Целительница для боевого мага

Глава 1

Бум-бум-бум…

В сонное сознание ворвался стук, да такой, будто за дверью стоял не человек, а разъярённый буйвол.

И снова – бум-бум-бум…

Открыть глаза оказалось сложной задачей, но куда сложнее далось сфокусировать взгляд на привычной обстановке.

Вот он шкаф, но странный какой-то, будто покосившийся. Или это у меня перед глазами плывёт, отчего предметы кривятся и заваливаются в разные стороны? Такая же кособокая тумба и неестественно вытянутая люстра. Полка с миниатюрными статуэтками сползла в сторону, будто собиралась вот-вот упасть. С трудом моргнула, пытаясь упорядочить, что визуальную картину, что скачущие мысли. Во второй раз вышло лучше, но до идеала всё ещё далековато.

Голова гудела, а во рту пересохло так, будто я брела полдня под палящим солнцем, не осчастливив себя и каплей живительной влаги.

Кое-как свесила ноги, пытаясь найти тапочки, но они всё не находились. А в то время грозный посетитель, голосом магистра А́мбо, ректора академии, где я имела честь возглавлять целительский факультет, прокричал:

– Профессор Эвертон, немедленно откройте дверь, иначе мы будем вынуждены её сломать.

«Мы»? Это какое-то новое явление, честное слово. Как и сам визит ректора в мою комнату. Что ему могло понадобиться?

Поднялась-таки на ноги, кое-как накинула халат на плечи и развернулась, чтобы идти открывать дверь, как заметила, что в кровати всё это время я была не одна. На второй половине, демонстрируя голый торс, лежал Вито́р Сильвервуд – невыносимый студент, убеждённый в том, что ему обязаны ставить зачёты исключительно за красивые глаза, ах, и ещё, конечно же, из-за высокого положения его семьи. Отец Вито́ра являлся министром, отвечающим за образование не только в столице, но и за её пределами.

Вчера этот образчик наглости и самоуверенности в очередной раз не сдал мне зачёт по целительству, теперь же… Вот! Лежит тут!

– Ты что тут делаешь? – выдавила с трудом, потому что голос не слушался, и мысли по-прежнему были какими-то вялыми, не чёткими.

В памяти образовался какой-то провал, потому что я помнила, что вчера принимала зачёт у старшего курса, в том числе у Вито́ра, а дальше… Дальше была пустота. Я не помнила ни как покидала аудиторию, ни как возвращалась домой, и уж тем более не представляла, как этот наглец оказался в моей кровати. К тому же в таком возмутительном виде – в одних лишь штанах!

Парень, окинул меня каким-то поистине мужским взглядом, отчего я неосознанно обхватила себя руками и, кажется, покраснела, и выдал:

– Сдаю зачёт, малышка, – и подмигнул. Самым наглым образом подмигнул!

Некрасиво открыла рот, пытаясь подобрать хоть какие-то слова на этот нахальный выпад, но за дверью грохнула ещё раз и в мою спальню ввалился почти весь преподавательский состав во главе с ректором. Последний сначала просмотрел на меня, потому на лежащего Сильвервуда и натуральным образом побагровел.

– Эт-т-то ещё что?! – выговорил с трудом, показывая дрожащей рукой на мою кровать.

От понимания, в какой щекотливой ситуации я оказалась, хотелось провалиться сквозь землю, но, увы, моё тело никуда проваливаться не спешило, а с проблемой нужно было разобраться немедленно.

– Я… – выдавила тихо, откашлялась и громче продолжила, – Я понятия не имею, как он здесь оказался!

Я говорила чистую правду, вот только из-за спин преподавателей вышел Кайл Винтерс, вернейший друг и подпевала Вито́ра и тоненьким, противным голосом выдал:

– Неправда! Профессор Эвертон вчера не приняла зачёт у студента Сильвервуда и предложила ему сдать его в… – он замолчал, хитро блеснул глазами и, понизив голос, произнёс: – В более расслабленной обстановке!

– Нет! – выкрикнула и тут же замолчала, потому что… Потому что в моей голове вдруг всплыли странные воспоминания. Будто я, в самом деле, выходила из аудитории вместе с Вито́ром и даже говорила что-то похожее на слова Кайла.

Но ведь… Это не может быть правдой? Я… Никогда бы не позволила себе подобного! Да Вито́р даже не нравился мне, как мужчина! Я его иначе, как надоедливого нахала и не воспринимала никогда! К тому же я преподаватель и никогда бы не опустилась до романа со студентом!

Багровый цвет лица ректора сменился на белый и, втянув воздух сквозь зубы, он прошипел:

– В мой кабинет, проф-ф-фессор Эвертон!

Меня разом покинули силы, а ещё, наконец, пришло осознание, что происходит. Только что моя репутация, которую я выгрызала годами то у заносчивых сокурсников, то у профессоров, которые каждый раз пытались указать место зарвавшейся оборванке, то есть мне, лопнула, словно мыльный пузырь. Теперь, чтобы я ни говорила, и какие бы оправдания ни звучали из моих уст, мне никто не поверит. Или поверит, но на защиту встать не решится, потому что… Да потому!

На лице застыло безразличное выражение лица, я расправила плечи и, не выказывая больше никаких эмоций, произнесла:

– Я могу одеться или идти прямо так?

Профессор Шимари́, обучающий студентов распознавать ядовитые растения и использовать их в целительстве, улыбнулся под стать собственной профессии – ядовито. И ещё головой покачал, выражая разочарование и подтверждая своё мнение обо мне. Он с нашей первой встречи считал меня распутной девицей, уж не знаю из-за чего сделал такой вывод, но факт оставался фактом – сейчас профессор праздновал победу. Хотя, я всё же подозревала, чем именно не угодила Шимари. Всё просто – он проходил в лаборантах почти пятнадцать лет, и только после этого ему доверили кафедру, а вот я посмела миновать такую ступень, как лаборантка и меня сразу поставили преподавать студентам. И не общие предметы, а целительство, что считалось очень престижным. И ведь никому невдомёк, сколько я трудилась для того, чтобы получить и диплом в академии, и место это.

К счастью, ректор академии прекрасный человек. Поэтому он посмотрел на меня, избегая встречаться взглядом, и устало бросил:

– Одевайтесь, жду вас у себя в кабинете.

И пошёл на выход. Все остальные же остались стоять на своих местах, будто ждали продолжения представления. Но у двери в мою квартирку магистр А́мбо остановился и скомандовал:

– Вам особое приглашение нужно?

После его слов все, наконец-то, потянулись на выход. Последним выходил Вито́р, но уйти просто так этот поганец не захотел. Подошёл чуть ближе и произнёс тихо, чтобы его услышала только я:

– А я говорил – поставьте мне зачёт и живите спокойно.

Отвечать ему ничего не стала, отвернулась, лишь бы не вцепиться в его холёную физиономию. Вот ведь… сволочь! Избалованный негодяй, привыкший получать всё по первому же требованию. А тут, видите ли, я, со своей принципиальной позицией. Да и как можно ставить зачёт по целительству тому, кто при первой же необходимости угробит своих товарищей и не сможет им оказать простейшую первую помощь?

Вот только вопрос – как он всё это провернул? Потому что я, действительно, ничего не помнила о вчерашнем вечере, да и о ночи тоже. Надеюсь, он не… Хотелось спросить его об этом, но у меня хватило ума промолчать. Нет, не доставлю ему такого удовольствия.

Вито́р хмыкнул себе под нос и вышел, наконец-то, громко хлопнув дверью. Я осталась одна. Прислонилась к стене и медленно сползла по ней вниз.

Всё происходящее казалось сном. Кошмарным, но сном. Как я попала в такую ужасающую ситуацию? И, самое главное, что мне теперь делать?

Прикрыла глаза и задышала медленнее, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Ну, уж нет, из-за этого засранца Сильвервуда я точно рыдать не буду. Пойду к ректору и объясню ему всё, он же должен мне поверить. Не могли же они все всерьёз поверить в это представление? Не могли же?

Отмахнулась от слабости, что разлилась по всему телу, и встала. Нужно привести себя в порядок, чтобы никто не заподозрил, насколько я на самом деле отвратительно себя чувствую.

Первым делом отправилась в душ, чтобы смыть с себя гадливое ощущение, но оно, к сожалению, никуда не ушло ни после водных процедур, ни после того, как я трижды почистила зубы. Напротив, чем больше проходило времени, тем сильнее я осознавала всю серьёзность ситуации.

Выбрала чёрную строгую юбку, белую блузу с длинными рукавами. Верх приличия и морали, не придраться. Жаль, что в данном случае внешний вид уже не способен ни на что повлиять.

Забрала волосы в строгий пучок на макушке, осмотрела себя внимательным взглядом и, не оставив времени на сомнения и терзания, вышла из комнаты.

В преподавательском корпусе было тихо, в учебном – тоже. И каждый мой шаг по пустым коридорам отдавался гулким эхом, заставляя едва ли не вздрагивать. Но на лице бесстрастная маска, так что никто из встречных, если бы таковые имелись, не догадался бы, насколько мне паршиво.

У приёмной ректора остановилась на мгновение, перевела дыхание и толкнула дверь дрожащей рукой. Секретарь – в любой ситуации невозмутимая миссис Зис – подняла на меня свой спокойный, совершенно непроницаемый взгляд и кивком указала на кабинет ректора. Я постучала и, услышав глухое:

– Войдите, – зашла в кабинет.

Магистр А́мбо, невероятно мудрый и справедливый ректор, тот, к кому я всегда испытывала безграничное уважение, и кто был для меня примером. Конечно, не таким, как моя наставница Аделия Райт, но всё же мне было чему у него поучиться.

Он сидел за столом, сцепив руки в замок, и смотрел немигающим взглядом в окно. На меня он не обратил ровным счётом никакого внимания. Я тихо подошла к стулу и опустилась на него. Молчание затягивалось, и я решила спросить прямо:

– Вы уволите меня?

С первого взгляда, инцидент можно было бы посчитать незначительным и замять это дело, но… Не в случае с Сильвервудом. Этот паршивец продумал всё до мелочей, не удивлюсь, если спустя четверть часа сюда заявится его скандальная мамаша и потребует упечь меня за решётку. Однажды мне уже довелось с ней пообщаться. Но тогда она ограничилась лишь угрозами, сейчас же, имея огромное количество «свидетелей», боюсь, угрозами я не отделаюсь.

Магистр недовольно скривился и прикрыл глаза:

– Скажи мне, Одри, что вообще происходит?

Если бы я знала ответ на этот вопрос, то…

– Понятия не имею, – отвечаю честно, и магистр кривится вновь. После же обхватил голову руками.

– Рассказывай, – попросил устало, спустя десять секунд тишины.

Я рассказала ему всё, что помнила. И даже то, что всплыло в памяти урывками, не складываясь в чёткую картину. А когда замолчала, ректор спросил:

– В аудитории ты что-то пила? Воду, сок, чай?

Отрицательно покачала головой. Я ничего не пила и не ела. Вчера выдался на удивление сложный день, и почти до самого вечера у меня и крошки во рту не было. Я мечтала принять зачёт у старших курсов и, наконец-то, нормально поужинать, но… Не получилось, по всей видимости.

– Диагностика?

– Ничего не обнаружила, – я проверила себя на наличие ядов и прочих дурманящих веществ, но организм был чист. Даже если и имело место быть какое-то вмешательство, от него уже не осталось и следа.

– Есть какие-то мысли? – не отставал магистр.

– Даже если и есть, доказать я этого не смогу.

– М-да-а-а, – протянул ректор и вздрогнул, потому что из приёмной послышались крики, а следом за ними распахнулась дверь и на пороге появилась маменька Вито́ра, в сопровождении своего нерадивого отпрыска.

Парень имел невозмутимый вид, в то время как его мать пылала праведным гневом. Что же, я оказалась права, наша встреча была предрешена.

– Ты-ы-ы! – завыла она так, что мне кажется, даже умертвия бы ей позавидовали. Чёрные перья на такой же чёрной шляпке, качнулись из стороны в сторону, будто пытались согласиться с хозяйкой. И я их понимала – не согласиться с этой скандальной дамой было себе дороже. Это даже неодушевлённые предметы усвоили, а вот я всё никак и никак.

– Здравствуйте, Ванесса, – поднялась со стула и изобразила подобие вежливого поклона, тут же опускаясь обратно.

Губы женщины, измалёванные ярко-красной помадой, скривились так, словно она разом проглотила лимон, и глаза налились кровью. Того и гляди, из носа пар повалит. Но она сдержалась, выпрямилась, задрала нос к потолку и повелительно взмахнула рукой:

– Магистр А́мбо, я прошу, нет! Требую! Чтобы эту, – она бросила на меня брезгливый взгляд, не желая произносить моё имя, – немедленно уволили! А уж я позабочусь о том, чтобы эту, – с больше злобой повторила она, – совратительницу детей упекли за решётку!

Не выдержала, удивлённо вскинула брови – Вито́р, даже отдалённо, не был похож на ребёнка. И зная о его славе среди девушек в академии, я точно не была его совратительницей. Скорее уж наоборот. Стоило подумать об этом, как в груди поднялось мутное ощущение тошноты. Верить в то, что я и он… Нет, этого не может быть! Я отказываюсь даже думать об этом!

Магистр тяжело вздохнул и с трудом поднялся из своего кресла. Постоял так несколько секунд и тихим, но твёрдым голосом произнёс:

– Здравствуйте, миссис Сильвервуд. Не скажу, что рад вас видеть, потому что ситуация, сами понимаете…

Ванесса была из тех женщин, которые не выносили, когда их капризные приказы не выполняли сию же минуту, поэтому она прервала слишком долгое, по её мнению, вступление ректора:

– Увольте меня от этой приторной вежливости! – щуря глаза и кривя нос, прошипела она. Сделала большой шаг, хотя я была уверена, что в узком, сшитом по последней моде платье, она этого сделать не сможет, и оказалась напротив магистра. Ткнула его указательным пальцем в грудь, потребовав: – Я хочу, чтобы эта нахалка была немедленно наказана. Сию же секунду! – голос её сорвался на визг, так что я скривилась. И посмотрела на Вито́ра.

Он стоял на пороге, подпирая плечом дверной косяк, и испытывал настоящее удовольствие от происходящего. Даже не пытался скрыть торжествующую улыбку. Хотелось вскочить, подойти к нему и отвесить оплеуху, постараться донести до этого баловня судьбы, что он, забавы ради, рушит мою жизнь. Просто из-за того, что я отказалась принимать у него зачёт, пока он не будет знать то, что я у него спрашиваю. Неужели этот глупец не понимает, что для боевых магов знание целительских плетений так же важно, как и атакующих?!

Но я сидела на месте и лишь смотрела на него. Потому что любой необдуманный шаг мог довести эту абсурдную ситуацию до настоящей беды. Да и что я могла сказать в своё оправдание? Ни-че-го!

– Я попрошу вас, – в ответ на едкую реплику Ванессы, произнёс ректор, едва сдерживая злость. – Не указывать мне, что делать с моими преподавателями. Я сам в состоянии решить, кого увольнять.

Слова его оказались настолько ошеломляющими, что миссис Сильвервуд отступила от него на шаг, после же повернулась к сыну, потом посмотрела на меня, вновь на ректора. В итоге, немая сцена закончилась тем, что Ванесса, совершенно не стесняясь, прошипела:

– Вы думаете, что муж простит вам хамство в мой адрес? Завтра же здесь будет комиссия из министерства и…

– Здравствуйте, – от двери раздался уверенный женский голос, – я вижу, что мы как раз вовремя.

Резко обернулась и глазам своим не поверила. На пороге кабинета магистра А́мбо стояла Аделия теперь уже Райт, в сопровождении своего мужа – Винсента. За руку моя наставница держала их старшего сына – Айрона.

Мальчишка, завидев меня, вырвался и подбежал, после же совершенно бесцеремонно бросился ко мне на шею, прошептав:

– Мы плишли тебя спасать.

Не выдержав, обняла его в ответ.

– Вы ещё кто? – вызверилась Ванесса, явно недовольная появлением новых действующих лиц. Конечно, они же не дали ей закончить гневную речь.

Вперёд выступил Винсент, занимающий пост ректора Северной Академии:

– С этой минуты решать судьбу Одри Эвертон вы будете только в нашем присутствии.

Что же, я буквально наяву услышала, как челюсть миссис Сильвервуд грохнулась на пол. Зато её сына присутствие Винсента ничуть не смутило. Он вальяжно прошёлся по кабинету, сел на софу у окна, закинул ногу на ногу и насмешливо уточнил:

– Что, думаете, сможете так просто смыть с неё пятно позора? Э-э-э, нет, это в мои планы не входит.

Не знаю, что на меня нашло, но я всё же вскочила на ноги и успела сделать всего пару шагов в сторону этого нахала, как меня перехватил Винсент.

– Одри, – настойчиво попросил он меня, – присмотри за Айроном. Мы дальше здесь сами.

