Курсант Империи – 1

Глава 1

– Тук-тук-тук! Есть кто дома? – театрально произнес я, распахивая стеклянные двери «Алмазной короны» – самого пафосного ювелирного бутика в Москва-сити, сжимая в руках автоматический пистолет. – Только сегодня и только сейчас, праздничная акция! Укради одну безделушку и получи два срока на астероидной каторге в подарок!

Громадный охранник у входа подавился зевком и схватился за оружие. Продавщица, длинноногая брюнетка с ладной фигуркой и смазливым личиком, испуганно округлила глазки и прижала изящные ладошки к пышному бюсту, затянутому в узкий пиджачок корпоративного кирпично-красного цвета. Парочка ранних покупателей застыли на месте словно соляные столбы, явно не понимая, что происходит и как им на это реагировать.

– Ты, похоже, спятил пацан?! – прохрипел секьюрити, копаясь с кобурой.

– Всем оставаться на своих местах, это ограбление! – заорал я еще громче, картинно потрясая оружием и игриво подмигивая фигуристой продавщице. – Быстро! Брюлики – в пакет, кассу – на бочку, блузку – нараспашку!

Красотка дернулась и чисто на рефлексах сильней вцепилась в свои прелести, всем видом показывая, что мол живой не дамся. Шестой размер, не меньше! Откуда они таких берут? Впрочем, Трубецкие, в чей салон я только что вломился, всегда отличались страстью именно к пышногрудым барышням…

– Вау, с таким арсеналом вам бы в армии служить, мадам! Одним залпом положите взвод солдат. Но давайте не будем отвлекаться. Камушки на стол!

– А ну брось пушку, пока я тебе руки из одного места не вырвал! – пробасил охранник, так и не справившийся с кобурой, почему-то никак не желающей расстегиваться.

Оставив попытки вооружиться и, видимо, заметив, что у меня в руках не боевой пистолет, а всего лишь импульсный, громила грозно двинулся на меня с уверенностью, что справится с наглым малолеткой голыми руками. Что ж, пора активировать голограмму.

– Эй, притормози, приятель! – произнес я, незаметно нажимая на кнопку. – Лучше стой смирно, а ни то скормлю вон той кошке.

Продолжая идти на меня, охранник скосил глаза в сторону, куда я указывал и тут же замер в нерешительности, а затем, и вовсе попятился назад. Похоже, иллюзия удалась. У входа замерев перед прыжком и хищно оскалившись, на него сейчас смотрела огромная черная пантера. Секьюрити от страха и неожиданности поскользнулся и свалился на пол, смешно замахав руками и пытаясь отползти от неизвестно откуда взявшегося хищника.

– То-то же, – удовлетворенно кивнул я, проходя мимо и направляясь прямиком к продавщице.

Та взвизгнула и попыталась нырнуть под прилавок. Прочие посетители дружно подхватили писк и начали разбегаться в стороны, не желая быть съеденными на завтрак. Странно, вроде взрослые люди, а не понимают, что не может пантера появится вдруг ниоткуда в центре столицы, да еще в ювелирном салоне. Ну, это все паника и инстинкты, на это и расчет. Времени, кстати, у меня после моих фокусов совсем немного, так что надо поторопиться завладеть драгоценностями.

– Мадам, прошу вас проявить благоразумие и социальную ответственность, и положить вот эти два колье – сюда, – я кинул на прилавок раскрытый пакет и небрежно щелкнул пальцами. – Только в темпе вальса, если можно.

Я действительно торопился, сирена, после нажатия продавщицей на тревожную кнопку орала уже как с полминуты, а так как мы находились в центе города, прибытие наряда полиции было не за горами.

– Так, рыбка, клади камушки и золотишко в пакет, живо!

– Мальчик, может не надо? Это же преступление, тебя в тюрьму посадят! – затараторила дамочка.

– Во-первых, ты не видела меня без одежды, тогда бы мальчиком не называла, – хмыкнул я. – Что касаемо тюрьмы, то было бы неплохо…

– Что? – переспросила продавщица. – Я не поняла…

– Пошевеливайся дорогуша! – прикрикнул я на нее, махая пистолетом.

Дама снова взвизгнула и принялась торопливо сгребать в мешок драгоценности из витрины. В этот момент за спиной послышался знакомый голос:

– Не двигайся, сученок! Ствол на землю, руки за голову!

Охранник, зараза, все-таки сообразил, что пантера не живая, а всего лишь голографическая. И теперь поигрывая пистолетом, глядел на меня как удав на кролика. Штаны, кстати, он все же успел обмочить, но это ему не мешало торжественно ухмыляться в предвкушении победы.

Я обернулся и обреченно посмотрел на свою пантеру. Вот что значит не читать перед применением инструкцию. Изображение хищной кошки не продержалось в воздухе и минуты, начав дрожать и растворяться на глазах. Тут и дурачок поймет, что это обычный фокус. Хотя бы прыгнула на мужика для вида. Мда, на этот раз голопроектор подкачал.

Ладно, попробуем по старинке. Подняв руки вверх, как того требовал охранник, я незаметно прицелился и спустил курок. Раздалось приглушенное шипение выстрела, и в тот же миг хрустальная люстра с оглушительным звоном полетела вниз, разбившись вдребезги прямо о голову несчастного секьюрити. Тот оглушенный рухнул на колени, выронил пистолет и схватился за разбитую голову. Осколки люстры бесчисленными стеклянными пулями изрешетили все окружающие витрины и стены. Смотрелось, надо сказать, красиво.

Я замер, испугавшись, не проломила ли люстра бедолаге голову. Но, нет, кажется все в порядке. Только я успел отпнуть от охранника оружие, как за моей спиной раздался топот множества ног и крики. В салон ворвался наряд полиции.

– Всем лежать, работает имперский спецназ!

Я с облегчением выдохнул и быстро бросил пистолет на пол. Руки вскидывать не пришлось, они и так был уже подняты. Наконец-то прибыли! А то я уже испугался, что придется грабить этот салон по-настоящему.

– Господа полицейские, благодарю за оперативность, – улыбнулся я.

– Взять его!

Ко мне тут же подскочили двое дюжих молодцов и, заломив руки, защелкнули на запястьях магнитные наручники. Через минуту меня уже волокли прочь, предварительно обыскав и приложив по почкам для острастки. Ха, можно подумать, я в первый раз получаю по ребрам от ребят в форме. Пока тащили через торговый зал, я обернулся и подмигнул перепуганной продавщице:

– Мисс, как только освобожусь, я вам позвоню…

Брюнетка округлила рот и растерянно помотала головой. Ее мозги явно отказывались воспринимать абсурдность ситуации. Что ж, в этом мы с ней похожи. Мои собственные мозги тоже отрубились напрочь, пытаясь осознать, во что я вляпался.

Что ж, дорогие друзья, полагаю, вы спросите – зачем весь этот цирк с ограблением и арестом? Какой нормальный вор будет специально попадаться? Отвечу – у меня были на то веские причины. Очень веские. Сейчас расскажу…

***

За три часа до ограбления.

Над сонными кварталами Москва-Сити висело знойное марево августовского утра. Город только-только начинал просыпаться. Хотя он никогда и не засыпал. За распахнутым настеж окном сновали первые флайкары и аэротакси, где-то в вышине жужжали дроны-доставщики. Через дорогу на громадном экране переливалась навязчивая объемная реклама, зазывающая на грандиозные скидки в торговых центрах.

Я лежал на своей огромной кровати, страдая от жесточайшего похмелья. Нет, я не предствалял, что после вчерашней вечеринки в честь моего 18-летия с утра будет так тяжело. Голова раскалывалась, во рту словно кибернетический хомяк насрал. Только с этим можно было сравнить тошнотворный привкус дешевого синтетического виски. Желудок бунтовал, как колония внешних миров. Руки-ноги ныли и отказывались шевелиться, будто я всю ночь таскал ящики в доках местного космопорта. Вот она, расплата за безудержное веселье в лучших традициях золотой молодежи.

С трудом разлепив опухшие глаза, я обвел мутным взором окружающий хаос. Моя некогда шикарная двухуровневая квартира, обычно сияющая новомодными гаджетами и стильным диджитал-артом, сейчас напоминала эпицентр восстания киборгов. Повсюду валялись обломки сверхтонких голографических панелей, осколки посуды и шмотки. На дизайнерском столике возвышался натюрморт из недопитых бутылок, остатков еды и десертов.

В довершение картины вокруг вповалку дрыхли мои собутыльники, вусмерть надравшиеся клубные кенты и полуголые гламурные кисы. Причем в таких немыслимых позах, что куртизанки из домов терпимости могли бы брать с них уроки профмастерства. Мда, видимо, было весело. Почему «видимо»? Потому, как воспоминания о вчерашнем вечере всплывали в памяти лишь мутными обрывками…

– Доброе утро, Александр Иванович, – донесся до меня знакомый металлический голос.

Из кухни вышел Ипполит с подносом в руках. Типичный робот-дворецкий элитной «ретро» серии – эдакий британский сноб в обличье андроида. Дотошный и правильный до жути, но всегда появляющийся в нужный момент.

