NOVUS ORDO. Неофеодальный апокалипсис. Часть Первая

Новая информационная революция и социально-политическая революция произойдет прямо на наших глазах в ближайшие пять лет: как ожидается, к 2030–2032 годам стоимость производящей единицы человеческого ресурса в среднем классе – создание и эксплуатация – сравняется со стоимостью разработки, создания и эксплуатации единицы искусственного интеллекта – менеджера процессов в сфере услуг, логистике и промышленности, сельском хозяйстве и государственной администрации. Так называемый AGI (Artificial general intelligence) – общий искусственный интеллект – будет способен заменить человека со средними когнитивными способностями. Даже приближение к решению задачи появления AGI существенного влияет на все процессы современного человечества.

Отказ от человека как пролетария или управленца нижнего и среднего звена, то есть 80 % населения – начнется в ближайшие пять лет и к 2040–2050 годам охватит всю планету.

Это социальная трансформация означает абсолютную смену эпох в человеческой истории. Восемь миллиардов человеческих особей окажутся просто не нужны. Но не только. Восемь миллиардов человек неумолимо будут превращаться в недовольную массу людей, лишенную будущего в капиталистической системе, ориентированной только на показатели прибылей корпораций. Разумеется, существующая модель мирового устройства не даст восеми миллиардам права на размножение – и будет делать все, чтобы сократить эту огромную массу – источник нестабильности системы. Миллиарды людей, лишенных будущего – это целый вулкан под существующей мировой системой.

Такая информационная трансформация уже началась после появления интернета в конец 1990-х годов и первым местом, где она проявилась стала сама информационная сфера и ближайшая к ней сфера услуг – если раньше для печати городской газеты для города с населением 150 тысяч человек требовалось ежедневного пару десятков тонн бумаги, полиграфическая фабрика с 50 сотрудниками, несколько единиц автомобильной техники, десятки курьеров, десять корреспондентов и тройка редакторов, три-четыре руководителя, утилизация бумаги требовала отдельной логистики и производства. Сегодня эту функцию может выполнять команда из 2-х человек и вполне сносно из одного, вооруженного только одним смартфоном. Персонал и затраты энергии и материалов сократились примерно в 100 раз, если пренебречь сервером и инфраструктурой интернета у всех пользователей. Но тогда для СМИ прошлого можно было бы посчитать себестоимость дорог и бумажных комбинатов, автомобильных заводов. Это и было предтечей мировой революции в производстве. Для появления ИИ в качестве замены человеческого труда требовалась коммуникационно-цифровая и электроэнергетическая инфраструктура – она была создана за последние четверть века.

В ближайшие 10 лет в сфере услуг и транспорта ИИ почти полностью вытеснит человека, то есть его применение возрастет на порядок к 2035 году – будет полностью роботизированы и автоматизированы логистика, торговля, медиа. В производстве произойдет тоже самое, что и в сфере медиа за последние 10 лет (2014–2024) – персонал промышленности и сельского хозяйства сократится в 10 раз – то есть число людей без права на работу, достаток и детей возрастет в развитых и развивающихся странах в 10 раз в ближайшие 10 лет. Роботизация затронет вооруженные силы и военно-промышленный комплекс – третья мировая война 2029–2039 года будет проходить с широким применением автоматизированных систем для роев наземных, воздушных и водных беспилотников, дополненной виртуальной реальностью для управления штурмовыми отрядами, эвакуацией раненных и мирного насления, разминирования и строительных работ.

Эти процессы не просто затронут жизнь масс, они произведут переворот в существующей социально-экономической формации – капитализме – заменив ее на нечто абсолютно другое, где себестоимость труда, основа капитала, является вторичным фактором. Капитализм или «рыночная либеральная система» окончательно прекратит свое существование как историческая формация.

В первую очередь разительная трансформация общества и государства произойдет в странах, где производство играет ключевую роль в экономике – Китай, Южная Корея, Япония, США, Германия и других странах – то есть трансформация в первую очередь произойдет в ядре капиталистической системы.

Понятие искусственного интеллекта

Понятие искусственный интеллект может вводить и уже вводит значительное число людей в заблуждение – это не аналог мозга человека, это набор алгоритмов, подчас очень сложный и мощный, который создает и регулирует сам человек. Этот набор алгоритмов не имеет биологической задачи выжить и победить другие виды. Хотя его использование, без сомнения, трансформирует человеческую жизнь и принесет свои риски – как принесло риски появление скотоводства – приручение диких животных.