Глава 2

Айрон с упорством тянул меня вперёд, а я и не думала сопротивляться. Всё потому, что понимала – мне действительно стоило уйти. Потому что выдержка трещала по швам, и у меня не было сил смотреть на холёную физиономию Вито́ра. А ещё отбиваться от нападок его взбалмошной матери.

В голове не укладывалось, что всё это происходит со мной. Ещё вчера всё было иначе. Я планировала, когда завершится учебный год, поехать в Монтайн, погостить у Райтов, понянчится с Айроном. Потом думала махнуть к морю, давно хотелось побывать на юге, но всё как-то не складывалось – то учёба, то работа, то элементарное отсутствие средств.

А сейчас? Могла ли я знать, что будет завтра?

– Одли, Одли, О-о-одли! – поняла, что Айрон уже не в первый раз зовёт меня, но я так глубоко ушла в свои мысли, что сразу не услышала.

– Да, Рони, – осмотрелась. Малыш привёл меня в небольшой сквер, который находился перед административным корпусом. Здесь было тихо, что, впрочем, не удивительно, ведь сегодня был выходной. Об этом факте я вспомнила только сейчас и криво усмехнулась – значит, большая часть студентов пока не в курсе о том, как низко пала их преподавательница по целительству.

– Не пвачь, папа всё лазлулит, – Айрон был копией отца, такой же овал лица, такой же нос, короткий ёжик тёмных волос, даже улыбка, а вот глаза у него были мамины. Он милейший парень и так смешно коверкает слова, что плакать я и впрямь передумала.

– Не буду, – заверила его, и потрепала по макушке, – только скажи мне, откуда ты такое выражение взял «разрулит»? Не припомню я, чтобы твои родители так говорили.

Аделия, несмотря на то, что много времени отдавала преподавательской деятельности, в том числе открытию новой кафедры под собственным руководством, про семью и сына не забывала. Бывая у них, я завидовала её неумной энергии и любви, которой она так щедро делилась со всеми, кто находился в пределах досягаемости.

Мальчишка смущённо отвёл взгляд, потом оглянулся, чтобы убедится, что за нами никто не наблюдает и шёпотом поведал мне страшную тайну:

– Меня подлужка научила, – глазёнки загорелись лукавым блеском, после же мальчишка вовсе не выдержал, сорвался с места и начал кружить вокруг лавочки, на которую меня усадил.

– Подлужка, значит, – повторила себе под нос и тоже улыбнулась.

Спрашивать о подруге не пришлось. Спустя пару минут, Айрон сам с превеликим удовольствием рассказал мне о том, что в соседнем доме поселилась семья, и у них есть девочка – Илиана. Иля, так её зовёт ласково мама, и Айрон теперь тоже. Девочка не была похожа на тех, с кем прежде встречался Рони, потому что Иля не плакала, когда падала, и вообще была, как мальчишка, чем невероятно прельщала юного отпрыска семьи Райт. Пока слушала его бесхитростные рассказы о похождениях с новой подругой, не заметила, как пролетело время. Только вздрогнула, когда почти над ухом раздалось:

– Рони, ты совсем заболтал нашу Одри, – обернулась и увидела улыбающегося Винсента. Вот только глаза его оставались серьёзными.

Ещё через секунду из корпуса выплыла Ванесса Сильвервуд собственной персоной. Судя по победной, кривоватой ухмылке, решение, к которому они пришли, её удовлетворило. Да и Вито́р, шествовавший сразу за маменькой, выглядел донельзя довольным.

Проходя мимо меня миссис брезгливо фыркнула, а вот мальчишка остановился и игриво вздёрнул брови:

– Если вдруг заскучаешь, заглядывай на огонёк, малышка.

От того, чтобы не огреть его чем-нибудь тяжёлым, меня спасло только присутствие Рони, и Аделия, которая вышла из корпуса и ждала нас на ступенях. Выглядела она расстроенной, и мне уже самой захотелось утешить её и уверить, что всё будет хорошо. Справлюсь я как-нибудь со сплетнями и шёпотками за спиной. Не так уж это всё и страшно… наверное.

– Винс, побудешь с Рони? Нам бы поговорить с Одри, – попросила Аделия мужа, меня же поманила за собой.

Через минуту мы уже были в кабинете ректора, где магистр Амбо всё так же сидел в кресле, но мне вдруг показалось, что он за каких-то полчаса постарел ещё лет на десять.

Аделия заняла софу у окна, я стул, на котором и сидела до фееричного появления Ванессы.

– Одри, расскажи о вчерашнем вечере всё, что помнишь. Во всех подробностях – что ела, что пила, с кем разговаривала, к чему прикасалась. Словом, абсолютно всё, что сможешь отыскать в своей памяти, – попросила наставница и приготовилась меня слушать.

Странное дело, но память ко мне так и не вернулась. Я так же чётко помнила, как принимала зачёт у последнего курса, как в аудитории остались Витор и Кайл, и как и тот, и другой не получили удовлетворительную отметку. Они вышли в коридор, потом я прибралась на своём столе и отправилась вслед за ними. До этого момента картинка была ясной, а потом начинала скакать, вспыхивая разрозненными образами.

Я вспомнила, как уцепилась за руку Витора, почему-то боясь упасть. Как шла с ним по коридорам, слушая какую-то чушь от этого напыщенного индюка, но ни слова не понимая. Ещё помнила, что за нами постоянно следовал Кайл и то и дело вставлял какие-то колкости, но… Какие? Я не помнила. Не слышала. Не осознавала.

Попытки вспомнить привели лишь к тому, что у меня разболелась голова, поэтому я замолчала. Но что куда больнее – мне на ум не приходило ни одно заклинание или же лекарство, способные вот так вырезать часть памяти, не оставив ничего.

Я вновь стала чувствовать себя маленькой и глупой, которой способны помочь лишь взрослые и опытные наставники. Нет, я уважала и магистра Амбо, и Аделию, но… Я уже давно выросла и считала себя способной решить любые проблемы, а выходит, что я абсолютно ничего не стою без чужой помощи.

– Ментальное воздействие? – предположил ректор.

– Я бы почувствовала, – отрицательно покачала головой. Да и наутро на ауре всё равно остались бы отпечатки чужого воздействия.

– Одри, – ласково произнесла Аделия, будто разговаривала с Айроном, а не со мной. – Вот когда ты вышла из аудитории, ты ничего необычного не заметила? Может быть, какой-то запах почувствовала? Или звук услышала? Хоть что-то?

Закрыла глаза, пытаясь восстановить произошедшее по секундам. С первого взгляда всё было как обычно – пустые коридоры, сварливый сквозняк, гуляющий где-то под потолком и запахи привычные. Всё вроде бы было так, но… Что-то заставило нахмуриться и попытаться поймать за хвост какую-то мысль, только у меня не вышло ухватиться за неё. Она пропала так же стремительно, как и появилась.

– Нет, – выдохнула со злостью.

Аделия поднялась со своего места и подошла ко мне, протянув руку:

– Можно?

Я сама уже всё проверила, но взгляд со стороны ещё никому не мог повредить. Тем более дар наставницы был несколько отличным от стандартного целительского. Поэтому кивнула и позволила ей взять мою холодную ладонь в свою – тёплую.

По телу прошла волна, согревая и успокаивая, и я расслабилась, давая возможность Аделии осмотреть всё внимательно. Конечно, я надеялась на лучшее, но знала, что она ответит.

– Ничего, – спустя десять минут, выдохнула наставница с сожалением. Вернулась на своё место и тогда я решила, что пора бы узнать, из-за чего Сильвервуды выходили из корпуса такими довольными.

– Что они потребовали? – посмотрела на ректора, искоса отмечая, как Аделия разочарованно покачала головой. Значит, Витор придумал что-то особенно извращённое. Это совершенно в его стиле.

Впрочем, магистр Амбо не ответил, предоставив возможно наставнице посвятить меня в «тонкости» договора.

– Милая, ты же знаешь, что я ради тебя готова на всё, но эти… – ругательство она проглотила и продолжила, – они потребовали твоего немедленного увольнения. И не просто увольнения, а такого, чтобы ты больше не смогла преподавать ни в одной академии.

– Не удивлена, – равнодушно пожала плечами. Витор давно хотел убрать меня со своего пути, потому что, видите ли, я портила его статистику. Подумать только – статистику! Ему были важны лишь балы в дипломе, а не знания. И как он собрался попасть в боевой отряд с таким подходом? Впрочем, о чём это я? Отцовские деньги и связи сотворят чудо. – А если вы меня не уволите?

Слово взял магистр. Он усмехнулся, и устало провёл рукой по идеально выбритому подбородку:

– Угрожали убрать из ректорского кресла, но знаете ли, меня этим не напугать. Я уже давно мечтаю уйти на покой. Возраст, – он кривовато улыбнулся и подмигнул мне. Но его улыбка тут же погасла.

– Тогда Ванесса предложила – либо уважаемый магистр Амбо увольняет тебя, либо они подадут в суд и раздуют из этого инцидента такой скандал, что пострадает не только ректор, но и вся академия в целом, – Аделия поставила точку в этой истории.

Серьёзный размах. И всё ради того, чтобы убрать одну зарвавшуюся преподавательницу.

Поднялась на ноги и, стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла:

– Я всё поняла. Думаю, приказ об увольнении стоит написать вчерашним числом, чтобы эта история уже точно никак не коснулась академии. А я… разберусь.

Мне нужно было уйти, нужно побыть одной, но дверь в кабинет открылась, и Винсент Райт заявил с порога:

– С чего ты решила, что мы оставим тебя одну в такой ситуации?

– Да-да! – копируя что позу, что голос отца, произнёс Айрон из-за его спины.

Но я отрицательно покачала головой:

– Нет, с этим я должна разобраться сама! – мой голос прозвучал непреклонно. Пожалуй, я впервые позволила себе разговаривать так с теми, к кому относилась с уважением. Было ли стыдно? Ни капли, потому что я знала, что не имею права подставить хоть кого-то из этих людей.

– Но, Одри, – со своего места поднялась Аделия, я же подняла руку, прося, чтобы она позволили мне объясниться.

Все замолчали, и только Айрон продолжил воинственно сопеть.

– Я слишком многим обязана каждому из вас, если бы не ваша поддержка и вера в меня, я бы вряд ли добилась того, что имею. Но как бы вы не храбрились, магистр Амбо, вы нужны академии, ведь без достойного преемника здесь всё тут же рассыплется. А вы, Аделия? Вы столько лет оббивали пороги всех возможных ведомств, чтобы они, наконец-то, позволили вам открыть новую кафедру с обучением магов, которые имеют такой же редкий дар, как и у вас. Хотите сказать, что готовы отказаться от всего этого, только ради меня? Нет, если ваше имя мелькнёт в этом отвратительном скандале, то о кафедре можно будет забыть. Если не навсегда, то на долгие годы. Я себе никогда этого не прощу.

Под конец речи мне перестало хватать воздуха, так что я судорожно вздохнула, после того, как замолчала. В кабинете повисла тишина. Каждый думал о том, что я сказала.

Я верила, что Аделия махнёт рукой на многолетний труд и бросится выручать меня, она всегда была такой – не могла смотреть, если кого-то несправедливо притесняли. Ведь и она из-за несправедливого обвинения в своё время оказалась в Северной Академии. Да и магистр Амбо взял меня на работу, не побоявшись доверить целительскую кафедру столь юной особе. Малодушными их точно не назовёшь, но… Разве же я вправе позволить им положить к моим ногам годы усердной работы?

– Не горячись, Одри, – слово взял Винсент. Он подошёл ко мне и легко приобнял за плечи. – Я всё устрою так, что никому не придётся ни увольняться, ни отмываться от грязи, которую готовится вылить на наши головы семейство Сильвервуд.

– Это как? – уточняю скептически.

Айрон подходит к матери и устраивается рядом с ней, при этом смотрит на меня с улыбкой. А вот Винсент отошёл на несколько шагов, дождался, пока все присутствующие посмотрят на него и заговорил:

– Пока вы тут беседовали, я связался со своим давним другом. Он предложил один весьма неплохой вариант.

Выдержал паузу, явно нагоняя тумана. Но я так эмоционально вымоталась, что на удивление у меня уже не осталось сил. Да и у остальных тоже, один только Айрон нетерпеливо ёрзал на месте. Впрочем, не уверена, что ему были интересны именно слова отца, скорее он устал слушать взрослые разговоры.

– В одном из южных гарнизонов уже год нет целителя, они постоянно шлют запросы, но желающих ехать в такую глушь, как вы понимаете, найти очень сложно. Я подумал, что если Одри на годок «потеряется» на просторах нашей страны, то Вито́р и его маменька успокоятся. А там ты сможешь вернуться без лишней шумихи. Что думаете?

Практику после академии я проходила в королевской лечебница, и имела все необходимые разрешения для работы целителем. Поэтому вариант показался очень даже привлекательным. А глушь… И что? Я выросла в Монтайне, а этот город с трудом и городом-то можно было назвать. Так что глуши я точно не боялась.

И пока никто не успел возразить, произнесла:

– Я согласна!

Наверное, чуть позже я пожалею о своём решении, но сейчас, возможность уехать подальше отсюда и пресечь назревающий скандал, показались мне спасением.

– Это не вариант, – неожиданно отрезал магистр. – У Одри талант, она кладезь знаний, неужели можно сослать её вот так, даже не попытавшись побороться? Если нужно, я могу дойти до короля!

Бороться можно, вот только Витор не зря выбрал столь щекотливый способ, чтобы растоптать мою репутацию. Справедливости можно добиться, но сколько при этом будет грязи, выдуманных подробностей, злобных шёпотков за спиной. Пусть лучше меня считают трусливой, чем заставят пройти через это.

Аделия возражать не спешила. Она с грустью посмотрела на меня, потому на своём опыте знала, каково это – доказывать женщине свою правоту. Обведя всех взглядом, я тихо произнесла:

– Ничего не нужно. Я поеду на юг, – по губам скользнула кривая усмешка и я добавила, – как раз хотела там побывать.

Правда, думала, что это всё же будет долгожданный отпуск на берегу моря, а не ссылка в гарнизон, но… Не важно. Уже не важно.

– Вот и отлично, – Винсент хлопнул в ладоши. Он старался улыбаться, но я видела в его глазах тревогу и бессильную злость.

Спорить было бессмысленно, да и Айрон уже откровенно скучал, поэтому мы засобирались. Аделия, подхватив меня под руку, повела вперёд, под предлогом того, что поможет собрать вещи.

Зайдя в мою комнату, где всё уже было для меня привычным и почти родным, она захлопнула дверь и, отводя взгляд, спросила:

– Милая, он не тронул тебя?

Простой вопрос, на который я и сама могла узнать ответ, но… Я струсила. Проверяя кровь на наличие ядов и прочих веществ, у меня не хватило духа узнать правду о сегодняшней ночи. Это было весьма малодушно, но иногда мне казалось, что, несмотря на твёрдость характера, которую я в себе тщательно воспитывала, я осталась всё той же глупой и пугливой мышкой – девочкой, неспособной постоять за себя.

Признаваться во всём этом было мучительно стыдно, но я знала, что наставница не осудит. Она должна меня понять.

Я опустилась на кровать, закрыло лицо руками, и глухо произнесла:

– Я не знаю.

Между нами повисла тишина, затем Аделия шумно вздохнула и присела рядом со мной, притягивая ближе и легко поглаживая по спине.

– Хочешь, я посмотрю?

Наверное, стоило бы отказаться, но я не могла представить, как пережить всё это в одиночестве, если подтвердятся худшие опасения.

– Хочу, – прошептала едва слышно.

Аделия больше ничего не произнесла. Она уложила меня на кровать, и опустила руки на живот. Я, кажется, вовсе забыла, как дышать в эти мгновения, и зажмурилась так сильно, что перед глазами заплясали разноцветные круги. Секунда, вторая, третья…

– Всё хорошо, – не открывая глаз, поняла, что она улыбается.

И улыбнулась в ответ, а ещё почувствовала, как по щекам катятся слёзы.

– Ну, всё, не плачь, – наставница помогла мне сесть и крепко прижала к своей груди. – Всё наладится, вот увидишь.

Я слушала её, и даже понимала смысл сказанных слов, но успокоиться не могла. Слёзы текли и не желали останавливаться.

– Милая, – Аделия отстранилась и заставила меня посмотреть ей в глаза, в них я тоже увидела слёзы, и от этого стало лишь отвратительнее, – мы обязательно накажем эту ненормальную семейку. И сделаем это так, что тебе не придётся отмываться от грязи, в которой они намереваются тебя вывалять. Ты мне веришь?

Верю, ей я всегда верила. Ведь если бы не наставница, то вряд ли бы из меня вышло что-то толковое.

Кивнула и сделала судорожный вдох, пытаясь взять себя в руки.

– Вот и умница, – Аделия вытерла мне слёзы и улыбнулась куда смелее. – А теперь давай примемся за дело.

– К слову, – попыталась отвлечь себя, да и наставницу заодно. – Как вы узнали, что…

Аделия махнула рукой:

– Так магистр Амбо сразу же сообщил нам.

Несмотря на все трудности и злоключения, меня окружают замечательные люди, которым я безмерно благодарна.

