Я тебя вижу

Предисловие

Привет! Если мы не знакомы, я Влад Райбер – писатель в жанре ужасов. Без малого пятнадцать лет я мечтал быть изданным. И вот недавно моя первая книга «Плюшевая голова» от издательства «Эксмо» появилась на полках магазинов во всех городах страны.

«Плюшевую голову» можно найти в «Читай-Городе» и в «Буквоеде» или заказать онлайн в маркет-плейсах вроде OZON и WB. Ну и, конечно же, скачать на «Литрес».

Читатели присылают мне фото своих экземпляров, делятся эмоциями. Я до сих пор не могу поверить, что моя мечта сбылась, но уже работаю над второй книгой в рамках серии «Вселенные ужасов Влада Райбера». Ее выпустят в первой половине этого года.

Возможно, рассказы сборника «Я тебя вижу!» тоже когда-нибудь доберутся до полок книжных магазинов. Так будьте первыми, кто их прочтет. Приятных вам кошмаров!

Ку-ку! Я тебя вижу!

Нам сначала объясняют, как должно все быть, а потом мы видим, что в реальности это не работает и живем с грузом разочарования.

Я верил, что родители всегда любят своих детей. Ну или хотя бы что-то к ним чувствуют. Думают, переживают и всегда о них помнят. И у меня до сих пор не может уместиться в голове тот факт, что человек, у которого есть сын, может относиться к нему просто никак. С абсолютным равнодушием и отсутствием интереса.

Похоже, отцу досталась эта роль по инерции, как и брак с моей матерью. Он был холоден ко мне, даже когда мы жили вместе, а после развода стал заходить совсем ненадолго… Навестит, сводит меня в магазин игрушек, спросит, что купить, а потом будет бросать беглый взгляд на часы и говорить, что ему пора бежать по своим делам. Казалось, для него все на свете важнее меня.

– Ну, па-а-ап, чуть-чуть еще! Давай найдем баночки, испытаем наш бластер! – упрашивал я.

– Прости, и так уже задержался! – отвечал он в очередной раз. – Вон какую игрушку тебе купили. Только все пули не растеряй. И в глаз никому не попади.

– Да они мягкие… – грустно говорил я, и уже не хотел играть в свой бластер.

Отец просто откупался. Да и не нужны мне были его подарки. Мне лишь хотелось погулять с ним подольше, поговорить, сделать что-нибудь вместе. Хотелось просто интересно провести время и чтобы он, наконец, меня заметил. Но отец приходил все реже и реже, пока однажды совсем не пропал. Я думал, что это из-за напряженных отношений с мамой. Своей детской наивностью верил, что папа меня любит. Всегда хотел узнать, почему же он ко мне не приходит, и искал ему важные оправдания.

Не измерить, каким было разочарование, когда я понял: господи! Да ему же просто плевать с высокой колокольни! И так обидно, что я сам не могу перестать ничего чувствовать к нему. В детях привязанность к родителям заложена по умолчанию. Но я постарался стереть отца из памяти. Много лет его не видел, вырос без его опеки и почти смирился, что в моей жизни не было человека, который бы мог называться «папой». Но вдруг мне принесли напоминание о нем. На пороге появился незнакомый человек в очках и сером пальто.

– Рожков Игорь Михайлович вам кем приходится? – спросил он.

– Ну, отцом, – с неохотой признал я, и пробубнил себе под нос: – Если можно так его назвать…

– Тогда распишитесь и получите!

Мне принесли бумагу, из которой я узнал, что отец уже пять лет считался пропавшим без вести. И теперь по решению суда официально объявлен мертвым. А я, как ближайший родственник, по закону могу претендовать на его имущество. Сказать бы: «Ничего мне от него не надо!», но двухкомнатные квартиры всем подряд не раздают. Не любовь, так хоть жилье от отца досталось. Будет, чем себя утешить. И маме будет спокойнее в одиночестве.

Она постоянно жаловалась, что я слишком шумный и разбрасываю вещи. К тому же я наконец-то смогу приглашать друзей. Да и вообще, взрослый парень, живущий с мамой, завидным женихом не считается.

Никто не знал, куда пропал отец. Просто исчез однажды и все. Я старался не трогать свои сентиментальные чувства. Этот человек всегда относился ко мне, как к чужому. Вот и мне не надо интересоваться его судьбой. Это исчезновение не объясняло, почему он перестал ко мне приходить. Ведь папа не был в гостях намного дольше, чем считался пропавшим.

Квартира располагалась в пятиэтажной хрущобе на Горького. Не самый плохой район – близко к центру города. И парк совсем недалеко. Ключ мне дала пожилая глуховатая соседка, одетая в малиновый халат со слегка оторванным карманом и мягкие домашние тапочки. Это она пять лет назад обнаружила пропажу отца.

– Вышла утром, ба-а-а! – дверь открыта и ключ в замке торчит, – рассказывала старушка. – Я кричу «Игорь, Игорь…», а его нет. И больше не пришел.

– На него это похоже, – съязвил я.

Старушка не услышала этого. Она попрощалась со мной и ушла. Открыв деревянную дверь в свою квартиру, я вошел внутрь и стал осматривать будущее имущество. Воздух здесь довольно тяжелый – никто не проветривал эти комнаты годами. Зеркало настолько мутное, что в нем можно разглядеть лишь размытый силуэт. От ковра несет, как от мокрой псины. Всюду сохранился беспорядок: в раковине от немытой посуды образовалась новая жизнь, рядом с кроватью разбросаны носки, в стиральной машине что-то гнилое. Но сложнее всего будет избавиться от пыли. Она обволокла все предметы плотным слоем. Подушки, вероятно, придется просто выбросить.

Я открыл шкаф, осмотрел книжные полки и компьютерный стол. Меня не интересовала ценность оставленных вещей. Хотелось найти снимки или открытки. Что-нибудь памятное. Вдруг где-то среди вещей лежит наша с ним фотография? Опять откуда-то вылезла дурацкая надежда на отцовские чувства.

На столе и под столом валялись смятые записки на блокнотных листах. Ну и почерк! Ничего не разобрать. За окнами почти стемнело. Я включил свет и попытался вчитаться в текст на измятом листе:

– Ему… нельзя… что?

И по прихожей громом разнесся стук. В дверь нервно колотили. Я вышел из комнаты и спросил:

– Кто там?

– Пожалуйста, откройте! Скорее откройте! – услышал я торопливый шепот.