Тем не менее некоторый оттенок трансгуманизма и религиозное основание содержится в этом термине из англосферы – многие люди стали воспринимать информацию ИИ как истину в последней инстанции, что не соответствует действительности. Однако заменить человека в повторяющихся действиях в огромном числе рабочих и бытовых задач ИИ сможет.

Заменить же уникальный человеческий талант, гениальность – нет, скорее, он станет ей на службу, избавив исследователей и творцов от муки рутины.

Если автоматизация – это процесс, который подразумевает управление человеком неживыми механизмами, то ИИ – это автоматизация в управлении машиной жизнью человека и общества. Поэтому нельзя отождествлять автоматизацию и ИИ. В широком смысле автоматизация и ИИ с точки зрения науки об организации и управлении – должна изучать наука кибернетика – от древнегреческого «искусство управления», которая изучает процессы в живых и неживых системах, процессах на их стыках.

Мы коснемся этого вопроса в другой главе, посвященной неофеодальному праву, но работа с ИИ очень напоминает приручение домашних животных – от лошадей и кошек до слонов и куриц. В каком-то смысле прав трансгуманист Харари, называя ИИ небиологической формой жизни, с которой раньше не сталкивалось человечество. Понимание ИИ расширяет понимание отличия живого – от неживого.

В каком-то смысле вся Вселенная – живой организм, хотя и не биологический, и живет по собственным законам управления (например, принцип всеобщего устройства дао 道 «путь»). Также, теологи Средневековья назовут вам и еще одну небиологическую форму жизни, обладающих интеллектом, но лишенных свободы воли – это духовные сущности – ангелы и демоны – ими тоже пытались управлять.

Условия для создания автоматизированных государств нового типа

ИИ-государство – это государство, которое может позволить себе создание автоматизированных производств, себестоимость продукции которых равна или меньше стоимости производств, услуг и армии с использованием человеческого персонала. Базовыми условиями для таких государств является: наличие источников собственной энергии, развитая микрочиповая и аккумуляторная промышленность, развитый сектор инженеров, разрабатывающих технологии ИИ и автоматизации объектов промышленности, а также автоматизированных кластеров промышленности.

Единственное современное государство, которое частично удовлетворяет вышеописанным критериям – это США. Китай создал базу микроэлектроники и аккумуляторной промышленности, но его «Ахиллесова пята» – это энергоснабжение, хотя уже сегодня Китай производит и потребляет энергии в два раза больше, чем США.

Для замены человека на автоматизированные системы ему может понадобиться удвоение нынешних электрических мощностей до 2042 года. Китаю не обойтись одним суперпроектом гидроэлектростанции в Тибете, в три раза превосходящем «Три ущелья»[3] и вырабатывающим 160 миллиардов кВт·ч[4].

Вряд ли Китай сможет провести масштабную «роботизацию» промышленности на ветряках и солнечных батареях – единственный выход это за две пятилетки увеличить число атомных реакторов в четыре раза: 2025–2030 и 2035 году достичь доли выработки атомной энергетикой 20–25 % от суммарного объема выработки электроэнергии в стране. Конечно, продолжится строительство ГЭС, солнечных электростанций, ветряных, геотермальных и иных, но именно АЭС – малые, средние и большие будут строиться невероятными темпами. Это также будет соответствовать задачам кратного увеличения ядерного арсенала НОАК, который составит 2–2,5 тысячи ядерных боеголовок к 2035 году, а также задачам создания систем противоракетной обороны с широким использованием лазерного оружия.

Тот мир, который с подачи социологов и экономистов 20-ого века принято называть постиндустриальным на самом деле является сверхъиндустриальным – или супериндустриальным – скорость производства, логистики и потребления выросли за последние 100 лет не на десятки процентов, а в разы, а где-то и в десятки и сотни раз. Критический рост начался в период появления интернета – то есть полвека назад. Сверхъиндустриализацию легко проследить по объему возросшей «мобильности мира» – потребление нефти с начала 1960-х годов выросло с 20 млн баррелей в год до 103 млн баррелей в сутки в 2024 году. Уровень внедрения машин, предшествующий автоматизации, вырос за последние 60 лет в 2000 раз. Начало глобальной нефтяной эры совпало с рядом ближневосточных кризисов и цена нефти выросла с 1–2 долларов за баррель в 1950-х годах до 150 долларов в 2010-х годах.