Спустя час мы собрали всё. Не так уж и много вещей я набрала за два последних года. Будто чувствовала, что надолго здесь не задержусь.

Прежде чем выйти в коридор, я зашла в ванну и вымыла лицо холодной водой. Не хочется, чтобы хоть кто-то понял, что я лила слёзы. Нет, из академии я выйду с высоко поднятой головой.

Винсент вместе с Айроном ждали нас у корпуса. Мальчишка лежал на лавочке, высоко задрав ноги, и что-то пальчиком рисовал в воздухе, а вот магистр Райт стоял, прислонившись к стене, и прикрыв глаза.

– Мы готовы, – с напускным весельем произнесла Аделия, и её муж тут же сорвался с места, чтобы забрать у нас сумки.

Айрон подскочил следом за отцом и крепко схватил меня за руку.

– Ты погофтишь у нас? – спросил он, заглядывая в глаза. И столько надежды было в его взгляде, что я вновь почувствовала, как подступают слёзы. Этого ещё не хватало! Совсем в нюню превратилась.

Я присела возле него, чтобы оказаться на одном уровне и со вздохом призналась:

– Не сегодня, мой хороший. Но скоро я обязательно приеду к вам в гости.

Лгать было нехорошо, но иного выхода я сейчас не видела.

Айрон недовольно поджал губы, но руку мою не выпустил и потянул вперёд. Только подойдя к воротам, я позволила себе оглянуться. Монументальное здание академии взирало на меня с немым укором, будто осуждало мою трусость. Но я была не готова к борьбе. Пока что.

Скользнула взглядом чуть левее и увидела его – Витора. Парень стоял в тени дерева, но даже с такого расстояния я видела, что он улыбается. Чтобы не доставить ему удовольствия, я улыбнулась в ответ, и одними губами прошептала:

– Я вернусь.

Улыбка с его губ пропала, я же, отчасти удовлетворённая тем, что смогла омрачить его беспредельную радость, развернулась и пошла к карете.

Глава 3

Спустя два дня я стояла у двухэтажного безликого здания. Краска от времени поблёкла и я с трудом угадывала, какого цвета оно была изначально. Красного? Рыжего? Или вовсе коричневого? Сейчас оно было просто грязным.

На окнах решётки, у ступеней боевые маги в форме – живые истуканы, не реагирующие ни на барышень, что расхаживают возле них, в попытке привлечь внимание, ни на снующих туда-сюда горожан.

Я ещё с минуту потопталась перед ступенями и, наконец, решилась. Подошла вплотную к дверям и протянула записку, оставленную мне Винсентом.

Её принял старший из магов, равнодушным взглядом пробежался по написанному и, посмотрев мне в глаза, осведомился:

– Ваше имя?

– Одри Эвертон, – представилась тут же.

После того, как мы покинули академию, Винсент с Аделией проводили меня в гостиницу, где сняли номер. Я пробовала возражать, но куда там, разве можно их переупрямить? Пришлось пойти на уступки. Для себя они сняли соседнюю комнату и утром, как только Айрон проснулся, мы начали подготовку.

Во-первых, Винсент договорился о встрече с тем самым другом, готовым выдать мне направление в южный гарнизон. Городок, точнее же крепость, у стен которой базировались боевые маги, назывался Гринвард, и был довольно малочисленным.

Во-вторых, прежде чем отправиться на юг, мне бы стоило заняться сменой гардероба. Мы сомневались, что мне пригодятся строгие юбки, блузки и платья. Винсент, по своему опыту, посоветовал запастись одеждой, которая не будет мешать и сковывать движения. Конечно же, это брюки и свободные рубашки. А ещё непромокаемый плащ, удобная обувь и спальный мешок с встроенным магическим обогревом. Последний стоил столько, что я решила отказаться от него, но… Да, если Винс и Аделия действовали сообща, то переубедить их было невозможно.

В третьих, и это уже было моим решением, я отправилась на рынок, в лекарскую лавку, и пополнила запас собственных зелий и снадобий. Лишними они точно не будут.

И вот как раз спустя два дня, когда все приготовления были завершены, я пришла «сдаваться».

Услышав моё имя, мужчины переглянулись и открыли передо мной двери.

– К дежурному подойдите, он вас проводит, – посоветовал второй, который был чуть моложе. И… подмигнул мне. Или мне показалось? Потому уже через мгновение парень вернул бесстрастное выражение лица, глядя скучающим взглядом на гомонящую улицу.

Тряхнула головой и зашла в полутёмный коридор. Передо мной сразу же, словно из-под земли вырос третий маг. По его лицу было сложно определить возраст, поэтому я и пытаться не стала.

– Вы к кому? – спросил грубоватым голосом. И брови свёл к переносице.

Пришлось и ему протягивать бумажку, которую маги на входе сразу же вернули мне.

Мужчина прочитал и коротко кивнул.

– Идёмте за мной.

Мы прошли по пустому коридору, поднялись на второй этаж и замерли у одной из дверей. Она отличалась от остальных что текстурой, что вензелями. А ещё табличкой, на которой значилось имя: «Магнус Кроули». Ни должности, ни звания, лишь имя.

Сопровождающий дважды постучал и, только получив разрешение, толкнул дверь:

– К вам от Винсента Райта.

За спиной мужчины я не видела того, кто был в кабинете, а заглядывать посчитала бестактным.

Послышалось недовольное ворчание, затем скрип стула и, наконец, шаги. Вскоре в коридор выглянул тот, кто и должен был мне помочь с устройством на должность целителя.

– Одри Эвертон? – уточнил он с нескрываемым раздражением, а когда я кивнула, он жестом предложил мне войти.

Я и вошла, и замерла у двери, потому что совершенно не знала, чего мне ждать. В своих мыслях я надеялась, что друг Винсента будет… Что? Более снисходителен ко мне? Так он ничем мне не обязан, скорее, наоборот, за помощь ему буду обязана я. И не важно, что целитель был им необходим так же, как и мне затеряться на просторах королевства.

– Винсент вкратце рассказал мне о вашей ситуации, – роясь в стопке бумаг, мужчина даже не смотрел на меня. – Но… Вы вообще знаете, где находится Гринвард?

Тут он вскинул взгляд, сканируя меня. Я с трудом удержала бесстрастное выражение лица и вполне спокойно ответила:

– Знаю, и не вижу в этом ничего страшного.

Магнус опустился на стул и ворчливо отозвался:

– Не видите вы, – достал-таки нужную бумагу и пододвинул её к краю стола. – Я вот ношусь с вами, выбиваю разрешения, согласовываю кандидатуру, а вы через пару дней сбежите оттуда. И что мне прикажете делать? Как отчитываться перед начальством?

Вот оно что. Уж думала, что лично я ему чем-то не приглянулась, поэтому он ворчит и огрызается, а тут иная причина.

Промолчала, потому что вряд ли его убедят заверения, что никуда я сбегать не намереваюсь. Он вздохнул и уже другим, более миролюбивым, тоном произнёс:

– Заполняйте бумагу, и я выдам вам все необходимые документы.

Спустя десять минут мне на руки выдали тонкую папку, в которой было всего три листа. Один – подтверждающий моё целительское образование, второй – пропуск, позволяющий мне воспользоваться порталом, принадлежащим боевому ведомству, и третий – пропуск, непосредственно на территорию гарнизона. Ещё был пухлый конверт на имя командира – А́ртура Морригана, о его содержании я, конечно же, ничего спрашивать не стала.

– Вот и всё, – не очень-то весело пробурчал Магнус и неловко протянул мне руку. Я протянула свою в ответ и, несмотря на все шероховатости, произнесла:

– Спасибо вам за помощь.

Мужчина покачал головой и тяжело вздохнула. После же вернулся за стол, всем своим видом давая понять, что встреча окончена.

Задерживаться я не стала, вышла в коридор и аккуратно притворила дверь. Чтобы едва не подпрыгнуть от тихого:

– Идёмте, я вас провожу.

Возле меня стоял тот же мужчина, что и привёл меня сюда, а я-то думала, что он уже спустился вниз.

Пройдя по безмолвным коридорам, я вышла на улицу и замерла от яркого солнечного света. В столице первый месяц лета выдался довольно прохладным, то и дело лил дождь, серые низкие тучи, почти осенние, приносили с собой шквалистый ветер с морозным духом. И вот неделю назад пришло настоящее тепло – солнце не только светило ярко, но ещё и грело. Но в здании было прохладно, так что я с удовольствием наслаждалась теплом.

– Всё получилось? – сбоку раздался незнакомый мужской голос. Я обернулась и увидела одного из охранников, того, который был моложе. Значит, не показалось и он, действительно, подмигнул мне перед тем, как я вошла.

– Получилось, – ответила вежливо и зачем-то указала на папку в руках.

Хотела уже сделать шаг вперёд, чтобы сбежать со ступеней, но молодой человек продолжил:

– Поступаете на службу в наше ведомство?

Наверное, встреться мы при других обстоятельствах, я бы посмотрела на него иначе. Он был хорош собой и ему, как и почти всем представителям сильного пола, форма была к лицу. Но… Обстоятельства вовсе не располагали ни к новым знакомствам, ни, тем более, к флирту.

– Да, – ответила с улыбкой. И всё же сделала шаг, потому что в дальнейшем разговоре не видела смысла. – Извините, я спешу.

– Ещё увидимся, – крикнул мне в спину, я же усмехнулась и отрицательно покачала головой.

Это вряд ли…

Согласно пропуску, к порталу я должна была явиться завтра рано утром. Первой мыслью было, раз уж вечер у меня выдался свободным, прогуляться по городу, но… Вспомнилась холёная физиономия Витора и я передумала. Встречаться ни с ним, ни с кем-либо другим из академии я не хотела.

Так что ужин я заказала в номер, и почти не притронулась к нему. Настроения не было. Всё думала о том, как Витору удалось всё это провернуть, так что ни я, ни тем более Аделия не смогли найти следов.

Так и не придя ни к какому выводу, приняла душ и легла спать. Завтра мне предстоял тяжёлый день.

Вещи, которые были не нужны в командировке, я оставила у знакомой Аделии. Она заверила, что они ей совершенно не помешают. Остальное я компактно упаковала в две увесистые сумки. И в назначенное время уже стояла у ворот, протягивая разрешение седовласому мужчине.

Он долго изучал бумагу, несколько раз произнёс едва слышно «Гринвард», потом посмотрел на меня, и снова на строки, заполненные мелким почерком.

– Это точно? – наконец не выдержав, спросил меня.

А что я могла сказать?

– Точно, – перехватив удобнее тяжёлые сумки, тяжело вздохнула.

– Гринвард, пф, – вновь пробормотал себе под нос, усмехнулся и принялся открывать ворота. Крикнул подходящему к нам мужчине: – Гринвард. Только туда.

Когда за спиной захлопнулась дверь, мне стало не по себе. Я будто в тюрьму попала.

«Но ведь у меня не было выбора», – попыталась убедить себя, правда убеждение это облегчения не принесло. Крепче сжала ручки сумок и пошла за мужчиной.

Портал был обычным, ничем не отличающимся от тех, что мне доводилось видеть. Сопровождающий, нажимая на кнопки, добродушно усмехнулся и спросил:

– Девушка, что ж вы обратный пропуск сразу не оформили?

– А нужно? – честно сказать, я разозлилась. Потому что с удовольствием бы воспользовалась всеми «добрыми» советами, но у меня обстоятельства!

– Наверняка, – он пожал плечами, ничуть не разозлившись на мой выпад. Я же глубоко вздохнула и попросила:

– Можно поскорее?

– Можно, отчего же нельзя, – улыбнулся он и изобразил шутливый поклон.

Спустя пару минут всё вокруг загудело так, что заложило уши, но я лишь поморщилась.

– Прошу! – прокричал мужчина, указывая на искрящуюся платформу.

Я малодушно обернулась, смотря на запертые ворота, вздохнула и шагнула вперёд. Что бы там ни было в этом Гринварде, я справлюсь.

Зажмурилась, ощущая покалывания по всему телу, а когда открыла глаза, то увидела перед собой ярко-голубое небо, без единого облака, и почувствовала духоту, от которой рубашка тут же прилипла к телу, и пересохли губы.

– Вы ещё кто? – не очень-то вежливо обратились ко мне.

С трудом сфокусировала взгляд и увидела мужчину средних лет. Впрочем, в последние два дня я и общалась исключительно с мужчинами, но этот показался мне отличным от всех, кого я видела прежде. Не внешностью, нет. Как раз-таки внешность у него была обычной, ничем не примечательной. А вот взгляд… В нём не было ничего, кроме усталости и безнадёжности.

Оглянулась – портальная платформа, в прямом смысле слова, стояла посреди поля с пожухшей травой. Земля была испещрена множеством трещин и имела совершенно непривычный желтоватый оттенок. Словно и она чувствует ту самую безнадёжность.

– Эй! – напомнил о себе мужчина, бесцеремонно взмахнув огромной ладонью перед моим лицом. – Я задал вопрос.

Только тут я спохватилась и опустила сумки, чтобы достать папку с документами. Спешно открыла её и протянула пропуск. Рука почему-то дрожала. Не то от страха, не то от нервного перенапряжения.

Мужчина быстро пробежал взглядом по строкам, потом хмуро посмотрел на меня и вновь прочитал пропуск, только теперь уже куда внимательнее. Прикрыл глаза и буквально простонал сквозь зубы:

– Ну, не-е-е-ет!

Приветствие, определённо, не пришлось мне по душе. Да и я порядком устала стоять под палящим солнцем, от которого, казалось, не было спасения. Не только рубашка облепила моё тело, ко всему прочему я чувствовала, как капельки пота скатываются по вискам, застывают на линии скул и сбегают ниже, на шею. Должна заметить, что это довольно неприятное ощущение.

Я выросла на севере, где таких жарких дней никогда не было, да и столица особо не баловала теплом. Во всяком случае, уж точно не таким. Поэтому я решила слегка ускорить процесс:

– Одри Эвертон, рада знакомству, – и протянула руку. При этом постаралась, чтобы улыбка моя выглядела, действительно, дружелюбной. Но мужчина жест доброй воли не оценил, окинул меня нечитаемым взглядом с головы до ног и со вздохом произнёс:

– Идёмте, Одри Эвертон, – возможно, мне почудилось, но из его уст моё имя прозвучало едва ли ни как ругательство.

Честно сказать, я ожидала услышать что-то вроде «может быть сразу назад», но он проявил чудеса вежливости. Так что я не удержалась от вопроса:

– Что, даже на возвращении обратно настаивать не будете?

Самоиронии он тоже не оценил. Пожал широкими плечами и буркнул:

– Приказы начальства обсуждению не подлежат.

И пошёл дальше. Мне же пришлось буквально бежать за ним, чтобы не отстать.

Сумки были тяжёлыми, и я бы не отказалась от помощи, но, по всей видимости, здесь у них было вовсе не заведено помогать девушкам. От шпильки по этому адресу воздержалась – я сильная, я могу со всем справиться сама. Если уж пережила минуты жуткого позора, то донести какие-то там сумки, сущая ерунда.

Впрочем, о своей независимости я быстро пожалела, потому что солнце и не думало сбавлять градус жара, а гарнизон, вместе с крепостью Гринвард, виднеющиеся вдалеке, как будто бы даже не приближались. Пот уже не просто скользил по вискам, он заливал мне глаза и попадал на губы, так что я то и дело кривилась, мечтая сразу о нескольких вещах – спрятаться от палящих лучей и выпить пару стаканов ледяной воды. Но ни то, ни другое, увы, было мне недоступно.

Пройдя очередные десять шагов, которые я считала, не выдержала и попросила:

– Может быть, вы мне поможете?

Мужчина замер. По напряжённой спине я поняла, что просьба моя ему вовсе не по душе. Посмотрев на меня искоса, он, с нескрываемой ехидцей в голосе, произнёс:

– Наверное, вам забыли объяснить, уважаемая Одри Эвертон, здесь, в полевых условиях, боевые маги особенно не похожи на джентльменов. Если вы ожидали чего-то другого, то я могу отправить вас обратно без всяких на то разрешений.

Пока он говорил, я мысленно считала сначала до пяти, потом до десяти, когда же дошла до пятнадцати, то поняла, что счёт мне вряд ли поможет. Пришлось закрыть глаза и пару раз медленно вдохнуть и так де медленно выдохнуть. Я спокойна, совершенно спокойна.

– А как же ваше «приказы начальства не обсуждаются»? – спросила с улыбкой, которая далась мне безумно тяжело. Что удивительно – я могла собой гордиться. Голос не дрогнул, и ничем иным я не выдала ту злость, что клокотала внутри.

– Ради вас, – почти ласково произнёс он, – я даже готов пойти на должностное преступление.

Помолчала и, подхватив сумки, прошла мимо него со словами:

– Благодарю, но не стоит.

До гарнизона мы всё же дошли, и если я ждала хоть какого-то облегчения от этого, то зря. Теперь на меня смотрели с дюжину пар глаз, и почти в каждом взгляде были либо неприязнь, либо интерес на грани приличий. Внутренне я содрогалась, внешне же оставалась совершенно спокойной. Про боевых магов я решила думать, как про студентов. Молодых профессоров на первых порах тоже встречают отнюдь не с распростёртыми объятьями. Так что ничего удивительного.