Я посмотрел в глазок. Там стоял молодой парень. Голубые глаза и курносый нос делали его похожим на ребенка. Он дрожал и оглядывался на лестницу. Но я не спешил открывать:

– Что случилось?

– Откройте, он убьет меня! Быстрее!

Парень отошел подальше от двери, будто специально, чтобы показать свои домашние штаны и тапки на босую ногу. Я бы мог подумать, что это сосед, ведь в таком виде он бы не пришел с улицы. Но мое недоверие к незнакомцам имело вес:

– Извините, я не открою вам!

– Вот же черт! – парень метался по лестничной площадке, как в ловушке. – Мой батя хочет меня убить! Он поднимается за мной. Он пьяный и у него нож. Он не в себе. Спасите меня, умоляю!

– Спокойно! Сейчас вызову полицию, – ответил я.

Откуда мне было знать, что это не актерская игра? Сколько грабителей и убийц врывались в квартиры обманом, изображая невинных людей, попавших в беду.

– Они не успеют! Я уже трупом буду! Дверь откройте! Он меня порезал! Видно вам? – парень поднял рукав футболки и показал в глазок глубокий порез на левом плече. Через линзу рана выглядела вполне натурально.

Я нервничал, сомневался, бил себя по рукам, чтобы не повестись на развод. Может, это всего лишь козырь для убеждения? Грим, искусственная кровь.

– Открывать не буду! – упирался я. – А полицию вызову.

– Они не помогут! – нервным шепотом отвечал парень.

– Стучитесь тогда к другим соседям.

– Да я пока бежал, тарабанил ко всем подряд – никто не открыл! – незнакомец за дверью повысил голос. – А напротив вас живет бабка глухая. Выше этажей нет. Да откройте вы! Он идет сюда! Слышите?

Я выдохнул, погасил в себе навязанную вину и сказал:

– Простите, не могу помочь. Дверь чужим не открываю.

Курносое лицо придвинулось почти вплотную к глазку. Что-то изменилось в его чертах. Зрачки сузились, губы перестали дрожать и растянулись в надменной улыбке. Он перестал изображать жертву. Казалось, ему понравилось, что обман раскрыли. Парень отступил на шаг от двери и склонил голову на бок. Этот взгляд словно проходил сквозь дверь и упирался мне в лоб.

«Правильно, что я не открыл, ему не нужна помощь. Он задумал что-то другое», – у меня тряслись руки и в горле пересохло. Фигура парня странно искажалась. Мне мерещилось, что он вытянулся, как тень от яркого света. Особенно удлинились пальцы. Теперь они почти доставали до колен. Он повернулся к лестнице и тихо ушел за стену.

– Да что это, мать его, было?!

Я испугался только сильнее, когда заметил, что замок все это время был открыт! Этот обманщик мог просто войти, если бы дернул ручку и понял, что дверь не заперта. Внутренний голос сам по себе нарек его «оборотнем». Было подозрение, что внешность безобидного парня – всего лишь «овечья шкура», под которой скрывается что-то потустороннее.

Теперь-то я закрылся на все замки. Вот же досталась мне квартира с нечистой силой в довесок. Или это кривая линза глазка так исказила человека? Я вернулся в комнату и вспомнил про записку на столе.

– Ему нельзя верить, он… всегда… врет, – я с трудом разобрал эти закорючки.

И про кого тут сказано? А вдруг про того оборотня, что стучался ко мне в дверь? Ему точно нельзя верить! Теперь я думал: как могут быть связаны исчезновение моего отца и тот, кто ломился в квартиру.

Папа что-то знал о нем и делал себе напоминания в записках? Еще бы разобраться в этих детских каракулях. Не понимаю! Что за буква? «А» или «Д»? Или это он рисовал голубя? Боже, зачем оно мне надо?

Время! Я взглянул на экран телефона. Почти девять вечера. Еще не слишком поздно. Можно успеть на маршрутку. Но как теперь выйти в подъезд? Вдруг меня там ждут? Хорошо бы это как-то проверить.

Я бесшумно подкрался к двери на мысках. Почти пролетел над полом. Не дыша, наклонился к глазку и увидел пустую лестничную площадку, залитую красным светом. Как странно! Только что лампа была желтоватая, а теперь ярко-алая. От такого света в глазах мелькала рябь.

Я уже собирался оторваться от дверного глазка, но вдруг из-за стены высунулась белая голова. Гладкий череп, покрытый блестящей кожей, сверкающие рубиновые глаза. И рот, что был живым воплощением голода! Пасть с массой слюны и зубов, язык, похожий на извивающегося червя.

– Ку-ку! Я тебя вижу! – сказал белый оборотень, вылезая из-за стены.

Он был такой длинный, что ему приходилось наклонять голову в бок, чтобы не скрести штукатурку макушкой. Я пригнулся к полу. Было такое чувство, что меня ударили палкой по голове. От шока соображалось туго. Хотелось только подальше спрятаться. За дверью послышалось сопение. Ноздри потустороннего гада со свистом втягивали воздух:

– Мне знаком запах твоей крови. Ты его сын! Ты получил в наследство жилище и меня… Открой дверь, мальчик. Посмотри мне в глаза. Ты желаешь так много. Я могу дать тебе все на свете. Ты получишь все, как и твой отец. Просто открой дверь и загляни мне в глаза. Этот голос царапал слух, и я ползком вернулся в комнату, где остался мой телефон. Лежа на отсыревшем ковре, я набрал трехзначный номер.

– Алло! – ответил кто-то, голос отдавал эхом.

Не похоже на диспетчера спасательной службы.

– Кто со мной говорит? – прошептал я. – Мне нужна полиция.

– Здесь авария в тоннеле, – ответил человек на том конце. – Мне оторвало ногу. Помогите.

Я посмотрел на экран. Номер набран правильно, а попал не туда. Что с телефоном? Я сбросил звонок и набрал снова.

– Кто вы? – ответил испуганный женский голос. – Какой-то человек уже давно идет за мной. Здесь везде темно и никого нет! Мне страшно. Скажите, что делать?

Сколько раз не звони – телефон всегда перекидывал меня на незнакомых людей, которые сами попали в беду и просили помощи. Дьявольское наваждение!

Поняв, что мобильный бесполезен, я стал разбирать другие записки на полу. Там были не только буквы, но и какие-то странные знаки. Да чем вообще занимался мой отец? Вызывал демонов? Собирался выменять душу на Ладу Калину и три пахучки? Ужас! Какой ужас! Во что я вляпался? Я смог разобрать текст только на одном листе: «Нельзя смотреть ему в глаза!». Да я и так уже это понял. Мне надо было узнать, как выбраться из этой квартиры. Не прыгать же с пятого этажа?