Без сомнения, этот рост произошел не только из-за механизации сельского хозяйства, увеличения численности городского населения и пассажирской и промышленной логистики, но из-за революции использования авиации, а также перехода к «пластиковой эре» (индивидуальная упаковка и быстрое потребление – свойство заката эпохи индустриала) и эре использования фракций нефти в промышленно-гражданском строительстве и дорожном строительстве: даже дороги индустриала пропитаны нефтью, ведь асфальт производят из фракций нефти – битума. Нефть также стала и синонимом производства продовольствия – сегодня оно на 90 % зависит от работы сельхозтехники и использования минеральных удобрений, которые частично извлекаются из углеводородов.

Пики нефтяных цен – это пики индустриальной эпохи, которая, сегодня сходит на нет. «Вечность пахнет нефтью»[5] – эту фразу можно переиначить на «конец истории пахнет нефтью» – конец эпохи индустриала пришелся на столкновение финансовой аристократии (финансовый капитал) и углеводородным лобби (промышленным капиталом) – это столкновение, которое часто описывают как борьбу условных «Ротшильдов» с условными «Рокфеллерами», которые пытались забрать друг у друга ценность создаваемого капитала в глобальном масштабе. Разумеется, новая эпоха отменит и тех, и других.

Интересно, в этом контексте и сравнение замены лошадей на бензиновые машины – в первую очередь она произошла в армии, в результате войны, но по-истине космическую массовость эта замена затронула человечество уже после двух мировых войн – и достигла невероятных масштабов. Судя по всему, такая же этапная динамика будет и с появлением ИИ-«лошадей».

В 1900 году на долю нефти приходилось 3 % мирового энергопотребления, к 1914 году ее доля выросла до 5 %, в 1939 году – до 17 %, достигла 24 % в 1950 году, 41 % в 1972 году и примерно 65 % – в 2000 году.

Такой же переход от нефти к урану, гидроэнергетике и иным видам ВИЭ, скорее всего, будет наблюдаться в ближайшее время, что вызовет феномен урановой геополитики, атомной внутренней политики и урановых войн, чему будет посвящено отдельное повествование в книге. Капитализм пахнет нефтью и сталью, а неофеодализм будет иметь атомное свечение и электрический голос нейросетей.

Самая главная революция объемов и скорости производства, а также логистики – произойдет в 2025–2035 годах – но не на старых принципах, и не на старых материалах.

Одним из основных факторов такой смены эпох стало тотальное появление глобальной электрической инфраструктуры и увеличение возможностей человечества вырабатывать электричество в колоссальных объемах.

1890 году было произведено 9 млрд кВт·ч, в 2019 году – уже 27044 млрд кВт-ч – объем потребления электричества на жизни последних четырех поколений увеличился в 3000 раз. Причем пропорционально самый резкий рост объемов потребления пришелся на 2 мировые войны – увеличение составит до 30 раз (с 30 млрд до около 1000 млрд кВт·ч). Еще в 30 раз потребление увеличилось после окончания Второй Мировой войны до сегодняшнего дня. За период 2000–2019 годов потребление электричества удвоилось.

Тотальное внедрение процессов автоматизации «ИИ», роботизации промышленности, переход части процессов жизнедеятельности в дополненную реальность потребует как минимум удвоения существующих мощностей по выработке электричества.

Появление электрической инфраструктуры можно сравнить с первым добытым огнем – это позволило человечеству увеличить численность в тысячи раз, а продолжительность и качество жизни в несколько раз. Появление же «искусственного интеллекта» и компьютерных программ можно сравнить с появлением камня-резца для добычи и разделки животного, а также извлечения огня – такие революции происходят раз в сотни тысяч лет и определяют буквально все. 800 тысяч лет назад человек освоил огонь – вышел из теплой Африки и заселил всю землю. Так и человечество сегодня сможет освоить Солнечную систему, обуздав новый инструмент созидания.

Сегодня автоматизация и сложные программные алгоритмы стали главным инструментом в смене эпох: они приводят не только к огромному прогрессу в жизни человечества – небывалому росту его производительных сил, но и главному изменению за многотысячелетнюю историю человечества: отдельная рядовая человеческая особь, как стандартные рабочие руки и сила, производящая продукт, самая главная ценность капитализма – больше не так нужна как прежде, они перестают быть самоценностью.

