психологами, – Женька запихивала его в машину.

– Смородинка, я тебя не могу оставить, – пьяно улыбался парень. – Есть у меня серьезные подозрения на счет… ик… Баренцева твоего. Он тебя не любит так, как люблю я.

– Сохатый, все понимаю, не рви душу, – девушка схватила его за волосы и замяла голову в окно. – Ревность тоже полечишь: клизма, физраствор, душ Шарко…

– А я докажу и спасу тебя, – улыбнулся он и глупо фыркнул губами. – Да, да, не он, я спасу. Все сделаю для тебя. Женя, ты с каждым днем только красивее. Светишься, любимая.

– Так, все, – стукнула она по крыше автомобиля. – Зависимый не возвращайся. Отдала в надежные руки. Лечись.

Так приятно раствориться в кровати, опустить голову на нормальную подушку, прикрыться одеялом на основе синтепона, а не подсохшего можжевельника, вдохнуть сухой воздух квартиры и провалиться… в море.

Во сне Женька снова плавала, это почти наваждение, не хочется возвращаться в реальную жизнь. Кожей она ощущала приятную, тугую тяжесть воды, касание хвостом тёплого течения, покалывание от внутренних неприметных водоворотов. Она слышала звуки моря, ворвалась в стаю касаток, распугала одним своим присутствием, погналась и проснулась на зов будильника.

Спортсменка привычно залезла на шведскую стенку, утренняя разминка. Любое упражнение давалось легко, словно она не отжималась, а прогуливалась. Что работа на природе творит: выносливость на предсоревновательном уровне, пик формы, удовольствие от собственного тела. Сегодня обязательно нужно съездить в бассейн с морской водой и купить абонемент. В планах посетить Каспера, приобрести билеты на хоккейный сезон, съездить в магазин за протеином, сопроводить Виталину в клинику пластической хирургии, по пути…

– Я надеюсь, вы уже в пути на работу? – раздался в динамике голос Егора. – Почему Самохвал трубку не берет? Смородина, я плохо доношу информацию? Сегодня рабочий день, жду всех в 8.30 на планерке. Что не ясно?

Женька поморщилась и оглянулась в коридор. Она вставала по-спортивному рано, многолетняя привычка. Успела размяться, полежать час в ванной и перехватить заветренные суши в холодильнике. Сеструхи ещё спали, в планах отдых до полудня, раньше их даже подносом с завтраком и шампанским не добудишься.

– Пятница же, чего сразу? – обиженно бурчала она.

– У вас нет выходных, дни недели забудьте навсегда! – вибрировала трубка. – Календаря для вас больше не существует!

– Егор Игоревич, Рогачев того, отбыл на реабилитацию…

– Реабилитационный курс уже закончен. Работать нужно, – рявкнул тот.

– Мм… Виталине Андреевне срочно нужно к маммологу. Женский доктор, дело святое, – прикрывала она подругу. – Тех осмотр назрел, в смысле, диспансеризация. И мы с ней. Гинеколог, маммолог, косметолог…

– Я – маммолог! – многообещающе прорычал тот. – И гинеколог в одном лице. Осмотрю сразу после планерки. Всех троих. Четверых, Лидию Александровну не забываем. С собой полотенчики и носочки прихватите!

– У Марии Андреевны несколько важных встреч…

– Устраивает, у нее сегодня плотный график. Смородина! – кричал он. – Я у подъезда. Со мной Рогачев и Шаталова. Живо спускайтесь.

И бросил трубку.

Глава 2

Маргоша закатила глаза, громко всосала остатки кофе с кокосовым молоком, поковыряла острым коготком меж зубов кокосовую стружку от кофейной пенки и продолжила:

– … помочился в бутылку из-под коньяка в целях диверсии. После чего в дом залетел огненный шар. Мы похватали все самое ценное, Виталину, и с помощью ног и известной всем матери покинули гостеприимную пещеру змея Горыныча. Прошу занести в протокол: я была против.

– Самохвал, соблюдаем рамки деловой этики, – шикал Лебедев. – Против чего?

– Против всего.

– А конкретнее?

Химера провела игривым коготком по краю стакана с бывшим кофе и закинула ногу на ногу:

– Например, против того, чтобы Мерло Оливкович на меня так пялился.

– Мершод Олимжонович, начальник первого департамента, – нетерпеливо поправил Егор. – Интересно, отчего он так укоризненно на тебя смотрит? Может потому, что в его департаменте с некоторых пор забот прибавилось? Вот такая кипа жалоб и претензий! – ворчал Лебедев.

– Мне-то что с того? Я работаю в шестом департаменте, у нас ни одной жалобы, все счастливы, что наводит на мысль…

– Мария, половина персонала в Отделе с псориазом. Ты рассказала всё, что произошло в деревне Горра?

– Нет, Егорушка. Забыла самое главное, – ласково пропела девушка. – Я там крылья потеряла.

– В смысле?

– В самом прямом смысле. Смородина меня с крыльями принесла. Есть свидетели, у меня крылья при себе были. Две штуки, правая и левая, темненькие, чуть прозрачные. А теперь их нет? Прижали земноводные.

– Самохвал, ты что, издеваешься? – просительно добавил он.

Устали все. Рабочий день начался не с планерки, а с тяжелого разговора. Каждого участника спец операции развели по разным комнатам и с пристрастием допросили. События последних двух месяцев восстанавливали по крупинкам, сопоставляли сведения всех сторон, в том числе со стороны партнеров, драконьих гнезд. Основные слушания еще впереди, пока собирали информацию: улики, фото и видео материалы, если такие сохранились.

– Маша, – Егор поставил стул и сел ровно напротив девушки сразу после того, как Мершод покинул переговорную комнату, – ты должна понимать, что нам важна каждая деталь, и ровно для того, чтобы вас защитить. А ты мне про крылья.

– Хорошенькое дело, у меня крылья украли, а я должна оправдываться. Лебедев, в чем суть претензий? Деревню Горра тоже мы…?

– Спровоцировали войну, как ты не понимаешь? Как бы наши партнеры не сошлись на том, чтобы обвинить нас. Улавливаешь суть?

Самохвал тяжело вздохнула и наморщила лоб. При всей своей разбитной натуре, девушка она понятливая, тревогу руководителя разделяет, хоть и недолго.

– Рано или поздно драконы меж собой договорятся. А виновные понесут наказание. Как думаешь, кого проще назначить виновным?

Лебедев открыл вторую бутылку минеральной воды, шикнул на брызнувшие газы и продолжил рассуждать.

– Я думаю, ответ очевиден. Беспризорная химера, у которой нет хозяина, и которая без приглашения заявилась в чужой дом…

– Где ее приняли и накормили, – перебила Марго. – Смею заметить, с большим почтением, на десерт клубника…

– … вполне подходит под образ злоумышленницы, на которую можно списать все грехи и расходы, – подытожил Егор. – Поэтому нам нужно тщательно отработать твое алиби. Почему ты выпрыгнула из лодки? Почему с твоим приходом начался пожар? И так далее. Понимаешь, о чем я?

Маргоша раздраженно застонала и прихлопнула стаканчик от кофе с громким характерным звуком.

– У нас есть доказательства. Они сами сбросили сообщение, дескать, ты ждёшь нас у водопада. Заманили в ловушку.

– Ну, и где этот телефон? Утопили в реке? Даже если так, ты думаешь в мессенджере так сложно удалить отправленное сообщение? Аппарат не ваш, вы его выкрали. Улавливаешь ход мысли?

– Егорушка, вот мое алиби: деревню мы не жгли, на перерождение драконов не отправляли. Мы работники горного института, искали золото, проводили геологоразведку. С нами были доктор и эколог. Да, лодку снесло течением в водопад. Да, я выпала из лодки от счастья, радости бытия, единение с природой и так далее. Смородина меня спасала, она пловчиха, КМС по плаванию. Из водопада попали в озеро, а дальше добрались до ближайшего «поселения людей» в поисках помощи. Можно мне в туалет сбегать? Витюне личный рабочий стол выдали, а я сижу здесь, как чужая.

Шестой департамент, специализирующийся на четвертом европейском гнезде, разместился в отдельной комнате со стеклянными перегородками. Большие панорамные окна Отдела выходили на набережную Москвы-реки в районе Ленинской слободы. Великолепный вид на зимний город и серое небо. По реке проходили баржи и белые прогулочные катера, на эту картину можно смотреть вечно с чашечкой кофе в руках и безмолвно медитировать.

Маргоша на раздачу столов не успела, ее отпустили последней, у окна уже сидели Смородина и Рогачев, друг напротив друга, и молча таращились на суету улиц белого города. После Тайги панорама особенно занимательная, ритм мегаполиса не идет ни в какое сравнение с неспешной дикой природой.

– Сохатый, я у окна, – ворвалась в их мир Маргоша. – Скидывай с подоконника копыта.

– Не Сохатый, а Рустам Сергеевич, – беззлобно ответил тот. – Мне окно не нужно, я напротив Смородины, и это не обсуждается.

– Садись рядом, Сеструха, – подала голос Женька, не сводя глаз с темных разводов на глади воды, которые остаются после теплохода. – Я тебе стол заняла.

Женька в который раз набрала номер Кая, но ответ не изменился. Абонент вне зоны действия сети. Он ушел на метаморфозу, и словно нет его на этом свете, а цифровой голос в трубке – связующая ниточка с ним, действует на нее успокаивающе. Можно позвонить ещё и ещё раз, и представить, как сквозь пространство вышек и серверов пробьется импульс к его аппарату.

Маргоша недовольно разместилась в офисном кресле и зло уставилась на Рустама.

– Что-то быстро ты реабилитировался, Рустам Сергеевич. Приятно удивляешь. Неужели силу воли отъел на таежных грибах?

Рогачев после вчерашнего срыва быстро пришел в себя, скромно сидел напротив Женьки, погрузившись в собственные нерадостные мысли. Заметно, что он испытывает чувство недовольства собой, морщит светлый лоб и дергает головой, чтобы отбиться от докучливой челки.

Вокруг пяти новых рабочих мест уже суетился Чили, подключал их к сети и настраивал приложения. Виталина вышла в интернет и погрузилась в изучение медицинских клиник.

– Разделите мое возмущение, – пыхтела Самохвал, – деревню Горыныча тоже мы. Во всей этой неразберихе я должна доказывать, что была там сугубо против своей воли. Павлуша, лапы убрал.

– Я кабель подключаю.

– То, что ты кобель, не обсуждается. А вот то, что ты подключаешь его к моим колготкам в районе бедер, это уже перебор. Лидуха, на разведку сходила? Где здесь кафешка?

– На втором этаже, там же спортзал. Мы с Евгенией Баюновной и Рустамом Сергеевичем купили абонементы. Там сауна и бассейн. Она теперь мой личный тренер.

– Пф… то есть, я не пропустила ничего интересного, – заключила Маргоша. – Народ, предлагаю отпраздновать наше триумфальное возвращение в Москву грандиозным шухером где-нибудь на теплоходе, пока сезон не закончился. Завтра выходные, суббота в салонах красоты, а воскресенье… О, явился. Давно не виделись. Егорушка, нашими трудами тебе достался самый спокойный департамент. Живи и радуйся, но нет же…

Возвращение в Отдел биологической безопасности прошло скомкано. Они долго мечтали, как разнесут его в порыве праведного негодования, методы работы Отдела до сих пор вызывают возмущение и здоровую злость, но и то, и другое затерялось в утренней суматохе. Лебедев собрал сонных подчиненных в одну машину, всю дорогу распекал их так по-отечески, так знакомо, что они пришли в себя только в…

– Приговорной комнате, – Маша прочла табличку на двери и сделала свои выводы.

Две переговорные комнаты принадлежали департаменту четвертого гнезда. Большая и малая комнаты оборудованы всем необходимым для работы с драконьими гнездами.

– Коротко и по существу, – взял слово Лебедев, удобно устраиваясь в одном из двенадцати офисных кресел. – Мы аутсайдеры. На нас пишут жалобы три гнезда. Наше гнездо молчит, ни одной встречной претензии. Эдак мы признаем свою вину и понесем ответственность за убытки.