– Как самочувствие? – жизнерадостно прощебетал робот, ловко лавируя меж спящих тел. – Я смотрю, именины прошли на ура! Кутили так, что полиция два раза прилетала, еле выпроводил. Вы по своему обыкновению перебрали и отрубились первым в самый разгар веселья. А вот ваши друзья, – Ипполит поморщился, прикрывая голый зад лежащей рядом со мной девицы простыней, – не подкачали и достойно продолжили банкет до утра…

– Только давай без нравоучений, – взмолился я, принимая из рук робота стакан с шипучим аспирином.– Лучше расскажи, что вчера было, а то я почему-то ничего не помню.

– А это уже звоночек, сэр, – многозначительно поднял палец вверх дворецкий.

– Перестань, – отмахнулся я. – Так что было то?

– Ох, всего и не пересказать, – с готовностью затараторил Ипполит, ловко подхватывая пустые бутылки и отправляя их в мусорный пакет. – Уточните время начала истории.

– Ну, утром и днем я помню, что было, – пожал я плечами. – Я получал поздравления, пришли Макс и Толик… Потом мы немного выпили и поехали в бар… Там мы встретили Еву и…, – я приподнял простыню под которой спала девица, – и Машу… Или Марину… Вот дальше сложнее…

– Понятно, – кивнул Ипполит, деликатно убирая с моего лица прядь волос. – Позвольте, я освежу вашу память о вчерашнем вечере. Поначалу все проходило вполне благопристойно, но дальше, как вы самы выражаетесь, началась форменная дичь…

– Ладно, не сочиняй, – отмахнулся я. – Прямо уж и дичь.

– Вы думаете, что я преувеличиваю? – возмутился робот, делая вид, что обиделся.

– Ну, например?

Дворецкий сделал эффектную паузу, решая чем меня удивить.

– Например, вы с вашими закадычными друзьями, чтоб им пусто было, изрядно набравшись, затеяли стрельбу из окон по несчастным дронам. Видите ли, вас не устроила скорость доставки очередного заказа, и вы решили выразить свое недовольство таким радикальным способом.

– Палить по дронам?! – недоверчиво переспросил я, на секунду оторвавшись от поглощения уже второго стакана с шипучим аспирином. – Не сочиняй… И вообще, из чего мы могли стрелять?

– Вот из этого, – невозмутимо произнес робот-дворецкий, так же брезгливо, как до этого укрывал одеялом полуобнаженную Машу-Марину (или Карину?), поднял с пола массивный серебристый пистолет устрашающего вида.

– Твою же мать! – только и смог выдавить я, потрясенный увиденным. – Откуда ствол?!

– Я бы порекомендовал вам адресовать этот вопрос вашему приятелю Анатолию, – пожал плечами Ипполит, бережно кладя пистолет на стол. – Впрочем, меня уже мало что удивляет. Боюсь, сэр, вы катитесь по наклонной плоскости, и появление в вашем доме оружия, пусть даже пока импульсного, а не боевого, было лишь вопросом времени.

– Слушай, прекращай называть меня «сэр», – поморщившись, пробурчал я. – Мы все-таки в секторе контроля Российской Империи находимся и здесь такое обращение можно и за оскорбление принять…

Почему-то из всей отповеди дворецкого меня задело именно это нелепое обращение, а не сам факт обвинений в моральном падении.

– Помилуйте, Александр Иванович! – всплеснул руками Ипполит. – Как-никак, вы являетесь единственным наследником богатейшего семейства в упомянутом вами секторе! Как же еще мне к вам обращаться?

– Аааа, кстати, о наследнике, – спохватился я, вдруг вспомнив, что разбудил меня не будильник и не собственный организм, а настойчивый сигнал входящего сообщения. – Друг мой, будь добр, напомни, какой сегодня день?

– 16 августа 2199 года от Рождества Христова, – с готовностью отрапортовал электронный камердинер.

– Нет, я не о дате, – поправил я себя. – Я имею в виду, что сегодня за день такой лично для меня?

– Простите, сэр, но я вас не совсем понимаю, – в голосе робота послышалось замешательство.

– Эх, Ипполит, пустая твоя голова, – улыбнулся я, на секунду забыв, что страдаю от похмелья. – Сегодня же первый день моего совершеннолетия! Понимаешь, что это значит?

– Возможно, это означает, что вам пора всерьез взяться за ум и подумать о смене образа жизни, – назидательно провозгласил Ипполит, следуя за мной по пятам.

– Ой, да брось, – отмахнулся я, плюхаясь в кресло и активируя интерфейс. – Я имел в виду, что с сегодняшнего дня ваш покорный слуга, Александр Иванович Васильков, официально вступает в должность генерального директора корпорации «Имперские Самоцветы» – ведущего игрока на рынке по добыче и обработке драгоценных камней! И, готов поспорить, то сообщение, что разбудило меня – как раз из головного офиса компании…

Я щелкнул по уведомлению о новом письме, и над столом развернулась полупрозрачная голограмма. Однако, пробежав глазами несколько первых строк, я осекся на полуслове:

– Хм, действительно, из офиса. Только вот не из нашего, – пробормотал я озадаченно, вчитываясь в официальный текст на виртуальном бланке.

«Уважаемый Александр Иванович.

Настоящим письмом извещаем Вас, что приказом Главнокомандующего Военно-Космическими Силами Российской Империи № 317-ИМП от 15.08.2199 г. Вы зачислены на 1-й курс Нахимовского Военно-Космического Училища на отделение командно-тактической подготовки.

В соответствии с положениями Устава НВКУ Вам присвоено звание курсанта.

Вам надлежит прибыть к месту учебы не позднее 09:00 1 сентября 2199 года. При себе иметь:

– паспорт гражданина РИ;

– свидетельство о рождении;

– аттестат о среднем образовании;

– результаты ДНК-теста и психоматрицы;

– справки о состоянии здоровья (форма К-12 и К-15).

Напоминаем, что неявка в установленный срок без уважительных причин влечет за собой административную и уголовную ответственность согласно ст. 332-14 УК РИ.

В случае невозможности прибытия в указанный срок по состоянию здоровья или иным объективным причинам Вы обязаны незамедлительно уведомить руководство НВКУ через официальные каналы связи.

По всем организационным вопросам обращайтесь к ответственному секретарю приемной комиссии Сидоровой А.В..

Добро пожаловать в ряды курсантов Нахимовского Училища! Империя верит в Вас!

Подпись: Контр-адмирал Головко П.Н. Начальник НВКУ.»

– Это что вообще за хрень такая?! – воскликнул я так громко, что даже мои пьяные друзья и подружки зашевелись, недовольные, что им мешают отдыхать…

Глава 2

Еще раз перечитав злополучное письмо из Нахимовского Училища, я почувствовал, как настроение мое стремительно ухудшается. Этого просто не может быть! Они что, совсем с ума посходили? Записать меня, вольного, беззаботного прожигателя жизни, в военное училище? Да я на дух не переношу всю эту муштру, дисциплину и тупое подчинение приказам.

– Ипполит, ты тоже это видишь? – раздраженно воскликнул я, тыча пальцем в голограмму. Мой голос аж подрагивал от бешенства. – Какого черта меня без моего же ведома записали в эту шарагу? Я что, похож на тупого космического вояку?

Робот-дворецкий, пошевелив оптическими сенсорами, недоуменно развел руками.

Проекция письма из Нахимовского училища парила в воздухе, мерцая и тихо потрескивая. Бросив на нее последний злобный взгляд, я с силой ударил по изображению ладонью, будто впечатывая в стол. Голограмма беззвучно рассыпалась миллиардом искр и погасла, но легче от этого не стало. Внутри по-прежнему бушевал ураган из гнева и непонимания.

Рядом заворочались и недовольно забурчали мои вчерашние собутыльники, разбуженные ударом по столу и громкими возгласами. Действительно я не на шутку разошелся. Но, согласитесь, после прочитанного – имею право на истерику.

– Санек, чего разорался? – просипел Толик, высовывая голову из-под подушки. Его осоловелые глаза с трудом на мне сфокусировались. – Башка итак раскалывается, и ты тут еще шумишь…

Следом за Толиком, шатаясь и позевывая, просочилась в ванную Марина-Карина, что-то недовольно бурча себе под нос. Макс как спал, так и продолжал дрыхнуть пузом кверху, в объятиях еще одной ночной принцессы. Этот детина всегда был самым стойким к возлияниям из нашей компании, мог пить хоть до утра, а потом вдруг отрубиться, где придется, хоть стоя.

Я раздраженно отмахнулся. Сейчас мне меньше всего хотелось обсуждать со своими друзьями-собутыльниками свалившуюся на меня проблему.

– Ипполит, проследи, чтобы никто не заходил, – бросил я дворецкому, вставая с кресла и направляясь к балкону. – Мне нужно побыть одному.

– Слушаюсь, Александр Иванович, – чопорно кивнул робот, вставая у двери как верный страж.