Записки, записки… как их много и ничего не понятно. Текст нечитаемый. Вдруг еще и свет погас! Я остался в полной темноте, и только сквозь стекло пробивались слабые отблески света далекого уличного фонаря.

Захотелось открыть окно и запустить в комнату свежий воздух. Но за стеклом появился он! Оборотень с рубиновыми глазами и голодной мерзкой пастью.

– Ку-ку! Я тебя вижу! И ты посмотри на меня!

Я невольно подчинился, посмотрел в эти сверкающие огоньки всего на секунду. Мне в глаза ударила боль, словно вонзились лезвия, и показалось, что из тела вытянули половину силы. Я чуть не рухнул от резкого чувства усталости, но устоял, оперевшись рукой о подоконник.

– Давай же! Смотри! Смотри на меня! – он стучал по стеклу, и оно трескалось.

Теперь он мог войти и без моего приглашения. Было ошибкой смотреть ему в глаза. Выбегая из комнаты, я закрыл дверь и повис на ручке. Из-под порога просочился красный луч. Там снова загорелся свет, но теперь он был алый, как в подъезде. Оборотень был уже совсем рядом. Ручка затряслась. Нас отделяла только дверь из фанеры, которую можно проткнуть и пальцем.

– Знакомая кровь! Сладкая кровь! Открой! Посмотри мне в глаза еще разок!

Я с головы до пят дрожал от страха. С меня капали и пот, и слезы. Господи Иисусе! Как выпутаться из этого ада? Казалось, оборотень играет со мной, как домашняя кошка с полумертвой мышью. Не желает убивать сразу, а теребит лапами, чтобы удовлетворить свои охотничьи инстинкты, прежде чем перекусить шею зубами. Мне просто хотелось убежать домой и больше не возвращаться в эту квартиру. Гори она огнем преисподней!

Я отпустил ручку и побежал. И тут же за мной приоткрылась дверь. Прихожую озарил алый свет. Большой и указательный пальцы сдавили ключ, я с большим усилием повернул его в замке, схватился за ручку и собирался дернуть ее…

Но тут на мои плечи легли теплые и мягкие пальцы. Теперь я не мог пошевелить ни одной мышцей и был слишком напуган, чтобы двигаться. Руки и ноги больше не принадлежали телу. Конечности перестали мне подчиняться и обмякли. Но я вовремя смог почувствовать направленное усилие. И когда меня развернули от двери, я зажмурил веки так сильно, как только мог.

– Тихо-тихо! Не плачь! Ты же у меня взрослый парень, – его голос изменился. Теперь он стал похож на человеческий. Но я-то помнил, что ему не составляет труда менять голоса. Я чувствовал теплое дыхание, и в нем не было никакого демонического зловония.

– Денис, все нормально, – медленно и вкрадчиво произнес он… так говорил только мой отец.

Готов поклясться, что это был его голос! Как хотелось поверить, что передо мной не зубастый оборотень с рубиновыми глазами, а простой человек. Но я стоял, зажмурившись, и нервно трясся.

– Сын, успокойся. Бояться больше нечего. Ты справился! Он ушел. Я знал, что ты когда-нибудь придешь в эту квартиру, и оставил тебе записки. Он пытался тебя обмануть, как и меня. Хорошо, что ему не поверил. Ты сделал все правильно. Молодец!

Он легко держал меня за плечи, почти не давил. Казалось, можно легко освободиться, и никто не будет меня удерживать. Я осмелился прошептать сквозь зубы:

– Где ты был?

– В ужасном месте! С трудом вырвался на минуту, чтобы посмотреть на тебя в последний раз. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Не желаю тебе там оказаться!

Я сглотнул ком и только крепче зажмурился.

– Говорю же: все хорошо! – убеждал меня добрый голос отца. – Посмотри на меня, пока я здесь. Ты же так хотел увидеться. Сейчас я исчезну, и мы больше никогда не встретимся. Меня тряхнули за плечи, и я опомнился. Он мог сколько угодно говорить о вещах, которые знаем только мы, напомнить подробности редких встреч, но я бы никогда не поверил вранью этого оборотня!

– Ты не мой отец, – прошептал я.

– Открой глаза и увидишь, – он меня торопил. – Скорее! Скорее!

– Ты не мой отец, – повторил я.

Оборотень больше не мог притворяться и завизжал, как свинья:

– Открой свои чертовы веки, уродец!

Его руки перестали быть мягкими. Он вцепился мне в глаза и силой пытался разжать веки. Теперь мне в лицо дышала жаром ненасытная глотка и летела густая слюна.

– Открой их! Посмотри на меня, – визжал оборотень.

Сам не соображая, что делаю, я нащупал за спиной ручку двери. Из подъезда в квартиру повеяло сквозняком, и этот порыв словно сдул оборотня. Никто больше не пытался разжать мне веки. И никто не кричал. От стен отражались только мои всхлипы. Я бы побежал быстрее ветра, но все еще не осмеливался открыть глаза. Потусторонний мерзавец мог просто притворяться, что ушел…

Я как слепой вышел на площадку на ощупь. И стал тихо спускаться по ступенькам, аккуратно перебирая их ногами, и держась за перила. У меня каждую секунду было ожидание, что сейчас опять его руки лягут на плечи.

Холодная стальная дверь. Кнопка домофона. Электронный писк. Я вышел на улицу без куртки и обуви… Забыл о ступеньках на крыльце и упал, разбив колено. Дальше нельзя было идти вслепую, пришлось открыть глаза. Это было трудно и больно. Лицевые мышцы стянуло спазмами. Не знаю, сколько понадобилось времени на это – пять или все десять минут.

Я стоял на коленях в небольшой луже перед домом. В неспокойной воде мелькал отраженный свет от желтого фонаря. Поднявшись на ноги, я не спеша пошел в ночной осенний холод, ступая носками по мокрому и грязному асфальту. На мне был лишь тонкий свитер из дешевого кашемира. Телефон и деньги остались в том жутком доме. Плевать! Вряд ли мне когда-нибудь захочется жить в квартире отца.

Мое лицо!

Я проснулся в метели. Очнулся стоя. Возник посреди пляшущего снега. Так мне ощущалось это мгновение. На мне была коричневая куртка и черные перчатки без пальцев. Я стоял на ледяной колее посреди дороги.