– А может Симеон Ионович заболел? – предположила Смородина. – Вы говорили, что помимо младших на перерождение ушли несколько драконов. Может их адвокат…

– В гнезде Кая на метаморфозе один, – ответил Егор Игоревич. – Пострадал только Младший. Остальные живы, здоровы и счастливы, что в корне отличается от других гнезд. В первом департаменте три дракона на метаморфозе, во втором двое, в третьем ещё три. Противостояние вышло на новый уровень, Черные сняли добропорядочные маски и вступили в бой. Ничего неожиданного. Количество погибших химер: две в первом департаменте, по одной-две в двух последних. У Кая тоже минус, пока не объявили сколько.

– Гм…

– Может им, действительно, плевать на жалобы, – Рогачев закинул на стол грязные кроссовки сорок пятого размера и приложил ко лбу холодненький корпус проектора. – Со спец службами они не работают, сам говорил. Что с ними сделают? По судам затаскают?

– А кто в гнезде становится Младшим, пока тот на перерождении? – интересовалась Женя.

– Хороший вопрос, – кивнул Егор. – Ждём ответ от каждого гнезда. Для начала нам бы дипломатов восстановить. Все трое тоже выбыли, а четвертого не было.

– Кто доносы пишет, тот и дипломат, – сделал вывод Рустам.

– Логично. Тогда со стороны Одина – это химера, со стороны Горра – это пять старших драконов, а со стороны Вийя – лучший адвокат страны, нанятый за неприличную мзду. Кстати, самый дельный вариант. Он нас по государственным судам затаскает со всеми издержками. Мы Радмиру Всеволодовичу всю политическую карьеру под откос пустили. Трудно ему омолодиться лет так на пятьдесят и объяснить это эффектом омолаживающих корейских масок.

– Пластическая хирургия шагнула далеко вперед.

– Медицинский юмор, Рустам Сергеевич? – крутился в кресле Лебедев. – Бездействовать мы не можем, иначе нас признают профессионально непригодными и заменят к едрене-фене.

– А может мы сами жалобы напишем? – предложила Виталина. – В качестве, так сказать, ответного дружеского жеста.

– Мысль дельная, я уже думал над этим, – поморщился Егор. – Но в этом случае все наши бумажки пойдут за подписью сотрудников департамента. А нужны личные знаки драконов или членов гнезда. Поэтому вы, геологи-неудачники, возвращаетесь на кафедру. Гнездо Кая базируется в горном институте, там с понедельника приступаете к работе. Все как обычно. С восьми утра здесь, с двенадцати там. С восьми вечера снова здесь.

– Лебедев! – возмутилась Маргоша. – Мы вообще-то с трудовым кодексом знакомы…

– Самохвал, напоминаю, у тебя шея под угрозой. Крайней окажешься, и не будет шеи. И твоей прекрасной головы тоже не будет. С виновными химерами не церемонятся. Сожгут тело, и дело с концом. Даже не съедят, побрезгуют отравиться тайской паразиткой.

Маргоша обиженно подтянулась в кресле и зло поджала губы. Свое исключительное положение она понимает и принимает, но насчет «паразитки» устала слушать оговорочки. Да, нежить, но всякий раз говорить о том, лишнее. Вряд ли подобные трудности испытывают прочие химеры, пришло время заявить о своих правах:

– Смородина, ты слышала? Наших бьют. Лебедев, я буду жаловаться своему дракону. Это задевает его честь. И попрошу больше не употреблять в мою сторону подобных сравнений.

– Не понял, – опешил Егор.

– Я – дракон, – честно призналась Женька. – Егор Игоревич, тут такое дело. Если коротко, у нас пятое гнездо. По всем косвенным признакам я – дракон, Мария Андреевна – моя химера. Попрошу без оскорблений, Маргоша не паразитка. Можно остановиться на нейтральной «нежити».

– Юридический парадокс, – подтвердил Рустам. – Она ее кормит и защищает, все признаки рептилоидных отношений. Драконы признают это неопровержимым доказательством со всеми вытекающими последствиями. Первый в мире дракон со стопроцентными генами человека.

Лебедев обвел Незнамок таким взглядом, что те поневоле почувствовали себя неуютно.

– Да вы что, издеваетесь?

– Егор Игоревич, что вы сразу? – буркнула Смородина. – Сами говорили, одна неучтенная химера, первая за всю историю. Теперь она учтенная, приписана ко мне, что в том плохого? Помимо прочего, среди нас глава ЗУДвПРАЧ, Общества «За уравнивание драконов в правах с человеком».

Взгляд Лебедева стал настолько многозначительным, что Незнамки виновато пожимали плечами.

– Вернемся к нашим вопросам, – качал головой Егор Игоревич. – Виталина Андреевна, есть проблемы со здоровьем? Мне стоит побеспокоить наши медицинские связи? К слову, у нас своя поликлиника, живо на ноги поставим.

Девушка покраснела до корней волос и потупила взгляд. Проблемы в некотором смысле есть и давно, но обсуждать маммологию с руководителем департамента, тем более с Лебедевым, неуместно и чревато самыми непредсказуемыми последствиями.

– Кстати, Егорушка, у вас есть медицинские связи в пластической маммологии? – Маргоша подошла к офисной доске и нарисовала фломастером женскую грудь, на миг задумалась и снизу пририсовала объемные ягодицы.

– Егор Игоревич, нет у нас никаких проблем, – скромно заметила девушка. – Плановая диспансеризация, что плохого? Рогачеву вчера плохо было, мы все пострадали…

– Мне нужны связи по медицинской части, – поднял руку Рустам. – Я в институте восстановиться хочу. В остальном помощь не требуется, пластическая маммология – как вариант специализации, – благородно прикрыл он Виталину.

– Неожиданно, – признал Егор и смерил Рогачева испытующим взглядом. – Нет проблем, восстановим. Крутись, как хочешь, но помни, работа прежде всего.

– Я медицинскую юриспруденцию рассматриваю. Заочно учиться буду, ночами. Вчерашнего инцидента больше не повторится. Мне выучиться нужно, семью кормить, любимую женщину содержать.

– Ой ли, Сохатый? Какие-то слова незнакомые. На словарь Ожегова в палате наткнулся? – ерничала Химера. – Это он тебя, Смородина, содержать собрался. Титькин адвокат.

– Рогачев, – одобрительно кивал Лебедев, – что по части юристов предлагал? Родители сильно заняты? Подключай связи, нам внештатные юристы в ближайшее время очень понадобятся. Отвечаешь за юридическую защиту нашего гнезда, в смысле, департамента. Лидия Александровна, на вас поступила особая директива.

Девушка привстала от волнения.

– Вы положительно влияете на мужскую составляющую драконьих гнезд, особенно на драконов с большим числом метаморфоз. У них свои, особые критерии женской красоты, – Лебедев оценил исхудавшую талию лаборантки и кивнул на высокую грудь. – Потому диета запрещена, потрудитесь вернуть былую форму.

– А…

– Будете участником переговоров. Посмотрим, что получится. Кофе подавать, гостей встречать…

– Мити-грити1 с красным дипломом, – потешалась Химера. – Лидок, не отчаивайся, абонемент не пропадёт. Сохранять форму несложно: один торт на завтрак, один на ужин, на перекус пряники.

– Евгения Баюновна, что с лицом? – продолжал опрос Лебедев.

– А что с лицом?

– Будто похудела, осунулась. Глаза на мокром месте. Так, по мелочи, в салон красоты успела? Похорошела. Вы мне с диетами бросайте, нам силы потребуются. Талоны на еду выписать?

– Егорушка, тебе бы оказаться на нашем месте с таежным паркуром, – защищала подругу Марго. – Даже у тебя на фоне рёбер грудь появится.

– Пик формы, Егор Игоревич. Двести отжиманий с утра, даже не вспотела. Есть хочу всегда, от талонов не откажусь.

Лебедев взволнованно встал, подошел к Смородиной и оттянул веко.

– Настораживаете, Евгения Баюновна, такими ответами. Вы у нас случайно не химерствуете? Всякое может быть. Полторы недели в расщелине, не шутки.

– Обижаете, Егор Игоревич, я ее первым делом осмотрел, – подошел Рогачев. – Сердце бьется, температура в норме, женские праздничные дни отметили клюквенным просекко. Абсолютно здоровый человек.

– Ну, если проверил… Женя, работаешь с гнездом Черных. От них пояснение ситуации, формирование дипломатических каналов и встречные иски против гнезд. Виталина, разбираешься со здоровьем и присоединяешься к Смородиной.

– А я? Егорушка, обо мне забыл, – Маргоша кокетливо поправила декольте на груди и всем своим видом выразила желание окунуться в работу с головой.

– А ты, как я и предупреждал, – хмуро ответил он, – сидишь в офисе и носа не высовываешь. На тебе документы и архив. От нашего департамента формируешь подробный отчет о проделанной работе за все месяцы. И если я останусь недоволен, сдам тебя в утиль.

– Это… как?

– Переведу под Мершода. Он отправит тебя на выездное задание в гнездо Горра, откуда ты уже не вернешься. Вопросы остались?

– Егор Игоревич, Марии Андреевне потребуется помощь, – подал голос Чили. – Я же с этой командой пришел, готов в любом деле оказать поддержку.

Лебедев смерил коллегу недобрым взглядом.

– Чили, скройся в департаменте аналитики. Мария Андреевна, приступайте к выполнению задания. Всё, что поведали на утреннем собеседовании, излагаем на экране монитора. Формат а4 тридцать листов.

Друзья вернулись к рабочим местам и приступили к творчеству. Занятие скучное, утром сумбурно и сбивчиво они донесли информацию до соответствующих слушателей, под запись. Зачем заниматься тем же, но уже на цифровой носитель? Вкратце последние три-четыре месяца не изложишь, события складывались в нагромождение бесчисленных глаголов и непечатных междометий, которые укладывались в реальной жизни, но не в офисной бюрократии.

Марго сдалась первой, прошлась по офису, ознакомилась со всеми стратегически-важными объектами, обошла секретарей и помощников, убедилась в своем превосходстве, чем поспешила поделиться с друзьями. Озарение по части Отчета на нее не снизошло, она считала минуты до окончания рабочего дня, охотно делилась подсказками и сочными комментариями, пока ее не прервал звонок:

– Мария Андреевна Самохвал? – раздался в трубке голос с незнакомого номера.

– Она самая, таинственный незнакомец.

– Вам доставка цветов, выйдите, пожалуйста, встретить курьера и расписаться. Адрес Ленинская слобода, верно?

– Смородина, – счастливо пропела та, – мне требуются благодарные зрители. Цветы привезли от тайного воздыхателя. Кто бы это мог быть? Чили исправляет ошибки? Лебедев извиняется? Прощальный подарок Эдика? Или что-то новенькое?

Девушки спустились на улицу без верхней одежды, оценили роскошный букет из множественных роз и поставили подпись. Все бы на том закончилось, но курьер сообщил, что в машине коробка с подарком. Марго, сгорая от нетерпения, сунула нос в тойоту и… начала втягиваться туда, как кролик в нору.

Сеструха рефлекторно схватила химеру за ноги и потянула на себя. Машина рванула с места. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что участники цветочной церемонии были больше обескуражены, чем напуганы. Курьер понял, что дело принимает неожиданный оборот, и рванул наутек. Женька отстояла подругу, выдернула ее из ловушки, не считаясь с лошадиными силами тойоты. А Машка с визгом упала на обледенелый асфальт и зацепила удар бампером. Курящие работники офиса с интересом наблюдали за стихийным шоу.

– Это что за…? – вопила Самохвал. – Женёк, меня что, только что похитили? Ты номера запомнила?

Девушка зло отряхивалась, туфли отлетели в сторону, колготки окрасились в грязные рваные дыры на коленях, на виске сначала расплылся черный отек, а затем включилась регенерация, и синяк начал светлеть. Цветы в корзине сиротливо стояли у входа.

– Попытка похищения, – растерянно бормотала Смородина. – Что в машине было? Стекла тонированные, вечер, ничего не видно.

– Парень какой-то странный, в черных очках и перчатках! За волосы меня схватил. Смородина, ты так дернула, что я без скальпа осталась.

Идеально уложенные волосы регенерации не поддавались, на голове вздыбились оборванные «ручки» для похищения.

– Сеструха, что-то я насчет цветов и тайного поклонника не уверена, – бубнила Женька, отступая под сень стеклянного входа. – Не нравятся мне такие подарки. Сейчас как рванет в наш первый рабочий день, и будут собирать наши клочки, да по всему южному административному округу столицы.

– Лебедев, – орала та в трубку, – у нас тут Чэпэ.