С точки зрения управляющего класса это равноценно появлению двигателя внутреннего сгорания – теперь лошадиная сила – это лишь единица измерения мощности машины, а лошади уготовано медленное исчезновение из массового использования: конюшни для богатых любителей дрессировки животных, символы на дорогих машинах и гербах и забава для восточных эмиров и шейхов. Но от массового падежа лошадей содрогнуться лишь любители животных – экономика не встанет, государства не лишатся армий, а крестьяне не станут массово умирать от голода. Всех их заменили автомобили, электрические механизмы и двигатели – от дорог и пашни до заводов и армий с «новой кавалерией» – танками. Впрочем, отказ от лошадей шел довольно долго – еще в армии Гитлера гужевой транспорт составлял основу перевозок, и тотально исчез лишь к 1970-м годам.

В апогее индустриального периода 1970–1980 годов, когда появление искусственного интеллекта и роботизация в самые ближайшие десятилетия стало очевидным (в 1950-х вопрос уже замаячил в воздухе с появлением первого компьютера и глобальной электросетевой инфраструктуры), управляющий класс задался вопросом – что делать с 10 млрд «умных лошадиных сил», которые к 2035 году будут населять землю.

Всю историю человечества – с каждым изобретением – его численность находилась в поле значений от полумиллиарда до миллиарда человек. 2000 лет назад на весь мир приходилось порядка 100 млн человек – и половина из них жили в китайском государстве Хань 汉 и Римской империи Pax Romana. Увеличение численности населения в 10 раз произошло за 2000 лет. Следующее увеличение в 10 раз – с 1 млрд до 10 млрд человек потребовало всего 100 лет. Каждый новый миллиард человечество приобретает ровно за 10–15 лет – вместо 2000 лет как раньше.

С чем был связан этот рост? Индустрия без машинных алгоритмов и электрической инфраструктуры требовала «умных лошадиных сил», простите, рабочих рук. Миллионы, а затем и миллиарды.

В индустриале рядовой человек выполнял задачи общего интеллектуального характера, в подавляющем числе случаев не требующей высокой квалификации, выше навыков, приобретаемых в средней школе: коммуницировать текстом, выполнять несложные вычисления, совершать физическую работу руками, иногда требующую мелкой моторики и другие навыки, которые 100 % дублируются через автоматизацию производства и логистики. Если есть условная единица лошадиной силы, то можно ввести и условную единицу общего человеческого интеллекта, которая требуется ему в организации низкоквалифицированного трудового процесса. Собственного говоря, это и есть очень примитивное определение общего искусственного интеллект AGI.

Англия – лидер промышленной революции индустриальной эпохи 19 века: экспансия через самый ходовой промышленный товар в мире – ткань с более низкой себестоимостью (через разделение труда, позже воплощенное в идею конвейера) – стала конкурировать по миру с текстильной продукцией Китая и Индии, которые и были последние 200 лет центром глобальной индустрии – миллионы китайских рабочих рук, как и богатейшие княжества Индии – проиграли технологии конвейерного производства и паровых машин. Феодальный мир проиграл капиталистическому в глобальном масштабе.

Проигравшими оказались державы, следовавшие в хвосте индустриальных преобразований «огня»: машин угля и нефти, стальных орудий, рожденных из недр земли, а также «огня» английского пулемета Гатлинга и «огня» опиумных курилен, распространившихся по Китаю по прямому умыслу англичан. Все это случилось в 1840-е – 1860-е годы. И кажется, повторится вновь на новом витке, в 2024–2044 годы.

В 20 веке все больше выигрывали государства, «отменявшие лошадей» – вначале паровыми машинами, а потом двигателем внутреннего сгорания – Генри Форд, создатель конвейерной сборки автомобилей – символ промышленного величия США и ставший символом денег 20-ого века нефтяник Дэвид Рокфеллер, напоивший сотни тысяч стальных коней Форда горящей жидкостью – бензином, получаемым из нефти. Рокфеллер также начинал с «огня» – предтечей его глобальной нефтяной империи стала фирма по продаже керосина для ламп освещения, появившаяся в «эпоху огня» революций в Европе, Опиумных войн и Крымской войны.

