Выбор Персефоны

Предисловие

19 июня 1312 года, около 3-х часов дня, небольшой отряд покинул замок Уорика и направился в сторону замка Кенилворт, расположенного на землях Томаса Плантагенета, графа Ланкастера. Возглавлял эту процессию сам граф, кузен короля Эдуарда II и один из наиболее богатых и влиятельных эрлов Ан глии. С одной стороны, он испытывал удовлетворение от того, что наконец-то достиг желанной цели. Но с другой, его терзали опасения касательно того, что он и остальные бароны собирались сделать без ведома их сюзерена.

«Заговорщиков», принадлежавших к высшему сословию, было четверо: Томас Плантагенет, граф Ланкастер, Ги де Бошан, граф Уорик, Эдмунд Фицалан, граф Арундел и Хэмфри де Богун, граф Херефорд. Бароны не сомневались в том, что действовали исключительно во благо всей Англии. Но вместе с тем, они понимали, что подобные действия могли повлечь за собой не самые приятные последствия. Поэтому граф Херефорд даже потребовал от соучастников «справедливого акта возмездия» письменных заверений в том, что он не понесëт никаких личных потерь, а граф Уорик, схвативший «преступника» и доставивший его для «справедливого» суда, отказался присутствовать при казни и предусмотрительно остался в своëм замке. Более того, он даже не пожелал, чтобы «злодея» казнили на его земле. Поэтому палачи отвели приговоренного к смерти на земли Томаса Ланкастера. Там, в месте под названием Блэклоу Хилл, двое палачей, уэльсцы по национальности, привели в исполнение приговор: один из них пронзил осужденного мечом, а второй отсек ему голову.

Человек, чья жизнь была оборвана на Блэклоу Хилл, был Пирсом Гавестоном, графом Корнуоллом, лучшим другом короля Эдуарда II и его фаворитом. Граф Ланкастер, кузен короля, взял на себя ответственность за это политическое убийство. Он был уверен в том, что пока ненавистный ему фаворит был жив, в королевстве не могло быть покоя. Однако смерть Гавестона отнюдь не решила всех проблем, а наоборот, подтолкнула Англию к гражданской войне. Но был ли он на самом деле таким злодеем, каким его видели бароны?

Ещë до его появления при дворе семья гасконца Пирса Гавестона была тесно связана с английской короной. Его отец, Арно де Габастон, активно участвовал в политике Гаскони и несколько раз был заложником французского короля Филиппа

IV. В 1297 году он бежал в Англию, и в этом же году его второй сын Пирс (или Пьер), сопровождавший армию Эдуарда I во Фландрию, впервые был упомянут в английских летописях. В конце 1290-х годов, уже будучи при дворе английского короля, младший де Габастон воевал в Шотландии. Эдуард I уви- дел в нëм настоящего рыцаря и пожелал, чтобы тот стал примером мужества и воинской доблести для его флегматичного, не сильно заинтересованного в военном деле, сына. Пирс был немного старше принца и к тому же имел военный опыт, что позволило бы ему оказать на наследника самое благотворное влияние. Поэтому к концу 1300-го года он был введен в ближайшее окружение юного лорда Эдуарда, получившего титул принца Уэльского в начале 1301 года.

Молодой сквайр из Беарна действительно поразил принца. Будущий король оказался покорен его воинским талантом, прекрасной образованностью и приятной внешностью. Очень скоро Гавестон получил титул компаньона принца и стал его ближайшим другом. Они сблизились настолько, что, когда у младшего Эдуарда в 1305 году случилась ссора с его пожилым вспыльчивым отцом, в наказание король помимо всего прочего приказал удалить Гавестона из его окружения.

Точная дата, когда наследнику было позволено вновь воссоединиться с другом, неизвестна, но в мае 1306 года Эдуард, Гавестон и ещë 265 молодых людей были посвящены в рыцари в Вестминстере. Однако, почти год спустя, в феврале 1307 года старый король вновь приказал выслать Пирса из Англии. Причиной послужило то, что принц всячески старался возвысить друга. Когда у него самого не получилось это сделать, он направил к отцу Уолтера Лэнгтона, епископа Личфилда, который был также казначеем и советником короля, с просьбой пожаловать Гавестону титул графа Понтье. Подобная просьба сильно разозлила Эдуарда-старшего. Он велел сыну явиться и когда тот лично повторил своë намерение отдать графство другу, пришëл в дикую ярость. После этого Пирсу Гавестону было приказано покинуть страну и оставаться в Понтье до тех пор, пока ему не будет дозволено вернуться обратно.

7 июля 1307 года Эдуард I умер в Шотландии, недалеко от Карлайла. Новый король, находившийся в Лондоне, был осведомлен о смерти отца 11-го числа благодаря королевским посыльным, которые всего за четыре дня преодолели около 315 миль. И едва он взошëл на престол, первым приказом Эдуарда II было вернуть его друга из изгнания. Гавестон возвратился в Англию примерно через десять дней и сразу же получил от короля титул графа Корнуолла, его племянницу Маргарет де Клэр в жены и доход в 4000 фунтов стерлингов в год, что было непомерно большой суммой.

Эдуард называл Пирса своим братом и бесконечно осыпал дарами и почестями. В начале 1308 года Гавестон в течение двух недель исполнял обязанности регента Англии, в то время как король отправился во Францию, чтобы жениться на французской принцессе Изабелле. Он также играл значительную роль во время коронации Эдуарда и Изабеллы в Вестминстерском аббатстве 25 февраля 1308 года. В то время как английские графы были облачены в парчу из золота, на что они имели право в присутствии короля, Гавестон нарядился в, отделанный жемчугом, костюм цвета королевского пурпура, что было дозволено исключительно королевским особам. К величайшему раздражению почти всех присутствующих самонадеянный гасконец занял последнее и самое важное место в процессии, следовавшей в аббатство, прямо перед Эдуардом и Изабеллой. Он нес корону Святого Эдуарда Исповедника, а после прикрепил Эдуарду одну из шпор, что было весьма символичным и значимым действием в церемониале.

На последующем банкете Эдуард II почти весь вечер игнорировал свою молодую жену и еë семью, сосредоточив всë своë внимание на друге. Кроме того, король заказал гобелены, на которых были изображены его собственный герб и герб Гавестона, а не Изабеллы. За организацию банкета также отве- чал королевский фаворит, но что-то пошло не так, и еду, которая оказалась ещë и плохо приготовленной, подали только после наступления темноты.

Поведение Эдуарда и Гавестона вызывало сильную негативную реакцию со стороны баронов. И летом 1308 года королю пришлось согласиться вновь выслать друга. Однако, в последний момент ему, к неудовольствию врагов Пирса, надеявшихся увидеть, как тот с позором покинет Англию, пришла в голову блестящая идея сделать Гавестона Лордом-Лейтенантом Ирландии. Это может показаться удивительным, но, будучи военным администратором, Гавестон весьма хорошо исполнял свои обязанности. Вполне вероятно, что останься он в Ирландии, он смог бы достичь там значительного успеха и уважения.

Но, ровно через год, в июне 1309 года Эдуард вновь вызвал друга обратно. Гавестон вместе с женой Маргарет, которая всегда и везде сопровождала мужа, прибыли в Англию. К сожалению, произошедшие события никак не изменили неугомонного гасконца. Он не научился ни такту, ни тому, как важно было не отталкивать могущественных английских эрлов. В период 1309–1311 годов он насмехался над ними и давал им оскорбительные прозвища: граф Уорик был «бешеным псом Ардена», граф Пембрук ‒ «Иосифом-евреем», граф Ланкастер ‒ «грубияном», а граф Линкольн ‒ «мистером Взрывного Жи- вота» или месье Боэле-Креве.

Напряжение нарастало в конце 1309 ‒ начале 1310 годов, и 18 октября графы Уорик, Ланкастер, Линкольн, Арундел и Оксфорд отказались присутствовать на собрании парламента, который созвал Эдуард, назвав в качестве причины присутствие там Гавестона. И только когда король согласился отправить друга куда-нибудь подальше, парламент наконец-то собрался в Вестминстере. Во время собрания со стороны баронов была подана петиция, содержавшая серьезные обвинения правлению Эдуарда и длинный список жалоб. В результате король был вынужден согласиться на формирование лордов-ордейнеров – группы из двадцати одного человека, для проведения необходимых реформ.

В конце августа 1310 года Эдуард II отправился в Шотландию. Его истинной целью было избежать встречи с ордейнерами, а вовсе не желание сражаться с Робертом Брюсом. Король провëл там почти год вместе с Гавестоном и графами Глостером и Сурреем. К лету 1311 года список реформ был готов, и Эдуард неохотно и очень медленно двинулся на юг, чтобы встретиться с лордами. Ради собственной безопасности он оставил Пирса на севере, в крепости Бамбург.

Когда парламент собрался, к своему ужасу, Эдуард увидел, что подготовленные баронами Ордонансы налагали серьезные ограничения на его власть. Некоторые из них были ему невыгодны, а некоторые составлены исключительно из злобы. Но больше всего короля ужаснул двадцатый пункт:

«Пирс Гавестон сбил короля с пути, давал ему плохие советы, обманом и разными способами убеждал его творить зло… Пирс Гавестон, как общий враг короля и королевства, будет изгнан не только из Англии, но из Уэльса, Шотландии, Ирландии, Гаскони и из всех прочих земель, по обе стороны от моря, находящихся во владении короля Англии, навечно и безвозвратно».

Среди всего прочего, Гавестон был обвинен в краже сокровищ Эдуарда и высылке их за границу, в полном контролировании короля и в отторжении сердца монарха от его сюзеренов, в поддержке грабителей и убийц, а также в убеждении Эдуарда начать войну без согласия его баронов. Всë вышеперечисленное было предательски совершено им и могло стать причиной боль- ших бед для Англии и еë народа.

На самом деле доказательств тому, что Гавестон действительно совершал все эти преступления, не было. В отчаянии король выдвинул баронам условие, что примет все Ордонансы и согласится со всеми реформами и ограничениями собственной власти в обмен на отмену только одного, двадцатого пун- кта. Но те были неумолимы.

Оказавшись в безвыходном положении, Эдуард был вынужден согласиться. Гавестон должен был покинуть страну в третий раз, и на этот раз навсегда. 9 октября король отправил письма своей сестре и зятю, герцогу и герцогине Брабантским, с просьбой принять Пирса. Он также умолял своего тестя Филиппа IV Французского о личной встрече, чтобы вымолить у того согласие помочь его другу, но эта встреча так и не состоялась.

22 октября 1311 года Пирс назначил управляющих своими владениями сроком на пять лет и запросил сопроводительные письма на такой же срок. Он покинул Англию в начале ноября, но не из Дувра, как того требовали Ордонансы, а из Лондона. На этот раз его жена Маргарет не смогла последовать за ним, так как была на шестом месяце беременности. Видимо, опасаясь за здоровье жены и ребëнка, Гавестон оставил их в замке Уоллингфорд. Кроме того, были подозрения, что он вовсе и не покидал Англию, а только прятался. Бароны несколько раз посылали своих людей искать его в Корнуолле, хоть и безрезультатно.

Вопреки всему и несмотря на личную для него опасность, Гавестон всë-таки вернулся ко двору в начале 1312 года. Причиной послужило то, что 13 января Маргарет родила их первенца – дочь Джоан. После воцерковления молодой матери в феврале Эдуард II устроил роскошный пир по случаю рождения малышки. В то время к ним также присоединилась королева Изабелла.

Неизвестно, желал ли Гавестон снова уехать после того, как увидел свою жену и дочь, или же намеревался навсегда покинуть Англию вместе с семьëй, но так или иначе, король принял роковое для них обоих решение – объявить о возвращении друга и его восстановлении во всех правах, а также отвергнуть принятые ранее Ордонансы. Реакция баронов на подобное не заставила себя долго ждать. Лорды-ордейнеры встретились в Лондоне в начале февраля. Несмотря на свою ярость по отношению к Эдуарду, они не хотели начинать с ним войну. Было принято решение схватить Гавестона и граф Ланкастер медленно двинулся на север, организуя по пути рыцарские турниры, чтобы под их прикрытием собрать как можно больше вооруженных людей. Задача арестовать Пирса была поручена графам Пембруку и Суррею, а также Роберту Клиффорду и Генри Перси.

Хорошо осознавая надвигавшуюся опасность, Эдуард и Гавестон решили выступить против баронов. 31 марта Пирс был назначен хранителем замка Скарборо и на следующий день Эдуард разослал письма лидерам Гаскони, приказав им собрать войска. По причине внезапной болезни Гавестона, ему и королю пришлось задержаться в Ньюкасле. Но когда армии под предводительством Ланкастера, Перси и Клиффорда оказались в опасной близости, король и фаворит были вынуждены спешно бежать, оставляя позади все их богатства, которые впоследствии оказались в руках Томаса Ланкастера.

То, что произошло дальше и вовсе повлекло за собой ужасные последствия. Оставив Гавестона в Скарборо с приказом удерживать замок, Эдуард отправился на север, чтобы попытаться собрать войска. Воспользовавшись этим, Ланкастер разместил свою армию между Эдуардом и Пирсом и осадил замок. Приказ короля прекратить осаду остался без внимания. Независимо от того, отчаялся ли Гавестон, или у него закончились припасы или он, возможно, даже снова был болен, но после десяти дней осады Пирс решил сдаться. Несмотря на свою капитуляцию, он добился довольно хороших условий. Ответственность за его жизнь целиком и полностью ложилась на Аймера де Валенса, графа Пембрука, и, если Эдуард и бароны не смогли бы прийти к соглашению до 1 августа, Пирс должен был быть возвращен в Скарборо. А до тех пор Пембрук вместе с Уоренном и Перси клялись гарантировать безопасность своего пленника.

Некоторые источники утверждают, что Пембрук получил взятку, чтобы защитить Гавестона, в то время как Эдуард планировал обратиться к Папе и французскому королю за помощью. В Йорке 26 мая король встретился с Пембруком, Уоренном и Перси. Возможно, Гавестон был с ними, и, если Эдуарду было позволено увидеть его, это была их последняя встреча.

Пембрук принял решение отвезти Гавестона на юг. 9 июня их отряд достиг Деддингтона, и граф оставил пленника в доме приходского священника, чтобы навестить свою жену в соседнем Бамптоне. Для охраны Пирса был выделен лишь небольшой отряд. Воспользовавшись отъездом Пембрука, граф Уорик вместе со своими людьми рано утром явился во двор дома, где оставался Гавестон. Согласно свидетельствам, он кричал:

«Выходи, предатель, ты взят».

Остаëтся лишь догадываться, какие чувства испытал Пирс, увидев своего злейшего врага. Его охрана не оказала никакого сопротивления. Выхода не оставалось, и Гавестон оделся и спустился вниз.

Осознававший в какую серьезную беду он попал, гасконец вряд ли ожидал снисхождения от того, кого называл Чëрным Псом. Уорик заставил Гавестона снять и отдать его рыцарский пояс. Кроме того, пленника вынудили идти пешком, как какого-нибудь жалкого вора. И лишь когда они покинули Деддингтон, Уорик, понимая, что пешее путешествие Гавестона сильно замедляло их движение, велел дать последнему старую клячу. Когда его привезли в замок Уорика, на него надели цепи и заключили в темницу. На следующий день Пирс предстал перед так называемым судом, состоявшим из людей, которые ненавидели его, и был приговорен к смерти. После десяти дней совещаний и споров бароны наконец решили привести приговор в исполнение. Но сделать это должен был Томас Ланкастер, под свою ответственность и на своей земле. Поэтому его люди отвели Пирса Гавестона на Блэклоу Хилл и там обезгла- вили. Королевский фаворит был казнен столь благородным способом лишь по причине того, что его супруга была сестрой графа Глостера. В противном случае сложно представить, какую унизительную смерть выбрали бы для него его враги.

После казни палачи нашли на теле убитого множество драгоценностей, а вместе с ними рубин в золотой огранке, ошеломляющей по тем временам стоимости в 1000 фунтов.

Пирс Гавестон, которому на момент смерти было около тридцати лет, на самом деле не был порочным или жестоким человеком. Он был красивым, атлетичным, умным, ярким, но, увы, высокомерным и в высшей степени самоуверенным. Однако благодаря этим качествам он смог вселить в Эдуарда II уверенность, которой так не хватало молодому монарху. Успешный военачальник в Ирландии, победитель рыцарских турниров, великолепный солдат в возрасте уже шестнадцати лет. Гавестон вызывал неподдельное восхищение у своего царственного друга, настолько сильное, что некоторые в окружении короля заподозрили, что любовь молодых мужчин друг к другу, была далеко не братской.

Потеряв самого дорогого человека в своей жизни, Эдуард никогда не забывал Гавестона. В начале января 1315 года он похоронил его в монастыре Лэнгли, который сам же основал. Так как на момент своей смерти Пирс был отлучён от церкви по причине нарушения 20 пункта Ордонансов, он не мог быть предан земле сразу. Чтобы его похоронить требовалось решение Папы о снятии отлучения, которое было получено осенью 1312 года. Однако Эдуард медлил, так как хотел сначала отомстить убийцам друга. Но вскоре стало понятно, что у короля не было возможности сделать это так быстро, как ему хотелось. Поэтому он принял решение отдать Гавестону свой последний долг и наконец похоронить его. Все последующие годы он не жалел средств, заказывая молитвы за упокой души своего дорогого друга.

Сердце, что ж ты медлишь? Погляди,

Ушли твои надежды без возврата.

Куда умчалось всё, и ты иди.

Во всех вещах поблеклость и утрата,

Год круг свершил, нет больше аромата,

Ни в ком, ни в чëм; и, если что пьянит,

Так лишь затем, чтоб сердце было сжато.

Чу! Адонаис! Ветер шелестит!

Пусть Жизнь не делит то, что Смерть соеднит…

Перси Биши Шелли

«Адонаис»

Элегия на смерть Джона Китса

Пролог

Блэклоу Хилл. Англия. 1312 год

Лишь отдалённо напоминавшие человеческие, длинные тонкие пальцы потянулись вперёд. Они немного подрагивали, словно существо, владевшее ими, никак не решалось прикоснуться к мертвому телу, но, наконец, они дотронулись до лица, волос и едва прикрытых глаз. Его кожа ещё хранила тепло жизни, так как человек погиб совсем недавно. Однако удовлетворённые содеянным злодеянием, его убийцы уже удалялись прочь. Их довольные голоса ещё раздавались меж деревьев, как и позвякивание колокольчиков в руках сопровождавших их праздных зевак. Шли они медленно, никуда не торопясь и совершенно не опасаясь возмездия, оставляя того, кого они лишили жизни, тлеть на поляне посреди леса. Убийцы не видели, да и не могли видеть склонившуюся к самой земле худую, укутанную в тëмное покрывало фигуру.

…Отпразднуем смерть Пирса мы, что край наш возмутил, Кого король в любви своей нам на беду взрастил… – напел один из спутников палачей радостным голосом и от души тряхнул колокольчиком.

Назначил Корнуоллом всем пройдоху управлять

Не именем, а гордо графом его велел лишь звать… – песня, сопровождаемая звоном, становилась всë тише по мере того, как незадачливый певец удалялся от места казни.

Он больше не ведëт себя как граф или король. О, недостойный человек познал смерть и позор.

Хвала Творцу! И графам всем, что справились с бедой. Отныне радость к нам придëт и в Англию покой…

Последние слова едва можно было разобрать, но колокольчик всë ещë звенел. Этот беззаботно радостный звон зловещим погребальным эхом витал в лесной тишине.

Начинали сгущаться сумерки. Залитая кровью обезглавленного тела трава становилась совсем тëмной. Тонкие пальцы подняли с земли голову убитого. Бледная худая фигура выпрямилась. Капюшон сполз с её головы, обнажая острые скулы и тëмные глазницы обрамленного длинными редкими прядями чëрных волос и больше похожего на обтянутый кожей череп лица. Она вглядывалась в глаза жертвы, словно пыталась разглядеть в них последние проблески ускользнувшей жизни, но всë равно оставалась холодной и совершенно бесстрастной. Смерть повернулась и посмотрела на стоявшую неподалëку тень. Растерянный взгляд утратившей тело души блуждал по лесу, словно в поисках пристанища, которого у неë в мире живых больше уже не было. Беспомощный бестелесный призрак едва осознавал, какая глубокая и непреодолимая пропасть навеки разделила его с теми, кого он оставил по ту сторону бытия. Смерть вернула отрубленную голову в траву, а затем повернула ладонь, и на ней появился маленький серебряный колокольчик. Некоторое время она разглядывала его, словно дивилась таланту изготовившего его мастера, затем осторожно взяла его двумя пальцами и тихонько зазвенела.

Гавестон обернулся…

Незнакомка

Xартфорд. Англия. 1881 год

– Кэтрин! – голос, донёсшийся с первого этажа дома, заставил девушку оторваться от книги и поднять голову.

Она прислушалась и, выждав минуту, снова погрузилась в чтение. Роман захватил еë настолько, что Кэти Льюис не хотелось откладывать книгу даже на минуту.

– Кэтрин! – вновь послышался настойчивый голос матери. Девушка разочарованно выдохнула. Она знала, что, если не спустится, то за ней обязательно пришлют служанку. Поэтому она всë-таки отложила книгу и вышла из своей комнаты.

– Милая, ужин уже на столе! – заметив дочь на лестнице, позвала еë миссис Льюис.

– Между прочим, – проворчал отец, – опаздывать к столу и заставлять других себя ждать – весьма дурная привычка!

– Извини, папа, – Кэти заняла своë привычное место.

– Она просто зачиталась очередным романом, – встряла в разговор еë младшая сестра Джейн, за что тут же поймала на себе недовольный взгляд Кэтрин. – Наверняка, про любовь какой-нибудь благородной дамы и еë верного рыцаря.

– Ты тоже читаешь разные книги, – парировала старшая. – И я не рассказываю…

– Девочки, хватит! – строго прервала их словесную дуэль миссис Льюис.

Кэти вздохнула и опустила глаза в свою тарелку.

Ужинали молча. Даже Джейн, на удивление, не решалась прервать трапезу своей болтовнёй.

– Сегодня ко мне приходил мистер Одли, – неожиданно заговорил мистер Льюис. – Всë намекал, намекал…

– На что же он намекал? – пристально посмотрела на него супруга, не обращая внимание на то, что еë старшая дочь замерла с приборами в руках.

– Его сын, Джонатан… Смею предположить, что наша Кэтрин растревожила его покой.

– О, нет! – едва слышно пробормотала Кэти и опустила глаза.

Джейн перевела на неë искренне недоумевающий взгляд и подняла бровь.

– И?.. – миссис Льюис хотела поскорей услышать продолжение мыслей мужа.

– Я так понимаю, мистер Одли хотел бы, чтобы его сын и наша дочь… составили счастье друг друга.

– Он намекал на помолвку? – переспросила миссис Льюис.

– Джонатан весьма положительный юноша, а семейство Одли – одно из достойнейших в нашей округе… – пожал плечами мистер Льюис. – Кроме того…

– Я не хочу замуж за Джонатана, – не выдержала Кэтрин, хотя еë голос прозвучал на удивление спокойно.

Не ожидав подобной реакции, оба родителя с удивлением повернулись к старшей дочери. В комнате повисла неловкая пауза. Предчувствуя неприятный разговор, Джейн поспешно вперила глаза в свою тарелку, а горничная, которая хотела было войти в гостиную с подносом с десертом, невольно за- мерла на пороге.

– Почему же, милая? – первой решилась прервать затянувшееся молчание миссис Льюис.

– Он… – Кэти запнулась. – Да он весьма положительный, но… Я не испытываю к нему никаких чувств. Было бы несправедливо принимать предложение, совершенно не отвечая будущему супругу взаимностью, – она взяла салфетку с колен и положила еë на стол. – Прошу меня извинить. Десерта совсем не хочется.

Кэтрин встала из-за стола и быстрым шагом направилась к лестнице в надежде, что еë не окликнут и не попросят вернуться.

В столовой царило молчание.

***

Следующее утро выдалось холодным и промозглым. Осень уже вступила в свои права, и дождь моросил с самого утра.

– Она странная, – поëжилась Марта Бейкер и получше закуталась в пальто, пока они с Кэти шли вдоль домов. – Холодно. Надо было остаться дома, – ворча, добавила она.

– Кто странная? – не поняла Кэтрин.

– Та дама, – ответила ей подруга, – что остановилась в гостинице у мистера Дойля. Мне рассказывала горничная из соседского дома. Еë кузина работает там и видела новую постоялицу.

– Мир полнится слухами и досужими сплетнями, – вздохнула Кэти. – Что странного в этой женщине?

– Не знаю, – пожала плечами Марта. – Но горничная сказала, что она не внушает доверия, словно замышляет недоброе. Именно поэтому она и стала про неë рассказывать.

– А ты сама еë видела? – с сомнением спросила Кэти.

– Пару раз, – кивнула Марта. – Она часто гуляет… – неожиданно девушка замерла и указала своей спутнице в сторону парка. – Вот она! – зашептала она. – Видишь? Там, на скамейке! Так холодно, а она сидит одна… С этим большим чëрным зонтом, – фыркнула Бейкер.