Я пошатываясь зашагал к выходу на большую застекленную лоджию, оставляя позади бардак импровизированной гостиной, кучу пустых бутылок и храпящие тела друзей. Нужно немедленно проветрить мозги. Выйдя, я нажатием кнопки открыл панорамные окна и набрал полные легкие прохладного утреннего воздуха. Тот был напоен ароматами свежести и шумом постепенно оживающего города. Прищурившись от яркого солнечного света, я окинул взглядом пространство вокруг, с высоты девяносто девятого этажа, любуясь городскими пейзажами Москва-Сити и прилегающими к нему медленно просыпающимися кварталами. Несмотря на плотную многоуровневую застройку с мешаниной архитектурных стилей картина глазам, по крайней мере, с моего балкона, открывалась прямо-таки захватывающая.

Вокруг сверкали тысячи окон-зеркал, отражая солнечные лучи, словно сложные ювелирные украшения. Мелькали с умопомрачительной быстротой крошечные точки аэромобилей, с легкостью уворачиваясь от столбов-генераторов и друг от друга. Внизу сквозь причудливые хитросплетения жилых модулей и транспортных артерий виднелись зеленые пятна городских парков и скверов, оазисы жизни среди бетона и стекла…

Только вот сейчас мне было не до красот, внутри бушевал такой ураган эмоций, что хотелось крушить все вокруг. Еще никогда в своей жизни я не чувствовал себя настолько преданным и растоптанным. Что ж, давайте подведем итоги и посмотрим, какая же беда со мной приключилась в это чертово утро.

Итак, что мы имеем? А имеем мы один большой и толстый болт, который мне только что засадили по самые помидоры. Меня по какой-то нахрен причине и без моего согласия зачислили в Нахимовское Училище – кузницу кадров доблестного космофлота Российской Империи. Отныне я, Александр Васильков, не хозяин жизни и ее прожигатель, а курсант и соответственно будущий офицер. Мать его – защитник родины. Звучит, конечно, пафосно, вот только почему-то это меня совсем не радует.

И знаете, почему? Да потому что вся эта военная лабуда отняла у меня самое дорогое – семью! Мои родители, капитан второго ранга Иван Васильков и капитан-лейтенант Елена Василькова, командовали кораблями охранения одной исследовательской экспедиции в только что открытую с помощью межзвездных «врат» очередную звездную систему. Вот только, по какому-то дьявольскому стечению обстоятельств в эту же самую систему из других таких же «врат» через несколько дней прибыла военная эскадра американцев.

И что вы думаете? Две космические сверхдержавы тут же сцепились в лютой схватке как бойцовские петухи за право стать владычицей этого богом забытого клочка космоса! Не буду углубляться в подробности, что, как и почему, но ситуация вышла из-под контроля. Скажу лишь, что в итоге вспыхнул неслабый такой конфликт, который довольно быстро перерос в настоящую войну, названную впоследствии 1-ой Александрийской…

«Защищая гражданских специалистов и ученых от атак превосходящего по силам противника, командиры эскадры Иван и Елена Васильковы до последнего вздоха отражали атаки врага, позволив спастись большей части мирного персонала экспедиции», – гнусаво вещал диктор в записи «похоронного листа», который прислали тогда моей бабушке флотские.

Эту запись, будучи мальчишкой, я слушал сотни раз и запомнил наизусть. Каждое слово въелось в память раскаленным клеймом, выжигая меня изнутри невыносимой болью утраты. Слезы катились по моим детским щекам, а сердце разрывалось от горя и отчаяния. Как же так? Почему погибли именно мои родители? За что судьба так жестоко обошлась со мной, лишив самых близких людей?

«Ценой собственной жизни они выполнили свой воинский долг, до конца оставаясь верными присяге. Родина никогда не забудет их подвига и жертвы…» – продолжал бубнить электронный голос, равнодушный к моим страданиям.

Да пошел ты на хрен! Всю свою ненависть и боль я почему-то проецировал тогда на этот скрипучий голос, раньше думая, что он принадлежит какому-то адмиралу, а не электронному секретарю. В любом случае ненавижу! Подвиг, долг, присяга – к черту все эти пустые слова! Они не вернут мне родителей, не позволят обнять маму, пожать руку отцу, почувствовать их любовь и заботу. Плевать я хотел на благодарность Родины! Какой толк от этих посмертных почестей, если моя семья разрушена, а детство отравлено горечью сиротства?

От двух самых близких на свете людей у меня остались лишь старые поликарточки, на которых они улыбаются и держат меня совсем еще маленького по очереди на руках… Я часами мог рассматривать эти снимки, пытаясь ухватить ускользающие проблески воспоминаний. Но образы родителей постепенно тускнели, размывались в памяти, как старая киноплёнка. Если бы только можно было хоть на миг вернуться в то счастливое время, снова ощутить тепло родительских объятий. Увы, теперь это невозможно…

Восемнадцать лет прошло, а боль во мне так и не утихла, хоть и приглушилась. Именно космофлот, будь он трижды проклят, лишил меня мамы и папы. Вот почему при одной мысли о службе меня крутит от ненависти и гнева. Да я лучше сдохну, чем надену проклятый офицерский мундир и встану в строй как послушный болванчик! Пусть другие лижут задницы начальству и рвутся в бой ради призрачных идеалов и карьеры, только не я. Эти ребята в погонах отняли у меня самое дорогое, так с какой стати я должен плясать под их дудку?!

Так, ладно, хватит эмоций. Сейчас нужно понять, как так получилось, что меня запихнули в Нахимовское? Внезапно перед глазами вспыхнул один эпизод, произошедший со мной не так давно, где-то пару-тройку месяцев тому назад. Это было в загородном особняке моей бабушки.

Да у бабы Кыси или как я ее еще называл – бабули за городом есть шикарный дом, скорее даже дворец, причем не один и не только на столичной планете. Для справки: Кристина Ермолаевна Василькова – мать моего отца является главой одной из самых известных в Империи семейных корпораций. Фамилия Васильковых – это настоящий бренд, гарантия качества и надежности, империя внутри Империи. Бабуля – удивительная женщина, настоящая бизнес-граднмадер, целеустремленная, волевая, решительная. Даже в свои преклонные годы она продолжает крепко держать руку на пульсе, контролируя многомиллиардный семейный бизнес. Но сейчас не об этом…

В общем, в тот день я как обычно вляпался в очередную некрасивую историю – сцепился по пьяни с патрульными, потому, как перед этим бейсбольной битой разнес в хлам чей-то антикварный аэрокар. Неважно – это моя обычная пятница… Со мной такое случается регулярно. Богатенький мажор с синдромом вседозволенности – наверное, так бы меня охарактеризовали те копы, если бы не моя влиятельная фамилия. Хотя, по большому счету, они были бы правы. Я действительно последние годы только и делал, что прожигал жизнь, бухая, дебоширя и ввязываясь во всякие неприятности.

Тогда бабуля – она же моя опекунша, замяла дело, откупившись от полиции кругленькой суммой. Тоже ничего необычного – стандартная практика на столичной планете… Влияние и деньги решают все, особенно если ты принадлежишь к высшей элите общества. Однако в этот раз одним лишь порицанием в стиле: «Что ж ты творишь, балбес малолетний?!» (бабуля в принципе не имела привычки выбирать выражения) или «Когда уже за ум возьмешься, идиота кусок?», дело не ограничилось.

– Подростковый бунт затянулся, Александр, – сказал тогда находившийся рядом с бабушкой мой крестный Павел Петрович Дессе, по совместительству – вице-адмирал космического флота Российской Империи. – Тебе бы на годик-другой в армию, дружок. Военная дисциплина – лучшее средство от дурости в голове, а устав прочищает мозги получше бурбона…

Я поморщился, как от зубной боли. Опять двадцать пять! Сколько можно читать мне нотации? Эти нравоучительные речи уже в печёнках сидят. Ни дня не проходит без очередных напоминаний о моем якобы недостойном поведении и необходимости взяться за ум. Достали!

– Ага, как же, разбежался, – огрызнулся я тогда, скрестив руки на груди. – Можешь засунуть свой устав себе в одно место…

Договорить мне не дали. Я тут же получил подзатыльник от бабули. Несмотря на почтенный возраст, силы в ее руках хватало. Голова загудела от оплеухи. Да уж, характер у бабы Кыси тот еще.

– Да-да, знаю, ты не в восторге от карьеры военного, – примирительно произнес дядя Паша. – Гибель родителей и все такое… Но, пойми, Саша, речь не об этом. Твоя фамилия – Васильков. Ты ни кто иной, как будущий глава семейного бизнеса, наследник громадного состояния. И ты просто обязан взяться за голову… Дисциплина, ответственность, самоорганизация – вот чему тебе необходимо научиться.

– На-ка вот, загляни сюда и распишись, – бабушка пододвинула ко мне какую-то бумагу, испещренную мелким текстом. Как я понял, мельком на нее взглянув, это был какой-то типовой договор о праве опекунов и все такое прочее. – Подписывай, дурная голова, иначе вернешься в обезьянник на две недели, к своим новым знакомцам, – пригрозила мне бабуля, намекая на двух огроменных, заросших щетиной рыла, что час тому назад сидели вместе со мной в КПЗ и внимательно наблюдали за всем происходившим.

Мои сокамерники и правда выглядели крайне неприветливо. У одного через все лицо тянулся уродливый шрам, второй щеголял татуировками в виде черепов и прочей блатной символики. Не хотелось бы мне с ними вновь пересекаться.