Население Англии удвоилось за вторую половину 19 века – и достигло 30 млн. Оно все еще было ничтожным по сравнению с населением Китая, которое составляло 450 млн человек к началу 20 века. Но новые технологии «эпохи огня» сделали разницу в населении ничтожным фактором. К слову, скорость, которая присуща огню, была использована и в «оружии связи» – электрическом телеграфе, придуманном американцем Морзе, но усовершенствованном до известного нам типа с бумажной лентой англичанином Уитстоном также в «эпоху огня». Именно телеграф стал орудием управления своими обширными владениями Британской империей и орудием, которое позволило координировать посольствами Англии революции в странах конкурентах. В первую очередь в уже отстающих империях Востока.

Индустрия позволила существовать массовым армиям – чем больше население и чем больше объем промышленности, тем больше возможность иметь армию из «огня и стали» и расширять пределы своей империи. Массовая армия потребовала больше индустрии. Массовая армия потребовала больше технологий – большее применение технологий потребовала больше науки и образования, которые сформировались за последние 150 лет.

Все это определялось главным принципом эпохи – постоянное расширение применения человеческого труда, связанного с расширением объема банковского кредита, расширение потребления и расширение рынков, расширение необходимого объема ресурсов. Будущее трудовое время овеществленное в денежный кредит, процент по которому покрывала добавленная стоимость от произведенных и проданных товаров. Технологические новшества, понижающие себестоимость производства и охват все новых рынков, позволяли капитализму увеличивать свои объемы в космических масштабах.

Однако эти ключевые свойства формации капитализма перестают быть нужными с появлением «умной лошадиной силы» – силы ИИ, на «огне» дешевого электричества. Вначале диковинной, позже признанной всеми технологией, а в конце концов – обыденной и очевидной.

Реальное сокращение требуемой рабочей силы, задействованной в процессах прежней нецифровой и неэлектрической эпохи затронет 90–95 % занятых во всех массовых профессиях: от водителей до продавцов, от работников сельского хозяйства и промышленности – до армии. Реальные потребности в рабочих руках старого типа сделают необходимым существование в мире от 100 до 500 млн человек, превратив всех остальных 9,5 млрд или 9 из 10 «в ненужных людей» – а в терминальном варианте развитии технологий – 99 из 100 живущих на планете.

Почти все профессии всех отраслей может заменить ИИ – кроме стройки – но если людей станет меньше, то и потребности в массовом строительстве отпадут. Задачи однотипного строительства также решат ИИ-цеха, производящие модульные однотипные суперкомфортные жилища для небольших коммун людей, состоящих из 100–150 человек. Впрочем, конкретные изменения по отраслям – тема отдельной главы.

В мире, где отдельный рядовой человек не представляет из себя источника создания добавленной стоимости – то есть не имеет реальной стоимости вне капиталистического уклада (или его военно-государственной вариации – социализма), то это переворачивает небо и землю. Меняет вообще все в новом мире.

Основа капитализма и капитала – это овеществленный труд-время, затраченная для производства той самой добавленной стоимости, или рабочая сила, формирующая рынок труда. Люди как рабочая сила, снабженная базовым интеллектом, теперь почти ничего не стоят. Какой может быть рынок, если товар потерял стоимость (в широком смысле первичную ценность)? Какая стоимость бутылки воды рядом с полноводным источником чистой воды? Сколько бы стоили бриллианты, если бы их было столько же, сколько песка на пляже? Люди как инструктированная рабочая сила – то есть, обладающие инструкциями, полученными в период среднего образования – тоже ничего не стоят при появлении общего искусственного интеллекта, заменяющего рядовую единицу человеческого персонала.

Алгоритмизированные действия рядового сотрудника любой корпорации, любого производства дешевле и удобнее поручить самообучающийся нейросети. Что же будут «стоить» люди и какие новые функции они приобретают в новом укладе? Как будет выглядеть жизнь человека от рождения до смерти в Новом мире?

В уходящем индустриале было не так: каждый рабочий в индустриальной эпохе был важен и в конечном счете стал настолько важен, что превратился в трудах Маркса в класс-гегемон, который потребует себе отдельного государства.

Не зря переход от феодализма к капитализму или буржуазному строю (бурж – первоначальное значение «город» или «замок», имеющий арабский корень «башня» – например Бурж Халифа) сопровождался массовым и масштабным появлением демократии и всеобщего избирательному права.