Кэти остановилась и посмотрела туда, куда указывала подруга. Несколько секунд еë взгляд был прикован к фигуре отдыхавшей на скамейке женщины.

– Нет ничего необычного в том, что человек наслаждается одиночеством, – наконец проговорила она.

– Всë равно, она странная, – покачала головой Марта.

– Надо подойти, познакомиться.

– Не надо. Идëм, Кэти! Мы опоздаем! – поторопила еë Бейкер.

– Иди без меня, – отмахнулась Кэтрин, не отрывая взгляда от незнакомки в элегантном тëмном пальто, которая едва прикрывала себя зонтом от назойливо моросящего дождя.

– Но миссис Клэптон уже давно ждет нас в оранжерее, – раздосадовано напомнила Марта. – Мы обещали помочь ей с растениями.

– Пожалуйста, извинись за меня, – ответила Кэти. – Скажи, что я обязательно зайду завтра.

– Ладно, – проворчала мисс Бейкер и проводила подругу взглядом, пока та уверенным шагом направлялась в парк.

Приблизившись, Кэтрин замерла недалеко от скамейки, на которой сидела встревожившая горничных женщина, терпеливо дожидаясь, пока дама обратит на неë своë внимание. Спустя минуту незнакомка повернула голову и, увидев девушку, улыбнулась.

– Добрый день, – обратилась к ней Кэти. – Я Кэтрин Льюис. Простите за беспокойство, но у нас маленький город, и гостя тут видно сразу. Я узнала, что вы недавно приехали в Хартфорд и хотела спросить, нравится ли вам у нас?

– Добрый день, мисс Льюис. Пожалуйста, присаживайтесь,

– женщина в тëмном пальто предложила ей место на скамейке рядом с собой. – Дождь почти прекратился, – она сложила зонт и прислонила его к краю скамейки. – Меня зовут Мэрион Гастингс. У вас прекрасный город. Столько приятных людей.

– Вы приехали по делам? – Кэти приняла приглашение и присела рядом на ту часть скамейки, которая ранее попадала под защиту зонта мисс Гастингс и оставалась относительно сухой.

– Нет, скорее я просто… – она на мгновение задумалась, – путешествую.

– Одна?

– Да, – женщина снова улыбнулась. – Знаете, в этом есть своë, особое очарование.

И хотя Кэти подходила к вновь прибывшей гостье города решительно, она сама не вполне понимала, почему делает это. И то, что ещë пару минут назад было просто внезапным порывом, теперь заставляло еë чувствовать себя крайне неловко.

– Простите, что нарушила ваше уединение, – девушка виновато опустила глаза.

– Вам не нужно извиняться, – покачала головой мисс Гастингс. – Я благодарна вам за проявленный интерес. Сегодня такой чудный день, – она окинула взглядом парк.

– А моя подруга сетовала, что сегодня довольно холодно, – немного осмелела Кэти.

– Холодно? – на лице Мэрион отразилось искреннее удивление. – Возможно это действительно так, но я люблю такую погоду. Что может быть прекрасней осени?

– Лето, – пожала плечами мисс Льюис.

– Лето, – повторила еë собеседница и задумалась.

– Вы правы, – поспешила добавить Кэтрин. – Осень прекрасна.

Она испугалась, что обидела свою новую знакомую столь резким возражением.

– Но и в ваших словах есть истина, – уверила еë Мэрион. – Не хотели бы прогуляться? – предложила она.

– С радостью, – кивнула Кэти.

Они встали со скамейки и медленным шагом пошли вдоль парка. Дождь снова усилился, и мисс Гастингс раскрыла свой зонт. Он был настолько велик, что они обе без труда могли спрятаться под ним.

– Надеюсь, вы у нас не проездом? – осторожно предположила Кэтрин. – И планируете остаться, хоть ненадолго.

– Мне нравится Хартфорд, – благосклонно ответила гостья. – Я вполне серьëзно подумываю о том, чтобы задержаться здесь.

– И чëм вы планируете у нас заняться?

– Не знаю, – призналась мисс Гастингс. – Наверное, записывать различные истории.

– Вы пишите? – удивилась Кэти.

– Немного, – улыбнулась она. – Меня всегда завораживали линии человеческих судеб, те перипетии, которые приходится преодолевать на пути к счастью, радостям и горестям, удачам и поражениям. Это действительно невероятно!

– Вы правы, – согласилась Кэти. – Вы любите записывать истории, а я их читать. И меня они тоже завораживают.

– На самом деле нет ничего интереснее человеческой жизни, – продолжила женщина. – Ведь она стремительна и скоротечна. И есть только единственный шанс сделать выбор, совершить тот или иной поступок, который позднее определит все последующие события. Ни единой возможности вернуться в былое, исправить и изменить его! Жизнь одна, а время неумолимо. Разве это ли не прекраснейшая драма бытия, которая, к сожалению, так часто проходит не замечено, потонув в бесконечной рутине мелких дел?

– Да! – Кэти зачарованно слушала свою новую знакомую. – Есть только единственный шанс. Поэтому выбор должен быть правильным…

В ответ губы мисс Гастингс растянулись в лёгкой улыбке.

– Милая Кэтрин… Кстати, вы позволите обращаться к вам по имени?

– Конечно, – поспешно кивнула Кэти.

– Милая Кэтрин, – повторила гостья, – выбор не всегда бывает верным. Более того, уверю вас, верного выбора просто не существует.

– Как это? – удивлëнно спросила мисс Льюис.

– Всë дело в том, что у каждого человека есть его собственные и абсолютно индивидуальные интересы. Один и тот же выбор может сделать бесконечно счастливой вас и совершенно несчастным другого человека. То, что кажется верным вам, другой человек расценит как величайшую ошибку. Поэтому правильного выбора просто нет. Весь смысл в том, чтобы…

– Чтобы выбрать то, что правильно для меня, – закончила еë мысль Кэтрин.

– Совершенно верно, – Мэрион снова улыбнулась. – А знаете, сколько людей в этом мире делают выбор в угоду другим, а вовсе не себе?

– Подозреваю, что их немало, – мисс Льюис опустила глаза.

– Подавляющее большинство, – согласилась еë собеседница. – И у каждого есть объяснения собственной жертвенности. Только люди забывают, что жизнь действительно только одна. Проживая еë для кого-то другого, они уже никогда не смогут прожить еë для себя.

– Вы записываете истории именно таких людей? – Кэти подняла взгляд на свою спутницу.

– Не только, – покачала головой мисс Гастингс. – Все люди интересны… По-своему.

– Но ведь встречаются и вполне себе скучные.

– Не могу не согласиться, – кивнула Мэрион.

Некоторое время они продолжали свой путь в полной тишине. И лишь усиливающийся дождь стучал по пожелтевшей листве деревьев парка.

– Я бы хотела прочитать истории, которые вы записываете, – нарушила молчание Кэти. – Если это, конечно, возможно.

– Я буду только рада, – кивнула Мэрион. – Если вы согласитесь завтра пообедать со мной, я дам вам их почитать.

– Буду вам безмерно благодарна! – Кэти широко улыбнулась. – И с радостью пообедаю с вами.

Они дошли до конца парка, после чего, мисс Льюис извинилась и поспешила домой. Она понимала, что уже не успеет помочь Марте с оранжереей миссис Клэптон, но это было уже неважно.

Страхи

Вернувшись домой промокшей до нитки, Кэтрин столкнулась с неодобрительным взглядом горничной.

– Всë нормально, Мария, – Кэти выставила руку вперëд, предвосхищая еë возглас. – Я сейчас сменю платье.

– Вы так его запачкали, мисс, что даже не знаю, можно ли это хоть как-то исправить, – покачала головой служанка.

Не слушая еë, Кэти быстрым шагом прошла через холл.

– Кэт! – еë приход не остался незамеченным для сидевшей в гостиной Джейн.

Девушка повернулась и с удивлением увидела сестру в компании своей подруги.

– Марта? – спросила она. – Я думала, ты в оранжерее.

– Я там была, – ответила мисс Бейкер. – Но миссис Клэптон попросила прийти вместе с тобой. И я решила дождаться тебя здесь и договориться, когда мы пойдëм к ней снова.

– Не завтра, – отрезала Кэти, чем вызвала удивление на лице подруги.

– Мы читали, – возвестила в это время Джейн. – Печальную историю одного грешника.

– Кто бы сомневался, что ты читаешь о грешниках? – закатила глаза еë старшая сестра.

– Представляешь, он был отлучён от церкви, и поэтому, когда его убили, его нельзя было похоронить, – глаза Джейн засверкали. – Его тело так и осталось гнить непогребенным!

– Это страшно! – с ужасом проговорила Марта.

– Нет, – возразила Джейн. – Это заслуженно. Страшно это то, что произошло с платьем Кэт. Боюсь, оно безвозвратно испорчено.

Она окинула сестру оценивающим взглядом.

– Это ты безвозвратно испорчена, – скривила ей рожицу Кэтрин. – Платье можно отстирать, отлучение от церкви снять, а грешника похоронить.

– У тебя всегда всë так просто, – покачала головой младшая из сестëр.

– Мне надо переодеться, – не желая продолжать спор, Кэти прошла к лестнице.

– И прими ванну! – крикнула ей вслед Джейн, но в ответ получила лишь очередной неодобрительный взгляд.

***

Колокольчик глухо звякнул и, обернувшись на дверь, хозяин небольшой книжной лавки Джон Кирби увидел молодого, изящно одетого джентльмена. Поля его шляпы были мокрыми от дождя, а сам он выглядел немного растерянным.

Выдержав паузу в ожидании, пока покупатель заговорит первым, но так этого и не дождавшись, мистер Кирби откашлялся.

– Добрый вечер, сэр, – поздоровался он. – Могу ли я быть вам чем-то полезен?

Блуждавший по магазину взгляд незнакомца остановился на владельце лавки.

– Добрый вечер… – отозвался тот и осëкся. – Простите… Возможно, я пока… не очень хорошо говорю по-английски…

– Ничего страшного, сэр, – успокоил его мистер Кирби. – У вас весьма интересный акцент. Он сразу выдает иностранца, однако, смею надеяться, мы без труда поймем друг друга.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул незнакомец.

– Желаете приобрести что-то конкретное?

Взгляд посетителя вновь скользнул по разложенным на полках книгам, а затем устремился к небольшому прилавку с канцелярскими принадлежностями.

– Мне нужен календарь, – ответил он. – Настольный. У вас такие бывают?

– Должны быть, – кивнул мистер Кирби. – Текущий год уже скоро завершится, а новый начнут закупать не ранее конца ноября. Однако, уверен, что парочка у нас найдётся уже сейчас.

Он прошëл к прилавку и, вынув небольшой плотный лист бумаги, протянул его незнакомцу. Тот взял его и несколько минут рассматривал. Верхняя половина листа была украшена иллюстрацией, изображавшей двух девочек в красивых платьях и шляпках с корзинами цветов в руках. Под рисунком же были указаны названия месяцев, дней недели и даты. Посетитель коснулся подушечками пальцев бумаги и провëл по теснённой надписи «1882».

– Это календарь на… – он запнулся.

– На будущий год, сэр, – подсказал хозяин магазина. Посетитель вновь задумался.

– А у вас есть календарь на этот год? – неожиданно спросил он.

– На этот? – удивлëнно переспросил мистер Кирби. – Обычно календари перестают пользоваться спросом уже в феврале. Не знаю, осталось ли у нас что-то с прошлой партии. Надо поискать в кладовке.

– Я был бы вам крайне признателен, если бы вы нашли мне один… А лучше сразу несколько.

– Несколько? – брови мистера Кирби поползли вверх. – Даже не знаю… Подождите, пожалуйста.

– Конечно, – кивнул странный посетитель и вновь вернулся к разглядыванию календаря, который всë ещë держал в руке.

Оставив покупателя в одиночестве, хозяин лавки отпер дверь кладовки, куда обычно собирал невостребованный товар, и некоторое время копался среди вещей.

– Вот! – наконец возвратился он. – Нашëл! Правда, всего три штуки. Вам хватит? – с сомнением спросил он.

Незнакомец взял у него один и приложил его к тому, что уже держал в руках.

– А можно… можно ли срезать рисунки и соединить два календаря в один? – спросил он после нескольких секунд раздумий. Подобный вопрос поверг мистер Кирби в ещë большее недоумение. Тем временем мужчина, даже не уточнив стоимость календарей, положил оба на прилавок и, вытащив из кармана кошелёк, вынул из него пару крупных купюр.

– Я буду вам очень благодарен, если вы сделаете три таких для меня, – он положил деньги поверх календарей. – Я подожду.

Мысль сообщить странному посетителю, что он, мистер Кирби, не его личный секретарь и выполнять его прихоти не намерен, испарилась тут же, как он сложил номиналы обеих купюр в единую сумму, которая с лихвой покрывала те усилия, что ему пришлось бы приложить, склеивая календари.

– Как будет угодно, сэр, – кивнул он, пряча деньги в карман. – Я сделаю их для вас.

***

– Вот, – мисс Гастингс протянула Кэти толстый и полностью исписанный блокнот. – Здесь множество различных историй.

Они присели в небольшом уютном ресторане, и улыбающийся гарсон подал им свежеиспеченные булочки и по чашке горячего куриного супа со специями, который источал пленяющий пряный аромат.

Кэти взяла в руки блокнот и перелистала несколько страниц. Еë поразил ровный аккуратный почерк Мэрион.

– Вы так много пишите, – восхитилась она. – Почему бы не издать книгу?

– Не решаюсь отнести это издателям, – призналась еë собеседница.

– Вы могли бы стать известной, – Кэти была искренне в этом уверена. – О вас бы узнали и заговорили.

– Не уверена, что это то, чего мне действительно хотелось бы, – возразила Мэрион. – Счастье не в известности.

– А в чем? – внимательно посмотрела на неë Кэти.

– Почитайте, – мисс Гастингс указала глазами на блокнот.

– Я думаю, в этих историях вы найдёте ответы на многие свои вопросы. Мудрость это… – она развела руками, – опыт!

– Опыт других людей особенно полезен, – заметила Кэтрин.

– Для тех, кто умеет разумно примерять его на себя, – поправила еë Мэрион. – Некоторые же предпочитают мнить себя особенными и уверены, что с ними ничего подобного никогда не случится.

– Знаете, что самое страшное? – подняла на неë глаза Кэти.

– Бояться чего-то очень сильно, успокаиваясь лишь тем, что это что-то очень далеко и никогда тебя не настигнет, но вдруг осознать, что твой самый страшный кошмар уже дышит тебе в затылок.

– Нельзя давать страхам такую силу, – покачала головой еë собеседница. – Просто необходимо уметь противостоять им.

– Не уверена, что могу, – покачала головой мисс Льюис.

– А чего вы боитесь? – с участием спросила Мэрион.

– Смерти, – пожала плечами Кэти. – Смерти близких и дорогих мне людей – родителей, сестры.

– Но все люди смертны, – резонно ответила еë собеседница. – Рано или поздно это случится.

– Мне не хочется даже думать об этом, – выдохнула Кэти.

– В таком случае нам следует поговорить о чëм-то менее мрачном. Что ещë, кроме того, что вы уже назвали, страшит вас?

Кэтрин задумалась.

– Брак без любви, – вдруг неожиданно ответила она. – Не скажу, что мысль об этом вселяет в меня ужас, но мне бы очень хотелось избежать подобной участи.

– А она вам грозит? – с любопытством спросила Мэрион. Кэти опустила голову и некоторое время хранила молчание.

– Есть юноша, который нравится моим родителям, – заговорила она. – Мы хорошо знаем его семью, и он хороший, он… очень хороший, – она снова ненадолго замолчала. – Его отец намекал моему, что мы могли бы породниться, – Кэти вздохнула. – Но я не испытываю к нему чувств. Во всяком случае тех, что должна была бы испытывать к супругу. И мне совсем не хочется становиться его женой.

– Не делайте преждевременных выводов, – попыталась успокоить еë Мэрион. – Возможно, вам стоит присмотреться к нему. Не торопитесь с ответом, ведь отказать легко.

– И это вновь вопрос выбора, – грустно улыбнулась Кэти.

– Каждый выбор должен быть сделан мудро, – заметила мисс Гастингс. – Потенциальный жених может оказаться не так уж плох. Дайте ему шанс.

– Вы так добры, – Кэтрин коснулась еë руки. – Большое вам спасибо!

– За что? – удивилась та.

– За ваше общество и интересный разговор.

– Всегда рада, – улыбнулась Мэрион. – Кстати, очень вкусный суп! Не находите?

– Вы правы, – улыбнулась Кэти.

***

Строчки, выведенные красивым почерком, уносили Кэти далеко от реальности. Имена, события, судьбы – завораживали и увлекали. Погрузившись в чтение с самого утра, Кэтрин совершенно забыла о времени. Она была впечатлена и поражена. Порой ей казалось, что мисс Гастингс добавила к некото- рым историям немного вымысла, настолько поразительными они казались. Кэти не верилось, что с людьми действительно могло происходить нечто подобное. Но это было и неважно. Читать всë равно было невероятно интересно.

Появление Марии, которая, постучавшись в дверь спальни, сообщила о том, что хозяева уже ждут свою старшую дочь к обеду, заставило Кэти с неохотой отложить блокнот. Она спрятала его под подушку и поспешно спустилась в зал.

Этот обед ничем не отличался от многих предыдущих, но на фоне прочитанных Кэти историй казался ей особенно скучным. Супруги Льюисы обсуждали повседневные дела, а Джейн иногда вставляла реплики в их беседу. Кэтрин не могла дождаться, когда же наконец трапеза будет окончена, и она сможет снова подняться к себе.

– Милая, ты сегодня совсем тихая, – миссис Льюис заметила, что Кэти была отстранённой и немного рассеянной.

– Всë в порядке, мама, – подняла на неë взгляд Кэти.

– Ты всë утро просидела в спальне. Может, вам с Джейн стоит немного пройтись после обеда? Ты такая бледная. Думаю, свежий воздух поможет придать твоему лицу немного здорового румянца.

Слова матери разрушили надежды поскорее вернуться к чтению. Кэтрин совсем не хотелось никуда идти, но отказ надо было обосновать чем-то более значимым, чем простым нежеланием. У отсутствия желания тоже должна была быть веская причина, и вряд ли миссис Льюис сочла бы чтение, которое можно было бы продолжить в любой другой, более подходящий по еë мнению момент, достойным поводом. Кэти обречëнно осознала, что выбора у неë не оставалось.

– Как скажешь, мама, – нехотя согласилась она.

– Вот и прекрасно, – улыбнулась миссис Льюис. – Только не опаздывайте к ужину.

– Не опоздаем, – пообещала Джейн.

Пока они шли по парку, все мысли Кэтрин были со спрятанным под подушкой блокнотом. Она почти не слушала праздную болтовню сестры, лишь изредка ей что-то отвечая. Но Джейн это не особо беспокоило. В отличие от старшей, младшая из сестëр искренне наслаждалась променадом.

– Хорошо, что нет дождя, – Джейн вдохнула прохладный воздух полной грудью.

– Да, – рассеянно согласилась Кэти. – Но дождь – это тоже неплохо.

– Под дождëм легко промокнуть, – резонно возразила ей сестра.

– Скажи, а чего ты боишься больше всего? – внезапно спросила Кэтрин.

Не ожидавшая подобного вопроса, Джейн удивлëнно на неë посмотрела.

– Чего я боюсь? – переспросила она.

– Да, – кивнула Кэти. – Какой твой самый большой страх? Только не говори, что смерть, потому что она рано или поздно, но всë равно наступит.

– Есть вещи пострашнее смерти, – глухо произнесла Джейн, чем весьма удивила сестру.

– И что же это? – спросила Кэтрин.

– Умереть не так уж и страшно, – Джейн вдруг стала непривычно серьёзна. – И ты, безусловно, права в том, что умирают все. Это действительно неизбежно.

– Что же тогда страшно?

– Не обрести покоя после смерти, – Джейн опустила взгляд.

– Как… как тот грешник из книги.

– Опять грешник, – закатила глаза Кэти. – Ты начиталась всех этих романов…

– Но так действительно бывает! – запротестовала Джейн. – Вот представь, что у тебя тяжёлая жизнь. Ты проживаешь еë в заботах и невзгодах, но ты веришь, что, когда умрёшь, Господь воздаст тебе за твои добрые дела, и святой Петр позволит тебе войти во врата рая. И тогда тебя ждёт вечное блаженство.

– И что? – нетерпеливо спросила Кэтрин.

– Слушай дальше!

– Ладно…

– А вот теперь представь, что ты совершила много плохих поступков в жизни. Но пока ты жива, ты можешь одуматься, покаяться и получить прощение своих грехов…

– И святой Петр позволит тебе войти во врата рая, – повторила за сестрой Кэти.

– Именно так, – эмоционально закивала Джейн.

– И что? – повторила Кэти. – Что дальше?

– А теперь представь, что ты уже мертва. Умерла. Но при жизни ты была грешницей, которая так и не успела покаяться, не смогла получить прощение. И теперь перед тобой целая вечность страданий. Бесконечная вечность. Страдания… навсегда.

– В аду? – равнодушным голосом уточнила еë сестра.

– Например, в аду, – пожала плечами Джейн.

– А где ещë, если не там? – не сдавалась Кэтрин.

– А что если будет, как с тем грешником, чья душа не попала ни в рай, ни в ад, а вечно страдает в безвременье…

– Все, хватит! – замахала рукой Кэтрин. – Ты мне ещë о призраках расскажи.

– Призраки – это неупокоенные души, – возразила Джейн.

– Если они существуют…

– Я боюсь стать призраком! – неожиданно выпалила младшая из сестëр и остановилась. – Это! Это и есть мой самый большой страх.

Кэти тоже остановилась и удивлëнно на неë посмотрела.

– Тебе это не грозит, – покачала она головой. – Ты проживёшь правильную хорошую жизнь, Господь одарит тебя своей милостью, а святой Петр распахнёт перед тобой врата рая.

– Ты в этом уверена? – совершенно серьëзно спросила Джейн.

– Абсолютно и бесповоротно! – уверила еë Кэтрин.

– Ладно, – выдохнула Джейн, и они пошли дальше. Разговор больше не складывался, и девушки шли молча.

– А ты? – наконец всë-таки решилась нарушить молчание Джейн. – Чего боишься ты?

Кэти вздохнула. Она уже собиралась ответить, но замерла, заметив человека, шедшего им навстречу вдоль парка.

– Вот этого, – ворчливо отозвалась она. – Я боюсь вот этого.

Джейн проследила за еë взглядом и увидела Джонатана

Одли, который, заметив девушек, прибавил шагу.

– Добрый день! – приблизившись, он снял шляпу и добродушно улыбнулся.

– Здравствуй, Джонатан, – первой ответила Джейн. – Куда-то спешишь?

– Отец послал меня принести кое-какие документы, которые он оставил дома. А вы гуляете? – он посмотрел на Кэти, взглядом давая понять, что ожидал ответа именно от неë.

– Здравствуй, Джонатан, – произнесла она. – Да, мы решили немного прогуляться после обеда.

– Как говорит мама, прогулки полезны, – он снова улыбнулся. – Я сейчас быстро отнесу отцу документы и пройдусь с вами. Вы позволите?

– А отцу больше не понадобится твоя помощь? – с плохо скрываемой надеждой в голосе спросила Кэти.

– Думаю, он меня отпустит, – молодой человек не уловил в еë тоне нежелание провести остаток прогулки в его компании.

– Я попрошу.

– Не… – едва было не ответила Кэтрин.

– Да, конечно, – перебила еë Джейн.

– Если хорошо поищешь, найдёшь нас где-нибудь в парке,

– едва сдерживая неудовольствие добавила старшая сестра.

Наконец, заметив еë раздражение, Джонатан перестал улыбаться.

– Простите, если моë присутствие доставит вам неудобства, – он переводил растерянный взгляд с одной девушки на другую.

– Вовсе нет, – Джейн улыбнулась, стараясь сгладить неловкую ситуацию. – Кэт имела в виду, что мы уже совсем скоро вернëмся домой. И ты просто можешь нас здесь не застать.

– Ладно, – он развëл руками. – Тогда в следующий раз.

– Конечно, – снова улыбнулась она. – До встречи!

– До встречи… – обронил в ответ Джонатан.

Джейн взяла сестру под руку и поспешила увести её.

– Что на тебя нашло?! – зашипела она, когда он уже не мог их услышать. – Это невежливо!

– Не хочу с ним гулять, – буркнула в ответ Кэти.

– Ты обидела его…

– Прекрасно, пусть разочаруется и утратит своë желание на мне жениться.

– Но…

– Я больше не хочу об этом говорить! – Кэтрин резко высвободила руку. – Я иду домой.

Она развернулась и быстрым шагом пошла прочь, даже не оборачиваясь и не дожидаясь едва поспевавшую за ней сестру.

Иностранец

Возле булочной, как, впрочем, и всегда, приятно пахло свежей выпечкой и хлебом. Аромат разносился по всей улице, привлекая прохожих, которые толпились у входа. Кэти тоже не отказалась бы от ватрушки, которую только-только вытащили из печи, но еë спутница не проявляла ни малейшего интереса к гастрономическим соблазнам и, казалось, даже не слышала аппетитного запаха. Они медленным шагом шли вдоль домов и небольших лавок, и мисс Гастингс была увлечена беседой.