По своему опыту я знал, что баба Кыся слов на ветер не бросает, поэтому и подписал эту чертову бумагу, не желая тратить драгоценные дни в каталажке. Ну, как подписал, поставил некое подобие закорючки, мало что соображая на нетрезвую голову, конечно же, не прочитав и не придав бумажке значения. Лишь бы эти двое отвязались и оставили меня в покое… На тот момент я готов был согласиться на что угодно, только бы поскорее оказаться дома в своей мягкой постели. Эх, знал бы, чем обернется моя подпись, ни за что бы ее не поставил…

И вот, прошло совсем немного времени и здрасьте-приехали. Зачисление в Нахимовку – самую популярную на столичной планете кузницу защитников, мать его, Отечества. Ну, спасибо, удружили. С такими родственничками и врагов не надо. Вот значит, что за договор я подмахнул. Похоже, дядя Паша с бабушкой провели меня как мальчишку.

С одной стороны бабулю и крестного можно понять – таким нехитрым способом они захотели вправить мне мозги и поставить на путь истинный. Но какого, спрашивается, черта эти двое распоряжаются моей судьбой?! Тем более что ровно с сегодняшнего дня я вообще-то совершеннолетний. Да у меня свои планы на жизнь. И где это видано, чтобы взрослого человека против его воли загоняли в армию?

Ну, уж нет! Не на того напали! Не дождетесь, господа хорошие. Я вам не безвольная марионетка. Александр Васильков сам кузнец своего счастья. Семейные традиции, чувство долга, патриотический угар – это все, конечно, здорово. Но как насчет права на самоопределение, личной свободы и возможности самому решать свою судьбу?

Но пока на время оставим письмо из Нахимовского, ибо сейчас меня куда больше волновало отсутствие приглашения в офис нашей, да, что там нашей – моей корпорации. Ведь именно сегодня, в первый день моего совершеннолетия… Точнее, во второй, конечно, ведь в первый я был так сказать немного не в форме… День рождения, понимаете ли, отмечал, гулял с друзьями до утра. Голова до сих пор как чугунная. Но сейчас не об этом, так вот сегодня должно было состояться важнейшее событие в моей жизни – а именно триумфальное включение Александра Ивановича Василькова в Совет Директоров корпорации «Имперские Самоцветы».

Я уже предвкушал, как войду в роскошный конференц-зал, где соберется весь цвет делового мира. Гордо пройду мимо восхищенных и завистливых взглядов, усядусь в кресло рядом с бабулей и внимательно выслушаю все поздравления и напутствия. А затем настанет мой звездный час – произнесу пламенную речь о грандиозных планах развития корпорации под моим чутким руководством.

Именно это письмо я ждал с утра, а не идиотскую повестку. Однако приглашения в офис «Имперских Самоцветов» я так и не получил, хотя они должны были заранее предупредить меня и ввести в курс дел, как там и когда все будет происходить. Странно это. Обычно секретариат у нас работает как часы и никогда ничего не упускает. Да и сама баба Кыся всегда лично контролирует все важные мероприятия. Не могли же они забыть про такую значимую дату?

Нахмурившись, я нажал на идентификационный браслет, пытаясь дозвониться до бабули. Однако ее номер упорно не отвечал. Несколько раз я натыкался на автоответчик, предлагающий оставить голосовое сообщение.

– Странно, не отвечает, – нахмурился я, задумчиво почесывая подбородок. – Спит что ли? Ведь еще пять утра. Хотя, какой «спит», зная Кристину Ермолаевну, она уже часа два как в офисе. Эта неугомонная трудоголичка каждый день, так сказать, с первыми петухами поднимается.

Я попробовал еще несколько раз, но бабуля так и не взяла трубку. Все это очень настораживало и не предвещало ничего хорошего. Уж больно подозрительным казалось ее отсутствие аккурат в день Х.

– Ипполит, будь добр, соедини меня с секретариатом, – бросил я своему электронному дворецкому, по-прежнему стоящему у двери балкона наподобие швейцара из дорогого отеля.

Тот кивнул, сделал пара шагов к столу, и через несколько секунд передо мной в воздухе развернулась голограмма миловидной девушки-секретаря из нашего офиса. Ох уж эти современные ассистенты-андроиды – того и гляди влюбишься. Алиса была настоящим произведением искусства. Изящная фигурка, точеные черты лица, ясные зеленые глаза – не каждая живая девушка могла похвастаться такой внешностью.

– Доброе утро, Александр Иванович! Чем могу помочь? – приветливо улыбнулась она, мило наклонив голову набок.

– Привет, Алиса. Слушай, а куда подевалось мое приглашение на сегодняшнее мероприятие? – я нетерпеливо забарабанил пальцами по парапету балкона. – Ну, ты понимаешь, оглашение завещания, введение меня в Совет Директоров и все такое. Или у вас там амнезия массовая?

Обычно на моем лице играла самодовольная ухмылка, но сейчас я был предельно серьезен. Эта ситуация все больше напрягала. Не каждый же день тебе исполняется восемнадцать и ты становишься совладельцем корпорации.

– Простите, Александр Иванович, но я ничего не знаю о каком-либо мероприятии на сегодня, – произнесла секретарь, виновато улыбнувшись. – В расписании Кристины Ермолаевны также нет никаких пометок об оглашении завещания и других официальных мероприятий по этому поводу.

– Как это нет?! – удивился я. – А ну-ка, соедини меня с бабулей. Живо!

– К сожалению, это невозможно, – развела руками секретарь. В ее глазах плескалось искреннее сожаление. – Кристина Ермолаевна отбыла с утра по срочным делам и сейчас недоступна.

– Куда отбыла? Когда вернется? – я чувствовал, как внутри закипает раздражение. – Что за чертовщина у вас там творится?

– Я не располагаю такой информацией, – виновато ответила Алиса, отводя взгляд. Похоже, и сама толком ничего не знает. – Кристина Ермолаевна не сообщила ни о цели поездки, ни о времени возвращения.

Вот это да, бабуля значит куда-то упылила, а может просто не хочет со мной разговаривать. Хороши семейные узы, ничего не скажешь! Мало того, что молчат об этом гребаном мероприятии, так еще и динамят меня как мальчишку. Нет, с этим определенно надо разбираться.

– Смотри, Алиска, если обманываешь меня – уволю, – произнес я тоном, не терпящим возражений, и отключил голограмму, оставив на том конце связи электронную секретаршу непонимающе хлопать глазами и переваривать только что полученную информацию.

Это я так, для острастки, чтобы не расслаблялись. С другой стороны надо же привыкать к высокой должности генерального директора и вырабатывать командный голос. Показывать, кто тут главный. А то распустились совсем, уже и меня ни в грош не ставят. Хотя, судя по всем вышеперечисленным фактам светила ли мне эта должность? Что-то подсказывало – дело тут нечисто.

Так, спокойно. Глубокий вдох и выдох. Что-то тут не так. Сначала это странное зачисление в Нахимовку, теперь вот бабуля куда-то запропастилась и все молчат о мероприятии. Слишком много подозрительных совпадений для одного утра. Нет, надо срочно лететь в офис и лично во всем разобраться. Должен же кто-то там знать, что вообще происходит.

– Эй, народ, подъем! – заорал я, пинком распахивая балконную дверь и врываясь в гостиную, чуть не сбив при этом Ипполита.

Мои друзья-собутыльники недовольно заворочались, кто-то застонал, накрывая голову подушкой. Посмотреть на их помятые лица – прямо сцена из фильма про зомби-апокалипсис. Вот она, обратная сторона бурных вечеринок.

– Санек, заткнись, а, – простонал Макс, с трудом приподнимаясь на локте. Выглядел он хуже некуда – всклокоченные волосы, заплывшие глаза, землистый цвет лица. – Дай поспать!

Впрочем, действительно, зачем будить бедолаг? – подумал я.

– Ты куда котенок? – сонно поинтересовалась Марина-Карина, кутаясь в простыню. Ночная принцесса лениво потянулась и посмотрела на меня мутным взглядом. И как я вчера только на нее повелся?

– Котенок?! – поморщился я, направляясь в гардеробную – одеваться. – Дела у меня, срочные… В офис к бабуле. Что-то странное творится, надо разобраться. Ладно, спите…

Так, стильные брюки-карго, майка, рубашка, кроссовки. Отлично, вполне презентабельный вид для будущего главы корпорации. Подчеркивает статус, но без лишнего официоза. Молодость и дерзость – вот мои главные козыри. Осталось только взять ключи от флаера и… Внезапно мой взгляд зацепился за тот самый импульсный пистолет, который Ипполит утром поднял с пола и положил на тумбочку.

– Эй, Толяся, я твою пушку одолжу ненадолго, – крикнул я другу, который даже не пошевелился в ответ. Его безмятежный храп служил весьма красноречивым ответом. – Потом верну, если не пристрелят.