Из трубки в ответ надрывался голос начальника, а Маргоша только пучила глаза.

– Да я, вообще… да сам ты… кто, я? Да иди ты… я предупреждала, если бахнет, я здесь не причем… Гусь ты, а не Лебедев, этот, как его, птеродактиль… Егорушка, забери меня, пожалуйста, я боюсь…

Для первого рабочего дня инцидент с цветами был уже лишний. И без того переволновались, устали, а с наступлением вечера снова допрос и следственные мероприятия.

В цветах ничего не нашли, обычные розы из цветочного магазина, свежие, красные. Номер машины отследили по видеокамерам, не арендованная, не в угоне, числится за добропорядочным гражданином, который припарковал ее на Ленинской слободе и работал в соседнем офисе. Камеры с места угона зафиксировали мужчину и женщину в тёмных очках. Дальнейшее отслеживание их местонахождения не имело смысла, машину вернули на законное место, а злоумышленники скрылись, затерявшись в толпе автобусной остановки.

Разбор происшествия затянулся до поздней ночи. Лебедев поначалу включился в работу, но опыт подсказывал ему всю бесперспективность поисков.

– Это могут быть твои бывшие?

– Егорушка, я встречалась с приличными людьми, – огрызалась Маргоша. – Меня незачем похищать, я всегда на связи!

– А Лева-форсаж? – набрасывала версии Виталина.

– Самохвал, десять часов вечера, – зевнул Рустам. – Домой хочу. Кто может охотиться на нечисть? Силы добра?

– Рогачев, сам ты – нечисть, я – нежить. Лева-форсаж женат, трое детей! – возмущалась Химера. – У него легальный бизнес, автосервис, он по мелочи не работает. Мы с ним в социальных сетях лайкаемся.

– Может психи?

– А может это драконья мафия? – волновалась Машка. – Может меня горынычи заказали? За что, я вас спрашиваю? Палец у Миролюбы я не откусывала, кровь выпила из поданного фужера…

– Рановато делать выводы, – согласился Егор. – Гнездо Горра винит в происшествии черных драконов, химеру не поминают. Маша, я в случайности не верю, в психов ещё меньше. До завтра покопайся в автобиографии, может будут мысли.

– А ты букет пробил? Кто покупал и где?

Егор устало потер глаза.

– Сколько цветочных палаток в Москве? Интернет-сайты без регистрации. Машунь, сколько работы, чтобы вычислить, что купил букет неизвестно кто. Либо женщина, либо мужчина. Курьера трясти бесполезно, ему сказали подвести клиентку к машине, он выполнил за копеечную мзду. Езжай домой.

– Я теперь боюсь, – огрызалась та.

– С тобой Смородина на пике формы. Молодец, Женька, вытащила тебя из машины. Быстро сообразила. Возьмите такси.

В такси продолжали вяло накидывать версии, самая приличная из которых – пылкий ухажер, влюбившийся в прекрасную незнакомку.

– Я бы тебя украл, – заметил Чили. – Только привезти некуда. В моей квартире твои предки поселились. Может пустишь меня к себе?

– Лучше Отчет за меня сделай, – негодовала та. – Видишь, мне некогда.

– Марго, ты же знаешь, за секс любой каприз. Отчет, так отчет.

– Перевелись нынче рыцари, не тот мужик пошел. Если они знают, где я работаю, значит, адрес квартиры уже вычислили, – рассуждала она, не отвлекаясь на мелочи.

– Кто они? – тревожно спросила Виталина.

– Сеструха, не переживай. Может ошибка какая? Если бы тебя заказали, уложили бы выстрелом в сердце.

– А вот теперь я точно переживаю. Они этого не сделали, потому что я химера. Пулей меня не пробить, потому хотели именно похитить. Так все, звоню Лебедеву, переночую у него.

– Давай, от греха подальше от Смородинки, – развернулся с переднего сиденья Рогачев.

– Сохатый прав, – сбросила звонок Маргоша. – Со своим драконом спокойнее.

Глава 3

Возвращения на кафедру Женька ждала и боялась. Противоречивые чувства, словно, чем дольше она оттягивает этот момент, тем дольше сохраняется надежда, что схватка драконов не случилась, все они введены в заблуждение какой-то невероятной ошибкой. Не было ничего, цепь случайных совпадений, которым даже она не может дать объяснения с того самого момента, как провалилась в проклятую расщелину.

По крохам можно собрать события того дня. Они с Каем прилетели к утесу, в сумерках исследовали место и нашли полость, расщелину. Женька смогла не только пролезть, но и провалиться в пещеру. На обратном пути она отметила, что глубина расщелины метров пятнадцать, целый пятиэтажный дом. Большое чудо, что она не убилась. Кай был прав, отговаривая ее продолжать поиски. И был прав, когда не верил в жилу. Не было никакой жилы, два мелких самородка не в счет, их силы не хватит, чтобы источать запах на несколько километров вокруг.

О событиях, произошедших после падения, она знает только со слов… даже очевидцев нет, только версии. Пока Кай занимался тем, чтобы вытащить ее, к утесу подтянулись силы неприятеля. Гнезда Горра, Вийя и Одина объединились против одного зарвавшегося чужака. Кай был вынужден оставить спасательную миссию и вступить в схватку. Наверное, очень волновался и спешил покончить с неприятелем, от того излишне рисковал и совершал ошибки.

Как конкретно пострадали Младшие, никто сказать не может. Драконы уходят на перерождение, когда травмы либо несовместимы с жизнью, либо приведут к тому по прошествии времени. Очень трудно судить о том, даже у Отдела нет представления о характере травмы, после которой дракон отправится в пещеру зализывать раны. Информации так мало, что трудно предположить, как дракон доберется до этой самой пещеры, будучи раненным?

Кай ушел на метаморфозу. Долетел ли до гор или нашел место ближе? Сам долетел или ему помогли старшие драконы? Было ли у него достаточно золота для перерождения? Девушка раз за разом задавала себе одни и те же вопросы и страдала от неизвестности.

Но что, если… если дракон не вышел на метаморфозу, а залечивает раны? И Кай ждёт ее на кафедре? Телефон потерял и сменил номер? Перезвонить не может, потому что… что угодно: не помнит номера, верит, что она осталась в Тайге, руку сломал? Сердце продолжало вскармливать надежду, в груди шевелились щупальца страха и беспокойства. Что, если…?

– Рогачев, противно смотреть. Что это у тебя? Медицинское право, учебное пособие? Фу ты, как это вообще можно читать? – ворчала Самохвал.

В институт отправились в понедельник. Лидия Александровна успела оформить отпуск, на этом основании Самохвал доказала, что ее присутствие на кафедре строго обязательно, без второй лаборантки образовательное учреждение буквально рухнет, и посыпется учебный план.

Виталина увязалась с девочками, на сегодня у нее назначен первичный прием в клинике пластической хирургии. К сопровождению обязательно, без опытной Маши она боялась посещать врачей. А на кону самая важная часть тела, без которой пришлось жить два с половиной десятилетия, некомпетентность в этом вопросе абсолютно неуместна.

Увязался и Рогачев, даже не обсуждается, он должен следовать за Смородиной и охранять ее от гнезда черных драконов. У него с собой учебники, которые помогут подтянуть хвосты для восстановления в институте.

– Марго, Рустика не доставай, – пресекла назревающую ссору Женька. – Пусть читает, делом занят. И на кафедре веди себя потише. Не трогай хотя бы Милэгрос.

– Кто, я ее трогаю? – завелась та. – Да эта… Харэ-специалист, прости господи, мою трудовую книжку, знаешь, как оформила? С пятью правками! Демонстративно перечеркивала всю запись, штамп «недействительно», печать, и заново. И так пять раз! Сорок четыре ошибки в слове «лаборант». То я самый младший группенфюрер, то я начинающий бетрибсляйтер, то, вообще, ветреный дефектоскоп. Это как? Согласно классификатору должностей? Как с такой трудовой потом устраиваться на работу? Я же легендой стану с первого дня в любой уважающей себя организации?

– Нынче электронные трудовые книжки, не придумывай.

– А Брунгильда? Это же самоходная гаубица, а не женщина. Она мне в клавиатуре все кнопки вырвала и поменяла местами. Не печатаешь, а в генератор случайных букв играешь. Находка для авторов книг фэнтези, придумывать нестандартные имена. Доцыдж цвиюжщ.

– Не слишком ты много печатала, – Смородина поджимала губы и думала о своем, подавляла волнение перед встречей.

– А Кончитта?

– Конджит, – неожиданно для себя поправила Женька.

– Ой, нет, только не она. Надеюсь, ее медовый месяц затянулся. Ты же знаешь, я снова потеряла пропуск. Она мне на пропуск такую фотографию организовала, грех этот пропуск не потерять. Есть же у человека анти-талант, безобразными делать даже таких красавиц, как я. Это зависть. В паспортном столе «кудесники» нервно грызут локти. Но нет, этого было мало. Валькирия мой пропуск в Инструкцию вставила, как образец. Сучки!

– Ты знаешь, а я по ним соскучилась, – улыбалась Смородина. – Весело было. Напрягает немного, я им услугу должна. Надеюсь, они ещё не придумали, чем я должна расплачиваться.

Вернуться в атмосферу размеренной жизни института также приятно, как оказаться в стенах родного дома. Учебный год начался, студенты наводнили стены здания, и это правильная, хорошая суматоха. На этаже администрации успели закончить ремонт, в здании поэтапно продолжается отделка, обещанный кабинет Бориса Романовича расцвел новыми мониторами. Кругом знакомые лица сослуживцев и коллег, им рады. Даже не верится, прошло всего несколько недель, за то время друзья успели повидать в тайге всякое, а тем временем на кафедре жизнь текла своим чередом.

– Кристиан Ильмарович, – воскликнула Марго и расставила руки для притворных объятий, – не знала, что скажу это, но так приятно видеть вас… так редко. Шеф, как всегда, у себя?

Спросила она это обычно, в шутливо-приветственной форме, и потому почти споткнулась от неожиданного ответа:

– У себя, – с нордическим спокойствием ответил тот и смерил Смородину подозрительным взглядом. – Ждёт кофе. Не опаздывайте в следующий раз.

Девушки растерянно переглянулись. У Женьки зашлось сердце от болезненного предчувствия. Лебедева ждёт сюрприз. Вот почему черное гнездо не пишет жалобы. Кай не будет писать их в Отдел, официальные органы он всегда игнорировал. Жалобы скорее идут напрямую, без лишних посредников. Ей нужно было ещё в пятницу бежать сюда прямо из машины Егора.

– За шо я вам говорила? – первой подала голос HR-специалист. – За то, шо я таки права, и они опоздали. Штраф тысяча рублей, и это пока без выговора.

– Сара?

На месте Милэгрос у входа сидела ее «заместитель». С одной стороны, они члены одного гнезда, но все эти изменения не к добру. Очевидно, тому есть причина, и сюрпризов на сегодня будет достаточно.

– Сара Лейбовна, – поправила Женьку женщина. – Руководитель Отдела кадров.

– Сара Лейбовна, за что штраф? – обиженно бормотала та.

– Таки не надо мне делать нервы своими непунктуальными буднями.

– Всего-то пятнадцать минут.

– За это время я успела сделать вам акт о несчастном случае в дороге на производство. Таки кто оплатит мне работу, которая в корзину? – женщина потрясла перед ней стопкой исписанных бумаг по охране труда, порвала их и швырнула в сторону.

И не было бы так странно, если бы на месте Конджит не сидела Генриетта Францовна. Вместо офисного стула у нее скрипучее кресло-качалка, в руках спицы и комок связанной субстанции, типа, свитер, а в зубах трубка с чадящим табаком. Какой резкий контраст. У Конджит на столе всегда был идеальный порядок, наушники, микрофоны, флэшки. Нынче тоже порядок: нет даже ноутбука.

– На объекте посторонние, – строго заявила представитель Службы безопасности. – Оформить пропуск в Бюро пропусков, то есть у меня. Предъявите паспорта, молодые люди.

– Так это же Витка и Рустам. Вы же их знаете…

– Милочка, я не знаю, кто такие Витка и Рустам. Ферштейн? – сдвинула брови австриячка и пыхнула табачным дымом. – А ещё пара таких восклицаний, и я не буду знать, кто вы.

Рустам достал паспорт, Виталина затейливо ощупала себя и выпучила глаза.