– Вы прочли всë так быстро? – спросила она.

– Ещë не всë, – ответила Кэти. – Но я читаю всë время, которое только могу этому уделить. Никак не могу оторваться. Мне не верится, что всë это – реальные истории.

– Поверьте, они реальны, – улыбнулась Мэрион. – Порой, человеческие судьбы настолько удивительны, что вымысел их только испортит.

– И всë же я уверена, что вы просто обязаны обратиться к издателю. Не сомневаюсь, что я далеко не единственная, кто будет в восторге от того, что было вами написано. Позвольте и другим людям узнать об этих историях.

– Я подумаю, – задумчиво ответила мисс Гастингс. – Возможно, вы и правы.

– Кстати… – нерешительно начала Кэти, – вы, наверняка, помните, как в прошлую нашу встречу вы дали мне совет присмотреться к тому молодому человеку, который пытается за мной ухаживать?

– Конечно, – кивнула Мэрион.

– Я постаралась это сделать, – призналась Кэти.

– И каков результат?

– Если быть откровенной до конца, я постаралась постараться.

– Ваши слова не вселяют надежды, – улыбнулась Мэрион.

– У меня еë и нет, – вздохнула Кэтрин. – Теперь я уже точно уверена, что нет ни малейшего шанса на то, что он сможет вызвать у меня ответные чувства.

– Неужели совсем? – удивилась мисс Гастингс. – Ни малейшего шанса?

Кэти лишь отрицательно покачала головой.

– Я совсем не хочу быть его женой, – уверенно произнесла она. – Каким бы хорошим он ни был. Если он всë-таки решится свататься, я откажу. Знаю, родители этого не одобрят, но я уже приняла твёрдое и окончательное решение.

– И какое же?

– Дождаться того человека, которого смогу полюбить всем сердцем и душой.

– И неважно кем он будет? – уточнила Мэрион.

– Он будет любимым, – ответила Кэти. – Этого достаточно.

Мисс Гастингс ничего не ответила, и некоторое время они шли молча.

– Что ж, – наконец вновь заговорила она, – это лишь ваше решение, и оно достойно уважения, даже если кто-то будет с ним не согласен.

– Спасибо, что понимаете меня, – Кэти была искренне благодарна тому, что еë собеседница принимала еë такой, какой она была, а не пыталась образумить и настаивать на том, что было бы «лучше для самой Кэтрин».

– Это не стоит благодарности, – возразила мисс Гастингс.

– Давайте повернём вот здесь, – она указала спутнице на соседнюю улицу. – Я хотела бы вам кое-что показать.

– Конечно, – кивнула Кэтрин.

Они свернули за угол и вскоре оказались недалеко от риэлтерской конторы. Когда они почти подошли к входу, дверь открылась, и на улицу вышло двое мужчин. Одного Кэти сразу же узнала. Это был Энтони Бэлл, владелец фирмы и хороший знакомый еë отца. Мистер Льюис работал архитектором в строительной компании, которая продавала свои дома посредством городского риелтора. Кроме того, мистер Бэлл был частым гостем в их доме. Но он был увлечен разговором и не сразу заметил старшую дочь своего доброго товарища мисте- ра Льюиса.

Собеседник мистера Бэлла был ей не знаком. Но по ей самой неизвестной причине взгляд Кэтрин словно приковало к нему. Он стоял спиной, и она могла видеть лишь его тëмно-серое строгое пальто и непривычно длинные, собранные в пучок, волосы. Шедшая рядом Мэрион остановилась, и Кэти, не осознавая этого, тоже замерла. Видимо почувствовав это, мужчина обернулся. При виде Кэтрин сначала растерянность и удивление, а затем искреннее восхищение сменили друг друга в его взгляде, появляясь и исчезая с невероятной скоростью. Они смотрели друг на друга всего несколько мгновений, но девушке показалось, что прошла целая вечность…

– Кэтрин, – донеслось до неë, словно сквозь сон. – Кэтрин?

– Да? – она встрепенулась, скидывая с себя оцепенение. – Простите, вы что-то сказали?

– Цветы, Кэтрин, – мисс Гастингс указала ей на цветочную лавку, возле которой они стояли. – Я хотела показать вам эти розы. Они прекрасны, не так ли?

Кэти рассеянно посмотрела на корзину с тëмно-бордовыми розами, на которые ей указывала еë спутница.

– Да, – кивнула она. – Они очень красивые. Мы можем…

– Мисс Льюис! – громкий голос владельца риэлтерской конторы не дал ей договорить. – Добрый день, Кэтрин!

Приблизившись к ним, он поприветствовал дам, приподняв шляпу.

– Здравствуйте, мистер Бэлл, – улыбнулась Кэти. – Познакомьтесь, это мисс Мэрион Гастингс, – представила она свою новую знакомую. – Она совсем недавно приехала в Хартфорд и возможно останется с нами подольше.

– Мисс Гастингс, – он сделал лёгкий поклон головой.

– А это мистер Энтони Бэлл, – представила Кэтрин мужчину. – Хороший друг моего отца и владелец продающей недвижимость компании, – она указала на здание.

– Очень приятно, мистер Бэлл, – приветливо улыбнулась Мэрион.

– Надеюсь, вам у нас нравится? – обратился он к ней.

– Весьма, – согласилась она. – Город очень красив, а его жители – гостеприимны и приветливы, – она перевела взгляд на Кэти.

– К нам приезжает много людей, – заметил Бэлл, – и некоторые принимают решение остаться. Кстати, прошу прощения, что не сделал этого раньше, – он сделал шаг в сторону, чтобы дамы могли увидеть его спутника, который терпеливо стоял позади него. – Позвольте представить вам мистера Пьера де Маршана. Он совсем недавно прибыл к нам из Франции и теперь желает приобрести дом в Хартфорде.

Мужчина слегка поклонился, приветствуя обеих женщин.

– Мисс Кэтрин Льюис и мисс Мэрион Гастингс, – представил их Бэлл. – Я имею честь хорошо знать отца мисс Льюис – это один из лучших архитекторов в нашем городе.

Кэти решилась посмотреть на иностранца и неожиданно столкнулась с устремлëнным прямо на неë взглядом. С одной стороны, выражение его лица было бесстрастным и даже немного высокомерным, но в глубине его глаз Кэтрин уловила целый водоворот эмоций, который на несколько мгновений увлек еë в свой омут. Ей показалось, что время остановилось. Оно замерло, а люди вокруг растворились в некоем невесомом тумане. Во всëм мире остались лишь двое – она и не сводящий с неë глаз стоявший прямо перед ней человек – совершенно чужой, но вместе с тем притягивающий еë к себе с невероятной силой, природу которой она никак не могла постичь.

– Очень рад знакомству, – возвращая еë в реальность улыбнулся Маршан.

Девушка вздрогнула. Туман исчез, а время продолжило свой неумолимый бег.

– И я, – улыбнулась в ответ Кэти. – Надеюсь, наш город станет для вас настоящим домом.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – уверил еë мужчина.

Его едва уловимый, лёгкий и необычный акцент показался ей невероятно приятным.

– Вы уже выбрали себе дом, месье Маршан? – спросила Мэрион.

– Мистер Бэлл показал мне два великолепных особняка,

– ответил он, переводя на неë взгляд. – Думаю, один из них я куплю уже завтра.

– Так значит в городе будет праздник в честь новоселья? – улыбнулась Кэти.

– Я бы с радостью, – ответил Маршан. – Но, к моему великому сожалению, я почти никого здесь не знаю.

– В таком случае, званный обед как раз и может стать прекрасным поводом познакомиться с людьми и приобрести новых друзей, – предположила Кэтрин.

– Мисс Льюис права, – заметила Мэрион. – И, должна признать, после приезда в Хартфорд я тоже чувствовала себя немного одиноко, потому что никого не знала. Но благодаря Кэтрин всë изменилось. Я больше не испытываю одиночества и не ощущаю себя чужой.

– Вы преувеличиваете, – Кэти смутилась.

– Вовсе нет, – покачала головой мисс Гастингс. – Ваша чистая и светлая душа способна осветить любой, даже самый тëмный путь… Ох, простите, кажется, я заговорила книжными фразами.

– Это была очень красивая фраза, – возразил Бэлл. – Более того, я с вами полностью согласен.

– Вы меня перехвалите, – Кэти почувствовала, что еë лицо заливает краска. – Вот послушали бы вы мою сестру. Она совсем иного мнения.

– Между сëстрами, как, впрочем, и между братьями, такое случается, – заметил Маршан.

Она снова посмотрела на него и увидела невероятное тепло в его взгляде. От изначальной бесстрастности и легкого налета высокомерия не осталось и следа. В нëм было лишь искреннее восхищение, и Кэтрин стало немного неловко.

– Кстати, я знаю, где вы сможете завести новые знакомства,

– неожиданно вспомнила Кэтрин. – Наш мэр всегда устраивает большой прием в своëм доме по случаю Рождества. Этот праздник по праву можно назвать главным событием года в Хартфорде и его неизменно посещают многие уважаемые жители города и гости. Я знакома с дочерью мэра и попрошу еë внести ваше имя и имя мисс Гастингс в список приглашённых.

– Это так любезно с вашей стороны, – поблагодарила еë Мэрион. – Спасибо

– Я тоже буду вам крайне признателен, – ответил Маршан.

– Пустяки, – покачала головой Кэтрин. – Праздник всегда великолепен. Подают множество изысканных блюд и прекрасные вина. Господин мэр очень старается ради своих гостей в такой важный день.

– Мисс Льюис права, – поддакнул Бэлл. – Празднование Рождества в нашем городе проходит довольно пышно, и прием у мэра – лишь одно из мероприятий. Вы решили приехать в Хартфорд в самое подходящее время, – он широко улыбнулся. – Да, наступают холода, но вместе с ними и пора праздников и веселья.

– А потом на главной площади установят большую наряженную ель и проведут ярмарку, – добавила Кэтрин.

Еë глаза загорелись, и стало заметно, с каким предвкушением она, словно маленькая девочка, ожидала все эти события. Еë искренняя, неподдельная радость вызывала улыбку на губах иностранца, который смотрел на неë, не сводя глаз. И каждый раз, когда Кэти сталкивалась с его взглядом, она ощущала, как еë душа ликовала от осознания того, что она смогла привлечь внимание этого человека. Ей безумно хотелось продолжить эту лёгкую непринуждённую беседу, но мистер Бэлл извинился и сказал, что у него ещë много дел. Маршан тоже принес свои извинения и заявил, что уже принял решение касательно покупки дома, чем весьма порадовал Бэлла. В результате они оба откланялись и покинули дам, чтобы поскорее заключить сделку. Проводив глазами скрывшихся за дверьми риэлтерской конторы мужчин, Кэти вынуждена была признаться самой себе, что после ухода француза ей вдруг стало невероятно тоскливо. Заметив перемену в еë настроении, Мэрион предложила Кэтрин продолжить прогулку, и они вновь пошли вдоль улицы, пока мисс Гастингс старалась хоть как-то увлечь Кэти своей беседой.

Домой Кэтрин вернулась ровно к обеду и снова с удивлением обнаружила там Марту в компании своей младшей сестры.

Они сидели на диване, но, когда она вошла, Джейн что-то поспешно спрятала за подушку.

– Вы снова что-то замышляете? – спросила старшая мисс Льюис, окинув их скептическим взглядом. – Читаете очередную страшную книгу?

– Нет, – Джейн состроила невинное выражение лица. Марта промолчала и лишь испуганно посмотрела на подругу.

– А теперь правду, – Кэти скрестила руки. – Что ты прячешь, Джейн?

– Ничего, – продолжала упираться младшая сестра.

– Покажи!

Кэтрин метнулась вперëд и попыталась заглянуть за подушку.

– Там ничего нет! – старалась помешать ей Джейн.

– Это неправда! Покажи! – не унималась старшая.

– Джейн, отдай ей, – не выдержала Марта и отвела виноватый взгляд.

Младшая из сестëр сдалась и отодвинулась. Отбросив подушку в сторону, Кэтрин увидела блокнот Мэрион.

– Как вы могли?! – гневно воскликнула она. – Он лежал у меня в постели! Зачем вы его взяли?!

– Ты всë время его читаешь, – ответила Джейн. – И нам стало интересно.

По тону девушки было понятно, что по поводу содеянного она не испытывала ровным счетом никаких угрызений совести.

– У вас не было права забирать эту вещь! – Кэти схватила блокнот и прижала его к груди. – Ты могла бы меня спросить…

– Ты бы всë равно не дала, – пожала плечами Джейн. – И ничего бы не сказала.

– Это не мое. И блокнот дали почитать мне и только мне. Кто позволил тебе брать чужую вещь, не получив на то разрешение?!

– Девочки, – встревоженная громкими голосами в гостиную вошла миссис Льюис. – Что тут происходит?!

– Ничего, – буркнула в ответ Кэтрин и, по-прежнему прижимая блокнот к груди, быстрым шагом направилась в свою комнату.

Миссис Льюис перевела взгляд на младшую дочь, но та лишь пожала плечами, состроив недоумевающий взгляд, будто понятия не имела, что могло послужить причиной столь бурной реакции сестры.

***

Дом был совсем новым, как и мебель и все предметы обихода, которыми он был обставлен. Он стоил больших денег, но сумма не имела значения. Для клиентов, располагавших подобными средствами, сделки оформлялись без лишних проволочек, а купленное ими жильё быстро приобретало самый лучший вид благодаря стараниям нескольких нанятых специально для этой цели горничных. Одна из них, та, что была постарше, согласилась остаться в доме на постоянную службу. После знакомства с новым владельцем она осталась вполне удовлетворена условиями. И хотя он был иностранцем высокое жалование с лихвой покрыло все издержки.

– Ваши вещи, сэр, – обратилась она к новому хозяину. – Мне разложить их по шкафам?

– Да, пожалуйста, – кивнул ей Маршан. – Чемоданы должны были уже отнести в спальню.

– Я сейчас же этим займусь, – уверила его горничная и, слегка поклонившись, удалилась.

Оставшись в одиночестве, Маршан провëл ладонью по гладкой столешнице стоявшего в центре зала массивного дубового стола. Затем он отодвинул один из стульев и опустился на него, расслабленно закинув ногу на ногу.

– Красивый дом, – пробормотал он себе под нос и с горечью усмехнулся, прикрывая рукой лицо. – Пустой дом.

– Пока пустой, – раздался у него за спиной спокойный голос. Маршан не обернулся, но руку от лица убрал.

– Однако, – продолжил голос, – если ты будешь и дальше просто оплакивать собственную участь, ничего не изменится. Послышался тихий шелест длинных юбок. Пьер поднял глаза и посмотрел на гостью, которая обошла его стул и встала рядом так, чтобы видеть его лицо.

– Время идёт, – вновь заговорила она. – Ты ведь помнишь об этом? Если ты ничего не сделаешь, всë снова вернëтся на круги своя ещë раньше, чем ты успеешь это даже заметить. И нового шанса уже не будет.

– Я знаю, – хмуро ответил он, отводя глаза.

– У тебя нет времени на сожаления или раздумья, – в этот раз голос прозвучал настойчиво. – Ты должен действовать!

Он хранил молчание.

– Знаю, ты хочешь, чтобы я тебя понимала, – продолжила она.

– А это возможно? – он поднял на неë полный обречëнности взгляд.

– Если бы я не понимала, тебя бы сейчас здесь не было, – спокойно ответила она. – Ты был бы в совсем ином месте, и мы оба знаем, где именно. Кстати, у тебя было предостаточно времени, чтобы пожалеть обо всех своих поступках и уж точно не единожды. Ты ведь сожалел?

– Да…

– О чëм-то конкретном?

– О многом…

– Тогда сейчас прекрати уже этим заниматься и направь свои усилия в иное русло, – она сделала паузу. – Хорошо, – она снисходительно вздохнула. – Я помогу. Ещë один, но учти, в самый последний раз. Однако помни, это все, что я могу для тебя сделать.

Она развернулась и медленно пошла прочь. В воцарившейся тишине до него вновь донеслось шуршание еë платья.

– Спасибо! – не оборачиваясь, тихо прошептал он ей вслед.

Подарок

Кэтрин виновато улыбалась, глядя на свою новую знакомую.

– Я должна извиниться, – заговорила она. – Случилась непредвиденная неприятность. Но, чтобы хоть немного сгладить свою вину, я купила вам цветы.

Она поставила на столик небольшую корзинку с тëмно-красными розами, на которые ей в прошлый раз указала мисс Гастингс.

– Цветы? – удивлëнно переспросила Мэрион.

Она подалась вперëд и прислушалась к аромату роз.

– Они чудесны, – наконец произнесла мисс Гастингс. – Но что такого ужасного случилось, что вы собираетесь приносить извинения?

– Ваши истории, – Кэти присела на стул напротив и вытащила из своей сумки блокнот. – Я хранила его у себя под подушкой, но моя младшая сестра вытащила его оттуда без спроса. Я думаю… Хотя нет, я уверена – она и моя подруга Марта его читали, – она виновато опустила глаза.

– В этом нет ничего страшного, – возразила мисс Гастингс, откидываясь на спинку стула. – Кроме того, если я всë-таки решусь последовать вашему совету и пойду к издателю, эти истории прочтут многие.

– Но ведь вы пока не решили, – покачала головой Кэтрин.

– А значит, пока они только ваши, и только вы вольны решать, кому их читать, а кому нет.

– Если вашей сестре и подруге эти записи показались интересными, ничего не имею против, – успокоила еë Мэрион.

– Вам совсем не стоит об этом беспокоиться и уж тем более извиняться, – еë лицо посветлело от улыбки. – Но я бесконечно благодарна вам за розы. Никто никогда не дарил мне столь прекрасных цветов.

– Возможно, вы, как и я, ещë встретите того человека, кто будет их дарить и очень часто, – Кэти тоже улыбнулась.

– Возможно, – многозначительно ответила мисс Гастингс.

– А сейчас я бы тоже хотела сделать вам подарок, – она вновь подалась вперëд. – Если быть откровенной, давно хотела его подарить, но, к собственному стыду, забывала.

Она взяла со стола свой ридикюль и вынула из него нечто маленькое. Затем мисс Гастингс протянула руку, разжала кулак, и Кэти увидела на еë ладони маленький серебряный колокольчик.

– Возьмите, – улыбнулась Мэрион. – И пусть он принесëт вам удачу.

Кэтрин завороженно смотрела на изящную миниатюрную вещицу. Наконец, словно решившись, она взяла колокольчик в руку, и он издал лёгкий, почти хрустальный звон.

– Как красиво! – восхищённо воскликнула Кэтрин. – Благодарю! Это чудесный подарок!

– Рада, что вам нравится.

– Очень! – призналась Кэти, пряча колокольчик в свою сумку. – У меня никогда не было ничего подобного. Я буду хранить его. И да, возьмите, – она протянула Мэрион блокнот. – Я прочла всë ‒ с первой и до самой последней страницы и так благодарна вам за то, что вы поделились этим со мной и позволили узнать так много. Все эти истории, они… они словно новый, огромный и совершенно непознанный мир для меня.

– Мне приятно, что прочтение этих записей доставило вам удовольствие, – ответила та.

– Невероятно! – уверила еë Кэтрин и поспешно встала. – Прошу простить меня, но мне пора торопиться, – виновато произнесла она. – Я зашла только, чтобы извиниться, отдать вам розы и блокнот.

– Ни о чëм не беспокойтесь, – покачала головой мисс Гастингс. – Если хотите, мы можем погулять с вами завтра, например, после обеда.

– Буду вам очень признательна.

– Удачного дня, Кэтрин.

– И вам!

Кэти добродушно улыбнулась на прощание и быстрым шагом вышла из ресторана, располагавшегося в холле гостиницы, в которой проживала мисс Гастингс. Еë ждала Марта и оранжерея миссис Клэптон, в которую они до сих пор так и не зашли, чтобы помочь хозяйке с растениями. Кэти быстрым шагом шла вдоль улицы, погружённая в собственные мысли, когда еë окликнул знакомый голос.

– Мисс Льюис!

Она остановилась и начала оглядываться в поисках звавшего еë человека.

– Мисс Льюис!

Наконец, Кэти увидела его. Вовремя отпрянув назад, чтобы пропустить проезжавший мимо кэб, он буквально перебежал дорогу и оказался рядом с ней.

– Простите, я случайно увидел вас… И решил поздороваться.

– Доброе утро, мистер Маршан, – Кэтрин почувствовала, что была невероятно рада снова его видеть. Кроме того, этим утром без чопорного галстука и с расстёгнутым воротом белой рубашки он выглядел куда менее надменно и самоуверенно.

– Доброе утро, – улыбнулся он. – Пожалуйста, зовите меня Пьер.

– Тогда я, – еë губы тоже тронула улыбка, – просто Кэтрин.

– Вы куда-то торопитесь? – словно напомнил ей он.

– Меня ждёт подруга, – призналась Кэти. – У нас с ней дела, которые мы долго откладывали.

– Понимаю, – закивал Маршан. – Вы… Возможно, вы позволите немного проводить вас? – попросил он.

– Конечно, – согласилась она.

Теперь, когда они продолжили путь вместе, Кэтрин шла уже гораздо медленнее, но еë это даже радовало. Сменить общество француза на ворчание Марты было не самой радужной перспективой, и она оттягивала это сомнительное удоволь- ствие как можно дольше.

– Я не покажусь вам слишком навязчивым, если спрошу, какие срочные дела ждут вас и вашу подругу? – вновь заговорил Маршан.

– Мы собираемся в гости к миссис Клэптон, – ответила Кэти. – Она одинока, и единственная радость еë жизни – это оранжерея и растения. Мы с подругой часто наведываемся к ней, чтобы помогать за ними ухаживать. Так уж случилось, что мы должны были навестить еë ещë несколько дней назад, но, к сожалению, этого никак не удавалось сделать.

– И вот сегодня наконец настал тот самый день, – заключил Пьер.

– Вы правы, – отозвалась Кэти.

– Вы очень добры.

– Ох, нет, – Кэтрин смутилась. – Мы не делаем ничего особенного, только поливаем и подрезаем растения. Сейчас в оранжерее их осталось совсем мало, и это не занимает много времени.

– А что стало с остальными?

– Они погибли, – вздохнула Кэтрин, – потому что миссис Клэптон не смогла ухаживать за ними должным образом в одиночестве. Вот мы с Мартой и взялись помогать ей, чтобы сохранить оставшиеся цветы.

– А какие цветы любите вы? – спросил Маршан.

– Я? – перепросила она.

– Розы?

– Розы, конечно, очень красивы, но… мне больше нравится жасмин, – призналась Кэти.

– Прекрасный выбор, – заметил он. – Запах жасмина может вскружить голову, а сам цветок невероятно нежен и хрупок. Как, в прочем, и вы сами.

Она опустила глаза, чувствуя, что краснеет от комплимента.

– Вы очень любезны.

– Я говорю то, что вижу и чувствую, – ответил Маршан. – Скажите, могу ли и я как-то помочь вам с оранжереей?

Не ожидая подобного вопроса, Кэтрин растерялась. Она и предположить не могла, что он захочет оказать ей помощь в подобном деле.

– Мне, правда, очень неловко тратить на это ваше время, – призналась она.

– В данный момент я совершенно свободен, – возразил Маршан. – И мне нечем себя занять. Я был бы очень рад провести это время с вами.

В ответ Кэти не смогла сдержать улыбку, надеясь лишь на то, чтобы еë поспешное согласие не выглядело слишком легкомысленно.

– В таком случае я была бы вам крайне признательна за помощь, – подбирая слова, ответила она.

Перспектива выслушать ворчание Марты, но теперь уже в компании Пьера, стала куда более привлекательной. Тем более, что та вряд ли бы решилась ворчать уж слишком строго при подобных обстоятельствах.

Марта ждала недалеко от дома миссис Клэптон. Увидев Кэти в компании незнакомого мужчины, она замерла и вперила в них удивлëнный взгляд.

– Доброе утро, – поздоровалась Кэтрин. – Извини, я немного опоздала.

– Уже скорое добрый день, – пробормотала еë подруга.

– Марта, познакомься, это мистер Пьер Маршан, – представила Кэти своего спутника. – Он совсем недавно приехал в Хартфорд, но уже приобрëл дом у мистера Бэлла. Пьер, – она обернулась к нему, – это мисс Марта Бейкер, моя хорошая под- руга.

– Очень приятно, – промямлила девушка.

– Мне тоже, – он улыбнулся.

– Пьер предложил помочь нам в оранжерее, – продолжила Кэтрин. – Надо было бы предупредить миссис Клэптон…

– Она ушла, – вставила Марта. – Ей пришлось отлучиться, чтобы зайти к врачу. В последнее время еë часто мучают боли в груди. Она оставила мне ключи от оранжереи и пообещала вернуться так скоро, как только сможет.

– Понятно, – пожала плечами Кэти. – Тогда пойдëм туда сами?

Марта лишь вздохнула в ответ. Она совсем не разделяла энтузиазм подруги по поводу нахождения в компании малознакомого мужчины и тем более не поддерживала еë в решении привести его в чужой дом без позволения хозяйки, но возразить ничего не могла и лишь протянула Кэтрин ключ.

Замок был старым, поржавевшим и открывался с трудом. Обычно миссис Клэптон отпирала его для девушек сама.