Другая же Одри, та самая, которая привыкла всего бояться, шептала, что ничем хорошим моя «командировка» не закончится. Но я её не слушала. Бояться я буду когда-нибудь… потом. Желательно после того, как смогу сменить одежду и выпить воды.

Мужчина привёл меня к центральной палатке, на верхушке которой красовался королевский герб – феникс с распущенными крыльями. И оставил под небольшим навесом со словами:

– Ждите.

А так, как слышимости здесь была прекрасной, то я будто бы присутствовала при разговоре людей, которых не видела воочию.

– Командир, можно? – теперь голос моего сопровождающего звучал с ещё большим недовольством.

– Проходи, – крикнул ему невидимый командир. Судя по тону, довольным его тоже было сложно назвать.

– Там, – начал знакомый мне маг и запнулся, но, спустя пару мгновений, продолжил, – прибыла целительница.

Воцарилась тишина – гулкая и до дрожи неприятная. Потом командир, отнюдь не фигурально выругался, и прорычал:

– Они там наверху совсем читать разучились?! Я же просил це-ли-те-ля! Что непонятного?

Чувствую, меня ждёт ещё один «прекрасный» разговор. А чутьё меня за последние дни ещё ни разу не подводило.

Позорное желание сбежать, я задавила на корню. Как и неуверенность, вместе с робостью. Вещи я оставила у порога, сама же без стука и высокого разрешения вошла в палатку.

Мне предстала занимательная картина – и тот, который меня привёл, и тот, кого он именовал командиром, стояли с одинаковыми хмурыми лицами. Один со злосчастной бумагой в руках, второй – вытянувшись по струнке смирно у стола. При моём появлении они одинаково скривились, и если у первого хватило такта не показывать степень своего презрения, то второй обладал сдержанностью в меньшей мере.

Он бросил ни в чём не повинный лист бумаги на стол и гаркнул, иначе просто его оклик и назвать сложно:

– Кто вам разрешил войти?

Робость глушить не пришлось, она сама сбежала в неизвестном направлении, на смену же ей пришло вполне себе праведное возмущение:

– Предлагаете позволить вам решать мою судьбу без меня?

Когда знакомый Винсента говорил о том, что его попытки устроить меня сюда совершенно бессмысленны, я списала это только на глушь, где гарнизон и находился, но, по всей видимости, целители сбегали отсюда отнюдь не поэтому. Гарнизону не повезло с начальством, вот все и удирают.

Командир, услышав от меня отповедь, внезапно успокоился и даже уселся обратно на стул. Посмотрел на меня прищуренным взглядом и спросил:

– С чего вы решили, что здесь у вас есть право голоса?

Спорить не хотелось. Возмущение сошло на нет, потому что я хоть и была северянкой, а, как известно, северные маги славятся своеволием и упрямством, обладала довольно покладистым характером. Вот и сейчас, подняла руки вверх и как можно доброжелательнее произнесла:

– Я не хочу с вами ругаться и что-либо доказывать, давайте мы просто поговорим. Спокойно, – последнее добавила с нажимом, глядя командиру в глаза.

– Спокойно, значит, – хмыкнул он и взмахнул рукой. Молчавший всё это время мой сопровождающий, за мгновение ока испарился, и мы остались одни. Мужчина же, не смущаясь, принялся изучать меня. В буквальном смысле этого слова – посмотрел в глаза, затем опустил взгляд ниже, задерживая его на губах, ещё ниже, оценивая мою грудь, затем ноги. От него хотелось закрыться, спрятаться, или как минимум отчитать за невоспитанность, но я не сделала ничего, лишь стояла, стиснув руки в кулаки. Хочет полюбоваться? Пусть.

– Вы, видимо, – он бегло посмотрел на мой пропуск, – Одри Эвертон, решили, что южный гарнизон весьма привлекательное место для того, чтобы прекрасно провести здесь время? Эдакий отпуск под тёплыми лучами солнца, на берегу моря? Или нет, нет, – он издевательски скривил губы, – наверняка, вы ещё подумали, что сможете изменить своё семейное положение? Угадал?

Общаясь с Винсентом, его отцом, и некоторыми знакомыми, я успела увериться, что боевые маги и силовики – сдержаны и вежливы. Элементарно хотя бы воспитаны. Но начиная с портальщиков в столице и завершая командиром, сидящим передом мной, моя уверенность начала трещать по швам.

Нет, в чём-то он был прав, как бы прискорбно это не было признавать – я рассчитывала, что смогу понежиться под тёплыми лучами солнца, но, увы, даже в этом ошибочка вышла. Под такими лучами нежиться вряд ли получится, скорее уж под ними можно получить тепловой удар.

Не дождавшись разрешения сесть, сама взяла стул и опустилась на него, под темнеющим взглядом командира. Как его там? А́ртур Морриган, точно. Теперь я принялась внимательно изучать его. Тёмные волосы чуть выше плеч, заострённые скулы, нос, вполне себе обычный. Черты грубоваты, но ничего критичного в них не было. Всё портила циничная улыбка на губах.

– Значит, последнее, – сделал он вывод, так и не дождавшись от меня ответа.

Я усмехнулась, а потом всё же не выдержала, рассмеялась. Это нервное. Ну и пусть.

– Вам никто не говорил, что у вас слишком завышено самомнение? – и пока он не успел произнести ещё каких-нибудь гадостей, продолжила: – Ни один вариант, озвученный вами, не подходит. Нет, каюсь, мне казалось, что господин Магнус Кроули, несколько преувеличивал бесплодность своих трудов, а оказалось, что опасения его отнюдь не беспочвенны. Простите уж, но вам придётся принять тот факт, что я прибыла сюда в качестве целителя. И отправляться назад не намерена.

К концу моей пламенной речи, у А́ртура едва ли дым из ушей повалил, но он держал себя в руках. Похвально, очень похвально.

Раскрыла папку, которую взяла из сумки, и достала приготовленный для него конверт. Протянула со словами:

– Это вам.

Брать он его не спешил, но в итоге выхватил из моих рук и медленно вскрыл. Было видно, что он пытается занять себя, лишь бы не продолжить наш разговор, который явно вышел за рамки «спокойного». Что поделать, не получается у нас мирной беседы. Слишком неоднозначная ситуация.

Глава 4

А́ртур Морриган

Ещё с самого утра у меня чесалось левое ухо, что само по себе было дурным признаком. Кто другой сказал бы, что тут необычного? Нельзя же всерьёз верить глупым приметам! Но я знал, что ничего глупого в этой примете нет, только предзнаменование чего-то скверного.

Хотя, я был бы рад, если бы предчувствие меня обмануло, но, увы. Увы!

И сейчас я сидел, а напротив меня, хмуря светлые брови – девчонка! Самая настоящая девчонка с глазищами, в которых то и дело сверкала ярость, с сочными губами, с приличным размером груди… Красивая, в конце концов! Я понимал, что скучающие в столице начальники уже давно утратили связь с реальностью, то есть с подчинёнными, исполняющими долг перед родиной, но чтобы настолько… Такого я и предположить не мог.

Что прикажете, по их милости, делать с этой прелестью? Взять целительницей? Смешно, даже живот надорвать можно! Как они себе это вообще представляют?!

Весьма хорошенькая девица, среди полусотни магов, это же… Это… Да это катастрофа вселенского масштаба! По их милости, я, что должен сделать? Наняться к ней в охранники, чтобы отгонять назойливых кавалеров? Боюсь, в этом случае, даже мои приказы вряд ли их остановят.

Ведь мы это уже проходили и не раз… Паломничество хорошеньких девочек в наш гарнизон, после того, как я отправил заявку наверх. С удовольствием этого бы не делал, но старик Лиман внезапно скончался, и мои ребята остались без целительской помощи, как промолчать? Вот тут и началось… Видимо, рассмотрев в заявке лишь слово «южный», девицы разных мастей и сословий ринулись к нам. Возомнили, что смогут здесь отдохнуть и ещё удачно исправить семейное положение, обзаведясь статусным мужем при деньгах. Только никто из этих куриц не подумал о том, что все статусные и богатые сидят на тёпленьких местах в столице, сюда же присылают тех, которые не имеют ни средств, ни связей. Или же тех, кто сильно не угодили высокому начальству. Словом, народ здесь был бесперспективный.

Первая продержалась неделю, вторая – пять дней, третья и четвёртая – по два. Пятая оказалась догадливее всех – начала требовать отправить её назад тут же, как только увидела палочный лагерь. С ней возни было меньше всего. После неё целых полгода было затишье, и вот опять.

Так что не удивительно, что как только Илиас сообщил о вновь прибывшем целителе, я понял, к чему чесалось ухо.

Я примерно представлял, что написано в письме, которое мне передала эта Одри Эвертон. Магнус Кроули человек на своём посту новый, и наверняка думает, что понимает больше моего, но, придётся мне его разочаровать.

Впрочем, маг сумел меня удивить. Он не сыпал угрозами и обещаниями, лишь лаконично попросил потерпеть девчонку в гарнизоне. Что за неё попросили хорошие люди, она ответственна, аккуратна и весьма талантлива. А нам нужен целитель, очень нужен.

Нет, я его перехвалил, угроза всё же имелась. Одна, но какая…

«Из достоверных источников я знаю, что назревает проверка. Масштабная. И отсутствие в гарнизоне целителя (целый год!), вызовет бурю негодования. Полетят головы, а оно вам нужно? И мне тоже не нужно».

Я опустил письмо на стол и ещё раз посмотрел на девчонку. Красивая, зараза. И в глазах усталость, которую она старательно скрывала за показным равнодушием. Попросили за неё, значит. А лучшего варианта не нашлось только из-за того, что Магнусу нужно закрыть нашу «дыру».

Самомнение ей моё пришлось не по нраву… И отправляться назад она не намерена… Посмотрите на неё!

– Вы хоть представляете, куда вас отправили?

Девчонка встрепенулась, и я успел заметить, как вздрогнули её руки. Боится? Не так уж она и безнадёжна. Обучаема, можно сказать.

Пожала плечами и вздёрнула бровь:

– Сюда, – ответила не без сарказма.

Говорю же, зараза. И в чём я провинился перед высшими силами? Хотя, знаю, отвечать не обязательно.

Магнус пел складно, вот только он кое-что забыл. Если головы и полетят, то лишь тех, кто сидел повыше. Меня же дальше ссылать было некуда.

– Давайте я проведу для вас экскурсию, а после провожу к порталу. Хочется верить, что вы разумная девушка, и поймёте всё без лишних слов, – можно сказать, я – сама вежливость. Не рычал, не кричал, не приказывал, а ведь за долгие пять лет именно к этому и привык. Да и боевики по-другому не понимали.

Девчонка усмехнулась, легко поднялась со стула, отчего рубашка натянулась на её груди. Я мысленно отвесил себе оплеуху – ещё не хватало и самому на неё засматриваться.

– От экскурсии не откажусь, – произнесла с мягкой улыбкой. – А над остальным подумаю.

Не отказалась, и на том спасибо.

Одри Эвертон

После прочтения письма этот Артур стал подозрительно спокойным. Перестал рычать и огрызаться, и начал разговаривать почти, как человек. Только взгляд его то и дело вспыхивал странным блеском, который он тут же старательно прятал.

От экскурсии отказываться не стала – чем раньше пойму, что меня ждёт, тем лучше. Мы вышли из палатки, и раскалённый воздух коснулся губ, проник в лёгкие, заставил зажмуриться и задержать дыхание. Я никак не могла уложить в своей голове, что температура может быть настолько обжигающей.

Командир, стоящий рядом со мной, усмехнулся и почти ласково произнёс:

– Да, погода здесь не сахар, – и тут же добавил, спешным жестом доставая из нагрудного кармана сложенный платок, – покройтесь, а то чего доброго, упадёте. А мне придётся отбивать вас у желающих оказать первую помощь.

Двусмысленный намёк пропустила мимо ушей, и сделала вид, будто благодарна ему за помощь – спешно повязала платок. На что Артур смешливо фыркнул и двинулся вперёд. Мои сумки остались стоять перед входом.

– Постойте, – попросила, а дождавшись, когда он обернётся, указала на мои нехитрые пожитки: – Их можно здесь оставить?

Мужчина поднял глаза к небу, но ответил без сарказма:

– Оставляйте, никто их здесь не возьмёт.

Я его уверенность не разделяла, но спорить не стала. Для разнообразия мне, действительно, не стоит проявлять упрямство.

Что удивительно, а рядом с этим хамоватым мужчиной я чувствовала себя куда увереннее. И даже взгляды, которые, к слову, жгли без былого энтузиазма, не так беспокоили меня. Только теперь я смогла как следует рассмотреть гарнизон. Точнее даже не гарнизон, а лагерь. Палаточный. Где не было ни одного капитального строения.

Палатка командира в центре, остальные расходились ровными, словно вычерченными по линейке, рядами в разные стороны. Между же ними идеально утоптанные тропинки, без намёка на растительность. Над каждым входом имелись небольшие фонари, на земле стояли закрытые ящики, весьма внушительных размеров.

Флагштоки с флагами у каждой палатки, но размер они имели куда скоромнее, чем у того, что развевался над палаткой командира.

– Впечатляет? – напомнил о себе Артур, и я вздрогнула, затем рассердилась, правда, на саму себя. Нервы совсем расшатались, и сделать с этим ничего не получалось. И тут же с ехидцей подумала, что всё происходящее никак не способствует спокойствию.

– Неплохо, – не стала доставлять ему удовольствие и признаваться, что лагерь, действительно, меня впечатлил. – А что в ящиках?

– Оружие, – ответил буднично, будто… Что – будто? Будто умеет им пользоваться? Очнись, Одри, он – боевой маг, и, конечно же, должен знать, как управляться с оружием.

Говорить ничего не стала, лишь кивнула, принимая его слова. Искоса заметила, что Артур смотрит на меня, но поворачиваться не стала.

Мы дошли до длинного навеса, под которым были выстроены просто сколоченные столы. А рядом с ними импровизированная кухня, где от кастрюли к кастрюле бегал огромный парень в белом колпаке и почти белом фартуке, поверх серой рубашки. Почему почти? Потому что на груди у него расплывалось ярко-красное пятно, а чуть ниже, под ним, имелось ещё одно, чуть меньшего размера и не такого насыщенного цвета, будто он уже пытался его застирать.

– Вот, тут мы принимаем пищу, – с едва скрываемой издёвкой, произнёс командир, кивнув в приветствии парню. Он же, заметив начальство, вытянулся по струнке, а затем опомнился и поднял руку к голове, вот только парень совсем забыл, что держал в ней половник. Выглядело это настолько комично, что я не выдержала и тихонько усмехнулась, после отвернулась, чтобы хоть как-то скрыть свой смех.

– Светлого дня, командир! Желаете отобедать?

Голос у парня был низкий, грубый, пугающий даже, но, удивительное дело, страха я не испытала. Напротив, вот так сразу прониклась к чудноватому повару симпатией.

– Нет, Роланд, не сейчас, – Артур вновь был чем-то недоволен, или он так расстроился, что я не испугалась ни повара, ни полевой кухни? Наверное, он ждал, что я впаду в ужас от перспективы есть на улице? Хотелось уже сказать ему, чтобы не надеялся зря, но я промолчала. Не стоит раньше времени отбирать у человека надежду.

Командир спешно отвернулся, мне же досталась улыбка повара и шутливый поклон от него же. Странно, но и это не отпугнуло меня, почему-то показалось, что смотрит он на меня без какого-либо неприличного подтекста, скорее уж с искренним любопытством. Я кивнула ему в ответ и поспешила за Артуром, который уже успел отойти на пару шагов.

Я взглянула чуть в сторону, туда, где на отдалении от лагеря, возвышались мрачные стены города. Видимо это и был Гринвард. Оценить его размеры с этого расстояния не представлялось возможным, но я была уверена, что у меня будет время, чтобы рассмотреть его хорошенько.

С пяток метров, огибая ровные ряды палаток, мы шли молча. А когда дошли до сколоченных прямоугольных «домиков», командир без всякого сарказма отрапортовал:

– Душевые кабинки. Общие. Воды тут не в достатке, так что мыться приходится быстро, чтобы хватило всем.

И он выжидающе уставился на меня. Мне даже стало его жаль, он так старался убедить меня, что мне здесь не место, но я всё ещё не бежала к порталу, сверкая пятками.

– А где я могу расположиться, покажете?

Мужчина отчётливо скрипнул зубами и приготовился пустить в ход угрозы, но не успел. Густой горячий воздух нарушил громкий гул:

– Бом-бом-бом, – пауза и снова, – бом-бом-бом!

– Что это? – вот теперь я испугалась по-настоящему, потому что звук был таким зловещим, что после него уж точно не стоило ждать ничего хорошего.

Командир не ответил, схватил меня за локоть и потащил за собой.

Поначалу я и не думала сопротивляться, но когда мужчина всё так же волок меня вперёд, причиняя боль, я остановилась, пытаясь притормозить. Но куда там, с моей-то комплекцией.