Никого вокруг. Зимняя темнота и впереди только один фонарь. Боль в голове была просто невыносима. Тело продрогло, но холод меня не беспокоил. Только боль! Казалось, сейчас мой череп треснет, и мозг вылетит наружу.

Ничего не помнил. Где я? И почему оказался здесь? Я сбросил капюшон, снял шапку. Метель била в лицо, охлаждая горячую голову. Как страшно оказаться неизвестно где, да еще и в такую погоду!

Белый свет. За фонарем конец сельской улицы. За невысоким сетчатым забором стоял небольшой кирпичный домишка. Такой уютный и приветливый. Мне сразу стало легче. Даже боль в голове немного утихла. Я почувствовал, что нашелся. Ведь это и был мой дом!

Темный двор, заметенный снегом. На дорожке ни следа. Я прошел через калитку, остановился у двери, полез в карманы. А где ключи?.. Ключей нет! Я в панике обшарил куртку и штаны. Пусто! Как можно было их потерять? Если где-то обронил, то не найду в такую вьюгу. И телефона нет. Кошмар какой-то!

Я переминался с ноги на ногу, кусал замерзшие губы, пытался вспомнить, что же со мной случилось, но в голове было пусто. Никаких воспоминаний.

Справа от дома на белом снегу мерцали разноцветные огоньки. Я пошел посмотреть, что там такое… Новогодняя елка сияла в окне. Неужели забыл ее выключить, когда уходил? Вот рассеянный.

И вдруг в комнате загорелся свет! Кто-то ходил по моему дому! Что за?.. Я припал к стеклу и сощурился. Там был человек! В тапках, в домашней одежде: в клетчатых штанах и в старой желтой футболке с оттянутым воротником. В одной руке кружка, в другой – пульт от телевизора. Да это же… Я! Не грабитель, не чужак. Это был я! У этого человека мое лицо, моя прическа, моя одежда. Я смотрел в окно своего дома и видел себя.

Двойник сидел в кресле, отхлебывал чай и переключал каналы. Неужели я тоже так сутулюсь? У меня есть привычка постоянно проводить рукой по волосам? Не верится. Просто не верится! Как можно увидеть самого себя со стороны? Это нереально!

Я размышлял в изумлении: кто он – мой двойник? Человек из прошлого или будущего? Вроде не моложе и не старше… Другая версия меня из параллельной вселенной? Или на Земле, как в старом фильме, происходит «Вторжение похитителей тел»?

Мой двойник замер с пультом в руке, его заинтересовала какая-то передача по телевизору. Я дышал взволнованно и ругался шепотом, но он меня не слышал. Метель заглушала голос.

Вероятно, двойник всерьез думал, что он – это я. Его поведение было таким будничным… Вдруг он оторвался от телевизора и посмотрел в окно. Я испугался и спрятался за стену. Кажется, не заметил…

А что мне делать? Постучаться в дверь и сказать: «Привет!»?

Не вариант! Мне показалось хорошей идеей попасть внутрь без приглашения. Это все-таки мой дом!

В такую пургу никто не держит окна открытыми, но я когда-то из интереса смотрел ролик на Ютубе, как открыть пластиковое окно с улицы. Невозможно было вести себя тихо, под ногами хрустел снег, дверь в сарай с грохотом ударилась о стену, когда я ее открыл. Но воющая пурга играла мне на руку.

Да и двойник пока не интересовался, что происходит во дворе. Среди завала вещей я нашел отвертку. Хоть что-то…

Я обошел дом, смахнул ледяное крошево с окна спальни и просунул в щель жало отвертки. Там где-то должна быть стальная пластина, на которую нужно надавить. Щелчок.

Надо же! Получилось! Я открыл окно и перемахнул через подоконник. Наконец-то тепло. Мой дом. Моя спальня. Кровать, шкаф, старый комод. В щели под дверью свет и тени от ног…

– Здесь кто-то есть?! – спросили из другой комнаты.

Это так звучит мой голос?..

Двойник услышал, что я пробрался в дом. Я стоял у окна и не знал, что делать дальше.

– Эй! – крикнул он.

Ручка дернулась вниз, открылась дверь, рука щелкнула по выключателю.

Это точно я! Мое лицо. Мои глаза расширяются. И рот кричит: «А-А-А!». Какой еще реакции следовало ожидать? Я сам был вне себя от страха, глядя в глаза самому себе.

Другой я зашел в комнату и увидел человека с таким же лицом, да еще и с острым предметом в руке. Но теперь хотя бы стало ясно, что для него наша встреча такая же внезапная. Он будто не знал, что это не его дом, а мой…

Увидев меня, человек убежал через гостиную. Так хлопнул дверью, что елка затряслась и едва удержалась на подставке. Я кинулся за ним, на бегу сбросив куртку. Нужно было поговорить, обсудить, что происходит. Пусть знает, что я не желаю ему зла.

Если у нас похожа не только внешность, но и личности, то мы сможем понять друг друга и придумаем, что с этим делать.

Мой двойник прибежал на кухню и, конечно же, схватил нож. На его месте я бы сделал то же самое. Из нас двоих я первый принял происходящее как факт. Значит, мне и выпало быть тем, кто попытается его успокоить. Двойник стучал зубами от страха, но твердо держал рукоять ножа. На меня смотрел кончик лезвия.

– Стой! – говорил я. – Успокойся! Давай поговорим! Я тоже напуган!

– Ты… ты… ты… – заикался он.

Я кивнул:

– Да знаю! Сам в шоке! Давай просто поговорим!

– Поговорим… – мой двойник отступал. – Да, конечно… Поговорим…

– Тебе ни к чему этот нож! – сказал я, хотя сам до сих пор сжимал в кулаке отвертку.

Страшно было выпускать ее из руки, но если бы мы и дальше угрожали друг другу острыми предметами, то разговора бы не получилось.

– Давай ты положишь нож, а я положу отвертку, – предложил я. – Хорошо?

– Хорошо, – кивнул тот.

Я опустил инструмент на стол и показал пустые ладони:

– Теперь ты!

Напуганный близнец подошел к магнитному держателю рядом с плитой. Я поверил, что он собирается повесить туда нож.

– Итак… У тебя мой облик, а у меня…

Мне в лицо полетел чайник! Я успел увернуться, но на шею и грудь плеснуло кипятком. Кожа мгновенно покраснела и вздулась. Горячая вода разлилась по ногам.

– А-а-а! Сволочь!

Казалось, ситуация под контролем, а он запустил в меня чайником. Я такого не ожидал. Не стоило ему доверять. Он воспользовался моментом, подскочил и резко ударил меня ножом в плечо. Лезвие попало в кость и не вонзилось глубоко. Но как больно! Я оттолкнул двойника.