– Вы позволите? – спросил у Кэти Маршан, увидев, что она никак не могла справиться с замком, и та сразу же протянула ему ключ.

Он легко отпер дверь и, распахнув ее, пропустил девушек вперëд.

– Спасибо, – улыбнулась в ответ Кэтрин.

Марта кинула на мужчину подозрительный взгляд и прошла вслед за подругой.

В оранжерее было душно и витал аромат какого-то сильно пахнущего цветка. Поэтому девушки решили оставить дверь приоткрытой, чтобы воздух в помещении хоть немного сменился.

– Бедные цветы, – проговорила Марта, проходя вдоль рядов с горшками. – Они почти засохли.

– Ничего страшного, – уверила еë Кэти. – Сейчас мы их польем, – она оглянулась по сторонам. – Где же лейка? – удивлëнно спросила она. – Я помню, что оставляла еë в том дальнем углу.

Она обошла все помещение, но так и не нашла пропажу.

– Может, миссис Клэптон унесла еë домой? – предположила Марта. – И что теперь делать? Ведь ключей от дома у нас нет.

– Ждать, когда она вернëтся, – развела руками Кэти.

– Или полить с помощью чего-то другого, – предложил Маршан. – Может, во внутреннем дворе найдётся подходящее ведро?

– Вы правы, надо проверить, – согласилась Кэтрин. – Я схожу и посмотрю.

– Я провожу, – тут же предложил он и, совершенно не дожидаясь ответа, направился вслед за Кэтрин.

Они вышли, оставляя Марту в одиночестве. Гадая, чем бы ей заняться, та начала искать садовые ножницы, чтобы срезать засохшие листья и цветки. Но ножниц в оранжерее так же не оказалось. Марта уже хотела направиться вслед за Кэтрин, когда у входа в оранжерею послышались неуверенные шаги. Марта обернулась, и увидела пожилую женщину.

– Миссис Клэптон! – воскликнула она. – Как хорошо, что вы вернулись!..

***

В сопровождении Пьера Кэтрин обошла весь двор, однако им так и не удалось найти ничего подходящего. Они заглянули даже в маленькое подсобное помещение, но и там не оказалось ни ведра, ни чего-то иного на него похожего.

– Видимо, нам действительно придëтся подождать, – сдалась Кэти. – Простите, что вам приходится находиться здесь,

– она перевела на него взгляд. – Мне, правда, очень неловко.

– Вам не за что извиняться, – возразил Маршан. – Напротив, я очень рад, что не оставил вас одну.

– Но, признайте, ситуация довольно глупая. Мы обыскиваем чужой двор в поисках, – она закрыла руками лицо, – страшно признаться, ведра.

– После того, как вы облекли это в слова, это стало звучать довольно зловеще, – улыбнулся он. – Но, поверьте, это ещë не самое худшее, что могло случиться. Кроме того…

Громкий крик заставил его умолкнуть.

– Кэтрин! – до них донесся испуганный голос Марты. – Кэтрин!

– Что-то случилось! – подхватив полы длинной юбки, Кэти сорвалась с места и побежала в сторону оранжереи.

Маршан, не задумываясь, последовал за ней.

Подбежав ко входу, они увидели сидевшую на земле рядом с миссис Клэптон, Марту. Голова пожилой леди покоилась на коленях девушки, которая дрожала и не могла остановить катящиеся из глаз слëзы.

– Кэтрин! – в отчаянии позвала она. – Кэти… Она… она… кажется, она умерла!

– Что?! – мисс Льюис медленно опустилась на землю рядом с подругой. – Как умерла?! Когда?!

– Прямо… сейчас… – Марта всхлипнула. – Она пришла, мы поздоровались, а затем… затем она приложила руку к груди… сказала, что видит какую-то женщину. Я оглянулась, но тут никого не было. Я снова обернулась к миссис Клэптон, а она сказала, что ей очень больно и упала, – Марта снова заплакала. – И больше уже не встала!

Маршан обошëл обеих девушек и склонился над бесчувственной женщиной. Прикоснувшись пальцами к еë шее, он поднял глаза на Кэти.

– Мисс Бейкер права, – произнëс он. – Она мертва… Сожалею.

Он аккуратно поднял голову умершей с колен Марты и уложил тело на землю, сложив руки на груди и закрыв ей глаза.

– У неë есть родные? – спросил Маршан.

– Нет… – растерянно покачала головой Кэти. – Никого.

Она обняла подругу и прижала еë себе, чтобы немного успокоить.

– Кто-нибудь сможет позаботиться об еë погребении? – снова спросил Пьер.

– Не знаю, – Кэтрин растерянно покачала голой. – Думаю, мы все… Жители города, мы все могли бы помочь. Миссис Клэптон очень любили в Хартфорде. Она была хорошим человеком.

– Но кто-то конкретный должен взять на себя организацию похорон, – Маршан настойчиво пытался достучаться до Кэтрин. – Пожалуйста, скажите к кому можно обратиться, и я приведу этого человека сюда.

Кэти молчала. Она была ошарашена и растерянна и не сразу нашлась, что ответить. Марта продолжала всхлипывать, уткнувшись ей в плечо.

– Кэтрин, – он осторожно взял еë за руку. – Просто назови имя человека, к кому можно обратиться за помощью.

– Еë врач, – наконец ей в голову пришла спасительная мысль. – Он всегда был другом еë семьи. Мистер Джереми Кларк. Я думаю, он сможет помочь с организацией похорон.

– Хорошо, – кивнул Маршан.

– Больница находится недалеко от конторы мистера Бэлла.

Если спросишь, тебе еë сразу покажут.

– Понял, – кивнул он.

– Пьер… – Кэтрин сжала его руку, и он заметил, что еë глаза тоже наполнились слезами. – Это ужасно! Она не должна была умереть!

– К сожалению, люди… – он опустил голову, пряча взгляд,

– умирают.

– Спасибо, что ты здесь! – горячо поблагодарила она. –

Если бы не ты…

– Всë разрешится, – уверил он её. – Не беспокойся.

Затем он огляделся и заметил сумку покойной. Открыв еë, он некоторое время искал, а затем нашëл связку ключей. Подойдя к входной двери дома, Пьер попробовал каждый ключ по очереди, пока не нашëл подходящий. Он отпёр дверь и, оставив еë открытой, вернулся и поднял на руки тело миссис Клэптон, после чего занёс его в дом и уложил на диван.

– Пойдëмте, я провожу вас до дома, а потом пойду за врачом, – он протянул Кэтрин руку, чтобы помочь подняться.

– Марта, – та мягко отстранила заплаканную подругу. – Вставай. Надо домой.

Та посмотрела на неë и только кивнула в ответ.

Кэтрин взяла Пьера за руку и поднялась с земли. Зетам она помогла встать подруге.

– Я хотела бы забрать Марту к себе, – посмотрела на Пьера Кэтрин. – Она слишком напугана.

– Хорошо, – кивнул он. – Я найду кэб.

Приготовления

Кэти всë ещë продолжала стоять над свежей могилой, когда остальные, присутствовавшие на похоронах люди

уже медленно потянулись к выходу с кладбища. За еë спиной послышались тихие шаги, которые замерли совсем рядом.

– Так жаль, что еë больше нет, – произнесла она и обернулась. – Я так хотела увидеться с ней, но не успела.

– Ты ведь не знала, что всё случится именно так, – ответил Маршан.

– Не знала, – покачала головой Кэтрин. Еë взгляд вновь вернулся к могиле. – Спасибо, что помог. Без тебя нам было бы очень тяжело.

– Не стоит, – покачал головой Пьер. – Как себя чувствует мисс Бейкер?

– Она всë ещë очень подавлена, – Кэтрин отвернулась от могилы и тоже направилась к воротам. – Часто плачет и постоянно винит себя в том, что случилось. Совсем не хочет выходить из дома. Но, – Кэтрин с надеждой посмотрела на Маршана, – это ведь совсем не еë вина. Не так ли?

– Женщина была больна, – он шëл рядом. – И, видимо, еë судьба уже была предрешена. Беда в том, что она умерла на глазах у Марты, и твоя подруга никак не может справиться с этим.

– В тот день мы оставили еë на ночь у себя, – тяжело вздохнула Кэти. – Я легла спать рядом с ней и держала еë за руку. А на утро еë матушка и тëтя забрали еë домой. Я знаю, что они стараются ей помочь, но пока все эти попытки остаются тщетными.

– Может, обратиться за помощью к врачу? – предложил Маршан.

– Я говорила об этом еë матери. Она ответила, что так и сделает, если Марте не станет лучше. Я… – Кэтрин осеклась.

– Что?

– Я заходила к ней сегодня утром, – Кэти снова вздохнула.

– До похорон. Хотела поговорить. Но Марта… она не стала со мной разговаривать. Мне кажется, она винит меня в том, что мы не успели повидать миссис Клэптон до еë смерти. Ведь это я все время откладывала визит.

– Ты ни в чëм не виновата, – уверил еë Пьер. – Болезнь вашей знакомой не твоя вина. И даже, если бы вы успели повидаться с ней, вряд ли бы это что-то изменило.

– Я знаю, – Кэти опустила глаза. – Но я не могу объяснить это Марте.

– Дай ей немного времени, – попытался успокоить еë Пьер.

– Ей надо справиться с тем, что произошло у неë прямо на глазах. Уверен, рано или поздно мисс Бейкер обязательно всё поймёт.

– Надеюсь, – отозвалась Кэти. – Кстати, я рассказала родителям и сестре, как ты помог нам. Они тебе тоже очень благодарны. Отец попросил пригласить тебя завтра к нам на ужин. Они хотели бы познакомиться.

– Я польщëн, – на губах Пьера скользнула улыбка. – Обязательно буду.

– Тогда мы будем ждать тебя к семи, – Кэти тоже улыбнулась, хотя улыбка еë и была немного грустной. – Мой отец очень гостеприимен. Он любит новые знакомства и с радостью поможет тебе побыстрее освоиться в Хартфорде.

– Буду премного благодарен, – искренне признался Маршан.

Они вышли с территории кладбища и продолжили путь по аллее парка.

– Мама тоже всегда рада гостям, – вновь заговорила Кэти.

– Приготовления и прочие хлопоты доставляют ей удовольствие.

– А что любишь ты?

– Я? – переспросила Кэтрин. – Я люблю читать.

– О чëм?

– О прошлом, – призналась девушка. – О рыцарях и их прекрасных дамах, о крестовых походах… Кстати, помнишь Мэрион? Мы были с ней вместе, когда нас познакомил мистер Бэлл.

– Помню, – кивнул Маршан.

– Она пишет разные истории. Как она сама это называет – записывает человеческие судьбы. Мэрион любезно позволила мне прочитать свои записи.

– Тебе понравилось? – поинтересовался Маршан.

– Я не могла от них оторваться, – горячо ответила Кэтрин.

– Это очень талантливо и увлекательно. Было так интересно.

– Уверен, ей это хорошо удаëтся, – как бы невзначай обронил Пьер. – Вы много общаетесь?

– В последний раз я видела еë несколько дней назад. Она подарила мне чудесную вещицу.

– Вещицу?

Рука Кэтрин опустилась в сумочку и снова появилась, держа в ладони маленький серебряный колокольчик.

– Вот это, – она протянула его своему спутнику.

Маршан с минуту неотрывно смотрел на подарок мисс Гастингс. Затем он протянул руку и очень осторожно подхватил его пальцами. В его руке он издал тихий хрустальный звон.

– Поистине чудесная вещь, – тихо проговорил он.

– Мне он тоже очень нравится. Мне кажется, он особенный.

– Почему? – Пьер вернул колокольчик его владелице.

– Не знаю, – призналась Кэти. – Но каждый раз, когда я прикасаюсь к нему, в душе что-то замирает, словно…

– Словно что?

– Это прозвучит глупо, – она замотала головой.

– Нет, нет, – поспешно возразил Пьер. – Скажи!

– Словно эта вещица – ключ в какой-то волшебный мир.

– А может, так оно и есть?

– Нет, – Кэти засмеялась. – Это всё мои фантазии. Я просто… Она умолкла, неожиданно заметив шедшего им навстречу Джонатана Одли. Проследив за еë взглядом, Маршан тоже увидел молодого человека.

– Добрый день, – приблизившись, сухо поздоровался тот.

– Добрый день, – сдержанно ответила Кэтрин.

– А вы, как я понимаю, месье Пьер Маршан, – обратился Одли к еë спутнику.

– Похоже, вы слышали обо мне, – отозвался тот. – А вот я о вас, признаться, нет.

– Джонатан Одли, – представился молодой человек. – О вас сложно не услышать. Вы только приехали в Хартфорд, а уже стали местной знаменитостью, – его губы скривились в усмешке.

– Поверьте, я к этому не стремился, – ответил Маршан.

– Но уже примерили на себя роль благородного рыцаря, – Одли снова усмехнулся.

– Возможно, некоторым и стоит примерять на себя чей-то образ, а для кого-то это вполне естественно, – парировал Пьер.

От неожиданности его собеседник побледнел.

– Мне нужно домой, – Кэти встряла в обмен любезностями, который, казалось, грозил вот-вот перерасти в конфликт.

– Я тебя провожу, – поспешно предложил Джонатан, переводя на неë взгляд.

– Не нужно, – покачала она головой. – Я дойду сама. Доброго дня!

Она свернула с главной дороги и быстрым шагом пошла прочь.

– Кэтрин! – не обращая внимания на Одли, который сверлил их взглядом, Маршан поспешил за ней. – Прости! – он быстро нагнал еë и пошëл рядом. – Прости, я повëл себя слишком грубо и…

– Это не твоя вина, – покачала она головой. – Он злится.

– Почему?

– Потому что я не принимаю его ухаживаний. Его отец говорил моему, что они хотят породниться. Только вот… – она едва сдержала дрожь в голосе, – я не хочу.

– Это твоё право, – заметил Пьер. – Позволь… позволь проводить тебя, – попросил он.

Кэти остановилась и посмотрела на него.

– Хорошо, – улыбнулась она.

***

Мария раскладывала на столе тарелки и приборы, работая под пристальным взглядом хозяйки дома. Миссис Льюис была крайне щепетильна в вопросах приёма гостей, поэтому все должно было пройти самым лучшим способом.

– Что это за человек такой? – полу ворчливым тоном вопрошала горничная. – Что вы о нëм знаете?

– Почти ничего, – ответила миссис Льюис. – Но и того, что нам уже рассказала Кэтрин, более, чем достаточно, чтобы приложить все усилия для того, чтобы ему все понравилось.

Миссис Льюис передвинула одну из вилок так, чтобы расстояние от прибора до тарелки было идеально равным для всей сервировки.

– Мне кажется, – продолжала негромко ворчать Мария, – что мисс Кэти преувеличивает его достоинства. Он иностранец, но ни с того, ни с сего увязался еë провожать. Разве это прилично?

– Если бы он не пошëл тогда с девушками… – миссис Льюис грустно вздохнула. – Кэтрин было бы сложно одной позаботиться и о бедной миссис Клэптон, и о напуганной подруге, – она поправила цветы в стоявшей по центру стола вазе. – Так что, если уж говорить откровенно, то я даже благодарна, что он не оставил девочек одних, ведь это его совсем не касалось, и он мог просто уйти.

– Истинный джентльмен никогда бы не бросил дам в такой ситуации, – входя в зал, вмешался в их разговор мистер Льюис.

Он присел в одно из кресел и развернул газету.

– Всë равно, – горничная принялась расставлять бокалы, – всë это кажется мне очень странным.

– Тем лучше, что сегодня мы с ним познакомимся, – резонно заметила хозяйка дома. – Нам стоит узнать его, а уже потом делать какие-либо выводы.

– Верно, – не отрывая взгляда от газеты согласился еë супруг.

Пока родители вели неспешную беседу, а Мария продолжала ворчать, Кэти замерла перед распахнутым гардеробным шкафом, не в силах принять решение, какое именно платье ей выбрать. Девушка была взволнована, и ей очень хотелось быть особенно красивой именно сегодня. Кэтрин Льюис перебирала свои наряды, отметая один за другим. То ей не нравился фасон, то цвет был недостаточно ярким, то отделка, которая до этого казалась просто идеальной, вдруг стала совершенно безвкусной. Наконец, выбор девушки остановился на синем шелковом платье с кружевом, глубоким вырезом и рукавами в три четверти длины. Пышная юбка со множеством слоёв струилась вниз многочисленными оборками.

– Я надену вот это, – Кэти обернулась к Эмме, молоденькой служанке, которая обычно помогала ей и Джейн одеваться и делала им прически. – Правда же, оно прекрасно?

– Да, мисс Кэти, – улыбнулась в ответ Эмма.

– Нам стоит поторопиться, – снова забеспокоилась Кэтрин.

– Я хочу, чтобы ты собрала волосы повыше. Так шея кажется длиннее.

– Вы и так очень красивая, – возразила служанка, помогая ей сменить наряд.

Когда платье было надето, Кэтрин с довольным видом покрутилась перед зеркалом.

– А тебе не кажется, что ты слишком стараешься? – раздался позади неë голос сестры.

– Это просто платье к ужину, Джейн, – возразила Кэти, глядя на отражение сестры в зеркале.

– Ладно, – та лишь пожала плечами. – Эмма, приготовь мне розовое, – кинула она служанке, проходя в комнату.

– Что-то не так? – удивлëнно посмотрела на неë Кэтрин.

– Мне странно, что ты уделяешь столько внимания этому иностранцу, – ответила Джейн. – В последние дни ты говоришь о нëм так часто, что родителям даже пришлось пригла- сить этого человека на ужин!

– И что в этом плохого?

– Это абсурд! Это просто какой-то случайный сомнительный тип, который увязался за тобой и, дабы произвести на тебя впечатление, великодушно оказал помощь. Весьма банальный и тривиальный способ привлечь внимание юной леди.

– Джейн…

– Посуди сама, – словно не слыша сестру, продолжила та, – ты ничего о нëм не знаешь. Ранее вы никогда не встречались. Да, вас познакомил друг нашего отца, но и сам он знает его не больше недели.

Ничего не ответив, Кэти отвернулась от сестры. От еë приподнятого настроения не осталось и следа.

– Собери мне волосы, – попросила она Эмму, садясь за туалетный столик.

– Сначала моë платье, – воспротивилась Джейн.

– Нет, сначала мои волосы, – холодным тоном возразила Кэти.

– Вижу, твой новый прекрасный рыцарь уже достиг своей цели, – ехидно произнесла Джейн. – Вскружил тебе голову.

– Эмма, – Кэти многозначительно посмотрела на служанку, и той пришлось отложить платье и заняться прической старшей из сестëр. – И достань мои сапфировые украшения, – добавила она. – Они идеально подойдут к этому наряду.

***

Галстук никак не поддавался. Он несколько раз завязывал и развязывал его, пока тот наконец не был отброшен на стул. Выбранный для ужина костюм был одним из лучших. Белоснежная рубашка и жилетка тоном чуть светлее смокинга. Проблема была лишь с треклятым галстуком.

– Не получается? – вопросил позади него знакомый спокойный голос.

– Мне не нравятся галстуки, – ответил Маршан. – Может, не надевать?

– Прийти на ужин без него по нынешним временам значит не соответствовать нормам приличия, – последовал ответ. – Хотя не припоминаю, когда ты их особо соблюдал.

Несколько секунд шелеста длинных юбок, и Пьер увидел свою гостью в отражении зеркала.

– На самом деле это не так уж и сложно, – она взяла галстук со стула и, встав перед ним, легко повязала его.

– Как петля на шее, – его губы скривились в усмешке.

– Заметь, это сказала не я, – улыбнулась она. – Представляю, каково тебе. Ведь теперь тебе надо позаботиться о том, чтобы понравиться еë родителям, – она отошла в сторону. – В первый раз этого делать не пришлось.

– Но ты ведь помнишь, что тогда она была сиротой.

– Верно, – еë тонкие пальцы с длинными ногтями медленно провели по спинке стула. – Нужно было лишь разрешение опекуна, который, собственно говоря, всë это и устроил. – А теперь еë судьбу будут решать еë родители.

– Она сама будет еë решать, – возразил Маршан.

– Надеюсь, – гостья вновь поймала в зеркале его взгляд и улыбнулась. – Не опоздай на ужин. Уже почти половина седьмого.

Гость

Было ровно семь часов вечера, когда Мария сообщила о приходе гостя. Мистер Льюис поспешно поднялся на ноги и попросил еë побыстрее пригласить его в гостиную. Си- девшая на диване Кэти тоже встала и прошла к столу. Сейчас она гадала, каким он будет сегодня и, размышляя, вдруг обнаружила, что во время каждой встречи тайком изучала его наряд, словно стараясь запомнить все детали. Во время их знакомства он был в строгом сером костюме. Когда провожал до оранжереи миссис Клэптон на нëм был синий пиджак, и ей врезался в память расстегнутый ворот сорочки. На кладбище же, во время похорон, его чëрное двубортное пальто напротив было наглухо застегнуто. Каким же он будет в этот вечер?

Услышав, как Маршан здоровается с горничной, Кэти затаила дыхание. Где-то в уголке еë сознания эхом звучали слова младшей сестры о том, что он уже успел вскружить ей голову. Но она не видела в этом ничего плохого, скорее наоборот – ей казалось, что по мере того, как внутри неë росли тёплые чув- ства, мир вокруг становился все прекраснее и прекраснее.

Пьер Маршан вошëл в гостиную, и их взгляды встретились. Он замер, и Кэтрин заметила, как широко распахнулись его глаза, в которых читалось искреннее восхищение. Она сделала несколько шагов навстречу, не в силах не заметить, что он был в чëрном смокинге и серой шелковой жилетке, которая выгодно контрастировала с ярко-бордовым галстуком и белоснежной сорочкой.

– Добрый вечер, мистер Маршан, – улыбнувшись, она протянула ему руку.

– Мисс Льюис, – он склонился и коснулся губами тыльной стороны еë ладони. – Вы выглядите просто великолепно.

– Благодарю. Познакомьтесь, – она указала рукой на отца,

– это мой отец – мистер Эндрю Льюис. Он архитектор и хороший друг мистера Энтони Бэлла, с которым вы уже знакомы.

– Приятно познакомиться, – Маршан дождался, когда мужчина протянул ему руку и пожал еë.

– Взаимно, – ответил мистер Льюис. – Мы рады, что вы приняли наше приглашение и согласились разделить с нами ужин.

– Я был весьма польщëн, – слегка кивнул Пьер.

– А это наша мама, – продолжила представлять Кэти. – Миссис Летиция Льюис, которая, как мне неимоверно повезло, является самой лучшей мамой на свете.

Миссис Льюис заметно смутилась, но тут же попыталась взять себя в руки.

– Рада знакомству, мистер Маршан, – произнесла она.

– Я тоже очень рад, – он поцеловал протянутую ею руку.

– Это Джейн, – Кэти указала на младшую мисс Льюис, которая скептически созерцала происходящее. – Моя младшая сестра, которая тоже очень любит читать.

– Мисс Льюис, – произнëс Пьер, – я тоже разделяю вашу с Кэтрин безусловную любовь к книгам.

– Как мило, – в тоне Джейн просквозил холод.

Она замешкалась на пару мгновений, а потом всë-таки подала гостю руку.

– Я думаю, нам всем уже пора за стол, – предложил глава семейства.

– Я принес небольшой подарок, – Маршан указал на бутылку вина, которую Мария уже успела поставить на стол. – Надеюсь, это Шато Марго придëтся вам по вкусу.

– О, даже не сомневайтесь в этом, – уверил его мистер Льюис. – Я большой поклонник французских вин! Летиция, – он перевëл взгляд на супругу, – к моему счастью, разделяет эту мою страсть. Не так ли, дорогая?

– Конечно, дорогой, – ответила ему супруга.

– Присаживайтесь, – хозяин дома вновь обратился к гостю и жестом пригласил его к столу.

Стол был круглым, и Маршан намеренно выбрал место прямо напротив Кэти. Джейн села рядом с сестрой, а их родители по своему обыкновению друг напротив друга.

– Мария, – обратилась к горничной миссис Льюис, – думаю, самое время подавать закуски.

Горничная поспешно кивнула и удалилась. Через некоторое время она вернулась со специальным столиком на колесиках и в сопровождении Эммы, которая помогала ей прислужи- вать за столом.

– Расскажите о себе, мистер Маршан, – попросил мистер Льюис. – Что привело вас в Хартфорд?

– Любовь к путешествиям, – не задумываясь, ответил гость. – И желание изменить свою жизнь.

– Ваша семья во Франции? – поддержала разговор Летиция.

– К сожалению, у меня не осталось семьи, – он перевëл на неë взгляд. – Возможно, в этом кроется ещë одна причина моего отъезда. Одиночество подвигло меня двигаться дальше, и я решил переехать в Англию, о чëм, как показало время, совер- шенно не сожалею.

– А чем вы занимаетесь? – спросила Джейн. – Полагаю, чтобы приобрести один из лучших домов, что когда-либо продавал мистер Бэлл, необходимо располагать достаточными средствами.

Вопрос был более чем не корректным, но Джейн, с присущей ей прямолинейностью, зачастую граничащей даже с бестактностью, усиленно делала вид, что не заметила строгого взгляда матери и того, как сестра закатила глаза.