– Открыл книгу пропусков и записал себя, – скомандовала генеральша и кивнула на толстую книгу расходов-приходов. – Оригинал сдать мне, верну при убытии.

– Ой, я паспорт забыла, – заныла Савичева и скорбно сложила брови. – Как же? Мне же ко врачу.

– Нет человека, нет паспорта. Или наоборот. Покиньте помещение, подозреваемая.

Женька бросила растерянный взгляд в угол Брунгильды. Что происходит? На месте внутрикомма сидела… гм… ну, видимо, Изюмруд, мама Самарканда. Восточная женщина, колоритная, с усиками, в халате с яркими разводами. В этот момент она разговаривала по телефону, задрав шлепанцы на стол и накручивая на карандаш красный от хны локон волос.

– Дарагой, э, статья-шматья-кутья. Гаварю тибе, как брат, верни название на место. Без названия совсем не звучит дастан2, да? Не вернешь, я из тебя пилов свару. Укусныыый.

Это какая-то неправильная реальность. Где знакомые им химеры? Что происходит? Сара грызет семечки, целая горка скорлупы на клавиатуре. Генриетта развернула паспорт Рогачева, и прочистила на него табачную трубку. Зюмруд так азартно ругалась по телефону, что перегрызла шнур к трубке. Смородина бросилась к заветной двери, рванула с такой силой, что та отлетела в сторону.

Младший стоял на пороге и ослепительно улыбался.

– Свежий анекдот в тему, – шагнул в приемную Лол. – Внимание всем, прильнули улиточками, правой и левой, к моему умопомрачительному чувству юмора. Сотрудница опоздала на работу и оправдывается перед начальником: «Знаете, Лаврентий Николаевич, я вчера легла около двух и поэтому проспала!» «Чтобы не просыпать, милочка, советую вам ложиться в следующий раз около одного».

Прильнули все, кроме кадровички, комендантши и сказочницы. Дамы привычно пропускали мимо своих улиточек умопомрачения от Лола, продолжали заниматься своими делами, имитируя что угодно, но только не бурную деятельность.

– Доброе утро, Лол Кайошевич, – кисло поморщилась Маргоша.

– Лаврентий Николаевич, – поправила ее Генриетта Францовна и перекинула петлю. – «Старший брат» Николеньки вернулся. Счастье-то какое. Не знаем, куда бежать на похвалиться.

Сказала она это так, что никакого счастья никто не испытал, кроме Лаврентия Николаевича. Лол преобразился до неузнаваемости, на нем шикарный костюм-тройка насыщенного синего цвета, на голове прическа с косичками а-ля Рагнар. Он идеально выбрит, благоухает дорогим хвойным запахом, на запястье золотые часы, в руках кожаная синяя папка.

Как мужчина, он чертовски привлекательный, с хитринкой в синих глазах и харизмой уровня скандинавский бог. Сам Локи, озорная улыбка от уха до уха, нет сил устоять и не улыбнуться в ответ. Женька невольно прикусила губы. Ну, теперь начнется. Новый Младший гнезда уже обозначен, стоило Каю уйти на перерождение, как Лол подхватил бразды. Медвежий дождь в Москве гарантирован, к синоптикам не ходи. Бедный горный институт!

– Так, должна быть третья, – Лол смерил взглядом Виталину и не приметил ничего, заслуживающего внимания. – Пока только две с четвертью? Где обещанная Астарта и Лакшми? – описывал руками формы Лидочки. – Где рахат-лукум, а не женщин? Куда дели непорочную деву-Лидию? Где наполеон и киевский в одном торте?

– Таки шо сразу кадровик? – возмутилась Сара и порылась в корзине с мусором. – Я ее заявление на отпуск сразу порвала, как только сделала несчастье получить. Ой, вей, не надо на меня так грозно бросаться гормонами. Я объявлю ей выговор с розгами. Шо значит нет такой статьи в трудовом кодексе?

– Можно я пойду, у меня паспорта нет? – привстала Виталина со стула.

– Стоять, – наклонился к ней Скандинав и смерил чарующим взглядом, от которого та снова осела в кресло Лидочки. – У нас сегодня масса дел.

– 26 ноября, – бесстрастно докладывала Генриетта Францовна, перекинув трубку на другую сторону губ. – День юмориста в Аргентине. Фестиваль бумажных фонариков и горящих воздушных шаров «Тазаундаин» в Мьянме.

– И ден хлопка в Узбекистан, – бросила трубку Зюмруд.

– Ни дня отдыха, – посетовал Младший. – Итак, фестиваль горящих юмористов и хлопковых фонариков объявляется открытым. Приступайте к подготовке, мне кофе в кабинет. Хромосомы ху за борт.

– Я никуда не уйду, – дерзко ответил Рустам, подошел к столу Женьки и демонстративно разложил медицинское право.

Смородина прикусила щеку от волнения. Только не это. Лол уже смерил смутьяна хищным взглядом и от предвкушения переложил папку подмышку. Нужно знать Рогачева, он упрямый, не уступит, кто бы перед ним не стоял. А стоит перед ним не кто-нибудь, а персонаж, от которого можно ждать любого анекдота. И что-то ей подсказывало, что анекдотами его выступления могут не ограничиваться. Надо бы изучить историю Локи, личность весьма выдающаяся и, по слухам, опасная.

– Лаврентий Николаевич, – Женя вышла вперед и заслонила собой обзор на Рогачева. – Предлагаю фестиваль кляуз и доносительства. Австралийский народный праздник.

Большие аквамариновые глаза завладели его вниманием. Лол от недоумения выронил папку. Для опытного дракона он слишком неуклюже двигался и задумчиво собирал бумаги.

– Давайте мы все дружно напишем претензии к сторонам конфликта в Тайге. Самые яркие доносы отметим грамотами и направим их в Отдел биологической безопасности. Можно отправить все кляузы, худа не будет. У вас, например, есть претензии к гнезду Горра?

Лол услышал ее, многообещающе закатил глаза и раздул щеки.

– Золото прячут слишком хорошо, – припомнил он. – Хотел пошутить и перепрятать, вот смеху было бы.

Стало быть, Горыныч не ошибся, золото действительно искали, но не Кай. Хорошенькое гнездо досталось ей в подопечные. Здесь и до Кая практиковали все виды мошенничества, тот лишь унаследовал родовые пороки. И очень может быть, загнал их в рамки хотя бы каких-то приличий, тот же кодекс бусидо.

– Нет, этого писать не нужно.

– Гм… у них хвосты короткие и из пасти вонь.

– Есть что-то более существенное? – Женька сложила руки на груди и приготовилась к худшему. – Серьезное.

– Отсутствие чувства юмора, – серьезно ответил Лол. – Я Горру голову оторвал, на сосну надел, сосну оттянул и стрельнул. Самарканд отбил. Им не понравился наш теннис.

Рустам хмыкнул, Маргоша сварила кофе, Виталина похлопала ресницами, сбрасывая драконье наваждение.

– А было ли что-то, что вы посчитали оскорблением? За что их следует наказать? – гнула свою линию Женька в рамках выполнения задачи. – Потребовать компенсацию.

– Разумеется, было, – вытянул он задумчивые губы. – Они мне на лапу наступили, пока я в их вонючем тумане тушу Горра искал.

– Изволите шутить, Лаврентий… мм… Николаевич?

– Изволю.

– Компенсация золотом, – применила она последний довод.

Глаза дракона вспыхнули алчным красным цветом, мышцы лица передернулись, а ногти царапнули поднятую папку. И он сразу позабыл о Женьке, как о женщине.

– А так можно? Что, действительно выплатят компенсацию? – заинтересовался он. – Без шуток?

– Законы для всех едины, Лаврентий Николаевич. Для этого существуют анекдоты, в смысле, адвокаты, – кивнула она на Рогачева, – суды и Отдел биологической безопасности.

– Что же вы, душенька, молчали? – оживился он. – Фестиваль горящих жалоб и хлопковых претензий объявляю открытым.

– Составьте для начала список потерь, – поучала она. – У вас Младший отправлен на перерождение…

– Ну, какая же это потеря? – Лол принял от Маргоши кофе и завибрировал от удовольствия. – Так, временные радости и двадцать килограмм золота. Ах, да, нам пришлось волочь его на себе, кабана японского, надрывать жилы. Чем не ущерб?

– А оборудование? Машины? Автодома? – перечисляла она.

– А это сжег я, – честно признался Лаврентий. – Люблю фейерверки. К тому же горящий КАМАЗ очень легко натягивался на Одина. Как по маслу.

Женька понятливо кивнула. Что-то плохо у нее получается со встречными исками, никакого прогресса.

– А деревья кто положил?

– Вот, кстати, – увлек он ее в свой кабинет, – насчет деревьев. Я же могу потребовать компенсацию за ущерб экологии в нашей деревне? Деревьями кидались переростки из гнезда Вийя. Это же какой вред окружающей среде!

Женька с сожалением озиралась по сторонам. Кабинет Кая теперь и не узнать. Он похож на склад хлама, как в той самой пещере под водопадом. Причем, не просто украл, а целенаправленно искал гелий, горючее, фейерверки, дроны, краску, весь цветовой ряд, целый стенд, прожекторы и прочие элементы его розыгрышей.

– В этом вам поможет Виталина Андреевна. Она эколог, все нужно зафиксировать и выставить счет.

Лол удовлетворенно кивнул и громко попросил ещё кофе.

– У вас погибли химеры?

– У меня нет, – настроил деловой тон Дракон. – Чем меньше, тем лучше.

– Лаврентий Николаевич, – одернула она его. – Не время для шуток! Компенсация!

– Ах, да! – притворно возмутился он. – У меня же погибли химеры! Целых три штуки! Зря остальных откачивал, – вслед посетовал он. – Что, за каждую золотом вернут? Так может я метнусь, верну всё как было?

Женька смотрела на этого дракона и не верила самой себе. Он почти потерял сына, безвозвратно погибло три члена гнезда, а он даже это обращает в шутку, ни одного нормального человеческого слова. Невыносимый. Кай нисколько не преувеличивал, его невозможно долго терпеть. Пару веков общения с ним, и можно бронировать постоянное место в специализированной клинике для лечения душевных болезней.

– Брунгильда? – тихо спросила она. – Конджит? Милэгрос?

– Кто их всех упомнит, – отмахнулся тот. – Я кровь потратил. За это тоже золотом компенсация?

Женька кивнула, а Лол в уме перемножил будущий профит.

– И все, что сделали в той схватке лично вы, нужно представить в нейтральном свете, – поучала она. – Например, не оторвал голову Горра, а… нашел. Не на сосну надел, а откатилась. Не сосной стрельнул, а пытался вежливо вернуть. Самарканд не отбил хвостом голову Горра, а расшиб хвост о неопознанный летающий объект. Не надевал горящие машины на Одина, а тушил пожар и ничего не видел от гари. А лапу отдавили специально, коварно заманив в глубины удушающего тумана.

Дракон принял вторую кружку кофе, подошел к Женьке и пристально всмотрелся в ее лицо. Смородина отметила, что совершенно не испытывает страха от такого сближения. Напротив, его тело она очень хорошо чувствовала. Так, словно угадывала каждую сложенную чешуйку, каждую мышцу, что сократилась до невероятно маленьких размеров, чтобы поместиться в образе человека. Она слышит биение его огромного сердца, чувствует его запах. А вот это слишком, она чувствует его интерес и сексуальное влечение. Так пахнут гормоны? Она даже Кая так не чувствовала!

Лол с восхищением рассматривал новую «старую» знакомую. Отец с сыном очень непохожи, даже кожа разная, словно они каждую метаморфозу работают над этой разницей. Драконы могу изменять облик во время перерождения, но чаще возвращаются к своему обличию от рождения. Он не похож на Карла Людовиковича. Кто же его мать из химер?

– Брунгильда жива? – в лоб спросила она.

Лол снова улыбнулся.

– Если бы было иначе, я бы снес не ложно-голову, а ту, в которой у него ложно-мозги.

– А Конджит?

– Евгения Баюновна, – раздался в ответ бархатный голос, – у вас очень занятное отчество.

– Кот Баюн, сказочное существо.

– Мм… почему-то я уверен, что знаю всех сказочных существ на этой планете. И над каждым успел пошутить, – хмыкнул он, но быстро вернул маску искусителя. – Мы ведь можем отлично сработаться?