Он был нисколько не сильнее меня. Нож скользнул под кухонный гарнитур. Близнец оскалился. Он напал на меня! Мы с ним не похожи, он злой! Как он мог соврать, ошпарить кипятком, ударить ножом? Разве я бы поступил так же?! Этот двойник хитер и агрессивен. А вдруг он способен на убийство?

Я опять схватил отвертку, чтобы ее не взял мой близнец. Он закричал и выбежал из кухни. Мои руки дрожали, голова все еще раскалывалась. Я не мог вспомнить, что произошло.

А вдруг он знал? Пусть расскажет, как попал в мой дом! А может, это он напал на меня? Шарахнул чем-нибудь тяжелым по затылку, думал, что убил, но вот он я – вернулся в свой дом, влез в спальню. Не ожидал такого, да? Гадкий клон! Ну, держись! По моему свитеру расползлось пятно крови, но ничего – жить буду.

Я пошел посмотреть, что делает двойник. Он стоял в гостиной, приложив телефон к уху. Задумал что-то! Наверное, хотел первым выдать себя за меня. Чтобы забрать мой дом и мою жизнь. Этого нельзя было допустить! Я тоже оказался способен ударить самого себя. Мой двойник получил под дых кулаком.

– Мы поговорим без звонков! – сказал я, отшвырнув телефон ногой.

У меня была отвертка, а он безоружен.

– Отстань от меня! – закричал двойник. – Что тебе нужно в моем доме?

– В ТВОеМ доме? – зарычал я. – Это мой дом! Ты украл его! Украл мой облик! Говори, кто ты такой?!

– Я ничего у тебя не крал! Я – это я!

Лицо моего двойника горело. Он был напуган, и в его расширенных темных глазах застыло пустое непонимающее выражение. Близнец просто боялся. Это было не вранье. Он верил в то, что говорил. И мне пришло осознание: что если не он, а я – копия!

Неизвестно, откуда взялся, возник посреди метели. Внешность скопирована с него, как и память об этом доме. Этот парень уже сидел здесь, когда я пришел. У меня не было ключей и телефона, потому что все у него…

Ситуация казалась мне странной, а ему нет. Парень сидел дома, пил чай, смотрел телек. Это не он, а я – двойник! Зачем ему со мной разговаривать? Да… На его месте я бы вел себя точно так же. Тогда кто я такой и зачем здесь?

На фоне бормотал телевизор. На столе рядом с креслом стояла остывшая кружка. У окна мерцала елка. На полу мягкий бежевый ковер. Любимый уютный домик. Неужели он не мой? Не хочу так думать! Он мой! Все здесь мое! И эта жизнь тоже моя!

Кто из нас оригинал: я или этот парень? Похоже, настоящим будет тот, кто останется жив. Эта мысль четко прописалась у меня в голове, когда я посмотрел на отвертку в руке.

Двойник первым ударил меня. Борьба уже началась. Один из нас сегодня умрет. Чтобы получить эту жизнь, я должен убить другого себя, выкопать могилу в мерзлой земле и закопать труп. А потом жить, стараясь не вспоминать об этом вечере, убедить себя, что произошедшее всего лишь сон. И никогда не думать, что я не настоящий! Я – это я!

Двойник легко прочитал мой замысел в глазах и рыскал глазами по комнате, искал: что бы ему схватить, что бы в меня кинуть.

Чувствуя, готовность убить его, я схватил близнеца за шею и сбил с ног. Тяжело дыша, навалился сверху и приставил жало отвертки к груди. Где-то слева должно быть сердце. Надо только посильнее надавить. Если сделать все быстро, он умрет, не мучаясь. Нельзя медлить. Я должен это сделать!

Двойник внезапно ударил меня в ухо. Опять застал врасплох! Вырвался из-под меня, зачем-то схватил телефон и убежал. Я держался за голову. Как больно… Нельзя дать ему уйти!

Он хотел убежать через дверь, несмотря на вьюгу, но понял, что не успеет открыть замок. Я уже был в коридоре, и тогда тот заперся в ванной. Интересно, он на самом деле думал, что мне не справиться с этой хрупкой дверью? Ее легко сломать если не руками, то любым тяжелым инструментом. Сам загнал себя в угол!

Другое дело – решиться на убийство. Как потом выдержать вид мертвого холодного тела? Как жить с мыслью, что ты лишил кого-то жизни? Но он – это я. Когда он умрет, людей на Земле не станет меньше. Никто не заявит о пропаже. Я его заменю. Без этого не обойтись. Мы не можем договориться. Один из нас лишний.

Я чувствовал ненависть к своему близнецу. Потому что понимал: вероятнее всего – он настоящий, а я всего лишь копия. Но мне тоже хочется жить!

– Так-так-так, – нервно повторял двойник, его голос отражался эхом в ванной.

Я со всей силы дернул на себя ручку и сломал ее. Дверь осталась закрытой… В сарае должен быть топор или молоток. Но отойти нельзя – убежит.

Я прислонился ухом к двери и услышал тихие гудки телефона. Вдруг стало интересно: что он собирается сказать полицейским? В дом влез мой двойник? Они примут его… меня… за сумасшедшего!

Сейчас наговорит всякого, а мне потом отвечать за ложный вызов. Я ударил по двери плечом. На звонок близнеца ответили, и он закричал в трубку:

– Быстрее! Спасите меня! Он здесь! Он прямо здесь!.. Тот психопат, который принимает своих жертв за себя! Про него говорили по телеку! Да! Он здесь! И считает, что он – это я… Да, так и сказал… Хватит вопросов, приезжайте! Он собирается меня убить. Адрес: Новая Грушевка, Набережная, шестьдесят три.

От этих слов у меня все в голове перемешалось. Я ударил дверь с такой силой, что сломал замок. Полетели щепки. Парень закричал и бросил в меня телефоном.

– Что ты такое несешь? – злобно спросил я.

– Полиция едет!

– Что за чушь ты им сказал?

– Псих! Я не твой двойник! Посмотри на себя и на меня! Мы разные!

– Заткнись!

Слушать этот бред было невыносимо! Я не понимал, зачем он это говорил. Думал: пытается меня запутать. У него не осталось путей для отступления. Он хватал, что попадется под руку и швырял в меня: шампуни, рулон туалетной бумаги, коробку стирального порошка. Смешно!