– Да отпустите вы меня! – не выдержала и прикрикнула на него. Тем самым тоном, который использовала только в тех случаях, когда студенты доводили меня до крайней точки кипения. И, надо же, на А́ртура тоже подействовало – он остановился, обернулся ко мне и окинул таким взглядом, что я подумала: «Не так уж и плохо мы шли, можем и продолжить. Возражать я точно больше не буду!»

Командир удовлетворённо кивнул, поняв без слов, и продолжил тащить меня к своей палатке. А оказавшись рядом, впихнул внутрь и не то произнёс, не то прорычал:

– Сиди здесь!

Плотная ткань опустилась к полу, и я осталась одна, но единственное, чего не учёл маг, так это того, что слышимость здесь была отменной.

– Командир, патрульный в ловушку угодил, – голос принадлежал мужчине, который встретил меня у портала.

Артур выругался непечатными словами, а после выдохнул и напряжённо поинтересовался:

– Насколько всё плохо?

– Вряд ли успеем доставить его в лечебницу…

На этих словах я выскочила из палатки, схватила свою сумку с заблаговременно припасёнными зельями и строго, так, чтобы никто и не подумал возражать, приказала:

– Ведите меня к раненому.

Судя по хмурому выражению лица, командир не собирался выполнять мою просьбу, а вот второй, стоит всё же узнать его имя, оказался настроен куда благосклоннее:

– Командир, нет времени, – напомнил спокойно, но за этим спокойствием скрывалась буря эмоций.

Артур выдохнул, прикрыл глаза на мгновение, после же развернулся и махнул рукой:

– За мной иди.

Вежливость и нормы приличия, если таковые у него вообще имелись, покинули его окончательно, но я не стала на этом заострять внимание. Пусть, поругаться мы успеем чуть позже. А, может, и найдём общий язык, в конце концов. Впрочем, в последнее предположение верилось с трудом, Артур Морриган был не тем человеком, который готов вот так просто признать свою неправоту. Но я не тороплюсь, вообще никуда не тороплюсь.

Ужасный звон давно стих, а мне всё казалось, что я слышу его. Будто отголоски витают в жарком мареве, заставляя сердце стучать всё быстрее и быстрее. Пока мы шли, я совсем не обращала внимания на то, что рубашка неприятно липла к телу, что по шее водопадом струился пот, зато задумалась, почему маги одеты несколько не по погоде. К брюкам и льняным рубашкам претензий не было, а вот кожаные жилетки и плащи, а плащи были на каждом, приводили меня в недоумение. Неужели им не жарко? Но такого быть не может. Впрочем, приглядевшись, я не заметила, что они изнывали от палящего солнца, во всяком случае, на их фоне я выглядела куда более разомлевшей. Может быть, дело в привычке? Пожалуй, что так.

Мы быстро дошли до самой большой палатки, что в ширину, что в длину. На флагштоке, в отличие от всех остальных, здесь болтался небольшой красный флаг с белым крестом в центре.

Удивительно, но меня это не шокировало. Подумаешь, целительский пункт в палатке, что тут ужасного? Если уж быть последовательной, то ничего другого я и не ждала.

Правда, когда командир рывком отдёрнул тяжёлую ткань, пропуская меня вперёд, я поняла, что зря всё же не испугалась.

Внутри был… беспорядок. И это ещё мягко сказано. В первой комнате, которая когда-то была приёмным кабинетом, что на полу, что на узкой кушетке, что на столе лежали покосившиеся стопки папок. В стеклянном шкафчике, где должны были стоять пузырьки с зельями и снадобьями, сиротливо жался к углу маленький флакончик без подписи. Собственно, больше в шкафу ничего и не было. А вот во второй, более просторной комнате, стояли ровные ряды кушеток, кое-где отгороженные ширмами. Хорошо хоть на них никто не лежал, кроме одной, той, что располагалась ближе всего к входу.

Постанывающего парня окружали четверо, все напряжённо молчали, будто решали, добить его сразу или позволить мучиться.

Не стала ждать, пока командир прикажет магам расступиться, приказала им сама:

– Пропустите!

Голос не дрожал, и сердце больше не выбивало бешеную дробь. Я была спокойна, как никогда. Ведь в целительстве самое главное в нужный момент взять себя в руки, иначе толку от такого целителя.

Впрочем, парни, а собравшиеся были довольно молоды, расходиться не торопились. Наоборот, посмотрели на меня с нескрываемым раздражением. Пока Артур не добавил:

– Разойдитесь, парни, это целитель.

Профессию мою он озвучил таким кислым тоном, словно сам не верил в то, что говорил. В этом случае я тоже промолчала – выскажу ему всё после, когда помогу этому юнцу.

На кушетке передо мной лежал совсем мальчишка. Возрастом едва ли старше моих семикурсников, вчерашних детей, верящих в то, что они способны свернуть горы. В реальности же оказывалось, что жизнь куда сложнее…

На парнишке была чёрная форма. Куртка с воротником под самое горло, брюки и высокие сапоги. Ещё у него должен был быть пояс, судя по огрызку, который остался на талии. В области же живота… Была рана. Скверная рана. При виде которой многие бы лишились чувств. Я бы тоже была в их числе, если бы не понимала – мальчишку нужно срочно спасать.

Прихваченная сумка полетела на соседнюю кушетку, в ней я быстро нашла нужный пузырёк. Откупорила его и подошла к мальчишке. Он уже плохо понимал, что происходит. То и дело стонал и вздрагивал всем телом.

– Держите его, – приказала, ни на кого конкретно не глядя. В это раз никто медлить не стал. Двое прижали руки парня к кушетке, ещё один схватил за подбородок, давая мне возможность влить в него обезболивающее со снотворным. Но проблема была в том, что дожидаться, пока зелье подействует, у меня не было времени, да и сомневалась я, что при таком ранении этой дозы окажется достаточно. Более сильных снадобий же у меня не было. А ведь подумывала взять, но… Сейчас не об этом.

– Не отпускайте, – бросила строго, поймав взгляд того, кто держал мальчишку за подбородок. Моим помощником оказался сам командир. И на этот раз я заметила в его глазах что-то похожее на одобрение. Глядишь, так и до взаимоуважения дойдём.

Что же, приступим.

Сперва нужно было очистить рану от остатков одежды. Пока я аккуратно, под тихие стоны мальчишки, убирала то, что некогда было курткой, кто-то вложил в мою ладонь нож. Кивнула в знак благодарности. С ножом, действительно, дело пошло быстрее. Ещё чуть-чуть и на теле не осталось подпалённой ткани. Теперь предстояло самое сложное.

Магия… как много в этом слове – могущества, трепета, жизни, но до последнего времени мало кто из нас задумывался над тем, что магия это не просто придаток человека. Что она способна чувствовать боль и радость, предвкушение и отвращение.

Сеть, которую так неудачно поймал мальчишка, была напитана чернотой. Той самой, которую люди вздумали использовать в ужасных целях. Её заставляли убивать. А что может быть хуже, когда тебя заставляют совершать нечто страшное, и ты не можешь этому воспротивиться? Пожалуй, ничего.

О ловушках я знала много, об их строении и действии. Они достались нам в наследие от последних войн. И такие сети можно было встретить что на юге, что на севере, на западе и востоке. И до научной разработки Аделии, никто прежде не работал с запертой в таких сетях магией, как с живой.

Мальчишке, можно сказать, повезло, что меня прислали к ним именно сегодня.

Ещё одна склянка появилась в моей руке, я нашла её почти наощупь. Плеснула жидкость на кожу, отчего комната наполнилась терпким запахом, а парень тихонько заскулил и обмяк. Обморок… Это даже неплохо. А там и обезболивающее начнёт действовать.

Теперь нужно вытянуть щупальца сети, пока она не проникла глубже и не перекрыла все его магические каналы.

Прикрыла глаза и провела руками над животом мальчишки. Моя собственная сила отозвалась с охотой, а вот чернота… Пришлось приложить усилия, чтобы она откликнулась на мой зов. Она уже нашла жертву и вовсе не хотела покидать это тщедушное тело. Впрочем, с тщедушностью я погорячилась. Нет, мальчишка был молодым, долговязым и с виду худым, но жилистые руки и чётко вырисовывающийся пресс говорили о том, что с физическими данными у него всё отлично.

Теперь пот струился по моей спине вовсе не от душного воздуха, а от усердия. Чернота поначалу ворчала, отзываясь тихим шёпотом в моей голове, после принялась защищаться, причиняя боль. Я не могла пообещать ей жизни, я могла лишь отпустить её, избавив от страданий. Но растворяться в небытие черноте не хотелось.

Во рту появился гадкий привкус. И перед закрытыми глазами начали плясать разноцветные круги, но я не останавливалась, продолжая вытягивать черноту. Я прошла достойную практику, и в моих документах значилась восьмая степень. Конечно, не десятая, как у моей наставницы, но я и тому, что имела, была рада. Мне под силу было сделать то, за что не каждый целитель взялся бы.

Слабость медленно овладевала мной, и руки стали дрожать, но я чувствовала, что осталось совсем немного. Ещё один рывок и тело парня выгнулось дугой под моими ладонями. Те, кто держали его, усилили хватку, я же открыла глаза и ещё несколько мгновений пыталась сфокусировать взгляд.

Рана на животе всё ещё выглядела отвратительно, но угрозу жизни уже не представляла.

– Бинты есть? – собственный голос звучал глухо, с неприятной хрипотцой, а в горле першило так, будто мне его изнутри исполосовали когтями.

Мгновение, ещё одно и из-за спины мне подали требуемое. Обрадовало, что бинты были стерильными.

Я обернулась к сумке, пытаясь найти тюбик с заживляющей мазью, но предметы расплывались перед глазами. Мне вовсе не хотелось, чтобы окружающие поняли, насколько я плохо себя чувствую. Взыграла пресловутая гордость и желание утереть нос ворчливому командиру.

Наконец, мазь была найдена, рана обработана и забинтована. Мужчины, стоящие рядом, продолжали хранить молчание. Не то, чтобы я ждала оваций, но всё же…

Я поднялась на ноги, посмотрела на парнишку и произнесла:

– До утра его не беспокоить, – на последнем слове выпрямилась и посмотрела прямо в глаза командиру. В его взгляде было столько всего, что я вот сразу и не смогла идентифицировать все эмоции. Удивление, замешательство, восхищение, заключительным аккордом стало то, что он прищурился и посмотрел на меня уже с подозрением. Ну вот, а я-таки ждала благодарностей. Впрочем, и они появились. Мужчина, самый старший из тех патрульных, к которым относился и мой пациент, шагнул ко мне и хриплым голосом спросил:

– Он будет жить?! – и столько неверия было в его голосе, что мне, право слово, стало даже обидно.

– Будет, – усмехнулась кривовато и сглотнула. Меня начинало мутить, а я не представляла, где мне можно было уединиться и хоть немного отдохнуть. В идеале, если бы я смогла поспать пару часов, то чувствовала бы себя куда лучше. Про еду пока старалась не думать, сейчас мне от неё вряд ли станет легче. Хотя от сладкого чая не отказалась бы. – Но дней пять ему точно придётся провести в постели.

Того, что произошло дальше, я всё же не ожидала, а потому замерла, пока мужчина прижимал меня к своей груди, не позволяя нормально вдохнуть, и шептал при этом:

– Спасибо! Спасибо вам! Я ваш должник!

– Не стоит, – прохрипела кое-как, и попыталась осторожно выпутаться из медвежьих объятий, но куда там. Моё бедственное положение спас злой голос командира:

– Сайрус, я думаю, достаточно. Отпусти её.

И на что он опять злится? Сердце кольнуло обидой, потому что именно от командира я ждала такой реакции, которую мне подарил этот Сайрус. Ведь это Артур пытался всеми силами доказать мне, что целитель, такой как я, им не нужен. Теперь он убедился в своей неправоте, но признавать её всё ещё не спешил. Твердолобый какой.

– Все свободны, – тем же тоном отдал он распоряжение, а когда маги двинулись на выход, добавил: – От тебя, Сайрус, жду подробный отчёт, как так вышло, что вы едва не угробили новобранца.

Мужчина, минуту назад тискавший меня, словно куклу, обернулся и в его глазах отразились боль и раскаяние, но, тем не менее, он спокойно отрапортовал:

– Есть, командир!

Спустя ещё пару минут мы остались с Арутром наедине, если не считать мирно спящего мальчишку. Ему бы ещё порция обезболивающего не помешала, да и снотворного, но у меня не было. Я подумывала о том, что стоило бы набрать побольше зелий, но решила, что в гарнизоне-то точно должны быть лекарства. Не угадала.

– Ждёте похвалы? – насмешливо уточнил мужчина. Вспомнив о нормах приличия, он вновь принялся обращаться ко мне на «вы». И я, несмотря на то, что мечтала уже прилечь на соседнюю с пациентом кушетку, ощетинилась в ответ:

– Было бы неплохо, – бросила ядовито.

– Зря, – разочаровал меня командир.

– Почему же? – не стала отступать.

– Потому что, даже после того, как увидел вас в деле, я хочу, чтобы вы отправились обратно в столицу. Здесь вам делать нечего.

Ух, какой! Решил, что я оскорблюсь и сбегу-таки? И не надоело ему ждать того, чего не случится?

– Вы бы предпочли, чтобы этот мальчишка, – указала рукой на парня, – умер?

По лицу командира прошла судорога, и он сделал шаг ко мне. Внутри взметнулся страх, но я сжала руки в кулаки и осталась стоять на месте.

– Я бы предпочёл, – произнёс он вкрадчиво, – чтобы здесь, рядом со мной стоял мужчина, способный лечить моих солдат. А не… – не договорил, оборвав себя на полуслове.

– А не я, да? Удивительное дело, я бы тоже с радостью не стояла здесь, рядом с вами, но в жизни редко случается то, чего мы хотим.

– И что же мешает вам уйти отсюда?

Я усмехнулась, вспомнив холёную физиономию Витора и перекошенное от злости лицо его маменьки. Посмотрела в глаза Артуру и честно ответила:

– Обстоятельства.

Он выдохнул сквозь зубы и повысил голос, вновь забыв о приличиях:

– И какие же это обстоятельства? Не просветишь меня?

– К вам они точно не относятся, – продолжила злить его, хоть и понимала, что стоило бы остановится, но… Не получалось. Пожалуй, я впервые в жизни с кем-то ругалась вот так, в открытую. Конечно, мне было страшно, и при этом я чувствовала, что становлюсь сильнее. Жаль, что мне не хватило смелости пойти против семейки Сильвервуд, глядишь, сейчас бы уже сидела в своей комнате, пила чай с конфетами и…

Кажется, Артур сказал что-то ещё, но я его не услышала – уши заложило от шума, а картинка перед глазами смазалась, грозясь вовсе потонуть в темноте. Ещё мгновение и меня прижали к груди, при этом приговаривая:

– Тихо-тихо, ты чего?

Ничего. Устала просто. И потратила столько сил, что этому нахалу и не снилось.

– Не такой уж я и нахал, – отозвался со смехом командир, но он не смог скрыть страх в голосе.

Я промолчала и прикрыла глаза, потому что так было чуть проще справляться с накатившей дурнотой.

– Чем я могу помочь? – куда-то в макушку произнёс Артур. И я поняла, что уже сижу у него на коленях. Странное дело, ещё минуту назад этот мужчина рычал на меня, а сейчас проявляет участие. Удивительные перемены.

Не открывая глаз пробормотала:

– Чай хочу. Сладкий. И конфет.

Кажется, это были последние связные мысли в моей голове.

Глава 5

Артур Морриган

– К вам они точно не относятся, – продолжила она доводить меня. Совсем не понимая, что я близок к тому, чтобы… Что? Придушить её? Это вряд ли, она же девушка, в конце концов, а девушек я всё же не бью. Но какая же она упрямая!

Шумно выдохнул и сквозь зубы процедил:

– Сделай милость, собери вещи и… – договорить не успел, потому что девчонку вдруг повело, и она непременно бы упала, если бы я её не подхватил. Вся злость, разрывавшая меня на части, испарилась, остался лишь страх, потому что Одри прикрыла веки, и я только сейчас понял, насколько она бледная. И как отчётливо стали видны чёрные круги под глазами. И как холодны её руки, несмотря на духоту в лечебнице. И как она хрупка и почти невесома…

– Тихо-тихо, – прошептал растерянно, – ты чего?

Она нахмурилась и, с трудом открыв глаза, пробормотала:

– Ничего. Устала просто. И потратила столько сил, что этому нахалу и не снилось, – взгляд её был расфокусирован, уверен, она ничего перед собой не видела.