Последняя фраза прозвучала не слишком убедительно. Сам толком не понимаю, зачем вообще беру с собой оружие. Так, на всякий случай. Мало ли, как карты лягут. Поколебавшись секунду, а каким образом он мне вообще может пригодиться, я все-таки сунул пистолет за пояс брюк, прикрыв полой рубашки. Ощущение холодного металла неожиданно добавило уверенности. Пусть это всего лишь иллюзия, но она лучше, чем ничего. По крайней мере, теперь я чувствовал себя не таким беззащитным перед превратностями судьбы. Тем более сегодня…

Здесь же с тумбочки я взял ключи от моего кабриолета и выскользнул за дверь, оставляя после себя зону стихийного бедствия, именуемую моей квартирой. Еще утром я бы назвал ее своей гордостью, но после всех этих шокирующих новостей как-то резко охладел к дизайнерскому интерьеру и панорамным видам. Все это мишура по сравнению с тем, что действительно важно.

– Ипполит, проследи здесь за порядком! – крикнул я на прощание, направляясь к выходу. – И чтобы к моему возвращению квартира блестела…

Робот-дворецкий что-то невнятно пробурчал в ответ. Наверное, в очередной раз сетует на мою безалаберность и неуважительное отношение к его стараниям.

– Слушаюсь, сэр…

Выскочив в коридор, я помчался к лифту, перепрыгивая через ступеньки. Адреналин бурлил в крови, гнал вперед, заставлял действовать решительно и без колебаний…

Глава 3

Уже в лифтовой капсуле хлопнув по карману, я почувствовал, что он уж очень сильно оттопыривается. Достав ключи, я увидел, что к ним в виде брелока пристегнут какой-то небольшой прибор. Им оказался миниатюрный проектор, который мне подарил на день рождения кто-то из приятелей. Такими игрушками часто забавлялись дети и молодежь, создавая всякие там спецэффекты и голограммы для розыгрышей, так сказать попугать прохожих и своих сверстников, неожиданно вырастающими перед ними какими-нибудь виртуальными монстрами.

Я невольно хмыкнул, представив, как из-за угла на ничего не подозревающего прохожего выпрыгивает кровожадный ксеноморф или разъяренный кинг-конг. Вот потеха! Мгновенные седые волосы и мокрые штаны гарантированы. Жаль, я уже вырос из этих детских забав мне ведь уже восемнадцать…

Единственное в моем случае штуковина оказалась дорогая, способная проецировать максимально качественное изображение. Не абы какая безделушка, а настоящий прибор дополненной реальности. С такой можно устроить целое иммерсивное представление – хоть концерт звезды в своей гостиной транслируй, хоть межзвездную баталию у себя над головой разыгрывай, как в кино.

Странно, откуда у моих приятелей такие по их меркам деньжищи? Наверно опять же с моей карты стянули, паразиты. Ну да ладно, не обеднею. Зато по случаю весь этот сонный офис распугаю, усмехнулся я, нажимая кнопку лифта. Будет им встряска с утра пораньше. А то расселись там по своим кабинетам, понимаешь, бумажки ворошат. Сейчас я им устрою веселую жизнь!

Кабина стремительно понеслась, но не вниз, а вверх на последние этажи, где располагалась парковка. В желудке что-то сладко екнуло от резкого подъема. Всегда любил это ощущение полета. Через минуту я уже шагал по паркингу, направляясь к своему флайкару – шикарному спортивному кабриолету ярко-красного цвета. Моя гордость и радость, верный механический конь, готовый умчать хоть на край света по первому зову. Как много мы с ним пережили вместе: и лихие гонки по ночным трассам, и романтические прогулки с девчонками, и дерзкие вылазки из дома под носом у бдительной охраны. А сколько еще предстоит!

– Доброе утро, хозяин, – приветствовал меня мелодичный голос бортового компьютера, когда я плюхнулся в кресло водителя. Кожаная обивка сидений еще хранила ночную прохладу. – Куда направляемся?

– В офис «Имперских Самоцветов», – скомандовал я, активируя двигатели. Те отозвались утробным рокотом, готовые сорваться с места по первому требованию. – И побыстрее! Нам нужно обогнать саму судьбу.

Последние слова прозвучали как-то излишне пафосно. Но иногда можно себе позволить и красивые метафоры, особенно в такой ответственный момент. В конце концов, еще неизвестно, что ждет меня в этом чертовом офисе и как обернется сегодняшний день.

Мотор завелся с мягким урчанием. Я на мгновение задержал дыхание, почувствовав, как кабриолет оживает подо мной. Руки сами легли на руль, ноги утопили педали – все это на уровне рефлексов, сотни раз отрепетированных движений. Техника и человек сливаются в единое целое – вот она, магия скорости!

Панель приборов засветилась мягким зелёным светом, и я бросил взгляд на показатели. Все в норме. Никаких предупреждений. Флайкар взмыл над поверхностью, после чего вырвался из одного из открытых шлюзов паркинга на залитые утренним солнцем улицы Москва-Сити.

Яркий свет резанул глаза после подземного сумрака. Я невольно зажмурился, ощутив, как теплые лучи ласкают кожу. После душной атмосферы паркинга утренний воздух казался свежим и прозрачным, как горное озеро. Хотелось вдыхать его полной грудью и никогда не выдыхать…

Моим глазам предстала захватывающая панорама многоуровневого столичного мегаполиса. Бесконечные ряды небоскребов уходили ввысь, теряясь в облаках. Между ними сновали тысячи летательных аппаратов от юрких аэротакси до громоздких грузовых платформ. Завораживающий воздушный балет, непрерывное движение, рождающее новый ритм жизни. С такой высоты казалось, что внизу копошатся не люди и машины, а крошечные муравьи в своем беспорядочном мельтешении.

На многочисленных переходах, соединяющих здания, кипела жизнь – зевающие новомосквичи спешили по делам и на работу, туда-сюда сновали дроны-курьеры, роботы-аниматоры несмотря на то, что было раннее утро уже зазывали покупателей в свои торговые центры. Рекламные голограммы пестрели повсюду, обещая райское блаженство от покупки того или иного товара. Куда ни глянь – сияющие витрины, броские вывески, экзотические фрукты и одежда на лотках уличных торговцев. Истинный рай для шопоголика и любителя транжирить деньги…

Внизу, в разрывах между уровнями, виднелись зеленые кроны деревьев и прозрачные купола парков, где отдыхали и развлекались жители нижних кварталов. Островки нетронутой природы среди городских джунглей. Иногда под моим флайкаром с пронзительными сиренами проносились кареты экстренных служб. То пожарные команды спешили на очередной вызов, то медики – спасать чью-то жизнь…

Отключив автопилот, я буквально нырнул в этот поток, виртуозно управляя своим аэромобилем и упиваясь свободой полета. Свежий ветер трепал волосы, небо сияло безоблачной синевой. На душе и в теле немного полегчало и даже злополучное письмо из училища уже не казалось таким трагичным. Удивительно, как быстро меняется мироощущение, когда паришь в вышине и чувствуешь себя всемогущим повелителем судьбы. Да и перспектива надрать одно место некоторым родственничкам тоже бесспорно радовала.

Я лавировал в плотном трафике, то и дело выжимая газ и обгоняя неторопливых водителей. Если бы не регистратор, фиксирующий каждое нарушение, я бы вообще летел на запредельной скорости, рискуя собственной шкурой. Аспирин, а теперь и адреналин постепенно вытесняли остатки похмелья. Мозги начали работать быстрее, тело наполнилось приятным возбуждением…

Мимо по встречной пронесся такой же алый кабриолет, как у меня, и оттуда мне призывно помахала симпатичная блондинка. Я посигналил ей в ответ, вспоминая, где мы виделись. Наверное, в одном из клубов или тусовок, где же еще. С моей известностью в богемных кругах столицы меня знала практически каждая смазливая девица. Правда, имена их я частенько забывал спросить, да и зачем? На одну ночь сойдет любая.

– Сейчас посмотрим, – пробурчал я, нажимая пальцем на метку кабриолета блондинки на маршрутизаторе. Система опознавания тут же выдала мне всю подноготную незнакомки. Тут же на лобовом стекле перед моим взором возникли номера, марки и характеристики машины, а также информация и фото ее владелицы.

Так-так, Анжелика Войтенко, 22 года, не замужем, работает моделью в «Имперском глянце», любит элитные курорты и быструю езду. В общем, типичная охотница за мажорами вроде меня. Может, познакомиться с ней поближе?

Я невольно залюбовался красоткой на фотографии и в этот момент совсем упустил из виду, что на полной скорости несусь прямо на рекламный монитор, парящий у дороги. Виной тому стала привычка отключать автоматическую систему предупреждения столкновений, которая вечно зудела о превышении скорости и несоблюдении дистанции.

– Твою ж мать! – воскликнул я, резко выкручивая руль вправо. Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло от испуга. В последнюю долю секунды флайкар вильнул в сторону, чудом не задев рекламный щит и пару других машин. Проклятье! Вот так и гробятся из-за девок! Хорошо хоть реакция не подвела.