– Средства, которыми я располагаю, это наследство, – чуть подавшись вперëд пристально посмотрел на неë Маршан. – Оно позволяет мне делать выгодные вложения и получать прибыль. А ещë я коллекционер, питаю страсть к красивым старинным вещицам.

– Антиквариат? – Кэти решила вернуть разговор в более светское русло.

– Именно так, – Маршан снова откинулся назад и в очередной раз позволил себе обратить на неë восхищённый взгляд. – Но пока его у меня совсем мало. Я только начал этим заниматься.

– Если вы заинтересованы в инвестициях и готовы вкладывать в долгосрочные проекты, то в Хартфорде таких немало, – заметил мистер Льюис.

– Вы имеете в виду строительство? – Маршан был вынужден оторвать взгляд от Кэти и посмотреть на хозяина дома.

– В частности, – кивнул тот.

– Мне бы хотелось ознакомиться с проектами поближе,

– в голосе Пьера прозвучала неподдельная заинтересованность. – Возможно, я сочту интересным один или даже несколько из них.

– Почту за честь представить вам их лично, – Эндрю Льюис не смог скрыть своей радости. – У нас много достойных идей, которые направлены на поддержку среднего класса – простых людей, которые нуждаются в надёжном жилье. Но, к сожалению, найти инвесторов нам удаëтся далеко не всегда. Если вы не против, мы могли бы встретиться завтра утром и пойти в офис, в котором я работаю. Там я мог бы наглядно показать вам то, о чëм говорю сейчас.

– Это прекрасная идея, – кивнул Маршан. – Буду рад обсудить это завтра утром.

– Отлично! – мистер Льюис воодушевился. – Мария, открой поскорее бутылку того замечательного вина, которое принес наш гость.

– Конечно, сэр, – кивнула горничная и принялась умело орудовать штопором.

Вскоре бутылка была откупорена, а вино разлито по бокалам.

– Великолепно, – Эндрю смаковал глоток. – Предлагаю поднять первый тост за нашего гостя и это чудесное знакомство!

Маршан поднял свой бокал и кивнул, выражая благодарность за оказанную ему честь.

Закуски сменились горячим, и всë это сопровождалось неспешной беседой. Предвкушая завтрашний разговор и наслаждаясь хорошим вином, мистер Льюис задавал гостю множество вопросов, на которые тот охотно отвечал. Женская половина дома сначала не очень активно участвовала в разговоре, но вскоре присоединилась к оживлённому обсуждению. Одна тема сменяла другую, и Маршан говорил много, обстоятельно и красиво. Он поразил мистера Льюиса своими знаниями античности и истории европейских государств, в частности, Англии. Его непринуждённая манера говорить, приправленная остроумием и чувством юмора с лёгким налетом сарказма, завораживала собеседника. Наблюдая за ним и отцом, Кэтрин испытывала радостное волнение от того, что Пьер понравился еë родителям. Не осознавая этого в полной мере, она весь день подсознательно тревожилась от того, что еë семья могла не принять его и, возможно, как-то воспрепятствовать их даль- нейшему общению. Но сейчас, когда мистер и миссис Льюис постоянно улыбались, разговаривая с Маршаном, она наконец смогла позволить себе насладиться тем, какие взгляды он на неë бросал.

Мария и Эмма сменили сервиз и приборы на чайные и подали десерт.

– Вы говорили, что любите путешествовать, – словно вспомнила миссис Льюис. – А где ещë вы уже успели побывать?

– К сожалению, пока я не покидал пределов Европы, – ответил Маршан. – Хотя, признаюсь, хотелось бы.

– Уверена, у вас ещë будет возможность, – подбодрила его Летиция. – Она и сейчас есть.

– Возможность, может, и есть, но, приехав в Хартфорд, я понял, что… – его взгляд в очередной раз устремился к Кэти, – хотел бы осесть… здесь.

– Вам так нравится наш город? – позволила себе задать вопрос Кэтрин.

– Вряд ли вы представляете, насколько, – ответил он, решившись на пристальный взгляд ей прямо в глаза. Намëк в его словах был почти неприкрытым, и уловив его, Кэтрин сму- щëнно опустила взгляд.

– В этом городе кое-чего не хватает, – вдруг заметила Джейн.

– И чего же? – поинтересовался гость.

– Хорошей библиотеки, – ответила она. – Вы могли бы построить одну, – она пожала плечами.

– Джейн! – как можно незаметнее шикнула на неë старшая сестра.

– Может, и построю, – не задумываясь, произнëс Маршан.

– А какие книги вам нравятся, мисс Льюис?

– Она любит читать страшные истории, – ответила за сестру Кэти.

– Они на самом деле не страшные, – повернувшись к ней, возразила Джейн. – Жизнь сама по себе может преподносить не самые приятные сюрпризы. Как случилось с тобой и Мартой в оранжерее. Уверена, если бы ты прочла эту историю в книге, ты сочла бы еë пугающей. А в реальности, она не более, чем правдива. Знаете, – она снова обратилась к Маршану, – ка- кая книга моя самая любимая?

– Давай не будем портить вечер разговорами о твоих неупокоенных грешниках, – попыталась образумить еë старшая сестра.

– Неупокоенных грешниках? – переспросил Пьер.

– Простите, – вмешался мистер Льюис, – моя младшая дочь пользуется нашей с супругой мягкостью и читает много мрачных книг, которые не предназначены для юных леди.

– Мрачные книги тоже несут в себе определëнный смысл,

– заметил Маршан.

– Верно, – воодушевилась Джейн. – Они наглядно показывают пример того, как жить не стоит.

– И как же не стоит жить? – снова задал вопрос Пьер.

– Так, чтобы все возненавидели тебя настолько, что даже после смерти твоя душа не могла бы найти упокоения.

Она произнесла эту фразу весьма будничным тоном и в мерцающем свете светильников не заметила, как гость побледнел, а его пальцы непроизвольно вцепились в край стола.

– Вы говорите о ком-то… конкретном? – осторожно спросил он.

– Я говорю о герое книги, которую недавно прочла.

– Ах… – он незаметно выдохнул. – Понял. Что ж, вы правы в том, что в жизни случается многое, и, порой, реальность оказывается страшнее любой выдумки.

– Может, мы сменим тему? – Кэти раздражëнно посмотрела на сестру.

– Пожалуйста, не перебивай его, – попросила Джейн. – Продолжайте, – обратилась она к Маршану.

– Что же касается персонажа книги, – кивнул Пьер, – не стоит забывать, что, рассказывая любой сюжет, автор выражает лишь собственное мнение. Представьте, что герой – реальный человек. Он живет, ну, или когда-либо жил. Вы не зна- ете его, не знаете каким он был на самом деле, какова была его истинная, ведомая одному ему, душа, какими надеждами и идеалами он жил. Автор излагает лишь собственную точку зрения. Но не стоит забывать, что он может испытывать неприязнь или даже ненависть к человеку, чью историю рассказывает. А может, наоборот, быть безумно увлечен им. И то, и другое лишит его львиной доли объективности.

– Очень часто негодяи, – Джейн усмехнулась, – негодяи объективно скажем так, по сути своей, с какой стороны на них ни посмотреть. Даже если в душе такого человека и было что-то светлое, это не обеляет его грехов и уж точно не может по- служить оправданием.

– Джейн, – покачала головой Кэти, – ты говоришь ужасные вещи. И Пьер прав, ты судишь субъективно. Да и автор этой твоей книги просто сочинитель, который видит этот мир с высоты своего собственного мнения, которое, на деле, может оказаться и не таким «высоким».

– Грех не оправдывается, – упрямо возразила ей сестра.

– Тогда ты забываешь о главном, – ответила ей Кэтрин. – Господь – всепрощающий! Он любит каждое своë дитя и каждому даёт шанс что-то исправить. И уж точно не нам судить, кто этого прощения заслуживает, а кто – нет.

В ответ на эти слова Маршан бросил на Кэти взгляд полный благодарности.

– Нам действительно стоит сменить тему, – вмешалась в разговор миссис Льюис. – Джейн, – она посмотрела на младшую дочь, – настоятельно прошу тебя почитать что-нибудь более жизнеутверждающее.

Возразить матери вслух та не посмела и лишь вздохнула в ответ.

– Ещë раз приношу свои извинения, – обратилась к гостю Летиция. – Надеюсь, этот разговор не окончательно испортил вам настроение.

– Вам абсолютно не за чем извиняться, – уверил еë Маршан. – В словах мисс Джейн есть определëнная правда.

– Конечно есть, – младшая из сестëр довольно улыбнулась.

– Вы позволите последний вопрос? – обратилась она к нему.

– Разумеется, – кивнул Пьер.

– В той книге, которую я читала, автор рассказывает об узнике, который ожидал своего приговора в заточении. Он не верил, не верил в то, что будет казнён, до самого последнего момента. Человек, сам не отличавшийся милосердием, надеялся на милосердие других. Но, как вы понимаете, его ожидания не оправдались.

– Весьма хорошо понимаю, – выдохнул Маршан.

– И вы полагаете, это несправедливо? – спросила Джейн.

– Мне сложно сказать, не зная природы его преступлений, – ответил Пьер.

– Как говорит моя сестра, Господь всепрощающ. А значит, любое преступление может быть прощено. Вы разделяете еë мнение?

Некоторое время, раздумывая, гость хранил молчание.

– Я тоже расскажу вам одну невыдуманную историю об узнике, – заговорил он наконец. – О другом, но со столько же несчастной судьбой. Как и герой прочитанной вами книги, он также ожидал своего приговора и, также, как и ваш герой, до последнего не верил, что будет казнён. Каждый день краеш- ком своих кандалов он выцарапывал на стене имя своей супруги. И чем больше проходило дней, тем больше она оставалась единственным человеком в его сердце, кому бы он хотел посвятить свои последние часы, потому что вера в других в его душе безвозвратно гасла. Оставалась только любовь к женщине, но она не могла его спасти. Ему не хватило одного, самого последнего дня, чтобы дописать еë имя целиком. Оно так и осталось на той холодной стене без последней буквы. Как вы понимаете, его убили, хотя, – Маршан непроизвольно усмехнулся, – его палачи предпочитали называть это казнью. Так их поступок будто бы обелялся. Превращался в нечто за- конное, допустимое и оправданное… Но сейчас не об этом… Я рассказал это для того, чтобы вы взглянули на похожую ситуацию, но с другой стороны. Как думаете, заслуживал ли он милосердия и прощения? Хотя бы толику сострадания, сочув- ствия и участия?

Умолкнув, он поймал на себе взгляд Кэтрин. Она была поражена и тронута услышанным. В еë глазах невероятное сожаление смешивалось с печалью.

Джейн опустила голову и молчала.

– А как еë звали? – неожиданно спросила Кэти.

– Маргарет, – непроизвольно быстро ответил он.

– Она… она узнала? Узнала, что он писал еë имя?

– Сложно сказать, – пожал плечами Маршан. – Об этом ничего не известно. Не думаю, что она могла хоть как-то оказаться в той самой тюрьме и увидеть своë имя на стене. Также сомневаюсь, что кто-то мог ей об этом рассказать. Ведь, как сказала ваша сестра, негодяй почти всегда объективно него- дяй, и любовь, что жила в его сердце, не оправдывает его прегрешений.

– Это жестоко, – покачала головой Кэтрин.

– Но, вероятно, справедливо, – вздохнул он.

– Видите? Вы согласились со мной! – победоносно заявила Джейн.

– Я безоружен перед вашими аргументами, – Пьер развëл руками.

– Вы слишком великодушны, – глядя на него, с улыбкой заметила миссис Льюис.

Семейный портрет

В доме было привычно тихо и темно. Даже из-под двери комнаты горничной миссис Грант не пробивалась полоска света. Маршан тихо прикрыл за собой входную дверь, снял шляпу, стряхнул с неë дождевые капли и накинул еë на крюк вешалки. На минуту остановившись, он прислушался к тишине, которую нарушало лишь тиканье часов. Пьер постоял так пару секунд, а затем, сняв и отправив пальто на вешалку вслед за шляпой, пересёк зал и начал медленно подниматься по лестнице.

На втором этаже было всë так же темно. У дальней стены узкого коридора в окно с верхней рамой в форме арки, стучал дождь. Негромкие раскаты грома сопровождались вспышками молний, которые на мгновенье разрезали ночную тьму, но, быстро погаснув, ввергали пространство в ещë больше рази- тельную черноту. Прислушиваясь к собственным тихим шагам, Пьер прошëл вдоль коридора и остановился у окна. Он поднял глаза и посмотрел на небольшой простенький витраж, украшавший арку. Струйки воды медленно стекали по стеклу, словно слëзы. Его душевное состояние вполне соответство- вало этому печальному зрелищу. Пьер снова прислушался, почти надеясь услышать за спиной знакомый шелест длинных юбок, но вокруг была лишь тишина. Он усмехнулся при мыс- ли о том, что, оказавшись на его месте, любой другой человек почувствовал бы себя неуютно, но для него самого, казалось, уже не было ничего более привычного, чем темнота, тишина и пустота.

– Легко не бояться тьмы, когда ты сам – тьма, – тихо проговорил Маршан себе под нос.

– Ужин прошëл не так, как ты того ожидал? – раздалось позади него.

Она всë-таки пришла, и Пьер выдохнул почти с облегчением.

– Нет, – тихо отозвался он. – Всë прошло просто великолепно.

– Но я не слышу «великолепия» в твоём голосе, – она приблизилась к окну и встала рядом с ним.

– Я устал, – выдохнул он. – Это непривычно, – Пьер обернулся к своей гостье.

Она протянула руки, и длинные тонкие пальцы легко развязали его галстук, стянув его вниз.

– Сняла петлю с твоей шеи, – усмехнулась она, протягивая ему деталь сегодняшнего костюма. – Иди спать.

– Скажи… – Пьер принял его из еë рук. – Это правда, что никакое светлое чувство не может оправдать грешника? Это действительно так?

– Так думают те, кто, либо в силу своей наивности, либо в силу глупости, или, может быть простого отсутствия жизненного опыта, привыкли делить мир на белое и чëрное, – она покачала головой. – Но это их величайшее заблуждение, так как ни белого, ни чëрного на самом деле не существует. Люди, в большинстве своëм, бесконечно наивны и близоруки. Порой, они меня забавляют.

– Чем же можно искупить грех?

– Смотря о каком грехе ты говоришь, – спокойно ответила она. – И я не могу дать ответ на этот вопрос. Иди спать.

Пьер тяжело вздохнул и опустил глаза.

– Доброй ночи, – обронил он.

Но когда он снова поднял голову, перед ним уже никого не было. Он прошëл в свою спальню, зажёг свечи и сменил одежду на мягкий халат. Полулёжа в постели, он потянулся и открыл ящик прикроватной тумбочки. На дне лежала чëрная кожаная папка. Достав еë, он вытащил несколько очень старых и сильно пожелтевших от времени листов пергамента, исписанных чьим-то немного неровным почерком. Взяв один из них, он начал перечитывать первое письмо, затем второе, а потом третье. Он знал их наизусть, содержание каждого из этих писем уже давно врезалось в его память, и чем дольше он их перечитывал, тем более мрачным становилось выражение его лица. Убрав письма обратно в папку, Маршан откинулся на подушку и закрыл глаза. Звук дождя успокаивал Пьера и он, сам не заметил, как погрузился в сон.

На следующее утро его разбудили яркие солнечные лучи, заливавшие всю комнату. Понимая, что он спал слишком долго, Пьер поспешно встал с постели и оделся.

– Доброе утро, сэр, – в гостиной его встретила улыбающаяся горничная. – Я подам вам завтрак сию же минуту.

– Доброе утро, миссис Грант, – улыбнувшись в ответ, ответил Пьер. – Буду вам признателен.

Она кивнула и удалилась, но уже совсем скоро стол был полностью сервирован.

– Ваш завтрак, как, впрочем, и всегда, безупречен, – заметил он, наблюдая за тем, как она расставляла тарелки.

– Благодарю вас, сэр, – миссис Грант снова улыбнулась. – Приятного аппетита, сэр… Кстати, – она замерла, вспомнив важную новость, – утром принесли цветы, которые вы заказывали.

– Отлично, – настроение Пьера улучшилось. – Пожалуйста, принесите их сюда.

– Как скажете.

Она снова вышла и через пару минут вернулась с маленькой корзинкой.

– Жасмин, сэр, – она поставила еë на стол.

– Благодарю, – он кивнул.

Пьер хотел было придвинуть корзинку поближе к себе, но, неожиданно, его взгляд упал на лежавший на столе календарь. Не так давно он сам его тут оставил. Рука, которая хотела коснуться нежных цветов, судорожно схватила его. Дни замелькали у него перед глазами: ноябрь, декабрь, январь, февраль… Взгляд замер на первом дне весны… Он снова начал пересчитывать дни и недели. И снова первое марта стало непреодоли- мой чертой, после которой он уже не считал.

Пьер отбросил календарь. Как и во время вчерашнего ужина в доме Льюисов, он схватился за край столешницы, чтобы унять дрожь в руках. Прошло несколько мучительно долгих мгновений, прежде чем Маршан смог взять себя в руки и, совладав с нервным напряжением, придвинул к себе корзинку, вдохнув чарующий запах жасмина.

***

Кэти терпеливо дождалась своей очереди в булочной и попросила продать ей пару свежеиспечённых ватрушек: для себя и Джейн. Племянница хозяйки булочной, Лиззи, совсем ещë молоденькая девушка, аккуратно сложила ватрушки в корзинку и прикрыла выпечку чистой салфеткой.

– Спасибо. Возьми, пожалуйста, – Кэтрин протянула ей несколько монет и вышла из магазина.

Аромат свежеиспеченной сдобы был чарующе аппетитным, но Кэтрин стоически держалась, дав себе слово донести до дома обе ватрушки и насладиться ими только вместе с сестрой. Настроение с самого утра было приподнятым. Тучи разошлись, и всë вокруг заливало бархатное осеннее солнце. Погружённая в собственные мысли, Кэти шла вдоль улицы, когда вдруг заметила впереди возле антикварной лавки знакомую фигуру.

– Марта! – громко позвала она. – Марта! Подожди!

Одной рукой она подхватила полы юбки и поспешно перебежала улицу.

– Марта… – Кэтрин наконец приблизилась к подруге.

– Доброе утро, Кэти, – услышав своë имя, та обернулась. Выглядела она намного лучше и уже не казалась столь подавленной произошедшим.

– Я так рада тебя видеть! – Кэтрин обняла подругу. – Тебе лучше?

– Значительно, – ответила Марта. – Тëтя нашла доктора, который прописал мне лекарство. Теперь я лучше сплю.

– Это чудесная новость! – Кэти действительно была счастлива. – А что… что ты хотела здесь приобрести? – она окинула взглядом вывеску магазина.

– Уже приобрела, – ответила мисс Бейкер. – Посмотри. Марта показала ей небольшую плоскую коробочку, которую держала в руках. Открыв еë, она вынула картину в краси- вой резной рамке.

– Это очень старинная вещь, – заметила она.

Кэти посмотрела на картину. Она была совсем небольшой, но написавший еë художник, несомненно, был не лишён таланта, так как даже мельчайшие детали костюмов, изображенных на ней людей, были прорисованы с идеальной точностью. Кэтрин взяла рамку в руки и пригляделась, рассматривая на холсте мужчину и женщину в древнегреческих одеяниях.

– Кто это? – спросила она.

– Аид и Персефона, – ответила Марта. – Помнишь их историю?

– Конечно, – кивнула Кэтрин, продолжая задумчиво рассматривать изображение.

– Я купила еë для тебя, – неожиданно добавила Марта.

– Для меня? – Кэти подняла голову и удивлëнно посмотрела на подругу.

– Да, – кивнула та. – Я хотела подарить еë тебе.

– Спасибо, – смутилась Кэтрин, – но… в связи с чем?

– Просто так, – пожала плечами Марта. – Я заметила их случайно, но, приглядевшись, мне показалось, что Персефона чем-то похожа на тебя. И тогда я решила, что это станет подарком тебе.

Кэтрин снова вгляделась в лицо богини плодородия, но не заметила особого сходства с собой. Однако ей не хотелось расстраивать подругу.

– Это так неожиданно, – призналась она, кладя картину обратно в коробку. – Но безусловно приятно. Хочешь… хочешь ватрушку?

– А можно? – осторожно спросила Марта.

– Конечно! Держи, – Кэти протянула ей всю корзинку с выпечкой.

– Спасибо, – на лице девушки впервые появилась еë почти прежняя улыбка. – Ну… я пойду.

– На здоровье, – кивнула Кэтрин. – Тебя проводить?

– Нет, нет, – покачала головой Марта. – Мама и тëтя здесь неподалëку, в соседней лавке. Мне стоит вернуться к ним.

– Конечно, – кивнула Кэти.

Когда Марта отошла, Кэти продолжала стоять посередине улицы и взглядом провожала ее, пока та не скрылась за поворотом. Затем, Кэтрин опустила глаза на коробку в руках и вздохнула. Теперь у неë не осталось ватрушек и нужно было вернуться, чтобы успеть купить новые и избежать ворчания Джейн. Однако в булочной еë ждало разочарование: ватрушки закончились, а ждать новой партии пришлось бы так долго, что Кэтрин едва бы поспела только к обеду. Видимо ворчания сестры ей было не избежать и, почти смирившись с этой мыс- лью, Кэти вышла на улицу…

– Кэтрин! – знакомый голос заставил еë остановиться и, обернувшись, она увидела Пьера.

– Добрый день! – настроение снова стремительно улучшалось, а солнце засияло с прежней силой.

– Добрый, – он приблизился и встал в шаге от неë. – Сегодняшний день, похоже, действительно такой, – он протянул ей корзинку с нежно-белыми цветами.

– Жасмин! – воскликнула Кэтрин. – В октябре?! Но как?!

– Нет ничего невозможного, когда очень хочешь сделать приятное такой удивительной девушке как ты, – он встал чуть ближе.

Поражённая до глубины души, она взяла корзинку с цветами и вдохнула их аромат.

– Я… я правда не знаю, что сказать, – она едва сдерживала себя, чтобы не обнять его в знак благодарности, но своевременно вспомнила, что они стояли посреди улицы на виду у прохожих. – Спасибо! Ты даже не представляешь, насколько я рада такому подарку.

Она снова поймала его взгляд, в котором мелькнули безграничное тепло и восхищение.

– Значит, я старался не зря, – заключил он.

– Совсем нет, – заверила его она.

– А это что? – спросил Пьер, указывая на коробку в еë руке.

– Тоже подарок… – призналась Кэти. – И тоже весьма неожиданный.

– От кого? – он постарался задать вопрос предельно спокойным тоном, едва справляясь с уколом ревности, на который совершенно не имел права, но не мог не признать, что не был властен над ним.

– От Марты, – не замечая его терзаний, произнесла Кэти.

– Представляешь, я встретила еë сегодня возле антикварного магазина, – она медленно продолжила свой путь вдоль улицы,

и Пьер последовал за ней. – Еë семья всë-таки обратилась за помощью к врачу, и, благодаря его лечению, ей стало лучше.

– Рад, что они это сделали, – искренне произнëс он. – А что за подарок, если это, конечно же, не секрет?

– Смотри, – она протянула коробку Маршану, украдкой рассматривая его. Кэти заметила, что сегодня он снова был без галстука, а его длинные волосы на сей раз были собраны не в привычный пучок, а, скорее, в хвост. На ярком солнце они выглядели почти совсем русыми, хотя раньше казались ей чуть темнее. А светлые серые глаза были сосредоточены на рамке с картиной, которую он извлëк из коробки и некоторое время пристально разглядывал.

– И кто это? – наконец спросил Пьер.

– Аид и Персефона, – ответила Кэти.

Услышав еë ответ, он помрачнел и продолжил рассматривать изображение.

– А почему она подарила их тебе?

– Не знаю, – Кэтрин пожала плечами. – Марта считает, что картинная Персефона похожа на меня. Но я думаю, что она не похожа на самом деле. Просто… просто я не хотела огорчать подругу и взяла подарок.

– Что ж, – он убрал картину обратно в коробку и вздохнул.

– Это правильно. Ты уже возвращаешься домой? Я могу тебя проводить?

– Конечно, – улыбнулась Кэти.

***

Только вернувшись домой, мистер Льюис наконец осознал, каким насыщенным выдался этот день и как сильно он устал. Был уже почти поздний вечер, и он застал супругу за вышивкой в гостиной. Увидев мужа, миссис Льюис отложила пяльцы и встала ему навстречу.

– Сегодня был долгий день, – мистер Льюис передал Марии шляпу и пальто.

– Много работы? – спросила Летиция.

– Да, дел было немало, – он устало опустился на диван, приглашая еë сесть рядом. – Утром, правда, произошло кое-что не очень приятное…

– Что случилось? – с тревогой спросила миссис Льюис.

– По дороге на работу я встретил Мэтью Одли… Он… – еë супруг вздохнул. – Он рассказал мне, что последние дни Джонатан ходит будто сам не свой, то задумчивый, то рассеянный. Долгое время они с супругой никак не могли уговорить сына рассказать, в чëм же дело.

– Но что с ним стряслось? – Летиция явно волновалась за молодого Одли.