Я ударил его в живот кулаком и снова приставил отвертку к груди. Он сопротивлялся, пытался драться, царапался, но меня уже было не остановить. Жало вошло в его грудь. Глаза парня расширились. Он захрипел и плюнул кровью. Я поверить не мог, что делаю это!

Парень довольно быстро перестал дергаться. Его мучения закончились. Он лежал на полу с отверткой в груди.

Я убил человека. Мои руки в крови. Жилистые руки с выступающими венами и короткими пальцами. У моего двойника руки совсем не такие. Они белые, гладкие, а пальцы длинные, изящные, как у пианиста. Зеркало над раковиной! В нем не я! Кто-то другой. Какой-то мужчина за сорок. С проседью в волосах и грубой щетиной. Лицо бугристое. На лбу крестообразный шрам. Даже глаза не карие.

Это не мое лицо! Я моложе. Мне около тридцати. Я должен выглядеть точно так же, как этот труп на полу. Почему в моем отражении другой человек? Но я видел его где-то… Много раз! Каждый день! В зеркале… Верно. Это мое лицо. Мое настоящее лицо, которое я не принимаю.

Теперь вспомнил! Все вспомнил! Это не мой дом. Почему мне казалось все таким знакомым? И я не этот парень, которого убил.

Я болен. У меня психическое расстройство и провалы в памяти. Вижу человека, и мне кажется, что он – это я! Сколько раз я уже попадался на этот обман разума? Всегда одно и тоже! Скольких людей я уже убил? Это не первый труп. Господи, опять!

На улице звучали полицейские сирены. Пока еще далеко, но они вот-вот будут здесь! Нет. Ну нет. Точно нет. Я больше не вернусь в психушку. Там хуже, чем в тюрьме! Нужно бежать и найти, где спрятаться! Прямо сейчас!

Поехали мы на дачу

Эта история случилась еще летом, но только сейчас я нашел в себе силы об этом рассказать. Хотя до сих пор почти каждую ночь просыпаюсь от кошмаров в холодном поту.

В конце июня мы с моей девушкой Варварой ездили на дачу под Солнечногорском. К нам присоединился мой друг Даня по прозвищу Шут и его девушка Ангелина.

Дача находится в живописном природном месте. Недалеко хвойный лес, где водятся волки, медведи и лисы. Рядом с домом через трассу раскинулось небольшое, но глубокое озеро. Небо заволокло тучами, а мы купались и веселились до умопомрачения.

Лето! Нужно проводить его на всю катушку. Первая молния блеснула только под вечер. Грянул гром и сразу дождь стеной. Мы и так уже замерзли в воде до синих губ, а тут еще и ледяной душ.

Я и Даня похватали вещи и побежали в сторону дома. Девушки последовали за нами. Зашли, вода льет с нас ручьями и стекает на пол. Мы смеемся, прикалываемся. Хорошо искупались!

Я говорю:

– Шут, пошли баню растопим, отогреемся. Шлепну тебя новым веником.

Мы буквально пару лет назад построили баню. А мне только повод дай попариться, но друг ответил:

– Не сегодня! С меня пока достаточно купаний. Я и так уже сморщился, как моя бабуля.

Мы обтерлись полотенцами, обсохли, отогрелись чаем. На улице уже темным-темно. Варя и Ангелина стали накрывать на стол, я и Даня им помогали. Со стороны могло показаться, что мы просто сидели на диване, но не мешать – уже помощь!

Снаружи было шумно: ветер, дождь барабанит по крыше, гроза не унимается.

И тут мне приперло в туалет. А он рядом с баней, до него идти через участок. Опять мокнуть под противным ливнем, от которого никаким зонтом не спасешься. Но делать нечего – побежал.

Фонари не горят. Это в нашем садовом товариществе частая история. То и дело молнии, как взрывы. Стальной забор грохочет от ветра. Я прошлепал по грязи, закрылся в туалете. Ветер тряс дверь, будто ко мне кто-то ломился. Сижу, трясусь от холода, а сердце клокочет от страха.

Пусть в доме мы поддерживали веселую атмосферу, но только прошел через улицу и сразу жуть взяла. Да еще бы! Такой ураган – не дай бог, унесет вместе с туалетом. Буду потом у Гудвина просить новые штаны. Еще и в лесу кто-то воет.

Я достал телефон из кармана – посмотреть клипы, отвлечься. Руки холодные, мокрые, сенсор не слушается. Смотрю: соединения тоже нет. Шторм унес все сигналы. Ну дела!

И вдруг мелькнула странная мысль: «Дожить бы до рассвета!». Самому страшно стало: о чем это я таком думаю? Мы же на даче, а не в лесу, среди диких зверей. И гром – всего лишь гром. Бояться вроде бы нечего. А потом до меня дошло: получалось, что мы тут заперты. Если что случится – нам не уехать. Дорогу, наверное, размыло. Только ждать, когда все просохнет.

Когда я вышел из туалета, заметил, что непогода только усилилась. Ветер совсем разбушевался. Ботинки насквозь промокли. Фонарь и на пару метров не освещал путь. Я только увидел, что в темноте кто-то ползет. Лезет, шлепает по лужам. Я подумал, что это какая-нибудь брошенная собака. Дикие звери редко ходят к дачам, они боятся людей.

Молния ударила совсем близко. На мгновение от вспышки стало светло, и я во всех подробностях рассмотрел того, кто полз. Не человек и не зверь! Я это понял и при плохой видимости. Его длинное и худое тело было покрыто бледной кожей, словно натянутой на кости.

Он передвигался на четырех длинных и гибких конечностях. Голова монстра напоминала череп с мелкими острыми зубами и красными глазами. Они сверкали в темноте. Пальцы на руках и ногах одинаково длинные и с острыми когтями на концах. Не знаю, что это было, но оно ползло на меня, издавая шипящие звуки, как змея.

Ноги сами понесли тело к дому. Я чуть не упал, поскользнувшись в грязной луже. И влетел в дверь, едва не сорвав ее с петель.

– Куда? Куда? Ботинки сними!

Я запер замок.

– Да какие… ботинки?! Там нечисть! – заорал я.

– Какая нечисть? – нахмурилась Ангелина.

Даня указал на меня пальцем и улыбнулся, открыв рот:

– А-а-а! Сейчас будет нам страшилку рассказывать!

– В окно посмотрите! Во двор! – я говорил, чуть не задыхаясь.

Все разом пошли смотреть.

– О! Там правда кто-то есть! – сказала Варя.

– Отойди от окна! – крикнул ей я.

– Это же дядя Толя с последней дачи! – спокойно сказал Даня. – Его ты видел?