– Неужели?

Женька сложила руки на груди, пытаясь защититься от его испытующего взгляда. За ней никогда ещё не ухаживал отец жениха. Это что-то новенькое. Они разные, Лол в человеческой ипостаси ровесник Кая, в нем нет той напряженности, остроты и злости. Он достиг свой Цашшь, и оттого не испытывал того душевного смятения. Идеальный мерзавец.

– Вы можете подключить Симеона Ионовича к нашему делу? Всего лишь нужно предоставить дипломата.

– Куда предоставить?

– В Отдел биологической безопасности. Вы Младший, назначьте кого-нибудь.

– Ужин в ресторане, и я назначу дипломата, – не задумываясь, отвечал он.

– Я согласна, – Женька поспешила согласиться, Егор прямо указал на необходимость дипломатического лица. Без того в Отдел лучше не возвращаться.

– В таком случае приступайте к исполнению обязанностей нашего дипломата, – Лол обнюхал ее, словно букет цветов. – Восхитительный аромат. Вы вкусная, Евгения. По этому случаю анекдот. Русалка – это рыба или женщина? Смотря какой голод тебя мучит.

На этом официальная часть возвращения к работе с гнездом Черных подошла к концу. Уже сейчас можно смело утверждать, что предстоящие трудности им гарантированы, эти два месяца станут настоящим испытанием, после которого встреча с Каем обретала ещё больший смысл. Смена Младшего в гнезде очень болезненная процедура, на лекциях о том даже не упоминали: либо тема не изучена, либо признана малозначимой. И напрасно, аналитикам и методологам можно подкинуть работу, замучаются пополнять базы данных.

Вечером Женька заглянула в кабинет к Младшему, застала за кропотливой работой над очередным розыгрышем и под руку сообщила, что ей нужно срочно отлучиться по дипломатическому делу. Лол не стал задавать лишних вопросов, угукнул и спросил, какой цвет ей больше нравится.

– Голубой, как море.

– Я так и думал, – кивнул он и вытащил голубую краску со стеллажа.

Девушки отъехали в клинику, где Виталина нервно мерила шагами коридор в ожидании приема. На карту поставлено несколько сотен тысяч рублей и будущее роковой красавицы. Доктор самую малость удивился такой команде поддержки, но не отказал в любезности и пригласил в кабинет собравшихся. Пока пациентка, краснея, изливала суть проблемы, Смородина ответила на звонок смартфона:

– Да, Василиса Яковлевна. Уже взяли билеты в Барселону?

Виталина взволнованно расстегнула кофточку и с надеждой всматривалась в задумчивое лицо пластического хирурга. Маргоша кивнула доктору, чтобы не унывал.

– Билеты взяли и сдали? – удивилась Женька. – Зачем? Места не подошли? Остаться решили? За каким…? Кому трубку дать?

Смородина приглушенно выругалась и передала телефон подруге:

– Маргоша, тебя Василиск к трубке просит. Ты поосторожней с ней, – предупредила Женька. – Они сдали билеты. Сделай так, чтобы это оказалось шуткой.

Виталина шикала на подруг, чтобы не отвлекались от процесса преображения ее в женщину. Ей нужна поддержка, а они заняты, чем угодно, только не маммологией.

– Да, Василиса Барселоновна, хорошего полёта. Не может быть! Я с поминками поторопилась? Все время боюсь опоздать. Что? Какой ресторан? В Москве? Испанский ресторан? Разумеется, могу, но как бы вас так пристойно отговорить? Посоветовать хорошее место можно, но стоить это будет дорого. Почему сразу мародерка? У меня связи с агентами по недвижимости и ресторанным бизнесом. Вам ли нос воротить?

Маргоша поморщилась на Виткины прелести и отвлеклась:

– Доктор, что вы нам подростковые тити предлагаете. За таким хозяйством она просто посмотрится в зеркало. Третий размер примерьте. Не видите, у нас случай запущенный.

– Что за ресторан? – допытывалась Женька.

– Смородина, испанцы решили остаться и открыть свой ресторан. В твоей бабке проснулась повариха, а в Ансельмо кипит клюквенный сомелье, который он может реализовать только в России. С нас подсказка проходимого местечка.

– Разворачивай их в сторону аэропорта, – выпучила глаза внучка.

Виталина дернулась от восторга при виде массивных капель силикона.

– Чем я и занимаюсь. Про тити это я не вам, Василиса Ресторановна, хотя вам тоже не… а вот, Ансельмо Эстебановичу это будет стоить дороже. Лично для вас по старой вражде, всегда пожалуйста, ему никаких поблажек, капиталисту виноградному. Ой, да ладно? Что, прямо вторая внучка? – закатила глаза Маргоша и кокетливо пожала плечами. – Умеете вы убеждать, Бабуля.

– Какой ресторан? Пусть катятся в свою Испанию. Жизни от них нет, – возмущалась Женька.

– Мы здесь про ресторан или про меня? – взвилась Виталина. – У меня вопрос жизни и смерти решается. Второй или третий?

– Второй, третий, – одновременно ответили подруги.

– Я бы вам посоветовал один плюс, для начала, – глубокомысленно заметил доктор.

– Витюня, без паники. Мы здесь сугубо по твоей запоздавшей маммологии. Момент, Лебедев звонит, – отмахнулась Смородина. – Витёк, мы тебе Рогачева оставляем. Он, как доктор и юрист, а также внештатный стилист, все тебе подберет.

– Рогачев?!

Девушки выскочили в коридор и поспешили закончить переговоры. Рустам вывел из кабинета Виталину. Зареванная Сеструха со всей дури заехала юристу по роже и обиженно застегнула верхнюю пуговичку кофточки.

– Хам! – рявкнула она.

– Сохатый, ты что натворил?

– Не Сохатый, а Рустам Сергеевич, – поправил он девушек. – Не натворил, а всего лишь представился адвокатом медицинской практики.

– И?

– Сказал, что это мое первое дело, которое я выиграю из принципа.

– И?

– И теперь у нас нет сисек! – взревела Витка.

Глава 4

– Все открыли ссылку, которую я отправил вам на почту, – ворвался в оупенспейс Лебедев. – Нескучные вы мои, жду комментариев.

Егор смерил взглядом спящую на столе Маргошу, заваленного учебниками Рогачева, экран Виталины с сайтом стильного нижнего белья и Лидочку, красную от утреннего спорта. Смородина печатала на экране доносы, прослушивая диктофон с записями опроса членов чёрного гнезда.

– А в чем дело?

– Кто у нас дипломат гнезда Лола? – приторно пропел он. – Ваши комментарии, госпожа дипломат.

На экране журналист – очень приятная девушка – с покрасневшим от холода носом, задорно вещала:

«Сегодня утром посетители московского зоопарка столкнулись с невероятным явлением. Служащие центрального парка для животных нашей страны подготовили гостям настоящий сюрприз. К году дракона они поместили в клетку настоящего… голубого дракона».

На экране монитора появились кадры, на которых рептилия, от кончика носа до хвоста окрашенная голубой краской, резвилась в загоне, покинутом жирафом.

«Надежда, – вопрошал диктор из студии, – почему именно голубой дракон? Ведь предстоящий год объявлен годом зеленого дракона?»

«Сергей, в самом деле, потрясающая графика. Цифровые технологии уверенно шагнули даже в наши зоопарки. Дракон такой большой, что клетку пришлось немного… гм… местами сломать. Видимо, ради достоверности. К нам в гости прилетел настоящий живой дракон! Он даже… Эм… слизывает шапки с зазевавшихся зрителей, – поправила она растрепанные волосы. – У нас съел микрофон, – смеялась Надежда. – Уверена, что все потерянные вещи можно отыскать в камере хранения. Что касается цвета, здесь несколько версий, по одной из них… ууууии».

Рептилия всей своей 3д-графикой ухватила журналистку за шкирку, подняла в воздух и посадила на фонарный столб. На этом месте видеоролик закончился под одобрительный гул ведущих в студии. Сотрудники шестого департамента застыли у монитора.

– Графика высшего уровня, – поступил первый комментарий от химеры.

– А что вы хотели? Это же Лол! Прямо скажем, для него это почти невинная шутка. То ли ещё будет.

– А я догадался, – кивнул Егор. – Даже не знаю, по косвенным признакам, наверное. Представляете, во все магазины уже завозят игрушки в виде голубого дракона с экстерьером гнезда Кая. В предпринимательской жилке господину Локи не откажешь. Реклама, вот только… выходит за рамки любых договоренностей с миром драконов!

– Почему выходит? – обиженно бурчала дипломат.

– Абсолютно не согласен, – вступился Рогачев. – Идеальная маскировка, мимикрирует под графику, шутки незатейливые, безобидные. Цвет изменен. Претензии не обоснованы. Потеха публики, да и только. Впереди год дракона, народ радуется. Толпами повалят в зоопарк, зимой тот особо не пользуется спросом. Только профит…

– А никого не интересует, что случилось с Надеждой? – вкрадчиво спросил начальник.

– А что случилось с Надеждой? – рассуждала Маргоша. – Не каждой, знаете ли, суждено покататься на драконе.

– Госпитализирована с простудой.

– Не с изнасилованием же.

– Это ещё не всё, – многообещающе пропел Лебедев. – Досматриваем продолжение, уже по центральному каналу.

Егор открыл ссылку.

«…невероятная графика. Голубой дракон взвился в небо прямо над московским зоопарком. Зрители отмечали воздушную воронку и запах краски. Реалистичное шоу накануне Нового года. Власти города дали комментарии, к предстоящему празднику нас ждет много сюрпризов. На туристических порталах отмечается небывалый спрос. Все хотят встретить год дракона в Москве».

Женька представила, как Лол приземлился в районе коттеджного поселка «Млечный путь» и отмывается в ванной. Кай был прав в своих суждениях, Лолу нечего делать среди скопления людей, тот не сможет устоять перед возможностью пошутить масштабно, с изюминкой. Вариант с зоопарком выглядит пока безобидно.

– Формально предъявить нечего, – гнул свою линию Рогачев. – Дракон голубой, кто его знает, что под краской.

– Егорушка, что ты так нервничаешь? Посмотри на это с положительной точки зрения. Утрем нос графическим капиталистам и китайским шоу дронов. У них в городах давно подобная цифровая иллюзия никого не удивляет. А мы демонстрируем достижения в ит-технологиях.

Лебедев грязно выругался, отмечая среди прочего, что два месяца под управлением Лола он не выдержит, и выразил надежду, что Кай, как самый младший дракон, на метаморфозе пробудет меньше прочих.

– Этот хотя бы какие-то рамки держал! – ворчал начальник. – Идёте сейчас в переговорную комнату четвертого гнезда. Дипломат от гнезда Одина прибыл. Евгения Баюновна, ваш выход.

Незнамки осторожно прошли в отдельный кабинет и расположились напротив единственного гостя. Молча враждебные стороны осматривали друг друга, прежде чем перейти к прениям. Мити-грити в лице Лидочки суетилась возле посетителя, но тот даже не замечал Фею XXL.

Дипломат гнезда Одина был молод. Самоуверенный тип сидел, развалившись в кресле, всем своим видом давая понять свое превосходство над людишками. На нем розовый костюм с черной рубашкой, распахнутой до пупка и оголяющей волосатую грудь. Под задравшимися брюками торчали кислотно-зеленые носки с зайчиком плейбоя. Даже Маргоша притихла, рассматривая эпатажного гостя.

– Добрый день. Я представитель гнезда гм… Лаврентия Николаевича. Евгения Баюновна, очень приятно, – Женька по доброй спортивной привычке протянула руку и так и осталась без взаимности.

– Отчество какое-то… – отмахнулся тот, даже не привстав для приветствия.

– Кот Баюн, сказочное существо, – по-деловому сухо пояснила она. – А вы… гм… Станислав Александрович? Тоже сказочное существо?

Парень усмехнулся, поправил золотую цепь над съехавшим розовым галстуком и задрал ногу на колено, отчего видно уже не только носки, но и волосатые ноги.

– МамаМояДорогая, – Маргошиной интонацией пропел Станислав. – Тайской химерятиной удушливо пахнуло.

Женька принюхалась и едва сдавила приступ тошноты. Химерятиной несло так, что хочется открыть окно и впустить свежий морозный воздух. Как описать запах? Он притуплен чужим драконом, но ни с чем не спутать сладковатый душок гнили. В голове возникают такие ассоциации, что даже красавчик Станислав опускается уровнем ниже сточной канавы. Маргоша так не пахла, или она уже привыкла?