Недовольные гудки и ругань в эфире понеслись мне вслед. Кто-то даже послал видео-жест с оттопыренным средним пальцем. Все бы ничего, вот только уходя от столкновения мой кабриолет неудачно чиркнул по припаркованной у уличной кофейни полицейской машине, вырвав при этом с корнем стекло заднего вида. Осколки серебристым дождем брызнули во все стороны. Их мимолетный блеск отразился в перепуганных глазах парочки патрульных, сидевших внутри. Более того эти бедолаги от толчка и испуга еще и кофе на себя попроливали. Коричневые пятна напитка быстро расползались по их голубой униформе, сильно испортив настроение блюстителей правопорядка.

Так что через пару секунд у меня на хвосте висел воющий сиреной патрульный бобик, а его перепачканные пассажиры уже связывались по рации со своими коллегами, прося подкрепления. В утреннем эфире на полицейской волне один за другим звучали разъяренные голоса, отдающие приказы перекрыть мне пути отхода. Вот же злопамятные ребята!

– Твою же мать! – выругался я, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее обычного. Еще этих служак закона мне для полного счастья не хватало. – Давай-ка, детка, не подведи!

Я с силой вдавил педаль газа, посылая флайкару мысленный приказ рвать когти. Машина, словно уловив мое отчаяние, взревела мотором и дернулась вперед, будто норовистый жеребец, почуявший шпоры наездника.

Точнее сказать кабриолет дернулся от дополнительной порции интария в своем двигателе и на полной скорости рванул прочь. Небоскребы смазались в одну мелькающую полосу света и серебра. Я вдавил педаль в пол, устремляясь вверх между небоскребами на другой уровень трассы. Перегрузки вжимали в кресло, вышибая дух из груди. Позади маячили упрямые красно-синие всполохи мигалок.

Началась головокружительная погоня. Полицейские флайкары, до этого мирно патрулировавшие утренние улицы, один за другим разворачивались и устремлялись за мной, словно своры гончих, почуявших лисий след.

– Внимание, нарушитель! – раздался усиленный мегафоном голос. – Немедленно остановитесь и заглушите двигатель!

– Ага, сейчас, – пробормотал я, закладывая крутой вираж вокруг очередной многоэтажки. Флайкар послушно накренился, огибая монолитное сооружение из стекла и стали. – Только шнурки поглажу.

Я петлял между зданиями, нырял в туннели, проскакивал в узкие щели между уровнями. Полицейские не отставали, преследуя меня с упорством бульдогов. Их мощные двигатели взрыкивали совсем рядом, едва не касаясь бампера моей малышки. Через минуту к первой машине присоединились еще две. Вот это я попал! С одной стороны, конечно, лестно, что меня так рьяно пытаются поймать. С другой – не лучший расклад для решения семейных проблем.

Я чувствовал, как азарт погони захватывает меня целиком. Несмотря на опасность и серьезность ситуации, губы невольно растягивались в улыбке. В крови бурлил адреналин, обостряя реакции и притупляя страх. Я выполнял немыслимые даже для самого себя маневры, заставляя флайкар двигаться на пределе возможностей, благо тот реагировал мгновенно. Это была своего рода игра, танец на грани, где ставкой служила моя свобода. Верный железный конь против своры бездушных псов системы. Кто кого, господа полицейские?

Я видел, как лица людей за окнами проезжающих мимо машин искажались страхом и удивлением, некоторые из них пытались понять, что происходит. Наверняка гадали, какой псих устроил гонки на оживленных улицах мегаполиса. Не каждый день увидишь подобное шоу, особенно по дороге на работу. Город, казалось, просыпался вместе со мной. Гул тысяч двигателей, сверкание рекламных вывесок, отблески солнца на зеркальных фасадах – все сливалось в одну пеструю круговерть, мелькающую за лобовым стеклом.

Теперь я мчался уже вниз, лавируя между уровнями, пересекаясь с потоками транспорта. Нижние уровни Москва-сити – это вообще лабиринт не для слабонервных. Беспорядочное нагромождение жилых кварталов вперемешку с промзонами и трущобами. Здесь легко можно было оторваться и затеряться, среди нагромождения зданий всевозможных стилей и эпох.

Но при такой скорости и плотности застройки, на такое способны только самоубийцы и те, кто хорошо знает эти уровни. Например, я… Один неверный поворот – и ты уже мокрое место на стене какой-нибудь обшарпанной многоэтажки. Впрочем, меня это мало волновало. Сейчас главное – не дать копам себя прищучить.

Надо признать, копы сегодня мне попались не только упрямые, но и профессионально водящие. В попытке найти все-таки выход из той ситуации, в которую я вляпался, мой взгляд неожиданно упал на побрякивающий в связке ключей зажигания брелок – тот самый со встроенным миниатюрным проектором. О, отличная идея! Я мысленно поблагодарил Толяна за столь своевременный подарок.

Я отцепил его от связки и активировал, параллельно ища глазами, куда установить проекцию. Так, что тут у нас? Через секунду заметил кучу больших пластиковых контейнеров для мусора, парящие на одном из технических уровней в ожидании, когда их заберут городские службы. Кажется, подходит, – кивнул я, прикидывая возможную траекторию. Быстро выбрав функцию «прозрачного слоя», я нажал на кнопку…

Копы не отставали. Их аэрокары оказались быстрее, чем я думал. Неужели, у дорожной службы обновили парк машин? Одна из них в этот момент попыталась обойти меня справа, а другая – слева. Классика! Прям как в старых добрых боевиках.

Как вы понимаете, это я позволил им это сделать. Пусть думают, что загнали меня в ловушку. Главное не дергаться раньше времени и выждать нужный момент.

– Ха! Попались! – азартно выкрикнул я, резко дергая руль-штурвал на себя.

В момент я резко сбросил скорость почти до нуля, и два полицейских автомобиля пролетели мимо, не ожидая такого маневра. Знакомый трюк, да вот только они об этом не догадывались. Понимая, что беглецу это все равно не поможет, и развернувшись они снова продолжат погоню, водители обеих машин не стали резко тормозить, чтобы их не занесло, а спокойно несколько погасив скорость стали разворачиваться и… И тут же врезались в мусорные баки.

Проектор отлично себя показал, скрыв контейнеры от глаз полицейских и нарисовав голограмму продолжения трассы без каких-либо помех. Иллюзия была так убедительна, что копы и не заметили подвоха. Итог: две патрульные машины, с хрустом размолотив пластик и металл, зарылись в помойку, без возможности быстро из этой кучи мусора выбраться. Что ж, отмывать их от вывалившихся из контейнеров пищевых отходов ребятам придется очень долго. Не говоря уже о восстановлении нервов и уязвленной гордости на приеме штатного психолога.

Осталась третья машина, та самая которою я, так сказать, поцарапал. И ее пилот, похоже, был настроен серьезно. Уж больно лихо он пристроился мне в хвост, подрезая и прижимая к ограждениям.

– Совсем с ума посходили?! – выругался я, видя, как разлетается вдребезги один из задних габаритов моего новенького за двести тысяч кабриолета. Алый пластик брызнул осколками, оставляя после себя уродливую вмятину. – Ах ты ж, сволочь!

Сразу после этого, прикиньте, эти кретины начали по мне палить, благо из импульсного оружия, а не боевого. А то превратили бы мою ласточку в решето вместе со мной.

– Ты, сука, на эту фару будешь работать лет пять! – взбесился я, уже поглядывая на свой спрятанный за поясом пистолет, а не ответить ли им взаимностью. Руки так и чесались.

Хорошо, что удержался. Натворил бы дел – потом не разгребешь. В конце концов, это все-таки копы, а не какие-нибудь гопники с района. С ними шутки плохи, даже если у тебя фамилия Васильков.

В любом случае полицейские явно не успевали меня перехватить, так как перед нами в этот момент уже замаячил небоскреб «Имперских Самоцветов». Гигантская сверкающая игла вонзалась в небо, затмевая собой все вокруг. Я улыбнулся, зная, что гонка подходит к концу, ибо уже влетал в частный сектор пространства корпорации. Напомню, – моей корпорации, куда конечно полицейские проникнуть могли, но только обладая ордером, либо с разрешения владельца.

– Пока, ребята, приятно было познакомиться… Увидимся в следующий раз, – бросил я на прощание в пустоту, оставляя позади себя замеревшую в воздухе патрульную машину, наперерез которой уже вылетали бронированные аэроджипы службы безопасности… «Моей» службы безопасности…

Глава 4

С видом победителя я резко притормозил на последней из уровневых крыш небоскреба «Имперские Самоцветы», колеса моего флайкара скользнули по гладкой поверхности, оставляя за собой черные следы. Маневр был исполнен безупречно, и будь здесь публика, точно раздались бы аплодисменты. Я вышел из машины и огляделся по сторонам. Парковка была пуста за исключением парочки роботов-уборщиков, суетливо драящих покрытие и блестящие поручни ограждений.

Странно, но никто меня не встречал. Ни приветственного коктейля, ни почетного эскорта из местных прихлебателей. Это было странно, ведь в офисе знали, что я скоро прибуду, а я как всем известно, не простой сотрудник, спешащий на работу, а на минуточку – будущий глава корпорации. Властелин мира, хозяин жизни, повелитель судеб и гроза подчиненных. И это не мания величия, а констатация факта скорого будущего. А будущее, между прочим, уже наступило. Так почему же меня никто не встречает?