– Родителям всë же… всë же удалось уговорить Джонатана им открыться и тогда… – мистер Льюис будто специально выдерживал драматическою паузу.

– Не томи, – нетерпеливо попросила его супруга.

– Он рассказал, что Кэтрин стала очень холодна к нему. Если раньше у них были хотя бы дружеские отношения, то теперь она открыто дала понять, что не заинтересована в нëм и не желает его общества.

Миссис Льюис прикрыла рукой рот и тихонько выдохнула.

– При подобных обстоятельствах, – продолжил еë супруг,

– намерения их семьи посватать еë для Джонатана теряют весь смысл. Как можно просить юную леди выйти замуж за юношу, если она даже в обществе его находиться не хочет?

– Это весьма печально, – миссис Льюис опустила глаза. – Я была спокойна насчет Кэтрин. Признаться, почти не сомневалась, что еë помолвка с Джонатаном – это всего лишь вопрос времени. Но что? – она вновь посмотрела на мужа. – Что могло так повлиять на нашу дочь?

– У Джонатана нашëлся ответ и на этот вопрос, – ответил он.

– Какой же?

– Он пожаловался, что теперь часто видит еë в компании иностранца, – мистер Льюис пристально посмотрел на жену. – Того самого француза. Он постоянно крутится вокруг неë, провожает, и она явно проявляет к нему благосклонность.

– Пьер?! – словно не веря услышанному, переспросила Летиция.

– Он самый! – заключил мистер Льюис. – Мэтью полагает, что нам следовало бы проявить беспокойство по этому поводу. Ведь мы так мало знаем об этом человеке, и его намерения относительно нашей дочери могут быть… не приведи Господь, не самыми благородными. Хотя, признаться, господин Маршан не показался мне ветреным повесой или не заслуживающим доверия, прости мне такие слова, соблазнителем.

– Судя по тому, как ты сейчас мне это всë рассказываешь,

– наконец вставила Летиция. – Мэтью Одли тебя не слишком убедил.

– Но надо отдать должное, он очень старался, – отец Кэтрин не сдержал усмешки. – Все его аргументы были достаточно объективны и разумны.

– Но их всë равно оказалось недостаточно, – заключила его супруга.

– Милая, – мистер Льюис накрыл еë ладонь своей, – вчера мы оба находились в обществе этого молодого человека. Мы ужинали, беседовали и, как мне показалось, довольно приятно провели время. Не знаю, как ты, но я не заметил в нëм ни фальши, ни какого-либо притворства. Он хорошо сложен и миловиден, богат, умён, прекрасно образован и воспитан. И весьма уважительно относится к Кэтрин. Прожив долгую жизнь, я видел множество разных людей и, полагаю, в моём-то возрасте могу выносить суждения без настоятельного совета мистера Одли. Так что, что касается Пьера Маршана, то мне не к чему придраться! Во всяком случае, пока.

– Должна признать, что он понравился и мне, – улыбнулась миссис Льюис. – Вполне приятный человек.

– И он далеко не глуп, – добавил мистер Льюис. – Сегодня утром, как мы договаривались, я встретился с ним в нашей конторе. Я и Ричард… Ты ведь помнишь Ричарда, моего коллегу?

– Конечно, – кивнула она.

– Так вот, мы показали ему все наши идеи и наброски.

– И что же было дальше?

– Вначале он слушал. И, замечу, весьма внимательно и вдумчиво. Затем мельком глянул на бумаги, задал пару вопросов. И, знаешь, что он сделал потом?

– Чем-то тебя поразил? – предположила Летиция.

– Именно! – мистер Льюис поднял палец вверх. – Он расписал нам весь наш проект по постройке жилья так, как это сделал бы он, будь он владельцем компании. Готов поклясться, в его словах было много смысла. Я бы даже сказал, что по части административного управления городом он мог бы составить достойную конкуренцию нашему мэру.

– А он согласился вложить деньги хоть во что-то?

– Да, – довольно кивнул мистер Льюис, – мы пришли к соглашению, и он обещал, что инвестирует внушительную сум- му, чтобы мы могли начать строительство. В нëм явно чув- ствуется деловая хватка!

– Это очень радует, – Летиция была действительно рада за мужа и за то, что его мечты и чаяния вот-вот могли начать претворяться в жизнь.

– И в свете всего вышеизложенного я продолжаю оставаться уверенным, что внимание, которое мистер Маршан проявляет по отношению к Кэти, совершенно искренне и бескорыстно. Конечно, очень жаль, что у нашей дочери с Джонатаном ничего не вышло, ведь этот мальчик практически вырос на наших глазах, но я… я не могу ранить мою девочку, принудив еë пойти к алтарю против еë собственной воли.

– Ты прав и прав абсолютно во всëм, – Летиция взяла мужа за руку. – Мы будем следить за тем, как развиваются события. И если Господу угодно соединить Кэти с этим иностранцем, то на всë Его воля. Если же нет, то мы, как любящие родители, всегда будем рядом с нашей дочерью и поддержим еë и убережём от ошибок.

Мистер Льюис кивнул в ответ и поцеловал руку жены.

– А где девочки? – спросил он.

– В своей комнате, – улыбнулась она. – Наверняка опять читают. Я сейчас попрошу Марию накрыть на стол и позвать их. Мы решили дождаться тебя и поужинать всей семьëй.

– Спасибо, дорогая, – он вновь коснулся губами тыльной стороны еë ладони.

Ужин

Нанятые для перестановки мебели в доме работники уже искренне сомневались, что управятся до обеда.

Хозяин дома обещал приличное вознаграждение, и им не терпелось поскорее его получить.

– Этот стол лучше поставить поближе к веранде, – Маршан стоял посреди большой гостиной и руководил работой нанятых им людей. – Там как раз открывается прекрасный вид на сад. А рояль напротив, стоит переставить в самый центр зала.

– Вы правы, – согласилась стоявшая рядом с ним миссис Грант. – В центре рояль будет смотреться гораздо лучше.

Уже изрядно подуставшим рабочим эта идея показалась не слишком удачной. Впрочем, единственно удачным для них в данный момент стало бы только решение хозяина оставить все, как есть, и поскорее им заплатить. Однако Пьер был совершенно иного мнения, поэтому им пришлось менять местами стол и рояль.

– Сэр, теперь вам нравится? – поинтересовался один из них, пока Маршан окидывал взглядом помещение и результаты их труда.

– Вполне, – кивнул он. – Снаружи ещë осталась новая этажерка. Занесите еë, пожалуйста, и поставьте вон у той стены,

– он кивнул в сторону дальней части комнаты.

– Как скажете, сэр, – кивнул мужчина.

Он подозвал одного из напарников, и вскоре они внесли этажерку и поставили в указанном месте.

– Теперь вы можете всë расставить, – кивнул Маршан горничной.

– С удовольствием, сэр, – отозвалась она. – Позвольте заметить, гостиная стала заметно уютнее.

– Как и договаривались, – Пьер достал из кармана кошелёк и, отсчитав оговоренную заранее сумму, протянул еë одному из рабочих, чтобы тот распределил еë между всеми работниками.

Мужчина взял деньги и пересчитал.

– Спасибо, сэр, – улыбнулся он, обнажив ряд не самых белых зубов, в котором, к тому же, не доставало по меньшей мере пары.

Маршан кивнул в ответ.

Пока хозяину не пришло в голову переставить что-то ещë, рабочие поспешили удалиться, и вскоре в гостиной воцарилась тишина.

– Купить этажерку было прекрасной идеей, – миссис Грант аккуратно расставляла на ней красивые фарфоровые статуэтки. – Идеально для такой красоты. Когда вы планируете новоселье? – спросила она.

– Через неделю, – отозвался Пьер.

– И как много гостей его посетит?

– Я в этом городе совсем недавно и мало кого знаю, так что, гостей будет немного, – произнëс Пьер.

– Когда у вас появится время, – продолжила миссис Грант,

– я хотела бы утвердить с вами список блюд, которые вы желали бы видеть на столе.

– Хорошо, но я думаю, вам понадобятся помощники. Наймите столько людей, сколько посчитаете нужным, – поручил Маршан. – Я оплачу все необходимые расходы.

– Как скажете, – кивнула миссис Грант.

Она поставила на полку изящную вазочку из тонкого хрусталя и невольно залюбовалась ею.

Пройдя к столу, который теперь стоял возле широкого окна веранды, Пьер остановился, созерцая листопад и погружаясь в собственные мысли.

– Вы не задумывались о том, чтобы нанять мажордома? – неожиданно спросила горничная. – Он был бы крайне полезен в таком большом доме.

– Что? – встрепенувшись, Маршан посмотрел на неë.

– Я думаю, вам стоит нанять мажордома, – повторила миссис Грант.

– Вы знаете кого-то подходящего? – он вновь отвернулся к окну.

– Могла бы посоветовать, – ответила она.

– Прекрасно, – без расспросов согласился Пьер, – пусть придëт. Я готов с ним побеседовать.

Маршан заметил лежавший на подоконнике календарь. Он обошëл стол, отодвинул рукой тонкую прозрачную штору и взял его в руки. Его взгляд снова пробежался по датам.

– А как насчет хозяйки для этого дома? – голос горничной вновь вырвал его из потока размышлений.

– Что? – оборачиваясь, вновь переспросил он.

– Я сказала, что этому дому нужна хозяйка, – она посмотрела на него и улыбнулась.

Пьер выдохнул и вернул календарь обратно на подоконник.

– Я… работаю над этим, – ответил он.

***

Джейн вошла в комнату и замерла при виде изумрудного платья, лежавшего на кровати Кэтрин.

– Какая красота! – воскликнула она, ловя взгляд сестры в зеркале еë трюмо. – Я никогда его у тебя не видела.

– Оно новое, – ответила та и повернулась к ней, не вставая с пуфа. – Привезли сегодня утром.

– Это атлас, – Джейн присела на край кровати и провела ладонью по ткани. – Оно, наверняка, очень дорогое.

Кэти медлила с ответом.

– Наверняка… – пожала она плечами.

– Наверняка? – удивлëнно переспросила Джейн. – Ты купила платье и не знаешь, сколько оно стоит?

– Я его не покупала, – Кэтрин снова отвернулась к зеркалу.

– Папа? – не унималась младшая сестра.

– Нет… – Кэти раздражённо выдохнула. – Это подарок. Какая разница, кто именно его оплатил?

Джейн медленным шагом приблизилась к ней и встала так, чтобы видеть еë лицо.

– Тебе подарили платье, – в еë старательно сдерживаемом тоне всë же сквозило достаточно раздражения, чтобы догадаться, как она относилась к происходящему.

– Да, – подняла на неë глаза Кэтрин.

– Явно дорогое и из изумрудного атласа.

– Сказали, что оно идеально подойдёт к моим серо-зелëным глазам.

– Ну, разумеется, – закивала Джейн. – Без комплимента не обошлось, – она всплеснула руками. – Я даже не буду спрашивать кто этот весьма щедрый даритель, – она отошла от трюмо. – Всë тот же тип, что беззастенчиво ухлёстывает за тобой вот уже две недели!

Она резко развернулась к сестре уже даже не пытаясь скрывать своей злости.

– Родители знают о подарке?

– Знают, – Кэтрин встала и посмотрела на неë. – Я показывала платье маме. Ей очень понравилось. И она согласилась с тем, что оно идеально подойдёт к моим глазам. И светло-русым волосам… Я не понимаю, тебя Джейн. Очень хочу, но честно, не понимаю.

– И по какому поводу подарок? – младшая из сестëр отвернулась.

– Он устраивает приём через неделю, – терпеливо объяснила Кэтрин. – В честь своего новоселья. Ты, кстати, тоже приглашена. Он пригласил всю нашу семью.

– Прекрасно, – обронила Джейн, устало опускаясь на свою кровать. – Когда этот проходимец обведёт тебя вокруг пальца, добьётся своего и бросит, ты прозреешь. Как думаешь, которая ты по счёту? Или ты действительно веришь в его любовь с первого взгляда? Увидел, влюбился и потерял голову, да? Он просто покупает тебя! Богатый, красивый, он мог бы запо- лучить любую, но таким мужчинам нравятся приключения. Им скучно просто брать то, что само идëт в руки. Гораздо интереснее добиваться, а добившись, выбросить на помойку!

– Спасибо, что ты видишь моë будущее в столь радужных красках, – ледяным тоном обронила Кэтрин.

– Я люблю тебя! И пытаюсь уберечь от…

– Я больше не хочу и не обязана это выслушивать! – не выдержав, перебила еë Кэти. Она дернула за шнурок у стены. – Эмма!

Через минуту дверь открылась, и на пороге появилась служанка.

– Вы звали, мисс Кэтрин? – осторожно спросила она.

– Да, – кивнула та. – Убери моë платье в гардероб, – велела она. – И будь с ним предельно аккуратна.

– Да, мэм, – отозвалась служанка, впервые видя старшую мисс Льюис столь раздражённой.

***

Миссис Грант подошла к двери хозяйской спальни и тихо постучалась.

– Сэр, ваши первые гости, – сообщила она и прислушалась.

– Они уже прибыли. Я думаю, вам лучше спуститься вниз.

Дверь открылась почти сразу же.

– Вы могли бы зайти на минуту? – извиняющимся тоном попросил Маршан.

Он был облачён в белоснежную рубашку и чëрную жилетку. На стуле возле кровати лежал небрежно брошенный чëрный пиджак.

– Мне нужна… небольшая помощь, – признался Пьер.

– Конечно, сэр, – она вошла и прикрыла за собой дверь.

– Вы не могли бы…? – он протянул ей шёлковый галстук. – Я, правда, много раз пытался сделать это сам, но…

– Я помогу, – женщина улыбнулась, взяла галстук и легко повязала его.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Вы буквально спасли меня.

– Всегда рада, сэр, – она вернулась к двери. – Гости ждут, – обернулась она на пороге.

– Уже иду, – уверил еë он.

Как только миссис Грант вышла, он поспешно надел пиджак и бросил взгляд в зеркало. Оставшись удовлетворённым увиденным, он поправил волосы и сделал глубокий вдох. Некоторое время Пьер продолжал стоять, о чëм-то напряжëнно думая. Его взгляд нервно блуждал по комнате. Приняв решение, он подошëл к прикроватной тумбочке и вытащил из ящика шкатулку. Открыв еë, он с минуту изучал содержимое, а затем вытащил два кольца: одно с рубином, а другое с изумрудом. Ему понадобилось ещë немного времени, чтобы выбрать. Наконец, он спрятал кольцо с рубином во внутренний карман пиджака, а изумрудное убрал обратно в шкатулку.

Маршан запер тумбочку и вышел из своей спальни. Услышав шум голосов, доносившихся с первого этажа, он прибавил шаг и почти добежал до лестницы. Однако, преодолев несколько ступенек, снова замер. Посреди холла в компании своей младшей сестры и Алисы Бэлл, дочери владельца риэлтерской конторы, стояла Кэтрин. Изумрудное атласное платье пришлось точно впору и сидело просто идеально. А ведь покупая его, он выбирал на глаз.

Покачнувшись, Пьер буквально вцепился рукой в перила. На мгновенье ему показалось, что он больше не сможет сделать ни шага. Инстинктивно Пьер нащупал спрятанное в кармане пиджака кольцо и сделал глубокий вдох. Взяв себя в руки, он скинул оцепенение и заставил себя спуститься вниз.

Кэтрин была увлечена беседой и заметила его не сразу.

Зато его увидела Джейн.

– Добрый вечер, – приблизился к ним Маршан.

По его уверенному поведению и улыбке невозможно было даже предположить, что ещë пару мгновений назад этот человек был едва способен справиться с завладевшим им волнением.

– Добрый вечер, – сдержанно обронила в ответ Джейн.

Услышав его голос, Кэти сразу же обернулась. Их взгляды встретились, точно так же, как и в самую первую встречу возле цветочной лавки.

– Добрый вечер, – улыбнулась она. – Вы ведь знакомы? – она указала ему на Алису.

– Если мне не изменяет память, я был удостоен чести быть представленным мисс Бэлл, – ответил Маршан.

– Да, – кивнула Алиса. – Мы виделись в конторе моего отца, однако наше знакомство было весьма скоротечным. Мистер Маршан уже уходил, когда я только пришла к папе.

– Рад приветствовать вас и вашу семью в своëм доме, – он слегка поклонился.

– Благодарю вас за столько радушное приглашение, – девушка добродушно улыбнулась. – Папа… вон там, – она взглядом указала на группу джентльменов в другой части зала, которые что-то оживлённо обсуждали.

– Прошу прощения, леди, – произнëс Маршан, – но я вынужден покинуть вас, чтобы поприветствовать мистера Бэлла и остальных.

Он отошëл, но Кэтрин украдкой продолжала следить за ним взглядом, вновь смущëнно замечая, что старается запомнить каждую деталь его костюма. Ей по-прежнему нравилось мысленно отмечать каждую мелочь в его внешнем виде. Он не надел фрак, видимо посчитав его слишком старомодным. Но полы его пиджака были длиннее, чем у обычного смокинга, и ему это безумно подходило. Волосы снова были собраны в пучок ниже затылка. А яркий, тëмно-зелëный галстук просто идеально контрастировал с белоснежной рубашкой.

Кэти поймала себя на том, что была восхищена им. Она была бы бесконечно несчастна, если бы он не проявлял к ней внимания. Но теперь, учитывая, что на ней было подаренное именно им платье, она чувствовала себя абсолютно счастливой. Мисс Льюис уже знала, что, даже общаясь с гостями, он всë равно будет возвращаться к ней, даже будучи увлечённым разговором, будет искать и ловить еë взгляд, и никто на целом свете не помешает ему быть с ней рядом, даже если физически он окажется в другом конце большого зала. Поэтому Кэтрин была спокойна и расслаблена. Алиса без умолку щебетала сво- им высоким девичьим голосом, а Джейн отвечала ей, хотя делала это скорее из вежливости, чем из искреннего интереса. Девушки обсуждали то ли королеву, то ли новый ювелирный салон в городе. Хотя, говоря откровенно, Кэти не была уверена, что они вообще обсуждали какую-либо из этих тем, так как давно перестала прислушиваться к их разговору. Мысли уносили еë в воспоминания. Словно наяву она видела свои прогулки с Пьером по парку. Почти каждый день они будто бы случайно сталкивались там, и он провожал еë до дома. Иногда, исключительно по чистой случайности, в его руках оказывалась корзиночка с жасмином, которую он передавал ей. Часто они делали большой крюк, сворачивая к самым даль- ним уголкам большого парка, где почти никого не было. Толь- ко шелест пожелтевших крон деревьев, сыпавших листья к их ногам, лёгкий моросящий дождь и двое, будто совершенно одни в целом мире.

Посреди шума светского приема Кэтрин снова хотелось

оказаться там, вслушиваться в очередную удивительную историю, которых Маршан знал безумное множество, наблю- дать за ним, его движениями, мимикой, ловить каждый взгляд и улыбку. Но, к сожалению, сейчас это было невозможно. Она огляделась и нашла его глазами. Как всегда, почувство- вав, что она смотрит на него, он тут же обернулся. Кэти не сомневалась, что в ту минуту он искренне желал того же, что и она. Но время и обстоятельства не позволяли им сбежать и уединиться в парке подальше от людских глаз.

Выбрав подходящий момент, Маршан вышел на середину зала. Выдержав паузу, он дождался, пока внимание всех при- сутствующих оказалось обращено к нему.

– Уважаемые гости, – обратился он к присутствовавшим, – прошу вас оказать мне любезность и разделить со мной ужин в этот прекрасный вечер.

Просить дважды не пришлось, и все поспешили принять его приглашение и пройти к столу.

– Идëм, милая, – Кэтрин почувствовала, как мать мягко взяла еë под руку.

Они уже почти заняли свои места, когда к Пьеру подошëл нанятый на днях мажордом.

– Ещë одна леди, сэр ‒ негромко произнëс он.

– Проводите еë, пожалуйста, сюда поскорее, – ответил Маршан, оборачиваясь к дверям.

Мажордом кивнул и удалился.

Наблюдая за ними, Кэти тоже посмотрела в сторону дверей. Прошла пара секунд, они открылись, и в зал вошла запоздалая гостья. Увидев еë, Кэтрин искренне обрадовалась. Она была приятно поражена тем, как великолепно та выглядела в тëмно-красном вечернем платье с глубоким декольте и отдел- кой из чëрной тесьмы в форме маленьких розочек. Еë тëмные волосы были уложены в аккуратную прическу и также украшены чëрными розами. Наряд дополняли серьги и кулон на бархатной ленте в форме камеи с розой под цвет платья.

– Мэрион! – произнесла Кэтрин и повернулась к сидевшей рядом сестре. – Я волновалась, что она не придëт.

– Она вряд ли бы пренебрегла таким приглашением, – скептически заметила Джейн.

– Я сейчас, – игнорируя тон сестры произнесла Кэти и, встав из-за стола, пересекла зал, чтобы подойти к своей знакомой.

– Я так рада тебя видеть! – она искренне обняла Мэрион. – Думала, ты уже не придёшь.

– Прости, я задержалась, – извинилась та, обнимая еë в ответ. – Возникли кое-какие дела.

– Главное, сейчас ты здесь, – ответила Кэтрин. – И ты прекрасно выглядишь!

– Ты тоже выглядишь просто восхитительно, – улыбнулась Мэрион, но тут же спохватилась. – Давай не будем заставлять гостей и хозяина дома ждать. После ужина обязательно поговорим.

Шопен

Игравшая на рояле девушка была очень молода. Еë юность особенно подчеркивал наряд – воздушное розовое платье в оборках с глубоким декольте и пышной юбкой. Собранные в высокую прическу каштановые волосы украша- ла маленькая озорная шляпка с розовыми, подрагивающими в такт движениям еë рук, перьями. Девушка пришла к концу ужина и, перекинувшись парой слов с хозяином дома, сразу же прошла к роялю. Еë изящные запястья украшали тонкие золо- тые браслеты, а пальцы бегло порхали по клавишам, наполняя зал звуками приятной мелодии и вызывая овации присутство- вавших по окончанию каждой исполненной ею композиции.

Кэтрин заметила пианистку почти сразу же, как та приблизилась к Маршану. Она не слышала, о чëм именно они говорили, но Пьер, как, впрочем, и всегда, был крайне учтив и любезен. Наблюдая за ней, Кэти мысленно отметила про себя, что розовое платье было уж слишком розовым, декольте – до неприличия глубоким, а перья на шляпке выглядели с одной стороны забавно, но с другой были не самым лучшим выбором. Хотя красивой спине и идеальной осанке исполнительни- цы и впрямь можно было позавидовать.

Ужин был уже завершён, и почти все гости разошлись по залу, увлечённые беседой. Джейн и Алиса стояли возле рояля, явно наслаждаясь игрой юной пианистки. По выражению еë лица было видно, что девушка и сама получала удовольствие от того, что делала. Она то и дело поднимала глаза на гостей и улыбалась, а Кэтрин показалось, что при виде Пьера еë улыбка становилось особенно широкой и любезной.

Хоть и испытывая досаду, но Кэти была вынуждена признать самой себе, что уколы ревности вот-вот могли испортить весь вечер.

– Она красивая, – обронила Кэтрин, подходя к Мэрион. – И так хорошо играет.

– Она, бесспорно, весьма талантлива, – Мэрион пригубила вино из бокала, который держала в руке. – Думаю, мистер Маршан не ошибся, выбрав именно еë.

– Как думаешь, – Кэтрин расстроено вздохнула, – насколько… – она подбирала слова, – близко они знакомы?

– Вряд ли он знает еë больше трех недель, – резонно ответила Мэрион и негромко рассмеялась. – Но думаю вернее будет спросить его самого.

– Ты права, – Кэти тоже улыбнулась. – Прости, – ей стало ужасно неловко за свою ревность.

Тем временем Джейн и Алиса склонились к пианистке и что-то зашептали. Та перестала играть, пока они о чëм-то переговаривались, а затем розовые перья на еë шляпке задвигались в такт вальса. Прозвучало несколько первых аккордов, и гости начали делиться на пары и выходить в центр зала.

Кэти заметила, что Джейн пригласил на танец старший брат Алисы, а сама Алиса оказалась в паре с племянником доктора Джереми Кларка. Кэтрин продолжала наблюдать и широко улыбнулась, увидев, как еë отец вывел супругу на середину зала, и они закружились в танце. Они всë ещë так сильно лю- били и по-прежнему смотрели друг на друга с бесконечной нежностью и восхищением.

– Хочу, как они… – прошептала Кэти.

– Что? – обернулась к ней Мэрион.

– Я хочу, чтобы мой брак был таким же, как у моих родителей, – тихо ответила она. – Чтобы время было бессильно над нашими чувствами, и чтобы мы с мужем продолжали любить друг друга, несмотря ни на что.

Мэрион отвела взгляд и с минуту хранила молчание.

– Он будет любить тебя, поверь мне, – задумчиво произнесла она наконец. – И время ничего не сможет с этим сделать.

– Правда? – почти с надеждой спросила Кэтрин. – Ты действительно так думаешь?

– Не сомневаюсь, – уверенно ответила Мэрион.

– Прошу прощения, что не смог уделить вам столько внимания, сколько хотел бы, – раздалось у них за спиной.