Да и не отдавала отчёта в том, что сказала всё вслух. А мне захотелось треснуть себя по лбу. Целители! Они отдают силу, ничего не получая взамен. Не удивительно, что ей стало плохо, ведь она Фила буквально вытащила из-за грани. Мы все понимали, что мальчишка не жилец. А она – р-раз – и спасла его! Такого мне никогда не доводилось видеть. Впрочем, и общение с целителями у меня было не таким уж и богатым. Старик Лиман работал, как и положено старику, по старинке – всё больше используя снадобья и мази. Те редкие пташки, которые прибывали из столицы ради развлечения, у нас и вовсе никак себя не проявляли, здесь же… Когда Одри застыла с поднятыми руками, все мы почувствовали волну тепла от её магии. Меня будто солнечные лучи коснулись, но не такие беспощадные, которые имелись за пределами палатки, а мягкие, нежные. После же чернильное пятно, что расползалось по коже Фила, стало бледнеть, пока вовсе не исчезло, оставив только неглубокие раны от сети. Да, они выглядели не сильно привлекательно, и наверняка останутся рубцы, но это было уже не важным.

Сеть отвратительная ловушка, из-за которой в первые годы моей здесь службы, приходилось то и дело хоронить бойцов. После мы зачистили территорию, так что и патрульные, и местные жители могли ходить без опаски. Где её умудрился найти Фил, мне ещё предстояло узнать.

За девчонку я испугался и попытался пошутить. Неудачно, надо думать:

– Не такой уж я и нахал.

Одри промолчала, прикрыла глаза и натужно сглотнула, будто пыталась подавить приступ тошноты.

Шутить я больше не стал и тихо спросил, зачем-то позволяя себе губами прикоснуться к её волосам:

– Чем я могу помочь?

Ответ её разобрал с трудом:

– Чай хочу. Сладкий. И конфет… – а после Одри вовсе затихла.

Обморок?

Попытался привести её в чувства, легко похлопав по щекам, но девчонка не реагировала. Страх? О, да… Такого страха я давно не испытывал, да и глупо это – бояться командиру. Но сейчас я ничего не мог с собой поделать. Одно дело за проступки отчитывать здоровенных парней и обрабатывать им раны, а другое – смотреть на то, как хрупкая девушка лежит без чувств на твоих руках.

– Ей нужно всего лишь поспать, – я не слышал, как в лечебницу вошёл Илиас. Сегодня он выглядел отвратительнее обычного.

– Ты уверен? – постарался, чтобы мой голос звучал ровно, но судя по тому, как бескровные губы мужчины расплылись в ядовитой ухмылке, ничего у меня не вышло.

– Уверен, – махнул он рукой на кушетку, предлагая мне положить уже туда целительницу. Я встал и нехотя опустил девчонку на твёрдую поверхность. Её начинало трясти ощутимее. Холодными стали не только руки, но и вся она в целом.

Молча отправился в комнатушку за лазаретом, где имелись плохонькие простыни, наволочки, подушки и одеяла. Схватил первое, что показалось более-менее чистым, и вручил Илиасу со словами:

– Постели, – сам же вновь поднял девчонку на руки и прижал к себе.

Нет, Илиас ничего не сказал, но посмотрел очень выразительно. Ладно-ладно, пусть смотрит, вот очнётся эта чудо-целительница, и я с чистой совестью отправлю её обратно в столицу. Потому что после того, что она сделала, я снова убедился – здесь ей не место. Ну не должна такая талантливая магичка служить в замшелом гарнизоне на окраине королевства. Если ей так хочется потрудиться на благо родины, то пусть пристроится в какую-нибудь часть поблизости от столицы, там и условия лучше, и цивилизация ближе.

Но, странное дело, стоило подумать о том, что она будет жить, пусть и не в палатке, но среди боевых магов, как на душе стало муторно. Впрочем, это бессмысленное чувство я тут же заглушил, не хватало мне ещё его. И без того проблем хватает.

Илиас заправил постель, и я аккуратно опустил на неё девчонку, накрыл одеялом и поспешно отвернулся.

Поднимать Фила, чтобы постелить простынь, мы не решились. Только подоткнули под его голову подушку и накрыли одеялом, потому мальчишку тоже слегка потряхивало – по телу то и дело проходила едва заметная судорога.

– Присмотришь? – с трудом отвёл взгляд от бледного лица Одри.

Илиас тяжело вздохнул и отозвался ворчливо:

– Присмотрю, куда я денусь.

Действительно, куда он денется? Если что, я и приказать могу.

Мне нужно было уйти оттуда, потому что в мою непутёвую голову стали закрадываться совсем уж глупые мысли. Например, что надо бы разрешить девчонке остаться, а там, если ей станет совсем невмоготу, отправить обратно с чистой совестью. Но мысли эти были не просто глупыми, а ещё и опасными. Да, на границе у нас давно было тихо, но это не отменяло того факта, что в любой момент всё могло измениться. Опять же сеть, взявшаяся непонятно откуда…

Я вышел из палатки, вдохнул раскалённый воздух, приводя чувства в порядок, и направился к штабу. Даже не удивился, застав у дверей понурого Сайруса. Мужчина выглядел так, будто тоже участвовал в лечении Фила – тёмные круги под глазами и бескровные, почти белые губы, которые он с силой сжимал.

Заметив меня, он выпрямил спину.

– Командир! – произнёс тихо и протянул исписанную мелким почерком бумагу.

Отчёт, точно… Ведь сам приказал ему написать.

Махнул рукой и произнёс:

– Проходи, хочу услышать твою версию.

На Сайруса я больше не злился, да и сам не понимал, из-за чего взъелся на него там, в лазарете. Он отличный маг и уж точно не стал бы забавы ради подвергать молодняк опасности. Поэтому то, что случилось, навевало весьма неприятные мысли.

– Рассказывай, – махнул рукой, разрешая Сайрусу сесть.

День едва перевалил за середину, и солнце продолжало нещадно палить. Хорошо, что начальство расщедрилось на охлаждающие амулеты, иначе бы какие из нас были служаки? Мозги бы расплавились и дело с концом.

Сайрус грузно опустился на стул и посмотрел на меня исподлобья.

– Мы шли обычным маршрутом, и ничего не предвещало…

– Я понимаю, что ты очень переживаешь за мальчишку, но давай без оправдательных речей. Чётко и по существу.

– Маршрут Б4, второй сектор. Сеть вроде бы старая, но…

– Но? – поторопил его.

– Но я не уверен, – недовольно проворчал Сайрус. – С этой ловушкой что-то не так, но я не смог понять, что именно.

Мы помолчали, каждый думая о своём. Если всё так, как описал Сайрус, то ничего хорошего ждать не стоило.

– Какие предположения? – не смотря на мага, спросил его.

Сайрус тяжело вздохнул:

– Не думаю, что это местные. Да, отношения у нас с ними с самого начала как-то не заладились. Но они пять лет терпели, так с чего решили начать действовать?

М-да, об этом я тоже подумал. Нет, горожане с нами не враждовали в открытую, но время от времени высказывали своё «фи». То маги слишком громко вели себя в увольнении, то на девок их заглядывались, хотя девки эти сами вешались на каждого, кто улыбнётся и монетой поманит.

И Сайрус прав, пять лет же они как-то терпели нас, так что могло измениться сейчас?

Гринвард присоединили к нашему королевству пятьдесят лет назад. Когда-то на этих местах были богатые зверьём и древесиной леса, сейчас же – выжженная полупустыня. И гарнизона здесь никогда не было – необходимость такая отсутствовала. Так что ни о каком глобальном заговоре и речи идти не может. Тогда что не так?

– Командир, там овраг, оползень сошёл, может и, правда, старая ловушка, но я бы проверил ещё раз. Только с опытными бойцами.

– Хорошо, – согласился с его доводами. – Только не сегодня. И я пойду с вами.

Сайрус встал и собрался уже уходить, но я его остановил:

– Отправь кого-нибудь из ребят в город, может, найдут в лавках местных умельцев конфеты? – пока говорил, с трудом удерживал на лице бесстрастную маску. Потому что так и хотелось стыдливо опустить взгляд, будто я просил что-то из ряда вон выходящее. А я всего лишь выполнял просьбу целительницы. Ей же надо как-то силы восстановить? И если для этого ей нужны конфеты, то мы их достанем. Наверное.

– Конфеты? – удивился Сайрус, но потом что-то прочёл в моих глазах и понятливо кивнул. – Для девочки.

Девочка… Ласково так выдохнул, что меня вновь кольнула злость, но я быстро её погасил и не придумал ничего лучше, чем кивнуть в ответ.

Маг вновь развернулся, чтобы уйти, но замялся, после же обернулся и тихо спросил:

– Она останется здесь? – в голосе плескалась нескрываемая надежда.

Сайрус-то куда?

Я тяжело вздохнул и покачал головой:

– Как её здесь оставить? Мало того, что весь гарнизон будет таскаться за ней, так ещё и странности эти с ловушкой.

Маг ответил не сразу, а когда произнёс, я отчётливо скрипнул зубами:

– Дело твоё, командир, но целитель нам нужен. Если что-то назревает, то без неё мы не выкарабкаемся.

Сказав это, он вышел, а я со всей силы ударил по столу, потому что… Сайрус был прав. Острая необходимость в целителе у нас имелась, но не в таком же! Да как эта принцесса будет жить в полевых условиях?! Нет, я не смогу решится на такое. Обходились мы год без целителя, и ещё протянем. Должен же, в конце концов, найтись толковый мужчина на эту должность?

Но вопреки принятому решению, по пути к полевой кухне я уже думал, где разместить Одри, чтобы не беспокоиться о её безопасности. Поймав себя на этой мысли, сбился с шага и едва не пропахал носом землю, лишь чудом сохранив равновесие.

– Нет, это невозможно, – сжал пальцами переносицу.

Девчонка только появилась, а уже сводила меня с ума. Вот как можно оставить её в гарнизоне?

– Командир, – окликнул меня Тавиш и я остановился.

– Да?

– Как Фил? – и в лучшие времена Тавиш был хмурым и неулыбчивым, сейчас же вовсе выглядел так, будто кого-то уже похоронил.

– Жить будет, – обнадёжил его. Впрочем, это он и так слышал, ведь сам присутствовал при лечении напарника. Поэтому этот вопрос явно был не главным. И я угадал.

– Командир, откуда взялась эта целительница? К нам, – он мотнул головой в сторону, имея ввиду гарнизон, – обычно, таких, – особо выделил слово, – не присылают.

Да, и об этом я тоже думал. Но мечтал избавиться от Одри раньше, чем захочу узнать о причинах, побудивших её прибыть сюда.

– Не знаю, – с нарочитым безразличием отмахиваюсь от его слов. – Да и не важно это, уверен, завтра её здесь уже не будет.

Почему-то Тавиш не стал разделять моего энтузиазма. Лишь поджал губы и, отдав честь, ушёл.

Наконец, я дошёл до полевой кухни, благо Роланд был один. Заметив меня, он вновь принялся оттирать пятна, которые уже точно оттереть было невозможно.

– Оставь, – махнул рукой. – Соберёшь мне обед?

Нет, и сладкий чай я тоже возьму, но, думаю, девчонке не мешало бы поесть нормальной еды. Вряд ли, конечно, она придётся ей по вкусу, потому что Роланд готовил просто, без изысков, только это всяко лучше, чем ходить голодной.

– Вам с собой? – ничуть не удивился парнишка, быстро достав поднос.

– С собой, – кивнул, задумчиво рассматривая ясное небо. На нём, как и всегда, не было ни облачка, но воздух чуть изменился. Стал более густым и тяжёлым.

Проследив за моим взглядом, Роланд усмехнулся:

– Гроза идёт, опять природа бушевать будет.

Да, тут он был прав. Дожди в этих краях случались редко, но если уж шли, то с размахом. Так, чтобы точно показать людям, кому поистине принадлежит власть над землёй.

– И чай сделай, – попросил, как бы между прочим, и тише добавил, – сладкий.

Вот тут Роланд вскинул на меня огромные синие глаза и переспросил:

– Сладкий? – а получив от меня подтверждение, почесал кончик носа и уточнил: – Точно? Просто ж вы сладкое не…

Я сухо перебил его:

– Это не для меня, а для девч… целительницы.

– О-о-о, – многозначительно протянул парень. – Так это новая целительница с вами была. Сколько продержится? Ставки делать будем?

Да, у боевых магов в этой глуши было не так много развлечений, поэтому, когда столичные фифы начали приезжать к нам, мы стали делать ставки. Возможно, это и не совсем этично, но…

Впрочем, стоило представить, как мои ребята будут обсуждать Одри, награждая её «лестными» эпитетами, забава эта потеряла большую часть своей привлекательности. И я ответил, не сдержав злость:

– Не на что ставить. Завтра её уже здесь не будет.

Подхватил поднос и направился прочь. Что-то штормит меня. Надо бы собраться, успокоиться, а не выходит.

По пути в лазарет мне встретился Сайрус. В городе, что неудивительно, конфет не нашлось, зато были засахаренные фрукты и маленькая банка варенья из дикой малины. Даже это можно было считать удачей.

Так с подносом в руках я и вошёл в лазарет, где сразу же наткнулся на насмешливый взгляд Илиаса. Он хотел что-то сказать, но я прервал его:

– Молчи. Просто молчи.

Одри Эвертон

Я спала без сновидений, лишь было какое-то тревожное ощущение, что что-то не так. А проснулась от того, что мне было ужасно жарко. Казалось, что меня придавили чем-то тяжёлым и никак не получалось выбраться.

Ослабевшие руки упирались во что-то, но оттолкнуть это у не было сил. После же я открыла глаза и села рывком, глядя прямо перед собой. В реальности всё оказалось не таким страшным, каким виделось во сне – ничем меня не придавливали, это было всего лишь одеяло, под которым я вспотела, и мне элементарно не хватало воздуха. Но диверсией это назвать нельзя было, просто я, когда отдаю слишком много сил, начинаю мёрзнуть. Почти, как и любой маг-целитель. Просто у кого-то это проявлялось в большей степени, у кого-то в меньшей, а были и вовсе везунчики, которым посчастливилось родиться без этой особенности.

Одеяло я откинула и прикрыла глаза, пытаясь надышаться. Не сказала бы, что воздух в лазарете был таким уж свежим, скорее застоявшимся и пропитанным лекарствами, но и это я посчитала счастьем.

– Как самочувствие? – от прозвучавшего вопроса, вздрогнула, оборачиваясь на голос. На соседней кушетке сидел командир. В этот раз, что удивительно, он даже не хмурился и не пытался прожечь взглядом во мне дыру.

– Хорошо, – ответила хрипло. И прокашлялась, чтобы вернуть себе возможность нормально разговаривать.

Артур выглядел как-то иначе. Нет, внешний вид его не изменился, а вот взгляд… Он даже несколько смягчился. Может, пока я отдыхала, командир поменял своё предвзятое отношение? Хотелось бы в это верить, потому что, право слово, я устала с ним бороться.

Потом я посмотрела чуть в сторону и увидела на низкой тумбочке поднос, на котором стояла тарелка с супом, и с какой-то кашей с кусочками мяса и моркови, три кусочка хлеба. Но куда больше меня привлекла прозрачная баночка с рубиново-блестящими ягодами малины в сиропе точно такого же цвета. Я сглотнула, буквально почувствовав во рту вкус этой ягоды, и с трудом удержала себя на месте, потому что очень хотелось спрыгнуть с кушетки, подойти к подносу и схватить вожделенное лакомство.

Командир, не таясь, хмыкнул:

– Можешь не сдерживаться, это всё для тебя.

А больше мне было и не надо – я подскочила к кушетке, взяла банку, крышка на которой предусмотрительно была приоткрыта, ложку и тут же зачерпнула варенья, отправляя его в рот. Как я не застонала в голос, ума не приложу. Вкус был именно таким, каким я себе его представляла – ярким, насыщенным, в меру сладким и чуточку терпким. А аромат? Аромат был такой, что я едва не замурлыкала от удовольствия.

Любовь к сладкому была моей слабостью. Особенно, когда нужно было восстановиться после лечения пациентов. Уж не знаю, почему мой организм выбрал именно этот способ, но кто я такая, чтобы спорить с базовыми потребностями? Вот я и не спорила, лишь всегда покупала шоколад или конфет прозапас. Впрочем, когда собиралась сюда, почему-то упустила это из вида. Хотя не удивительно – после всех пережитых потрясений.

– Вкусно? – когда я отправила в рот уже пятую ложку, подозрительно охрипшим голосом спросил Артур. Посмотрела на него, но лицо мужчины оставалось бесстрастным, только глаза… В них будто бы полыхало пламя.

Не знаю почему, но я почувствовала, что краснею. Щёки вспыхнули жаром, затем этот жар медленно опустился по скулам к шее, после же остановился в области сердца. Ложку я аккуратно пристроила на крышке банки и растянула губы в самой беззаботной улыбке, на которую была способна.

– Давно ничего подобного не ела. Благодарю!

Командир гулко сглотнул и поднялся на ноги, отходя к противоположной стене. Потоптался, стоя ко мне спиной и, обернувшись, спросил:

– Вам стоит поесть не только сладкое, а потом я провожу вас к порталу.

Моя улыбка, которую я старательно удерживала на губах, медленно поблёкла. В груди же зародилось раздражение.

– Вы опять? – выдохнула, поморщившись. – По-моему, я доказала, что приехала сюда не развлекаться, а работать.