Слишком тихо, слишком пусто. Подозрительно тихо и настораживающе пусто. Я покачал головой, обойдя машину и удостоверившись в том, что крышка левого габарита действительно разбита вдребезги. Криво усмехнувшись и философски вздохнув при виде покореженного металло-полимера и обнажившихся проводов, я пошагал к дверям.

Двое охранников у входа слегка кивнули мне, но ничего не сказали, переговариваясь в этот момент с кем-то по рации. Их лица, обычно доброжелательные, сейчас выглядели несколько озабоченно. Я поймал себя на внутреннем желании остановиться и прислушаться к их разговорам, уж больно эмоционально они разговаривали. Но гордость и чувство превосходства над теперь уже моими подчиненными прогнали это желание. Видимо, та суматоха с патрульными, притормозившими у границ частной территории, все еще продолжалась, а их коллеги из службы безопасности, вылетевшие на разборки в данный момент решали с ними вопросы допуска. Ну-ну, пусть попытают счастья…

– Привет, парни, – кивнул я им по привычке, проходя в холл к лифтовым капсулам. В моем голосе скользнула снисходительная приветливость будущего начальника, приправленная появившимся статусом человека, которому не нужны пропуска.

– Доброе утро, Александр Иванович, – ответил мне один из них, напружинившись и вытянувшись по струнке. В его взоре мелькнуло уважение, смешанное с настороженностью. Похоже, мое новое положение ни для кого уже не секрет. – Это вы там пошумели? Что случилось?

– Посоветовал патрульным меньше пить кофе, – отмахнулся я, направляясь к лифтовым капсулам.

Подойдя к ближайшей, я нажал на кнопку вызова. Створки с мелодичным звоном разъехались в стороны, и я шагнул в зеркальное нутро кабинки. Двери плавно затворились, заключая меня в прозрачный кокон.

– Александр Васильков, личность подтверждена, – произнес приятный женский голос. – Добро пожаловать в башню «Имперских Самоцветов». Позвольте узнать цель вашего визита.

С первых же слов бесплотной собеседницы из динамиков я почувствовал дежавю. Где-то я уже слышал эти вежливые интонации… И вдруг меня осенило, что разговаривает со мной та самая Алиса – секретарь бабули, подсоединившись к коммуникатору, установленному в лифте.

– Не думал, что буду докладывать это капсуле, – усмехнулся я, подмигивая собственному отражению в зеркале. – Ладно… Цель визита? Инспекция наследства и разбор семейных косяков! Устраивает вас?

Я выпалил эту язвительную тираду, игнорируя деловой этикет, словно капризный ребенок, пнувший ногой игрушку, с которой не получается играть «как надо». В этот момент я походил на маленького принца, которого прислуга имеет наглость допрашивать о его планах. Мир, ау! Подстройся уже под мои хотелки.

– Прошу прощения, не могли бы вы уточнить? – в голосе из динамика послышалось замешательство, отголоски терпеливой вежливости, сдобренной настороженностью ИИ, пытающегося понять странные разглагольствования собеседника. – Боюсь, я не совсем вас понимаю…

– Тебе и не надо ничего понимать, дорогуша, – раздраженно перебил я, Алису, чувствуя, как начинаю заводиться. – Неси меня на этаж корпоративной штаб-квартиры…

Я почти физически ощущал, как закипаю от негодования. Жар «праведного» гнева разливался по телу, требуя выплеснуться на что-нибудь или кого-нибудь. Мало того, что меня не встречают как наследного принца, так еще и какая-то электронная девка пытается устроить мне допрос с пристрастием прямо в лифте. Совсем без меня от рук отбились?!

Между тем капсула с тихим шипением плавно поплыла вверх, направляясь к надстройке в стиле ар-деко, венчающей башню «Имперских Самоцветов», туда, где располагались офисы управленческого персонала корпорации и их личные апартаменты. Сквозь прозрачные стенки лифта проплывали этажи, мелькая разноцветными квадратами окон и переходов. Но меня сейчас этот пейзаж будущих владений почему-то не радовал, отравленный смутными сомнениями и недобрыми предчувствиями. Я поерзал по сиденью, мысленно перебирая варианты встречи. Какое выражение лица сделать, когда я выйду? Гордо-снисходительное или радушно-величественное?

В этот момент двери лифта разъехались на нужном этаже, явив моему взору холл кабинета бабули. Я почему-то до последнего не верил Алисе и ожидал увидеть Кристину Ермолаевну за ее массивным столом из черного дерева, с неизменным стаканом горячего чая перед ней. Оказалось, действительно бабушки на рабочем месте не было, а на меня снова как ни в чем не бывало смотрела и улыбалась ее очаровательная андроид-сектетарь. Реальность никак не хотела оправдывать моих ожиданий.

– Признавайся, куда спрятала бабулю? – от непонимания происходящего я начал подтрунивать над Алисой. Глупо, по-детски, словно капризный мальчишка, не получивший обещанного мороженого. – Не прикидывайся болванчиком, я все знаю, ты ее укокошила, а тело спрятала. А сама хочешь занять ее, а главное мое место. Вот почему нет никакой информации о моем введение в должность. Так?

Алиса просто сидела истуканом и чаще обычного хлопала большими глазами, пытаясь своими микросхемами проанализировать весь этот бред. Игривость ее лукавой улыбки сменилась растерянностью, словно она пыталась решить неразрешимую математическую задачу – как реагировать на странные претензии со стороны этого странного человека?

– Александр Иванович, я дополнительно уточняла, никаких мероприятий, связанных с оглашением завещания и вступлением вас в новую должность не запланировано, – отвечала она, пожимая плечами.

– Кто их отменил? – не успокаивался я. Разбушевавшаяся паранойя нашептывала, что против меня плетется заговор. – Назови мне имя этого самоубийцы…

– Дело в том, что данные мероприятия даже не планировались, – развела секретарь руками.

Я застыл на месте, будто громом пораженный. Как не планировались? Так, спокойно, только без резких движений! Здесь точно происходит что-то неладное, но раз Алиса не выдает информацию, значит будем плясать от того, что имеем.

– Так, кто сейчас из старичков в башне?

– Старичков? – недоуменно переспросила Алиса. Каламбур явно был ей незнаком. Или она тонко намекает, что по сравнению с ИИ все люди – старички?

– Директоров, членов совета, – уточнил я. Ехидство из голоса исчезло, уступив место холодной расчетливости. Надо выяснить, что тут происходит.

– Корней Николаевич Васильков, – ответила девушка-андроид после секундной паузы, словно сверившись с внутренней базой сотрудников, – только что прибыл в офис…

– О, отлично, хоть дядюшка тут, – удовлетворенно кивнул я, направляясь к двери. Хоть одна хорошая новость. Уж он-то прольет свет на сложившуюся туманную ситуацию. – А ты помни, – я снова обернулся к секретарше. – Я слежу за тобой и знаю обо всех твоих делишках…

Алиса не знала, что ответить и просто мило улыбнулась…

Однако идти до кабинета Корнея мне не пришлось, не успел я дотронуться до ручки, как дверь распахнулась, и на пороге показался мой родный дядя собственной персоной. Выглядел он немного на взводе, словно только что решал какие-то серьезные проблемы, требующие недюжинного напряжения ума и характера. Но при этом Корней, как всегда, излучал свойственный ему неистребимый оптимизм и жизнелюбие. Казалось, никакие передряги не способны надолго испортить этому повесе и хозяину жизни настроение.

– Санек, здорово! – мужчина по-свойски обнял меня, как своего старого друга, смачно чмокнув в обе щеки. От него пахнуло терпким одеколоном и сигаретным дымом. – Ну, с днем рождения, что ли!

Я невольно улыбнулся в ответ, чувствуя, как напряжение последних часов начинает понемногу отпускать. Действительно, мы с Корнеем, а я с детства называл его только по имени, были, ну пусть и не закадычными друзьями, но уж точно отличными приятелями. Дядя, в отличие от той же бабушки с ее вечно строгим, менторским тоном, всегда относился ко мне с теплотой и пониманием, поддерживал во всех начинаниях, прикрывал, когда мог, если я влипал в неприятности. В общем, был классным челом, к которому я всегда мог обратиться за помощью, поговорить по душам, когда не с кем было, и спросить дельного совета.

Корней был младшим братом моего отца и сейчас возглавлял один из ключевых отделов корпорации, помогая бабуле управляться с делами, одновременно являясь еще и членом Совета Директоров. Солидная должность, большая ответственность. Но при этом дядя умудрялся не терять мальчишеского задора в глазах и легкой иронии в общении. У кого, как ни у него можно было узнать, что стряслось и почему все с утра меня так демонстративно морозят, делая вид, что не замечают…

– Так, давай-ка ко мне в кабинет, – решительным жестом пресек Корней мои сумбурные излияния, когда я прямо с порога, вместо того, чтобы как подобает имениннику сказать «спасибо», начал голосить о вселенской несправедливости и заговоре против меня в высших эшелонах власти. – Пойдем-пойдем… Сейчас разберемся, не кипятись…

Он подтолкнул меня вглубь коридора, с укоризной покачав головой. Я на прощание снова показал двумя пальцами Алисе, что продолжаю бдительно за ней наблюдать и пристально следить за каждым ее электронным па, после чего нехотя поплелся вслед за дядей. Редкие сотрудники корпорации торопливо разбегались в стороны и исчезали за дверями ближайших кабинетов, едва завидев мое грозное, воинственное выражение лица, а также непривычно напряженную физиономию Корнея Николаевича, взявшего меня за плечи и целеустремленно ведущего куда-то вперед по коридору.