В дверь постучали. Я паниковал и не знал, что делать.

– Да отопри ты ему! Человек весь промок! – Даня скептично относился к моей нерешительности.

Он был прав, нельзя оставлять его с чудовищем на улице. Я открыл дверь. Велел заходить быстрее и снова запер замок.

– Вот это буря! – выдохнул наш сосед. – Хорошо, что вы здесь. Я боялся не дойти до своего дома. Ребята, представляете: хотел уехать с дачи, а машина застряла в лесу. На дороге такая грязь! Я вылез и пошел назад. Пройти можно?

Получив согласие, мужчина снял сапоги и промокшую куртку. Он хотел отогреться и пойти дальше.

– Дядь Толь, а вы никого на улице не видели? – спросил я.

– Лука, ты еще и стариков будешь разыгрывать? – не одобрил Даня.

– Смотрите! – вскрикнула Ангелина, глядя в окно.

Я, Даня и Варя подбежали к ней. В нашем дворе что-то шевелилось. Мы вглядывались, вглядывались, дождались вспышки молнии, и теперь все увидели ползучую погань! Он лез мимо забора и буравил мордой землю.

– Видели? – я тыкал пальцем в стекло.

Девочки все побледнели. Даня криво улыбнулся. Они сразу все поняли. Никто бы не принял такое за человека.

– Что там у вас? – заинтересовался дядя Толя.

Мы все взрослые люди, но я вдруг почувствовал себя ребенком. Захотелось услышать мнение старшего.

Дядя Толя подошел к окну. Он нетерпеливо спрашивал:

– Ну, где?.. Думаете, я без очков что-нибудь увижу?

Опять вспыхнула молния. Бледная тварь сидела посреди двора и пялилась на нас горящими глазами.

– Что за черт! – дядя Толя схватился за лысую голову.

– Уйдите от окна! – я начал всех тянуть за одежду.

Своим любопытством мы только привлекали внимание этой твари. Девушки обняли друг друга. Даня высказал надежду, что чужое существо может бояться нас больше, чем мы его. Я ответил, что мой друг просто не видел его зубы и когти.

– Ночь бесовская, нечисть повылезла, – сказал дядя Толя и медленно перекрестился. – А я прошел и не заметил вурдалака этого. Надо отправить его обратно в ад.

– Анатолий, что вы придумали? Сидите дома! Это плохо кончится, – предупредила Ангелина.

– Вы, молодежь, всего боитесь, потому что все нехристи! – дядя Толя достал из кармана большую плоскую фляжку, резко выдохнул и отхлебнул. – Нечего ему ползать по земле. Дайте мне лопату и две минуты. Я разберусь.

Мужик есть мужик. Он был самым уверенным среди нас. Захотелось поверить, что он и впрямь способен разрешить ситуацию.

Он уже натягивал свои здоровенные сапоги. Только Варя пыталась его остановить, говорила, что он поступает безрассудно.

Дядя Толя бахвалился, что пугал медведей одним только басом. Он попросил дать ему лопату. Я принес инструмент из кладовки. Думал: пусть лучше выйдет с ним, чем без него.

Мы вчетвером окружили его у двери. Все хотели видеть, как дядя Толя героически прогонит нечисть.

– Ну и где ты, черт? – мужчина твердо прошагал по веранде.

Я стоял впереди всех и видел произошедшее в мельчайших подробностях. Из стены дождя, как жаба, выпрыгнула бледная тварь. Мужчина больше ничего не успел сказать. Не успел даже вскрикнуть.

Две тощие лапы обняли его и сомкнулись на спине. Удивительно, как такое слабое на вид существо смогло оторвать здоровенного мужика от пола и утянуть его в ливень. Только лопата перевернулась в воздухе и упала на доски.

– Анатолий! – крикнула Ангелина.

Я был в шоке и просто захлопнул дверь, закрыл все замки.

– Он его убьет! – завопил Даня. – Надо помочь!

– Ты видел его скорость? – несмотря на дикий стресс, я сохранял трезвость мысли. – Здесь только спецназ справится, давай без геройства! Вызовем помощь!

– Связи нет! – Варя, вся красная, вытирала слезы.

Бушевал ветер. Я не сразу обратил внимание, что свет мигает во всех комнатах. Паника, шум, да что тут придумаешь?

Щелк и все. Теперь еще свет погас.

– Тихо! Тихо! Соберитесь! – прозвучал голос Вари в темноте.

И все замолчали. Она была права. Нужно было разведать обстановку и решить, что делать дальше. Мы опять встали к окнам. Дело дрянь!

Дядя Толя лежал на земле, а сутулый выродок молотил его по груди, раздирал когтями. Мужчина не двигался. Был он без сознания или уже мертвый – не разобрать. Этот зверь без труда расправился с человеком. Если мы с Даней выйдем против него и не справимся, то девочки останутся одни. Бежать некуда. Оставалось только сидеть дома и молчать.

Даня взял нож из кухни. Я на всякий случай вооружился топором. Мы знали, что проку от этого не будет, но с чем-то острым в руках было спокойнее.

Вспыхивали молнии, и мы, как в замедленной съемке видели, как монстр тянет израненного дядю Толю за капюшон с нашего участка.

– Он уходит, – прошептала Варя.

Нам всем стало не по себе от того, что случилось с соседом. Просто ужас! Тварь безжалостно распотрошила хорошего человека. Но в той ситуации я надеялся, что ему достаточно одной жертвы. Дядя Толя крупный… если монстр намеревался его сожрать, то ему хватит ни на один день. Уже ничего не исправить. Лучше, если все обойдется одной смертью.

Но выродок вернулся на участок! Он прополз через открытую калитку и вдруг встал на задние лапы. Его высота достигала более двух метров. Девочки этого не видели. К тому моменту я и Даня только вдвоем дежурили у окон. И мы молчали, когда бледный монстр шлепал по грязи к дому. Я боялся, что Даня скажет Варе и Ангелине, а те закричат. Но друг только глядел на меня. В его глазах читалось: «Что будем делать?».

Нам пришлось отойти от окон. Каждый обнял свою девушку, готовясь к страшному. Вместе с яркой вспышкой и громом за шторой появилась длинная тень. Монстр постучал кулаком в стекло, а уже потом ударил в него с силой. Раздался треск. Закричали не только девушки. Мы все заорали.

Никто не командовал, что кому делать. Мы просто выбежали из комнаты и закрыли ее. Вряд ли замок на дверной ручке мог быть надежной защитой.