Они обе обернулись, и Кэти в очередной раз поймала на себе взгляд Пьера. Ей пришла в голову мысль, что он захотел пригласить еë на танец, но он почему-то медлил и не делал этого.

– У вас много гостей, – ответила ему Мэрион. – Мы понимаем, как важно, но в то же время сложно уделить внимание каждому.

– К сожалению, это так, – выдохнул он и перевëл взгляд на Кэтрин. – Мне очень жаль, что твоя подруга не смогла прийти. Я был бы рад познакомиться поближе и с ней, и с еë семьëй. Думаю, небольшое развлечение несомненно пошло бы ей на пользу.

– Мне тоже очень жаль, – Кэтрин опустила голову. – Сначала Марта согласилась, но в самый последний момент еë мама прислала мне записку с извинениями, что они не смогут при- йти.

– Она по-прежнему неважно себя чувствует? – спросила Мэрион.

– То лучше, то хуже, – подняла глаза Кэти. – Завтрашним утром непременно еë навещу.

– Я думаю, это верная мысль, – кивнул Пьер. – Уверен, она будет рада тебя видеть.

– Кстати, леди в розовом великолепно играет, – заметила Кэтрин.

– Леди в розовом? – недоумённо переспросил он. – Ах да,

– поняв, о ком идëт речь, он широко улыбнулся. – Мисс Виктория Дэвис. Она пианистка и иногда соглашается играть на частных приемах.

– Тебе она просто не смогла бы отказать, – Кэти отчаянно старалась спрятать свою ревность, но та так и сквозила в еë голосе.

– Не совсем мне, – Пьер продолжал улыбаться. – Еë рекомендовал мистер Бэлл. Она играла на праздновании дня рождения его супруги, и он настоятельно попросил еë согласиться исполнить несколько вещей на моем вечере.

– Как любезно с его стороны, – Кэти кинула очередной скептический взгляд на мисс Дэвис, чье имя она теперь знала.

– Но выбор, должна признаться, достойный.

– Сугубо для игры на рояле, – аккуратно добавил Пьер, замечая улыбку на лице Мэрион. – Я не был лично знаком с мисс Дэвис до сегодняшнего вечера.

Виктория Дэвис закончила исполнять вальс, и гости зааплодировали, а Кэтрин разочарованно подумала о том, что он так и не пригласил еë на танец.

– Я тоже немного играю, – неожиданно для самой себя произнесла она, поворачиваясь к нему. – Ты позволишь мне попросить мисс в розовом ненадолго уступить мне своë место?

– Разумеется, – он развëл руками. – Мне это будет только в удовольствие.

– Замечательно!

Кэтрин уверенным шагом направилась к роялю.

– Нам лучше подойти ближе, – Мэрион передала гарсону свой пустой бокал.

Пьер кивнул и последовал за ней. Они приблизились и остановились возле самого рояля.

– Кто завязал галстук? – как бы невзначай шепнула ему Мэрион, не отрывая глаз от Кэтрин, которая наклонилась и что-то сказала пианистке.

– Горничная, – в тон ей ответил Пьер. На губах женщины расплылась улыбка.

– Научись уже делать это сам, – по-прежнему даже не глядя на него, вновь шепнула она.

– Я пытаюсь, – честно признался он.

В это время мисс Дэвис улыбнулась, кивнула и встала, уступая Кэтрин место. Мисс Льюис села за инструмент и на мгновенье замерла.

– Разве Кэтрин так же хороша в игре, как и мисс Дэвис? – тихо спросила Алиса у Джейн, увидев еë старшую сестру за роялем.

– Она… играет… – растерянно ответила та. – Но…

– Что? – с тревогой спросила Алиса.

– Не уверена, что настолько же хорошо, – покачала головой Джейн.

Кэтрин сделала глубокий вздох и постаралась унять волнение. Она видела, что Пьер с Мэрион встали у самого рояля в ожидании, когда она начнëт. Было одно произведение, ноктюрн Шопена, который всегда удавался ей особенно хорошо. И Кэти его очень любила.

Она подняла руки, и еë пальцы коснулись клавиш. Кэтрин заиграла. Ей очень хотелось выглядеть такой же уверенной и профессиональной, как и Виктория Дэвис, но Кэти понимала, что еë умение ограничивалось всего одним произведением, поэтому в его исполнение она вложила всю свою душу. Ни разу не сбившись и не ошибившись ни одной нотой, она держала спину, и еë осанка была столь же великолепна, как и у обладательницы шляпки с пресловутыми розовыми перьями. – Ты слишком строга к талантам сестры, – шепнула Джейн Алиса.

Услышав знакомые мотивы, Летиция обернулась и, увидев Кэтрин за роялем, прижала руки к груди.

– Моя девочка! – прошептала она.

Исполнив ноктюрн, Кэтрин убрала руки и подняла взгляд на Пьера. Он смотрел на неë широко распахнутыми глазами, которые были полны восхищения. За всë то время, что они были знакомы, она ещë ни разу не видела его таким. Он был во власти бури эмоций, которую он не мог, да и даже не пы- тался скрыть.

Время снова замерло. Они словно оказались в другом пространстве. Там, где не было никого, кроме них двоих. Кэтрин продолжала смотреть на Пьера, и где-то очень глубоко внутри еë души возникло странное ощущение. Оно прорастало из тумана, словно первый, разбуженный весенним лучом подснеж- ник. Росток тянулся к солнцу и креп, распускался внутри неë нежным цветком, озарял всë вокруг своим светом, разгоняя тучи и увлекал Кэтрин за собой. Маленький нежный цветок, который ей захотелось укрыть и уберечь от зимних холодов.

«Я уже видела эти глаза… – неожиданно мелькнуло в еë голове. – Когда-то очень давно… но видела…».

Люди вокруг зааплодировали, и Кэтрин вздрогнула, возвращаясь к реальности. Она рассеянно улыбнулась собравшимся вокруг людям, зная, что должна встать, но неожиданно поняла, что не может этого сделать. Почувствовав еë внезап- ную слабость, Пьер подошëл и протянул ей руку. Коснувшись его ладони, она наконец поднялась на ноги.

– Спасибо, – едва слышно обронила Кэти.

– Я никогда не слышал ничего более прекрасного, – почти так же тихо признался он, всë ещë держа еë за руку.

– Это Шопен, – улыбнулась она.

– Но его исполняла ты, – возразил он.

– Ты преувеличиваешь…

– Нет… Я… Мне очень нужно с тобой поговорить. Но не здесь… Где-нибудь, где не так много людей.

Он говорил так тихо, чтобы кроме Кэтрин его никто не мог услышать.

– Хорошо, – кивнула она. – Пусть мисс Дэвис сыграет какой-нибудь вальс.

– Как скажешь.

Он обернулся и передал пианистке еë просьбу. Та кивнула, сделала несколько комплиментов игре Кэтрин и вернулась на своë место. Воспользовавшись тем, что гости вновь решили потанцевать, Пьер незаметно увëл Кэти вглубь зала, подальше от яркого света новомодных электрических ламп. Дойдя до кабинета, он открыл дверь, пропустил еë вперëд, затем зашëл сам и плотно прикрыл за собой дверь.

В кабинете было прохладно и царил полумрак. Массивный дубовый стол занимал большую часть помещения, но был совершенно пуст.

– Ты здесь почти не бываешь, да? – спросила Кэтрин, разглядывая комнату.

– Не бываю, – честно признался Пьер. – И вообще, дом слишком большой для меня одного.

– Я думала, он тебе нравится, – она обернулась к нему.

– Нравится, – кивнул он, – но мои попытки его заполнить пока не приносят результатов.

– А чем бы ты хотел его заполнить? – Кэтрин с интересом посмотрела на своего собеседника.

– Тем, чего у меня нет, – он посмотрел ей в глаза. – И тем, чего мне так отчаянно не хватает. Теплом.

– Ты ошибаешься, – покачала головой Кэтрин.

Пьер ничего не ответил, но смотрел на Кэтрин так пристально и словно моля о том, что не мог высказать вслух. От его взгляда и возникшей тишины ей стало немного не по себе, и она поспешила сменить тему.

– Спасибо за платье, – Кэтрин коснулась юбки. – Оно такое красивое и так сильно мне нравится.

– Я рад, что угадал с выбором, – ответил он. – Цвет…

– Я люблю зелëный, – улыбнулась Кэти.

– Я тоже, – выдохнул Пьер. – Тебе очень идёт.

– Спасибо… Ты, кажется, хотел поговорить, – напомнила она.

– Верно, – выдохнул он, отводя взгляд. – Всë верно… хотел…

Его рука непроизвольно легла на ту часть пиджака, где был внутренний карман.

– Я хотел тебя спросить…

– О чëм? – с любопытством поинтересовалась Кэти.

Он сделал глубокий вздох, вытащил нечто, спрятанное в кармане, и опустился на одно колено.

– Я хотел спросить, согласишься ли ты стать моей женой?

Пьер разжал ладонь, и Кэтрин увидела кольцо. Это было настолько неожиданно, что она растерялась и замерла, не зная, что делать.

– Я… – она прижала ладонь к губам, чувствуя, как земля уходит у неë из-под ног.

Минуты тянулись одна за другой. Он ждал ответа, и она понимала, что еë молчание ранило его. Проще, да и разумнее всего было бы попросить время на раздумье и посоветоваться с семьëй. Но внезапно Кэтрин не захотелось ни с кем советоваться. Она хотела принять решение сама, сделать свой выбор, только свой, руководствуясь исключительно собственными желаниями.

– Кэтрин? – осторожно, словно напоминая о себе, позвал еë Пьер.

Даже в полумраке она заметила, как в его глазах мелькнуло отчаяние. Вероятно, в ту минуту он искренне страшился еë отказа. И даже то, что она могла ответить, что ей необходимо подумать, тоже не могло уберечь его от еë отказа, пусть и чуть отсроченного.

Пьер продолжал ждать, но холодный страх уже окутывал его душу, шепча, что он глуп и самонадеян.

– Я… согласна… – неожиданно обронила Кэти.

– Что? – не веря самому себе, переспросил Пьер. Ему было просто жизненно необходимо убедиться, что он не ослышался.

– Я согласна стать твоей женой, – чуть более уверенно повторила она. – Да. Я согласна… Согласна!

Маршан почувствовал, как у него задрожали руки. Он боялся не справиться, пока надевал ей на палец заветное кольцо, и едва верил в то, что делает это. Поднявшись на ноги, он осторожно коснулся еë предплечья.

– Какое красивое! – Кэтрин приблизила руку к лицу, чтобы разглядеть камень. – Похоже на старинное.

– Таковым оно и является, – тихо ответил он. – Кэтрин… Она в ожидании подняла на него глаза.

– Я люблю тебя… – он шагнул вперëд, приближаясь к ней почти вплотную. – С того самого дня, как впервые встретил тебя я понял, что хочу, чтобы моя жизнь навсегда была связана с тобой и только с тобой.

Ему казалось, что с момента, как он увидел еë у цветочной лавки, и до нынешнего мгновения прошла целая вечность. Как же долго он ждал, чтобы сделать это признание. Кэтрин коснулась ладонью его щеки, и он невольно вздрогнул от еë прикосновения.

– Какое странное чувство… – неожиданно произнесла Кэти.

– Какое?..

– Будто я знаю тебя уже очень, очень давно. В тебе есть что-то…

– Что? – он с замиранием сердца вслушивался в каждое еë слово.

Ещë немного, ещë совсем чуть-чуть!..

– Что-то очень близкое и родное. Как будто ты… – она положила ладони ему на грудь. – Как будто ты – часть меня, часть моей жизни, тот, кого мне так не хватало. Я вдруг почувствовала это сегодня, глядя на тебя.

– Возможно, в этом есть определëнный смысл, – предположил он, мысленно моля о том, чтобы она не останавливалась в попытках разобраться в своих ощущениях.

– Возможно, – кивнула Кэти, заглядывая ему в глаза. – Я могу задать тебе вопрос?

– О чëм угодно, – заверил еë Пьер.

– Ты действительно меня любишь?

Услышав еë вопрос, Пьер замер. В комнате было слишком темно, чтобы Кэтрин заметила, как он побледнел. Воспоминание, словно внезапный удар молнии, поразило его. Он увидел себя в далеком, почти забытом, прошлом, сидя- щего за столом и погружённого в чтение писем. Рядом сидела его ещë совсем юная супруга. Они были женаты всего два ме- сяца. Он читал, а она молчала, пока за окном завывал зимний ветер. Неожиданно, она подняла на него глаза и заговорила:

– Я могу задать тебе вопрос?

Оторвавшись от письма, он посмотрел на неë.

– Разумеется.

В ту минуту он ещë не догадывался, каким будет вопрос. Вероятно, ожидая чего-то вроде просьбы о поездке или какой-нибудь покупке, или совместной прогулке, он, в любом случае, был готов удовлетворить любую из просьб. Но его супруга была серьезна и сосредоточенна.

– Ты действительно любишь меня? – спросила она.

Это было настолько неожиданно, что вопрос заставил его оцепенеть. Руки безвольно опустили на стол письмо, которое он читал, и отдернулись от него, словно от огня. С минуту он растерянно смотрел на неë. В его голове закружились мысли о множестве причин, по которым она могла задать ему подоб- ный вопрос, и внезапно он испытал почти безграничное чувство вины.

– Да, конечно, – ответил он, беря еë за руку. – Ты не должна сомневаться в этом, Маргарет. Никогда!..

Пьер невольно мотнул головой, отгоняя видение прочь.

– Почему ты… сомневаешься в этом? – спросил он, сжимая в руках ладони Кэтрин.

– Мы знакомы не так давно, – она опустила глаза. – И…

– Это неважно, – испытывая то ли облегчение, то ли разочарование от столь тривиальной причины еë сомнений, перебил еë Пьер. – Чувствам не важны сроки, ты ведь знаешь. Они либо есть, либо нет…

– Я знаю.

Она улыбнулась, мягко высвободила руки и обняла его за шею.

– Я тоже тебя люблю! – впервые произнесла Кэти. – И я тоже очень хочу провести с тобой всю свою жизнь.

Пьер обнял еë за талию и привлëк к себе. Он наклонился к ней, и мгновенье спустя их губы встретились в поцелуе.

Нежный подснежник вновь распустился в ярких солнечных лучах. Кэтрин чувствовала этот свет внутри себя. Он становился всë ярче и ярче, а прикосновения обнимавшего еë мужчины и вкус его губ всë более родным и знакомым. Три недели? В ту минуту она была готова поклясться, что знала его целую вечность и любила его всë это время.

– Ты придешь к моему отцу просить моей руки? – спросила она, едва он от неë оторвался.

– Приду, – ответил Пьер.

– Когда?

– Завтра вечером, – он улыбнулся. – Не хочу ждать.

– Хорошо, – Кэтрин улыбнулась. – У меня есть ещë одна просьба, – она закусила губу.

– Сколько угодно просьб, – он продолжал обнимать еë.

– Потанцуй со мной.

Он замер, а затем тяжело выдохнул.

– Не могу…

– Почему? – нахмурилась она.

– Потому что… к своему огромному стыду… – он зажмурился. – Я не умею.

– Ты не умеешь танцевать? – удивлëнно переспросила Кэти.

– Нет… – он открыл глаза. – Пожалуйста, не спрашивай, как такое может быть. Просто это так…

– Значит, я тебя научу, – воодушевилась Кэтрин. – Я хочу, чтобы мы танцевали на приеме у мэра, а потом на нашей свадьбе, а потом везде, куда нас будут приглашать.

– Конечно, – улыбаясь, ответил Пьер. – Надеюсь, тебе хватит терпения с таким как я.

– Поверь, я очень терпелива, – уверила его Кэтрин.

***

– Предложение вступить в брак? – она говорила тихо, но в стенах опустевшего зала еë голос раздавался словно эхо. – Ты действительно это сделал?

Была уже глубокая ночь. Гости и нанятая на один вечер прислуга давно разошлись. В доме остались только миссис Грант и мажордом, но и они уже давно удалились в свои комнаты.

– Да, я это сделал, – также тихо ответил Маршан, глядя на догоравшие в камине угли. – И она ответила согласием.

– Но зачем?

Такой простой вопрос.

– Зачем? – переспросил он, обернувшись.

– Зачем вступать в брак? – она сидела возле стола, вертя в руке пустой бокал. – Думаешь, это приблизит тебя к твоей цели?

– А что я должен был сделать? – Пьер резким движением развязал галстук и стянул его с шеи. – Прошло три недели, я пытался…

– И тогда ты принял решение жениться?

– Да. Или… думаешь я хочу воспользоваться ситуацией?! – поражëнно спросил он.

Она отодвинула бокал, встала и тоже подошла к камину.

– Подобный вывод вполне допустим, – нервно заговорил он. – Особенно, учитывая, кто я… Какой я… И вообще… – он осëкся.

– Даже если и так, нет нужды в оправданиях, – еë безмятежный взгляд скользил по тлеющим углям. – Не передо мной.

– Но это не так!

– Я знаю, – еë губы тронула лёгкая усмешка. – Я знаю, что на самом деле движет тобою.

– И что же? – он напряжëнно посмотрел на свою собеседницу.

– Пожалуй я оставлю своë мнение при себе, – ответила она.

– Это твой выбор и решение лишь твоё. Его, конечно, можно оправдать, но не забывай, что ты пожнёшь плоды с того дерева, которое посадишь.

Она повернула голову и кинула на него пронзительный взгляд.

– А сейчас я хочу увидеть счастливого жениха, – еë губы неожиданно расплылись в довольной улыбке. – Ведь ты вот-вот получишь то, что тебе так нужно.

– Я счастлив, – Пьер утомлённо провëл ладонью по лицу. – Просто очень устал.

– Усталость не должна мешать счастью, – она продолжала улыбаться.

– Кстати, я хотел сказать… спасибо… за всë это, – произнëс

он.

– Нуу… – потянула она, разглядывая свои длинные изящные ногти. – Я тоже иногда бываю… – она перевела на него взгляд, – доброй.

Окно

Всю дорогу домой Кэтрин старательно прятала руку, чтобы скрыть надетое на палец кольцо. Она, конечно же, могла его снять, но сейчас ей казалось, что пусть даже Пьер и не узнал об этом, но это могло его обидеть. Для Кэтрин это стало бы чем-то, вроде маленького предательства, которое она не смогла бы простить себе сама.

Джейн постоянно радостно болтала и, несмотря на поздний час, всë ещë была полна сил. Казалось, она бы станцевала ещë несколько вальсов и обсудила бы с Алисой абсолютно все события города. Мать улыбалась и отвечала ей, а Кэти же, напротив, сидела, отвернувшись к окну и хранила молчание, не особо вдаваясь в детали рассказов сестры. Единственное, о чëм Кэтрин была сейчас в состоянии думать, – это поцелуй с Пьером, его прикосновения, голос, улыбка. Ей совсем не хотелось оставлять его в этот вечер. Соблюдая приличия, они были вынуждены попрощаться весьма официально, но, когда он провожал их семью, она едва сдержалась, чтобы не обнять его снова.

Наконец, кэб остановился, и, пройдя через сад, семья Льюис оказалась дома.

– Смею предположить, что вечер удался на славу? – встретила их зевающая Мария.

– Да, всë было просто чудесно, – ответила миссис Льюис, проходя в гостиную. – И Кэти сыграла для гостей Шопена.

– Правда? – горничная перевела на девушку вопросительный взгляд, принимая из еë рук верхнюю одежду.

– Всего лишь один-единственный ноктюрн, – пожала плечами Кэтрин. – Не более того.

– Но звучал он просто великолепно, – вставил в разговор мистер Льюис.

– Но это было не единственным приятным событием, которое произошло сегодня вечером, – Кэтрин сделала глубокий вздох. – Во всяком случае, не самым главным…

– А что же ещë, милая? – спросила еë мать.

– Я должна сообщить вам кое-что очень важное, – произнесла Кэти, и взгляды всех присутствовавших устремились к ней. – Сегодня Пьер… – она подняла руку, на которой красовалось кольцо с рубином. – Он сделал мне предложение. И я ответила согласием!

В гостиной воцарилась тишина.

– Что ты сказала, милая? – миссис Льюис первая решилась еë нарушить.

– Я выхожу замуж! – Кэтрин победоносно улыбнулась. – За самого потрясающего мужчину! Помнишь, что ты сказала мне неделю назад? – она повернулась к сестре. – Что он получит то, чего хочет, и бросит меня. Он же оказался порядочным джентльменом и предложил мне стать его женой.

Джейн переводила растерянный взгляд с кольца на руке сестры на неë саму и не знала, что ответить.

– Поздравляю… – наконец едва слышно обронила она. Кэтрин посмотрела на родителей, но те всë ещë были поражены услышанным. Миссис Льюис прошла к дивану и тяжело опустилась на него.

– Почему вы молчите? – с огорчением спросила Кэти. – Я счастлива, а вы молчите!

– Но дочка… – начал было мистер Льюис.

– Не беспокойся, папа, – поспешно перебила она. – Завтра вечером он придëт официально просить у тебя моей руки. И я повторю своë согласие с вашего с мамой, разумеется, благословения.

– Ты так уверена в своëм решении? – тихо спросила еë мать.

– Да, мама, – Кэтрин обернулась к ней. – Я уверена. И уверена абсолютно. Я люблю его и хочу за него замуж.

Мистер Льюис отодвинул стул и тоже сел.

– Всë это конечно… очень неожиданно, – заговорил он. – И как-то слишком поспешно, – он вздохнул. – Но, с другой стороны, если у него к тебе действительно есть чувства, и он, как порядочный мужчина, готов создать семью и взять на себя ответственность за тебя и ваших будущих детей… – он развëл руками. – Что ж, пусть приходит ко мне, изложит свои намерения и повторит предложение.

– Он обязательно придëт, – пообещала Кэтрин.

Джейн подошла к ней и, взяв за руку, внимательно посмотрела на кольцо.

– Никогда не видела ничего подобного, – произнесла она.

– Пьер сказал, что кольцо старинное, – ответила Кэти. – Я думаю, это часть его наследства. Ну, пожалуйста, – взмолилась она, глядя на сестру, – скажи, что ты за меня рада.

– Я рада, – смягчившись, Джейн обняла сестру. – Правда.

– А сейчас, я думаю, нам всем пора спать, – миссис Льюис поднялась на ноги. – Ступайте…

Громкий стук в дверь не дал ей договорить.

– Кто это может быть так поздно? – еë супруг тоже встал.

– Я проверю, – Мария поспешно пошла к двери.

Открыв, она увидела на пороге служанку их соседки, Деборы Миллер. Миссис Миллер была эксцентричной особой лет сорока с неплохим годовым доходом от земельной ренты. Несколько лет назад она сумела добиться развода, застав неверного супруга с другой женщиной, и с тех пор предпочи- тала хранить свою независимость, как зеницу ока. При этом она была любительницей выпить и поиграть в карты со своей близкой подругой, которая также жила недалеко от дома семьи Льюис. Кроме того, вокруг миссис Миллер всегда ходили слухи, последний из которых рассказывал о том, что у неë был роман с юношей гораздо младше еë самой.

– Что случилось, Рита?! – с тревогой спросила Мария дрожавшую девушку с мокрыми от слëз глазами.

– Хозяйка… – пробормотала она. – Миссис Миллер…

– Что с ней такое?! Да говори уже!

– Она… – девушка закрыла лицо руками и заплакала. – Скончалась!

– Что?! – Летиция почти подбежала к дверям, а за ней последовали и все остальные члены семьи. – Когда?! Как это случилось?!

– Я не знаю, – замотала головой служанка. – Сегодня она отпустила меня навестить маму, сказала, что у неë будут гости. Я ушла. А сейчас вернулась и поняла, что в доме никого нет. Я начала искать хозяйку, звать еë, но она не отвечала. Я зашла к ней в спальню и увидела окно нараспашку. А она сама… внизу… мертвая! – не сдержавшись, девушка вновь зарыдала.

– Так, надо пойти и посмотреть, – решительно заявил мистер Льюис, надевая плащ. – Оставайтесь с девочками, – он посмотрел на жену, – дома. Я скоро вернусь. Пойдëм, Рита, – он вышел на улицу и позвал за собой рыдавшую прислугу бывшей соседки.

Та беспомощно последовала за ним.

– Боже! – прошептала Летиция, прижимая ладонь к губам.

– Как же такое могло случиться?!

Кэтрин вернулась в гостиную и рухнула на диван. От неожиданного печального известия вся еë радость за мгновенье улетучилась.

– Как она могла выпасть из окна? – проговорила Джейн, вопрошая нависшую тишину. – Господи, упокой еë душу! – она перекрестилась.

– Идите спать, – велела им мать. – Обе. Что бы там ни случилось, рано или поздно, во всëм разберутся.

***

Маршан проснулся от громких голосов, которые доносились с улицы. Рывком сев на постели, он посмотрел в сторону окна. Оно осталось приоткрытым, и потому звуки были таки- ми громкими.

Пьер откинул одеяло и, встав, подошëл к окну. Он осторожно отодвинул занавес и выглянул. На соседней улице сто- яла группа мужчин, которые шумели и что-то возбужденно выкрикивали. Пьер мог разобрать лишь отдельные долетавшие до его слуха слова.