Оказавшись в просторном дядином кабинете, я плюхнулся на мягкий кожаный диван перед впечатляющей панорамой утреннего мегаполиса, затянутого легкой дымкой смога. Корней со вздохом опустился рядом.

– Как я понимаю, ты уже в курсе, что Кристина (дядя, как я его по имени, так и он по имени называл свою мать, конечно же только за глаза), срочно вылетела на производство. Внештатная ситуация, – развел руками Корней, словно извиняясь. Он смотрел на меня с сочувствием, но в то же время твердо, будто заранее готовясь к трудному разговору.

– В курсе, – раздраженно отмахнулся я. Меня сейчас волновали совсем другие вещи, нежели очередная производственная проблема. – Но ты лучше скажи, почему меня не пригласили на оглашение завещания? И почему я до сих пор не введен в должность председателя Совета Директоров? – я красноречиво кивнул в сторону настенного таймера-хронометра. Тот равнодушным электронным табло сообщал, что на дворе уже 16-е августа…

Корней тяжело выпустил воздух из легких, встал, подошел к бару, взял оттуда два стакана и початую бутылку дорогого земного шотландского виски. Я моментально напрягся, инстинктивно подобравшись. Несмотря на свое, мягко говоря, нестабильное состояние здоровья и остро стучащее в висках похмелье, продолжать с утра накачиваться алкоголем мне почему-то резко расхотелось. И дело было не только в моих внутренних ощущениях. Ладно я с моей вечной тягой к веселой и беззаботной жизни, но если уж сам Корней Николаевич, этот образец безупречного контроля и разумности на рабочем месте, с утра пораньше тянется к крепкой выпивке, значит, разговор предстоит более чем серьезный. От такого осознания по позвоночнику пробежал неприятный холодок.

– Знаешь, я сам был удивлен не меньше твоего, когда об этом узнал, – мягко сказал дядя, наполняя бокалы янтарной жидкостью и протягивая один из них мне. В его голосе звучало искреннее сожаление пополам с растерянностью. – Держи…

– Узнал о чем? – я отстранил руку дяди с зажатым в ней стаканом, демонстративно отказываясь от угощения. Меня уже начинало потряхивать от нетерпения и нехорошего предчувствия. – Да не хочу я сейчас это пойло… Ответь лучше, что, черт возьми, происходит?!

Корней, так и не пригубив своей порции, молча отошел к массивному столу, облицованному полированным деревом ценных пород. Выдвинул один из ящиков и достал оттуда пухлую папку с бумагами. По гербовой печати и характерному оформлению я сразу понял, что передо мной то самое завещание. Сердце у меня при этом забилось, как сумасшедшее.

– Здесь, оказывается, есть один пункт, который, – Корней казался смущенным, было видно, что говорить ему это крайне неприятно. Он замялся, подбирая слова, – ну, скажем так, может несколько задержать твое вступление в должность.

Почувствовав, как без всякой выпивки земля постепенно начинает уходить у меня из-под ног, я схватил протянутую папку трясущимися руками. Действительно, завещание. Вернее, его нотариально заверенная копия с идентификационными знаками и уникальным штрих-кодом подлинности. Многочисленные пункты и подпункты были набраны настолько мелким шрифтом, что пришлось поднести страницы почти к самому носу, силясь хоть что-то разобрать. Глаза выхватывали из частокола букв отдельные фразы: «волеизъявление наследодателя», «условия вступления в права наследования», «имущественные и неимущественные активы» и прочую замысловатую юридическую абракадабру.

– Шестнадцатый пункт, в самом его конце, – подсказал мне дядя, видя мои бесплодные попытки найти нужное место в завещании.

Я судорожно забегал взглядом по строчкам, пока не наткнулся на ту самую, что повергла меня в состояние, близкое к шоковому ступору.

«…Александру Ивановичу Василькову вступить в права владения и управления семейной корпорацией «Имперские Самоцветы» по достижении совершеннолетия…»

Ну вот же оно! Я почти выдохнул с облегчением. Но следом шло роковое уточнение:

«…при непременном условии прохождения действительной воинской службы в рядах Сил планетарной обороны, либо Космического Флота Российской Империи сроком не менее одного года…»

Слова запрыгали перед моими глазами, теряя всякий смысл. Я лихорадочно перечитал злополучный пункт еще раз, словно отказываясь верить прочитанному. Затем еще раз и еще, будто надеясь, что от этого кошмарное условие вдруг исчезнет и растает как дым.

– Это… Это какая-то ошибка, – единственное, что я смог просипеть в тот момент, уставившись на Корнея полными отчаяния и недоумения глазами. – Слушай, бабуля бы не…

– Ты не понял, – мягко, но твердо остановил меня Корней. В его голосе звучало искреннее сочувствие, но при этом сквозила несгибаемая решительность, словно он пытался убедить не только меня, но и самого себя, что это было лучшее из возможных решений. – Это желание не твоей бабушки, Санек… Таково было волеизъявление твоего покойного отца… Мой брат верил, что настоящим лидером можно стать, только пройдя через такие же настоящие трудности и лишения. Служба в космофлоте – это один из способов доказать свою готовность и зрелость руководить такой огромной корпорацией, как наша.

Дядя положил руку мне на плечо, слегка сжав в знак поддержки. Я же пребывал в глубокой прострации, застыв словно каменное изваяние посреди кабинета. Мои грандиозные планы, все те воздушные замки, что я так долго и тщательно возводил в своем воображении, рассыпались в прах в одно роковое мгновение. Служба в армии? Да я никогда в жизни не помышлял об этом! А теперь такая подстава, да еще от собственного отца! Хоть он и погиб много лет назад, но даже с того света ухитрился перевернуть мою судьбу с ног на голову.

– Почему, ну почему бабуля не сказала мне раньше? – мой голос предательски дрожал, я едва удерживался, чтобы не сорваться на отчаянный крик.

– Увы, этого я не знаю, – печально покачал головой Корней Николаевич. – Точно не хочешь? – он многозначительно кивнул на нетронутый бокал с янтарным виски, искушающе поблескивающий в свете ламп.

Я отмахнулся.

– Но вот что я знаю точно, Санек, – продолжил мой крестный, заглядывая мне прямо в глаза. – Это то, что теперь у тебя нет выбора. И если ты действительно хочешь возглавить корпорацию своего отца, то придется выполнить все условия его завещания, какими бы абсурдными они ни казались.

– А других вариантов правда нет? – взмолился я, все еще цепляясь за призрачную надежду, что печальный вердикт судьбы можно как-то изменить или обойти.

– Боюсь, что нет, – Корней виновато развел руками. – Завещание – это закон, Саня. Тут уж ничего не попишешь. Но с другой стороны, подумай сам: это ведь всего один стандартный год. Отслужишь – и вернешься, чтобы занять свое законное место во главе корпорации. Так сказать, из грязи в князи! – он попытался пошутить, но вышло как-то неубедительно.

Эти слова лишь подлили масла в огонь моего негодования. Как будто это такой пустяк – взять и выкинуть целый год своей жизни непонятно на что!

– Да какой один год, ты о чем?! – огрызнулся я чуть не плача от обиды и несправедливости. – Сегодня утром мне прислали извещение о зачислении в Нахимовское Училище. А там срок обучения, если ты не в курсе, три долбанных стандартных года! Да я и одного дня не вынесу в этом чертовом космофлоте, от одного названия которого меня уже наизнанку выворачивает!

В бессильной ярости я схватил бокал и осушил его одним судорожным глотком. Обжигающая жидкость опалила горло и грудь, но легче от этого не стало. Швырнув опустевший хрусталь на стол, я одним прыжком преодолел расстояние до двери. Распахнув ее мощным пинком, я вылетел в коридор, не разбирая дороги.

– Да погоди же ты! Куда тебя понесло, горячая голова? Александр, постой! – кричал Корней мне вслед, но я даже не думал его слушать. Сердце колотилось как сумасшедшее, в ушах стоял оглушающий звон, а в мозгу пульсировала единственная связная мысль – отомстить. Вот только кому? Покойному отцу, который скончался восемнадцать лет назад? Бабуле и крестному, которые все эти годы скрывали от меня столь важный пункт завещания? Хотя, если честно, я и сам виноват – надо было хоть разок удосужиться прочитать этот злополучный документ, а не забивать на него с высокой колокольни…

Глава 5

Выскочив из здания на открытую смотровую площадку, я прижался лбом к прохладному стеклу парапета, жадно хватая ртом свежий воздух. Так, Саня, спокойно. Надо срочно взять себя в руки. Что толку психовать и рвать на себе волосы? Наверняка ведь можно что-нибудь придумать, обойти эту дурацкую волю покойного папаши. Должны же быть какие-то лазейки, ну не может быть такого, чтобы совсем без вариантов.