Электоральная демократия – порождение индустриального общества с основной в рабочей среде – это власть каждой отдельной пары рук, власть трудовых масс, которые должны быть довольны условиями труда, своей жизни, и от того, как они работают или не работают – зависит успех всей экономики и всего государства. Каждый не вышедший на работу рабочий – проблема не только для капитала, это проблема для общества. Руки или описанный Марксом «труд» – это не только добавленная стоимость, создающая капитал для буржуа-капиталиста и его предприятия, это сущностная основа функционирования общества уходящего безвозвратно периода. Капиталистическое общество умерло бы без эти рук. В капитализме и социализме (два варианта индустриала) каждые руки – бесценны, каждые руки важны.

Но в новой эпохе, которая ворвалась в жизнь в 2020 году, рабочие руки, снабженные базовым интеллектом, больше не так важны. Роботы – важны. Прощай электоральная демократия и всеобщие тайные выборы. Они ничего не изменят. На их место придет что-то иное. Голос тех, кто важен в новую эпоху.

Тотальное образование и взлет всеобщей грамотности в эпоху до компьютеров и электрической инфраструктуры – это необходимость, а не «расцвет цивилизации»: рабочий должен уметь читать инструкцию, считать, писать. Миллиардам рабочих требуются миллионы учителей – они священны, ибо они дают маленькому ребенку выход в жизнь – на фабрику, где он обеспечит себя и свою семью доходом. Сравните с феодальным обществом, где грамотными были считанные единицы.

Теперь образование для миллиардов не нужно. Доступ к нужной информации обеспечит голосовой помощник и голосовой ввод. Но вряд ли миллиардам понадобится что-то большее, чем лента видео-«новостей» в мерцающем как искры огня тик-токе.

Пришло время детально поговорить о новой эпохе.

Несмотря на технологический бум и супериндустриализацию, которые никак не вяжутся в нашем сознании со средневековьем, мы наблюдаем все больше признаков, казалось бы, ушедших в 20-м веке навсегда сущностных признаков феодального строя: усиление роли церкви и религии, замена крупных индустриальных армий компактными частными военными компаниями (рыцарские ордена и наемные войска), понижение социальной мобильности граждан, их «закрепление», и многое другое.

Высокие технологии никак не вяжутся в нашем сознании еще «индустриальной эпохи» с нарастанием социально-политической «архаики» (как кажется), «устаревшего мира». Однако эта форма – лишь зримая манифестация серьезных внутренних мутаций структуры человечества – общества и экономики.

Определение феодализма через способ получения ценности – что такое новый феодализм

Требуется внести абсолютную ясность в реальное определение феодализма, которое бы дало полное понимание возможности его реализации в ближайшие пару столетий на базе новых технологий: это вовсе не рыцарские турниры и холодные феодальные замки во время тотальных эпидемий чумы и спящими на камнях католическими святыми.

Главное отличие феодализма от капитализма – это эффективный способ извлечения ценности, и качественное отличие средств создания ценности.

Феодализм базируется на извлечении прибыли из ренты – в самом примитивном средневековом понимании – постоянный доход от использования земли. Например, наемными безземельными крестьянами, которые платят феодалу частью урожая. Пространство и его контроль рождает продукт и прибыль – общепризнанную ценность.

Капитализм извлекает приоритетную ценность из труда: используя рабочее время занятых на фабрике рабочих капиталист создает добавленную стоимость. Из первоначального сырья получается гораздо более ценный конечный продукт, который стал таковым от использования рабочего времени и труда. Рабочее время, или рабочая энергия играют решающую роль в формировании продукта и прибыли – то есть ценности.

При феодализме труд и время тоже играют роль, но первичен контроль над пространством – от того, что на поле станет трудится в два раза больше крестьян – урожай едва ли удвоится. Урожай удвоится, если захватить соседнее поле и реку.

При капитализме пространство тоже играет роль, но подчиненное труду-времени: даже если у вас есть огромные запасы минералов, но фабрика по их переработке работает мало квалифицированных рабочих, на фабрике мало оборудования для переработки, то от увеличения объемов сырья и контроля над пространством – прибыль не увеличится. Если же у вас есть доступ к материализованному труду-времени – кредиту, который и позволяет закупить производственные мощности – то ваше пространство сразу же умножается на ценность времени-труда и начинает генерировать общепризнанную ценность.

Итак, феодализм – это рента в широком смысле, пространство, и второстепенное значение труда и времени и кредита. Капитализм – это труд и время, материализованное в инструмент кредитных денег, и второстепенное значение пространства и ренты.