Небольшое отступление на память: запах Одина очень приятный, прохладный, чуть с мятой, снегом и хвоей. От Лола пахнет иначе, несмотря на дорогой парфюм. Раскаленным песком, вереском, немного кожей и деревом.

– А от вас несет Одиновой химерятиной. Станислав Александрович, вы – Химера!

Парень приподнял правую бровь.

– Не люблю я такие заходы, – ерничал он.

– Чего? – оживилась Маргоша. – Так этот хлыщ – химера? А расселся, словно дракон. Стасик, ноги убрал со стула.

– На личности мы ещё перейти не успели, – огрызался тот. – А вас, бывшая девушка, я попрошу накрасить губы клеем.

– Я тебе сейчас накрашу, – приняла она вызов. – Хх… Тьфу… Вовек не отмоешься. Ничего себе, скандинавская толерантность! Евгения Баюновна, оцени: они мужиков в химеры обращают? Это за какие такие, интересно, заслуги?

Стасик закатил глаза, но принял более достойную позу и ноги спустил на пол. Может быть он и бессмертный, и представляет гнездо драконов в качестве дипломата, но остается нежитью, за дракона сойти не удалось, новички четвертого департамента быстро его раскусили.

– Допустим, за мою несравненную…

– …харизму? – предположила Виталина.

Стасик улыбнулся так, что всем сразу стало ясно: своя Маргоша есть в каждом гнезде. И Стасик являлся именно таким персонажем. Любовь зла, Один прикипел к одному из своих человеческих друзей и дал тому вечную жизнь. О вкусах можно и поспорить, друзей, в отличие от родственников, выбирают. Хотя… Женька ещё раз сравнила двух химер и признала: нет, не выбирают; берут, что досталось.

– Богатую и глубокую душу, – огрызался тот. – Личный и единственный друг Одина.

– Чего ж не сдох, когда твоего дракона на перерождение отправили? – допытывалась Марго.

– Моя работа заключается в том, чтобы оберегать его иным образом. В обязанности входит контроль на случай, когда Глеб отбросит хвост. Дракона нужно уберечь, доставить до пещеры и обеспечить золотом. Все обязаны это делать, а я контролирую. Ещё вопросы есть?

– Есть. Давно химерствуете? – Рогачев сделал пометку в блокноте.

Стасик брезгливо поморщился.

– С нулевого цикла. У дракона обычно с человеческого цикла химеры оседают. Не без исключений…

– Пятьдесят девять метаморфоз, – кивнул Рустам.

– Шестьдесят, – педантично поправил Стасик. – Ваш бронтозавр полный психопат…

– Станислав Александрович, выбирайте выражения, – осадила его Женька учительским тоном. – Говорите с учетом богатой и глубокой, как вы там упомянули, души. Итак, Николай Николаевич Баренцев в порыве самообороны случайно задел Глеба Анатольевича…

– Случайно? – возмутился Химера. – Да вы вообще…? Выдрать кадык до бедра случайно?

Рогачев в качестве стихийного адвоката нарочито подробно записал травмы. Лидочка схватилась за сердце и опустилась в кресло рядом со Стасиком. Тот красавицу не оценил и закатил глаза. Женька нервно теребила шариковую ручку. Лебедев стоял позади, молча оценивая работу оперативников.

– В качестве медицинского уточнения: где у драконов вашего гнезда расположен кадык? – Рустам нашел в сети строение динозавров. – Технически невозможно, – сделал вывод он. – Станислав Александрович, попрошу без преувеличений.

– Ну, не кадык, – сдался гость. – И не до бедра.

– Уже лучше, – одобрительно кивал «адвокат». – Записываем только факты. Схватка имела место быть. Самооборона с двух сторон. Продолжайте, подсудимый.

– Чего это подсудимый?

– Лжесвидетельство – это умышленная дача заведомо ложных свидетельских показаний в суде либо при производстве предварительного расследования. Статьей 307 УК РФ предусмотрено наказание за это деяние. Наказание может быть разным, от штрафа до лишения свободы.

– И сядешь ты Стасик в своем розовом боди к таким квазимодам, Лева-форсаж не даст соврать, – счастливо пропела Маргоша, – которые оценят твою душу до всей глубины, и одной мужской химерой станет меньше. Между нами девочками.

– На нас ваши законы не распространяются, – побледнел тот. – У меня дипломатическая неприкосновенность.

– Паспорт, предъявленный при входе тоже не распространяется? – Рогачев перелистнул блокнот и продолжил строчить заметки, нервируя гостя.

Тот зло прикусил губы и собрался в кресле из растекшейся лужи в струну. Заметно, как он привык общаться с людьми с высоты своего превосходства, он – нежить, а это дает много преимуществ, но в этот раз тактика не сработала.

– Так значит? С адвокатами пришли? Хорошо, поиграем в адвокатов.

– Основное местообитание гнездо Одина? – сухо допрашивал Рустам.

– Асгард, – рычал Стасик. – Северо-запад Европы.

– Что делали на северо-западе Сибири?

Станислав Александрович поперхнулся и взял минералку со стола. Нарочито медленно открывал, чтобы собраться с мыслями, и это уже слишком заметно.

– В гости приехали к гнезду Горра. Уж и в гости съездить нельзя?

– Так и запишем, случайно оказались на месте преступления. Запрещенные препараты принимали?

– Это которые?

– Я не знаю, – пожал плечами Рогачев, теряясь от богатства выбора. – Кошачья мята существует. Может есть драконья мята?

– Чего?

– Стасик, признайся честно, по грибы в тайгу ездили, берсерки вы наши? – торжествовала Маргоша.

Для Самохвал встретить скандинавскую химеру и утереть тому нос, стало развлечением особого, принципиального свойства. Возможно, она улавливала определенное сходство, они – не бывшие возлюбленные и матери, они друзья, в иерархии гнезда отстоят обособленно, и очень может быть, выше остальных.

– Кто первый совершил нападение? – в лоб спросил Рогачев.

– Ваш неандертал в чешуе! – взвыл Стасик.

– Доказательства? Видео, фотосъемка, свидетельства очевидцев. Показания членов семьи не принимаются судом. У вас с собой улики?

Станислав Александрович молча таращился на Рогачева и трясся от негодования.

– Да пошел ты!

– Напрасно агрессию проявляете. Обычно она расценивается не в пользу ответчика.

– Грешки тянут, Стасик-пивасик? Ваш игуанодон прибыл на нашу территорию и полез в драку, – азартно жевала жвачку Мария Андреевна.

– Он на Горра напал!

– С этим мы разбираемся, виновники понесут наказание, – констатировал Рустам тоном судьи. – Но пока выглядит так: ваше гнездо в процессе не спровоцированной агрессии совершило противоправные действия. Статью я ещё подбираю. От мелкого хулиганства до предумышленного убийства в составе ОПГ.

– Чего?

– От шести до пятнадцати. Это пока предварительно, без учета отягчающих обстоятельств.

Лебедев одобрительно качнул головой.

– Евгения Баюновна, как дипломат гнезда Черных, потрудитесь составить акт о нанесенном ущербе, – привстал с кресла Рустам.

– По предварительным расчетам семьдесят миллионов без учета стоимости крови, – ответила Женька.

Стасик поднялся следом и мгновение спустя бросился на Рогачева. И был сбит молниеносным ударом от Смородиной. Никто даже не понял и не успел заметить, что произошло. Девушка тоже не поняла, действовала на уровне рефлексов, химера отшатнулся на стену и отборной руганью прокомментировал свое несчастье.

– Ловко, – Маргоша втянула клыки, отросшие за время угрозы своему дракону.

– Просто оттолкнула, – удивлялась Женька. – Стасик, попытка зачтена, не зачем продолжать нас разыгрывать.

– Симулирует, – подтвердил Рогачев. – Станислав Александрович, видеокамер здесь нет, провокация не удалась. Рекомендую пойти на сделку со следствием и скорректировать свои запросы до статуса «претензий не имею».

Химера быстро восстанавливался и уже поднялся, разминая регенерирующую челюсть. Быть может, это была провокация, но выглядел он по-настоящему растерянным. Вернуть былое высокомерие не удалось, Стасик обиженно отряхивал костюм

– Сочтемся, – мстительно процедил он. – Я во второй департамент, жалобы на вас писать, уроды.

Маргоша шутливо дернулась, Стасик отшатнулся, но перейти в боевую ипостась не смог. Дракона рядом нет, защитные функции включаются только при опасности хозяину. Химера, сохраняя достоинство, хлопнул дверью.

– Если бы на его месте был дракон… Рогачев, полегче в следующий раз, – комментировал прошедшую встречу Егор Игоревич. – Врагов нажить несложно, жить потом придется нелегко. Химеры злопамятны и коварны, хозяева их гораздо отходчивее, к людям относятся снисходительно, с высоты своего неоспоримого превосходства. А так… для начала недурно, прижали самого Сигурда-берсерка. В следующий раз он придет подготовленный, готовьтесь и вы. Первая ласточка, что называется…

– Егор Игоревич, семейные дела, – Маргоша показала на телефоне срочный вызов и отбежала с трубкой по коридору, пока Незнамки возвращались к своим местам.

На большом мониторе Чили демонстрировал персонаж ChimeraNoNest, прокаченный до уровня элитных игроков. Баренцев оставил неограниченный лимит средств, виртуальная Химера, виляя крутыми бедрами, крушила на своем пути любого игрового биг-босса. Павел с особым трепетом относился к своему детищу, нахваливал экипировку, комментировал графику и хвастал заслугами и оценками других игроков.

– В конце недели отборочный турнир. Доу не отзывается, потому сбросили запрос во все команды-конкуренты. Нами уже заинтересовались несколько контрагентов. Турнир решит, кому продадимся. Главная цель – заинтересовать капитана команды «Вайл криэйчерз».

– Чего?

– «Мерзкие твари», команда, спонсируемая Доу Сомбун, – пояснил Павел. – В составе пять игроков. Нужно оказаться на голову выше, чтобы получить приглашение.

– Очень зловеще звучит, – заметила Виталина. – Они из химер набирают игроков?

– Не исключено. Наша Chimera очень органично вольется в команду. Я ей вот тут татуировку паучка купил, ещё шрам на попе…

– Кто будет играть? – заинтересовалась Женька. – Маргоша давно не тренировалась, восстановить навыки нужно время.

– Я ее натаскаю.

– Звучит как угроза, – с сомнением ответила Витка. – Павлик, мы об одной Маргоше говорим, или есть варианты? Натаскивание, это то, что я думаю?

– Что-то не пойму, – неумело защищался Павел, – в чем проблема? Ей через два месяца кровь потребуется, или я чего-то не знаю? Вы открыли новые залежи крови?

– Даже раньше, – нахмурилась Женька. – Новые запасы не открыли, но число потенциальных доноров увеличилось. Прорабатываем все варианты. ZORO, запасы отдела и…

– Лол, – закончила за нее Виталина.

Женька согласно кивнула. Именно! Лол – такой же источник лекарства, как все драконы, но к чужим химерам относится с не меньшей настороженностью. И снова задачка со звездочкой, где брать очередную дозу препарата? Думать нужно загодя, всякий раз они попадались в ловушку времени. Всякий раз два месяца пролетали слишком быстро, а препарат появлялся в последний момент путем невероятных усилий и смертельного риска.

Девушка молча всматривалась в замерзающую ленту реки. В руках горячий кофе в кружке с бегемотами в купальниках.

– Камико тоже не отвечает?

– Аппарат вне зоны действия сети, – подтвердил Рустам. – Она его дочь, не верю, что Кай мог допустить ее гибель. Женя, ты без меня никуда не ходи. Видишь, какие стасики вокруг нас образуются. Это только начало. Химер десятки, сотни, зачастую они опаснее драконов, прячутся за их спинами и работают исподтишка. Лебедев прав, зря я сегодня передавил.

Смородина улыбнулась и посмотрела на своего героя. Ладно бы сама Женька и Виталина, они в драконий мир ворвались неслучайно, с ними Маргоша, которая приземлилась на тайский камушек по их недосмотру. А Рустам с ними по зову сердца, готов сражаться за свою Смородинку, заслонить ее от химер. И так было всегда, она отлично знает отчего Рогачева потянуло в медицину. Он обещал излечить Каспера, ее младшего брата. Так и сказал, будучи десяти лет от роду:

– Я его вылечу. Хочешь?