Вернувшись к кровати, он взял с тумбочки точно такой же календарь, как лежал на подоконнике в его гостиной. Была суббота. Просыпаться ранним субботним утром от громких криков за окном было его не самым приятным воспоминанием. Когда-то давно похожий субботний день закончился для него весьма трагично. Но, судя по всему, в этот раз собрав- шихся недалеко от его дома мужчин интересовала вовсе не его персона.

– Выходи, негодяй! – донесся до него громкий крик. – Мы знаем, что это сделал ты!

Маршан вздрогнул. От его сонливости не осталось и следа, а в душу закралось чувство тревоги. И снова мучительно болезненное воспоминание, словно это была та самая комната в доме того самого священника в тот самый день. Пьеру показалось, что он даже видит скромную и слегка истрепанную мебель, которой она была обставлена. Окно со старой рамой было завешано светлой, кажется, когда-то желтой занавеской, но она так сильно выгорела от солнца, что теперь об еë ис- тинном цвете оставалось только догадываться. Лёгкая ткань двигалась от свежего ветерка, который влетал в окно. Июнь… Лето… И громкие крики, требующие, чтобы он вышел к тем, кто так жаждал свершить правосудие…

Пьер медленно опустился на кровать и закрыл руками лицо. Знакомый голос вновь прозвучал у него в голове. Но в то субботнее утро он ещë не верил, что это был его конец. Он ждал помощи, и она непременно должна была прийти… Должна была…

– Слышишь, негодяй?! – вновь донеслось с улицы. – Выходи немедленно, мерзавец! Душегуб!

Маршан снова вздрогнул и убрал руки. Он приложил все усилия, чтобы отогнать воспоминания. Комната вновь превратилась в спальню в его новом доме, а потрепанное окно и желтая выцветшая занавесь уступили место новой свежеокрашенной раме и массивным тëмным портьерам, подобранным под цвет свежей и изысканной мебели.

Пьер поднялся и начал поспешно одеваться. Спустившись в гостиную, он наткнулся на горничную, которая поинтересовалась, будет ли он завтракать.

– Я поем чуть позже, – кинул он, на ходу надевая пальто и выходя за дверь.

Тем временем толпа неумолимо росла, и Пьер заметил, что к собравшимся присоединились и привлеченные шумом рабочие, и обычные уличные зеваки, и даже некоторые женщины. Они грозили кулаками в сторону окон дома напротив, выкрикивали незнакомое ему имя и требовали, чтобы его обладатель немедленно вышел к ним.

На мгновенье Пьеру показалось, что волна озлобленности и ненависти захлестнула его с головой. Замерев на месте, он растерянно оглядывался, пытаясь разглядеть хоть одно знакомое лицо. Неожиданно он заметил Эдмунда Кларка, племян- ника врача, который накануне вечером был в его доме вместе с дядей и его семьëй.

– Мистер Кларк! – позвал Пьер, с трудом протискиваясь сквозь плотную толпу. – Мистер Кларк!

Тот услышал своë имя и обернулся.

– Доброе утро! – Пьеру наконец удалось до него добраться.

– Доброе, – отозвался молодой человек. – Если его конечно можно назвать таковым.

– Что произошло? – с тревогой спросил Маршан. – Я проснулся на шум…

– Давайте отойдем, – Кларк увëл собеседника в более тихое место. – Вчера вечером погибла женщина.

– Здесь?

– Нет, – покачал головой Эдмунд. – Как сказал мне дядя, он, кстати, сейчас как раз осматривает еë тело, она жила в другой части города.

– Так что же с ней случилось?

– Выпала из окна, – пожал плечами Кларк. – Или… еë столкнули. Полиция сейчас разбирается. Но в этом доме, – он указал рукой на здание, рядом с которым шумела толпа, – как ста- ло известно, проживает молодой человек, с которым она, так сказать, общалась довольно близко. Кто-то пустил слух, что она завещала ему всë своë состояние, и что это именно он еë и убил. Люди решили заставить его ответить за содеянное.

– А разве это не дело полиции? – мрачно проронил Пьер.

– Именно, – тут же согласился Кларк. – Я сам не из Хартфорда и приехал погостить у дяди. Мне сложно судить, я ничего не знаю ни о том юноше, которого обвиняют в убийстве, ни, тем более, о трагически погибшей даме. Но я врач, точнее, будущий врач. И поэтому, когда неуправляемая толпа ринулась сюда, я пошëл за ними на случай, если кому-то понадобится оказать помощь, – он на минуту умолк. – Как думаете, он внутри?

– Скорей всего, – ответил Пьер.

– А мне кажется дом пуст, – пожал плечами Эдмунд. – Но я надеюсь, констебли явятся с минуты на минуту и не позволят им, – кивком головы он указал на толпу, – ворваться внутрь.

Маршан ничего не ответил. На минуту он представил себе состояние человека, прячущегося в доме и понимающего, что ему, скорей всего, пришëл мучительный и страшный конец. Это чувство обречëнности было ему настолько знакомо, что он испытал почти физическую боль. В голову пришла внезап- ная и безрассудная мысль найти способ проникнуть в дом и помочь тому человеку. Ведь когда он сам был в подобной ситуации, ему не помогли… никто…

– А вот и они, – Кларк развеял его мрачные мысли, указав рукой на подоспевших полицейских. – Сейчас здесь наведут порядок.

– Надеюсь, – выдохнул Маршан. – А ваш дядя не сказал вам, где именно жила погибшая дама? – он посмотрел на своего собеседника.

– Нет, но… – тот задумался. – Кажется, он упоминал, что она была соседкой мистера и миссис Льюис.

– Что? – Пьер замер. – Вы сказали Льюис?

– Да, если мне не изменяет память.

– Простите … – пробормотал он. – Простите, но я только что вспомнил… Есть одно дело… Мне надо идти… срочно!

– Конечно-конечно, – кивнул Кларк.

Благословение

Кэти стояла у окна, наблюдая за тем, как в соседний дом заходили и выходили люди. С самого утра тут побывало несколько констеблей и даже, приехавший из Лондона, детектив-инспектор из Скотланд-Ярда. И хотя Кэтрин видела их не очень хорошо, хмурость и мрачность чувствовалось даже в их походке. Вскоре она заметила подругу миссис Миллер. Та вошла в дом, прижимая к лицу платок, видимо плакала, но почти сразу же вышла. Затем пришли ещë какие-то люди. Часть из них остались в доме, остальные же через некоторое время вышли и поспешно уехали.

Кэти вздохнула. Еë отец вернулся под утро, а так как она за всю ночь так и не сомкнула глаз, то, услышав хлопок входной двери, сразу же спустилась вниз. Мистер Льюис выглядел очень усталым. Он сказал, что тело Деборы Миллер увезли в больницу, а полиция уже начала расследование, после чего сказал, что ему надо немного поспать и ушëл в спальню. Кэтрин тоже вернулась в постель, но так и не смогла заснуть. Она лежала, рассматривая помолвочное кольцо на пальце, и каждый раз испытывала невероятный прилив тепла и нежности при одной только мысли о Пьере.

– Эта женщина вела не самый благочестивый образ жизни,

– проходя мимо окна и вырывая Кэтрин из раздумий, заметила Мария.

– Откуда ты знаешь? – укоризненно спросила мисс Льюис.

– Это известно всем, – горничная накрывала на стол. – Порядочные леди не увлекаются алкоголем и азартными играми, и уж тем более молодыми людьми, годящимися им в сыновья.

– Она была не так стара, – возразила Кэтрин. – Ты преувеличиваешь. Да и какая разница, чем она увлекалась? Еë увлечения никому вокруг не вредили.

Мария лишь неодобрительно покачала головой.

– Даме не подобает вести себя подобным образом, – заявила горничная тоном, не терпящим возражений.

Кэти вздохнула, понимая, что ей совсем не хотелось спорить, а осуждать покойницу хотелось и того меньше.

– Пойду, пройдусь, – она направилась к двери.

– А как же завтрак? – Мария растерянно замерла, наблюдая за тем, как Кэтрин надевает пальто.

– Потом, – отмахнулась та и вышла.

Кэти пересекла сад и, оказавшись на улице, направилась в противоположную сторону от дома, куда всë ещë прибывали люди. Но едва она свернула за угол, как чуть не налетела на быстро шедшего мужчину. Встреча была такой внезапной, что Кэти понадобилось пару мгновений, чтобы узнать его.

– Пьер! – она впорхнула в его объятия. – Как хорошо, что ты пришëл!

– Кэтрин! – он обнял еë и прижал к себе. – Знаю, я должен был прийти вечером…

– Я очень рада, что ты здесь именно сейчас, – она мягко отстранилась и посмотрела на него.

– Я слышал про гибель вашей соседки.

– Это ужасно, – она снова уткнулась ему в грудь, сжимая в руках лацканы его пальто. – Вчера едва мы приехали домой, пришла еë служанка и обо всëм рассказала. Отец ушëл вместе с ней и вернулся только под утро. Полиция подозревает, что это убийство.

– Да, – вздохнул он. – И сегодня утром возле моего дома едва не линчевали подозреваемого.

– Что?! – Кэтрин с ужасом посмотрела на него.

– К счастью, полиция успела подъехать едва ли не в последний момент. – поспешил успокоить еë Маршан. – Уверен, они разогнали ту толпу. Ты… – он сжал в руках еë ладони. – Ты вся ледяная. Ты продрогла!

– Немного, – кивнула Кэти. – Я даже не позавтракала. Не спала почти всю ночь, а сейчас просто ушла…

Она была вынуждена признать, что чувствовала себя очень слабой.

– Я тоже не завтракал, – ответил он.

– Тогда, может, пойдëм к нам? – воодушевилась Кэтрин.

– Немного неловко приходить вот так, без приглашения… – растерялся Пьер.

– Тебя приглашаю я, – она снова буквально вцепилась в его пальто. – Да ты и всë равно собирался прийти.

– Да, – согласился он, – но вероятно твоя семья ждет меня только к вечеру…

– Уверена, они не будут против увидеть тебя и утром, – не уступала она. – Пожалуйста!

– Хорошо, – сдался Пьер. – Если ты этого хочешь.

– Очень! – Кэтрин обняла его за шею и неожиданно через его плечо заметила незнакомую женщину, которая смотрела на них с укоризной.

Почувствовав, что его невеста замерла, Маршан обернулся и тоже заметил незнакомку. Та дернула головой и деловитым шагом прошла мимо.

– Не обращай внимания, – шепнул он Кэтрин. – Мы всë равно скоро поженимся.

– Ты прав, – кивнула она.

– Пойдëм, – он взял еë за руку и быстрым шагом повëл за собой. – Тебе надо поесть и согреться.

Увидев их на пороге, Мария удивлëнно замерла.

– Доброе утро, сэр, – поздоровалась она.

– Доброе, – отозвался Пьер. – Мы с мисс Кэтрин случайно столкнулись на улице…

– Спасибо, что вернули нам беглянку, – поблагодарила она.

– Видишь, Мария, от тебя не сбежать, – пожала плечами Кэти. – И в благодарность за то, что Пьер вернул тебе беглянку ты накормишь его самым лучшим завтраком.

– Разумеется, – согласилась горничная и посторонилась. – Проходите, всë уже на столе.

Они вошли в дом, и Пьер помог Кэтрин снять пальто.

– Кэт, ты вернулась… – вышла им навстречу Джейн, но, увидев гостя, замерла.

– Да и не одна, – с улыбкой ответила ей сестра. – А где мама и папа?

– Уже за столом… – обронила младшая.

Кэтрин взяла жениха за руку и потянула за собой. Заметив гостя, мистер и миссис Льюис умолкли и удивлëнно посмотрели на дочь.

– Я пошла пройтись, но случайно столкнулась с Пьером, – объяснила Кэти.

– Мы беспокоились, что ты вот так ушла, – ответила ей мать, вставая навстречу гостю.

– Хотела уйти, но было холодно, и Пьер меня вернул, – она улыбнулась и посмотрела на своего спутника. – А я пригласила его позавтракать с нами.

– Всë верно, дочка, – мистер Льюис поднялся и протянул руку Маршану. – Доброе утро, сэр. Прошу вас, присоединяйтесь.

– Благодарю вас, – тот ответил на рукопожатие. – Я прошу прощения, что пришëл без предупреждения и так рано…

– Мы вам рады, – улыбнулась Летиция. – Мария, – она позвала горничную. – Пожалуйста, принеси ещë тарелки и приборы. Садись, Джейн, – она подала знак младшей дочери.

Та опустилась на своë место, наблюдая за тем, как Пьер отодвинул стул для Кэтрин, и, дождавшись, когда она сядет, занял место подле неë. Мария поставила перед ним тарелку, приборы и чашку.

– Хотите кофе, сэр? – спросила она.

Она хотела было наполнить его чашку, но он жестом остановил еë.

– Не беспокойтесь, я сам, – он взял со стола изящный кофейник и налил кофе сначала Кэтрин, а затем и себе.

– Вчера вечером случилась беда, – заговорил мистер Льюис. – Вы знаете об этом?

– Да, – Маршан сделал глоток кофе. – Рано утром меня разбудили люди, шумевшие возле моего дома. Я никак не мог понять, что им было нужно, и вышел посмотреть. Там был племянник мистера Кларка, который и рассказал мне о гибели той дамы и о том, что в доме напротив моего проживает чело- век, подозреваемый в причастности к еë кончине. Собравшаяся толпа была в ярости и требовала, чтобы он к ним вышел.

– Люди склонны к поспешным выводам, – заметил мистер Льюис. – Возможно, юноша не повинен.

– Уверен, полиция разберется, – Пьер взял тарелку Кэти и положил ей немного жаренного бекона и яиц.

Джейн неотрывно следила за тем, как он ухаживал за еë сестрой.

– А я совершенно уверена, что это именно он еë и убил, – заметила она.

– Разве у тебя есть для этого весомые причины? – с сомнением спросила еë мать.

– Все говорят, что она завещала ему своë состояние, – ответила Джейн. – Это хороший мотив для убийства.

– Мисс Льюис, – посмотрел на неë Маршан, – а вы не допускаете мысли о том, что, возможно, этому молодому человеку были дороги отношения с погибшей, и он мог вовсе не желать еë смерти?

– Я уже знаю, что вы склонны видеть в людях только хорошее, – снисходительно улыбнулась ему Джейн. – Но люди гораздо чаще оказываются негодяями. Ими движет корысть и стремление к наживе.

– Иногда людьми движет любовь, Джейн, – возразила ей Кэтрин. – Но ты никогда не принимаешь этого в расчет.

– Я предпочитаю не очаровываться, чтобы потом не разочаровываться, – расхожей фразой ответила ей младшая сестра. – Миссис Миллер была очарована своим, так сказать, близким другом. И все мы видим печальные последствия этого очарования.

– Как бы то ни было, – произнëс мистер Льюис, – никто не имеет права обвинять кого-либо, пока его вина не доказана. Пусть в этом разбирается полиция.

– Я с вами полностью согласен, – поддержал его Маршан.

– Мистер Льюис, миссис Льюис ‒ он вытер губы салфеткой и отложил еë на край стола, – вероятно, Кэтрин уже сообщила вам, что я намеревался зайти к вам сегодня вечером.

– Да, – кивнул ему хозяин дома. – Кэти нас предупредила.

– Но так вышло, что я оказался здесь утром, – продолжил Пьер. – И, с вашего позволения, я бы не хотел откладывать этот разговор на вечер.

– Я слушаю вас, – мистер Льюис снова кивнул.

– Вчера… – Пьер посмотрел на сидевшую рядом с ним Кэтрин. – Вчера вечером я осмелился попросить вашу старшую дочь стать моей женой, – он перевëл взгляд на своего собеседника. – И она, к моему невероятному счастью, ответила мне согласием. Кольцо на еë пальце – знак моего искреннего желания соединить наши жизни в единое целое. Поэтому я хотел бы просить вашего согласия и согласия вашей супруги на нашу с Кэтрин свадьбу. Для нас обоих очень важно, чтобы выблагословили этот брак. Со своей стороны, я заверяю вас, что буду любить и заботиться о вашей дочери и сделаю всë воз- можное, чтобы она была счастлива и никогда не пожалела о своëм согласии.

Он умолк в ожидании ответа. Мистер Льюис выдержал паузу.

– Счастье и благополучие наших дочерей – главное для меня и Летиции, – начал он. – Не буду скрывать, некоторое время назад мы рассматривали другого кандидата в качестве подходящего жениха для Кэтрин. И мы с супругой очень хотели, чтобы этот союз состоялся. Однако случилось так, что в наш город приехали вы и нарушили все наши планы… Нет, нет, это ни в коем случае не упрек и ни в коей мере не обвинение. Я просто хочу, чтобы вы правильно оценивали ситуацию.

– Конечно, – обронил Маршан.

Кэтрин почувствовала, как он напрягся. Ей и самой не очень нравилось то, что еë отец заговорил о Джонатане Одли, но она не смела вмешаться.

– Дав вам ответ на ваше предложение, моя дочь сделала свой выбор, – продолжил мистер Льюис. – Чувства иррациональны и непредсказуемы, поэтому сложно судить о том, был ли он поспешным, и насколько она не ошиблась в своих надеждах. Глядя на вас, на то, с какой заботой вы к ней относитесь, я хочу верить… я верю, что вы действительно испытываете чувства к Кэтрин и стремитесь сделать еë счастливой.

– Это действительно так, – проговорил Пьер.

– Что ж, – мистер Льюис посмотрел на жену, а затем вновь перевëл взгляд на гостя. – В таком случае, у вас есть наше согласие и благословение, – заключил он.

– Спасибо! – горячо поблагодарил его новоиспеченный же-них.

– Спасибо, папа, – улыбнулась Кэти.

Она взяла Пьера под руку и положила голову ему на плечо.

– Мы могли бы отпраздновать помолвку, – произнесла она.

– Конечно, – согласился он.

– Может устроим праздник? – Кэтрин с надеждой посмотрела на родителей.

– Мы его обязательно устроим, – пообещала ей мать.

– А когда ты планируешь свадьбу? – она вновь посмотрела на Пьера. – Если хочешь, поженимся весной.

– Весной? – растерянно переспросил он, невольно вспоминая, расставленные по дому календари.

– Да, а что?

– Я не могу… – он осëкся, – не хочу ждать так долго.

– Когда же? – недоуменно спросила Кэтрин.

– Я думал, мы устроим свадьбу в конце ноября…

– Через месяц?

– Месяц – это очень короткий срок, – заметила миссис Льюис. – Мы не успеем как следует подготовиться.

– Не беспокойтесь, я лично всем займусь, – уверил еë Маршан.

– А почему вы так торопитесь? – с подозрением, спросила Джейн.

– Я не считаю, что столь желанное и радостное событие стоит откладывать на четыре месяца, – Пьер перевëл взгляд на будущую свояченицу.

– Но организация свадьбы требует времени и усилий, – усмехнулась она. – Хотя, простите, я, кажется, не учла, что с вашим состоянием можно решить любой вопрос.

– Я думаю, пожениться в конце ноября это хорошая мысль,

– решительно заявила Кэтрин. – Я тоже не хочу ждать. И мы всë успеем, – она переплела свои пальцы с пальцами жениха.

– Спасибо, – чуть слышно поблагодарил он.

Вальс

На сей раз платье Виктории Дэвис было не таким пыш- ным и не таким розовым, а на шляпке не было перьев, но она всë равно выглядела просто прекрасно. Мисс Дэвис пришла ровно в три часа дня, как еë и просила Кэтрин, кото- рую Алиса Бэлл любезно познакомила с пианисткой. Девуш- ке нравился большой и красивый зал дома Маршана и рояль, играть на котором, как она сама призналась, было одним удо- вольствием, поэтому она сразу же согласилась помочь Кэти и еë будущему мужу отрепетировать танец к предстоящей свадьбе.

Хоть и с сожалением, но всë же принимая тот факт, что идти к ещë только будущему мужу одной не совсем соответствует приличиям, Кэти попыталась уговорить Джейн составить ей компанию, но та наотрез отказалась, и поэтому Кэтрин обратилась с той же просьбой к Мэрион. В отличии от младшей сестры, новая знакомая сразу же согласилась, и теперь миссис Грант накрывала стол на четверых, угощая гостей чаем и свежей выпечкой. И пока Кэтрин объясняла своему жениху базо- вые шаги в вальсе, Мэрион и Виктория негромко беседовали о чëм-то своëм.

– Поверь мне, – Кэтрин широко улыбалась, – это совсем не сложно. Самое главное – запомнить три основных шага.

Пьер кинул на неë полный сомнений взгляд, но старался терпеливо следовать еë указаниям. Кэтрин вложила правую руку в его левую ладонь, а левой рукой коснулась его плеча.

– Ты делаешь шаг вперëд, а я делаю шаг назад, – объясняла она. – Один… Второй… Разворот…

Он опустил голову, внимательно следя за каждым еë движением, но всë равно ему понадобилась ещë не одна попытка прежде, чем у него началось хоть немного получаться.

– Опять сбился, – Маршан явно был раздосадован и остановился.

– Ничего страшного, – успокоила его Кэти. – Мы попробуем ещë раз. Один… Два… Три… А теперь смотри на меня. Надо смотреть только на партнершу.

– Хорошо, – он поднял голову. – Я постараюсь.

– Когда ты привыкнешь, то перестанешь задумываться о шагах, и всë будет получаться само собой.

– Если привыкну, – многозначительно уточнил Пьер.

– Тебе уже довольно хорошо удаëтся, – пыталась подбодрить его Кэтрин. – Ты почти освоил основное, можно попробовать пойти дальше.

– Давай попробуем, – выдохнул он.

Кэтрин обернулась к мисс Дэвис. Сразу же поняв еë взгляд, Виктория заняла своë место за роялем.

Двигаться под музыку оказалось намного легче. Вначале Кэти всë ещë подсказывала ему, но вскоре движения танца стали получаться у Пьера словно сами по себе.

– И всë-таки ты явно немного слукавил, когда сказал, что не умеешь танцевать, – улыбнулась Кэтрин.

– Клянусь, что нет! – горячо возразил Пьер. – Просто ты самый лучший учитель.

– Ты преувеличиваешь…

– Нисколько! – он прижал к губам тыльную сторону еë ладони. – Ты мой ангел! – прошептал он так, чтобы это услышала только она.

Кэтрин смущëнно улыбнулась. Пьер приблизился к ней настолько, что она чувствовала его дыхание на своëм лице. Их губы едва не встретились. И хотя ей этого безумно хотелось, присутствие пианистки и Мэрион вынуждало соблюдать приличия.

– Давай станцуем ещë раз, – попросил Маршан. – Хочу быть уверен, что не подведу тебя.

– Хорошо, – кивнула Кэти, и они вновь закружились по залу.

***

Джейн медленно шла по улице. Она проходила мимо торговых лавок, парадных подъездов домов и ресторанов, постоянно сжимая в руках книгу, на которую периодически посматри- вала и вздыхала. Утром Кэтрин уговаривала еë пойти вместе к Маршану, потому что обещала тому научить его вальсиро- вать. Джейн казалось странным, что он до сих пор не удосужился этому научиться. Она была уверенна, что он выдумал историю о своëм неумении, потому что просто не хотел этого делать. А теперь Кэти теряла время, так как он всë равно не стал танцевать с ней если бы не захотел. Кроме того, жених сестры ей категорически не нравился. Она не могла объяснить почему, но что-то в нëм отталкивало еë. Француз казался ей самодовольным и неискренним, и уж слишком неправдоподобным выглядело его внезапное чувство к Кэтрин и крайне торопливое желание жениться. Джейн была уверена, что за этим крылся какой-то корыстный умысел, но какой – для неë оставалось загадкой. Почти за месяц своего пребывания в Хартфорде Пьер не сделал ничего такого, в чëм его можно было бы упрекнуть, но доверия это не прибавляло, и Джейн совсем не хотелось находиться в его обществе.

Так и не сумев уговорить сестру, Кэтрин обиделась и сказала, что попросит Мэрион быть еë компаньонкой, после чего ушла, даже не попрощавшись. Эта ссора удручала Джейн, которой казалось, что Кэти всë больше и больше отдалялась от неë, заменяя своë чувство к сестре влюбленностью в Пьера. И хотя с одной стороны она понимала, что не должна была мешать Кэтрин строить свою собственную жизнь, Джейн становилось ужасно горько от осознания того, что она теряла свою старшую сестру, которая, казалось, всегда должна была быть рядом.

Джейн в очередной раз посмотрела на книгу и провела ладонью по обложке. Книга была большой и увесистой, но она уже дочитала еë до конца и теперь несла Марте, чтобы та тоже могла еë прочесть. Джейн чувствовала себя очень одинокой, думая о том, что, вернувшись домой, Кэтрин, наверняка не захочет с ней даже разговаривать, а родители непременно встанут на сторону сестры, потому что она была права в своей просьбе сопроводить еë, а у Джейн не было весомых причин ей отказать. От осознания того, что она осталась совсем без какой-либо поддержки, ей стало ещë обиднее.

– Джейн! – знакомый голос заставил девушку остановиться. Она подняла голову и увидела рядом с собой Джонатана Одли.

– Здравствуй, – растерянно поздоровалась она. – Прости, я тебя не заметила.

– Ты была погружена в свои мысли, – он бросил взгляд на книгу в еë руках. – А это что?