– Работу я вашу оценил, – как ни в чём не бывало, отмахнулся он, – и благодарен за спасение Фила, но…

Когда он говорил, я бросила быстрый взгляд на парнишку. Его тоже укрыли одеялом и подоткнули под голову подушку.

Значит, парня зовут Фил. Хорошо. Его лицо было бледноватым, под глазами залегли чёрные тени, но в целом он просто спал. Я сделала всё возможное, чтобы он жил. А сон – лучший помощник в восстановлении.

– Но, – закончила за него я, – несмотря на всё это, вы вновь гоните меня? Считаете это справедливым?

– Считаю это правильным, – бросил весомо и буквально пригвоздил меня взглядом к кушетке.

Не-е-ет, так дело не пойдёт.

Опустила голову и посмотрела на него исподлобья:

– Хотите сказать, что ради собственной блажи готовы пожертвовать жизнями молодых ребят? Так?

Его перекосило, но подбирать слова и щадить чувства этого твердолобого болвана я была не настроена. С какой стати он воротит от меня нос?! Ему прислали хорошего целителя (да, себя я считала хорошим целителем), а он заладил: «Провожу вас к порталу. Провожу к порталу».

Видимо, логика и здравый смысл не его сильные стороны. Но, ничего, зато у меня с ними всё в порядке. По крайне мере, я на это очень надеялась.

И пока он не успел ничего ответить, я принялась рассказывать ему не самые приятные подробности:

– Знаете, что было бы с ним, не окажись меня здесь? – махнула в сторону раненого мальчишки. – Сначала сеть, напитанная чужой магией, медленно проникла в его организм, причиняя невероятную боль. После она перекрыла бы все его магические потоки, так, что у парня не осталось бы сил на регенерацию. Боль бы не утихала, а лишь возрастала, и продолжалась бы около двадцати часов. Как итог – он бы умер. А вам бы пришлось потом рассказывать его родителям, как вы делали всё, для его спасения. И под «всё», я имею ввиду – ни-че-го! Как вам такая версия?

Пока говорила, встала на ноги, и сжала руки в кулаки. Если и эта «картина» не впечатлит его, то я просто не знаю, что делать. И сейчас вопрос уже стоял вовсе не в том, чтобы мне укрыться в этом гарнизоне от семейки Сильвервуд, сейчас я понимала всю плачевность положения местных боевых магов. Ни зелий, ни снадобий, ни квалифицированной помощи… Как они справлялись?

– Считаете, что умнее всех? – обманчиво спокойным голосом произнёс Артур.

Если он надеялся, что я испугаюсь и пойду на попятную, то просчитался.

– На мой ум никто ещё не жаловался, – выплюнула язвительно.

Он усмехнулся:

– Что же вы не блистали своим умом там, в столице? Видимо, не так уж вы и хороши, раз оказались здесь.

Если командир пытался уколоть меня побольнее, то… у него это получилось.

Я почувствовала, как улыбка медленно погасла, и воинственный запал растворился в подкатившей горечи. Болезненно заколотилось сердце, а волна удушающего жара прокатилась от кончиков волос, до кончиков пальцев, мешая свободно дышать. Когда боль схлынула, захотелось подобрать такие слова, чтобы уколоть в ответ, причинить равноценную боль, но… Я не маленькая, чтобы соревноваться в подборе обидных слов. Я взрослая, самодостаточная девушка, способная пережить любое оскорбление с высоко поднятой головой и сияющей улыбкой на губах. Поэтому смело посмотрела противному мужлану в глаза и сказала:

– У вас есть приказ о моём зачислении в штат гарнизона? – и, не дожидаясь его ответа, сама произнесла: – Так вот, уверена, что ваше дело – выполнять приказы, а не обсуждать их.

Артур полыхнул взглядом, в глубине которого мне почудилось что-то похожее на восхищение, но, право слово, чего только не привидится на эмоциях. Он шагнул ко мне, явно намереваясь схватить за грудки и утащить к треклятому порталу. Но я сбежала, не желая выяснять, как далеко он может зайти. Подошла к спящему мальчишке и сделала вид, что проверяю тихий стук его сердца, таким нехитрым образом пряча собственное лицо от настырного командира.

Кажется, тишина длилась целую вечность, пока Артур не произнёс:

– Неделя.

Мне, показалось, что я ослышалась, поэтому переспросила:

– Что?

– Испытательный срок, – выталкивая слова, сквозь плотно сжатые зубы, всё же повторило он, – неделя. А потом…

Нет, обида никуда не делать, и злость всё ещё теплилась в груди, вспыхивая искрами, то и дело, обжигая изнутри, но я ухватилась за возможность. Сложила руки на груди и упрямо перебила его:

– Месяц, за неделю в вашем бедламе даже штат лучших целителей королевства не разберётся.

Крылья носа командира затрепетали, и я всё ждала, когда же он зарычит и бросится меня душить, но к чести Артура, он шумно выдохнул и вполне спокойно произнёс:

– Две недели и ни днём больше.

Две, так две. Можно сказать, что в этой битве я одержала победу. Но война продолжалась…

– Где я могу расположиться? – спросила деловито.

Командир отчётливо скрипнул зубами, и я уже хотела прочитать ему лекцию о том, что зубы стоит беречь, но промолчала. Благоразумие, в кои-то веки, в нужный момент осталось при мне.

– Пока побудьте здесь, – процедил и прикрыл глаза, будто сам не верил в то, что сказал это. Я же только кивнула, боясь спугнуть хрупкое равновесие.

Ещё через минуту, Артур вовсе вышел, больше так ничего и не сказав. И я опустилась на пустую кушетку, закрыв лицо руками.

Чувство победы было сладким, но мимолётным.

Как же я устала… В какой момент моя жизни превратилась в череду абсурда? В тот самый, услужливо подсказал внутренний голос, когда Витор Сильвервуд решил, что убрать меня с дороги проще, чем выучить азы первой помощи при ранениях.

У меня даже не было сил на слёзы, да и желания показывать слабость – тоже. Подумаешь, рычит на меня командир. Разве это повод отступать? Тем более, я уже убедилась, что моя помощь здесь, действительно, нужна. Пожалуй, даже куда больше, чем студентам в академии.

Просидела я так не долго. Воровато оглянувшись, прислушалась к звукам, что доносились с улицы, и вернулась к баночке с вареньем. И сама не заметила, как от неё ничего не осталось.

Пришла в себе от того, что Фил, мирно спавший до этого, глухо застонал. После открыл глаза и попытался рывком сесть. Чудом успела остановить его, придержав за плечи.

Мальчишка явно не понимал, где он и что происходит, поэтому я попыталась объяснить ему:

– Всё хорошо, ты в лазарете.

Фил с трудом сфокусировал на мне взгляд и его мутные глаза слегка просветлели:

– Вы ангел?

У меня вырвался нервный смешок – слышал бы его командир, он бы точно был с ним не согласен.

– Нет, я всего лишь целительница, – осторожно уложила его назад и откинула одеяло. Он очнулся слишком рано и мне это не понравилось. Я провела рукой над забинтованной раной, отпуская магию, а мальчишка не унимался:

– Целительница? Нет-нет, вы так прекрасны, что не можете быть просто, – особо выделил слово, – целительницей.

Затем, без какого-либо перехода, схватил меня за руку и слишком легко для больного, притянул её к своим губам. Поцеловал, подмигнув:

– А будьте моей женой? Я готов вечно преклоняться перед вашей красотой.

Замерла, вглядываясь в глаза мальчишки, и прищурилась:

– Шутить изволите?

Я тут успела испугаться, что что-то сделала не так, а он… У него всё же отменная регенерация, раз смог очнуться раньше положенного.

– Немного, – Фил перестал кривляться, и строить из себя умирающего. Посмотрел на меня вполне осмысленным взглядом: – Просто я думал, что вы мне привиделись в горячечном бреду. Но нет, не привиделись. Знакомиться будем?

Мальчишка широко улыбнулся, от чего на его щеках появились милые ямочки, и я не смогла не улыбнуться в ответ. И надо же было Артуру Морригану войти в лечебницу именно в этот момент.

Глава 6

Одри Эвертон

Я ждала очередного взрыва, но, стоило отдать должное командиру, если что и подумал, то оставил эти мысли при себе.

Подошёл к Филу и улыбнулся ему вполне дружелюбно.

– Очнулся, боец?

Тот ответил, с кряхтением укладываясь на подушку:

– А что со мной сделается? Вы ж знаете, что я везучий.

Скорее глупый и самонадеянный, но ещё и везучий, да. Впрочем, говорить этого вслух я не стала, напротив, отошла немного. Пусть пообщаются, только недолго. Какой бы прекрасной ни была регенерация, а после такого ранения длительный отдых залог выздоровления.

– Бестолковый ты, – беззлобно проворчал Артур, буквально озвучив моё мнение. С трудом сдержала улыбку, отвернувшись. – Как себя чувствуешь? – наряду с ворчливостью, я слышала в его голосе тревогу.

Надо же, переживает за мальчишку, но при этом почему-то упорно отправляет меня к порталу. А если бы меня здесь не было? Что было бы с ним?

Злость вновь закрутилась тугим узлом, так что мне пришлось прикрыть глаза и пару раз глубоко вдохнуть горячий воздух. Температура в лазарете, кажется, стала ещё выше. Силы восстановились, и я вновь принялась обливаться потом, что не доставляло никакого удовольствия.

– Нормально, – отмахнулся парнишка, и тут же перевёл тему: – Командир, а откуда в нашем захолустье взялась такая прелестница?

Даже не глядя на этих двоих, я почувствовала на себе их взгляды. Один – насмешливый и второй – готовый этим взглядом пронзить меня, так, чтобы проблема по имени Одри Эвертон исчезла с его пути.

– Отдыхал бы ты, болтун, – со скрытой угрозой пробормотал Артур, после же обратился ко мне: – Можно вас на пару слов?

Надо же, вежливый какой. Опять вспомнил, что нужно обращаться на «вы». Впрочем, упрекать его я в этом не стала, хватило выдержки.

Мы вышли в тот кабинет, который когда-то был приёмной, и командир остановился ко мне спиной, после же обернулся, окинул хмурым взглядом, но колкости оставил при себе, заговорит даже с некоторым дружелюбием:

– Мы разместим вас в соседней палатке, там имеются некоторые удобства. Полноценную ванную комнату и туалет я вам пообещать не могу, но уж что есть. Пойдёмте, я всё покажу. Ваши вещи уже там.

Я слушала его с возрастающим недоумением, а когда он отодвинул в сторону тяжёлую ткань палатки, едва не бросила ему в спину: «И что? Вы даже ни разу не отправите меня к порталу?»

Но не стала искушать судьбу и дёргать хищника за усы. В конце концов, я взрослая, самодостаточная девушка, а если буду чаще себе повторять это, то, глядишь, и сама в этом уверюсь.

Ухмыльнувшись, вышла за ним, и тут же пожалела, что платок, который мне одалживал Артур, остался лежать на кушетке. Казалось, в послеобеденные часы, солнце ничуть не ослабило жара, а напротив, лишь сильнее раскалилось. А ещё воздух… Он приобрёл какой-то особо тяжёлый запах, так что дышать стало сложнее.

Мелькнула трусливая мысль, что стоило бы внять требованиям командира и отправиться в столицу, или же хотя бы связаться с Винсентом, чтобы… Что? Пожаловаться на свою тяжёлую судьбу? Я и так перед ним с Аделией в неоплатном долгу, да и у них своих проблем хватает, чтобы тратить силы ещё и на меня. Так что трусость я тоже отбросила. Справлюсь, я обязательно со всем справлюсь.

Соседняя палатка была чуть меньше всех остальных. Внутрь Артур пропустил меня первой, после же застыл за спиной и легко щёлкнул пальцами – над конусным потолком зажегся слабый светильник, размером с мою ладонь. Но это не помешало мне рассмотреть помещение.

Узкая кровать на низких ножках, так что можно было подумать, будто спать я буду вовсе на земле, грубо сколоченный стул у тканой стены и не то маленький шкаф, не то большая тумба. Словом, этот неопознанный объект, предназначался, как я подозревала, для хранения вещей. Вот и всё «богатство».

Условия, конечно… Но что-то подобное я и думала здесь увидеть. Надеялась, конечно, на лучшее, но надежды не оправдались.

Если командир ждал, что я схвачу его за руку и сама потащу к порталу, то зря. На номер в гостинице это мало похоже, да и на что-то пригодное для нормального жилья тоже, если быть честной, но и я выросла не во дворце. Бойцы же привыкли так жить, так чем я хуже их? Тоже привыкну. Наверное.

Пока я обозревала своё новое место жительства, Артур прошёл чуть вперёд и указал на разъезжающуюся в разные стороны ткань:

– Здесь удобства, воду в душ прикажу натаскать, в остальном же… – он провёл рукой по шее, – располагайтесь.

Он вновь удивил меня – ни во взгляде, ни в голосе не было насмешки, или желания уколоть. Я тоже решила проявить вежливость:

– Благодарю.

Но, как оказалось, это ещё не всё:

– Подъём в шесть утра, в восемь завтрак, обед в два часа по полудню, ужин в семь. За пределы гарнизона в одиночку вам выходить не стоит, если понадобится в город, то скажите мне, я выделю вам сопровождающего.

Я кивала, как болванчик, слушая его внимательно и стараясь всё запомнить. Параллельно пытаясь составить список собственных безотлагательных дел. Понятно, что лазарет необходимо привести в надлежащий вид, и разобрать документацию, которая находилась в полном беспорядке, а ещё заказать зелья, снадобья, бинты, инструменты.

– Вот, держите, это поможет вам смириться с жарой, которая не ослабевает до самого заката, – пока я мысленно составляла список, командир протянул мне небольшой амулет на тонком шнурке.

Сначала я даже не поняла, что это. Потом…

О, вот это находка! А я уже думала, что мне вечно придётся ощущать себя пропаренным овощем.

– Спасибо, – на этот раз я улыбнулась ему вполне искренне. Схватилась за шнурок, но командир из своих рук его не отпустил. Посмотрев в его глаза с недоумением, я ждала, что будет дальше, и продолжение меня несказанно удивило.

– Я бы хотел извиниться за свои слова. На самом деле, я вовсе так не думаю.

Это было неожиданно. Больше того, мне редко встречались люди, способные признать собственную неправоту, поэтому я ждала, что за извинениями последует нудная лекция о том, что ему меня жаль, и что он желает мне исключительно добра, поэтому просит вернуться в столицу и не мучить себя. Но Артур молчал. Лишь во взгляде то и дело вспыхивали алые искры.

Что же, если он всерьёз, то я тоже способна его удивить.

– Будем считать, что я вас извинила, – натянула на лицо вежливую улыбку, после же отвернулась, и с преувеличенным интересом принялась рассматривать комнату. Шнурок с амулетом он отпустил и тот остался в моей руке.

Возможно, не будь моя рана столь болезненней, я бы проще отреагировала, что на колкие слова, что на извинения эти. Сейчас же мне было сложно.

Командир потоптался на месте ещё с десяток секунд, потом пробормотал что-то вроде:

– Устраивайтесь, не буду вам мешать, – и вышел из палатки, оставив меня одну.

Я постояла так некоторое время, и только уверившись, что возвращаться ко мне никто не намерен, подошла к кровати и опустилась на её край. Удивительно, но она даже не скрипела. И была удобной.

Прикрыла лицо руками и шумно выдохнула. Мельтешащие картинки проносились перед закрытыми глазами, и я пыталась не утонуть в жалости к себе. Стоило признать, что мантра о собственной силе и самодостаточности работает только в том случае, если на меня кто-то смотрит. Если нужно кому-то что-то доказать, а вот так, когда одна…

Встряхнувшись, посмотрела на амулет. Вид у него был привычный – круглая тонкая пластина с двумя камнями. Один прозрачный, словно льдинка, второй – кроваво красный. Подозреваю, что и активация у него такая же, как и у любого другого амулета. Я завела руки за голову и одела шнурок на шею. Но ничего не произошло. Тогда я перекинула амулет по рубашку и… Боги! Как же это приятно! Жара, мучившая меня с самого прибытия, вдруг перестала доставлять неудобства. Нет, воздух всё так же был раскалённым и тяжёлым, но я это больше не замечала.

В разные стороны от амулета разбегались жалящие искорки, остужая тело и позволяя мне вновь почувствовать себя полноценным человеком. Хо-ро-шо!

Оказывается, мне совсем немного нужно было для счастья – всего-то перестать обливаться потом. Следом быстро поднялась на ноги и заглянула в ту комнату, где, по идее, должны были находиться удобства. Что же, и тут всё не так уж и страшно. Да, самодельное сооружение и близко не было похоже на душ, который был в моей преподавательской квартирке, но, уверена, функцию свою он будет выполнять. Так же как и туалет, и простенький умывальник.

Я умылась и вернулась в комнату. Не мешало бы ещё и переодеться, но с этим я решила повременить, вспомнила, что воду для душа ещё нужно натаскать бойцам.

В углу стояли мои сумки, которые бы тоже стоило разобрать, но… Сначала лазарет, потом всё остальное. Чтобы не жалеть себя, надо заняться работой. А дел у меня столько, что грустить точно некогда.