Кай тоже обещал спасти Каспера, но не успел.

– Он на тебя бросился, – заметила она. – Разозлил ты Сигурда-Стасика.

– За меня не страшно, – Рустам повернулся в кресле к реке и тяжело вздохнул. – Тебя бы уберечь.

Он ответил взглядом серьезных зеленых глаз. Рогачев интересный, когда сбросил с себя всю эту шелуху, вдруг обрёл вполне мужской образ, молчаливый, вдумчивый, основательный. Женька поймала себя на мысли, что волнуется за него и очень рада, что он рядом. Без Рустама ее гнездо не будет полным, все правильно, позади всегда должен быть он и Маргоша.

– Какое оправдание придумать для голубого дракона? – вздохнула Женька.

– Я придумаю, – ответил Рустам. – Китайские дроны, рекламная акция. Пострадавшей журналистке слава и подарок от фирмы-производителя.

– Спасибо, Сохатик.

– Так, народ, у нас полный ахтунг, – Маргоша вернулась и привычно навела суету. – Ресторанный тайфун накроет нас со дня на день. Для информации, помимо испанского ресторана, в Москве появится турецкий ресторан. Не пойму, вирус какой-то?

– Орхан и Анжела Максимовна?

– Возвращаться к истокам не желают, – подтвердила девушка, – остаются в Москве, ищут место под новый ресторан. Есть у меня подходящий вариант, даже два, я поговорила с Вовкой-риелтором. Пабам! Из недостатков: оба варианта расположены друг напротив друга.

– Маргоша, на минное поле заходим, – качала головой Женька.

– Джайлан моего сердца, а я вот не вижу причин отказываться, – рассуждала Машка. – Посуди сама, мы с того заработаем свой маленький профит. А тот факт, что оба ресторана окажутся друг напротив друга… Ну, по крайней мере, все в равных условиях, я никому не подыгрывала. Есть свои минусы. Однажды они догадаются, кто помогал конкурентам, и сделают это очень быстро. Что-нибудь придумаем…

– А я анализы в клинике сдала, – похвалилась Виталина. – Европейское качество, между прочим, элитная клиника. Предоперационное обследование, моча, кровь, мазки. Если все пройдёт гладко, у меня уже на следующей неделе начнется постоперационный период. Масяня, можно билеты в Таиланд заказывать, – милостиво разрешила Савичева. – Через два месяца «покушаешь», и полетим сражать отдыхающих моей красотой.

– Сначала пусть «покушает», – буркнула Женька. – У нас с этим вечные проблемы.

– Может к Доу направить парламентеров? – предложил Чили. – На письма не отвечает, но с личной встречей все иначе. Смородина обмолвилась, Эдик подбирает место для медового месяца? Он – солидный бизнесмен, мастер переговоров.

– Людей драконы не трогают, могут выслушать, – поддержала идею Маргоша. – Чили, легкий поцелуй в губы заработал.

– Чего сразу легкий? – обиделся тот.

– После турнира сведем баланс.

– Почему после турнира?

– Накопленные баллы потратишь, – хмыкнула Химера и ответила на очередной звонок телефона.

– Самохвал Мария Андреевна? К вам курьер, заберите букет.

Знакомая фраза прозвучала тревожным набатом, Маргоше снова пришла бандероль с неизвестным содержимым. Девушка от волнения застыла на месте и схватилась за мертвое сердце. Настоящий розовый террор, ее жизнь никогда не будет прежней, она с большой настороженностью относится к любым цветам и звонкам с незнакомого номера. Трудно было бы ждать от нее беспечности во второй раз. Либо им противостоит какой-то недалекий ворог, либо на этот раз ловушка построена иначе.

Курьера принял Егор, допросил и проверил корзинку с цветами. Красные розы, очень подозрительное совпадение, но подарка в тойоте не воспоследовало. Букет детально изучен, ничего лишнего, чтобы возвести его в разряд улик.

– Психологическое давление? – сомневался Лебедев. – Или случайное совпадение? Тайный воздыхатель? Мария Андреевна, теряюсь в догадках. Ты кому-нибудь говорила, что любишь красные розы?

– Егор, я их ненавижу! Мне больше по нраву орхидеи, лилии… Но теперь даже орхидеи выброшу в корзину. Даже от тебя!

До дома привычно добирались на такси, немного тесно для пяти пассажиров, но вскладчину недорого и быстро. По пути можно обсудить версии происходящего, немного повздорить: Пашка больше прочих походил на злоумышленника, готового посмеяться над химерой и выслать ей повторный букет. За что и схлопотали розами по лицу. Если это так, шутка плохая, Маргоша всерьез озабочена и бросает по сторонам подозрительные взгляды.

Охота ведется именно на нее, и случилось это до встречи со Стасиком. Искать причины нужно в недалеком прошлом, ее истинная сущность террористам известна, ниточки тянутся из драконьего мира, никто другой до того ей не угрожал и похитить не спешил. Марго знакома всего с двумя гнездами, и где-то успела насолить так, что…

– Что происходит?

Незнамки отвлеклись и не заметили, как такси притормозило у неприметного места под мостом. Водитель оставался спокоен, обычный парень, азиат, каких нередко встретишь за рулем желтых машин. Он просто вышел из машины и открыл дверь заднего сиденья.

– Э, пацан…

В сторону отлетел, вышедший первым, Павел. Виталина заверещала на заднем сиденье, зажатая с двух сторон Женькой и Рогачевым. Азиат, как матрешку, потрошил линию посадочных мест, пока не добрался до химеры. Схватил ее за шею и выволок наружу. Рустам прикрывал Женьку, но схлопотал удар и свалился от боли.

Их было двое, мужчина и женщина. Чили без сознания лежал на проезжей части, Виталина осела в обморок ещё в машине, Маргоша хрипела и билась в смертельном капкане пальцев неизвестной девушки.

Чужая химера!

Что произошло после, Марго уже не видела. Схлопотала удар по голове и лишилась сознания, осев на обледеневший асфальт.

– Машуня, открой глаза. Ты меня пугаешь.

– Смородина, мм… что ты делаешь?

– Голову тебе держу, – озабоченно проговорила Женька. – Оклемаешься?

– Перелом основания черепа, множественные разрывы мозга и ствола мозга, – фиксировала Химера. – Что произошло? Где эти…?

Мимо проносились автомобили, люди спешили домой после тяжелого трудового дня. Свет фар выхватывал на земле несколько тел, вяло приходящих в себя. С проезжей части Пашка заползал на тротуар, Рустам отплевывался кровью по задние колеса, Виталина рыдала в машине, чуть в стороне Смородина размазывала по лицу своей химеры стылые крупинки снега.

– Как тебе сказать? – неуверенно отвечала Женька. – У тебя черные мешки с собой есть?

– Зачем?

– Надо бы тела в один мешок, а головы в другой. Чтобы химеры не ожили.

Машка приоткрыла один глаз и оценила обстановку. Мешок требовался не ей, уже хорошо, но детали настораживают.

– Как в тумане, – пожала плечами Женька. – Я пока из машины выбралась… суета какая-то, словно тень налетела, и супостаты отступили. Камеры не посмотришь, завезли в самое неприметное место. Теперь у нас четыре части тел…

– Ты что, предлагаешь мне от трупов избавиться? – дернулась Маргоша и приподняла наконец голову.

– От них воняет. Зрелище неприглядное, а грязную работу в гнезде выполняют химеры.

– Смородина, в своем уме? Мне теперь возиться с ними? Обыскала? – отряхивалась от снега девушка.

– Говорю же, не могу, брезгливо. Я что-то на химер последнее время чуткая стала.

– Ну, да, – засомневалась Марго и потрогала носком бездвижное химерье тело. – А таксиста почему сразу не унюхала?

– Как ты себе это представляешь? «Остановите машину, вы химера»? Их двое всегда было, вот он к ней нас и привез.

Глава 5

Лебедев тер усталую переносицу и с осуждением посматривал на сонных Незнамок со стаканами кофе в руках. Тела химер доставили в Отдел, здесь же и заночевали. Утром детальный осмотр показал:

– Химеры.

– Егорушка, как догадался? – ерничала Машка.

– Мужчина и женщина, возраст не определяется, стадия увядания после обезглавливания происходит ускоренными темпами. Поместили в холодильник, чтобы оставить шанс на оживление. Чьи химеры, мы не знаем, ждём Хозяина, который может объявиться внезапно и предъявить претензию.

– То есть, совсем неизвестно, чьи химеры?

– Смородина, – разозлился Лебедев, – из полученного биоматериала можно выяснить только стадию разрушения. Принадлежность к гнезду не определяется. Вопрос первый: чьи химеры? Вопрос второй: кто расправился с двумя упырями? – начальник пытливо уставился на подчиненных, те переключились на кофе и рассматривали друг друга в полном недоумении.

– Смородина видела тень, – напомнила Виталина.

– Не знаю, – качала головой девушка. – Я сидела в центре на заднем сиденье, на меня свалилась Витюня. Пока вылезла… всё уже произошло.

– Так быстро убить мог только дракон, – сделал вывод Егор. – Кто такой?

Друзья пожали плечами. Видели они немного, чужие химеры напали быстро и слаженно, наблюдать за происходящим вокруг было некому. Если только Женька, но та как раз пыталась снять с себя Виталину и броситься на помощь. Машина тесная, пока суть да дело… вечерние сумерки и тень от моста прикрыли главные события.

– Что за благородный мститель? С трудом представляю, кто бы это мог быть? Лол?

– Нет, он в тот вечер не мог. Егор, а ты ещё новости не смотрел? – осторожно спросила Смородина, ощущая на себе всю тяжесть дипломатических обязанностей.

– Что там?

– В центральное здание университета врезался гм… голубой дракон. Ты только не паникуй, все цело, чуть окна побило. Краска была свежая, остался небольшой отпечаток, без жертв и разрушений. Словно муха на лобовом стекле, смертью храбрых. В сетях народ обсуждает, смешно вышло.

– Смешно?

– Что ты сразу начинаешь? – неумело оправдывалась она. – Он так развлекается. Веселая предновогодняя кутерьма. Народ поговаривает о праздничном марафоне. Делают ставки: сядет с боем курантов на красной площади или нет. Бум продаж игрушек, почти символ города… голубой дракончик, м-да.

– То есть, с химерами расправился не Лол? А кто?

– Но он же на нашей стороне, – предположила Виталина. – Он добрый, пусть и неизвестный.

– Беспризорный дракон, как и беспризорная химера – это проблема, – начитывал Егор. – Большая проблема. Одно стало чуть понятнее. Красные розы всегда поступают перед нападением. Кому-то ты очень мешаешь, Химера Андреевна.

Вечером возле дома припарковался черный Бугатти. Мужчина в распахнутой дубленке и легких летних туфлях поскользнулся, протанцевал по льду до подъезда и счастливо загоготал, уткнувшись лицом в сугроб.

Девушка в красном платье осторожно переминалась на крыльце, ждала руку поддержки и куталась в новый светлый пуховик. Ей не холодно, нынче чудесный зимний вечер, снег хлопьями-перьями медленно оседает на землю, в воздухе застыла какая-то уютная тишина, почти сказка. Почему почти, если рядом неуклюже поднимается самый настоящий дракон, который видел подобный снег ещё в бронзовом веке?

Сегодня они с Лолом идут в ресторан – ответная любезность за выбор дипломата. Немного интригует сам факт личной встречи, Лол не простой дракон, он – отец Кая. И не только. Лол – легенда, которой несколько тысяч лет. Легенда обросла людскими домыслами, человеческая фантазия в этом смысле даст фору драконьей, но в любом случае слухи не рождаются на пустом месте, черный дракон дал повод считать себя богом лжи и коварства, розыгрыша и обмана. Расспросить его о том – это ли не предмет мечтаний? Но нет, у нее есть тема поважнее: Кай!

– Локи? В самом деле так?

– Посмотри, – Лол выдул бегемота из встроенного в машине кальяна и рассмеялся, довольный собой. – С этим именем меня первый раз прибили. Настоящая потеха вышла, когда я вернулся.