Пространство против времени – главный принцип экономической истории человечества.

Капитал, согласно, Марксу – «самовозрастающая стоимость», которая генерирует прибавочную стоимость (в упрощенном понимании – создает прибыль). Именно труд рабочих создавал капитал. При капитализме – размер этого «вечного двигателя» капитала также все время возрастет.

В трактовке Маркса более верно назвать «капитал» философским камнем[6] Маркса – то есть то, что генерирует богатство само по себе, достаточно лишь запустить механизм его работы, который запускается «эксплуатацией рабочего класса» со стороны паразитирующих на рабочем классе, как считал Маркс, капиталистов.

Мы бы не услышали про марксизм, если бы Маркс не заигрывал с чувством возмущения рабочего класса, уставшим от изнурительного труда. В современных медиа такой эффект называется «хайпом». Марксизм в конечном счете стал той самой религией эпохи индустриала – опиумом для народа, как сам Маркс определял религию. Только религия марксизма обещала освобождение труда и вечную радость коммунизма, всегда находящимся на линии горизонта. Это был героин коммунизма, за который на стройках тысячелетия в виде стоящих теперь заброшенными «пирамидами», в подвиге труда погибали миллионы.

Вернемся к «самовозрастающей стоимости» капитала. Даже зерно, брошенное в почву, не прорастает самом по себе – ему нужно солнце, вода, а если это больше дерево – уход садовника. Отлучив хозяина завода или хотя бы его управляющего от предприятия, предоставив его самому себе или классу производителей, вы обречете предприятие на неминуемое исчезновение. Капитал – не возрастает сам по себе. Он возрастает при умелой информационной работе класса управляющих, которые входят в симбиоз с управляемыми. Таким образом, капиталисты, социалистическая номенклатура, феодалы, неофеодалы – вкладывают в созидание информационный ресурс высокого уровня, а более низкие информационные задачи перекладывают на класс производителей.

Семя, брошенное в почву, содержит в себе прежде всего информацию о растении, и небольшой ресурс для старта развития. Оно не растет само по себе.

При капитализме (индустриале): информационный ресурс капиталиста вступает в симбиоз с трудом-временем, затраченным рабочим классом – и эксплуатирует ресурсы окружающего пространства, а также прежних классов феодалов – и крестьянства. Пока этот ресурс не будет исчерпан и не произойдет смены формации, где ресурсом станут сами капиталисты и пролетарии и их избыточный труд-время. Они превратятся в большие данные, большие избыточные популяции – пространство владения для неофеодалов, их лишенный субъектности и прав ресурс. Так происходит сейчас, в нашу эпоху – при избыточном населении и растущей автоматизации.

При феодализме: духовно-информационный и силовой ресурс управляющего класса неофеодалов вступает в симбиоз с классом феодальных производителей – и эксплуатирует ресурсы избыточной массы населения прежних классов. Пока этот ресурс не будет исчерпан и не произойдет смены формации, где ресурсом станут сами феодалы и класс феодальных производителей и их пространства.

Капитал формирует добавленную стоимость, которая по Марксу является результатом вложения рабочим трудного времени: например, в самом упрощенном виде – из кучи досок – благодаря рабочему – собирается стул. Он дороже кучи досок – разницу в стоимости в самом упрощенном виде получает капиталист, владелец производства. В феодализме дополнительная ценность извлекается из пространственной-ренты. Ты контролируешь пространство – ты извлекаешь ренту. Силой и словом божьим. Да, в капитализме тоже есть рента, как в феодализме – торговля и товарное производство, но их значение носит рудиментарный характер и подчиненный основному способу извлечения ценности.

Самое интересное, что вряд ли отмечал Маркс, «пространство» действительно борется со «временем-трудом» – так на доктринальном уровне средневековая церковь запрещала ссудный процент, то есть кредит, который является главным драйвером капитализма: «время-труд», взятое взаймы у будущего, материализованная квинтэссенция труда для извлечения добавленной стоимости.

Капитализм всячески боролся с попытками феодалов контролировать свои пространства, делая их ликвидным товаром на рынке и всячески уничтожая контроль государства над границами, девальвируя «священную землю» или «священный лес» до производственных площадок – вторичного перед капиталом сырья-ресурса.

Коммунизм оказался феодализмом: Марксистская смена формаций и новый взгляд