Я тихо вошла в палату и стразу же наткнулась на внимательный взгляд Фила. На этот раз он не улыбался и выглядел серьёзным.

– Что-то болит? – спросила с беспокойством.

По губам мальчишки скользнула грустная полуулыбка:

– Не-а, – протянул он, – просто хотел спасибо сказать.

Похвала была неожиданной, впрочем, всё же ожидаемой, но от этого не менее приятной.

– Пожалуйста, – ответила ему, проходя вперёд и присаживаясь на край кушетки. Я приложила ладонь к его лбу, посылая короткие импульсы. Ему ещё нужно поспать.

– Усыпляете? – почувствовав действие магии, с усмешкой спросил он. Впрочем, сопротивляться не стал.

– Так надо, иначе магические потоки не смогут полностью восстановиться.

– А поговорить? – мурлыкнул он, пытаясь вновь примерить маску ловеласа.

Я усмехнулась. Его веки отяжелели и он прикрыл их.

– Ты бы не лез, куда не надо, чтобы больше никому не пришлось тебя вытаскивать из-за грани, – произнесла тихо, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Я… – бессвязно начал бормотать Фил, – не лез. Она позвала меня… Странно так… Я бы не пошёл, но…

Пока он говорил, я вслушивалась в каждое слово, но всё равно не поняла, что он имел в виду.

Кто его позвал? Сеть? Запертая в ней магия? Или ещё кто-то? Действительно, странно. Но ответа на свои вопросы я не получу, пока это неугомонное чудо как следует не выспится.

Прикрыв его одеялом, вышла в приёмную. На полках, куда стоило бы убрать все бумаги, было пыльно. Ведро я нашла, а вот где взять тряпку и воду я не знала. И что делать? Пойти к командиру? Ну, нет, думаю, на сегодня мы уже достаточно пообщались. Нужно дать передышку и себе, и ему.

Тогда… А, была ни была, выйду на улицу и спрошу у первого встречного, где тут можно набрать воды и найти тряпку. И нечего бояться, не могу же я вечно прятаться в лазарете?

Но вопреки принятому решению, я ещё несколько минут простояла перед выходом. Руки тряслись, сердце стучало так, что при желании его стуком я могла бы разбудить мирно посапывающего Фила, но назад пути не было.

Поэтому я отодвинула ткань и шагнула под солнечные лучи, и каково же было моё удивление, когда я не обнаружила ни обжигающего солнца, ни ясного неба над головой. Всё затянуло налетевшими тучами, будто на гарнизон внезапно опустилась тёмная ночь. Но ветра не было, и казалось, что воздух застыл, словно густое желе. Даже амулет сбоил, не охлаждая в нужной мере.

Бойцы же сновали между палатками, затаскивая ящики внутрь, и то и дело, задирая головы, рассматривая низко проплывающие облака.

Первый удар грома пришёлся как раз на тот момент, когда я решила проскользнуть незамеченной. Но стоило жуткому треску расколоть небо надвое, как бойцы, не обращавшие на меня никакого внимания, дружно посмотрели в сторону моей палатки.

Я с трудом подавила желание забежать обратно. И пусть тканевые стены были не надёжной защитой, а всё равно, за ними я чувствовала себя куда увереннее. Сжав в руке ручку ведра, не придумала ничего лучше, как помахать свободной:

– Всем добрый вечер, – а потом, будто так и должно было быть, я развернулась и пошла в ту сторону, где, если я правильно сориентировалась, должна была находиться полевая кухня во главе с забавным поваром – Роландом. Уж у него-то, уверена, должна быть вода.

Впрочем, в одиночестве я смогла пройти едва ли пять шагов. Меня догнал один из бойцов – не мальчишка, конечно, но всё ещё очень молодой мужчина. Возможно, даже, что мой ровесник. Или чуть младше. Он не был исполинского роста, но телосложение имел крепкое, жилистое, впрочем, как и все, виденные мною здесь боевые маги. Единственное, что отличало его от других – это тонкие длинные пальцы, музыкальные, как их ещё называют. Загрубевшая кожа потемнела от загара, кое-где даже шелушилась между пальцев, но всё это отнюдь его не портило. Скорее наоборот – добавляло мужественности.

Без обиняков он протянул мне руку и представился:

– Джейрон.

Я тоже не стала изображать смущение. В ответ протянула ладонь и легонько сжала его руку:

– Одри.

Пару шагов мужчина молчал, лишь рассматривал меня внимательным взглядом, я же делала вид, что совсем этого не замечала, наоборот, с интересом смотрела на ровные ряды палаток.

– Значит,– естественно, не выдержал Джейрон, – вы наша новая целительница?

Скрывать очевидное, не видела смысла:

– Она самая, – беззаботно пожала плечами.

Искоса заметила какую-то странную улыбку на мужских губах, а за ней проследовал вопрос:

– И надолго вы к нам?

Что? Неужели ещё один доброволец, готовый уговаривать меня отправиться в столицу?

Я недовольно скривилась и сильнее сжала ручку ведра, будто она могла дать мне сил, или терпения.

– Насовсем, – ответила, и раздражение прорезалось в голосе.

Мужчина коротко рассмеялся, а посмотрев на меня, поднял руки вверх, будто сдаваясь и повинился:

– Прошу прощения, просто… – он замолчал, раздумывая, стоит ли продолжать, после всё же решился: – Видите ли, ваша братия долго у нас не задерживается.

Усмешка коснулась моих губ, и я упрямо повторила:

– А я задержусь.

Мужчина замолчал, но я, даже не глядя на него, чувствовала, как скептически изогнулись его губы, и как во взгляде плескалось недоверие. Ничего-ничего, они ещё поймут, что ошибались. И что я не такая уж и неженка, которой кажусь на первый взгляд.

Будто спохватившись, Джейрон спросил:

– А вам что нужно? Воды?

Я приподняла ведро и потрясла им из стороны в сторону:

– Да, хотела немного навести порядок в лазарете.

Не дожидаясь разрешения, он отобрал у меня тару:

– Сейчас всё будет, а вы бы шли в палатку, иначе промокните, – после его слов, в самом деле, мне на нос упала первая крупная капля. И ветер, притаившийся, как хищный зверь и ждавший условного знака, зашумел в вышине, медленно опуская ниже и начиная трепать приспущенные флаги.

– И тряпка нужна, – крикнула в спину удаляющегося Джерома, на что он помахал ладонью над головой, принимая мою просьбу.

Я поспешила обратно к палатке и у самого входа посмотрела на небо. Оно уже было не серым, а иссиня-чёрным, и тучи торопливо накрывали гарнизон, скрывая за своей темнотой ровные ряды палаток. Обшарпанных же стен Гринварда, что высились за лагерем, вовсе не было видно, их поглотила чернота.

В лазарет я вошла за пару минут до того, как хлынул ливень. Капли барабанили по крыше, и я испугалась, что ещё немного и та начнёт протекать, но ткань, на удивление, оказалась прочной. А спустя десяток минут ожидания, уверилась окончательно, что палатка не такая уж и хрупкая. Мало того, что протекать она явно не собиралась, так ещё и ветер, шумевший на улице, вовсе не мог сдвинуть её с места.

Ткань раскрылась и в приёмную, весь промокнув до нитки, вошёл Джейрон. По его лицу стекали прозрачные капли, они же катились по плечам, рукам, ногам, так что под ним очень быстро образовалась лужа. Но то, что обещал, он выполнил:

– Держите, всё, что смог добыть в неравной борьбе.

Не смогла сдержать улыбку:

– И с кем же вы боролись?

Он округлил глаза и вытянул губы в трубочку, затем понизил голос и доверительно прошептал:

– Как, вы не знаете? – на этот вопрос ему вовсе не нужен был мой ответ. – Роланд никому не позволяет брать воду на кухне, всех шлёт к колодцу.

Я живо представила картину, где поварёнок в заляпанном фартуке бегает за Джейроном, держа в руке увесистый половник, и рассмеялась. Но моё веселье кое-кто истолковал как-то по-своему:

– Знаете, из нас выйдет чудесная пара, вы так не считаете?

Смех оборвался резко, и улыбаться я тоже перестала. А для верности ещё и на шаг назад отступила, чтобы появилось место для манёвра.

Мне хотелось сразу дать понять, что подобные намёки не потерплю, поэтому я строго посмотрела на него и произнесла:

– Спасибо за помощь, я думаю, вам пора, Джейрон.

Мужчина продолжал улыбаться, но игривые искры в глазах сменились лёгким недоумением, будто он не понимал, как я могла ему отказать. Или же прежде ему не доводилось слышать отказов?

– Это – нет? – не стал сдаваться он, и сделал шаг вперёд, так что мне вновь пришлось отойти назад.

– Это значит, вам пора, – повторила с нажимом.

Джейрон хмыкнул недовольно, стёр с лица улыбку и хотел что-то добавить, но его перебил строгий голос:

– Рон, – обратился к нему мужчина, горячими объятьями благодаривший меня за спасение Фила. Сайрус, если я не ошиблась. – Тебе же сказали, что пора. Сколько раз нужно повторить?

Я напряжённо следила за тем, как дружелюбие Джейрона сменилось злостью, но когда он обернулся к Сайрусу, то с фальшивой покорностью произнёс:

– Всё-всё, ухожу, я ж так, просто…

Он поставил ведро, бросил на меня последний взгляд, и вышел. Мне сразу стало легче дышать. Нет, к такому натиску я оказалась не готова. Конечно, студенты порой вели себя куда более нагло, и шуточки отвешивали, от которых я покрывалась румянцем, но их я воспринимала, как детей. Да что там – они и были детьми, и в большинстве своём дальше слов не заходили. Кроме Витора, конечно же, но этот образчик девичьих грёз во многом был «особенным». Здесь же были… Мужчины. И как противостоять им, я пока не знала.

– Я поговорю с ребятами, – напомнил о себе Сайрус, и я вздрогнула. Удивительно, но я как-то упустила из вида, что всё ещё не одна в приёмной.

– А? – переспросила глупо, но тут же исправилась: – Не нужно, я справлюсь сама.

Мужчина скептически хмыкнул, но убеждать меня в собственной неспособности постоять за себя не стал. Вмиг посерьёзнел и спросил:

– Как Фил?

Вот комплименты от раненого мальчишки я воспринимала проще, чем от этого Джейрона. Или дело в том, что Фил сейчас был слаб, словно новорождённый котёнок? Качнула головой, отгоняя ненужные мысли, и ответила, глядя мужчине в глаза:

– С ним всё хорошо, к утру вообще будет, как новенький.

Сайрус помолчал несколько секунд, а потом хриплым голосом выдавил:

– Спасибо вам, если бы не вы, он бы…

Не договорил. Отвернулся, до хруста сжав руки в кулаки. И я посмотрела на него внимательнее. На вид ему было около пятидесяти – лицо, испещрённое морщинами, и глаза, в которых отражалась усталость и груз прожитых лет.

– Простите, а Фил вам… – начала говорить, но оборвала себя на полуслове, потому что по лицу Сайруса прошла едва заметная судорога. Впрочем, уже в следующее мгновение он посмотрел на меня с улыбкой.

– Сын? – закончил вопрос, а когда я кивнула, развеял мою догадку: – Нет, не сын, просто я… Прикипел к нему. Мальчишка же, сорвиголова, вот стараюсь образумить.

Он говорил складно и вроде бы правдиво, но я чувствовала за словами какую-то недосказанность. Вот только допытываться, конечно же, не стала.

– И как? Получается, образумить? – хмыкнула, подойдя к ведру, поднимая его. Воды было немного, но этого должно хватить. Да и тряпка, что плавала на дне подойдёт для грязной работы.

Сайрус громоподобно расхохотался, разрушив напряжение между нами:

– Не очень, – честно признался он.

О чём ещё говорить, я не знала, а потому отвернулась и принялась вытирать пыль с полок.

– Могу помочь, – предложил Сайрус, а я… Не стала отказываться. Он единственный, кто не пытается заявить о своём превосходстве и не пытается предложить мне стать парой. Так может у меня получится узнать о порядках гарнизона чуть больше, чем просто время подъёма, завтрака, обеда и ужина?

– Если не затруднит, можете разложить папки по алфавиту, – попросила его, не глядя.

Сайрус промолчал, но я услышала, как зашелестела бумага. Спустя несколько минут тишины, он вновь заговорил:

– Сложно вам тут придётся, – и я едва не скрипнула зубами, на манер командира. Зря порадовала, что он не будет читать мне нотаций.

– Предлагаете уехать? – даже не стала маскировать прорывающееся раздражение.

– Нет, – ответил со смешком, и я обернулась, чтобы посмотреть на него. Сайрус подмигнул мне: – Я не хочу, а вот командир прямо-таки жаждет этого.

Я фыркнула и вернулась к протиранию пыли:

– И чем я ему так не угодила? – проворчала тихо, но меня услышали.

– Не в этом дело, – со вздохом признался Сайрус, я же замерла, ожидая продолжения: – Просто все, кто побывал здесь до вас, очень настойчиво транслировали бойцам, что не против весьма близкого знакомства. А это, знаете ли, очень плохо сказывается на дисциплине, ведь целительница одна, а парней много. Отсюда вытекают драки и прочие прелести.

Он говорил удивительно правильные вещи, так что позиция Артура хоть и не стала мне близка, но я хотя бы поняла, почему он так настаивал на моём возвращении в столицу. При этом совершенно иррационально, стало обидно, что меня вот так, сходу, причислили к девицам, готовым на «близкое знакомство». Я же вовсе не такая!

– Я здесь не для этого, – голос дрогнул, и со стороны могло показаться, что я жалуюсь на свою незавидную долю. Пришлось исправляться: – Видите ли, я, действительно, прибыла сюда, чтобы заниматься здоровьем бойцов. Романтические отношения меня совершенно не интересуют.

– Боюсь, ваш решительный настрой мало интересен ребятам, – продолжил гнуть свою линию Сайрус, но поняв, что этот разговор лишь расстраивает меня, перевёл тему: – Вам бы взять точный список бойцов у командира, потому что в этих папках есть те, кто уже не служит в гарнизоне.

Обернулась, и кивнула. Да, об этом я тоже думала, как и о том, что мне нужно составить перечень тех лекарственных средств, которые всегда обязаны быть под рукой.

– Хорошо, я всё узнаю, – произнесла и отошла от шкафа. Полки блестели чистотой, теперь осталось расставить все папки так, чтобы я могла легко в них ориентироваться. С этой задачей Сайрус тоже мне помог, на этот раз молча.

– Можно вопрос? – когда были заставлены два ровных ряда, я решилась первой завести разговор.

– Конечно, – мужчина пожал плечами и посмотрел на меня с улыбкой.

– Здесь всегда так жарко? – нет, амулет помогал, на это жаловаться я не собиралась, но всё же… Высокая температура отнюдь не помогала заживлению ран, да и за свежестью пищи, наверняка, приходилось тщательно следить.

Сайрус усмехнулся:

– Почти, – ответил уклончиво, – днём – жарко, а ночи, зачастую, холодные.

Вот оно что… Выходит Винсент и Аделия не зря уговорили меня на покупку спального мешка с обогревающими амулетами.

Пока я размышляла о предусмотрительности дорогих мне людей, мужчина продолжил:

– Но здесь не всегда была такая погода. После войны эта зона, из-за магического истощения, стала аномальной.

– Аномальной? – переспросила с недоумением.

– Да, – кивнул Сайрус, подавая мне очередную папку, – раньше, ещё до войны, Гринвард стоял у опушки леса, и земля вокруг города была плодородной, так что местные собирали урожай по два, а то и по три раза в год. Сейчас же здесь почти пустыня, выжженная палящим солнцем.

– Но, – я нахмурилась, пытаясь вспомнить, – Гринвард не числится среди признанных аномальных зон королевства.

Мужчина вновь усмехнулся, но совершенно безрадостно:

– Конечно, не числится, это… Не совсем выгодно для королевской казны.

Мы вздохнули одновременно. Помолчали. А когда я вновь собралась начать разговор, то с улицы раздался гулкий звон.

Мужчина, не спрашивая на то у меня разрешения, сказал:

– Я принесу ужин сюда, иначе ребята не дадут тебе спокойно поесть.

Честно сказать, я вовсе не чувствовала голода, лишь с каждой пройдённой минутой сильнее наваливалась усталость, от которой у меня уже не получалось просто отмахнуться. Поэтому возражать я не стала, а когда Сайрус ушёл, опустилась на жалобно скрипнувший стул и облокотилась на стол, что теперь не был завален папками и не погребён под вековым слоем пыли.

Мысли кружились, так быстро сменяя друг друга, что меня начинало мутить. Честно сказать, я не знала, за что браться первым. Помимо того, что теперь стоило бы тщательно отмыть не только приёмный кабинет, но и сам лазарет, нужно было провести осмотр всех бойцов, и каждому занести в личное дело данные о здоровье. Соответственно, и к основному набору лекарств, нужно будет заказать что-то, учитывая потребности магов. Словом, я была не готова к такому объёму работы.