Даня опрокинул шкаф и подтолкнул к двери. Я придвинул тяжелую тумбу. Варя и Ангелина таскали все подряд, что было потяжелее. Минуты за полторы мы выстроили мощную баррикаду.

Монстр забрался в комнату. Шумно пробежал по полу. Ручка задергалась. Мы с Даней навалились на кучу вещей. Я помнил, какой силой обладает этот выродок. Он мог разнести дверь в щепки, но почему-то этого не сделал. В комнате стихло. Оттуда доносился только плеск дождя и шорох занавесок.

Глаза привыкли к темноте. Лица моих друзей были как неживые. Наверное, я и сам выглядел не лучше. Девушки осторожно посмотрели в другие окна.

Варя вернулась на цыпочках из кухни.

– Он снаружи! Обходит дом, – сказала она не своим голосом.

Адреналин закипел в крови. Какое окно выродок выберет теперь? Он выбьет их все. Так или иначе попадет в дом! Мы опять взялись двигать мебель. Быстро перетащили все тумбы и шкафы из комнат в прихожую, заперли все двери, завалили их, как могли. Конструкции получились шаткие. Я бы не надеялся…

И мы прогадали. Мощный удар прозвучал сверху. Монстр забрался по стене дома и разбил окно чердака. У нас не было и минуты, чтобы решить, что делать. Выродок мог в любую секунду спуститься по лестнице.

Мои мысли ускорились до предела, и я выдал первое, что пришло мне в голову:

– Убегаем! Запираем дом и в баню! Поняли? На выход!

Я открыл дверь и вынул ключи. Даня и наши девочки выбежали на улицу. Последним уходил я. В последнюю секунду увидел красные глаза. Чудовище спускалось с чердака. Я успел повернуть ключ и запер его. Мы неслись под ливнем. Ноги утопали в холодной грязной каше, в которую превратилась земля. Набегу я обдумывал детали собственного плана. Не дрянная ли это идея: спрятаться в бане? Там одна дверь. Оттуда не убежать. Но какой у нас выбор? Если мы просто побежим по дороге, выродок догонит и убьет каждого. Он охотится на нас! Осталось только закрыться в бане и молиться, что бледный уродец нас не найдет.

Мы успели до того, как он сумел выбраться из дома. Закрылись и для верности сунули швабру в ручку. В бане звуки дождя казались громче. В лесу выли животные. Страшная ночь никому не давала покоя…

Ангелина что-то настукивала пальцами в телефоне.

– Связь есть? – спросил Даня.

– Нету… Я прощаюсь с мамой. Телефон же найдут, – ответила она почти спокойно.

– Не дури! – сказал ее парень. – Спрячь телефон. Оно увидит свет.

Ангелина села на пол:

– Я хочу дописать письмо. Если меня найдут мертвой…

– Хватит, – просил ее Даня. – Все будет в порядке. Мы выберемся. Обещаю.

Я покрепче обнял Варю. Она, как щенок скулила в моих руках. Как пережить такую долгую ночь? Как спастись? Ангелина могла оказаться права – шансов погибнуть куда больше, чем выжить. Если тварь разумна и сообразит обыскать все дома вокруг, то неизбежно найдет и нас.

В молчаливом ожидании мы замерли у окна предбанника. Где-то в доме снова разбилось стекло. Все замолчали. Я даже не слышал дыхания своих друзей, да и сам еле дышал.

Мы выглядывали с углов небольшого окошка и видели, как сквозь дождь по земле ползет он, переставляя гибкие ноги, похожие на лапы насекомого. Уродец вращал головой. Казалось, она крутится на триста шестьдесят градусов. Не было никаких сомнений, что он оглядывается по сторонам в поисках нас.

Варя крепко сжимала мое плечо. Я чувствовал боль, но не останавливал ее. В ту минуту мне это было надо. Никто ничего не говорил и не делал. Мы просто ждали, что случится дальше.

Монстр нырнул мордой в землю, порылся вокруг, сменил место и снова пропахал грязь головой. Я догадался: он вынюхивает наши следы! А мы их оставили много. От дома до двери бани должна была тянуться дорожка отпечатков наших ног. Зная, что в этом случае монстр неизбежно найдет нас, я попрощался с жизнью.

Выродок беспорядочно ползал по всему участку. Рылся в земле, принюхивался и смотрел по сторонам. Он подходил все ближе к бане, где мы прятались. И вдруг, неожиданно для всех направился в другую сторону, резко уползая с участка. Дождь. Сильнейший ливень помог нам спастись. Он смыл наши следы! Монстр не нашел нас.

Даня нарушил тишину:

– Думаете, не вернется?

– Посмотрим, – ответил я.

В сердце загорелась надежда. Мы сели на диван у стола. По очереди смотрели в окно. Сначала уснул Даня, следом Ангелина. Она устроилась на его плече. Потом и я оторвал голову от спинки дивана и понял, что проспал какое-то время. Дождь начал затихать. Молнии больше не гремели, и ветер стал не таким резким.

Варя лежала у меня на руках и смотрела сквозь слезы. Я провел рукой по ее волосам, и усталость снова увлекла меня в сон. Прошло несколько часов. Друзья проснулись и разбудили меня.

Кинув взгляд в сторону окна, я заметил, что дождь прошел, а небо очистилось от туч. Наступило утро. Никто из нас не погиб. Хотя мне до сих пор кажется, что той ночью во мне что-то умерло. Трудно расслабиться и почувствовать себя спокойно. Уже не помню, когда в последний раз крепко спал.

Ах да. Дядя Толя… Его труп нашли за нашим участком у дороги. Он был закопан в грязи. Меня удивило, что следов укусов на нем не оказалось. Дядя Толя был исцарапан и забит до смерти, а еще ему выкололи глаза. Монстр убил его не для того, чтобы сожрать, а просто так. Что же это за урод такой, что охотился на нас, не будучи голодным? Хотел убить нас забавы ради.

Меня и моих друзей не считали причастными к смерти дяди Толи. Мы рассказали всю правду. Нам не поверили и пытались убедить, что это был дикий зверь. Медведь, например.

Ага! Медведь, как же…

Но местные дачники рассказали мне легенду о лесе, что рядом с нами. Есть слухи, что там живет Человек-буря. Так называют страшное существо, которое является только с непогодой. Если дождь, гроза и ураган, то он обязательно появится и унесет чью-нибудь жизнь. Сто лет в этих местах после бури находили тела, закопанные в грязи. Все они были исцарапанные и с пустыми глазницами.