Невозможно не поддаться обаянию. Лол ей нравится, с ним не скучно, жизнь кажется очень легкой, созданной исключительно для смеха и розыгрышей. Нет проблем, иди вперед и увидишь столько прекрасного. А все, что не увидишь, не заслуживает внимания. Он родился таким или это его Цашшь?

– Скучное было времечко, – пояснил он. – Никак иначе, если сам не позаботишься о веселье. Не знаю, что такое Цашшь и разбираться в том скука.

Наверное, он может быть опасным и даже грозным драконом, но с Женькой он держался подчеркнуто легким и даже легкомысленным. Забота о гнезде давно перешла в лапы потомка, он может позволить себе расслабиться и стать разбитным ухарем, который живет в свое удовольствие и мешает только тем, что хочет затеять очередной розыгрыш.

– Где Кай? – спросила она по пути, словно между делом.

Лол, распотрошил упаковку цветного мармелада и застыл с длинной зеленой сосулькой во рту.

– Мм… Метаморфозит, – отмахнулся тот.

– Он остался в России?

– У нас есть места в Сибири. Мог дотянуть до дома, но не стали рисковать.

– То есть, он остался в Тайге? – зафиксировала она. – С ним химеры? Камико?

Лол кивнул, рот занят тянучкой. На дорогу смотрит невнимательно, но машина идет ровно, без лишнего риска.

– Мы беспомощны в этот момент, всегда нужны те, кто сопровождает. С ним не только химеры. Сема и Сильвио, Сильвестрычи, Самарканд.

– Сколько продлится метаморфоза? – уточнила девушка из-под черной шляпки.

– Все зависит от потребности самого дракона. Можно и год совершенствовать себя. В этот момент мы не только уязвимы, но и улучшаемся. Как это люди называют… эволюционируем. Любое изменение и усовершенствование требует время и золото. Если поторопится, просто залечит раны и выпрыгнет из люльки. Как тебе мой след в науке? – улыбнулся Лол и поиграл бровями, намекая на отпечаток в здании университета.

– Яркий, – признала она. – Бизнес разрастается?

– Все склады пустые, торопим новую партию из Китая. Я не обязан обеспечивать семью, это дело Младших, но идея слишком простая. Люди сами готовы отдавать деньги за легенду.

– Вполне легальный бизнес.

Лол зло хмыкнул. Этот «милейший» дракон обнес всех своих соседей, он прохвост, воришка и лицедей. Идея с голубым драконом выглядит детской забавой, которая приносит удовольствие и деньги. Несколько веков назад на подобных манипуляциях он заработал бы не золото, а вереницу рыцарей, готовых снискать славу на убийстве дракона.

– Среди вас есть порядочные драконы?

Лол задумался, выдул туманного кролика и пронзил того туманным копьем.

– Что-то не припомню. Вымерли, и уже давно.

В ресторане уютная, почти убаюкивающая остановка. Женя вспомнила, как таким же похожим вечером сидела с Каем и очень боялась, что все ее надежды рухнут. Теперь напротив нее Лол, он терзает официанта, расспрашивает о вине и его происхождении, мучает человека такими вопросами, от которых даже известный сомелье станет в тупик: «Средняя температура тем летом, когда росла лоза, тридцать три или тридцать четыре?»

– Лаврентий Николаевич, – загадочно прошептала его спутница, – что вы знаете о гнезде Ваю? Или Паю? Как правильно, я не знаю.

Женька не упустит такой возможности, самое время разобраться в прошлом Кая. Тот никогда не расскажет, детали выдает скупо, будто под давлением. О Камико сообщил так сухо и лишь когда отрицать стало невозможно. Любая информация о его жизни, или жизнях, будет полезна. Это даст хотя бы немного понимания и оградит от ошибок в общении с ним.

Однажды Кай наводил справки о Женьке, напрашивался на встречу с семьей, танцевал с Лизаветой. Пришло время и ей заняться его тайнами.

– Отчего вопрос?

– Он враг Кая. Что случилось между ними?

Дракон почесал шею, надел салфетку на воротник, разгладил брюки, поправил волосы. Он неожиданно серьезно отнесся к ее вопросу и не спешил отвечать.

– Ваю убил его дочь? – в лоб спросила Женя.

– Это не доказано, – резко ответил он. – Кай убежден, что убийца Ваю, и не хочет слушать аргументов. Он упрямый и несговорчивый, не умеет признавать ошибок.

– А тот отрицает? – догадалась она.

Лол попытался отвлечься на тарелку спагетти, но Смородина не сводила с него глаз. От такого требовательного зова даже дракону не по себе.

– Как это произошло?

– Я не знаю в деталях, – уходил от ответа тот и накручивал капеллини на ложке. – Но Ваю знал, что девушка – дочь дракона, когда у них завязалось нечто, вроде романтических отношений.

– И?

– Однажды Кай вернулся и нашел ее мертвой. Он очень разозлился, хотел найти убийцу. Далеко ходить не потребовалось, Ваю в этот момент вышел из моря и поспешил к любимой.

– К мертвой любимой? – уточнила она.

– Тебя тоже настораживает этот нюанс? – задрал брови Лол. – Стал бы он спешить к той, которую убил? В этой истории сплошные головоломки.

Женька понимающе кивнула. Она пыталась разобраться, так не к месту снова официант и перемена блюд. И звонки на телефон. Женька отключила связь.

– Кай не сдержался, – поняла она

– Они не просто повздорили, они сцепились, – хмыкнул Лол.

– И Кай победил!

Лаврентий нетерпеливо шикнул и посыпал пасту дополнительным сыром.

– Гнездо морских драконов рядом с морем непобедимы. Япония с ее бесконечным побережьем – его сила. Он играючи затащил мальчишку в свою стихию. В воде его не одолеть, все это знают, а наш новорожденный дурак не знал.

Женька взволнованно слушала собеседника и представляла эту битву. В памяти всплывали подробности схватки с Горром, черные драконы выглядели неуязвимыми, но в море все могло обстоять иначе.

– Он его отпустил? – тихо предположила она.

– Отправил на перерождение.

– А кто обратил Камико в химеру? Если Кай был на перерождении…

Лол потребовал ещё вина и зажег свечи, а затем долго смотрел на маленький клочок огненной магии. В отсвете огня его глаза казались живой клокочущей лавой.

– Кто это сделал? – настойчиво напомнила она.

– Предположим, я, – беспечно ответил Лол и глумливо рассмеялся. – Пришлось, знаешь ли, лазать за ним по островам, он отказывался присоединяться к гнезду. Очень бестолковое дитя получилось. Кай все делает, чтобы досадить мне: шуток не любит, розыгрышей не понимает, при любом вмешательстве в свою жизнь сразу атакует. Ему бы послушать меня, а он полез в драку с драконом, да каким! Забавная история, верно?

Она не понимала его. Лол находил забавным даже то, что любой человек расценит как трагедию, катастрофу, а он ищет повод пошутить. Возможно, время стирает острые края, но для Кая все иначе.

– Не очень, – мрачно ответила Женя. – Погибла девушка, ваша внучка. Ничего забавного не нахожу. Что же они, с тех пор так и не виделись?

– Кто, Кай и Ваю? Пф… с тех пор они, как магниты, тянутся друг к другу, чтобы насолить, ограбить, унизить. Кай выманивает Ваю из моря, ищет пути сопоставимого наказания, но всё как-то бесперспективно.

– Нет. Ваю и Камико…

Лол пожал плечами и раздраженно уставился в окно.

– Этого не хочет он. В гнезде Ваю нет химер, они плохо относятся к нежити. Отсюда все претензии ко мне. Я, дескать, все испортил. Обратил ее, превратил в чудовище, которым брезгует сам Ваю. Охушки, сам Ваю! Она устраивает истерики отцу, тот срывает злость на мне. Я устал от обоих. Будто, останься она мертвой гнить в могиле, Ваю оценил бы это выше.

– Она очень любила его? Он такой красивый?

– Кто? Ваю? Пф… Он один из нас.

Лол посмотрел ей в глаза, чтобы в очередной раз обмануть, но не в этот раз.

– Он вкусный.

Женька потрясла головой. В груди похолодело от плохого предчувствия. Она уже слышала это определение. Вкусный?

– Не знаю, как это проще объяснить, – Лол пожал плечами, косички в его шевелюре бликовали от света свечей. – Это на уровне только наших ощущений. Притягательный. Мне трудно описать. На ваш примитивный человеческий язык, они красивые, желанные. Лучший экстерьер и запах. Они хорошо приспособлены и смертельно опасны, по драконьим меркам истинная красота заключается именно в том. Так понятно?

Женька растерянно кивнула головой, в экстерьере драконов она разбирается плохо.

– Кай все ещё хочет отомстить?

– А что это мы все о нем? – взбрыкнул Лол, и Женька почувствовала запах злости. – Честно признаться, я очень намаялся с Каем. Мне надоело его скучное, унылое существование. Он не любит жизнь, не видит перемен, не хочет меняться. Он не свернет, даже если будет жалеть о том. Пусть он остается на метаморфозе бесконечно долго! – поднял он бокал. – Нам всем будет только лучше, поверь мне.

– Лаврентий Николаевич, – раздался звон бокалов, – не вы ли отправили Кая на перерождение?

Лол хищно прищурился, а Женька взволнованно смотрела в его темные колдовские глаза. Она сама не ожидала от себя подобного вопроса. Хотела спросить для смеха, но ей не смешно.

– Может и я, – заговорщически прошептал он, отчего ей стало не по себе. – А может и не я, – ответил он словами Пересветыча и заразительно рассмеялся. – Анекдот в тему. «Подозреваемый, у вас алиби есть? А что это такое? Ну, видел ли вас кто-нибудь во время убийства? Слава богу, нет».

Женька задумчиво ковырялась в десерте, когда в ресторан ворвался Рустам, нашел их столик и сел рядом. Лол тем временем доедал очередное блюдо, утоляя драконий голод. Лол смерил ху-хромосому лукавым взглядом.

– Мм… паршивый десерт, – заметил первый.

– Вы просто не умеете его готовить, – дерзко ответил второй.

Чем заслужил одобрительный смех. Рустам не дозвонился до Смородинки, но успел перехватить геопозицию по приложению слежения. И теперь услужливо помогал ей с меренгой «Анны Павловой», вел одновременный сеанс анекдотов против самого Локи. Причем, не факт, что проигрывал, медицинский юмор он такой, бесконечный.

А уже в подъезде Рогачев зло уставился на Женьку.

– Я просил только со мной? Мы договаривались.

– Рустик, это свидание. Сам понимаешь, не слишком удобно брать с собой на свидание адвоката и доктора.

Женька отметила для себя, что за один вечер переняла беспечную манеру Лола, самой от себя противно. Отца Кая можно терпеть порционно, недолго, чтобы не успеть отравиться его излишним оптимизмом. Он может себе позволить легкомыслие, она – нет. Он – дракон, она – всего лишь человек, который беспомощно барахтается в мире драконов и пока не может разобраться, кто первый оторвет ей голову.

– Он опасный.

Очень ожидаемо слушать подобное от Рустама. Наверняка у него в голове созрела новая версия мирового заговора против Смородиной, но с паранойей тоже нельзя заигрывать. Нужно искать баланс и находить точки опоры. Рустик – одна из них, и Женька благодарна ему за это.

– Я – дипломат гнезда Черных, нет никакой опасности, – отмахнулась она.

– А на свидание он позвал тебя, чтобы потравить анекдоты?

– По моему опыту он другого не ищет.

– Я скажу тебе, чего он ищет, – ответил Рустам. – Очередной забавы, чтобы позлить своего мрачного сыночка. Мне оба не нравятся. Можешь сказать, что это ревность, пусть будет так.

Рогачев прижал ее к стенке и серьезно посмотрел в глаза. А потом поцеловал в губы, нагло, нахраписто, страстно.

– Э, Сохатый…

Она почувствовала его запах. Рустам пах старыми книгами, теплым одеялом, апельсинами и кожей. Он пах мальчишкой из детства и мужчиной, смесь гормонов и чувств, он любит ее, это что-то неуловимое, глубинное, сильное, она почувствовала и прижалась к нему.

– Это хорошо, что ты есть, Сохатый, – слушала она его сердце. – Я чувствую тебя, твой запах. Он мне нравится.

– Уже что-то, – обнял он ее.

– Мне последнее время страшно, – жаловалась она, как маленькая девочка. – Даже не знаю, почему. Такое чувство… не объяснить словами. Будто я осталась одна.